Ещё раздеваясь, я обратил внимание на странный цвет члена одного из новых знакомых, молодого, лет 25-ти, парня. На его сморщенном пенисе явно выделялись красные, синие (что, в общем-то, понятно) и зелёные (что непонятно вовсе) зоны.
После помывки, кожа его члена немного расправилась, и стал виден рисунок. Татуировка! Мне было известно, что в местах не столь отдалённых практикуются такие вещи. Но у бывших заключённых наколки бывали, обычно непосредственно на головках. Тут же чувствовалась профессиональная работа.
Я набрался наглости и попросил его показать. Володя, так его звали, не смутился, немного поонанировал и перед моим взором предстал цветной рисунок: женщина, с нарисованным не её спине зелёным драконом обнимает и лижет фаллос, на котором она наколота. – Откуда такая красота? – Восхитился я.
– Хочешь, с автором познакомлю? – тут же предложил Володя.
И вот, я у мастера тату.
– Говорят, вы делаете наколки на гениталиях?
– Нет, что вы! Смотрите – вот альбом рисунков, вот фотографии…
Лишь после долгого убеждения татуировщика о полной анонимности, предъявления журналистского удостоверения, он согласился побеседовать откровенно.
– Татуировка по сути своей – мистична. А в сексе больше магии, чем где бы то ни было.
С процессом размножения связано множество ритуалов. Например, во многих племенах Африки, после дефлорации, девушке наносят определённую татуировку. В Японии гейши, для пущей привлекательности, расписывают себе спины и прочие части тела. У нас же, кроме элементарных «Любовь до гроба» раньше ничего не было.
Нынче же поток желающих украсить своё тело красивой картиной стал просто огромным. Рисунки обычно просят нанести на плечо или бедро. Но у меня было более 50-ти работ и на гениталиях.
Сами понимаете, эта часть тела наиболее сакральна. Поэтому и рисунок должен быть соответствующий. Он должен подчёркивать характер обладателя. И в этом случае, даже глубже, истинную сущность человека, которая наиболее полно выявляется именно в моменты занятия сексом.
Для этого недостаточно обычной беседы, как для простого клиента. Я – художник! Для меня главное – это красота и соответствие. Поэтому я должен увидеть член, или вагину, моих клиентов в действии. А иначе никак…
Корр.: Отказы бывали?
– Нет, не припомню. Уж если кто-то решился доверить свой член в чужие руки, он обычно по таким пустякам не комплексует.
Корр.: А бывали ли в вашей генитальной практике какие-нибудь необычные случаи?
– Как же, было.
Я аж в Книгу рекордов попал! Правда наши отечественные ханжи этот рекорд из русского издания вырезали. Но мне специально привезли французское, там это есть…
Корр.: Это наколка на клиторе?!
– А, и вы это читали!
Корр.: Нет, мне только рассказывали. И, честно говоря, я тогда подумал, что это розыгрыш.
– Нет, тут всё чётко. Вот, смотрите.
Он достал книгу, раскрыл на закладке.
– Я сразу буду переводить: «Самая маленькая татуировка. Нанесена на клитор госпожи N. из русского города Тула. Татуировка занимает площадь 1/16 квадратного дюйма.» Пожалуйста, тут и фотография есть.
С любопытством я разглядывал невероятный снимок. Несмотря на крохотные размеры, татуировка, в виде распускающегося бутона розы, была на удивление чёткой.
Корр.: Как вам такое удалось?
– Сложности, конечно, были, но они было чисто технические. Это не интересно.
Корр.: Собираетесь ли вы продолжить миниатюрную тему?
– Конечно. То, что в книге – прошлый век! Я уже сделал рисунок меньше этого раза в четыре!
Моя мечта – сделать рисунок на сперматозоиде. Я уже готовлю соответствующую аппаратуру. Когда это произойдёт – приглашаю на презентацию.
Поблагодарив, я запасся терпением. Пока ничего не слышно.
КУШАТЬ ПОДАНО…
Эротической кухней сейчас никого не удивишь. Вот кулебяки в форме члена, вот тортик в виде женских гениталий. Все это уже старо и не возбуждает.
Но недавно я познакомился с девушкой, которая работает в одном московском ресторане. Узнав о ее профессии я долго пытался подыскать ей название, но все безуспешно… Раздатчица? Не подходит. Официантка? Тоже нет. Но все по порядку…
Была обычная вечеринка, которая, по замыслу организаторов и участников, должна была плавно перерасти в групповушку. Для отсутствия дискриминации, каждый должен был, или была, привести с собой пару.
