Роббинс Гарольд. Наследники

   — Да.
   Она улыбнулась, к ней вернулась уверенность.
   Стив застыл над ней.
   — Ты знаешь все штучки, не так ли, Итальяночка?
   Улыбка стала шире. Одним движением он скатился с нее, встал у кровати, посмотрел на нее.
   — Нет, это мне не нужно, — он взял со стола халат. — Если бы я хотел просто потрахаться, то остался бы с тобой той ночью в Калифорнии.
   — Сэм? — голос Роджера.
   — Да, — раздраженно ответил Сэм, жалея, что взял его обратно.
   — Ты знаешь, где сейчас твоя подруга? — саркастически спросил он.
   — Конечно. Марилу в отеле «Беверли-Хиллз». Вчера мы закончили съемки.
   — Напрасно ты так уверен! На фотоснимке в утренней газете она в аэропорту Айлдвуд со Стивеном Гонтом.
   — Не может быть! — изумился Сэм.
   — Прислать тебе вырезку?
   — Да нет, я тебе верю, — он помолчал. — Паршивая потаскушка.
   — Но ты же хотел снимать ее и в следующих картинах?
   — Она отказалась. В Голливуде ей плохо.
   — Веселенькое дело! — возмутился Роджер. — Ты поставил пять картин для «Транс Уорлд», а к окончанию нашего фильма мы не ближе, чем год тому назад.
   — Не забудь, что за каждый фильм вознаграждение продюсера составляет миллион с четвертью. Перепадает и нашей компании.
   — А сколько, по-твоему, мы сможем существовать, не имея фильмов для прокатчиков? Наши еженедельные расходы — пятнадцать тысяч долларов. Если в самок скором времени у нас не будет товара, лучше закрыть лавочку.
   — Я проработал некоторые идеи. И теперь жду одобрения Крэддока.
   — И долго еще будешь ждать?
   — Скорее всего, я получу его сегодня. Это всего лишь формальность.
   — Надеюсь, идеи дельные. Они нам ой как нужны.
   Кладя трубку, Сом еще злился. Ему следовало бы догадаться раньше. Она начала меняться после того обеда со Стивом. И могла бы все ему рассказать.
   А потом злость сменилась облегчением. И хорошо, что она уехала. Слишком уж крепко сидел он на крючке.
   Трахнуть приглянувшуюся актрису в мотеле, даже провести с нею ночь, это пожалуйста, а вот длительная связь — не для него.
   Годы уже не те. И слава Богу.

Глава 8

   — Мы ухватили тигра за хвост, — Стив посмотрел на Спенсера Синклера. — И должны сами снимать фильмы. Если мы этого не сделаем, то любая кинокомпания будет по-прежнему вытирать о нас ноги.
   — Мы не занимаемся выпуском фильмов, — напомнил Синклер. — Мы — телевещательная компания.
   — Занимаемся, — стоял на своем Гонт. — И выпуском фильмов, и новостями, и издательским делом, и бейсболом, футболом и даже политикой. И наша заслуга в том, что президентом стал Кеннеди, ничуть не меньше, чем у кого-то еще.
   Синклер молча смотрел на него.
   — Я говорю о том, Спенсер, что мы — информационная система. А последняя включает в себя все. У телевизионного экрана аппетит, как у тысячи тигров, и если мы не накормим его, сожрут нас самих.
   Синклер, опустив голову, начал перебирать бумаги на столе. Затем вновь посмотрел на Стива.
   — Так что ты предлагаешь?
   — Мы должны сами выпускать фильмы. Тут возможны два варианта. Или мы создаем собственную киностудию, или покупаем уже действующую.
   — Я полагаю, ты уже определился.
   Стив кивнул.
   — Я бы купил «Транс Уорлд».
   — Я думал, ее прибрал к рукам твой приятель.
   — Не совсем так. Сэм — продюсер и коммивояжер, но не бизнесмен.
   — С чего ты взял, что компанию продадут?
