Шкатула Лариса. Замуж - не напасть

   - Пойдет ! - машет тот добродушно. - и жене моей ты угодил. Она как раз все монашеское любит!
   И сам смеется при общем молчании.
   - Я шучу. А Юлька шуток не понимает. Никогда не нужно жениться на аристократках, это ещё Зощенко предупреждал! Все берут рукой, а она вилкой! Ха - ха!
   - Роби, это скабрезный анекдот. Все его знают, и он вовсе не застольный, - морщиться Юлия.
   - Что я тебе говорил ? Ладно, почирикаете между собой.
   А мы уж, как мужчина с мужчиной, чтобы не кланяться после каждого слова.
   Виталий разливает женщинам вино и сочувственно подмигивает Евгении: мол, что поделаешь, придется потерпеть! Он сразу поверил Роберту, что жена его жеманница и ханжа, а еще, наверное, она произвела на него впечатление глупой, манерной куколки.
   А Юлия вовсе не показалась ей глупышкой. Видно, многие попадались на эту удочку - её по - детски наивное лицо: голубые, распахнутые глаза, маленький носик, ротик бантиком. Кажется, Евгения ни у кого ещё не видела таких ярких естественных красок: глаза казались прямо - таки ненатурально голубыми, а губы неестественно алыми. На лице Юлии, однако, не было ни капли косметики.
   - Послушаете, - замечает Юлия, коснувшись губами бокала, о чем говорят наши мужья. Как всегда, о политике. Они считают женщин неспособными разобраться в таких якобы мудреных вещах. Много ли вы знаете женщин, которые, собравшись, говорят о политике ?
   - Есть некоторые, - неопределенно отвечает Евгения.
   - Наверняка, они бездетны или дети настолько выросли, что не требуют постоянного надзора.
   - Почему вы так думаете ?
   - У этих же мозги незагружены, и они пытаются играть в мужские игры, как будто нельзя найти другое занятие. Политика - дело сиюминутное, а женщина должна думать о будущем. Можно я буду на "ты"?
   - Пожалуйста.
   - Если бы у меня было много свободного времени, я бы написала роман о женщинах - домохозяйках. И назвала его "Взгляд из кухни". Знаешь сколько умных мыслей приходит к стоящей у плиты женщине?
   Евгения не может понять : Юля говорит серьезно или шутит? Она обо всем рассуждает таким ровным и спокойным тоном, что о владеющих ею эмоциях можно только догадываться.
   Приходят эти мысли у плиты, ещё как приходят! Порой вместе с осознанием собственной беспомощности - ты ничего не можешь изменить ! и озарением: оказывается, воспитание детей считается почему-то делом нетрудным и, в конце концов, воспитание человечества сваливается на хрупкие женские плечи. Но так как женщины за свой труд не требуют награды, то и их подрастающие сыновья, уходя в политику об их бесценном вкладе забывают. Не дай Бог так воспитывать детей, как мужчины управляют страной!
   В это время мужчины так дружно хохочут. Что она от неожиданности вздрагивает.
   - О чем это они?
   - Роберт рассказывает анекдот из жизни, - уголками губ улыбается Юлия . - Наш старенький на днях учудил. Взял из видеотеки кассету с порнофильмом и стал смотреть вместе с младшим. Обнаружили это случайно. Старший. Вадик, с перепугу вложил кассету не в тот футляр. Отец разозлился, хотел его наказать, но младший решил вступиться: "Да ничего такого на этой кассете нет ! Трахаются, да и все !" Папа Робик от неожиданности чуть ложку не проглотил - за обедом это случилось.
   - Мой сыночек тоже смешил нас в свое время. Года четыре ему было. Входит муж в комнату, а он под раскладушкой лежит. - Что ты здесь делаешь ? - Он приложил палец к губам и говорит : - Тихо, папа, сейчас сюда мама переодеваться придет !
   Теперь смеются женщины. Они ещё некоторое время переговариваются, вспомнив, как у той, и у другой собеседницы матери говорили в таких случаях одинаковую фразу: "Когда я ем, я глух и нем!"
