Роббинс Гарольд. Наследники

   — Учитывая, что твой кабинет на тридцать первом этаже, сбор информации поставлен у тебя на высшем уровне.
   — Я читал служебные записки.
   — А где ты их взял?
   — Получил от старика. Он вызвал меня к себе, чтобы я проанализировал ситуацию и доложил ему, — Энгел помолчал. — Он знает, что мы работаем в тесном контакте.
   Может, он не нашел другого способа предупредить вас.
   — Он сказал что-нибудь еще?
   — Нет. Вы же его знаете. Айсберг.
   Синклер есть Синклер, вздохнул я.
   — Который сейчас час?
   — Здесь — десять. У вас — семь.
   — Я прилечу к вечеру. Давай встретимся в моей квартире в восемь вечера.
   — Хорошо, — в голосе послышалось неподдельное облегчение. — Я хочу познакомить вас с одной девушкой.
   Актрисой. Мириам Далинг. Вокруг нее носится весь город. А она хочет встретиться с вами.
   — Со мной?
   — Да. Она прилипла ко мне, как банный лист, когда узнала, что мы знакомы. Заставила меня пообещать, что организую встречу с вами, как только вы появитесь в Нью-Йорке. Она знает о вас больше, чем вы сами.
   Он меня заинтриговал.
   — Хорошо. Приведи ее с собой.
   — Я приведу и Фейт, — так звали его девушку. — Может заодно и потрахаемся.
   — Идет. До вечера.
   Я нажал на клавишу, отпустил ее.
   — Да, мистер Гонт? — раздался в трубке голос телефонистки.
   — Закажите мне билет на десятичасовой рейс в Нью-Йорк, — я положил трубку, задумался, потом снял ее, набрал номер Джека Сейвитта. Естественно, разбудил его.
   — Я улетаю в Нью-Йорк.
   — Что-нибудь случилось? — быстро сообразил он.
   — Думаю, все утрясется.
   — Хочешь, чтобы я отвез тебя в аэропорт?
   — Нет. Я дам тебе другое задание.
   — Какое же?
   — Займись Сэмом Бенджамином. Узнай, что он делает, чем собирается заниматься.
   — Я не слышал о нем с прошлого года, когда он перебрался в Нью-Йорк. Только знаю, что от него нам одни неприятности. Да по счетам он платит всегда с запозданием. С последними фильмами ему не везет. Убытков на одиннадцать миллионов.
   — Это я знаю. Меня интересует, что он делает сейчас.
   — Я выясню.
   — Вечером позвони в мою нью-йоркскую квартиру.
   — Счастливого тебе полета.
   Я встал под душ. Горячая вода, холодная, снова горячая, и так до тех пор, пока я окончательно не проснулся.
   Но усталость не проходила, а потому, прежде чем побриться, я принял таблетку стимулятора…
   Из-за транспортных пробок лимузин не добрался к аэропорту, а потому я поехал в город на такси. Что меня удивило, так это лежащий на обочинах снег. И только тогда я вспомнил, что началась Рождественская неделя.
   В Лос-Анджелесе зима не сильно отличалась от лета.
   Снег был только пластмассовый. А Санта Клаус щеголял в купальном костюме. Я запахнул пальто.
   — Откуда прилетели? — полюбопытствовал шофер.
   — Из Калифорнии.
   — Там-то, небось, хорошо. Кому нужна такая погода?
   — Мне нравится, — возразил я. — Хоть какое-то разнообразие.
   — Я бы давно переехал туда. Да вот моя старуха отказывается уезжать от детей. Вернее, внуков. Она только и мечтала побыстрей выпихнуть детей из дома. Теперь же дом полон вопящей малышни, а она на седьмом небе от счастья. Ничего не могу понять. У этих женщин семь пятниц на неделе.
   — Это точно.
   Он пробурчал что-то еще и молчал, пока мы не подъехали к моему дому. Я дал ему на пять долларов больше.
   Он улыбнулся.
   — Счастливого вам Рождества.
   — А вы купите внукам рождественские подарки.
   Я вошел в квартиру, зажег свет. Ничего не изменилось с той минуты, как я уехал три месяца тому назад.
