Страница:
Старик.Ты боишься? Боишься? Какая же ты глупышка! Ты боишься доброго, старого дедушку? (Говоря эти слова, он выходит из-за прилавка. Идет к тому месту, где стоит Дора.) Ты получишь конфет, сколько захочешь. Целый пакет. (Склоняется к Доре, которую мы не видим.)
За кадром жуткий крик ребенка.
Голос Фрейда за кадром. Дора! Дора! Проснитесь! Сеанс окончен!
Немая сцена: старик остается с вытянутыми руками, собираясь опуститься на колени. Это – фотография.
Голос Фрейда за кадром. Проснитесь! Я приказываю вам проснуться.
В кабинете Фрейда: Дора открывает глаза и видит склонившегося над ней Фрейда.
Дора (с глубоким облегчением). Это вы! Вы! Что со мной случилось?
Фрейд. Рассказали мне одно ваше воспоминание. Когда вам было шесть лет, вы зашли в какую-то лавку…
Он выпрямился. Она сидит на диване.
Дора (перебивая его). Молчите! (Пауза.) Я все помню. Он смеялся…
Они сидят друг против друга: она – на диване, он – на стуле.
Фрейд. Вы забыли о нем?
Дора (оживленно). Конечно, забыла. Надеюсь, вы не хотите, чтобы я помнила это… свинство.
Фрейд. А другая история, она действительно произошла? (Она с удивлением смотрит на него.) Та, что случилась с вами в пятнадцать лет. Когда приказчики посмеялись над вами.
Дора. Это тоже было.
Фрейд. Именно эту историю вы и вспомнили?
Дора. Да, потому что другая слишком… (Жестом как бы отгоняет воспоминание.)
Фрейд. Но именно другая имела значение?
Дора. Может быть, не знаю. Когда я думаю о приказчиках, то слышу смех старика.
Пауза.
Фрейд. Идите сюда.
Идет к окну и открывает его. Она подходит к нему.
Фрейд. Вы должны сделать мне подарок. (Показывает Доре на магазин.) Выйдя отсюда, вы зайдете в эту лавку и купите мне сигар. Принесете их мне в понедельник, в пять часов.
Улица. Спустя пять минут.
Дора у магазина. Она идет мимо витрины, подходит к двери, слегка замешкавшись, оборачивается и смотрит на дом напротив, в котором находится квартира Фрейда.
Фрейд по-прежнему стоит у окна. Она улыбается ему и входит в магазин.
(17)
(18)
(19)
(20)
(21)
За кадром жуткий крик ребенка.
Голос Фрейда за кадром. Дора! Дора! Проснитесь! Сеанс окончен!
Немая сцена: старик остается с вытянутыми руками, собираясь опуститься на колени. Это – фотография.
Голос Фрейда за кадром. Проснитесь! Я приказываю вам проснуться.
В кабинете Фрейда: Дора открывает глаза и видит склонившегося над ней Фрейда.
Дора (с глубоким облегчением). Это вы! Вы! Что со мной случилось?
Фрейд. Рассказали мне одно ваше воспоминание. Когда вам было шесть лет, вы зашли в какую-то лавку…
Он выпрямился. Она сидит на диване.
Дора (перебивая его). Молчите! (Пауза.) Я все помню. Он смеялся…
Они сидят друг против друга: она – на диване, он – на стуле.
Фрейд. Вы забыли о нем?
Дора (оживленно). Конечно, забыла. Надеюсь, вы не хотите, чтобы я помнила это… свинство.
Фрейд. А другая история, она действительно произошла? (Она с удивлением смотрит на него.) Та, что случилась с вами в пятнадцать лет. Когда приказчики посмеялись над вами.
Дора. Это тоже было.
Фрейд. Именно эту историю вы и вспомнили?
Дора. Да, потому что другая слишком… (Жестом как бы отгоняет воспоминание.)
Фрейд. Но именно другая имела значение?
Дора. Может быть, не знаю. Когда я думаю о приказчиках, то слышу смех старика.
Пауза.
Фрейд. Идите сюда.
Идет к окну и открывает его. Она подходит к нему.
Фрейд. Вы должны сделать мне подарок. (Показывает Доре на магазин.) Выйдя отсюда, вы зайдете в эту лавку и купите мне сигар. Принесете их мне в понедельник, в пять часов.
Улица. Спустя пять минут.
Дора у магазина. Она идет мимо витрины, подходит к двери, слегка замешкавшись, оборачивается и смотрит на дом напротив, в котором находится квартира Фрейда.
Фрейд по-прежнему стоит у окна. Она улыбается ему и входит в магазин.
(17)
Салон в квартире Фрейда.
Флисс, Фрейд и Марта сидят в креслах вокруг столика с напитками. Фрейд не пьет. Флисс держит маленькую рюмку, которую согревает рукой. Время от времени он отпивает глоток с явным наслаждением. Фрейд с добродушным видом поглядывает на него. Марта очень любезна, но в ее тоне и манерах чувствуется натянутость.
Фрейд тянет руку к карману, чтобы достать портсигар. Спохватывается, отдергивает руку и опускает ее на стол. У него недоуменный, детский вид.
Марта. Посмотрите на моего мужа, доктор Флисс, и скажите, разве у него не несчастный вид?
Флисс (повернувшись к Фрейду, смотрит на него большими удивленными глазами). Действительно, несчастный. И почему же?
Марта. Потому что он не смеет курить в вашем присутствии.
Фрейд (с восхищением, смеется довольным смехом). Честное слово, это правда. Метко подмечено. Марта, я боюсь получить нагоняй.
Флисс не без тщеславия улыбается: в глубине души он считает это совершенно естественным.
Марта с легким раздражением наблюдает, с каким почти боязливым восхищением Фрейд относится к Флиссу.
Флисс. Тем лучше, дорогая мадам. Страх целителен.
Марта (глаза у нее горят напускным весельем, говорит с едва уловимым садизмом). Это у него впервые… Поздравляю вас. Вы способны так повлиять на него, что он перестает курить.
Флисс. Но не забывайте, мадам, что я его ученик.
Фрейд искренне смеется, его очень забавляет, что этот незаурядный человек приехал из Берлина, чтобы слушать его лекции.
Флисс (серьезным тоном). Я запрещу ему табак, когда буду уверен, что он меня послушается. (Ставит на столик пустую рюмку. Марта встает, чтобы налить ему коньяка.) Одну капельку. Благодарю, дорогая мадам. (Берет рюмку. На камине бьют часы. Он оборачивается: они показывают одиннадцать часов.) Уже поздно. Вы знаете, я всегда работаю по ночам.
Фрейд. Я тоже.
