Страница:
– Если долго смотреть, начинает казаться, что белые башни Уайлдши плывут по озеру в реку, – тихо сказала Сара. – Совсем как в Авалоне.
– А святой Георгий и его драконы рычат с каждой стелы, – Гай постарался, чтобы голос его звучал весело. – Но все лучшее, что можно найти в смысле современного комфорта, смягчает сердце средневекового камня.
– Я в этом не сомневаюсь, но вряд ли мне стоит туда ехать. Их разговор прервал стук в дверь, и Поул внес серебряный поднос с конвертом на нем.
– Из отеля «Броктон», сэр, – сказал лакей.
Гай взглянул на марку, потом очень медленно повернулся к миссис Каллауэй. Ему вдруг стало холодно.
– Это из Плимута, от Рейчел. Хотите, чтобы я ушел?
Сара сильно побледнела.
– Конечно, нет, сэр! Напротив, я прошу вас остаться.
Пока Сара разрывала конверт, Гай отошел в другой конец комнаты. Некоторое время она молча читала, затем подняла глаза, и веснушки на белой коже заблестели, словно осколки морской раковины, оставленные на берегу отливом.
– Рейчел живет, или, точнее, прячется в Дартмуре. Она не сообщает, почему и где, но уверена, что теперь ей нечего опасаться. Еще она пишет, что не могла дождаться меня, потому что оставаться в Лондоне дольше было для нее слишком рискованно.
– В каком смысле?
– С ней происходили странные вещи. Однажды ее чуть не переехала какая-то карета; в другой раз на нее чуть не упал кирпич, когда она проходила мимо одного дома. Грабитель с ножом угрожал ей на улице, но ее спас случайно проходивший мимо джентльмен. Определенно Дедал пытается убить ее! – Сара с трудом сдерживала слезы.
– Не думаю, – возразил Гай, – он только пытается напугать, иначе…
Сара вскочила.
– Неужели вы знали об этих нападениях?
Гай долго молчал, затем кивнул:
– Да, кое-что. Быть может, не слишком подробно, но все утро я расследовал именно это. Могу ли я прочесть письмо?
– Возьмите его себе, если хотите! – Сара дрожащими пальцами положила письмо на стол и отвернулась. Плечи ее под тяжелым узлом рыжих волос казались Гаю совсем хрупкими. – Каждое его слово уже врезалось мне в память.
Гай быстро прочел письмо и обнаружил в нем несколько страничек новых ценных подробностей.
– Так вот почему вы хотите отослать меня в замок, окруженный водой. – Сара всхлипнула.
Гаю тут же захотелось утешить ее, и он сунул письмо Рейчел в карман, решив, что прочитает его позже.
– Я узнал кое-что из этого в тот же день, когда мы с вами встретились в книжной лавке. Потом я утвердился в своих худших опасениях.
Сара снова подошла к окну.
– Значит, в оранжерее действительно был тигр?
– Похоже, что так. Тогда мы с Джеком в самом деле боялись, что кто-то пытается убить вашу кузину. К счастью, теперь я совершенно уверен, что ее смерть никогда не входила в намерения ее преследователя.
Сара опустилась на диван у окна; ее профиль четко выделялся на фоне серого дня.
– И вы решили скрыть все это от меня?
– Поймите, вам тоже могла грозить опасность.
– Это маловероятно. Дедал скорее всего даже не знает о моем существовании.
– И все же я не готов на такой риск. Была или не была смерть Рейчел его целью, но если за этими нападениями кроется отвергнутый поклонник, он, должно быть, действительно сумасшедший.
– И поэтому вы хотите отослать меня в Уайлдши?
– Ну конечно! К счастью, ни один человек в здравом уме не откажется от возможности поехать туда.
Сара вскочила.
– Значит, я тоже не в здравом уме! Хотите вы этого или нет, я немедленно еду в Плимут искать Рейчел и не оставлю там камня на камне, пока не найду ее.
Гай нахмурился:
– Боюсь, я не могу вам этого разрешить.
Лицо Сары сделалось пунцовым.
– Право, сэр, я не понимаю, как вы можете остановить меня.
Эту карту Гаю совсем не хотелось разыгрывать, но у него просто не оставалось выхода.
– Как вы собираетесь оплачивать свою поездку, мадам? Вы дали мне понять, что ваши средства почти истощились.
– Вы прочли письмо не до самого конца, сэр. Поняв, что ради нее я поставила себя в трудное положение с финансами, Рейчел, чтобы компенсировать мои расходы, прислала мне вот это. – Сара вытянула руку, и браслет, сверкающий, как маленькие блестящие васильки, посыпанные золотом, сверкнул у нее в пальцах. – Полагаю, это подарок от Дедала, который я смогу продать, если захочу.
Проклятие! Да это просто издевательство! Такого быть не может! Возмущение Гая перед лицом такого издевательства растаяло без следа.
– Так у вас есть опыт продажи драгоценностей за наличные?
– Разумеется, нет, но я уверена, что сумею это сделать – если только это не стразы, которые ничего не стоят. Рейчел полагает, что это ценная вещь, и я надеюсь, что ни один ювелир с хорошей репутацией не обманет меня.
– Положим, все так, но я боюсь, что если вы придете с этим к Рандлу и Бриджесу, вам зададут очень неприятные вопросы.
Сара задумчиво повертела в пальцах браслет с синими камнями.
– И вы думаете, что если Дедал купил их там, они могут сообщить ему, а он начнет спрашивать, кто вернул браслет?
Гай заложил руки за спину и зашагал по комнате.
– Если бы я счел это разумным, я бы сам его продал для вас либо хранил его столько, сколько требуется, а потом продал от своего имени…
– Вы думаете, браслет стоит слишком мало и вырученных за него денег мне не хватит даже на проезд в почтовой карете?
На мгновение Гаю страшно захотелось солгать, сказать, что ей удастся выручить за браслет всего несколько шиллингов, но это стало бы для него полным фиаско.
В итоге он сказал ей правду:
– Цена этого браслета превышает ваше годичное жалованье школьной учительницы, можете мне поверить.
Браслет со звоном ударился о лакированный стол.
– Не могу себе представить, почему Рейчел приняла такой дорогой подарок от мужчины! Впрочем, может, потому она и прислала мне этот браслет, что ненавидит его.
– Без сомнения. – Гай ощутил легкую злость при мысли, что это скорее всего правда.
– В таком случае могу я попросить вас, мистер Деворан, продать его для меня?
– Даже если бы я мог выдать вам его истинную цену прямо сейчас, сударыня, вы все равно должны поехать в Уайлдши.
– Нет.
– Карета уже заказана.
Глаза Сары сверкнули.
– Если вы попытаетесь принудить меня, сэр, я продам этот браслет сама, несмотря на риск, и поеду туда, куда мне нужно.
