Робертс Нора. Возмездие

   – Я бы с радостью отдал за нее свою жизнь. Я бы сделал все, что они потребовали, чтобы из­бавить ее от страха и боли. Но сделать ничего бы­ло нельзя. Покончив с ней, они швырнули ее на порог.
   – Она была такая маленькая… – Соммерсет говорил еле слышно. – Как кукла – сломанная и изуродованная. Они убили мою девочку. Разодра­ли в клочья. – Он с горечью посмотрел на Еву. – Полицейские не сделали ничего. Просто повернулись спиной, заявив, что нет ни свидетелей, ни улик. Они знали, кто это сделал. Вся улица гово­рила об этом. Но они не сделали ничего.
   – Люди, которые ее убили, были очень могу­щественными, – продолжал Рорк. – В этом районе Дублина кое на что полицейские закрывают глаза. Мне понадобилось довольно много време­ни, чтобы набраться силы и опыта и пойти против них. И еще больше времени мне понадобилось, чтобы выследить тех, кто был виновен в смерти Марлены.
   – Однако ты их все-таки нашел и убил? – Ева знала, что в прошлом Рорка немало мрачных страниц, и находила в себе силы жить с этим. – Но какое это имеет отношение к Бреннену и Конрою? – У нее вдруг похолодело в груди. – Они были связаны со смертью Марлены?
   – Нет. Но оба в разное время поставляли мне необходимую информацию. Которая помогала мне найти тех, кого я искал. И, когда я нашел двоих из тех, кто замучил Марлену, я убил их. Их смерть была медленной. Мучительной, – сказал он, глядя Еве прямо в глаза. – Первого я выпо­трошил.
   – Ты вспорол ему живот? – переспросила она, смертельно побледнев.
   – Да. Я хотел, чтобы он почувствовал то, что чувствовала маленькая беззащитная девочка. Вто­рого я нашел благодаря информации, которую купил у Шона. Ему я вскрыл вены и ждал, пока он не истек кровью.
   Ева не в силах была этого слышать.
   – Кто еще тебе помогал, кроме Бреннена и Конроя?
   – Мне помогали многие. Я говорил с десятками людей – собирал сплетни, узнавал факты… Был такой Робби Браунинг, но его я уже прове­рил. Он в Ирландии, на казенных харчах, ему ос­талось еще года три. Полезную информацию мне тогда сообщила Дженни О'Лири. Сейчас она в Вексфорде, держит там гостиницу. Вчера я с ней связался, она будет начеку. Был еще Джек…
   – Черт вас возьми! – Ева стукнула обоими ку­лаками по столу. – Ты должен был дать мне спи­сок тотчас же, как я сказала тебе о Бреннене! Ты был обязан мне доверять!
   – Дело было не в доверии.
   – А в чем же?
   – Понимаешь… Я очень надеялся, что ошиба­юсь. И не хотел ставить тебя в ложное положение. Но в конце концов все-таки поставил…
   – Думал, сам со всем разберешься?
   – Надеялся, что смогу. Но сейчас стало ясно, что это невозможно. Нам нужна твоя помощь.
   – Ах, вот как? Вам нужна моя помощь? – медленно повторила Ева. – Вам нужна моя по­мощь! Великолепно! Прекрасно! – Она вскочи­ла. – Это ты обязан был помочь мне! Думаешь, то, что ты сейчас сказал, снимает с Соммерсета подозрения? Да если я дам ход этой информации, вы оба угодите за решетку! Убийства первой сте­пени, ничего себе!
   – Соммерсет никого не убивал, – сказал Рорк невозмутимо. – Это делал я.
   – Это мало облегчит его участь.
   – Так ты ему веришь?
   «Он – единственное, что у меня осталось», – прозвучали у Евы в мозгу слова Соммерсета.
   – Я ему верю, – вздохнула она. – Он никогда не будет действовать тебе во вред. Он тебя любит.
   Рорк хотел было что-то сказать, но не стал. Он сидел молча, глядя прямо перед собой. Эти про­стые слова потрясли его до глубины души.