Пауза. Марта снова садится. Флисс, прищурив глаза, пьет маленькими глотками коньяк. Наконец Фрейд осмеливается задать вопрос, который, как мы чувствуем, терзает его с самого начала вечера.
Фрейд. Видели ли вы Сесили?
Флисс. Сегодня утром я смотрел ее горло.
Фрейд. В присутствии Брейера?
Флисс. Разумеется.
Фрейд. Я считал, что он перестал ее навещать.
Флисс. Он приходит к ней каждый день. Он утверждает, будто она совершенно здорова, но я в этом не уверен. (Пьет коньяк.) Совсем не уверен. (Пьет коньяк.) Горло, конечно, раздражено. Но раздражение вызывается кашлем. Я бы сильно удивился, если бы этот кашель был неистерического происхождения.
Марта молчит, но настроена недружелюбно: ей не нравится, когда плохо говорят о Брейере. Она тревожно взглядывает то на Флисса, то на Фрейда.
Фрейд. Он говорил вам о моей… гипотезе.
Флисс. Ни слова… Можно подумать, что он о ней забыл. Даже сегодня утром он говорил мне о снеге, горностаях и еще о чем-то, столь же чистом.
Флисс иронизирует. В его голосе появляется неприятная жесткость.
Фрейд. Имея в виду Сесили?
Флисс. Да, Фрейд, вам следовало бы поговорить с ним начистоту.
Фрейд мрачнеет. Он смущен враждебным отношением Флисса к Брейеру. Пытается защитить Брейера.
Фрейд. Это очень сложно. Я всегда считал его своим учителем. Вы же знаете, что он – исключительно благородный человек.
Флисс. Разумеется! Разумеется! (Флисс даже не пытается скрыть, что он одобряет его слова из чистой вежливости.) Я боюсь, что он допустил серьезную ошибку в диагнозе. (Очень легкомысленным и невольно комичным тоном заговорщика.) Случай абсолютно ясен, мы с вами знаем, о чем идет речь. Но у Брейера столь самоуверенный вид… он абсолютно убежден, что все знает про свою больную. (С плохо скрываемой властностью.) Потребуйте у него снова навестить Сесили.
Фрейд. О нет, нет. Мы с ним не в столь… близких отношениях. Он воспримет это весьма болезненно.
Флисс сразу же теряет интерес к разговору.
Флисс (равнодушно). Жаль!
Он резко встает, очень по-прусски, очень чопорно.
Флисс (обращаясь к Марте). Мне пора. Прошу извинить меня, дорогая мадам.
Щелкает каблуками, целует ей руку.
Прощается с Фрейдом дружески, почти нежно.
Фрейд. До завтра, Флисс.
Флисс, Фрейд и Марта сидят в креслах вокруг столика с напитками. Фрейд не пьет. Флисс держит маленькую рюмку, которую согревает рукой. Время от времени он отпивает глоток с явным наслаждением. Фрейд с добродушным видом поглядывает на него. Марта очень любезна, но в ее тоне и манерах чувствуется натянутость.
Фрейд тянет руку к карману, чтобы достать портсигар. Спохватывается, отдергивает руку и опускает ее на стол. У него недоуменный, детский вид.
Марта. Посмотрите на моего мужа, доктор Флисс, и скажите, разве у него не несчастный вид?
Флисс (повернувшись к Фрейду, смотрит на него большими удивленными глазами). Действительно, несчастный. И почему же?
Марта. Потому что он не смеет курить в вашем присутствии.
Фрейд (с восхищением, смеется довольным смехом). Честное слово, это правда. Метко подмечено. Марта, я боюсь получить нагоняй.
Флисс не без тщеславия улыбается: в глубине души он считает это совершенно естественным.
Марта с легким раздражением наблюдает, с каким почти боязливым восхищением Фрейд относится к Флиссу.
Флисс. Тем лучше, дорогая мадам. Страх целителен.
Марта (глаза у нее горят напускным весельем, говорит с едва уловимым садизмом). Это у него впервые… Поздравляю вас. Вы способны так повлиять на него, что он перестает курить.
Флисс. Но не забывайте, мадам, что я его ученик.
Фрейд искренне смеется, его очень забавляет, что этот незаурядный человек приехал из Берлина, чтобы слушать его лекции.
Флисс (серьезным тоном). Я запрещу ему табак, когда буду уверен, что он меня послушается. (Ставит на столик пустую рюмку. Марта встает, чтобы налить ему коньяка.) Одну капельку. Благодарю, дорогая мадам. (Берет рюмку. На камине бьют часы. Он оборачивается: они показывают одиннадцать часов.) Уже поздно. Вы знаете, я всегда работаю по ночам.
Фрейд. Я тоже.
Пауза. Марта снова садится. Флисс, прищурив глаза, пьет маленькими глотками коньяк. Наконец Фрейд осмеливается задать вопрос, который, как мы чувствуем, терзает его с самого начала вечера.
Фрейд. Видели ли вы Сесили?
Флисс. Сегодня утром я смотрел ее горло.
Фрейд. В присутствии Брейера?
Флисс. Разумеется.
Фрейд. Я считал, что он перестал ее навещать.
Флисс. Он приходит к ней каждый день. Он утверждает, будто она совершенно здорова, но я в этом не уверен. (Пьет коньяк.) Совсем не уверен. (Пьет коньяк.) Горло, конечно, раздражено. Но раздражение вызывается кашлем. Я бы сильно удивился, если бы этот кашель был неистерического происхождения.
Марта молчит, но настроена недружелюбно: ей не нравится, когда плохо говорят о Брейере. Она тревожно взглядывает то на Флисса, то на Фрейда.
Фрейд. Он говорил вам о моей… гипотезе.
Флисс. Ни слова… Можно подумать, что он о ней забыл. Даже сегодня утром он говорил мне о снеге, горностаях и еще о чем-то, столь же чистом.
Флисс иронизирует. В его голосе появляется неприятная жесткость.
Фрейд. Имея в виду Сесили?
Флисс. Да, Фрейд, вам следовало бы поговорить с ним начистоту.
Фрейд мрачнеет. Он смущен враждебным отношением Флисса к Брейеру. Пытается защитить Брейера.
Фрейд. Это очень сложно. Я всегда считал его своим учителем. Вы же знаете, что он – исключительно благородный человек.
Флисс. Разумеется! Разумеется! (Флисс даже не пытается скрыть, что он одобряет его слова из чистой вежливости.) Я боюсь, что он допустил серьезную ошибку в диагнозе. (Очень легкомысленным и невольно комичным тоном заговорщика.) Случай абсолютно ясен, мы с вами знаем, о чем идет речь. Но у Брейера столь самоуверенный вид… он абсолютно убежден, что все знает про свою больную. (С плохо скрываемой властностью.) Потребуйте у него снова навестить Сесили.
