Робертс Нора. Возмездие

   Ева была не в том настроении, чтобы прово­дить очередную супружескую разборку, но реши­ла, что лучше уж поскорее отделаться. Ей был ну­жен острый глаз Рорка, его связи и – раз уж он решил отправиться в Ирландию – его знание страны.
   Пибоди с Макнабом уже начали дружески вор­ковать, поэтому она их развела по разным местам и дала разные задания, надеясь, что при благопри­ятных условиях они добудут для нее нужную ин­формацию к полудню.
   У двери Рорка Ева остановилась, перевела ды­хание и постучала. Он предложил ей войти, но подал знак подождать, продолжая говорить по те­лефону:
   – …пока я лично не смогу посетить курорт. Думаю, с мелочами вы и без меня справитесь. На­деюсь, «Олимпус» откроется точно в срок. Все по­нятно?
   – Есть проблемы? – спросила Ева, когда он положил трубку.
   – Незначительные.
   – Извини, что я тебя прервала. У тебя найдет­ся минутка?
   Рорк демонстративно взглянул на часы:
   – Даже две. Что я могу для вас сделать, лейте­нант?
   – Ненавижу, когда ты говоришь таким тоном!
   – Правда? Жаль. – Он забарабанил пальцами по столу. – А хочешь знать, что я ненавижу?
   – О, могу себе представить. Но сейчас у меня очень мало времени. Макнаб и Пибоди ведут поиск, а я сижу здесь, потому что через Надин пустила слух о своей болезни и о том, что сейчас прихожу в себя дома.
   – Ты в этом стала специалистом. Я имею в виду распускание слухов.
   Ева сунула руки в карманы и глубоко вздох­нула.
   – Ну ладно, давай разберемся. Я действитель­но выступила с заявлением для того, чтобы заста­вить убийцу напасть на меня. Я должна защищать других людей и решила, что, если он перекинется на меня, я выиграю время. Это сработало. Как я и рассчитывала, он был вне себя и допустил неко­торое количество ошибок. Так что теперь мы зна­ем о нем немного больше, чем сутки назад.
   Рорк дал ей договорить, потом встал, подошел к окну, поправил жалюзи.
   – А когда ты решила, что я буду счастлив спрятаться за твоей спиной?
   «Ну, хватит осторожных разговоров», – поня­ла Ева.
   – Да мне было наплевать, понравится это тебе или нет! Мне достаточно того, что ты жив. Пусть злишься на меня, но жив!
   – Ты не имела права! Не имела права закры­вать меня собой! – Рорк обернулся к ней. Глаза его были цвета грозового неба. – Ты не имела ни малейшего права рисковать ради меня жизнью.
   – Да ну? Неужели? – Она метнулась к не­му. – А ну-ка, скажи, если бы мне грозила смер­тельная опасность, ты так бы не поступил?
   – Это совсем другое.
   – Почему? – Она вздернула подбородок и ткнула ему пальцем в грудь. – Потому что у тебя есть пенис?
   Рорк открыл было рот, собираясь разразиться проклятьями, но замер, увидев холодный блеск в ее глазах. Он отвернулся и стукнул кулаком по столу.
   – Потому что я мужчина, черт возьми!
   – А я – полицейский. Но дело даже не в этом. Просто я люблю тебя, ты мне нужен точно так же, как я нужна тебе. Может, я нечасто об этом гово­рю, но это сути не меняет. Если твое мужское самолюбие оскорбляет то, что я тебя защищаю, дело плохо.
   Рорк некоторое время молчал, запустив паль­цы в волосы, затем обернулся к ней.
   – Отличный способ уйти от спора, – пробор­мотал он наконец.
   – У меня и в мыслях этого не было.
   – Поскольку любой мой аргумент будет сей­час бессмыслен, ты своего добилась.
   – Разумное рассуждение, – Ева рискнула улыбнуться. – Если ты перестал на меня злиться, может, поможешь кое в чем?
   – Я не сказал, что перестал на тебя злиться, я сказал, что больше не собираюсь с тобой спо­рить. – Он присел на край стола. – А помочь – да, пожалуйста.
   Вполне удовлетворенная полученным ответом, Ева протянула ему диск.