   - Родители от детей обычно требуют того, что сами постоянно нарушают. Оттого дети и слушают их неохотно: значит, ему можно, а мен нельзя? грустно комментирует Юлия.
   Но тихая грусть, потому что после обеда всех охватывает умиротворенность: одни приходят в себя после дороги, другие обрели наконец приятную компанию.
   - Чем займемся теперь? - потирает руки Виталий. - У нас с Женей в запасе трое суток, и мы намерены отдохнуть на полную катушку!
   - А мы на этот час заказали кегельбан, - сообщает Роберт. Предлагаем присоединиться и организовать команды. Можно семья на семью или слабый полн на сильный...
   - Или крест-накрест, - предлагает Юлия. - Я предлагаю обменяться партнерами... Успокойся, только на время игры!
   - Как поп на медсестре, что ли? - осведомляется Роберт.
   Евгению коробит его шутка. Интересно, почему он все время говорит жене гадости?!
   - Не смешно, - фыркает Юлия. - Я предлагаю обменяться партнерами... Успокойся, только на время игры!
   - Но я даже не умею держать в руках кегли! - жалуется Евгения.
   Остальные дружно хохочут.
   - Кегли в руках никто и не держит, глупенькая, - касается губами её уха Виталий. - А шар бросать мы тебя научим!
   Кегельбан оказывается большим залом, посреди которого несколько узких дорожек с бортами, по ним гулко катаются шары. В конце дорожек - ряды кеглей, которые и сбивает брошенный рукой игрока шар. На электронном табло при этом высвечивается результат - по количеству сбитых кеглей.
   Минут пять Евгении дают потренироваться. И вправду, бросок она осваивает довольно быстро. И что странно, самой меткой из них оказывается тоненькая, хрупкая Юлия. По её предложению Роберт играет с Евгенией, а она с Виталием. Борьба, как говорится, идет с переменным успехом, но опыт все же побеждает. Выигрывают Виталий и Юлия, чему ни Роберт, ни Евгения не очень огорчаются.
   Они так и выходят из кегельбана игровыми парами. Евгения держит под руку Роберта и он, будто невзначай, крепко прижимает руку её к своему боку.
   - Правду говорят, все анекдоты из жизни, - решает разрядить Евгения возникшую между ними паузу - как будто в воздухе что-то пронеслось, настораживая. - Один российский турист приехал в Варну на двенадцать дней. Одиннадцать из них он беспробудно пропьянствовал в номере. "Как тебе понравилось море?" - удивился он.
   "А что, здесь ещё и море есть?" - удивился он.
   - Намек поняли! - кричит Виталий. - Сейчас быстренько поднимаемся в номер, хватаем купальные принадлежности...
   - Зачем? - удивляется Роберт. - Кто же это в темноте в плавках купается?
   - Значит, будем голышом? - радуется Виталий.
   - Конечно! Ночное купание должно быть только о` натюрель, как говорят французы.
   - Но у нас нет даже полотенца...
   - У нас два, обойдемся! Здесь их меняют каждый день.
   Сколько ещё Евгении предстоит преодолевать! Она вспоминает миниатюру Хазанова, в которой молодой человек мучительно старался при всем честном народе на пляже хнять плавки, чтобы доказать, что "мы звери" ! Теперь её очередь - купаться голой при посторонних? К своему обнаженному телу Евгения до сих пор все ещё не привыкла. Неужели нельзя как-нибудь отказаться?
   Роберт с Юлией уводят их в сторону от ярко освещенного берега. Здесь, на пляже, такая темнота, хоть глаз выколи! То есть чуть поодаль плещут огнями аллеи, освещены кабинки для переодевания, причудливой башней светится лифт. Еще одно поразившее её усовершенствование: лифт на море. Даже строчка какая-то в голове зашевелилась: "Меня на море привозит лифт..."
   Здесь, у воды полоска темноты. Тьмы. Власть ночи...
   - Девочки налево, мальчики направо! - бодро командует Роберт.
   - Ты что, никогда не плавала в море ночью? - по своему истолковывает её молчание Юлия.
   - Никогда.
