Страница:
– Погоди, Виталя, – попридержал его Батурин, – может, шальной какой.
– Какой шальной, – вскричал Фиксатый, – не видишь, что ли, наседает на нас! А ты чего плетешься, как черепаха на сносях, – толкнул он в спину Захара, – быстрее не можешь?!
– Зачем привлекать к себе внимание, – Захар был спокоен, как сельское кладбище, – сейчас посмотрим, чего они хотят. Может, в натуре, просто покататься выехали.
– Сейчас они тебе покатаются, – заметил Фиксатый, – нашпигуют свинцом – будешь как булочка с орехами.
Мысль Фиксатого оказалась недалека от истины; машина, которая преследовала команду Батурина, почти поравнялась с ними, и из окон правого борта высунулись две руки, сжимавшие пистолеты.
– А, сволочи, падлы! – заорал Фиксатый и дал по машине очередь из своего «узи», целя по колесам.
Пули попали в кузов машины и выбили снопы искр из колесных дисков, но покрышек не повредили. В ответ прозвучало несколько выстрелов. Стрелявшие метили не по колесам. Несколько пуль прошло мимо, но одна или две пробили салон и прошли навылет, только по счастливой случайности не задев никого из пассажиров.
– Гони, урод, – заорал на Захара Фиксатый, пригибаясь, – теперь понял, какие это шальные-залетные. Они с черного входа выбрались, там у них и тачка под парами стояла.
Захар это понял и без него. Он выжал педаль акселератора до отказа, и «девятка», за двигателем которой он ухаживал так, как не ухаживал за девушками, тут же отозвалась и рванула с места. Преследователи – а теперь батуринцы не сомневались, что за ними гонятся охранники «Стрельца», – сразу же отстали, но держались неподалеку.
Теперь Фиксатый выбрался наполовину в окно и, почти не целясь, выпустил несколько очередей в слепящие его фары.
Несколько пуль достигли цели, но повредили только правые фары иномарки, на которой их преследовали. Автомобиль вильнул несколько раз, выравнивая ход, а затем снова стал нагонять «девятку». Они неслись по ночному городу. Водители редких автомобилей, которые изредка попадались им навстречу, могли и не понять, почему эти ребята устроили ралли почти в самом центре города. Захар петлял по улицам, стараясь уйти от погони, но автомобиль, марку которого он не мог определить, плотно сидел у него на хвосте.
– Прибавь еще, – Батурин крепко сжимал рукоятку автомата, жалея, что у него нет возможности стрелять.
Потом он все-таки изловчился и высунул свое крепкое тело через окно, спиной к улице. Положив руку с «узи» на крышу «девятки», он тщательно прицелился и нажал на курок. Пули царапнули иномарку, выбивая снопы искр, и исчезли в темноте.
– Ты можешь не вилять? – заорал он на Захара, который бросал машину из стороны в сторону, мешая прицельному огню преследователей.
Захар не расслышал его, но поехал ровнее, видимо, поняв, чего от него хочет начальник. Охранники из «Стрельца» тоже не сидели сложа руки. Стрелять вперед им было удобнее. То и дело со стороны иномарки виделись всполохи выстрелов. Но пули, к счастью для батуринцев, не достигали цели. В какой-то момент машина преследователей почти поравнялась с «девяткой» Захара, который немного сбавил скорость перед очередным поворотом. Фиксатый оказался в очень удобной позиции, когда иномарка возникла перед ним своим левым боком. Он выпустил длинную очередь, и пули все-таки попали в заднее колесо. Шина лопнула. Водитель иномарки – теперь Фиксатый увидел, что это была «Хонда», – едва сумел выровнять машину. Она сразу же стала отставать.
– Есть! – с восторженной мстительностью крикнул Фиксатый, забираясь обратно в салон. – Теперь гони, Захар.
Тот и без подсказки видел, что преследователи сбавили обороты. Он прибавил скорость. Теперь у батуринцев было большое преимущество.
– Кажется, обошлись без кровопролития, – удовлетворенно пробормотал Батурин.
– Можно подумать, что для тебя это так важно, – бросил Фиксатый.
– Седой же предупредил, чтобы по возможности обойтись без крови. Тебе нужен лишний жмурик?
– Мне все равно, – пожал плечами Фиксатый, – только чем меньше этой падлы, тем лучше.
«Одноглазая» и «хромоногая» «Хонда» сильно отстала. После очередного поворота она совсем пропала из виду, видимо, остановившись. Охранники поняли, что преследовать нормальную тачку на пробитом колесе бесполезно. Пацаны Батурина вздохнули с облегчением, но дело снова осложнилось.
– Кажется, нас засекли менты, – глядя в зеркальце, произнес Захар.
Все и без его предположения услышали вой сирены и, обернувшись, увидели фары новых преследователей.
– Дави, Захар, – прохрипел Батурин, – от этих просто так не отделаешься. Они сейчас весь город на ноги подымут.
– Сейчас попробуем сделать маленькую хитрость, – спокойно улыбнулся Захар, визжа резиной на повороте.
Едва свернув на узкую улочку, он сделал еще один поворот, и «девятка» замерла во дворе маленького домика. Захар заглушил двигатель и погасил бортовые огни. Все замерли, приготовившись к самому худшему, на всякий случай сжимая в руках оружие.
Мигая проблесковыми маячками и оглашая улицу сиреной, бело-голубой милицейский «Хюндай» промчался мимо. Сирена еще долго была слышна в ночной тишине спящего города.
– Поехали, – скомандовал Батурин, когда сирену стало совсем не слышно.
По дороге Колян позвонил Михею, который ждал в мастерской, и предупредил, чтобы он был готов. Тот не спал, предупрежденный заранее, а вместе с ним бодрствовали еще несколько человек.
Рыжий, Фиксатый и Батурин, забрав оружие, вышли за несколько кварталов от салона и отправились по домам. Они должны были встретиться утром на нейтральной территории, чтобы спрятать оружие на прежнее место в гараже Рыжего. Скинув гранатомет на квартире одного из пацанов, жившего поблизости, Захар подъехал к автосалону.
Ворота были открыты, и он тут же заехал в бокс.
– Ну что там? – встретил его Михей, зевая и почесывая затылок.
– Пара пулевых пробоин в крыше, – показал ему Захар, – больше ничего.
– Плевое дело, – Михей пожал плечами и повернулся к работникам, – приступайте.