   – Посмотри, пожалуйста. Дай на экран с мак­симальным увеличением.
   Рорк сделал, как она просила. На экране рука в перчатке держала некий прибор. Кнопки на па­нели были видны достаточно отчетливо.
   – Это блокиратор, – сказал он. – Самый компактный и, думаю, самый мощный из всех, которые я видел. – Он подошел поближе к экра­ну. – Марки производителя, если она и есть, не видно. В моем исследовательском отделе как раз разрабатывают новый блокиратор. Надо выяс­нить.
   Это было для нее полной неожиданностью.
   – Ты выпускаешь подобные вещи?!
   Рорк улыбнулся.
   – «Рорк Индастриз» выполняет заказы прави­тельства, даже ряда правительств. Департамент обороны и безопасности всегда интересуется та­кими игрушками. И платят они хорошо.
   – Значит, такой приборчик могли разработать твои сотрудники? Кстати, Бреннен ведь занимал­ся коммуникационными системами. Может, и его исследовательский отдел проектировал нечто по­добное?
   – Это довольно легко выяснить. Я поговорю со своими инженерами, наведу справки.
   – У тебя есть шпионы?
   – Сборщики информации, дорогая. Они не любят, когда их называют шпионами. Как по­смотреть на этого типа целиком?
   – Перекрути назад.
   Рорк внимательно посмотрел на фигуру незна­комца.
   – Рост приблизительно пять футов десять дюймов, вес, судя по тому, как висит на нем паль­то, – около ста шестидесяти фунтов. Лицо блед­ное. Думаю, он проводит большую часть времени в помещении, так что по профессии, ежели тако­вая имеется, он скорее всего служащий. Возраст определить невозможно, но осанка – молодого человека. Видишь уголок рта? Он улыбается. Вот наглый ублюдок! Кстати, судя по одежде, у него дурной вкус.
   – Это форма полицейских-сыщиков, – сухо сказала Ева. – Но я не думаю, что он действи­тельно связан с нашим департаментом. Наши сы­щики не обладают такими знаниями в электрони­ке, и у них нет доступа к информации. Такое пальто можно подобрать в дюжине мест. Но мы все-таки это проверим.
   – А автомобиль?
   – Ищем. Если он не угнан и зарегистрирован в штате Нью-Йорк, поле поиска сузится значи­тельно.
   – Насчет значительно – это ты преувеличива­ешь, Ева. Только у меня по Нью-Йорку зареги­стрировано штук двадцать таких.
   – Все же мы теперь знаем больше, чем сна­чала.
   – Пожалуй, ты права. – Он повернулся к ней. – Скажи, Пибоди с Макнабом смогут пару дней вести весь поиск?
   – Конечно. А потом вернется Фини.
   – Видишь ли, экспертиза по Дженни законче­на. Сегодня днем выдадут тело.
   – Да?
   – Ева, я хочу, чтобы ты поехала в Ирландию со мной. Понимаю, сейчас это не очень удобно, но я прошу о двух днях.
   – Это невозможно. Как же я оставлю…
   – Я не могу ехать без тебя. – Он смотрел на нее пристально. – Не могу улететь за три тысячи миль. А что, если этот ублюдок снова на тебя на­падет? Мне необходимо, чтобы ты поехала со мной. Я уже обо всем договорился. Мы можем отправиться через час.
   Ева отошла к окну – ей не хотелось, чтобы он заметил ее усмешку. Наверное, нечестно скры­вать от него, что она сама хотела просить его се­годня же отправиться с ней в Дублин. Но раз все так складывается…
   – Это важно для тебя?
   – Да, очень.
   Она обернулась и улыбнулась ему.
   – Тогда я пойду собираться.
 
   – Мне будет нужна вся поступающая инфор­мация. – Ева расхаживала по салону личного самолета Рорка и говорила с Пибоди по сотово­му телефону. – Все шифруйте и посылайте мне в отель.
   – Я сейчас прорабатываю автомобиль. В Нью-Йорке зарегистрировано около двухсот штук этого года выпуска.
