Роберсон Дженнифер. Песнь Хомейны (Хроники Чейлуси - 2)

   Оно означало высшее блаженство, какое только могут почтить в слиянии мужчина и женщина - совершенное, почти священное чувство. И хотя в хомэйнском языке действительно не хватало слов, чтобы объяснить это до конца, я понял остальное по тону Финна, каким было произнесено это слово.
   Сул-харай. Когда мужчина и женщина сливались, как две части целого, на краткое мгновение. Теперь, наконец, я понял сущность превращения Изменяющихся.
   Финн отодвинулся к ближайшей стене и откинулся назад, положив руки на колени. Смоляно-черные, давно не стриженные волосы почти скрывали его лицо. Но теперь я заметил в нем еще одно: даже в облике человека он напоминал изображения лиир, украшавшие стены. Во всех Чэйсули есть что-то от хищников.
   Что-то дикое.
   - Когда ты вернулся? Он улыбнулся:
   - Узнаю Кэриллона! Думаю, теперь с тобой все в порядке.
   За его спиной находилось изображение ястреба, когда Финн пошевелился, показалось - он расправляет крылья... но - нет, это было даром его брата.
   - Я пришел два дня назад Во дворце была страшная суматоха, мне сказали, что Мухаар куда-то пропал. Сперва я подумал, что тебя убили, но Дункан очень спокойно объяснил мне, что отвел тебя сюда, чтобы ты родился заново.
   Я потер лоб:
   - Ты знал о существовании этого места?
   - Я знал, что оно здесь есть. Не знал, где именно. И уж совсем не подозревал, что Дункан замышляет что-то подобное, - Финн наморщил лоб. - Он упрекал меня за то, что я рисковал тобой, призывая магию звезд, а сам привел тебя сюда... Не понимаю его. - Он мог бы стать Мухааром, - задумчиво проговорил я, чувствуя, как при этих словах у меня сжимается горло. - Дункан вместо меня. Если бы хомэйны не правили...
   Финн пожал плечами:
   - Но они - и ты - вы правите. Нет смысла думать о том, что могло бы быть.
   Дункан - вождь клана, для Чэйсули этого вполне достаточно.
   Я поднял руку, внимательно разглядывая ее. Кожа иссеченная шрамами, кости, одетые плотью... И все таки эта рука совсем недавно была волчьей лапой.
   - Сны, - пробормотал я.
   - Не нужно ничего рассказывать, - посоветовал Финн. - Мухаар - ты, а не я, все, что произошло, должно остаться при тебе. От этого магия станет только сильнее.
   Я уронил руку, чувствуя себя слишком слабым даже для того, чтобы просто пошевелиться, не говоря уж о том, чтобы подняться на ноги.
   - Какая магия? Я же хомэйн.
   - Но ты снова родился из Чрева Земли. Верно, у тебя нет нашей крови, ты лишен дара лиир... но теперь и у тебя тоже есть крупица нашей магии, - он улыбнулся. - Магия - уже то, что ты выжил.
   Внезапно я почувствовал сосущую пустоту в желудке.
   - Еда. Боги, как же мне нужно поесть!
   - Тогда подожди. У меня есть для тебя кое-что. Финн поднялся и вышел, когда он вернулся с винными мехами в руках, я бесцельно разглядывал стены.
   Глотнув, я едва не захлебнулся:
   - Уиска!
   - Молоко жехааны, - подтвердил Финн. - Сейчас это тебе нужно. Пей, только не слишком много. И перестань пускать слюни, как младенец.
   Я слабо улыбнулся - одни боги знают, какого усилия мне это стоило:
   - Боги, ну неужели мне не дадут поесть...
   - Тогда одевайся и пошли отсюда.
   Одеться... я тоскливо посмотрел на кучу одежды рядом со мной. Рубашка, штаны, сапоги.. я сомневался, что смогу надеть хотя бы рубашку.
   И тут я внезапно вспомнил, как утратил власть над своим телом - там, в пропасти, меня обдало жаром.
   - Боги, - сумел я выговорить через несколько мгновений. - Я не могу пойти прямо так...
   Финн вздохнул, сгреб одежду и начал одевать меня, словно я действительно был беспомощным ребенком.