Несколько человек, орудуя скотчем и бумагой, принялись заклеивать окна и детали, которые должны были остаться некрашеными, еще двое занялись пулевыми пробоинами. Уже через час «девятка» была готова под покраску. Пробоины заделали специальным сплавом, зачистили и зашпатлевали внутри и снаружи. Включился компрессор, и еще через четверть часа автомобиль принял свою «родную» лазурно-зеленую окраску. Проведя около часа в печке, «девятка» была как новенькая, и только опытный эксперт, да и то если бы знал о полученных повреждениях, мог бы доказать, что автомобиль побывал в переделке.
Мастера быстро освободили машину от скотча и бумаги, и теперь она стояла как новенькая, сверкая свежей краской.
Перед тем как гости сели за стол, был устроен небольшой аперитив. Юсупов пригласил друзей к высокому столу-тумбе, уставленному разнообразными напитками.
– Владимир, попробуй этот арманьяк, двадцатилетняя выдержка, – любезно предложил князь.
Он плеснул в пустую рюмку янтарной жидкости, поблескивающей солнцем и рубинами. Полунин поблагодарил и поднес к губам рюмку. Ему в нос не то чтобы ударил, а медленно, тягуче и искушающе заструился аромат, похожий на запах хорошего коньяка, кофе, какао, мускатного ореха и горькой цедры. Он сделал глоток этого восхитительного напитка.
– Ну как? – улыбнулся князь.
– Великолепно! – весело произнес Полунин.
– А ты говорил, что я не разбираюсь в винах! – с шутливой укоризной взглянул на Миронова Юсупов. – Еще как разбираюсь.
Но Миронова смутить было трудно. Он пил «Банюльс», дамский, по убеждению Юсупова, напиток, изготовленный из сильно обожженного солнцем винограда на французском Средиземноморье.
– Владимир предлагает мне поучаствовать в одном интересном деле. – Юсупов сел рядом с Мироновым.
Полунин устроился напротив. Беседующих разделял низкий столик на изогнутых ножках, явно антикварный.
– И мне, представь, тоже, – усмехнулся Миронов, задиристо взглядывая на князя.
Потом Миронов сел на своего конька – стал хвалить заграничную жизнь и иностранок.
– Соловьем заливается, – подмигнул Полунину князь. – Сам недавно ратовал за Россию, высмеивал западный образ жизни, а теперь изменил свое мнение с точностью до наоборот. Экий хамелеон!
– Ты ставишь мне в упрек, что я не могу устоять перед обаянием француженок, например? – с притворным возмущением ответил Миронов.
– Я ставлю тебе в вину неустойчивость твоих взглядов, усматривая в этом крайнюю неблагонадежность тебя как друга и делового партнера! И потом, как давно ты видел иностранок, то есть как давно спал с ними? – захохотал Юсупов.
– Фи, какая пошлость! – скривился Миронов.
– Полунин не даст соврать – вам, други мои, открыты тайны сердца моего, – нараспев произнес князь. – Ну же, Владимир, подтверди, что благородней меня не найти человека!
Полунин засмеялся. Девушка Лола предложила всем занять места за столом.
Полунин подцепил двумя специальными плоскими ложками с длинными ручками шматок салата и опустил себе на тарелку, в то время как Лола накладывала Миронову.
– Так давайте все побыстрее обсудим, – предложил Миронов.
– После застолья, если позволишь, – улыбнулся Полунин.
– И правда, господа, ешьте, пейте. Вечно эта наша русская привычка болтать за столом о делах! – согласился с ним князь.
Когда Лола подала коньяк и кофе, Полунин заговорил о делах.
– Дима, я уже говорил, что хочу обратиться к тебе с новой просьбой...
– Догадываюсь, с какой, – лукаво прищурил оба глаза Миронов, – чтобы я залез в тот самый файл, который уже открывал, и попробовал все вернуть на свои места. То есть убрать непрошеного акционера и занести имена настоящих акционеров.
– Да, моей жены и Веселовского Александра Михайловича, – улыбнулся Владимир. – Я буду тебе очень признателен.
– Знаем мы вашу признательность, – шутливо отмахнулся Миронов.
– А к тебе, князь, у меня... – переключился Полунин на Юсупова, но тот не дал ему договорить.
– Я знаю, где достать в Москве фальшивые доллары, – быстро сказал он, – и машинку для проверки липовых банкнот.
– Вот и славно, – снова улыбнулся Полунин. – Только нашу, отечественную, из самых последних. Эта машинка может с точностью определить качество купюр, тогда как американские, например, пропускают фальшивки, изготовленные по самым высоким стандартам.
– А что, если в казино наши машинки? – встрял Миронов.
– Не думаю, – усмехнулся Полунин, – наша братва равняется на все американское: кухню, фильмы, образ жизни и мысли. Но на всякий случай надо проверить. Предлагаю тебе, изменив внешность, посетить казино Меченого, для разведки, так сказать.
– Об этом я позабочусь, – сдержанно улыбнулся князь, – как и о гардеробе.
– Я завтра лечу обратно, можете ко мне, если хотите, присоединиться, – предложил Полунин.
– Замечательно, – радостно улыбнулся Миронов. – Звоним в аэропорт, заказываем билеты. Каким ты вылетаешь рейсом?
Полунин назвал рейс. Миронов уже набирал номер. Он заказал два билета. Полунин сообщил ему свою новую фамилию, под которой он сейчас жил.
– Вижу, – усмехнулся князь, глядя на Полунина, – что мой подарок тебе все-таки пригодился.
– Все в жизни когда-нибудь может пригодиться, – философски изрек Полунин.
– У меня еще будет время заскочить в магазин, заехать за фальшивками и взять детектор. А потом еще купить парик.
На том и порешили. Ночь Полунин провел в квартире Миронова. К обеду следующего дня компания уже была в аэропорту. Князь предложил отметить вылет шампанским. Купил в кафе бутылку «Русского» и пригласил товарищей разделить с ним столик. Владимир лишь пригубил шипучки, зато Миронов с видимым удовольствием опорожнил три пластиковых стаканчика.
Наконец объявили регистрацию. Все обошлось без эксцессов.
Друзья вошли в салон самолета и заняли свои места. Полунин летел все по тому же поддельному паспорту, что дало компании повод для зажигательного веселья. Они с нарочитой строгостью и пристальностью приглядывались к физиономии Полунина, потом опускали глаза в его документ, словно хотели просверлить бумагу насквозь, потом снова поднимали очи, пронзали Владимира зондирующими взорами, переглядывались, недоверчиво и придирчиво усмехались и сокрушенно качали головами. Эта безрассудная пантомима потонула вскоре в бурлящем море смеха. Впрочем, смеяться, как оказалось, было еще рано.
