Страница:
— Пошевеливайся. Быстро.
Грубый окрик заставил Сано замолчать на полуслове. Меч опять прижимался к безвольному горлу потерявшего сознание Янагисавы.
— Делайте, как он велит, — донеслось из толпы.
— Тюго, если вы попробуете выйти на лодке в такой шторм, то погибнете оба. Пожалуйста...
По твердому, жестокому взгляду Сано понял: уговоры бесполезны. Капитан невменяем. С мучительно горьким чувством поражения Сано уступил Тюго дорогу.
Он беспомощно стоял вместе с Хиратой и ошеломленно молчащей толпой на пристани, пока Тюго тащил бесчувственного Янагисаву по сходням на борт лодки. Поручение сёгуна провалено, обещание отцу не выполнено. А тут еще предрешенная смерть канцлера... Суровое наказание и вечное бесчестье неизбежны.
Тюго бросил на палубу Янагисаву и перерубил швартовы. Лодка поплыла от причала. Тюго убрал в ножны меч, затянул на палубу сходни и освободил парус. Ветер сразу наполнил большой прямоугольный лоскут джутовой материи. Лодку понесло вниз по реке.
«Милосердные боги, если Тюго удастся выйти в открытое море... Хрупкое прогулочное суденышко не выдержит напора мощных течений и штормов. Только умелый лоцман способен провести лодку среди рифов, образованных из потонувших кораблей», — подумал Сано.
Толпа побежала по берегу параллельно лодке. Сано ахнул, когда лучники Янагисавы выпустили несколько стрел по Тюго, который разбирал снасти. Гибель капитана не решала проблемы: без кормчего неуправляемая лодка затонет раньше, чем спасут Янагисаву. Сано кинулся к свите:
— Не надо! Пошлите за полицией, моряками...
Никто его не послушал, в лодку опять полетели стрелы.
Сано понял: именно он должен остановить Тюго и спасти Янагисаву. Он протиснулся сквозь толпу. Через покрывало дождя, терзаемое ветром, он услышал крик Хираты:
— Действуйте, сёсакан-сама! Я приведу помощь!
Укрепив силы и дух молитвой, Сано глубоко вдохнул и нырнул в реку.
Глава 35
Глава 36
Грубый окрик заставил Сано замолчать на полуслове. Меч опять прижимался к безвольному горлу потерявшего сознание Янагисавы.
— Делайте, как он велит, — донеслось из толпы.
— Тюго, если вы попробуете выйти на лодке в такой шторм, то погибнете оба. Пожалуйста...
По твердому, жестокому взгляду Сано понял: уговоры бесполезны. Капитан невменяем. С мучительно горьким чувством поражения Сано уступил Тюго дорогу.
Он беспомощно стоял вместе с Хиратой и ошеломленно молчащей толпой на пристани, пока Тюго тащил бесчувственного Янагисаву по сходням на борт лодки. Поручение сёгуна провалено, обещание отцу не выполнено. А тут еще предрешенная смерть канцлера... Суровое наказание и вечное бесчестье неизбежны.
Тюго бросил на палубу Янагисаву и перерубил швартовы. Лодка поплыла от причала. Тюго убрал в ножны меч, затянул на палубу сходни и освободил парус. Ветер сразу наполнил большой прямоугольный лоскут джутовой материи. Лодку понесло вниз по реке.
«Милосердные боги, если Тюго удастся выйти в открытое море... Хрупкое прогулочное суденышко не выдержит напора мощных течений и штормов. Только умелый лоцман способен провести лодку среди рифов, образованных из потонувших кораблей», — подумал Сано.
Толпа побежала по берегу параллельно лодке. Сано ахнул, когда лучники Янагисавы выпустили несколько стрел по Тюго, который разбирал снасти. Гибель капитана не решала проблемы: без кормчего неуправляемая лодка затонет раньше, чем спасут Янагисаву. Сано кинулся к свите:
— Не надо! Пошлите за полицией, моряками...
Никто его не послушал, в лодку опять полетели стрелы.
Сано понял: именно он должен остановить Тюго и спасти Янагисаву. Он протиснулся сквозь толпу. Через покрывало дождя, терзаемое ветром, он услышал крик Хираты:
— Действуйте, сёсакан-сама! Я приведу помощь!
Укрепив силы и дух молитвой, Сано глубоко вдохнул и нырнул в реку.
Глава 35
Задыхаясь от холода, Сано плыл за лодкой. Мышцы болели. Одежда сковывала движения, мечи за поясом тянули на дно. Вскоре холод стал пробирать до костей. Волны бросали то вверх, то вниз и вызывали тошноту. Как все это было не похоже на стилизованные упражнения, которые сёсакан выполнял в пруду на тренировочном поле замка и в которых он, даже пребывая в лучшей физической форме, особенно не отличался. Нет, вода не его стихия, потому-то и противится каждому движению. Сано усилием воли заставлял руки и ноги работать. Судороги мучили левую часть тела. Река ревела в ушах, перекрывая гром. Сверкали молнии.
Тем не менее Сано приближался к лодке. Вот пальцы коснулись борта. Но гладкое дерево не позволило вскарабкаться на палубу. Сано застонал. Волны гнали лодку прочь. Смертельно усталый, Сано был не в силах плыть дальше. Охотник за бундори убежит, Янагисава погибнет... Проваливший задание повелителя и не выполнивший обещания, данное отцу, приверженец бусидо понимал: нужно умереть и похоронить позор в речной пучине.
Вдруг что-то грубое задело его по щеке. Это был конец швартова, который Тюго обрубил, прежде чем заняться парусом. Сано ухватился за веревку и, слишком слабый, чтобы взобраться на борт, повис на ней.
Тюго издал победный рев, когда удалось поменять галс и придать лодке рыскающий курс против ветра. Он ушел от разъяренной толпы и глупого сёсакана, который слишком долго путался под ногами, мешая выполнению священной миссии. Бросив взгляд по правому борту, он увидел мокрые склады и безлюдные причалы. Слева вдалеке лежали покрытые дымкой болота. Никаких лодок Тюго не приметил. Река стала широкой дорогой, ведущей к свободе. Он еще сведет кровавые счеты генерала Фудзивары. Набрав полную грудь воздуха, он закричал в бурю:
— Высокочтимый предок! Я убью всех до последнего потомков Араки и Эндо!
Благодаря невероятному везению у него есть шанс выжить.