Но когда она появилась, стало понятно, что конкуренток у нее не будет. Стройная, длинноногая, с голубыми глазами, это чудо женского пола походило на манекенщицу высшего разряда и было совершенно непонятно, как она затесалась в нашу достаточно средненькую компашку.
Приведший ее, Дима, сам выглядел осоловело и по секрету поведал всем, что это она сама познакомилась с ним прямо на улице. Девушка представилась как Света и стала беззастенчиво поглощать джин с тоником.
После второго тоста она уже было обнажена и приставала сразу к троим нашим парням. Третьим был, приятно это сознавать, был я. Однако, казалось странным, что прекрасная сеньора так активно домогается секса. Но мало ли в жизни бывает? Я-то не против…
В общем, не успело стемнеть, как Света оказалась перетрахана всем мужским контингентом в количестве шести человек. Остальные девицы смотрели на нее волчьими взглядами, но сравнение было не в их пользу.
К полуночи Света так засношала всех мужиков, что они уже начали откровенно бегать от нее, скрываясь в объятиях и влагалищах менее темпераментных партнерш.
Увы, но мне не повезло… Или наоборот… Короче, я не успел овладеть кем-либо еще и Света оказалась со мной. После шестой палки у меня уже стоял плоховато, но моя длинноногая мучительница взгромоздилась на почти павший смертью перетраханых отросток, и довела-таки себя до очередного оргазма. Увидев, что я не кончил, девушка всосала своим небольшим ротиком, который оказался на удивление обширен, мой опавший пенис. После десяти минут непрерывного минета, я задрожал в оргастических судорогах и исторг последние капли семени. Света поглотила эти остатки былого величия и слегка успокоилась.
Отдышавшись, я прочистил горло и резко спросил:
– У тебя что, недотрах или просто бешенство матки?
Не обидевшись, Света поцеловала меня в кончик и нежно проговорила:
– Скорее первое…
– Но почему? Ты же вон какая! Ноги из шеи растут. Неужели никого нет?
– Никого. – Грустно ответила девушка и опять облобызала мою головку.
– Но почему? – Не унимался я. Конечно, такая прямолинейная тактика допроса могла заставить Свету замкнуться, но я почему-то чувствовал, что она расскажет все, не взирая на мое грубоватое любопытство.
– Я – из эротического ресторана. – Сообщила длинноногая мучительница.
– И там что? Нет возможности?
– Никакой. – Грустно сказала Света. – Видишь ли, это ресторан для новых русских. И там вся обслуга – голая. Голые официантки, голые столики. А я…
Короче, мне в пизду засовывают кусочки ветчины, икру, жрачку всякую, а я должна лежать, раздвинув ноги, и ждать, пока эти пидоры не извлекут из меня все эти продукты…
– Так значит… У тебя просто нет возможности… – Догадался я.
– Ну да! Пизда-то постоянно занята всякой фигней. Я возбуждаюсь. В меня руками лазят, а секса нет! Представляешь?!
А с клиентами трахаться нам запрещено…
– И сколько вас там, таких?..
– Больше десятка…
– И все такие же неудовлетворенные?
– Конечно…
– Так что ж ты их с собой не привела?
Света пожала плечами:
– В следующий раз, наверное…
Я ухватился за эту возможность обеими руками. Правда, выяснилось, что телефона у нее нет, но я дал ей свой. Света клятвенно пообещала, что позвонит.
После такой истории я вдруг почувствовал, что силы ко мне возвращаются и наши кувыркания продолжились.
Утром, отмывая свой член от наслоений засохшей женской смазки, я обнаружил прилипшую к внутренней стороне крайней плоти черную крупинку. При ближайшем рассмотрении она оказалась зернышком черной икры. А этого деликатеса на нашем столе не было и быть не могло. Поэтому, проведя элементарное логическое построение, я вспомнил то единственное место, откуда она могла взяться.
Но, увы, Света не позвонила и на завтра, ни через день. Так что приходится обращаться к ним через газету:
Девушки из эротического ресторана, я, и мои друзья вас ждут. Приходите, мы не будем засовывать в вас всякую гадость, лишь то, что должно посещать ваши натруженные влагалища.
ИМЕЮЩИЙ ВРЕМЯ.
– Простите, вы из «Ещё»?