– А что потом? Неужели вас не заботят ваша безопасность и репутация? Положим, вы сбежите в Девон, но каковы будут ваши возможности найти новое место, когда вырученные за браслет средства истощатся?
– Я не понимаю, сэр, как вы можете остановить меня, – разве только посадить под замок в вашем доме. Но боюсь, вас и тут ждет неудача: прежде чем уехать в Уайлдши, леди Райдерборн обещала, что мне никогда не понадобится думать о том, как обеспечить себя в будущем, чем бы я ни занялась в настоящее время.
Внезапно Гай ощутил неподдельное веселье. Парки, будучи женщинами, очевидно, решили мешать ему на каждом шагу.
– Ох уж мне эти дамские заговоры! Понятно, что не только Миракл сдержит свое слово, но и герцогиня будет помогать ей. Ее светлость питает склонность к радикальной политике, а это приводит к определенной терпимости по отношению к независимым молодым леди.
Сара принужденно рассмеялась.
– Итак, мистер Деворан, если вы дадите мне хотя бы приблизительную сумму за этот браслет, я немедленно отправляюсь в Девон.
– И что вы станете делать, попав туда? Будете сообщать каждому встречному, что приехали отыскать Рейчел Мэнсард?
– Опасность меня не волнует, поверьте.
– Это я уже понял, миссис Каллауэй. – Гай кашлянул. – Однако я боюсь, что, помчавшись в Дартмур, вы скорее всего только увеличите опасность, грозящую мисс Мэнсард.
Сара гордо вскинула голову.
– Будь это ваша родственница, мистер Деворан, – неожиданно спросила она, – что бы вы сделали?
– Разумеется, перевернул бы небо и землю и поставил бы на карту все, – не задумываясь сказал Гай.
Сара положила браслет на стол. Даже при таком тусклом освещении камни его вспыхнули синим пламенем.
– Тогда как же должна поступить и я, особенно сейчас, когда Рейчел в опасности?
Вот черт, она запутывала его планы, как кошка спутывает пряжу. Гай посмотрел на хаос новых узоров и быстро начал ткать единственно осуществимое решение. Он не мог заставить Сару уехать в Уайлдши, равно как не мог позволить ей поехать в Плимут без всякой защиты.
– Что ж, прекрасно, – сказал он так спокойно, словно речь шла об обеденном меню. – Условия меняются. Вы уже поручили мне поиски, когда мы встретились в книжной лавке, и теперь прошу вас позволить мне продолжить, несмотря на все наши разногласия.
Сара пытливо всмотрелась в его лицо.
– И несмотря на нечто важное, о чем вы мне не говорите?
– Я не говорю вам очень многое, но это никак не влияет на наш уговор.
– У Рейчел больше никого нет, кроме меня, мистер Деворан. Если я не поеду в Девон, то просто сойду с ума от тревоги. Оказаться на расстоянии нескольких дней пути от нее и быть не в состоянии помочь – поверьте, это слишком. Хотя я согласна, что это безумный поступок – ехать, не имея никакого плана действий, и все же…
Гай задумался. У Дедала нет никаких оснований подозревать Сару Каллауэй, и, судя по всему, он уже добился своей цели – удалил Рейчел из Лондона.
– Мы вряд ли можем поехать в Дартмур вместе, – наконец сказал он. – К счастью, хозяева поместья, которое называется Бакли, лорд и леди Овербридж, пригласили на следующую неделю гостей. Бакли находится всего в нескольких милях к востоку от Плимута, недалеко от края болот, и я легко могу устроить ваше пребывание там.
– В качестве кого?
– В качестве гостьи, если вам угодно.
Сара осторожно погладила браслет.
– Это будет выглядеть очень странно, вам не кажется? Может быть, кому-то из леди, которые будут там присутствовать, нужна компаньонка?
Гай покачал головой:
– Вряд ли, но у меня появилась идея получше. Не сможете ли вы развлечь дам, прочитав им несколько лекций о растениях?
Сара быстро взглянула на него.
– Вы действительно сможете об этом договориться? – недоверчиво спросила она.
– Даже не сомневайтесь. Дамы теперь просто помешаны на ботанике, а Бакли славится обширными новыми садами, и хозяйка очень гордится ими. Я приеду, как только завершу расследование в Лондоне, а пока мне остается только положиться на ваше благоразумие.
– Благодарю вас, сэр! Это просто превосходный план.
– Если вы позволите, я выдам вам сейчас определенную сумму в счет стоимости этого браслета, и он будет храниться в сейфе герцога до тех пор, пока вы не пожелаете получить остальное.
Сара не колеблясь протянула браслет Гаю.
– Вы вполне уверены, что он настоящий?
– Совершенно уверен, миссис Каллауэй. – Гай сунул браслет во внутренний карман и вышел, чувствуя, как сапфиры прожигают горячую дорожку в его душе. Никто лучше его не знал, что этот браслет сделан из чистого золота и украшен драгоценными камнями, потому что он сам купил его Рейчел.
Эта вторая леди добавила свое собственное мнение, приятно посмеиваясь:
– Я бы пригласила даже готтентота в перьях, если бы это обеспечило присутствие мистера Деворана – такой красивый джентльмен! – среди моих гостей.
Сара задумчиво смотрела из окна кареты на сельский пейзаж. Поездка займет несколько дней; при этом дорога пройдет мимо Бата, а значит, она сможет взять кое-что из одежды, книг и заодно объяснить мисс Форси, что ей придется уехать на летние каникулы и она не знает в точности, когда вернется.
Теперь, размышляла Сара, когда ей обещано покровительство герцогини, она всегда сумеет найти работу, что бы ни случилось за это время, и мисс Форси, без сомнения, с радостью возьмет ее назад, не задавая никаких вопросов. Ощущение свободы, которую испытывала Сара, опьяняло ее, как и сознание, что она везет в ридикюле кругленькую сумму денег – задаток, выданный мистером Девораном за браслет Рейчел.
Но за этими маленькими радостями по-прежнему таилась настоящая тревога, как если бы усталых собак раздражала сидящая на дереве кошка. Рейчел прячется где-то в Дартмуре, скрывая свое имя, а Дедал по-прежнему пытается убить ее, что бы там ни говорил мистер Деворан.
Сам Гай остался в Лондоне, чтобы получше разобраться с так называемыми случайностями. Какая опасность ожидала его со стороны убийц, которых Дедал нанял для этих нападений, Сара не знала. Зато ей было точно известно, что леди Овербридж и леди Уайтли будут огорчены, если мистер Деворан не приедет, как обещал, в Бакли.
Улица была даже грязнее, чем предполагал Гай: на обветшалых террасах из кирпича виднелись пятна сажи, немытые окна казались черными дырами. В этом квартале когда-то селились процветающие коммерсанты, но теперь от его респектабельности почти ничего не осталось.