   – Я еще не знаю, как поступлю. – Ева гово­рила очень тихо, словно обращаясь к самой се­бе. – Мне надо собрать улики и опросить всех возможных свидетелей. Но если мне придется вы­двинуть против вас обвинение, я это сделаю! Вы можете помочь себе только одним способом – рассказав мне все. Если вы что-то скроете, это может обернуться против вас. У меня и так руки связаны. И без твоей помощи, Рорк, мне не обой­тись.
   – На это ты можешь рассчитывать всегда.
   – Правда? – невесело улыбнулась Ева и пош­ла к двери. – Вас я сейчас отпущу, Соммерсет, и постараюсь во всем разобраться, – сообщила она, перед тем как отпереть дверь. – Это моя ра­бота. Не все полицейские поворачиваются спи­ной. Я из тех, кто смотрит во все глаза. Всегда.
   Она распахнула дверь и шагнула в коридор.

Глава 6

   Пибоди отлично знала, когда следует держать рот закрытым, а мысли при себе. Что бы ни было сказано в комнате для допросов, это явно не улучшило лейтенанту настроения. Ева была удру­чена и взволнована, а поскольку сидела она за рулем не самого надежного из автомобилей, Пи­боди решила, что лучше ее не раздражать.
   – Идиоты! – выругнулась себе под нос Ева, и Пибоди отлично поняла, что эти слова относятся не к группе туристов, зазевавшихся на переходе и чуть было не попавших под проезжавший авто­бус. – Доверие им подавай!
   Пибоди тихонько откашлялась и уставилась в окно. На перекрестке Десятой и Сорок первой два уличных торговца с шумом и руганью делили территорию. Тележки столкнулись раз, другой, а на третий в небо поднялся столб пламени, и про­хожие, оказавшиеся в опасной близости от театра военных действий, кинулись врассыпную.
   – Круто! – откомментировала Пибоди и тут же выругала себя за несдержанность, поскольку Ева немедленно притормозила.
   Ева шагнула прямо в клуб дыма. Торговцы были слишком заняты выяснением отношений, и присутствие ее заметили лишь тогда, когда она, отпихнув одного из них, схватила висевший на одной из тележек огнетушитель. Была большая вероятность, что в нем, кроме воздуха, нет ниче­го, но удача оказалась на стороне Евы. Она обильно полила пеной обе тележки, огонь был сбит, что вызвало поток ругательств – итальянских с одной стороны и китайских с другой. Они уже были готовы объединиться и напасть на Еву вместе, но тут подоспела Пибоди. Увидев полицейского, торговцы ограничились угрожающими выкриками и воинственными взглядами.
   Пибоди оглядела толпу, собравшуюся посмот­реть на представление, и сказала, нахмурив брови:
   – Расходитесь! Не на что здесь смотреть! Я всегда мечтала сказать такую фразу, – шепнула она Еве, но та в ответ даже не усмехнулась.
   – Устройте себе полное счастье – запишите их номера. Привлечем за потасовку в обществен­ном месте.
   – Слушаюсь, мэм, – ответила со вздохом Пи­боди и вслед за Евой направилась к машине.
   Через десять минут, прошедших в полной ти­шине, они подъехали к Лакшери Тауэрз. На сей раз у входа дежурил другой швейцар, который, когда Ева предъявила ему свой значок, только уважительно кивнул. Они вошли в лифт и в мгно­вение ока вознеслись на двенадцатый этаж.
   Ева нажала на звонок, белоснежная дверь квартиры Одри Моррел распахнулась. На пороге стояла приятной наружности брюнетка с зелены­ми глазами и милой улыбкой.
   – Чем могу помочь?
   – Вы – Одри Моррел?
   – Да. – Женщина взглянула на форму Пибо­ди и поправила ожерелье на шее. – Что-нибудь случилось?
   – Мы бы хотели задать вам несколько вопро­сов. – Ева показала ей значок. – Это ненадолго.
   – Да, пожалуйста. Проходите.
   Она провела их в уютную гостиную в пастель­ных тонах. На стенах висели пейзажи – преиму­щественно облачные и туманные.
   – Может быть, выпьете кофе?
   – Нет, спасибо.