Тюго выпустил парус из стертых, окровавленных ладоней и закрепил, предоставив лодке плыть по течению. Он прошел в каюту. Дождь, стуча по крыше, гремел, словно ружейная канонада. Раскаты грома напоминали выстрелы из большой пушки. Вода стекала с Тюго и собиралась вокруг заложника. Великий Янагисава валялся на боку с закрытыми глазами, подогнув руки и ноги, — жалкая кучка дорогой одежды. Кровь из губы и века до сих пор струилась по бледному лицу. Волосы, когда-то собранные в пучок, были похожи на мертвую черную змею. Тюго с презрением посмотрел на канцлера. Как стыдно перед генералом Фудзиварой, что этот трус рухнул без чувств от двух безобидных, маленьких порезов! Янагисава отобрал у своего господина власть и предался немыслимой роскоши и плотским наслаждениям. Полная противоположность требованиям бусидо! Признать его родней было бы смертельным оскорблением для Тюго. Он даже мысли не допускал, что это грязное создание будет представлять для него определенную ценность.
Янагисава застонал. С трудом перевернулся на спину. Открыл глаза. Черные неподвижные зрачки расширились от страха.
— Где... где я? — хрипло спросил канцлер и попробовал встать, но спутанная одежда не позволила.
Тюго взял моток веревки, который весьма кстати оказался на скамье, и в одно мгновение связал Янагисаве лодыжки и руки.
Янагисава забился.
— Тюго! Ты сошел с ума! Развяжи меня немедленно!
В борт ударила волна, и он, откатившись в сторону, больно ударился головой о скамейку.
— О нет, река... — От ужаса голос осекся. — Куда ты меня везешь?
Тюго не ответил. Он быстро обыскал шкафы, вышел из каюты и осмотрел трюм. Мрачно ухмыльнулся, когда обнаружил большой запас провизии. Можно плыть на юг вдоль морского побережья — опасное путешествие, но ему по плечу, ведь он непобедимый. Выбросив Янагисаву за борт, он высадится на берег в какой-нибудь отдаленной провинции и затаится под личиной ренина, пока охота не прекратится и бакуфу не решит, что канцлер в принципе ерундовая потеря. Затем он пройдет по всей стране и завершит свою миссию. Вернувшись в каюту, Тюго сел на скамью и закрыл глаза, чтобы лучше представить грядущую победу.
С пола донесся целый поток угроз:
— Тебя будет искать каждый житель этой страны, Тюго. А когда тебя найдут, ты будешь распят, а потом тебе отрубят голову. И всякий крестьянин, проходя мимо, будет плевать на твои останки!
Для Тюго голос канцлера значил не больше, чем жужжание насекомого. Все вокруг стало расплываться по мере того, как воображение и страсть уносили капитана в прошлое.
Дух командира гвардии переселился в тело генерала Фудзивары. Теперь на Тюго генеральские доспехи. В крови горит свирепая гордость, когда он, преклонив колена перед Одой, произносит слова:
— Досточтимый правитель Ода, примите, пожалуйста, это как дань вашему превосходительству и как доказательство моей преданности и почитания.
Ода осматривает бундори. Взгляд с особым удовольствием останавливается на головах хатамото Каибары Тодзю, ренина Тёдзавы Дзигори и монаха Эндо Адзуманару.
— Хорошая работа, Фудзивара-сан, — говорит правитель Ода. — В знак признательности за славную службу я награжу вас прямо сейчас.
Душа Тюго воспаряет под облака. Сейчас он ощутит кульминацию карьеры генерала Фудзивары. Он протягивает руки, чтобы принять от Оды два великолепных меча с мертвыми головами...
— Если ты думаешь, что тебе удастся избежать позора, совершив сеппуку, то ошибаешься, Тюго, — крикнул Янагисава. — Ты умрешь, как обычный преступник. Ты... А-а-а! — Канцлер дернулся: Тюго ударил ногой под ребра. Янагисава завизжал: — Как ты смеешь бить меня? Ты за это умрешь!
Тюго увидел именно того человека, который, как он всегда подозревал, жил под изысканными одеждами канцлера: слабого, испуганного и мелкого. Открытие не возбудило в нем сочувствия. Он снова и снова пинал Янагисаву — в живот, по ногам, в пах.
— Остановись, умоляю, — выл канцлер Янагисава. — Пожалуйста, не бей меня. Я сделаю все, что прикажешь, дам что захочешь — денег, женщин, высокую должность, только назови. Отпусти меня!
Тюго пропустил мимо ушей мольбы и посулы. Его нога крушила твердое и погружалась в мягкое. При каждом ударе жертва издавала истошный вопль. С мрачным наслаждением выплескивая гнев, Тюго почти забыл о том, что Янагисава ему нужен живой, пока они не будут далеко от Эдо.
Сано стиснул зубы и принялся взбираться по веревке. Сначала одна рука, потом другая... Наконец он вытянул себя из воды. Одна рука, потом другая... Сано упорно поднимался, гулко ударяясь о борт лодки. И вот палуба. Сано обхватил руками стояк ограждения.
Но злость уже вскрыла сосуд ярости. Эта ярость появилась у Тюго, когда он узнал семейную тайну. На всплеске ярости Тюго перенесся в прошлое, где стал свидетелем омерзительного действа.
— Вражеское нападение! — кричит охранникам.
Но поздно. Дверь с треском распахивается. Стрелы поражают охранников насмерть. Воины Акэши Мицухидэ врываются в дом.
Ода кидается на атакующих, одним ударом разрубает двоих. Копья впиваются ему в руки и ноги. Поняв, что обречен, Ода выпрыгивает из окна и бежит, истекая кровью. Воины Акэши залпом стреляют по нему из аркебуз. Ода ранен в руку.
— Ты умрешь за то, что оскорбил меня! — кричит изменник Акэши. — Вместо тебя будут править люди, которые лучше, чем ты. Я и генералы Араки и Эндо позаботимся об этом!
Ода забегает в главное помещение храма, предпочитая смерть от собственной руки позору плена. Воины Акэши поджигают здание со всех сторон: великолепный погребальный костер для величайшего в истории полководца.
Янагисава припечатался к двери.
— Пожалуйста, Тюго. — Рухнув на пол, канцлер начал извиваться в тщетных попытках освободиться от пут. Изо рта полетели брызги крови и слюны. — Я сделаю тебя богатым. Ты будешь министром обороны. Что угодно. Только смилуйся!
