Саксон Саманта. Ключ к сердцу

   – А вчера?
   – Возбуждение от открытия. – Она отклонилась от темы поцелуев. – Как и вы поцеловали меня за мои книги. Боже мой, я так разволновалась, – сказала она, желая переменить тему, и он позволил ей это сделать.
   – Боюсь, я не ожидал гостей.
   Джульет взглянула на его шелковый халат и полуоткрытую грудь.
   – Да, я вижу. Поэтому если вы просто скажете мне, говорили ли вы кому-нибудь о нашей… – она отвела глаза под его проницательным взглядом, – ошибке, то я уйду, и вы можете продолжать… – «слоняться по своему кабинету голым», хотелось ей сказать, но она сдержалась и произнесла: – чтение.
   Шеймус усмехнулся, они оба знали, что она никогда еще не видела так близко неодетого мужчину. Насколько она понимала, в соседней комнате находилась вдова, жаждавшая лечь в постель Шеймуса.
   – Вы рассердились только потому, что Фелисити узнала о вашей… ошибке.
   – Не будьте глупцом, – возразила Джульет, зная, что он мог быть кем угодно, только не глупцом. – Говорили ли вы кому-нибудь, что злоупотребили моим доверием?
   Мистер Маккаррен расхохотался, а затем подошел к своему креслу и сел. Она последовала за ним.
   – В вашем доме я злоупотребил вашим доверием не больше, чем в министерстве.
   Джульет ахнула и решила было защищаться, но все ее мысли исчезли, когда Шеймус положил ногу на край черной оттоманки и шелковый халат соскользнул с его правой ноги, обнажая ее на добрых четыре дюйма.
   Девушка не могла оторвать глаз, она никогда не видела голой мужской ноги, такой длинной и мощной, такой прекрасной… и волосатой. Это тоже выглядело довольно неплохо.
   Ах да, он что-то говорил.
   – Что вы хотите этим сказать? – спросила гостья, понятия не имея, что они обсуждали. Все ее мысли сконцентрировались на одном: как бы погладить руками его мускулистое бедро и узнать, что она почувствует при прикосновении этих темных волос к ее коже, к ее телу.
   – Мы оба знаем, что вчера вам хотелось поцеловать меня. – Шеймус пил бренди, и Джульет следила, как сокращались при каждом глотке узлы мышц на его шее.
   – Перестаньте нести чушь, – сказала она, но не так настойчиво, как бы ей хотелось. – Вы говорили кому-нибудь о нашем… – она сдалась, когда он встал, – неблагоразумном поступке?
   – Хотите сказать, о наших неблагоразумных поступках? – поправил Шеймус, глядя с насмешливой улыбкой и окончательно сбивая ее с толку.
   – Прекратите.
   – Что прекратить? – Он пожал широкими плечами, привлекая к ним ее внимание.
   Джульет закрыла глаза, и, когда она почувствовала, что он стоит всего лишь в нескольких дюймах от нее, жара в комнате стала невыносимой.
   Шеймус повторил свое условие:
   – Попросите меня поласковее. – Его голос обволакивал ее как шелковистая простыня.
   Голова у нее кружилась, и инстинкт самосохранения заставил гостью выполнить его требование.
   – Хорошо. Пожалуйста, – выдохнула она, – скажите мне, кто-нибудь еще… – Джульет запрокинула голову и посмотрела ему в глаза, – знает, что я…
   – Поцеловали меня, – шепотом продолжил Шеймус, его голова была так близко, что она чувствовала его дыхание на своих губах.
   – Да. – Она надеялась, что успела это сказать до того, как встала на цыпочки и опять поцеловала его.
   Джульет положила руку на его обнаженную грудь, а он притянул ее к своему мощному телу.
   Ее ощущения делились на две половины: жаркую влажность его рта и знакомство с его необыкновенным телом. Ее руки скользили по его мускулистой спине. Легкий изгиб его тугих ягодиц был неотразим, и Джульет, не удержавшись, ущипнула его и прижалась к нему еще плотнее.