   — Я просмотрел их годовые отчеты за последние пять лет. Прибыль у них была четыре года тому назад, а потом пошли одни убытки, общая сумма которых перевалила за двадцать миллионов. Единственное, что у них есть — это фильмотека, которая оценивается в сто пятьдесят миллионов долларов.
   — Сколько они выпустили акций?
   — Три миллиона. Идут они сейчас по двадцать два доллара. Если мы предложим тридцать, контрольный пакет будет у нас через неделю. Руководство «Транс Уорлд» спит на ходу. А акций у них совсем ничего.
   — Нам эта сделка обойдется в девяносто миллионов, — заметил Синклер.
   — Деньгами платить не обязательно. Мы можем предложить свои акции.
   — Нет, нет. Я не хочу выпускать новые акции. Если уж покупать киностудию, то за деньги.
   — Решать вам, — не стал спорить Стив. — Вы — босс.
   Синклер неожиданно улыбнулся.
   — Тогда почему на меня все время давят? Или мне это кажется?
   Улыбнулся и Стив.
   — Может, причина в том, что вы редко бываете на работе, Спенсер? А когда приходите, от вас всегда требуют окончательного решения.
   Синклер рассмеялся.
   — Ты никак не угомонишься, не так ли?
   Гонт промолчал.
   — Пусть этим займется юридический отдел. Могут возникнуть осложнения. Антитрестовское законодательство. Федеральная комиссия связи.
   — Они уже над этим работают.
   — А как насчет текущих убытков «Транс Уорлд»?
   Они же скажутся на нашей прибыли.
   — Если мы сохраним структуру компании. Они мне нужны только как съемочный комплекс и фильмотека. А отделение распространения фильмов мы продадим.
   — И ты знаешь, кому оно может понадобиться?
   Стив кивнул.
   — Кому же?
   — Сэму Бенджамину. Он мечтает превратить «Самарканд» в одну из ведущих компаний, занимающихся распространением фильмов. А тут уже полностью готовая сеть, охватывающая всю страну.
   — Но ухватится ли он за твое предложение? Сливки-то снимаем мы.
   — Не совсем так. Нам же придется распространять свои фильмы. Можно прийти к соглашению, которое удовлетворит всех. А лучшего продавца, чем он, не найти.
   — Один такой есть.
   Стив посмотрел на него.
   — Кто же?
   — Ты, — рассмеялся Синклер и встал. — Я до сих пор не могу понять, почему дал себя уговорить.
   — Потому что в душе понимаете, что иного выхода нет.
   — Наверное, ты прав, — Синклер задумался. — Однако, вскорости я сброшу с себя эту ношу. И решать придется тебе самому.
   Стив понимал, о чем речь. Устав корпорации определял предельный возраст всех работников, включая и президента.
   — Не будем торопить время, — ответил он. — Вы нам нужны.
   — Благодарю, — Синклер снова сел. — В сегодняшней газете твой снимок с симпатичной женщиной. Итальянской актрисой, — он помолчал. — Что-нибудь серьезное?
   Стив покачал головой.
   — Просто знакомая.
   — Кто-то мне говорил, что у нее связь с Бенджамином.
   Старик ничего не упускал.
   — Возможно, такое и было.
   — Я надеюсь, что все это не повлияет на твои отношения с Бенджамином, — продолжил Синклер. — Особенно теперь, когда ты намерен еще теснее с ним сотрудничать.
   Насколько мне известно, неверность любовницы мужчины воспринимают более болезненно, чем измену жены.
   Однако на этот раз Спенсер ошибся. Едва Стив вернулся в кабинет, позвонил Сэм.
   — Паршивец ты этакий! — он засмеялся. — Ты трахаешь мою девушку!
   Злости в голосе не чувствовалось.
   — Ты должен признать, что я вел себя, как истинный джентльмен. Подождал, пока вы разойдетесь в разные стороны.
   — Она — хороший человек. Стив, — голос Сэма стал серьезным. Будь к ней добр. Ей нужен такой мужчина, как ты.
   — Хватит об этом. Сэм, — переменил тему разговора Гонт. — Ты же звонишь не из-за Марилу.