   – Что ж, тогда прошу. – Одри указала на кресла, обитые голубой тканью.
   «Да, она вполне во вкусе Соммерсета», – по­думала Ева. Стройная миловидная дама в про­стом, но элегантном зеленом платье. Волосы аккуратно уложены, гладкая кожа, ухоженные руки, тихий мелодичный голос. Возраст было трудно определить. Ева решила, что ей сорок с хвости­ком, но за собой следит.
   – Миссис Моррел, вы знакомы с человеком по имени Соммерсет?
   – Лоуренс? – В глазах блеснул огонек, улыб­ка стала чуточку шире. – Да, конечно.
   – Давно ли вы его знаете?
   – Он посещает мою изостудию. По вторникам я преподаю в Культурном центре. Лоуренс – один из моих учеников.
   – Он рисует?
   – И вполне неплохо. Сейчас он работает над циклом натюрмортов, и я… – Одри запнулась, рука ее снова потянулась к ожерелью. – С ним что-то случилось? Видите ли, я немного обиде­лась, когда он не пришел в субботу, но мне и в го­лову не приходило, что…
   – В субботу? У вас была назначена встреча на субботу?
   – Можно сказать, свидание. – Одри пригла­дила волосы. – Мы… У нас много общих интере­сов.
   – Так свидание было не в пятницу?
   – В субботу днем. Ленч, а потом – дневное представление. – Она вздохнула и смущенно улыбнулась. – Думаю, могу признаться, мы же все женщины. Я довольно много времени потра­тила на свою внешность. И ужасно нервничала. Мы с Лоуренсом несколько раз встречались по­мимо занятий, но всегда под каким-то предлогом. Это должно было быть наше первое настоящее свидание. Видите ли, я несколько лет ни с кем не встречалась. Я вдова, потеряла мужа пять лет назад. Когда он не появился, я была очень расстроена. Но, думаю, у него были веские на то причины. Вы не можете мне объяснить, в чем дело?
   – Где вы были в пятницу днем, миссис Моррел?
   – Ходила по магазинам, готовилась к субботе. Почти целый день выбирала платье, туфли, сум­ку… А потом пошла в салон – косметичка, мани­кюр и так далее. – Она снова поправила причес­ку. – Вы ведь знаете, это всегда придает уверен­ность в себе.
   – Соммерсет утверждает, что ваша встреча была назначена на пятницу.
   – На пятницу? – Одри нахмурилась. – Не может быть. Или может? Ой, неужели я перепута­ла дни? – Она встала и быстро пошла в соседнюю комнату. Через минуту она вернулась с изящной записной книжкой в серебристой обложке и стала ее листать. – Я уверена, что мы говорили о суббо­те. Да, вот записано. Суббота, полдень, ленч и театр с Лоуренсом. Боже мой! – Она расстроенно взглянула на Еву. – Неужели он пришел в пятни­цу, когда меня не было? Наверное, он решил, что я его подвела, а я решила… – Она рассмеялась и села. – Глупость какая! Мы оба обиделись и не позвонили друг другу. Но почему он хотя бы за­писки не оставил?
   – Не могу сказать.
   – Наверное, из гордости. И от стеснения… – Она вдруг перестала улыбаться и серьезно по­смотрела на Еву. – Но это ведь полиции не каса­ется?
   – Ведется расследование. Нам надо знать, где Соммерсет находился в пятницу.
   – Понятно… Нет, – Одри покачала голо­вой, – мне ничего не понятно.
   – В настоящее время я не могу вам больше ничего сообщить, мисс Моррел. Скажите, вы зна­ли Томаса Бреннена?
   – Нет, не знала.
   «Узнаете, – подумала Ева. – После выпуска вечерних новостей о Томасе Бреннене и Шоне Конрое будут знать все».
   – Кому еще было известно о вашем свидании с Соммерсетом?
   Одри снова потянулась к ожерелью.
   – Никого не могу вспомнить. Мы оба доволь­но скрытные люди… Кажется, я сказала косме­тичке, что у меня встреча.
   – В какой салон вы ходите?
   – В «Классик» на Мэдисон.
   – Не смею вас больше задерживать, – сказала Ева, вставая.
