Страница:
– Что?! – в один голос воскликнули Федя и Веня.
– То, что слышали.
– Но чем она это объяснила? – недоуменно спросил Андрей.
– Да ничем, – отозвался Мочилов. – Билась в истерике, заявила, что милиции все равно не удастся найти ни ее мужа, ни убийц. Естественно, в этой просьбе Стеблов ей отказал. Уголовное дело уже заведено, и закрыть его не могут. Вот мне и хотелось узнать, что вы об этом думаете.
Курсанты не знали, что об этом думать. И вообще, известие о поступке Натальи Александровны привело их в совершенное замешательство. Слишком странно все выглядело. Сначала Мартышкина заявила об убийстве мужа, а через три дня вдруг захотела забрать свое заявление.
– Ну, что молчите? – окинул взглядом своих подопечных Глеб Ефимович. – Говорите по очереди. Кулапудов, начинай.
Веня почесал в затылке и сказал:
– Мне эта женщина с самого начала показалась немного чудной. Может, это у нее очередной заскок.
– А мне кажется, дело гораздо серьезнее, – не согласился с ним Федя. – Скорее всего, убийцы ее мужа начали ей угрожать, вот она и захотела забрать заявление.
– А что, это может быть вполне разумным объяснением ее поведения, – кивнул Мочилов. – У кого-нибудь есть еще мысли по этому поводу?
Других умных мыслей у курсантов не оказалось, а потому все приняли версию Феди.
– Как бы там ни было, – подводя итог, заговорил Глеб Ефимович, – но вам необходимо самим поговорить с Натальей Александровной.
– Вряд ли она нам расскажет все начистоту, – с сомнением заметил Вениамин.
– Тогда придется выведать, только действовать законными методами, – предупредил Мочилов. – А то я знаю, дай вам волю, так вы полгорода на уши поднимете. Так что действовать придется тайно, но законно. Раз уж мы взялись за это дело, следует довести его до конца. Согласны?
– Согласны, – хором ответили курсанты.
– Тогда все свободны, – махнул рукой Глеб Ефимович. – Идите.
11
– То, что слышали.
– Но чем она это объяснила? – недоуменно спросил Андрей.
– Да ничем, – отозвался Мочилов. – Билась в истерике, заявила, что милиции все равно не удастся найти ни ее мужа, ни убийц. Естественно, в этой просьбе Стеблов ей отказал. Уголовное дело уже заведено, и закрыть его не могут. Вот мне и хотелось узнать, что вы об этом думаете.
Курсанты не знали, что об этом думать. И вообще, известие о поступке Натальи Александровны привело их в совершенное замешательство. Слишком странно все выглядело. Сначала Мартышкина заявила об убийстве мужа, а через три дня вдруг захотела забрать свое заявление.
– Ну, что молчите? – окинул взглядом своих подопечных Глеб Ефимович. – Говорите по очереди. Кулапудов, начинай.
Веня почесал в затылке и сказал:
– Мне эта женщина с самого начала показалась немного чудной. Может, это у нее очередной заскок.
– А мне кажется, дело гораздо серьезнее, – не согласился с ним Федя. – Скорее всего, убийцы ее мужа начали ей угрожать, вот она и захотела забрать заявление.
– А что, это может быть вполне разумным объяснением ее поведения, – кивнул Мочилов. – У кого-нибудь есть еще мысли по этому поводу?
Других умных мыслей у курсантов не оказалось, а потому все приняли версию Феди.
– Как бы там ни было, – подводя итог, заговорил Глеб Ефимович, – но вам необходимо самим поговорить с Натальей Александровной.
– Вряд ли она нам расскажет все начистоту, – с сомнением заметил Вениамин.
– Тогда придется выведать, только действовать законными методами, – предупредил Мочилов. – А то я знаю, дай вам волю, так вы полгорода на уши поднимете. Так что действовать придется тайно, но законно. Раз уж мы взялись за это дело, следует довести его до конца. Согласны?
– Согласны, – хором ответили курсанты.
– Тогда все свободны, – махнул рукой Глеб Ефимович. – Идите.
11
– Что-то не понял я совета Мочилова, – вздохнул Дирол, выходя на улицу.
– Ты это о чем? – посмотрел на него Веня.
– Как можно действовать тайно, но при этом законно?
– Ты что, Мочилова не знаешь? – усмехнулся Федя. – Это он нам давал понять, что в случае необходимости можно применить и запрещенные приемы, но только палку не перегибать.
– А, тогда понятно, – довольно протянул Санек. – Это мы можем.
Ребята, не теряя даром времени, направились к Мартышкиной. На этот раз хозяйка оказалась дома. Уже на третий звонок она открыла дверь, и на лице ее промелькнуло выражение то ли испуга, то ли удивления, никто из курсантов не мог сказать точно.
– Здравствуйте, – поздоровались ребята.
– Здравствуйте, – кивнула женщина, но пропускать ребят в квартиру не спешила, а вместо этого спросила: – Вам что-то нужно?
– Нам нужно с вами поговорить, – сообщил о цели прихода Веня.
– Я... э-э... Мне сейчас некогда, я спешу, – замявшись, произнесла Наталья Александровна.
– Это не займет много времени, – успокоил ее Веня.
– Ну хорошо, – пожала плечами женщина, распахивая дверь и пропуская курсантов в квартиру. – Входите.
Курсанты сразу заметили, что женщина ведет себя как-то странно. Судя по всему, она явно не ожидала их прихода.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – приступила она к делу, как только гости разместились на диване.
– Мы знаем, что вы сегодня ходили в милицию, – начал Веня.
– Да, я ходила, чтобы забрать свое заявление, – подтвердила Мартышкина.
– Но зачем? – удивился Федя.
Наталья Александровна неожиданно всхлипнула и забормотала:
– Вы меня вряд ли поймете, но эта история поломала мою жизнь. Колю убили, и его не вернешь, тогда зачем все это ворошить? Мне и так тяжело.
– Что-то я вас не совсем понимаю, – заговорил Веня. – Разве вы не хотите, чтобы убийцу вашего мужа нашли?
– Его все равно не найдут. Вы же сами говорили, что ни улик, ни следов не осталось...
– Но мы все же ищем, – перебил ее Кулапудов.
– И много нашли?
– Пока нет, но стараемся.
– То-то и оно, что стараетесь, а толку никакого, – грустно усмехнулась женщина.
– А мне кажется, вовсе не поэтому вы заявление забрали, – вдруг сказал Веня.
Наталья Александровна непонимающе и одновременно испуганно взглянула на курсанта, а Кулапудов продолжал:
– Валера Лысый требует с вас деньги, которые ему должен был ваш муж. Так?