   Даже количество ледяных кубиков в ведерке на стойке бара.
   Только я налил себе виски, зазвонил телефон.
   — Добрый вечер, босс, — в трубке раздался голос Шейлы. — Я внизу, с вашими бумагами.
   — Поднимайся наверх.
   Я наполнил второй бокал и тут же в дверь позвонили.
   Снежинки сверкали на ее черном пальто. Она улыбнулась.
   — Привет, Стивен.
   Я поцеловал ее в щечку.
   — Приятно приезжать домой, зная, что увижу тебя. Я налил тебе шотландского.
   Она прошла к бару, взяла бокал, выпила виски.
   — Я рада, что ты вернулся. Заварушка серьезная.
   — Расскажи.
   — Сначала поползли слухи. Я никак не могла определить откуда. Всех начало трясти. Тебя нет. Синклер сидит в своем замке и лишь бомбардирует все этажи служебными записками, пугающими еще больше, — Шейла запнулась, переводя дыхание. — Выпью-ка я еще.
   Я вновь наполнил ее бокал.
   — Это ты посоветовала Энгелу позвонить мне?
   Она кивнула.
   — Как ты узнал?
   — Догадался. Энгел далеко не ангел. Очень честолюбив. И требовалось убедить его, что выгоднее взять мою сторону, а не перебегать к противнику.
   — Плохо, что ты постоянно в Калифорнии. Сотрудники начинают терять веру.
   — Наверное, в недалеком будущем придется переводить штаб-квартиру туда. В Нью-Йорке, по существу, нужен только отдел продаж. А остальные сидят тут по привычке.
   — По привычке или нет, но пока штаб-квартира здесь, — на том она и закончила, но я без труда прочитал ее мысли. Президент должен быть там, где работают его подчиненные. Хотя бы для того, чтобы сохранить за собой этот пост. Если, конечно, я этого хотел.
   А вот тут передо мной вставала дилемма.
   Хотел ли я оставаться президентом «Синклер ти-ви»?

Глава 2

   Год на год не приходится. То он плохой, то хороший. Я знавал всякие. Так долго бежал вверх по склону, что это вошло в привычку. А стоило мне чуть сбавить темп, со стороны могло показаться, что я уже скольжу вниз. А потому приходилось вновь поддавать жару.
   Спенсера я не винил. Он делал лишь то, что от него требовалось. Следил за работой всего механизма, а если тот начинал прокручиваться впустую, подтягивал гайки.
   Механизмом этим управлял я. Естественно, с меня он и начал.
   — Кому известно о моем приезде?
   — Похоже, что всем, — ответила Шейла. — Когда я уходила, горели чуть ли не все окна. Они хотят подготовиться к завтрашней встрече.
   — Завтра я не приду. Буду работать здесь. Переключи телефоны.
   Она знала, о чем я прошу. В квартире я установил многоканальный телефон, напрямую связанный с моим кабинетом. Так что человек, который мне звонил, и не подозревал, что я отвечаю ему из квартиры.
   — Будут особые указания?
   — Да. Не соединяй меня с Синклером. Я не хочу с ним говорить.
   — А если он будет настаивать?
   — Передай ему мои слова. Я уже стар для всяких игр.
   Да и он, пожалуй, тоже.
   Она закрыла блокнот. Я проводил ее в прихожую, помог надеть пальто. Она посмотрела на меня, на ее лице появилось непонятное мне выражение.
   — С тобой все в порядке, Стивен?
   — Конечно. А что?
   — Не знаю. Ты какой-то странный. Словно исход тебе абсолютно безразличен.
   — Надоели мне эти разборки. Каждый раз одно и то же.
   — По-моему, дело не только в этом.
   — Возможно, я устал. К утру приду в себя.
   На том она и успокоилась.
   — Спокойной ночи, Стивен.
   Я закрыл за ней дверь и вернулся к бару. Налил себе виски. Постоял, задумавшись. Фогарти знала меня лучше, чем я сам. Возможно, она увидела во мне то, чего я разглядеть не мог. Я глотнул виски и начал проглядывать оставленные ею бумаги.
