Саксон Саманта. Ключ к сердцу

   Шеймус молчал, лишившись дара речи от истины, заключавшейся в неожиданной мудрости Кристиана.
   Он был влюблен в леди Первилл и в глубине души признавал, что именно поэтому он вчера ночью обладал ею, как своей собственностью, своей ровней, своей любовницей и своей будущей женой.
   А не этого проклятого Барксдейла.
   – Спасибо тебе, Кристиан, – сказал он, тяжесть вынужденной женитьбы свалилась с его плеч.
   – Всегда рад помочь, безмозглый ты тупица.

Глава 29

   Джульет находилась с кузиной в библиотеке и, как приговоренная к казни, ожидала неотвратимого приезда Джентльмена, которого принуждали просить ее руки.
   Она ходила вдоль рядов пахнувших плесенью книг расставленных по стенам той самой комнаты, в которой рухнула ее репутация, и ее взгляд остановился на «Одиссее» в латинском переводе. Книга казалась вполне подходящей для данной ситуации.
   Она взглянула на Фелисити, которая трудилась над сложным рисунком, стараясь избежать разговора и не сказать чего-то лишнего.
   Кузины снова поспорили, стоит ли сообщать графине о неожиданном предложении мистера Маккаррена. Джульет просто не могла посмотреть матери в глаза и признаться, что она распутница, какой и считало ее высшее общество.
   Она присела на корточки и смотрела на латинские слова, расплывавшиеся перед ее глазами. Она была в таком страхе, таком смущении, и предстоящая встреча с Шеймусом приводила ее в смятение.
   – С тобой все в порядке? – спросила наблюдавшая за ней Фелисити.
   – Нет.
   – Это заметно.
   – Что ты имеешь в виду? – обиделась Джульет.
   – А то, что я вижу, как ты мучаешься со своим решением. Не забывай, что я видела тебя рядом с мистером Маккарреном.
   – И что?
   – Ты влюблена в него.
   – Ничего подобного!
   – Ты легла с ним в постель. Ты не настолько безрассудна, чтобы поступить так, будучи к нему равнодушной.
   Была ли она влюблена в Шеймуса?
   Джульет хотела его, и, если быть честной, хотела и сейчас, но она не была столь наивна, чтобы принимать вожделение за любовь.
   – Тебе этого не понять, Фелисити, тебе, образцу добродетели.
   Леди Апплтон сердито взглянула на нее.
   – Но мне был нужен мужчина. Вот и все.
   – Джульет!
   – Что? Ты хочешь сказать, что тебе никогда не был нужен мужчина, никогда не представляла себя в постели с мужчиной? – В ее словах звучало осуждение, хотя она этою не хотела.
   – Конечно, представляла.
   – Ты? – изумилась Джульет.
   – И не один раз, но я понимала, что если мы все будем уступать своим низменным инстинктам, то устои британского общества рухнут.
   – А я могу поспорить, что половина светских браков заключается в результате того, что леди уступают своим низменным инстинктам.
   – Половина? – скептически посмотрела па нее Фелисити.
   Их разговор прервался – в дверь библиотеки постучали.
   – Джентльмен просит принять его. – Величественный дворецкий с поклоном протянул леди Апплтон визитную карточку.
   Кузина отложила в сторону рисунок и, не читая имени на белой визитке, кивнула:
   – Проводите мистера Маккаррена сюда.
   Леди Первилл встала и расправила на себе утреннее платье цвета нефрита, от тяжелого предчувствия ее сердце было готово выскочить из груди.
   – Джульет?
   – Что?
   – То, что тебя заставляют принять это решение, еще не значит, что это неправильное решение.
   Джульет смотрела на Фелисити, не веря, что та способна на такое предательство.
   – Но и не значит, что оно правильное.
   – Для тебя это единственное решение, – не моргнув глазом сказала кузина.
   – Вот как? – Гнев оказался сильнее волнения, и когда красавец шотландец вошел в гостиную, Джульет изобразила на лице радушную улыбку.