Я оторвался от интереснейшего разговора о судьбах постмодернизма в приложении к эротофилиии и эротофобии, дело происходило на презентации с обильным фуршетом, и повернулся к спросившему. Так, по моим наблюдениям, начинают разговор два типа людей, и каждому типу от меня чего-то надо. Первым – узнать, где можно купить нашу газету, а вторые – пытаются подсунуть мне свои эротические опусы, большинство из которых не выходит за рамки вечного сюжета: я познакомился с ней, она сразу (сразу не верю!) мне дала, а потом на десяти страницах (десять – это стандартное число страниц для сексуального маньяка) расписывается как входил и выходил член героя во внутренности нежданной любовницы.
Этот незнакомец оказался вполне импозантным молодым мужчиной, ближе к тридцати пяти, чем любой иной цифре. Основной деталью его одежды, иначе не скажешь, были многочисленные фотокамеры, усеивающие его грудь и живот так, что настоящую одежду можно было найти лишь после продолжительных раскопок.
– Да, я из «Ещё». – Устало проговорил я, готовясь к очередной пытке вопросами.
– Я хотел бы предложить вам мои снимки…
Об этом можно было догадаться по его внешнему виду.
– Да, пожалуйста… А они достаточно эротичны?
– О, вполне! – Заверил меня незнакомец и перестал таковым быть, ибо представился. – Сергей Аркадьевич У-ов.
Я, в свою очередь, заверил, что мне крайне льстит такое знакомство и, обменявшись телефонами, вернулся к постмодернизму и его приложениям к эротомании и эрото… Не помню уже чему…
Вскоре знакомство с господином У-вым принесло свои плоды. Он позвонил мне, мы договорились о встрече и я поехал отбирать снимки.
Увы, мне не придётся порадовать любезных читателей работами этого мастера, ибо из нескольких кип оттисков я не нашёл ни одного достойного кадра. Зато всплыло кое-что весьма интересное.
В какой-то момент моего разглядывания фотографий Сергей Аркадьевич вдруг стал неприкрыто похотливым взглядом смотреть на мою левую руку. Я украдкой оглядел предмет его вожделения. Ничего особенного, пальцы, ладонь, запястье, а на нём часы «Сейко» с калькулятором.
– Аркадий… – Вкрадчиво сказал вдруг фотограф, – Не могли бы вы дать мне свои часы на несколько минут?..
– Пожалуйста… – Удивился я и расстегнул ремешок.
Господин У-в схватил их и, прижимая к груди опрометью бросился прочь. Такое поведение могло заинтриговать кого угодно и, на мгновение, мне показалось, что я не увижу больше моего наручного прибора. Выждав секунд несколько, я отправился за Сергеем Аркадьевичем. Тот нашёлся весьма быстро. По странным звукам, издававшимся из места индивидуального пользования, напоминавшим завывания трахающегося слона.
Каюсь! Не удержался…
Его поведение вызвало у меня приступ острого любопытства и я не смог его обуздать… Заглянул в щель. Благо, она оказалась достаточно широка, чтобы понять, что именно происходило в сортире и, одновременно, остаться незамеченным.
Там, сидя на фаянсовом возвышении, обретался господин У-ов. Штаны его были спущены, член торчал и он яростно водил по нему рукой. Короче, для непонятливых, господин У-ов занимался онанизмом.
Но не это было странным, а то, что объёмистую гениталию этого господина украшали мои часы!
За них-то он и держался, производя свои манипуляции!
В первый момент я захотел вломиться, отнять дорогую вещь, но благоразумие взяло верх. Ведь такое я встретил впервые. Никогда не знал, что дрочить можно часами. Не приходило такое в голову. Запахло интересной историей. А спугнув фотографа, я мог ее не услышать…
Вернувшись в его кабинет-лабораторию, я, как ни в чем ни бывало, продолжил рассматривать фотографии. Вскоре появился довольный Сергей Аркадьевич. Принимая от него «Сейко», я придирчиво осмотрел их, провел пальцем по циферблату и сказал:
– Странно…
– Что? – Насторожился фотограф.
– Спермой пахнут… Что вы с ними делали?
Сергей Аркадьевич горестно вздохнул и произнес:
– Я их трахнул…
– Как? – Вознегодовал я. – Я же просил поосторожнее!
– Не в этом смысле…
– А в каком? – Настаивал я.
– Я их вы…бал!
– Но зачем?
– Это долгая история…
– А расскажите…
Последовали колебания, которые явно прослеживались на лице фотографа.
– Я все изменю. Имя, фамилию… – Обещал я.
– Хорошо. – сломался господин У-ов. – Слушайте.
