Робертс Нора. Смерть по высшему разряду

   – Благодарю вас, но в настоящее время отпуск для меня не слишком удобен.
   – Упакуйте все необходимое. Ваш самолет будет готов через два часа.
   – Я не поеду.
   – Я хочу, чтобы вы немедленно убрались из города! Если вам не подходит шале, поезжайте куда хо­тите!
   – Я не намерен никуда ехать.
   – Черт возьми! Вы уволены!
   – Превосходно. Я заберу мои вещи и поселюсь в отеле, покуда…
   – Заткнитесь оба! – Ева стукнула кулаком по столу. – Мне не везет, Соммерсет. Рорк наконец про­изнес слова, которых я ждала больше года, а я не в состоянии плясать от радости. – Она повернулась к Рорку: – Ты ожидаешь, что твой дворецкий зажмет хвост между ногами и спрячется? По-твоему, когда ты оказался в самом центре водоворота, он улетит в Швейцарию и будет спокойно любоваться красотами?
   – Ты должна понять, Ева, что именно ему сейчас грозит непосредственная опасность! Йост промах­нулся, и его гордость уязвлена. Он наверняка повто­рит попытку.
   – Именно поэтому Соммерсета следует прово­дить домой и держать там под охраной до моего рас­поряжения.
   – Я никогда не соглашусь…
   – Я сказала, заткнитесь! – Ева встала между двумя мужчинами, почти физически ощущая исхо­дящие от них волны гнева. – Вы хотите, чтобы Рорк сходил с ума от беспокойства за вас? Чтобы он был вне себя от горя, если вы допустите очередной про­мах и с вами что-нибудь случится? Может быть, ва­ша гордость слишком велика, чтобы вы могли легко ее проглотить, но она не настолько велика для меня, чтобы не запихнуть ее вам в глотку. Вы оба будете делать то, что я вам говорю, иначе я обвиню вас… – Ева ткнула пальцем в грудь Соммерсета, – …в неза­конном ношении оружия, а тебя… – она повторила этот жест, повернувшись к Рорку, – …в препятствии расследованию. Вы будете сидеть в одной камере, пока я не закрою это чертово дело. Там можете хоть придушить друг друга, но я не стану стоять здесь и слушать, как вы цапаетесь, словно пара мальчишек!
   Рорк стиснул ее руку, словно тисками, но вовре­мя опомнился и молча вышел из кабинета.
   – Лейтенант…
   – Заткнитесь хотя бы на минуту! – Ева подошла к окну. – Неужели вы не понимаете? Вы – единст­венный предмет из прошлого Рорка, которым он до­рожит!
   На лице Соммерсета отражались противоречи­вые эмоции. Внезапно почувствовав усталость во всем теле, он опустился на стул.
   – Я выполню ваши требования, лейтенант. Мне подождать здесь, пока вы договоритесь о транспорте?
   – Да.
   – Лейтенант, – снова заговорил Соммерсет, преж­де чем Ева подошла к двери. Она повернулась, и их взгляды встретились. – Дело не в гордости. Я не мо­гу его покинуть. Он… он мой!
   – Знаю. – Ева вздохнула. – Я попрошу двух парней в штатском отвезти вас домой в обычном авто­мобиле. Это должно облегчить вашу участь. – Она усмехнулась. – Но если в следующий раз Рорк вас уволит, я на радостях налакаюсь шампанским!

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

   Ева уладила вопрос с перевозкой Соммерсета и поручила паре патрульных отправиться на Мэдисон-авеню. Они должны были опросить владельцев ла­вок, которые могли видеть, как Йост покидает место происшествия, а также разыскать водителя автобуса, хотя Ева и не возлагала особых надежд на его пока­зания. Потом она вызвала Пибоди и спустилась с ней в гараж.
   – Соммерсет будет сидеть дома?
   – Будет. Если у меня появятся сомнения в этом, я его запру. Сейчас меня больше беспокоит… хм… – Ева не окончила фразу, увидев, что объект беспо­койства стоит возле ее машины, прислонившись к дверце. – Чувствую, Пибоди, что мне придется за­держаться здесь на минуту.
