Ширянов Баян. Занимательная сексопаталогия

   Что же делать?
   Не паниковать!
   Если редактор вас принял, то у него всяко есть время, чтобы просмотреть синопсис.
   Ах, да! Что это такое?
   Это краткий пересказ сюжета романа. На пару-тройку страниц, не больше. В нем должно быть описание главного героя, или героев, и те коллизии, в которые они попадут. Причем, очень важно это понимать, синопсис может не иметь ничего общего с тем, что будет в романе, кроме имени героя и третьестепенной сюжетной линии, в которую может превратиться основная.
   Это понимает и редактор. И это тоже надо усвоить.
   Поэтому, он смотрит не на то, что написано, а то, КАК это написано. И для произведения максимального эффекта желательно к каждому синопсису уже иметь лист текста.
   ЛИСТ. - Это не странчка текста на машинке. Это Авторский Лист. И тут, будьте крайне внимательны, надо очень хорошо впитать в себя сакральное знание, того, что есть из себя авторский лист.
   Официально он содержит 40000 знаков ВМЕСТЕ С ПРОБЕЛАМИ. Откуда берется это число? В АЛ - 24 страницы. На странице - 28 строк. В строке ВСЕГДА 60 знаков. Перемножаем, получаем искомое. Ну, капельку больше...
   Но тут проблема как считать пробелы? И считать ли их вообще? Одно дело, если они между словами, это можно скалькулировать, другое - если они идут от конца строчки до границы страницы...
   Посему, считать надо в стоках. И только в строках. И не важно, забита она полностью, или она вообще не заполнена - это строка. В ней априори 60 знаков. Неважно, видимых как буквы, или не видимых, как пробелы!
   Вам за это платить будут!
   Писатель - одна из редчайших профессий, представители которой могут продавать воздух, пустое место!
   Разница между количеством текста в знаках и в строках, может на роман достигать астрономических значений. До пяти-шести авторских листов! А если вам платят за лист, то если вы не сможете доказать свою правоту - потеряете финансово.
   Какие книжки?
   Логика подсказывает мне, что тут следует рассказать о том, как книги разделяются по сортам.
   Сорт 0-й. Роман. Даже супер-роман. Это монстрищи, типа "Войны и мира". В них больше 30 авторских листов и берут их крайне неохотно, ибо в один том не влезет, толстый получится, а на два делить - затратно.
   Сорт 1-й. Простороман. (Корректорам - оставить одним словом!!) - оптимум. В нем от 18 до 23 авторских. Как раз на средней толщины том.
   Сорт 2-й. Покет. Коротенькие книжки от 8 до 14 авторских. Идеально засовываются в карманный формат и мягкую обложку.
   Сорт 3-й. Повесть. 3-6 авторских. Не печатают почти! Разве что удастся скомпановать пару-тройку повестей в книжку и обозвать это романом.
   Сорт 4-й. Рассказ. Вот с этим на коммерческом фронте вообще никак. Не любят издатели книги рассказов.
   Синапсы синопсиса.
   Вернемся к синопсису с листом текста.
   Если у вас есть знакомый писатель, и он не пошлет вас в пешее эротическое турне, попросите его написать, или хотя бы подправить ваш первый лист.
   И вот, переживательный момент, редактор читает синопсис.
   - Нет, - морщится он, - нам такое не подойдет. Мало крови\действия\черт-знает-чего-еще... И вообще, - Господин Главный Редактор начинает показывать пальцами разнообразные фигуры, и пытаться конкретизировать это "черт-знает-что" - почему имя главного героя Джон\Брюс\Стратокаспер? Действие должно происходить здесь, в России, а не во всяких там заграницах! И почему у вас нет мафии? Мафия быть должна! Нам без неё - никуда! Причем одной мало. Лучше две-три-четыре. И они обязаны конфликтовать. Поэтому - трупы. Я их у вас вообще не вижу! Ну, тысяча - это многовато, но 998 - в самый раз. И почему главный герой - служащий полиции? Он должен быть отставником, прошедшим Афган-Чечню-Чехию-Эфиопию-Иностранный Легион...