   Шеймус поклонился Фелисити, которая снова занялась своим рисунком, и затем повернулся к Джульет.
   – Добрый день, мистер Маккаррен, – сказала она, как будто они не были знакомы. – Должна сказать, что я удивлена видеть вас здесь. Я полагала, что мы достаточно насмотрелись друг на друга прошлой ночью. – Фелисити ахнула, но Джульет не обратила на нее внимания. Она с чувством глубокого удовлетворения заметила, что в Шеймусе уже не было прежней уверенности.
   Он пристально смотрел на нее своими золотистыми глазами, и она видела, как дергается мускул под аккуратно подстриженной бакенбардой на его щеке.
   – Я надеялся поговорить с вами наедине, леди Джульег.
   – О чем, мистер Маккаррен?
   Шеймус смотрел на нее, явно не зная, что сказать, и Фелисити пришла ему на помощь:
   – Может быть, прогулка по саду позволит вам побыть наедине, мистер Маккаррен.
   Шеймус предложил леди Первилл руку, и она заколебалась, боясь, что от прикосновения к нему совсем потеряет рассудок.
   – Ты думаешь, это будет благоразумно – остаться наедине, Фелисиги? – спросила Джульет с преувеличенным беспокойством.
   Лицо Шеймуса залилось краской, которую она приняла бы за смущение.
   – Мы могли бы попросить графиню сопровождать вас, – пригрозила Фелисити, заставляя кузину согласиться.
   – В сад – это сюда. – Джульет положила руку па его согнутый локоть, и ее словно ударило молнией.
   Они молча шли по дому. Проходя через балконную дверь, мистер Маккаррен положил руку на ее талию, и леди Первилл напряглась, вспоминая как его руки касались ее обнаженной спины.
   – Зачем вы пришли сюда? – бесцеремонно спросила она, когда он вывел ее из дома.
   – Ты знаешь зачем, – сказал он, глядя на деревья. – Я поговорил с… – Шеймус взглянул на нее и осекся. – Я хотел поговорить с тобой о том, что произошло… прошлой ночью.
   – А в чем дело? – спросила Джульет таким тоном, будто их ничто не связывало. Самое большее – бокал хорошего вина. Шеймус не мог скрыть раздражения.
   – Джульет!
   – Зачем вы явились сюда, мистер Маккаррен? – почти холодно спросила она.
   – Может быть, вам неизвестно, что, кроме того, что я работаю в министерстве иностранных дел, – начал Шеймус, словно глотая горькое лекарство, – я еще и второй сын графа Дандонелла и у меня есть несколько собственных имений.
   – Рада за вас, – весело улыбнулась она.
   Собеседник, разозлившись, повысил голос:
   – Перестань все усложнять, Джульет. – Они двинулись дальше, и он предпринял вторую попытку: – Дело в том, что на меня свалилось довольно значительное наследство.
   – И что?
   – Я пришел просить твоей руки, – только и смог прорычать он.
   – Вы хотите сказать, что вам приказали просить моей руки. – Джульет смотрела ему в глаза и видела, как сознание вины искажает его прекрасное лицо. – Я все знаю о вашем маленьком… утреннем совещании. – Она пошла дальше по узкой дорожке. – Я только надеюсь, ваши друзья не покалечили вас, выкручивая вам руки.
   – Все было не так.
   Она не слушала его.
   – Значит, передо мной стоит вопрос, выходить или не выходить замуж за человека, который изгнал меня из министерства, а затем переспал со мной? – Джульет смотрела на него изучающим взглядом, как будто Шеймус был каким-то математическим уравнением.
   – Помнится, я был не единственным соблазнителем в ту ночь, леди Джульет.
   Она почувствовала себя так, словно он дал ей пощечину.
   – Нег. – Джульет взяла себя в руки, скрывая раненую гордость. – Не были.
   – Прости. – Шеймус покачал головой. – Это было… грубо. Незаслуженно.
