Страница:
— Здрасьте! — выдохнул Бон.
Белка медленно повернула голову в его сторону, пошевелила носом и вдруг затянула хриплым, простуженным баском: «Во саду ли, в огороде, девица гуляла!..»
После этого она явно решила наглядно продемонстрировать, как же именно гуляла упомянутая девица, и прогарцевала три шага ио цепи. На четвертом шаге запоздало вмешался закон всемирного тяготения, белка сверзилась вниз. Земля ощутимо дрогнула.
— Ротфронт! Опять «пьяной вишни» объелся, паршивец?!
Мы все (кроме Римбольда, вновь задрожавшего как осиновый лист и зажмурившегося) дружно обернулись к пряничному домику (хотя какой, к бесу, «домик» при таких-то размерах!). Двери из ореховой халвы были раскрыты настежь, а в проеме возвышалась грандиозная фигура.
Ну, что я могу сказать… Быть может, эта великанша была ведьмой. Я даже не исключаю, что она была злой. Но одно совершенно неоспоримо: никакими маленькими гномиками питаться она не могла. В противном случае либо она уже давным-давно скончалась бы от хронического недоедания, либо гномья раса сошла бы на нет из-за отсутствия молодняка. А скорее и то и другое сразу, поскольку если существо раза в три превосходит меня по всем параметрам, то это правило должно распространяться и на аппетит. А уж я на него отродясь не жаловался.
— Так-так, — пророкотала хозяйка, в три шага преодолевая разделяющие нас десять метров и нависая над нашими головами хмурым утесом. — Гости дорогие пожаловали!
— А мы, собственно…
— Да уж вижу! Незваными заявились, Колобка до полусмерти загоняли…
— Но мадам!
— Не перебивай старших! Плетень испортили, бельчонка чуть не загубили…
«Загубленный бельчонок» при этих словах приоткрыл один глаз и сделал слабую попытку приподнять голову. Разумеется, голова упала обратно, после чего Ротфронт явно решил не искушать судьбу, прикрыл морду хвостом и заливисто захрапел.
— О чем бишь я?.. Ах да! В общем, безобразие! И что мне теперь с вами делать?
За нашей спиной раздался слабый писк — дошедший до предела Римбольд все-таки лишился чувств и привалился к пушистому боку пьяной белки.
— Что делать? — прищурилась Глори, не обратив на гнома внимания. — Допустим, для начала сказать, зачем вам, уважаемая Степанида, понадобился весь этот балаган? — Она внимательно посмотрела великанше в глаза (чтоб я провалился, если у нее не получилось, несмотря на разницу в росте!) и медленно добавила: — Или я должна была сказать: «леди Стефания»?
Степанида — если только это была она — смешно почесала нос и прищурилась в ответ:
— Вот вы, значит, какие… Впрочем, она ведь предупреждала…
Не успели мы спросить, кто «она» и о чем предупреждала, как великанша легко махнула рукой, словно сдергивая с чего-то невидимого тонкую кисею.
И, повинуясь ей, окружающее нас вновь изменилось.
Нет, лес, конечно, остался лесом, но лично мне он сильно напомнил Спящие Дубравы. Лес был, как бы это помягче, сильно окультуренный. Ей-ей, порой мне встречались парки высокопоставленных особ, которые не выглядели и вполовину такими аккуратными и ухоженными. Я не преувеличиваю — на деревьях я не заметил ни одной не то что засохшей ветки, но и просто смотрящейся… негармонично. Вот нужное слово: любой, даже самый малейший элемент в этом лесопарке (или парколесе?) настолько удачно сочетался со всем остальным и был настолько на своем месте, что в голове не укладывалось, что может быть как-то по-другому.
Пряничный домик тоже разительно изменился. Теперь на его месте стоял чудный двухэтажный особняк, который… в общем, я бы не отказался в таком пожить, особенно если внутри он также хорош, как и снаружи. Глори, стоящая рядом со мной, закусила губу и начала что-то прикидывать, загибая пальцы и неразборчиво бормоча под нос. Ох, сдается мне, что по возвращении наш милый дом ждет некоторая доработка. Осталось только вернуться. Особенно если взять в расчет, что вместо пьяной белки из-под ели на нас оч-чень внимательно поглядывал самый настоящий лазурный дракон. Да знаю я, что они официально вымерли чуть ли не пять веков назад. Это вы ему расскажите. Ишь, облизывается, ископаемое! Но хорош, хорош, мерзавец!
