Страница:
Ещё не ушёл!
Безумие мгновенно переместилось в ванную комнату — пока никто не видит и не слышит. «Сейчас из прихожей раздастся выстрел, — сходил с ума Андрей, лихорадочно осматривая своё новое убежище. — Затем — шаги». Если залезть в ванну, то пули пройдут мимо, сколько сквозь дверь ни пали. А если встать на края ванны ногами, упираясь спиной в кафель, то можно прыгнуть на любого, кто посмеет ворваться сюда. Нож и топорик в двух руках — это много, надо выбрать что-то одно. Топориком бьют, ножом режут. Что менее страшно? Вопрос из разряда вечных, ибо воображение — зверь капризный, дрессировке не поддаётся. Кто-то теряет самообладание, например, от одного упоминания о попавшей в голову пуле — в глаз, в ухо, сверху вниз в темя, снизу вверх в подбородок. Кто-то не способен представить, как кухонный нож входит в мышцы или режет сухожилия… «Не может быть, — думал опустившийся на кафельный пол человек. — Представить — значит пережить. Скорей бы утро…»
Шаги. Старческое шарканье, отнюдь не похожее на поступь Командора.
— Андрюша, ты где? — Тихий голос матери пробил дверь.
Навылет.
— Он ушёл? — застонал Андрей.
— Ушёл, конечно. Что-то с твоим Сашей непонятное творится. Так не хотел уходить, даже плакал. Что с нами со всеми творится?
Человек встал, воскресая.
— Открой, чего закрылся? — подёргались снаружи.
Он стыдливо сунул нож и топорик в тумбочку с грязным бельём, после чего отпустил задвижку.
— Саша какой-то телефон тебе написал, — сообщила мать. — Там, на тумбочке. И ещё просил передать… — Она вдруг хихикнула.
— Что передать?
— Если, говорит, меня убьют, порвите бумажку и забудьте номер. Он у тебя что, совсем сумасшедший?
Безумие мгновенно переместилось в ванную комнату — пока никто не видит и не слышит. «Сейчас из прихожей раздастся выстрел, — сходил с ума Андрей, лихорадочно осматривая своё новое убежище. — Затем — шаги». Если залезть в ванну, то пули пройдут мимо, сколько сквозь дверь ни пали. А если встать на края ванны ногами, упираясь спиной в кафель, то можно прыгнуть на любого, кто посмеет ворваться сюда. Нож и топорик в двух руках — это много, надо выбрать что-то одно. Топориком бьют, ножом режут. Что менее страшно? Вопрос из разряда вечных, ибо воображение — зверь капризный, дрессировке не поддаётся. Кто-то теряет самообладание, например, от одного упоминания о попавшей в голову пуле — в глаз, в ухо, сверху вниз в темя, снизу вверх в подбородок. Кто-то не способен представить, как кухонный нож входит в мышцы или режет сухожилия… «Не может быть, — думал опустившийся на кафельный пол человек. — Представить — значит пережить. Скорей бы утро…»
Шаги. Старческое шарканье, отнюдь не похожее на поступь Командора.
— Андрюша, ты где? — Тихий голос матери пробил дверь.
Навылет.
— Он ушёл? — застонал Андрей.
— Ушёл, конечно. Что-то с твоим Сашей непонятное творится. Так не хотел уходить, даже плакал. Что с нами со всеми творится?
Человек встал, воскресая.
— Открой, чего закрылся? — подёргались снаружи.
Он стыдливо сунул нож и топорик в тумбочку с грязным бельём, после чего отпустил задвижку.
— Саша какой-то телефон тебе написал, — сообщила мать. — Там, на тумбочке. И ещё просил передать… — Она вдруг хихикнула.
— Что передать?
— Если, говорит, меня убьют, порвите бумажку и забудьте номер. Он у тебя что, совсем сумасшедший?
16. КОНЕЦ ИСТОРИИ
Скорей бы утро… Нет, утро никак не наступало, несмотря даже на то, что ты проглотил две — две! — таблетки седуксена. Несмотря на аспирин, количество которого, очевидно, скоро сдвинет температуру тела до отрицательных цифр. Сон, раз за разом охватывавший тебя во время визитов Саши, ушёл вместе с гостем.
В изголовье постели стоял Вопрос, закутанный в чёрный плащ с капюшоном. Существо без лица. Разжимал твои веки, хлопал по щекам, залезал холодными пальцами тебе в душу. Что происходит? Что произошло вчера, и что произойдёт завтра утром, когда развеется ночной страх? Существо, стоявшее в изголовье, сипло шептало: «Думай! Фантазируй! Сними повязку и открой глаза!»
Кто прячется за чёрным покрывалом?
Ты не хотел ни думать, ни фантазировать, потому что тебе было хорошо как никогда. Бессонница — это жизнь. Саша исчез — может, это и есть Главное? Со смертью, оказывается, легко справиться, она сама уходит из квартиры, если ничего не делать, она легко превращается в сон, в звонкий, наркотический вихрь. Как умно человек устроен! Чтобы полететь, надо посильнее испугаться. Чтобы победить страх, надо сначала победить стыд и только затем отгородиться от Космоса хлипкой дверью туалета. А вопрос… подумаешь — вопрос! Ведь ничего не случилось. Гость пришёл, гость ушёл — идиллическая зарисовка. История, случившаяся с кем-то другим.
Откуда же тогда взялся страх?
И не посетят ли тебя вновь те странные ощущения, сильнее которых в твоей жизни ничего не было?
НЕТ!!!