Мартышкина при этих словах дернулась, как от удара, вскочила с кресла, в котором сидела, потом снова села и, опустив глаза, спросила:
– Откуда вам это известно?
– Не имеет значения, – отмахнулся Веня. – Но вы обещали ему достать деньги. Это правда?
– Правда, – не стала скрывать Наталья Александровна. – А что еще я могла сказать? Это страшные люди, – понизила она голос. – Если бы я отказалась возвращать Колин долг, они бы меня убили, а может, и еще хуже.
– А что может быть хуже? – подал голос Санек, но Мартышкина бросила на него такой взгляд, что Дирол тут же все понял и смутился.
– А где же вы собираетесь достать деньги? – поинтересовался Веня.
– Это уже мои проблемы, – как-то резко откликнулась Наталья Александровна. – У меня есть знакомые, которые смогут мне помочь.
– Неужели? – не поверил Веня. – И кто же это, если не секрет?
– Мой бывший парень. Его зовут Петр Стасиков, он крупный бизнесмен и живет в Калошине, – сообщила Мартышкина.
– Есть такой, – подтвердили близнецы. – Он директор фирмы «Жестяная банка» по производству мясных консервов. Известная в Калошине личность.
– Значит, с деньгами у вас проблема решилась? – обрадовался Федя, который больше всех переживал за Наталью Александровну.
– Ну да, – кивнула женщина.
– Это просто замечательно. А то мы так за вас волновались.
– Не стоило, – улыбнулась Мартышкина. – Я самостоятельная женщина и сама могу решить свои проблемы.
– Ну, раз все разрешилось, то мы, пожалуй, пойдем, – поднимаясь с дивана, проговорил Веня. – Но убийцу вашего мужа мы все равно будем искать.
– Ищите, ищите, – согласилась Наталья Александровна, и Вене показалось, что она произнесла это с каким-то странным облегчением. Однако он списал это на напряженные нервы женщины и не обратил особого внимания.
Однако события этого дня далеко не закончились. В общежитии их ждал сюрприз в лице бабушки близнецов Антонины Дмитриевны. Причем обнаружилась она в каморке Куприяна Амуровича, где пила с ним чай, непринужденно болтая и смеясь.
Антонина Дмитриевна была женщиной очень приятной как внешне, так и в общении. Никто не мог определить, сколько ей лет, но при этом вряд ли кто-нибудь мог бы сказать, что она бабушка двух взрослых парней. Всегда веселая и неунывающая, госпожа Утконесова нравилась всем, с кем ей доводилось иметь знакомство. Близнецы ее обожали, остальные курсанты мечтали иметь такую же бабушку. А Антонина Дмитриевна, в свою очередь, любила не только внуков, но и их друзей, всегда помогая им по мере своих возможностей. Она часто наведывалась в Зюзюкинск, чтобы проведать внучат, хотя жила в ста километрах отсюда, в соседнем Калошине.
Приезд Антонины Дмитриевны удивил и обрадовал всю группу капитана Мочилова.
– Ура, бабуля приехала! – закричали близнецы, бросаясь в объятия Антонины Дмитриевны.
– Сладкие вы мои, родные вы мои, – обнимая и целуя внуков, приговаривала женщина. – А я вас уже часа два дожидаюсь. Вот, с Куприяном Амуровичем познакомиться успела, пирожками его угостила, а он мне последние новости рассказал, как вы на олимпиаде первое место заняли. Очень мне хотелось бы на это посмотреть, жалко, электричка из Калошина с опозданием пришла, – тараторила она.
Из каморки выскочил Ласковый и, широко улыбаясь, что было большой редкостью, проговорил, обращаясь к близнецам:
– Замечательная, знаете ли, у вас бабушка. Столько интересного знает, столько рассказать может. А какие у нее пироги... м-м. Я чуть язык не проглотил.
Курсанты рты разинули от удивления, потому что никогда не слышали от Куприяна Амуровича столько хороших слов в адрес какого бы то ни было человека.
– Да, Антонина Дмитриевна, видимо, даже сердце этого сухого пня смогла покорить, – шепнул Федя Вене.
– Талант, – многозначительно кивнул Кулапудов.
– Бабуля, а ты надолго? – поинтересовался Антон.
– Пока не выгоните, – пошутила бабушка.
– Тогда надолго, – обрадовался Андрей и на ухо шепнул ей: – Бабуля, надеюсь, ты не все пирожки Амуровичу скормила?
– Все, – расстроилась Антонина Дмитриевна. – Но у меня еще столько вкусненького для вас. Пойдемте к вам в комнату, я вас накормлю.
– Стойте, – услышал ее последние слова Ласковый. – Вам к курсантам в комнату нельзя.
– Это еще почему? – возмутилась Антонина Дмитриевна.
– А потому, что посторонним вход в общежитие воспрещен, посторонние в общежитии находиться не должны, – подняв вверх указательный палец, поучительно изрек Куприян Амурович.
– А она не посторонняя, – вступился за женщину Андрей. – Она наша бабушка и имеет полное право навестить своих внуков, – начал распаляться он.
Антонина Дмитриевна дернула его за рукав, мол, я сама разберусь, и елейный голоском сказала:
– Куприян Амурович, ну что вы в самом деле. Это же мои внучата, я их почти три месяца не видела.
– Не положено, – стоял на своем комендант. – Вы, Антонина Дмитриевна, хоть женщина и хорошая, но порядок есть порядок.
– А в виде исключения?
– Нет, – отрезал Ласковый.
Бабушка близнецов только головой покачала, поняв наконец, до чего же трудный человек этот Куприян Амурович. Но отчаиваться Антонина Дмитриевна не привыкла и решила действовать по-другому, то есть обманом. Она хитро прищурилась, посмотрела на коменданта и вдруг, тыкая пальцем в сторону входной двери, закричала:
– Батюшки вы мои, ребята, посмотрите, кто-то в сарайчик лезет.
– Как в сарайчик? – испугался Куприян Амурович, бросаясь к двери, потому что в сарае возле общежития хранился уборочный инвентарь и Ласковый нес за него жесточайшую ответственность.
– За мной, – быстро скомандовала Антонина Дмитриевна, едва комендант выбежал за дверь, и кинулась вверх по лестнице.
Ребята, естественно, бросились за ней.
– Ох и противный же этот ваш Куприян Амурович, – оказавшись в комнате у ребят и принимаясь вытаскивать из огромной сумки различные яства, проговорила бабушка. – А я ему еще целый пакет пирожков скормила.