   — У меня осложнения с «Транс Уорлд». Я закончил пять фильмов для них и готов взяться за свои, но они просят повременить из-за недостатка средств. Последние шесть месяцев их преследовали неудачи, и они должны дождаться прибыли от новых картин.
   — Можешь не продолжать. Крэддок изобразил искреннее огорчение, сказал, что очень расстроен, но начальство…
   — Так ты знаешь этого сукиного сына?
   — Знаю.
   — Почему ты не предупредил меня?
   — А ты со мной советовался?
   Долго в трубке слышалось лишь тяжелое дыхание Сэма.
   — Они готовы дать семьдесят пять процентов. Двадцать пять должен найти я сам.
   — Сколько? — коротко спросил Стив. — Шесть миллионов на пять картин. Дейв Даймонд дает мне четыре.
   Остальное я хочу получить от тебя.
   — Фильмы я получу?
   — Через три года после выхода на экран.
   — Считай, что деньги уже у тебя. Но при одном условии.
   — Каком?
   — В следующий раз читай контракт до конца, в том числе и те строчки, что набраны мелким шрифтом. Крэддок уже проделывал этот трюк. Это его любимый пункт, позволяющий умыть руки. Он и представить себе не может, что ты найдешь такую сумму.
   — Я уволю своего адвоката, — пообещал Сэм.
   Войдя в холл, он увидел стоящие на полу чемоданы.
   Налил себе виски, включил телевизор.
   Не повернулся, когда открылась дверь спальни.
   — Я не думала, что ты придешь так рано. Звонил Сэм.
   Ты с ним говорил?
   — Да.
   — Он не удивился, что я у тебя?
   — Ас чего ему удивляться? Твой приезд сюда — не тайна.
   — Я бы не хотела, чтобы вы поссорились из-за меня.
   — Мы не ссорились. Он звонил по делу.
   — Пожалуй, я пойду. Я заказала билет на девятичасовой рейс в Рим… Извини.
   — За что?
   — Я тебя разочаровала.
   — То было не разочарование. Изумление.
   — Не понимаю.
   — Как выяснилось, ты ничего не знаешь о любви. Ты боишься дать волю чувствам.
   — Возможно. — Марилу по-европейски протянула руку. — До свидания, Стивен Гонт.
   Он не шевельнул и пальцем.
   — Не убегай.
   — Я не убегаю. Еду домой.
   — Это одно и тоже. Сейчас ты уедешь и уже никогда не найдешь то, что ищешь. И страх навсегда останется с тобой.
   Она молчала, всматриваясь в его лицо.
   — Ты хочешь, чтобы я осталась? Даже после этой ночи?
   — Да.
   — Почему?
   Их взгляды встретились.
   — Потому что мне кажется, что мы сможем полюбить друг друга. А любовь — штука редкая. И негоже отказываться от нее, даже если мы только надеемся на ее приход.
   Марилу упала на колени, прижалась к его ногам.
   — Стивен Гонт. Я думаю, что уже влюблена в тебя.

Глава 9

   Марилу неторопливо доплыла до дальнего торца бассейна, вылезла из воды, постояла, вдыхая теплый, пахнущий свежескошенным сеном воздух Коннектикута. Взяла полотенце, начала вытираться.
   Из-за спины легкий ветерок доносил мужские голоса.
   Она обернулась. Они сидели, уткнувшись в разложенные перед ними бумаги, и не смотрели на нее. Так что Марилу не осталось ничего другого, как любоваться голубыми водами пролива Лонг-Айленд.
   Бассейн находился на вершине покатого холма, склон которого сбегал прямо к воде. От берега на восемьдесят футов уходил мол. С одной стороны от него стояла большая моторная яхта. С другой — два катера и парусная яхта.
   Она подумала, как хорошо в такой день выйти в море под парусом. Вдвоем, она и Стив. Да еще солнце и море.
   Но, видать, не получится.
   Вновь она повернулась к мужчинам. Весь день Стив сидел со стариком, разъясняя, что же написано на этих белых листках. Она направилась к ним. Голос Стива звучал все отчетливее.
