Как только Полунин увидел в кабинете Репнина Изяева, он тут же понял, что дело тут нечисто. Вернее сказать, то, что за его спиной происходит возня, направленная на прикарманивание «Нефтьоргсинтеза», было ясно как божий день, но что эти делишки проворачиваются под патронажем такого высокопоставленного чиновника, было для него полной неожиданностью. Похоже, что Меченый спелся с представителями местной администрации. Цепелюк явно действовал через него, решив загребать жар чужими руками. Но только наверняка он не ожидал встретить такое упорное сопротивление. Еще какое-то время назад Владимир не хотел верить, что Цепелюк знает о том, какими делами занимается его зять, а оказывается, он даже связался с главным местным вором в законе, который к тому же является заклятым врагом Полунина. Ну, с Меченым-то Полунин уже знает, как разобраться – мало не покажется, а вот чтобы вывести на чистую воду Цепелюка, придется еще поднапрячься. Хорошо еще, что он, словно что-то предчувствуя, взял с собой диктофон, который сейчас крутился в наружном кармане тонкой жилетки, надетой Полуниным поверх белой сорочки.
– Значит, – Владимир решил воспользоваться тем, что Изяев так разоткровенничался, – твой начальник – Цепелюк Николай Борисович – вошел с Меченым в альянс против меня, чтобы завладеть «Нефтьоргсинтезом»?
– Конечно, – кивнул Изяев, отводя в сторону руку с сигарой, – только тебе теперь это должно быть все равно. Ты отсюда выйдешь в наручниках.
Он вдруг вытащил из внутреннего кармана пиджака пистолет с глушителем и направил его на Полунина.
Этого Владимир никак не мог ожидать. Он не верил, что этот чиновник сможет застрелить его прямо здесь, на глазах двух свидетелей. И потом, он что-то там говорил про наручники... да и затвор он не передернул...
Словно прочитав его мысли, Шамиль Рахметович, зажав сигару в зубах, дернул затворную раму пистолета на себя. Сейчас он был похож на героя какого-нибудь американского боевика, рассказывающего о временах сухого закона.
Полунин напряг тело, приготовившись к прыжку: нужно было опередить Изяева – сдвинуться с места до того момента, когда боек ударит по капсюлю патрона. Но Изяев еще раз удивил Полунина. Он не стал стрелять в него. Вместо этого он перевел дуло пистолета сначала на Репнина, а потом на его заместителя и два раза нажал на курок. Пули почти беззвучно вошли в головы и того и другого.
– Когда-то я неплохо стрелял, – усмехнулся Шамиль Рахметович, глядя на безжизненные тела руководителей фирмы «Консалт-сервис».
Полунин ожидал, что сейчас уж Изяев выстрелит и в него, но тот, убедившись, что Репнин и Коровин мертвы, сделал еще два выстрела поверх их голов. Потом достал носовой платок, протер рукоятку пистолета и неожиданно с силой швырнул его Полунину. Пистолет, весящий около полукилограмма, летел Владимиру прямо в лицо. Уворачиваться времени не было, поэтому Владимир вскинул обе руки и поймал еще теплое оружие, хотя уже понимал, для чего все это сделал Изяев. Он тут же бросил пистолет, но было уже поздно – в кабинет ворвались люди с автоматами и в бронежилетах.
– Всем стоять, милиция, – заорал один из ворвавшихся, направляя ствол автомата на Полунина.
– Он застрелил этих людей, – заявил Изяев, – потому что они что-то не поделили. Я свидетель. Вон его пистолет, – он показал вниз, куда Полунин бросил оружие.
Сзади толпились менты с автоматами, а впереди стоял стол, перед которым прохаживался Изяев.
Если его сейчас возьмут, то выкрутиться из этого переплета будет, мягко говоря, проблематично. Даже если с самого начала подключить Степина. Конечно, у Полунина была теперь запись разговора, из которого было ясно, кто настоящий преступник, но где гарантия, что диктофон вместе с пленкой не исчезнет каким-нибудь таинственным образом?
– Лежать, козлы, у меня граната, – Полунин сделал вид, что собирается сунуть руку в карман, одновременно оттолкнувшись от пола.
Скользнув по полированной поверхности стола, он сделал кувырок через голову и оказался за спиной Изяева. Ему вслед ударила короткая очередь из автомата: видимо, ментам отдали приказ стрелять на поражение. Пули чиркнули по столу, расщепляя полированное дерево, но не достигли цели – Полунин уже поднимался. Теперь Изяев против своей воли прикрывал его от ментов. Шамиль Рахметович понял, что он мешает автоматчикам вести прицельный огонь, и собирался упасть, чтобы освободить сектор обстрела, но Владимир опередил его. Он изо всех сил толкнул его к ментам, которые не могли сейчас стрелять, а сам, сгруппировавшись, бросился в окно со второго этажа.
Прикрывая голову руками, он пробил стекло и начал падать вниз. Едва не повиснув на стальной ограде, которой был обнесен небольшой газон перед зданием, Полунин приземлился на ноги и, перекатившись через голову, тут же вскочил. Он действовал интуитивно. Мгновенно оценив ситуацию, рванул за угол дома. К такси, которое оставил ждать перед входом, он не побежал, предполагая, что там его могут ждать.
