Саксон Саманта. Ключ к сердцу

   – То, что надо, – согласилась леди Первилл.
   Лакей распахнул дверь, и хозяин, взглянув на него и дворецкого, сказал:
   – Ради вашей безопасности я предлагаю вам очистить территорию, Уильям, вам тоже.
   – Леди ненадежна? – совершенно серьезно осведомился один из них.
   – О, она совсем сумасшедшая, – сказал Шеймус, закрывая дверь гостиной с видом человека, обреченного на смерть.
   Джульет посмотрела на камин, горевший в гостиной. Она была так возмущена, что ее трясло.
   Как он посмел изгнать ее из министерства! Да кем он себя считает?
   – Так вот, – раздался за ее спиной глубокий баритон с шотландским акцентом, – выскажите сразу то, ради чего вы приехали, чтобы я мог закончить свой обед.
   Гостья повернулась и, улыбнувшись, ударила его по лицу.
   Шеймус, не спуская с нее глаз, медленно потер щеку.
   – Полагаю, мне следовало этого ожидать.
   – Из-за вас меня уволили! – воскликнула Джульет.
   – Я подал в отставку, – возразил мистер Маккаррен. – И не моя вина, что Фокон уволил вас.
   – Вы поставили ему ультиматум!
   – Ничего подобного я не делал. – Он покачал головой и направился к двери. – В любом случае непохоже, что нам хорошо работалось вместе, судя по этому незначительному эпизоду.
   – Мы многого добились, Шеймус.
   Он повернулся к ней, она увидела проблеск надежды.
   – Вы добились успеха, я добился успеха. Мы, – он взмахнул обеими руками, – просто случайно оказались рядом.
   – Но мы могли добиться успеха, – убеждала Джульет, понимая, что мистер Маккаррен был единственным человеком, который мог восстановить ее в министерстве. – Вместе. Вы и я.
   – Мадемуазель, – выражение его прекрасных глаз было добрым, мягким, – то, что произошло вчера, было не… хорошо. Это отвлекает нас обоих от работы.
   – Да, и я прошу прощения. – Джульет была так расстроена, что чуть не расплакалась. Она с трудом проглотила ком, застрявший в горле. – Если я пообещаю, что больше никогда не поцелую вас…
   – Нет, леди Первилл. – Шеймус вытер слезу, скатившуюся по ее щеке, и Джульет почувствовала, как ее словно обжег влажный жар его пальцев. – Я не могу работать в одной комнате с вами. Я был бы счастлив продолжать делиться с вами информацией, которую мы…
   – Это совсем другое. – Джульет видела, что он пытается понять ее. – Я падшая женщина, Шеймус. Уже не будет чаепитий, музыкальных вечеров или балов, если только друзья не пригласят меня. У меня никогда не будет ни мужа, ни детей.
   – Да кто-нибудь женится на вас. – Это прозвучало так, будто он говорил о залежавшемся куске мяса.
   – Ладно, – сказала Джульет, ей было обидно и больше не хотелось откровенничать с ним.
   Она направилась к двери, но Шеймус осторожно удержал ее за руку.
   – Я пытаюсь понять вас, леди Первилл. Честно говорю, пытаюсь.
   – Это все, что у меня есть!
   Его изумительные губы раскрылись, но он ничего не сказал.
   Джульет воспользовалась моментом:
   – Пожалуйста, позвольте мне работать с вами, мистер Маккаррен.
   – Не могу. – Он покачал головой, выпуская ее руку.
   – Вы не можете или не хотите? – с отчаянием и гневом прошипела она.
   – Не надо, Джульет. – Шеймус открыл дверь и шагнул к лестнице. – Я иду спать.
   Леди Первилл смотрела, как он поднимается по лестнице, как при каждом шаге напрягаются мышцы его бедер. И она рассмеялась от отчаяния.
   – Вы меня боитесь, не правда ли?
   Шеймус поднялся почти до второго этажа, и она догнала его.
   – Боитесь?