Но ценность канцлера как заложника пропала для Тюго. Теперь он ненавидел Янагисаву как символ слабости, алчности, которые делали нынешних самураев столь не похожими на прежних героев. Янагисава оказался неспособным чтить подобающим образом их общего предка. Он представлял Цунаёси Токугаву, чей клан воспользовался плодами измены, а значит, ответствен за смерть Оды наравне с Акэши Мицухидэ, Араки Ёдзиэмоном и Эндо Мунэцугу. Тюго тыльной стороной ладони ударил Янагисаву по губам. Затем он нашел наказание, более достойное канцлера. Пусть до дна изопьет чашу любимого порока.
Тюго бросил Янагисаву на пол лицом вниз. Задрал канцлеру кимоно и стянул широкие штаны. Сорвал с Янагисавы набедренную повязку, глубоко впившуюся между ягодицами. Затем поднял собственное кимоно, распустил набедренную повязку и принялся массировать плоть, пока она не затвердела. Потом оседлал Янагисаву и резким движением вошел в него.
— Нет, господин! — вскричал Янагисава. Связанное тело дернулось, пальцы заскребли по воздуху. — Пожалуйста!
Пять быстрых толчков, и Тюго достиг оргазма. Он чувствовал себя сильным, могущественным, но физическое удовлетворение не принесло облегчения. Враг предков был унижен, но не уничтожен.
— Пожалуйста, смилуйся! — рыдал Янагисава.
Тюго оправил одежду. Раскрыл дверь. Дождь и ветер ворвались в каюту. Капитан выволок канцлера на палубу. В каюте предстоит жить много дней, а может, и месяцев, не стоит ее осквернять смертью врага.
— Нет! Нет! — кричал Янагисава.
Тюго тащил канцлера за собой. Вода заливала палубу. Ломаной линией вспыхивала молния. Гром потрясал небеса. Лодка качалась. Широко расставив ноги, чтобы удержать равновесие, Тюго швырнул Янагисаву на ограждение. Голова и плечи канцлера свесились над водой.
— Не надо, пожалуйста, не надо!
Предвкушение победы заполнило Тюго. Не гром рокотал — гремели боевые барабаны, не молния сверкала — горела подожженная крепость, не дождь шел — воины пели, и не ветер дул — гудели трубы, сделанные из раковин. Тюго скакал в бой за новым бундори для правителя Оды. Придавив корпусом, он схватил канцлера за волосы и отвел ему голову назад. Обнажилось горло. Тюго достал короткий меч.
— Нет, господин, отпустите меня, умоляю вас!
Поднатужившись, Сано рухнул на палубу. Нужно отдышаться и собраться с силами. Он замерз, его жестоко колотило на холодном ветру. Лишь со второй попытки ему удалось подняться на ноги. Припадая к стене каюты, он побежал на голос Янагисавы.
Ужас придал силы, когда он увидел Тюго. Тот, придавив Янагисаву к ограждению, заносил клинок. Сано выхватил меч. Хотя он и хотел взять Тюго живым, но был готов убить, чтобы спасти Янагисаву.
— Тюго! — крикнул Сано, перекрыв вой ветра, стук дождя и вопли канцлера, и ринулся на капитана.
Тюго быстро оглянулся. Глаза — свирепые щели, рот — оскал боевой маски. Сано поднял меч двумя руками, но, прежде чем успел наискось рубануть врага, лодку качнуло. Сано потерял равновесие и попятился. Накренившаяся палуба отбросила Тюго и Янагисаву от ограждения. Канцлер свалился на палубу. Капитан движениями, которых Сано даже не уловил, бросил в ножны короткий меч и выхватил длинный. Тюго кинулся на Сано, нанося рубящие и колющие удары.
Сано восстановил равновесие и, сделав шаг в сторону, парировал атаку, но запоздал. Клинок Тюго рассек ему верхнюю часть левого предплечья. Струя крови обдала теплом. Подавшись назад — как раз вовремя, чтобы увернуться от нацеленного в шею меча, — Сано устремился в контратаку, однако рефлексы были опасно замедленны. Сила духа не способна в полной мере поддержать смертельно уставшее тело. Тюго без всяких усилий отражал каждый выпад, отвечал ударом на удар и постепенно теснил Сано к корме. Лодка рыскала по курсу. Сано и Тюго швыряло из стороны в сторону. Опасаясь, что одолеть капитана не получится, Сано принялся урезонивать его.
— Сдавайтесь, Тюго. Даже если вы покончите со мной, вам не уйти. Особенно если убьете канцлера. На вас будет охотиться вся армия. Без заложника нет причин оставлять вас в живых.
Тюго, присев, нанес горизонтальный удар и задел Сано по икре. Сано инстинктивно подпрыгнул и тем спас себя от преждевременной смерти. Однако отчаяние нарастало, Сано легко узнал в выпаде Тюго один из тех ударов, которые отражал на тренировках. Здесь, на палубе, чуть было не пропустил, значит, сноровка отказывает. Только разум можно противопоставить этому сумасшедшему.
Атаки Тюго заставили Сано отступить по левому борту на нос лодки. Лихорадочно парируя удары, Сано кружил по палубе, отмечая, как брус, к которому крепится парус, ритмично описывает дугу вслед за креном лодки. Прыгая из стороны в сторону, отчего легкие грозили разорваться, Сано заставлял Тюго сражаться спиной к парусу. Сано сделал глубокий выпад и рубанул Тюго по плечу. Спасаясь от ударов, капитан начал двигаться вокруг якоря. Ветер резко развернул парус. Брус ударил Тюго по спине и сбил с шага. Сано рубанул капитана по руке, в которой тот держал меч. Однако палуба накренилась, и сёсакан потерял равновесие, клинок лишь задел Тюго по костяшкам пальцев. Тем не менее капитан выронил меч. Сано бросился на него. Лодку опять качнуло, сёсакан отлетел назад.
Ноги заскользили по мокрой палубе. Инстинктивно раскинув руки, Сано ударился спиной о стену каюты. Тюго, подбежав, одной рукой схватил Сано за горло, другой зажал кисть с мечом. Сёсакан оказал сопротивление. Лодку снова качнуло, они оба полетели к борту. Тюго ловко развернулся вместе с Сано. Тот, семеня, попятился мимо паруса по направлению к носу лодки и тяжело стукнулся об ограждение, продолжая бороться с Тюго. Капитан сдавил горло Сано, заставляя откинуть голову назад, опрокинуться в воду.
Сано захрипел, пытаясь левой рукой разорвать живую удавку и высвободить правую руку с мечом. Капитан все сильнее сгибал его над ограждением. Как через вату, Сано слышал вопли Янагисавы. Дождь наполнял водой широко открытый рот, заливал глаза. Штормовое небо сменил парящий свод из скрещенных и параллельных деревянных балок: они проплывали под мостом Рёгоку. Сано больше не имел сил сопротивляться.