   Джульет гордо подняла голову и вошла в беседку, стоявшую на краю сада.
   – Если бы я согласилась выйти за вас замуж, мистер Маккарреп, то какими были бы мои обязанности?
   – Обязанности? – Он озадаченно нахмурил брови, войдя вслед за ней в беседку, он сказал: – Я не совсем понимаю.
   – Да, в этом-то и проблема, но я полагаю, если буду говорить медленнее, может быть, мы сумеем понять друг друга. – Шеймус, оскорбленный ее словами, чего она и добивалась, стоял, раскачиваясь на каблуках. – Что от меня, как от вашей жены, потребуется, что я должна буду делать? – перефразировала Джульет, говоря с ним так, будто он был безнадежным тупицей.
   Мистер Маккаррен предпочел не замечать ее пренебрежительного тона.
   – Заниматься обычными делами, полагаю. – Он пожал плечами. – Вести хозяйство в городском доме, в имении, в коттедже на побережье. Растить детей, если они у нас будут.
   – И скольких вы предполагаете иметь?
   – Я как-то не думал об этом. – Шеймус совершенно не замечал ее сарказма. – Моя мать произвела на свет семерых.
   Произвела! Семерых!
   – Какие еще обязанности?
   – Ничего, кроме того, что ты уже делала. – Он улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее, но Джульет отступила назад.
   – Да, вчерашняя ночь была довольно приятной, – призналась она. – Но поскольку вы первый джентльмен, с которым я занималась любовью, мне не с чем сравнить.
   От вероятности получить отказ Шеймус раскрыл рот.
   – Боюсь, меня больше интересуют мои исследования, чем ваш огород.
   – У тебя может быть ребенок, Джульет!
   – В высшем обществе полно распутников и их незаконнорожденных детей.
   Шеймус гневно посмотрел ей в глаза:
   – Я не распутник, и ты это знаешь.
   – Но вы не очень-то стремитесь быть мужем. После наблюдения за благословенным союзом моих родителей, как вы понимаете, меня не очень привлекает замужество.
   – Ты мне отказываешь? – не веря своим ушам, спросил Шсймус, и его золотистые глаза потемнели.
   – Да.
   – Я не стану умолять тебя. – Они смотрели друг на друга. Джульет прикусила губу, моля Бога, чтобы он дал ей силы преодолеть минутную слабость и не изменить своему решению. Шеймус поклонился, коротко попрощавшись: – До свидания.
 
   На следующее утро мистер Маккаррен, войдя в фехтовальный зал, принадлежавший Анджело, почти сразу же оказался с рапирой с пробковым наконечником в руке перед учителем фехтования, готовым начать сражение.
   – Защищайтесь, – становясь в позу, сказал его противник.
   Шеймус, пока они кругами ходили вокруг друг друга, пристально следил за искусным фехтовальщиком, стараясь завладеть преимуществом. Испытывая желание сразиться, он сделал три коротких выпада, и учитель отступил. Шеймус уже готовился нанести последний удар, когда кто-то окликнул его.
   – Маккаррен!
   Он на мгновение замешкался, и этого времени хватило, чтобы противник, парировав удар, приставил рапиру к груди Шеимуса и со смехом сказал:
   – Вы были очень хороши, мистер Маккаррен, до того момента, как я заколол вас.
   Шеймус расстроился и повернулся посмотреть, кто же так грубо прервал поединок. И с удивлением увидел злые глаза Кристиана Сент-Джона.
   – Что-то случилось? – спросил мистер Маккарреп, вытирая стекавший по груди пот.
   – Нет. – Кристиан размахнулся и ударил ею в челюсть. Удар застал Шеймуса врасплох.
   Зал поплыл перед глазами, он потерял равновесие и свалился на пол, затем с изумлением поднял глаза и уставился на Кристиана, раздевшегося до пояса.
   – Вставай, Маккаррен! – Сент-Джон с металлическим звоном обнажил рапиру.
   – Что ты, черт побери, делаешь? – спросил, поднимаясь, Шеймус.