   Он с удивлением взглянул на нее и зашагал по широкому коридору. Джульет шла за ним по пятам.
   – Вы испугались, что я раньше вас разгадаю этот код. – Джульет была уверена, что видит страх в его глазах. – Вот почему вы и избавились от меня.
   – Я ушел в отставку!
   Шеймус открыл дверь, находившуюся справа от них, а когда Джульет попыталась войти вместе с ним, он остановился, заслоняя собой вход в комнату. Он обхватил ее за талию и, приподняв, выставил в коридор.
   – Значит, поэтому вы подали в отставку? – потребовала ответа гостья. Он попытался захлопнуть дверь, но она прошмыгнула мимо него.
   Джульет быстрым взглядом окинула спальню, этот скрытый от других его мир. Драпировки цвета бургундского спускались с полога над большой кроватью, которая стояла в центре комнаты.
   – Убирайтесь из моей спальни! – указал он на дверь.
   – Не уйду, пока вы не признаетесь, что боитесь моих способностей и в этом истинная причина вашего ультиматума.
   – Хорошо, миледи, – неохотно согласился Шеймус. – Я боюсь ваших умственных способностей, и в этом истинная причина, почему я уволился из министерства иностранных дел. Могу я теперь лечь спать?
   Это прозвучало довольно глупо, но по крайней мере он признался, и ей следовало уйти. Джульет смотрела, как он снимает рубашку, обнажая мускулистую грудь, красоту которой она запомнила.
   – То, что вы только что сказали, неправда.
   – Нет, правда. – Шеймус продолжал расстегивать пуговицы на своих лосинах. Он пытался испугать ее, как в тот раз, когда впервые поцеловал ее. – Я чертовски вас боюсь, Джульет. А теперь отправляйтесь домой!
   Но она не испугалась, и идти домой ей не хотелось.
   – Признайтесь, вы боитесь, что я найду ключ к этому коду раньше вас.
   – О Господи! – Шеймус уже не мог сдерживать раздражение. – Что вам от меня надо?
   Джульет подошла и умоляюще посмотрела на него:
   – Я хочу вернуться на свое место в министерство, Шеймус.
   – Я не могу этого сделать.
   – Так поговорите с Фоконом.
   – Я говорил. Он отказался принять мою отсгавку или вернуть вас.
   – Тогда скажите ему, что вы передумали.
   – Нет. – Шеймус покачал головой, даже не допуская такой возможности.
   – Почему?
   – Потому что, Джульет, я не могу работать с вами. – Стиснув зубы, он тяжело дышал.
   Ее обидели его слова, подбородок у нее задрожал, но она должна была это знать.
   – Неужели со мной так трудно работать?..
   – Нет. – Шеймус покачал головой, в его голосе послышалось раздражение.
   – Это потому, что я женщина?
   – Да.
   Джульет разочарованно опустила глаза, но он взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза.
   – Я не могу работать с вами, потому что каждый раз, когда вы оказываетесь рядом со мной, мне хочется задушить вас. – Он помолчал. – Или поцеловать вас.
   Леди Первилл с изумлением посмотрела на него, а затем прошептала:
   – Я предпочитаю поцелуи.
   Шеймус усмехнулся, и Джульет поцеловала его, забыв о предмете их разговора. Она могла думать только о его обнаженной груди. И еще она могла чувствовать жар, исходивший от его тела. Она гладила его широкие мощные плечи и улыбалась, чувствуя, как его сильные руки обхватили ее талию. Целуя ее, он наклонил голову, и Джульет полностью отдалась во власть его силы.
   И тут она вспомнила об их работе.
   – Я забыла сказать вам, что начала делать статистический анализ…
   – Перестань болтать, Джульет. – Его дыхание становилось прерывистым.
   – Но это имеет прямое отношение к коду. – Она отклонилась назад, чтобы видеть его лицо. – Я составляла уравнение, основанное, как это ни странно, на последних открытиях французского математика…
   Шеймус сгреб ее в охапку и отнес на кровать.