Гай отошел в тень и стал ждать.
Последнее письмо Рейчел лежало у него во внутреннем кармане: в нем содержалось немало подробностей об угрозах, которым подвергалась ее жизнь, так что у него появились некоторые новые зацепки. Дополнительные сведения, которые Гай успел собрать, довольно явственно объясняли, какую цель преследует Дедал, и теперь настало время окончательно убедиться в этом.
Кирпичная стена, которой опасалась кузина миссис Каллауэй, принадлежала заброшенному зданию в конце улицы. Рейчел часто ходила мимо нее. В начале июня несколько кирпичей, сорвавшись со стены, едва не попали в нее.
К счастью, это драматическое событие имело свидетелей, но обитатели Лоуер-Корнмер-стрит вряд ли стали бы разговаривать с настоящим джентльменом. Вот почему Гай оделся как рабочий – в грязную куртку, штаны и грубые башмаки.
Если бы он разговаривал как человек своего круга, это сразу же выдало бы его, но, будучи мальчишками, они с Джеком, копируя слуг, научились говорить с самыми разными акцентами. Потом, превратившись в распущенных молодых людей, они очень ловко изображали боксеров-профессионалов, и это умение как-то раз спасло Джеку жизнь.
Теперь Гай надеялся, что все это очень поможет ему, Редкие звезды, загоревшиеся в вышине, предвещали наступление ночи, когда один из посетителей, прихрамывая, вышел из паба «Веселые собаки» и, покачиваясь, пошел по улице.
– Стейнбелл! – прошипел Гай, когда человек поравнялся с ним. – Ты что, вздумал играть со мной в прятки, черт бы тебя побрал?!
Стейнбелл резко остановился и уставился на Гая из-под полей засаленной шляпы. Затем он вдруг ухмыльнулся, показав гнилые зубы:
– Никак мистер Аксбридж? Но ведь вы ясно дали понять, когда мы виделись в последний раз, что светский человек нам не товарищ. Надеюсь, вы не станете держать зла на бедного Стейнбелла, сэр?
Не обращая внимания на запах дешевого эля и лука, Гай схватил пьянчужку за воротник.
– Тогда мне нужно было имя, только и всего. Я уже знаю, кто это сделал, но кто заплатил за все, а?
– Ну, сэр, вы и умник! А где те деньги, что вы мне обещали?
Гай прижал Стейнбелла к стене и приставил к его горлу нож.
– Говори имя, парень, а насчет остального договоримся потом. Или, может, ты мечтаешь побывать у заплечных дел мастера?
– Боже упаси, мистер Аксбридж, сэр! Вот только я ничего не знаю!
Гай нажал сильнее.
– Маленькая птичка рассказала мне другое.
Стейнбелл вытянул шею и выпучил глаза.
– Для этого нет причин, сэр! Все было хорошо расписано, все шло как по маслу. Камень насыпал пыли ей на шляпку, но сама она осталась целехонька. Ни один красивый золотой волос на ее хорошенькой головке не пострадал, сэр.
Гай поморщился:
– Мне плевать, как это было сделано, я хочу знать имя того дурня, который заказал покушение.
Стейнбелл облизнул сухие губы и, прищурившись, посмотрел на Гая:
– Тогда вы опоздали. Он уехал.
Кончик ножа до упора уткнулся в кожу мистера Стейнбелла, грозя проткнуть ее до крови. – Имя?
– Фолкорн, сэр! Этот франт называл себя Фолкорном! Приземистый такой, с синими гляделками.
Уже в третий раз Гай слышал это имя – без сомнения, не настоящее имя того, за кем он охотится. Низкорослый, приземистый, с каштановыми волосами и синими глазами – да это приложимо к половине лондонских мошенников!
По-прежнему прижимая Стейнбелла к стене, Гай слегка разжал пальцы.
– А как этот Фолкорн зарабатывает на жизнь, мистер Стейнбелл? И что значит «франт»?
– Такой уж у него вид, сэр. Держится он как джентльмен, но не брезгует пачкать лапы.
Гай позвенел монетами в кармане.
– В какой грязи?
– В грязи, сэр! Ну, в земле. Под ногтями у него грязь, кожа в царапинах. Но теперь дело сделано, и его больше нет – наверное, домой уехал.
Казалось, лезвие ножа вот-вот перережет горло мистеру Стейнбеллу.
– И где же это, дом то есть?
– Моя зазноба была замужем за кузнецом из южной части Дартмура; так вот франт точно так же слова выговаривал, как этот кузнец, который жил около болота.
Словно ледяная вода потекла по спине Гая.
– Что еще?
Стейнбелл начал извиваться.
– Ну, сэр, я подумал, что этот тип, наверное, тронутый. Он сказал в подпитии, что может отличить королеву Дании от Марии Луизы и Шарля де Милля от старого бархата, и что он очень неравнодушен к голове монаха и коту с рубиновыми губами. А еще он каркал как ворона. Больше мне нечего сказать, сэр, ей-богу! Вы же не станете доносить на беднягу Стейнбелла, сэр, который родился хромым и неуклюжим и никому никогда не причинил зла?
Гай отпустил засаленный воротник, и вдруг, мгновенно изогнувшись, с силой нанес удар кулаком.
Стейнбелл не менее проворно отскочил в сторону, затем аккуратно спрятал нож, который, видимо, у него всегда был готов к действию.
– Вы странный парень, мистер Аксбридж, сэр, – добродушно сказал он.
Не удержавшись, Гай рассмеялся, затем швырнул на мостовую горсть монет, и Стейнбелл тут же бросился подбирать их.
Гай пошел прочь. К каким только способам не приходится прибегать, чтобы проверить правильность собранных сведений. К счастью, нож не просвистел в воздухе ему вслед.
Итак, этот хромой человек сбросил кирпич со стены, точно рассчитав время, чтобы Рейчел осталась невредима, но при этом до смерти испугалась. Точно так же, как мерзавец, нанятый Фолкорном, чтобы устроить другие «случайности», Стейнбелл был прирожденным злодеем, но не убийцей. Если бы Дедал действительно планировал убийство, Рейчел уже была бы мертва; но кто знает, не изменятся ли его намерения в дальнейшем…
Еще пробрал озноб, когда он сообразил, что «Голова монаха» и каттлея с рубиновыми губами – дорогие, чувственные, экзотические орхидеи.
К тому же Фолкорн говорит с южнодевонским акцентом. Мистер Стейнбелл не мог бы сделать более ужасного признания. У этого человека земля под ногтями, и он разбирается в цветах. Это не джентльмен, но садовник джентльмена, которого послали из Дартмура устроить нападения на Рейчел. Разумеется, сам Дедал в это время оставался дома.