Короткий квартал он преодолел за несколько секунд и только потом, чтобы не привлекать к себе внимания прохожих, сбавил скорость и перешел на неторопливый шаг. Синий «Москвич» появился рядом с ним как нельзя более кстати. Полунин проголосовал и уже через несколько мгновений сидел на переднем сиденье рядом с водителем.
Операция по дискредитации Меченого входила в свой завершающий этап. С помощью Юсупова Владимир заранее подготовил маляву Пехоте о выдаче большой суммы денег. Пехота наверняка будет звонить Лехе, чтобы удостовериться в подлинности распоряжения, и в этот момент было необходимо перехватить его звонок. Тот разговор, который они с Мироновым-младшим записали в лаборатории Полунина, давно был разбит на фразы и внесен в компьютер. Теперь для ответа Меченого Дмитрию только осталось бы выбрать курсором необходимую фразу и клацнуть по ней «мышкой». Но только теперь Полунин не мог лично отправиться на завод – его там наверняка стерегли.
Пришлось отправить Дмитрия одного. Перед этим Полунин позвонил на сотовый Веселовскому, и тот лично ждал Дмитрия на проходной.
Миронов с улыбкой приветствовал генерального директора, заметив в его небольших глазах озабоченность. Видимо, неопределенность с бумагами завода не давала Веселовскому покоя.
– Пойдемте, Александр Михайлович, – Дмитрий взял его под руку, – не будем терять времени.
Открыв двери лаборатории при помощи карточки, которую вручил ему Полунин, они вошли внутрь. На этот раз оба сотрудника занимались делом. Увидев Дмитрия в сопровождении генерального директора, они тут же повскакивали со своих мест.
Приказав им оказывать Миронову всяческое содействие, Веселовский оставил их. Миронов быстро вывел на экран запись ответов Меченого, которые были записаны на звуковую плату, и установил соединения со спутниками. Когда все было готово, он связался с Полуниным.
– Иваныч, у меня все о'кей.
– Замэчательна, дарагой, слушай, – покрутился перед зеркалом Полунин, проверяя акцент.
– Нос, кажется, немного широковат, – критически осмотрел его князь. – А вообще-то ничего, – переменил он вдруг свое мнение, – придает колорит, так сказать.
С собой взяли обычный «ПМ», которым Полунин пользоваться не собирался, и пневматический пистолет немецкого производства, стрелявший иглами с парализующим на некоторое время наркотиком. Зная, что Юсупов неплохо стреляет, Полунин доверил пистолет с иглами князю, а «ПМ» сунул себе за пояс, за спиной, прикрыв его жилеткой.
На улице их ждала «Ауди» Веселовского, за рулем которой сидел Козлов.
– Куда лезешь, дядя? – прикрикнул на него Валерка, но тут же осекся, узнав Юсупова.
– Поэхали, дарагой, – хлопнул его по плечу Полунин, устраиваясь на переднем сиденье.
– Это вы, что ли, Владимир Иванович? – Козлов машинально запустил двигатель и нажал на педаль газа.
Машина тронулась с места.
– Что, не узнал? – Полунин усмехнулся, поправляя усы. – Значит, неплохо загримировались.
– Отлично, – ответил Полунин и отправился к казначею, оставив Юсупова в машине.
– От Меченого, – ответил Владимир на вопрос из-за закрытой двери.
Он чувствовал, что его внимательно рассматривают через дверной глазок, прежде чем отпереть.
Наконец дверь открылась на длину цепочки.
– Чего надо? – Пехота был в легком халате и тапочках.
– Бабки нужны. Держи, – Полунин протянул через щель состряпанную маляву.
– Обожди, – дверь захлопнулась перед носом Владимира.
Теперь вся надежда была на Миронова. Сможет ли он перехватить звонок Пехоты и вставить нужные фразы в ответ? Полунин настаивал на том, чтобы оставить лишь несколько самых жестких фраз Меченого, но Миронов был уверен в себе.
Через несколько минут дверь снова раскрылась, но теперь уже полностью. Пехота был в брюках и рубахе.
– На тачке? – спросил он, запирая за собой дверь.
– Обижаешь, дарагой, – усмехнулся Полунин.
– Ладно, поехали, – вздохнул казначей.
К этому времени Полунин уже перемахнул через забор. Следом за ним туда же перелез и князь. Подождав, пока над поверхностью земли появится голова казначея, Владимир приставил ему к виску пистолет.
– Давай обратно, только не торопясь, – приказал он.
Пехота оказался не робкого десятка и принялся яростно материться, на чем свет кляня своего клиента, но «ПМ» у виска оказался весомым аргументом.
– Заткнись, падла. – Давя стволом на голову казначея, Полунин начал спускаться следом за ним.
Тому ничего не оставалось, как подчиниться. Князь, спустившись следом, помог Полунину связать казначея и заткнуть тому рот.
Перегрузка общака в машину не заняла много времени. И валюту и рубли, не считая, погрузили в две большие сумки.
– Ты меня слышишь? – Полунин перед уходом ткнул Пешева ногой под ребра.
Увидев, как тот кивнул, он помог князю поднять сумки наружу.
– Передай Меченому привет от Седого. Не забудешь? – усмехнулся он.
Потом вернулся и что-то зашептал казначею на ухо.
– Он не забудет, – сверху ответил за Пехоту Юсупов.
Погрузив сумки в багажник, расселись в салоне.
– Куда едем? – Козлов посмотрел на Полунина.