   – Он выглядит так сексуально, когда злится! Мож­но я понаблюдаю?
   – Отойди отсюда минимум за пять машин, по­вернись спиной и выключи камеру. – Ева подошла к Рорку. – Нечего тебе здесь слоняться. Уходи, ина­че я позову охранника.
   – Я хочу, чтобы Соммерсет покинул страну. – Каждое его слово звучало, как удар плетью.
   – Даже ты не можешь всегда получать то, что хо­чешь.
   – Меньше всего я ожидал, что ты станешь мне в этом препятствовать.
   – Меня не волнует, чего ты ожидал! Теперь Соммерсет – важный свидетель. Он останется в городе под надежной защитой.
   – Знаю я эту защиту! Твои копы потеряли его из виду, не пройдя и шести кварталов! Думаешь, я пос­ле этого могу им доверять?
   – Мне ты тоже не можешь доверять?
   – Очевидно, все идет к тому.
   Еву обожгла обида.
   – Ты прав – я тебя подвела. Сожалею.
   Глаза Рорка сердито блеснули. Ева приготови­лась к очередной вспышке, но вместо этого он от­вернулся, положив руки на крышу ее автомобиля.
   – Господи, неужели ты должна вот так стоять и позволять мне говорить гадости?
   – Ты много раз позволял мне то же самое. Но де­ло в том, что я ведь сама выбрала людей для слежки за Соммерсетом, а они его потеряли. Так что теперь на мне вся ответственность.
   – Чепуха!
   – Вовсе нет. Точно так же ты считаешь себя ви­новатым в том, что с ним произошло, потому что он твой дворецкий. Раз мы это выяснили, перейдем к следующей стадии. – Ева протянула руку, чтобы коснуться плеча Рорка, но передумала и спрятала руку в карман. – Не проси Соммерсета делать то, чего никогда не сделал бы ты сам. Я отнюдь не рада тому, что произошло сегодня утром, но, в конце кон­цов, он смог себя защитить. Так что воздадим ему должное и будем работать дальше.
   – Они знают, что будет означать для меня его потеря! Господи, и для чего все это? Ради денег и при­ятного возбуждения? Впрочем, я в свое время совер­шил свою долю грязных дел ради того же самого…
   – По-твоему, все плохое в мире происходит по­тому, что ты сам был плохим? Что это еще за ирланд­ские штучки?
   Рорк усмехнулся, повернувшись к ней.
   – Полагаю, скорее католические. Такое ощуще­ние рано или поздно возникает в самый неожидан­ный момент, как бы ты ни сбился с пути. Нет, я не думаю, что это расплата за мое прошлое. Но мне ка­жется, это выползло оттуда, и с ним необходимо ра­зобраться.
   «И он разберется, – подумала Ева. – Каким бы болезненным это ни оказалось!»
   – Почему бы тебе не рассказать мне все?
   – Расскажу, когда буду знать наверняка. И ты вовсе не подвела меня, Ева. Я не имел права застав­лять тебя так думать.
   – Не переживай. По крайней мере, я присутст­вовала при том, как ты увольнял Соммерсета! Может быть, через пару недель ты сделаешь это снова – по-настоящему?
   Улыбнувшись, Рорк провел рукой по ее волосам, потом посмотрел в сторону лифта, откуда выходил Соммерсет, сопровождаемый двумя полицейскими в штатском. Ева вздохнула, наблюдая, как Рорк и дворецкий смотрят друг на друга. Между этими людь­ми существовало нечто, чего она никогда не могла полностью понять,
   – Но сейчас тебе лучше поговорить с ним по-мужски, – сказала она, когда Соммерсет с полицей­скими скрылись за углом.
   – Лейтенант…
   – Что?
   – Подарите мне поцелуй!
   – Чего ради?
   – Я в этом нуждаюсь.
   Ева для проформы закатила глаза, но приподня­лась на цыпочки и коснулась губами его губ.
   – Здесь есть камеры слежения, так что на большее не рассчитывай. Мне нужно ехать по делам. Пибоди!