   Все предыдущие годы летний отдых на море она проводила с Аркадием. Ему бы и в голову не пришло купаться ночью! "Дикость какая!" - сказал бы он, не говоря уже о том, чтобы плавать голыми.
   - Может, ты и голой плавать стесняешься? - угадывает Юлия; пока Евгения медлит, она уже разделась.
   Подождав, пока Евгения, торопясь, обнажится, она берет её за руку и ведет за собой к воде. Рука у Юлии узкая, немного шершавая на ладони.
   - Трудовые мозоли пробуешь? - посмеивается она. - Это кухня, деточка! Попробуй каждый день накормить трех мужиков!
   Мелкая галька под ногой приятно холодит ступни.
   - Не бойся, мы с Роби ещё днем здесь все обследовали. Пляж чистый. Соседнего пансионата. Просто он не так богат, чтобы ещё и ночью освещать море.
   Почему-то днем не чувствуешь таких подробностей: Евгения входит в воду, по-прежнему держась за руку Юлии - вот вода омыла щиколотки, поднялась до колена. Бедер, медленно прикрывает живот и будто легкая рука приподнимает груди, погружая их в воду. Евгения медленно плывет. Впереди уже плещутся рванувшиеся наперегонки их мужчины..
   Где-то позади остался сверкающий берег, звуки музыки, людской смех, а здесь все перекрывает плеск погружаемых в воду рук...
   - Только попрошу не подныривать, - просит Юлия, - я вовсе не хочу выглядеть медузой Горгоной с торчащими во все стороны волосами.
   - Устанешь, держись за мое плечо, - ласково советует подплывший к Евгении Виталий.
   Роберт, услышав, хмыкает.
   - Мне сказать такое и в голову не стукнет. Скорее, мне придется держаться за Юлькино плечо - она плавает, как рыба. Когда-то давно, в наш медовый месяц на море, она нырнула и, наверное, с минуту не показывалась. Я чуть не поседел от страха!
   - Ну уж и минуту! - говорит подплывшая Юлия - Каких-нибудь секунд тридцать, не больше!
   Все плывут медленно, даже лениво, а она и вправду, как серебристая рыбка оказывается рядом то с одной, то с другой стороны от них. Будто успевает сплавать по каким-то своим рыбьим делам, а потом возвращается, узнать: ничего интересного не случилось в её отсутствие?
   - Где ты так научилась плавать? - спрашивает Евгения, которую мама в детстве водила в бассейн.
   - Я родилась на море. В Крыму.
   - Не верь , - посмеивается Роберт. - Она в воде родилась.
   Он сейчас другой. Будто море растворило в нем раздражение собственной супругой.
   - Плывем обратно, - предлагает Виталий; на него, кажется, меньше всех подействовало колдовство ночного моря.
   Как успела заметить Евгения, ему больше нравится свет, блеск, больше шум, чем тишина. Он просто слушает, а не прислушивается, как, например, Юлия. Кажется, философия - заразительная вещь!
   Вот ничего и не произошло. Необычного. Из моря Евгения выходит не скукоженной губкой, а будто Афродита из пены. Необычайная легкость во всем теле охватывает её. Все - напряжение, волнение, усталость - смыто водой. Осталось тихое умиротворение, желание брести куда-то и что-то про себя мурлыкать.
   Так они вчетвером и прибредают к бару с открытой верандой.
   - Пора, однако, согреться, - говорит Роберт, и вдвоем с Виталием они идут к стойке, где собралась небольшая очередь.
   Женщины садятся за свободный столик.
   - Ты смотришь на меня изучающе, - замечает Юлия. - Хочешь о чем-нибудь спросить?
   - Боюсь, это будет бестактно.
   - Ты не бойся. Раз тебе что-то кажется ненормальным, надо выяснить, почему.
   - Роберт... Он так с тобой разговаривает, будто постоянно чем-то раздражен.
   - А это так и есть. Пять лет назад я ему изменила...
   - Пять лет назад!