– Давай ко мне, – немного подумав, ответил он, а потом повернулся к Юсупову, который сидел сзади. – В гостиницу такие деньги везти не следует, а к Светлане – небезопасно, – пояснил Владимир. – Моя квартира тоже не самое лучшее место, но, думаю, это ненадолго.
Князь пожал плечами, давая понять, что здесь решает Владимир.
По дороге Полунин набрал номер Меченого.
– Привет, Леха, – устало произнес Владимир, когда тот ответил, – узнал?
На другом конце провода повисло напряженное молчание. Меченый, естественно, узнал голос Полунина, но принялся соображать, по какому поводу он ему звонит. То, что Полунин не пришел на встречу, сильно обеспокоило вора в законе.
– Вижу, что узнал, Меченый, – Полунин выковырнул из носа поролоновые шарики, подозревая, что они искажают его голос. – У меня к тебе предложение, чмо, – Владимир специально выбирал выражения пообиднее, чтобы вывести Леху из равновесия.
– Не зарывайся, Седой, – наконец трубка ожила, – тебе просто повезло, что ты сам не сел в «Крайслер». Мне говорили, зрелище было просто потрясающее...
– Я тебе тоже приготовил сюрприз, говнюк, – ответил Полунин, – теперь тебя никто не сможет спасти. Свои же братки разорвут тебя на кусочки за то, что ты проворонил воровской общак. Ты сам велел мне его отдать.
– Что-о-о?! – такого удара Меченый не ожидал. – Брешешь, падла! – заорал он в трубку.
В этот момент Полунин услышал, что у Меченого пиликает еще один телефон, видимо, стационарный.
– Да! – рявкнул он в другую трубку.
На некоторое время воцарилось молчание. Как понял Полунин, Пехота, которого освободил очухавшийся Жираф, докладывал боссу о катастрофе.
– Я тебе пасть порву, козел пархатый, – взревел Меченый, – ты мне за все ответишь!
Полунин молчал, потому как не знал, к кому относится сия тирада. Оказалось, что она относилась к Пехоте.
– Быстро ко мне! – рявкнул Меченый и заговорил в трубку Полунина. – Седой, – почти ласково произнес вор в законе, – давай договоримся по понятиям. Ты же не можешь присвоить себе эти деньги.
– Еще как могу, Леха, – усмехнулся Полунин, – да я фактически их уже присвоил. Ты мне столько вреда нанес, что рассчитаться будет непросто.
– Там бабок в десять раз больше, – чуть не задохнулся Меченый. – Возьми сколько считаешь нужным, а остальные верни. Я обещаю, что уеду из города навсегда и никогда больше не трону ни тебя, ни твою бабу, ни завод...
– Нет, – лаконично бросил Полунин, – я не согласен.
– Верни хоть половину, – теперь уже умолял Меченый.
– Нет. Прощай, Леха...
– Стой, не бросай трубку, – запричитал тот, но Полунин его уже не слушал.
Он своего добился: вывел Меченого из себя. Теперь тот будет действовать быстро и безрассудно. Оставалось только ждать. Опять ждать. Но только на этот раз все козыри были на руках у Полунина.
– Вот она, – сидевший за рулем Пехота ткнул в нее пальцем.
Меченый хоть и был предельно возбужден известием о похищении общака, но к разборке подготовился основательно. В каждом кармане брюк у него было по заряженному пистолету, под полой легкого пиджака он прятал израильский «узи». Казначей тоже был вооружен. Выйдя из машины, они направились к подъезду. Меченый догадывался, что Полунин, может быть, ждет его, но терять ему было нечего: если он в срочном порядке не вернет бабки, жить ему оставалось даже не два понедельника – таких промахов воры не прощали.
Остановились перед металлической дверью в квартиру Полунина.
– Давай, – кивнул Меченый Пехоте.
Тот осторожно взялся за дверную ручку и провернул. Дверь оказалась не заперта. Отстранив Пехоту, Меченый первым ринулся внутрь. Он продвигался вперед рывками, то и дело выставляя вперед короткий ствол автомата. Палец его плотно лежал на спусковом крючке, в любую минуту готовый потянуть за него. Прихожая. Ванна. Туалет. Кухня. Гостиная.
В кресле сидит Полунин. В расслабленной позе, без оружия. Вскинув оружие, Меченый готов был уже выпустить в него всю обойму, но что-то остановило его.
– Привет, – он осклабился и быстрым движением оглядел оставшуюся часть комнаты – никого. Только сзади подтягивался Пехота.
Двое против одного да еще безоружного – можно немного пообщаться. Он еще не знает, здесь ли деньги.
– Где бабки? – ствол автомата плясал перед лицом Полунина.
– Здесь, – спокойно ответил Владимир и кивнул на две объемистые сумки с общаком, – только тебе они уже ни к чему. Мертвым деньги не нужны.
Что-то почувствовав, Меченый резко обернулся. Его лоб буквально уткнулся в пистолетный ствол. Автомат, который был в руках, он развернуть не успел.
– Пе-хо-та? – удивленно пробормотал он.
Пуля, выпущенная из пистолета, который держал казначей, пробила ему лобную кость и застряла в затылке.
– Вот и все, – Пехота подхватил тело своего босса и опустил на ковер.
Потом он спрятал пистолет в карман и посмотрел на Полунина.
