Роберсон Дженнифер. Песнь Хомейны (Хроники Чейлуси - 2)

   - Кэриллон, - терпеливо продолжал Финн, - она родит ребенка, когда ребенок будет готов появиться на свет.
   - Аликс потеряла ребенка, - я вспомнил, какой гнев охватил меня, когда я узнал об этом от Дункана. У нее был выкидыш, когда Айлини напали на их Обитель, и Дункан сказал, что навряд ли она еще будет иметь детей... И снова я подумал об Электре, поняв, какой хрупкой и беззащитной может быть даже самая сильная женщина:
   - Она... не так молода, как кажется. Она и вправду может умереть от этого.
   Финн захлопнул рот, я увидел, как его брови сдвинулись. Как и многие, мой ленник забывал, что Электра на двадцать лет старше, чем выглядит. Напомнив ему об этом, я напоминал и о том, что она не просто женщина и жена: она была также и зачарована, и этим связана с Тинстаром. Она больше не была его мэйхой, но на ней была печать - или благословение - магии Тинстара.
   Я прислонился к двери, постукивая пальцами по дереву:
   - Боги - я бы скорее согласился быть на войне, чем переживать это... Финн поморщился:
   - Это несколько разные вещи, тебе не кажется?
   - Тебе-то откуда это знать? - поинтересовался я тоном обвинителя. - Между прочим, на случай, если ты этого не помнишь, я - отец этого ребенка. Я, а не ты. У тебя даже бастарда нет.
   - Нет, - согласился Финн. - Тут ты прав. Несколько мгновений он смотрел на Сторра, тихо сидевшего подле него. Глаза волка были узкими, как щелочки, и сонными, словно все окружающее утомляло его. Хотел бы я быть таким же спокойным. Я прикрыл глаза:
   - Почему никто не выйдет и не скажет, что ребенок родился?
   - Потому, что он не родился, - резонно заметил Финн, он положил руку мне на плечо, отстранив меня от двери. - Если ты так этого хочешь, я буду говорить с ней. Я использую третий дар и скажу ей, что она должна родить.
   Я уставился на него:
   - Ты... можешь это сделать?
   - Мне уже приходилось использовать третий дар, не думаю, чтобы тут был какой-то особый случай, - Финн передернул плечами. - Слияние с другим не всегда делается во зло: оно может просто заставить повиноваться, почти по доброй воле - например, может помочь женщине родить, - он бледно улыбнулся. Я, конечно, не повивальная бабка, но мне кажется, что она просто боится. Как ты говоришь, она старше, чем выглядит - а потому может бояться, что не сумеет родить сына.
   Я сдавлено выругался:
   - Молю богов, чтобы это так и было - но все же я предпочел бы, чтобы с ней самой ничего не случилось. Ты можешь это сделать? Чтобы она родила ребенка, и при этом без опасности для себя?
   - Я могу сказать ей, чтобы она делала то, что делают женщины, чтобы родить, - сказал он очень серьезно, - и думаю, тогда, вероятно, ребенок все же родится.
   Я нахмурился:
   - Звучит варварски.
   - Может быть. Но дети рождаются, а женщины рожают их. Я думаю, что не причиню ей вреда.
   - Тогда иди. Не теряй здесь времени, - я решительно постучал в дверь.
   Когда какая-то женщина приоткрыла ее, я распахнул дверь шире, не обращая внимания на ее протесты.
   - Входи, - приказал я Финну, и после недолгих колебаний он последовал за мной в комнату.
   Перепуганные женщины кольцом окружили кровать роженицы. Несомненно, одного моего присутствия уже было достаточно, чтобы переполошить их - а Финн к тому же был Изменяющимся. Для них мы были просто святотатцами.
   Я проложил себе путь, расталкивая их, и опустился на колени подле кровати.
   ...Темные круги легли вокруг глаз Электры, влажные спутанные волосы разметались по подушке. Величественная красота, всегда так восхищавшая меня, исчезла, - но сейчас она была не менее прекрасна - как женщина, которая должна была подарить мне дитя.
   - Электра?