   - Но как? Не просто раз оступилась, а почти два месяца жила с другим мужчиной. Хочешь знать, чем все кончилось? Блудная жена вернулась в лоно семьи. Робик умолял одуматься, обещал, что все простит и забудет! Я вернулась, но оказалось, что забыть невозможно. Ни ему, ни мне. Мужчина может изменить пятьдесят раз и забыть об этом, но одну твою измену он будет помнить всю жизнь! Удивляешься, что я тебе так сразу все выложила? Я привыкла, что об этом все знают: моя мама, его мама, мама того человека... Они все накинулись и стали растаскивать нас в разные стороны. Во имя какого-то блага. Это было благом для всех, кроме нас самих.
   Она грустно улыбается.
   - Женя, не верь, будто принося кому-то в жертву свою жизнь, ты творишь добро. Люди - не боги. И кроме жизни у них ничего нет. Помнишь, с каким надрывом говорил Островский? Тот, что написал "Как закалялась сталь". Он умирал молодым и кричал людям: "Жизнь дается человеку один раз. И прожить её нужно так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы..." Идеологи исказили смысл его слов. Говоря о бесцельной жизни, он вовсе не имел в виду борьбу за коммунизм! Бесцельная жизнь, значит, жизнь без любви. Разве не для того мы приходим в этот мир, чтобы искать и найти свою половинку? И жить вместе с ней в любви и согласии. Счастливо.
   Юлия невесело смеется.
   - Думаешь, с жиру бешусь? Мне просто жить тошно!
   - Ну, ты загнула!
   - Наверное. Мечусь по жизни, не отходя от плиты. Я ведь и институт заочно окончила. Теперь домохозяйка с дипломом. В случает чего, смогу сама зарабатывать себе на хлеб...
   Мужчины между тем приносят за столик напитки и легкую закуску.
   - Не хочу я этот дурацкий "Мартини" - вдруг резко говорит Юлия. - Я буду виски с "кока-колой"!
   - Что с тобой, опять истерика? - раздраженно спрашивает Роберт.
   - Я хочу напиться. И забыться. Или заснуть и не проснуться! - бормочет она и вдруг начинает плакать.
   - Извините, друзья, но, кажется, нам лучше уйти, - говорит Роберт.
   - Оставь меня! - пытается вырваться Юлия, но муж держит её крепко.
   "Не вырвется! - понимает Евгения. - Странная женщина с кукольным личиком, которую никто не принимает всерьез. Женщина, у которой есть все, кроме главного... Уж не сестры ли мы с ней?"
   Юлия обмякла, точно резиновая кукла, из которой вместе со слезами вышел воздух. Муж подхватывает её на руки и уносит.
   - Что это с нею? Заболела? - растерянно спрашивает Виталий.
   - У неё больная душа, - задумчиво говорит Евгения.
   - Отдохнули! - сплевывает он. - Уехали подальше от всех проблем! Может, все-таки посидим, выпьем?
   - Давай лучше погуляем, - предлагает Евгения. - Мы же тут ещё ничего не видели.
   Она берет его под руку, и они долго гуляют, вдыхая пряный запах южных растений, настоянный на морском соленом воздухе. К концу прогулки оба начинают зевать и, придя в номер, засыпают, едва коснувшись подушек...
   Будит их не солнце, которое давно поднялось, а настойчивый стук в дверь. Евгения набрасывает халатик и идет открывать.
   - Вы до сих пор спите? - изумляется Роберт. - До конца завтрака осталось полчаса!
   - Сорок минут, - выдвигается из-за его плеча Юлия.
   Она так хороша, свежа, голубые глаза так чисто сияют, что Евгения думает, уж не приснилось ли ей вчерашняя сцена?
   Они с Виталием быстро собираются. Благо, есть и где гостей принять, и где переодеться.
   - Может, усугубим? - предлагает Виталий. - Мы ведь вчерашнюю выпивку так и принесли непочатой. Женя пить не хотела, а мне одному одиноко было.
   - Вы - как хотите, а я не могу, - отказывается Роберт. - Я сегодня за рулем - после обеда повезу вас в дельфинарий.
   Евгения была как-то в дельфинарии - на платной туристической экскурсии, но она не прочь съездить ещё раз.
   - Давайте уж вечером доберем все, от чего днем откажемся, - предлагает она. Ничего спиртного пить ей не хочется.