   – Вызываю тебя на дуэль, мерзавец, – сквозь зубы процедил его друг.
   – Что?
   – Ты слышал.
   – Почему?
   Кристиан окинул взглядом заполненный фехтовальщиками зал и шагнул в сторону, где бы их не могли подслушать.
   – Сегодня утром я разговаривал с леди Фсшеиги, и она мне сказала, что никакой свадьбы не будет.
   Мистер Маккаррен застыл на месте, ему совсем не нравилось, что его личные дела обсуждаются на публике.
   – Это тебя не касается, Сент-Джон.
   – Черта с два! – Кристиан отступил, снял пробку с кончика своей рапиры и угрожающе поднял ее. – Защищаитесь.
   – Ты с ума сошел?
   Сент-Джон сделал шаг назад и ударил Шеимуса в грудь. Из неглубокой раны засочилась кровь.
   – Защищайтесь, – повторил Кристиан убийственным тоном.
   Вокруг них начала собирайся толпа.
   – Очень хорошо. – Шеймус снял пробку со своей рапиры.
   Гнев подвел Сент-Джона, он сделал неточный выпад, и его противник без труда отбил его, а чтобы привести друга в чувство, оцарапал ему руку.
   К несчастью, эффект оказался противоположным.
   – Ублюдок! – Кристиан снова напал на него, и если бы Шеймус мгновенно не отскочил в сторону, рапира проткнула бы его насквозь.
   Пока мистеру Маккаррену хватало дыхания, он отражал все ожесточенные выпады друга.
   – Сет-Джон! – крикнул кто-то из толпы, но Шеймус не решался отвести взгляд от смертоносной рапиры противника.
   – Кристиан! – услышал он знакомый голос. Шеймус покосился влево и увидел, как Джульет выхват ила у какого-то зеваки рапиру и уколола Сент-Джона в ягодицу.
   – Ох! – Кристиан резко обернулся, и его большие глаза стали еще больше, когда он увидел леди Первилл – Джульет! Какого черта вы здесь делаете?!
   Сент-Джон обвел взглядом полуодетых членов эксклюзивного мужского клуба и совершенно оправданно пришел в ужас.
   – Фелисити мне сказала, что вы отправились сюда. – Леди Первилл схватила Кристиана за руку и оттащила в сторону. – А также она сказала, зачем вы сюда отправились, – многозначительно добавила она, в то время как ее собеседник растирал ягодицу.
   Спектакль окончился, толпа рассеялась, и они могли поговорить.
   – Фелисиж не следовало говорить об этом. Это дело чести джентльменов и…
   – Я отказала ему, Кристиан.
   Шеймус закрыл глаза и схватился руками за голову.
   – Что?
   – Я не приняла предложения Шеимуса.
   – А я мог бы убить его, – ужаснулся Кристиан, и они оба посмотрели на кровь, стекавшую по голой груди мистера Маккаррена. – Почему ты мне не сказал?
   – Потому что это, черт побери, не твое дело. – Шеймус натянул рубашку, чувствуя себя еще более несчастным, чем когда пришел сюда.
   – Почему вам пришло в голову отказать ему? – шепотом спросил Сент-Джон у леди Первилл. Шеймус постарался сделать вид, что его не интересует ее ответ.
   – О, я не знаю, Кристиан, – рассердилась она, и тот отступил назад – Может быть, потому, что вы угрожали убить этого человека, если он не сделает мне предложения – Джульет раздраженно швырнула рапиру, которую держала в руке, на пол и решительно направилась к двери.
   – Я защищал честь… – Кристиан пожал плечами, смущенный ее вспышкой гнева.
   – Поверь мне, Сент-Джон, – Шеймус с тоской посмотрел на удалявшуюся спину Джульет, – эта леди не нуждается в защите.

Глава 30

   Два дня мистер Маккаррен ждал, что леди Первилл, образумившись, придет к нему. Но она не приходила, и мысль, что она ему назло примет предложение лорда Браксдейла, сводила с ума.