Родной город Полунина встретил их испепеляющей жарой, хотя время было послеобеденное. Полунин еще в Москве предупредил друзей, что за ним может быть установлена слежка, поэтому как только они сойдут с трапа самолета, им необходимо расстаться. Юсупов и Миронов намерены были поселиться в центральной гостинице, носившей название «Сибирь».
Делая вид, что незнакомы, они вошли в аэровокзал. Полунин проводил равнодушным взглядом своих друзей, шедших впереди него, и направился к стоянке, где его поджидал автомобиль. Недалеко от стоянки он заметил двух одетых в штатское мужчин, которые при его появлении быстро переглянулись, словно спрашивая друг друга: что делать? Их ажиотаж, конечно, был приглушен стремлением сохранять инкогнито, но наметанный глаз Владимира сразу определил в них «топтунов». Оба не отличались ни ростом, ни особой выразительностью черт, ни оригинальностью прикидов. Из чего Полунин сделал вывод, что это скорее всего «посланники» Малышева, а вернее Утехина, с которым тот сотрудничал. Владимир усмехнулся и, не умеряя шага, пошел к «Крайслеру».
Глава 18
– Какой шальной, – вскричал Фиксатый, – не видишь, что ли, наседает на нас! А ты чего плетешься, как черепаха на сносях, – толкнул он в спину Захара, – быстрее не можешь?!
– Зачем привлекать к себе внимание, – Захар был спокоен, как сельское кладбище, – сейчас посмотрим, чего они хотят. Может, в натуре, просто покататься выехали.
– Сейчас они тебе покатаются, – заметил Фиксатый, – нашпигуют свинцом – будешь как булочка с орехами.
Мысль Фиксатого оказалась недалека от истины; машина, которая преследовала команду Батурина, почти поравнялась с ними, и из окон правого борта высунулись две руки, сжимавшие пистолеты.
– А, сволочи, падлы! – заорал Фиксатый и дал по машине очередь из своего «узи», целя по колесам.
Пули попали в кузов машины и выбили снопы искр из колесных дисков, но покрышек не повредили. В ответ прозвучало несколько выстрелов. Стрелявшие метили не по колесам. Несколько пуль прошло мимо, но одна или две пробили салон и прошли навылет, только по счастливой случайности не задев никого из пассажиров.
– Гони, урод, – заорал на Захара Фиксатый, пригибаясь, – теперь понял, какие это шальные-залетные. Они с черного входа выбрались, там у них и тачка под парами стояла.
Захар это понял и без него. Он выжал педаль акселератора до отказа, и «девятка», за двигателем которой он ухаживал так, как не ухаживал за девушками, тут же отозвалась и рванула с места. Преследователи – а теперь батуринцы не сомневались, что за ними гонятся охранники «Стрельца», – сразу же отстали, но держались неподалеку.
Теперь Фиксатый выбрался наполовину в окно и, почти не целясь, выпустил несколько очередей в слепящие его фары.
Несколько пуль достигли цели, но повредили только правые фары иномарки, на которой их преследовали. Автомобиль вильнул несколько раз, выравнивая ход, а затем снова стал нагонять «девятку». Они неслись по ночному городу. Водители редких автомобилей, которые изредка попадались им навстречу, могли и не понять, почему эти ребята устроили ралли почти в самом центре города. Захар петлял по улицам, стараясь уйти от погони, но автомобиль, марку которого он не мог определить, плотно сидел у него на хвосте.
– Прибавь еще, – Батурин крепко сжимал рукоятку автомата, жалея, что у него нет возможности стрелять.
Потом он все-таки изловчился и высунул свое крепкое тело через окно, спиной к улице. Положив руку с «узи» на крышу «девятки», он тщательно прицелился и нажал на курок. Пули царапнули иномарку, выбивая снопы искр, и исчезли в темноте.
– Ты можешь не вилять? – заорал он на Захара, который бросал машину из стороны в сторону, мешая прицельному огню преследователей.
Захар не расслышал его, но поехал ровнее, видимо, поняв, чего от него хочет начальник. Охранники из «Стрельца» тоже не сидели сложа руки. Стрелять вперед им было удобнее. То и дело со стороны иномарки виделись всполохи выстрелов. Но пули, к счастью для батуринцев, не достигали цели. В какой-то момент машина преследователей почти поравнялась с «девяткой» Захара, который немного сбавил скорость перед очередным поворотом. Фиксатый оказался в очень удобной позиции, когда иномарка возникла перед ним своим левым боком. Он выпустил длинную очередь, и пули все-таки попали в заднее колесо. Шина лопнула. Водитель иномарки – теперь Фиксатый увидел, что это была «Хонда», – едва сумел выровнять машину. Она сразу же стала отставать.
– Есть! – с восторженной мстительностью крикнул Фиксатый, забираясь обратно в салон. – Теперь гони, Захар.
Тот и без подсказки видел, что преследователи сбавили обороты. Он прибавил скорость. Теперь у батуринцев было большое преимущество.
– Кажется, обошлись без кровопролития, – удовлетворенно пробормотал Батурин.
– Можно подумать, что для тебя это так важно, – бросил Фиксатый.
– Седой же предупредил, чтобы по возможности обойтись без крови. Тебе нужен лишний жмурик?
– Мне все равно, – пожал плечами Фиксатый, – только чем меньше этой падлы, тем лучше.
«Одноглазая» и «хромоногая» «Хонда» сильно отстала. После очередного поворота она совсем пропала из виду, видимо, остановившись. Охранники поняли, что преследовать нормальную тачку на пробитом колесе бесполезно. Пацаны Батурина вздохнули с облегчением, но дело снова осложнилось.
– Кажется, нас засекли менты, – глядя в зеркальце, произнес Захар.
Все и без его предположения услышали вой сирены и, обернувшись, увидели фары новых преследователей.
– Дави, Захар, – прохрипел Батурин, – от этих просто так не отделаешься. Они сейчас весь город на ноги подымут.
– Сейчас попробуем сделать маленькую хитрость, – спокойно улыбнулся Захар, визжа резиной на повороте.
Едва свернув на узкую улочку, он сделал еще один поворот, и «девятка» замерла во дворе маленького домика. Захар заглушил двигатель и погасил бортовые огни. Все замерли, приготовившись к самому худшему, на всякий случай сжимая в руках оружие.
Мигая проблесковыми маячками и оглашая улицу сиреной, бело-голубой милицейский «Хюндай» промчался мимо. Сирена еще долго была слышна в ночной тишине спящего города.
– Поехали, – скомандовал Батурин, когда сирену стало совсем не слышно.