Внезапно по левому борту раздался страшный грохот. Сано показалось, что это раскат грома. Лодка встала. Сано едва успел сообразить, что она врезалась в опору моста. Инерция удара бросила его и Тюго через ограждение.
Удар о воду отозвался в каждой косточке Сано. Он попробовал вздохнуть и захлебнулся. Холодная масса сомкнулась над ним. Работая ногами и руками, он попытался всплыть на поверхность, но Тюго схватил его за руку с мечом и принялся выкручивать. Руку прострелила острая боль. Сано выпустил меч. Тюго вцепился в горло сёсакана.
Сано начал отбиваться. Кровь шумела в висках. Мутило. Сквозь бурлящую пелену воды на Сано смотрело свирепое, с оскаленными зубами лицо безумца. В отчаянии Сано обхватил Тюго ногами, увлекая на глубину за собой. Одновременно сёсакан потянул из-за пояса короткий меч.
Разгадав маневр, Тюго сжал руку Сано. Они вместе выскочили на поверхность реки. Сано успел вдохнуть, прежде чем мускулистые ноги капитана обвились вокруг его бедер. Свободной рукой капитан стал давить ему на лицо, заталкивая под воду. Отчаяние прибавило Сано сил и разума. За спиной у Тюго начал вырастать резной бушприт лодки. Сано подумал о навязчивой идее, которая заставила Тюго совершить четыре убийства и пуститься в это опасное путешествие.
— Тюго, — выдавил он. — Генерал Фудзивара и правитель Ода приказывают тебе отпустить меня!
Хватка капитана ослабла. Сано навалился на Тюго. Капитан подался назад как раз в тот момент, когда волна подняла лодку. Затем она рухнула, и удар деревянного корпуса пришелся прямо на темя Тюго. Лицо капитана выразило крайнее изумление, руки и ноги отцепились от Сано.
Сано не стал тратить время на то, чтобы насладиться победой. Нужно было выбраться самому и вытащить противника, потерявшего сознание, на лодку, освободить Янагисаву и привязать лодку к мосту, чтобы спасатели могли их найти. Обняв Тюго за шею, Сано проплыл вдоль кормы и поймал конец швартова, по которому залез на палубу. Он обвязал веревкой Тюго и вскарабкался на борт. Тяжело дыша и напрягая мышцы так, что они чуть не треснули, затянул капитана в лодку...
И тут обнаружил, что, пока он трудился, лодка отдрейфовала вниз по течению реки. Мост остался позади. Волны перекатывались по палубе и разбивались о стены каюты. Сано скрутил Тюго по рукам и ногам и привязал в вертикальном положении к древку для фонаря.
Сёсаканом вновь овладело отчаяние. Он оперся об ограждение, устремив взор на пустынную поверхность реки.
Даже если удастся поставить лодку на якорь, волны могут опрокинуть ее еще до того, как придет помощь. Сано, спотыкаясь, побрел к правому борту, где, стеная и всхлипывая, в луже воды лежал Янагисава.
— Канцлер Янагисава, вы умеете управлять лодкой?
Янагисава замолчал и приподнял голову. Лицо было мокрым от дождя, слез и крови, губы дрожали, ввалившиеся глаза казались колодцами, переполненными ужасом.
— Ты! — прохрипел он. — А где Тюго? Неприязнь, которую Сано испытывал к Янагисаве, перешла в жалость, слегка подкрашенную злорадством.
— Я приструнил его. Он больше не сделает вам ничего плохого. Канцлер...
Янагисава явил знакомую гримасу ненависти.
— Развяжи меня, Сано Исиро, — проскрежетал он.
В отсутствие Тюго властность вернулась к канцлеру. Он подполз к Сано, изрыгая проклятия.
Лодка быстро двигалась по реке, шлепая корпусом по волнам. Молнии кромсали небосвод. Сано повторил вопрос:
— Вы сможете управлять лодкой?
— Конечно, нет, болван. Я тебе не какой-то моряк. А теперь освободи меня, я хочу тебя убить!
Сано взял Янагисаву под мышки, отволок в каюту и поспешил на корму. Он никогда прежде не управлял лодкой, пришла пора научиться. Сквозь сетку дождя он с опаской смотрел на переплетение веревок. Что делать?
Сано взялся за руль и попытался направить лодку к берегу. Ничего не получилось. Веслами, разделенными широкой палубой, один человек, естественно, не мог работать. Тогда Сано схватил веревки, идущие от паруса, и потянул, поворачивая хлопающее полотно по диагонали. Попутный ветер, наполнив парус, бросил лодку вправо. Лодка сильно накренилась. У Сано замерло сердце. Он сначала отпустил парус, а потом перевел в другую сторону, пытаясь устоять на вздыбившейся палубе.
— Я убью тебя! — кричал из каюты Янагисава.
Как раз в тот момент, когда Сано подумал, что лодка вот-вот опрокинется, она выпрямилась. Однако последующие манипуляции с парусом едва не закончились катастрофой. Курс следует менять постепенно, понял Сано. Он повернул парус на малый угол по отношению к ветру. Лодка накренилась, но в меру. Двигаясь по течению, она продолжала поворачивать. Нос уже смотрел на запад, в сторону берега. Вскоре впереди показались склады и причалы Эдо. Теперь, кроме воплей Янагисавы, Сано различал другие крики. Он увидел людей, махавших ему. Вдруг один человек запрыгал на месте. Сано узнал Хирату и громко засмеялся. Он подождал, пока лодка приблизится к пристани, и отпустил парус.
Лодка повернула носом по течению и разнесла в щепки небольшое суденышко, но пришвартовалась.
На пристань хлынули люди: досин с помощниками, два лодочника в широкополых шляпах и соломенных накидках от дождя, слуги Янагисавы. Несмотря на то что швартовы были обрезаны, лодку удалось причалить и закрепить. Сано спустил сходни. Полицейские поднялись на палубу, развязали Тюго, который уже пришел в сознание, но не отошел от шока, и увели прочь. Слуги Янагисавы кинулись в каюту.
Хирата подбежал к Сано, лицо сияло от радости и нетерпения.
— Сёсакан-сама! Вы сделали это, вы поймали охотника за бундори! Идемте!
Внезапно ослабевший, Сано, опираясь на помощника, ступил на сходни.
— Сано Исиро!
Сано обернулся. Канцлер, поддерживаемый слугами, появился на пороге каюты.