   — Фонды и брокерские конторы заверили меня, что войдут в долю. Значит, без их контроля не обойтись. Нынешнее руководство их не устраивает, так что они предложат своих людей. А вот деньги они не хотят.
   — Так что они возьмут?
   Марилу задержалась у своего стула, взяла пачку сигарет.
   — Долговые обязательства, тридцать долларов на каждую акцию и такое же число привилегированных акций^[29] по пять долларов. Этот вариант их устраивает больше.
   — Естественно, — хмыкнул Синклер. — Так не надо платить налогов. Во всяком случае, пока долговые обязательства и акции не проданы. Но в итоге нам придется вложить на пятнадцать миллионов больше.
   — Но есть и компенсация. Во-первых, мы можем отнести к расходам стоимость долговых обязательств и процентные выплаты по ним. Во-вторых, нам не надо выкладывать наличные. А когда-таки придется расплачиваться, мы уже сможем воспользоваться ста пятьюдесятью миллионами, что принесет нам фильмотека. То есть мы заплатим им их собственными деньгами.
   — Они понимают, что ты отсекаешь отделение распространения фильмов?
   — Да, — кивнул Стив. — И не возражают. Ибо им известно не хуже нас, что это источник убытков. Но одна проблема здесь налицо.
   — Какая же?
   — У них нет желания финансировать «Самарканд».
   — То есть Сэма Бенджамина?
   — Именно так.
   — В чем причина?
   — Причин они назвали множество. Но умолчали об истинной. Им неохота иметь дело с «еврейским выскочкой».
   — Если распространение остается у нас, теряется вся выгода. Мне не хочется каждый год изымать из нашей прибыли пять миллионов.
   — Я думаю, есть возможность обойти и это препятствие.
   — В твоем голосе не чувствуется уверенности.
   — Не попробовав, не узнаешь. Я предлагаю следующее. Мы можем внести пятьдесят процентов капитала на подготовку его фильмов. Так что теперь я должен найти для него недостающие пятьдесят процентов.
   — Ты с ним уже говорил?
   — Нет. Сначала хотел получить у вас «добро».
   — Ты его получил. Но я надеюсь, что твой дружок нас не подведет. Если он что-то сболтнет, сделка провалится.
   — Это я знаю. Я все подготовлю до того, как поеду к нему. И подпишу документы, едва он согласится.
   — Так ты думаешь, что все получится?
   — А почему нет? Мы начнем, имея в кармане семьдесят один процент акций. Еще девять процентов, и мы сможем слить компании. А их мы раздобудем в первый же день.
   — Хорошо. Только не зарывайся, — старик поднялся. — Я бы не хотел, чтобы ты пропустил встречный удар.
   Внезапно Стив заулыбался.
   — У меня даже настроение поднялось.
   — Почему? — удивился Синклер.
   — Я боялся, что вы теряете хватку. Но, сам вижу, ошибся.
   Синклер рассмеялся и направился к лежащей на шезлонге Марилу.
   — Синьорита Барсини, прошу меня извинить. Я такой плохой хозяин, — говорил он по-итальянски.
   Она ответила на том же языке.
   — Я к этому привыкла. Мужчины всегда начинают с дел.
   — Это вина вашего кавалера. По-моему, надо быть сумасшедшим, чтобы говорить о делах, когда это время он мог бы провести с вами.
   — Он всегда разный. С разными людьми по-своему.
   Но только не сумасшедший.
   — Глубокое наблюдение. И такое итальянское. Не могли бы вы растолковать старику, который что-то недопонимает, что вы хотели этим сказать?
   Марилу замялась.
   — Наверное, я не в меру любопытен, — по-своему истолковал он ее молчание. — Отвечать не обязательно.
   — Нет, нет, я просто думаю, как ответить.
   Он ждал.
   — Для меня он возлюбленный, каких, как мне казалось, уже нет. Для Сэма Бенджамина — Друг, и второго такого ему никогда не найти. Для вас… — она запнулась.
   — Продолжайте. Для меня…
   — Для вас, мне кажется, он — сын, которого у вас не было.
   — А для себя? — спросил Синклер. — Как по-вашему?
