Страница:
– И все же вы утешили меня. Я думаю, когда-то вы тоже познали какую-то невыразимую утрату.
Гай тут же вспомнил о своем страхе и ощущении брошенности, о лабиринте одиночества и негодования.
– Это было, когда моя мать умерла вскоре после того, как подарила жизнь моей сестре Люсинде. Мне было одиннадцать лет, и я обожал ее. Отец был безутешен. Берчбрук погрузился в траур. За младенцем нужно было ухаживать, так что меня послали в Уайлдши, и я прожил год со своими двоюродными братьями.
Они сплели руки и пошли рядом по тропинке.
– Что, надо полагать, только усугубило вашу потерю. – Сара вздохнула. – Вас еще в детстве лишили не только матери, но и дома, отца и всего, что вы знали, вам, вероятно, было очень одиноко.
– Да, некоторое время. Но мы с Джеком – ровесники, а герцогиня была бесконечно добра. Она каждый вечер приходила в мою комнату и позволяла мне выплакаться в ее объятиях, но ни разу не сказала, что мальчику плакать не полагается. К тому времени, когда я вернулся домой в Берчбрук, мы с Джеком стали близки, как братья, так что в итоге я приобрел столько же, сколько потерял. Я потерял мать, но взамен обрел две семьи.
– Зато у меня есть Рейчел. – Сара расправила плечи.
Гай вздрогнул. У Сары есть Рейчел и только Рейчел: больше у нее никого не осталось в этом мире. Вот почему она хочет разыскать Рейчел, точнее, свою память о двоюродной сестре, невинной девушке, с которой они вместе росли. Увы, теперь это было совершенно невозможно, если только жизнь на самом деле не сотворит чуда.
Внезапно Сара повернула голову, словно что-то услышала. Звуки были едва различимы: словно слабый топот и странное звяканье раздавались где-то впереди. По-видимому, они слишком замешкались, и теперь на дороге, кроме них, появился еще кто-то.
Гай мгновенно забыл о своих страданиях и осторожно прижал палец к губам Сары.
Через несколько мгновений природа странного шума стала ясна – то был приглушенный стук обмотанных тряпками подков.
Следом за Гаем Сара стала осторожно спускаться вниз по склону к ручью, где росли кусты ежевики, являвшиеся достаточно надежным барьером, укрывшись за которым они стали ждать дальнейших событий.
Глава 12
Гай тут же вспомнил о своем страхе и ощущении брошенности, о лабиринте одиночества и негодования.
– Это было, когда моя мать умерла вскоре после того, как подарила жизнь моей сестре Люсинде. Мне было одиннадцать лет, и я обожал ее. Отец был безутешен. Берчбрук погрузился в траур. За младенцем нужно было ухаживать, так что меня послали в Уайлдши, и я прожил год со своими двоюродными братьями.
Они сплели руки и пошли рядом по тропинке.
– Что, надо полагать, только усугубило вашу потерю. – Сара вздохнула. – Вас еще в детстве лишили не только матери, но и дома, отца и всего, что вы знали, вам, вероятно, было очень одиноко.
– Да, некоторое время. Но мы с Джеком – ровесники, а герцогиня была бесконечно добра. Она каждый вечер приходила в мою комнату и позволяла мне выплакаться в ее объятиях, но ни разу не сказала, что мальчику плакать не полагается. К тому времени, когда я вернулся домой в Берчбрук, мы с Джеком стали близки, как братья, так что в итоге я приобрел столько же, сколько потерял. Я потерял мать, но взамен обрел две семьи.
– Зато у меня есть Рейчел. – Сара расправила плечи.
Гай вздрогнул. У Сары есть Рейчел и только Рейчел: больше у нее никого не осталось в этом мире. Вот почему она хочет разыскать Рейчел, точнее, свою память о двоюродной сестре, невинной девушке, с которой они вместе росли. Увы, теперь это было совершенно невозможно, если только жизнь на самом деле не сотворит чуда.
Внезапно Сара повернула голову, словно что-то услышала. Звуки были едва различимы: словно слабый топот и странное звяканье раздавались где-то впереди. По-видимому, они слишком замешкались, и теперь на дороге, кроме них, появился еще кто-то.
Гай мгновенно забыл о своих страданиях и осторожно прижал палец к губам Сары.
Через несколько мгновений природа странного шума стала ясна – то был приглушенный стук обмотанных тряпками подков.
Следом за Гаем Сара стала осторожно спускаться вниз по склону к ручью, где росли кусты ежевики, являвшиеся достаточно надежным барьером, укрывшись за которым они стали ждать дальнейших событий.
Глава 12
Постепенно звук стал громче; четко слышались приглушенные шаги и слабое позвякивание уздечек, и вскоре вереница пони прошла по тропе прямо над ними.
Когда наконец звуки смолкли, они молча поднялись на тропу, после чего без каких-либо дополнительных приключений вернулись в Бакли.
На берегу Гай остановился и стал смотреть на озеро, а Сара наблюдала за ним, сидя на низкой каменной ограде» и его силуэт казался ей сделанным из черной бумаги на Фоне темного блеска воды. Она все еще чувствовала себя окруженной его теплым живым присутствием, словно он излучал безопасность.
Наконец Гай повернулся к ней, и даже в темноте Сара поняла, что он улыбается.
– Мы встретились с контрабандистами, – спокойно сказал Гай.
– Да.
– Я подозревал об этом уже некоторое время, и не просто потому, что местные жители занимаются мелкой контрабандой – это можно встретить повсюду на побережье. Но здесь все гораздо глубже.
Он подошел и сел на изгородь рядом с ней.
– Среди прочего это объясняет покупку всех этих орхидей, которые так быстро умирают, но сперва успевают разорить многих. Поместье Норриса не может обеспечить подобных расходов, равно как и поместье Уиддона. Джек уверен, что ни у одного из них нет никаких других источников доходов, и никто из них не играет в карты.
– Ваш кузен лорд Джонатан?
– Мы с ним постоянно поддерживаем связь, и он способен на такие ухищрения, какие мне и не снились. У нас появилось подозрение, что здесь должно иметь место нечто особенное.
– А могут быть контрабандисты как-то связаны с Рейчел?
– Понимаете, среди господ, которые вели этот караван к берегу, были Хаук и Крофт.
Холодок пробежал по ее спине. Возможно, флибустьеры и притязают на имя джентльменов, но их занятие неразрывно связано с насилием. Контрабандисты иногда подвергали пыткам осведомителей или таможенников, а бывало, и убивали их.
– Да, – сказала Сара. – Я понимаю.
Гай, сидя рядом с ней, говорил четко и убедительно:
– Ни один садовник не смог бы долго заниматься контрабандой без того, чтобы его хозяин не узнал об этом, особенно если учесть, что эти господа забирают себе львиную долю прибыли.