   Наверное прошло не меньше получаса, прежде чем вновь звякнул дверной звонок. Я как раз заканчивал последнюю служебную записку. Дочитал до точки и пошел открывать.
   Думал я в тот момент о чем-то своем, но стоявшая перед дверью девушка тут же вернула меня на землю.
   Длинные светлые волосы, спускающиеся ниже плеч, овальное личико, огромные темно-синие глаза. Короткая шубка из меха рыси, вся в снежных алмазиках.
   Чуть вздернутый носик, ровные зубки и чувственные губы.
   — Привет, — поздоровался я.
   — Я — Мириам Далинг, — представилась она. — Для удобства можете звать меня Дорогуша^[33].
   Я улыбнулся.
   — Заходите, Дорогуша.
   Я закрыл дверь, взял ее шубку, повесил в шкаф. Под ней оказалось вязаное пурпурное платье-мини и высокие пурпурные же сапоги, поднимающиеся куда выше колен. А между юбкой и сапогами белели по меньшей мере шесть дюймов светлой кожи. Судя по тому, как платье облегало ее фигуру, Дорогуша в этот вечер обошлась без нижнего белья.
   Она прошла в гостиную. Огляделась. Я стоял, наблюдая за ней.
   — Каково впечатление?
   Она повернулась ко мне.
   — Мне нравится. Чувствуется, что тут живет мужчина.
   — Что вы будете пить? — я направился к бару.
   — А что пьете вы?
   — Шотландское.
   — Налейте виски и мне. Так будет проще.
   Я наполнил ее бокал, добавил шотландского в свой.
   Она подняла бокал.
   — За ваше здоровье.
   Мы выпили.
   Тут она заметила бокал Фогарти, со следами помады.
   — Извините, что пришла раньше. Я не хотела мешать.
   — Вы ничему не помешали. Приходила моя секретарь, принесла кое-какие документы.
   — Понятно.
   Я собрал разложенные по столу бумаги и убрал их в ящик комода у окна. Она последовала за мной, выглянула на улицу. По-прежнему падал снег.
   — Наверху так хорошо.
   Выглянул в окно и я.
   — Да, — я уже забыл, какой прекрасный открывался вид. — Устраивайтесь поудобнее. Я хочу принять душ.
   Надо смыть с себя пыль дальних странствий.
   — Хорошо, — она шагнула к бару, а я скрылся в спальне. Разделся, оставив все на кровати, встал под душ, включил горячую воду. Скоро почувствовал, как расслабляются мышцы, успокаиваются нервы.
   Я все еще стоял под душем, когда она постучала.
   — Да? — крикнул я, перекрывая шум падающей воды.
   — Звонит телефон. Мне ответить?
   — Пожалуйста.
   Несколько мгновений спустя дверь спальни приоткрылась.
   — Из Калифорнии. Джек Сейвитт.
   Я выключил воду, высунул руку из-за двери в душевую.
   — Дайте мне телефон со стены.
   Переступив порог ванной, она в нерешительности застыла.
   — Вон там, — указал я.
   — А это не опасно? Я слышала, что электри…
   Я рассмеялся.
   — Не волнуйтесь, со мной ничего не случится.
   Она подала мне трубку.
   — Джек, слушаю тебя.
   — Что это за девушка? — спросил он. — У нее потрясающий голос.
   — Ты ее не знаешь. Так что тебе удалось выяснить?
   — Немало. Наш приятель в долгах, как в шелках.
   Банки забили тревогу. И вот-вот потребуют оплаты кредитов. На той неделе он поручил Ритчи продать все, что у них есть, телевидению.
   — Как это связано с его визитом к Синклеру?
   — У Ритчи все еще много друзей в штаб-квартире. Ты запланировал двадцать шесть тематических передач.
   Если им удастся сбросить тебя, их заменят двадцать шесть полнометражных фильмов.
   — Ясно.
   — Тебя интересует что-нибудь еще?
   — Пока нет. Завтра я с тобой свяжусь.
   Я просунул руку в щель между дверью и косяком и отдал ей трубку. Она повесила ее на стену. Включил воду.