   - Ты слишком велик, чтобы я мог нести тебя на руках, - хмыкнул он, когда я, пошатываясь, поднялся на ноги. - Кроме того, это может запятнать твою репутацию: подумать только, Мухаар Кэриллон вусмерть напился где-то в закоулках дворца! Что только скажут слуги?
   Я коротко и ясно объяснил ему, что я думаю о слугах, которые позволят себе чесать языки на мой счет. Говорил я на армейском жаргоне, и это заставило Финна улыбнуться. Потом он на мгновение взял меня за руку.
   - Жа-хай-на. В этом нет ничего оскорбительного. Я повернулся к двери, пошатываясь, шагнул вперед и увидел - свет.
   - Идем, господин мой Мухаар. Твоя жехаана и твоя рухолла здесь и ждут тебя.
   - Ступеньки...
   - Поднимайся. Шагай, - посоветовал он. - Если, конечно, ты предпочитаешь идти, а не лететь.
   На миг - только на краткий миг - я подумал, смог бы я полететь, или нет.
   Вздохнул, понимая, что не способен на это. И медленно начал подниматься вверх по лестнице.
   Глава 20
   Я разглядывал свое отражение в зеркале из полированного серебра, висевшем на стене. Мои волосы были подстрижены короче, чем обычно, и больше не спадали на плечи неровными прядями, так же аккуратно выглядела и борода. Впервые за все эти долгие годы у меня была возможность привести в порядок свою внешность, и сейчас я с трудом мог узнать себя.
   - Больше не принц-наемник, - проговорил Финн.
   В зеркале я видел и его тоже. Как и я, он был одет в парадную одежду, хотя она и была из кожи, не из бархата. Белая кожа - от этого его собственная казалась еще темнее. Золото: серьга, браслеты, пояс. И - кинжал с золотым гербовым львом. Хотя на свадебной церемонии никто, кроме Мухаара, не имел права быть при оружии, для Чэйсули было сделано исключение. С Финном, подумалось мне, и не могло быть по-другому: он был скорее варваром, чем придворным, скорее воином, чем гостем на свадьбе.
   - А ты? - поинтересовался я, - Кто теперь ты? Он улыбнулся:
   - Твой ленник, господин мой Мухаар. Я отвернулся от зеркала и нахмурился:
   - Сколько времени осталось?
   - Достаточно, - ответил он, - Кэриллон, перестань так нервничать. Ты думаешь, что она не придет?
   - В Тронном Зале собрались сотни людей, - раздраженно ответил я. - Если Электра решит оскорбить меня, опоздав на церемонию, я ничем не смогу ей помешать. У меня и так скверное предчувствие... Боги... Я не должен был соглашаться на это...
   Финн рассмеялся:
   - Думай о ней, как о враге, а не просто как о невесте. В конце концов, так оно и есть. Как бы ты встретился с ней тогда?
   Я фыркнул и поправил на голове золотой обруч:
   - Я с большей радостью встретился бы с ней в постели, чем перед священником.
   - Ты говорил, что хочешь мира между двумя государствами. С тех пор ты уже успел переменить решение?
   Я вздохнул и положил руку на рукоять меча. Один взгляд напомнил мне о том, что сделал Тинстар: рубин был черным и по сию пору.
   - Нет, - ответил я. - Это нужно сделать. Но я бы предпочел остаться свободным.
   - А, - он поднял брови, - Теперь ты, наконец, увидел, что есть свой смысл в жизни холостяка. Будь ты на моем месте... - он не окончил фразы и пожал плечами. - Но ты не на моем месте. И у меня был выбор... - он снова пожал плечами. - Все будет в порядке.
   - Кэриллон, - в дверях моей комнаты стояла Торри в платье цвета бронзы и жемчужном ожерелье, - Электра почти готова.
   Я почувствовал что-то очень похожее на страх. Потом понял, что это и есть cтрах.
   - О боги... что мне делать? Как я пройду через все это? - я посмотрел на Финна, - Я был глупцом...