Фрейд. О нет, нет. Мы с ним не в столь… близких отношениях. Он воспримет это весьма болезненно.
Флисс сразу же теряет интерес к разговору.
Флисс (равнодушно). Жаль!
Он резко встает, очень по-прусски, очень чопорно.
Флисс (обращаясь к Марте). Мне пора. Прошу извинить меня, дорогая мадам.
Щелкает каблуками, целует ей руку.
Прощается с Фрейдом дружески, почти нежно.
Фрейд. До завтра, Флисс.
(18)
Тот же салон, спустя несколько минут.
Горничная убирает напитки, уносит рюмки. Над ней плавает облачко дыма.
Голос Марты за кадром. Не нравится он мне, этот твой Флисс.
Голос Фрейда за кадром. Вот оно что!
Фрейд сидит в кресле; в первый и последний раз с начала фильма он выглядит непринужденным и даже веселым; откинувшись на спинку кресла, он вытянул ноги, снял галстук и расстегнул стоячий воротничок. Блаженно затягиваясь, курит сигару.
Фрейд (примирительным голосом, без малейшего намерения обидеть Марту). Ты говоришь так потому, что он видел тебя плачущей.
Марта. Ты знаешь, он не любит Брейера. Это сразу видно.
Фрейд. Кто?
Марта. Твой Флисс. Я боюсь его. Ты перед ним словно мальчишка.
Она пытается обидеть Фрейда, надеясь ранить его гордость.
Фрейд (ласково улыбаясь). Правильно, Марта, я как мальчишка.
Марта (нервничая, расхаживает взад-вперед по комнате). Не понимаю, что ты в нем нашел.
Фрейд. Может, ты присядешь? Иди ко мне.
Она улыбается ему и садится на ручку кресла.
Марта (повторяя свой вопрос). Так что же?
Фрейд. Что? Ничего не нахожу. Ты же знаешь его. Это настоящий мужчина.
Марта. А Брейер, значит, нет?
Фрейд. Брейер – венец. Он умен, тонок, но скептичен. (С каким-то уважением.) А Флисс – пруссак.
Марта. У него и вид такой. Прямой, словно палку проглотил…
Фрейд. Прямой, но твердый. Воин. Ты обратила внимание на его глаза?
Марта. Да.
Фрейд. Я никогда не видел более прекрасных глаз. (Убежденно, но и не без лукавства.) Это за него тебе следовало бы выйти замуж.
Марта. Какой ужас!
Фрейд. Ты имела бы сильного, неотразимого мужа.
Она – полунасмешливо, полуласково – склоняется и теребит Фрейду бороду.
Марта. А мой муж еще неотразимее. Я считаю, что у него самые прекрасные глаза на свете. Когда он соизволит взглянуть на Флисса в упор, Флиссовы вытаращенные глазищи лопнут, как стекло.
Фрейд улыбается ей, но даже не понимает, что это робкое поощрение высказано для того, чтобы внушить ему чувство собственной значительности. Он думает о чем-то своем.
Фрейд. Ты с ума сошла… Флисс, видишь ли, авантюрист…
Марта. И ты находишь, что это хорошо?
Фрейд. Да. Без риска нет науки. Мир принадлежит авантюристам. Быть может, Флисс придаст мне сил стать авантюристом.
Фрейд докурил сигару. Марта открывает окна.
Марта. Он даже неспособен отвадить тебя от курения. Вся гостиная пропахла дымом.
Фрейд встает.
Фрейд. До скорого.
Марта. Не засиживайся допоздна за работой. (Фрейд целует ее в лоб. Она небрежно спрашивает.) Что произошло с Дорой? Она оставалась у тебя почти час (Фрейд пожимает плечами, не отвечая.) Ты ее загипнотизировал?
Фрейд. Да. (Говорит насмешливым и слегка ревнивым тоном, хотя все намеки, касающиеся Флисса, оставляли его равнодушным.) Ты должна быть довольна – это метод твоего друга Брейера.
Марта. Если ты применяешь его метод, почему же Флисс утверждает, что вы с ним не согласны?
Фрейд (улыбаясь). Речь идет об одном нюансе. Одной мелочи.
Он собирается уходить, но Марта с нежностью его задерживает.
Марта. А что Дора?
Он отвечает, по-прежнему улыбаясь, но с едва уловимым раздражением.
Фрейд. Как что?
Марта. Метод ей помогает?
Фрейд. Надо посмотреть.
Марта. Что даст этот метод?
Фрейд(рассеянно). Увидим, увидим.
Фрейд осторожно отстраняет Марту и идет к двери. Когда он берется за ручку двери. Марта, боясь, что он уйдет раньше, чем она успеет все ему сказать, выкладывает глубокие причины своей тревоги.
Марта. Я сегодня встречалась с твоей матерью. (Фрейд резко оборачивается. Его лицо принимает напряженное выражение: он слушает внимательно и встревоженно.) Ты знаешь, что твоему отцу совсем плохо? (Фрейд смотрит на нее в упор, не меняясь в лице и ничего не отвечая.) Последнее время ты совсем его забросил.
Фрейд недовольно морщится.
Фрейд (жестко). Я? Кто тебе сказал? Мама?
Марта. Конечно, мама. Но я тоже уже давно так думаю.
Фрейд. Что она сказала?
Он с виноватым видом опускает глаза.
Марта. Она сказала: «Я еще вижу моего сына, потому что держусь на ногах и могу приходить к вам. Но папа уже не встает с кресла, и вот целый месяц, как Зигмунд его не навещал».
Фрейд(отвечает быстро, как ребенок, которого бранят и который обещает больше не шалить, лишь бы его оставили в покое). Завтра утром зайду к ним. Обещаю тебе.
Он хочет уйти. Марта бегом пересекает гостиную и становится между ним и дверью.
Марта. Мама не доверяет их врачу.
Фрейд (рассудительным и размеренным голосом, который скрывает его растущее раздражение). Это первоклассный врач. Родственники больных никогда нам не доверяют.
Марта. Вылечи его.
Фрейд. Кого вылечить? Отца?
Марта. Почему бы нет? Когда у него была глаукома, ты же его прооперировал.
Фрейд. Это разные вещи… Бирненшатц лечит его шесть лет: нельзя отбивать пациента у своего коллеги.
Марта (очень сухо и живо, в ее тоне чувствуются глубокая симпатия к Брейеру и намек на ревность). Но ведь ты же отбиваешь пациентку у Брейера!
Фрейд. Я?
Марта. Ну да, я говорю о Сесили. Флисс толкает тебя на то, чтобы ты ею занялся.