   Сквозь матовое стекло увидел, что она не двигается с места.
   — Что-нибудь не так? — спросил я.
   — Нет, нет. Я просто смотрю.
   — Куда?
   — На вас. В стекле свет преломляется и создается впечатление, что вы полностью заполняете собой душевую. Словно превратились в великана.
   Я вновь выключил воду.
   — Лучше дайте мне полотенце. Прежде чем мы займемся чем-то другим.
   — Этим я уже занялась. Кончила дважды. Первый раз, когда передавала вам трубку, второй — когда смотрела на вас.
   — Все равно дай мне полотенце. И не растрачивай себя понапрасну. У нас впереди целая ночь.
   Я завернулся в полотенце и вышел из душевой. Взял с вешалки второе и начал вытирать грудь и плечи.
   — Давайте я вытру вам спину, — вызвалась она.
   Я бросил ей полотенце.
   — Ты не японка?
   Она рассмеялась.
   — Разве я похожа на японку?
   В ванную всунулся Энгел. Широко улыбнулся.
   — Уютно тут у вас. Вижу, вы уже познакомились.
   — Налей себе что-нибудь. Я сейчас приду.
   — Хорошо, — и он исчез.
   Я взял у нее полотенце.
   — Ты тоже иди в бар.
   Она скорчила гримаску.
   — Я лишь хотела помочь вам одеться.
   Я рассмеялся и подтолкнул ее к двери.
   — Иди, Дорогуша. Я уже большой мальчик. Справлюсь сам.
   Я нашел их у бара. Поздоровался с девушкой Энгела, наполнил себе бокал.
   — Вы обедали?
   Энгел покачал головой.
   Я повернулся к девушкам.
   — Где желаете отобедать?
   — А нам могут принести еду сюда? — спросила Дорогуша.
   — Конечно.
   — Тогда зачем выходить на снег и мороз. Тут очень даже уютно. Мы можем поесть, покурить «травку», потрахаться.
   Энгел рассмеялся.
   — Что я вам говорил, босс? Она кого угодно сведет с ума.
   Я смотрел на нее, снимая телефонную трубку.
   — Возможно, — Дорогуша начала краснеть, и тут же телефонистка вежливо осведомилась, что мне нужно. — Соедините меня с бюро обслуживания.
   Бифштексы оказались вполне съедобными, потом Энгел заговорил было о делах, но я сразу остановил его.
   — Завтра. Время еще есть.
   Официант укатил столик с грязной посудой, и в комнате повисла тишина. Энгел встал.
   — Пошли, Фейт. Нам пора.
   Я и не пытался их остановить. Они ушли, Дорогуша осталась. Мы долго смотрели друг на друга.
   — Не понимаю, с чего такой напор, — прервал л молчание.
   — Может, вы мне нравитесь, — улыбнулась она.
   — С чего бы это?
   — Длинная история, — она поднялась и направилась в спальню. — Когда-нибудь я ее расскажу.

Глава 3

   Я сидел в баре и пил виски. Настроение было хуже некуда. Не хотелось шевелить даже пальцем. Прошло, наверное, полчаса, прежде чем она вновь появилась в гостиной.
   — Эй, — позвала она с порога. — Ты собираешься пить всю ночь?
   Я повернулся. Из одежды на ней остались только сапоги. Соски она окрасила в пурпур, под цвет обуви.
   Она улыбнулась.
   — Нравится?
   — Во всяком случае, оригинально.
   — Это помада. Я втерла ее в соски. Очень щекотно, — она вошла в гостиную, сунула в рот сигаретку.
   Я дал ей прикурить. По комнате поплыл едкий запах марихуаны.
   — Хотите затянуться? — спросила она.
   Молча я взял у нее сигарету. Набрал полные легкие дыма. И ничего не почувствовал.
   Она отняла у меня сигарету.
   — Да у тебя, я вижу, глубокая депрессия.
   Я не ответил.
   — Может, мне уйти?
   Я задумался, затем покачал головой.
   — Нет.
   Она вновь затянулась. Глаза у нее начали темнеть.
   — Ты только и будешь, что смотреть на меня? — она уже тянула слова.