Ты не хотел ни думать, ни фантазировать, но центральная нервная система обычно не интересуется нашими желаниями, когда видит необходимость немного размяться. Истёкшие сутки не вмещались в мозг, торчали в разные стороны иглами вопросов — к счастью, меньшего размера, чем главный. На каком остановиться? Украденная коллекция, звонок Шлемы, визит капитана Ларина… Твой отец, конечно, сумасшедший — как и каждый из участвующих в этой истории, — но кто следил за ним? Кто организовал кражу таким образом, будто заранее знал о его готовности вернуть принадлежащую вашей семье монету? Мало того, преступники, похоже, с точностью до минуты рассчитали действия отца, чтобы воспользоваться плодами чужой глупости. Может, он поделился с кем-то своими тайными планами? С кем-то из близких. Мать, Зоя, ты сам… Бред! Остаётся предположить, что этот «кто-то» запросто шарит в чужих мыслях…
Как все запутано. И одновременно — как все взаимосвязано (прав был друг Саша). Зоя взяла у твоих родителей старинную монету, убедив себя, что бабушка Ульяна умерла вовсе не от болезни, иначе говоря, пойти на преступление ей помогло преступление свекрови. Отец забрался в квартиру господина Школьникова, чтобы достойно встретить годовщину смерти все той же бабушки Ули — им двигало болезненное чувство долга. Мать, конечно, не совершала того преступления, в котором её подозревала Зоя, но руку приложила, трудно это оспорить. В результате получается, как ни крути, что в смерти бабули был высший смысл — освободить вторую квартиру, дать возможность двум семьям разъехаться. Вторую квартиру отец сумел выбить только потому, что работал стукачом в известной организации (хорошо или плохо работал — никого не касается). И сегодняшнее признание отца тоже отнюдь не случайно. Он рассказал матери о регулярных встречах с «Витей», когда та достала его своими упрёками, но разве могла она сдержать вполне естественное раздражение, если катастрофически не выспалась? Выспаться же ей помешал ночной визит твоего одноклассника. Цепочку разгадок встряхнул именно этот бесцеремонный, чокнутый, вечно пьяный кэгэбэшник. И вообще, начало сегодняшней истории неразрывно связано с Сашей — случайно ли?
Кстати! Откуда он узнал, что в коллекции Шлемы была ваша монета, если коллекцию похитили? Неужели смог за выходной день раздобыть все секреты следствия, подёргав за ниточки упомянутого им «ограниченного контингента»? Зачем ему это понадобилось? Тем более, вряд ли в субботу-воскресенье проводились хоть какие-то следственные действия, знаем мы нашу милицию, читали. Частные детективы, возможно, работали, только чего ради им делиться конфиденциальной информацией? Супермен Саша почему-то заинтересовался столь банальной вещью, как кража. Не оттого ли, что сам… Бред, конечно. Но — «все в мире взаимосвязано»…
Ты смотрел в потолок. Рядом спала Зоя, горячая, как русская печка. У другой стены комнаты спала Алиса, свесив ногу с кроватки. Семейство в сборе, все живы, невероятное счастье. Тебе нестерпимо хотелось заплакать. Пора было вставать и ссаживать ребёнка, пока простыни и матрац не превратились в палубу тонущего корабля, а ты не мог заставить себя двинуться. Потолок казался чёрным и глубоким, как окно в тропическую ночь. Там, снаружи, действительно была ночь, и там действительно все было взаимосвязано. Там, здесь и повсюду. Годовщина бабулиной смерти — неслучайность этого события выглядела настолько очевидной, что теперь тебе хотелось смеяться. Начало сегодняшней истории не имело никакого отношения ни к придурку Саше, ни к его возлюбленному пистолету! Уход из жизни бабушки Ульяны, непростой, особенной старухи — вот та точка, вокруг которой раскрутился вихрь. Скорбная дата выжгла в календаре здоровенную дыру. Напоминание и, одновременно, предупреждение. Вроде лопающихся в определённые дни стаканов из свадебного набора — что, безусловно, также не было случайностью. Треснувший точно на годовщину унитаз, из-за которого, кстати, отец приехал с утра пораньше за матерью… Плюнь в рожу тому профессионалу, который скажет, что в подобных сказках нет смысла. Когда стаканы перелопаются все до одного, наступит ли тогда покой? Настанет ли время случайностей, если исчерпается все закономерное?
Ты встал. Ты пошёл босиком, забыв, что болен и стар, не включив свет, не ссадив на горшок ребёнка, ты пошёл на кухню, чтобы сделать одной закономерностью меньше, чтобы выдернуть одно звено из нечеловеческой логики кошмара. Свет ты включил только прибыв на место. Набор стеклянной посуды, который бабуля подарила вам с Зоей на свадьбу, был расставлен по полкам серванта. А картонная коробка валялась под сервантом на полу. Ты принялся снимать стакан за стаканом и укладывать их в коробку — так же, как они первоначально хранились, до отъезда родителей. Когда работа была закончена, ты закрыл коробку крышкой. После чего снял со стены топорик (знакомая тяжесть в руке) и ударил тупым концом по раздувшемуся картону, сверху вниз.
Ты ударил несколько раз, с наслаждением впитывая звонкий хруст. Стаканы кричали, как живые, превращаясь в ничего не значащие куски стекла. Все было сделано правильно: ни один осколок не выскочил на пол кухни.
Потом прибежали мама и Зоя. Обе в ночных рубашках, обе со щёлочками вместо глаз, сонные, встрёпанные, пахнущие немытыми телами. «Что случилось?!» — дружно испугались они.
«Случилось» — какое точное, удивительное слово! Происшествие, не запланированное никем и ничем. Безрассудная попытка разрушить дьявольскую схему, крохотный шаг к концу затянувшейся истории.
— Сейчас будем спать, ничего не случилось, — попытался ты их успокоить.
— Зачем ты это сделал? — закричала жена, посмотрев сначала на сервант, потом на коробку.
— Я боюсь.
— Ты с ума сошёл? — закричала мать, глядя на топорик в твоей руке. — Чего ты боишься?!
— Когда бабуля снова напомнила бы нам о себе, что бы мы сказали друг другу? — спросил ты их, блаженно улыбаясь. — Какие загадки пришлось бы разгадывать?
Они молчали, переглядываясь. Они были вместе, объединённые одним страхом — невиданное зрелище. Жаль, что всего лишь на минуту. Они молчали, ничего не понимая, тогда ты продолжил серию своих вопросов, обращаясь к матери:
— Может, хотя бы сейчас признаешься, о чем вы с Алисой договорились мне не рассказывать? Что за идиотские тайны в доме?
— Да пожалуйста, — совсем растерялась она. — Я просто не думала, что это важно. Алиса в пятницу в детском садике описалась, во время тихого часа. Очень переживала, что ты узнаешь. Говорит, случайно получилось, что-то ей такое приснилось…
Ты захохотал:
— Случайно!
Ты обнял обеих женщин, прижал их к себе:
— Приснилось!
И закружился хоровод.
Бред…
В изголовье постели стоял Вопрос, закутанный в чёрный плащ с капюшоном. Существо без лица. Разжимал твои веки, хлопал по щекам, залезал холодными пальцами тебе в душу. Что происходит? Что произошло вчера, и что произойдёт завтра утром, когда развеется ночной страх? Существо, стоявшее в изголовье, сипло шептало: «Думай! Фантазируй! Сними повязку и открой глаза!»
