Серегин Михаил. Большой ментовский переполох

   Веня с Садюкиным тем временем окончательно разволновались и начали бегать по площадке, уговаривая Зубоскалина отозваться. В очередной раз проходя мимо дерева, турника, а потом и по краю спортплощадки, Веня вдруг наступил на что-то твердое, и тут же из-под снега раздался стон.
   – Ура! – закричал Кулапудов. – Фрол Петрович, я его нашел! – и начал быстро-быстро разгребать снег.
   Садюкин подбежал к Вене и стал помогать ему, приговаривая:
   – Что ж ты за балбес такой, Зубоскалин. Зачем же ты себя так измучил? Ну попрыгал бы немножко, ничего бы с тобой не случилось, так нет же, долежался до полного обморожения.
   Но полного обморожения у Дирола, к счастью, не случилось, впрочем, и частичного – тоже. Он даже говорить мог, когда его наконец откопали.
   – А здорово, Фрол Петрович, я вас обманул. Под самым носом у вас лежал, а вы меня и не заметили, – шевеля замерзшими губами, проговорил Санек и попытался улыбнуться, но это у него не получилось.
   – Ты, Зубоскалин, не улыбайся, а то губы треснут, – с досадой ответил Фрол Петрович и, обратившись к Вене, приказал: – Кулапудов, отведи его в медпункт, пусть его там согреют. А мне с остальными теперь разобраться надо.
   Остальные ждали Садюкина у крыльца учебного корпуса, приплясывая на морозе. При виде Фрола Петровича они мгновенно построились по росту и принялись ждать дальнейших указаний.
   – И что стоим? – подходя к ним, спросил физрук.
   – А что нам делать-то? – в тон ему поинтересовался Леха.
   – Прыгать, Пешкодралов, прыгать.
   Леха старательно начал подпрыгивать на месте, остальные последовали его примеру. На Садюкина смотреть стало страшно, настолько лицо его перекосила злоба.
   – Вы что, издеваетесь надо мной?! – заорал он.
   – Никак нет, – продолжая подпрыгивать, хором отчеканили курсанты.
   – Я имел в виду не на месте прыгать, а через сугроб! – кричал Садюкин.
   – Через какой? – удивленно спросил Пешкодралов, остановился и оглянулся по сторонам. – Что-то я поблизости никакого сугроба не вижу.
   Только сейчас Фрол Петрович обнаружил, что сугроба-то действительно нет, а он и не заметил этого.
   – А-а куда сугроб делся? – от удивления Садюкин даже заикаться начал.
   – Не знаем, – пожали плечами Утконесовы. – Когда мы пришли, сугроба уже не было.
   – И я, когда пришел, его тоже не было, – сообщил Федя.
   – А уж когда я пришел первым, его тем более не было, – вторил им Пешкодралов.
   – Может, его кто-нибудь раздолбил, вон, и ледышки валяются, – указал Антон на разбросанные возле крыльца осколки льда – все, что осталось от сугроба.
   Несколько долгих минут Садюкин переводил взгляд с опустевшего места перед крыльцом на курсантов и обратно. У него в голове не укладывалось, как это огромный сугроб мог исчезнуть за какой-то час. Фрол Петрович и предположить не мог, что ради собственного блага и чтобы насолить вредному преподавателю, будущие милиционеры в буквальном смысле могут горы свернуть, что они, собственно, и сделали.
   – Ну и ну, – растерянно пробормотал Садюкин. – Надо будет узнать, кому же так помешал этот сугроб. Ну и ну, – повторил он и поднялся на крыльцо.
   – Фрол Петрович, а где Зубоскалин и Кулапудов? – запоздало вспомнил про друзей Федя.
   – Что? А-а, они в медпункте, – неопределенно махнул рукой физрук и вошел в здание.
   Курсанты удивленно переглянулись.
   – Что он сказал? Я что-то не расслышал? – спросил Андрей у Антона.
