Серегин Михаил. Ударом на удар

   – Представляете, – с усмешкой на губах говорил Батурин, – за что чуваки баксы выкладывают. Сегодня сам слышал по радио.
   Веселовский и Лепнин, сидя за тем же столом, повернули к нему головы.
   – Одна голландская фирма предлагает любому желающему, в натуре, провести сутки в Париже.
   – Чего ж в этом такого? – пожал плечами Фима.
   – А то, – повысил голос Батурин, – эта самая фирма предлагает любому желающему провести сутки в Париже в качестве бомжа, без копейки в кармане. Они чисто конкретно учат, как себя это, надо вести, как можно срубить копейку, обеспечивают жильем под мостом и дают картонную коробку, в натуре, чтобы не замерзнуть.
   – Ну и чего в этом такого? – Фима опять пожал плечами. – Я тоже могу поехать в Париж и побомжевать, сколько мне захочется.
   – Ты, чувак, в натуре, не въезжаешь, – усмехнулся Батурин, – они же еще за это бабки должны отвалить – четыре сотни гринов.
   – Ни фига себе! – на этот раз Ефим действительно удивился. – Чтобы пожить сутки бомжем в Париже, я должен отвалить четыре сотни баксов?!
   – В том-то и хрен, дурья твоя башка, – засмеялся Колян, – что за жизнь пошла, в натуре?
   – Может, ты не понял чего? – встрял в разговор Веселовский, до этого только прислушивавшийся к нему.
   – Чего я не понял, в натуре, – вспылил Колян, – объясняю тебе чисто конкретно: хочешь сутки бомжевать в Париже – отвали четыре сотни баксов.
   – А если мне вдруг понравится жить таким образом, – вклинился Фима, – я могу остаться? – Ну, это хрен его знает, – развел руками Батурин, – я бы лично бомжевать не стал, даже если бы мне это ничего не стоило.
   – Может, это утка какая? – предположил Веселовский.
   – Ну, ты, в натуре, даешь, Михалыч, – наклонился в его сторону Батурин, – чего ж они нам лапшу будут вешать?
   – Я тоже что-то вроде этого слышал, – вмешался в разговор Фиксатый, – только я не пойму – за что бабки отдавать нужно?
   – Чтобы тебе обеспечили необходимый сервис, – вставил Веселовский.
   – Какой на хрен сервис? – Фиксатый выпятил губу. – Бомж, он и в Африке бомж.
   – В Африке, может быть, бомж, – Веселовский утер пот со лба, хотя в квартире Полунина тоже работал кондиционер, – а в Париже это совсем другое.
   – Хватит, – остановил всех Владимир.– Начнем, пожалуй.
   Все присутствующие замолчали, уставившись на своего негласного начальника.
   – Обрисую для начала ситуацию, – продолжил Полунин, когда в комнате воцарилась совершенная тишина, которую нарушало только тиканье часов с кукушкой, купленных недавно Светланой. – Началась война, и нам придется, начиная с этого момента, жить по законам военного времени. Никого принуждать идти за собой я не буду, поэтому каждый присутствующий здесь может встать и уйти безо всяких последствий для себя.
   Он обвел всех взглядом, пытаясь прочесть на их лицах реакцию на свои слова. Никто не выразил желания удалиться. Веселовский в душе, конечно, задергался, но желание вернуть утерянное оказалось сильнее чувства страха.
   – Значит, все остаются, – удовлетворенно кивнул Полунин, – другого я от вас и не ожидал.
   Он коротко описал ситуацию, упомянув и о факсе, полученном от Меченого, и о своем похищении, и о вымогательстве ценных бумаг у его жены и Веселовского.
   – Мочить их всех надо, Иваныч, – выждав некоторое время после того, как Полунин закончил, выкрикнул Батурин, – козлы совсем одурели. Если дать им волю – сядут на шею.
   – Может быть, «мочить» не совсем то слово, которое я хотел употребить, – перебил его Полунин, – но правильно отражает суть моего намерения. Только для начала нам необходимо найти этих выродков. Кое-что уже сделано в этом направлении, что-то начинает проясняться, но главный виновник начавшейся войны – Леха Меченый – до сих пор скрывается где-то в нашем городе. Найти его – это задача номер один. Не думаю, что он действует в одиночку, уж больно сильное давление оказывается на нас со всех сторон. Скорее всего, в этом наезде против «Нефтьоргсинтеза» задействованы силы гораздо более мощные. Поэтому, – он понизил голос и стал говорить еще медленнее, – нужно действовать предельно осторожно.