– Заберешь его отсюда, – Полунин бросил короткий взгляд на безжизненное тело своего бывшего врага, – потом вернешься за деньгами. Учти, я возвращаю все. Почти все. Мне полагается компенсация за нанесенный вред. Думаю, что это будет по понятиям? – поднял он вопросительный взгляд на Пехоту.
– Без базара, – быстро кивнул будущий вор в законе.
– И не рыпайся, – добавил Полунин, – Мирон тебе сам позвонит.
– Что за информация? – недоверчиво улыбнулся Малышев.
– Касательно двух немцев, замешанных в нелегальной деятельности по вывозу за рубеж проституток и убийстве журналиста «Бюргера» Афанасьева.
Полунин договорился встретиться с Малышевым по телефону. Он хотел начать с того, что, несмотря на трения, доверяет Малышеву, что тот кажется ему дельным работником, но, посмотрев в суровое лицо «следака», сразу перешел к делу. Тем более что и тот начал с прямого вопроса.
– Вам будет любопытно узнать обстоятельства этого дела, – Владимир положил на стол серую папку. – Здесь еще дискета и кассета, – улыбнулся он, приоткрыв папку. – А свидетеля вы найдете по адресу...
Он продиктовал адрес Шишкина.
– Только советую вам поторопиться, а то он уезжает, – добавил он. – Я уже беседовал с ним. У него будет что вам рассказать.
Малышев неотрывно смотрел на папку и молчал.
– Я думал, вы хотите что-то сообщить по делу об убийстве Болдина, – наконец сказал он со вздохом.
– Вы же сами просили меня не лезть в это дело, – слукавил Владимир.
Но Малышев, с недоверием глядя на Полунина и видя, что тот внутренне спокоен и словно просветлен, понял, что он уже разобрался с убийцей своего друга. Вот только выбить из него это признание... И словно читая его мысли и подтверждая его догадку, Полунин невозмутимо произнес:
– У вас будет чем заняться, Виктор Андреевич. – Полунин поднялся с кресла.
– Что ж, – смягчился следователь, – спасибо. И мой вам совет: будьте осторожны с друзьями.
– В вашем совете есть что-то библейское, – иронично улыбнулся Полунин и, пожелав Малышеву всего хорошего, покинул его кабинет.
Следом, едва не захлебываясь от экстаза, диктор сообщил об аресте человека, подозреваемого в двойном убийстве, – директора одной крупной консалтинговой фирмы и его заместителя. Фамилия его не называлась, но все поняли, что речь идет об Изяеве. Припертый к стенке неопровержимыми фактами, он уже начал давать показания. Диктор, правда, не сообщил, сдал ли тот своего шефа, но это было уже не так важно. Если Изяев взял всю вину на себя, значит, надеялся на помощь Цепелюка.
Упаковывая вещи, князь теперь налегал на коньяк и время от времени перекидывался с Полуниным репликами. Время прощания приближалось. Полунин вызвался довезти друзей до аэропорта.
– Надеюсь, это не последнее наше предприятие, – обратился к Полунину Юсупов.
– Надеюсь, последнее, – с лукавой усмешкой сказал Владимир, – было бы лучше, если бы мы встречались просто так.
– Ловлю тебя на слове, – шутливо погрозил пальцем князь, – в апреле я буду в Афинах. Почему бы нам не провести недельку-другую в теплых краях? И ты, Дмитрий, присоединяйся! – добавил он.
– Конечно, присоединюсь, – отозвался Миронов.
– Я столько натерпелся, – продолжил князь, – взять хотя бы грязные приставания Шульца!
– За Шульца спасибо отдельное, – улыбнулся Полунин.
Полунин вдруг вспомнил об эпизоде ревности, когда он грозил Болдину расправой. Это воспоминание заставило его горько усмехнуться. Ему казалось, что прошла вечность с той минуты, когда он увидел Светлану и Славку неподалеку от пустующего гардероба. Ему казалось, что прошла вечность с того времени, когда он познакомился с Юсуповым и Мироновым. Его жизнь казалась ему вечностью, ведь она вмещала все его богатое событиями прошлое и простиралась в будущее: в то близкое, почти ощутимое, которое вот-вот начнется со взлета «ТУ-154», уносящего на борту его друзей, и то, которое было подернуто дымкой неведомого, словно затянутый облаками горизонт. Он прощался с живыми и мертвыми и верил, что за облачной завесой его ждет бьющая в глаза синь необъятного неба.
– Значит, – Владимир решил воспользоваться тем, что Изяев так разоткровенничался, – твой начальник – Цепелюк Николай Борисович – вошел с Меченым в альянс против меня, чтобы завладеть «Нефтьоргсинтезом»?
– Конечно, – кивнул Изяев, отводя в сторону руку с сигарой, – только тебе теперь это должно быть все равно. Ты отсюда выйдешь в наручниках.
Он вдруг вытащил из внутреннего кармана пиджака пистолет с глушителем и направил его на Полунина.
Этого Владимир никак не мог ожидать. Он не верил, что этот чиновник сможет застрелить его прямо здесь, на глазах двух свидетелей. И потом, он что-то там говорил про наручники... да и затвор он не передернул...
Словно прочитав его мысли, Шамиль Рахметович, зажав сигару в зубах, дернул затворную раму пистолета на себя. Сейчас он был похож на героя какого-нибудь американского боевика, рассказывающего о временах сухого закона.