   Шеймус прерывисто вздохнул, и в этот момент Джульет почувствовала прикосновение его отвердевшего члена к своему животу. Ее соски обрели особую чувствительность, а твердость его груди, прижатой к ее грудям, доставляла наслаждение. Они продолжали целоваться, и она закрыла глаза, чувствуя, как страстное желание вспыхнуло там, где сходились ее бедра.
   Все запреты, вбиваемые в головы молодым светским леди, исчезли, когда Джульет неожиданно вспомнила…
   Она была падшей женщиной.
   Ухватившись за бордовый шелк, облегавший его плечи, она сдернула халат с его соблазнительного тела. Шеймус в полном изумлении посмотрел на нее, затем улыбнулся и с похотливым огоньком в глазах спросил:
   – Разочарованы?
   Тяжело дыша, она разглядывала изгибы мышц на его груди, замечая при этом, что его соски так восхитительно не похожи на ее собственные. Прикусив губу, она посмотрела ниже, на пересекавшие его плоский живот мускулы и дорожку темных волос, исчезавшую под… Черт! Нижнее белье.
   – Да, – честно ответила она.
   Шеймус, запрокинув голову, разразился хохотом, заставив ее покраснеть.
   – Ладно, мадемуазель, я не хочу, чтобы вы ушли из моего дома неудовлетворенной. – Джульет смотрела, как он взялся за завязки белья, а затем закрыла глаза, пристыженная тем, что ей хотелось увидеть голым все ею тело.
   – Я очень сожалею, что побеспокоила вас, – прошепталa, сдерживая слезы, Джульет, уверенная, что человеку, подобному Шеймусу Маккаррену, все это должно показаться весьма забавным.
   Повернувшись, она бросилась к двери, но та не открылась. За спиной Джульет почувствовала разгоряченное тело Шеймуса.
   – Простите меня, Джульет, – прошептал он ей на ухо. – Я просто дразнил вас.
   Он прижался губами к ее шее, и тут гостья расплакалась, охваченная неукротимым желанием принадлежать ему.
   – Вопреки тому, что вы, возможно, слышали, мистер Маккаррен, у меня нет опыта в… таких играх. Спокойной ночи.
   Шеймус отпустил ее, понимая, что сейчас не время. Для них никогда не будет времени.
   Джульет была невинна, как бы ни обжигала ее, как и его самого, пробудившаяся чувственность. Когда она сорвала с него халат, мистер Маккаррен чуть не сделал то же самое с ее платьем.
   Он все еще дрожал от желания овладеть ею и понимал, что должен что-то сделать. Так не могло продолжаться – работать плечом к плечу, непрестанно желая того, чего нельзя получить.
   – Уильям, – открыв дверь, позвал Шеймус дворецкого. – Больше никогда не впускайте эту женщину в мой дом.
   – Да, сэр.
   Если бы только он мог не впускать ее в свой министерский кабинет!
 
   Волосатый низкорослый валлиец вжался к теплым кирпичным стенам дома, за которым его наняли наблюдать. Он шмыгнул носом и потянулся за своим джином.
   Сделав глоток, снова спрятат полупустую бутылку в чем-то набитый карман. Затем достал клочок бумаги и карандаш и, встав под фонарем, записал время.
   Мистер Маккаррен вернулся из Уайтхолла домой поздно. Какого черта делал там Шеймус, он понятия не имел, да его это и не интересовано. Ему с братом платили за то, чтобы они только следили за этим хлыщом, и больше ничего.
   Работа была страшно скучной, пока не появилась леди. Она была молоденькая, свежая и, когда врывалась в дом Маккаррена, сердитая. Дама оставалась там недолго, и, судя по выражению ее лица, когда она усаживалась в карету, леди ушла более взволнованной, чем приехала.
   – Кто эта женщина? – Валлиец увидел огонек трубки брата прежде, чем его безобразное лицо.