   – Они как одна семья, верно? – сказала Пибо­ди, садясь в машину. – В таком случае, вы приходи­тесь Соммерсету кем-то вроде невестки.
   Побледнев от ужаса, Ева прижала руку к животу.
   – Господи, меня сейчас стошнит!
 
   Минсы остановились в номере, который имено­вался в отеле «административными апартаментами высшего класса». Это было просторное помещение, разделенное на гостиную и две спальни решетчаты­ми ширмами с украшениями в виде гроздей вино­града. Угол гостиной был превращен в мини-каби­нет с компьютерной системой, вмонтированной в изящную консоль, так что те, кому повезло здесь ока­заться, могли работать со всеми удобствами.
   Очевидно, Минс занимался именно этим, когда вошли Ева с Пибоди. Консоль негромко гудела, а на столе рядом стоял кофейник.
   – А, лейтенант! Совсем забыл, что вы придете.
   – Спасибо, что согласились поговорить со мной.
   – Не стоит благодарности. – Он окинул апарта­менты рассеянным взглядом, словно удивляясь, что все на месте. – Боюсь, я окончательно погряз в ра­боте. Бедная Минни уже давно махнула на меня ру­кой. Кажется, она сказала, что пойдет в магазин или в салон красоты. Вы хотели поговорить и с ней?
   – Я всегда могу найти для этого другое время.
   – Позвольте предложить вам кофе. Думаю, Мин­ни приготовила его для меня перед уходом.
   Ева согласилось, так как кофе всегда создавал не­формальную атмосферу, и села на один из изящных стульев, покуда Минс возился с чашками.
   – Вам тоже, мисс? – спросил он у Пибоди.
   – Если не трудно.
   – Вовсе нет. Какой чудесный отель! Все, что мо­жет вам понадобиться, оказывается под рукой. Дол­жен признаться, сначала меня не слишком обрадо­вало, когда Магде пришло в голову провести аукци­он здесь. Но сейчас я изменил мнение.
   – Ей порекомендовали этот отель?
   – В общем, да. Но она сама хотела устроить аук­цион в Нью-Йорке, так как здесь впервые выступила на профессиональной сцене. Хотя Магда прослави­лась в кино, она не забыла, что Бродвей дал ей пу­тевку в жизнь.
   – Вы давно работаете у Магды?
   – Так давно, что никто из нас уже не помнит, когда это началось.
   – Как одна семья? – спросила Ева, вспомнив замечание Пибоди.
   – Да, очень похоже на семью, – согласился Минс, подавая кофе. – Все время вместе – в горе и в радос­ти, на свадьбах, на похоронах и в родильных домах. Я крестный ее сына. Она удивительная женщина. Для меня честь быть ее другом.
   – Друзья обычно защищают друзей, – заметила Ева. – Иногда слишком усердно.
   Минс озадаченно посмотрел на нее:
   – Не понимаю…
   – Магда знает, в какую финансовую дыру Вин­сент Лейн угодил на сей раз?
   – Я не обсуждаю личную жизнь моих друзей, лейтенант! И, как менеджер Магды, едва ли могу об­суждать финансовые дела ее сына с полицией.
   – Даже если обсуждение может избавить Магду от больших неприятностей? Я не репортер, мистер Минс, и пришла не сплетничать. Меня заботит без­опасность вашей приятельницы – и ее имущества.
   – Не вижу, какое имеет к этому отношение фи­нансовое положение Винса.
   – Вы с Магдой часто выручали его, не так ли? И продолжаете это делать, зная, что он снова пойдет ко дну. Подумайте сами – основной источник дохо­дов Винса, его мать, собирается пожертвовать на бла­готворительность более миллиарда долларов. По-ва­шему, это может ему нравиться?
   Ева заметила, как блеснули глаза Минса, прежде чем он отвел взгляд.
   – Я не понимаю, каким образом…
   – Мистер Минс, я могу заставить вас явиться на официальный допрос с занесением ваших показа­ний в протокол. Но мне не хочется этого делать по ряду причин. Одна из них – искреннее восхищение и привязанность, которые питает мой муж к Магде Лейн. Я не могу не думать о том, как отразится на них обоих скандал, связанный с аукционом.