   – Проверьте каждый. – Ева сосредоточенно наморщила лоб. – Главное – не упустить ника­кой мелочи. Похоже, туфли у него были новые. Компьютер сможет определить размер. Проверьте туфли, Пибоди.
   – Вы хотите, чтобы я проверила туфли?!
   – Я же сказала. Продажа этой модели за пос­ледние два – нет, три месяца. Вдруг нам повезет?
   – Вера в чудеса очень успокаивает, лейтенант.
   – В детали, Пибоди! Надо верить в детали. Сопоставьте эти данные с данными по продаже статуэток и не забудьте про пальто. Макнаб рабо­тает над блокиратором?
   – Сказал, что да. – Голос у Пибоди стал офи­циальным. – Я уже два часа не имею от него из­вестий. Он должен был пообщаться с человеком из отдела исследований «Рорк Индастриз»,
   – Ему передайте тот же приказ. Всю инфор­мацию шифровать и пересылать мне.
   – Слушаюсь, мэм. Пару раз звонила Мэвис. Соммерсет сказал ей, что вам прописали постель­ный режим и запретили принимать посетителей. Доктор Мира тоже звонила. Она прислала цветы.
   – Да? – Ева была приятно удивлена. – На­верное, надо ее поблагодарить. Черт, насколько больной меня объявили?
   – Тяжело больной, Даллас.
   – Фу, как противно! Этот ублюдок небось ра­дуется. Ничего, радоваться ему еще недолго. Най­дите все, что сможете, Пибоди. Через сорок во­семь часов я вернусь, и мы его накроем.
   – Я вспомнила одну пословицу, мэм: «Размах­нувшись молотком, не попади по пальцам».
   – Свои берегите! – огрызнулась Ева и закончила беседу.
   Сунув телефон в карман, она взглянула на Рорка. Весь полет он сидел, погруженный в свои мысли, и почти не разговаривал с ней. Ева не могла решить, не пора ли сказать ему, что она уже связалась с дублинской полицией и договорилась о встрече с инспектором Кэтрин Фаррел.
   Она села напротив него, положив ногу на ногу.
   – Ну, так ты поведешь меня на экскурсию по местам своей юности?
   Ева рассчитывала, что он хотя бы улыбнется, но Рорк просто перевел взгляд с иллюминатора на нее.
   – Они не особенно живописны.
   – Возможно, в списке достопримечательнос­тей их и нет, но, пожалуй, не повредит пообщать­ся с твоими давнишними друзьями.
   – Трое из них мертвы.
   – Рорк…
   – Нет! – Злясь на самого себя, он поднял руку. – Ладно, нет смысла все время думать об этом. Я тебя отведу в «Свинью и Грош».
   – В «Свинью и Грош»? – воодушевилась Ева. – Жена Бреннена говорила, что он часто туда загля­дывал. Это бар, да?
   – Паб. – Рорк наконец-то улыбнулся. – Об­щественный и культурный центр нации, которая с материнского молока сразу переходит на пор­тер. И еще тебе надо побывать на Графтон-стрит. Я там лазил по карманам. Кроме того, мы побро­дим по темным переулочкам в Южном Дубли­не – там я перекидывался в картишки, пока не устроил свое казино у Джимми О'Нила, в комна­тенке за мясной лавкой.
   – Карты и кости?
   – Не только. Еще и контрабанда. Предпри­ятие, заложившее основы «Рорк Индастриз»! – Он наклонился к ней, – К сожалению, несмотря на приобретенный опыт, я позволил украсть свое сердце одной даме из полиции. После чего мне пришлось резко изменить образ жизни.
   – Не во всем…
   – Во многом. – Он засмеялся и, взглянув в иллюминатор, увидел Дублин. – Ну вот» мы и у цели. Посмотри, как сияют в закатном солнце мосты. А как прекрасен Дублин вечером!
 
   Час спустя, когда они в лимузине ехали из аэропорта, Ева имела возможность в этом убе­диться. Она всегда думала, что Дублин похож на Нью-Йорк – шум, толкучка, суета. Город дейст­вительно был оживленным, но главное – он ка­зался на удивление жизнерадостным. Изогнутые арки мостов, огромные разноцветные двери до­мов… И, хотя стоял ноябрь, повсюду цвели цветы.