   – Не знаю. В первый раз ее видел. Я прослежу за леди. Ты оставайся здесь и следи за Маккарреном, – предложил он, почувствовав, как ноет у него локоть от наступавшего холода. – А ты принес одеяла? Ночь, похоже, будет холодной.
   – Не беспокойся обо мне. – Его брат растянул в улыбке губы вокруг своей неизменной трубки. – Только не забудь: завтра ночью будешь мерзнуть ты.
   – Это правда, – усмехнулся валлиец, зная, что сыплет соль на рану брата. – Но сегодня у меня будет в «Данте» теплая постель и еще более теплая шлюха.
   – Пока ты получаешь для меня деньги у мистера Коллина, мне наплевать, чем ты занимаешься вечером.
   – Не забудь записать все, что делает Маккаррен. – Он кивнул в сторону дома. – И время, когда он это делает.
   Валлиец вскочил на лошадь, как только карета с леди тронулась с места.
   – Я занимался этим и раньше, как ты знаешь, – взглянул на него брат.
   – Но не для таких людей, как эти.
   Братья смотрели друг на друга, сознавая, что их ждет, если они подведут этих людей.

Глава 18

   – Боюсь, я больше не смогу работать с леди Джульет и, следовательно, вынужден подать в отставку, отказаться от должности в министерстве.
   – В отставку? – Фокон уставился на Шеймуса Маккаррена, приехавшего к нему домой.
   – Да, боюсь, что так, – кивнул тот. – Теперь, когда министерство приняло на службу такого способного шифровальщика, как леди Первилл, я со спокойной душой могу вернуться к моим прежним исследованиям.
   Старик уже достаточно хорошо знал Шеймуса, чтобы догадаться: что-то еще беспокоит этого человека.
   – Эта леди?..
   – Это не имеет никакого отношения к леди Джульет, уверяю вас. – Маккаррен с сожалением посмотрел на него. – Дело в том, что я предпочитаю… Так сказать, я добиваюсь больших успехов, когда работаю в одиночку.
   – А, так вы не считаете, что интуиция леди… приносит пользу? – Фокон пристально наблюдал за молодым человеком, руководствуясь собственной интуицией.
   – Леди прекрасно подготовлена для раскрытия французского кода. Просто мне трудно сконцентрироваться, когда…
   Старик смотрел, как ученый подыскивает подходящее слово.
   – Вам бросают вызов? – попытался он помочь.
   Маккаррен, вскинув голову, взглянул на него и, моргнув несколько раз, наконец ответил:
   – Нет! Нет, совсем не это. Мне просто трудно сконцентрироваться, когда при обработке информации, собранной этим отделом, применяются различные методы.
   В этом есть смысл, подумал Фокон.
   – Гм, знаете, я часто сталкивался с подобными трудностями по отношению к джентльменам, работающим у меня.
   – В чем же состояли эти трудности? – Мистер Маккаррен казался искренне озадаченным.
   – Когда я принимаю на службу нового человека, мои агенты неизбежно чувствуют… угрозу, чувствуют, что я нахожу их работу неудовлетворительной.
   Маккаррен свел темные брови над своими золотистыми глазами, и Фокон видел, что он обдумывает никогда не приходившую ему в голову мысль, что ему может что-то угрожать.
   – Нет, – пришел к выводу Шеймус. – Я не думаю, что возникшие трудности заключаются именно в этом.
   – Так, значит, вы сами знаете, в чем здесь дело? – Маккаррен выдержал его взгляд, и где-то в глубине его глаз Фокон нашел ответ. – Может быть, дело в том, что вы не привыкли работать с женщинами?
   – Да. – Шеймус с облегчением расправил напряженные плечи. – Как я уже говорил, мне намного легче сконцентрироваться на работе… когда я один.
   – Кажется, вы прекрасно концентрировались с помощью мистера Хабернети.
   – Совершенно верно. – Шеймус опустил глаза, он явно был смущен, и начальник почувствовал укол совести. – И я абсолютно уверен, что леди Первилл будет так же хорошо работать с мистером Хабернети.