   В тот вечер часам к десяти он окончательно бросил притворяться, что она ему безразлична, и приказал оседлать лошадь. Шеймус решил поговорить с Джульет.
   Вскочив в седло, он продолжал обдумывать свое незавидное положение. Он был влюблен в Джульет, и чем больше проходило времени с начала их близости, тем яснее он понимал, как ему хочется видеть ее своей женой. Однако благодаря вмешательству чертовых друзей эта женщина никогда не поверит в искренность его желания жениться на ней.
   Шеймус знал, как упряма Джульет, знал, что никакие его слова не убедят ее, по крайней мере сейчас.
   Но он должен попытаться.
   Шеймус подъехал к ее дому в половине одиннадцатого и с нетерпением ждал, когда дворецкий лорда Апплтона откроет дверь.
   – Могу я видеть графиню Первилл?
   Графиня могла бы убедить свою дочь в его искренности.
   – Боюсь, графиня Первилл и леди Фелисити уехали на весь вечер.
   – Может быть, лорд Апплтон? – Шеймус был в отчаянии.
   – В своем клубе, полагаю.
   – Леди Джульет? – осведомился гость, склоняясь перед неизбежностью встречи.
   – Да, – кивнул, улыбнувшись, дворецкий.
   – Мои слуги надежно охраняют ее?
   – Они не отходят от нее ни на шаг, – сказал дворецкий, с явным одобрением относясь к этой предосторожности.
   – Если не возражаете, я проверю, стоят ли они на страже, как им приказано.
   – Конечно, мистер Маккаррен.
   Шеймус отдал плащ и шляпу дворецкому и поднялся по лестнице. Пара слуг стояли на страже у двери леди Первилл.
   – Подождите меня в большой гостиной, – приказал он.
   Слуги удивленно переглянулись и пошли в конец коридора, а гость открыл дверь в гостиную Джульет и направился прямо к балкону.
   – А где леди Первилл? – спросил он у дежуривших там слуг.
   – Леди удалилась в свою спальню.
   – Подождите меня внизу в большой гостиной.
   – Спасибо, мистер Маккаррен, – сказал один из слуг, довольный, что его освобождают от обязанности мерзнуть в эту зимнюю ночь.
   Шеймус постучал в дверь спальни. Он никогда не думал, что может так волноваться.
   Джульет оказалась в постели, и все красноречивые, заранее приготовленные фразы вылетели у него из головы.
   – Почему ты мне отказала?
   – Ты знаешь почему. – Джульет захлопнула книгу и встала.
   Избегая смотреть на прозрачный пеньюар, Шеймус старался вникнуть в ее слова.
   – Мне очень жаль, что ты узнала об этом сборище.
   – А мне нет. – Она пожала плечами. – По крайней мере мы знаем, что тебя заставили сделать мне предложение.
   Шеймус не мог отрицать ее правоты, а Джульет тем временем подошла к туалетному столику и, пока он обдумывал свой ответ, села и стала расчесывать волосы.
   Он старался, чтобы его голос звучал убедительно:
   – Меня не зас…
   – Значит, Кристиан всего лишь поздравлял тебя, когда располосовал тебе грудь? – Она подняла брови. – И я полагаю, ты пригласил четверых джентльменов на чашку чаю в то утро после…
   – Ты не можешь выйти за Барксдейла.
   Леди Первилл резко повернулась к нему:
   – Это почему же?
   Она испепеляла его взглядом, и Шеймус с трудом находил слова:
   – Потому что он идиот.
   – А ты осел.
   Джульет отвернулась и, склонив набок голову, продолжала расчесываться. Шеймус смотрел на ее отражение в зеркале и с удивлением увидел, как слеза скатилась из уголка ее глаза. Его сердце разрывалось от вида ее слез.
   – Джульет, – прошептал он и, подойдя к ней, положил руку на плечо. – Прости меня. Выходи за Барксдейла, если это сделает тебя счастливой.
   Даже если это убьет его.