– Своих фирменных с повидлом? – ахнули близнецы.
– Нет, с печенкой, – успокоила их бабуля. – С повидлом я вам оставила, как зеницу ока берегла. Ну, ребята, налетайте, – приказала она, выложив на стол тарелку с золотистой жареной рыбкой.
Уговаривать курсантов не нужно было, не прошло и десяти минут, как половина тех кушаний, которые привезла Антонина Дмитриевна, были безжалостно уничтожены вечно голодными ртами будущих милиционеров. Другая половина была тщательно завернута в полиэтиленовые мешочки и помещена между двойными рамами окна, которые выполняли функцию холодильника.
Однако не успели ребята закончить трапезу, как в дверь раздался оглушительный стук, и из-за нее послышался возмущенный голос Куприяна Амуровича:
– Немедленно откройте. Я знаю, что у вас посторонний.
– Господи, и как вы с ним живете, – вздохнула Антонина Дмитриевна, заметила в углу швабру, схватила ее, встала за дверью и приказала Андрею: – Ладно, открывай.
Андрей не был обучен перечить старшим, а потому беспрекословно повиновался и открыл дверь.
– Где она? – влетел в комнату комендант.
И в тот же момент на его голову обрушилась швабра. Лицо Куприяна Амуровича вдруг стало очень удивленным. Он медленно начал поднимать руку к голове, но не смог и с грохотом рухнул на пол.
– Вау! – восхитился Дирол. – Удар прямо в яблочко.
– Да вам, Антонина Дмитриевна, под горячую руку лучше не попадаться, – довольно заметил Веня.
Восхищения друзей не разделили только близнецы.
– Бабуля, ну как ты могла? – укоризненно покачал головой Андрей. – Ты же взрослая женщина, а побила слабого беззащитного мужчину.
– Он первый начал, – насупилась Антонина Дмитриевна.
– Вот он очнется, тогда нам всем не поздоровится, – трагическим тоном сообщил Антон. – Наверняка побежит Мочиле жаловаться.
– А вы его вниз в каморку отнесите, а когда он очнется и начнет про меня спрашивать, скажите, что ничего и не было, мол, приснилось ему, – научила бабушка.
– Да вы не только сильная, но и очень умная женщина, – не переставал восхищаться Веня. Повернувшись к Лехе, он сказал: – Давай отнесем его вниз, пока не очухался.
Они схватили Куприяна Амуровича за ноги и за руки и потащили из комнаты. Вернувшись минут через пять, Веня и Леха сообщили, что до своей каморки комендант был доставлен в целости и сохранности, если не считать одного падения во время его транспортировки, и сейчас изволит дрыхнуть без задних ног.
– Ну, теперь можно и поговорить, – усаживаясь на кровать Андрея, промолвила Антонина Андреевна, когда группа оказалась в сборе. – Рассказывайте, как живете, чем занимаетесь.
И пришлось курсантам поведать обо всех событиях последних дней: и про то, каким испытаниям подвергал их Садюкин, и про помощь милиции в расследовании нашумевшего в городе ограбления, и особенно про нераскрытое убийство Николая Мартышкина и его долг.
– Сегодня мы ходили к его жене, – говорил Андрей. – Валера Лысый, которому Мартышкин проиграл деньги, требует с нее долг, и ты, бабуля, ни за что не поверишь, кто согласился дать такие деньги Наталье.
– И кто же? – спросила Антонина Дмитриевна, на которую вся эта история произвела огромное впечатление.
– Петр Стасиков, директор «Жестяной банки».
– Чего? – вытаращила глаза бабушка.
– Ну да, – подтвердил Антон. – Она так и сказала, что деньги одолжил ее бывший парень из Калошина Петр Стасиков. А почему это тебя так удивляет?
– Да потому, что этого самого Стасикова, если верить калошинским газетам, пристрелили два месяца назад.
– Не может быть, – теперь настала очередь курсантов удивляться.
– Значит, Мартышкина нам наврала, – констатировал Федя.
– И не просто наврала, а умышленно ввела в заблуждение представителей органов правопорядка, – поправил его Веня.
На некоторое время в комнате наступила тишина, нарушаемая лишь тяжкими вздохами Ганги, ведь ему так нравилась Наталья Александровна, и он никак не ожидал, что она окажется способной на ложь.
– Ну вот, теперь мы окончательно запутались, – наконец рассеянно пробормотал Вениамин.
– А где эта ваша Мартышкина работает? – задала неожиданный вопрос Антонина Дмитриевна.
– На мясокомбинате Людоедова, – не понимая, к чему клонит бабушка, ответил Андрей.
– Ага, понятно, – кивнула женщина. – А где она была в момент ограбления?
– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Может, на работе, а может, и дома. У них там посменная система. А что?
– Да, мальчики мои, все, что вы тут рассказали, наводит на серьезные размышления. Мартышкин проигрывает деньги, его убивают неизвестные. В это время с Натальи Мартышкиной начинают требовать уплату долга, угрожая скорой расправой в случае невыполнения требований. Вопрос, где может взять деньги отчаявшаяся женщина? – Она хитро посмотрела на ребят, но те молчали. – Не догадываетесь?
– В банке, что ли? – хихикнул Дирол.
– Браво, Александр, – похвалила Антонина Дмитриевна. – Только не в банке, а в кассе, то есть у кассирши.
– Блин, и как же мы сразу на это внимание не обратили, – хлопнул себя по лбу Веня. – Это же шикарная версия. Мартышкина, работая на мясокомбинате, прекрасно знала, когда именно кассирша ездит в банк за зарплатой, то есть обладала всеми необходимыми сведениями для удачного ограбления. К тому же наличие сережки, найденной прожорливым котом гражданки Залипхиной, подтверждает, что в ограблении участвовала женщина.
– Тогда кто второй грабитель? – задал вопрос Леха.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Веня. – Может, любовник.
– Точно, – подхватил и принялся развивать эту мысль Дирол. – Наталья Александровна жутко устала от постоянных нелепых выходок и долгов своего супруга, а потому завела любовника и вместе с ним решила убить опостылевшего мужа. Потом они спрятали тело Мартышкина куда подальше и сообщили в милицию, мол, убили его, а труп украли.
Он остановился, чтобы перевести дыхание, но за него продолжил Леха:
– Ага, мужа-то убили, а долги остались, и они об этом узнали, когда Валера Лысый потребовал возвращения долга. Вот и пришлось решать проблему, чтобы дальше жить долго и счастливо.
– Какая страшная женщина эта Мартышкина, – поразился Федя. – Какой же стервой надо быть, чтобы совершить сразу два страшных преступления.