   – Спасибо, что вы лично сообщили мне о своем намерении уйти в отставку. – Фокону стало жаль молодого человека. – Я завтра же утром поговорю с леди Джульет и сообщу ей о новом распорядке.
   – Благодарю вас, милорд. Для меня это была большая честь – работать с вами, – сказал Шеймус и оставил Старика раздумывать, что станет с этой умницей Джульет Первилл, когда он ее уволит.
 
   Леди Первилл приехала в министерство в десять часов и, направляясь к своему кабинету, все время заставляла себя делать вид, что между ней и Шеймусом прошлой ночью ничего не произошло.
   Притвориться, что он не целовал ее… или, вернее, что она не целовала его, вести себя так, как будто она не срывала халата с его великолепного тела…
   – Доброе утро, Джеймс. – Она изобразила на лице улыбку и проскользнула в кабинет.
   – Доброе утро, леди Джульет, – крикнул ей вслед мистер Хабернети.
   Похолодев, она застыла на пороге, увидев, что шотландца нет в комнате.
   – Мистер Маккаррен сегодня здесь?
   – Нет, мистер Маккаррен еще не приезжал. – Хабернети посмотрел на нее и, покачав головой, улыбнулся. – Возможно, он где-то занимается расследованиями.
   – О, отлично, – сказала Джульет. – Значит, мы наверняка сегодня добьемся успеха.
   – Без сомнения, – ответил вечный оптимист Джеймс. – Да, еще его светлость желал поговорить с вами, как только вы появитесь.
   – Хорошо. – Леди Первилл положила ридикюль и сняла плащ. – Не будете ли вы так добры приготовить мне кофе?
   Накануне она плохо спала.
   – Конечно.
   Джульет отправилась через лабиринт коридоров, удивляясь, почему вообще Старик выбрал для себя такой крохотный кабинет. Безусловно, его положение в министерстве требовало большего места, если не большего признания.
   – Доброе утро, – поздоровалась леди Первилл с любезным помощником Фокона. – Его светлость сейчас не занят?
   – Нет, насколько я знаю, ожидает вас, – ответил тот, избегая смотреть ей в глаза.
   – Спасибо, – просто ответила Джульет, не желая больше беспокоить этого джентльмена.
   Она подошла к двери, ведущей в святилище лорда, и постучала.
   Фокон кашлянул и ответил:
   – Войдите.
   Леди Первилл вежливо улыбнулась секретарю лорда, но когда их взгляды встретились, тот опустил глаза. Это смутило ее, и она, открыв дверь, все внимание сосредоточила на Фоконе.
   – Вы хотели поговорить со мной, милорд?
   – Да, леди Джульет. – Фокон, чуть замешкавшись, поднялся и рукой указал на знакомые стулья, стоявшие перед ним. – Садитесь, пожалуйста.
   Леди Первилл почувствовала, что сегодня будет делать сообщение он, а не наоборот.
   – Спасибо, – сказала она, занимая тот же стул, на котором сидела в его кабинете, когда была здесь последний раз… с Шеймусом.
   Лорд улыбнулся, и тотчас же Джульет овладело дурное предчувствие, которое подтвердилось, когда он заговорил:
   – Леди Первилл, ваша работа в министерстве в течение нескольких недель заслуживает всяческого одобрения.
   – Я очень рада, что вы так думаете. – Она с тревогой смотрела на него.
   – Однако… – Фокон замолчал, и Джульет почувствовала, что ее охватывает страх. – Боюсь, что ваше дальнейшее пребывание в министерстве невозможно.
   – Вы разочаровываете меня, милорд. – У нее задрожал подбородок, и она прикусила нижнюю губу, чтобы сдержать эту дрожь. – Я-то думала, что из всех людей вы один способны принять к себе на службу женщину с сомнительной репутацией.
   – Ваше заявление необоснованно, Джульет, – остановил ее Фокон. – Если бы решал я, вы бы все еще…
   – Если решаете не вы, ваша светлость, то тогда, черт побери, кто же?