— Ты заплатишь мне, Сано Исиро! — визгливо прокричал Янагисава, помахав кулаком. Бледный, растрепанный и разъяренный, он походил на сумасшедшего демона из постановки в театре Но у сёгуна. — Клянусь, ты заплатишь за все!
Сано пропустил угрозу мимо ушей.
— Аои, — прошептал он.
Тем не менее Сано приближался к лодке. Вот пальцы коснулись борта. Но гладкое дерево не позволило вскарабкаться на палубу. Сано застонал. Волны гнали лодку прочь. Смертельно усталый, Сано был не в силах плыть дальше. Охотник за бундори убежит, Янагисава погибнет... Проваливший задание повелителя и не выполнивший обещания, данное отцу, приверженец бусидо понимал: нужно умереть и похоронить позор в речной пучине.
Вдруг что-то грубое задело его по щеке. Это был конец швартова, который Тюго обрубил, прежде чем заняться парусом. Сано ухватился за веревку и, слишком слабый, чтобы взобраться на борт, повис на ней.
* * *
Лодка кренилась, зарывалась носом в волны. Тюго пытался управлять парусом, но ветер вырывал его из рук. Дождь заливал палубу, хлестал по лицу. Лодка опасно накренилась. Тюго тянул парус изо всех сил. Наконец тот поддался. Лодка повернула направо и стала выходить из Канды в Сумиду. Течение подхватило ее и повлекло на юго-запад, в сторону моря.Тюго издал победный рев, когда удалось поменять галс и придать лодке рыскающий курс против ветра. Он ушел от разъяренной толпы и глупого сёсакана, который слишком долго путался под ногами, мешая выполнению священной миссии. Бросив взгляд по правому борту, он увидел мокрые склады и безлюдные причалы. Слева вдалеке лежали покрытые дымкой болота. Никаких лодок Тюго не приметил. Река стала широкой дорогой, ведущей к свободе. Он еще сведет кровавые счеты генерала Фудзивары. Набрав полную грудь воздуха, он закричал в бурю:
— Высокочтимый предок! Я убью всех до последнего потомков Араки и Эндо!
Благодаря невероятному везению у него есть шанс выжить.
Тюго выпустил парус из стертых, окровавленных ладоней и закрепил, предоставив лодке плыть по течению. Он прошел в каюту. Дождь, стуча по крыше, гремел, словно ружейная канонада. Раскаты грома напоминали выстрелы из большой пушки. Вода стекала с Тюго и собиралась вокруг заложника. Великий Янагисава валялся на боку с закрытыми глазами, подогнув руки и ноги, — жалкая кучка дорогой одежды. Кровь из губы и века до сих пор струилась по бледному лицу. Волосы, когда-то собранные в пучок, были похожи на мертвую черную змею. Тюго с презрением посмотрел на канцлера. Как стыдно перед генералом Фудзиварой, что этот трус рухнул без чувств от двух безобидных, маленьких порезов! Янагисава отобрал у своего господина власть и предался немыслимой роскоши и плотским наслаждениям. Полная противоположность требованиям бусидо! Признать его родней было бы смертельным оскорблением для Тюго. Он даже мысли не допускал, что это грязное создание будет представлять для него определенную ценность.
Янагисава застонал. С трудом перевернулся на спину. Открыл глаза. Черные неподвижные зрачки расширились от страха.
— Где... где я? — хрипло спросил канцлер и попробовал встать, но спутанная одежда не позволила.
Тюго взял моток веревки, который весьма кстати оказался на скамье, и в одно мгновение связал Янагисаве лодыжки и руки.
Янагисава забился.
— Тюго! Ты сошел с ума! Развяжи меня немедленно!
В борт ударила волна, и он, откатившись в сторону, больно ударился головой о скамейку.
— О нет, река... — От ужаса голос осекся. — Куда ты меня везешь?
Тюго не ответил. Он быстро обыскал шкафы, вышел из каюты и осмотрел трюм. Мрачно ухмыльнулся, когда обнаружил большой запас провизии. Можно плыть на юг вдоль морского побережья — опасное путешествие, но ему по плечу, ведь он непобедимый. Выбросив Янагисаву за борт, он высадится на берег в какой-нибудь отдаленной провинции и затаится под личиной ренина, пока охота не прекратится и бакуфу не решит, что канцлер в принципе ерундовая потеря. Затем он пройдет по всей стране и завершит свою миссию. Вернувшись в каюту, Тюго сел на скамью и закрыл глаза, чтобы лучше представить грядущую победу.
С пола донесся целый поток угроз:
— Тебя будет искать каждый житель этой страны, Тюго. А когда тебя найдут, ты будешь распят, а потом тебе отрубят голову. И всякий крестьянин, проходя мимо, будет плевать на твои останки!
Для Тюго голос канцлера значил не больше, чем жужжание насекомого. Все вокруг стало расплываться по мере того, как воображение и страсть уносили капитана в прошлое.
* * *
Лагерь Оды Нобунаги. Великий военачальник сидит под навесом. Сегодня он выиграл сражение при Нагасино, это самая крупная из его побед. Ему удалось покорить клан Такэда, самого могущественного врага, и присоединить его земли к своим владениям.Дух командира гвардии переселился в тело генерала Фудзивары. Теперь на Тюго генеральские доспехи. В крови горит свирепая гордость, когда он, преклонив колена перед Одой, произносит слова:
— Досточтимый правитель Ода, примите, пожалуйста, это как дань вашему превосходительству и как доказательство моей преданности и почитания.
Ода осматривает бундори. Взгляд с особым удовольствием останавливается на головах хатамото Каибары Тодзю, ренина Тёдзавы Дзигори и монаха Эндо Адзуманару.
— Хорошая работа, Фудзивара-сан, — говорит правитель Ода. — В знак признательности за славную службу я награжу вас прямо сейчас.
Душа Тюго воспаряет под облака. Сейчас он ощутит кульминацию карьеры генерала Фудзивары. Он протягивает руки, чтобы принять от Оды два великолепных меча с мертвыми головами...
* * *
Тюго обожгла резкая боль: Янагисава вонзил зубы ему в лодыжку. Тюго в гневе закричал. Воображаемый мир растаял. Тюго снова очутился в каюте, за стенами бушевал шторм. Крепким пинком Тюго отбросил канцлера. Как посмело это ничтожество прервать его видение?— Если ты думаешь, что тебе удастся избежать позора, совершив сеппуку, то ошибаешься, Тюго, — крикнул Янагисава. — Ты умрешь, как обычный преступник. Ты... А-а-а! — Канцлер дернулся: Тюго ударил ногой под ребра. Янагисава завизжал: — Как ты смеешь бить меня? Ты за это умрешь!