Фрейд. Ты ничего не поняла. (Она пытается возразить, но он быстро ее перебивает.) Мне надо работать, Марта. Завтра с утра я зайду к отцу и обещаю тебе посмотреть его. До скорого.
Он быстро целует ее в лоб и уходит.
Она стоит не шевелясь, в растерянности, и по ее лицу заметно, что она предчувствует те несчастья, которые угрожают их браку.
Горничная убирает напитки, уносит рюмки. Над ней плавает облачко дыма.
Голос Марты за кадром. Не нравится он мне, этот твой Флисс.
Голос Фрейда за кадром. Вот оно что!
Фрейд сидит в кресле; в первый и последний раз с начала фильма он выглядит непринужденным и даже веселым; откинувшись на спинку кресла, он вытянул ноги, снял галстук и расстегнул стоячий воротничок. Блаженно затягиваясь, курит сигару.
Фрейд (примирительным голосом, без малейшего намерения обидеть Марту). Ты говоришь так потому, что он видел тебя плачущей.
Марта. Ты знаешь, он не любит Брейера. Это сразу видно.
Фрейд. Кто?
Марта. Твой Флисс. Я боюсь его. Ты перед ним словно мальчишка.
Она пытается обидеть Фрейда, надеясь ранить его гордость.
Фрейд (ласково улыбаясь). Правильно, Марта, я как мальчишка.
Марта (нервничая, расхаживает взад-вперед по комнате). Не понимаю, что ты в нем нашел.
Фрейд. Может, ты присядешь? Иди ко мне.
Она улыбается ему и садится на ручку кресла.
Марта (повторяя свой вопрос). Так что же?
Фрейд. Что? Ничего не нахожу. Ты же знаешь его. Это настоящий мужчина.
Марта. А Брейер, значит, нет?
Фрейд. Брейер – венец. Он умен, тонок, но скептичен. (С каким-то уважением.) А Флисс – пруссак.
Марта. У него и вид такой. Прямой, словно палку проглотил…
Фрейд. Прямой, но твердый. Воин. Ты обратила внимание на его глаза?
Марта. Да.
Фрейд. Я никогда не видел более прекрасных глаз. (Убежденно, но и не без лукавства.) Это за него тебе следовало бы выйти замуж.
Марта. Какой ужас!
Фрейд. Ты имела бы сильного, неотразимого мужа.
Она – полунасмешливо, полуласково – склоняется и теребит Фрейду бороду.
Марта. А мой муж еще неотразимее. Я считаю, что у него самые прекрасные глаза на свете. Когда он соизволит взглянуть на Флисса в упор, Флиссовы вытаращенные глазищи лопнут, как стекло.
Фрейд улыбается ей, но даже не понимает, что это робкое поощрение высказано для того, чтобы внушить ему чувство собственной значительности. Он думает о чем-то своем.
Фрейд. Ты с ума сошла… Флисс, видишь ли, авантюрист…
Марта. И ты находишь, что это хорошо?
Фрейд. Да. Без риска нет науки. Мир принадлежит авантюристам. Быть может, Флисс придаст мне сил стать авантюристом.
Фрейд докурил сигару. Марта открывает окна.
Марта. Он даже неспособен отвадить тебя от курения. Вся гостиная пропахла дымом.
Фрейд встает.
Фрейд. До скорого.
Марта. Не засиживайся допоздна за работой. (Фрейд целует ее в лоб. Она небрежно спрашивает.) Что произошло с Дорой? Она оставалась у тебя почти час (Фрейд пожимает плечами, не отвечая.) Ты ее загипнотизировал?
Фрейд. Да. (Говорит насмешливым и слегка ревнивым тоном, хотя все намеки, касающиеся Флисса, оставляли его равнодушным.) Ты должна быть довольна – это метод твоего друга Брейера.
Марта. Если ты применяешь его метод, почему же Флисс утверждает, что вы с ним не согласны?
Фрейд (улыбаясь). Речь идет об одном нюансе. Одной мелочи.
Он собирается уходить, но Марта с нежностью его задерживает.
Марта. А что Дора?
Он отвечает, по-прежнему улыбаясь, но с едва уловимым раздражением.
Фрейд. Как что?
Марта. Метод ей помогает?
Фрейд. Надо посмотреть.
Марта. Что даст этот метод?
Фрейд(рассеянно). Увидим, увидим.
Фрейд осторожно отстраняет Марту и идет к двери. Когда он берется за ручку двери. Марта, боясь, что он уйдет раньше, чем она успеет все ему сказать, выкладывает глубокие причины своей тревоги.
Марта. Я сегодня встречалась с твоей матерью. (Фрейд резко оборачивается. Его лицо принимает напряженное выражение: он слушает внимательно и встревоженно.) Ты знаешь, что твоему отцу совсем плохо? (Фрейд смотрит на нее в упор, не меняясь в лице и ничего не отвечая.) Последнее время ты совсем его забросил.
Фрейд недовольно морщится.
Фрейд (жестко). Я? Кто тебе сказал? Мама?
Марта. Конечно, мама. Но я тоже уже давно так думаю.
Фрейд. Что она сказала?
Он с виноватым видом опускает глаза.
Марта. Она сказала: «Я еще вижу моего сына, потому что держусь на ногах и могу приходить к вам. Но папа уже не встает с кресла, и вот целый месяц, как Зигмунд его не навещал».
Фрейд(отвечает быстро, как ребенок, которого бранят и который обещает больше не шалить, лишь бы его оставили в покое). Завтра утром зайду к ним. Обещаю тебе.
Он хочет уйти. Марта бегом пересекает гостиную и становится между ним и дверью.
Марта. Мама не доверяет их врачу.
Фрейд (рассудительным и размеренным голосом, который скрывает его растущее раздражение). Это первоклассный врач. Родственники больных никогда нам не доверяют.
Марта. Вылечи его.
Фрейд. Кого вылечить? Отца?
Марта. Почему бы нет? Когда у него была глаукома, ты же его прооперировал.
Фрейд. Это разные вещи… Бирненшатц лечит его шесть лет: нельзя отбивать пациента у своего коллеги.
Марта (очень сухо и живо, в ее тоне чувствуются глубокая симпатия к Брейеру и намек на ревность). Но ведь ты же отбиваешь пациентку у Брейера!
Фрейд. Я?
Марта. Ну да, я говорю о Сесили. Флисс толкает тебя на то, чтобы ты ею занялся.
Фрейд. Ты ничего не поняла. (Она пытается возразить, но он быстро ее перебивает.) Мне надо работать, Марта. Завтра с утра я зайду к отцу и обещаю тебе посмотреть его. До скорого.
Он быстро целует ее в лоб и уходит.
Она стоит не шевелясь, в растерянности, и по ее лицу заметно, что она предчувствует те несчастья, которые угрожают их браку.