   – Кажется, он сказал, что Венька с Диролом в медпункте, значит, кому-то из них, а может, и обоим сразу стало плохо, – решил Антон.
   – Так чего же мы стоим? – спохватился Федя. – Надо к ним бежать, узнать, что случилось. Может, им помощь наша нужна.
   Ребята, не сговариваясь, бросились к медпункту, который представлял собой небольшую пристройку к учебному корпусу. Медпунктом заведовала врач-терапевт Наталья Ивановна. Женщиной она была строгой, но очень правильной и заботливой. Любые ссадины, порезы, простуды, ушибы – все, что обычно случается с курсантами, – были ей по плечу. Наталья Ивановна многое повидала за годы своей работы, но когда к ней в кабинет ввалился Веня под руку с окоченевшим Зубоскалиным, она чуть в обморок не упала.
   – Где же он так? – помогая Кулапудову усадить Дирола на кушетку, спросила врач.
   – На спортплощадке. Садюкин нас в снегу заставил прятаться, – по полной программе «заложил» Веня преподавателя.
   – Зачем это? – удивленно воззрилась на него Наталья Ивановна.
   – Учил нас в засаде лежать, – кряхтя и пытаясь стянуть с окоченевшего друга куртку, пояснил Кулапудов. – Ему в голову взбрело, что милиционер должен без труда переносить не только жару, но и лютую стужу. Вот и решил, что нам закаляться необходимо.
   – Видимо, Садюкин совсем рехнулся, – как истинный врач сразу поставила диагноз Наталья Ивановна. – По его вине у меня даже перерывов не бывает, постоянно кто-нибудь идет: то с турника упадут, когда Фрол Петрович заставляет курсантов удерживаться на скользкой перекладине вниз головой; то ногу вывихнут, когда через сугроб прыгают.
   – Вот Санек и побоялся через сугроб прыгать, а потому и лежал в снегу до последнего, – объяснил Веня.
   – Нет, этого так оставлять нельзя, – покачала головой Наталья Ивановна. – Нужно будет вынести вопрос о непедагогической тактике Фрола Петровича на педсовет.
   – Вынесите, вынесите, – прохрипел Дирол, который в тепле окончательно ожил и даже попытался подняться, но врач немедленно приказала:
   – Лежать и не вставать.
   Санек покорно улегся.
   – А вы, молодой человек, выйдите, пока я вашего друга буду в нормальный вид приводить, – сказала Наталья Ивановна Кулапудову, и тому ничего не оставалось, как подчиниться.
   – А с ним все в порядке? – уже на пороге обернулся Веня.
   – Ну, сегодня ему полежать придется, а вот завтра уже будет как новенький, – успокоила его врач.
   За дверью Веню поджидали близнецы, Федя и Леха.
   – Что случилось? Кому плохо стало? – накинулись на Кулапудова с расспросами ребята.
   – Дирол в сугробе замерз.
   – Насмерть? – испугался Леха.
   – Нет, врач сказала, жить будет, – успокоил Веня, и все облегченно вздохнули.
   Но тут Кулапудов вдруг спохватился.
   – А вы почему не прыгаете? – спросил он.
   – А потому что сугроба больше нет, – смеясь, объяснил Антон и рассказал, как они, пользуясь инструментами, выданными им Всеволодом Васильевичем, за десять минут уничтожили ненавистный сугроб.
   Веня был восхищен поступком друзей до глубины души.
   – Здорово, – обрадовался он. – А Садюкин вам ничего не сделал?
   – Да он даже не понял, что это мы, только головой все качал. Как бы у него крыша на этой почве не поехала.
   – У Садюкина не поедет, – уверенно заявил Кулапудов.
   – Знаете, что-то мне после этих упражнений на морозе так есть захотелось, – поглаживая живот, пожаловался Пешкодралов.
   – Еще бы, сейчас уже обед, – спохватился Антон, посмотрев на часы. – Бежим в столовую.