Рос он нормальным советским мальчиком. Наличие гениталий заметил у себя в возрасте семи лет, после чего активно занялся их всесторонним изучением. К девяти Сережа У-ов уже был онанистом со стажем. И тут… Отец подарил ему свои старые часы, «Победа» на кожаном ремешке.
Сережа знал, что по ночам делает папа с мамой, и обладание отцовской вещью делало его как бы частью папы. Но этого было мало. Хотелось удовлетворения страсти к женскому телу. И вот, Сережа, представляя, что он – папа, трахает маму, приложил к своему небольшому тогда члену, подарок.
Металл приятно холодил, и Сережа, прижав часы к нижней стороне пениса, стал ими дрочить.
Шло время, рос Сережа, с ним рос и его член. Теперь онанирование часами, в буквальном смысле этого выражения, получило некое подобие философской базы.
С некоторых пор Сергей Аркадьевич стал понимать, что сексуальное взаимодействие с часами, является символом того, что он сношает само время! Увлечение фотографией, кстати, выросло из того же корня. Господин У-ов, таким способом, получал над временем дополнительную власть. Мог останавливать его когда угодно.
Дальше – больше. Вскоре Сергея перестала удовлетворять старенькая «Победа». Он купил себе «Славу», потом «Эру», за ней последовали еще десятки видов измеряющих время приборов.
Господин У-ов хвастался мне, что он имел и будильники, и хронометры, подводные часы, часы пуленепробиваемые, с автоматическим подзаводом, механические и электронные. Когда денег на них не хватало, Сергей Аркадьевич выпрашивал часы у знакомых, полу знакомых и совсем незнакомых людей. Апофеозом его сексуальных изысканий стал «Ролекс», который он вымолил на несколько минут у какого-то нового русского.
– И как они? – Вставил я вопрос. – Разнятся по ощущениям?
– О, конечно, но это непередаваемо. Кажется, что ты плывёшь в океане Времени, а оно омывает тебя со всех сторон и дает при этом невыносимое наслаждение.
Перед уходом я дал Сергею Аркадьевичу задание: снять свой собственный член с надетыми не него часами.
(ФИНАЛЬНАЯ ФРАЗА. В ЗАВИСИМОСТИ ОТ НАЛИЧИЯ ФОТОГРАФИИ. К.Б.)
1. Вар.: Но с тех пор человек, трахающий время на моем горизонте не появлялся.
2. Вар.: Г-н У-ов выполнил мою просьбу и этот снимок мы предлагаем, как единственный эротическую фотографию, которую удалось получить с этого господина.
ВЕНЕРА-ПАРК.
Проклятые буржуины, которым в их Америках по уик-эндам делать абсолютно нечего, придумали новое развлечение. Вообще-то принципиально нового в нем и нет, но выглядит оно достаточно эффектно.
Один мой друг, Вовка, вооружившись видеокамерой, и прихватив жену Любу, отправился в вояж по Штатам с заездом на Олимпийские игры. Глазели они на ихние безобразия, снимали потихоньку, пока Олимпиада не кончилась, а три дня в запасе остались.
Сели они в арендованный форд и покатили куда глаза глядят. И вдруг, в трех сотнях миль от Атланты наткнулись они на странный городок. По виду – Диснейленд. Из-за забора карусели торчат, визги раздаются, народ валом валит, но на воротах табличка, которая в вольном переводе на русский гласит, что детям туда нельзя.
Мои ж друзья из детского возраста вышли. Заплатили по полста баксов за вход и попали в мир разнузданного американского секса. Местные секьюрити забыли их обшмонать (ох уж эта американская псевдобдительность!) и все эти чудеса оказались тайком засняты на пленку. Я ее видела… А Вовка комментировал происходящее.
Сначала я увидела разноцветную, в смысле по оттенкам кожи, толпу. Кто в чем мать родила, кто в одних трусиках. Между ними сновали продавцы мороженого и поп корна, одетые как мужские и женские пиписьки. Мороженое имело такие же формы.
– При входе в этот Венера-Парк, – Объяснил Вова, – Любой может раздеться. Может и не раздеваться, но на него тогда будут косо смотреть… Парк любви все-таки…
– Там что, – Полюбопытствовала я, – Все нудисты?
– Вроде. Я не спрашивал…
Потом в кадре появились американские горки, которые там почему-то называются русскими. Вагончики, оформленные в виде гигантского члена скользили по рельсам, преодолевая множество воротец в виде женских гениталий.