Сара посмотрела на массивные очертания Бакли-Хауса.
– Вы думаете, что лорд Овербридж тоже занимается этим?
– Возможно – да, возможно – нет. Но я думаю, что Пирс и остальная прислуга очень хорошо знают, что происходит, и знают достаточно, чтобы держать язык за зубами.
– Так вот почему здесь все такие молчаливые. – Сара повела плечами. – Не зря лорд Уиддон так хотел, чтобы мы остались у него на ночь, – возможно, он боялся, что по дороге мы увидим что-то подозрительное.
– А вот я никак не думал, что встречу на дороге контрабандистов. – Гай усмехнулся. – И все же это раскрывает, по крайней мере, часть тайны, связанной со здешними местами. Здесь существует общий заговор конспирации и молчания, помогающий скрыть доходную беспошлинную торговлю; при этом занятые ею Хаук и Крофт могут с легкостью отвозить часть контрабанды в Лондон. Главные садовники тоже часто ездят посмотреть другие сады или купить новые растения. Это превосходное прикрытие.
В этот миг Сара невольно испытала легкое разочарование. Выходит, все, что они пережили этой ночью, не главное и Гай руководствовался какими-то более важными скрытыми причинами.
– Так вот почему мы пошли на берег? Вы надеялись увидеть доказательства и, возможно, новые следы или неровности на песке?
– Контрабандисты не оставляют никаких следов, потому что последний пони волочит за собой толстую ветку, Чтобы стирать их, а лодку, вероятно, разгрузили пару дней назад.
– Вы думаете, Уиддон заподозрил, что вас это интересует, и поэтому пригласил нас к себе в дом?
Гай пожал плечами:
– Очень может быть. Но вот чего я не могу понять: зачем он послал того, кто стал угрожать вашей кузине под именем Фолкорна?
– Возможно, Рейчел что-то узнала об их махинациях, и они решили заставить ее молчать?
Гай покачал головой.
– Тогда что же?
– Я не знаю. Пойдемте, нам нужно возвращаться!
Сара совершенно не представляла себе, который час, но дом, конечно, заперт: никто не ждал их раньше утра.
– Как мы попадем в дом? – спросила она.
– Через переднюю дверь. – Гай остановился и повернулся к ней. – А теперь мы простимся.
В этот миг большая двустворчатая дверь широко распахнулась, и желтый свет лег на траву.
Сара, прищурившись, смотрела на двух джентльменов, торопливо спускавшихся по ступеням. Дамы стояли в освещенном вестибюле позади них.
– Господи! – Лорд Уайтли направил свой фонарь в лицо Сары, потом опустил его и сердито посмотрел на Гая. – Как вам не стыдно, Деворан? Мы уже хотели отправиться за вами, сэр.
– Да, сэр! – добавил, тяжело дыша, лорд Овербридж. – В течение последних часов мы обдумывали, где искать вас.
– У нас случилась небольшая авария, – спокойно сказал Гай. – Быстрее было дойти пешком. И все же очень любезно с вашей стороны, что вы так беспокоились о нас.
– Сперва мы думали, что вы заночуете у Уиддона, сэр. С какой стати вы решили возвращаться таким образом?
Гай взял Сару за руку; в его прикосновении на этот раз не было ничего, кроме строгой корректности.
– Учитывая вкус ужина, который нам дали, я не остался бы там ни за какие блага. К тому же вряд ли они проветривали комнаты для гостей хоть раз за последние тридцать лет.
– Но идти пешком, сэр! – возразил лорд Уайтли. – Да еще с дамой! В трактире в Стоункоме наши ребята нашли вашего слугу…
– В этой крысиной норе? Не могли же вы предположить, что леди и я проведем там ночь?
Уайтли круто повернулся и направился вверх по ступеням; Гай и Сара шли следом.
Леди Уайтли улыбнулась им лукавой улыбкой.
– Мы очень рады, что с вами все в порядке, мистер Деворан. Полагаю, с миссис Каллауэй тоже ничего не случилось? Какое грустное приключение!
– К счастью, идти пришлось недалеко, – заметила Сара. – К тому же я привыкла ходить пешком.
– Вот как? – Леди Уайтли поджала свои хорошенькие губки. – И поэтому ваше платье стало таким зеленым?
Сара опустила глаза.
– Я немного устала, и мне пришлось присесть отдохнуть на насыпи. Мистер Деворан был очень любезен: он ждал, не жалуясь, пока я отдышусь.
Лорд Овербридж повернулся к Гаю:
– Наши люди не встретили вас на дороге, сэр, и я решил, что посланный от Уиддона тоже вас не нашел.
– Мы немного срезали путь через поле. – Гай поклонился леди Овербридж и улыбнулся. – Приношу свои извинения, сударыня, если принятое мною решение встревожило вас.
– О нет, что вы! – возразила леди Овербридж. – Мы вовсе не опасались насчет вашей безопасности, мистер Деворан, но если бы миссис Каллауэй заблудилась в темноте…
Леди Уайтли повернулась, взметнув юбками.
– Пожалуй, если подобная эскапада станет всем известна, это может дурно отразиться на репутации миссис Каллауэй. Стоит дамам, сопровождающим молодых девушек услышать об этом, и они тут же решат, что Аннабелла J дурная хозяйка, допустившая, что ее гостьи подверглись такому непристойному влиянию. Уже и так начались толки о том, прилично ли знакомить невинных девушек с сомнительными нравами растений. Присутствующие, конечно, не скажут ни слова о случившемся ни одной живой душе, но утаить такие вещи обычно невозможно.
Гай поднял глаза к потолку, словно пытался скрыть раздражение.
– Очень даже возможно, поскольку миссис Каллауэй завтра утром уезжает в Бат. Пусть все считают, что мы вернулись сюда в точности, как и собирались. Это вас устроит?
– Я не сделала ничего дурного, – не выдержала Сара. – Мне бы не хотелось бежать, как будто я поступила дурно.
– Вопрос не подлежит обсуждению. – Гай нахмурился. – Полагаю, для вас не составит неудобства, если вы вернетесь немного раньше?
По его взгляду Сара поняла, что Гай прекрасно отдает себе отчет в происходящем. Казалось, Оберон сыграл очередную шутку в лесу – только на сей раз за ее счет.
Сара подавила мгновенную вспышку возмущения.
– Разумеется, не составит, сэр!
Лорд Овербридж выпятил грудь.
– Вы можете благополучно добраться до места в почтовой карете, идущей из Плимута в Бат, моя дорогая. И мы, разумеется, полностью оплатим время, которое вы провели здесь.