Кто прячется за чёрным покрывалом?
Ты не хотел ни думать, ни фантазировать, потому что тебе было хорошо как никогда. Бессонница — это жизнь. Саша исчез — может, это и есть Главное? Со смертью, оказывается, легко справиться, она сама уходит из квартиры, если ничего не делать, она легко превращается в сон, в звонкий, наркотический вихрь. Как умно человек устроен! Чтобы полететь, надо посильнее испугаться. Чтобы победить страх, надо сначала победить стыд и только затем отгородиться от Космоса хлипкой дверью туалета. А вопрос… подумаешь — вопрос! Ведь ничего не случилось. Гость пришёл, гость ушёл — идиллическая зарисовка. История, случившаяся с кем-то другим.
Откуда же тогда взялся страх?
И не посетят ли тебя вновь те странные ощущения, сильнее которых в твоей жизни ничего не было?
НЕТ!!!
Ты не хотел ни думать, ни фантазировать, но центральная нервная система обычно не интересуется нашими желаниями, когда видит необходимость немного размяться. Истёкшие сутки не вмещались в мозг, торчали в разные стороны иглами вопросов — к счастью, меньшего размера, чем главный. На каком остановиться? Украденная коллекция, звонок Шлемы, визит капитана Ларина… Твой отец, конечно, сумасшедший — как и каждый из участвующих в этой истории, — но кто следил за ним? Кто организовал кражу таким образом, будто заранее знал о его готовности вернуть принадлежащую вашей семье монету? Мало того, преступники, похоже, с точностью до минуты рассчитали действия отца, чтобы воспользоваться плодами чужой глупости. Может, он поделился с кем-то своими тайными планами? С кем-то из близких. Мать, Зоя, ты сам… Бред! Остаётся предположить, что этот «кто-то» запросто шарит в чужих мыслях…
Как все запутано. И одновременно — как все взаимосвязано (прав был друг Саша). Зоя взяла у твоих родителей старинную монету, убедив себя, что бабушка Ульяна умерла вовсе не от болезни, иначе говоря, пойти на преступление ей помогло преступление свекрови. Отец забрался в квартиру господина Школьникова, чтобы достойно встретить годовщину смерти все той же бабушки Ули — им двигало болезненное чувство долга. Мать, конечно, не совершала того преступления, в котором её подозревала Зоя, но руку приложила, трудно это оспорить. В результате получается, как ни крути, что в смерти бабули был высший смысл — освободить вторую квартиру, дать возможность двум семьям разъехаться. Вторую квартиру отец сумел выбить только потому, что работал стукачом в известной организации (хорошо или плохо работал — никого не касается). И сегодняшнее признание отца тоже отнюдь не случайно. Он рассказал матери о регулярных встречах с «Витей», когда та достала его своими упрёками, но разве могла она сдержать вполне естественное раздражение, если катастрофически не выспалась? Выспаться же ей помешал ночной визит твоего одноклассника. Цепочку разгадок встряхнул именно этот бесцеремонный, чокнутый, вечно пьяный кэгэбэшник. И вообще, начало сегодняшней истории неразрывно связано с Сашей — случайно ли?
Кстати! Откуда он узнал, что в коллекции Шлемы была ваша монета, если коллекцию похитили? Неужели смог за выходной день раздобыть все секреты следствия, подёргав за ниточки упомянутого им «ограниченного контингента»? Зачем ему это понадобилось? Тем более, вряд ли в субботу-воскресенье проводились хоть какие-то следственные действия, знаем мы нашу милицию, читали. Частные детективы, возможно, работали, только чего ради им делиться конфиденциальной информацией? Супермен Саша почему-то заинтересовался столь банальной вещью, как кража. Не оттого ли, что сам… Бред, конечно. Но — «все в мире взаимосвязано»…
Ты смотрел в потолок. Рядом спала Зоя, горячая, как русская печка. У другой стены комнаты спала Алиса, свесив ногу с кроватки. Семейство в сборе, все живы, невероятное счастье. Тебе нестерпимо хотелось заплакать. Пора было вставать и ссаживать ребёнка, пока простыни и матрац не превратились в палубу тонущего корабля, а ты не мог заставить себя двинуться. Потолок казался чёрным и глубоким, как окно в тропическую ночь. Там, снаружи, действительно была ночь, и там действительно все было взаимосвязано. Там, здесь и повсюду. Годовщина бабулиной смерти — неслучайность этого события выглядела настолько очевидной, что теперь тебе хотелось смеяться. Начало сегодняшней истории не имело никакого отношения ни к придурку Саше, ни к его возлюбленному пистолету! Уход из жизни бабушки Ульяны, непростой, особенной старухи — вот та точка, вокруг которой раскрутился вихрь. Скорбная дата выжгла в календаре здоровенную дыру. Напоминание и, одновременно, предупреждение. Вроде лопающихся в определённые дни стаканов из свадебного набора — что, безусловно, также не было случайностью. Треснувший точно на годовщину унитаз, из-за которого, кстати, отец приехал с утра пораньше за матерью… Плюнь в рожу тому профессионалу, который скажет, что в подобных сказках нет смысла. Когда стаканы перелопаются все до одного, наступит ли тогда покой? Настанет ли время случайностей, если исчерпается все закономерное?
Ты встал. Ты пошёл босиком, забыв, что болен и стар, не включив свет, не ссадив на горшок ребёнка, ты пошёл на кухню, чтобы сделать одной закономерностью меньше, чтобы выдернуть одно звено из нечеловеческой логики кошмара. Свет ты включил только прибыв на место. Набор стеклянной посуды, который бабуля подарила вам с Зоей на свадьбу, был расставлен по полкам серванта. А картонная коробка валялась под сервантом на полу. Ты принялся снимать стакан за стаканом и укладывать их в коробку — так же, как они первоначально хранились, до отъезда родителей. Когда работа была закончена, ты закрыл коробку крышкой. После чего снял со стены топорик (знакомая тяжесть в руке) и ударил тупым концом по раздувшемуся картону, сверху вниз.
Ты ударил несколько раз, с наслаждением впитывая звонкий хруст. Стаканы кричали, как живые, превращаясь в ничего не значащие куски стекла. Все было сделано правильно: ни один осколок не выскочил на пол кухни.
Потом прибежали мама и Зоя. Обе в ночных рубашках, обе со щёлочками вместо глаз, сонные, встрёпанные, пахнущие немытыми телами. «Что случилось?!» — дружно испугались они.