   И когда он закончит, вы должны быть готовы, как фокусник, достать из рукава удава!
   - А здесь, - подсовывая редактору ещё пару листочков, говорите вы, - как раз то, что Вам надо.
   И не важно, что ваш второй, третий, пятый синопсис, похож на первый, как однояйцевый близнец, главное - ваше проникновенное понимание нужд издательства.
   Иногда, правда, такой финт может и не пройти. Тогда придется вернуться домой и действительно добавить крови\действия\черт-знает-чего-еще, и принести это в другой раз.
   Но это касается только детективов. Если вы решили ваять фантастику, то тут таких жестких рамок нет. Действие может происходить где, когда и с кем угодно. Причем, любое действие.
   А вот у женских романов ситуация вообще противоположная. Мало того, что вы будете обязаны описывать богатых, красивых и несчастных, так и действие обязано происходить в Америке, Европе, или, на самый худой конец - в Австралии. И не волнуйтесь, что вы там никогда не были, и ваше представление о богатстве ограничивается слугами, подающими кофе в джакузи. Причем под джакузи понимается емкость для того самого кофе. Читатель-то тоже нигде, кроме своей деревни, не был! И о жизни мульёнеров знает тоже только по спермиалам(Корректорам - оставить так!) "Санта-Майами" и "У богатых причудливые слезы".
   На самом деле, "женский роман" - это редакторский эвфемизм для определения современной мягкой порнографии, плавно переходящей в жесткую. Так что для писателя просто необходимо вызубрить Кама-Сутру и научиться описывать мужской половой хуй и те места, куда он попадает, без употребления этого слова.
   Но вот, чудо! Редактор расплывается в улыбке. Он жмет вашу руку.
   - Это то, что надо! - восклицает он.
   И тут начинается сумасшедший дом.
   Договорные сношения.
   Это джаз!
   Это сплошная импровизация. Это умение пройти по канату над пропастью без страховки!
   Впрочем... Страховку можно поручить знающим людям. В Москве всего ОДНО заслуживающее доверия литературное агентство и ДВЕ адвокатские конторы, занимающиеся авторскими правами и договорами. И это на тысячи писателей... Забавно, правда?
   Но они с вами и разговаривать не будут, если у вас ещё нет изданных книг. Или будут, но очень по-другому. Но не ТАК... Как надо и хотелось бы...
   Ну, вот он, бесплатный цирк! Подводные камни договорного строительства!
   Эй, коллеги, только не надо меня кастрировать за разглашение тайн...
   Запомните, издатель - враг писателя. Он - паразит, мечтающий нажиться на чужом труде. Исключения редки, как черные глисты.
   Издатель хочет тиснуть книжку и ничего за это не заплатить. Ну, совсем ничего получается не часто, но вам это будет приятно? Когда в пролете будет ваша персона?
   Итак. Самое главное, что должно быть в договоре - это срок его действия. Не знаю, кому и зачем это надо, но редакции просто хваткой бультерьера впиваются во все рукописи и ставят срок 10, 15, 25 лет эксклюзивных прав... Но, натыкаясь на отпор, снижают. Оптимально продавать права на 2-3 года. За это время даже тупому станет ясно, пошла книжка или нет.
   Можно вбить в договор и пункт о продлении сотрудничества. Но за очень дополнительные деньги.
   Ареал договора. В надежде на чудо, издатель хочет права на весь мир! Будто у него есть филиалы в Америке, Австралии и прочих заграницах. Никаких мировых прав. Мировыми были только судьи! И штаны! Да и то давно. Права продаются только на территорию России.
   Хотите увидеть свою книжку? Потрогать? Полистать? Друзьям похвастаться? Тогда вы должны забить в договор маленький такой пунктик, в какие сроки происходит принятие и одобрение рукописи. Причем одно и другое - письменно!
