Роббинс Гарольд. Хищники

   — Джерри, Джерри! — услышал я над ухом голос Жизель Имя мое она произносила, как «Чери». Я медленно перевернулся и сел. Одетый.
   — Что такое? — в полусне спросил я.
   — Уже шесть часов Я слышала, тебе надо быть в мастерских в семь. Я приготовила кофе и bagette^[33].
   Я посмотрел на нее. Фланелевый халатик облегал тело Жизель, как вторая кожа. А тело буквально источало секс. Жизель ничем не напоминала обычных француженок, костлявых и плоскогрудых.
   — Ты великолепно выглядишь, — пробормотал я. — Удалось тебе немного поспать?
   — Самую малость. Но когда ты уйдешь, я снова засну. И встану, как обычно, в полдень.
   Я прошел в ванную, плеснул в лицо водой, взглянул на свое отражение в зеркале. Щетина на лице, мятая форма. Я отправился на кухню. Выпил кофе, съел кусок хлеба с джемом. Посмотрел на часы. Четверть седьмого. Я поднялся.
   — Мне пора. До казармы я доберусь только через полчаса.
   — Когда закончишь работу, приноси сюда свои вещи.
   — Смена у нас заканчивается в семь часов. Мне не хочется доставлять тебе лишние хлопоты. Жизель улыбнулась.
   — Ты и не доставишь. В клуб я ухожу в начале одиннадцатого.
   — Спасибо тебе. — Тут звякнул дверной звонок. Я вопросительно посмотрел на Жизель. — Это еще кто? Она пожала плечами.
   — Наверное, Поль. Он говорил мне, что утром хочет повидаться с тобой.
   Она не ошиблась. На лице Поля играла широкая улыбка.
   — Хорошо выспались, дети мои?
   — Кто выспался? — сердито бросил я. — Мы вернулись в четыре утра. Я отключился, как только переступил порог.
   Он посмотрел на Жизель.
   — Американцы. — Поль пожал плечами. — Я вот совсем не спал. Всю ночь работал на тебя. — Он достал бумажник из внутреннего кармана пиджака и театральным жестом вытащил деньги. По одной начал выкладывать купюры на стол. Я насчитал две с половиной тысячи долларов.
   На мгновение я даже лишился дара речи.
   — Доллары. Как тебе удалось их достать?
   — Помог один мой друг, корсиканец Ему очень понравился джип, и он заказал еще два. — Поль взял пачку денег, начал их делить — Сто двадцать пять долларов Жизель. Значит, за месяц ты заплатил. Шестьсот двадцать пять долларов мне. Остальные — тебе. Надеюсь, твои друзья останутся довольны.
   — Я уверен, что они будут счастливы. — Я сунул деньги в карман форменки. — Хорошо, что ты застал меня. Я уже собирался в мастерские. Спасибо тебе за все, что ты для нас сделал.
   — Себя я тоже не забыл. — Он улыбнулся. — Моя машина внизу. Я тебя подвезу;
   — Отлично. — Я повернулся к Жизель. — Я вернусь, в начале восьмого.
   Она кивнула.
   — Буду тебя ждать.
   Спускаясь по лестнице, Поль улыбался.
   — Ты ей нравишься.
   — Я рад.
   Настроение у меня было лучше некуда.
   — Вот что я забыл тебе сказать. Джип я продал морокканцу. Он переправит его в Морокко. Но покупатель хочет, чтобы два других джипа выкрасили в черный цвет.
   — Хорошо. А в чем причина?
   — Он завозит сюда гашиш и не хочет, чтобы его автомобили привлекали внимание. — Мы подошли к старенькому «рено» Поля, припаркованному на противоположной стороне улицы. — Он также просит зачищать номера на деталях и узлах, чтобы через них полицейские не вышли на него.
   Я усмехнулся.
   — Пусть твой покупатель не волнуется. Мы не только зачищаем серийные номера, но и протравливаем их кислотой. Так что полиции ничего не обломится.
   Мы залезли на заднее сиденье. За рулем сидел все тот же толстяк. Шофер и телохранитель Ренара. Мне он не задал ни одного вопроса, но высадил за квартал от казармы и мастерских.