   – Надеюсь, вы не предполагаете, что Винс наме­рен причинить своей матери неприятности? Он бы никогда не осмелился…
   – Магде известно его теперешнее финансовое положение?
   Наморщив лоб, Минс поставил на стол свою чашку.
   – Нет. На сей раз я ничего ей не рассказывал. Магда думает, что Винс начал новую жизнь. Она так рада, что он проявляет интерес к ее Фонду, к аукцио­ну… – Минс испуганно посмотрел на Еву, потом покачал головой. – Сейчас Винс уже не может оста­новить аукцион. Все документы подписаны, выруч­ка должна отойти Фонду. Он не в состоянии ничего изменить, хотя понял это далеко не сразу.
   – Значит, он пытался отговорить мать?
   Минс встал и прошелся по комнате.
   – Да. Винсент горячо протестовал против пере­дачи денег Фонду: он считал, что это его наследство, принадлежащее ему по праву рождения. У них про­изошла ужасная ссора. Терпение Магды истощилось – она сказала ему, что пришла пора самому зарабаты­вать себе на жизнь и что больше она не станет давать деньги на покрытие его долгов. Магда заявила, что основала Фонд для тех, кто действительно нуждает­ся в помощи.
   – Что же заставило его так круто изменить свое отношение к аукциону?
   – Не знаю. – Минс развел руками. – Он выле­тел от нее взбешенный. Ему удалось довести Магду до слез, а это не так легко. Больше двух недель о Винсе ничего не было слышно. Никто из нас не знал, где он. Потом Винс вернулся с повинной головой, пол­ный раскаяния; сказал, что Магда была права, что он стыдится своего поведения и готов сделать все, чтобы она им гордилась.
   – Но вы не поверили ему?
   Минс вздохнул:
   – Ни на секунду. Но Магда поверила. Она обо­жает сына, хотя он не раз доводил ее до отчаяния, и пришла в восторг, когда Винс попросил у нее рабо­ту, связанную с аукционом. Сначала казалось, что он и впрямь взялся за ум. Но потом счета начали приходить снова. Я договорился, чтобы их присылали прямо ко мне, чтобы избавить Магду от огорчений. Оплачивая их, я пытался усовестить Винса и нако­нец пригрозил рассказать все Магде. Он умолял ме­ня не делать этого, обещая, что обращается ко мне за деньгами в последний раз.
   – Когда это было?
   – Перед нашим прибытием сюда. С тех пор Винс вел себя безупречно, но… – Он бросил взгляд на ком­пьютер. – Сегодня пришло несколько новых счетов. Просто не знаю, что мне делать.
   – У вас имеются счета, которые вы оплатили после его столкновения с матерью? Не включают ли они оплату поездок в колонию Дельта или в Париж?
   Минс поджал губы:
   – Да. У него есть друзья и там, и там. Не могу ска­зать, чтобы я их одобрял, хотя они из хороших се­мей. Есть в них какая-то дикость и беспечность. Винс всегда глубже увязал в долгах, когда проводил время с Домиником Нейплсом или Мишелем Жерадом.
   – Мистер Минс, не могла бы я взглянуть на сче­та, которые вы получили этим утром?
   – Лейтенант, я не показываю их даже моей жене! Вы просите меня злоупотребить доверием…
   – Нет, я прошу вас оказаться достойным его. – Ева поднялась. – Способен ли Винс Лейн причи­нить матери вред ради финансовой прибыли?
   – Физический? Конечно, нет! Это абсолютно исключено.
   – Вред бывает не только физический…
   Губы Минса дрогнули.
   – Да, вы правы. Боюсь, что Винс на это спосо­бен. По-своему он очень любит мать, но… Сейчас я выведу на экран нужные вам данные.
   Еве понадобилось менее тридцати секунд, чтобы найти то, что она искала: «Коммуникации Нейплса». Один миллион долларов».
   – Ужасно, – промолвил Минс. – Понятия не имею, зачем Винсу понадобилась такая сложная и дорогая система связи.
   – Кажется, я могу догадаться, – пробормотала Ева.