Аннабелла Овербридж застенчиво улыбнулась Гаю, а потом торжествующе посмотрела на Сару:
– Нет-нет, мой экипаж отвезет вас до самого Экстера, миссис Каллауэй. Я никогда не прощу себе, если ваша репутация пострадает из-за какой-то нелепой случайности, произошедшей в то время, когда вы работали у меня.
– Ну вот, все и улажено, – усмехнулся Гай и подал руку хозяйке дома. – Вина лежит полностью на мне, и мне было бы крайне огорчительно думать, что я доставил хлопоты столь очаровательной даме.
Они не спеша двинулись в дом, и Сара, пройдя в свою комнату, принялась укладывать немногочисленные пожитки. Она почти закончила сборы, когда в дверь постучали.
Сердце ее дрогнуло, она некоторое время смотрела на дверь, потом громко крикнула «Войдите».
Горничная, присев в реверансе, протянула Саре письмо.
– Простите, мэм, его доставили вместе с остальной почтой из Плимута, но я напрочь позабыла о нем.
Доставили из Плимута? Значит, оно не от Гая Деворана? Новая тревога заставила Сару сесть.
– От кого письмо? – спросила она.
– Кажется, мэм, какой-то парень отдал его разносчику почты. Больше я ничего не знаю.
Сара взглянула на конверт: ее имя было отчетливо написано знакомой ей рукой.
На мгновение Саре показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Развернув лист бумаги, она увидела торопливый почерк, покрывающий последнюю страницу, беспечно вырванную из какой-то книги.
Письмо, несомненно, было от Рейчел.
Гай долго лежал без сна, глядя на полог кровати, освеженной светом единственной свечи.
Что бы они ни обсуждали, что бы он ни обещал, Гай по-прежнему испытывал к Саре неподдельную страсть и испытывал мучительное безумие от ощущения ее близости, как если бы он в самом деле влюбился в нее.
На мгновение закрыв глаза, Гай попытался освободить свой ум от воспоминаний и желаний, чтобы сосредоточиться на деле. Он был почти уверен, что исчезновение Рейчел не имело ничего общего ни с орхидеями, ни с контрабандистами. Тут происходило нечто совсем другое, что так внезапно отозвало ее из Хэмпстеда. Причина коренилась глубже, в лабиринте ее прошлого.
Но теперь наконец-то у него появился новый важный ключ к этой головоломке. Последнее письмо Джека, только что доставленное в Бакли и написанное человеком, обладающим умом, подобным ртути, и талантом прирожденного конспиратора, все еще лежало на столе Гая. Внешне письмо содержало обычное перечисление семейных новостей, но истинное сообщение было скрыто с помощью кода, который они придумали еще мальчишками.
Гай снова повторил полученные сведения, чтобы как следует их запомнить, а потом поднес письмо к свечке и долго смотрел, как оно превращается в пепел.
Уайлдши оказался еще более очаровательным, чем представлялось Саре: фантастическое нагромождение средневековых башен, среди которых росли удивительные сады и уютные дворики. Стены замка взметнулись вверх над широким разливом реки Уильд, и это была настоящая крепость на острове.
Сара отдыхала в элегантной утренней гостиной. Откинувшись в шезлонге, она впервые за многие дни чувствовала себя действительно спокойно. Ее шелковый пеньюар – подарок леди Райдерборн – мягко шуршал, облегая тело, блаженствующее после долгой горячей ванны.
– Очень красивая комната, – сказала Сара, бросив взгляд на верхнюю полукруглую часть открытого окна. Здесь себя чувствуешь в полной безопасности.
Миракл улыбнулась:
– Значит, вы заметили, что я убрала всех драконов из этого крыла, хотя наш герой в доспехах побеждает свое чудовище почти везде в Уайлдши. Можно подумать, что Сент-Джорджи так не уверены в своей подлинности, что им приходится то и дело напоминать себе об этом, чтобы не забыть, кто они такие.
Сара рассмеялась.
– Не могу себе представить ни лорда Райдерборна, ни лорда Джонатана, ни герцогиню забывшими об этом хотя бы на миг.
Миракл поставила чашку на стол.
– Я очень рада, что вы приехали ко мне, Сара! Вы мне понравились еще когда мы встретились в первый раз в Лондоне, и теперь я убедилась, что не ошиблась. Очень славно, что я могу говорить с вами, не думая о моем положении. Увы, я навсегда останусь дамой с сомнительной репутацией.
– Что ж, моя репутация в руках леди Уайтли, – сухо сказала Сара, – так что мне повезет, если меня когда-нибудь снова примут в обществе, не говоря уже о возможности преподавать в приличной школе.
– Вздор! Ее светлость может сокрушить леди Уайтли одним взглядом, если она вымолвит хоть одно слово на ваш счет. Но позвольте, я расскажу вам о себе. Вам ведь еще не рассказывали мою историю?
– Нет. Хотя о Сент-Джорджах слышали, конечно, все.
Миракл подошла к открытому окну и посмотрела на белые розы на дворе и на каменного лебедя в чаше фонтана.
– Тогда вы должны узнать, что, до того как я встретилась с Райдером, я была профессиональной куртизанкой и зарабатывала на жизнь. Я занималась этим с шестнадцати лет…
– О, я понятия об этом не имела! – слабым голосом сказала Сара.
– Еще бы. Есть дома, где меня не принимают и никогда не станут принимать, несмотря на усиленные старания герцогини.
– Мне это все равно, но…
– Но общество не всегда бывает таким всепрощающим. Райдер – начало и конец моей жизни, весь ее смысл, как и я – смысл его жизни. Но Анна – единственный мой настоящий союзник среди женщин, кроме Лизы, старшей сестры Райдера, которая еще не выезжает в свет. Не стану скрывать, для меня очень ценна новая подруга. До того как я встретила Райдера, я была очень одинока, поверьте.
Саре казалось, что сердце ее раскрывается, как цветок подсолнуха, как будто собеседница протянула ей ключ к какой-то прежде неизвестной ей истине.
– Вот и у меня нет никого, кроме двоюродной сестры Рейчел. – Сара невольно вздохнула. – Хотя когда я узнала, что она лгала мне, для меня это было все равно, что заблудиться в лабиринте. Наверное, тоже было одиноко, более одиноко, чем я считала, поэтому я очень благодарна за вашу щедрость. Когда я ехала сюда, то боялась, что герцогиня прогонит меня, как бездомную собаку, да еще наговорит много неприятных вещей.
– Герцогиня – замечательная дама, – заметила Миракл. – У нее орлиный глаз насчет того, что настоящее и что нет, и ее редко можно обмануть внешней шелухой. Вы ей нравитесь, и это очень хорошо для вас.
Сара устремила взгляд на расписанный потолок.
– В таком случае мне хотелось бы сказать, что это взаимно. Но боюсь, я еще натерплюсь немало страху.
– Возможно, сделано это будет намеренно, чтобы было ясно: никто не должен усомниться в мощи Уайлдши.