   Она готова была расплакаться, не зная, чем бы она вообще занималась, если бы не ходила в министерство каждый день.
   Фокон не обратил внимания на ее вспышку.
   – Я был вынужден принять решение. – Он с глубоким сожалением взглянул на нее. – Маккаррен уйдет в отставку, если вы останетесь в министерстве, а я не могу себе позволить потерять вас обоих.
   – Так потеряйте его! – воскликнула Джульет, подняв руку, словно хотела подчеркнуть логичность своих слов. – Примите его отставку и оставьте меня как единственного криптографа.
   Фокон покачал головой, не соглашаясь с ней:
   – Боюсь, это нецелесообразно.
   – Почему? – возмутилась леди Первилл. – Потому что я женщина?
   – Да. – Фокон кивнул, оставаясь непоколебимым. – Вы отвлекали от работы нескольких джентльменов в министерстве, но это не единственная причина вашего увольнения.
   – Разве мистер Маккаррен лучше меня как специалист? – Слезы текли по ее щекам, но Джульег даже не пыталась остановить их.
   – Нет, – признался лорд. – Маккаррен обладает иными талантами, нежели вы, дорогая. Однако Шеймус работает здесь дольше вас и, как вы правильно заметили, он – мужчина.
   – Но почему он уходит в отставку…
   Однако, еще не закончив фразы, Джульет поняла.
   – Мистер Маккаррен говорит, что вы отвлекаете его от работы.
   Джульет кивнула. Это было правдой, она несколько раз поцеловала его, а прошлой ночью… прошлой ночью она буквально набросилась на Шеймуса. Бедняга, очевидно, охранял свою добродетель от такой распутной женщины.
   – Я понимаю, – поднимаясь со стула, прошептала леди Первилл. – Я только соберу свои вещи. И чувство собственного достоинства. Я очень вам благодарна… – она снова заплакала и заставила себя посмотреть в глаза бывшему начальнику, – за предоставление мне шанса, ваша светлость.
   – Нет, моя дорогая. – Фокон взял ее за обе руки. – Спасибо вам за работу, которую вы проделали для нас… Для Британии.
   Джульет, не в силах сказать ни слова, кивнула и покинула кабинет.
   – Эю была большая честь, – сказал секретарь, наконец взглянув ей в глаза, – работать с вами, леди Джульет.
   – Спасибо. – У нее снова потекли слезы, и она прижала пальцы, затянутые в перчатки, к уголкам глаз, чтобы остановить их.
   Леди Первилл пошла по коридорам министерства, надеясь, что никто не заметит ее покрасневшего носа. Она дошла до их внешнего кабинета, но в нем никого не было, и она, глубоко вздохнув, открыла дверь во внутренний кабинет.
   – Я принес вам ваш кофе, миледи, – сказал Джеймс, ставя чашку с горячим кофе на ее заваленный бумагами и книгами стол.
   – Могла бы я взять это с собой? – спросила она, и, услышав ее печальный голос, секретарь обернулся.
   – Взять с собой? – Мистер Хабернети протянул ей свой носовой платок.
   – Меня уволили.
   – Нет. – Он сказал это таким тоном, как будто что-то можно было изменить.
   – Да, уволили. – Джульет стало легче оттого, что она оказалась не единственным человеком, который считал ее увольнение неожиданным и абсолютно необоснованным, не говоря уже о несправедливости.
   – Они не смели увольнять вас после того, как вы так много сделали, работая над «кодом Э»! – возмущался мистер Хабернети. – И о чем только думает его светлость?
   Леди Первилл подошла к стулу и со злостью схватила свой плащ.
   – Это не его светлость уволил меня.
   – А кто еще знает, что вы сотрудничаете с министерством иностранных дел?
   Джульет подняла бровь, и Джеймс, ахнув, посмотрел на стол Шеймуса.
   – Не он.
   – Он! В некотором смысле. – Джульет взяла ридикюль и начала собирать свои книги, лежавшие на столе. – Он сказал его светлости, что уйдет в отставку, если здесь останусь.