(19)
Два часа ночи.
Сидя в кабинете за письменным столом, Фрейд пишет. Он снял воротничок и сюртук, но остался в жилете.
Фрейд (голос за кадром). Неврозы представляют собой механизмы защиты от какого-либо невыносимого воспоминания, которое хочет укорениться в сознании. Невротические симптомы призваны замаскировать это воспоминание. Больной цепляется за бредовые симптомы, он любит собственный бред, как самого себя. Но если удается заставить его вспомнить то, что прячется за этим бредом, он ясно видит забытую сцену, торможение становится бесполезным и симптом исчезает. Представления сексуального происхождения…
Он перестает писать, над чем-то задумывается и оставляет фразу неоконченной.
Он выдвигает ящик; ночная работа закончена. Фрейд чувствует себя слишком усталым, чтобы ее продолжать. Он бережно прячет свою рукопись в ящик, достает из кармана сюртука ключ, запирает ящик и снова кладет ключ в карман.
Утро, в комнате Фрейда.
Марта еще в постели. Окна открыты, портьеры подняты. На спинке стула – сюртук Фрейда.
Слышится голос Фрейда, заканчивающего свой туалет в ванной.
Фрейд (голос за кадром). Я вернусь к завтраку.
Марта, еще толком не проснувшись, едва открывает глаза.
Марта. Ты идешь к отцу?
Фрейд. Зайду к нему позже, если время будет.
Он входит в комнату и надевает сюртук.
Марта. Только семь часов, Зигмунд! Если ты не идешь к отцу, тогда почему ты встал так рано?
Он облачился в сюртук. Подходит к постели и целует Марту в обе щеки.
Фрейд. Мне надо поговорить с Брейером. Я хочу застать его дома, пока он не ушел с визитами.
Он подходит к двери.
Марта. Ты обещал мне посмотреть отца.
Фрейд (с улыбкой, но решительно). В любом случае лечить его я не буду. Я слишком уважаю его, чтобы быть при нем сиделкой.
Он уходит. Марта, присевшая на постели, на мгновение застыла в оцепенении, потом с какой-то отрешенной покорностью откидывается назад, закрывает глаза и, поскольку ей мешает утренний свет, с головой накрывается одеялом.
Сидя в кабинете за письменным столом, Фрейд пишет. Он снял воротничок и сюртук, но остался в жилете.
Фрейд (голос за кадром). Неврозы представляют собой механизмы защиты от какого-либо невыносимого воспоминания, которое хочет укорениться в сознании. Невротические симптомы призваны замаскировать это воспоминание. Больной цепляется за бредовые симптомы, он любит собственный бред, как самого себя. Но если удается заставить его вспомнить то, что прячется за этим бредом, он ясно видит забытую сцену, торможение становится бесполезным и симптом исчезает. Представления сексуального происхождения…
Он перестает писать, над чем-то задумывается и оставляет фразу неоконченной.
Он выдвигает ящик; ночная работа закончена. Фрейд чувствует себя слишком усталым, чтобы ее продолжать. Он бережно прячет свою рукопись в ящик, достает из кармана сюртука ключ, запирает ящик и снова кладет ключ в карман.
Утро, в комнате Фрейда.
Марта еще в постели. Окна открыты, портьеры подняты. На спинке стула – сюртук Фрейда.
Слышится голос Фрейда, заканчивающего свой туалет в ванной.
Фрейд (голос за кадром). Я вернусь к завтраку.
Марта, еще толком не проснувшись, едва открывает глаза.
Марта. Ты идешь к отцу?
Фрейд. Зайду к нему позже, если время будет.
Он входит в комнату и надевает сюртук.
Марта. Только семь часов, Зигмунд! Если ты не идешь к отцу, тогда почему ты встал так рано?
Он облачился в сюртук. Подходит к постели и целует Марту в обе щеки.
Фрейд. Мне надо поговорить с Брейером. Я хочу застать его дома, пока он не ушел с визитами.
Он подходит к двери.
Марта. Ты обещал мне посмотреть отца.
Фрейд (с улыбкой, но решительно). В любом случае лечить его я не буду. Я слишком уважаю его, чтобы быть при нем сиделкой.
Он уходит. Марта, присевшая на постели, на мгновение застыла в оцепенении, потом с какой-то отрешенной покорностью откидывается назад, закрывает глаза и, поскольку ей мешает утренний свет, с головой накрывается одеялом.
(20)
В столовой Брейеров, спустя несколько минут.
Брейер сидит за столом напротив Матильды. Всегда величественный и тщательно одетый, он готов уходить. Матильда – в халате.
Они завтракают: кофе и гренки. Матильда пристально смотрит на Брейера, в ее взгляде смешаны досада и любовь. Она пытается привлечь внимание мужа. Тщетно.
Брейер держится отчужденно, смотрит в одну точку, погрузившись в свои молчаливые раздумья. Он смотрит на часы, которые вытащил из жилетного карманчика, тут же опускает их на место, мгновение стоит, задумавшись, потом почти машинально берет со стола большой фарфоровый кофейник и наливает себе чашку кофе.
Матильда вздрагивает.
Матильда. Ты мог хотя бы предложить мне кофе.
Брейер, слегка смутившись, нежно улыбается.
Брейер. Извини меня, забыл.
Он склоняется над столом, чтобы налить ей кофе. Она прикрывает чашку ладонью.
Матильда. Не хочу. Спасибо.
С легкой досадой он ставит кофейник на стол.
Брейер. Что с тобой?
Матильда. А с тобой? (Она смотрит на него. Со смущенным видом он выдерживает ее взгляд.) Ты, воплощенная вежливость, в моем присутствии наливаешь себе кофе, словно меня здесь нет. Это на тебя совсем непохоже.
Брейер (пытаясь улыбнуться). Ты не будешь осуждать меня за простую забывчивость.
Матильда. Буду! Потому что ты хочешь меня забыть.
Брейер (с искренним возмущением). Ты с ума сошла!
Матильда (с очень жестокой иронией). О нет, смерти моей ты не желаешь! Но, если бы я была очень, очень счастлива в любом месте вдали от тебя… тебя это вполне устроило бы!
Брейер (раздраженно). Матильда!
Слуга открывает застекленную дверь.
Слуга. Доктор Фрейд спрашивает, могут ли господа его принять.
Брейер (в восторге, что может избежать бурного объяснения). Ну, разумеется! Проси.
Матильда этим сильно недовольна, но берет себя в руки и весело улыбается.
Входит Фрейд. Брейер встает и с подчеркнутой любезностью предлагает ему сесть. Матильда протягивает ему руку с кокетливой, сияющей улыбкой.
Матильда. Вы должны выпить с нами кофе. (Слуге.) Прибор господину Фрейду.