Миракл подошла к возвышавшейся стене из камня в задней части двора, испещренной темными пятнами, и осторожно потрогала обрамление арки, затем обернулась и улыбнулась Саре.
– Эта арка находится здесь со времен последнего визита Алиеноры Аквитанской и названа в ее честь. – Она сорвала бутон розы и вернулась в комнату. – Уайлдши Сара, – это убежище, равно как и дом.
– Полагаю, я тоже приехала сюда в поисках убежища…
– И я с радостью предлагаю вам помощь. Ребенок Анны появится на свет через несколько дней, тогда я сама отвезу вас в Уизикомб. Раз Гай оказался таким неподатливым, мы добьемся правды от Джека.
Сара кивнула.
– Значит, вы думаете, что лорд Джонатан действительно узнал что-то важное?
– Конечно! Если они с Гаем устроили вместе заговор, значит, мощные силы работают ради вас.
– Силы, которые только что отстранили меня от дела…
– Не забывайте, речь идет о мужчинах! – Миракл некоторое время наблюдала за ласточками, которые кружились высоко над крышами. – Вы считаете, что Гай предал вас?
Лицо Сары вспыхнуло.
– Нет, конечно, нет.
– Тогда я должна спросить об одной вещи… ради Гая и ради вас самой. Вы его любите?
Сара покраснела еще сильнее.
– Мне так кажется, но… Я, право, не знаю.
– Я заметила что-то новое в его глазах, когда он познакомился с вами в Лондоне, почти как если бы он увидел чертоги Валгаллы. – Произнося эти слова, Миракл размеренно ходила по двору, ее белый пеньюар развевался при ходьбе, но голос оставался спокойным и твердым. – Очень давно мы были любовниками. Он вам говорил об этом?
Сара пристально посмотрела на розовый куст.
– Нет, но такая мысль приходила мне в голову.
– Тогда ему было восемнадцать лет, а мне шестнадцать. Он был у меня вторым, я у него – первой. Когда умер мой покровитель, я приехала в Лондон, чтобы сделать карьеру на сцене: невозможная вещь, конечно, если только не торговать при этом своими прелестями. Мне повезло – я встретилась с Гаем, мы полюбили друг друга, но поскольку мы были детьми, это не могло длиться долго Никто из нас не жалеет об этом, особенно теперь, когда я нашла настоящую любовь с Райдером. И все же Гай по-прежнему очень дорог мне…
– Вы рассказываете о мире, который мне незнаком, – печально сказала Сара. – Это было бы крайне нелепо с моей стороны – влюбиться в него, правда?
– Возможно. Гай обладает большой природной силой и безупречным положением в обществе, но он не из тех, кто просто пользуется женщинами. Я думаю, он никогда не завязывал с ними отношений, если при этом хотя бы отчасти не присутствовала любовь.
– А вы верите в любовь с первого взгляда, в то, что каждая из нас предназначена только для одного мужчины?
– Я любила Джона, моего мужа, – просто ответила Сара. – Хотя я поняла это, только когда ухаживала за ним во время его болезни.
– Но вы испытали страсть?
– Я не знаю, что это значит. – Сара потупилась.
На самом деле она это знала, хотя и боялась того, куда могут завести ее эти чувства.
Миракл медленно прошлась по двору.
– Я считаю, что любовь может принимать множество форм; мы можем найти ее много раз и многими способами. Когда-то я любила Гая со всей страстью молодой девушки, нашедшей своего возлюбленного. Я люблю его и сейчас – но совсем иначе. Я любила двоих из своих покровителей, и всякий раз это было особое чувство, так же как каждый из этих цветов совершенно неповторим.
– Лорд Райдерборн не ревнив?
– Нет, потому что страсть, которую он вызывает у меня, полна, совершенна, и он это знает. Я уже любила раньше, или он любил раньше, но сейчас это даже усиливает наши чувства. – Миракл остановилась, сорвала розу и задумчиво устремила взгляд в ее раскрытую сердцевину.
– Но Гай сказал мне, что он не свободен. – Сара вздохнула. – Он отослал меня из Бакли так, словно вообще больше не хочет меня видеть.
– Я знаю, что он содержал любовницу, которая бросила его, но понятия не имею почему. Я никогда не видела ее, однако скорее всего она причинила ему сильную боль.
– Вы думаете, если я позволю себе полюбить его, он причинит боль мне?
Миракл пожала плечами:
– Любовь всегда опасна. Не бывает любви без риска.
Заслышав приближающиеся шаги, Миракл обернулась, и тут же во дворик вошел высокий мужчина в куртке, наброшенной на одно плечо.
Сара вздрогнула: Гай Деворан перед ней стоял в раме из белых роз и грубого камня.
Отбросив куртку, он обвел торжествующим взглядом обеих дам:
– У Анны девочка!
Миракл бросилась в его объятия, и Гай закружил ее в воздухе, а потом поцеловал в губы.
– Мать и младенец пышут здоровьем, а Джек вот-вот воспарит до небес. Уизикомб страшно хочет похвастаться самым красивым младенцем на свете, если не считать, конечно, Эмброуза! Герцогиня отправилась туда две минуты назад, а вас отвезет Райдер, как только вы оденетесь. – Гай схватил Миракл за руку и потащил ее к дверям. – Ну же, скорее, Джек просто убьет меня, если я вас не доставлю к нему немедленно…
Внезапно Гай замер на месте: только в этот момент он заметил Сару, неловко стоящую рядом с шезлонгом. Краска схлынула с его лица, и он отпустил Миракл.
– Ах да, миссис Каллауэй приехала ко мне в трудную минуту, как мы с ней договорились в Лондоне. Или вы думали, что я тоже брошу ее? – Миракл невинно улыбнулась. – Полагаю, вам с ней не мешает кое-что обсудить… – Шелестя шелком, Миракл Сент-Джордж, будущая герцогиня Блэкдаун, не спеша покинула помещение.
У Сары был такой вид, словно перед ней возникло привидение. Когда она выпрямилась после реверанса, ее румянец схлынул, как вода при отливе, и теперь она была бледна как смерть.
Волосы ее струились великолепной массой, в них плясали пламя и медь, солнечный свет и осень; они все еще сохраняли волнистость там, где недавно были заплетены в косы.
Ошеломленный силой своего желания, Гай стоял, как будто его пригвоздили к месту. В первый раз за долгое время он растерялся, как будто его завели в незнакомый лес и бросили там одного.
– Так леди Джонатан благополучно разрешилась девочкой? – тихим голосом спросила Сара. – Я очень рада.
– Роды у Анны начались незадолго до моего приезда, а потом меня не хотели отпускать. Как только она благополучно разрешилась от бремени, я сразу приехал сюда. Надеюсь, вы не сердитесь на то, что я отослал вас из Бакли?