«Случилось» — какое точное, удивительное слово! Происшествие, не запланированное никем и ничем. Безрассудная попытка разрушить дьявольскую схему, крохотный шаг к концу затянувшейся истории.
— Сейчас будем спать, ничего не случилось, — попытался ты их успокоить.
— Зачем ты это сделал? — закричала жена, посмотрев сначала на сервант, потом на коробку.
— Я боюсь.
— Ты с ума сошёл? — закричала мать, глядя на топорик в твоей руке. — Чего ты боишься?!
— Когда бабуля снова напомнила бы нам о себе, что бы мы сказали друг другу? — спросил ты их, блаженно улыбаясь. — Какие загадки пришлось бы разгадывать?
Они молчали, переглядываясь. Они были вместе, объединённые одним страхом — невиданное зрелище. Жаль, что всего лишь на минуту. Они молчали, ничего не понимая, тогда ты продолжил серию своих вопросов, обращаясь к матери:
— Может, хотя бы сейчас признаешься, о чем вы с Алисой договорились мне не рассказывать? Что за идиотские тайны в доме?
— Да пожалуйста, — совсем растерялась она. — Я просто не думала, что это важно. Алиса в пятницу в детском садике описалась, во время тихого часа. Очень переживала, что ты узнаешь. Говорит, случайно получилось, что-то ей такое приснилось…
Ты захохотал:
— Случайно!
Ты обнял обеих женщин, прижал их к себе:
— Приснилось!
И закружился хоровод.
Бред…
ЧАСТЬ 2
ПО ЭТУ СТОРОНУ КОШМАРА
1. ЭНЕРГИЯ ЯН
Утро пришло незаметно, как старость.
Андрей проснулся в одиночестве: мама уехала на кладбище прятать монету, выполняя дикую просьбу папы, а Зоя, оставив ребёнка в садике, моталась где-то по городу — занималась с подругой Леной реализацией эстонской мануфактуры. Он проснулся, не чувствуя себя больным. Здоровым, впрочем, тем более. Несмотря на то, что уверенность в окончании всей этой истории никуда не исчезла, отвратительная смесь возбуждения и ожидания продолжала пучить грудь. Под рёбрами и под диафрагмой вздувались и лопались наполненные ядом пузыри.
Он старательно не задавал себе вопросов. Он проснулся — это, вероятно, и являлось Главным.
Неожиданно позвонил зубной техник, построивший во рту Андрея «мост» из двух керамических зубов. К сожалению, клиент настолько не был готов к такому звонку, что его возмущение, выросшее к данному моменту времени до размеров ненависти, оказалось невостребованным. Андрей не сообщил горе— дантисту о том, что практически перестал принимать пищу и скоро перестанет разговаривать, не потребовал назад деньги, вдруг забыл все красивые слова о порядочности и чести, он остался в рамках приличий и языковых норм. Интеллигентность проклятая!
Говорил, главным образом, протезист, в результате чего уже через минуту выяснилось, что клиент сам дурак. «Почему не приходите? У вас все в порядке? Не жмёт, не натирает, не мешает прикусу?» Оказывается, нормальные солидные господа обязательно являются «на поправку», то бишь на окончательную доводку протезов. Зубной техник потому и позвонил, что отвечает за качество своей работы — добросовестный, серьёзный специалист. Ведь клиенту было ясно сказано: поносить зубы пару дней и снова придти к врачу.
— Я болел, — смущённо сказал Андрей. — Завтра приду…
Нет, завтра будет поздно. Добросовестный профессионал потому и позвонил, что завтра уезжает. Чепуха, просто отдохнуть, но на две недели. В Баден-Баден, к слову сказать. Так что клиенту предлагается посетить своего протезиста именно сегодня, если, конечно, в этом есть необходимость. «Ещё какая необходимость!» — чуть не заорал Андрей, трогая языком ненавистный протез.
— Тогда назначим встречу где-нибудь с двух до трех, а точнее, в два тридцать. Договорились?
Договорились.
Затем позвонили из медицинского кооператива, который распространяет магнитные браслеты с красивым названием «Инь-Ян корректоры». Этот звонок был ещё более неожиданным. Впрочем, дама, представившаяся заместителем директора, сразу пояснила, что телефонный номер они выяснили через врача Гулину из такой-то поликлиники. Разумеется, Андрей знал врача Гулину, своего участкового терапевта, не просто знал, но был неравнодушен к её профессиональным качествам и ней лично, что решительно никого не касается, так что подобная ссылка автоматически настроила разговор в доброжелательную тональность. Тем более, упомянутый терапевт из поликлиники и рекомендовал пациенту (неофициально, зато искренне) приобрести вышеозначенный браслет. А в чем, собственно, дело?
Дело в том, что произошла ужасная путаница. Согласно журналу регистраций, Андрей отягощён стандартным комплексом болезней, связанных с недостатком энергии Ян — или, что то же самое, с избытком энергии Инь. Понимает ли, кстати, собеседник, о чем речь? Ах, не очень? Разве не предоставили ему всю необходимую информацию при покупке частотного биокорректора — ах, пропустил мимо ушей? Ну, что ж… Как известно, Вселенная состоит из двух видов энергии — Ян и Инь, которые проходят через каждого из нас (да-да, через вас тоже — через тело, поступки и мысли), причём, для поддержания жизни необходим определённый энергетический баланс. Здоровье — это равновесие энергий. Оставляя в стороне ворохи теоретических сведений, можно назвать конкретную цифру: Инь относится к Ян, как семь к одному. Если болезнь связана с избытком Инь (как в случае с Андреем), что, кстати, типично — большинство заболеваний именно «иньские», следует добавить Ян. С случае «янской» болезни, наоборот, добавляется Инь. Соответствие семь к одному — вот ориентир, к которому нужно стремиться. Впрочем, все это общеизвестно.
— Я помню, — согласился слушатель, — мне действительно что-то такое объясняли, но я очень торопился…
Прекрасно. Если до предела упростить картину, то браслет на руке — это стимулятор, который при помощи электро-магнитных колебаний добавляет организму тот или иной вид энергии. Теперь ситуация стала понятна, не правда ли? Ах, причём здесь Андрей? Возвращаясь к началу разговора — произошла путаница, нелепое недоразумение. Оператор выдал чужой корректор (девушка недавно работает, простим ей эту оплошность), настроенный особым образом, нестандартный. Честно говоря, этот браслет готовили для одного важного клиента, у которого тяжёлый холецистит, то есть чистейшая «янская» болезнь — в отличие от «иньского» бронхита.