   - Ты им часто бываешь, - согласилась Торри, подходя ко мне, чтобы снять мою руку с меча. - Но теперь тебе придется доказать другим, особенно Электре, что ты не таков. Думаешь, она ничего не скажет, если ты явишься перед ней таким? - она поправила мой темно-зеленый камзол, разглаживая какую-то невидимую мне складку.
   Я нетерпеливо сбросил ее руки:
   - О боги, есть же еще и подарок! Чуть не забыл... - я прошел мимо нее к мраморному столу и открыл резной ларец слоновой кости. На бархате глубокого синего тона мерцало серебро. Я вынул из ларца пояс, украшенный жемчужными и сапфировыми подвесками. Серебряные звенья будут обвивать талию Электры очень низко, драгоценные подвески будут спускаться спереди на юбки...
   - Кэриллон! - Торри смотрела на драгоценность восхищенными глазами. - Где ты нашел такое чудо?
   Я вынул из ларца ожерелье - тонкий серебряный обруч, украшенный единственным сапфиром и двумя жемчужинами по сторонам синего камня. Там были еще и серьги, но у меня уже не хватало рук. Рука Финна протянулась к обручу и схватила его, я выпустил серебряный ободок из рук и увидел гнев в глазах Чэйсули:
   - Ты знаешь, кому это принадлежало? Мы оба - я и Турмилайн - недоуменно уставились на него.
   Наконец я кивнул:
   - Они принадлежали Линдир. Все драгоценности короны были доставлены мне три недели назад, чтобы я мог выбрать что-нибудь для Электры. Я подумал, что это...
   - Это сделал Хэйл, - лицо Финна побелело, и только шрам пересекал его багровой полосой. - Мой жехаан сделал это с такой любовью, какой тебе никогда не узнать. А теперь ты собираешься отдать это ей?
   Я медленно положил пояс назад в ларец.
   - Да, - тихо ответил я. - Мне очень жаль - я не знал, что это работа Хэйла. Но что до предназначения этих вещей - да, они - для Электры.
   - Ты не сделаешь этого. Они принадлежали Линдир, - губы Финна сжались в белую тонкую линию. - Мне нет дела до памяти Хомейнской принцессы, ради которой мой жехаан нас оставил, но до того, что он создал, мне есть дело. Лучше отдай это Торри.
   Я коротко взглянул на сестру и увидел, как побелело ее лицо при этих словах. Что ж, я не винил ее. Финн высказал свои чувства без громких слов.
   - Кэриллон, - начала было Торри, но я прервал ее.
   - Верни это, - сказал я Финну. - Мне очень жаль, как я и сказал, но эти драгоценности предназначены для Электры. Для Королевы.
   Финн не выпустил ожерелье из рук, вместо этого, он обернулся и надел украшение на шею Торри:
   - Вот, - горько сказал он. - Хочешь, прими это от своего рухолли.
   - Нет! - резко ответила Торри. - Я не стану камнем преткновения между вами. Не из-за этого, - она быстро сняла ожерелье и вложила его в мою руку. Ее глаза на минуту встретились с глазами Финна, и он отвел взгляд первым.
   Я уложил драгоценную безделушку в ларец и захлопнул крышку. Некоторое время смотрел на нее, потом обернулся к сестре и передал ей ларец:
   - Торри, ты не отнесешь это? Мой свадебный подарок ей.
   Финн положил руки на крышку ларца:
   - Нет, - он отчаянно замотал головой. - Если кто-то и должен передать другой женщине вещь, которую сделал мой жехаан, это буду я. Понимаешь? Это должно быть так.
   - Да, - согласился я, - должно. Но я попытался избежать...
   - Не нужно, - Финн говорил коротко и отрывисто, - Разве я не твой ленник?
   Он повернулся и покинул мои покои, сжимая в руках ларец. Я потер лоб, если бы можно было снять этот тяжелый венец...
   - Я никогда не видела его в таком гневе, - сказала наконец Торри. - даже в Обители, когда Аликс запретила ему выходить из шатра - а он собирался на охоту с Доналом.
   Я рассмеялся, радуясь, что могу отвлечься от мыслей о том, что произошло между мной и Финном, о том, каким он был, когда покинул эту комнату:
   - Аликс часто злит Финна, а он - ее, это давняя история.