Сара молчала.
– В Девоне делать было больше нечего, – продолжал Гай. – Уиддон послал сообщение в Бакли о нашем внезапном отъезде, вот они и бросились разыскивать нас…
– И поэтому вы бросили меня на съедение волкам?
Гай пожал плечами:
– Я думал, вы поняли, что это необходимо.
– Оскорбить меня?
– А что бы они подумали, если бы я сказал, что мы собираемся уехать вместе? Будьте же разумной, дорогая!
Сара вскочила и отошла к камину.
– Да поняла я, поняла! Но это не значит, что мне не было больно.
Два шага – и он навис над ней.
– Наше расследование зашло в тупик. После того как я утвердился в моих подозрениях относительно контрабандистов, мне нужна свобода, чтобы идти по следу…
– И вы действительно решили, что я поеду в Бат? – Сара сердито посмотрела на него.
Он не дал ей договорить.
– Я послал объяснение в школу мисс Форси. Раз вы не поехали в Бат, значит, вы его не прочли. Но вы знаете, что я и один могу закончить наше расследование с большим успехом.
– О, я в этом уверена, – с горечью сказала Сара. – Но это мое расследование! Как вы посмели отстранить меня?! Я что – дитя малое?
– Я никого не отстранял и, разумеется, не считаю вас ребенком! Неужели вы не понимаете, почему мы не можем и дальше вести расследование вместе?
Лицо Сары залил румянец.
– И почему же?
– Потому! – Гай тяжело вздохнул. – Поймите же, я не могу забыть вас и не могу овладеть вами. Я пытаюсь оставить вас, но вы преследуете меня во сне и губите мои дни. Я не могу вдохнуть воздух, не почувствовав страсти к вам. Вы тащите меня на край бесчестья, и я отослал вас из Бакли не ради вас, а ради себя! Черт побери, почему вы не уехали сразу?
– Потому что я вас люблю! – Сара обхватила руками его лицо, притянула к себе и раскрыла губы.
В этот миг для Гая все потеряло значение. Он ощущал только ее, почти нагую, в его объятиях. Его руки скользили по изгибам ее талии, он мял ее пеньюар, ткань не мешала ему прикасаться к ней. Он искал новые изгибы – выпуклости ребер, мягкий округлый живот. Ее груди были как раз по размеру его ладоней.
Когда наконец звуки смолкли, они молча поднялись на тропу, после чего без каких-либо дополнительных приключений вернулись в Бакли.
На берегу Гай остановился и стал смотреть на озеро, а Сара наблюдала за ним, сидя на низкой каменной ограде» и его силуэт казался ей сделанным из черной бумаги на Фоне темного блеска воды. Она все еще чувствовала себя окруженной его теплым живым присутствием, словно он излучал безопасность.
Наконец Гай повернулся к ней, и даже в темноте Сара поняла, что он улыбается.
– Мы встретились с контрабандистами, – спокойно сказал Гай.
– Да.
– Я подозревал об этом уже некоторое время, и не просто потому, что местные жители занимаются мелкой контрабандой – это можно встретить повсюду на побережье. Но здесь все гораздо глубже.
Он подошел и сел на изгородь рядом с ней.
– Среди прочего это объясняет покупку всех этих орхидей, которые так быстро умирают, но сперва успевают разорить многих. Поместье Норриса не может обеспечить подобных расходов, равно как и поместье Уиддона. Джек уверен, что ни у одного из них нет никаких других источников доходов, и никто из них не играет в карты.
– Ваш кузен лорд Джонатан?
– Мы с ним постоянно поддерживаем связь, и он способен на такие ухищрения, какие мне и не снились. У нас появилось подозрение, что здесь должно иметь место нечто особенное.
– А могут быть контрабандисты как-то связаны с Рейчел?
– Понимаете, среди господ, которые вели этот караван к берегу, были Хаук и Крофт.
Холодок пробежал по ее спине. Возможно, флибустьеры и притязают на имя джентльменов, но их занятие неразрывно связано с насилием. Контрабандисты иногда подвергали пыткам осведомителей или таможенников, а бывало, и убивали их.
– Да, – сказала Сара. – Я понимаю.
Гай, сидя рядом с ней, говорил четко и убедительно:
– Ни один садовник не смог бы долго заниматься контрабандой без того, чтобы его хозяин не узнал об этом, особенно если учесть, что эти господа забирают себе львиную долю прибыли.
Сара посмотрела на массивные очертания Бакли-Хауса.
– Вы думаете, что лорд Овербридж тоже занимается этим?
– Возможно – да, возможно – нет. Но я думаю, что Пирс и остальная прислуга очень хорошо знают, что происходит, и знают достаточно, чтобы держать язык за зубами.
– Так вот почему здесь все такие молчаливые. – Сара повела плечами. – Не зря лорд Уиддон так хотел, чтобы мы остались у него на ночь, – возможно, он боялся, что по дороге мы увидим что-то подозрительное.
– А вот я никак не думал, что встречу на дороге контрабандистов. – Гай усмехнулся. – И все же это раскрывает, по крайней мере, часть тайны, связанной со здешними местами. Здесь существует общий заговор конспирации и молчания, помогающий скрыть доходную беспошлинную торговлю; при этом занятые ею Хаук и Крофт могут с легкостью отвозить часть контрабанды в Лондон. Главные садовники тоже часто ездят посмотреть другие сады или купить новые растения. Это превосходное прикрытие.
В этот миг Сара невольно испытала легкое разочарование. Выходит, все, что они пережили этой ночью, не главное и Гай руководствовался какими-то более важными скрытыми причинами.
– Так вот почему мы пошли на берег? Вы надеялись увидеть доказательства и, возможно, новые следы или неровности на песке?
– Контрабандисты не оставляют никаких следов, потому что последний пони волочит за собой толстую ветку, Чтобы стирать их, а лодку, вероятно, разгрузили пару дней назад.
– Вы думаете, Уиддон заподозрил, что вас это интересует, и поэтому пригласил нас к себе в дом?
Гай пожал плечами:
– Очень может быть. Но вот чего я не могу понять: зачем он послал того, кто стал угрожать вашей кузине под именем Фолкорна?
– Возможно, Рейчел что-то узнала об их махинациях, и они решили заставить ее молчать?
Гай покачал головой.
– Тогда что же?
– Я не знаю. Пойдемте, нам нужно возвращаться!
Сара совершенно не представляла себе, который час, но дом, конечно, заперт: никто не ждал их раньше утра.
– Как мы попадем в дом? – спросила она.
– Через переднюю дверь. – Гай остановился и повернулся к ней. – А теперь мы простимся.
В этот миг большая двустворчатая дверь широко распахнулась, и желтый свет лег на траву.
