Сартр Жан-Поль. Фрейд

   Фрейд следит за ним, пока он расхаживает туда-сюда.
   Фрейд (несколько удивленный). Какие теории?
   Флисс. Я вам все расскажу, не беспокойтесь. Но это будет настоящей инициацией. (Смеется, чтобы скрыть глубокую серьезность своих намерений.) Мы поклянемся на крови! Я могу выдать свои тайны только брату по крови! Нам придется поделить работу.
   Он поднимается на возвышение, даже не заметав этого.
   Расхаживая, продолжает говорить.
   Фрейд, словно зачарованный, садится на скамью амфитеатра. Флисс, после нескольких пробежек, в конце концов встает за кафедру и говорит, глядя на Фрейда сверху вниз.
   Флисс. Сексуальность, Фрейд. Все в ней. Вы будете сильно удивлены, когда я вам сообщу о моем открытии. А теперь нужно найти Сесили.
   Фрейд. Какая здесь связь?
   Флисс. Сесили – это доказательство. Я это знаю. (Тоном резким и почти бесчеловечным в своей жестокости.) Надо будет заставить ее работать сурово и без передышки. До тех пор пока она не выдаст нам свою тайну. (Властно показав поверх кафедры пальцем в сторону Фрейда.) Пошли к Сесили. Во всяком случае, я обязан вернуться к ней, потому что у нее болит горло. (Настойчиво.) Пойдемте к ней! Вы не вправе сдерживать прогресс знания ради того, чтобы не оби­делся Брейер.
   Фрейд встает, но молчит. Он с упрямым видом стоит, опустив голову. Флисс смотрит на него и размеренным, почти нежным голосом вонза­ет в него отравленную стрелу.
   Флисс. Он просто завидует вам!
   Фрейд(подняв голову, смотрит на Флисса несколько встревоженно и спрашивает дрогнувшим голосом). Вам так кажется?
   Флисс. Это ясно как день. Этим добрым людям нравится проявлять свое великодушие к ученикам. Хорошее мнение о самих себе им обходится совсем дешево. Но горе ученику, если он превосходит учителя.
   Фрейд (задумчиво). Мне казалось, что иногда я это чувство­вал…
   Теперь Фрейд начинает расхаживать перед кафедрой. У него сосре­доточенный и злой вид. И главное – несчастный. Он больше не смотрит на Флисса: погружен в себя.
   Фрейд. Видите ли, Флисс, люди, подобные мне, нуждаются в том, чтобы навязывать самим себе тиранов. Не знаю, почему моим тираном был Брейер. Я слушался его, как ребенок. (Мрач­но и злопамятно.) Но я ему не простил бы слабости. Вы уверены, что он завидует?
   Флисс. Это бросается в глаза.
   Разумеется, в эти минуты ничего нового Фрейд не узнает. Флисс формулирует то, в чем сам Фрейд не смел себе признаться.
   Фрейд (искренне огорчившись). Завидует мне? Мне, ничего из себя не представляющему? Я так им восхищался…
   Пауза. Фрейда тоже охватила зависть.
   Фрейд (язвительным тоном, словно мстя своему кумиру, отдает его на заклание Флиссу). Вы знаете, что он влюблен?
   Флисс. В Сесили?
   Фрейд. Конечно. Право, не знаю, кто кого пленил. С первого дня эта история меня смущала. Он склонялся к ней, говорил сладеньким голосом, без конца вытирал со лба пот… (Флисс молчит. Улыбаясь, он слушает, совершенно ясно зная, что Фрейд попался на крючок: ловушка сработала отлично) Между ними все было сексу­альным.
   Флисс (принимает внезапно решение). Поехали к Сесили.