А ведь он, Гай Деворан, галантный кузен умного Сент-Джорджа, только что отправил Сару Каллауэй преподавать ботанику гостям леди Овербридж в Бакли, сады которого подходят к самому краю болот!
Хотя никто, кажется, не следил за ним и не пошел следом, Гай дождался, когда совсем стемнеет, и только тогда проскользнул в свой особняк. Едва войдя на кухню, он сорвал с себя грязную шейную косынку и отшвырнул нож. Тазик с водой ждал его. Гай вымыл руки и пошел в кабинет, где дрожащей рукой налил себе бренди.
На письменном столе его ждало письмо. Сорвав печать с драконом, он развернул послание, написанное шифром.
Дорогой Гай,
Анна чувствует себя хорошо, мы тебя благодарим, и она шлет тебе в ответ свою любовь.
Когда я нашел Рейчел Рен тогда на кухне, руки этой таинственной особы – хотя и немного красные – все еще имели довольно ухоженный вид.
Поскольку она плохо понимала, для чего существует ведро, мне показалось, что это бедствующая женщина из благородных. Ее голос и манеры говорили о том же. Все это послужило достаточным основанием для того, чтобы взять ее в поездку на яхте и дать ей немного золота.
Конечно, я только подтверждаю твои собственные выводы, иначе с какой стати ты несколько месяцев занимаешься тем, что пытаешься найти ее?
Остаюсь твоим преданным кузеном.
Дж. Сент-Джордж.
P.S. Анна чувствует приключение и тревожится о твоей безопасности. Я уверил ее в твоей отваге, но, конечно, она не знает до конца, сколько ты тайно сделал для меня и Райдера за многие годы.
Всегда к твоим услугам, Дж. Сент-Джордж.
Гай задумался. Он никогда не сомневался, что Рейчел не годится в судомойки, но ему было не ясно, сколько времени она вела образ жизни, неподобающий леди. Если верить наблюдениям Джека, не более нескольких дней.
Но тогда где же она жила пять месяцев после того, как покинула Грейл-Холл, и до того, как он познакомился с ней в «Трех бочонках»?
Переехав в Найтс-Коттедж, Рейчел явилась к нему восемь месяцев спустя и позволила соблазнить себя, после чего некоторое время они жили вместе в доме с трубами. Тем не менее, Рейчел никогда не доверяла ему настолько, чтобы рассказать, кто она на самом деле: вместо этого она напридумывала целую гору сказочно красивых небылиц, а потом сбежала.
В очередной раз придя к этому выводу, Гай велел слуге приготовить горячую ванну, а потом пошел в спальню и, раздевшись донага, плеснул себе в лицо холодной воды из кувшина.
Затем он растерся полотенцем, подошел к гардеробу и выложил на кровать одежду для вечера. У него оставалось еще несколько часов, за которые он мог поговорить с теми, кого разослал собрать по Лондону недостающую информацию.
Гай взял лист бумаги и стал писать очередную шифрованную записку Джеку, когда топот ноги звяканье металла сообщили о прибытии слуг с горячей водой для ванны.
Схватив полотенце, Гай прошел в соседнюю комнату, где его взгляд невольно обратился к зеркалу. Когда человек гол, нельзя судить ни о его положении в обществе, ни об образовании, и уж тем более о том, что он запутался в собственной лжи.
К счастью, в Девоне, где и Сара, и Рейчел теперь полностью зависят от прихоти Дедала, никто не поставит под сомнение ни его высокое положение, ни честь.
Глава 8
– А святой Георгий и его драконы рычат с каждой стелы, – Гай постарался, чтобы голос его звучал весело. – Но все лучшее, что можно найти в смысле современного комфорта, смягчает сердце средневекового камня.
– Я в этом не сомневаюсь, но вряд ли мне стоит туда ехать. Их разговор прервал стук в дверь, и Поул внес серебряный поднос с конвертом на нем.
– Из отеля «Броктон», сэр, – сказал лакей.
Гай взглянул на марку, потом очень медленно повернулся к миссис Каллауэй. Ему вдруг стало холодно.
– Это из Плимута, от Рейчел. Хотите, чтобы я ушел?
Сара сильно побледнела.
– Конечно, нет, сэр! Напротив, я прошу вас остаться.
Пока Сара разрывала конверт, Гай отошел в другой конец комнаты. Некоторое время она молча читала, затем подняла глаза, и веснушки на белой коже заблестели, словно осколки морской раковины, оставленные на берегу отливом.
– Рейчел живет, или, точнее, прячется в Дартмуре. Она не сообщает, почему и где, но уверена, что теперь ей нечего опасаться. Еще она пишет, что не могла дождаться меня, потому что оставаться в Лондоне дольше было для нее слишком рискованно.
– В каком смысле?
– С ней происходили странные вещи. Однажды ее чуть не переехала какая-то карета; в другой раз на нее чуть не упал кирпич, когда она проходила мимо одного дома. Грабитель с ножом угрожал ей на улице, но ее спас случайно проходивший мимо джентльмен. Определенно Дедал пытается убить ее! – Сара с трудом сдерживала слезы.
– Не думаю, – возразил Гай, – он только пытается напугать, иначе…
Сара вскочила.
– Неужели вы знали об этих нападениях?
Гай долго молчал, затем кивнул:
– Да, кое-что. Быть может, не слишком подробно, но все утро я расследовал именно это. Могу ли я прочесть письмо?
– Возьмите его себе, если хотите! – Сара дрожащими пальцами положила письмо на стол и отвернулась. Плечи ее под тяжелым узлом рыжих волос казались Гаю совсем хрупкими. – Каждое его слово уже врезалось мне в память.
Гай быстро прочел письмо и обнаружил в нем несколько страничек новых ценных подробностей.
– Так вот почему вы хотите отослать меня в замок, окруженный водой. – Сара всхлипнула.
Гаю тут же захотелось утешить ее, и он сунул письмо Рейчел в карман, решив, что прочитает его позже.
– Я узнал кое-что из этого в тот же день, когда мы с вами встретились в книжной лавке. Потом я утвердился в своих худших опасениях.
Сара снова подошла к окну.
– Значит, в оранжерее действительно был тигр?
– Похоже, что так. Тогда мы с Джеком в самом деле боялись, что кто-то пытается убить вашу кузину. К счастью, теперь я совершенно уверен, что ее смерть никогда не входила в намерения ее преследователя.
Сара опустилась на диван у окна; ее профиль четко выделялся на фоне серого дня.
– И вы решили скрыть все это от меня?
– Поймите, вам тоже могла грозить опасность.
– Это маловероятно. Дедал скорее всего даже не знает о моем существовании.