— Обратите внимание на цвет, — ворковала дама. — Браслет фиолетовый, правда? Это цвет Инь. Вам разве нужен Инь? Вам нужен Ян, браслет красного цвета! Устройство, которое сейчас у вас на руке, излучает в высокочастотном спектре, в то время как стандартный корректор, так необходимый вам, должен генерировать низкочастотное излучение Ян. Вы, простите за вопрос, почувствовали облегчение, проносив неделю противоположный браслет? Ах, нет, даже наоборот? Разумеется! Теперь вы согласитесь с тем, что браслеты давно пора поменять местами? Ах, вы и так согласились бы, без уговоров? Приятно иметь дело с интеллигентными людьми…
Остановились на том, что к Андрею заедет сотрудница, ответственная за происшедшее. «Не сердитесь на неё, — попросила собеседница, — это моя дочь». А в качестве морального ущерба будет возвращена вся уплаченная покупателем сумма — в двойном размере. Плюс, как вы понимаете, настоящий браслет, который обязательно поможет пациенту обрести вторую молодость.
«Ничего себе „моральный ущерб“, — подумал Андрей, когда разговор закончился. — Самый что ни на есть физический! Целую неделю человек болел. Неужели из-за перепутанного браслета, неужели такое возможно? „Инь-Ян корректор“, мощная штуковина, жуть. Сказка, сделанная былью…» Несмотря на очевидную вздорность полученных от дамы объяснений, Андрей пока что ничего не заподозрил, ни в чем не засомневался.
Обещанная девушка прибыла в течение получаса. Примчалась с фантастической скоростью, надо же. Наверное, на машине. Впрочем, все понятно — виновата, вот и засуетилась, строгой мамочки испугалась. Андрей еле успел в комнатах прибрать и переодеться в джинсы, запрятав неприличные тренировочные штаны в шкаф… Личико было знакомым. Именно она, растяпа, обслужила пострадавшего клиента в то утро, не разобралась в выписанной консультантом бумажке.
Ситуация уладилась за пару минут: возьмите ваше, отдайте наше, получите денежки и простите, простите, простите. Рассчитывать на что-то большее было по меньшей мере смешно. Когда девушка удалилась, ни в какую не захотев выпить чаю или кофе, Андрей всунул руку в полагающийся ему браслет красного цвета и сел смотреть телевизор.
Третий телефонный звонок оказался самым неожиданным из всех. Андрей и без того пребывал в напряжении, безуспешно скрываемом от самого себя. Каждую секунду он ожидал продолжения закончившейся истории — с участием Шлемы, с участием отца или матери, с участием сыщиков, бегущих по следу похитителей монеты и коллекции. Да мало ли ещё какой сюрприз приготовил герою новый день! Могла позвонить Зоя, влипнув в какую-нибудь неприятность со своей «двусторонней махровостью». Мог снова объявиться Саша — этот вариант сбивал сердце с такта, едва Андрей вспоминал о нем. Невидимое и огромное, трижды приходившее в гости, оставило в рассудке хозяина квартиры глубокие раны. Похоже, раны воспалились и уже гноились, потому что снимать телефонную трубку становилось все трудней, рука отказывалась слушаться.
Он все-таки сказал «Алло!», в страхе ожидая ответ.
Нет, ничего страшного. Просто в жизни Андрея вновь возник Центр биогенного стимулирования, филиал Киевского института экспериментальной биологии и патологии имени академика Богомольца. У них там осталась медицинская карта на больного — с телефоном и адресом. Мужской голос, полный тревоги и одновременно стальной твёрдости, без каких-либо околичностей сообщил, что одна из родильниц (бывших рожениц) — тех, чья плацента использовалась в приготовлении капсул — отправлена в инфекционное отделение с подозрением на гепатит. Это значит, что Андрей подвергается большому риску заразиться, и капсулы, подшитые в его подвздошных областях, подлежат немедленному удалению. Бригада уже выехала, ждите. Отставить споры (хотя никто и не спорил!), сидеть дома и ни с кем не вступать в контакт. Не хватало ещё, чтобы эти идиоты из Комитета по здравоохранению обвинили Центр в создании эпидемического очага — с соответствующими оргвыводами.
Бригада приехала через десять минут, не дав больному опомниться. Два здоровяка, молчаливые и предельно серьёзные. Оба в белых халатах, с чемоданчиками. Уложили жертву на диван в большой комнате, заставили расстегнуть джинсы и задрать рубашку. Сделали анестезирующий укол, после чего достали остальные свои инструменты и, пока новокаин превращал живот Андрея в нечувствительную деревяшку, задали вопрос. Забавный получился вопрос: не желает ли Андрей поставить вместо изъятых капсул новые, абсолютно надёжные? «Ха!» — сказал Андрей. Не смешите, господа, животу больно. Делайте своё дело и уходите — расстанемся интеллигентно, но холодно. «Деньги мы вернём», — ответили гости, прицельно занося пинцеты.
Деньги они вернули — в тройном размере. Очевидно, плата за молчание, если идиоты из Комитета по здравоохранению затеют служебное расследование. Перед уходом они взяли у пострадавшего Андрея анализ крови из вены на билирубин и трансаминазу — работа на дом, так сказать. Запретили вставать в течение двух часов и расстались холодно, как заказывали.
Андрей честно отлежал положенное. Это время не прошло даром: мысли заменили ему телевизор, компьютерные игры и книги. «Три звонка… — думал он. — Три звонка, похожие, как клюквины в стакане молока…» Неважно, что молоко скисло, а ягоды сильно горчат, важны внешние признаки. Три звонка — в один день, в один час, с одинаковым началом и с одинаковым концом. Добросовестные профессионалы, болеющие душой за своё дело, словно эфедрина все разом объелись. От их активности веяло каким-то подозрительным, антисоветским душком. В Стране Советов, каковой новая свободная Россия остаётся до сих пор, так не бывает. Сервис — это бранное слово, понятное только эстрадным острословам. Рынок и частная собственность не победят хамство и жлобство. Что им всем было нужно на самом деле? Объект, ставший источником чьего-то интереса, в каждом случае разный: искусственные зубы, браслет, лекарство в брюхе. Браслета и капсул уже нет, внешний мир внезапно ворвался в отгороженную стеной страха квартиру, чтобы унести эти никчёмные трофеи с собой. Зачем?