   — Возможно.
   Она покивала.
   — Ладно, пусть будет, как ты хочешь. — она пересекла гостиную, включила проигрыватель. — Ты не будешь возражать, если я потанцую?
   Я улыбнулся.
   — Разумеется, нет.
   Она уже раскачивалась в такт музыке. Опять затянулась, отдала сигарету мне. Я сидел на высоком стуле у стойки бара и смотрел, как она плавно скользит по ковру, выключая все лампы. Гостиная погрузилась в полумрак, гореть осталась лишь подсветка зеркала. Я вдавил окурок в пепельницу, наполнил бокал, наблюдая за ее отражением в зеркале.
   Танцевала она с полузакрытыми глазами, поглаживая низ живота. Остановилась. Глаза ее широко раскрылись, ноги задрожали.
   — Стив! — воскликнула она и упала на колени.
   Посмотрела на меня снизу вверх, на ее губах заиграла легкая улыбка.
   — Я сумасшедшая, правда?
   Я покачал головой.
   — Разве так получают оргазм?
   — У каждого свои причуды.
   Она поднялась.
   — Мне надо в ванную.
   Я повернулся к стойке. Странная смесь запахов наполняла гостиную. Женщина, марихуана, виски. Я взялся за бокал.
   — Налейте и мне, — разорвал тишину ее голос.
   Я повернулся. На этот раз она вышла полностью одетая. Я бросил в бокал льда, плеснул виски.
   Она взяла его.
   — За ваше здоровье, — выпила залпом и направилась в прихожую.
   Надела шубку, посмотрела на меня.
   — Спокойной ночи.
   — Спокойной ночи, — ответил я.
   Дверь за ней закрылась, а я так и сидел с бокалом в руке. Потом зазвонил телефон. Я взял трубку.
   — Я забыла вам кое-что сказать, — она говорила из вестибюля.
   — Что же, Дорогуша?
   — Я вас люблю, — и повесила трубку.
   В ту ночь я грезил. Так случалось каждый раз, когда я ночевал в этой квартире. Я ощущал присутствие Барбары. Наверное, Сэм давал мне дельный совет — переехать в другое место.
   Но я его не послушал, а потому по ночам ко мне приходила Барбара. Мы были очень близки, но она ушла туда, откуда нет возврата.
   Я метался по кровати и гнал от себя сон. Один раз я открыл женщине душу, но ничем хорошим это не кончилось. Повторять ту же ошибку я не собирался.
   Пусть остается все, как есть. Легкие увлечения, и ничего более. Никаких чувств. Вход и выход свободный. И нет вины за то, что у тебя есть другие дела и думаешь ты об ином.
   Но я все еще помнил, что с Барбарой мне было хорошо как ни с кем. Не просто хорошо, изумительно. Но счастье сменилось болью.
   Хватит! Я гнал прочь грезы и пытался заснуть. Но вместо этого передо мной возникла танцующая Дорогуша. Только на этот раз с лицом Барбары и ее улыбкой. Я потянулся к Барбаре, но она исчезла. Я сел, вглядываясь в темноту.
   Темная, пустая спальня. Я слез с кровати, достал из аптечки флакон с таблетками снотворного, проглотил одну, запил водой. И провалился в сон, едва моя голова коснулась подушки.
   Разбудил меня телефонный звонок. Еще окончательно не проснувшись, я взял трубку.
   Энгел звонил из вестибюля.
   — На дверной звонок ты не реагировал. Поэтому я спустился вниз и позвонил по телефону.
   — Заходи, — я нажал на рычаг, отпустил его, а когда в трубке раздался голос телефонистки, попросил соединить меня с бюро обслуживания и заказал завтрак. Затем дотащился до ванной, умылся холодной водой.
   Энгела снедало любопытство, но от вопросов он воздержался. А я не собирался делиться с ним подробностями прошедшего вечера. Выпил кофе, и мы перешли к делу.
   Он поработал на славу. Выложил мне все: рейтинг передач, затраты, возможные варианты выхода из кризиса.
   Чувствовалась в нем жесткость, ясность ума, честолюбие.