– И все же я не готов на такой риск. Была или не была смерть Рейчел его целью, но если за этими нападениями кроется отвергнутый поклонник, он, должно быть, действительно сумасшедший.
– И поэтому вы хотите отослать меня в Уайлдши?
– Ну конечно! К счастью, ни один человек в здравом уме не откажется от возможности поехать туда.
Сара вскочила.
– Значит, я тоже не в здравом уме! Хотите вы этого или нет, я немедленно еду в Плимут искать Рейчел и не оставлю там камня на камне, пока не найду ее.
Гай нахмурился:
– Боюсь, я не могу вам этого разрешить.
Лицо Сары сделалось пунцовым.
– Право, сэр, я не понимаю, как вы можете остановить меня.
Эту карту Гаю совсем не хотелось разыгрывать, но у него просто не оставалось выхода.
– Как вы собираетесь оплачивать свою поездку, мадам? Вы дали мне понять, что ваши средства почти истощились.
– Вы прочли письмо не до самого конца, сэр. Поняв, что ради нее я поставила себя в трудное положение с финансами, Рейчел, чтобы компенсировать мои расходы, прислала мне вот это. – Сара вытянула руку, и браслет, сверкающий, как маленькие блестящие васильки, посыпанные золотом, сверкнул у нее в пальцах. – Полагаю, это подарок от Дедала, который я смогу продать, если захочу.
Проклятие! Да это просто издевательство! Такого быть не может! Возмущение Гая перед лицом такого издевательства растаяло без следа.
– Так у вас есть опыт продажи драгоценностей за наличные?
– Разумеется, нет, но я уверена, что сумею это сделать – если только это не стразы, которые ничего не стоят. Рейчел полагает, что это ценная вещь, и я надеюсь, что ни один ювелир с хорошей репутацией не обманет меня.
– Положим, все так, но я боюсь, что если вы придете с этим к Рандлу и Бриджесу, вам зададут очень неприятные вопросы.
Сара задумчиво повертела в пальцах браслет с синими камнями.
– И вы думаете, что если Дедал купил их там, они могут сообщить ему, а он начнет спрашивать, кто вернул браслет?
Гай заложил руки за спину и зашагал по комнате.
– Если бы я счел это разумным, я бы сам его продал для вас либо хранил его столько, сколько требуется, а потом продал от своего имени…
– Вы думаете, браслет стоит слишком мало и вырученных за него денег мне не хватит даже на проезд в почтовой карете?
На мгновение Гаю страшно захотелось солгать, сказать, что ей удастся выручить за браслет всего несколько шиллингов, но это стало бы для него полным фиаско.
В итоге он сказал ей правду:
– Цена этого браслета превышает ваше годичное жалованье школьной учительницы, можете мне поверить.
Браслет со звоном ударился о лакированный стол.
– Не могу себе представить, почему Рейчел приняла такой дорогой подарок от мужчины! Впрочем, может, потому она и прислала мне этот браслет, что ненавидит его.
– Без сомнения. – Гай ощутил легкую злость при мысли, что это скорее всего правда.
– В таком случае могу я попросить вас, мистер Деворан, продать его для меня?
– Даже если бы я мог выдать вам его истинную цену прямо сейчас, сударыня, вы все равно должны поехать в Уайлдши.
– Нет.
– Карета уже заказана.
Глаза Сары сверкнули.
– Если вы попытаетесь принудить меня, сэр, я продам этот браслет сама, несмотря на риск, и поеду туда, куда мне нужно.
– А что потом? Неужели вас не заботят ваша безопасность и репутация? Положим, вы сбежите в Девон, но каковы будут ваши возможности найти новое место, когда вырученные за браслет средства истощатся?
– Я не понимаю, сэр, как вы можете остановить меня, – разве только посадить под замок в вашем доме. Но боюсь, вас и тут ждет неудача: прежде чем уехать в Уайлдши, леди Райдерборн обещала, что мне никогда не понадобится думать о том, как обеспечить себя в будущем, чем бы я ни занялась в настоящее время.
Внезапно Гай ощутил неподдельное веселье. Парки, будучи женщинами, очевидно, решили мешать ему на каждом шагу.
– Ох уж мне эти дамские заговоры! Понятно, что не только Миракл сдержит свое слово, но и герцогиня будет помогать ей. Ее светлость питает склонность к радикальной политике, а это приводит к определенной терпимости по отношению к независимым молодым леди.
Сара принужденно рассмеялась.
– Итак, мистер Деворан, если вы дадите мне хотя бы приблизительную сумму за этот браслет, я немедленно отправляюсь в Девон.
– И что вы станете делать, попав туда? Будете сообщать каждому встречному, что приехали отыскать Рейчел Мэнсард?
– Опасность меня не волнует, поверьте.
– Это я уже понял, миссис Каллауэй. – Гай кашлянул. – Однако я боюсь, что, помчавшись в Дартмур, вы скорее всего только увеличите опасность, грозящую мисс Мэнсард.
Сара гордо вскинула голову.
– Будь это ваша родственница, мистер Деворан, – неожиданно спросила она, – что бы вы сделали?
– Разумеется, перевернул бы небо и землю и поставил бы на карту все, – не задумываясь сказал Гай.
Сара положила браслет на стол. Даже при таком тусклом освещении камни его вспыхнули синим пламенем.
– Тогда как же должна поступить и я, особенно сейчас, когда Рейчел в опасности?
Вот черт, она запутывала его планы, как кошка спутывает пряжу. Гай посмотрел на хаос новых узоров и быстро начал ткать единственно осуществимое решение. Он не мог заставить Сару уехать в Уайлдши, равно как не мог позволить ей поехать в Плимут без всякой защиты.
– Что ж, прекрасно, – сказал он так спокойно, словно речь шла об обеденном меню. – Условия меняются. Вы уже поручили мне поиски, когда мы встретились в книжной лавке, и теперь прошу вас позволить мне продолжить, несмотря на все наши разногласия.
Сара пытливо всмотрелась в его лицо.
– И несмотря на нечто важное, о чем вы мне не говорите?
– Я не говорю вам очень многое, но это никак не влияет на наш уговор.
– У Рейчел больше никого нет, кроме меня, мистер Деворан. Если я не поеду в Девон, то просто сойду с ума от тревоги. Оказаться на расстоянии нескольких дней пути от нее и быть не в состоянии помочь – поверьте, это слишком. Хотя я согласна, что это безумный поступок – ехать, не имея никакого плана действий, и все же…
Гай задумался. У Дедала нет никаких оснований подозревать Сару Каллауэй, и, судя по всему, он уже добился своей цели – удалил Рейчел из Лондона.