   Отель оказался огромным каменным зданием, похожим на средневековый замок. Они быстро прошли вестибюль со стенами темного дерева, ве­личественной мебелью, высоченным, как в собо­ре, потолком и направились к себе в номер.
   Ева отметила про себя, что люди типа Рорка не утруждают себя такими подробностями, как регистрация. Их приезда ожидали. В номере уже стояли огромные вазы с цветами, чаши с фрукта­ми и графин с отменным ирландским виски.
   В высокие окна проникали последние лучи со­лнца.
   – Я решил, что тебе захочется посмотреть на город, и выбрал номер с окнами на улицу.
   – Замечательно! – Ева, засунув руки в карма­ны, уже стояла у окна. – Здесь очень мило! А ту видел уличные тележки? Так и сияют. И тенты разноцветные. А тротуары такие, будто их только что вымыли.
   – В Ирландии до сих пор проводятся конкур­сы на самую аккуратную деревню.
   Она удивленно рассмеялась.
   – На самую аккуратную деревню?
   – Это предмет национальной гордости, стиль жизни, от которого не хотят отказываться. За го­родом ты увидишь каменные изгороди, изумруд­но-зеленые поля, домики с соломенными крыша­ми. И клумбы во дворе. Ирландцы берегут тради­ции.
   – Почему же ты отсюда уехал?
   – Традиции, которым был привержен я, го­раздо менее притягательны, и отказаться от них труда не составило. – Рорк вытащил из вазы ярко-желтую маргаритку и протянул ей. – Сей­час пойду приму душ, а потом все тебе покажу.
   Ева стояла у окна, рассеянно вертя в руках маргаритку, и думала о том, каким предстанет пе­ред ней в ближайшие часы человек, за которого она вышла замуж…
 
   Вскоре она убедилась, что в Дублине были и не столь жизнерадостные места. В темных про­улочках стоял застаревший запах отбросов и гуля­ли тощие воинственные коты. Здесь Ева увидела город с изнанки, увидела людей, идущих тороп­ливой походкой и стреляющих глазами направо и налево. Она слышала грубый хриплый смех и жа­лобный плач голодного ребенка.
   На перекрестке Ева заметила группу ребяти­шек, старшему из которых было не больше деся­ти. Они стояли и о чем-то мирно болтали, но от Евы не укрылся холодный расчетливый блеск в их глазах. Если бы при ней был пистолет, она бы ма­шинально к нему потянулась.
   Эта улица была их родным домом, и мальчиш­ки прекрасно это понимали. Один из них легонь­ко толкнул Рорка.
   – Прошу прощения, – начал было он и тут же взвыл, потому что Рорк схватил его за шкирку.
   – Поосторожнее, малыш. Я свои карманы бе­регу.
   – Пусти-и! – Мальчик попытался вывернуть­ся, но Рорк держал его крепко. – Ты, ублюдок, я тебя даже не щупал!
   – Потому что у тебя ручонки коротки. Госпо­ди, да я в шесть лет был проворнее. – Он тряхнул парнишку еще разок. – Пьяный турист, и тот бы тебя за руку поймал. И вел ты себя слишком на­рочито. – Он заглянул мальчишке в глаза и пока­чал головой. – Карманником тебе не быть, толь­ко на стреме стоять.
   – Отлично, Рорк, давай, преподай им урок во­ровства!
   Услышав Евины слова, мальчишка перестал вырываться, глаза у него сверкнули.
   – Вы что, тот самый Рорк? Который раньше шлялся по этим улицам? Про того Рорка расска­зывают много легенд. Будто он жил в трущобе, а потом заработал целое состояние – крепкими нервами и быстрыми пальцами. У нас все ребята об этом мечтают.
   – Нервы у тебя есть, а вот с пальцами плохо­вато.
   – Для большинства сойдет. – Мальчишка сразу успокоился и даже улыбнулся. – А если нет, я от любого полицейского удеру.
   Рорк наклонился к нему и сказал, понизив го­лос:
   – Это моя жена, болван, и она как раз поли­цейский.
   – Боже ж мой!