 
   -Думаете, он сдержит слово и не расскажет об этом Магде или Лейну? – спросила Пибоди, когда они спускались в лифте на этаж, где находились апар­таменты Винса.
   – Надеюсь. По крайней мере, до поры до време­ни. Этого достаточно, чтобы мы смогли подобраться к Винсу и его дружкам.
   – Обкрадывать собственную мать! Какая гнус­ность!
   – По-моему, убивать еще гнуснее.
   Пройдя по коридору, они позвонили в дверь. Им открыл сам Винс. На нем был свитер, просторные брюки и домашние туфли на босу ногу. При виде Евы он широко улыбнулся.
   – Как приятно видеть вас снова, Ева! Или, если вы пришли говорить о полицейских делах, я должен называть вас «лейтенант»?
   – Поскольку я пришла говорить об аукционе, решайте сами.
   Рассмеявшись, Винс жестом пригласил ее войти.
   – Рад, что вы проявляете интерес к аукциону. Это бальзам на душу моей матери. Устраивайтесь поудоб­нее. Лайза, составь нам компанию!
   Апартаменты Лейна выглядели гораздо шикарнее номера Минса. На потолке сверкали люстры, в углу стоял белый рояль. Позолоченная винтовая лест­ница вела на второй ярус, и по ней спускалась Лайза, ослепительно красивая в своем белом, обтягиваю­щем фигуру платье. Ева подумала, что бриллианты в ее ушах, на запястьях и на лодыжках едва ли фаль­шивые. «Во сколько это тебе обошлось, Винс?» – мысленно спросила она.
   – Привет! – Лайза довольно кисло улыбнулась, тряхнув волосами.
   – Простите, что помешала, – вежливо заговори­ла Ева. – Мне нужно обсудить с Винсом кое-какие детали аукциона. Полиция хочет убедиться, что все пройдет гладко.
   Лайза сдержала зевок.
   – Буду рада, когда все это наконец кончится. Все говорят исключительно об аукционе!
   – Должно быть, вам это очень скучно?
   – Еще как! Если вы действительно собираетесь беседовать только об этом, я, пожалуй, пройдусь по магазинам.
   – Еще раз прошу прощения. Это не займет мно­го времени.
   – Почему бы нам потом не встретиться? – Винс подошел к девушке, явно желая ее умиротворить. – Скажем, в половине первого в «Рандеву».
   – Может быть. – Слегка приподняв уголки рта, Лайза провела пальцем по его груди. – Ты ведь зна­ешь, как я люблю быть с тобой, малыш. Не опаздывай.
   – Постараюсь.
   Девушка взяла сумочку со стола возле двери, по­слала Лейну воздушный поцелуй и вышла.
   – Извините ее, за последние несколько недель Лайзе страшно наскучили бизнес, охрана, реклама и тому подобное, – сказал Лейн. – Она и так была невероятно терпелива.
   Подойдя к одному из трех антикварных диванов, Ева села на шелковый валик.
   – Аукцион и Фонд вашей матери отнимают у вас много времени?
   – Конечно. Но игра стоит свеч.
   – И вас не беспокоит, что ваша мать выбрасыва­ет в окно миллиард долларов?
   – Для доброго дела ничего не жаль, – весело отозвался Винс. – Я горжусь ею.
   – Правда? Несмотря на то, что вы на мели и за­нимаете деньги у ее друзей на покрытие долгов? – Ева заметила, как он вздрогнул. – Вы истинный спортс­мен, Винс!
   – Не понимаю, о чем вы говорите, и нахожу ваши замечания проявлением весьма дурного вкуса.
   – А я нахожу проявлением дурного вкуса кражу материнских денег, предназначенных для благотво­рительных целей. В равной степени меня воротит от молодых вонючек, которые слишком ленивы, чтобы зарабатывать себе на жизнь. Но больше всего я нена­вижу убийц. Кстати, сегодня ваш друг не попал в цель. Советую позаботиться, чтобы он не получил гонорар за эту часть своего контракта.