– Мы вряд ли можем поехать в Дартмур вместе, – наконец сказал он. – К счастью, хозяева поместья, которое называется Бакли, лорд и леди Овербридж, пригласили на следующую неделю гостей. Бакли находится всего в нескольких милях к востоку от Плимута, недалеко от края болот, и я легко могу устроить ваше пребывание там.
– В качестве кого?
– В качестве гостьи, если вам угодно.
Сара осторожно погладила браслет.
– Это будет выглядеть очень странно, вам не кажется? Может быть, кому-то из леди, которые будут там присутствовать, нужна компаньонка?
Гай покачал головой:
– Вряд ли, но у меня появилась идея получше. Не сможете ли вы развлечь дам, прочитав им несколько лекций о растениях?
Сара быстро взглянула на него.
– Вы действительно сможете об этом договориться? – недоверчиво спросила она.
– Даже не сомневайтесь. Дамы теперь просто помешаны на ботанике, а Бакли славится обширными новыми садами, и хозяйка очень гордится ими. Я приеду, как только завершу расследование в Лондоне, а пока мне остается только положиться на ваше благоразумие.
– Благодарю вас, сэр! Это просто превосходный план.
– Если вы позволите, я выдам вам сейчас определенную сумму в счет стоимости этого браслета, и он будет храниться в сейфе герцога до тех пор, пока вы не пожелаете получить остальное.
Сара не колеблясь протянула браслет Гаю.
– Вы вполне уверены, что он настоящий?
– Совершенно уверен, миссис Каллауэй. – Гай сунул браслет во внутренний карман и вышел, чувствуя, как сапфиры прожигают горячую дорожку в его душе. Никто лучше его не знал, что этот браслет сделан из чистого золота и украшен драгоценными камнями, потому что он сам купил его Рейчел.
* * *
Сара ехала в карете леди Овербридж вместе с гувернанткой и старшей горничной леди. Леди Овербридж заявила, что это просто восхитительная мысль, поскольку в наши дни все сходят с ума по ботанике и это самое подходящее занятие для леди – изучать растения. Леди Уайтли, которая была свидетельницей беседы Сары с ее будущей нанимательницей, разумеется, была полностью согласна с этим утверждением.Эта вторая леди добавила свое собственное мнение, приятно посмеиваясь:
– Я бы пригласила даже готтентота в перьях, если бы это обеспечило присутствие мистера Деворана – такой красивый джентльмен! – среди моих гостей.
Сара задумчиво смотрела из окна кареты на сельский пейзаж. Поездка займет несколько дней; при этом дорога пройдет мимо Бата, а значит, она сможет взять кое-что из одежды, книг и заодно объяснить мисс Форси, что ей придется уехать на летние каникулы и она не знает в точности, когда вернется.
Теперь, размышляла Сара, когда ей обещано покровительство герцогини, она всегда сумеет найти работу, что бы ни случилось за это время, и мисс Форси, без сомнения, с радостью возьмет ее назад, не задавая никаких вопросов. Ощущение свободы, которую испытывала Сара, опьяняло ее, как и сознание, что она везет в ридикюле кругленькую сумму денег – задаток, выданный мистером Девораном за браслет Рейчел.
Но за этими маленькими радостями по-прежнему таилась настоящая тревога, как если бы усталых собак раздражала сидящая на дереве кошка. Рейчел прячется где-то в Дартмуре, скрывая свое имя, а Дедал по-прежнему пытается убить ее, что бы там ни говорил мистер Деворан.
Сам Гай остался в Лондоне, чтобы получше разобраться с так называемыми случайностями. Какая опасность ожидала его со стороны убийц, которых Дедал нанял для этих нападений, Сара не знала. Зато ей было точно известно, что леди Овербридж и леди Уайтли будут огорчены, если мистер Деворан не приедет, как обещал, в Бакли.
Улица была даже грязнее, чем предполагал Гай: на обветшалых террасах из кирпича виднелись пятна сажи, немытые окна казались черными дырами. В этом квартале когда-то селились процветающие коммерсанты, но теперь от его респектабельности почти ничего не осталось.
Гай отошел в тень и стал ждать.
Последнее письмо Рейчел лежало у него во внутреннем кармане: в нем содержалось немало подробностей об угрозах, которым подвергалась ее жизнь, так что у него появились некоторые новые зацепки. Дополнительные сведения, которые Гай успел собрать, довольно явственно объясняли, какую цель преследует Дедал, и теперь настало время окончательно убедиться в этом.
Кирпичная стена, которой опасалась кузина миссис Каллауэй, принадлежала заброшенному зданию в конце улицы. Рейчел часто ходила мимо нее. В начале июня несколько кирпичей, сорвавшись со стены, едва не попали в нее.
К счастью, это драматическое событие имело свидетелей, но обитатели Лоуер-Корнмер-стрит вряд ли стали бы разговаривать с настоящим джентльменом. Вот почему Гай оделся как рабочий – в грязную куртку, штаны и грубые башмаки.
Если бы он разговаривал как человек своего круга, это сразу же выдало бы его, но, будучи мальчишками, они с Джеком, копируя слуг, научились говорить с самыми разными акцентами. Потом, превратившись в распущенных молодых людей, они очень ловко изображали боксеров-профессионалов, и это умение как-то раз спасло Джеку жизнь.
Теперь Гай надеялся, что все это очень поможет ему, Редкие звезды, загоревшиеся в вышине, предвещали наступление ночи, когда один из посетителей, прихрамывая, вышел из паба «Веселые собаки» и, покачиваясь, пошел по улице.
– Стейнбелл! – прошипел Гай, когда человек поравнялся с ним. – Ты что, вздумал играть со мной в прятки, черт бы тебя побрал?!
Стейнбелл резко остановился и уставился на Гая из-под полей засаленной шляпы. Затем он вдруг ухмыльнулся, показав гнилые зубы:
– Никак мистер Аксбридж? Но ведь вы ясно дали понять, когда мы виделись в последний раз, что светский человек нам не товарищ. Надеюсь, вы не станете держать зла на бедного Стейнбелла, сэр?
Не обращая внимания на запах дешевого эля и лука, Гай схватил пьянчужку за воротник.
– Тогда мне нужно было имя, только и всего. Я уже знаю, кто это сделал, но кто заплатил за все, а?
– Ну, сэр, вы и умник! А где те деньги, что вы мне обещали?
Гай прижал Стейнбелла к стене и приставил к его горлу нож.
– Говори имя, парень, а насчет остального договоримся потом. Или, может, ты мечтаешь побывать у заплечных дел мастера?
– Боже упаси, мистер Аксбридж, сэр! Вот только я ничего не знаю!
Гай нажал сильнее.
– Маленькая птичка рассказала мне другое.
Стейнбелл вытянул шею и выпучил глаза.