«Зубы со мной, — возразил себе Андрей. — Пока со мной…» Он яростно боролся с ощущением параноидальности родившихся вдруг мыслей. Однако проигрывал эту борьбу. Личинка сомнений быстро вырастала в славного толстого червяка, обглодавшего здравый смысл по самый черенок. Просто Андрей перестал верить в случайности, все просто… Ещё лёжа, он попробовал снять искусственные зубы самостоятельно, пальцами. Не получилось. Очевидно, «мост» был приклеен или закреплён каким-то иным способом. «Значит, надо найти специалиста, который снимет эту штуку не пальцами, а инструментами, — решил Андрей. — Другого специалиста, не того, который завтра работать не может и которому приспичило поработать непременно сегодня…»
Это решение оказалось твёрдым. Когда он встал, то уже не сомневался в правильности выбранного пути. Он нашёл в телефонном справочнике список частных зубных кабинетов, выбрал ближайший и позвонил. «Занимаетесь ли вы протезированием? Нет, протез пока не нужен. Как раз наоборот: зуб под коронкой разболелся, кончились силы терпеть. Нужен новый мастер, который сдерёт все это хозяйство на фиг. А что дальше — решим вместе…» «Снять и забрать с собой, — подумал Андрей. — Именно так. Обойдёмся без „моста“, будь он хоть из фаянса, хоть из китайского фарфора. Только во рту мешается. Вы, господа, хотите получить „мост на поправку“, а мы хотим сами поправиться. Единственное, что мы хотим, — выдавить безумие из головы, каплю за каплей. Если анекдотические эпизоды с „Инь-Ян корректором“ и плацентой не случайны, тогда и приглашение посетить зубную поликлинику также возникло не случайно…»
— Пожалуйста, приходите, — был ответ. — Мастер вас примет.
Когда? Можно сейчас.
«Сейчас!» — запел и заплясал Андрей. В самом деле, зачем ждать, пока кирпичики закономерностей схватятся цементом времени, образовав новую стену? История ведь закончилась!
Его радость означала, что паранойя одержала внушительную победу.
Андрей проснулся в одиночестве: мама уехала на кладбище прятать монету, выполняя дикую просьбу папы, а Зоя, оставив ребёнка в садике, моталась где-то по городу — занималась с подругой Леной реализацией эстонской мануфактуры. Он проснулся, не чувствуя себя больным. Здоровым, впрочем, тем более. Несмотря на то, что уверенность в окончании всей этой истории никуда не исчезла, отвратительная смесь возбуждения и ожидания продолжала пучить грудь. Под рёбрами и под диафрагмой вздувались и лопались наполненные ядом пузыри.
Он старательно не задавал себе вопросов. Он проснулся — это, вероятно, и являлось Главным.
Неожиданно позвонил зубной техник, построивший во рту Андрея «мост» из двух керамических зубов. К сожалению, клиент настолько не был готов к такому звонку, что его возмущение, выросшее к данному моменту времени до размеров ненависти, оказалось невостребованным. Андрей не сообщил горе— дантисту о том, что практически перестал принимать пищу и скоро перестанет разговаривать, не потребовал назад деньги, вдруг забыл все красивые слова о порядочности и чести, он остался в рамках приличий и языковых норм. Интеллигентность проклятая!
Говорил, главным образом, протезист, в результате чего уже через минуту выяснилось, что клиент сам дурак. «Почему не приходите? У вас все в порядке? Не жмёт, не натирает, не мешает прикусу?» Оказывается, нормальные солидные господа обязательно являются «на поправку», то бишь на окончательную доводку протезов. Зубной техник потому и позвонил, что отвечает за качество своей работы — добросовестный, серьёзный специалист. Ведь клиенту было ясно сказано: поносить зубы пару дней и снова придти к врачу.
— Я болел, — смущённо сказал Андрей. — Завтра приду…
Нет, завтра будет поздно. Добросовестный профессионал потому и позвонил, что завтра уезжает. Чепуха, просто отдохнуть, но на две недели. В Баден-Баден, к слову сказать. Так что клиенту предлагается посетить своего протезиста именно сегодня, если, конечно, в этом есть необходимость. «Ещё какая необходимость!» — чуть не заорал Андрей, трогая языком ненавистный протез.
— Тогда назначим встречу где-нибудь с двух до трех, а точнее, в два тридцать. Договорились?
Договорились.
Затем позвонили из медицинского кооператива, который распространяет магнитные браслеты с красивым названием «Инь-Ян корректоры». Этот звонок был ещё более неожиданным. Впрочем, дама, представившаяся заместителем директора, сразу пояснила, что телефонный номер они выяснили через врача Гулину из такой-то поликлиники. Разумеется, Андрей знал врача Гулину, своего участкового терапевта, не просто знал, но был неравнодушен к её профессиональным качествам и ней лично, что решительно никого не касается, так что подобная ссылка автоматически настроила разговор в доброжелательную тональность. Тем более, упомянутый терапевт из поликлиники и рекомендовал пациенту (неофициально, зато искренне) приобрести вышеозначенный браслет. А в чем, собственно, дело?
Дело в том, что произошла ужасная путаница. Согласно журналу регистраций, Андрей отягощён стандартным комплексом болезней, связанных с недостатком энергии Ян — или, что то же самое, с избытком энергии Инь. Понимает ли, кстати, собеседник, о чем речь? Ах, не очень? Разве не предоставили ему всю необходимую информацию при покупке частотного биокорректора — ах, пропустил мимо ушей? Ну, что ж… Как известно, Вселенная состоит из двух видов энергии — Ян и Инь, которые проходят через каждого из нас (да-да, через вас тоже — через тело, поступки и мысли), причём, для поддержания жизни необходим определённый энергетический баланс. Здоровье — это равновесие энергий. Оставляя в стороне ворохи теоретических сведений, можно назвать конкретную цифру: Инь относится к Ян, как семь к одному. Если болезнь связана с избытком Инь (как в случае с Андреем), что, кстати, типично — большинство заболеваний именно «иньские», следует добавить Ян. С случае «янской» болезни, наоборот, добавляется Инь. Соответствие семь к одному — вот ориентир, к которому нужно стремиться. Впрочем, все это общеизвестно.