   – Может, нам перед ними на карачки встать? – презрительно выпалил Фиксатый. – Да в гробу я их всех видал. Ты только скажи, Седой, кто наезжает, я из них душу вытрясу.
   – Остынь, Фиксатый, – поднял руку Полунин. – Замочить или поуродовать – это самое последнее дело. Для начала нужно отыскать Меченого.
   – Я найду его, суку, бля буду, – заявил Фиксатый, – тем более если он в городе.
   – Ладно, – согласился Полунин, – тогда ты этим и займешься. Все мы будем тебе помогать, потому что это наипервейшее, что нужно сделать.
   – Я, блин, уже пытался это выяснить. Урки делают вид, что ничего о Меченом не слышали, – встрял Батурин, – ты же знаешь, Седой.
   – Знаю, – кивнул Полунин, – только, выходит, этого недостаточно.
   – Что будем делать с бумагами? – задал волнующий его больше всего вопрос Веселовский.
   – Завтра едем в «Консалт-сервис», – ответил Полунин, – думаю, что после этого визита все прояснится. Тебя, Александр Михайлович, – повернулся он направо к Веселовскому, – похоже, только это и беспокоит.
   – А то как же, – не выдержал генеральный, – ты же в курсе, Владимир Иванович, какие это бабки! Я, понимаешь, вкалываю, как папа Карло, а меня лишают всего моего состояния...
   Мобильник, который лежал перед Полуниным на столе, вдруг ожил. Он поднял трубку и приложил ее к уху.
   – Владимир Иванович, – узнал он голос Степина, – свой «Крайслер» можете забирать, ментам он больше не нужен.
   Полунин поблагодарил адвоката и отключил трубку.
   Обсуждение плана военных действий заняло остаток дня. После чего все разъехались кто куда, для того чтобы действовать по разработанной схеме.
   Полунин с Гришаном, которого не допустили до военного совета, отправились на платную стоянку за «Крайслером».
   Степин поработал качественно. Сержант милиции, стоявший на посту вместе с дежурным по автостоянке, как только Полунин предъявил ему свои документы, сказал, что ему уже звонили и машину можно забирать. Честно говоря, Владимир ожидал, что возникнут еще какие-то осложнения. Они и возникли, но совсем другого рода. Когда Полунин сел за руль и попытался запустить двигатель «Крайслера», он наотрез отказался подчиняться. Только взглянув на приборный щиток, Полунин понял, в чем дело. Стрелка, показывающая уровень топлива, упала на самую крайнюю отметку – бак был абсолютно пустым.
   – Есть у тебя шланг и канистра? – Владимир вышел из машины и посмотрел на Гришана, стоявшего рядом.
   Тот быстро все понял, и через несколько минут, когда бензин заплескался в бензобаке «Крайслера», двигатель, как всегда, запустился с пол-оборота. Полунин отпустил Гришана, и только теперь стал внимательно рассматривать салон автомобиля. Он был весь перепачкан белым порошком, с помощью которого криминалисты снимают отпечатки пальцев. Владимир нашел губку и протер слегка весь салон, решив, что как следует помыть машину он успеет завтра, перед поездкой в «Консалт-сервис». Помогая себе фонариком, который хранил в «бардачке», он тщательно осмотрел днище, решив, что сейчас никакие предосторожности не окажутся излишними. Впрочем, мысли его были уже дома, не там, откуда он только недавно уехал и где проходил военный совет, а там, где его ждала Светлана. Он сел за руль, всем телом ощущая слабые ровные вибрации работающего двигателя, и выехал со стоянки. Залив по пути бензобак под завязку, он уже представлял себя в объятиях Светланы, но тут его что-то насторожило. Ему показалось, что неприметную серую «пятерку», которая следовала сейчас за ним на приличном расстоянии, он уже видел, когда выезжал с автостоянки. Он немного сбавил скорость и вместо того, чтобы ехать прямо, к дому, где его ждала жена, свернул налево, на узкую второстепенную улицу. «Пятерка» повернула следом.
   «Кто же ты, незнакомый преследователь?» – пробормотал Полунин, еще не до конца уверенный в том, что машина «пасет» именно его. Когда же он свернул еще несколько раз, то сомнения его рассеялись окончательно: «жигуль» двигался за ним не случайно. Раздумывая, что бы ему предпринять, Полунин проехал еще несколько кварталов и уже достал мобильник, чтобы вызвонить Батурина или Фиксатого, которые могли оказать ему помощь, как неожиданно принял решение.