   - Из-за того, что он когда-то похитил ее? - Торри улыбнулась, встретив мой недоуменный взгляд. - Да, Финн рассказал мне об этом... когда я попросила. Он рассказал мне еще кое-что, - она снова потянулась разгладить складку моего камзола. - Он сказал, что если найдется женщина, которую он будет желать так же, как Аликс, он не позволит никому встать между ними. Ни тебе, ни своему брату, - я чувствовал, как напряглись ее руки, она закончила очень серьезно.
   - И я ему верю.
   Я наклонился и поцеловал ее в лоб:
   - В нем говорит горечь, Торри. Он никогда не мог забыть Аликс. И я не думаю, что когда-нибудь сумеет, - я пожал ее руку. - Идем. Настало время свадьбы.
   Большой зал был полон - аристократия Солинды и Хомейны, лучшие воины Чэйсули... У окованных серебром дверей я ждал Электру, поглядывая на великолепное собрание с некоторым страхом. Я почему-то не думал, что столь многие захотят увидеть объединение враждовавших государств, может, они думали, что мы убьем друг друга прямо перед священником?
   Я попытался расслабиться. Зубы стиснуты до боли: вот уж не думал, что венчание будет таким страшным испытанием. И я, солдат... Я невесело усмехнулся.
   Не сегодня. Сегодня я был просто женихом, и нервы мои были на пределе.
   Хомейнский священник терпеливо ждал на возвышении подле трона. Гости, собравшиеся в зале, напоминали пчел, окружающих свою матку. Или Мухаара.
   Я искал в толпе знакомые лица: Финн, Дункан и Аликс - первый серьезен, как обычно, вторая почти сурова. Моя мать сидела на табурете, рядом стояла сестра, на матери по-прежнему были платок и чепец, скрывающие седые волосы, но теперь она была воистину матерью короля, а не мятежника: это было видно по ее одежде.
   Турмилайн же просто-таки воспламеняла сердца своей необыкновенной сияющей красотой. И Лахлэн, стоявший подле нее, похоже, видел это лучше прочих.
   Я вздохнул. Бедняга Лахлэн. Он не просто был очарован моей сестрой - он боготворил ее. В последнее время я уделял ему не слишком много времени, а присутствие Торри еще усиливало его страдания. Но здесь я ничего не мог сделать. Он - тоже, ему оставалось только молча терпеть эту боль.
   - Мой господин.
   Кровь застыла у меня в жилах. Вот и все. Это был голос Электры. После недолгих колебаний я обернулся к ней, Она была дочерью Беллэма до мозга костей. Она была в белом - цвет траура, - без слов говорившем, что она думает о своем будущем супруге. Что ж, ничего другого я и не ожидал.
   Ее большие серые глаза смотрели на меня из-под длинных ресниц, водопад бледно-золотых волос ниспадал до колен, волосы не были убраны, как и пристало девушке. Хотелось зарыться в эти золотистые волны руками и усадить ее себе на колени...
   - Видишь? - сказала она, - Я надела твой свадебный дар.
   Она отдала должное серебру и сапфирам. Боги, что за женщина...
   Но в это мгновение она была для меня не столько женщиной, сколь противником: было в ней что-то от бесшумно ступающей хищной кошки. Эта спокойная уверенность не оставляла сомнений в ее чувствах - и все же она была желанна мне. Более, чем когда-либо. Более, чем я посмел бы признаться - даже самому себе.
   Я предложил ей руку:
   - Госпожа оказывает мне честь... Тонкая белая ручка легла на зеленый бархат моего камзола:
   - Мой господин... это самое малое, что я могу сделать для вас.
   ....Церемония была краткой, но я не слушал, что говорилось на ней. Я пытался не обращать внимания на то чувство, которое шевелилось где-то глубоко внутри меня. Я постоянно ощущал осуждение Финна, хотя его лицо, когда я посмотрел на него, было спокойно, без тени чувства. Всякий раз, когда я смотрел на Электру, я видел только женщину, прекрасную и желанную.
   Я говорил слова клятвы, связывавшие нас - хомэйнские слова, взятые из языка Чэйсули. И это было верно - Хомейна и Чэйсули были неразделимы, теперь я знал, почему.