   Слушая Энгела, я начал понимать что к чему. Энгел, к сожалению, видел лишь то, что лежало на поверхности.
   А в глубине Синклер успел замутить воду. А потому показал моему помощнику лишь то, что хотел.
   Раскладка получалась простая. Тематические выпуски отбирали у нас два вечера в месяц. Поначалу все, даже спонсоры, гордились передачей. Еще бы, ее высоко оценили критики. Но потом пришли выборки Нельсена.
   И гордость склонилась перед рейтингом. Другого быть и не могло. Рейтинг напрямую связан с эффективностью рекламы, то есть с популярностью товара. Вот тут начались поиски. Как выйти из этой щекотливой ситуации, сохранив лицо. Вину за провал, естественно, возложили на зрителей. В конце концов именно они переключали свои телевизоры на другие каналы.
   Синклер знал: именно я — инициатор этого проекта, и таким образом выказывал мне свое недовольство. Первый ход сделал он. И Энгел был всего лишь пешкой на шахматной доске.
   Но хватка старика начала слабеть. Пешку он двинул от офицера короля, тем самым вызывая удар на себя. С Энгелом ему предстояло расстаться.
   — Отличная работа, — похвалил я Энгела. — Мне нравится ход твоих мыслей, и предложения очень дельные.
   — Спасибо, Стив, — Энгел просиял.
   Я задумался.
   — Может тебя кто-нибудь заменить на дневных передачах?
   — Пит Рейзер. Он ведет викторины, но, думаю, справится со всем блоком.
   — Хорошо. Я перевожу тебя на тематические выпуски. Ты будешь сидеть этажом выше и получать на пятнадцать тысяч больше. Весь проект я поручаю тебе. Я уверен, что ты сможешь выправить ситуацию.
   Он не отрывал глаз от моего лица.
   — Вы об этом не пожалеете, Стив. Я буду пахать, как трактор.
   — Я знаю. Но одновременно приглядывай и за Рейзером, пока мы не убедимся, что он справляется сам.
   — Конечно, Стив. Будет сделано.
   — Я думаю, тебе надо лететь в Калифорнию, увидеть все своими глазами. Я хочу услышать твои рекомендации.
   — Улечу вечером, — он встал. — Между прочим, отчет для Синклера я подготовил. Что мне с ним делать?
   — Естественно, отправь ему.
   — Копия будет у вас, как только мой секретарь отпечатает ее.
   — Благодарю.
   Я подождал, пока за ним закроется дверь, а потом взялся за телефон. В том, что отчет уже у Синклера, я не сомневался. А мне на стол ляжет уже отпечатанная копия, но не сейчас, а какое-то время спустя, достаточное для того, чтобы напечатать ее вновь. Джека Сейвитта я разбудил.
   — К тебе летит Энгел Перес. Пусть завязнет по уши.
   — Сделаем все в лучшем виде.
   — Как только закончишь необходимые приготовления, вылетай сюда.
   — Зачем?
   — Я хочу, чтобы ты разобрался с Ритчи и Бенджамином.
   — Подожди, подожди. Они же вышли на верхний эшелон. То есть заниматься ими должен ты. Синклер не подпустит к ним никого, кроме президента.
   — Ты бери билет. А с Синклером я все улажу.
   Я положил трубку, закурил. Синклеру захотелось поиграть. Что ж, это его право. Корпорация принадлежала ему.
   Но его ждал сюрприз. Новые правила. После знакомства с которыми у него отпало бы всякое желание играть.

Глава 4

   Когда я вошел в кабинет на следующий день, отчет Энгела лежал на моем столе. Я взял его, пролистал. Черной краски он не жалел. Досталось всем, за исключением Синклера и меня.
   Я усмехнулся. Энгел перестарался. Нельзя выказывать столь много честолюбия. Но в одном он был абсолютно прав: в мое отсутствие отлаженный ранее механизм начинал давать сбои. Я, правда, не находил в этом ничего удивительного. Ибо предупреждал Синклера еще два года тому назад.
   Тогда он отмахнулся. «Успевай», — и подвел черту.