— Я помню, — согласился слушатель, — мне действительно что-то такое объясняли, но я очень торопился…
Прекрасно. Если до предела упростить картину, то браслет на руке — это стимулятор, который при помощи электро-магнитных колебаний добавляет организму тот или иной вид энергии. Теперь ситуация стала понятна, не правда ли? Ах, причём здесь Андрей? Возвращаясь к началу разговора — произошла путаница, нелепое недоразумение. Оператор выдал чужой корректор (девушка недавно работает, простим ей эту оплошность), настроенный особым образом, нестандартный. Честно говоря, этот браслет готовили для одного важного клиента, у которого тяжёлый холецистит, то есть чистейшая «янская» болезнь — в отличие от «иньского» бронхита.
— Обратите внимание на цвет, — ворковала дама. — Браслет фиолетовый, правда? Это цвет Инь. Вам разве нужен Инь? Вам нужен Ян, браслет красного цвета! Устройство, которое сейчас у вас на руке, излучает в высокочастотном спектре, в то время как стандартный корректор, так необходимый вам, должен генерировать низкочастотное излучение Ян. Вы, простите за вопрос, почувствовали облегчение, проносив неделю противоположный браслет? Ах, нет, даже наоборот? Разумеется! Теперь вы согласитесь с тем, что браслеты давно пора поменять местами? Ах, вы и так согласились бы, без уговоров? Приятно иметь дело с интеллигентными людьми…
Остановились на том, что к Андрею заедет сотрудница, ответственная за происшедшее. «Не сердитесь на неё, — попросила собеседница, — это моя дочь». А в качестве морального ущерба будет возвращена вся уплаченная покупателем сумма — в двойном размере. Плюс, как вы понимаете, настоящий браслет, который обязательно поможет пациенту обрести вторую молодость.
«Ничего себе „моральный ущерб“, — подумал Андрей, когда разговор закончился. — Самый что ни на есть физический! Целую неделю человек болел. Неужели из-за перепутанного браслета, неужели такое возможно? „Инь-Ян корректор“, мощная штуковина, жуть. Сказка, сделанная былью…» Несмотря на очевидную вздорность полученных от дамы объяснений, Андрей пока что ничего не заподозрил, ни в чем не засомневался.
Обещанная девушка прибыла в течение получаса. Примчалась с фантастической скоростью, надо же. Наверное, на машине. Впрочем, все понятно — виновата, вот и засуетилась, строгой мамочки испугалась. Андрей еле успел в комнатах прибрать и переодеться в джинсы, запрятав неприличные тренировочные штаны в шкаф… Личико было знакомым. Именно она, растяпа, обслужила пострадавшего клиента в то утро, не разобралась в выписанной консультантом бумажке.
Ситуация уладилась за пару минут: возьмите ваше, отдайте наше, получите денежки и простите, простите, простите. Рассчитывать на что-то большее было по меньшей мере смешно. Когда девушка удалилась, ни в какую не захотев выпить чаю или кофе, Андрей всунул руку в полагающийся ему браслет красного цвета и сел смотреть телевизор.
Третий телефонный звонок оказался самым неожиданным из всех. Андрей и без того пребывал в напряжении, безуспешно скрываемом от самого себя. Каждую секунду он ожидал продолжения закончившейся истории — с участием Шлемы, с участием отца или матери, с участием сыщиков, бегущих по следу похитителей монеты и коллекции. Да мало ли ещё какой сюрприз приготовил герою новый день! Могла позвонить Зоя, влипнув в какую-нибудь неприятность со своей «двусторонней махровостью». Мог снова объявиться Саша — этот вариант сбивал сердце с такта, едва Андрей вспоминал о нем. Невидимое и огромное, трижды приходившее в гости, оставило в рассудке хозяина квартиры глубокие раны. Похоже, раны воспалились и уже гноились, потому что снимать телефонную трубку становилось все трудней, рука отказывалась слушаться.
Он все-таки сказал «Алло!», в страхе ожидая ответ.
Нет, ничего страшного. Просто в жизни Андрея вновь возник Центр биогенного стимулирования, филиал Киевского института экспериментальной биологии и патологии имени академика Богомольца. У них там осталась медицинская карта на больного — с телефоном и адресом. Мужской голос, полный тревоги и одновременно стальной твёрдости, без каких-либо околичностей сообщил, что одна из родильниц (бывших рожениц) — тех, чья плацента использовалась в приготовлении капсул — отправлена в инфекционное отделение с подозрением на гепатит. Это значит, что Андрей подвергается большому риску заразиться, и капсулы, подшитые в его подвздошных областях, подлежат немедленному удалению. Бригада уже выехала, ждите. Отставить споры (хотя никто и не спорил!), сидеть дома и ни с кем не вступать в контакт. Не хватало ещё, чтобы эти идиоты из Комитета по здравоохранению обвинили Центр в создании эпидемического очага — с соответствующими оргвыводами.
Бригада приехала через десять минут, не дав больному опомниться. Два здоровяка, молчаливые и предельно серьёзные. Оба в белых халатах, с чемоданчиками. Уложили жертву на диван в большой комнате, заставили расстегнуть джинсы и задрать рубашку. Сделали анестезирующий укол, после чего достали остальные свои инструменты и, пока новокаин превращал живот Андрея в нечувствительную деревяшку, задали вопрос. Забавный получился вопрос: не желает ли Андрей поставить вместо изъятых капсул новые, абсолютно надёжные? «Ха!» — сказал Андрей. Не смешите, господа, животу больно. Делайте своё дело и уходите — расстанемся интеллигентно, но холодно. «Деньги мы вернём», — ответили гости, прицельно занося пинцеты.
Деньги они вернули — в тройном размере. Очевидно, плата за молчание, если идиоты из Комитета по здравоохранению затеют служебное расследование. Перед уходом они взяли у пострадавшего Андрея анализ крови из вены на билирубин и трансаминазу — работа на дом, так сказать. Запретили вставать в течение двух часов и расстались холодно, как заказывали.
Андрей честно отлежал положенное. Это время не прошло даром: мысли заменили ему телевизор, компьютерные игры и книги. «Три звонка… — думал он. — Три звонка, похожие, как клюквины в стакане молока…» Неважно, что молоко скисло, а ягоды сильно горчат, важны внешние признаки. Три звонка — в один день, в один час, с одинаковым началом и с одинаковым концом. Добросовестные профессионалы, болеющие душой за своё дело, словно эфедрина все разом объелись. От их активности веяло каким-то подозрительным, антисоветским душком. В Стране Советов, каковой новая свободная Россия остаётся до сих пор, так не бывает. Сервис — это бранное слово, понятное только эстрадным острословам. Рынок и частная собственность не победят хамство и жлобство. Что им всем было нужно на самом деле? Объект, ставший источником чьего-то интереса, в каждом случае разный: искусственные зубы, браслет, лекарство в брюхе. Браслета и капсул уже нет, внешний мир внезапно ворвался в отгороженную стеной страха квартиру, чтобы унести эти никчёмные трофеи с собой. Зачем?