   Поль высунулся из машины.
   В клуб сегодня придешь?
   — Не знаю. Мне надо перевезти вещи в квартиру.
   — С этим проблем не будет, — уверенно заявил он. — Жизель — француженка и поможет тебе. — Он махнул рукой толстяку, и «рено» покатил дальше.
   Я задумчиво смотрел им вслед. Конечно, Поля интересовали не деньги, которые он получал за каждый джип. Клубы приносили ему куда больший доход. А уж сто двадцать пять долларов, моя часть арендной платы за квартиру, вообще мелочевка. И лишь когда я подходил к мастерским, меня осенило. Гашиш! Поль имеет свою долю в наркоторговле. И здесь мафия, пусть и корсиканская.
   Фелдер направился ко мне, едва я вошел в мастерские. Окинул меня взглядом.
   — Ты ужасно выглядишь.
   Я потер щетину на подбородке.
   — Поспать не удалось. Побриться, как видишь, тоже.
   — Сколько мы получили?
   — Все, что ты хотел, — ответил я. — Но они обиделись. Заявили, что мы не выполняем уже обговоренные условия.
   — Но машину взяли?
   — Взяли.
   — Тогда и хрен с ними. Они понимают, что в другом месте автомобилей им не достать. Французские заводы стоят. А мы работаем.
   — Да ты у нас настоящий Генри Форд! — рявкнул я. — Я глажу тебя по шерстке, поэтому ты и решил, что стал большим начальником. Так вот, это ты можешь идти на хрен. Я сейчас пойду в канцелярию роты и договорюсь, чтобы тебя перевели куда-нибудь подальше.
   — Ты этого не сделаешь. — Фелдер разом сник. — Мы же давно работаем в команде, Купер, с тех пор, как приехали во Францию.
   — Тогда помни, кто привлек тебя к этому делу, — ответил я. — И учитывай, что я могу так же легко отказаться от твоих услуг.
   — Второй джип уже наполовину готов, — попытался он меня умаслить.
   — Хорошо. Теперь крась их в черный цвет, как это делал Генри Форд. Деньги получишь в казарме, перед тем как мы пойдем на ленч.
   — Да, сэр. Я рассмеялся.
   — А вот это лишнее. Я не прошу тебя целовать мне задницу. Достаточно того, чтобы ты занимался своим делом.

ГЛАВА 6

   Я и представить себе не мог, что за время пребывания в Париже накопил столько барахла. Но потом вспомнил, что часть вещей оставил мне Бадди. Короче, я понес на новое место жительства два большущих баула. И едва не умер, затаскивая их на пятый этаж. Постучал в дверь.
   — Джерри? — послышался голос Жизель.
   — Да.
   Она открыла дверь. Без сценического грима Жизель выглядела совсем молоденькой.
   — Я волновалась. Ты задержался, и я боялась, не случилось ли чего.
   — На сборы ушло много времени. — Я втащил баулы в прихожую и посмотрел на Жизель. — Если ты считаешь, что нам будет тесно, я могу унести часть вещей обратно в казарму.
   — Место мы найдем, — следом за мной Жизель прошла в мою комнату. — Ты обедал?
   — Еще нет. — Я бросил баулы на кровать. — Подумал, что мы пообедаем в каком-нибудь ресторанчике, прежде чем идти в клуб.
   — Я уже приготовила обед. Мы можем поесть, а вещи ты распакуешь после моего ухода.
   Спорить я не стал, потому что здорово проголодался. Следом за Жизель я прошел на кухню. На обед она приготовила курицу, тушенную в оливковом масле и бургундском, жареную картошку и фасоль. Конечно же, нашлось место на столе и длинному французскому батону. Хлеб мы ели с маслом, а запивали все красным вином. Жизель припасла и пива, но в данном случае я отдал предпочтение вину.
   — Очень вкусно, — похвалил я ее. — Но мне не хочется доставлять тебе столько хлопот. Она засмеялась.