   – Почему мистер Маккаррен сделал такую ужасную вещь? Вы так успешно трудились.
   Леди Первилл пожала плечами, как будто не зная причины, и из ее рук чуть не выпали книги.
   – Спросите мистера Маккаррена.
   – О, позвольте мне уложить ваши вещи, леди Джульет, – предложил секретарь так заботливо, что она кивнула.
   – Отошлите их в дом леди Фелисити Апплтон, пожалуйста, и спасибо вам за все, Джеймс. Было приятно работать с вами.
   Мистер Хабернети улыбнулся, а Джульет, подходя к дверям, обернулась и посмотрела на секретаря и на совершенно пустой стол Шеймуса Маккаррена.

Глава 19

   К концу дня Шеймус решился вернуться в свой кабинет в надежде, что там никого нет и он сможет спокойно собрать свои вещи.
   Но ничего из этого не вышло.
   – Добрый день, Джеймс, – сказал он, обращаясь к спине мистера Хабернети, укладывавшего содержимое стола Джульет в деревянный сундучок. – Что это выделаете?
   – Добрый день, мистер Маккаррен. – Обычно доброжелательный голос помощника прозвучал резко и далеко не дружелюбно. – Сегодня утром я говорил с его светлостью, – продолжат секретарь, все еще не оборачиваясь к нему. – И я освобождаю стол леди Джульет по ее просьбе.
   – Стол леди Джульет? – Джеймс все перепутал. – Нет, уходит не леди Джульет, а…
   При этих словах сундучок захлопнулся, и Джеймс подошел к нему, всем своим видом выражая разочарование.
   – Должен сказать, что эта новость расстроила меня, поскольку я своими глазами видел, какие старания прилагала леди Первилл, расшифровывая этот последний французский код.
   Шеймус почувствовал себя так, словно ему нанесли удар ниже пояса, но он не мог объяснить, что заставляло его бежать из этого кабинета, бежать подальше от Джульет.
   – Я тоже это видел, вот почему я и попросил его светлость о моей отставке, – объяснил мистер Маккаррен, стараясь, чтобы это звучало убедительно.
   – Вы уволились?
   – Да, – сердито подтвердил он. – Вы убираете вещи не с того стола.
   – Но позвольте. – Джеймс смотрел на сундучок на столе Джульет так, как будто не понимал, кто его туда поставил. – Его светлость сказал, что леди Первилл покидает министерство и возвращается к образу жизни, более соответствующему ее положению в обществе.
   О черт! Фокон устранил причину его отставки. Потрясенный, он опустился в кресло Джульет, а Джеймс продолжал говорить:
   – Но должен сказать, непохоже, что леди Первилл желала вернуться к праздному образу жизни. Она была просто в бешенстве.
   Мистер Хабернети посмотрел на него, и Шеймус постарался выдержать его взгляд.
   – Давайте покончим с этим, – вздохнул Шеймус. Он был уверен, что поступил правильно. – Фокон принял решение. – А он, Шеймус, сделает все возможное и постарается убедить старого лорда, что тот сделал неправильный выбор.
   – Да, мистер Маккаррен. – Холодность официального тона помощника подчеркнула дистанцию, появившуюся между ними.
   Остаток этого очень длинного дня Шеймус провел в спорах с Фоконом и изучении «кода Э». Отвлекающий фактор был устранен, и Старик отказывался вернуть Джульет, предоставляя мистеру Маккаррену одному ломать голову над этим шифром.
   Это явно был шантаж в чистом виде. Шеймус вполне мог бы сказать, что отказывается от задания, но он знал, что это дорого обойдется британским войскам.
   В шесть часов мистер Маккаррен взял плащ и, злой и растерянный, направился к конюшне. Он потребовал свою лошадь и, чтобы прочистить мозги, поехал через Сент-Джеймс-парк.
   Казалось, само отсутствие Джульет не позволяло ему думать ни о чем и ни о ком, кроме нее.