   – Вот-вот. – Он вытащил из кармана при­горшню монет. – На твоем месте я бы оставил их себе. Твои дружки разбежались, как крысы. Они тебя бросили и своей доли не заслужили.
   – А я и не собирался делиться. – Монеты ис­чезли у мальчишки в кармане. – Приятно было познакомиться, миссис. – Он обернулся к Еве, кивнул ей с удивительным для него достоин­ством, после чего растворился в темноте.
   – Сколько ты ему дал? – спросила Ева.
   – Достаточно, чтобы улучшить ему настро­ение И не задеть гордость. – Он обнял ее за та­лию, и они продолжили прогулку.
   – Он кого-то тебе напомнил?
   – Вовсе нет, – ответил Рорк, усмехнув­шись. – Я так глупо никогда не попадался.
   – Не понимаю, чем здесь хвастаться. Кроме того, думаю, пальцы у тебя уже не такие быстрые.
   – Ты права. С возрастом мастерство уходит. – Расплывшись в улыбке, он протянул ей полицей­ский значок. – Кажется, это ваш, лейтенант?
   Ева выхватила у него значок и презрительно фыркнула:
   – Выпендрежник!
   – Я не мог допустить, чтобы вы поставили под сомнение мою репутацию. А, вот мы и пришли. – Рорк остановился у паба. – Это и есть «Свинья и Грош». Почти не изменился. Может, стал чуть по­чище.
   – Наверное, готовится участвовать в конкурсе на самую аккуратную деревню.
 
   Снаружи заведение выглядело весьма скром­но. Единственным украшением служила огром­ная белая свинья с глазами-щелочками, нарисо­ванная на окне. Цветы у входа не росли, но стек­ло было без потеков грязи, а дорожка выметена.
   Рорк открыл дверь, и они оказались в душном шумном зале, где пахло пивом и табаком. Зал был длинный и узкий. Несколько мужчин сидело за деревянной стойкой, остальные, в том числе жен­щины и дети, – на стульях за низенькими столи­ками, уставленными стаканами. В дальнем углу за перегородкой какой-то человек играл на скрипке, другой крутил ручку небольшого ящика, из которого доносилась веселая мелодия.
   За стойкой трудились двое – отсчитывали сда­чу, наливали выпивку. Несколько человек обернулись на Рорка и Еву, но разговор не смолкал.
   Рорк подошел к стойке. Одного из барменов, того, что постарше, он узнал. Это был тощий че­ловечек, едкий и желчный.
   – Будьте добры, «Гиннес» – пинту и стакан.
   – Одну минуту.
   – И что я буду пить? – поинтересовалась Ева.
   – «Гиннес» – национальную гордость ир­ландцев, – ответил Рорк, наблюдая за тем, как ловко его старый знакомец наливает пиво. – Вкус у него специфический. Если тебе не понра­вится, закажем что-нибудь еще.
   У Евы от дыма заслезились глаза.
   – Они что, не знают, что курение в общественных местах запрещено?
   – В Ирландии в пабах разрешено.
   Бармен принес им пиво. Ева поднесла стакан ко рту, а Рорк полез в карман за мелочью. Сделав первый глоток, она насупилась, после второго по­качала головой.
   – Похоже, это надо не пить, а жевать.
   Рорк усмехнулся, бармен заулыбался.
   – Янки, да? Это ваш первый «Гиннес»?
   – Ага. – Ева вертела в руках стакан и внима­тельно разглядывала густую, как деготь, темно-коричневую жидкость.
   – И последний?
   Она отпила еще, подержала пиво во рту, потом глотнула.
   – Нет. Кажется, мне понравилось.
   – Вот и отлично. – Бармен широко улыбнул­ся и отвел руку Рорка с монетами. – Первая пор­ция – за счет заведения.
   – Очень мило с твоей стороны, Брайан.
   Бармен перевел взгляд с Евы на Рорка.
   – Я вас знаю? Вижу что-то знакомое, но вспом­нить не могу.
   – Прошло лет пятнадцать, так что память твоя могла и подвести. А я тебя, Брайан Келли, сразу узнал, хоть ты и прибавил и весе.
   Рорк усмехнулся, и эта усмешка решила все.