   – Джульет! – Он смотрел на нее, лежавшую на покрывале, и в его глазах вспыхивали золотистые огоньки. – Мне очень хочется, чтобы ты замолчала.
   – Я надоедаю вам? – спросила она. – Иногда я забываю, что большинство людей не интересуется математическими теориями, но я думала, что, возможно, вы относитесь к ним по-другому…
   У нее перехватило дыхание, когда он схватился за лиф платья, обнажая ее грудь. В комнате было прохладно, и ее соски отвердели и приподняли свои розовые кончики.
   В волнении она облизнула губы, пытаясь думать о чем-то другом.
   – Может быть, я помогла бы вам в систематизировании элементов кода. Вы не пытались использовать метод Кавелли, хотя определить правильную комбинацию… О Боже!
   Шеймус взял губами ее сосок и ритмично втягивал его в рот, в то время как его рука скользила вверх по ее ноге. Он был так нежен, так уверен в том, что делает, что Джульет почувствовала, как ее тело доверчиво отдается его рукам.
   Чувствуя прикосновение его губ к своему телу, она застонали, а Шеймус занялся ее другой грудью. Она потянулась рукой к его затылку, затем опустила ее на голую спину Шеймуса.
   Осмелев, он лег на нее, и жар его тела обжигал голые груди. Он хотел взглянуть на нее, но его прекрасные глаза медленно закрылись, и Шеймус с силой прижал ее к себе. У него вырвался чисто мужской вздох, который она бы не заметила, если бы его губы в этот момент не ласкали ее ухо.
   Что-то дрогнуло в ее животе от этого звука, выражавшего его удовлетворение, и Джульет почувствовала прикосновение его губ к своей шее. О Боже! Она не могла мыслить, не могла вспомнить, что ей так хотелось рассказать Шеймусу об этом коде.
   – Совпадения… – сказала леди Первилл, неведомо к кому обращаясь, и Шеймус взглянул на нее, – редко встречаются.
   Хватит говорить. Она даже дышать не могла, наслаждаясь только тем, что Шеймус Маккаррен лежал на ней и смотрел на нее. Его большая ладонь обхватила ее правую грудь, и он вглядывался в ее лицо, пытаясь понять, что она чувствует, отдаваясь его ласкам.
   Глядя ему в глаза, Джульет дрожала, не в силах сдерживать собственное желание. Его сильные тяжелые бедра давили на нее, и она раздвинула ноги, чтобы ему было удобнее.
   Как только она пошевелилась, Шеймус закрыл свои золотистые глаза и скрипнул зубами, но Джульет не сразу поняла причину. Она видела мужское тело на картинках, знала, что такое эрекция. Но только когда его тяжесть вдавила ее в матрас, она осознала всю чудовищность этой ситуации.
   На мгновение девушку охватила паника, но Шеймус поцеловал ее, и ее ноги обмякли и все стало казаться намного проще и приятнее. Джульет подняла дрожавшие ноги, обхватила ими его тело и, чувствуя его между своими бедрами, ошушла, как влажный обжигающий жар охватил ее всю.
   – О! – воскликнула Джульет, приподнимая бедра так, чтобы скрестить лодыжки на его пояснице. – Так намного лучше.
   – Боже мой, – прошептал Шеймус, заставляя ее выгнуть спину так, чтобы она могла видеть его лицо.
   У него снова вырвался стон, и Джульет почувствовала, как, приподнявшись на локтях, он дрожит.
   – С тобой все в порядке? – с беспокойством спросила она.
   – Не надо… больше шевелиться, – с трудом произнес он.
   Джульет замерла и ждала, когда Шеймус придет в себя. Она видела, как напрягаются мышцы на его груди от каждого тяжелого вздоха. Затем он отстранился от нее и сел на край кровати, запустив пальцы в свои темные волосы и глядя в пол.
   – Идите домой, Джульет, – сказал Шеймус, закрывая глаза.