Полунин напряг тело, приготовившись к прыжку: нужно было опередить Изяева – сдвинуться с места до того момента, когда боек ударит по капсюлю патрона. Но Изяев еще раз удивил Полунина. Он не стал стрелять в него. Вместо этого он перевел дуло пистолета сначала на Репнина, а потом на его заместителя и два раза нажал на курок. Пули почти беззвучно вошли в головы и того и другого.
– Когда-то я неплохо стрелял, – усмехнулся Шамиль Рахметович, глядя на безжизненные тела руководителей фирмы «Консалт-сервис».
Полунин ожидал, что сейчас уж Изяев выстрелит и в него, но тот, убедившись, что Репнин и Коровин мертвы, сделал еще два выстрела поверх их голов. Потом достал носовой платок, протер рукоятку пистолета и неожиданно с силой швырнул его Полунину. Пистолет, весящий около полукилограмма, летел Владимиру прямо в лицо. Уворачиваться времени не было, поэтому Владимир вскинул обе руки и поймал еще теплое оружие, хотя уже понимал, для чего все это сделал Изяев. Он тут же бросил пистолет, но было уже поздно – в кабинет ворвались люди с автоматами и в бронежилетах.
– Всем стоять, милиция, – заорал один из ворвавшихся, направляя ствол автомата на Полунина.
– Он застрелил этих людей, – заявил Изяев, – потому что они что-то не поделили. Я свидетель. Вон его пистолет, – он показал вниз, куда Полунин бросил оружие.
Сзади толпились менты с автоматами, а впереди стоял стол, перед которым прохаживался Изяев.
Если его сейчас возьмут, то выкрутиться из этого переплета будет, мягко говоря, проблематично. Даже если с самого начала подключить Степина. Конечно, у Полунина была теперь запись разговора, из которого было ясно, кто настоящий преступник, но где гарантия, что диктофон вместе с пленкой не исчезнет каким-нибудь таинственным образом?
– Лежать, козлы, у меня граната, – Полунин сделал вид, что собирается сунуть руку в карман, одновременно оттолкнувшись от пола.
Скользнув по полированной поверхности стола, он сделал кувырок через голову и оказался за спиной Изяева. Ему вслед ударила короткая очередь из автомата: видимо, ментам отдали приказ стрелять на поражение. Пули чиркнули по столу, расщепляя полированное дерево, но не достигли цели – Полунин уже поднимался. Теперь Изяев против своей воли прикрывал его от ментов. Шамиль Рахметович понял, что он мешает автоматчикам вести прицельный огонь, и собирался упасть, чтобы освободить сектор обстрела, но Владимир опередил его. Он изо всех сил толкнул его к ментам, которые не могли сейчас стрелять, а сам, сгруппировавшись, бросился в окно со второго этажа.
Прикрывая голову руками, он пробил стекло и начал падать вниз. Едва не повиснув на стальной ограде, которой был обнесен небольшой газон перед зданием, Полунин приземлился на ноги и, перекатившись через голову, тут же вскочил. Он действовал интуитивно. Мгновенно оценив ситуацию, рванул за угол дома. К такси, которое оставил ждать перед входом, он не побежал, предполагая, что там его могут ждать.
Короткий квартал он преодолел за несколько секунд и только потом, чтобы не привлекать к себе внимания прохожих, сбавил скорость и перешел на неторопливый шаг. Синий «Москвич» появился рядом с ним как нельзя более кстати. Полунин проголосовал и уже через несколько мгновений сидел на переднем сиденье рядом с водителем.
* * *
Конечно, к Меченому на встречу он не поехал. Он знал, что не будет с ним встречаться, уже тогда, когда разговаривал по телефону. С такими людьми, как он понимал, разговаривать было бесполезно. Полунин заставил водителя немного попетлять по городу, затем поменял машину, чтобы запутать возможное преследование, и минут через тридцать вышел неподалеку от гостиницы, где его должен был ждать Миронов.Операция по дискредитации Меченого входила в свой завершающий этап. С помощью Юсупова Владимир заранее подготовил маляву Пехоте о выдаче большой суммы денег. Пехота наверняка будет звонить Лехе, чтобы удостовериться в подлинности распоряжения, и в этот момент было необходимо перехватить его звонок. Тот разговор, который они с Мироновым-младшим записали в лаборатории Полунина, давно был разбит на фразы и внесен в компьютер. Теперь для ответа Меченого Дмитрию только осталось бы выбрать курсором необходимую фразу и клацнуть по ней «мышкой». Но только теперь Полунин не мог лично отправиться на завод – его там наверняка стерегли.
Пришлось отправить Дмитрия одного. Перед этим Полунин позвонил на сотовый Веселовскому, и тот лично ждал Дмитрия на проходной.
Миронов с улыбкой приветствовал генерального директора, заметив в его небольших глазах озабоченность. Видимо, неопределенность с бумагами завода не давала Веселовскому покоя.
– Пойдемте, Александр Михайлович, – Дмитрий взял его под руку, – не будем терять времени.
Открыв двери лаборатории при помощи карточки, которую вручил ему Полунин, они вошли внутрь. На этот раз оба сотрудника занимались делом. Увидев Дмитрия в сопровождении генерального директора, они тут же повскакивали со своих мест.