Следующий аттракцион тоже представлял собой гигантский пенис. В нем рядами сидели голые люди и он раскачивался с помощью двух металлических балок, всякий раз залетая, в своем колебательном движении, в такую же колоссальную вагину. Сношающий (или сношаемый?) народ с каждым попаданием внутрь вопит благим матом.
– А вы там покатались?
– Конечно. – Улыбнулась Люба. – Только снимать-то там запрещено, а вытащить камеру в самом аттракционе стремно. Отнять могут…
Затем я увидела павильон венерического страха. Лодка с хвостиком, стилизованная под сперматозоид вылетала из отверстия в фаллосе и попадала в глубины женского организма.
Тут, несмотря на риск конфискации видеоаппаратуры, Володя все же ухитрился заснять происходящее внутри. Света было мало, горели лишь слабенькие лампочки, а из темноты на путешественников набрасывались толпы бактерий-переростков. Сопровождающий голос объяснял визжащим пассажирам кто есть кто в микробном мире. Наконец, благополучно миновав все опасности, сперматозоид подплывал к яйцеклетке и проникал в нее. На этом путешествие заканчивалось.
Внезапно камера показала самого Володю. Он был обнажен и держал на вытянутой руке маленький ящичек камеры. Внезапно его тело стало трансформироваться. Сперва он превратился в женщину с отвисшими грудями, потом в негра. Пережив штук пятнадцать превращений, он вернулся к нормальному облику.
Видя мое недоумение, Володя пояснил:
– Это комната эротического смеха. Ты стоишь перед камерой, и с помощью компьютерной графики тебя преображают. Ты видела, у меня то член вырастал, то я женщиной становился… Не знаю, что в этом смешного, но выглядит это очень забавно.
Согласившись, я стала смотреть дальше.
Дальше был автодром. Машинки, стоит ли говорить, какого вида, должны были, отпихивая друг друга, въехать в гаражик, который тоже был соответственно оформлен. Зев этого влагалища открывался на несколько секунд и повезти должно было лишь одному участнику, подъехавшему ближе всех. Ему и вручался приз – плюшевый член.
В тире членообразные ружья палили хвостатыми шариками, которые должны были попасть в губки женских гениталий. На водяных горках выход в бассейн, после извилистого желоба, так же был похож на пизду. А поверхность воды была усеяна ковром разноцветных надувных члеников, которые плавали и, если сдавить их яички, брызгались молочной водой.
Ни в одной порнухе я не видела такого обилия членов и влагалищ. Был там даже целый лес из хуев, сквозь который надо было пройти, не провалившись при этом в замаскированные вагины.
– Самое интересное, – Сказал Володя когда пленка кончилась, – Это то, что хозяина этого Венера-парка зовут Василий и он русский эмигрант.
– Не знаю как, – Перебила его Люба, – Но этот Вася сам нас нашел. Представляешь?
– Ну, – Усмехнулся ее муж, – Русского всегда видно.
Так вот, этот Вася рассказал, что его Венера-парк пока единственный в мире, но он планирует расширяться и создать такие же комплексы по всему миру, в том числе и в Москве.
Осталось лишь подождать пару-тройку лет…
ЦЕПКАЯ.
Началась эта история летним вечером в одном из московских отделений милиции. Дежурному поступил сигнал, что на пустыре раздаются истошные мужские и женские крики. Прибывший наряд обнаружил преступника лежащего на жертве. Он был без сознания. Девушка же объяснила, что этот парень пытался ее изнасиловать, но когда он начал свое грязное дело, она напрягла мышцы живота и член насильника оказался в ловушке. Он попытался освободиться и, пока они катались по земле, ей удалось ухватить камень и оглушить негодяя.
После суда, где незадачливой жертве похоти дали срок, мне удалось познакомиться с потерпевшей, Людмилой. Оказалось, что все происшедшее не было случайностью, эта девушка уже несколько лет занималась развитием вумов, интимных мышц нижнего отдела живота, с помощью которых и был задержан преступник.
Представившись и напросившись в гости, я вскоре оказался в небольшой квартирке, где Людмила живет со своим мужем.
– До 22-х лет я и представления на имела, что у женщин есть такие мышцы. Но два года назад подружка принесла мне видеокассету. Там какая-то женщина демонстрировала потрясающие трюки: она заталкивала во влагалище огурец и «выплевывала» его метра на два. Удерживала вагиной груз в полтора килограмма, курила тем же местом, пускала фонтанчики. Все упражнения сопровождалось текстом, который рекламировал развитие вумов, уверяя, что их применение в интимной жизни дает необычайный эффект. И давались координаты, куда желающие могут обратиться. Увиденное меня так потрясло, что буквально на следующий день я пошла по продиктованному адресу.