Лака тут же начала строить глазки, пофыркивать и всячески показывать, какая она у нас привлекательная. Изверг, само собой, принял самую угрожающую стойку из своего богатого арсенала «скверного мальчишки» и проревел в морду красавчику что-то оскорбительно-угрожающее. Лазурный, разумеется, вызов проигнорировал, причем с тем возмутительным шармом, который дается аристократам в двадцать каком-то поколении при рождении. Один-единственный взгляд его сапфировых глаз, брошенный на моего приятеля, явно давал понять, что, даже не беря в расчет разницу в весовой категории, связываться с плебеями — ниже его достоинства. Этого Изверг снести уже не смог и бросился в самоубийственную атаку, начисто проигнорировав тот факт, что я вцепился в его хвост. — На место!
Интересно, как это у них, великих магов, получается: вроде говорят тихо, голос не повышают, но в нем кроется нечто такое, что с легкостью перекрывает любой шум и действует подобно удару дубинки промеж глаз. По крайней мере, лазурный тут же почтительно склонил голову и улегся на место, запахнувшись в свои роскошные крылья, как в дорогой шелковый плащ. Изверг резко остановился (чего я не ожидал, поэтому плюхнулся на землю, так и не выпустив кончика его хвоста) и виновато потупился. Ругаясь про себя последними словами, я встал на ноги и увидел ЕЕ.
Если бы минут пять назад кто-нибудь сказал мне, что в мире существует женщина, способная сравниться красотой с Элейн, я бы не поверил. Но тем не менее она стояла передо мной: совершенно другая, с гривой золотистых вьющихся волос (у второй супруги моего тестя они прямые и иссиня-черные), белоснежной кожей (Элейн тоже нельзя назвать смуглой, просто ее кожа имеет цвет того самого идеально-золотистого загара, которым может похвастать далеко не каждая женщина), но ничуть не менее прекрасная. Да, не знать мне покоя! Теперь все время буду думать, какая же из двух лучше… Ай! Разумеется, это острый локоток моей жены врезался мне под ребра. Впрочем, она совершенно права. Я уже давным-давно решил, кто является девушкой моей мечты, и нечего себе голову морочить! Мы с Глори обменялись долгими взглядами, и меня тут же простили.
— Итак, господа, раз уж вы предложили играть в открытую — извольте! — произнесла красавица, слегка улыбнувшись при виде наших «семейных разборок». — Вы знаете, кто я, а я знаю, кто вы, поэтому сэкономим время на знакомстве и приступим к делу. Как я понимаю, одному из вас нужно яйцо феникса.
— А оно у вас действительно есть?
Стефания пожала плечами и коротко свистнула. Казалось заснувший лазурный мигом открыл глаза, расправил крылья и взмыл в небо, к самой макушке опоясанной золотой цепью ели. Вернувшись через пару минут, он осторожно положил у ног хозяйки небольшой металлический сундучок без каких-либо украшений и, как мне показалось, даже без замка. Магесса вытянула перед собой руки ладонями вверх и как будто слегка оттолкнула от себя воздух, попутно шепнув что-то неразборчивое. Повинуясь приказу, верхняя часть сундучка беззвучно откинулась, и мы наконец-то увидели предмет своих поисков.
Скажу честно, меня он не сильно впечатлил. Самое обыкновенное гусиное яйцо, только из золота, да еще и тусклого, не отполированного. И вы хотите сказать, что за ЭТИМ мы прошли полмира?
Видимо, скепсис на моем лице был написан чересчур явно. Стефания вытащила яйцо из сундучка, положила на землю, а потом кивнула мне:
— Доставай меч и руби. Немного помешкав, я подчинился. Дзинь!
— Я сказала «руби», а не «прикасайся»! — фыркнула магесса.
Дзин-нннь!
— Странно, такой вроде бы сильный мужчина… — продолжала издеваться Стефания. — Что, мало каши ел? Какую предпочитаешь? Овсяную, гречневую, манную?
Ладно, сама напросилась. Я поплевал на ладони, сжал рукоять обеими руками и встал над яйцом, как лесоруб, широко расставив ноги.
Бом-ммм! Эй, так нечестно! Мало того, что это был мой любимый меч, так еще чуть осколком глаз не выбило!
Отбросив бесполезную рукоять, я поднял яйцо и внимательно осмотрел. Ну разумеется — ни царапинки. А еще оно было теплое и живое даже на ощупь.
— Могу принести топор, — заботливо предложила ехидная Стефания.
— Лучше новый меч, — не поддался на провокацию я и кивнул друзьям: это оно. — Что вы за него хотите?