Приказав им оказывать Миронову всяческое содействие, Веселовский оставил их. Миронов быстро вывел на экран запись ответов Меченого, которые были записаны на звуковую плату, и установил соединения со спутниками. Когда все было готово, он связался с Полуниным.
– Иваныч, у меня все о'кей.
* * *
Князь оказался незаменим и на этот раз, когда Владимиру пришлось поменять внешность. Дело в том, что Полунин не раз встречался с воровскими авторитетами города и его могли знать в лицо. Неизвестно, знал ли его в лицо Пешев, но рисковать было нельзя. Завершение операции Полунин не мог доверить никому. Поэтому князю пришлось с ним повозиться. Вскоре после отъезда Миронова Полунин из седого превратился в жгучего брюнета. Щеточка черных усов вообще придала ему сходство с лицом кавказской национальности. Пара поролоновых шариков, засунутых в обе ноздри, еще больше усилила это сходство, придав голосу гнусавость. Теперь его не узнала бы и родная мама.– Замэчательна, дарагой, слушай, – покрутился перед зеркалом Полунин, проверяя акцент.
– Нос, кажется, немного широковат, – критически осмотрел его князь. – А вообще-то ничего, – переменил он вдруг свое мнение, – придает колорит, так сказать.
С собой взяли обычный «ПМ», которым Полунин пользоваться не собирался, и пневматический пистолет немецкого производства, стрелявший иглами с парализующим на некоторое время наркотиком. Зная, что Юсупов неплохо стреляет, Полунин доверил пистолет с иглами князю, а «ПМ» сунул себе за пояс, за спиной, прикрыв его жилеткой.
На улице их ждала «Ауди» Веселовского, за рулем которой сидел Козлов.
– Куда лезешь, дядя? – прикрикнул на него Валерка, но тут же осекся, узнав Юсупова.
– Поэхали, дарагой, – хлопнул его по плечу Полунин, устраиваясь на переднем сиденье.
– Это вы, что ли, Владимир Иванович? – Козлов машинально запустил двигатель и нажал на педаль газа.
Машина тронулась с места.
– Что, не узнал? – Полунин усмехнулся, поправляя усы. – Значит, неплохо загримировались.
* * *
Вскоре остановились у дома Пехоты и принялись ждать. Миронов позвонил через несколько минут и сообщил, что у него все готово.– Отлично, – ответил Полунин и отправился к казначею, оставив Юсупова в машине.
– От Меченого, – ответил Владимир на вопрос из-за закрытой двери.
Он чувствовал, что его внимательно рассматривают через дверной глазок, прежде чем отпереть.
Наконец дверь открылась на длину цепочки.
– Чего надо? – Пехота был в легком халате и тапочках.
– Бабки нужны. Держи, – Полунин протянул через щель состряпанную маляву.
– Обожди, – дверь захлопнулась перед носом Владимира.
Теперь вся надежда была на Миронова. Сможет ли он перехватить звонок Пехоты и вставить нужные фразы в ответ? Полунин настаивал на том, чтобы оставить лишь несколько самых жестких фраз Меченого, но Миронов был уверен в себе.
Через несколько минут дверь снова раскрылась, но теперь уже полностью. Пехота был в брюках и рубахе.
– На тачке? – спросил он, запирая за собой дверь.
– Обижаешь, дарагой, – усмехнулся Полунин.
– Ладно, поехали, – вздохнул казначей.
* * *
Все происходило почти так же, как и в ту ночь, когда за деньгами приезжал сам Меченый. Только во двор Пехота пошел один, велев остальным ждать в машине. На это и рассчитывал Полунин. Когда, оставив хозяина дома стоять в стороне, Пехота залез в «казну» за деньгами, Юсупов через щель в заборе выстрелил в Жирафа. Игла вонзилась тому точнехонько между лопаток. Он даже не вскрикнул. А вот собачка его что-то почуяла. Пришлось и ее на время отключить. Видимо, наркотик действовал на собак немного медленнее, чем на людей, потому что от удивления и резкой боли в бедре, в которое воткнулся шприц, она несколько раз гавкнула на всю округу. Но почти сразу умолкла.К этому времени Полунин уже перемахнул через забор. Следом за ним туда же перелез и князь. Подождав, пока над поверхностью земли появится голова казначея, Владимир приставил ему к виску пистолет.
– Давай обратно, только не торопясь, – приказал он.
Пехота оказался не робкого десятка и принялся яростно материться, на чем свет кляня своего клиента, но «ПМ» у виска оказался весомым аргументом.
– Заткнись, падла. – Давя стволом на голову казначея, Полунин начал спускаться следом за ним.
Тому ничего не оставалось, как подчиниться. Князь, спустившись следом, помог Полунину связать казначея и заткнуть тому рот.
Перегрузка общака в машину не заняла много времени. И валюту и рубли, не считая, погрузили в две большие сумки.
– Ты меня слышишь? – Полунин перед уходом ткнул Пешева ногой под ребра.
Увидев, как тот кивнул, он помог князю поднять сумки наружу.
– Передай Меченому привет от Седого. Не забудешь? – усмехнулся он.
Потом вернулся и что-то зашептал казначею на ухо.
– Он не забудет, – сверху ответил за Пехоту Юсупов.
Погрузив сумки в багажник, расселись в салоне.
– Куда едем? – Козлов посмотрел на Полунина.