   Джульет никогда не приходилось видеть мужчину, боровшегося с искушением, и мысль, что она была источником этой борьбы, приводила ее… в восторг.
   – Хорошо, – сказала она, обращаясь к его восхитительной спине и натягивая рукава платья. – Я поговорю с вами в министерстве…
   – Нет. – Шеймус повернулся к ней и покачал головой. – Вы не поговорите со мной в министерстве. – Он встал, и мышцы его плоского живота натянулись от напряжения. – Я уже все сказал. Я не буду работать с вами, Джульет.
   – Потому что я представляю для вас угрозу? – Она пришла в ярость.
   – Потому что вы отвлекаете меня!
   Они смотрели друг на друга, и Джульет была вынуждена признать, что он сам способен отвлечь любого. Однако они оба были взрослыми людьми и, конечно, ради безопасности своей страны могли сдерживать свои эмоции. Возможно, сегодняшний вечер был плохим примером, но уж в министерстве…
   – Разумеется…
   – Нет. – Шеймус принял решение. Она увидела это в его прекрасных глазах, когда он взглянул на нее.
   Как может мужчина быть таким красивым и таким жестоким?
   – Идите к черту, Шеймус Маккаррен, – со злостью сказала Джульет, чувствуя себя побежденной.

Глава 20

   В субботу утром Джульет лежала в постели, погрузившись в раздумья.
   Она часами думала о Шеймусе Маккаррене, а ей бы следовало думать о коде.
   Солдаты умирали в сражениях, а она мечтала о человеке, который добился ее увольнения с единственного места, где она могла им помочь. Джульет должна бы злиться на него, но после вчерашнего вечера, когда она видела его… чувствовала на себе его тело, касалась его…
   И чем она собирается заняться теперь? Вышивать, пока не сотрет пальцы в кровь, рисовать, пока не ослепнет? Конечно, леди Первилл всегда могла бы пойти в актрисы, и весь высший свет презирал бы ее.
   О, это доставило бы ей удовольствие.
   Итак, если Джульет не можег заниматься французским кодом, что она будет делать…
   Стоп! Почему это она не может заниматься кодом? Почему вообще необходимо это делать только в министерстве? Разве не может частное лицо расследовать подозрительную деятельность и передавать в министерство добытую информацию?
   Джульет спустила на пол ноги и принялась рассматривать сложный рисунок ковра.
   И как было бы чудесно, если бы ее расследование дало результаты раньше, чем его! В волнении Джульет вскочила с кровати и, позвав камеристку, записала свои распоряжения.
   – Я хочу, чтобы ты посылала лакея за этими изданиями, – она протянула камеристке список газет, в которых появлялись сигналы, – каждый день.
   – Хорошо, леди Джульет. – Энн присела и уже собиралась уйти, когда леди Первилл спохватилась.
   – И никому об этом не говори, – сказала она. – Особенно моей матери. Просто приноси газеты прямо в мою спальню.
   Приняв решение, Джульет оделась и спустилась в оранжерею, чтобы позавтракать вместе с матерью и кузиной.
   – Доброе утро, – сказала она, придя последней.
   – Сегодня у тебя блестят глаза, дорогая, – заметила мать, раскладывая на коленях салфетку.
   – Да, у меня сегодня прекрасное настроение. – Джульет улыбнулась, не собираясь что-либо объяснять матери.
   – Я так рада. – Фелисити, полночи слушавшая возмущенные тирады подруги, ответила ей улыбкой. – Я очень боялась за тебя, когда ты трудилась в министерстве иностранных дел. Поэтому я очень довольна, что ты будешь проводить дни дома вместе с нами.
   – М-м… – кивнула Джульет, и мать с подозрением посмотрела на нее.
   – Да, я думала, ты очень рассердилась, когда тебя уволили.
   – Я тоже так думала, – сказала Джульет, уже научившаяся разговаривать с матерью. – Но, поговорив с Фелисити, я поняла, что работа в министерстве становится немного… – она подняла глаза к стеклянному потолку, – скучной, это правда.