   Зеленые глаза Марилу наполнились печалью.
   — Для себя он недостаточно хорош. Он гонится за мечтой, которая никогда не станет реальностью.
   — Кто возглавит производство фильмов? — спросил Сэм. — Мне же придется работать с ним в тесном контакте.
   — Джек Сейвитт, — ответил Стив. — Он продает свое агентство «Артисте энд Райтерс, инк.».
   — Хорошо, — кивнул Сэм. — Мне он нравится.
   — Правильно ли я все понял? — вмешался Роджер. — «Транс Уорлд Синклер» забирает себе студию и распространение фильмов в других странах, «Самарканд Транс Уорлд» получает сеть распространителей в США и Канаде. Производство фильмов мы финансируем пополам, так же делим и прибыль. Мы можем снимать картины и вне рамок этого соглашения, но вы ваши фильмы показываете только по телевидению.
   — Совершенно верно, — кивнул Стив. — Нам нужны телефильмы, и ничего более.
   — Будут они показываться в кинотеатрах за рубежом?
   — Да.
   — То есть будут конкурировать с нашими?
   — Едва ли. Не то качество. Без домашнего рынка нам нет смысла вкладывать в них большие деньги.
   — Меня все устраивает. — Сэм повернулся к Дейву Даймонду. — А ты что думаешь?
   — Меня тоже, — ответил банкир. — С кредитом все улажено. Вы сразу получите пятнадцать миллионов. , — А если я захочу купить иностранный фильм для проката в Штатах? — спросил Сэм. — Это возможно?
   — Никаких ограничений тут нет. Я бы хотел потом показать этот фильм по своему телеканалу, но это твои деньги, а потому ты можешь предложить фильм любой телевещательной компании.
   — Это справедливо, — кивнул Сэм. — Но я буду настаивать на одном условии.
   — Каком же?
   — Крэддоку о нашей сделке скажу я сам.
   Стив рассмеялся.
   — Я спорить не буду.
   — Мне не терпится врезать этому подонку под дых.
   Когда все будет готово?
   — Как только твои адвокаты прочтут документы, — ответил Стив.
   — Сегодня пятница. Мы все подпишем в воскресенье, — Сэм усмехнулся. — А в понедельник поглядим на физиономию Крэддока, — он повернулся к Роджеру, сияя, как медный таз. — «Самарканд Транс Уорлд». Как тебе это нравится? Мы прорвались на самый верх.

Глава 10

   — Дело в шляпе, — воскликнул Стив, входя в квартиру. — В первый же день мы заполучили девяносто два процента акций.
   — Поздравляю, — улыбнулась Марилу.
   — Такое надо отметить шампанским, — Стив достал бутылку из маленького холодильника, наполнил бокалы. — Собирай вещи. Утром мы летим в Калифорнию.
   — Вещи я уже собрала, — она посмотрела на бокал, потом на Стива. — Но лечу я не с тобой, а в Рим.
   — Зачем? — изумился Стив. — У меня сложилось впечатление, что тебе не нравятся предложенные роли.
   — Зато Никки предложил мне кое-что поинтересней.
   Выйти за него замуж.
   Марилу взяла со стола бланк телеграммы и протянула Стиву. Он прочел:
   «ВЧЕРА ВАТИКАН ОДОБРИЛ РАСТОРЖЕНИЕ БРАКА БОЛЬШЕ ПРЕПЯТСТВИЙ НЕТ ВОЗВРАЩАЙСЯ ДОМОЙ И МЫ ПОЖЕНИМСЯ ЛЮБЛЮ НИККИ».
   — Так значит… — он опустил руку.
   — Так. Если только… — Марилу не закончила фразы.
   Стив посмотрел на нее.
   — Если только — что?
   Она покачала головой. Голос у нее внезапно сел.
   — Ничего. Все равно не получится. Я — актриса, и у меня есть работа. Мы не подходим друг другу.
   — Ты можешь бросить работу.
   Тут пришла очередь удивляться ей.
   — Ты просишь моей руки?
   — Полагаю, что да.
   Глаза Марилу наполнились слезами.