   Но он сказал не то, что она хотела услышать. Мистер Маккаррен увидел, что только еще больше расстроил ее, когда она положила локти на столик и закрыла лицо руками.
   Он откинул в сторону ее роскошные волосы и наклонился, чтобы поцеловать.
   – Не плачь, Джульет, – попросил Шеймус, пытаясь поцеловать ее в щеку.
   Ее тихие слезы увлажнили его губы, и он поцелуями постарался осушить их. Несмотря на свое горе, Джульет склонила голову набок, чтобы ему было удобнее, и погладила его по волосам.
   Ему стало трудно дышать, а сердце забилось от желания обнять ее. Шеймус положил руку на ее талию, а другой коснулся ее груди и осторожно начал сжимать ее, пока у Джульет не вырвался чувственный вздох.
   Тогда Шеймус поставил ее на ноги и отшвырнул стул, разделявший их. Он притянул ее к себе и улыбнулся, увидев в зеркале, что Джульет закрыла глаза.
   Поняв, что его прикосновения доставляют ей удовольствие, он развязал шелковые ленточки, и пеньюар упал на пол.
   Шеймус не спускал глаз с зеркала, в котором видел Джульет в одной тонкой ночной рубашке, не скрывавшей ни единого изгиба ее прекрасного тела. Он целовал ее шею, вспоминая то ощущение, когда она лежала под ним, и те чувства, которые он испытывал, овладевая ею.
   Ему хотелось все повторить, хотелось убедиться, что все это происходило наяву, а не приснилось ему.
   Шеймус стянул с ее плеча рукав ночной рубашки и поцеловал гладкую и нежную кожу. Тяжело дыша, он угадывал полные груди, скрывающиеся под этой рубашкой.
   Не выпуская ее плеча, Шеймус отступил назад и спустил второй рукав. По-прежнему глядя в зеркало, он следил, как рубашка медленно опускается на пол. Глядя на обнаженную Джульет, он затаил дыхание.
   Шеймус поцеловал ее и, избегая смотреть в глаза, отнес на постель. Он боялся, что, если посмотрит, она остановит его и ничего не произойдет.
   Он быстро разделся и лег, и только тогда посмотрел ей в глаза. Они ничего не говорили. Он касался ее нежно, благоговением, и их тела приближались друг к другу, готовые слиться воедино.
   Джульет отвечала на поцелуи, успокаивая его, так же как и он утешал ее. Шеймус повернулся на спину, ему надо было убедиться, что она хочет его.
   Джульет села на него, положив руки ему на плечи, и они смотрели друг на друга. Она не целовала и не ласкала его, просто опускалась, вбирая его в себя.
   Они замерли, пока Джульет не приподнялась и, едва вздохнув, снова опустилась, а Шеймус, обхватив ее ягодицы, установил ритм их дыхания, ритм любовного единения.
   Ее дыхание учащалось, как и ее движения. Шеймус застонал, но не осмеливался отвести от нее взгляд.
   Глаза Джульет наполнились слезами, но он не понимал почему. Он положил руки ей на бедра и еще глубже вошел в нее. Она по-прежнему смотрела ему в глаза, приближаясь к оргазму, и Шеймус поспешил сравняться с ней.
   Он протянул руку и погладил ее по щеке, Джульет упала на него, и они вместе испытали оргазм.
   Дрожь пробегала по его телу, и мир перестал для него существовать. Еще не придя в себя, Шеймус посмотрел в ее прекрасные глаза.
   – Выйдешь за меня? – спросил он, не думая о том, что говорит.
   Он уже просил ее руки, но на этот раз им двигало не чувство долга или вины, а только огромное желание услышать «да».
   – Негодяй, – прошептала Джульет, и он услышал горькую обиду в ее голосе. – Так вот для чего ты явился сюда. Хотел заставить меня выйти за тебя замуж?
   – Я… – Шеймус попытался сказать, что он здесь потому, что его тянуло к ней, и ничего больше, но это было неправдой.