   Конечно, старый лорд был прав. Она вернулась в тот круг, к которому принадлежала, в объятия высшего общества, где была защищена от таких отвратительных вещей, как война и смерть… и от него.
   Шеймус закрыл глаза, зная, как легко было бы соблазнить ее и как ему этого хотелось.
   В самом дурном настроении он спрыгнул с лошади, поднялся по ступеням своего дома и сразу же принял горячую ванну. Но это не помогло; каждый раз, закрывая глаза, Шеймус видел ее лицо, чувствовал прикосновение ее губ к своим губам. Он сел обедать, и в тишине ему слышался ее голос.
   Шеймус положил в рот кусок баранины и рассеянно принялся жевать его.
   Он действительно слышал ее голос!
   Отодвинув стул, он тихо подошел к двери, прислушиваясь к шуму в холле.
   – Боюсь, мистера Маккаррена сегодня вечером нет дома, леди Джульет, – согласно его приказаниям объяснял осаждаемый ею его дворецкий.
   Шеймус приник ухом к двери, чтобы не пропустить ни единого слова, сказанного леди.
   – Я уверена, если бы мистер Маккаррен знал, что я здесь, – Джульет явно сердилась, – он был бы рад меня видеть.
   Ничто не могло быть дальше от истины, чем это заявление.
   – Прошу прощения, миледи.
   – Вы хотите сказать… что отказываетесь доложить мистеру Маккаррену о моем присутствии в его доме?
   Шеймус почти воочию видел языки пламени, вырывавшиеся при этих словах из ее ноздрей.
   – Как я уже сказал, – держал оборону храбрый дворецкий, – мистера Маккаррена сегодня вечером нет дома.
   – Я знаю, мистер Маккаррен дома, я чувствую запах его обеда!
   Шеймус взглянул на тарелку с благоухающим куском баранины и на цыпочках вернулся на свое место за столом, чтобы эта маленькая женщина не услышала его и не ворвалась в столовую в сопровождении его слуг, пыкио-шихся удержать ее.
   – Возможно, если вы зайдете завтра…
   Наступила долгая тишина, и Шеймус смотрел на бронзовую ручку двери, ожидая, что она вот-вот повернется.
   – Нет, – сказала Джульет. – Не думаю, то я зайду завтра.
   Входная дверь закрылась, и мистер Маккаррен с облегчением вздохнул. У него был длинный тяжелый день, и все, что ему хотелось, это закончить свой обед и лечь спать.
   Шеймус как раз взялся за серебряную ложку, чтобы насладиться десертом, когда в окно влетел белый кирпич. Он прокатился, оставляя глубокую царапину по всей длине нового стола красного дерева, и остановился в трех дюймах от заварного крема, все еще дрожавшего от удара по теперь уже погубленному столу.
   Шеймус выглянул из разбитого окна и взглянул на эту сумасшедшую женщину, которая стояла на улице и кричала:
   – Если вы будете вести себя как ребенок, то и я тоже.
   – Уильям! Впустите ее, – приказал он, нисколько не сомневаясь, что если не сделает этого, то такая же участь ожидает и второе окно.
   – Да, сэр.
   Мистер Маккаррен взглянул на свой крем, понимая, что ему уже никогда не удастся его съесть, и встал со стула. Он вышел в холл, вежливо улыбаясь своей настойчивой гостье.
   – Леди Джульет. – Шеймус поклонился преувеличенно низко. – Какой приятный сюрприз.
   – Мистер Маккаррен. – Она ответила глубоким реверансом. – Какая удача, что вы оказались дома. – Ее глаза горели, и Шеймус понял, что оказался в затруднительном положении.
   Леди сделала долгий глубокий вдох, готовясь учинить скандал, но мистер Маккаррен поднял указательный палец.
   – Нам лучше сделать это в каком-нибудь другом месте. – Только не в кабинете. Только не в кабинете. – В гостиной, может быть? – Он указал рукой, куда идти, и последовал за ней, держась на безопасном расстоянии.