По дороге Колян позвонил Михею, который ждал в мастерской, и предупредил, чтобы он был готов. Тот не спал, предупрежденный заранее, а вместе с ним бодрствовали еще несколько человек.
Рыжий, Фиксатый и Батурин, забрав оружие, вышли за несколько кварталов от салона и отправились по домам. Они должны были встретиться утром на нейтральной территории, чтобы спрятать оружие на прежнее место в гараже Рыжего. Скинув гранатомет на квартире одного из пацанов, жившего поблизости, Захар подъехал к автосалону.
Ворота были открыты, и он тут же заехал в бокс.
– Ну что там? – встретил его Михей, зевая и почесывая затылок.
– Пара пулевых пробоин в крыше, – показал ему Захар, – больше ничего.
– Плевое дело, – Михей пожал плечами и повернулся к работникам, – приступайте.
Несколько человек, орудуя скотчем и бумагой, принялись заклеивать окна и детали, которые должны были остаться некрашеными, еще двое занялись пулевыми пробоинами. Уже через час «девятка» была готова под покраску. Пробоины заделали специальным сплавом, зачистили и зашпатлевали внутри и снаружи. Включился компрессор, и еще через четверть часа автомобиль принял свою «родную» лазурно-зеленую окраску. Проведя около часа в печке, «девятка» была как новенькая, и только опытный эксперт, да и то если бы знал о полученных повреждениях, мог бы доказать, что автомобиль побывал в переделке.
Мастера быстро освободили машину от скотча и бумаги, и теперь она стояла как новенькая, сверкая свежей краской.
* * *
На ужин им подали паэлью, овощной салат, взбитые сливки и кофе. За столом прислуживала миловидная девушка, служащая одного столичного ресторана, с которой Юсупова связывали дружеские отношения. Было неизвестно, насколько они, эти отношения, дружеские, но на этот счет никто князя интервьюировать не решился.Перед тем как гости сели за стол, был устроен небольшой аперитив. Юсупов пригласил друзей к высокому столу-тумбе, уставленному разнообразными напитками.
– Владимир, попробуй этот арманьяк, двадцатилетняя выдержка, – любезно предложил князь.
Он плеснул в пустую рюмку янтарной жидкости, поблескивающей солнцем и рубинами. Полунин поблагодарил и поднес к губам рюмку. Ему в нос не то чтобы ударил, а медленно, тягуче и искушающе заструился аромат, похожий на запах хорошего коньяка, кофе, какао, мускатного ореха и горькой цедры. Он сделал глоток этого восхитительного напитка.
– Ну как? – улыбнулся князь.
– Великолепно! – весело произнес Полунин.
– А ты говорил, что я не разбираюсь в винах! – с шутливой укоризной взглянул на Миронова Юсупов. – Еще как разбираюсь.
Но Миронова смутить было трудно. Он пил «Банюльс», дамский, по убеждению Юсупова, напиток, изготовленный из сильно обожженного солнцем винограда на французском Средиземноморье.
– Владимир предлагает мне поучаствовать в одном интересном деле. – Юсупов сел рядом с Мироновым.
Полунин устроился напротив. Беседующих разделял низкий столик на изогнутых ножках, явно антикварный.
– И мне, представь, тоже, – усмехнулся Миронов, задиристо взглядывая на князя.
Потом Миронов сел на своего конька – стал хвалить заграничную жизнь и иностранок.
– Соловьем заливается, – подмигнул Полунину князь. – Сам недавно ратовал за Россию, высмеивал западный образ жизни, а теперь изменил свое мнение с точностью до наоборот. Экий хамелеон!
– Ты ставишь мне в упрек, что я не могу устоять перед обаянием француженок, например? – с притворным возмущением ответил Миронов.
– Я ставлю тебе в вину неустойчивость твоих взглядов, усматривая в этом крайнюю неблагонадежность тебя как друга и делового партнера! И потом, как давно ты видел иностранок, то есть как давно спал с ними? – захохотал Юсупов.
– Фи, какая пошлость! – скривился Миронов.
– Полунин не даст соврать – вам, други мои, открыты тайны сердца моего, – нараспев произнес князь. – Ну же, Владимир, подтверди, что благородней меня не найти человека!
Полунин засмеялся. Девушка Лола предложила всем занять места за столом.
Полунин подцепил двумя специальными плоскими ложками с длинными ручками шматок салата и опустил себе на тарелку, в то время как Лола накладывала Миронову.
– Так давайте все побыстрее обсудим, – предложил Миронов.
– После застолья, если позволишь, – улыбнулся Полунин.
– И правда, господа, ешьте, пейте. Вечно эта наша русская привычка болтать за столом о делах! – согласился с ним князь.
Когда Лола подала коньяк и кофе, Полунин заговорил о делах.
– Дима, я уже говорил, что хочу обратиться к тебе с новой просьбой...
– Догадываюсь, с какой, – лукаво прищурил оба глаза Миронов, – чтобы я залез в тот самый файл, который уже открывал, и попробовал все вернуть на свои места. То есть убрать непрошеного акционера и занести имена настоящих акционеров.
– Да, моей жены и Веселовского Александра Михайловича, – улыбнулся Владимир. – Я буду тебе очень признателен.
– Знаем мы вашу признательность, – шутливо отмахнулся Миронов.
– А к тебе, князь, у меня... – переключился Полунин на Юсупова, но тот не дал ему договорить.
– Я знаю, где достать в Москве фальшивые доллары, – быстро сказал он, – и машинку для проверки липовых банкнот.
– Вот и славно, – снова улыбнулся Полунин. – Только нашу, отечественную, из самых последних. Эта машинка может с точностью определить качество купюр, тогда как американские, например, пропускают фальшивки, изготовленные по самым высоким стандартам.
– А что, если в казино наши машинки? – встрял Миронов.
– Не думаю, – усмехнулся Полунин, – наша братва равняется на все американское: кухню, фильмы, образ жизни и мысли. Но на всякий случай надо проверить. Предлагаю тебе, изменив внешность, посетить казино Меченого, для разведки, так сказать.
– Об этом я позабочусь, – сдержанно улыбнулся князь, – как и о гардеробе.
– Я завтра лечу обратно, можете ко мне, если хотите, присоединиться, – предложил Полунин.
– Замечательно, – радостно улыбнулся Миронов. – Звоним в аэропорт, заказываем билеты. Каким ты вылетаешь рейсом?
Полунин назвал рейс. Миронов уже набирал номер. Он заказал два билета. Полунин сообщил ему свою новую фамилию, под которой он сейчас жил.
– Вижу, – усмехнулся князь, глядя на Полунина, – что мой подарок тебе все-таки пригодился.