(26)

   Пригород Вены, где находится вилла Сесили.
   Фрейд звонит, стоя у больших ворот. Никто не отвечает. Немного подождав, Флисс подходит к маленькой боковой калитке и открывает ее.
   Он входит, Фрейд следом. Издали они видят виллу. Все ставни закрыты. Она выглядит нежилой.
   Кто-то движется им навстречу. Это сын садовника. На нем широко­полая соломенная шляпа. Его былая почтительность сменилась на­глостью.
   Флисс. Можно ли видеть госпожу Кёртнер?
   Сын садовника. Она уехала.
   Флисс. А ее дочь?
   Сын садовника. Тоже.
   Фрейд. Когда должны вернуться?
   Сын садовника. Никогда. (После паузы.) Вилла продается.
   Флисс. Куда можно им написать?
   Сын садовника. Они не оставили адреса.
   Флисс. Ладно.
   Он первый поворачивается и садится в коляску. Фрейд не сразу следует за ним. Молодой человек закрывает калитку, и Фрейд несколько мгновении стоит, уставившись на нее.
   Флисс(голосза кадром). Ну что вы там, Фрейд?
   Фрейд поворачивается и идет к фиакру.
   Его лицо светлеет.
   Фрейд (усаживаясь в фиакр, говорит с легкой иронией, скрывающей его глубокое удовлетворение). Ну что, Флисс, это знак судьбы, не так ли?
   Коляска отъезжает.

(27)

   Кабинет Фрейда.
   Спустя несколько часов, ближе к вечеру.
   Он сидит в изголовье дивана. На диване лежит Дора в состоянии гипноза. Она говорит.
   Фрейд слушает ее, куря сигару.
   Дора (бесстрастным голосом). Бедная моя мамочка, я все­гда за нее боюсь; когда она уходит за покупками, у меня сердце замирает, не могу избавиться от мысли, что с ней слу­чится несчастье.
   Дора говорит быстро, без эмоций. Без всякой интонации она повто­ряет слова, словно заученные.
   Фрейд. Какое несчастье?
   Дора. Ну лошадь понесет. Все равно какое, лишь бы она умерла.
   Фрейд, который до этого слушал довольно равнодушно, внезапно проявляет интерес к этим словам.
   Фрейд. Что вы сказали? Дора моргает и дергается всем телом.
   Фрейд. Что вы сказали? Повторите.
   Дора (жалобным голосом). Не помню. Я устала.
   Фрейд на мгновение задумывается. Потом ласково, но твердо повторяет вопрос.
   Фрейд. Вы сказали «лишь бы она умерла».
   Дора. Умерла? Неужели? Я не знаю не знаю!
   Она беспокоится, выглядит крайне усталой. Фрейд замечает это и решает прекратить сеанс.
   Он встает, не спеша гасит свою сигару в пепельнице, стоящей на письменном столе.
   Снова подходит к Доре, но не садится. Склоняется к ней. Фрейд кладет руку на лоб Доры, чувствуется, что он хочет ее разбу­дить.
   Фрейд (тихо). Дора!
 
   В комнате маленькой Матильды.
   Она, вся в лихорадке, задыхаясь, лежит в постели.
   Слышно, как хрипло она дышит.
   Марта, охваченная тревогой, сидит у постели.
   Марта(говорит ласково, с глубокой любовью). Матиль­да! Что с тобой? Ну что с тобой? Тебе больно?
   Малышка, которая не может говорить, кивает в ответ. Ее большие, широко раскрытые глаза подтверждают ее страдания.
   Марта. Трудно дышать?
   Снова хрипы. Создается впечатление, что ребенок при смерти, и, чтобы убедиться в том, что Матильда в смертельной опасности, до­статочно показать лицо Марты.
   Новые, более сильные хрипы приводят в полное отчаяние Марту. Она вскакивает и выбегает из комнаты.
 