   В тусклом свете фонарей он видел, что в преследующей его машине находится только водитель, поэтому решил, что вполне может справиться и сам, тем более что у его приятелей и своих дел по горло. Он еще немного поколесил по городу, выискивая подходящее для его задумки место, и, наконец, остановился возле мини-маркета, одной стороной примыкавшего к пятиэтажному жилому дому.
   Выйдя из машины, он направился к магазину, на ходу доставая из кармана деньги, делая вид, что собирается что-то купить. Войдя внутрь, он быстро сориентировался и, подойдя к продавщице, протянул ей сто рублей.
   – Что вам? – улыбнулась толстушка, чуя хорошего покупателя.
   Но на этот раз чутье ее подвело.
   – Мне нужно выйти через служебный вход, – глядя ей в глаза, произнес Полунин, – деньги вам за хлопоты.
   Он выбрался на улицу с противоположной стороны магазинчика, где следивший за ним водитель не мог его видеть. Обогнув двором пятиэтажку, Полунин, держась в тени дома, неторопливо добрался до места, где его поджидала серая «пятерка». Водитель был так увлечен наблюдением за входом в магазин, где только что исчез Полунин, что даже не смотрел в зеркальце заднего обзора, поэтому Полунина не заметил. Впрочем, было уже так темно, а фонари светили настолько экономно, что он не заметил бы Полунина в любом случае.
   Перед самой машиной Владимир нагнулся, чтобы в самый последний момент не выдать себя, и незаметно обошел «пятерку» сзади. Водитель «жигуленка» понял, что лопухнулся, только тогда, когда ему стало трудно дышать. Владимир ловким движением просунул руку в открытое окно «пятерки», обхватил ладонью сиденье водителя и локтем прижал его горло. Другой рукой Полунин успел схватить правое запястье водилы и заломить его. Свободной рукой бедняга пытался избавить горло от давления, но это у него не получалось – локоть Полунина все сильнее давил ему на выступающий кадык.
   – Почему ты за мной следишь? – наклонился к его уху Полунин.
   Сейчас Полунин мог его смутно разглядеть. На вид мужчине было под сорок. У него было слегка одутловатое лицо тайного выпивохи и большие мешки под глазами, которые только подтверждали догадку Владимира. От мужчины несло дешевым одеколоном и таким же дешевым портвейном, поэтому Полунин слегка отстранился от него.
   – Ну, – тряхнул его локтем Владимир, отчего голова водилы еще больше запрокинулась назад, – я тебя спрашиваю!
   В голосе Полунина даже не было угрозы, но водила сразу понял, что лучше ему не молчать, а не отвечал только потому, что просто не мог сделать этого физически. Полунин догадался, что слишком сильно перекрыл ему кислород, и немного ослабил давление.
   – Мне приказали, – прохрипел водила и закашлялся.
   Кашлял он долго, минуты две. Полунин еще ослабил нажим, продолжая крепко держать его за запястье правой руки.
   – Кто приказал? – спросил Полунин, когда водила наконец откашлялся.
   – Я мент, – снова прохрипел тот, держась левой рукой за предплечье Полунина.
   – Документы, – продолжал допрос Полунин, словно новость, что его пленник оказался ментом, не удивила его.
   – В кармане, – водила скосил глаза на оттопыренный карман клетчатой рубашки.
   – Достань двумя пальцами, – приказал Владимир, – и раскрой.
   Водила каким-то образом извернулся и с трудом вытащил из нагрудного кармана удостоверение. Одной рукой он раскрыл его и повернул так, чтобы Полунин мог его видеть.
   – Чемодуров Евгений Васильевич, лейтенант, – вслух прочел Полунин, – отдел уголовного розыска.
   – Ну, – для большей убедительности подтвердил водила, – отпусти, задушишь ведь.
   – Потерпишь, – презрительно ответил Полунин, – кто приказал следить?
   – Старший лейтенант Утехин, – нехотя ответил лейтенант.
   – Зачем ему это нужно?
   – Мне не докладывают, – буркнул Чемодуров, – да отпусти ты, дышать ведь нечем.
   – Подышишь еще, если будешь правильно отвечать на вопросы, – осадил его Полунин, но давить на горло лейтенанта стал послабее. – Говори, что ты об этом знаешь?
   – Да ничего почти, – лейтенант покрутил головой, пытаясь принять более удобное положение, – знаю только, что приходил следак из прокуратуры.