– Все в жизни когда-нибудь может пригодиться, – философски изрек Полунин.
– У меня еще будет время заскочить в магазин, заехать за фальшивками и взять детектор. А потом еще купить парик.
На том и порешили. Ночь Полунин провел в квартире Миронова. К обеду следующего дня компания уже была в аэропорту. Князь предложил отметить вылет шампанским. Купил в кафе бутылку «Русского» и пригласил товарищей разделить с ним столик. Владимир лишь пригубил шипучки, зато Миронов с видимым удовольствием опорожнил три пластиковых стаканчика.
Наконец объявили регистрацию. Все обошлось без эксцессов.
Друзья вошли в салон самолета и заняли свои места. Полунин летел все по тому же поддельному паспорту, что дало компании повод для зажигательного веселья. Они с нарочитой строгостью и пристальностью приглядывались к физиономии Полунина, потом опускали глаза в его документ, словно хотели просверлить бумагу насквозь, потом снова поднимали очи, пронзали Владимира зондирующими взорами, переглядывались, недоверчиво и придирчиво усмехались и сокрушенно качали головами. Эта безрассудная пантомима потонула вскоре в бурлящем море смеха. Впрочем, смеяться, как оказалось, было еще рано.
Родной город Полунина встретил их испепеляющей жарой, хотя время было послеобеденное. Полунин еще в Москве предупредил друзей, что за ним может быть установлена слежка, поэтому как только они сойдут с трапа самолета, им необходимо расстаться. Юсупов и Миронов намерены были поселиться в центральной гостинице, носившей название «Сибирь».
Делая вид, что незнакомы, они вошли в аэровокзал. Полунин проводил равнодушным взглядом своих друзей, шедших впереди него, и направился к стоянке, где его поджидал автомобиль. Недалеко от стоянки он заметил двух одетых в штатское мужчин, которые при его появлении быстро переглянулись, словно спрашивая друг друга: что делать? Их ажиотаж, конечно, был приглушен стремлением сохранять инкогнито, но наметанный глаз Владимира сразу определил в них «топтунов». Оба не отличались ни ростом, ни особой выразительностью черт, ни оригинальностью прикидов. Из чего Полунин сделал вывод, что это скорее всего «посланники» Малышева, а вернее Утехина, с которым тот сотрудничал. Владимир усмехнулся и, не умеряя шага, пошел к «Крайслеру».
Глава 18
Он видел, как его друзья загрузились в стоявшее у тротуара такси, на мгновение остановился, глядя в сторону и пытаясь краем глаза нащупать фигуры следящих за ним людей. Но они сами разоблачили себя, приблизившись к нему сзади почти вплотную.
– Гражданин Полунин, – зашел спереди один из них, русоволосый, коротко стриженный мужчина с дергающимся правым веком и неприятной ухмылкой, – мы вас поджидаем. Вы давали подписку о невыезде, а сами...
Он укоризненно показал глазами на скромный багаж Полунина – чемодан-кейс.
– Что сам? – Полунин изобразил на лице крайнее изумление.
– А сами куда-то уезжали, – констатировал мужик с дергающимся веком. – Этим вы нарушили закон...
– А кто вам сказал, что я уезжал? – снова удивился Полунин.
– Вас не было в городе, – продолжал короткостриженый, – и потом вы здесь наверняка не случайно...
– В аэропорт не ездят гулять... – поддержал его «компаньон», лысоватый остроносый парень с такой же ехидной усмешкой на тонких губах.
– Вам известны все мои привычки? – насмешливо спросил Полунин. – Откуда вы знаете, где я предпочитаю гулять?
Владимир сразу же понял, что «топтуны» лопухнулись, подойдя к нему. Наверное, они проявили инициативу, догадываясь, что в случае задержания своего подопечного с поличным им светила премия. Но они не учли, с кем имеют дело. Если бы перед ними был какой-нибудь простофиля, возможно, они бы сумели его «обработать», проявив настойчивость и упрямство, но с Полуниным такие вещи не проходили. Он решил их немного проучить.
– Отвечайте прямо, гражданин Полунин, – повысил голос короткостриженый, – куда вы летали и зачем?
– Я был так удивлен отсутствием у вас хороших манер и вашим въедливым любопытством, что даже не удосужился спросить: вы-то, собственно, кто?
Мужчины синхронно достали из карманов удостоверения.
– Старшина Мокроухин и сержант Верещагин, – прочитал Полунин в развернутых удостоверениях, – думаю, ваш начальник будет вами недоволен. Ведь вас прислал Утехин?
– Мы не обязаны вам докладывать, – строго, даже неприязненно сказал старшина Мокроухин. – Куда вы летали?
– Никуда, – рассмеялся Полунин, – я могу идти?
– Нет, – остановил его Верещагин, поглядывая на своего товарища, – сначала нам нужно кое-что проверить.
– Давай, – кивнул ему Мокроухин, и тот отправился в здание аэровокзала.
Вернувшись оттуда, он выглядел как побитая собака, но старался не показать вида, что номер его не прошел. Что-то прошептав Верещагину на ухо, он опустил глаза.
Полунин догадался, что его фамилии, как ожидалось, ребята в списках прилетевших не нашли, и поэтому смотрел на них с усмешкой.
– Можете идти, – пробормотал старший.
Полунин окатил горе-»топтунов» презрительным взглядом.
– У вас есть с собой документы? – опомнился вдруг Верещагин.
– Конечно, – Владимир достал из кейса свой «нормальный» паспорт и протянул его Верещагину. – В моем положении лучше всегда держать его при себе.
«Топтун» внимательнейшим образом проверил паспорт, но не найдя, естественно, никакого криминала, вернул его Полунину.
– Можете идти, но мы все равно узнаем, и тогда... – Верещагин сдвинул брови.
– Узнавайте, это ваша работа, а у меня есть своя, и перед вами я отчитываться не собираюсь.
Владимир сделал несколько шагов, отделявших его от «Крайслера», и, разблокировав дверцы, сел в салон, бросив чемодан на заднее сиденье. Отъехав на приличное расстояние, он увидел, что у него на хвосте «повисла» красная «шестерка». Полунин криво усмехнулся, досадуя на то, что придется немного попетлять, хотя не сомневался, что в итоге ему удастся освободиться от преследователей.
Вытащив мобильник, он набрал номер телефона Тихоненко. Тот сам взял трубку.
– Алексей Васильевич, – не представившись, начал он, – есть одна маленькая просьба.
– Нам лучше не разговаривать по телефону, – неуверенно произнес Тихоненко.