Тюго увидел именно того человека, который, как он всегда подозревал, жил под изысканными одеждами канцлера: слабого, испуганного и мелкого. Открытие не возбудило в нем сочувствия. Он снова и снова пинал Янагисаву — в живот, по ногам, в пах.
— Остановись, умоляю, — выл канцлер Янагисава. — Пожалуйста, не бей меня. Я сделаю все, что прикажешь, дам что захочешь — денег, женщин, высокую должность, только назови. Отпусти меня!
Тюго пропустил мимо ушей мольбы и посулы. Его нога крушила твердое и погружалась в мягкое. При каждом ударе жертва издавала истошный вопль. С мрачным наслаждением выплескивая гнев, Тюго почти забыл о том, что Янагисава ему нужен живой, пока они не будут далеко от Эдо.
* * *
Сано отчаянно цеплялся за свою соломинку. Вода вокруг кипела водоворотами, грозила утащить на дно. Непогода бушевала с неослабевающей силой. Если река его не утопит, то захлестнет дождь. Поскольку над Сано нависал борт лодки, он совершенно не видел, что творится внизу по течению. Пейзаж по берегам проносился мимо со зловещей скоростью. Сано подумал: «Должно быть, мы находимся на полпути к мосту Рёгоку. Где Хирата, полиция, флот? Что сталось с канцлером Янагисавой? Нужно попасть на лодку!»Сано стиснул зубы и принялся взбираться по веревке. Сначала одна рука, потом другая... Наконец он вытянул себя из воды. Одна рука, потом другая... Сано упорно поднимался, гулко ударяясь о борт лодки. И вот палуба. Сано обхватил руками стояк ограждения.
* * *
— Пожалуйста, не бей меня больше! — визжал канцлер Янагисава.Но злость уже вскрыла сосуд ярости. Эта ярость появилась у Тюго, когда он узнал семейную тайну. На всплеске ярости Тюго перенесся в прошлое, где стал свидетелем омерзительного действа.
* * *
Летняя ночь, сто семь лет назад, храм Хонно. Ода Нобунага просыпается в доме для гостей и чувствует опасность. Он выскакивает из постели и хватает меч.— Вражеское нападение! — кричит охранникам.
Но поздно. Дверь с треском распахивается. Стрелы поражают охранников насмерть. Воины Акэши Мицухидэ врываются в дом.
Ода кидается на атакующих, одним ударом разрубает двоих. Копья впиваются ему в руки и ноги. Поняв, что обречен, Ода выпрыгивает из окна и бежит, истекая кровью. Воины Акэши залпом стреляют по нему из аркебуз. Ода ранен в руку.
— Ты умрешь за то, что оскорбил меня! — кричит изменник Акэши. — Вместо тебя будут править люди, которые лучше, чем ты. Я и генералы Араки и Эндо позаботимся об этом!
Ода забегает в главное помещение храма, предпочитая смерть от собственной руки позору плена. Воины Акэши поджигают здание со всех сторон: великолепный погребальный костер для величайшего в истории полководца.
* * *
Обезумев от вида случившейся давным-давно трагедии, Тюго вонзил сапог в кричащую, всхлипывающую физиономию канцлера. Самым большим несчастьем в жизни генерала Фудзивары было то, что он не смог спасти правителя Оду. Акэши, Араки и Эндо, зная о его преданности, уговорили Оду отправить генерала на помощь Хидэёси, который сражался с Мори. Тюго в полной мере переживал горе и гнев своего предка. Он рывком поставил канцлера на ноги и со всей силы ударил в лицо.Янагисава припечатался к двери.
— Пожалуйста, Тюго. — Рухнув на пол, канцлер начал извиваться в тщетных попытках освободиться от пут. Изо рта полетели брызги крови и слюны. — Я сделаю тебя богатым. Ты будешь министром обороны. Что угодно. Только смилуйся!
Но ценность канцлера как заложника пропала для Тюго. Теперь он ненавидел Янагисаву как символ слабости, алчности, которые делали нынешних самураев столь не похожими на прежних героев. Янагисава оказался неспособным чтить подобающим образом их общего предка. Он представлял Цунаёси Токугаву, чей клан воспользовался плодами измены, а значит, ответствен за смерть Оды наравне с Акэши Мицухидэ, Араки Ёдзиэмоном и Эндо Мунэцугу. Тюго тыльной стороной ладони ударил Янагисаву по губам. Затем он нашел наказание, более достойное канцлера. Пусть до дна изопьет чашу любимого порока.
Тюго бросил Янагисаву на пол лицом вниз. Задрал канцлеру кимоно и стянул широкие штаны. Сорвал с Янагисавы набедренную повязку, глубоко впившуюся между ягодицами. Затем поднял собственное кимоно, распустил набедренную повязку и принялся массировать плоть, пока она не затвердела. Потом оседлал Янагисаву и резким движением вошел в него.
— Нет, господин! — вскричал Янагисава. Связанное тело дернулось, пальцы заскребли по воздуху. — Пожалуйста!
Пять быстрых толчков, и Тюго достиг оргазма. Он чувствовал себя сильным, могущественным, но физическое удовлетворение не принесло облегчения. Враг предков был унижен, но не уничтожен.
— Пожалуйста, смилуйся! — рыдал Янагисава.
Тюго оправил одежду. Раскрыл дверь. Дождь и ветер ворвались в каюту. Капитан выволок канцлера на палубу. В каюте предстоит жить много дней, а может, и месяцев, не стоит ее осквернять смертью врага.
— Нет! Нет! — кричал Янагисава.
Тюго тащил канцлера за собой. Вода заливала палубу. Ломаной линией вспыхивала молния. Гром потрясал небеса. Лодка качалась. Широко расставив ноги, чтобы удержать равновесие, Тюго швырнул Янагисаву на ограждение. Голова и плечи канцлера свесились над водой.
— Не надо, пожалуйста, не надо!
Предвкушение победы заполнило Тюго. Не гром рокотал — гремели боевые барабаны, не молния сверкала — горела подожженная крепость, не дождь шел — воины пели, и не ветер дул — гудели трубы, сделанные из раковин. Тюго скакал в бой за новым бундори для правителя Оды. Придавив корпусом, он схватил канцлера за волосы и отвел ему голову назад. Обнажилось горло. Тюго достал короткий меч.