— Давайте прикинем, — наморщила лоб магесса. — Я думаю, вы должны понимать, что в деньгах я не особенно нуждаюсь. К тому же вряд ли у вас с собой бездонный мешок, в котором поместится больше четырехсот тысяч, обещанных Робином Бэдом.
— Вы и об этом знаете?
— Я много чего знаю. Итак, деньги или драгоценности отпадают. Что еще?
— Что-нибудь такое, чего нет по эту сторону Чемодана? — предложил Бон.
— Ой, не смеши меня! К твоему сведению, я способна, не сходя с этого места, попасть не только на другую сторону Чемодана, но даже в его двойное дно.
— А что такое…
— Большой объем знаний не способствует крепкому сну, господин Каменный Кукиш. К тому же мы отвлеклись. Итак, неужели вам больше нечего мне предложить?
— А неужели есть нечто, чего не способны сделать вы, но можем мы?
— Нет, все-таки, не в обиду присутствующим мужчинам будет сказано, до женщины вам далеко! — улыбнулась Глори магесса. — Умница, девочка. Только давай сразу конкретизируем: я не «не способна», мне просто лень.
— И чего же вам лень?
— Заткнуть Мусорный портал.
ГЛАВА XIV,
— Портал. Телепорт, если хотите.
— Но разве телепорт — это не такая дверь, в которую входишь в одном месте, а выходишь в другом? — блеснул своими познаниями я.
— Можно сказать и так, хотя все зависит от настройки передающего канала.
Я, разумеется, ни шиша не понял, но на всякий случай важно покивал. Само собой, мне не поверили.
— Понимаете, при помощи магии неодушевленные предметы можно транспортировать в пространстве разными способами, — принялась объяснять Стефания. — Для единичных случаев, требующих скорости, проще всего воспользоваться Заклинанием переноса. Эти чары действуют лишь в одну сторону, от отправителя к получателю, и их действие заканчивается в тот же момент, когда посылаемый объект достигает конечной точки. Для того, чтобы отправить в то же самое место другой предмет, пусть и полностью идентичный первому, магу нужно начинать все сначала.
— То есть можно отправить или тысячу груш разом, или одну грушу тысячу раз?
Магесса посмотрела на Бона с явным одобрением:
— Соображаешь! Именно так. Понятное дело, что груши — совсем не та вещь, которую стоит транспортировать столь сложным способом, требующим от посылающего мага больших энергетических затрат. К тому же затраты эти тем больше, чем больше расстояние, на которое нужно отправить объект, его вес и количество. В истории не так уж редки случаи, когда маги надрывались на непосильном для них переносе, навсегда утрачивая свою силу или даже погибая. Вот, к примеру, один такой молодой и весьма перспективный, но чересчур самонадеянный чудак влюбился в девицу, не отвечавшую ему взаимностью, и решил исправить положение, переслав ей посреди зимы ни много ни мало миллион алых роз.
— И что? — заинтересовалась Глори.
— Как это «что»? Во-первых, миллион — это чересчур много для разового отправления, а во-вторых, предмет его воздыханий находился на другом берегу океана. Самое печальное, что у девицы оказалась аллергия на запах роз, к тому же они буквально погребли под собой ее дом, а предварительно удалить со стеблей шипы влюбленный маг как-то не догадался. В общем, гневное письмо с требованиями навсегда забыть ее имя наследники покойного получили аккурат к похоронам
Подождав, пока мы отсмеемся, Стефания продолжала:
— В том же случае, когда магу необходимо перенести живое существо, а также, — тут она улыбнулась Бону, который засветился от счастья, — тысячу раз по одной груше, не начиная всякий раз все сначала, он может открыть портал. В свою очередь, этот портал может быть односторонним и двусторонним. Во втором случае перемещение осуществляется не только от мага, но и к магу. Конечно, портал — штука куда более трудоемкая и скрупулезная, нежели простой перенос: стоит неправильно рассчитать координаты — и привет. К тому же его необходимо поддерживать постоянно, до тех пор, пока в нем есть необходимость, и делать это может лишь тот маг, который открывал этот портал.
— Значит, если этот маг умрет…
— Портал тут же лишится подпитки и схлопнется. Более того, любой предмет, живой или неживой, который в этот момент окажется в состоянии перехода, бесследно исчезнет навсегда. Между прочим, именно по этой причине было утрачено немало бесценных сокровищ. Вообразите: идет война, враги осаждают в замке некоего лорда. Вообразите также, что лорд имеет кучу вещей, отрадных для глаз и кошелька, которых может лишиться в случае поражения, а также мага. Итак, маг открывает портал в какое-нибудь безопасное место, в него швыряются сокровища, и тут — бац! — в окно влетает арбалетная стрела. Маг помирает, портал схлопывается, все вещички — тю-тю. И хорошо еще, если не вместе с хозяином, который как раз осознал, что эта осада у него уже в печенках сидит. Вот так мир лишился, к примеру, эпического батального полотна кисти великого Близи «Бравый Поручик, купающий красного кота в пиве», а также могущественной Штучки Для Доставания Торта, созданной великим магом и кондитером Джеймсом Бейкером.