   – Немедленно уйдите отсюда! – Винс указал на дверь – жест был бы драматическим, если бы его рука не дрожала. – Я намерен сообщить о вашем поведении вашему начальству, посоветоваться со сво­им адвокатом, а также…
   – Почему бы вам не заткнуться, вы, жалкое по­добие человека? Пибоди, включай запись!
   – Да, сэр.
   – Винсент Лейн, – начала Ева, – вы имеете право хранить молчание…
   – Вы собираетесь арестовать меня? – Бледное лицо Винса внезапно побагровело. – Вы не можете этого сделать! У вас нет против меня ровным счетом ничего! Вы знаете, кто я?
   – Знаю. Вы подонок. А теперь сядьте, и я зачи­таю вам ваши права и обязанности, а потом вы отве­тите на мои вопросы. Если же вы этого не сделаете, я отвезу вас на допрос в управление и позабочусь о том, чтобы СМИ сразу об этом пронюхали. К тому времени, когда вы собирались встретиться с вашей подружкой за ленчем, вся страну будет знать, что Винс Лейн арестован по подозрению в заговоре с це­лью кражи в особо крупных размерах, а также – в качестве десерта – по подозрению в убийстве.
   – В убийстве?! Вы спятили! Я в жизни никого не убивал! Я позвоню моему адвокату…
   – Вы имеете на это полное право, – спокойно сказала Ева, вытянув ноги. – Интересно, сколько времени понадобится вашим дружкам Жераду и Нейплсу, чтобы натравить на вас Йоста ради спасе­ния собственной шкуры? А может, им даже не придется его нанимать? – Ева сделала паузу, разгляды­вая свои ногти, покуда Лейн застыл у телефона. – Да, пожалуй, он сделает это бесплатно – ведь его шкура тоже в опасности. Знаете, что он вытворяет со своими жертвами, Винс? Избивает их до полусмер­ти, а потом насилует, прежде убедившись, что они в сознании. Могу показать вам видеозапись его рабо­ты с молодым человеком примерно одних с вами лет. Он сломает вам руку, как тростинку, превратит лицо в кровавое месиво, а потом, когда вам покажется, что хуже уже быть не может, трахнет вас в задницу. Только после этого он наконец накинет вам на шею серебряную проволоку и туго ее затянет. Вы умрете, стуча ногами по полу и предварительно обмочив­шись. – Ева поднялось. – Вообще-то для вас это са­мый подходящий конец. Так что же вы не звоните ад­вокату?
   По щекам Винса текли слезы.
   – Это не моя вина! Никто не должен был постра­дать…
   – Такие, как вы, всегда ни в чем не виноваты. – Ева указала на диван. – А теперь сядьте и объясните мне, почему это не ваша вина.
 
   -Мне были нужны деньги. – Винс вытер глаза и глотнул воды, которую принесла ему Пибоди. – Вы же знаете, мать вбила себе в голову идиотскую идею продать с аукциона свои вещи, а деньги швырнуть на ветер. – Он посмотрел на Еву, взывая о жалости. – Почему она должна была отдать эти деньги чужим людям, когда я так в них нуждался?!
   – Поэтому вы стали искать способ, чтобы деньги остались в семье?
   – Мы поссорились. Мать сказала, что больше не даст мне ни гроша. Она говорила это и раньше, но на сей раз все было всерьез. Я пришел в ярость. Ведь я ее сын! – Винс снова посмотрел на Еву в поисках сочувствия.
   – И вы обратились к вашим друзьям?
   – Я должен был выпустить пар и решил пови­дать Дома Нейплса. Уж его отец ни за что не стал бы отдавать кучу денег посторонним! Дому никогда не приходилось беспокоиться о том, как оплатить какой-нибудь паршивый счет. Мы выпили, и я сказал, что с удовольствием забрал бы эти вещи, продал их и посмотрел, как это понравится матери! Дом посме­ялся, а потом мы стали обсуждать, как это можно проделать, и постепенно увлеклись. Ведь речь шла о сотнях миллионов долларов! Я бы мог жить припе­ваючи до конца дней! Очевидно, я выпил лишнее и отключился, а утром узнал, что Дом поговорил со своим стариком, и все понемногу завертелось. Мы привлекли к делу Мишеля. Сначала все выглядело игрой. Но отец Дома утверждал, что это вполне осу­ществимо. Он знал, как за это взяться. Каждый из нас должен был получить свою долю в зависимости от понесенных расходов. Но это был всего лишь биз­нес! Никто не упоминал об убийстве!