   Он приехал, потому что не хотел, чтобы она принадлежала другому. Она должна была принадлежать только ему. Джульет, оттолкнув его, сползла с кровати.
   – Ты думал, что если снова переспишь со мной, я соглашусь быть твоей женой? Убирайся! – шепотом приказала она. Шеймус не мог пошевелиться. Гнев исказил ее лицо, и она толкнула его в грудь. – Убирайся!
   Он только смотрел на нее, не понимая, что же, черт побери, только что произошло, не понимая, как их любовь могла закончиться тем, что она кричала на него.
   – Ладно, тогда уйду я. – Джульет отошла от кровати и укутала свое прекрасное тело в шелковую простыню.
   Шеймус остановил ее.
   – Джульет? – Что он мог сказать ей?
   Она остановилась у двери и повернулась к нему.
   – Очень мило с вашей стороны сделать мне предложение, но, боюсь, я должна отказать вам, мистер Маккаррен. Видите ли, я уже заслужила скандальную репутацию, и теперь я вычеркиваю вас из своего списка, – она улыбнулась, – и могу заняться лордом Барксдейлом.
   Шеймус стиснул зубы и встал с постели.
   – Не делай этого, Джульет.
   Она приложила ладонь к уху.
   – Простите, я, должно быть, не расслышала. Мне показалось, что это говорит ревнивый муж. Но ведь вы мне не муж. – Джульет склонила голову набок. – Не так ли, Шеймус?
   Прежде чем она оставит его ради Барксдейла, мистер Маккаррен постарается нанести удар.
   – Ну, у тебя есть всего одно качество, чтобы заинтересовать светских развратников.
   Леди Первилл посмотрела на него, ее густые длинные волосы красиво рассыпались по голубой простыне, которой она прикрывала грудь.
   – Ты умна, хотя и некрасива.
   У нее раскрылся рот, и Шеймус понял, что ударил по больному месту. Ее ясные синие глаза налились слезами, и он увидел, как глубока нанесенная им рана.
   Он стоял, голый, перед ней, не в состоянии пошевелиться от стыда за свои слова и сознания своей вины и тем более утешить ее. Джульет ушла. Шеймус пошатнулся, дрожавшие ноги не держали его, и опустился на постель. Обхватив голову руками, он, потрясенный случившимся, уставился в пол.
   Двадцать шесть лет он прожил в одиночестве, чувствуя себя не на своем месте в этом мире. И лишь когда встретил Джульет Первилл, обнаружил, что существуют и другие люди, подобные ему, и радость и душевный подъем от этого открытия невозможно было измерить.
   И только держа в своих объятиях Джульет, он по-настоящему понял, что эта женщина создана для него. Бог создал ее равной ему по уму и духу. А что сделал он? Бросил ее прямо в объятия другого мужчины.
   Мистер Маккаррен подумал, что у него нет шансов встретить другую женщину, обладающую умом, не уступающим его, и Джульет это знала. Он грустно рассмеялся, чувствуя, как горечь обжигает горло и к нему возвращается знакомое ощущение холодной пустоты и вечного одиночества.

Глава 31

   Прошло два дня с тех пор, как они покинули город, и сейчас Джульет сидела с матерью в гостиной, глядя в окно на луну.
   Она вздохнула уже в сотый раз, и графиня нарушила двухдневное молчание:
   – Ты ему сказала?
   – Что? – Джульет не глядя перевернула сфаницу газеты.
   – Что ты его любишь.
   – Я не люблю его. – Она перевернула следующую страницу, так и не прочитав ее.
   – Конечно, любишь. Ты даже не спросила, о ком я говорю.
   – Я не влюблена в Шеймуса Маккаррена.
   – Тогда почему ты поехала к нему?
   – О чем ты говоришь, мама? – Джульет, смутившись, подняла глаза.
   – Когда ты сбежала от похитителей, ты поехала к нему. – Мать с упреком посмотрела на нее. – Не ко мне, не к Фелисити…