– Ты вспомни, что нам по этому поводу говорил Мочилов, – посмотрел на Гангу Веня. – Если человек переступит черту закона одним преступлением, то второе не заставит себя долго ждать. Так что первое преступление повлекло за собой и второе.
– Значит, нужно пойти к Глебу Ефимовичу и все ему рассказать, – предложил Санек.
– Думаю, спешить не стоит, – не согласился с ним Кулапудов. – У нас нет доказательств, что именно Наталья совершила эти преступления.
– А где же их взять, доказательства? – растерянно спросил Зубоскалин.
– Ну ты, Дирол, даешь, – поразился его недогадливости Леха. – Дураку же понятно, что за ней теперь день и ночь следить надо, ведь она наверняка поддерживает связь со своим любовником. Вот только как же мы днем будем за ней следить, если у нас занятия?
И тут снова заговорила Антонина Дмитриевна, которая проявляла все больше интереса к расследованию курсантов.
– Думаю, я смогу вам помочь. Я буду следить за вашей Мартышкиной. Я все равно сюда на целую неделю приехала, жить буду в гостинице, так что вы без труда сможете ко мне приходить.
– Но, бабуля, – укоризненно глянул на нее Андрей. – Ты же взрослая женщина, а все в шпионов играешь.
– Ах так, – обиделась Антонина Дмитриевна. – Тогда не буду вам помогать, сами крутитесь.
– Ну что вы, что вы, – поспешил успокоить разгневанную женщину Веня, исподтишка показав Андрею свой увесистый кулак. – Просто ваш внук сам не понимает, какая у него замечательная и просто уникальная бабушка. Мы будем очень рады вашей помощи. И вообще, что бы мы без вас делали?
– С голоду бы померли, – ответил за бабушку Леха.
– Ага, – согласился с ним Дирол. – Истощали бы до скелетного состояния.
– По тебе особенно видно, что ты истощал, – усмехнулся Антон, ткнув пальцем в плотный живот Зубоскалина.
– В общем, мы просим вас помочь нам, – преданно глядя в глаза Антонины Дмитриевны, проговорил Веня.
Впечатлительная женщина от всех услышанных комплиментов так растрогалась, что даже два раза промокнула глаза платочком, а потом сказала:
– Ну как теперь я вам откажу? Конечно же, я сделаю все, что смогу. Буду день и ночь следить за преступницей и докладывать вам о каждом ее шаге.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Вениамин.
– Служу Отечеству, – торжественно ответила Антонина Дмитриевна, а близнецы за ее спиной только смиренно переглянулись, покорившись воле большинства.
– Вы будете следить за Мартышкиной днем, а мы вечером, – подвел итог Кулапудов.
– Ну уж нет, – неожиданно воспротивилась бабушка близнецов. – А вдруг она встретится со своим любовником вечером, тогда я пропущу все самое интересное. Лучше так. Я буду наблюдать днем, а вечером вы просто ко мне присоединитесь. И не хочу слушать никаких возражений.
– Ну что с вами поделаешь, – вздохнул Веня, удивляясь умению Антонины Дмитриевны убеждать. – Хорошо, пусть будет так, как вы хотите.
– Вот и прекрасно. А теперь, мальчики, все спать, – сказала женщина, поднимаясь и надевая пальто.
– А где же ты будешь ночевать? – удивился Антон.
– А я уже сняла номер в гостинице, – поведала бабушка. – У меня всегда все схвачено, – и поцеловав напоследок внуков, вышла из комнаты.
Правда, поначалу его никто не заметил, так как комендант искусно прятался за надежным прикрытием, каковым служила широкая спина Глеба Ефимовича. Однако, как только курсанты оделись и вытянулись перед капитаном, Ласковый наконец высунулся и обиженно просипел:
– Вот они, изверги. Посмотрите, кого вы воспитали, Глеб Ефимович. Старого человека избили. И не стыдно вам?
– Сейчас мы во всем разберемся, Куприян Амурович, – пообещал Мочилов и, грозно нахмурив брови, сказал: – До меня дошли сведения, – он покосился на коменданта, – что вы вчера провели в общежитие постороннего, то есть постороннюю. Это так?
Ребята стали непонимающе переглядываться, делая вид, что понятия не имеют, о чем говорит Мочилов.
– Что вы молчите? – еще больше нахмурился капитан.
– Да не знаем, что сказать, – за всех ответил Веня. – Никакого постороннего и тем более постороннюю мы вчера не приводили.
– Видите, они еще и врут, – вставил Куприян Амурович.
– Так, разберемся по порядку. – Мочилов отодвинулся в сторону, лишив Ласкового возможности прятаться за своей спиной. – Вот Куприян Амурович утверждает, что вчера в общежитие якобы заявилась бабушка близнецов Утконесовых.
– Бабушка приехала? – радостно спросил Андрей.
– Почему же она нам ничего не сказала? – удивился Антон.
– Разве вы с ней не встретились? – подозрительно посмотрел на братьев Мочилов.
– Нет, а разве должны были? – в свою очередь задал вопрос Андрей.
– Они с ней встретились! – взвизгнул комендант. – А потом обманом провели ее в общежитие. Когда же я хотел разобраться в этой ситуации и пошел в их комнату, эта самая бабушка ударила меня шваброй по голове... – Он осекся, заметив недоуменные взгляды не только курсантов, но и Глеба Ефимовича.
– Извините, что вы сказали? – переспросил Мочилов.
– Я сказал, что эта самая бабушка ударила меня по голове шва...
Ласковый не договорил, потому что Глеб Ефимович захохотал так, что окна зазвенели. Ребята тоже начали хихикать, и через минуту вся комната сотрясалась от хохота. Курсанты смеялись старательно, чтобы смех казался искренним. Дирол для убедительности даже схватился за живот и повалился на пол.
– Ну, вы даете, Куприян Амурович, – сквозь слезы, выступившие от смеха, проговорил Мочилов. – Это надо же до такого додуматься, чтобы пожилая женщина ударила вас шваброй по голове.
– Но это правда, – попытался защититься комендант.
– Да наша бабушка и мухи не обидит, – доложил Андрей.
– А уж человека тем более, – добавил Антон.
– Куприян Амурович, может, вам это приснилось? – заботливо спросил Веня. – Мне иногда такие сны снятся, что потом долго думать приходится, наяву это было или во сне.
Ласковый окинул всех присутствующих затравленным взглядом, провел ладонью по лицу, а потом пробормотал:
– Со мной еще никогда такого не было. Может, мне действительно все приснилось.