   – А когда наняли Йоста?
   – Не знаю, клянусь богом! Мы все спланирова­ли. Я должен был помириться с матерью и попросить у нее работу, связанную с аукционом, чтобы переда­вать информацию. Когда я узнал, что она договори­лась с Рорком, мне это не понравилось: я слышал, что с ним лучше не связываться. Но Нейплс сказал, что это только добавит острых ощущений. Он вообще взял все в свои руки, привлек еще одного партнера, немца, а нас с Домом практически отстранил – мы были заняты другими делами.
   Винс облизнул губы, изучая лицо Евы в надежде увидеть понимание и жалость, но не видел ничего, кроме холодного взгляда полицейского.
   – Нейплс и этот немец встречались с Мишелем в Париже. Должно быть, на одной из этих встреч они решили нанять Йоста. Я узнал, что тогда немец вы­шел из игры и Нейплс назвал его слабаком. Но теперь на нашу долю приходилось больше. Нейплс взялся лично организовать перевозку и нанял еще двух пар­ней. Мне все эти лишние расходы были не по душе, но когда я стал возражать, Дом заявил, что теперь сам будет вести дела с отцом и передавать мне инструк­ции. Все, что я должен был делать, это сообщать им информацию о графике мероприятий, системе охра­ны и тому подобном. Ну, и, естественно, следить, чтобы мать ничего не заподозрила. Они сказали, что нашли способ отвлечь внимание Рорка. – Винс про­вел по губам тыльной стороной ладони. – Вы ведь понимаете, что я так глубоко в этом увяз, что пути назад не было! Но теперь я готов сотрудничать с ва­ми. Это меняет дело, не так ли?
   – Разумеется. Вы хотите спасти свою жизнь.
   – Я расскажу вам все, что знаю! Несколько не­дель назад Дом встретился со мной и сказал, что я должен внести миллион долларов в качестве моей доли «гонорара за консультации». Деньги будут ин­вестированы в «Коммуникации Нейплса», а в бухгалтерских книгах они все представят так, будто я купил несколько акций их чертовой системы связи. Я пришел в ярость. Целый миллион! Я не предвидел таких расходов. Что за консультации с такими сума­сшедшими гонорарами? И тогда Дом рассказал мне о Йосте, о контракте и об убийствах. Он предупре­дил, что мы все в этом замешаны, и я должен где-то выклянчить, одолжить или украсть миллион, так как Йост, выполнив заказ, тут же потребует деньги. Я не знал, что делать. Что мне оставалось? Мать затеяла этот аукцион, лишив меня того, что было моим по праву! Это не моя вина…
   – Да, теперь я вижу, что это вина вашей матери. Вы хотите жить, Винс? Хотите, чтобы я избавила вас от Йоста, который, несомненно, начнет за вами охотиться? Тогда сообщите мне все детали. Назовите имена.
   – Я мало что знаю. – Он вскинул голову. – Они держали меня в неведении, просто использовали! Это они во всем виноваты и должны за это ответить!
   – Не беспокойтесь. Они ответят за все.
 
   Покуда Ева вытягивала информацию из Лейна, Рорк вернулся домой. Проверив панель системы ох­раны, он выяснил, что Мик наслаждается бассей­ном, и направился туда кружным путем, чтобы дать себе время еще раз все обдумать.
   У бассейна пахло свежими цветами и прохладной водой. Слышались мелодичные звуки фонтана, ко­торые странно сочетались с песнями ирландских мятежников – ими услаждал себя Мик.
   Сняв с крючка голубое махровое полотенце, Рорк подошел к краю бассейна.
   Мик хлопнул ладонью по воде, смахнул волосы с глаз и уставился на Рорка.
   – Пришел искупаться?
   – Нет. Пришел за тобой. Выходи!