   — Готовить я не умею. Разделанную курицу купила в кулинарии. Так что осталось лишь положить ее на сковороду да налить масла и вина.
   Рассмеялся и я.
   — И все-таки я очень благодарен тебе за вкусный обед.
   Жизель поставила на стол чашки. Налила кофе, добавила коньяка.
   — Теперь тебе хватит сил, чтобы распаковать вещи.
   — Это точно. — Наевшись, я заметно повеселел. — Когда у тебя заканчивается второе шоу? Я приду и провожу тебя домой.
   — Вот этого делать не стоит. Ты ведь понимаешь, что я не могу отказаться, если меня приглашают сесть за столик. И я не знаю, когда мне удастся уйти.
   Жизель быстро помыла посуду, сняла домашнее платье, надела скромную белую блузку и черную юбку. Я сидел и смотрел, как она осторожно натягивает чулки, следя за тем, чтобы не перекосились швы. Потом Жизель сунула ноги в туфельки на высоких каблуках и повернулась ко мне.
   — Никогда не видел, как девушка надевает чулки? Я рассмеялся.
   — Нет.
   — А чего ты смеешься? — В ее голосе слышались нотки раздражения.
   — Я смотрел не на чулки, а на твою выбритую «киску». Поначалу подумал, что это не кожа, а белые трусики.
   Серебряным колокольчиком зазвенел ее смех.
   — Я никогда не ношу трусики, только на сцене.
   — А потом?
   — Никаких трусиков. Даже когда сижу за столиком с посетителями клуба. Но опасаться мне нечего, я же подсаживаюсь только к геям. Они меня любят. Благодаря этому номеру с кнутом я стала их фавориткой. — Жизель улыбнулась. — Некоторые из них очень милые люди, из хороших семей, богатые.
   — Они дают тебе деньги?
   — Конечно. Это часть нашей работы. Девушки отдают все, что получают, Полю. Мы имеем комиссионные с каждой бутылки, заказанной посетителями, с которыми мы сидим. Мне повезло. Геи очень щедрые. — Она посмотрела на меня. — И мне не надо ложиться под них.
   — А как насчет остальных девушек? Поль Получает с них часть денег, которые те зарабатывают «дополнительными услугами»?
   Жизель засмеялась.
   — Вы, американцы, такие наивные. В «Голубой ноте» «дополнительные услуги» не допускаются. Тех посетителей, которым очень хочется, Поль отправляет в свой клуб на Монмартре.
   — А ты? У тебя есть постоянный друг? Поклонник?
   — Был. Несколько лет тому назад, в Лионе. Но он ушел в армию и погиб в бою. После этого я приехала к Полю в Париж. И с тех пор здесь.
   — Ты здесь счастлива?
   — Я живу. Боши до меня не добрались. И Поль заботится обо мне. Да, я счастлива. — Она кивнула. — Счастлива, насколько возможно, пока идет эта ужасная война и я не могу вернуться домой.
   — Думаю, мы все мечтаем об одном и том же. Вернуться домой. — Я улыбнулся. Посмотрел на часы. Почти десять. Я повернулся к Жизель. — Хочешь, провожу тебя до клуба? Чтобы к тебе не пристали на темной улице.
   Жизель залилась смехом.
   — Нет, спасибо тебе, Джерри. За мной каждый вечер приезжает машина.
   — Отлично. Я просто хотел помочь.
   — Еще раз спасибо. Поль — давний друг моего отца. Поэтому он и оберегает меня от всех напастей.
   Я наблюдал, как за ней закрылась дверь. Затем огляделся. Мне хотелось хоть как-то отплатить ей за ее доброту. И дельная мысль не заставила себя ждать. Я понял, что могу принести в квартиру диковинку, каких во Франции пока единицы. В армейских магазинах продавали лучшие в мире радиоприемники. Во Франции их можно было достать только на черном рынке и по бешеной цене. Я даже не стал разбирать вещи. Побежал в армейский магазин и купил самый мощный радиоприемник из тех, что стояли у них на полках. Водрузил его на обеденный стол в кухне, чтобы он сразу бросился в глаза Жизель. Потом я решил, что слишком устал, чтобы разбирать вещи. Улегся на кровать и заснул, резонно рассудив, что вещи можно разобрать и утром.