5

   На этот раз в столовой группу Мочилова встретили еще более оживленно, чем утром. Однако причиной этого оживления служило вовсе не восхищение профессиональностью и героизмом курсантов. Весть о том, что курсанты Мочилова поймали вовсе не преступника, а слесаря-пьяницу, быстро облетела всю школу, и пока ребята шли к раздаточной стойке и получали свои порции обеда, вслед им летели насмешливые взгляды и реплики:
   – Глядите, герои идут, липовые. Слесаря от убийцы отличить не смогли. А еще выпендриваются.
   Леха несколько раз даже порывался дать кому-нибудь из насмешников в глаз, но добрый Федя удерживал его от опрометчивого поступка.
   – Вот она, цена недолгой славы, – вздохнул Веня. – Утром ты герой, днем уже шут гороховый.
   – Не расстраивайся, вот поймаем настоящего убийцу Мартышкина, тогда всем рот заткнем, – подбодрил его Федя.
   – Ребята, а где же Сашенька? – не обнаружив своего любимца, забеспокоилась повариха.
   – Он, тетя Клава, мужественно пострадал при выполнении боевого задания, – сообщил Пешкодралов.
   – Ох, – схватилась за сердце повариха. – Неужели погиб?
   – Да нет, что вы, – поспешил вмешаться Федя, пока тетю Клаву не хватил инфаркт. – Не погиб, а только немного пострадал, совсем чуть-чуть. Он сейчас в медпункте.
   – Ой, слава богу, – перекрестилась женщина. – Немедленно пойду и отнесу ему обед.
   Сказав это, тетя Клава быстренько обслужила всех, кто в это время толпился у стойки, потом закрыла раздаточное окошко, а через несколько минут выскочила из столовой с завернутой в полотенце кастрюлей в руках. Тем же, кто не успел подойти в назначенное время, пообедать в этот день так и не удалось.
   После обеда общим голосованием группа капитана Мочилова вынесла решение отправиться к Наталье Александровне Мартышкиной.
   На этот раз она оказалась дома и встретила курсантов очень приветливо. Ни странной улыбки, ни отсутствующего выражения на ее лице теперь не наблюдалось, из чего ребята сделали вывод, что женщина наконец пришла в себя и опасность сойти с ума ей больше не грозила. Хотя, как оказалось, предположения эти были ошибочными. Только на первый взгляд Мартышкина вела себя нормально, но когда она, весело болтая и смеясь, стала усаживать курсантов за стол, накрытый для чаепития, те поняли – тетенька окончательно свихнулась от горя.
   – Понимаете, тот человек, которого мы приняли за убийцу вашего мужа, вовсе его и не убивал, – объяснял Веня. – Просто его жена дала ложные показания, а мы на основании этих показаний решили, что он и есть убийца.
   – Ха, а я вам сразу и сказала, что он не мог убить Колю, – весело отвечала Мартышкина. – Ну с чего бы какому-то слесарю понадобилось лишить моего мужа жизни? Такое просто невозможно.
   – А кто тогда? – недоумевал Кулапудов.
   – Наталья Александровна, – вмешался Федя, – расскажите нам поподробнее, чем ваш муж занимался, с кем проводил время, были ли у него друзья или знакомые.
   – Да ничем он толком не занимался, так, подрабатывал то тут, то там, хотя деньги всегда приносил хорошие. Понимаете, Коля такой человек, который не может работать «от звонка до звонка», он любил распоряжаться собственным временем по-своему. А еще он очень веселый, обожает всякие розыгрыши. Он такой хороший, правда.
   – Мы верим, верим, – поспешно сказал Веня, заметив, что женщина начала говорить о своем муже так, будто он был жив. – А друзья у него были или знакомые?
   Наталья Александровна на минуту задумалась и покачала головой:
   – Настоящих друзей не припомню, а вот знакомые были. На прошлой неделе к нам пришли двое мужчин. Вид у них был какой-то... бандитский, что ли. Коля с ними поговорил несколько минут на лестничной площадке, а потом весь день ходил сам не свой. Я спросила, кто эти люди, а он ответил, что знакомые.