   Электра повторяла слова за мной, не отводя от меня взгляда. Ее солиндский выговор превращал в насмешку слова клятвы: быть может, она делала это намеренно? Но нет, она ведь и вправду была из Солинды... и, без сомнения, прекрасно понимала, что говорит.
   Священник положил руку на ее голову, вторая опустилась па мою. На несколько мгновений повисло тяжелое молчание - мы стояли на коленях перед ним, потом он улыбнулся и произнес слова благословения новому Мухаару и его госпоже супруге.
   Я взял эту женщину - я удержу ее. Электра наконец стала моей.
   Когда окончился свадебный пир мы перешли в следующий зал: этот был не таким большим, но производил едва ли меньшее впечатление, чем Тронный Зал с его Троном Льва. По стенам проходила галерея, лютни, флейты, тамбурины, арфы и юные голоса певцов служили фоном для празднества. Вскоре гости, подогретые добрым вином, перестали обсуждать политику и приготовились вывести своих партнерш в танце на красные плиты пола.
   Но танцы не могли начаться, пока их не откроют Мухаар и его Королева. А потому я вывел Электру на середину зала и дал знак начинать.
   Она легко повела изысканный узор танца, вся - кружение, вся - шорох одежд.
   Наши руки соприкоснулись и разошлись. Танец был более похож на изысканное ухаживание с легкими авансами с обеих сторон. Я чувствовал направленные на нас взгляды и улыбки - правда, последние в большинстве своем принадлежали не солиндцам. Для тех во всем происходящем было мало радости.
   - Скажи мне, - сказал я, когда танец свел пас в центре зала, - где Тинстар?
   Она вся напряглась и чуть было на оступилась, я подхватил ее под руку и помог ей удержаться на ногах, ласково улыбнувшись ее ошеломленному взгляду.
   - Ты думала, я не спрошу? - танец снова развел нас, но через мгновение мы снова оказались рядом.
   Она глубоко вздохнула - сапфир заискрился на ее шее, подвески пояса вспыхнули огнями в складках юбки:
   - Мой господин... ты застал меня врасплох.
   - Не думаю, чтобы тебя когда-либо можно было застать врасплох, Электра, я улыбнулся. - Так где он?
   Мы снова разошлись. Я внимательно следил за ее лицом. Она двигалась легко благодаря природной грации и изяществу, но мысли ее были явно заняты чем-то другим.
   - Кэриллон...
   - Где Тинстар?
   Удлиненные глаза на мгновение закрылись, но когда она подняла ресницы, я увидел в них отчуждение, почти враждебность. Ее губы сжались в тонкую линию:
   - Он ушел. Я не знаю, куда. Я поймал ее руку - пальцы ее были, как всегда, прохладными:
   - Лучше бы тебе удовольствоваться мной, Электра. Ты моя жена.
   - И Королева? - быстро прибавила она. Я улыбнулся:
   - Тебе нужен королевский венец, ведь так? В ней мгновенно взыграла гордая кровь королей:
   - Я стою этого! Даже ты не сможешь отказать мне в этом праве!
   Мы снова сошлись в очередной фигуре танца. Я взял ее руку и провел через весь зал. Там мы развернулись и прошли назад, вызвав аплодисменты зрителей. В этом споре победила дама.
   - Может, и не смогу, - согласился я, - Ведь ты станешь матерью моего наследника. Ее зубы оскалились на мгновенье:
   - Такова твоя цена? Ребенок?
   - Сын. Подари мне сына, Электра.
   Мгновение она размышляла, потом улыбнулась:
   - Может быть, я слишком стара, чтобы родить ребенка. Об этом ты не думал?
   Я до боли стиснул ее руку - кости едва не хрустнули:
   - Не говори глупостей, госпожа моя! Я не сомневаюсь, что, подарив тебе вечную юность, Тинстар оставил тебе и возможность рожать.
   Ее щеки залил румянец. Танец окончился, более ей не нужно было подчиняться мне. Но на нас все еще смотрели - она не могла резко прервать разговор.