   Непонятно? Расжевываю.
   Издатели любят привязывать выплаты дензнаков к плавающим и несуществующим в природе датам. Вот вы принесли рукопись. Времени куча уже прошла. Книжка появилась, а денег нет. Почему? А договор такой! По нему деньги выплачиваются в течение, скажем, месяца после одобрения рукописи. А она не одобрена!!! Книга есть, а рукопись до сих пор не одобрена!!! И даже не принята!!! И такое сплошь и рядом.
   И второй нюанс. Обязательно должно быть записано, что книгу издательство обязано выпустить в течение стольки-то месяцев после письменного уведомления об одобрении рукописи. Иначе вы не увидите не только денег, но и книги.
   А теперь продолжим о самом приятном - дензнаках.
   Как стоит книжка?
   Здесь такое безграничное поле для обмана автора, что глаз не может охватить этакий простор!
   Видов оплаты много: потиражные проценты, полистовая, фиксированная. Бывают и комбинации из них. Если вы согласились на проценты - считайте, что работаете бесплатно на доброго дядю издателя. В договоре будет записано, что вы имеете право смотреть бухгалтерские документы по продажам вашей книги. Это ложь! Никто вам их не даст. А заикнетесь - отговорок так много, что вы будете потом благодарны, что это законное право прошло мимо вас.
   И не мечтайте о стивен-кинговских 15%... В России дают в лучшем случае 10% от стоимости тиража, в худшем - грабительские 4%. Нормально - 7-8-9%. Причем, заметьте, "от стоимости тиража", а не "от продажной цены"! Тираж стоит копейки. И если вы вдруг проморгаете, получите, если повезет, проценты от копеек. Идеально, если конечно, вы человек рисковый, получать процент от среднемесячной оптовой цены.
   Но кто вам сказал, что тираж, напечатанный в книге и тот, что выпущен действительно - совпадают? Часто бывает так, что декларированный тираж меньше реального в десятки, а есть случаи, когда и в сотни раз! И вы, конечно, с этих книг ничего не получите. Процедура доказательства простая, но долгая, дорогая... Редко кто за неё берется. А если берется, то издательству легче дать кусочек отступного, чем прекращать свое существование...
   О тонкостях полистовой оплаты и о правильном подсчете количества авторских листов я уже упоминал.
   А теперь о фиксированной сумме. Это наилучший способ получить хотя бы часть заработанного. Все вы все равно никогда не получите.
   Фиксированная сумма делится на несколько частей. Аванс, аванс, аванс, аванс и получка.
   Первый аванс - по подписанию договора. Его может не быть. Но настаивать надо. Но не слишком сильно. Так, чтобы понятно было...
   Второй аванс - по приеме рукописи. Или её половины. Этот пункт издатели тоже очень любят опускать.
   Третий аванс - по одобрении рукописи. Эту выплату проигнорировать трудно и издатель чаще всего на неё соглашается. Иногда вместо одобрения фигурирует первая-вторая-третья корректура. Это тоже не страшно.
   Четвертый - по появлении сигнального экземпляра. Но если вы уже поимели что-то после одобрения или корректуры, то и эту знаменательную дату редакция стремится проигнорировать.
   И получка - при поступлении тиража на склад издательства. Вещь трудноконтролируемая, и поэтому получка чаще всего привязывается к последнему сроку выпуска книги. Подошел - не важно, выпустили, нет - а надо башлять.
   Ну и о конкретике. О сумме прописью.
   Ждите разочарований.
   Покет стоит от 300 до 500 заокеанских рублей. Роман - от 800 до 1500$.
   Правда, огромные деньги?
   Сердцу покоя неохота.
   Милые, наивные писатели... Если вы попали куда стремились, в лапы издателя, неужто вы думаете, что он выпустит вас, не вытянув все соки и жизненные силы?