– Скорее всего, – согласился Глеб Ефимович. – Пожалуй, вам стоит поменьше думать о работе и побольше о своем здоровье. А лучше всего взять отпуск и как следует отдохнуть.
– Да-да, я, наверное, так и сделаю, – растерянно согласился комендант. – Извините, – бросил он и пулей выскочил из комнаты.
– Бывает же такое, – глядя ему вслед, покачал головой Мочилов, а курсанты победно переглянулись.
Она спрятала записку в карман дубленки и еще раз проверила, все ли положила в сумку из того, что приготовила. Убедившись, что все в порядке, молодая женщина открыла дверь и вышла из квартиры. И тут же на лестничной площадке этажом выше послышался какой-то шорох.
Не обратив на это никакого внимания, Мартышкина стала спускаться по лестнице. На улице она все же огляделась, мало ли кто из знакомых может ее увидеть, и, мелко перебирая ножками, двинулась по скользкой дороге. Наталья не заметила, как пожилая дама в сером зимнем пальто и шикарной песцовой шапке выскочила за ней из подъезда и пошла следом. Эта дама вела себя довольно странно. Она то пряталась за деревом, то вдруг ускоряла шаг, то останавливалась, делая вид, что увлечена созерцанием афиши или витрины магазина. Посторонний наблюдатель мог бы принять ее за свихнувшуюся пожилую особу, которая вдруг впала в детство и решила поиграть в шпионов.
– Ты это о чем? – посмотрел на него Веня.
– Как можно действовать тайно, но при этом законно?
– Ты что, Мочилова не знаешь? – усмехнулся Федя. – Это он нам давал понять, что в случае необходимости можно применить и запрещенные приемы, но только палку не перегибать.
– А, тогда понятно, – довольно протянул Санек. – Это мы можем.
Ребята, не теряя даром времени, направились к Мартышкиной. На этот раз хозяйка оказалась дома. Уже на третий звонок она открыла дверь, и на лице ее промелькнуло выражение то ли испуга, то ли удивления, никто из курсантов не мог сказать точно.
– Здравствуйте, – поздоровались ребята.
– Здравствуйте, – кивнула женщина, но пропускать ребят в квартиру не спешила, а вместо этого спросила: – Вам что-то нужно?
– Нам нужно с вами поговорить, – сообщил о цели прихода Веня.
– Я... э-э... Мне сейчас некогда, я спешу, – замявшись, произнесла Наталья Александровна.
– Это не займет много времени, – успокоил ее Веня.
– Ну хорошо, – пожала плечами женщина, распахивая дверь и пропуская курсантов в квартиру. – Входите.
Курсанты сразу заметили, что женщина ведет себя как-то странно. Судя по всему, она явно не ожидала их прихода.
– Так о чем вы хотели со мной поговорить? – приступила она к делу, как только гости разместились на диване.
– Мы знаем, что вы сегодня ходили в милицию, – начал Веня.
– Да, я ходила, чтобы забрать свое заявление, – подтвердила Мартышкина.
– Но зачем? – удивился Федя.
Наталья Александровна неожиданно всхлипнула и забормотала:
– Вы меня вряд ли поймете, но эта история поломала мою жизнь. Колю убили, и его не вернешь, тогда зачем все это ворошить? Мне и так тяжело.
– Что-то я вас не совсем понимаю, – заговорил Веня. – Разве вы не хотите, чтобы убийцу вашего мужа нашли?
– Его все равно не найдут. Вы же сами говорили, что ни улик, ни следов не осталось...
– Но мы все же ищем, – перебил ее Кулапудов.
– И много нашли?
– Пока нет, но стараемся.
– То-то и оно, что стараетесь, а толку никакого, – грустно усмехнулась женщина.
– А мне кажется, вовсе не поэтому вы заявление забрали, – вдруг сказал Веня.
Наталья Александровна непонимающе и одновременно испуганно взглянула на курсанта, а Кулапудов продолжал:
– Валера Лысый требует с вас деньги, которые ему должен был ваш муж. Так?
Мартышкина при этих словах дернулась, как от удара, вскочила с кресла, в котором сидела, потом снова села и, опустив глаза, спросила:
– Откуда вам это известно?
– Не имеет значения, – отмахнулся Веня. – Но вы обещали ему достать деньги. Это правда?
– Правда, – не стала скрывать Наталья Александровна. – А что еще я могла сказать? Это страшные люди, – понизила она голос. – Если бы я отказалась возвращать Колин долг, они бы меня убили, а может, и еще хуже.
– А что может быть хуже? – подал голос Санек, но Мартышкина бросила на него такой взгляд, что Дирол тут же все понял и смутился.
– А где же вы собираетесь достать деньги? – поинтересовался Веня.
– Это уже мои проблемы, – как-то резко откликнулась Наталья Александровна. – У меня есть знакомые, которые смогут мне помочь.
– Неужели? – не поверил Веня. – И кто же это, если не секрет?
– Мой бывший парень. Его зовут Петр Стасиков, он крупный бизнесмен и живет в Калошине, – сообщила Мартышкина.
– Есть такой, – подтвердили близнецы. – Он директор фирмы «Жестяная банка» по производству мясных консервов. Известная в Калошине личность.
– Значит, с деньгами у вас проблема решилась? – обрадовался Федя, который больше всех переживал за Наталью Александровну.
– Ну да, – кивнула женщина.
– Это просто замечательно. А то мы так за вас волновались.
– Не стоило, – улыбнулась Мартышкина. – Я самостоятельная женщина и сама могу решить свои проблемы.
– Ну, раз все разрешилось, то мы, пожалуй, пойдем, – поднимаясь с дивана, проговорил Веня. – Но убийцу вашего мужа мы все равно будем искать.
– Ищите, ищите, – согласилась Наталья Александровна, и Вене показалось, что она произнесла это с каким-то странным облегчением. Однако он списал это на напряженные нервы женщины и не обратил особого внимания.
* * *
В общежитие ребята возвращались совершенно обессиленные. День оказался настолько насыщенным событиями, что теперь хотелось только одного: добраться до своих кроватей и завалиться спать. О разговоре с Мартышкиной почти не упоминали, все и так стало понятно.Однако события этого дня далеко не закончились. В общежитии их ждал сюрприз в лице бабушки близнецов Антонины Дмитриевны. Причем обнаружилась она в каморке Куприяна Амуровича, где пила с ним чай, непринужденно болтая и смеясь.