   Взметнулись ресницы, по огромному животу, укрытому шелковым покрывалом, прошла судорога:
   - Кэриллон! О боги, почему ты не оставишь меня в покое? Я не могу...
   Я закрыл ей рот рукой:
   - Тише, Электра. Я здесь для того. чтобы помочь тебе. Финн заставит ребенка выйти на свет.
   Ее глаза, полубезумные от боли, остановились на стоявшем за моей спиной Финне - он остался ждать на пороге Мгновение она просто смотрела, словно бы не понимая, а потом начала кричать что-то на языке Солинды Я жестом показал ему подойди, это было единственным способом облегчить ее муки Электра снова закричала и попыталась отодвинуться от приближающегося Чэйсули, она уже почти ничего не сознавала, но в ее лице я видел - страх - Отошли его - выдохнула она с ее искусанных губ сорвался полустонполурычание - Кэриллон отошли его - ее лицо передернулось - О боги делай, как я говорю Женщины снова заволновались, придвинулось ближе Я сам позволил, чтобы Электре прислуживали солиндские женщины, чтобы она не чувствовала себя такой одинокой среди хомэйнов - и теперь жалел об этом. Они теснили меня прочь - Финн, - позвал я, - сделай хоть что-нибудь Он медленно пошел вперед, словно не замечая, что женщины шарахаются от него, подбирая юбки Я видел, как они чертят в воздухе ограждающие знаки, слышал, как они бормочут заклинания Что, неужели они действительно считают его демоном? Похоже, что так. Подумать только, это солиндцы то, с их колдунами-Айлини!
   Когда Финн взглянул на Электру, ею лицо странно изменилось, на нем застыло потрясенное выражение, словно Чэйсули внезапно понял, что значит носить ребенка - и, одновременно, что значит быть его отцом Он вдруг увидел Электру другими глазами - так он еще никогда не смотрел на нее. В эти девять месяцев я часто видел, как они смотрят друг на друга - словно через стену, с суровой настороженностью, почти враждебностью. Но теперь, когда он опустился рядом с ее ложем на колени, я видел, как в его глазах просыпается изумление.
   Вся гордость Электры исчезла. Финн видел перед собой просто женщину - не мэйху Айлини, не заносчивую Солиндскую принцессу, не Королеву Хомейны, ставшую супругой его сюзерена. И, глядя на него, я понял вдруг, что совершил роковую ошибку.
   Я хотел было отослать его прочь. Но он уже взял ее руку в свои, хотя она пыталась отстраниться, теперь было поздно что-либо говорить.
   Он был с ней бесконечно терпелив, в нем была такая нежность, что я просто не узнавал его. Прежний Финн исчез. И все же - глядя на него я чувствовал, что он видит не Электру, кого-то другого: слишком разительной была перемена.
   - Жа-хай, - отчетливо произнес он, а потом, словно вспомнив, что Электра не понимает Древнего Языка, начал переводить каждое слово. - Жа-хай - прими.
   Чэйсули и халла шансу, - он остановился. - Шансу, меихаана - мир. Мир Чэйсули да пребудет с тобой...
   - Я плюю на твой мир!.. - Электра задохнулась, по ее телу снова прошла судорога.
   Потом Финн вошел в нее. Я увидел его отстраненное лицо, глаза, как-то сразу вдруг ставшие пустыми - и понял, что он собирает силу своей магии.
   Невольно я вспомнил о подземелье и выжидающей пропасти: вернулись те ощущения, которые я испытывал там. Холодок пробежал по моей спине, заставляя подниматься дыбом волоски на коже, меня передернуло - теперь я еще более восхищался их магией и страшился ее, чем прежде. Хотя Чэйсули и называли себя людьми, я вдруг понял, что это не так. Они были большим, много большим...
   Финн вздрогнул. Он закрыл глаза - потом внезапно широко распахнулись, голова качнулась вперед, словно он погрузился в сон а потом мгновенно проснулся. Желтые глаза наполнились глубокой чернотой - и я внезапно понял, что что-то не так. Он был - другим. Тело его словно бы окаменело, шрам резко выделялся на мертвенно-бледном лице.