Фрейд берет руку Матильды и подносит ее к губам, но Брейер уже взял его за плечи и усадил на стул.
Фрейд – вошел он решительным шагом – похоже, совсем ошарашен этим демонстративно теплым приемом.
Слуга поставил перед ним чашку. Брейер наливает ему кофе.
Брейер. Я рад вас видеть, Фрейд. Да еще так рано. Будет великолепный день.
Фрейд(скороговоркой, пытаясь остановить Брейера, который наполняет ему чашку по самый верх). Спасибо! Спасибо!
Брейер (ставит кофейник и весело смотрит на Фрейда). Выглядит молодцом! (Оборачивается к Матильде.) Ты не находишь, что он прекрасно выглядит?
Матильда (она лжет). Я никогда не видела его таким цветущим. Марта хорошо заботится о вас, Фрейд. Надеюсь, вы цените ваше счастье.
Фрейд (любезно, но слегка растерявшись). Но Брейер тоже прекрасно выглядит.
Матильда (смеется с какой-то растерянной веселостью). Ну да, все прекрасно выглядят! Прекрасно! Йозеф, как розовый цветок. Только вот счастья своего он не ценит.
Брейер, видя, что разговор рискует принять нежелательный поворот, поспешно меняет тему.
Брейер. Вы хотели поговорить со мной?
Матильда. Да подожди минутку, дай ему кофе выпить! (Обращаясь к, Фрейду.) Пейте спокойно, Фрейд. Пейте!
Фрейд от возбуждения выпивает полную чашку.
Фрейд (ставя чашку на стол, говорит чуть нарочито манерным тоном). Я явился испросить у вас одну милость.
Брейер (весело). Заранее дарую ее вам!
Фрейд. Возьмите меня к Сесили.
Молчание. Матильда побледнела. Кусая губы, она смотрит на Брейера грозными глазами. У Брейера смущенный и злой вид. В конце концов он отвечает, разглядывая свои ногти.
Брейер (затрудненно, что делает его тон почти неприятным). Но я больше не лечу ее! Она выздоровела, как вам известно!
Фрейд в полном изумлении. Он говорит с наивным видом – нельзя быть полностью уверенным, сознает ли он, что совершил оплошность, – и тем совершенно особенным тоном совершивших оплошность людей.
Фрейд. Как выздоровела? Но Флисс мне сказал, что вы были…
Матильда (резким и громким голосом). У нее? Когда?
Фрейд (излучая невинность). Да вчера.
Матильда, обезумевшая от ярости, поворачивается к Брейеру.
Матильда. Ты мне солгал!
Брейер рассержен на Фрейда из-за того, что попал в столь тяжелое положение.
Брейер (оправдывается с достоинством, но вяло). Полно, Матильда!
Матильда не уступает.
Матильда (обрушивая поток слов). Вы видели ее, Фрейд, может быть, вы скажете мне: что в ней есть такого, в этой женщине, которая отняла у меня мужа?
Пришла очередь Фрейда, который, испугавшись, опускает голову с видом нашалившего школьника. Он, конечно, не ожидал, что вызовет этот приступ ярости.
Брейер (с чуть большей властностью). Матильда!
Матильда (говорит очень быстро и по-прежнему злобно). Она отняла его у меня! Ему со мной скучно, он думает только о ней. Мы больше никогда не бываем одни, между нами стоит эта девка. Постоянно! Всегда!
Этот взрыв ярости преобразил Матильду: она выглядит постаревшей, а главное, ее изящество уступило место почти пошлой грубости. Она говорит, даже сама не сознавая что, и, несмотря на свои вполне реальные страдания, ее преувеличенные суждения имеют налет комизма.
Матильда. Но я тебя предупреждаю, Йозеф, ты ничего от меня не добьешься. Ни развода, ни раздела имущества. Для этого придется меня просто-напросто убить, и я спрашиваю, не к этому ли ты придешь в конце концов! Вы свидетель, Фрейд, вы слышите меня: ваш друг кончит тем, что убьет меня!
Брейер изумлен тем, что открыл ревность Матильды. Пока она говорит, он смотрит на нее так, словно видит впервые. Она тоже смотрит на него, багровая от гнева. Фрейд пользуется этим мгновением молчания, во время которого ни Брейер, ни Матильда не обращают на него внимания, чтобы попытаться ускользнуть «на английский манер», незаметно.
Он осторожно отодвигает свой стул, тихо встает и делает шаг к двери. Но Брейер, который вновь обрел уверенность, припечатывает его на месте грозным окриком.
Брейер. Фрейд! (И снова весьма любезно.) Прошу вас, сядьте на свое место. (Строго глядя на Матильду.) Я сожалею, что Матильда сочла нужным разыграть перед вами этот тягостный спектакль.
Фрейд (крайне смущенный, возвращается, но стоит позади своего стула). Это я сожалею…
Брейер. Оставьте! Я хотел бы не посвящать вас в эту историю, но, поскольку теперь вы в нее вмешались, вы должны остаться, чтобы выслушать мои объяснения.
Матильда обессилена приступом своей ярости. Теперь она, сгорая от стыда, неловкости, с каким-то мрачным и апатичным видом уставилась на свою чашку.
Брейер. Я даже не подозревал о ревности Матильды. Если бы только она сказала мне об этом… (Обращаясь к Матильде.) Ты все-таки дочь врача. Тебе следовало бы знать, что чувствуем мы, врачи, когда природа предоставляет нам возможность изучить какой-либо из ряда вон выходящий случай.
Он говорит с достоинством и искренностью. Его недовольство скрыто слишком глубоко, чтобы его можно было ощутить.
Брейер (смеется). Ревнивица! Бедняжка моя дорогая, если б ты знала…
Матильде – несмотря на эти его слова – стыдно, что она обнаружила свои чувства. Сейчас она в униженном положении лишь потому, что совершила, как сказала бы в те времена хозяйка дома, «серьезную ошибку».
Но ее недовольная мина позволяет Брейеру произнести свою маленькую речь. Он встал, и двое мужчин, стоя за спинками стульев, взирают на Матильду с видом судей.
Брейер. Фрейд! Скажите ей, что я проявляю к Сесили строго профессиональный интерес. В ней, дорогая моя, мне нравится только метод, благодаря которому она вылечилась.
Пауза. Матильда молчит, опустив глаза, бледная и настороженная.
Брейер. Ты хочешь, чтобы я доказал тебе это. Давай уедем в Венецию.(Матильда вскидывает на него изумленные глаза и смотрит с недоверием. Он повторяет с полной непринужденностью) Поедем в Венецию. Приблизим время отдыха. Если Фрейд захочет за меня присмотреть за несколькими больными, вызывающими кое-какое беспокойства.. Мне необходимы три дня, чтобы привести свои дела в порядок. Можешь брать билеты на четверг.