   Будильник зазвенел в половине седьмого. Еще не рассвело. Я включил свет и в кальсонах босиком пошлепал в ванную, стараясь не шуметь. Но первым делом заглянул на кухню. Радиоприемник стоял уже не там, куда я его ставил. Я улыбнулся. С подарком, похоже, угодил.
   Я принял душ, побрился и услышал доносящуюся из кухни музыку. Вышел из ванной в кальсонах и с полотенцем в руке. Жизель сидела за столом, слушала музыку и курила.
   Она повернулась ко мне, губы ее разошлись в улыбке.
   — Спасибо тебе за прекрасный подарок. Я давно мечтала о радиоприемнике.
   — Очень рад, — ответил я. — Пойду одеваться. — Кальсоны меня смущали.
   — Я сварила кофе и согрела в духовке круассаны. — Она все улыбалась — А насчет кальсон не волнуйся. Мои отец и брат всегда выходили в них к завтраку.
   Я сел за стол. Жизель налила мне кофе и добавила молока Я насыпал в чашку ложечку сахара, начал его размешивать.
   — Я не знал, что у тебя есть брат.
   — Он был всеобщим любимчиком. В восемнадцать лет его забрали в армию. Боши убили его, когда брали «Линию Мажино».
   — Жаль, что так вышло.
   — С тех пор прошло четыре года. Грустно, конечно, но многим французским семьям пришлось пережить то же самое — Она покачала головой. — Теперь появились вы, американцы, и это хорошо. Наконец-то немцы терпят поражение. Через несколько месяцев война закончится.
   Жизель поднялась из-за стола, достала из духовки круассаны и поставила их на стол вместе с апельсиновым мармеладом.
   — Масло закончилось. А нового в магазинах не купишь.
   — Я могу принести масло из столовой. А также кофе и сгущенное молоко. Жизель рассмеялась.
   — Тогда мы заживем, как миллионеры.
   — Это точно. — Я посмотрел на нее. — Ты сможешь пообедать со мной сегодня?
   — Я с удовольствием. Но ты знаешь, что в десять мне нужно быть в клубе.
   — Знаю, — кивнул я. — Только ресторан выбери сама. Я в них не разбираюсь.
   — Выберу, можешь не волноваться. Встречаемся в семь?
   — Отлично. — Я встал. — Мне пора одеваться. Извини, что не разобрал вещи. Займусь этим после обеда.
   — Нет проблем. — Она взяла мою чашку и тарелку. — Я тебе помогу.
   Глаза у меня широко раскрылись. Жизель стояла с чашкой в одной руке и тарелкой — в другой. Кимоно распахнулось, обнажив грудь, живот и «киску». Посмотреть было на что. У меня тут же все встало.
   Жизель рассмеялась.
   — Ну что ты вытаращился на меня? Дома я всегда так хожу.
   — Это, конечно, здорово, но мне придется несколько раз в день принимать холодный душ.
   — Забавный ты парень, Джерри. — Она улыбнулась. — И очень хороший. — Жизель поставила чашку и тарелку в раковину, обернулась. — Тебе пора одеваться, солдат. А то опоздаешь на службу.

ГЛАВА 7

   Поль дожидался меня у подъезда.
   — Bonjour, — улыбнулся он.
   — Доброе утро, — поздоровался я. — Что привело тебя сюда в такую рань? Ты когда-нибудь спишь? Поль рассмеялся.
   — Корсиканцы никогда не спят. — Он взял меня за руку. — Моя машина за углом, и я привез двух человек, которые хотят поговорить с тобой о деле.
   — А до вечера подождать нельзя? Мне пора на работу.
   — Это очень важные люди. Будет лучше, если ты поговоришь с ними сейчас. Не будем терять времени, и, не выпуская моей руки, Поль увлек меня за угол. Через лобовое стекло я увидел двух мужчин на заднем сиденье. Поль открыл переднюю дверцу и втолкнул меня в салон. Как только он втиснулся рядом, шофер тронул машину с места.