   - Ты, Женечка, настоящий друг, - шутливо приобнимает её за плечи Роберт. - За это я поведу тебя... с другими нашими товарищами в ночной ресторан.
   - Фу, а то я уж было испугался, что горло так вхолостую весь отдых и продеренчит! - выпаливает Виталий.
   Они смеются. И, по совету "старожилов", сразу взяв с собой купальные принадлежности, спускаются в ресторан к завтраку.
   После завтрака, пройдя метров пятьдесят по усаженной цветами аллее, все четверо подходят к пресловутому лифту на море.
   В пункте проката пляжа мужчины берут себе лодку, маски и ласты, а для женщин - водный велосипед. Евгения отмечает его несколько необычную конструкцию. Он не такой громоздкий, как прежние модели, легко маневрирует - не надо буквально выворачивать ступни, чтобы развернуть его в нужном направлении. Кроме того над ним парусиновый сине-зеленый тент - не всем, совершающим прогулку нравится жариться под палящим солнцем. Словом, велосипед - такой мини-катерок с педалями. Здесь даже есть небольшой отсек, куда Юлия выгружает банки оранжа, пепси-колы, пакетики с солеными орешками, хрустящими чипсами...
   - Красотища! - хлопает в ладоши Юлия. - Отплывем подальше и часа два будем кайфовать одни, без этого мерзкого сильного пола!
   Евгения удивленно смотрит на неё - подруга говорит без тени улыбки.
   - Думаешь, рисуюсь? Нисколько. Я вполне могу обойтись без мужчины. К сожалению, не без его денег. Не бойся, я не лесбиянка. Просто с той поры, как умер Левушка..., - голос её на секунду прерывается, - секс потерял для меня всякий интерес.
   - Левушка - тот, о ком ты рассказывала?
   Юлия, судорожно вздохнув, только кивает.
   - Его мать сказала, что он поправлял раму на лоджии. Вроде, её ветром покорежило. Сорвался и упал на асфальт. С восьмого этажа... Я не верю, что он мог оступиться... Как они его мучили! Мало ли других женщин, уйди, пожалей двоих детей! Коле тогда годик исполнился... А меня? Родная мать по щекам хлестала и кричала: "Шлюха!"
   Они молчала, делая вид, будто что-то ищет в своей сумке.
   - Они думают, теперь у детей есть мать. Ее вполне может заменить робот, умеющий стирать и готовить. У него хоть истерик бы не было...
   Она без предупреждения с размаху прыгает в воду, отчего у Евгении екает и сжимается сердце. Но Юлия выныривает и, легко поднявшись на руках, взбирается на велосипед.
   - Не волнуйся. Роботы самоубийством не кончают!
   - Я думала, в наше время такой любви не бывает, - говорит, чтобы хоть что-нибудь сказать, Евгения.
   - Поэтому и живешь с Виталием? - проницательно спрашивает Юлия.
   - Если честно, то ему я вовсе не жена! - выпаливает Евгения. - То есть, предложение он мне сделал, но согласие я не дала.
   - Все думаешь?
   - Уже не думаю. Вернее, думаю, как сказать ему о своем решении: я не хочу быть его женой!
   - Для Виталика это будет шоком. Он уже смотрит на тебя, как на свою вещь.
   - Еще бы! Все шмотки, что на мне, куплены им.
   - В том-то и беда, что они считают, будто любую женщину можно купить.
   - Наверное потом, что многие из нас продаются.
   - Увы! Матери не прививают дочерям чувство собственного достоинства. От нищеты все. Мол, главное, найти выгодную партию. Иначе, говоря подороже себя продать. И не важно, какой фигурой ты будешь в этой партии: королевой или пешкой?
   - Кстати, о королевах, - говорит Евгения, - ты случайно в шахматы не играешь?
   Глаза Юлии выражают изумление столь резким поворотом разговора, но проследив за взглядом Евгении, она тоже видит лодку, на которой лихо гребут к ним их крутые мужчины.
   Глава двенадцатая
   У дома Евгении они оказываются около девяти часов вечера и, к огромному её облегчению, Виталий говорит:
   - Женечка, ты не обидишься, если я поеду сегодня к себе? Анжелика столько дней была одна! Я беспокоюсь. Она, вроде бы, девица взросла, но я все равно волнуюсь: мало ли что?