– Пока никто не знает, с кем ты говоришь, – успокоил его Полунин, – тебе ничего не угрожает.
– Ну хорошо, – согласился подполковник, – что там у вас?
– Утехин посадил мне на хвост своих «топтунов», – сказал Полунин. – Нельзя ли как-нибудь обойтись без этого?
– Я знаю Утехина, – подтвердил подполковник, – но, к сожалению, это не в моих силах. Он работает в городском отделе, а я...
– Может быть, – предположил Владимир, – это можно уладить как-нибудь лично?
– Очень в этом сомневаюсь, – пробормотал Тихоненко, – он довольно самолюбивый человек и не терпит, когда вмешиваются в его дела.
– Тогда замнем этот вопрос, – согласился Полунин, в душе уже жалевший, что позвонил подполковнику. – Что с другой моей просьбой?
– Кое-что есть, – обнадежил его Тихоненко, – но это не телефонный разговор, как вы понимаете.
– Тогда встретимся сегодня вечером, – предложил Полунин, – в то же время. Вы ведь, как всегда, гуляете со своим фокстерьером?
– Хорошо, – согласился Тихоненко и повесил трубку.
Посмотрев через зеркальце назад, Полунин, как и ожидал, снова увидел там красную «шестерку».
– Хоть бы цвет другой подобрали, – пробормотал он, въезжая в город.
Здесь можно было попытаться оторваться от преследователей. Он не хотел, чтобы знали, что сейчас он едет к себе домой, просто потому, что не любил, когда за ним подсматривают. Кроме того, могли возникнуть какие-то срочные дела, и тогда отрываться от преследователей просто не будет времени. Найдя по дороге проходной двор, выход из которого был на параллельной улице, он остановился в двадцати шагах от него, чтобы подумали, что он собирается зайти в магазин. Прихватив чемоданчик с собой, Полунин запер машину и вошел в помещение супермаркета. Сквозь витринное стекло ему было видно, как «шестерка» остановилась в нескольких шагах от его машины. «Топтуны» остались на месте, на что, собственно, он и рассчитывал. Он действительно сделал несколько покупок, вспомнив, что дома нет никакой еды, и, выйдя на улицу, быстро свернул в проходной двор.
С пакетом с продуктами и кейсом он промчался бегом до следующей улицы и обернулся только тогда, когда уже стоял на тротуаре, останавливая такси. Словно по мановению волшебной палочки рядом с ним тормознул видавший виды «Москвич».
– Поехали, – он сунул водителю сотку и назвал адрес, – если доедешь за десять минут, получишь еще столько же.
– Попробуем, – пряча деньги в нагрудном кармане рубашки, ответил водитель – толстый усатый флегмат.
Как раз в это самое время в проходе двора возник запыхавшийся Мокроухин. Он увидел Полунина и кинулся было к «Москвичу», но тот уже тронулся с места. Полунин улыбнулся и помахал старшине рукой.
– Привет Утехину, – крикнул он через опущенное стекло.
Несмотря на свою флегматичность и невзрачный вид автомобиля, водитель оказался на редкость шустрым, а двигатель «Москвича» – хорошо отрегулированным. Не прошло и восьми минут, как водитель остановил свой «Москвич» перед домом Полунина. Тот без сожаления расстался с еще одной сотней, вышел из машины и быстро пошел к подъезду.
– Да, – Полунин поднес трубку к уху.
– Владимир Иванович, – узнал он голос секретарши, – с вами хочет поговорить Веселовский.
– Давай. – Он зажал трубку плечом и принялся отпирать входную дверь.
– Привет, Владимир Иванович, – раздался в трубке голос генерального.
Он был взволнован, как, впрочем, и все последнее время.
– Что там у тебя? – Полунин вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. – Я только что приехал, дал бы мне хоть умыться с дороги.
– Только что пришел факс, – Веселовский ничего не ответил на упрек Полунина, – опять на имя Седого. Это ведь вам?
– Вы читали его?
– Да.
– Тогда прочитайте еще раз, теперь для меня.
– «Седой, падла, – неуверенно начал читать Веселовский, – ты не оставляешь мне другого выхода. Даю тебе еще два дня срока, чтобы ты переоформил свои бумажки. Теперь, когда ты полез на рожон, цена будет другая. Передашь мне сорок процентов. Время пошло».
– Это все? – спросил Полунин.
– Подпись та же, что и на первом послании, – добавил Веселовский. – Что вы собираетесь делать?
– Это не телефонный разговор, – ответил Полунин. – Через час я буду готов, пришлите за мной машину.
– Сделаем, Владимир Иванович. – Уловив в голосе Полунина уверенность, генеральный и сам немного успокоился.
Прихватив с собой кейс с необходимыми документами, Владимир вышел во двор. Увидев его, Козлов улыбнулся и сел за руль.
– На работу? – поинтересовался он, трогая машину с места.
– Да, – кивнул Полунин.
Когда Полунин подъехал к заводу, он отметил, что ремонтные работы на месте взрыва уже закончены. На вахте стояла новая охрана, а на воротах, через которые они проехали на территорию, в помощь дежурному был придан крепкий парень в форме с пистолетом.
Поднявшись к себе, Полунин кивнул обрадованной его появлением секретарше и прошел к себе в кабинет. Тут же в кабинет влетел Веселовский, которому, видно, сообщили о его прибытии.
– С приездом, – генеральный пожал Полунину руку и плюхнулся в кресло.
Но ему не сиделось на месте. Он снова вскочил и принялся мерить помещение мелкими шагами.
– Ну чего вы мельтешите? – усмехнулся Полунин, устраиваясь на своем рабочем кресле. – Все идет по плану.
Сняв трубку настольного телефона, он набрал номер Светланы. Веселовский снова плюхнулся в кресло.
– Светик, привет, – ласково сказал он в трубку, когда на том конце ответили. – Я приехал, у меня все хорошо. Ты как?
– Господи, Володя, – обрадовалась Светлана, – наконец-то. Неужели нельзя звонить немного почаще? Я уже начала забывать твой голос, не говоря уж о твоем внешнем виде.
– Мой внешний вид на уровне, – пошутил Полунин, поняв, что с женой все в порядке.
– Когда ты придешь?
– Как только освобожусь. Честное слово, Светик, дел по горло, да ты и сама знаешь.
– Знаю, но хочу тебя видеть, – упрямо твердила Светлана.
Полунин попрощался с женой и положил трубку. Тут же включилась внутренняя связь.
– Владимир Иванович, вам звонит Батурин, – проворковала секретарша, – соединить?
– Конечно. – Он снова поднял трубку.