   Я взглянул на Поля.
   — И что все это значит? О чем хотят поговорить со мной эти люди? — Я оглянулся на сидящих сзади мужчин, но те отвели глаза.
   Заговорил Поль.
   — Нас не должны видеть с этими господами. Все, что будет здесь сказано, должно остаться между нами. Я не стану называть фамилии, но один из этих джентльменов — высокопоставленный сотрудник парижской полиции.
   Я не верил своим ушам.
   — Отлично. — Я покачал головой. — И чего они от меня хотят? Мы что, едем в тюрьму?
   — У вас, американцев, такое странное чувство юмора. — Лишь на мгновение на лице Поля мелькнула улыбка. — Эти джентльмены хотят тебя озолотить.
   Мои брови взлетели вверх.
   — И как же они намерены это сделать? Мужчина в сером костюме наклонился вперед и заговорил на чистом английском.
   — Сержант, — по голосу чувствовалось, что он привык командовать, — нам стало известно, что твое подразделение ремонтирует джипы, поврежденные в ходе боевых действий. Как я понимаю, в твоих силах передавать гражданским некоторые из них.
   — Совершенно верно, — кивнул я. — Но только те джипы, которые подлежат уничтожению согласно приказу командования, поскольку восстанавливать их слишком дорого. К сожалению, таких у нас немного.
   Тут подал голос второй мужчина, в синем костюме. И он говорил по-английски не хуже меня.
   — Если возникнет необходимость ремонтировать по десять джипов в неделю, ты с этим справишься?
   — Мне понадобятся люди. Но в принципе да. Справлюсь. Однако у меня не будет возможности передать их все гражданским. Появление на рынке такого количества джипов бросится в глаза. А в итоге я окажусь в каталажке.
   — Забавный ты парень, сержант, — усмехнулся Серый костюм. — Сначала давай определимся с именами, в соответствии с которыми ты можешь к нам обращаться. Я буду Джеком, а мой спутник — Питером. Конечно, у нас другие имена, но это к делу не относится.
   — Да, сэр. — К этому времени я уже сообразил, что передо мной французский генерал, но мне хватило ума не отдавать ему честь.
   Серый костюм кивнул.
   — В армии Соединенных Штатов у меня есть надежный человек, который будет поставлять тебе десять джипов в неделю с приказом на их уничтожение.
   — И все равно мы не сможем незаметно выкатить на улицу такое число машин, — упорствовал я. Питер, Синий костюм, улыбнулся.
   — На улицах Парижа твои джипы не появятся. Более того, они даже не останутся во Франции. Твое дело — поставить джипы, а об остальном можешь не беспокоиться. Работай и получай деньги. Денег этих будет больше, чем от торговли джипами на черном рынке.
   — И как вы все это устроите? — спросил я.
   — Ты даже не поинтересовался, сколько тебе заплатят, — удивился Джек, Серый костюм.
   — Я не бизнесмен. И буду счастлив, если об этой стороне дела позаботится Поль. Я уверен, что он не ущемит мои интересы. Но одна проблема остается. Мне нужны люди.
   Джек, Серый костюм, улыбнулся.
   — Это мы тоже можем взять на себя. Когда тебе понадобятся люди, пошли запрос своему командиру. К тому времени он уже будет иметь приказ из штаба оказывать тебе всяческое содействие.
   Я повернулся к Полю.
   — Похоже, затевается крупное дело. Оптовые поставки. А как насчет того парня, что заказал два джипа?
   — Можешь ему их отдать, — ответил Поль.
   — Накладок не будет, — поддержал его Питер, Синий костюм. — Нам нужно две недели, чтобы запустить весь механизм.
   Джек, Серый костюм, с улыбкой протянул мне конверт.
   — Это задаток.
   Я заглянул в конверт и увидел толстую пачку стодолларовых купюр. Я протянул деньги Полю.
   — Мне бы хотелось, чтобы деньги оставались у Поля, пока мы не начнем поставки.
   Питер, Синий костюм, наклонился ко мне.