   Электра принужденно улыбнулась:
   - Если ты того желаешь, господин мой супруг, я подарю тебе ребенка.
   Празднество и без того казалось мне слишком долгим, но даже сейчас я все еще не мог пройти с ней в опочивальню. Этикет требовал, чтобы мы задержались еще на некоторое время.
   Но это "некоторое время", казалось, тянулось целую вечность.
   Электра наградила меня долгим взглядом. Я видел раздумье в ее глазах, она оценивала меня - так же, как и я ее. Я взял ее за руку и коснулся губами прохладных пальцев:
   - Госпожа - я преклоняюсь перед тобой. Электра улыбнулась.
   Позднее я подумал о том, что мир изменился - быть может, совсем чуть-чуть.
   Может, и больше. Что началось с похоти и удовлетворения желания, окончилось чем-то более серьезным. Нет, не любовью - навряд ли: быть может, лучшим пониманием друг друга. Исчезли взаимные уколы и укоры, но я понимал, что путь к окончательному пониманию предстоит неблизкий. Мы слишком долго были врагами.
   Ноги Электры переплелись с моими, волосы ее были придавлены моим плечом.
   Голова ее лежала, как на подушке, на моем предплечье, мы оба смотрели в окно, где небо начало уже розоветь, и первые лучи восходящего солнца пробивались сквозь щелку в тяжелых шторах.
   Конец ночи мы провели в спальне, сбежав из танцевального зала, чтобы предаться утехам супружества. Ни она, ни я не были удивлены, обнаружив, что мы великолепно подходим друг другу. Это мы чувствовали с самого начала. И все же сейчас, проснувшись после недолгого сна, мы оба погрузились в размышления о той жизни, что лежала перед нами.
   - Ты забыл? - спросила она. - Я ведь была женщиной Тинстара.
   Я мрачно улыбнулся, глянув на покрывала, хранящие наши тела от ночной прохлады:
   - Теперь ты делишь ложе со мной, не с Тинстаром. Так что это не имеет значения.
   - Не имеет? - она, как и я, улыбнулась, но причина, должно быть, была другой Я вздохнул:
   - Ну, хорошо, имеет. Ты знаешь, что это так, Электра. Но ты стала моей женой, не его, так что не будем говорить о нем в первую ночь нашего супружества.
   - Не думала, что ты это признаешь, я полагала, что ты свалишь всю вину на меня, - она придвинулась ближе ко мне.
   Я подвинул руку и запустил пальцы ей в волосы:
   - Что, я должен так поступить?
   - Нет, - ответила она, - Не вини меня. У меня не было выбора, - она высвободилась из моих объятий и села на колени рядом со мной, тело ее заливал розовато-серый жемчужный свет раннего утра. - Ты просто не знаешь, что значит быть женщиной, знать, что ты - награда, предназначенная победителю. Сначала Тинстар потребовал меня - я была платой за его услуги моему отцу. Потом ты даже ты - сказал, что возьмешь меня в жены, когда мы проиграем войну. Видишь?
   Женщина - вечная награда за победу.
   - Плата Тинстару? - я нахмурился, она снова кивнула. - Цена помощи Айлини... - я покачал головой, - Я не подумал об этом...
   - Ты думал, я хотела его? Я коротко рассмеялся:
   - Ты говорила об этом довольно убедительно. Ты просто бросала мне это в лицо...
   - Ты - враг! - в ее голосе звучало недоумение, непонятное мне, - И ты считаешь, что я должна была сдаться сразу? Ты считаешь, я могла позволить тебе думать, что меня так просто заполучить? Ах, Кэриллон, ты мужчина - такой же, как все остальные. Ты считаешь, что все, что нужно женщине - чтобы мужчина пожелал ее, - она рассмеялась.
   Я снова притянул ее к себе:
   - Итак, война между нами окончена?
   Ее лицо лучилось мягким предутренним светом:
   - Я не хочу никаких войн у нас в постели. Но если ты захочешь причинить зло какой-нибудь стране, я сделаю все, чтобы помешать тебе.
   Я провел по ее лицу, очертив линию подбородка, потом коснулся рукой ее горла:
   - Например, снова попытаешься убить меня?