   Электра закричала - и закричал Финн.
   Я услышал глухое рычание. Сторр ворвался в комнату, проскочив мимо женщин.
   Я слышал визг, слышал крики, слышал, как Электра шипит сквозь зубы какие-то солиндские ругательства. Я слышал рычание, становившееся все громче о боги, Сторр - Сторр в комнате...
   Финн был бледнее смерти, губы его посерели. Я положил руку на его плечо и почувствовал под пальцами напряженно окаменевшие мускулы. Он снова дернулся и вдруг затрясся, словно в приступе падучей. Рот его был открыт, почерневший язык медленно заворачивался в глубину гортани.
   И тут я понял, что это Электра держит его, и он не может вырваться из ее рук.
   Я схватил их обоих за запястья и рванул, что было сил, пытаясь разъединить руки. Сперва у меня ничего не вышло: Электра впилась ногтями в руку Финна так, что выступила кровь - почему-то не алая, а темная и густая. Потом я все же разомкнул мертвую хватку женщины, освободив Финна - но он перестал быть тем Финном, которого я знал. Он упал, все еще дрожа, его глаза закатились так, что были видны только белки. Сначала я подумал, что он без сознания, но потом обнаружил, что ошибся.
   Глаза Финна снова закрылись - открылись - я, наконец, увидел привычную желтизну радужки. Но желтизны этой было слишком много: его зрачки сжались в точку. Он был похож на хищного ночного зверя.
   Он зарычал. Не Сторр - Финн. Звук вырывался из человеческого горла - но ничего человеческого в нем не было.
   Я поймал его за плечи, когда он попытался подняться, и швырнул об стену.
   Не было сомнений в том, кто станет его жертвой. Одна его рука была протянута к Электре, пальцы скрючены, как когти.
   - Финн...
   Все его мускулы напряглись - я чувствовал чудовищную силу, но даже она была слабее, чем мой страх. Я все еще как-то удерживал его, прижимая к стене: знал, что если отпущу его, он убьет ее на месте.
   Он выгнулся - выпрямился - его жесткие пальцы сжали мою правую руку, пытаясь оттолкнуть ее - я придавил его горло локтем, рык захлебнулся, но я видел на лице Финна все то же хищное выражение. Белые зубы оскалились человеческие зубы, губы все еще были бескровными, но язык приобрел нормальный цвет.
   Я стиснул зубы и снова надавил локтем ему на горло, молясь о том, чтобы удержать его.
   - Финн...
   И тут наваждение оборвалось так же внезапно, как и нахлынуло на него.
   Тело Финна обмякло. Он не упал - я поддерживал его, но его голова безвольно моталась, я увидел, что он до крови прикусил губу. Мне казалось, он теряет сознание, но его власть над собой была столь велика, что этого не произошло, и когда Сторр пробрался мимо меня к своему лиир, я увидел, как взгляд Чэйсули становится осмысленным.
   Финн заставил себя приподняться. Его голова ударилась об стену. Он со свистом втянул в легкие воздух и задержал дыхание, изо рта у него текла кровь.
   Он нахмурился, словно бы в смущении, его тело снова охватила дрожь, но он справился с собой. С усилием выпрямился, царапнув браслетами лиир камень стены.
   Белые зубы обнажились снова - на этот раз в гримасе потрясения и боли.
   - Финн..?
   Он произнес на выдохе всего одно слово, но я не смог ею разобрать слишком невнятно он говорил. Просто звук, почти вздох, но когда Финн произнес его, краски жизни вновь вернулись в его лицо. Я понимал, что он уже может встать, но не позволил ему этого.
   - Тинстар... - хриплый потрясенный шепот, - Тинстар... здесь...
   Женщины сгрудились подле ложа, я понял, что необходимо вывести Финна из комнаты. Электра кричала в муках, охваченная страхом, тело ее билось в родовых схватках. Я подтащил Финна к дверям и вытолкнул его в коридор, Сторр, с рычанием топорщивший шерсть на загривке, шел следом на негнущихся лапах.