   – И мистер Маккаррен становился скучным? – все еще с подозрением спросила мать.
   – Нет, – сказала Джульет. У нее было замечательное настроение, и она не хотела портить его воспоминаниями о том, как целовала Шеймуса. – Он становился просто невыносимым.
   – О, а мне нравится мистер Маккаррен, – заявила Фелисити и добавила: – Хотя он немного мрачный. Я, кажется, никогда не смогу догадаться, о чем он думает.
   – Да, мрачный, задумчивый и таинственный, очень забавный, Фелисити, – съязвила Джульет. – Нет, я скорее бы предпочла джентльмена, которого легко разгадать, такого как Кристиан Сент-Джон.
   – Кристиан? – переспросила Фелисити, – Никогда бы не подумала, что он тебя интересует.
   – Я тоже. – Графиня взглянула на дочь, прекрасно зная, что ее Кристиан не интересовал.
   – Да, тут есть над чем поразмышлять, если мне безумно захочется выйти замуж. – Джульет вздохнула. – Почему-то мне кажется, что Сент-Джон не станет возражать против жены с сомнительной репутацией. По многим причинам, вероятно, он даже предпочел бы иметь такую жену.
   – О, дорогие мои, – графиня улыбнулась их наивности, – не обманывайте себя, полагая, что джентльмен действительно хочет того, о чем говорит. Особенно в тех случаях, когда это касается женщин или детей.
   – Это пустые разговоры. – Джульет покачала головой. – Ни один джентльмен, кроме Кристиана, на мне не женится.
   – А я в этом совсем не уверена. – Фелисити подняла тонкие брови. – Много подходящих холостяков будут присутствовать на балу у леди Данлок, на который мы все приглашены.
   – О, как мило. – Мать Джульет поднесла к губам чашку чаю. – Это будет прекрасный случай исправить твое положение.
   – И еще один прекрасный случай выглядеть безнадежной дурой.
   – Этого не будет, – возразила Фелисити. – Все мои знакомые леди ни на минуту не поверили, что лорд Харрингтон… – Она покраснела.
   – Обесчестил тебя, – пришла на помощь племяннице графиня.
   – Фелисити, никто из твоих приятельниц просто не сплетничает с тобой.
   – Нет, я думаю, что твоя кузина права. Никто из моих друзей тоже не верит, а они наверняка бы донесли эти сплетни до меня или приставали бы ко мне, добиваясь правды.
   Джульет улыбнулась, среди мрака ее позора блеснул солнечный лучик.
   – Может быть, еще несколько недель, и все будет позади.
   А тем временем она посвятит каждый свободный час попыткам раскрыть секрет «кода Э» раньше Шеймуса. Раньше этого проклятого Маккаррена.

Глава 21

   Мадам Ришар сидела за рабочим столом и, читая утренние газеты, ела яблоко. Она просматривала газеты в тихие утренние часы, пока ее проститутки еще спали, а дневные клиенты еще не появлялись.
   Это время принадлежало только ей, никто не мешал думать, составлять планы на будущее. Она накопила целое состояние и желала достичь большего, но сейчас было еще рано.
   В Лондоне у нее оставалось незаконченное дело.
   И все настойчивее это незаконченное дело приобретало облик потрясающего Шеймуса Маккаррена. Энигма смотрела на страницы газет и видела перед собой единственного во всей Англии человека, равного ей по способностям и по уму.
   Без сомнения, это и задержало ее в Лондоне дольше, чем следовало. Она была побеждена этим талантливым и обаятельным человеком.
   Энигма открыла вторую страницу «Лондон тайме» и пробежала глазами статью, которую написала с целью проверки, появится ли в ней в назначенное время ее сигнал. Но, прочитав безобидные комментарии, мадам Ришар вскочила в ярости от того, что она в них увидела.
   – Коллин! – позвала она.
   Услышав гнев в ее голосе, телохранитель тотчас же распахнул дверь.