Сара, прищурившись, смотрела на двух джентльменов, торопливо спускавшихся по ступеням. Дамы стояли в освещенном вестибюле позади них.
– Господи! – Лорд Уайтли направил свой фонарь в лицо Сары, потом опустил его и сердито посмотрел на Гая. – Как вам не стыдно, Деворан? Мы уже хотели отправиться за вами, сэр.
– Да, сэр! – добавил, тяжело дыша, лорд Овербридж. – В течение последних часов мы обдумывали, где искать вас.
– У нас случилась небольшая авария, – спокойно сказал Гай. – Быстрее было дойти пешком. И все же очень любезно с вашей стороны, что вы так беспокоились о нас.
– Сперва мы думали, что вы заночуете у Уиддона, сэр. С какой стати вы решили возвращаться таким образом?
Гай взял Сару за руку; в его прикосновении на этот раз не было ничего, кроме строгой корректности.
– Учитывая вкус ужина, который нам дали, я не остался бы там ни за какие блага. К тому же вряд ли они проветривали комнаты для гостей хоть раз за последние тридцать лет.
– Но идти пешком, сэр! – возразил лорд Уайтли. – Да еще с дамой! В трактире в Стоункоме наши ребята нашли вашего слугу…
– В этой крысиной норе? Не могли же вы предположить, что леди и я проведем там ночь?
Уайтли круто повернулся и направился вверх по ступеням; Гай и Сара шли следом.
Леди Уайтли улыбнулась им лукавой улыбкой.
– Мы очень рады, что с вами все в порядке, мистер Деворан. Полагаю, с миссис Каллауэй тоже ничего не случилось? Какое грустное приключение!
– К счастью, идти пришлось недалеко, – заметила Сара. – К тому же я привыкла ходить пешком.
– Вот как? – Леди Уайтли поджала свои хорошенькие губки. – И поэтому ваше платье стало таким зеленым?
Сара опустила глаза.
– Я немного устала, и мне пришлось присесть отдохнуть на насыпи. Мистер Деворан был очень любезен: он ждал, не жалуясь, пока я отдышусь.
Лорд Овербридж повернулся к Гаю:
– Наши люди не встретили вас на дороге, сэр, и я решил, что посланный от Уиддона тоже вас не нашел.
– Мы немного срезали путь через поле. – Гай поклонился леди Овербридж и улыбнулся. – Приношу свои извинения, сударыня, если принятое мною решение встревожило вас.
– О нет, что вы! – возразила леди Овербридж. – Мы вовсе не опасались насчет вашей безопасности, мистер Деворан, но если бы миссис Каллауэй заблудилась в темноте…
Леди Уайтли повернулась, взметнув юбками.
– Пожалуй, если подобная эскапада станет всем известна, это может дурно отразиться на репутации миссис Каллауэй. Стоит дамам, сопровождающим молодых девушек услышать об этом, и они тут же решат, что Аннабелла J дурная хозяйка, допустившая, что ее гостьи подверглись такому непристойному влиянию. Уже и так начались толки о том, прилично ли знакомить невинных девушек с сомнительными нравами растений. Присутствующие, конечно, не скажут ни слова о случившемся ни одной живой душе, но утаить такие вещи обычно невозможно.
Гай поднял глаза к потолку, словно пытался скрыть раздражение.
– Очень даже возможно, поскольку миссис Каллауэй завтра утром уезжает в Бат. Пусть все считают, что мы вернулись сюда в точности, как и собирались. Это вас устроит?
– Я не сделала ничего дурного, – не выдержала Сара. – Мне бы не хотелось бежать, как будто я поступила дурно.
– Вопрос не подлежит обсуждению. – Гай нахмурился. – Полагаю, для вас не составит неудобства, если вы вернетесь немного раньше?
По его взгляду Сара поняла, что Гай прекрасно отдает себе отчет в происходящем. Казалось, Оберон сыграл очередную шутку в лесу – только на сей раз за ее счет.
Сара подавила мгновенную вспышку возмущения.
– Разумеется, не составит, сэр!
Лорд Овербридж выпятил грудь.
– Вы можете благополучно добраться до места в почтовой карете, идущей из Плимута в Бат, моя дорогая. И мы, разумеется, полностью оплатим время, которое вы провели здесь.
Аннабелла Овербридж застенчиво улыбнулась Гаю, а потом торжествующе посмотрела на Сару:
– Нет-нет, мой экипаж отвезет вас до самого Экстера, миссис Каллауэй. Я никогда не прощу себе, если ваша репутация пострадает из-за какой-то нелепой случайности, произошедшей в то время, когда вы работали у меня.
– Ну вот, все и улажено, – усмехнулся Гай и подал руку хозяйке дома. – Вина лежит полностью на мне, и мне было бы крайне огорчительно думать, что я доставил хлопоты столь очаровательной даме.
Они не спеша двинулись в дом, и Сара, пройдя в свою комнату, принялась укладывать немногочисленные пожитки. Она почти закончила сборы, когда в дверь постучали.
Сердце ее дрогнуло, она некоторое время смотрела на дверь, потом громко крикнула «Войдите».
Горничная, присев в реверансе, протянула Саре письмо.
– Простите, мэм, его доставили вместе с остальной почтой из Плимута, но я напрочь позабыла о нем.
Доставили из Плимута? Значит, оно не от Гая Деворана? Новая тревога заставила Сару сесть.
– От кого письмо? – спросила она.
– Кажется, мэм, какой-то парень отдал его разносчику почты. Больше я ничего не знаю.
Сара взглянула на конверт: ее имя было отчетливо написано знакомой ей рукой.
На мгновение Саре показалось, что она вот-вот упадет в обморок. Развернув лист бумаги, она увидела торопливый почерк, покрывающий последнюю страницу, беспечно вырванную из какой-то книги.
Письмо, несомненно, было от Рейчел.
Гай долго лежал без сна, глядя на полог кровати, освеженной светом единственной свечи.
Что бы они ни обсуждали, что бы он ни обещал, Гай по-прежнему испытывал к Саре неподдельную страсть и испытывал мучительное безумие от ощущения ее близости, как если бы он в самом деле влюбился в нее.
На мгновение закрыв глаза, Гай попытался освободить свой ум от воспоминаний и желаний, чтобы сосредоточиться на деле. Он был почти уверен, что исчезновение Рейчел не имело ничего общего ни с орхидеями, ни с контрабандистами. Тут происходило нечто совсем другое, что так внезапно отозвало ее из Хэмпстеда. Причина коренилась глубже, в лабиринте ее прошлого.
Но теперь наконец-то у него появился новый важный ключ к этой головоломке. Последнее письмо Джека, только что доставленное в Бакли и написанное человеком, обладающим умом, подобным ртути, и талантом прирожденного конспиратора, все еще лежало на столе Гая. Внешне письмо содержало обычное перечисление семейных новостей, но истинное сообщение было скрыто с помощью кода, который они придумали еще мальчишками.