– Давай ко мне, – немного подумав, ответил он, а потом повернулся к Юсупову, который сидел сзади. – В гостиницу такие деньги везти не следует, а к Светлане – небезопасно, – пояснил Владимир. – Моя квартира тоже не самое лучшее место, но, думаю, это ненадолго.
Князь пожал плечами, давая понять, что здесь решает Владимир.
По дороге Полунин набрал номер Меченого.
– Привет, Леха, – устало произнес Владимир, когда тот ответил, – узнал?
На другом конце провода повисло напряженное молчание. Меченый, естественно, узнал голос Полунина, но принялся соображать, по какому поводу он ему звонит. То, что Полунин не пришел на встречу, сильно обеспокоило вора в законе.
– Вижу, что узнал, Меченый, – Полунин выковырнул из носа поролоновые шарики, подозревая, что они искажают его голос. – У меня к тебе предложение, чмо, – Владимир специально выбирал выражения пообиднее, чтобы вывести Леху из равновесия.
– Не зарывайся, Седой, – наконец трубка ожила, – тебе просто повезло, что ты сам не сел в «Крайслер». Мне говорили, зрелище было просто потрясающее...
– Я тебе тоже приготовил сюрприз, говнюк, – ответил Полунин, – теперь тебя никто не сможет спасти. Свои же братки разорвут тебя на кусочки за то, что ты проворонил воровской общак. Ты сам велел мне его отдать.
– Что-о-о?! – такого удара Меченый не ожидал. – Брешешь, падла! – заорал он в трубку.
В этот момент Полунин услышал, что у Меченого пиликает еще один телефон, видимо, стационарный.
– Да! – рявкнул он в другую трубку.
На некоторое время воцарилось молчание. Как понял Полунин, Пехота, которого освободил очухавшийся Жираф, докладывал боссу о катастрофе.
– Я тебе пасть порву, козел пархатый, – взревел Меченый, – ты мне за все ответишь!
Полунин молчал, потому как не знал, к кому относится сия тирада. Оказалось, что она относилась к Пехоте.
– Быстро ко мне! – рявкнул Меченый и заговорил в трубку Полунина. – Седой, – почти ласково произнес вор в законе, – давай договоримся по понятиям. Ты же не можешь присвоить себе эти деньги.
– Еще как могу, Леха, – усмехнулся Полунин, – да я фактически их уже присвоил. Ты мне столько вреда нанес, что рассчитаться будет непросто.
– Там бабок в десять раз больше, – чуть не задохнулся Меченый. – Возьми сколько считаешь нужным, а остальные верни. Я обещаю, что уеду из города навсегда и никогда больше не трону ни тебя, ни твою бабу, ни завод...
– Нет, – лаконично бросил Полунин, – я не согласен.
– Верни хоть половину, – теперь уже умолял Меченый.
– Нет. Прощай, Леха...
– Стой, не бросай трубку, – запричитал тот, но Полунин его уже не слушал.
Он своего добился: вывел Меченого из себя. Теперь тот будет действовать быстро и безрассудно. Оставалось только ждать. Опять ждать. Но только на этот раз все козыри были на руках у Полунина.
* * *
»Нива» Меченого затормозила во дворе рядом с «Ауди» Веселовского. Козлова, как только приехали, Полунин отправил на такси на завод. «Ауди» осталась во дворе в качестве приманки.– Вот она, – сидевший за рулем Пехота ткнул в нее пальцем.
Меченый хоть и был предельно возбужден известием о похищении общака, но к разборке подготовился основательно. В каждом кармане брюк у него было по заряженному пистолету, под полой легкого пиджака он прятал израильский «узи». Казначей тоже был вооружен. Выйдя из машины, они направились к подъезду. Меченый догадывался, что Полунин, может быть, ждет его, но терять ему было нечего: если он в срочном порядке не вернет бабки, жить ему оставалось даже не два понедельника – таких промахов воры не прощали.
Остановились перед металлической дверью в квартиру Полунина.
– Давай, – кивнул Меченый Пехоте.
Тот осторожно взялся за дверную ручку и провернул. Дверь оказалась не заперта. Отстранив Пехоту, Меченый первым ринулся внутрь. Он продвигался вперед рывками, то и дело выставляя вперед короткий ствол автомата. Палец его плотно лежал на спусковом крючке, в любую минуту готовый потянуть за него. Прихожая. Ванна. Туалет. Кухня. Гостиная.
В кресле сидит Полунин. В расслабленной позе, без оружия. Вскинув оружие, Меченый готов был уже выпустить в него всю обойму, но что-то остановило его.
– Привет, – он осклабился и быстрым движением оглядел оставшуюся часть комнаты – никого. Только сзади подтягивался Пехота.
Двое против одного да еще безоружного – можно немного пообщаться. Он еще не знает, здесь ли деньги.
– Где бабки? – ствол автомата плясал перед лицом Полунина.
– Здесь, – спокойно ответил Владимир и кивнул на две объемистые сумки с общаком, – только тебе они уже ни к чему. Мертвым деньги не нужны.
Что-то почувствовав, Меченый резко обернулся. Его лоб буквально уткнулся в пистолетный ствол. Автомат, который был в руках, он развернуть не успел.
– Пе-хо-та? – удивленно пробормотал он.
Пуля, выпущенная из пистолета, который держал казначей, пробила ему лобную кость и застряла в затылке.