   - Конечно поезжай! Разве можно на это обижаться? Мой Никита с бабушкой, и то я беспокоюсь, а девчонка - одна!
   Перенасыщенные впечатлениями дни отдыха даже утомили её. Хочется побыть одной, сложить разрозненные кусочки в одну картину: аттракционы с жуткими американскими горками, каруселью и тиром, в котором она выиграла маленького плюшевого зайца: прыгающие через кольцо дельфины, ночная прогулка на теплоходе, теннисный корт, волейбол и даже бильярд. Нешуточное сражение с Юлией за огромной шахматной доской. Кажется, смотреть на их матч собрались все мужчины дома отдыха. Две женщины за шахматами - редкое зрелище...
   - Спасибо тебе! - она целует Виталия в щеку с таким трепетом, будто расстается с ним навсегда.
   Он тоже что-то тревожное чувствует.
   - Как, оказывается, я к тебе привык!
   Крепко сжимает её за плечи и выдыхает прямо в ухо:
   - Я заеду за тобой утром, отвезу на работу. А ты выполни мою маленькую просьбу, ладно? Позвони мне перед сном!
   - Зачем?
   - Пожелать спокойной ночи.
   - Но это может быть поздно.
   - Ничего, мой телефон стоит на тумбочке возле кровати, а у другого я отключу звук.
   - Хорошо, - улыбается Евгения, - обязательно позвоню!
   Она заходит в свою квартиру будто после месяца отсутствия соскучившаяся по знакомым вещам, знакомым запахам. Ее гнездышко. Она примет душ, что-нибудь наскоро себе приготовит, заварит свежий чай и ляжет в постель с хорошей книжкой.
   Но сначала обязанности. Она звонит матери.
   - Мам, я вернулась, здравствуй! У вас все в порядке?
   - С приездом, дочь! Хорошо отдохнула?
   - Отлично.
   - И у нас все хорошо. Приготовься к тратам. В школе деньги собирают по сто рублей с человека.
   - Зачем так много?
   - Вот и я удивляюсь. То на шторы, то на переоборудование класса в компьютерный. Какой-то спонсор им оборудование передал. Остальное - на плечи родителей... Подожди, Никита хватает трубку. Никакого почтения к бабушке! Ребенок соскучился.
   - Ма, привет! Говорят, ты тоже на море ездила.
   - А тебе в лагере понравилось?
   - Класс! Я и сувениры привез: тебе и бабуле. Ей уже отдал, а тебе при встрече. Смотри, бабушка, не говори, что это...
   - Я тебе тоже кое-что привезла.
   - Ура-а! А что?
   Она улыбается, слыша, как бабушка выговаривает внуку:
   - Кто о чем, а вшивый все о бане! Мама привезла тебе игрушечный пистолет!
   - Правда, ма, что?
   - Новый плэйер, вместо твоего, сломанного.
   - Ура-а-а!
   Через ломкий юношеский басок прорываются звонкие мальчишеские ноты.
   - А когда ты к нам приедешь? - интересуется отпрыск.
   - Завтра привезу, - улыбается она и про себя вздыхает: "Был бы второй ребенок, не обижались бы, что сыночек эгоистом растет!"
   О таком плэйере Никита даже не мечтает. Не из каких-нибудь третьих стран, фирменный, японский! Кажется, она уже начала привыкать к шикарной жизни. Только фирма? А хватит у тебя на неё денег, Лопухина, если ты с Виталиком расставаться собралась?
   Она раздевается, собираясь идти в душ, и только тут вспоминает, что целую неделю не только не видела Надю, но даже по телефону с нею не говорила! Разве не были они подругами столько лет? Что же вдруг случилось? Появился Вовик. Он отнимает у неё слишком много времени или высказывается против их дружбы?
   Ну нет, Вовики приходят и уходят, а подруги остаются! Она звонит Наде. Берет трубку Иван - серьезный человечек, производное матери Надежды.
   - Добрый вечер, Иван Михайлович! - по-взрослому здоровается с ним Евгения, что мальчик очень любит.