Гай снова повторил полученные сведения, чтобы как следует их запомнить, а потом поднес письмо к свечке и долго смотрел, как оно превращается в пепел.
Уайлдши оказался еще более очаровательным, чем представлялось Саре: фантастическое нагромождение средневековых башен, среди которых росли удивительные сады и уютные дворики. Стены замка взметнулись вверх над широким разливом реки Уильд, и это была настоящая крепость на острове.
Сара отдыхала в элегантной утренней гостиной. Откинувшись в шезлонге, она впервые за многие дни чувствовала себя действительно спокойно. Ее шелковый пеньюар – подарок леди Райдерборн – мягко шуршал, облегая тело, блаженствующее после долгой горячей ванны.
– Очень красивая комната, – сказала Сара, бросив взгляд на верхнюю полукруглую часть открытого окна. Здесь себя чувствуешь в полной безопасности.
Миракл улыбнулась:
– Значит, вы заметили, что я убрала всех драконов из этого крыла, хотя наш герой в доспехах побеждает свое чудовище почти везде в Уайлдши. Можно подумать, что Сент-Джорджи так не уверены в своей подлинности, что им приходится то и дело напоминать себе об этом, чтобы не забыть, кто они такие.
Сара рассмеялась.
– Не могу себе представить ни лорда Райдерборна, ни лорда Джонатана, ни герцогиню забывшими об этом хотя бы на миг.
Миракл поставила чашку на стол.
– Я очень рада, что вы приехали ко мне, Сара! Вы мне понравились еще когда мы встретились в первый раз в Лондоне, и теперь я убедилась, что не ошиблась. Очень славно, что я могу говорить с вами, не думая о моем положении. Увы, я навсегда останусь дамой с сомнительной репутацией.
– Что ж, моя репутация в руках леди Уайтли, – сухо сказала Сара, – так что мне повезет, если меня когда-нибудь снова примут в обществе, не говоря уже о возможности преподавать в приличной школе.
– Вздор! Ее светлость может сокрушить леди Уайтли одним взглядом, если она вымолвит хоть одно слово на ваш счет. Но позвольте, я расскажу вам о себе. Вам ведь еще не рассказывали мою историю?
– Нет. Хотя о Сент-Джорджах слышали, конечно, все.
Миракл подошла к открытому окну и посмотрела на белые розы на дворе и на каменного лебедя в чаше фонтана.
– Тогда вы должны узнать, что, до того как я встретилась с Райдером, я была профессиональной куртизанкой и зарабатывала на жизнь. Я занималась этим с шестнадцати лет…
– О, я понятия об этом не имела! – слабым голосом сказала Сара.
– Еще бы. Есть дома, где меня не принимают и никогда не станут принимать, несмотря на усиленные старания герцогини.
– Мне это все равно, но…
– Но общество не всегда бывает таким всепрощающим. Райдер – начало и конец моей жизни, весь ее смысл, как и я – смысл его жизни. Но Анна – единственный мой настоящий союзник среди женщин, кроме Лизы, старшей сестры Райдера, которая еще не выезжает в свет. Не стану скрывать, для меня очень ценна новая подруга. До того как я встретила Райдера, я была очень одинока, поверьте.
Саре казалось, что сердце ее раскрывается, как цветок подсолнуха, как будто собеседница протянула ей ключ к какой-то прежде неизвестной ей истине.
– Вот и у меня нет никого, кроме двоюродной сестры Рейчел. – Сара невольно вздохнула. – Хотя когда я узнала, что она лгала мне, для меня это было все равно, что заблудиться в лабиринте. Наверное, тоже было одиноко, более одиноко, чем я считала, поэтому я очень благодарна за вашу щедрость. Когда я ехала сюда, то боялась, что герцогиня прогонит меня, как бездомную собаку, да еще наговорит много неприятных вещей.
– Герцогиня – замечательная дама, – заметила Миракл. – У нее орлиный глаз насчет того, что настоящее и что нет, и ее редко можно обмануть внешней шелухой. Вы ей нравитесь, и это очень хорошо для вас.
Сара устремила взгляд на расписанный потолок.
– В таком случае мне хотелось бы сказать, что это взаимно. Но боюсь, я еще натерплюсь немало страху.
– Возможно, сделано это будет намеренно, чтобы было ясно: никто не должен усомниться в мощи Уайлдши.
Миракл подошла к возвышавшейся стене из камня в задней части двора, испещренной темными пятнами, и осторожно потрогала обрамление арки, затем обернулась и улыбнулась Саре.
– Эта арка находится здесь со времен последнего визита Алиеноры Аквитанской и названа в ее честь. – Она сорвала бутон розы и вернулась в комнату. – Уайлдши Сара, – это убежище, равно как и дом.
– Полагаю, я тоже приехала сюда в поисках убежища…
– И я с радостью предлагаю вам помощь. Ребенок Анны появится на свет через несколько дней, тогда я сама отвезу вас в Уизикомб. Раз Гай оказался таким неподатливым, мы добьемся правды от Джека.
Сара кивнула.
– Значит, вы думаете, что лорд Джонатан действительно узнал что-то важное?
– Конечно! Если они с Гаем устроили вместе заговор, значит, мощные силы работают ради вас.
– Силы, которые только что отстранили меня от дела…
– Не забывайте, речь идет о мужчинах! – Миракл некоторое время наблюдала за ласточками, которые кружились высоко над крышами. – Вы считаете, что Гай предал вас?
Лицо Сары вспыхнуло.
– Нет, конечно, нет.
– Тогда я должна спросить об одной вещи… ради Гая и ради вас самой. Вы его любите?
Сара покраснела еще сильнее.
– Мне так кажется, но… Я, право, не знаю.
– Я заметила что-то новое в его глазах, когда он познакомился с вами в Лондоне, почти как если бы он увидел чертоги Валгаллы. – Произнося эти слова, Миракл размеренно ходила по двору, ее белый пеньюар развевался при ходьбе, но голос оставался спокойным и твердым. – Очень давно мы были любовниками. Он вам говорил об этом?
Сара пристально посмотрела на розовый куст.
– Нет, но такая мысль приходила мне в голову.
– Тогда ему было восемнадцать лет, а мне шестнадцать. Он был у меня вторым, я у него – первой. Когда умер мой покровитель, я приехала в Лондон, чтобы сделать карьеру на сцене: невозможная вещь, конечно, если только не торговать при этом своими прелестями. Мне повезло – я встретилась с Гаем, мы полюбили друг друга, но поскольку мы были детьми, это не могло длиться долго Никто из нас не жалеет об этом, особенно теперь, когда я нашла настоящую любовь с Райдером. И все же Гай по-прежнему очень дорог мне…
– Вы рассказываете о мире, который мне незнаком, – печально сказала Сара. – Это было бы крайне нелепо с моей стороны – влюбиться в него, правда?