   Вы ждете оплаты труда? В не хотите за просто так натирать мозоль на седалище? Обломитесь!
   Деньги за свою книжку вы, скорее всего, увидите только после того, как сдадите издательству вторую. За вторую - после третьей. Продолжать?
   И будьте счастливы, если она выйдет под вашей фамилией и с вашим названием. Но не отчаивайтесь. Если такое произошло - ваш статус поднялся неизмеримо! Вы перешли из категории "начинающий писатель" в категорию "литературный негр". Им больше платят. Честно-честно. На этом поприще засветились много достойных журналистов и писателей, так что ничего постыдного тут нет. Разве что самолюбие уязвляется. Но что вам самолюбие? Сами же пошли в коммерческую литературу! Утритесь и работайте.
   А там, лет через десять и томов через пятнадцать - и под своим именем, глядишь, напечатают.
   Материал создан на основе личного общения с издательствами "Экс-ЧМО", "Экс-ЧМО-пресс", "Вагинус", "Эх, Ты!", "Эх, Ты! - пресс", "Центральный детектор лжи". В других - бывает и лучше.
   Талий Орфиуров
   Мы опросили нескольких писателей, с какими сложностями они столкнулись при выходе их первой книжки, и что они при этом чувствовали.
   Юрий Мамлеев: Моя первая книга в России, ведь вас это интересует?, у меня появилась в 1991-м году в издательстве "Книжный центр". Это был сборник рассказов "Утопи мою голову". Вышла она благодаря Юрию Нагибину, который и написал к ней предисловие. Для меня это был настоящий праздник. Знак того, что в России наконец появилась настоящая свобода слова.
   А до того времени я даже и не пытался предлагать свои рукописи. Знал, что моя жесткая, даже жестокая, сюрреалистическая проза просто не пройдет по идеологическим причинам.
   Кирилл Воробьев: Моя первая книжка, метафизический триллер "Пономарь", которая к настоящему моменту вынесла уже шесть изданий, была издана в 1996 году. Вышла она благодаря моему другу, писателю Александру Бородыне, который и сподвиг меня на её написание, и издательству "Армада", где приняли заявку никому не известного автора и ждали год, пока я её писал в перерывах между журналистской работой.
   Самые большие сложности были только тогда, когда я носился по издательствам, пытаясь пристроить заявку. А когда книга вышла, я ощутил какое-то опустошение, даже разочарование. Вот, держу в руках свой труд, а радости отчего-то нет. Может, потому, что это попса, заказуха?
   Марина Шепилова. А никаких сложностей не было. Принесла, приняли и тут же напечатали. Я на свои женские романы уже купила трехкомнатную квартиру на Дмитровке, так что все хорошо.
   А ощущение от первой книжки... Особой такой эйфории не было. Но было очень приятно, когда едешь в метро, заглядываешь через плечо, и вдруг натыкаешься на тобой написанные слова.
   Василий Головачев. Первая вышла в 1979 в Днепропетровске и называлась "Непредвиденные встречи". И вот с ней, действительно были сложности. Тогда был институт рецензентов и рукопись попала к Игорю Росоховацкому. Книга ему почему-то не понравилась, и он раздолбал напрочь. После этого её послали на рецензию к другим писателям, и все-таки она была издана.
   А ощущения - первая книга, это как первый ребенок. Чувства такие же. И радость, и легкое недоумение: что же с ней делать?
   СКОРО ОДНИМ БЕССМЕРТНЫМ СТАНЕТ БОЛЬШЕ.
   Геннадий Аркадьевич Гончаров начинал как обычный гипнотизер. За свою жизнь он дал более двух тысяч массовых сеансов гипноза, погрузил в гипнотический транс и успешно вывел из него около тридцати тысяч человек. Теперь же он руководитель Московской Школы Гипноза.
   К господину Гончарову нас привели сведения о том, что он, погружая людей в гипнотический сон, отправляет их в путешествия по будущему и прошлому, и вплотную приблизился к разгадке тайны жизни.