   Энигма с притворной улыбкой, взглянула на него:
   – Сядь, мистер Коллин.
   Он послушно сел, и Энигма, подойдя к нему, бросила газету на его большие колени.
   – Мистер Коллин, – тихо заговорила она, – ты доставил статью, которую я написала, на прошлой неделе в «Тайме», как я тебя просила?
   – Да, – кивнув, насторожился он. – Я доставил ее точно так же, как всегда. А в чем дело?
   Энигма, не спуская с него глаз, вытащила из ножен, прикрепленных к ее лодыжке, кинжал.
   – Сколько сигналов должно было находиться в этой статье?
   Телохранитель смущенно наморщил лоб.
   – Один, такой же, как всегда.
   – Так. – Пальцами левой руки она потерла подбородок. – Один. Правильно. Одна буква. Но не подсчитать ли нам, сколько раз «Э» действительно появилась в статье, которую я доверила тебе?
   – Давайте, – кивнул мистер Коллин, понимая, что другой ответ невозможен.
   – Одна. – Энигма указала кончиком кинжала на первую «Э», и он крякнул, когда она уколола кинжалом его правое бедро. – Две. – Она снова уколола его. – Три. – Кончик кинжала еще раз впился в него. – Четыре. – Кинжал вонзился глубже. – Пять, шесть. – Мадам Ришар оставила кинжал в ране, газета хрустнула под ее рукой. – Так сколько же букв должно было появиться в этой статье?
   – Одна, – сжав от боли зубы, сказал телохранитель.
   – А сколько появилось?
   – Шесть.
   Энигма вытащила кинжал из его бедра и грудью прижалась к его спине.
   – Как, по-твоему, курьер Наполеона получит всю эту приятную информацию, которую я так старательно собирала, если он не знает, где ее получить?
   – Он не сможет ее получить, – ответил Коллин, преодолевая боль от полученных ран. От сочившейся алой крови намокли и почернели его коричневые штаны.
   – Правильно, он не сможет получить информацию, а это значит, что я… – она вздохнула, – не получу все те хорошие денежки, которые платят мне французы.
   – Я сейчас же пойду в «Лондон тайме» и побеседую с человеком, который…
   – Ты наверняка узнаешь, кто портит мне все дело. – Мадам Ришар остановилась перед ним и провела указательным пальцем по его плечу. – Но сначала, боюсь, мне придется наказать тебя.
   – Да, мадам, – покорно сказал он. Энигма знала его больное место.
   – А теперь позови сюда мистера Янгблада.
   Джек посмотрел ей в глаза, но он знал, что лучше воздержаться от жалоб. Он уверенным шагом вышел из комнаты, и Энигма восхитилась его способностью скрывать боль.
   Через несколько минут дверь открылась, и вошел Янгблад.
   – Вы хотели поговорить со мной? – с наглой улыбкой спросил ее любовник.
   – О нет, я не хочу поговорить с тобой, дорогой, – засмеялась Энигма, хлопнув его по заду и не отрывая взгляда от потемневших глаз телохранителя. – Мистер Коллин, постойте у дверей, чтобы нам не помешали.
   Дверь закрылась, и теперь ее улыбка предназначалась одному Янгбладу. Она не позволяла ему терять к ней интерес, поэтому иногда что-то ему разрешалось, заставляя его еще сильнее хотеть ее. С тех пор как Энигма пустила этого красавца в последний раз в свою постель, прошло уже две недели, но мистеру Коллину ни к чему было знать, кому отдается предпочтение.
   Нет, Джек Коллин должен понимать, что он не единственный бык на этом пастбище. Он должен знать свое место и свои обязанности.
   Энигма смотрела на Янгблада, на его красивые зеленые глаза и правильные мужественные черты лица.
   – Раздевайся, дорогой, – приказала она, и у него загорелись глаза, чем больше она помыкала им, тем сильнее возрастало его возбуждение.
   Он улыбался, не спеша снимая рубашку и предоставляя ей время получше разглядеть его голую грудь и плоский живот. Янгблад любил устраивать представления.