— Только торта? — прыснула Глори. — А пирожное — никак?
— Зря иронизируешь. Хотя Бейкер создал Штучку именно для доставания торта, ею можно было достать кого угодно, — Стефания мечтательно прищурилась. — Легенды гласят, что перед ней трепетали армии… Увы, теперь это лишь история. — Немного помолчав, магесса продолжала: — Впрочем, свойство портала схлопываться может оказаться и весьма полезным. Скажем, вам нужно уничтожить некое письмо. Что вы сделаете?
— Сожжем, разумеется.
— Вот именно. Но любой худо-бедно владеющий Искусством ученик без труда его восстановит. А искушенный магистр — и такие случаи тоже были — может даже собрать развеянный по ветру пепел. Что остается? А вот что: вы нанимаете мага, он открывает слабенький — другого и не потребуется — портал, вы кладете в него свое письмо, и маг тут же схлопывает портал. Всё. Можете не волноваться, ваше письмо исчезло навсегда, и достать его под силу разве что богу. Ничего лучше пока не придумали, хотя услуги любого мага, способного открывать порталы, не из дешевых, и позволить их себе могут лишь весьма обеспеченные люди. На этом объявляю наш маленький урок магической теории законченным и жду вопросов и комментариев.
— Если я все правильно поняла, — тут же откликнулась Глори, — кто-то создал портал специально для того, чтобы переправлять из одного места в другое… мусор?
— Да.
— И как давно он действует?
— Не очень давно. Где-то с месяц, хотя объемы выбросов впечатляют: городок Ухрюпинск, в котором он раскрылся, полностью обезлюдел.
— Но это же бред! Целый месяц некто оплачивает услуги высококлассного мага только для того, чтобы самостоятельно не заниматься утилизацией отходов?!
— Точно. А также его проживание и питание, поскольку этот маг не может удаляться от исходной точки портала более чем на километр, иначе он будет не в состоянии его подпитывать. Самое же интересное, что я знаю всех магов нужной для подобного дела квалификации, и ни один из них не взялся бы за него добровольно.
— Что, слишком тяжело?
— Нет, слишком непрестижно. Магию ведь недаром именуют Искусством, причем — с большой буквы. Как, выдумаете, посмотрят художники на собрата, изображающего навозную кучу или городскую канализацию? А ведь маги — народ куда как более щепетильный… Одним словом, я хочу, чтобы вы не только прекратили творящееся безобразие, но и выяснили личность того, по вине которого оно творится, в идеале — убедили его заглянуть ко мне в гости. Мало ли какой самородок прозябает в неизвестности…
— А далеко отсюда до этого самого Ухрюпинска? — поинтересовался практичный Римбольд.
— К счастью для вас, да. Верхом около месяца пути.
— Ну ничего себе! — возмутился гном. — И это вы называете «к счастью»?
— Именно. В противном случае я бы не утерпела и отправилась разбираться сама. Не люблю, знаете ли, когда гадят у меня на пороге. С другой стороны, пока вы доберетесь, пока будете разыскивать этого , мага, он, чего доброго, прикроет свою лавочку. Именно поэтому я решила доставить вас в нужное место также при помощи портала.
— А, ну тогда другое дело. — Римбольд кивнул с таким видом, будто по пять раз на дню шастал при помощи портала в уборную. Готов спорить, что после этих слов самоуверенность Стефании слегка пошатнулась. Да, мы, конечно, простые смертные, в магии ни шиша не смыслим, лазурных драконов не держим, но с порталом на практике познакомиться успели. Не без помощи Элейн, разумеется, хотя об этом пока упоминать не станем.
— Итак, вы отправляете нас в Ухрюпинск, мы находим Мусорный портал, ныряем в него, выясняем, кто его создал, заставляем прекратить это безобразие, потом берем умельца за шиворот и тащим к ногам вашей милости. Кстати, вы намерены держать свой портал в Ухрюпинске до тех пор, пока мы не вернемся?
— Вот еще глупости какие! — фыркнула магесса. — Между прочим, вы ведь вообще можете не вернуться.
Нечего сказать, обрадовала.