   – Ради бога, вы мне нисколько не помешали. Но, лейтенант… простите, забыла ваше имя.
   – Даллас.
   – Лейтенант Даллас, если у Лоуренса какие-то неприятности, я была бы рада чем-то ему помочь. Он очаровательный человек. Настоящий джен­тльмен.
   – Очаровательный человек! – хмыкнула Ева, идя к лифту. – Настоящий джентльмен! Это точ­но. Давайте-ка поднимемся в пентхаус, Пибоди. Хочу снова все осмотреть. Включите диктофон.
   – Слушаюсь, мэм. – Пибоди щелкнула кноп­кой миниатюрного устройства, прикрепленного к лацкану.
   Ева воспользовалась спецкартой и открыла дверь. В квартире был полумрак, и она зажгла свет.
   – Началось все здесь. – Она взглянула на пятна крови на ковре и стенах, вспомнила отсе­ченную руку. – Почему Бреннен его впустил? Наверное, он его знал? Но почему нападавший отсек ему руку?.. Давайте попытаемся восстано­вить события по порядку.
   Ева огляделась вокруг, снова шагнула к двери и посмотрела с порога в сторону спальни.
   – Итак, убийца – гений в электронике. Он отключил запись видеокамер, чтобы какой-ни­будь охранник не успел просмотреть диски до то­го, как он закончит дело здесь. Он умен и осторо­жен: обо всем позаботился. Сюда ему попасть не­трудно – подобрал код, открыл замок. Это его приободрило, правда?
   – Ему, очевидно, нравится считать себя удач­ливым человеком, – предположила Пибоди.
   – Точно. Так вот. Он входит. Игра сейчас на­чнется. Бреннен выходит – скорее всего из кух­ни. Он только что поел, немного вял из-за тран­квилизатора и застигнут врасплох. Но он рос на улице, всякое повидал и привык держать оборону. Он кидается на непрошеного гостя, однако тот вооружен. Первая рана, возможно, была нанесе­на, когда убийца оборонялся. Бреннен выведен из строя. Кровь повсюду; скорее всего, она попала и на убийцу. Ему придется приводить себя в поря­док, но это – потом. Сначала он должен исполнить задуманное. Он дает Бреннену еще успокаивающего и тащит в спальню.
   Ева прошла по следам крови, остановилась в спальне, пристально ее оглядела, потом взяла ста­туэтку Девы Марии и посмотрела на клеймо на подставке,
   – Точно такая же, как та, что стояла около Конроя. Будьте добры, положите в пакет.
   – Деву Марию? Это как-то… Я не знаю, как-то неуважительно, – нахмурилась Пибоди.
   – Думаю, Богоматерь сочла убийство еще бо­лее неуважительным, – сухо заметила Ева.
   – Пожалуй, да. – Пибоди, вздохнув, поло­жила статуэтку в пакет, запечатала его и убрала в сумку.
   – Так, теперь Бреннен на кровати. Убийца не хочет, чтобы он умер быстро. Он хочет помучить его, поэтому останавливает кровь. Прижигает рану паяльной лампой.
   Ева обошла кровать кругом, рассмотрела бу­рые пятна.
   – Он берется за работу. Приковывает жертву к спинке кровати, раскладывает свои инструменты. Действует размеренно и четко. Поначалу он, воз­можно, немного нервничал, но сейчас – в пол­ном порядке. Все идет так, как он задумал. Он ставит на туалетный столик статуэтку – это его зритель. Возможно, молится.
   Она, нахмурившись, посмотрела на столик и мысленно представила мраморную фигурку.
   – Теперь он приступает к самому главному, – продолжила она. – Он рассказывает Бреннену, что он собирается с ним сделать – и почему. Он хочет, чтобы тот все знал, чтобы его корежило от страха, ему нравится наблюдать его мучения. Это расплата, расплата по полной. Страсть, жадность, упоение властью – все это присутствует, но глав­ный двигатель – месть. Он долго ждал этого часа и теперь желает получить наслаждение. Он упива­ется каждым криком Бреннена, его стонами и мольбами. Когда все кончается, он счастлив. Но он весь в крови.