«Зубы со мной, — возразил себе Андрей. — Пока со мной…» Он яростно боролся с ощущением параноидальности родившихся вдруг мыслей. Однако проигрывал эту борьбу. Личинка сомнений быстро вырастала в славного толстого червяка, обглодавшего здравый смысл по самый черенок. Просто Андрей перестал верить в случайности, все просто… Ещё лёжа, он попробовал снять искусственные зубы самостоятельно, пальцами. Не получилось. Очевидно, «мост» был приклеен или закреплён каким-то иным способом. «Значит, надо найти специалиста, который снимет эту штуку не пальцами, а инструментами, — решил Андрей. — Другого специалиста, не того, который завтра работать не может и которому приспичило поработать непременно сегодня…»
Это решение оказалось твёрдым. Когда он встал, то уже не сомневался в правильности выбранного пути. Он нашёл в телефонном справочнике список частных зубных кабинетов, выбрал ближайший и позвонил. «Занимаетесь ли вы протезированием? Нет, протез пока не нужен. Как раз наоборот: зуб под коронкой разболелся, кончились силы терпеть. Нужен новый мастер, который сдерёт все это хозяйство на фиг. А что дальше — решим вместе…» «Снять и забрать с собой, — подумал Андрей. — Именно так. Обойдёмся без „моста“, будь он хоть из фаянса, хоть из китайского фарфора. Только во рту мешается. Вы, господа, хотите получить „мост на поправку“, а мы хотим сами поправиться. Единственное, что мы хотим, — выдавить безумие из головы, каплю за каплей. Если анекдотические эпизоды с „Инь-Ян корректором“ и плацентой не случайны, тогда и приглашение посетить зубную поликлинику также возникло не случайно…»
— Пожалуйста, приходите, — был ответ. — Мастер вас примет.
Когда? Можно сейчас.
«Сейчас!» — запел и заплясал Андрей. В самом деле, зачем ждать, пока кирпичики закономерностей схватятся цементом времени, образовав новую стену? История ведь закончилась!
Его радость означала, что паранойя одержала внушительную победу.
2. СТЕКЛЯННЫЙ ПОТОЛОК
И с этого момента отпадает необходимость в каких-либо подробностях.
Эпитеты и метафоры нужны лишь для описания боли и радости. Там, где нет гармонии, теряют смысл красивые слова. Кому интересна пылинка, несомая по улицам города холодным декабрьским ветром? Чтобы понять прошлое и будущее, чтобы увидеть надвигающийся Ответ, отныне достаточно скупой хроники событий.
Зубоврачебный кабинет, выбранный наугад по справочнику, оказался не таким уж близким: десяток остановок на трамвае. Потом пешком. Потом долго искать подъезд, бродя по жутким проходным дворам, пытаясь разобраться, куда указывают намалёванные на стенах рекламные стрелки с надписью «стоматолог». Когда наконец была обнаружена табличка «Зубной врач, квартира 2, первый этаж», когда Андрей открыл тяжёлую дверь и сунулся в сумрачный подъезд, случилось неизбежное.
Единственное, что он увидел и запомнил, это рука, сжимающая чёрный цилиндрик; единственное, что он сказал, это «Ой!». Струя газа, выпущенная ему в рот, занавесила мозг. Впрочем, в памяти остался также серый пиджак, растворившийся в потоках ослепительного света.
Очнулся Андрей уже в такси, которое стояло возле его собственного дома.
— Вылезай, друг, приехали, — сказал водитель.
Пассажир приподнялся (он мешком валялся на заднем сиденье) и огляделся. Спрашивать «Где я?» было глупо: арка, скверик с решёткой, знакомый перекрёсток прямо по курсу. Тогда он спросил:
— Откуда я?
— Из Купчино, откуда же ещё, — посочувствовал таксист. — Все из башки вымело, да?
Андрей полез прочь, но спохватился:
— Сколько с меня?
— Честно говоря, твои друзья уже заплатили. Не хочется грабить — внаглую…
— Мои друзья?
— Ну да. Когда тебя в салон грузили, я испугался, что ты блеванешь мне тут по дороге, так они ещё приплатили. Короче, давай, сколько не жалко.
Эпитеты и метафоры нужны лишь для описания боли и радости. Там, где нет гармонии, теряют смысл красивые слова. Кому интересна пылинка, несомая по улицам города холодным декабрьским ветром? Чтобы понять прошлое и будущее, чтобы увидеть надвигающийся Ответ, отныне достаточно скупой хроники событий.
Зубоврачебный кабинет, выбранный наугад по справочнику, оказался не таким уж близким: десяток остановок на трамвае. Потом пешком. Потом долго искать подъезд, бродя по жутким проходным дворам, пытаясь разобраться, куда указывают намалёванные на стенах рекламные стрелки с надписью «стоматолог». Когда наконец была обнаружена табличка «Зубной врач, квартира 2, первый этаж», когда Андрей открыл тяжёлую дверь и сунулся в сумрачный подъезд, случилось неизбежное.
Единственное, что он увидел и запомнил, это рука, сжимающая чёрный цилиндрик; единственное, что он сказал, это «Ой!». Струя газа, выпущенная ему в рот, занавесила мозг. Впрочем, в памяти остался также серый пиджак, растворившийся в потоках ослепительного света.
Очнулся Андрей уже в такси, которое стояло возле его собственного дома.
— Вылезай, друг, приехали, — сказал водитель.
Пассажир приподнялся (он мешком валялся на заднем сиденье) и огляделся. Спрашивать «Где я?» было глупо: арка, скверик с решёткой, знакомый перекрёсток прямо по курсу. Тогда он спросил:
— Откуда я?
— Из Купчино, откуда же ещё, — посочувствовал таксист. — Все из башки вымело, да?
Андрей полез прочь, но спохватился:
— Сколько с меня?
— Честно говоря, твои друзья уже заплатили. Не хочется грабить — внаглую…
— Мои друзья?
— Ну да. Когда тебя в салон грузили, я испугался, что ты блеванешь мне тут по дороге, так они ещё приплатили. Короче, давай, сколько не жалко.