— Значит, по возвращении нам все-таки придется месяц добираться своим ходом?
— Нет, не значит.
Элейн вытряхнула из висящего у нее на поясе мешочка нечто, напоминающее непрозрачный стеклянный шарик, а также пузырек с маленькими желтыми пилюлями, и протянула Глори:
— Шарик — это направленный портал, настроенный на мой дом. Когда придет время, просто бросьте его на землю и раздавите ногой. Если не случится конца света, то через пару минут будете у меня.
— А если случится? — попытался сострить Римбольд.
— То никакой портал вам уже не понадобится. — Что ж, с этим было трудно спорить. — Что же касается пилюль, то, оказавшись в Ухрюпинске, проглотите по одной и скормите по паре драконозаврам. Уверяю, вы сразу оцените мою заботу… Еще какие-нибудь вопросы, просьбы, пожелания?
«Попросить или не попросить? — мучительно размышлял я, косясь на обломки своего верного меча. — Обидится или нет?»
Перехватив мой взгляд, Стефания мигом разрешила все мои сомнения: молча вытянула вперед руки тем же жестом, которым она открывала сундучок с яйцом феникса, закрыла глаза и пропела на неизвестном мне языке какую-то сложную фразу, в которой я смог разобрать только имена Боинга и Монгольфьера. Как только последний звук сорвался с этих совершенных губ, ладони магессы окутало мягкое синеватое мерцание, буквально через пару секунд обернувшееся длинным свертком из перевязанной ремнями замши.
— И что это? — поинтересовалась Глори.
— Заклятие обратного переноса в действии, — не без нотки гордости в голосе ответила магесса. — Между прочим, сейчас во всем мире такое могут проделать всего пять человек.
— Впечатлены, польщены и тронуты, — нахально ответствовала моя супруга, — но вообще-то я спрашивала не об этом.
— Ах, это… Это подарок твоему мужу. Не люблю оружие, однако мужчина с пустыми ножнами на поясе выглядит не самым лучшим образом.
— Спасибо, — слегка покраснев, кивнул я, принимая сверток. — Я и не думал, что у вас может быть меч…
— Ой, не за что. Эта железяка попала ко мне совершенно случайно, и я давно размышляла, кому бы ее всучить.
— Случайно? — заинтересовался я, развязывая ремешки.
— Ну да. Давным-давно мне ее притащил один дед, а он, в свою очередь, выловил меч неводом из моря. Подсмотрел, понимаешь, как какой-то раненый король его туда закинул, и две недели тягал морскую траву и тину, выслушивая проклятия своей жены, прежде чем ему улыбнулась удача. Не совсем понятно только, почему он решил, что этот меч мне так необходим, но не пожалеть бедолагу было бы просто жестоко. Итак, я взяла меч и в благодарность заколдовала его лодку «Наутилус» — жуткое было корыто, постоянно протекало. Дед прослезился, два часа бил земные поклоны, величая меня Золотой Рыбкой, и, счастливый, уплыл домой.
— Какой странный комплимент, — удивилась Глори.
— Нормальный. Бедолага всю жизнь имел дело с рыбой, как до того его отец, дед и прадед, отсюда и лексика. Был бы бортником, назвал бы пчелкой…
— А золотая — из-за ваших чудесных волос? — благоговейно спросил Бон.
— Хотелось бы верить, — усмехнулась магесса. — Хотя, боюсь, тут все гораздо прозаичнее: для бедняка что дорого, то и красиво.
Тем временем я наконец справился с ремешками и извлек меч. Ну ничего себе!
— Подойдет? — поинтересовалась Стефания.
И, когда я не ответил, уже Глори:
— Что это с ним?
— Онемел от восторга при виде новой игрушки, — тяжело вздохнула та. — Теперь, неровен час, в постель ее с собой потащит.
— И потащу! — не поддался я на провокацию, любуясь самым потрясающим мечом из всех, что мне доводилось держать в руках. Если в деле он так же хорош, как и внешне… Я не удержался и проделал разученный когда-то фехтовальный канон «Пьяный журавль верхом на трехногом тигропарде выбивает глаз хромому отшельнику в зарослях бамбука на южных склонах благословенной горы Бу». Меч слушался беспрекословно. С сожалением убрав его в ножны (как будто под него делались!), я объявил:
— Хоть режьте меня, но того короля звали Артуром!
— Почему?
— Потому что самого большого идиота, встретившегося мне в жизни, звали именно так. Это ж надо быть на всю голову раненым, чтобы такой меч в море выбросить!..