   Ева вошла в ванную. Там все сияло чисто­той – темно-голубые стены, бордовый узор на плитке пола, серебристые краны.
   – Он отлично подготовился. У него наверняка был с собой чемоданчик, куда он положил ножи и веревку. Там же – смена одежды. Он подумал и об этом. Он принимает душ, тщательно смывает с себя грязь и кровь. А потом моет за собой ванную. Методично, сантиметр за сантиметром. Времени у него предостаточно.
   – Мы здесь не нашли ни волоска, – подтвер­дила Пибоди.
   Ева вернулась в спальню.
   – Он убирает грязную одежду и все свои ин­струменты в чемоданчик. Одевается и аккуратно, стараясь не наступить на пятна крови, выходит. На пороге, скорее всего, оглядывается полюбовать­ся на плоды своего труда. Возможно, снова молится, возносит небесам благодарность. А потом уходит и звонит полицейскому.
   – Мы можем еще раз просмотреть записи из вестибюля, проверить всех, кто входил сюда с портфелями или чемоданами.
   – В этом здании пять этажей занимают конто­ры. Каждый второй приходит с портфелем. Кроме того, здесь пятьдесят два магазина. У каждого третьего – пакет. – Ева пожала плечами. – Но на всякий случай, конечно, посмотрим. Пока мне ясно одно: это сделал не Соммерсет. Рост у Бреннена был пять футов десять дюймов, весил он сто девяносто фунтов, был достаточно крепок и мус­кулист. Даже если учесть, что тощий Соммерсет имел преимущества, потому что действовал вне­запно, у него все равно не хватило бы силы отру­бить руку одним махом. Ну, допустим, ему повез­ло, и он с этим справился. Но как же он оттащил тело в спальню и взгромоздил на кровать? Нет, у него кишка тонка. Руки, конечно, сильные, – пробормотала она, вспомнив, как несколько раз он хватал ее за плечо так, что оставались синя­ки. – Но вообще-то он не привык носить ничего тяжелее подноса.
   Ева вздохнула.
   – Кроме того, если бы у него хватило ума иг­рать с нами в электронные прятки и подменять диски в видеокамерах, он бы не забыл стереть за­пись того, как он сам входит в здание, где собира­ется совершить убийство.
   – Об этом я не подумала, – призналась Пибоди.
   – Кто-то его подставил, – задумчиво произнесла Ева. – И подставил для того, чтобы до­браться до Рорка…
   – Зачем?
   Ева несколько секунд смотрела Пибоди прямо в глаза.
   – А эту тему давайте оставим.
   – Даллас, зашоренная лошадь принесет мень­ше пользы.
   – Понимаю. Но эту тему мы все-таки оста­вим.
 
   – Как же я истосковалась по свежему возду­ху! – воскликнула Ева, когда они с Пибоди выш­ли на улицу. – И есть хочу. Как насчет того, что­бы отправиться в Централ-парк?
   – Полностью за.
   – Не дуйтесь, Пибоди, – сказала Ева, садясь за руль. – Вам это не идет.
   Доехали они молча, припарковали машину и, не торопясь, пошли по дорожке к уже обнажив­шимся деревьям. Ветер был довольно противный, и Ева, бредя по опавшей листве, застегнула курт­ку. У первой же тележки она взяла себе хот-дог, а Пибоди остановила выбор на полезном и пита­тельном фруктовом кебабе.
   – В вас проснулся фри-эйджер? – спросила Ева.
   – Для меня еда не является культом, – фыркнула Пибоди, впиваясь зубами в ананасовую пи­рамидку. – Но тело мое – храм!
   Ева улыбнулась. Кажется, она будет прощена.
   – Вы напрасно на меня рассердились, Пибоди. Видите ли, я получила некую информацию, которую, будучи офицером полиции, обязана сообщить своему непосредственному начальству. Но делать этого я не собираюсь.
   Пибоди сосредоточенно посмотрела на кусо­чек персика.
   – Имеет ли эта информация отношение к рас­следуемому делу?