* * *
Сано посмотрел на парус и пришел в ужас. Почему Тюго бросил управлять лодкой? Может, он выпрыгнул за борт, оставив Янагисаву умирать? Сано услышал истошные крики:— Нет, господин, отпустите меня, умоляю вас!
Поднатужившись, Сано рухнул на палубу. Нужно отдышаться и собраться с силами. Он замерз, его жестоко колотило на холодном ветру. Лишь со второй попытки ему удалось подняться на ноги. Припадая к стене каюты, он побежал на голос Янагисавы.
Ужас придал силы, когда он увидел Тюго. Тот, придавив Янагисаву к ограждению, заносил клинок. Сано выхватил меч. Хотя он и хотел взять Тюго живым, но был готов убить, чтобы спасти Янагисаву.
— Тюго! — крикнул Сано, перекрыв вой ветра, стук дождя и вопли канцлера, и ринулся на капитана.
Тюго быстро оглянулся. Глаза — свирепые щели, рот — оскал боевой маски. Сано поднял меч двумя руками, но, прежде чем успел наискось рубануть врага, лодку качнуло. Сано потерял равновесие и попятился. Накренившаяся палуба отбросила Тюго и Янагисаву от ограждения. Канцлер свалился на палубу. Капитан движениями, которых Сано даже не уловил, бросил в ножны короткий меч и выхватил длинный. Тюго кинулся на Сано, нанося рубящие и колющие удары.
Сано восстановил равновесие и, сделав шаг в сторону, парировал атаку, но запоздал. Клинок Тюго рассек ему верхнюю часть левого предплечья. Струя крови обдала теплом. Подавшись назад — как раз вовремя, чтобы увернуться от нацеленного в шею меча, — Сано устремился в контратаку, однако рефлексы были опасно замедленны. Сила духа не способна в полной мере поддержать смертельно уставшее тело. Тюго без всяких усилий отражал каждый выпад, отвечал ударом на удар и постепенно теснил Сано к корме. Лодка рыскала по курсу. Сано и Тюго швыряло из стороны в сторону. Опасаясь, что одолеть капитана не получится, Сано принялся урезонивать его.
— Сдавайтесь, Тюго. Даже если вы покончите со мной, вам не уйти. Особенно если убьете канцлера. На вас будет охотиться вся армия. Без заложника нет причин оставлять вас в живых.
Тюго, присев, нанес горизонтальный удар и задел Сано по икре. Сано инстинктивно подпрыгнул и тем спас себя от преждевременной смерти. Однако отчаяние нарастало, Сано легко узнал в выпаде Тюго один из тех ударов, которые отражал на тренировках. Здесь, на палубе, чуть было не пропустил, значит, сноровка отказывает. Только разум можно противопоставить этому сумасшедшему.
Атаки Тюго заставили Сано отступить по левому борту на нос лодки. Лихорадочно парируя удары, Сано кружил по палубе, отмечая, как брус, к которому крепится парус, ритмично описывает дугу вслед за креном лодки. Прыгая из стороны в сторону, отчего легкие грозили разорваться, Сано заставлял Тюго сражаться спиной к парусу. Сано сделал глубокий выпад и рубанул Тюго по плечу. Спасаясь от ударов, капитан начал двигаться вокруг якоря. Ветер резко развернул парус. Брус ударил Тюго по спине и сбил с шага. Сано рубанул капитана по руке, в которой тот держал меч. Однако палуба накренилась, и сёсакан потерял равновесие, клинок лишь задел Тюго по костяшкам пальцев. Тем не менее капитан выронил меч. Сано бросился на него. Лодку опять качнуло, сёсакан отлетел назад.
Ноги заскользили по мокрой палубе. Инстинктивно раскинув руки, Сано ударился спиной о стену каюты. Тюго, подбежав, одной рукой схватил Сано за горло, другой зажал кисть с мечом. Сёсакан оказал сопротивление. Лодку снова качнуло, они оба полетели к борту. Тюго ловко развернулся вместе с Сано. Тот, семеня, попятился мимо паруса по направлению к носу лодки и тяжело стукнулся об ограждение, продолжая бороться с Тюго. Капитан сдавил горло Сано, заставляя откинуть голову назад, опрокинуться в воду.
Сано захрипел, пытаясь левой рукой разорвать живую удавку и высвободить правую руку с мечом. Капитан все сильнее сгибал его над ограждением. Как через вату, Сано слышал вопли Янагисавы. Дождь наполнял водой широко открытый рот, заливал глаза. Штормовое небо сменил парящий свод из скрещенных и параллельных деревянных балок: они проплывали под мостом Рёгоку. Сано больше не имел сил сопротивляться.
Внезапно по левому борту раздался страшный грохот. Сано показалось, что это раскат грома. Лодка встала. Сано едва успел сообразить, что она врезалась в опору моста. Инерция удара бросила его и Тюго через ограждение.
Удар о воду отозвался в каждой косточке Сано. Он попробовал вздохнуть и захлебнулся. Холодная масса сомкнулась над ним. Работая ногами и руками, он попытался всплыть на поверхность, но Тюго схватил его за руку с мечом и принялся выкручивать. Руку прострелила острая боль. Сано выпустил меч. Тюго вцепился в горло сёсакана.
Сано начал отбиваться. Кровь шумела в висках. Мутило. Сквозь бурлящую пелену воды на Сано смотрело свирепое, с оскаленными зубами лицо безумца. В отчаянии Сано обхватил Тюго ногами, увлекая на глубину за собой. Одновременно сёсакан потянул из-за пояса короткий меч.
Разгадав маневр, Тюго сжал руку Сано. Они вместе выскочили на поверхность реки. Сано успел вдохнуть, прежде чем мускулистые ноги капитана обвились вокруг его бедер. Свободной рукой капитан стал давить ему на лицо, заталкивая под воду. Отчаяние прибавило Сано сил и разума. За спиной у Тюго начал вырастать резной бушприт лодки. Сано подумал о навязчивой идее, которая заставила Тюго совершить четыре убийства и пуститься в это опасное путешествие.
— Тюго, — выдавил он. — Генерал Фудзивара и правитель Ода приказывают тебе отпустить меня!
Хватка капитана ослабла. Сано навалился на Тюго. Капитан подался назад как раз в тот момент, когда волна подняла лодку. Затем она рухнула, и удар деревянного корпуса пришелся прямо на темя Тюго. Лицо капитана выразило крайнее изумление, руки и ноги отцепились от Сано.