   – Что за следак, – напирал на него Полунин, – как фамилия?
   – Не знаю я фамилии, Утехин называл его при мне Виктором Андреевичем.
   – Виктор Андреевич, значит, – усмехнулся Владимир. – Ты слышал, о чем они говорили?
   – Нет, меня вызвали, когда они уже все закончили обсуждать.
   – А если хорошенько подумать?! – Полунин снова усилил давление на шею бедного лейтенанта.
   – Что-то там они говорили, что неплохо было бы за тобой приглядеть, – снова захрипел Чемодуров, напрягая извилины.
   – Где ты сел мне на «хвост»?
   – Да только что, на автостоянке, когда ты машину забирал.
   – Откуда узнал, что я буду там?
   – Стоянка же наша, ментовская, – прошептал Чемодуров, глаза которого уже начали вылезать из орбит, – наш сотрудник позвонил в отдел, начальник вызвал меня и дал ориентировку. Пока ты со своей тачкой валандался, я быстренько подъехал.
   – Можете, сволочи, работать, когда захотите, – пробормотал Полунин.
   – Чего? – не разобрал Чемодуров, синея от нехватки кислорода.
   Пот катил с него градом, и рука Полунина, которой тот прижимал лейтенанта к спинке сиденья, стала совсем мокрой. В принципе, больше от этого «топтуна» ему ничего не было нужно, но просто так отпускать его Владимиру не хотелось, хотя, в сущности, Чемодуров всего-навсего выполнял приказ начальства.
   – Ничего, – огрызнулся Владимир, убирая руку от горла лейтенанта, – скажи своему начальнику, что я от тебя оторвался, понял?
   – Это не так-то просто, – потирая шею, ответил Чемодуров.
   – А ты, оказывается, у нас спец высшего разряда? – добродушно усмехнулся Полунин.
   – Высшего не высшего, – обиженно произнес лейтенант, – а кое-что умеем.
   – А если я тебе колеса проколю, – вопросительно посмотрел на него Владимир, – будет проще?
   – Не-е, – покачал головой Чемодуров, – лучше я скажу, что уже на стоянке тебя не застал. Перед нашим дежурным я там не светился, так что с меня взятки гладки...
   – А ты к тому же еще и не дурак, – Полунин наклонился к водиле, фамильярно хлопнул его по плечу и тут заметил, что в салоне этой неказистой «пятерки» установлен небольшой дисплей, на расчерченном экране которого мигает красная точка. – Это что? – показал он на дисплей.
   – Так... – повел плечами Чемодуров, – напихали всякой дряни, а она не фурычит...
   – Что это такое? – повторил вопрос Полунин совершенно другим тоном, от которого лейтенанту стало не по себе, несмотря даже на то, что он был при исполнении служебных обязанностей.
   От Полунина повеяло на него таким холодом, что, несмотря на жару, лейтенант поежился.
   – Мне прицепили маячок, – догадался Владимир, – где?
   – Я не знаю, – как от зубной боли поморщился Чемодуров, – у нас этим специальный отдел занимается...
   – Не знал, что у вас такая аппаратура имеется, – покачал головой Полунин и пошел к своему «Крайслеру».
   Лейтенант выскочил из машины и побежал следом за ним. Владимир открыл багажник и при свете загоревшейся лампочки принялся его тщательно осматривать.
   – Обычно под задним бампером крепят, – из-за спины произнес Чемодуров.
   – Тебе-то что? – продолжая осмотр, ответил Полунин. – Можешь ехать докладывать начальству, что не застал меня, а то будут задавать вопросы, где так долго мотался.
   – А маячок? – просительно произнес Чемодуров.
   – Что маячок? – удивился Владимир.
   – Техника-то дорогая...
   – Так ты что, – чуть не рассмеялся Полунин и даже выпрямился, чтобы посмотреть на лейтенанта, – хочешь, чтобы я отдал его тебе?
   – Ну.
   – Вот народ пошел, – покачал он головой, снова углубившись в багажник с головой, – словно в сыщиков и воров играют. Это не игра, Женя, это жизнь... Ага, вот он, – Полунин наконец обнаружил маячок под ковровым покрытием багажника. Он осторожно отодрал приклеенный кругляшок размером с пятирублевую монету, только потолще, отключил его и протянул лейтенанту. – Держи, – усмехнулся он, – только на этом твоя конспирация и закончилась. Теперь тебе перед начальством не отмазаться.