   – Так, а вот это уже интересно. А вы бы не могли описать их? – попросил Веня.
   – Ну, один такой высокий, сильный, челюсть квадратная, как у Шварценеггера. А второй, наоборот, маленький и щуплый, словно его совсем не кормят, лысенький, нос большой, и все время в темных очках. Я еще удивилась, зачем это ему солнечные очки зимой. А может, это они Коленьку моего убили? – внезапно осенила Наташу страшная догадка.
   – Все может быть, – согласно кивнул Кулапудов. – А если увидите их еще раз, сможете узнать?
   – Конечно, такие рожи разве забудешь, – откликнулась Мартышкина.
   – Вот и замечательно. Ну что ж, вы нам очень помогли, Наталья Александровна. Если появятся какие-то новости, мы вам сообщим, – начал прощаться Веня.
   – Ты чего так быстро смотался? – поинтересовался у Кулапудова Леха, когда группа оказалась на улице. – Мы же ни о чем толком и не расспросили.
   – А по-моему, все, что нужно, мы узнали, – не согласился с ним Веня.
   – Это ты о чем?
   – Кажется, я знаю тех типов бандитского вида, о которых говорила Мартышкина, – выпалил неожиданную новость Кулапудов. – Помните, вчера утром, когда мы выходили из кафе, я обратил внимание на странную компанию.
   – Я помню, – тут же отозвался Пешкодралов.
   – Так вот. Там было четверо мужчин. Трое из них высокие и мощные, а вот четвертый действительно был лысеньким, низеньким и в очках. Наверняка именно они приходили к Мартышкину, – разумно предположил он.
   – И что ты предлагаешь? – с интересом глянул на него Федя.
   – Нужно пойти в «Заходи – не пожалеешь» и попробовать узнать у бармена, кто эти типы, а заодно, часто ли они заходят в кафе, – принял решение Кулапудов, и остальные с ним согласились.

* * *

   В кафе было так же тихо и безлюдно, как и вчерашним утром. Те, кто имел привычку обедать здесь, давно ушли, так как обеденное время закончилось, и теперь бармен и его симпатичная помощница, которая так понравилась Антону Утконесову, наводили порядок.
   Когда курсанты вошли, официантка как раз домывала пол. Она оглянулась, и лицо ее озарила приветливая улыбка.
   – Пельмени уже все разобрали, а новые порции еще не готовы, – сообщила она.
   – Вообще-то мы не поесть пришли. У нас очень важное дело, – несколько смущенно пробормотал Веня.
   – Марина, ты делом занимаешься или болтовней развлекаешься? – вылезая из-за стойки бара, строго упрекнул девушку усатый бармен, но тут же, узнав в курсантах вчерашних посетителей, сдержанно улыбнулся и спросил: – Что заказывать будете?
   – Ничего, – сурово проговорил Кулапудов. – Мы из милиции...
   – Вижу, не слепой, – не очень вежливо вставил бармен.
   – Так вот, нам необходимо кое-что узнать.
   – Слушаю внимательно, – сказал усатый, но лицо его при этом было совершенно безразличным.
   – Вчера в ваше кафе заходили четверо: трое здоровых таких, а один маленький и щупленький, в темных очках. Помните? – приступил к допросу Веня.
   – Кажется, что-то припоминаю, – неопределенно пожал плечами бармен.
   – А вы их случайно не знаете?
   – Случайно не знаю, – покачал головой усатый.
   – Врет, – вполголоса констатировал Пешкодралов.
   – Точно врет, – согласился с ним Антон.
   – А вот и не вру, – неожиданно обиделся бармен, услышав обвинения в свой адрес. – Я их и правда не знаю. Они первый раз тут появились месяц назад, и, скажу я вам, лучше бы вообще не появлялись.