Матильда(просияв). В Венецию?!
Она разрыдалась. Брейер обходит стол и успокаивает ее, как ребенка.
Брейер. Ну, ну! Хватит! Ты хотя бы довольна? (Она кивает в знак согласия, закрыв лицо руками; плечи ее трясутся от рыдании, Брейер, совсем по-отечески гладя ее по затылку, говорит.) Я не хочу больше слез! Я уступаю твоим прихотям, чтобы срубить зло под самый корень. Сесили вылечена. И ты больше никогда не будешь о ней вспоминать. Обещаешь?
Она кивает, сдерживая слезы.
Брейер (небрежным тоном). Сегодня утром зайду к ней попрощаться, но ты не ревнуй: Фрейд пойдет со мной.
Матильда (поворачивается и с тревогой на него смотрит). Я действительно могу брать билеты?
Брейер (снисходительно). Ну да, дитя мое, хоть сейчас.
Матильда. Я так счастлива!
Она встает и обнимает его за шею. Он нежно освобождается от объятий.
Брейер. Вот и хорошо! Полно! Пойдемте скорее, Фрейд. Раз уж вы здесь, я совершу обход моих больных и представлю вас тем из них, кем вы займетесь.
Матильда оборачивается к Фрейду и с извиняющейся улыбкой протягивает ему руку.
Фрейд – для нас, кому известна его резкость, и для Матильды этот жест очень необычен – склоняется, целует ей руку. Брейер с раздражением увлекает его за собой.
Они выходят из комнаты, слуга подает им шляпы. На лестничной площадке, прежде чем сойти вниз, Брейер берет Фрейда под руку и говорит ему доверительно, как мужчина мужчине.
Брейер. Я считаю ревность невротическим симптомом.
Брейер сидит за столом напротив Матильды. Всегда величественный и тщательно одетый, он готов уходить. Матильда – в халате.
Они завтракают: кофе и гренки. Матильда пристально смотрит на Брейера, в ее взгляде смешаны досада и любовь. Она пытается привлечь внимание мужа. Тщетно.
Брейер держится отчужденно, смотрит в одну точку, погрузившись в свои молчаливые раздумья. Он смотрит на часы, которые вытащил из жилетного карманчика, тут же опускает их на место, мгновение стоит, задумавшись, потом почти машинально берет со стола большой фарфоровый кофейник и наливает себе чашку кофе.
Матильда вздрагивает.
Матильда. Ты мог хотя бы предложить мне кофе.
Брейер, слегка смутившись, нежно улыбается.
Брейер. Извини меня, забыл.
Он склоняется над столом, чтобы налить ей кофе. Она прикрывает чашку ладонью.
Матильда. Не хочу. Спасибо.
С легкой досадой он ставит кофейник на стол.
Брейер. Что с тобой?
Матильда. А с тобой? (Она смотрит на него. Со смущенным видом он выдерживает ее взгляд.) Ты, воплощенная вежливость, в моем присутствии наливаешь себе кофе, словно меня здесь нет. Это на тебя совсем непохоже.
Брейер (пытаясь улыбнуться). Ты не будешь осуждать меня за простую забывчивость.
Матильда. Буду! Потому что ты хочешь меня забыть.
Брейер (с искренним возмущением). Ты с ума сошла!
Матильда (с очень жестокой иронией). О нет, смерти моей ты не желаешь! Но, если бы я была очень, очень счастлива в любом месте вдали от тебя… тебя это вполне устроило бы!
Брейер (раздраженно). Матильда!
Слуга открывает застекленную дверь.
Слуга. Доктор Фрейд спрашивает, могут ли господа его принять.
Брейер (в восторге, что может избежать бурного объяснения). Ну, разумеется! Проси.
Матильда этим сильно недовольна, но берет себя в руки и весело улыбается.
Входит Фрейд. Брейер встает и с подчеркнутой любезностью предлагает ему сесть. Матильда протягивает ему руку с кокетливой, сияющей улыбкой.
Матильда. Вы должны выпить с нами кофе. (Слуге.) Прибор господину Фрейду.
Фрейд берет руку Матильды и подносит ее к губам, но Брейер уже взял его за плечи и усадил на стул.
Фрейд – вошел он решительным шагом – похоже, совсем ошарашен этим демонстративно теплым приемом.
Слуга поставил перед ним чашку. Брейер наливает ему кофе.
Брейер. Я рад вас видеть, Фрейд. Да еще так рано. Будет великолепный день.
Фрейд(скороговоркой, пытаясь остановить Брейера, который наполняет ему чашку по самый верх). Спасибо! Спасибо!
Брейер (ставит кофейник и весело смотрит на Фрейда). Выглядит молодцом! (Оборачивается к Матильде.) Ты не находишь, что он прекрасно выглядит?
Матильда (она лжет). Я никогда не видела его таким цветущим. Марта хорошо заботится о вас, Фрейд. Надеюсь, вы цените ваше счастье.
Фрейд (любезно, но слегка растерявшись). Но Брейер тоже прекрасно выглядит.
Матильда (смеется с какой-то растерянной веселостью). Ну да, все прекрасно выглядят! Прекрасно! Йозеф, как розовый цветок. Только вот счастья своего он не ценит.
Брейер, видя, что разговор рискует принять нежелательный поворот, поспешно меняет тему.
Брейер. Вы хотели поговорить со мной?
Матильда. Да подожди минутку, дай ему кофе выпить! (Обращаясь к, Фрейду.) Пейте спокойно, Фрейд. Пейте!
Фрейд от возбуждения выпивает полную чашку.
Фрейд (ставя чашку на стол, говорит чуть нарочито манерным тоном). Я явился испросить у вас одну милость.
Брейер (весело). Заранее дарую ее вам!
Фрейд. Возьмите меня к Сесили.
Молчание. Матильда побледнела. Кусая губы, она смотрит на Брейера грозными глазами. У Брейера смущенный и злой вид. В конце концов он отвечает, разглядывая свои ногти.
Брейер (затрудненно, что делает его тон почти неприятным). Но я больше не лечу ее! Она выздоровела, как вам известно!
Фрейд в полном изумлении. Он говорит с наивным видом – нельзя быть полностью уверенным, сознает ли он, что совершил оплошность, – и тем совершенно особенным тоном совершивших оплошность людей.
Фрейд. Как выздоровела? Но Флисс мне сказал, что вы были…
Матильда (резким и громким голосом). У нее? Когда?
Фрейд (излучая невинность). Да вчера.
Матильда, обезумевшая от ярости, поворачивается к Брейеру.
Матильда. Ты мне солгал!