Как и в прошлый раз, переход через портал меня совершенно не вдохновил. Тем более, беря в расчет лекцию, прочитанную нам Стефанией. Просто темнота, холодок по коже — и все. Месяц пути — за пару секунд. Кстати, интересно, две секунды внутри портала и две секунды снаружи — это одно и то же? Видимо, нет, иначе все те сокровища, о которых разглагольствовала магесса, не успевали бы пропадать при его схлопывании. Не забыть бы уточнить, когда… если вернемся. Вот ведь зар-раза! Что бы ей стоило тогда промолчать?!
Как бы там ни было, мы очутились в месте, которое я идентифицировал как главную площадь достославного града Ухрюпинска… Экое, однако, словосочетание! Впрочем, наша любимая Райская Дыра звучит не намного лучше.
С первого же взгляда было ясно, что Мусорный портал поработал на славу. Точнее, нет — с первого же нюха. Городок благоухал так, что тут можно было вешать не только топор, но и целую артель лесорубов или как там в той поговорке… Невыразимая словом вонь, в которой смешались все самые омерзительные запахи этого мира, сбивала с ног, кружила голову и выжимала из глаз горючую слезу.
— Пилюли! — прохрипел Бон, в молитвенном жесте протягивая к Глори руки. Впрочем, моя жена всегда отличалась сообразительностью — не дожидаясь просьбы парня, она уже извлекла пузырек и сейчас сражалась с его затычкой. С другой стороны, кто нам сказал, что подарок магессы поможет? А-а-а, была не была! Хуже все равно вряд ли будет, даже если там пресловутый яд коралловой гадюки. По крайней мере, быстро отмучаемся.
Против моего ожидания, пилюля была не горькой, как большинство лекарств, а сладковатой, с легким привкусом мяты. И тем не менее проглотить ее мне удалось не сразу. Возмущенный вонью желудок отчаянно бунтовал и грозил исторгнуть не только фармакологическое изделие, но и остатки завтрака. То-то Стефания так активно возражала против нашего намерения пообедать. Как бы там ни было, но из стычки со своим организмом я вышел победителем, а буквально через мгновение жизнь вновь была прекрасна. Мой нос не чувствовал ничего! Вообще! Взглянув на радостные лица друзей, постепенно утрачивающие бледно-зеленый оттенок, я понял, что и они успешно проглотили пилюли.
Белка медленно повернула голову в его сторону, пошевелила носом и вдруг затянула хриплым, простуженным баском: «Во саду ли, в огороде, девица гуляла!..»
После этого она явно решила наглядно продемонстрировать, как же именно гуляла упомянутая девица, и прогарцевала три шага ио цепи. На четвертом шаге запоздало вмешался закон всемирного тяготения, белка сверзилась вниз. Земля ощутимо дрогнула.
— Ротфронт! Опять «пьяной вишни» объелся, паршивец?!
Мы все (кроме Римбольда, вновь задрожавшего как осиновый лист и зажмурившегося) дружно обернулись к пряничному домику (хотя какой, к бесу, «домик» при таких-то размерах!). Двери из ореховой халвы были раскрыты настежь, а в проеме возвышалась грандиозная фигура.
Ну, что я могу сказать… Быть может, эта великанша была ведьмой. Я даже не исключаю, что она была злой. Но одно совершенно неоспоримо: никакими маленькими гномиками питаться она не могла. В противном случае либо она уже давным-давно скончалась бы от хронического недоедания, либо гномья раса сошла бы на нет из-за отсутствия молодняка. А скорее и то и другое сразу, поскольку если существо раза в три превосходит меня по всем параметрам, то это правило должно распространяться и на аппетит. А уж я на него отродясь не жаловался.
— Так-так, — пророкотала хозяйка, в три шага преодолевая разделяющие нас десять метров и нависая над нашими головами хмурым утесом. — Гости дорогие пожаловали!
— А мы, собственно…
— Да уж вижу! Незваными заявились, Колобка до полусмерти загоняли…
— Но мадам!
— Не перебивай старших! Плетень испортили, бельчонка чуть не загубили…
«Загубленный бельчонок» при этих словах приоткрыл один глаз и сделал слабую попытку приподнять голову. Разумеется, голова упала обратно, после чего Ротфронт явно решил не искушать судьбу, прикрыл морду хвостом и заливисто захрапел.
— О чем бишь я?.. Ах да! В общем, безобразие! И что мне теперь с вами делать?
За нашей спиной раздался слабый писк — дошедший до предела Римбольд все-таки лишился чувств и привалился к пушистому боку пьяной белки.