   – Почему же? – заинтересовался Кулапудов.
   – Потому что после их посещения у меня такое чувство возникает, будто я не человек, а клоп усатый.
   – Чувства его не обманывают, – тихонько хихикнул Пешкодралов. – На клопа-то он точно похож.
   – Они что же, обижают вас? – не в пример Лехе посочувствовал бармену Федя.
   – Если бы, – вздохнул усатый. – А то ведь не замечают совсем, как будто я и не существую. А я существую! И еще как!
   – Существуете, существуете, – поспешил успокоить Веня, заметив, что бармен, кажется, начинает впадать в истерику. – А может, вы слышали, о чем они говорили, ну, или хотя бы как друг к другу обращались?
   – Не знаю, – покачал головой бармен. – Они когда приходят, я Маринку вместо себя ставлю за стойку. Уж ее-то они очень даже замечают. – Он стрельнул глазами в сторону официантки, отчего та мгновенно смутилась.
   Курсанты тоже посмотрели на Маринку, приведя ее тем самым в еще большее замешательство. Она покраснела так, будто ее кипятком ошпарили, а потом вдруг резко подняла голову и с вызовом сказала:
   – Ну и что тут такого? Естественно, на меня они будут внимание обращать, я ведь не урод какой. А друг друга они никак не называли, да и не подслушивала я, не имею такой привычки.
   Высказав все это, Маринка с такой силой бросила половую тряпку в ведро с водой, что брызги долетели даже до ослепительно чистой и сверкающей стойки бара. Такого хамства усатый бармен вытерпеть никак не смог.
   – Покидайся мне еще! – заорал он на Маринку. – Всю стойку мне загадила!
   – Между прочим, стойку я вытираю, – уперла руки в бока официантка. – А раз я ее мою, значит, и пачкать имею полное право.
   – Началось, – вздохнул Веня и, взглянув на друзей, предложил: – Может, пойдем отсюда? Все равно от этих двоих мы больше ничего дельного узнать не сможем.
   – Пойдем, – согласились с ним остальные, развернулись и вышли на улицу.
   – И что теперь делать? – обвел взглядом сокурсников Федя. – Как нам узнать, кто эти четверо?
   – Надо за кафе слежку устроить, – предложил Антон.
   – Конечно, мы теперь на морозе сидеть обучены благодаря Садюкину, – с иронией произнес Веня и, тут же резко поменяв тон, злобно бросил Антону: – Тебе мало было в сугробе полчаса сидеть? Еще хочешь?
   – Тихо, тихо, ребята, – поспешил предотвратить разгорающуюся ссору Ганга. – Веня прав, с улицы мы за кафе просто физически наблюдать не сможем – в один миг в сосульки превратимся.
   – И найдут наши молодые холодные трупики на дороге, – хихикнул Пешкодралов, но его веселья никто не поддержал.
   – Тогда что ты предлагаешь? – обратился к Феде Кулапудов.
   – Можно сидеть не на улице, а в самом кафе и делать вид, что мы обычные посетители, – высказал идею Ганга.
   – Не пойдет, – покачал головой Веня.
   – Почему? – удивленно посмотрели на него близнецы, которым, судя по всему, предложение Феди очень понравилось.
   – Потому что, во-первых, даже ребенок с первого взгляда поймет, что мы не есть пришли, а выслеживать кого-то. А во-вторых, мы сможем сидеть в кафе только во второй половине дня, ведь с занятий нас все равно никто не отпустит. А если бандиты появятся в первой половине, что тогда?
   – Да-а, проблема зашла в тупик, – почесав затылок, расстроенно пробормотал Антон.
   – А может... – начал было Федя, но договорить не успел, потому что в этот момент дверь кафе открылась и на улицу, утирая слезы и на ходу надевая дубленку, выскочила Маринка.