   В кабинете Фрейда.
   Оба героя находятся примерно в той же позе, в какой мы их оставили.
   Фрейд (склонившись над Дорой, ласково повторяет). Проснитесь, Дора. Вы проснулись.
   Глаза Доры открыты, она очнулась от гипноза.
   Слышится тихий стук в дверь.
   Фрейд, увлекшись, не слышит.
   Дора улыбается Фрейду: это истинная улыбка влюбленной.
   Стучат снова.
   Вдруг Дора обнимает Фрейда за шею и протягивает ему губы для поцелуя.
   Дора. Любовь моя!
   Дверь открывается. Входит Марта с опустошенным горем лицом. Она видит эту сцену, Фрейд, не заметивший, как она вошла, осторож­но высвобождается из объятий Доры и встает.
   Фрейд (смущенно улыбаясь). Вот, они сюрпризы гипноза.
   Дора, обиженная, садится на диван.
   Фрейд (холодным, но ласковым голосом). Я – не ваша любовь, Дора. Я всего лишь ваш врач.
   Дора, страшно смутившись, молча смотрит на Фрейда.
   Марта (голос за кадром). Зигмунд!
   Фрейд резко оборачивается. Он рассерженно смотрит на Марту, но по выражению лица видит, что она в горе.
   Дора, покраснев, встает, не говоря ни слова, и берет свою шляпу.
   Марта. Малышке совсем плохо. Не знаю, что с ней. Мне страшно.
   Фрейд. Иду! (Поворачивается к Доре.) Придете в поне­дельник, в пять часов!
   Он быстро выходит из комнаты.
   Дора(еле слышно). До свидания. Марта.
   Марта(холодно на нее глядя, ледяным тоном). До сви­дания.
 
   В детской.
   Маленькая Матильда задыхается. Входят Фрейд и Марта. Она сто­ит позади, Фрейд наклоняется к ребенку.
   Фрейд. Открой рот. (Матильда открывает рот; Фрейд склоняется ниже и осматривает его.) Какая температура?
   Марта. Тридцать восемь и девять.
   Фрейд. Я думаю, что это дифтерийное воспаление гортани. Скажи горничной, чтобы пошла к Флиссу и немедленно его привела.
   Он садится рядом с кроватью и берет ребенка за руку. Марта выхо­дит дать распоряжение горничной; возвращается, берет стул и усаживается по другую сторону кровати.
 
   В кабинете доктора Фрейда.
   Дора в конце концов пришпилила свою шляпку к волосам длинными булавками. Она раздражена, глядя в зеркало, показывает себе язык, колет себе пальцы булавкой и топает ногой.
   Завершив туалет, она со сверкающими глазами подходит к письменному столу Фрейда и – не спеша, методически – рвет все бумаги, которые на нем лежат. Кажется, что эта операция приносит ей облегчение.
   Она выпрямляется и выходит из кабинета спокойно, словно отомстив­шая обидчику.
 
   Час спустя (время – около восьми вечеря) в детской.
   Флисс, сидя у изголовья Матильды, складывает в саквояж свои инструменты.
   За кадром – хрип малышки.
   Фрейд и Марта, стоя, молча наблюдают за ним. Он встает и выходит. Фрейд следует за ним в коридор. Марта присоединяется к мужчинам.
   Флисс. Дифтерийный ларингит.
   Фрейд бледнеет.
   Марта. Это… это опасно?
   Флисс. Фрейд я хочу сказать вам несколько слов в вашем кабинете.
   Слышится звук закрываемой двери, потом – голос Флисса.
   Флисс (голос за кадром). Я приду завтра утром. Если со­стояние ухудшится, дайте мне знать в любое время.
   Хлопает входная дверь.
   За кадром – звук входной двери.
   За кадром – шаги Фрейда.
   Фрейд выходит из кабинета, проходит мимо Марты, не замечая ее. Входит в детскую.
   Он подходит к больной дочери и смотрит на нее с глубокой нежнос­тью. Малышка пытается ему улыбнуться.
   Фрейд. Тебе больно? Чего ты больше всего хочешь? Больше всего на свете?
   Ребенок пытается ответить. Наконец она приглушенным голосом шепчет: «Клубники».
   Фрейд. Хорошо.
   Он почти выбегает из комнаты. Входит Марта и садится на его место.
 
   На улице. Продовольственная лавка.
   Железная штора спущена. Фрейд кулаками стучит по железу.
   На втором этаже открывается окно. С балкона склоняется старик в очках.
   Старик. Ну что вы хотите в такой час?
   Фрейд. Клубники.