   — Но ты никогда не говорил, что любишь меня. Даже…
   — Я тебя люблю, — прервал ее Стив.
   Она прильнула к его груди.
   — Почему ты так долго ждал?
   — По глупости. Я осознал это лишь теперь, когда могу тебя потерять.
   Она быстро поцеловала его и отступила на шаг. Подняла бокал.
   — Благодарю тебя, Стивен Гонт. Но — нет.
   Он едва не выронил свой бокал.
   — Не удивляйся. Мы оба знаем, что из этого ничего не выйдет. Я не брошу свою карьеру.
   — То есть будешь прежде всего актрисой, а уже потом женщиной?
   — Я жадная. И всегда была такой. Я хочу и то, и другое. А с тобой мне придется делать выбор.
   — Ас Никки?
   — Я получу то, что хочу. Мы провели вместе немало времени. Он меня знает, и возражать не будет, — она отпила шампанского. — Успокойся. Тебе не грозят узы брака.
   Стив начал улыбаться. Мгновение спустя они оба смеялись. Он протянул к ней руки, и Марилу с готовностью пришла в его объятия.
   — Итальяночка, сейчас мы поедем в город и…
   — Нет, — возразила Марилу. — Сегодня мы останемся дома.
   Стив поцеловал ее.
   — Я действительно тебя люблю. Ты мне веришь, не так ли?
   Она кивнула.
   — Верю. Потому что помню твои слова. О том, что мы сможем полюбить друг друга. И мы полюбили. Но мне известно то, чего не знаешь ты.
   Он вопросительно посмотрел на Марилу.
   — Есть два вида любви. Один — для семейных пар.
   Наша любовь — иная.
   Сэм не успел въехать в ворота студии, как понял, что этот день не похож на предыдущие. Охранник поздоровался с ним тихим, льстивым голосом, а не проорал, как обычно: «Доброе утро, мистер Бенджамин». Встречающиеся по пути сотрудники останавливались и долго смотрели вслед его автомобилю. На столе внушительной стопкой лежали записки с просьбой позвонить.
   — Распространители обрывают телефон, — пояснила секретарь.
   — Скажите им, что еще сегодня им обо всем сообщат, — ответил Сэм, зная, что аккурат в этот час Стив встречается с руководством «Транс Уорлд» в Нью-Йорке.
   — Звонил мистер Крэддок. Он хотел бы заглянуть к вам, как только вы сможете уделить ему несколько минут.
   «Сукин сын не теряет времени даром, — подумал Сэм. — Пусть приходит. Я с удовольствием оторву ему яйца и посмотрю, как он мучается».
   — Передайте ему, что сейчас я свободен.
   Секретарь тут же сняла трубку. Несколько, коротких фраз и трубка легла на рычаг.
   — Он уже идет.
   Крэддок вошел, широко улыбаясь. Протянул руку.
   — Поздравляю, Сэм, — голос его звучал искренне:
   — Я думаю, для «Транс Уорлд» такой выход — просто подарок.
   — Ты так думаешь? — с сомнением спросил Сэм.
   — Ну конечно. Наше руководство на Востоке отстало от жизни на двадцать лет. Теперь хоть начнут сниматься фильмы. Они же забыли, для чего предназначена эта киностудия.
   — Идиот! — Сэм сорвался на крик. — Ты уволен! Тебе это известно?
   Крэддок улыбнулся.
   — Естественно.
   — И тебя это не волнует?
   — Конечно, волнует, — Крэддок с видимым удовольствием затянулся сигаретой. — Но ты взгляни на меня. Я курю. Даже затягиваюсь. И впервые за десять лет моя язва не реагирует на табачный дым. Между прочим, кого они прочат на мое место?
   — Джека Сейвитта, — импульсивно ответил Сэм, еще не отойдя от шока, вызванного последней тирадой Крэддока.
   — Джек Сейвитт, — покивал Крэддок. — Хороший выбор. Толковый специалист. Язва у него уже есть, так. что новая работа его не сломает.