   Финн навряд ли заметил, что я прислонил его к стене. Он двигался как пьяный - расслабленно, утратив красоту и точность движений. Не Финн - вовсе не Финн...
   - Тинстар... - снова прохрипел он, - Тинстар... здесь...
   Я притиснул его к стене, крепко держа за отвороты куртки:
   - Боги, ты знаешь, что ты сделал? Финн... Если бы я отнял руки, он упал бы. Я прочел это в его глазах.
   - Тинстар... - он повторял это снова и снова, - Кэриллон - это был Тинстар...
   - Не здесь! - заорал на него я. - Этого не могло быть! Ты хотел убить Электру!
   Он коснулся руками своего лица - я увидел, как они дрожат, зарылся пальцами в волосы, отбросил их со лба - шрам, пересекавший щеку, казался яркой повязкой на лице.
   - Он - был - здесь...
   Он произнес это раздельно, выговаривал слова звуки с болезненной тщательностью пьяницы - или человека в состоянии глубокого потрясения.
   Отрывистый гневный голос с тенью страха - такого я никогда не слышал от Финна.
   - Тинстар расставил ловушку...
   - Довольно о Тинстаре! - крикнул я и внезапно замолчал, словно кто-то заткнул мне рот. Из комнаты донесся требовательный крик младенца и воркование женщин. Внезапно я всей душой пожелал быть там, а не здесь, но при этом я сознавал, что нужен Финну. Сейчас я был нужен ему.
   - Отдохни, - отрывисто бросил я. - Съешь что-нибудь - выпей чего-нибудь!
   Идти можешь? Так иди... иначе мне придется унести тебя отсюда.
   Я отнял руки. Финн прислонился к стене, скрестив ноги. Он выглядел растерянным, рассерженным. - и явно совершенно ничего не понимал.
   - Финн, - беспомощно спросил я, - ты идешь? Он оттолкнулся от стены, покачнулся и опустился на колени. Одно безумное мгновение мне казалось - он на коленях просит прощения, но это было не так. Я подумал, что он молится - это было не так. Он просто сгреб в охапку Сторра и обнял его - так крепко, как только мог.
   Его глаза были закрыты. Я понял, что он испытывал слишком личные чувства, чтобы поделиться ими с кем-нибудь - даже со мной. Может быть, особенно со мной.
   Я так и оставил их - волка и человека - и вошел в комнату, чтобы увидеть своего ребенка.
   Одна из женщин поспешно заворачивала младенца в простыню и вытирала его лицо. Закончив, она передала его мне. Они все были из Солинды, эти женщины, но я был их королем - и останусь им, пока у меня не будет второго сына.
   Я посмотрел на их лица - и понял, что у меня нет ни одного.
   - Девочка, господин мой Мухаар, - прошептал кто-то на хомэйнском с сильным акцентом.
   Я вгляделся в крохотное личико. В нем еще ничего нельзя было прочитать, оно было сморщенным, как печеное яблоко, - но я вдруг осознал, что эта девочка - мое дитя.
   Кто не познает бессмертия, держа на руках своего ребенка? Внезапно то, что родилась дочь, а не сын, потеряло для меня всякое значение: будет и сын потом. Сейчас у меня родилась дочь - достаточно и этого.
   Я медленно подошел к постели, бесконечно бережно и почтительно неся ребенка. Такой маленький, такой беспомощный - а я был таким большим - но не менее беспомощным. Внезапно то, что у меня вообще могла быть дочь, показалось чудом. Я опустился на колени подле ложа и показал Электре ее ребенка.
   - Твой наследник, - прошептала она, и я понял, что она еще ничего не знает. Ей не успели сказать.
   - Наша дочь, - мягко ответил я. Внезапно глаза Электры прояснились - и остекленели от ужаса:
   - Ты хочешь сказать, что это девочка..?
   - Принцесса, - сообщил я. - Электра, она очаровательная девчушка...
   Вернее было сказать - я надеялся, что она станет такой.
   - Придет время и для сыновей. Сейчас у нас есть дочь.