   Она вся напряглась и отодвинула голову:
   - Ты станешь обвинять меня в этом?
   Я сжал в руке прядь ее волос, не позволяя ей отвернуться:
   - Зареду могло и удаться. Что хуже, он мог убить мою сестру. Ты ждешь, что я прощу - или забуду об этом?
   - Да, я желала тебе смерти! - выкрикнула она. - Ты был - враг! Что мне было делать еще? Будь я мужчиной, господин мой Мухаар, ты не спрашивал бы о моих намерениях. Или ты не солдат? - не убиваешь?
   Почему я должна вести себя по-другому с врагом? ее лицо заалело. - Ну, скажи, что я была не права! пытаясь убить человека, угрожавшего моему отцу!
   Скажи, что, будь ты на моем месте, ты поступил бы по другому! Скажи, что я не должна была пользоваться тем оружием, что было у меня под рукой, будь то магия, кинжал или слово! - серьезно, почти сурово она смотрела мне в лицо. - Я не мужчина и не могу идти в бой. Но я - дочь своего отца. И, будь у меня возможность, я поступила бы так же.... но он уже мертв. Что выйдет из этого?
   Солинда - твоя, меня ты сделал королевой Хомейны. Если ты умрешь, Солинде от этого лучше не станет. Женщина не сможет ею править, - ее лицо дернулось. Потому я вышла за тебя замуж, потому я делю с тобой ложе, мой господин, а большего женщина сделать не может... Я глубоко вздохнул:
   - Есть еще одно, - мягко сказал я. - Ты можешь родить мне сына.
   - Сына! - горько откликнулась она. - Сына для Хомейны, который будет править ею после тебя. Что это даст Солинде?
   - Двоих сыновей, - сказал я, - Принеси мне двоих... и второй получит Солинду.
   В ее глазах читалось подозрение. Но я говорил правду.
   - Ты хочешь сказать...
   - ...что твой сын получит Солинду. Она гордо вздернула подбородок:
   - Мой сын...
   Ее улыбка сияла торжеством. Я почувствовал, что снова падаю в подземелье.
   Но на этот раз женщина поймала меня в объятия и избавила от страха.
   - Жа-хай, - пробормотал я, - Жа-хай, чэйсу, Мухаар.
   Примите этого человека, этого Мухаара. Но на этот раз я обращался вовсе не к богам.
   ЧАСТЬ 2
   Глава 1
   Я смотрел на Финна с болью и отчаяньем:
   - Почему он еще не родился? Финн не улыбался, но глаза его смотрели насмешливо:
   - Дети появляются на свет в свое время. Если ты будешь слишком торопить их, ничего не получится - как сейчас.
   - Два дня...
   Эти два дня показались мне двумя вечностями мучительного беспомощного ожидания.
   - Как только Электра это выносит? Я не смог бы даже минуты вытерпеть...
   - Может быть, именно поэтому боги устроили так, что детей рожают женщины, а не мужчины, - в голосе Финна не было привычных суховатых насмешливых ноток, которые я ожидал услышать - в нем звучало понимание более глубокое, чем когда-либо.
   - В кланах с этим не легче. Но там мы предоставляем все дело богам.
   - Боги, - пробормотал я, уставившись на тяжелую дверь, обитую железными гвоздиками. - Не боги же заставили ее иметь этого ребенка... она ведь забеременела от меня!
   - Что ж, значит, твоя мужественность доказана, - на этот раз Финн-таки ухмыльнулcя. - Кэриллон, с Электрой все будет в порядке. Она сильная женщина...
   - Два дня, - повторил я, - Должно быть, она умирает.
   - Нет, - возразил Финн, - кто угодно, только не Электра. Она гораздо сильнее, чем ты думаешь...
   Я жестом заставил его замолчать. Я не мог этого вынести. Я не мог этого слышать. Последнее время мои мысли были заняты только родами, в которых должен был появиться на свет мой первый ребенок - все остальное потеряло для меня всякий смысл. Я думал об Электре - там, по ту сторону двери, об Электре, распростертой на ложе, окруженной солиндскими прислужницами. Повивальная бабка была рядом с ней - а я ждал в коридоре, за дверью, как последний лакей.