   — Тут пять тысяч долларов, сержант. Это твои деньги.
   — Благодарю вас, господа. Я уверен, что у Поля они сохранятся в лучшем виде. До того момента, как я сочту, что имею на них право.
   Поль убрал деньги.
   — Отвезти тебя в казарму?
   — Я лучше пройдусь, — ответил я. — Незачем привлекать к себе внимание. — Я протянул руку Серому костюму, потом Синему. — Еще раз благодарю вас, господа.
   На том мы и расстались.
   Сержант Фелдер поджидал меня у ворот мастерских. С его лица не сходила улыбка.
   — Я слышал, ты снял квартиру со стриптизеркой, что выступает в «Голубой ноте».
   — Это точно. Господи, и откуда вы только все узнаете?
   Фелдер рассмеялся.
   — Двое парней видели тебя с ней. Аренда включает и постель? Девочка-то она горячая.
   — Это аренда, а не роман. Квартира принадлежит ее боссу, и я арендую у него половину.
   — Везет же некоторым, — Фелдер по-прежнему лыбился.
   — Хватит болтать, — отрезал я. — Новые машины пришли?
   — Откуда? Кроме старья, ничего нет. Два джипа мы отремонтировать сможем. А потом — капут.
   — Если мы будем получать десять машин в неделю.., сможем выкатывать столько же из ворот? — спросил я.
   — Ремонтировать по десять джипов в неделю... — Фелдер задумался. — Нам нужно четырнадцать машин, которые придется разбирать на детали. И в два раза больше механиков.
   Я молча смотрел на него.
   — Ты знаешь, как это провернуть? — спросил он.
   — Похоже на то. Подготовь список нужного нам персонала, и я отправлю запрос в штаб.
   — Так просто и отправишь? — Мои слова произвели на него впечатление. — И тебе включат зеленый свет?
   — Для того и существуют связи, — рассмеялся я. — Принимайся за дело. Навара хватит для всех.
   Я отправился в штаб роты. Писарь строчил какую-то бумагу. Я знал, что на гражданке он окончил бизнес-колледж, а потому смотрел на нас всех свысока, но я-то воспринимал его как паршивого писаришку.
   — Босс еще не подошел?
   — Он не появляется раньше одиннадцати.
   — Позвонишь мне, когда он придет?
   — Конечно, Купер. Я слышал, ты поселился со стриптизеркой из «Голубой ноты».
   — Да уж, секрета тут не утаишь. — Я рассмеялся. — Но не волнуйся, я не собираюсь просить у босса разрешения на законный брак.
   — В «киске» у нее свербит? — спросил он.
   — У них у всех свербит. Не забывай, война идет не первый год.
   — Мне бы твою удачу. — Писарь вздохнул. — У меня, кроме проституток, никого нет. И я всякий раз боюсь подцепить триппер.
   — По-моему, армия снабжает тебя средствами профилактики, — рассмеялся я. — Не забудь дать мне знать, когда появится босс.
   Фелдер не терял времени, если чувствовал запах денег. Когда я вернулся, он протянул мне список из десяти механиков. В последние шесть месяцев все они какое-то время работали с ним.
   — Больше у меня никого нет. Но хорошо бы добавить к ним еще шесть человек.
   — Может, привлечем обычных солдат? Пусть будут на подхвате. — И тут меня осенило. Бадди! Зря, что ли, он работал инструктором в училище при заводе джипов. Вот уж кто быстро обучит новичков. Но тут вопрос упирался в полковника. Ведь это он перевел Бадди к черту на кулички, как только почувствовал, что над ним сгущаются тучи.
   В час дня мне позвонили: полковник хотел меня видеть. Когда я вошел в кабинет, он улыбался во весь рот, а лицо у него раскраснелось. То есть за ленчем он пропустил пару стаканчиков.
   — Какие проблемы, сержант? — спросил он после того, как я отдал честь.
   — Мне сообщили, что на подходе большая партия джипов. Чтобы справиться с таким объемом работ, нам нужны люди. Список я подготовил, сэр. — Я протянул ему бумагу.