Антонина Дмитриевна была женщиной очень приятной как внешне, так и в общении. Никто не мог определить, сколько ей лет, но при этом вряд ли кто-нибудь мог бы сказать, что она бабушка двух взрослых парней. Всегда веселая и неунывающая, госпожа Утконесова нравилась всем, с кем ей доводилось иметь знакомство. Близнецы ее обожали, остальные курсанты мечтали иметь такую же бабушку. А Антонина Дмитриевна, в свою очередь, любила не только внуков, но и их друзей, всегда помогая им по мере своих возможностей. Она часто наведывалась в Зюзюкинск, чтобы проведать внучат, хотя жила в ста километрах отсюда, в соседнем Калошине.
Приезд Антонины Дмитриевны удивил и обрадовал всю группу капитана Мочилова.
– Ура, бабуля приехала! – закричали близнецы, бросаясь в объятия Антонины Дмитриевны.
– Сладкие вы мои, родные вы мои, – обнимая и целуя внуков, приговаривала женщина. – А я вас уже часа два дожидаюсь. Вот, с Куприяном Амуровичем познакомиться успела, пирожками его угостила, а он мне последние новости рассказал, как вы на олимпиаде первое место заняли. Очень мне хотелось бы на это посмотреть, жалко, электричка из Калошина с опозданием пришла, – тараторила она.
Из каморки выскочил Ласковый и, широко улыбаясь, что было большой редкостью, проговорил, обращаясь к близнецам:
– Замечательная, знаете ли, у вас бабушка. Столько интересного знает, столько рассказать может. А какие у нее пироги... м-м. Я чуть язык не проглотил.
Курсанты рты разинули от удивления, потому что никогда не слышали от Куприяна Амуровича столько хороших слов в адрес какого бы то ни было человека.
– Да, Антонина Дмитриевна, видимо, даже сердце этого сухого пня смогла покорить, – шепнул Федя Вене.
– Талант, – многозначительно кивнул Кулапудов.
– Бабуля, а ты надолго? – поинтересовался Антон.
– Пока не выгоните, – пошутила бабушка.
– Тогда надолго, – обрадовался Андрей и на ухо шепнул ей: – Бабуля, надеюсь, ты не все пирожки Амуровичу скормила?
– Все, – расстроилась Антонина Дмитриевна. – Но у меня еще столько вкусненького для вас. Пойдемте к вам в комнату, я вас накормлю.
– Стойте, – услышал ее последние слова Ласковый. – Вам к курсантам в комнату нельзя.
– Это еще почему? – возмутилась Антонина Дмитриевна.
– А потому, что посторонним вход в общежитие воспрещен, посторонние в общежитии находиться не должны, – подняв вверх указательный палец, поучительно изрек Куприян Амурович.
– А она не посторонняя, – вступился за женщину Андрей. – Она наша бабушка и имеет полное право навестить своих внуков, – начал распаляться он.
Антонина Дмитриевна дернула его за рукав, мол, я сама разберусь, и елейный голоском сказала:
– Куприян Амурович, ну что вы в самом деле. Это же мои внучата, я их почти три месяца не видела.
– Не положено, – стоял на своем комендант. – Вы, Антонина Дмитриевна, хоть женщина и хорошая, но порядок есть порядок.
– А в виде исключения?
– Нет, – отрезал Ласковый.
Бабушка близнецов только головой покачала, поняв наконец, до чего же трудный человек этот Куприян Амурович. Но отчаиваться Антонина Дмитриевна не привыкла и решила действовать по-другому, то есть обманом. Она хитро прищурилась, посмотрела на коменданта и вдруг, тыкая пальцем в сторону входной двери, закричала:
– Батюшки вы мои, ребята, посмотрите, кто-то в сарайчик лезет.
– Как в сарайчик? – испугался Куприян Амурович, бросаясь к двери, потому что в сарае возле общежития хранился уборочный инвентарь и Ласковый нес за него жесточайшую ответственность.
– За мной, – быстро скомандовала Антонина Дмитриевна, едва комендант выбежал за дверь, и кинулась вверх по лестнице.
Ребята, естественно, бросились за ней.
– Ох и противный же этот ваш Куприян Амурович, – оказавшись в комнате у ребят и принимаясь вытаскивать из огромной сумки различные яства, проговорила бабушка. – А я ему еще целый пакет пирожков скормила.
– Своих фирменных с повидлом? – ахнули близнецы.
– Нет, с печенкой, – успокоила их бабуля. – С повидлом я вам оставила, как зеницу ока берегла. Ну, ребята, налетайте, – приказала она, выложив на стол тарелку с золотистой жареной рыбкой.
Уговаривать курсантов не нужно было, не прошло и десяти минут, как половина тех кушаний, которые привезла Антонина Дмитриевна, были безжалостно уничтожены вечно голодными ртами будущих милиционеров. Другая половина была тщательно завернута в полиэтиленовые мешочки и помещена между двойными рамами окна, которые выполняли функцию холодильника.
Однако не успели ребята закончить трапезу, как в дверь раздался оглушительный стук, и из-за нее послышался возмущенный голос Куприяна Амуровича:
– Немедленно откройте. Я знаю, что у вас посторонний.
– Господи, и как вы с ним живете, – вздохнула Антонина Дмитриевна, заметила в углу швабру, схватила ее, встала за дверью и приказала Андрею: – Ладно, открывай.
Андрей не был обучен перечить старшим, а потому беспрекословно повиновался и открыл дверь.
– Где она? – влетел в комнату комендант.
И в тот же момент на его голову обрушилась швабра. Лицо Куприяна Амуровича вдруг стало очень удивленным. Он медленно начал поднимать руку к голове, но не смог и с грохотом рухнул на пол.
– Вау! – восхитился Дирол. – Удар прямо в яблочко.
– Да вам, Антонина Дмитриевна, под горячую руку лучше не попадаться, – довольно заметил Веня.
Восхищения друзей не разделили только близнецы.
– Бабуля, ну как ты могла? – укоризненно покачал головой Андрей. – Ты же взрослая женщина, а побила слабого беззащитного мужчину.
– Он первый начал, – насупилась Антонина Дмитриевна.
– Вот он очнется, тогда нам всем не поздоровится, – трагическим тоном сообщил Антон. – Наверняка побежит Мочиле жаловаться.
– А вы его вниз в каморку отнесите, а когда он очнется и начнет про меня спрашивать, скажите, что ничего и не было, мол, приснилось ему, – научила бабушка.
– Да вы не только сильная, но и очень умная женщина, – не переставал восхищаться Веня. Повернувшись к Лехе, он сказал: – Давай отнесем его вниз, пока не очухался.