— Что делать? — прищурилась Глори, не обратив на гнома внимания. — Допустим, для начала сказать, зачем вам, уважаемая Степанида, понадобился весь этот балаган? — Она внимательно посмотрела великанше в глаза (чтоб я провалился, если у нее не получилось, несмотря на разницу в росте!) и медленно добавила: — Или я должна была сказать: «леди Стефания»?
Степанида — если только это была она — смешно почесала нос и прищурилась в ответ:
— Вот вы, значит, какие… Впрочем, она ведь предупреждала…
Не успели мы спросить, кто «она» и о чем предупреждала, как великанша легко махнула рукой, словно сдергивая с чего-то невидимого тонкую кисею.
И, повинуясь ей, окружающее нас вновь изменилось.
Нет, лес, конечно, остался лесом, но лично мне он сильно напомнил Спящие Дубравы. Лес был, как бы это помягче, сильно окультуренный. Ей-ей, порой мне встречались парки высокопоставленных особ, которые не выглядели и вполовину такими аккуратными и ухоженными. Я не преувеличиваю — на деревьях я не заметил ни одной не то что засохшей ветки, но и просто смотрящейся… негармонично. Вот нужное слово: любой, даже самый малейший элемент в этом лесопарке (или парколесе?) настолько удачно сочетался со всем остальным и был настолько на своем месте, что в голове не укладывалось, что может быть как-то по-другому.
Пряничный домик тоже разительно изменился. Теперь на его месте стоял чудный двухэтажный особняк, который… в общем, я бы не отказался в таком пожить, особенно если внутри он также хорош, как и снаружи. Глори, стоящая рядом со мной, закусила губу и начала что-то прикидывать, загибая пальцы и неразборчиво бормоча под нос. Ох, сдается мне, что по возвращении наш милый дом ждет некоторая доработка. Осталось только вернуться. Особенно если взять в расчет, что вместо пьяной белки из-под ели на нас оч-чень внимательно поглядывал самый настоящий лазурный дракон. Да знаю я, что они официально вымерли чуть ли не пять веков назад. Это вы ему расскажите. Ишь, облизывается, ископаемое! Но хорош, хорош, мерзавец!
Лака тут же начала строить глазки, пофыркивать и всячески показывать, какая она у нас привлекательная. Изверг, само собой, принял самую угрожающую стойку из своего богатого арсенала «скверного мальчишки» и проревел в морду красавчику что-то оскорбительно-угрожающее. Лазурный, разумеется, вызов проигнорировал, причем с тем возмутительным шармом, который дается аристократам в двадцать каком-то поколении при рождении. Один-единственный взгляд его сапфировых глаз, брошенный на моего приятеля, явно давал понять, что, даже не беря в расчет разницу в весовой категории, связываться с плебеями — ниже его достоинства. Этого Изверг снести уже не смог и бросился в самоубийственную атаку, начисто проигнорировав тот факт, что я вцепился в его хвост. — На место!
Интересно, как это у них, великих магов, получается: вроде говорят тихо, голос не повышают, но в нем кроется нечто такое, что с легкостью перекрывает любой шум и действует подобно удару дубинки промеж глаз. По крайней мере, лазурный тут же почтительно склонил голову и улегся на место, запахнувшись в свои роскошные крылья, как в дорогой шелковый плащ. Изверг резко остановился (чего я не ожидал, поэтому плюхнулся на землю, так и не выпустив кончика его хвоста) и виновато потупился. Ругаясь про себя последними словами, я встал на ноги и увидел ЕЕ.
Если бы минут пять назад кто-нибудь сказал мне, что в мире существует женщина, способная сравниться красотой с Элейн, я бы не поверил. Но тем не менее она стояла передо мной: совершенно другая, с гривой золотистых вьющихся волос (у второй супруги моего тестя они прямые и иссиня-черные), белоснежной кожей (Элейн тоже нельзя назвать смуглой, просто ее кожа имеет цвет того самого идеально-золотистого загара, которым может похвастать далеко не каждая женщина), но ничуть не менее прекрасная. Да, не знать мне покоя! Теперь все время буду думать, какая же из двух лучше… Ай! Разумеется, это острый локоток моей жены врезался мне под ребра. Впрочем, она совершенно права. Я уже давным-давно решил, кто является девушкой моей мечты, и нечего себе голову морочить! Мы с Глори обменялись долгими взглядами, и меня тут же простили.
— Итак, господа, раз уж вы предложили играть в открытую — извольте! — произнесла красавица, слегка улыбнувшись при виде наших «семейных разборок». — Вы знаете, кто я, а я знаю, кто вы, поэтому сэкономим время на знакомстве и приступим к делу. Как я понимаю, одному из вас нужно яйцо феникса.