   – Имеет. Если я расскажу о ней вам, вы также будете обязаны сообщить все начальству. В про­тивном случае вы рискуете своей карьерой и, воз­можно, свободой… – Ева остановилась и искоса взглянула на нее. – Вы хороший полицейский, Пибоди. Возможно, скоро вы сможете получить значок детектива. Понимаю, как это для вас важ­но. Я хорошо помню, что для меня самой это зна­чило.
   Она посмотрела на лужайку, где две нянюшки следили за своими возящимися в траве подопеч­ными. Какой-то человек в спортивном костюме бежал по дорожке, над головой кружил вертолет из службы безопасности парка.
   – Эта информация имеет косвенное отноше­ние ко мне, поэтому я свой выбор сделала. К вам она отношения не имеет.
   – Прошу прощения, лейтенант. Если вы мне не доверяете…
   – Здесь речь идет не о доверии, Пибоди. Речь о законе, о долге. – Тяжело вздохнув, она опус­тилась на скамейку. – Все так запутано…
   – Если вы поделитесь этой информацией со мной, это поможет расследованию убийства Бреннена и Конроя?
   – Думаю, да.
   – Вы хотите, чтобы я дала слово, что эта ин­формация останется между нами?
   – Мне придется об этом просить, Пибоди. С большим сожалением я вынуждена просить вас обещать нарушить свой долг.
   – Я даю вам слово, лейтенант. Безо всякого сожаления.
   Ева зажмурилась на мгновение. Да, есть связи, которые возникают внезапно и оказываются на удивление крепкими.
   – Все началось в Дублине, – сказала она, – почти двадцать лет назад. Ее звали Марлена…
   Она рассказала все, что знала сама, используя при этом те профессиональные обороты, которые были лучше понятны им обеим. Потом они молча сидели на скамейке, Евин хот-дог так и лежал у нее на коленях нетронутый. Где-то в парке пели птицы, и их голоса перекликались с автомобиль­ным гулом.
   – Кто бы мог подумать, что у Соммерсета бы­ла дочь, – прервала наконец молчание Пибо­ди. – И потерять ее… Что может быть ужаснее?
   – Думаю, ничего. Но почему-то всегда проис­ходит самое худшее. Месть – страшная штука, Пибоди. Через Марлену к Соммерсету и к Рорку. Все сходится. На одной стороне медальона – четырехлистник, на другой – символ церкви. Игра случая и божественная миссия…
   – Если убийца нарочно подставил Соммерсета и знал, что тот будет в Тауэрз, значит, ему было известно о свидании с Одри Моррел.
   – Да. Людям часто только кажется, что они ведут себя скрытно. Думаю, половина изостудии знала о том, что они положили друг на друга глаз. Значит, надо проверить людей, которые там зани­маются. – Ева потерла виски. – Мне нужен от Рорка список людей, которых он убил. И имена тех, кто помогал ему их найти.
   – Каким из списков вы поручите заниматься мне?
   Ева внезапно почувствовала резь в глазах. «Ка­жется, я переутомилась», – подумала она, с тру­дом сдерживая слезы.
   – Спасибо. Я перед вами в долгу.
   – Вовсе нет. Будете есть свой хот-дог?
   Ева усмехнулась и протянула его Пибоди.
   – Угощайтесь,
   – Благодарю. Кстати, Даллас, а что вы соби­раетесь сказать майору Уитни?
   – Об этом я как раз и думаю. – У Евы тут же засосало под ложечкой. – А сейчас нам пора в участок. Интересно, что там Макнаб? Да, еще мне придется разобраться с репортерами. Плюс – по­лучить от медэкспертов результаты вскрытия Конроя. А на сладкое – разборка с Рорком.
   – Трудный денек… Может, я пойду потороп­лю Макнаба, а вы займетесь Надин Ферст?
   – Отличная идея.
   Искать Надин Еве не пришлось: журналистка сидела в ее собственном кабинете и с ухмылкой взирала на разобранный на составные части ком­пьютер.
   – Это что, Даллас, набор «Сделай сам»?
   – Пибоди, найдите и убейте Макнаба!
   – Будет исполнено, лейтенант.
   – Надин, сколько раз я вам говорила, чтобы вы не совались без меня в мой кабинет?