   - Боги! - воскликнула она, - Вся эта боль - ради девочки? Не сын для престола Хомейны - или для трона Солинды... - слезы усталости покатились ее по щекам. - Как же мне сдержать свое слово? Эти роды едва не убили меня...
   Я жестом приказал одной из женщин забрать у меня малышку. Потом подхватил Электру под плечи одной рукой, словно она была ребенком, которого нужно убаюкать.
   - Электра, успокойся. Не нужно спешить. У нас есть дочь - будут и сыновья, но не завтра же. Успокойся. Я не хочу, чтобы ты горевала из-за того, что родила девочку.
   - Девочка, - повторила она, - На что годна девчонка - разве что замуж ее выдать! Я хотела сына!.. Я опустил ее на подушки и укутал в покрывало:
   - Спи. Я приду позже. Нужно сообщить новость - и найти Финна... - я остановился. Не стоило говорить ей о Финне. Не теперь.
   Но Электра уже спала. Я отбросил влажные волосы с ее лба, снова взглянул на спящую девочку и вышел, чтобы объявить новость.
   Вскоре раздались приветственные крики, забили колокола. Слуги поздравляли меня и желали счастья. Кто-то сунул мне в руку кубок вина, пока я шел по коридору к комнатам Финна. Лица передо мной расплывались, сливались - я не смог бы сейчас узнать никого. Теперь у меня была дочь - но была и проблема.
   Финна не было в его апартаментах. Не было его и на кухне, где повара и поварята кланялись, пораженные тем, что среди них появился их Мухаар. Я спросил о Финне, узнал, что он не заходил, и снова вышел.
   Наконец, меня разыскал Лахлэн: он был очень серьезен и озабочен. Леди в его руках не было, зато с ним была моя сестра. Сперва я думал, что они пришли с пожеланиями счастья, оказалось, у них были новости о Финне.
   - Он забрал волка и ушел, - тихо сообщил Лахлэн. - Коня не взял.
   - Облик лиир, - угрюмо сказал я.
   - Он был... странным, - Торри была бледна. - Он не был самим собой. И не отвечал на наши вопросы, - она сделала беспомощный жест. - Лахлэн играл для меня на своей Леди. Я увидела, как вошел Финн. Он... скверно выглядел. Он сказал, что должен уйти.
   - Уйти! - у меня сжалось сердце. - Куда?
   - В Обитель, - ответил мне Лахлэн. - Он сказал, что ему нужно очиститься после чего-то, что он сделал. Он сказал также, чтобы ты не посылал за ним и сам не ехал следом...
   Арфист бросил короткий взгляд на Торри. - Он сказал, что это дело Чэйсули, и что клановые узы иногда бывают превыше всех прочих. Внезапно я ощутил дурноту:
   - Да. Но он лишь изредка вспоминал о них... - я остановился, вспомнив звериный дикий взгляд и утробное рычание Финна. - Он говорил, сколько пробудет в Обители?
   У Торри были испуганные глаза:
   - Он говорил, что длительность очищения зависит от тяжести нанесенного оскорбления - а оскорбление было тяжелым, - ее тонкая рука легла на горло. Кэриллон... что он сделал?
   - Пытался убить королеву, - мне показалось, что эти слова произнес кто-то другой. Я видел их потрясенные глаза.
   - Боги! - выдохнул я, - Я должен отправиться за ним! Вы не видели, каким он был...
   Я шагнул к двери - и чуть не сбил с ног Роуэна.
   - Мой господин! - он схватил меня за руку. - Подожди...
   - Не могу, - я высвободил руку и хотел пройти, но он снова остановил меня.
   - Роуэн...
   - Мой господин, вести из Солинды, - настаивал он. - От Ройса, твоего регента в Лестре.
   - Хорошо - нетерпеливо сказал я, - это может подождать? Я вернусь, как только смогу.
   - Финн сказал, что ты не должен следовать за ним, - повторил Лахлэн. - Без сомнения, у него были на то причины...
   - Кэриллон, - Роуэн оставил почтительные выражения и титулы, и я понял, что дело серьезное, - Тори Атвийский. Он снова готовит вторжение.