– Иваныч, – узнал он Коляна, – тут тебе малява пришла из СИЗО.
Полунин сразу же подумал о Ходуле. Может, он узнал место, где залег Меченый?
– Читай, – сказал он Батурину.
– Кент, который ее принес, сказал, что должен передать ее тебе лично в руки.
– Ну хорошо, – согласился Владимир, – подгребайте через час в «Оливер», думаю, там пока еще безопасно.
Кажется, все начинало складываться. Полунин поинтересовался у Веселовского, как дела на заводе, кое-что рассказал ему из своих планов, утаив, правда, самое главное, и, отдав необходимые указания, отправился в ресторан. Генеральный хотел было увязаться с ним, но Полунин его с собой не взял, объяснив это тем, что надо же кому-то смотреть, чтобы на заводе все было в порядке. Он успел еще посмотреть на факс, полученный от Меченого. Факс был отправлен с того же телефона, что и первый, и Полунин не сомневался, что этот номер никуда не приведет, но на всякий случай дал поручение начальнику охраны проверить его.
– Гражданин Полунин, – зашел спереди один из них, русоволосый, коротко стриженный мужчина с дергающимся правым веком и неприятной ухмылкой, – мы вас поджидаем. Вы давали подписку о невыезде, а сами...
Он укоризненно показал глазами на скромный багаж Полунина – чемодан-кейс.
– Что сам? – Полунин изобразил на лице крайнее изумление.
– А сами куда-то уезжали, – констатировал мужик с дергающимся веком. – Этим вы нарушили закон...
– А кто вам сказал, что я уезжал? – снова удивился Полунин.
– Вас не было в городе, – продолжал короткостриженый, – и потом вы здесь наверняка не случайно...
– В аэропорт не ездят гулять... – поддержал его «компаньон», лысоватый остроносый парень с такой же ехидной усмешкой на тонких губах.
– Вам известны все мои привычки? – насмешливо спросил Полунин. – Откуда вы знаете, где я предпочитаю гулять?
Владимир сразу же понял, что «топтуны» лопухнулись, подойдя к нему. Наверное, они проявили инициативу, догадываясь, что в случае задержания своего подопечного с поличным им светила премия. Но они не учли, с кем имеют дело. Если бы перед ними был какой-нибудь простофиля, возможно, они бы сумели его «обработать», проявив настойчивость и упрямство, но с Полуниным такие вещи не проходили. Он решил их немного проучить.
– Отвечайте прямо, гражданин Полунин, – повысил голос короткостриженый, – куда вы летали и зачем?
– Я был так удивлен отсутствием у вас хороших манер и вашим въедливым любопытством, что даже не удосужился спросить: вы-то, собственно, кто?
Мужчины синхронно достали из карманов удостоверения.
– Старшина Мокроухин и сержант Верещагин, – прочитал Полунин в развернутых удостоверениях, – думаю, ваш начальник будет вами недоволен. Ведь вас прислал Утехин?
– Мы не обязаны вам докладывать, – строго, даже неприязненно сказал старшина Мокроухин. – Куда вы летали?
– Никуда, – рассмеялся Полунин, – я могу идти?
– Нет, – остановил его Верещагин, поглядывая на своего товарища, – сначала нам нужно кое-что проверить.
– Давай, – кивнул ему Мокроухин, и тот отправился в здание аэровокзала.
Вернувшись оттуда, он выглядел как побитая собака, но старался не показать вида, что номер его не прошел. Что-то прошептав Верещагину на ухо, он опустил глаза.
Полунин догадался, что его фамилии, как ожидалось, ребята в списках прилетевших не нашли, и поэтому смотрел на них с усмешкой.
– Можете идти, – пробормотал старший.
Полунин окатил горе-»топтунов» презрительным взглядом.
– У вас есть с собой документы? – опомнился вдруг Верещагин.
– Конечно, – Владимир достал из кейса свой «нормальный» паспорт и протянул его Верещагину. – В моем положении лучше всегда держать его при себе.
«Топтун» внимательнейшим образом проверил паспорт, но не найдя, естественно, никакого криминала, вернул его Полунину.
– Можете идти, но мы все равно узнаем, и тогда... – Верещагин сдвинул брови.
– Узнавайте, это ваша работа, а у меня есть своя, и перед вами я отчитываться не собираюсь.
Владимир сделал несколько шагов, отделявших его от «Крайслера», и, разблокировав дверцы, сел в салон, бросив чемодан на заднее сиденье. Отъехав на приличное расстояние, он увидел, что у него на хвосте «повисла» красная «шестерка». Полунин криво усмехнулся, досадуя на то, что придется немного попетлять, хотя не сомневался, что в итоге ему удастся освободиться от преследователей.
* * *
»Хорошо бы сменить на время машину, – подумал Полунин, нажимая на газ, – эта слишком заметная».Вытащив мобильник, он набрал номер телефона Тихоненко. Тот сам взял трубку.
– Алексей Васильевич, – не представившись, начал он, – есть одна маленькая просьба.
– Нам лучше не разговаривать по телефону, – неуверенно произнес Тихоненко.
– Пока никто не знает, с кем ты говоришь, – успокоил его Полунин, – тебе ничего не угрожает.
– Ну хорошо, – согласился подполковник, – что там у вас?
– Утехин посадил мне на хвост своих «топтунов», – сказал Полунин. – Нельзя ли как-нибудь обойтись без этого?
– Я знаю Утехина, – подтвердил подполковник, – но, к сожалению, это не в моих силах. Он работает в городском отделе, а я...
– Может быть, – предположил Владимир, – это можно уладить как-нибудь лично?
– Очень в этом сомневаюсь, – пробормотал Тихоненко, – он довольно самолюбивый человек и не терпит, когда вмешиваются в его дела.
– Тогда замнем этот вопрос, – согласился Полунин, в душе уже жалевший, что позвонил подполковнику. – Что с другой моей просьбой?
– Кое-что есть, – обнадежил его Тихоненко, – но это не телефонный разговор, как вы понимаете.
– Тогда встретимся сегодня вечером, – предложил Полунин, – в то же время. Вы ведь, как всегда, гуляете со своим фокстерьером?
– Хорошо, – согласился Тихоненко и повесил трубку.
Посмотрев через зеркальце назад, Полунин, как и ожидал, снова увидел там красную «шестерку».
– Хоть бы цвет другой подобрали, – пробормотал он, въезжая в город.