   – О, черт подери! Запирайте девок на замок – Рорк явился! – Брайан, радостно ухмыляясь, с такой силой хлопнул Рорка по плечу, что тот по­шатнулся.
   – Круто, – заметила Ева, продолжая потяги­вать «Гиннес». – Милые у тебя приятели, Рорк.
   – Ты же мой должник, – погрозил пальцем Брайан. – Тех ста фунтов, которые мне причита­лись, я так от тебя и не получил.
   Рорк задумчиво потер лоб. После короткой паузы музыка снова заиграла, все возобновили прерванные разговоры.
   – Знаешь, если бы я тогда вернулся, мне бы это встало дороже. – Рорк взял свою кружку и от­хлебнул. – Мне казалось, я их тебе выслал.
   – Черта с два! Ну, да ладно. Что такое сотня фунтов для друга? – Брайан раскатисто рассме­ялся, схватил Рорка за плечи и, притянув к себе, смачно чмокнул в губы. – Добро пожаловать до­мой, старый ублюдок. Эй, сыграйте-ка для моего старинного дружка «Дикую розу»! – крикнул он музыкантам. – Слыхал я, что деньжат у него столько, что он всех вас запросто угостит.
   Музыка заиграла, посетители зааплодировали.
   – Я всем поставлю по кружке, Брайан, но толь­ко если ты согласишься побеседовать со мной и моей женой пару минут наедине.
   – Так это жена? – взревел бармен и кинулся целовать Еву. – Пресвятая Богородица, спаси нас! Да сколько хотите минут, это заведение те­перь – мое. Майкл, иди-ка сюда, помоги Джон­ни. Я отлучусь.
   Он нажал на кнопку под стойкой, и одна из панелей в стенке отъехала в сторону. Они про­шли в крохотную комнатку, где стояли стол и не­сколько стульев. Свет здесь был тусклый, но полы сияли блеском. Сквозь стену музыка была едва слышна.
   – И вы вышли за этого негодяя? – Брайан со вздохом опустился на стул, который угрожающе под ним заскрипел.
   – Ну, он так умолял меня…
   – Какую ты красотку оторвал, парень! Длин­ненькая, и глаза цвета лучшего ирландского.
   Рорк вынул портсигар, протянул Брайану.
   – Американские? – Он затянулся, зажмурив­шись от удовольствия. – У нас таких не достать.
   – Я пришлю тебе ящик в счет той сотни.
   – Ящик американских я продам раз в десять дороже, – усмехнулся Брайан. – Договорились. Ну, так что тебя привело в «Свинью и Грош»? Я слыхал, что ты наведываешься в Дублин по своим делам, но в наши края не забредал.
   – Нет, не забредал. – Рорк взглянул ему в глаза. – Не люблю призраков.
   – Ага, – кивнул Брайан. – Их в наших пере­улках пруд пруди. Но сейчас-то пришел и жену привел.
   – Да. Ты слышал про Томми Бреннена и про остальных?
   – Убили их. – Брайан налил себе виски из бу­тылки, прихваченной из бара. – Томми порой сюда заглядывал. Не часто, но заглядывал. Даже петь мы его уговаривали. Как-то раз я видел его с женой и детишками на Графтон-стрит. Он меня тоже видел, но не ко времени было с таким, как я, общаться. Томми старался кое во что свою семью не посвящать. – Он поднял стакан – не в знак приветствия, а в память о погибшем. – Шона я давненько не видал. Он слал весточки из Нью-Йорка, все заливал, что наживает состояние и, как кончит денежки пересчитывать, так сразу и вернется. Умел приврать Шон…
   – Я привез тело Дженни.
   – Да? – Брайан серьезно кивнул. – Это пра­вильно. Она бы сама так хотела. Доброе сердце была у Дженни. Надеюсь, они поймают того су­кина сына.
   – Это одна из причин, почему мы здесь. Наде­емся, что и ты нам поможешь.
   – Да чем я помогу? Убили-то их за океаном.
   – Я думаю, началось все с Марлены. – Рорк взял Еву за руку. – Я не представил тебе свою жену как следовало, Брайан. Это лейтенант Ева Даллас, полиция Нью-Йорка.