(28)

   В детской.
   Чуть позже. Наступает ночь. Марта сидит у кровати. С другой сто­роны мы видим Фрейда, лицо его осунулось.
   Ребенок мечется и, кажется, бредит. На ночном столике – корзинка с клубникой. Девочка к ней не притронулась.
   Марта бросает на Фрейда тяжелый и холодный взгляд.
   Марта (шепотом). Я имею право знать, что он сказал.
   Фрейд. Да. (Пауза.) Один шанс из двух. У нее… (Показы­вает себе на горло.) Здесь… У нее в горле дифтерийная плен­ка, которая ее душит. Если за ночь она сможет от нее избавиться…
   Марта. А если не сможет…
   Фрейд молчит.
   Глубокая ночь. Марта пошла проведать сыновей, чьи кроватки она велела перенести в свою комнату. Они спят.
   Фрейд на цыпочках снова подходит к изголовью Матильды. Та вне­запно открывает глаза и смотрит на него с таким напряжением, словно хочет что-то сказать.
   Фрейд наклоняется к ней.
   Фрейд. Чего тебе хочется, маленькая моя?
   Маленькая Матильда. Клубники.
   Фрейд берет корзиночку и показывает ее дочери. Вынимает одну ягоду, с которой сдирает хвостик, и сам кладет ее в рот ребенку.
   Фрейд. Спокойно! Тихонечко! Если тебе трудно глотать, сплюнь.
   Малышка с трудом начинает жевать. Марта с недоверием смотрит на Фрейда.
   Марта. Ты уверен, что можно?
   Фрейд с грустью пожимает плечами. За кадром – кашель задыхающегося ребенка.
   Марта (сверкая глазами от гнева). Понимаешь, что ты сделал?
   Фрейд (Матильде). Выплюнь ее, выплюнь скорее!
   Матильда кашляет и все больше давится. Она приподнимается и ее рвет на одеяло.
   Фрейд(Марте). Постой! Постой! (Кашель малышки посте­пенно стихает, и она откидывается на подушку.) Послушай дыхание.
   Дыхание еще свистящее, но уже более ровное. Фрейд и Марта какое-то мгновение продолжают прислушиваться.
   Фрейд. Она спасена. (Малышка улыбается отцу.) Меньше болит?
   Маленькая Матильда. Да.
   Она закрывает глаза и засыпает.
   Марта спокойно встает, снимает грязное белье, берет из шкафа дру­гое и, не мешая ей спать, поправляет постель Матильды. Потом уносит испачканное и снова возвращается.
   Фрейд смотрит, как Матильда спит, с какой-то смутной улыбкой избавления. Марта завершила свою работу. Она садится и вдруг начинает беззвучно рыдать, уткнув голову в руки.
   Фрейд встает и тихо подходит к ней. Обнимает ее за плечи. Она высвобождается резким, диким движением.
   Марта. Не тронь меня!
   Фрейд опускает руки.
   Фрейд(изумленно). Марта!
   Марта спохватывается. Она равнодушно смотрит на мужа.
   Марта(холодным голосом). Извини меня. Я пойду. Я очень испугалась, понимаешь. Чудовищно испугалась.
   Фрейд. У тебя усталый вид.
   Марта. Да, я устала.
   Он смотрит на нее с глубоким волнением и уныло садится на свое место.
   Ребенок дышит почти нормально. Марта и Фрейд, сидя по обе сто­роны постели, с усталыми лицами, смотрят прямо перед собой, не видя друг друга.
   Рассвет. В окне светлеет. По улице проезжает двуколка молочника. Фрейд и Марта по-прежнему молча сидят у изголовья Матильды. Ребенок спит. Сон его довольно тихий, лицо спокойное к удовлетво­ренное. Фрейд и Марта постарели и подурнели от усталости (просту­пили морщины, подглазины).
   Фрейд погружен в раздумье. Вдруг он бросает взгляд на Марту.
   Фрейд (вполголоса). Марта!
   Она смотрит на него без нежности и без ненависти.
   Фрейд. Ты сердишься на меня?
   Марта (равнодушно, но искренне). Нет.