   - В Солинду? - я уставился на него в изумлении.
   - В Хомейну, мой господин - Роуэн выпустил мою руку, как только понял, что я не собираюсь уходить. Теперь я просто не мог уйти.
   - Вести достигли Лестры, и Ройс немедленно прислал вестника. Ройс говорит, что есть еще время, но Торн не изменит своего решения. Мой господин... - он чуть помедлил. - Ему нужен ты. Ему нужна Хомейна. Это месть за смерть его отца и всех атвийцев, погибших в войне Беллэма. Посланник принес весть, - на его юном лице было многозначительное выражение. - Торн намеревается взять Хондарт...
   - Хондарт! - взорвался я, - Ноги его не будет в хомейнском городе, пока я жив!
   - Он собирается воспользоваться поддержкой Солинды, - Роуэн говорил теперь совсем тихо. - Они хотят пройти по суше через Солинду и на кораблях через Идрийский Океан, направляясь к Хондарту.
   Я подумал о южном городе на берегу Идрийского Океана. Хондарт был богатым городом, живущим рыболовством и торговлей с другими странами. На коне до него добираться две недели, пешим - и того дольше. Пешие переходы замедлят продвижение армии...
   Я на миг закрыл глаза, пытаясь привести в порядок воспоминания, чувства и мысли. Слишком многое вместил в себя этот день. Финн, рождение моей дочери теперь еще и это.
   Я положил руку на плечо Роуэна:
   - Где этот посланник?.. И собери всех советников, кого сможешь. Пошли за теми, кто отправился в свои владения. На это уйдет время... о боги, если мы опять отправляемся на войну, нужно вновь собирать войско, - я потер глаза, Финну придется подождать.
   Когда у меня нашлось время, я сбежал от военных советов и наконец отправился в Обитель. И, проезжая по равнинам, встретился лицом к лицу с Финном.
   Он ушел из Хомейны пешком, возвращался же на коне - наверняка взял его в Обители, а может, то был один из его собственных коней, он не сказал. Он вообще мало говорил, замкнувшись в себе, и я видел, что на его сердце легла глубокая темная тень. Взгляд его желтых глаз был странен.
   Мы встретились под свинцово-серым небом, затянутым тяжелыми тучами. Вскоре должен был пойти дождь. Наступала осень, месяца через четыре землю покроет снег. Было еще не так уж холодно, но я был в кожаной охотничьей одежде и кутался в темно-зеленый шерстяной плащ. Финн был без плаща, руки обнажены. Он остановил коня. Ветер развевал его волосы, черные, как вороново крыло - я мог бы поклясться, что в них появилось серебро седины. Он казался много старше и как-то жестче, чем прежде - но, может быть, раньше я просто не замечал этого в нем?..
   - Я хотел приехать, - сказал я. - Лахлэн говорил - не нужно, но я все же хотел приехать. Ты был таким... - я передернул плечами, его молчание заставляло меня чувствовать себя неуютно. - Но тут прибыл посланник из Лестры...
   Я не окончил фразы - лицо Финна казалось высеченным из камня.
   - Я слышал.
   Его конь переступил на месте - гнедой конь с белым пятном на морде, чуть косящий на один глаз. Финн, казалось, не заметил этого движения - только чуть пошевелился в седле.
   - Ты поэтому вернулся?
   Он показал головой куда-то вдаль:
   - Мухаара там. Я еще не вернулся.
   Голос был сухим и ровным, без интонаций. Я попытался понять его мысли - но Чэйсули хорошо умеют скрывать свои чувства.
   - Но - собирался? Его лицо дернулось.
   - Мне больше некуда идти. Это ошеломило меня - я ведь знал, где он жил все это время.
   - Но... Обитель...
   - Я ленник Мухаара. Мое место с ним, а не с кланом. Дункан сказал... - он замолчал и почему-то отвернулся. - Дункан не... освободил меня от того, что я сделал. Шар тэл говорит: от страха можно избавиться только встретившись лицом к. лицу с тем, что вызывает страх.