Они схватили Куприяна Амуровича за ноги и за руки и потащили из комнаты. Вернувшись минут через пять, Веня и Леха сообщили, что до своей каморки комендант был доставлен в целости и сохранности, если не считать одного падения во время его транспортировки, и сейчас изволит дрыхнуть без задних ног.
– Ну, теперь можно и поговорить, – усаживаясь на кровать Андрея, промолвила Антонина Андреевна, когда группа оказалась в сборе. – Рассказывайте, как живете, чем занимаетесь.
И пришлось курсантам поведать обо всех событиях последних дней: и про то, каким испытаниям подвергал их Садюкин, и про помощь милиции в расследовании нашумевшего в городе ограбления, и особенно про нераскрытое убийство Николая Мартышкина и его долг.
– Сегодня мы ходили к его жене, – говорил Андрей. – Валера Лысый, которому Мартышкин проиграл деньги, требует с нее долг, и ты, бабуля, ни за что не поверишь, кто согласился дать такие деньги Наталье.
– И кто же? – спросила Антонина Дмитриевна, на которую вся эта история произвела огромное впечатление.
– Петр Стасиков, директор «Жестяной банки».
– Чего? – вытаращила глаза бабушка.
– Ну да, – подтвердил Антон. – Она так и сказала, что деньги одолжил ее бывший парень из Калошина Петр Стасиков. А почему это тебя так удивляет?
– Да потому, что этого самого Стасикова, если верить калошинским газетам, пристрелили два месяца назад.
– Не может быть, – теперь настала очередь курсантов удивляться.
– Значит, Мартышкина нам наврала, – констатировал Федя.
– И не просто наврала, а умышленно ввела в заблуждение представителей органов правопорядка, – поправил его Веня.
На некоторое время в комнате наступила тишина, нарушаемая лишь тяжкими вздохами Ганги, ведь ему так нравилась Наталья Александровна, и он никак не ожидал, что она окажется способной на ложь.
– Ну вот, теперь мы окончательно запутались, – наконец рассеянно пробормотал Вениамин.
– А где эта ваша Мартышкина работает? – задала неожиданный вопрос Антонина Дмитриевна.
– На мясокомбинате Людоедова, – не понимая, к чему клонит бабушка, ответил Андрей.
– Ага, понятно, – кивнула женщина. – А где она была в момент ограбления?
– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Может, на работе, а может, и дома. У них там посменная система. А что?
– Да, мальчики мои, все, что вы тут рассказали, наводит на серьезные размышления. Мартышкин проигрывает деньги, его убивают неизвестные. В это время с Натальи Мартышкиной начинают требовать уплату долга, угрожая скорой расправой в случае невыполнения требований. Вопрос, где может взять деньги отчаявшаяся женщина? – Она хитро посмотрела на ребят, но те молчали. – Не догадываетесь?
– В банке, что ли? – хихикнул Дирол.
– Браво, Александр, – похвалила Антонина Дмитриевна. – Только не в банке, а в кассе, то есть у кассирши.
– Блин, и как же мы сразу на это внимание не обратили, – хлопнул себя по лбу Веня. – Это же шикарная версия. Мартышкина, работая на мясокомбинате, прекрасно знала, когда именно кассирша ездит в банк за зарплатой, то есть обладала всеми необходимыми сведениями для удачного ограбления. К тому же наличие сережки, найденной прожорливым котом гражданки Залипхиной, подтверждает, что в ограблении участвовала женщина.
– Тогда кто второй грабитель? – задал вопрос Леха.
– Ну, не знаю, – пожал плечами Веня. – Может, любовник.
– Точно, – подхватил и принялся развивать эту мысль Дирол. – Наталья Александровна жутко устала от постоянных нелепых выходок и долгов своего супруга, а потому завела любовника и вместе с ним решила убить опостылевшего мужа. Потом они спрятали тело Мартышкина куда подальше и сообщили в милицию, мол, убили его, а труп украли.
Он остановился, чтобы перевести дыхание, но за него продолжил Леха:
– Ага, мужа-то убили, а долги остались, и они об этом узнали, когда Валера Лысый потребовал возвращения долга. Вот и пришлось решать проблему, чтобы дальше жить долго и счастливо.
– Какая страшная женщина эта Мартышкина, – поразился Федя. – Какой же стервой надо быть, чтобы совершить сразу два страшных преступления.
– Ты вспомни, что нам по этому поводу говорил Мочилов, – посмотрел на Гангу Веня. – Если человек переступит черту закона одним преступлением, то второе не заставит себя долго ждать. Так что первое преступление повлекло за собой и второе.
– Значит, нужно пойти к Глебу Ефимовичу и все ему рассказать, – предложил Санек.
– Думаю, спешить не стоит, – не согласился с ним Кулапудов. – У нас нет доказательств, что именно Наталья совершила эти преступления.
– А где же их взять, доказательства? – растерянно спросил Зубоскалин.
– Ну ты, Дирол, даешь, – поразился его недогадливости Леха. – Дураку же понятно, что за ней теперь день и ночь следить надо, ведь она наверняка поддерживает связь со своим любовником. Вот только как же мы днем будем за ней следить, если у нас занятия?
И тут снова заговорила Антонина Дмитриевна, которая проявляла все больше интереса к расследованию курсантов.
– Думаю, я смогу вам помочь. Я буду следить за вашей Мартышкиной. Я все равно сюда на целую неделю приехала, жить буду в гостинице, так что вы без труда сможете ко мне приходить.
– Но, бабуля, – укоризненно глянул на нее Андрей. – Ты же взрослая женщина, а все в шпионов играешь.
– Ах так, – обиделась Антонина Дмитриевна. – Тогда не буду вам помогать, сами крутитесь.
– Ну что вы, что вы, – поспешил успокоить разгневанную женщину Веня, исподтишка показав Андрею свой увесистый кулак. – Просто ваш внук сам не понимает, какая у него замечательная и просто уникальная бабушка. Мы будем очень рады вашей помощи. И вообще, что бы мы без вас делали?
– С голоду бы померли, – ответил за бабушку Леха.
– Ага, – согласился с ним Дирол. – Истощали бы до скелетного состояния.
– По тебе особенно видно, что ты истощал, – усмехнулся Антон, ткнув пальцем в плотный живот Зубоскалина.
– В общем, мы просим вас помочь нам, – преданно глядя в глаза Антонины Дмитриевны, проговорил Веня.
Впечатлительная женщина от всех услышанных комплиментов так растрогалась, что даже два раза промокнула глаза платочком, а потом сказала:
– Ну как теперь я вам откажу? Конечно же, я сделаю все, что смогу. Буду день и ночь следить за преступницей и докладывать вам о каждом ее шаге.