   Фрейд. Нет, сердишься. Из-за Доры, из-за вчерашнего.
   Марта. Не будем говорить об этом.
   Фрейд. Об этом надо говорить, Марта. Я…
   Марта. Зачем? Я знаю, что ты мне скажешь. Что ты не хотел соблазнять Дору, что ты ее не любишь, даже не желаешь, что твое… вчерашнее поведение только эпизод лечения, что ты вечно будешь мне верен? Зачем? Во всем этом я глубоко убеж­дена.
   Фрейд (говорит нежно и искренне). Ну хорошо, а дальше что?
   Марта. Мне не нравится то, чем ты занимаешься.
   Фрейд. Заняться этим мне подал мысль твой друг Брейер.
   Марта. Да. И ты видишь, к чему это его привело. Неужели ты действительно веришь, что это научное лечение?
   Фрейд. Какое?
   Марта. Влюблять в себя женщин, чтобы лечить их.
   Фрейд.Кто это говорит?
   Марта. Вы. Вы их гипнотизируете.
   Фрейд. Гипнотизм не имеет ничего общего с этими… пустя­ками.
   Марта – по-прежнему холодная – несколько возвышает голос.
   Марта (говорит чуть громче). Я не знаю, влюбляете ли вы их в себя гипнозом. Ясно одно – они влюбляются в вас пото­му, что вы их гипнотизируете.
   Фрейд (искренне, не повышая голоса). Нет, неясно…
   Марта (не обращая внимания на его возражение). Я нахожу это нечестным.
   Она говорит без резкости, почти извиняясь, но в ее словах слышится непреклонность судьи.
   Матильда шевелится и испускает слабенький стон, вероятно вызван­ный разговором, который смущает ее сон. Фрейд смотрит на дочь.
   Фрейд(Марте). Тсс!
   Он бесшумно встает и подходит к окну. Смотрит на улицу, на людей, что идут на работу, на редкие проезжающие экипажи. Делает Марте знак подойти к нему. Она не хочет. Он настаивает.
   Фрейд(вполголоса). Поди сюда, пожалуйста.
   Она встает и с некоторой неохотой приближается к нему. Марта прислоняется лбом к стеклу, чтобы немного остудиться.
   Они разговаривают, не глядя друг на друга; оба смотрят на улицу.
   Фрейд. Ты знаешь, я думаю, что гипнотизм – это следствие. Он никогда не бывает причиной.
   Марта. Что это означает?
   Чувствуется, что Фрейд формулирует мысль. Это вопрос, над кото­рым он никогда не задумывался.
   Фрейд. Когда я впервые загипнотизировал Дору, она уснула мгновенно. Потому что доверяла мне, заранее хотела мне до­вериться.
   Марта. Значит, она была влюблена.
   Фрейд смеется мелким, натянутым, невеселым смехом.
   Фрейд (неизменно ироничным и презрительным голосом, которым говорит о себе). Влюблена, да. Но не в меня. Посмотри на меня, Марта, и скажи, разве можно…
   Она устало и невесело перебивает его.
   Марта. Ты всегда твердишь это. Если ты достаточно хорош для меня, почему бы ты был плох для нее?
   Фрейд постукивает по стеклу. Он ищет ответа. Внезапно поворачи­вается к Марте и отвечает ей со сдержанной пылкостью. Ответ ясен.
   Фрейд. Не будем говорить обо мне. Возьмем Сесили. Она не любила Брейера как мужчину. В его руках она чувствовала себя ребенком: он подавлял ее, был властным и нежным. Он был словно вторым воплощением мертвого отца и… (Ищет мысль.) Она… перенесла на него чувства, которые испытывала к своему отцу.
   Марта, потрясенная и возмущенная, оборачивается к Фрейду.
   Марта. Но это глупо! (После паузы.) А Дора? Ее отец еще жив.
   Фрейд. Значит, это кто-то другой. Кто-то моего возраста… кого она любит, не признаваясь себе в этом. Она любит меня вместо этого человека.
   Они смотрят друг на друга.