   Брайан так поперхнулся виски, что у него сле­зы на глаза навернулись.
   – Черт побери, Рорк! Ты женился на лейте­нанте полиции?!.
   – Это я вышла замуж за преступника, – про­бормотала Ева. – Но об этом все всегда забы­вают.
   – Я помню, дорогая, – Рорк поцеловал ей руку. – Всегда.
   Брайан опять расхохотался и налил себе еще виски.
   – Ну что ж, за вас!
 
   Следующее дело ему пришлось отложить, и те­перь он молился о терпении. Он и так слишком долго ждал. Но то был знак божий, и он это пони­мал. Он свернул с пути, пошел на поводу своих желаний, когда подложил ей в машину бомбу.
   Он согрешил и поэтому молился не только о терпении, но и о прощении. Он знал, что должен был прислушиваться к силам, его направляющим, и скорбел о своей ошибке. Как Моисей, он изме­нил делу жизни своей и решил испытать господа!
   Слезы застилали его глаза, когда он бил поклоны. Четки позвякивали в ладони, он переби­рал их, послушно повторяя молитву за молитвой.
   Слава Пресвятой Богородице!
   Он молился, не подложив под колени поду­шечку, – его учили, что в боли можно обрести прощение, А без прощения он не может действо­вать дальше. Белые свечи горели вокруг, пахло расплавленным воском. Перед ним стояла стату­этка Девы Марии. Она молча смотрела на него, и в какой-то момент во взгляде ее он прочитал про­щение.
   Благословенна ты между женами!
   Молитвы Деве Марии были его любимыми: ничто так не утешало. Завершив пятую из девяти молитв новены, он почувствовал, что душа его очистилась от мирских забот и плотских помыс­лов. Как и Дева Мария, он был чист. Его учили, что чистота и непорочность есть путь к славе; ког­да похоть заползала ему в душу, он боролся с этим демоном, не щадя сил. И теперь его тело вновь стало послушным, а все помыслы обратились к богу.
   Семена его веры были посеяны в крови, взо­шли в мести и расцвели в смерти…

Глава 15

   Проснувшись, Ева услышала, что в гостиной включен телевизор. Передавали последние извес­тия. Она почувствовала, что ее внутренние часы сбились окончательно: организм подсказывал, что сейчас около полуночи, а за окном брезжил рассвет.
   Рорк наверняка спал недолго, но Ева знала, что ему надо немного. Когда они пришли из «Свиньи и Гроша», он был не слишком разговор­чив, но ненасытен. Он занимался с ней любовью с отчаянием человека, все поставившего на карту, и у Евы не было иного выбора, кроме как отве­чать ему тем же.
   «Наверное, он уже встал и работает, – поду­мала она. – Просматривает биржевые сводки, ведет переговоры, раздает указания… Ладно, пусть занимается своими делами, а мне нужно привести себя в порядок».
   Ева залезла в душ и стала думать о вчерашнем вечере.
   Брайан мало чем помог, но пообещал, что пере­говорит кое с кем конфиденциально и постарает­ся узнать побольше о семьях тех, кто убил Марлену. С некоторыми он был знаком лично и уверял, что у них не хватило бы ни мозгов, ни умения, ни нервов на целую серию убийств в Нью-Йорке. Впрочем, Ева больше полагалась на полицейские сводки и мнение ирландского коллеги. Сейчас у нее была одна задача: занять чем-нибудь Рорка и освободить себе утро для разговора с инспектором Фаррел.
   Решив, что с этим она справится легко, Ева вылезла из душа и чуть не вскрикнула от испуга: она не заметила, как Рорк вошел в ванную.
   – Что ты, черт подери, здесь делаешь?
   – Хочу подать тебе полотенце. – Он снял его с сушки, но Еве почему-то не дал. – Спала хо­рошо?
   – Нормально.
   – Я заказал завтрак. Настоящий ирландский. Думаю, тебе понравится.
   Она тряхнула мокрыми волосами.
   – Отлично. Так ты дашь мне полотенце?
   – Наверное. На какое время назначена твоя встреча?
   Ева попыталась выхватить полотенце, но по­няла, что это бесполезно.