   – Он ее обидел, – имея в виду усатого бармена, констатировал Антон. – А если я ее люблю, значит, должен убить ее обидчика, – решительно бросил он, сжал кулаки и уже хотел было направиться к кафе, но Андрей вовремя остановил его словами:
   – Подожди, бармена убивать пока рано, он нам может еще пригодиться. Зато тебе сейчас выпадает классный шанс завоевать расположение девушки. Иди, успокой ее.
   – Ага, а что я скажу? – неожиданно засомневался в себе Антон.
   – Обычно девушкам говорят, что они самые красивые и что им надо быть супермоделями, – со знанием дела посоветовал Пешкодралов. – Иди, а то она сейчас сбежит.
   Антон раздумывал всего секунду, а потом бросился наперерез Марине.
   – Марина, подождите, – хватая девушку за рукав, попросил Антон.
   Марина остановилась и взглянула на курсанта полными слез глазами.
   – Что вам этот клоп усатый сделал? – спросил Антон, готовый сию же минуту пойти и избить вредного бармена.
   – Этот клоп усатый меня уволил, – всхлипнула Марина. – Говорит, я ему все нервы истрепала своими выкрутасами. А это не у меня, между прочим, выкрутасы, а у него, причем с каждым днем все хуже и хуже.
   – Всего-то, – облегченно вздохнул Антон, услышав новость об увольнении. – Ну это тем лучше для вас.
   – Почему же? – подозрительно глянула на него бывшая официантка.
   – Да потому, что такой красивой и умной девушке, как вы, нечего делать в каком-то кафе на краю города. Вам же только в модели идти, – отчаянно начал сыпать комплиментами Антон.
   Комплименты свое действие возымели, Марина перестала всхлипывать и уже более заинтересованно посмотрела на курсанта, отметив про себя, что он очень даже симпатичный и к тому же такой галантный, не то что ее бывший начальник.
   – Вы и правда так думаете? – на всякий случай поинтересовалась девушка.
   – Честно-пречестно, – яростно закивал Антон. – Кстати, я тут объявление видел, через две недели начинается набор девушек в школу моделей. Вы бы вполне могли себя попробовать.
   – Ой, страшно, – испугалась Марина.
   – А я бы с вами пошел, как говорится, для моральной поддержки, – продолжал флиртовать курсант.
   Марина уже окончательно перестала плакать и даже слегка улыбнулась.
   – Интересно, что это он ей там наплел, из-за чего она теперь так улыбается? – ни к кому не обращаясь, спросил Ганга.
   Все курсанты в этот момент завороженно следили, как лицо Марины в процессе разговора с Антоном из совершенно несчастного превращается в абсолютно счастливое. Все были так увлечены этим зрелищем, что вопрос Феди остался без ответа.
   – Ну так что, вы согласны? – тем временем продолжал атаку собственным обаянием Утконесов-младший.
   – Я не знаю, я не уверена, – нерешительно пробормотала Марина. – Но думаю, что соглашусь, – Она стрельнула лукавым взглядом на курсанта. – А вы точно со мной пойдете?
   – Пойду, – кивнул Антон. – Только не сейчас, потому что мне надо идти с друзьями разыскивать четверых бандитов, которые подозреваются в убийстве... – тут он осекся и замолчал. Очарованный Мариной, Антон совершенно забыл, что тайны следствия нельзя разглашать даже под страхом смертной казни, и теперь ему стало стыдно.
   Однако не зря Антон назвал Марину очень умной девушкой, потому что она мгновенно все поняла и, взяв курсанта за руку, заговорщицки произнесла:
   – Знаете, а я ведь вам соврала, что ничего не слышала от тех четверых, о которых вы спрашивали.
   – Зачем соврала? – не понял Антон.
   – Просто не хотела, чтобы этот болван усатый, – девушка кивнула на кафе, – обвинил меня еще и в том, что я подслушиваю разговоры посетителей. А я ведь слышала, как они друг друга называли. Ну... и еще кое-что.
   – Так что же ты раньше молчала? – от радости перешел на «ты» Антон.