   Сэм уставился на Крэддока. Самообладание у него, что надо. У такого яйца не вырвешь. Они пришиты намертво. Да и потом, он — единственный в Голливуде, кто десять лет возглавлял производственный отдел. И за каждый доллар «Транс Уорлд» цеплялся, как за собственный. Если бы такой человек отвечал за производство его картин, возможно, у него самого поубавилось бы хлопот.
   — Утром я уже переговорил с адвокатами, — продолжил Крэддок. — Попросил их подготовить все необходимое для расторжения контракта. Как ты думаешь, когда они свяжутся со мной?
   Сэм покачал головой.
   — Не знаю. Студия принадлежит «Синклеру». Я лишь арендую здесь помещения.
   — Понятно, — кивнул Крэддок. — Я подожду. Мой контракт оканчивается через три года.
   Сэм принял решение. Вероятно, наиболее логичное в сложившейся ситуации.
   — Послушай, Рори, мне, как ты знаешь, отошло отделение распространения фильмов, так что теперь львиную долю времени мне придется проводить вне студии. И мне нужен человек, который будет контролировать производство фильмов. Я бы хотел, чтобы этим занялся ты.
   Ты в этом дока. Как, возьмешься?
   — Почему нет?
   — Ну и отлично. Раз берешься, выметайся отсюда и ищи фильмы, которые мы будем снимать. Нашим распространителям требуется качественный товар.
   — Уже иду, — Крэддок, улыбаясь, затянулся, и тут же улыбка сменилась гримасой боли. Он посмотрел на сигарету, как на предателя, и вдавил окурок в пепельницу.
   — Что случилось? — спросил Сэм.
   Крэддок сердито глянул на него.
   — Сигарета разбередила мою язву. Мне следовало бы помнить, что все хорошее всегда быстро кончается.

Глава 11

   — Что значит, ты не хочешь бар митцва?^[30] — завопил Самюэль. — Твои дедушка и бабушка специально прилетают из Флориды.
   Младший насупился.
   — Перестань, папа. Пора забыть про эти древние ритуалы. Подобно обрезанию, в современном обществе бар митцва — ничто.
   — Ничто? — проревел Сэм. — Вот отхлещу ремнем по заднице, тогда поймешь, какое это ничто. Мы отпразднуем твой бар митцва, даже если придется тащить тебя туда на аркане.
   — Сэм, — вмешалась Дениз. — Не горячись. У тебя и так высокое давление.
   — Давление у меня нормальное. А вот у нашего парня что-то не в порядке с головой. И пора ему вправить мозги.
   — Но и кричать совсем не обязательно.
   — Хорошо, — кивнул Сэм. — Поговорим спокойнее, — он посмотрел на Младшего, голос его стал на два тона ниже. — Ты пойдешь на бар митцва или я переломаю тебе все кости.
   Мальчик молча повернулся и направился к двери.
   Они подождали, пока он вышел. Затем Сэм посмотрел на жену.
   — Ну и заварила ты кашу, — горько пожаловался он. — Стоит мне на минуту отвернуться, и на тебе. Ты не можешь справиться даже с таким пустяковым делом, как бар митцва собственного сына.
   Дениз рассердилась.
   — Пустяковым делом? Великий бизнесмен возвращается домой впервые за шесть месяцев и говорит с женой, словно она — его сотрудница. Чего мне теперь ждать от тебя? Ты меня уволишь?
   — Если бы ты работала на меня, я… — он запнулся, в голосе его послышалось изумление. — Мама, почему мы такие грубые?
   Она покачала головой.
   — Не знаю. Не я начала. Но последний год ты жил в другом мире. Мы совсем тебя не видели.
   — Слишком много дел. Пришлось реорганизовать всю компанию, чтобы не закончить год с теми же пятимиллионными убытками. Но теперь я вызвал из Рима Чарли, и мне станет полегче.
   — Ты найдешь себе другое занятие. Мы это уже проходили. Когда Крэддок возглавил производственный отдел, когда Роджер взял на себя административное управление, когда тот человек, что ты пригласил из «Двадцатого века»^[31], стал начальником отдела продаж. А ты все равно занят с утра до вечера.