Брейер рассержен на Фрейда из-за того, что попал в столь тяжелое положение.
Брейер (оправдывается с достоинством, но вяло). Полно, Матильда!
Матильда не уступает.
Матильда (обрушивая поток слов). Вы видели ее, Фрейд, может быть, вы скажете мне: что в ней есть такого, в этой женщине, которая отняла у меня мужа?
Пришла очередь Фрейда, который, испугавшись, опускает голову с видом нашалившего школьника. Он, конечно, не ожидал, что вызовет этот приступ ярости.
Брейер (с чуть большей властностью). Матильда!
Матильда (говорит очень быстро и по-прежнему злобно). Она отняла его у меня! Ему со мной скучно, он думает только о ней. Мы больше никогда не бываем одни, между нами стоит эта девка. Постоянно! Всегда!
Этот взрыв ярости преобразил Матильду: она выглядит постаревшей, а главное, ее изящество уступило место почти пошлой грубости. Она говорит, даже сама не сознавая что, и, несмотря на свои вполне реальные страдания, ее преувеличенные суждения имеют налет комизма.
Матильда. Но я тебя предупреждаю, Йозеф, ты ничего от меня не добьешься. Ни развода, ни раздела имущества. Для этого придется меня просто-напросто убить, и я спрашиваю, не к этому ли ты придешь в конце концов! Вы свидетель, Фрейд, вы слышите меня: ваш друг кончит тем, что убьет меня!
Брейер изумлен тем, что открыл ревность Матильды. Пока она говорит, он смотрит на нее так, словно видит впервые. Она тоже смотрит на него, багровая от гнева. Фрейд пользуется этим мгновением молчания, во время которого ни Брейер, ни Матильда не обращают на него внимания, чтобы попытаться ускользнуть «на английский манер», незаметно.
Он осторожно отодвигает свой стул, тихо встает и делает шаг к двери. Но Брейер, который вновь обрел уверенность, припечатывает его на месте грозным окриком.
Брейер. Фрейд! (И снова весьма любезно.) Прошу вас, сядьте на свое место. (Строго глядя на Матильду.) Я сожалею, что Матильда сочла нужным разыграть перед вами этот тягостный спектакль.
Фрейд (крайне смущенный, возвращается, но стоит позади своего стула). Это я сожалею…
Брейер. Оставьте! Я хотел бы не посвящать вас в эту историю, но, поскольку теперь вы в нее вмешались, вы должны остаться, чтобы выслушать мои объяснения.
Матильда обессилена приступом своей ярости. Теперь она, сгорая от стыда, неловкости, с каким-то мрачным и апатичным видом уставилась на свою чашку.
Брейер. Я даже не подозревал о ревности Матильды. Если бы только она сказала мне об этом… (Обращаясь к Матильде.) Ты все-таки дочь врача. Тебе следовало бы знать, что чувствуем мы, врачи, когда природа предоставляет нам возможность изучить какой-либо из ряда вон выходящий случай.
Он говорит с достоинством и искренностью. Его недовольство скрыто слишком глубоко, чтобы его можно было ощутить.
Брейер (смеется). Ревнивица! Бедняжка моя дорогая, если б ты знала…
Матильде – несмотря на эти его слова – стыдно, что она обнаружила свои чувства. Сейчас она в униженном положении лишь потому, что совершила, как сказала бы в те времена хозяйка дома, «серьезную ошибку».
Но ее недовольная мина позволяет Брейеру произнести свою маленькую речь. Он встал, и двое мужчин, стоя за спинками стульев, взирают на Матильду с видом судей.
Брейер. Фрейд! Скажите ей, что я проявляю к Сесили строго профессиональный интерес. В ней, дорогая моя, мне нравится только метод, благодаря которому она вылечилась.
Пауза. Матильда молчит, опустив глаза, бледная и настороженная.
Брейер. Ты хочешь, чтобы я доказал тебе это. Давай уедем в Венецию.(Матильда вскидывает на него изумленные глаза и смотрит с недоверием. Он повторяет с полной непринужденностью) Поедем в Венецию. Приблизим время отдыха. Если Фрейд захочет за меня присмотреть за несколькими больными, вызывающими кое-какое беспокойства.. Мне необходимы три дня, чтобы привести свои дела в порядок. Можешь брать билеты на четверг.
Матильда(просияв). В Венецию?!
Она разрыдалась. Брейер обходит стол и успокаивает ее, как ребенка.
Брейер. Ну, ну! Хватит! Ты хотя бы довольна? (Она кивает в знак согласия, закрыв лицо руками; плечи ее трясутся от рыдании, Брейер, совсем по-отечески гладя ее по затылку, говорит.) Я не хочу больше слез! Я уступаю твоим прихотям, чтобы срубить зло под самый корень. Сесили вылечена. И ты больше никогда не будешь о ней вспоминать. Обещаешь?
Она кивает, сдерживая слезы.
Брейер (небрежным тоном). Сегодня утром зайду к ней попрощаться, но ты не ревнуй: Фрейд пойдет со мной.
Матильда (поворачивается и с тревогой на него смотрит). Я действительно могу брать билеты?
Брейер (снисходительно). Ну да, дитя мое, хоть сейчас.
Матильда. Я так счастлива!
Она встает и обнимает его за шею. Он нежно освобождается от объятий.
Брейер. Вот и хорошо! Полно! Пойдемте скорее, Фрейд. Раз уж вы здесь, я совершу обход моих больных и представлю вас тем из них, кем вы займетесь.
Матильда оборачивается к Фрейду и с извиняющейся улыбкой протягивает ему руку.
Фрейд – для нас, кому известна его резкость, и для Матильды этот жест очень необычен – склоняется, целует ей руку. Брейер с раздражением увлекает его за собой.
Они выходят из комнаты, слуга подает им шляпы. На лестничной площадке, прежде чем сойти вниз, Брейер берет Фрейда под руку и говорит ему доверительно, как мужчина мужчине.
Брейер. Я считаю ревность невротическим симптомом.
(21)
У Сесили. Двери-окна широко распахнуты в сад.
Сесили, очень красивая, выглядящая совершенно нормально, сидит за туалетным столиком.
Высокий молодой человек лет двадцати – тоже очень красивый, с виду итальянец – иссиня-черные волосы, черные глаза – стоит рядом с ней. Он одет в рабочую блузу, в руке держит широкополую соломенную шляпу.
Сесили, очень красивая, выглядящая совершенно нормально, сидит за туалетным столиком.
Высокий молодой человек лет двадцати – тоже очень красивый, с виду итальянец – иссиня-черные волосы, черные глаза – стоит рядом с ней. Он одет в рабочую блузу, в руке держит широкополую соломенную шляпу.