   Волосы упали ему на лицо, так что я не мог разглядеть его выражения.
   - А потому я возвращаюсь, чтобы вновь встретиться с ним лицом к лицу. Я не мог смириться со своим страхом - и-тоша-ни не был завершен. Я... нечист.
   - С чем ты собираешься встретиться? - спросил я несколько нервно. - Я бы предпочел, чтобы ты не встречался с Электрой.
   Он посмотрел мне прямо в глаза своим странным взглядом:
   - Я тоже предпочел бы ее не видеть. Но ты взял ее в жены, а мое место рядом с Мухааром. У меня нет выбора, господин мой.
   Господин мой. В этих словах не было прежней насмешливой веселости. Я почувствовал, как в моем сердце поднимается волной страх.
   - Ты действительно намеревался убить ее?
   - Не ее, - мягко поправил он, - Тинстара. Я медленно закипал, только сейчас поняв, как я боялся, что ему удастся это сделать. Я мог потерять их обоих. Обоих. Если бы Финн убил Электру, мне осталось бы только казнить его.
   - Электра - не Тинстар! Ты что, ослеп? Она моя жена...
   - Она была мэйхой Тинстара, - так же тихо и мягко, - и, несомненно, он все еще использует ее. Если не тело, то, по крайней мере, душу.
   - Финн...
   - Это я чуть не умер! - он снова ожил и был разгневан. А еще - явно испуган. - Не Электра - она слишком сильна. Я, со своей кровью Чэйсули и всеми дарами!..
   Он со свистом втянул воздух, зубы его невольно обнажились в оскале:
   - Это почти раздавило меня - едва не поглотило целиком. Это был Тинстар, говорю тебе!
   - Что ж, тогда поезжай, - гневно ответил я. - Поезжай в Хомейну-Мухаар и жди меня там. Мы вместе встретимся лицом к лицу с тем, что ты должен встретить, и навсегда покончим с этим. А мне нужно кое-что обсудить с Дунканом.
   В его волосах была седина, теперь я видел это ясно, а глаза его внезапно вновь потускнели.
   - Кэриллон...
   - Поезжай, - уже спокойнее повторил я. - Мне придется думать о войне. Ты будешь нужен мне рядом.
   Ветер развевал его волосы. Редкие лучи солнца заставляли золото лиир тускло мерцать в облачном сумраке. Его лицо казалось мне совсем чужим, и я слова подумал о подземелье. Неужели оно так изменило меня? Или - Финн изменился?
   - Тогда я буду рядом, - отозвался он, - пока смогу.
   Странное обещание. Я нахмурился и собирался было спросить его, что он имел в виду, но он уже направил коня прочь.
   Когда я повернулся, Финн галопом скакал к Мухааре. За ним следом бежал волк.
   Глава 2
   Едва я успел въехать в Обитель, разразилась буря. Мой плащ мгновенно промок насквозь, от капюшона проку было мало, потому я сбросил его на плечи.
   Мой конь, разбрызгивая вокруг воду и жидкую грязь, добрался, наконец, до шатра Дункана. В вечернем сумраке я почти не видел других шатров - только кое-где размытыми световыми пятнами маячили те из них, в которых горели жаровни.
   Я слез с коня, тут же угодив в лужу, выругался и тут заметил, что Кая нет на привычном месте около шатра: несомненно, он искал укрытия от непогоды в густой кроне дерева или, может, даже в самом шатре. Что ж, в этом он был прав я тоже намеревался как можно скорее попасть в тепло.
   Кто-то подошел и принял моего коня - я не сразу понял, кто. Я поблагодарил, дверной полог откинулся, я взглянул вниз и увидел Донала. Он удивленно уставился на меня, потом ухмыльнулся:
   - Видишь?
   Я видел. Его тонкие руки, пока еще открытые по теплой погоде, были охвачены выше локтя золотыми браслетами лиир, хотя и более легкими, чем у взрослого воина. Среди прядей черных волос поблескивала серьга: формы ее я не мог разглядеть. Такой юный, подумалось мне...