   Марта. Какого человека?
   Фрейд. Я не знаю. Но найду его. Во всяком случае… Это перенос чувства… Я – всего лишь образ другого, символ. Она тоже осуществила трансфер.
   Марта. Трансфер? Какое забавное слово. Оно объясняет все. А моя любовь к тебе тоже трансфер?
   Фрейд. Почему бы нет?
   Марта. Значит, мы всегда любим только тени?
   Фрейд. Не знаю. Вот нечто, что я понял… Посмотрю, куда это меня приведет…
   Марта (иронично и холодно). И без трансфера нет гип­ноза?
   Фрейд. Во всяком случае, нет доверия. Больная не заговорит. (В состоянии озарения.) Ты знаешь, трансфер должен при­сутствовать в отношениях врача и невротика.
   Марта. Я и вижу.
   Она оставляет Фрейда, который снова поворачивается к окну и с глубоко увлеченным видом задумывается.
   Он не пытается ее удержать. Она бросает взгляд на больную дочку, которая спокойно дышит, выходит из комнаты, чтобы посмотреть на своих сыновей. Чувствуется, что она глубоко потрясена. Один из сыновей во сне сбросил одеяло; она поправляет его и нежно укутывает сына, не переставая размышлять. Потом возвращается в детскую и подходит к Фрейду, который стоит на том же месте. Короткая пауза.
   Марта. Это грязно.
   Фрейд. Что?
   Марта. Эти лживые любови… эти подмены, способ, благодаря которому вы этим пользуетесь…
   Фрейд. А ты полагаешь, что болезнь чиста?
   Марта. Я честная женщина, и ты гордишься этим. Когда-то ты запретил мне кататься на коньках, ты даже не хотел, чтобы я здоровалась с Ирмой Штейн, потому что у нее была дурная репутация. И даже сегодня ты запрещаешь мне читать кое-какие книги. Я говорю тебе откровенно, во имя той, кем я всегда была, и той, какой ты меня сделал, мне жутко от того, что происходит в твоем врачебном кабинете. Это не из ревности, из отвращения. Подумай серьезно, Зиг­мунд, ты уверен, что жена может жить с мужем, чьи занятия внушают ей отвращение?
   Фрейд с тревогой смотрит на нее. Солнечный свет освещает их осу­нувшиеся и почерневшие лица: подглазины и морщины подчеркивают какой-то трагичный и безысходный характер их спора.
   Марта. Ты не хочешь отказаться от этой… (с язвительной иронией) терапии?
   Фрейд потрясен. Он держит себя нежно и мягко по отношению к ледяной Марте.
   Фрейд. Марта! Ты же знаешь, что отступать нельзя.
   Марта. Даже если рискуешь потерять себя?
   Фрейд. Мы уверены, что открыли…
   Марта. Постыдную тайну. Что-то вроде семейного позора. Когда-то ты мне рассказывал обо всем… Теперь ты молчишь, но, когда вечером выходишь из кабинета, у тебя такие глаза, которые меня пугают. (Неожиданно и пылко обнимает его. Страстно.) Зигмунд, неужели ради нашего счастья ты не хо­чешь…
   Раздается (за кадром) звонок.
   Фрейд и Марта не слышат его. Фрейд смотрит на Марту с какой-то исполненной отчаяния страстью.
   Звук открывающейся двери.
   Дверь открывает горничная.
   Голос горничной за кадром. Доктор Флисс пришел.
   Лицо Марты цепенеет, она разжимает руки. Фрейд выпрямляется, глядит сурово.
   Фрейд. Нет, Марта. Даже ради нашего счастья.
   Марта (снова ледяным тоном). Тогда больше не говори мне ни о чем. Никогда. Пусть будут наши дети, дом, близкие. Обо всем прочем я знать не хочу.
   Фрейд с тревогой на нее смотрит.
   Марта отворачивается от него и обращается к Флиссу, которого мы не видим.
   Марта. Здравствуйте, доктор. Я думаю, что наша девочка спасена.