Сано не стал тратить время на то, чтобы насладиться победой. Нужно было выбраться самому и вытащить противника, потерявшего сознание, на лодку, освободить Янагисаву и привязать лодку к мосту, чтобы спасатели могли их найти. Обняв Тюго за шею, Сано проплыл вдоль кормы и поймал конец швартова, по которому залез на палубу. Он обвязал веревкой Тюго и вскарабкался на борт. Тяжело дыша и напрягая мышцы так, что они чуть не треснули, затянул капитана в лодку...
И тут обнаружил, что, пока он трудился, лодка отдрейфовала вниз по течению реки. Мост остался позади. Волны перекатывались по палубе и разбивались о стены каюты. Сано скрутил Тюго по рукам и ногам и привязал в вертикальном положении к древку для фонаря.
Сёсаканом вновь овладело отчаяние. Он оперся об ограждение, устремив взор на пустынную поверхность реки.
Даже если удастся поставить лодку на якорь, волны могут опрокинуть ее еще до того, как придет помощь. Сано, спотыкаясь, побрел к правому борту, где, стеная и всхлипывая, в луже воды лежал Янагисава.
— Канцлер Янагисава, вы умеете управлять лодкой?
Янагисава замолчал и приподнял голову. Лицо было мокрым от дождя, слез и крови, губы дрожали, ввалившиеся глаза казались колодцами, переполненными ужасом.
— Ты! — прохрипел он. — А где Тюго? Неприязнь, которую Сано испытывал к Янагисаве, перешла в жалость, слегка подкрашенную злорадством.
— Я приструнил его. Он больше не сделает вам ничего плохого. Канцлер...
Янагисава явил знакомую гримасу ненависти.
— Развяжи меня, Сано Исиро, — проскрежетал он.
В отсутствие Тюго властность вернулась к канцлеру. Он подполз к Сано, изрыгая проклятия.
Лодка быстро двигалась по реке, шлепая корпусом по волнам. Молнии кромсали небосвод. Сано повторил вопрос:
— Вы сможете управлять лодкой?
— Конечно, нет, болван. Я тебе не какой-то моряк. А теперь освободи меня, я хочу тебя убить!
Сано взял Янагисаву под мышки, отволок в каюту и поспешил на корму. Он никогда прежде не управлял лодкой, пришла пора научиться. Сквозь сетку дождя он с опаской смотрел на переплетение веревок. Что делать?
Сано взялся за руль и попытался направить лодку к берегу. Ничего не получилось. Веслами, разделенными широкой палубой, один человек, естественно, не мог работать. Тогда Сано схватил веревки, идущие от паруса, и потянул, поворачивая хлопающее полотно по диагонали. Попутный ветер, наполнив парус, бросил лодку вправо. Лодка сильно накренилась. У Сано замерло сердце. Он сначала отпустил парус, а потом перевел в другую сторону, пытаясь устоять на вздыбившейся палубе.
— Я убью тебя! — кричал из каюты Янагисава.
Как раз в тот момент, когда Сано подумал, что лодка вот-вот опрокинется, она выпрямилась. Однако последующие манипуляции с парусом едва не закончились катастрофой. Курс следует менять постепенно, понял Сано. Он повернул парус на малый угол по отношению к ветру. Лодка накренилась, но в меру. Двигаясь по течению, она продолжала поворачивать. Нос уже смотрел на запад, в сторону берега. Вскоре впереди показались склады и причалы Эдо. Теперь, кроме воплей Янагисавы, Сано различал другие крики. Он увидел людей, махавших ему. Вдруг один человек запрыгал на месте. Сано узнал Хирату и громко засмеялся. Он подождал, пока лодка приблизится к пристани, и отпустил парус.
Лодка повернула носом по течению и разнесла в щепки небольшое суденышко, но пришвартовалась.
На пристань хлынули люди: досин с помощниками, два лодочника в широкополых шляпах и соломенных накидках от дождя, слуги Янагисавы. Несмотря на то что швартовы были обрезаны, лодку удалось причалить и закрепить. Сано спустил сходни. Полицейские поднялись на палубу, развязали Тюго, который уже пришел в сознание, но не отошел от шока, и увели прочь. Слуги Янагисавы кинулись в каюту.
Хирата подбежал к Сано, лицо сияло от радости и нетерпения.
— Сёсакан-сама! Вы сделали это, вы поймали охотника за бундори! Идемте!
Внезапно ослабевший, Сано, опираясь на помощника, ступил на сходни.
— Сано Исиро!
Сано обернулся. Канцлер, поддерживаемый слугами, появился на пороге каюты.
— Ты заплатишь мне, Сано Исиро! — визгливо прокричал Янагисава, помахав кулаком. Бледный, растрепанный и разъяренный, он походил на сумасшедшего демона из постановки в театре Но у сёгуна. — Клянусь, ты заплатишь за все!
Сано пропустил угрозу мимо ушей.
— Аои, — прошептал он.
Глава 36
Месяц спустя зал для приемов во дворце сёгуна искрился шумным весельем. Фонари освещали огромный зал и зеленеющий сад. Входные двери были раздвинуты для пропуска теплого воздуха летней ночи. Красивые слуги и служанки разносили легкую закуску, роскошно одетые мужчины, шутя и смеясь, сидели, опираясь на шелковые подушки, или ходили по комнате, потчуя друг друга спиртным согласно обычаю. На веранде оркестр играл музыку из любимых постановок сёгуна.
Токугава Цунаёси принял театральную позу и пропел:
Я странник в жизненном путешествии,
Я не знаю, когда оно может закончиться...
Члены Совета старейшин, канцлер Янагисава и мальчик-актер Ситисабуро, занимавшие почетные места у помоста сёгуна, засмеялись и захлопали.
Сано одиноко сидел в углу. Заметив, что Цунаёси вопросительно смотрит на него, он заставил себя присоединиться к ближайшей группе гостей, состоящей из Хираты, бывшего помощника, а теперь надежного слуги, бывшего начальника Ногуши и судьи Уэды. Он должен притворяться счастливым, хотя душа мертва.
Токугава Цунаёси принял театральную позу и пропел:
Я странник в жизненном путешествии,
Я не знаю, когда оно может закончиться...
Члены Совета старейшин, канцлер Янагисава и мальчик-актер Ситисабуро, занимавшие почетные места у помоста сёгуна, засмеялись и захлопали.
Сано одиноко сидел в углу. Заметив, что Цунаёси вопросительно смотрит на него, он заставил себя присоединиться к ближайшей группе гостей, состоящей из Хираты, бывшего помощника, а теперь надежного слуги, бывшего начальника Ногуши и судьи Уэды. Он должен притворяться счастливым, хотя душа мертва.