– Возможно. Гай обладает большой природной силой и безупречным положением в обществе, но он не из тех, кто просто пользуется женщинами. Я думаю, он никогда не завязывал с ними отношений, если при этом хотя бы отчасти не присутствовала любовь.
– А вы верите в любовь с первого взгляда, в то, что каждая из нас предназначена только для одного мужчины?
– Я любила Джона, моего мужа, – просто ответила Сара. – Хотя я поняла это, только когда ухаживала за ним во время его болезни.
– Но вы испытали страсть?
– Я не знаю, что это значит. – Сара потупилась.
На самом деле она это знала, хотя и боялась того, куда могут завести ее эти чувства.
Миракл медленно прошлась по двору.
– Я считаю, что любовь может принимать множество форм; мы можем найти ее много раз и многими способами. Когда-то я любила Гая со всей страстью молодой девушки, нашедшей своего возлюбленного. Я люблю его и сейчас – но совсем иначе. Я любила двоих из своих покровителей, и всякий раз это было особое чувство, так же как каждый из этих цветов совершенно неповторим.
– Лорд Райдерборн не ревнив?
– Нет, потому что страсть, которую он вызывает у меня, полна, совершенна, и он это знает. Я уже любила раньше, или он любил раньше, но сейчас это даже усиливает наши чувства. – Миракл остановилась, сорвала розу и задумчиво устремила взгляд в ее раскрытую сердцевину.
– Но Гай сказал мне, что он не свободен. – Сара вздохнула. – Он отослал меня из Бакли так, словно вообще больше не хочет меня видеть.
– Я знаю, что он содержал любовницу, которая бросила его, но понятия не имею почему. Я никогда не видела ее, однако скорее всего она причинила ему сильную боль.
– Вы думаете, если я позволю себе полюбить его, он причинит боль мне?
Миракл пожала плечами:
– Любовь всегда опасна. Не бывает любви без риска.
Заслышав приближающиеся шаги, Миракл обернулась, и тут же во дворик вошел высокий мужчина в куртке, наброшенной на одно плечо.
Сара вздрогнула: Гай Деворан перед ней стоял в раме из белых роз и грубого камня.
Отбросив куртку, он обвел торжествующим взглядом обеих дам:
– У Анны девочка!
Миракл бросилась в его объятия, и Гай закружил ее в воздухе, а потом поцеловал в губы.
– Мать и младенец пышут здоровьем, а Джек вот-вот воспарит до небес. Уизикомб страшно хочет похвастаться самым красивым младенцем на свете, если не считать, конечно, Эмброуза! Герцогиня отправилась туда две минуты назад, а вас отвезет Райдер, как только вы оденетесь. – Гай схватил Миракл за руку и потащил ее к дверям. – Ну же, скорее, Джек просто убьет меня, если я вас не доставлю к нему немедленно…
Внезапно Гай замер на месте: только в этот момент он заметил Сару, неловко стоящую рядом с шезлонгом. Краска схлынула с его лица, и он отпустил Миракл.
– Ах да, миссис Каллауэй приехала ко мне в трудную минуту, как мы с ней договорились в Лондоне. Или вы думали, что я тоже брошу ее? – Миракл невинно улыбнулась. – Полагаю, вам с ней не мешает кое-что обсудить… – Шелестя шелком, Миракл Сент-Джордж, будущая герцогиня Блэкдаун, не спеша покинула помещение.
У Сары был такой вид, словно перед ней возникло привидение. Когда она выпрямилась после реверанса, ее румянец схлынул, как вода при отливе, и теперь она была бледна как смерть.
Волосы ее струились великолепной массой, в них плясали пламя и медь, солнечный свет и осень; они все еще сохраняли волнистость там, где недавно были заплетены в косы.
Ошеломленный силой своего желания, Гай стоял, как будто его пригвоздили к месту. В первый раз за долгое время он растерялся, как будто его завели в незнакомый лес и бросили там одного.
– Так леди Джонатан благополучно разрешилась девочкой? – тихим голосом спросила Сара. – Я очень рада.
– Роды у Анны начались незадолго до моего приезда, а потом меня не хотели отпускать. Как только она благополучно разрешилась от бремени, я сразу приехал сюда. Надеюсь, вы не сердитесь на то, что я отослал вас из Бакли?
Сара молчала.
– В Девоне делать было больше нечего, – продолжал Гай. – Уиддон послал сообщение в Бакли о нашем внезапном отъезде, вот они и бросились разыскивать нас…
– И поэтому вы бросили меня на съедение волкам?
Гай пожал плечами:
– Я думал, вы поняли, что это необходимо.
– Оскорбить меня?
– А что бы они подумали, если бы я сказал, что мы собираемся уехать вместе? Будьте же разумной, дорогая!
Сара вскочила и отошла к камину.
– Да поняла я, поняла! Но это не значит, что мне не было больно.
Два шага – и он навис над ней.
– Наше расследование зашло в тупик. После того как я утвердился в моих подозрениях относительно контрабандистов, мне нужна свобода, чтобы идти по следу…
– И вы действительно решили, что я поеду в Бат? – Сара сердито посмотрела на него.
Он не дал ей договорить.
– Я послал объяснение в школу мисс Форси. Раз вы не поехали в Бат, значит, вы его не прочли. Но вы знаете, что я и один могу закончить наше расследование с большим успехом.
– О, я в этом уверена, – с горечью сказала Сара. – Но это мое расследование! Как вы посмели отстранить меня?! Я что – дитя малое?
– Я никого не отстранял и, разумеется, не считаю вас ребенком! Неужели вы не понимаете, почему мы не можем и дальше вести расследование вместе?
Лицо Сары залил румянец.
– И почему же?
– Потому! – Гай тяжело вздохнул. – Поймите же, я не могу забыть вас и не могу овладеть вами. Я пытаюсь оставить вас, но вы преследуете меня во сне и губите мои дни. Я не могу вдохнуть воздух, не почувствовав страсти к вам. Вы тащите меня на край бесчестья, и я отослал вас из Бакли не ради вас, а ради себя! Черт побери, почему вы не уехали сразу?
– Потому что я вас люблю! – Сара обхватила руками его лицо, притянула к себе и раскрыла губы.
В этот миг для Гая все потеряло значение. Он ощущал только ее, почти нагую, в его объятиях. Его руки скользили по изгибам ее талии, он мял ее пеньюар, ткань не мешала ему прикасаться к ней. Он искал новые изгибы – выпуклости ребер, мягкий округлый живот. Ее груди были как раз по размеру его ладоней.