   – Я уже сказала, почему молчала, – как неразумному ребенку напомнила Марина. – Так тебе рассказывать?
   – Подожди секунду, – спохватился Антон, вспомнив, что расследование ведет не он один и ребята тоже должны все услышать. – Сейчас я остальных позову, и ты нам все расскажешь.
   Он развернулся и махнул рукой остальным, делая знак подойти поближе.
   – Теперь можешь говорить, – милостиво позволил Утконесов-младший Марине, когда вся группа столпилась вокруг нее.
   – В общем, как зовут самого главного, ну, этого мелкого, я не знаю, потому что другие его «хозяином» называли, – начала выкладывать информацию девушка. – Зато имена остальных точно запомнила. Одного дружки называли Пасленом, второй – Мишук, а третий – Зевелоп.
   – Оч-чень интересные имена, – протянул Веня. – Надо будет подумать, что бы они могли значить. А что они еще говорили?
   – Говорили, что завтра к пяти надо ехать в какое-то непаханое поле, а больше я ничего не услышала, потому что к этому времени я как раз их обслужила и мне пришлось уйти, – закончила рассказ Марина.
   – А когда они это говорили? – решил уточнить Антон.
   – Вчера утром.
   – Спасибо, Марина, ты нам очень помогла, – поблагодарил Веня.
   – В чем помогла? – удивилась девушка.
   – Пока еще точно не знаю, – нахмурил брови Кулапудов. – Но все равно большое спасибо.
   – Да не за что, – пожала плечами бывшая официантка. – Так я пойду?
   – Да, конечно, – растерянно кивнул Веня, раздумывая над услышанным от Марины.
   Девушка повернулась и направилась к остановке автобуса.
   – Марина, подожди, – спохватился Антон и бросился вдогонку.
   – Все, влюбился насовсем, – с деланой обреченностью в голосе констатировал Андрей. – Теперь он будет по ночам вздыхать и нам всем спать мешать.
   – Я ему помешаю, – погрозил кулаком Пешкодралов, который больше всех в группе любил поспать и терпеть не мог, когда ему в этом мешали.
   – А по-моему, быть влюбленным очень даже хорошо, – мечтательно протянул Федя, который еще ни разу не влюблялся. Да и в него представительницы прекрасного пола тоже не влюблялись. Конечно, девушки часто обращали на Гангу внимание, но только потому, что принимали его за какого-нибудь эфиопского принца или богатого чернокожего туриста. – Главное, чтобы любовь была взаимной. Правда, Веня? – обратился он к другу, намекая на его отношения с единственной девушкой-курсанткой Зосей Красноодеяльской.
   С Зосей ребята познакомились еще на первом курсе. Тогда у девушки и мыслей не было, чтобы поступить в школу милиции. Хорошенькая и романтичная Зося мечтала стать актрисой и с целью поступить в театральное училище приехала в Зюзюкинск. Но, как это часто бывает, злодейка-судьба совсем не захотела считаться с Зосиными мечтами и подкинула девушке весьма неприятный сюрприз в виде непрохождения в театральное училище по конкурсу. Но Зося не стала отчаиваться, не таким она была человеком, чтобы от первой же неудачи впасть в уныние. Девушка познакомилась с курсантами из группы капитана Мочилова, с их помощью устроилась в школу милиции уборщицей, а потом решила и поступить туда учиться.
   Сколько раз Красноодеяльская помогала ребятам в их расследованиях. Дело в том, что, готовясь стать актрисой, Зося, как любая театральная дива, знала, что без костюмов в таком деле никак не обойтись. К тому же девушка помимо прочих талантов еще была и рукодельницей, так что ей ничего не стоило сшить костюмы своими руками. Все эти костюмы, парики, театральный грим хранились в старом потертом чемодане, с которым Зося почти никогда не расставалась и который привезла с собой в Зюзюкинск. Содержимое этого чемодана уже не раз помогало курсантам принимать всевозможные обличия, как того требовало то или иное задание.