– Спасибо, – искренне поблагодарил Вениамин.
– Служу Отечеству, – торжественно ответила Антонина Дмитриевна, а близнецы за ее спиной только смиренно переглянулись, покорившись воле большинства.
– Вы будете следить за Мартышкиной днем, а мы вечером, – подвел итог Кулапудов.
– Ну уж нет, – неожиданно воспротивилась бабушка близнецов. – А вдруг она встретится со своим любовником вечером, тогда я пропущу все самое интересное. Лучше так. Я буду наблюдать днем, а вечером вы просто ко мне присоединитесь. И не хочу слушать никаких возражений.
– Ну что с вами поделаешь, – вздохнул Веня, удивляясь умению Антонины Дмитриевны убеждать. – Хорошо, пусть будет так, как вы хотите.
– Вот и прекрасно. А теперь, мальчики, все спать, – сказала женщина, поднимаясь и надевая пальто.
– А где же ты будешь ночевать? – удивился Антон.
– А я уже сняла номер в гостинице, – поведала бабушка. – У меня всегда все схвачено, – и поцеловав напоследок внуков, вышла из комнаты.
* * *
Утром ребят, как всегда, разбудил Мочилов. Но на этот раз он пришел не один. Из-за его спины выглядывал взъерошенный Куприян Амурович, с жутко обиженным выражением на пухлом красном лице.Правда, поначалу его никто не заметил, так как комендант искусно прятался за надежным прикрытием, каковым служила широкая спина Глеба Ефимовича. Однако, как только курсанты оделись и вытянулись перед капитаном, Ласковый наконец высунулся и обиженно просипел:
– Вот они, изверги. Посмотрите, кого вы воспитали, Глеб Ефимович. Старого человека избили. И не стыдно вам?
– Сейчас мы во всем разберемся, Куприян Амурович, – пообещал Мочилов и, грозно нахмурив брови, сказал: – До меня дошли сведения, – он покосился на коменданта, – что вы вчера провели в общежитие постороннего, то есть постороннюю. Это так?
Ребята стали непонимающе переглядываться, делая вид, что понятия не имеют, о чем говорит Мочилов.
– Что вы молчите? – еще больше нахмурился капитан.
– Да не знаем, что сказать, – за всех ответил Веня. – Никакого постороннего и тем более постороннюю мы вчера не приводили.
– Видите, они еще и врут, – вставил Куприян Амурович.
– Так, разберемся по порядку. – Мочилов отодвинулся в сторону, лишив Ласкового возможности прятаться за своей спиной. – Вот Куприян Амурович утверждает, что вчера в общежитие якобы заявилась бабушка близнецов Утконесовых.
– Бабушка приехала? – радостно спросил Андрей.
– Почему же она нам ничего не сказала? – удивился Антон.
– Разве вы с ней не встретились? – подозрительно посмотрел на братьев Мочилов.
– Нет, а разве должны были? – в свою очередь задал вопрос Андрей.
– Они с ней встретились! – взвизгнул комендант. – А потом обманом провели ее в общежитие. Когда же я хотел разобраться в этой ситуации и пошел в их комнату, эта самая бабушка ударила меня шваброй по голове... – Он осекся, заметив недоуменные взгляды не только курсантов, но и Глеба Ефимовича.
– Извините, что вы сказали? – переспросил Мочилов.
– Я сказал, что эта самая бабушка ударила меня по голове шва...
Ласковый не договорил, потому что Глеб Ефимович захохотал так, что окна зазвенели. Ребята тоже начали хихикать, и через минуту вся комната сотрясалась от хохота. Курсанты смеялись старательно, чтобы смех казался искренним. Дирол для убедительности даже схватился за живот и повалился на пол.
– Ну, вы даете, Куприян Амурович, – сквозь слезы, выступившие от смеха, проговорил Мочилов. – Это надо же до такого додуматься, чтобы пожилая женщина ударила вас шваброй по голове.
– Но это правда, – попытался защититься комендант.
– Да наша бабушка и мухи не обидит, – доложил Андрей.
– А уж человека тем более, – добавил Антон.
– Куприян Амурович, может, вам это приснилось? – заботливо спросил Веня. – Мне иногда такие сны снятся, что потом долго думать приходится, наяву это было или во сне.
Ласковый окинул всех присутствующих затравленным взглядом, провел ладонью по лицу, а потом пробормотал:
– Со мной еще никогда такого не было. Может, мне действительно все приснилось.
– Скорее всего, – согласился Глеб Ефимович. – Пожалуй, вам стоит поменьше думать о работе и побольше о своем здоровье. А лучше всего взять отпуск и как следует отдохнуть.
– Да-да, я, наверное, так и сделаю, – растерянно согласился комендант. – Извините, – бросил он и пулей выскочил из комнаты.
– Бывает же такое, – глядя ему вслед, покачал головой Мочилов, а курсанты победно переглянулись.
* * *
Наталья Александровна очень спешила. Он ждал ее к одиннадцати часам. Сегодня у нее было много дел, нужно было собрать вещи, забрать поддельные паспорта у того неприятного типа с вечно небритым лицом, потом уничтожить все следы случившегося. И все это из-за любви к нему. Она еще раз перечитала записку, которую он для нее оставил: «Ничего не бойся, скоро мы уедем отсюда, будем счастливы и забудем про весь этот кошмар. Твой котенок». На глаза женщины навернулись слезы. Как же хотелось, чтобы все это оказалось правдой. «Ну, ничего. Завтра все закончится, и все будет хорошо», – подумала Наташа, хотя радости не чувствовала. Было только одно желание – чтобы весь ужас поскорее закончился.Она спрятала записку в карман дубленки и еще раз проверила, все ли положила в сумку из того, что приготовила. Убедившись, что все в порядке, молодая женщина открыла дверь и вышла из квартиры. И тут же на лестничной площадке этажом выше послышался какой-то шорох.
Не обратив на это никакого внимания, Мартышкина стала спускаться по лестнице. На улице она все же огляделась, мало ли кто из знакомых может ее увидеть, и, мелко перебирая ножками, двинулась по скользкой дороге. Наталья не заметила, как пожилая дама в сером зимнем пальто и шикарной песцовой шапке выскочила за ней из подъезда и пошла следом. Эта дама вела себя довольно странно. Она то пряталась за деревом, то вдруг ускоряла шаг, то останавливалась, делая вид, что увлечена созерцанием афиши или витрины магазина. Посторонний наблюдатель мог бы принять ее за свихнувшуюся пожилую особу, которая вдруг впала в детство и решила поиграть в шпионов.