   Раздвоиться я не мог, а потому сосредоточил внимание на тех передачах, которые считал наиболее важными. Остальные плыли по течению. Но, похоже, пришла пора сменить тактику.
   Я бросил отчет в мусорную корзину. Отчетами зрителя не привлечешь. Нажал клавишу интеркома.
   — Когда появится Синклер, дайте мне знать.
   — Уже появился, — раздался с порога его голос.
   Я поднял голову, улыбнулся. Встал, протянул руку.
   — Мистер Синклер.
   Он насупился, пожимая мне руку.
   — Тон мне знаком. Встреча будет сугубо официальной?
   Моя улыбка стала шире.
   — Рад видеть вас, Спенсер.
   Он кивнул и уселся в кресло напротив моего стола.
   — Почему ты послал Переса в Калифорнию?
   — Чтобы похоронить его там. Не люблю говнюков.
   — Но он выполнял мое задание.
   — В этом ваша ошибка. Он работает на меня. Так что и обращаться вам следовало ко мне.
   — Его выводы вполне логичны.
   — Я говорил вам то же самое на два года раньше. Но вы не пожелали ничего менять. Я еще тогда предсказывал, что у нас возникнут трудности. Теперь же, когда мы с ними столкнулись, вы готовы действовать. А тогда не ударили пальцем о палец.
   — Не так уж он плох. Все-таки, позвонил тебе.
   — После того, как отправил отчет. Просто хотел обезопасить себя.
   — Как председатель совета директоров, я несу ответственность за финансовое состояние компании. Ты не можешь сказать, что в этом году мы гребем деньги лопатой.
   — Вы кое-что забыли.
   — Что именно?
   — Когда вы назначили меня президентом всей компании, я автоматически стал лицом, принимающим решения, обязательные для всех. И я никому не позволю посягать на мои права. Даже вам.
   — Не обижайся, Стив. Я же лишь старался помочь.
   — Я это знаю. Но вы нарушили правила. Больше вам этого не сделать. Пошла другая игра.
   — Ты хочешь сказать, что я не могу внести коррективы, если вижу какие-то упущения? — он начал выходить из себя.
   — Вы можете одно. Сказать мне.
   — Как я могу тебе что-то сказать, если ты постоянно отсутствуешь?
   — Разве вы не слышали о существовании телефона? — провоцировал я его.
   Но он уже остыл.
   — Что ты собираешься делать? Совет директоров ждет ответа. Наши доходы в этом году уменьшились на одиннадцать миллионов.
   — Подняв панику, их не вернешь.
   — Ты проводишь слишком много времени в Калифорнии. Рекламодатели обходят нас стороной.
   — Они сбегутся вновь, как только мы обнародуем осенний блок передач.
   — До осени еще далеко. Еще декабрь не кончился. А вот зимой и весной нам придется туго. Ты должен признать это, Стив. Лучше тебя никто не умеет находить общий язык с рекламными агентствами. Тебе надо возвращаться. Ты не можешь одновременно быть и там, и здесь.
   — Вот теперь вы рассуждаете логично. Находиться в двух местах одновременно я не могу. Ошибка ваша в другом. Есть человек, который знает рекламные агентства ничуть не хуже, чем я.
   Синклер вопросительно посмотрел на меня.
   — Джек Сейвитт. Вы забыли, что он всю жизнь провел на Мэдисон-авеню, где вел дела как с такими же агентствами, так и с телекомпаниями.
   — А как же киностудия?
   — Свою задачу он выполнил. Машина закрутилась. К тому же, он привез в Калифорнию надежных помощников, которые теперь справятся и без него. Я думаю, пора его повысить.
   Он помолчал, обдумывая мои слова.
   — И кем ты хочешь его назначить?
   — Я попросил его прилететь сюда и разобраться с предложением Бенджамина.
   — Подожди, подожди, — запротестовал он. — Это же твоя работа.
   — Вернее, президента «Синклер ти-ви», — поправил его я.
   — Но ты и есть президент.
   — А вот в этом моя ошибка. Когда я стал президентом «Синклер бродкастинг», мне следовало взять другого человека на мою прежнюю должность. Я думаю, «Синклер ти-ви» пора обзавестись новым президентом.