   я встретился с Геннадием Аркадьевичем в старинном особняке в центре Москвы. Первое, что бросилось в глаза корреспонденту, была брошюра с программой ЛДПР.
   - Да, - Кивнул господин Гончаров в ответ на недоумение корреспондента, - В свое время у нас был и Владимир Вольфович. Я ему чем-то приглянулся...
   Корр.: Наверное, своим гипнотическим магнетизмом?..
   - Может быть. Он и сам магнетический человек.
   Жириновский предложил мне вступить в его партию, но я отказался. Впрочем, с другими партиями я тоже не контактирую.
   Корр:. Вы исследуете прошлое и будущее с помщью гипноза. Как это делается, и есть ли какие-нибудь конкретные результаты?
   - Дя этого мы погружаем добровольца в глубочайший гипнотический сон и отправляем его в то время, которое хотим исследовать. При этом у нас ведется запись на магнитофон. Так что все, что рассказывают люди в этом состоянии у нас задокументировано.
   Я - профессионал высочайшего класса и поэтому знаю, кого можно отобрать для этих экспериментов. Желающих ведь очень много. Все рвутся узнать кем они были в прошлом. Но нам подходят только люди с высокой психологической устойчивостью и, одновременно, гипнабельные, т.е. которых можно погрузить в глубокий гипнотический сон.
   Что касается будущего, то несколько человек, не связанных между собой, описывали, как в 21-м веке будет выглядеть памятник Ельцину.
   Они утверждают, что или в конце 98-го . или в начале 99-го года Земле будет угрожать столкновение с космическим телом. Но, объединенными усилиями Российских и Американских специалистов в области космических технологий, этому телу изменят орбиту и столкновения не будет.
   Корр.: Это уже скоро. Посмотрим. А насчет прошлого?
   - Мы дошли до пещерного человека. Наши добровольцы подтвердили теорию о том, что наскальные рисунки были одной из форм древнейшей магии. Это была дистанционная работа с образами. Древние могли, с помощью этих картин, на расстоянии парализовать мамонта, зубра, или любого другого зверя, на которого шла охота. Кроме того, в охотников вливалась уверенность в победе, у них отключался страх.
   Что касается более древних времен, то тут информация несколько расплывчатая, но можно определенно сказать, что у наших предков были какие-то отношения с иной формой разума. Эти существа, не люди, жили в воде и обладали сознанием. Возможно, это были предки современных дельфинов, но четко утверждать это пока нельзя.
   И ещё мы нашли код смерти.
   Корр.: Что это такое?
   - Это программа самоуничтожения, которая закладывается в ребенка в момент зачатия и начинает работать непосредственно после родов. Если эту программу удастся отменить - человек будет жить вечно.
   Помните, в Библии:"И сказал Господь Бог: вот Адам стал как один из Нас... и теперь как бы не простер он руки своей и не взял так же от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. ...И поставил... у сада Эдемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни.(Быт. 3,22-24.) Путем длительных размышлений и исследований, я пришел к выводу, что же это такое, плод дерева жизни. Разгадка кроется в энерго-информационном обмене человека и природы. Как только этот обмен нарушается - человек сокращает себе жизнь.
   Тело человека полностью обновляется каждые семь лет. Но его память, которая находится вне тела, остается. А программа самоуничтожения хранится именно в памяти, в генетических полях мозга.
   Корр.: Так можно ли её убрать?
   - Если смогу, то я уберу её сначала у себя. И сам буду нести за это ответственность.
   Пока что все попытки были неудачны.
   Я знаю, что многим магам удавалось как бы остановить время, и они жили сотни лет не старея. Сейчас же на земле живут много бессмертных. Я их чувствую. И, наверное, я к ним присоединюсь...
   Я пожелал встретиться с господином Гончаровым через пару тысяч лет и откланялся.