   – Раз двадцать, не меньше. – Надин, не пере­ставая ухмыляться, уселась поудобнее и закинула ногу на ногу. – И чего вы так нервничаете? Ну, кто такой Шон Конрой? Кстати, почему его уби­ли в доме Рорка?
   – Не в доме Рорка, а в одном из принадлежа­щих ему зданий, которых у него несметное коли­чество. – Она многозначительно посмотрела на Надин. – Надеюсь, вы в своем репортаже ис­пользуете именно эту формулировку.
   – В своем эксклюзивном репортаже, – уточ­нила Надин, одарив ее лучезарной улыбкой. – В который войдет и заявление от ведущего дело следователя.
   – Получите вы свое заявление. – Ева подо­шла к двери и заперла ее.
   – Ага! А сколько мне это будет стоить?
   – Пока что – нисколько. Итак, полиция Нью-Йорка расследует убийство Шона Конроя, граж­данина Ирландии, сорока одного года, по про­фессии – бармена. После анонимного сообще­ния следователь обнаружил тело в пустом здании, подготовленном к сдаче.
   – Как его убили? Я слышала, что это было ужасно.
   – В настоящее время подробности прессе не сообщаются.
   – Ну, Даллас! – Надин наклонилась к ней. – Расскажите!
   – Нет. Полиция выясняет, не связано ли это преступление с убийством информационного маг­ната, также гражданина Ирландии Томаса 3. Бреннена, которое произошло в пятницу.
   – Бреннена? Бог ты мой! – Надин вскочи­ла. – Бреннена убили? Господи! Да он же владел контрольным пакетом акций «Канала 75»! Но как же мы это пропустили? Как это случилось? Где?
   – Бреннен был убит в своей нью-йоркской квартире. Полиция ведет расследование.
   – Боже мой, ведь я его знала лично!
   – Неужели? – встрепенулась Ева.
   – Ну конечно, я с ним десятки раз встреча­лась. На собраниях, на благотворительных вече­рах… Он даже послал мне цветы после… после того случая весной.
   – Когда вам едва не перерезали горло?
   – Да. – Надин снова села. – Он мне очень нравился, Даллас. Черт возьми, но у него же же­на, дети! – Она задумалась на мгновение. – На студии такой шум поднимется, да и во всем мире. Как это произошло?
   – В настоящее время мы считаем, что кто-то проник к нему в квартиру.
   – Вот она – хваленая служба безопасности! – пробормотала Надин. – Погиб от руки взломщика…
   Ева, радуясь тому, что Надин сделала именно такой вывод, не сказала ничего.
   – Значит, вы считаете, что между этими двумя убийствами есть какая-то связь? – спросила Надин. – Ну да, Шон Конрой тоже ирландец. Они были знакомы?
   – Это мы собираемся выяснить.
   – Кстати, ведь и Рорк – ирландец…
   – Да, мне говорили, – сухо сказала Ева. – Могу вам сообщить – только это не для печа­ти, – что Рорк был знаком с Шоном Конроем в Ирландии. Возможно, дом, куда заманили Конроя, был выбран не случайно. Он пустовал, новые жильцы должны были въехать через несколько дней. Надеюсь, вы понимаете: пока мы все окон­чательно не выясним, я бы хотела, чтобы имя Рорка не упоминалось.
   – Это как раз нетрудно. Все каналы – и наш прежде всего – будут заниматься Бренненом. Будем давать материалы о нем, воспоминания, биографию… – Надин поднялась. – Благодарю.
   – Не стоит. – Ева отперла дверь. – Вам еще придется за это расплачиваться.
   «Да, – подумала она, потирая виски, – ес­ли бы удалось так же легко заморочить голову майору…»
 
   – Ваш отчет довольно лаконичен, лейтенант, – заметил Уитни, выслушав Еву.
   – На данной стадии нам удалось собрать со­всем немного информации, майор. – Она сидела, сложив руки на коленях, и, не моргая, смотрела на Уитни. – Макнаб из компьютерного отдела пытается отследить, откуда поступали звонки, но пока что мало чего добился. Фини должен вер­нуться через неделю.