   После этого, чтобы убедиться, что больше закладок в его тачке нет, он вернулся к «пятерке» и взглянул на экран дисплея. Красная точка, которая показывала местонахождение его машины, исчезла с экрана.
   – Они мне еще премию дадут, за сохранность ценного имущества, – удовлетворенно улыбнулся Чемодуров.
   – Только смотри, Женя, – Полунин вернулся к «Крайслеру», захлопнул крышку багажника и направился к двери, – чтобы я тебя больше на хвосте у себя не видел.
   – Я постараюсь, – пожал плечами лейтенант, – чтобы ты меня больше не заметил.
   – Я не шучу, – добавил Владимир, видя, что Чемодуров не принимает его слова всерьез, – лучше не попадайся больше на моем пути.
   Он сел за руль и, глядя, как серая «пятерка» трогается с места и объезжает его «Крайслер», чтобы через несколько секунд пропасть в темноте ночи, позвонил Тихоненко.
   Полгода назад, когда Полунин боролся не на жизнь, а на смерть с Исаевым и его приспешниками, Алексей Васильевич Тихоненко был еще заместителем начальника районного УВД. После того как банда Исаева была разгромлена, а сам он убит, начальника Тихоненко перевели в областное УВД, а сам он оказался у руля районного управления в чине уже подполковника. Алексей Васильевич был одним из тех людей, с которыми Полунин старательно поддерживал отношения, иногда «подкармливая» бедных ментов, иногда оказывая им другие услуги, которые он мог им предложить как председатель совета директоров крупной нефтяной компании и ее фактический владелец.
   Тихоненко, впрочем, был одним из относительно честных ментов, как говорил один из знакомых Полунина, то есть брал в меру и почти никогда не выходил за рамки закона. Пытался, во всяком случае, не выходить. Нельзя сказать, что подполковник был другом Владимира, но несколько раз Полунин приглашал его к себе на праздники, и они поддерживали отношения добрых знакомых.
   Несмотря на довольно позднее время, Тихоненко сразу снял трубку домашнего телефона.
   – Это Полунин, Алексей Васильевич, – представился Владимир, – я тебя не разбудил?
   – Это не имеет значения, Владимир Иванович, – добродушно отозвался Тихоненко, – я всегда рад тебя слышать.
   В голосе подполковника Владимир уловил и тревожные нотки, которые тот пытался старательно скрыть, но, как видно, без особого успеха. Владимир давно уже научился разбираться в людях, читая их мысли даже по интонации, с которой они произносили совершенно, казалось бы, невинные фразы. Но в данный момент ему не было надобности влезать в душу Тихоненко, и, в сущности, было наплевать, чего он там еще боится.
   – Не хочу говорить по телефону, – нейтральным голосом произнес Полунин, – не мог бы ты, Алексей Васильевич, выйти минут на пять во двор?
   – Какие вопросы, Владимир Иванович, конечно, выйду. Мне все равно нужно с Даной погулять.
   – Вот и отлично, я буду рядом с твоим домом через десять минут.
   Он отключил трубку, бросил ее на соседнее сиденье и запустил двигатель. Затормозив за квартал от дома Тихоненко, Полунин запер машину и пешком направился к дому подполковника. Владимир почти дошел до арки, ведущей во двор дома, где жил Тихоненко, как на него с лаем бросилась небольшая собака. Она не впилась ему в руку своими острыми зубами, а просто кружилась вокруг, оглашая окрестности звонким с некоторой хрипотцой лаем.
   – Дана, фу, – услышал Полунин голос Тихоненко, который как раз выходил из подворотни.
   Белый с коричневыми подпалинами терьер остановился перед Полуниным и завилял обрубком хвоста.
   – Добрый вечер, – Владимир протянул руку подошедшему Тихоненко.
   – Здравствуйте, Владимир Иванович, – подполковник крепко сжал руку Полунина.
   – Я пришел, чтобы обратиться к вам за помощью. Нужно человечка одного найти, а он, как назло, залег в свою берлогу и носа не хочет на свет показывать. Вы бы могли пробить его по своей картотеке, кроме того, у вас должны быть по нему оперативные разработки.
   Полунин сразу давал понять Тихоненко, что не нужно перед ним юлить, что он знает о системе работы ментов, это на случай, если подполковник вдруг заартачится. Но Алексей Васильевич, казалось, заинтересовался, хотя не мог не догадываться, что не простого человека нужно отыскать Полунину.
   – Что за человечек?
   – Белов Алексей Ильич, – Полунин неторопливо пошел вдоль стены дома, внимательно посматривая по сторонам.