   ДАНЕЛИЯ ПРЕДСТАВИЛ ГАЛЛЕРЕЮ МАЛЕНЬКИХ ВЕЩЕЙ.
   Московско-нью-йоркский художник Кирилл Данелия выставил на суд публики свою новую экспозицию. Торжественное открытие выставки в ЦДХ произошло 27-го октября при немалом скоплении публики. Пришедших встречала одна из хозяек "Пан-Дан" галлереи, Галина Данелия. Она вручала пан-дановский календарик со своим портретом работы Ольги Бедновой.
   Сам Кирилл стоял поодаль и принимал поздравления. Вот что он рассказал нашему корреспонденту:
   - Мое творчество можно назвать "Искусство среды".
   Мои полотна - это портреты. Портреты людей, которые пользуются вещами, выраженные через эти вещи.
   Это всем знакомые предметы: чашки, бутылки... Маленькие вещи, которые человек обычно не замечает, но они очень важны.
   Сегодняшняя выставка составлена из 55-ти работ, написанных в 91-95-е годы. Практически ни одна из этих картин ранее в России на выставлялась.
   Пожелав художнику творческих успехов, корреспондент направился к столам, на которых уже стояли стаканчики с пузырящейся жидкостью. Это оказалась минеральная вода.
   Оглядев присутствующих, корреспондент обнаружил неподалеку Расима Гарья-заде, директора Дома Ханжонкова. Он поделился своими впечатлениями:
   - Живопись Кирилла очень кинематографична. Его полотна - словно застывшие кадры из фильма. Это идет, очевидно, не только из-за влияния родительских генов, но и потому, что эстетика последних поколений формировалась под сильным влиянием киноискуства.
   Думаю, что творческая судьба обязательно приведет Кирилла в кинематограф.
   После короткой торжественной части, когда отзвучали поздравления Кириллу, на столах появилось шампанское. Посетители потянулись к раздаче, корреспондент направился было туда же, но его взгляд выделил стоящего у стены чеовека, на которого был направлен объектив видеокамеры. Это был Георгий Николаевич Данелия. Дождавшись, когда он освободится, корреспондент задал ему пару попросов:
   - Господин Данелия, что вы чувствуете, стоя здесь, около полотен Кирилла?
   - Я волнуюсь. Хочу чтобы всем понравилось.
   - И какие у Вас будут пожелания Кириллу?
   - Так держать!
   Кроме того, Георгий Николаевич выразил согласие дать большое интервью нашей газете.
   Вскоре, насладившись созерцанием полотен, оливками и сухими винами, публика стала покидать стены галлереи.
   ВИКТОР АВИЛОВ: Я НЕ КОЛДУН...
   С актером театра "На Юго-Западе", Виктором Васильевичем АВИЛОВЫМ я встретился в его гримерке, незадолго до начала спектакля. На столике лежали пожелтевшие обтрепанные листы с текстом пьесы и какая-то книжка. Судя по драконам на обложке, томик фэнтези.
   Сам Виктор Васильевич сидел на стуле и медленно перелистывал текст, очевидно, восстанавливая в памяти свою роль. "Калигулу" Альбера Камю, постановку, в которой Авилов играет главную роль.
   Поприветствовав друг друга, мы начали беседу.
   Корр.: Виктор, до 88-го года вы были известны только как ведущий актер театра, тогда ещё театра-студии, "На Юго-Западе". Но сейчас у вас уже много работ в кино и на телевидении. И в этот год, год столетия десятой Музы, мне бы хотелось побеседовать как раз об этих ваших работах.
   Как все начиналось? Где вы снялись первый раз?
   Виктор АВИЛОВ: Первая работа - с Олегом Тепцовым "Господин оформитель".
   Это странный фильм и у него не менее странная история. Сначала Олег хотел снять "Моцарт и Сальери" Пушкина. Вся подготовка шла именно к этой картине. Я перечитывал "Маленькие трагедии", пытался вникнуть, пропитаться духом пушкинской поэзии. Но этот фильм снимать не разрешили.