– Для этого нет причин, сэр! Все было хорошо расписано, все шло как по маслу. Камень насыпал пыли ей на шляпку, но сама она осталась целехонька. Ни один красивый золотой волос на ее хорошенькой головке не пострадал, сэр.
Гай поморщился:
– Мне плевать, как это было сделано, я хочу знать имя того дурня, который заказал покушение.
Стейнбелл облизнул сухие губы и, прищурившись, посмотрел на Гая:
– Тогда вы опоздали. Он уехал.
Кончик ножа до упора уткнулся в кожу мистера Стейнбелла, грозя проткнуть ее до крови. – Имя?
– Фолкорн, сэр! Этот франт называл себя Фолкорном! Приземистый такой, с синими гляделками.
Уже в третий раз Гай слышал это имя – без сомнения, не настоящее имя того, за кем он охотится. Низкорослый, приземистый, с каштановыми волосами и синими глазами – да это приложимо к половине лондонских мошенников!
По-прежнему прижимая Стейнбелла к стене, Гай слегка разжал пальцы.
– А как этот Фолкорн зарабатывает на жизнь, мистер Стейнбелл? И что значит «франт»?
– Такой уж у него вид, сэр. Держится он как джентльмен, но не брезгует пачкать лапы.
Гай позвенел монетами в кармане.
– В какой грязи?
– В грязи, сэр! Ну, в земле. Под ногтями у него грязь, кожа в царапинах. Но теперь дело сделано, и его больше нет – наверное, домой уехал.
Казалось, лезвие ножа вот-вот перережет горло мистеру Стейнбеллу.
– И где же это, дом то есть?
– Моя зазноба была замужем за кузнецом из южной части Дартмура; так вот франт точно так же слова выговаривал, как этот кузнец, который жил около болота.
Словно ледяная вода потекла по спине Гая.
– Что еще?
Стейнбелл начал извиваться.
– Ну, сэр, я подумал, что этот тип, наверное, тронутый. Он сказал в подпитии, что может отличить королеву Дании от Марии Луизы и Шарля де Милля от старого бархата, и что он очень неравнодушен к голове монаха и коту с рубиновыми губами. А еще он каркал как ворона. Больше мне нечего сказать, сэр, ей-богу! Вы же не станете доносить на беднягу Стейнбелла, сэр, который родился хромым и неуклюжим и никому никогда не причинил зла?
Гай отпустил засаленный воротник, и вдруг, мгновенно изогнувшись, с силой нанес удар кулаком.
Стейнбелл не менее проворно отскочил в сторону, затем аккуратно спрятал нож, который, видимо, у него всегда был готов к действию.
– Вы странный парень, мистер Аксбридж, сэр, – добродушно сказал он.
Не удержавшись, Гай рассмеялся, затем швырнул на мостовую горсть монет, и Стейнбелл тут же бросился подбирать их.
Гай пошел прочь. К каким только способам не приходится прибегать, чтобы проверить правильность собранных сведений. К счастью, нож не просвистел в воздухе ему вслед.
Итак, этот хромой человек сбросил кирпич со стены, точно рассчитав время, чтобы Рейчел осталась невредима, но при этом до смерти испугалась. Точно так же, как мерзавец, нанятый Фолкорном, чтобы устроить другие «случайности», Стейнбелл был прирожденным злодеем, но не убийцей. Если бы Дедал действительно планировал убийство, Рейчел уже была бы мертва; но кто знает, не изменятся ли его намерения в дальнейшем…
Еще пробрал озноб, когда он сообразил, что «Голова монаха» и каттлея с рубиновыми губами – дорогие, чувственные, экзотические орхидеи.
К тому же Фолкорн говорит с южнодевонским акцентом. Мистер Стейнбелл не мог бы сделать более ужасного признания. У этого человека земля под ногтями, и он разбирается в цветах. Это не джентльмен, но садовник джентльмена, которого послали из Дартмура устроить нападения на Рейчел. Разумеется, сам Дедал в это время оставался дома.
А ведь он, Гай Деворан, галантный кузен умного Сент-Джорджа, только что отправил Сару Каллауэй преподавать ботанику гостям леди Овербридж в Бакли, сады которого подходят к самому краю болот!
Хотя никто, кажется, не следил за ним и не пошел следом, Гай дождался, когда совсем стемнеет, и только тогда проскользнул в свой особняк. Едва войдя на кухню, он сорвал с себя грязную шейную косынку и отшвырнул нож. Тазик с водой ждал его. Гай вымыл руки и пошел в кабинет, где дрожащей рукой налил себе бренди.
На письменном столе его ждало письмо. Сорвав печать с драконом, он развернул послание, написанное шифром.
Дорогой Гай,
Анна чувствует себя хорошо, мы тебя благодарим, и она шлет тебе в ответ свою любовь.
Когда я нашел Рейчел Рен тогда на кухне, руки этой таинственной особы – хотя и немного красные – все еще имели довольно ухоженный вид.
Поскольку она плохо понимала, для чего существует ведро, мне показалось, что это бедствующая женщина из благородных. Ее голос и манеры говорили о том же. Все это послужило достаточным основанием для того, чтобы взять ее в поездку на яхте и дать ей немного золота.
Конечно, я только подтверждаю твои собственные выводы, иначе с какой стати ты несколько месяцев занимаешься тем, что пытаешься найти ее?
Остаюсь твоим преданным кузеном.
Дж. Сент-Джордж.
P.S. Анна чувствует приключение и тревожится о твоей безопасности. Я уверил ее в твоей отваге, но, конечно, она не знает до конца, сколько ты тайно сделал для меня и Райдера за многие годы.
Всегда к твоим услугам, Дж. Сент-Джордж.
Гай задумался. Он никогда не сомневался, что Рейчел не годится в судомойки, но ему было не ясно, сколько времени она вела образ жизни, неподобающий леди. Если верить наблюдениям Джека, не более нескольких дней.
Но тогда где же она жила пять месяцев после того, как покинула Грейл-Холл, и до того, как он познакомился с ней в «Трех бочонках»?
Переехав в Найтс-Коттедж, Рейчел явилась к нему восемь месяцев спустя и позволила соблазнить себя, после чего некоторое время они жили вместе в доме с трубами. Тем не менее, Рейчел никогда не доверяла ему настолько, чтобы рассказать, кто она на самом деле: вместо этого она напридумывала целую гору сказочно красивых небылиц, а потом сбежала.
В очередной раз придя к этому выводу, Гай велел слуге приготовить горячую ванну, а потом пошел в спальню и, раздевшись донага, плеснул себе в лицо холодной воды из кувшина.
Затем он растерся полотенцем, подошел к гардеробу и выложил на кровать одежду для вечера. У него оставалось еще несколько часов, за которые он мог поговорить с теми, кого разослал собрать по Лондону недостающую информацию.