   - Здравствуй, тетя Женя! Почему ты так долго не звонила?
   Тут же слышится сопение, голос Надежды: "Отдай трубку, я тебе сказала!" И упрямое: "Я ещё не поговорил!" Шлепок и хныканье.
   - Распустила я этих мужиков! - говорит ей Надя. - Привет! Опять запропала? Я дня тир тебе звонила - ни звука, ни грюка! У меня такие события, а радостью поделиться не с кем! Мы с Володей в субботу регистрируемся. Ты - свидетельница со стороны невесты.
   - Вот это да! - искренне радуется за подругу Евгения. - Поздравляю.
   - Твои-то дела как?
   - Только что с моря вернулась. Даже переодеться не успела. Соскучилась по тебе, первым делом звоню.
   - Ты, мать, даешь! - в голосе Нади чувствуется восхищение и неприкрытая зависть. - Когда ты все успеваешь? Ты же только что на работу устроилась! Не говоря уже о мужиках...
   - Рано встаю, - язвит Евгения; больше всего на свете подруга любит поспать. Как же она теперь обходится? Наверняка летчик рано встает.
   Надя её шутки не принимает и вздыхает так тяжко, что Евгения понимает: не высыпается!
   - Я тебе подарочек привезла.
   - Правда! - оживляется Надя.
   Кто не любит получать подарки? А Евгения ещё и любит их дарить, но не будет же она признаваться, что, покупая сувениры для близких: матери, Никиты, о подруге она не подумала. Потому с ходу решает подарить ей хабэшную индийскую кофточку, которую купила для себя.
   Однако, прав был Виталий: не похож голос Нади на голос счастливой невесты, а она, её ближайшая подруга, не знает, в чем дело. Ее обдает жаром: она не только забыла о подруге, но и не поинтересовалась у шефа о свободной должности юриста. Она поговорит, завтра же!
   - Надюша, а до свадьбы мы никак не можем с тобой встретиться? спрашивает она. - Что мы все по телефону общаемся?
   Надя, видимо, думает о том же, потом что её мысль сразу подхватывает.
   - Вот как дружба проверяется! Не только в беде, но и в счастье. Сижу, понимаешь ли, в одиночку наслаждаюсь. В том смысле, что вдвоём. Правда, Вовчик? Он кивает. По телевизору футбол идёт, так что он весь там. Знаешь, я завтра в арбитражный суд иду, а это недалеко от вашей фирмы. Где ты там сидишь?
   - У охранника спросишь, где мой кабинет, он покажет.
   - Ух, ты! - присвистывает подруга. - Зайдём... А ты, наверное, в душ собралась?
   - Откуда ты знаешь?
   - Эх, Лопухина, друг такие вещи знать обязан! Разве мы с тобой не две утки, которые мчатся к воде при первой возможности?.. Ладно, иди, не буду тебя задерживать. Спокойной ночи!
   - И тебе того же!
   Евгения берёт телефонный аппарат и идёт с ним в ванную: вдруг кто-нибудь позвонит, а она из-за шума воды не услышит? Только она успевает открыть душ, как телефон-таки начинает звонить.
   - Женечка, извини за поздний звонок, но я пытаюсь дозвониться к тебе не первый раз - никто не отвечает.
   Нина Аристова. Конечно, вспоминает Евгения, у неё пятого сентября день рождения. Прежде они с Аркадием ходили её поздравлять, даже не получая приглашения.
   - Нинуля, я всё помню, но мне ужасно не хочется встречаться с Аркадием...
   - А я его и не приглашаю!
   Значит, Аристовы выбрали её? Наверное, это неизбежно при разводах знакомых...
   - Вообще-то он недавно звонил, - продолжает говорить Нина, - просил разрешения прийти... со своей новой подругой, но я сказала: "Извини, Аркадий, но Женя - наш друг, и мы не хотим видеть с тобой никого другого!" По-моему, он обиделся.
   Евгения растрогана: не хотят видеть никого другого, но тогда и она...
   - Толя говорит, - мнётся Нина, - у тебя есть человек, с которым ты встречаешься?