   Подтянув тренировочные штаны, в которых он вышел на ночную прогулку, подполковник двинулся следом за Владимиром. Дана, крутя своим обрубком, весело носилась неподалеку, теперь уже не обращая на Полунина никакого внимания. Несколько минут шли молча.
   – Ты уверен, что тебе нужен именно этот человек? – спросил наконец Тихоненко.
   Полунин только повернул к нему голову, будто говоря: «За кого ты меня держишь?»
   – Ладно, ладно, – остановил подполковник безмолвный упрек Полунина, – можно попробовать его отыскать, только...
   – Только не спрашивай меня, знаю ли я, что это за человек. Знаю. Поэтому и обращаюсь к тебе, – Полунин перешел на «ты».
   Подполковник снова замолчал. Они дошли до конца длинного квартала, развернулись и двинулись в обратную сторону.
   – Я, как ты знаешь, – решил подогреть подполковника Полунин, – в долгу не останусь. Но нужно найти его как можно скорее. За срочность могу накинуть еще.
   – Что ты собираешься с ним делать, если найдешь?
   – Никаких «если». Я найду его. Сейчас для меня это только вопрос времени, – жестко произнес Полунин, – машина запущена и уже набирает обороты. А когда я найду этого ублюдка, я сделаю с ним то, что обычно делают с бешеными животными.
   – Убьешь?
   – Сделаю ему укол от бешенства, – на полном серьезе ответил Полунин.
   – Мне в районе лишние проблемы не нужны, – заметил Тихоненко.
   – Если я не найду его, – упрямо ответил Владимир, – проблем у тебя может быть еще больше.
   – Ну, это еще вопрос, – возразил подполковник.
   – Не хочешь помочь? – Полунин остановился и посмотрел на Тихоненко.
   – Кажется, у тебя завод взорвали? – не ответил на вопрос подполковник.
   Он уже решил, что сделает для Полунина все, что будет в его силах, но хотел оградить себя от возможных неприятностей. Он знал о Меченом много, тот как кость в горле стоял у всех силовых органов города, но сделать с ним ничего не могли, так как тот ловко уходил из расставленных для него ловушек, подставляя вместо себя друзей и партнеров. А конкретных улик против него не было. Подполковник понимал, что если Полунин расправится с Меченым, то проблем у милиции и у него, Тихоненко, в частности, будет меньше. На место Меченого придет другой вор в законе, но с ним, по крайней мере, можно будет договориться. Этот же не поддавался ни на какие посулы.
   – Кое-кто хочет, чтобы я поделился с ним частью «Нефтьоргсинтеза», – не стал скрывать Полунин.
   – Уж не Белов ли это? – поинтересовался подполковник.
   – Может, и он, – ушел от прямого ответа Владимир, – тебе-то что?
   – А взрыв в автосалоне тоже его рук дело?
   – Все может быть.
   – Убийство Болдина пытаются повесить на тебя?
   – Вы, Алексей Васильевич, – Полунин снова перешел на «вы», – кажется, следите за моей судьбой? – он усмехнулся и посмотрел на Тихоненко.
   – Город-то маленький, Владимир Иванович, – отвел глаза подполковник, – а кроме того, ваша судьба, как мне кажется, тесно переплетена с судьбой города...
   – Ну, не настолько тесно, как вы думаете, – покачал головой Владимир. – Я ведь не глава администрации, а всего лишь акционер одного из предприятий нефтяной отрасли.
   – Не нужно скромничать, Владимир Иванович, – Тихоненко снова двинулся вперед, – знаем мы степень вашего влияния.
   Полунин, сперва не понимавший, к чему клонит подполковник, стал догадываться, что тот хочет, чтобы он, Полунин, помог ему в ответ на его услугу занять более высокий пост. Амбиции человеческие не знают границ! Казалось бы, несколько месяцев назад Тихоненко еще ходил в майорах, теперь уже подполковник, а метит еще выше. В принципе, честолюбивое желание Тихоненко должно было вызвать у Полунина уважение или хотя бы понимание, но почему-то ничего подобного Владимир не испытывал. В конце концов, он все же решил, что каждый добивается положения в обществе теми способами, на которые способен.
   – Так вы поможете мне найти Меченого? – прямо спросил Полунин.
   – Сделаю все, что в моих силах, – кивнул Тихоненко.
   – Вы знаете, что можете всегда рассчитывать на мою поддержку, – улыбнулся в ответ Владимир.