   – О, да ты хорошенький. – Энигма оглядела его с головы до ног. – Теперь поскорее снимай лосины, чтобы я видела тебя целиком.
   Любовник снял с себя всю одежду и ждал ее следующего приказания. Она, все еще полностью одетая, подошла к нему и вплотную прижалась своим шелковым платьем к его обнаженному телу. От этого прикосновения к его груди глаза у него медленно закрылись, и складки ее одежды скрыли его эрекцию.
   – Сядь, – приказала мадам Ришар, толкая его на стул, на котором прежде сидел мистер Коллин. – Ну, дорогой, – сказала она, поднимая юбки и усаживаясь к нему на колени лицом к лицу.
   – Да, – выдохнул Янгблад.
   – Ты же знаешь, как я люблю слушать твои мольбы? – Она поцеловала его в шею и потерлась о его возбужденный член. – Как я люблю слушать твои стоны.
   – Да. – Янгблад сгорал от вожделения.
   – Громче, дорогой.
   – Да. – Он едва мог произнести и слово.
   Энигма приподнялась и, дразня его, смотрела в его жадные зеленые глаза.
   – Да, – попросил он.
   – Что ты хочешь, чтобы я сделала? – спросила она, уверенная, что телохранитель подслушивает.
   – Скачи на мне, я хочу, чтобы…
   Мадам Ришар опустилась на него, и Янгблад застонал от наслаждения.
   – О Боже, да.
   Он обхватил ее ягодицы, и она то поднималась, то опускалась на него, каждый раз продлевая движение, что вызывало у него стоны предвкушения.
   – Ну и как я?
   – Ты так… черт… хороша, – сказал Янгблад, и Энигма улыбнулась, следя за тенями, мелькавшими за дверью.
   – Ты тоже хорош, дорогой. – Она закрыла глаза, стараясь получить наслаждение, и, двигая бедрами, втягивала его еще глубже.
   – О да. Вот так. – Он замолчал и только пыхтел, а затем, объявляя о своей готовности, закричал: «Кончаю!» так громко, что эти крики могли услышать все в «Данте», не говоря уже о мистере Коллине.
   Энигма чувствовала его напряжение, восхищаясь его красотой, и когда Янгблад достиг оргазма, погладила по гладкой щеке.
   Закрыв глаза, она чувствовала, как ее собственное возбуждение достигает вершины. Но мысль о Джеке, стоявшем за дверью, испортила ей всю затею. Янгблад был действительно красив, но он не выдерживал никакого сравнения с Коллином, чья грубая сила так ее возбуждала.
   Однако телохранителя все равно следовало наказать.
   – О, – простонала Энигма, изображая такое же возбуждение, которое испытывала с Коллином, затем издала последний удовлетворенный звук, который заставил любовника, довольного своей мужской победой, самодовольно ухмыльнуться.
   – Тебе понравилось?
   – Ты превосходен, мистер Янгблад, – сказала она, позволяя ему думать, что полностью удовлетворена. – Но мне кажется, тебе следует одеться и идти встречать наших дневных клиентов.
   Он улыбнулся, раздуваясь от гордости как павлин, и подобрал свою одежду. Ей было приятно смотреть, как он одевается.
   – Я уже пошел, мадам Ришар. – Любовник поклонился, открыл дверь и, натолкнувшись на взгляд мистера Коллина, оглянулся: – Могу я сделать для вас что-нибудь еще?
   – О, вы уже сделали достаточно, мистер Янгблад. – Они смотрели друг на друга, как будто ее телохранитель и не стоял у двери. – Но не беспокойтесь, я позову вас, когда вы снова будете мне нужны.
   Перед тем как идти вниз и играть роль, на которую она наняла его, Янгблад улыбнулся.
   – Входи, Джек, – сказала Энигма.
   В комнате все еще стоял запах любовных утех. Телохранитель подошел к ней, сжав каменные челюсти.