Здесь можно было попытаться оторваться от преследователей. Он не хотел, чтобы знали, что сейчас он едет к себе домой, просто потому, что не любил, когда за ним подсматривают. Кроме того, могли возникнуть какие-то срочные дела, и тогда отрываться от преследователей просто не будет времени. Найдя по дороге проходной двор, выход из которого был на параллельной улице, он остановился в двадцати шагах от него, чтобы подумали, что он собирается зайти в магазин. Прихватив чемоданчик с собой, Полунин запер машину и вошел в помещение супермаркета. Сквозь витринное стекло ему было видно, как «шестерка» остановилась в нескольких шагах от его машины. «Топтуны» остались на месте, на что, собственно, он и рассчитывал. Он действительно сделал несколько покупок, вспомнив, что дома нет никакой еды, и, выйдя на улицу, быстро свернул в проходной двор.
С пакетом с продуктами и кейсом он промчался бегом до следующей улицы и обернулся только тогда, когда уже стоял на тротуаре, останавливая такси. Словно по мановению волшебной палочки рядом с ним тормознул видавший виды «Москвич».
– Поехали, – он сунул водителю сотку и назвал адрес, – если доедешь за десять минут, получишь еще столько же.
– Попробуем, – пряча деньги в нагрудном кармане рубашки, ответил водитель – толстый усатый флегмат.
Как раз в это самое время в проходе двора возник запыхавшийся Мокроухин. Он увидел Полунина и кинулся было к «Москвичу», но тот уже тронулся с места. Полунин улыбнулся и помахал старшине рукой.
– Привет Утехину, – крикнул он через опущенное стекло.
Несмотря на свою флегматичность и невзрачный вид автомобиля, водитель оказался на редкость шустрым, а двигатель «Москвича» – хорошо отрегулированным. Не прошло и восьми минут, как водитель остановил свой «Москвич» перед домом Полунина. Тот без сожаления расстался с еще одной сотней, вышел из машины и быстро пошел к подъезду.
* * *
Он не успел еще добраться до своего этажа, как на поясе запиликал мобильник.– Да, – Полунин поднес трубку к уху.
– Владимир Иванович, – узнал он голос секретарши, – с вами хочет поговорить Веселовский.
– Давай. – Он зажал трубку плечом и принялся отпирать входную дверь.
– Привет, Владимир Иванович, – раздался в трубке голос генерального.
Он был взволнован, как, впрочем, и все последнее время.
– Что там у тебя? – Полунин вошел в квартиру и закрыл за собой дверь. – Я только что приехал, дал бы мне хоть умыться с дороги.
– Только что пришел факс, – Веселовский ничего не ответил на упрек Полунина, – опять на имя Седого. Это ведь вам?
– Вы читали его?
– Да.
– Тогда прочитайте еще раз, теперь для меня.
– «Седой, падла, – неуверенно начал читать Веселовский, – ты не оставляешь мне другого выхода. Даю тебе еще два дня срока, чтобы ты переоформил свои бумажки. Теперь, когда ты полез на рожон, цена будет другая. Передашь мне сорок процентов. Время пошло».
– Это все? – спросил Полунин.
– Подпись та же, что и на первом послании, – добавил Веселовский. – Что вы собираетесь делать?
– Это не телефонный разговор, – ответил Полунин. – Через час я буду готов, пришлите за мной машину.
– Сделаем, Владимир Иванович. – Уловив в голосе Полунина уверенность, генеральный и сам немного успокоился.
* * *
Ровно через час, когда Полунин принял ванну и перекусил, во дворе посигналила машина. Выглянув в окно, Полунин узнал белую «Волгу» из гаража «Нефтьоргсинтеза». Валерка Козлов – молодой водитель, которого приняли на работу вместо ушедшего на пенсию прежнего водителя, – стоял возле машины и смотрел по окнам.Прихватив с собой кейс с необходимыми документами, Владимир вышел во двор. Увидев его, Козлов улыбнулся и сел за руль.
– На работу? – поинтересовался он, трогая машину с места.
– Да, – кивнул Полунин.
Когда Полунин подъехал к заводу, он отметил, что ремонтные работы на месте взрыва уже закончены. На вахте стояла новая охрана, а на воротах, через которые они проехали на территорию, в помощь дежурному был придан крепкий парень в форме с пистолетом.
Поднявшись к себе, Полунин кивнул обрадованной его появлением секретарше и прошел к себе в кабинет. Тут же в кабинет влетел Веселовский, которому, видно, сообщили о его прибытии.
– С приездом, – генеральный пожал Полунину руку и плюхнулся в кресло.
Но ему не сиделось на месте. Он снова вскочил и принялся мерить помещение мелкими шагами.
– Ну чего вы мельтешите? – усмехнулся Полунин, устраиваясь на своем рабочем кресле. – Все идет по плану.
Сняв трубку настольного телефона, он набрал номер Светланы. Веселовский снова плюхнулся в кресло.
– Светик, привет, – ласково сказал он в трубку, когда на том конце ответили. – Я приехал, у меня все хорошо. Ты как?
– Господи, Володя, – обрадовалась Светлана, – наконец-то. Неужели нельзя звонить немного почаще? Я уже начала забывать твой голос, не говоря уж о твоем внешнем виде.
– Мой внешний вид на уровне, – пошутил Полунин, поняв, что с женой все в порядке.
– Когда ты придешь?
– Как только освобожусь. Честное слово, Светик, дел по горло, да ты и сама знаешь.
– Знаю, но хочу тебя видеть, – упрямо твердила Светлана.
Полунин попрощался с женой и положил трубку. Тут же включилась внутренняя связь.
– Владимир Иванович, вам звонит Батурин, – проворковала секретарша, – соединить?
– Конечно. – Он снова поднял трубку.
– Иваныч, – узнал он Коляна, – тут тебе малява пришла из СИЗО.
Полунин сразу же подумал о Ходуле. Может, он узнал место, где залег Меченый?
– Читай, – сказал он Батурину.
– Кент, который ее принес, сказал, что должен передать ее тебе лично в руки.
– Ну хорошо, – согласился Владимир, – подгребайте через час в «Оливер», думаю, там пока еще безопасно.
Кажется, все начинало складываться. Полунин поинтересовался у Веселовского, как дела на заводе, кое-что рассказал ему из своих планов, утаив, правда, самое главное, и, отдав необходимые указания, отправился в ресторан. Генеральный хотел было увязаться с ним, но Полунин его с собой не взял, объяснив это тем, что надо же кому-то смотреть, чтобы на заводе все было в порядке. Он успел еще посмотреть на факс, полученный от Меченого. Факс был отправлен с того же телефона, что и первый, и Полунин не сомневался, что этот номер никуда не приведет, но на всякий случай дал поручение начальнику охраны проверить его.