Гай взял лист бумаги и стал писать очередную шифрованную записку Джеку, когда топот ноги звяканье металла сообщили о прибытии слуг с горячей водой для ванны.
Схватив полотенце, Гай прошел в соседнюю комнату, где его взгляд невольно обратился к зеркалу. Когда человек гол, нельзя судить ни о его положении в обществе, ни об образовании, и уж тем более о том, что он запутался в собственной лжи.
К счастью, в Девоне, где и Сара, и Рейчел теперь полностью зависят от прихоти Дедала, никто не поставит под сомнение ни его высокое положение, ни честь.
Глава 8
– Наконец-то, мистер Деворан! – воскликнула леди Овербридж, протягивая навстречу гостю обе руки. – Мы так боялись, что вы не приедете!
– Вот именно! Рад видеть вас, Деворан! – пыхтя, произнес лорд Овербридж. – Если хорошая погода продержится еще немного, нам обещают великолепное зрелище: здесь превосходный боксер из Экстера, и он неплохой тренер, если вы в настроении попробовать вашу пятерню на ком-то из джентльменов.
– Милорд, миледи, очень рад! – Гай остановился на безопасном расстоянии и поклонился.
Леди Овербридж, подойдя, взяла гостя за руку, и Гай с Удовольствием заметил, что темно-каштановые локоны выгодно подчеркивают белизну ее шеи.
Аннабелла Овербридж была очень молода и хороша собой, а ее муж принадлежал к тому типу рослых спортсменов, которые непоколебимо верят в женскую невинность.
– Мистер Деворан, вы позволите мне самой проводить вас в вашу комнату? – Леди Овербридж улыбнулась. – Все леди сгорают от нетерпения, дожидаясь, когда же вы присоединитесь к нашему небольшому обществу. Но конечно, вы должны сначала освежиться. – Она отбросила назад локоны, и жемчужины в ее ушах плавно закачались. – Я должна знать все подробности вашего путешествия. Непременно!
Хозяин дома снисходительно улыбнулся и повернулся, чтобы уйти.
– Мы все послушаем ваши новости, Деворан!
Гай охотно подчинился. Сразу спросить про Сару Каллауэй означало показать, с каким нетерпением он хочет увидеть этот открытый золотистый взгляд, безумие рыжих волос и тонкую кожу в веснушках, точно на нее падала тень от молодой листвы. Выдать себя таким образом было бы верхом дурных манер.
Пока они шли к лестнице, Аннабелла неторопливо теребила единственную жемчужину на шее; ее беспокойные карие глаза блестели, и она весело рассказывала о своих гостях и пересказывала содержание последних сплетен.
Большую часть рассказа Гай пропустил мимо ушей, только мысленно перечислил имена гостей: пять незамужних девиц со своими сопровождающими, четверо молодых холостяков, не считая его самого, и три женатые пары.
Одна из замужних дам, хрупкая блондинка, леди Уайтли, притворилась удивленной и залепетала с восторгом, всплескивая руками:
– Как, мистер Деворан! – Блондинка присела в соблазнительном реверансе и бросила на него взгляд из-под ресниц. – Мы, дамы, заключали пари относительно вашего приезда! Я была настолько уверена, что вы приедете в Бакли, что рискнула двадцатью гинеями.
Гай поклонился:
– В таком случае вы не потеряли из-за меня свое золото, мадам.
Леди Уайтли посмотрела на него с сожалением, потом отошла и устремила взгляд на какой-то портрет.
– Ну что же, всякий мог усомниться в этом, ведь вы так долго пробыли в Лондоне, мистер Деворан, – насмешливо сказала она. – Хотя если у вас, кроме интереса к орхидеям, были другие причины, благодаря которым вы прислали эту рыжеволосую учительницу сюда, в Бакли, я уверена, мы о них никогда не узнаем.
– Вот именно! Рад видеть вас, Деворан! – пыхтя, произнес лорд Овербридж. – Если хорошая погода продержится еще немного, нам обещают великолепное зрелище: здесь превосходный боксер из Экстера, и он неплохой тренер, если вы в настроении попробовать вашу пятерню на ком-то из джентльменов.
– Милорд, миледи, очень рад! – Гай остановился на безопасном расстоянии и поклонился.
Леди Овербридж, подойдя, взяла гостя за руку, и Гай с Удовольствием заметил, что темно-каштановые локоны выгодно подчеркивают белизну ее шеи.
Аннабелла Овербридж была очень молода и хороша собой, а ее муж принадлежал к тому типу рослых спортсменов, которые непоколебимо верят в женскую невинность.
– Мистер Деворан, вы позволите мне самой проводить вас в вашу комнату? – Леди Овербридж улыбнулась. – Все леди сгорают от нетерпения, дожидаясь, когда же вы присоединитесь к нашему небольшому обществу. Но конечно, вы должны сначала освежиться. – Она отбросила назад локоны, и жемчужины в ее ушах плавно закачались. – Я должна знать все подробности вашего путешествия. Непременно!
Хозяин дома снисходительно улыбнулся и повернулся, чтобы уйти.
– Мы все послушаем ваши новости, Деворан!
Гай охотно подчинился. Сразу спросить про Сару Каллауэй означало показать, с каким нетерпением он хочет увидеть этот открытый золотистый взгляд, безумие рыжих волос и тонкую кожу в веснушках, точно на нее падала тень от молодой листвы. Выдать себя таким образом было бы верхом дурных манер.
Пока они шли к лестнице, Аннабелла неторопливо теребила единственную жемчужину на шее; ее беспокойные карие глаза блестели, и она весело рассказывала о своих гостях и пересказывала содержание последних сплетен.
Большую часть рассказа Гай пропустил мимо ушей, только мысленно перечислил имена гостей: пять незамужних девиц со своими сопровождающими, четверо молодых холостяков, не считая его самого, и три женатые пары.
Одна из замужних дам, хрупкая блондинка, леди Уайтли, притворилась удивленной и залепетала с восторгом, всплескивая руками:
– Как, мистер Деворан! – Блондинка присела в соблазнительном реверансе и бросила на него взгляд из-под ресниц. – Мы, дамы, заключали пари относительно вашего приезда! Я была настолько уверена, что вы приедете в Бакли, что рискнула двадцатью гинеями.
Гай поклонился:
– В таком случае вы не потеряли из-за меня свое золото, мадам.
Леди Уайтли посмотрела на него с сожалением, потом отошла и устремила взгляд на какой-то портрет.
– Ну что же, всякий мог усомниться в этом, ведь вы так долго пробыли в Лондоне, мистер Деворан, – насмешливо сказала она. – Хотя если у вас, кроме интереса к орхидеям, были другие причины, благодаря которым вы прислали эту рыжеволосую учительницу сюда, в Бакли, я уверена, мы о них никогда не узнаем.