Увы, учитель всего этого дела, господин З., оказался обычным потаскуном. Он пытался превратить пришедших к нему женщин в собственный гарем, мотивируя это тем, что он должен на собственном члене почувствовать успехи учениц. Двух визитов мне хватило, но я купила там еще две кассеты с методиками занятий и размноженную на ксероксе брошюрку с подробными описаниями упражнений.
Я стала заниматься сама. Через месяц это заметил Слава, мой муж. Он сказал мне, что теперь во время близости я стала какой-то другой. Более чувственной, и его поразило, что стенки вагины стали обхватывать его пенис. Когда он это говорил, на его лице было такое недоумение, что я не выдержала, рассмеялась и открыла ему свою тайну.
Он был в восторге.
Через полгода занятий я невзначай так сильно сжала его член, что Слава чуть не взвыл, он стал пытаться высвободиться, но я с испугу не поняла в чем дело, и сжала еще сильнее. Потом он признался, что это было самое необычное ощущение в его жизни, но я с той поры стала осторожнее и не напрягала вумы во всю силу.
До тех пор, пока на меня не напал этот ублюдок.
Говорят, что изнасилование всегда сильнейшая психологическая травма. У меня не было ничего подобного. Покоряясь воле того парня, я уже спланировала свои действия, и как только он начал совокупление – я что есть силы напряглась! Какой это был вопль!
Уже потом я поняла, что страшно рисковала, он мог бы избить меня и тогда… Но мне повезло. И теперь
Часть 3. «Наука и секс?..»
На переднем крае.
ЭТОТ ВОЛНИТЕЛЬНЫЙ СЕКС.
Недавно нашей редакции удалось узнать, что в Москве существует некое учреждение, занимающееся принципиально новыми подходами к самому старому занятию человечества. Прозвучало даже название одного из направлений их исследовательской деятельности: «сравнительная генитометрия». Заинтригованные, мы немедленно ринулись к телефонам и, через несколько суток непрерывных разговоров, нам удалось выйти на генерального директора этого центра, Огородникова Тимофея Сергеевича. Он любезно согласился встретиться с нашим корреспондентом.
Корр.: Тимофей Сергеевич, как на самом деле называется ваше учреждение?
Т.О.: «Центр исследований репродуктивных функций». Наш Центр – некоммерческое образование и существует, в основном, на пожертвования нескольких частных лиц и на гранты от различных фондов, заинтересованных в развитии сексологии и связанной с ней дисциплин.
– Чем же конкретно занимается ваш Центр?
– На данный момент у нас имеется несколько приоритетных направлений исследований. Таких как «Копулятивная металингвистика», «Прикладная генитометрия», «Церебральная копулятология». Вскоре мы должны начать работать и над новой темой: «Коммуникативная роль гениталий в планировании предвыборной кампании.» Ее нам заказала одна партия, название которой, предваряя ваш очередной вопрос, я раскрыть не имею права.
– Да, названия звучат крайне заманчиво и интригующе. А нельзя ли о каждом из этих направлений рассказать немного конкретнее?
– Пожалуйста.
«Копулятивная металингвистика» занимается исследованиями звуков, издаваемых во время полового сношения. Как вы понимаете, это могут быть и осмысленные речевые единицы, и междометья, выражающие эмоциональное состояние копулирующих, и, то что нас интересует больше всего, нечленораздельные звуки, издаваемые во время оргастического пика.
Как показано нашими исследователями, как ни парадоксально, именно они содержат в себе максимальное количество информации. Дело в том, что речь является продуктом ментального процесса, который в силу некоторых специфических особенностей головного мозга не вполне адекватно отражает мысли, которые появляются в ходе мышления. Происходит это из-за скудности возможностей языкового выражения или, другими словами, несовершенства человеческого языка. Напротив, крики, издаваемые во время оргазма, практически не контролируются осозновательными структурами мозга и поэтому ими можно сказать гораздо больше, чем простыми словами. Здесь, если можно так выразиться, идет псевдорегресс к протоязыку, но, поскольку источник этих звуков обладает явно выраженным самоосознанием, мы имеем дело не с протоязыком, как могло бы показаться на первый взгляд, а с метаязыком, языком будущего, к которому идет развитие человеческой речи.