(29)

   Спустя две недели. После полудня.
   Флисс и Фрейд идут по залитому ярким солнцем Рингу; они идут по направлению к большому каменному мосту через Дунай. На Ринге толпы людей, мелькают туалеты дам, сияют витрины роскошных магазинов.
   Флисс (он – в цилиндре и черной визитке, с тростью – одет гораздо элегантнее Фрейда) разглядывает прохожих и витрины с исполненной горечи веселостью.
   Прошла красивая женщина, дерзко взглянув Флиссу прямо в глаза.
   Тот ответил ей победоносным взглядом донжуана и даже проводил ее глазами, бесстыдно оглянувшись вслед. Кажется, что именно с ней он прощается.
   Флисс (с легкой грустью, чуть-чуть над ней подтруни­вая). Прощай! Прощай!
   Фрейд не скрывает своей печали. Он идет сквозь толпу, не замечая людей.
   Фрейд (услышав слова Флисса, словно очнулся). С кем это вы прощаетесь?
   Флисс (делая неопределенный жест). Со всем вокруг. С Веной.
   Фрейд (искренне удивившись). Неужели вы любите Вену? Я ненавижу ее. Ничтожные люди! Жалкие любвишки! Мелкая сволота! И, считая туристов, здесь больше антисемитов, чем жителей.
   Флисс (добродушно). Вы бы не смогли жить в другом месте.
   Фрейд. Верно. Но сегодня вечером я останусь в Вене совсем один. Когда вы уедете, в этом городе некому будет интересо­ваться моими исследованиями. (Кажется, он впервые обра­щает внимание на прохожих, на их усталые, озабочен­ные, невыразительные или глуповатые лица) Некому…
   Флисс (искоса взглянув на него). Однако вы снова встре­чаетесь с Брейером.
   Фрейд (слегка смутившись). После его возвращения видел­ся с ним два раза. Он бросает психиатрию.
   Флисс. Черт возьми! Для этого надо прочно стоять на ногах. Чем он намерен заняться?
   Фрейд. Возвращается к неврологии, это его специальность. (Пауза. С робостью.) Мы вместе пишем книгу.
   Флисс (недоверчиво смотрит на Фрейда). О чем же?
   Фрейд. О его методе катарсиса. (Пауза.) Мы условились, что не станем касаться проблем сексуальности.
   Флисс. Что же тогда остается? Болтовня.
   Фрейд (спокойно). Флисс, когда дети вырастают, настает их черед кормить родителей. Брейер помог мне. Я уважаю его, как собственного отца, и буду уважать, что бы ни случилось. Он погрязнет в медицинской практике, а мне хочется, чтобы он написал… свою книгу.
   Флисс. В вас слишком много добрых чувств, Фрейд. Избыток. Не забывайте, что наука бесчеловечна.
   Фрейд дружески на него смотрит, хочет что-то сказать, но молчит. Проходит Дора под ручку с офицером. Фрейд кланяется ей, но она отворачивается. Флисс, который тоже намеревался поклониться, за­метив это, не кланяется.
   Флисс. Кто она?
   Фрейд. Это Дора, вы же знаете. У нее невроз навязчивости. Внезапно она перестала приходить ко мне.
   Флисс оборачивается и смотрит на Дору, которая слегка прижимается к офицеру.
   Флисс. Она, кажется, вылечилась.
   Фрейд не оборачивается.
   Фрейд (мстительно усмехнувшись). Она была бы совсем здоровой, если бы поклонилась мне.
   Они вышли к берегу Дуная, перешли набережную и вступили на мост. По шоссе проехало несколько карет. Тротуар безлюден. Они дошли до середины моста.
   Флисс (неожиданно останавливает Фрейда). Здесь, над рекой, посреди города – идеальное место.
   Фрейд. Действительно, идеальное.
   Они облокотились на перила. Справа набережную окаймляют дома, над которыми возвышается огромное чертово колесо парка Пратер. Флисс достает из кармана два кольца; на оправе выгравированы змеи.