   Полковник едва глянул на нее.
   — Хорошо, сержант. Раз ты считаешь, что они нам нужны, значит, нужны. Я прикажу писарю подготовить запрос. — Тут он заметил приписанную мною фамилию Бадди. Полковник помолчал, закурил сигарету. И я тут же стал его приятелем, Джерри. — Джерри, ты уверен, что не возникнет никаких осложнений? Ведь не прошло и трех месяцев, как мы отправили Бадди в Норвегию. Может, он нужен и там.
   Я смотрел полковнику в глаза.
   — Здесь он нужнее, чем в Норвегии. И я буду держать его под контролем, поэтому никаких проблем у вас не возникнет. Вы же помните, сэр, что он предан вам лично до мозга костей.
   Полковник ответил не сразу.
   — Но Бадди должен понимать, что приказы отдаешь ты, а его дело — их выполнять.
   — Об этом можете не беспокоиться, сэр.
   — Хорошо, Джерри. В этом я полагаюсь на тебя. Учти только, что задание это важное, и я бы не хотел, чтобы мы его завалили.
   — Все будет в лучшем виде, полковник. — Теперь я уже точно знал, что он свою долю получил.
   — Свободны, сержант. — Дружеские отношения вновь уступили место официальным.
   — Благодарю вас, полковник. — Я отдал честь, развернулся и вышел из кабинета.

ГЛАВА 8

   Жизель привела меня в маленький ресторанчик, расположенный в двух шагах от нашего дома. Десять столиков на четыре человека каждый. Деревянный пол, поскрипывающий под моими армейскими сапогами. Кухня у дальней стены, у всех на виду. Я быстро понял, что это семейный ресторан, где хозяин — шеф-повар, а хозяйка — официантка. Белоснежные скатерти, салфетки, столовые приборы из нержавеющей стали. Никаких излишеств ни в чем, кроме меню. Вот уж где любитель французской кухни мог отвести душу. Блюда из курицы, филе, бифштексы, голуби, зажаренные на открытом огне и фаршированные грибами. Французский батон с маслом. Вино или холодное пиво.
   Хозяева встретили нас очень приветливо. Они хорошо знали Жизель. Она представила меня им как своего друга, а через пару минут выяснилось, что хозяин — кузен ее отца.
   Жизель заказала голубя, я — телячью вырезку. Вскоре перед нами поставили полные тарелки. Я изрядно проголодался и набросился на нежное мясо, которое буквально таяло во рту. И лишь после того, как моя тарелка опустела, Жизель объяснила, что на самом деле я ел конину. Война, добавила она с печальной улыбкой. Весь скот угнали в Германию. Лично я разницы не заметил. В Америке телятину готовили куда хуже. На десерт нам подали пирог с вареньем, а потом мы выпили по чашечке кофе. Но больше всего меня удивил чек. Обед обошелся мне, в пересчете на американские деньги, всего в двадцать долларов.
   Потом мы вернулись в квартиру. Жизель хотела переодеться перед тем, как идти на работу. Она надела простенькое платье из хлопчатобумажной ткани.
   — Зачем? — удивился я. — В том платье ты была такая красивая.
   Жизель рассмеялась.
   — В шелковых платьях на работу не ходят.
   — Почему?
   — Они слишком дорогие. Такое платье у меня одно, и я надеваю его только в особых случаях. Я могу позволить себе только одно хорошее платье и один костюм.
   — Давай я куплю тебе что-нибудь из одежды, — предложил я. — Деньги у меня есть. В конце концов ты пустила меня в свой дом.
   — Ты понравился мне еще до того, как мы познакомились. Поль рассказывал о тебе.
   — А вот мне чьи-то слова не нужны. Я и сам вижу, какая ты красавица. — Я взглянул на часы. Половина десятого. — Я провожу тебя до клуба.
   — В этом нет необходимости, — ответила Жижель. — Шофер приедет с минуты на минуту.
   — Я бы хотел пройтись с тобой. Если ты не возражаешь. Это мой самый лучший вечер после приезда во Францию, и я не хочу, чтобы он закончился.