   Корр.: Почему?
   В.А.: Понимаешь, эта вещь была затерта, что-ли... Было много постановок "Маленьких трагедий", много интерпретаций.
   Думаю, просто комиссию, распределяющую деньги "жаба задавила". Ну, сделает выпускник ещё одну версию... Наверное, они были уверены, что ничего нового Олег сказать не сможет и неохота была выбрасывать деньги на ветер.
   Ему предложили найти что-нибудь другое. И вот он нашел...
   Корр.: Грина...
   В.А.: Это не Грин. От Грина осталось одно название.
   Корр.: Но у него рассказ назывался "Серый автомобиль"...
   В.А.: Название - это неважно, его можно легко заменить. Но и от содержания почти ничего не осталось! Разве что имена: Платон Андреевич, Грильо.
   Сценарий мне тогда показался необычным. Он любому показался бы странным. Особенно по тем временам. Я ведь прочел его где-то году в 85-м.
   Конечно, в то время подпольно такие фильмы к нам проникали, но их было не так много.
   Корр.: Да, сейчас мистики полно в любом киоске...
   В.А.: Честно говоря, я даже не понял, что мне предложили. Но это был все же мой первый фильм. Почему бы и не попробовать?
   Корр.: Не смотря на то, что Платон Андреевич наркоман? У Грина-то этой пикантой подробности не было.
   В.А.: Я же говорю, что от первоисточника в картине почти ничего не осталось, это была крайне вольная трактовка.
   Корр.: Вот, первый фильм, первые съемки, какое от них осталось впечатление? Что было нового, неожиданного, интересного?
   В.А.: Ничего. Хотя, казалось бы, первая работа в кинематографе, ничего принципиально нового для меня не было. Никаких потрясений и в голове ничего не отложилось.
   Была работа. Тяжелая напряженная работа. Лишь немного отличная от театра. Нужно было в короткие сроки снять фильм. Мы постоянно торчали в Питере, ездили по кладбищам.
   В памяти осталась, я не хочу этим обидеть Тепцова, питерская промозглость, холод, постоянная изморось.
   Корр.: А театральная подготовка, помогала она или мешала при съемках?
   В.А.: Почему же она мешает-то? - Удивился Виктор Васильевич. Он слегка задумался и продолжил: Да, можно сказать, что немного мешала. Но только на первых порах.
   Иногда для камеры я...
   Приподнявшись, Авилов вскинул руки и попытался шагнуть, издав при этом удивленный возглас.
   такой всплеск.
   А тебе говорят:"Стоп! У тебя же крупный план. Куда ты так дергаешься?" А там надо было лицом играть. Достаточно было бровью повести.
   Но я очень быстро сориентировался. Это же азы работы с камерой. Даже смешно об этом сейчас говорить. Все через это прошли, это такие мелочи, которые усваиваются через неделю съемок.
   Корр.: Что же было потом? "Граф Монте-Кристо" Юнгвальд-Хилькевича?
   В.А.: Да, У Хилькевича сниматься было интересно. Мы тогда широкую географию охватили. Снимали в Одессе, выезжали в экспедицию в Гурзуф, на море. Там работа сочеталась с отдыхом. Солнце, море...
   Корр.: В этом фильме ты снимался с дублером?
   В.А.: Я уж и не помню, в каких сценах меня дублировали?.. А, да, меня дублировал мешок набитый каким-то сеном. Это в сцене, когда меня кидали со скалы.
   Да, и потом, когда я погружаюсь на дно, 15 метров. Там был профессиональный каскадер-аквалангист. Его загримировали под меня, он вдыхал глоток воздуха и вылезал из мешка. А мне подниматься с глубины просто запретили. Опасно, кессонная болезнь...
   Когда съемки шли ближе к поверхности, я уже сам нырял. Там были камни, глубина - метра два. Стояла камера и я мимо неё проплывал.