– Вот и все, – Пехота подхватил тело своего босса и опустил на ковер.
Потом он спрятал пистолет в карман и посмотрел на Полунина.
– Заберешь его отсюда, – Полунин бросил короткий взгляд на безжизненное тело своего бывшего врага, – потом вернешься за деньгами. Учти, я возвращаю все. Почти все. Мне полагается компенсация за нанесенный вред. Думаю, что это будет по понятиям? – поднял он вопросительный взгляд на Пехоту.
– Без базара, – быстро кивнул будущий вор в законе.
– И не рыпайся, – добавил Полунин, – Мирон тебе сам позвонит.
* * *
– У меня для вас есть интересная информация. – Полунин сел в предложенное Малышевым кресло.– Что за информация? – недоверчиво улыбнулся Малышев.
– Касательно двух немцев, замешанных в нелегальной деятельности по вывозу за рубеж проституток и убийстве журналиста «Бюргера» Афанасьева.
Полунин договорился встретиться с Малышевым по телефону. Он хотел начать с того, что, несмотря на трения, доверяет Малышеву, что тот кажется ему дельным работником, но, посмотрев в суровое лицо «следака», сразу перешел к делу. Тем более что и тот начал с прямого вопроса.
– Вам будет любопытно узнать обстоятельства этого дела, – Владимир положил на стол серую папку. – Здесь еще дискета и кассета, – улыбнулся он, приоткрыв папку. – А свидетеля вы найдете по адресу...
Он продиктовал адрес Шишкина.
– Только советую вам поторопиться, а то он уезжает, – добавил он. – Я уже беседовал с ним. У него будет что вам рассказать.
Малышев неотрывно смотрел на папку и молчал.
– Я думал, вы хотите что-то сообщить по делу об убийстве Болдина, – наконец сказал он со вздохом.
– Вы же сами просили меня не лезть в это дело, – слукавил Владимир.
Но Малышев, с недоверием глядя на Полунина и видя, что тот внутренне спокоен и словно просветлен, понял, что он уже разобрался с убийцей своего друга. Вот только выбить из него это признание... И словно читая его мысли и подтверждая его догадку, Полунин невозмутимо произнес:
– У вас будет чем заняться, Виктор Андреевич. – Полунин поднялся с кресла.
– Что ж, – смягчился следователь, – спасибо. И мой вам совет: будьте осторожны с друзьями.
– В вашем совете есть что-то библейское, – иронично улыбнулся Полунин и, пожелав Малышеву всего хорошего, покинул его кабинет.
* * *
А вскоре пресса и телевидение взахлеб вещали о разоблачении Шульца и Пеггелера. Их обвиняли не только в незаконной деятельности по транспортировке девушек за границу, но и в убийстве Сергея Афанасьева, имя которого было у всех на слуху. Следствие сообщало, что нашелся важный свидетель, давший по делу об убийстве Афанасьева бесценную информацию, которая помогла восстановить картину происшедшего. Далее следовал панегирик профессиональной деятельности и твердой гражданской позиции прославленного журналиста. Шульц и Пеггелер были задержаны и препровождены в следственный изолятор, откуда их скоро передали в руки германского правосудия.Следом, едва не захлебываясь от экстаза, диктор сообщил об аресте человека, подозреваемого в двойном убийстве, – директора одной крупной консалтинговой фирмы и его заместителя. Фамилия его не называлась, но все поняли, что речь идет об Изяеве. Припертый к стенке неопровержимыми фактами, он уже начал давать показания. Диктор, правда, не сообщил, сдал ли тот своего шефа, но это было уже не так важно. Если Изяев взял всю вину на себя, значит, надеялся на помощь Цепелюка.
Упаковывая вещи, князь теперь налегал на коньяк и время от времени перекидывался с Полуниным репликами. Время прощания приближалось. Полунин вызвался довезти друзей до аэропорта.
– Надеюсь, это не последнее наше предприятие, – обратился к Полунину Юсупов.
– Надеюсь, последнее, – с лукавой усмешкой сказал Владимир, – было бы лучше, если бы мы встречались просто так.
– Ловлю тебя на слове, – шутливо погрозил пальцем князь, – в апреле я буду в Афинах. Почему бы нам не провести недельку-другую в теплых краях? И ты, Дмитрий, присоединяйся! – добавил он.
– Конечно, присоединюсь, – отозвался Миронов.
– Я столько натерпелся, – продолжил князь, – взять хотя бы грязные приставания Шульца!
– За Шульца спасибо отдельное, – улыбнулся Полунин.
Полунин вдруг вспомнил об эпизоде ревности, когда он грозил Болдину расправой. Это воспоминание заставило его горько усмехнуться. Ему казалось, что прошла вечность с той минуты, когда он увидел Светлану и Славку неподалеку от пустующего гардероба. Ему казалось, что прошла вечность с того времени, когда он познакомился с Юсуповым и Мироновым. Его жизнь казалась ему вечностью, ведь она вмещала все его богатое событиями прошлое и простиралась в будущее: в то близкое, почти ощутимое, которое вот-вот начнется со взлета «ТУ-154», уносящего на борту его друзей, и то, которое было подернуто дымкой неведомого, словно затянутый облаками горизонт. Он прощался с живыми и мертвыми и верил, что за облачной завесой его ждет бьющая в глаза синь необъятного неба.