— А оно у вас действительно есть?
Стефания пожала плечами и коротко свистнула. Казалось заснувший лазурный мигом открыл глаза, расправил крылья и взмыл в небо, к самой макушке опоясанной золотой цепью ели. Вернувшись через пару минут, он осторожно положил у ног хозяйки небольшой металлический сундучок без каких-либо украшений и, как мне показалось, даже без замка. Магесса вытянула перед собой руки ладонями вверх и как будто слегка оттолкнула от себя воздух, попутно шепнув что-то неразборчивое. Повинуясь приказу, верхняя часть сундучка беззвучно откинулась, и мы наконец-то увидели предмет своих поисков.
Скажу честно, меня он не сильно впечатлил. Самое обыкновенное гусиное яйцо, только из золота, да еще и тусклого, не отполированного. И вы хотите сказать, что за ЭТИМ мы прошли полмира?
Видимо, скепсис на моем лице был написан чересчур явно. Стефания вытащила яйцо из сундучка, положила на землю, а потом кивнула мне:
— Доставай меч и руби. Немного помешкав, я подчинился. Дзинь!
— Я сказала «руби», а не «прикасайся»! — фыркнула магесса.
Дзин-нннь!
— Странно, такой вроде бы сильный мужчина… — продолжала издеваться Стефания. — Что, мало каши ел? Какую предпочитаешь? Овсяную, гречневую, манную?
Ладно, сама напросилась. Я поплевал на ладони, сжал рукоять обеими руками и встал над яйцом, как лесоруб, широко расставив ноги.
Бом-ммм! Эй, так нечестно! Мало того, что это был мой любимый меч, так еще чуть осколком глаз не выбило!
Отбросив бесполезную рукоять, я поднял яйцо и внимательно осмотрел. Ну разумеется — ни царапинки. А еще оно было теплое и живое даже на ощупь.
— Могу принести топор, — заботливо предложила ехидная Стефания.
— Лучше новый меч, — не поддался на провокацию я и кивнул друзьям: это оно. — Что вы за него хотите?
— Давайте прикинем, — наморщила лоб магесса. — Я думаю, вы должны понимать, что в деньгах я не особенно нуждаюсь. К тому же вряд ли у вас с собой бездонный мешок, в котором поместится больше четырехсот тысяч, обещанных Робином Бэдом.
— Вы и об этом знаете?
— Я много чего знаю. Итак, деньги или драгоценности отпадают. Что еще?
— Что-нибудь такое, чего нет по эту сторону Чемодана? — предложил Бон.
— Ой, не смеши меня! К твоему сведению, я способна, не сходя с этого места, попасть не только на другую сторону Чемодана, но даже в его двойное дно.
— А что такое…
— Большой объем знаний не способствует крепкому сну, господин Каменный Кукиш. К тому же мы отвлеклись. Итак, неужели вам больше нечего мне предложить?
— А неужели есть нечто, чего не способны сделать вы, но можем мы?
— Нет, все-таки, не в обиду присутствующим мужчинам будет сказано, до женщины вам далеко! — улыбнулась Глори магесса. — Умница, девочка. Только давай сразу конкретизируем: я не «не способна», мне просто лень.
— И чего же вам лень?
— Заткнуть Мусорный портал.
ГЛАВА XIV,
в которой мы узнаем много нового относительно техники магической транспортировки людей и предметов, расширяем понятие «городская свалка» и до одури пугаем трех взрослых хримтурсов
— Мусорный что, простите?— Портал. Телепорт, если хотите.
— Но разве телепорт — это не такая дверь, в которую входишь в одном месте, а выходишь в другом? — блеснул своими познаниями я.
— Можно сказать и так, хотя все зависит от настройки передающего канала.
Я, разумеется, ни шиша не понял, но на всякий случай важно покивал. Само собой, мне не поверили.
— Понимаете, при помощи магии неодушевленные предметы можно транспортировать в пространстве разными способами, — принялась объяснять Стефания. — Для единичных случаев, требующих скорости, проще всего воспользоваться Заклинанием переноса. Эти чары действуют лишь в одну сторону, от отправителя к получателю, и их действие заканчивается в тот же момент, когда посылаемый объект достигает конечной точки. Для того, чтобы отправить в то же самое место другой предмет, пусть и полностью идентичный первому, магу нужно начинать все сначала.
— То есть можно отправить или тысячу груш разом, или одну грушу тысячу раз?
Магесса посмотрела на Бона с явным одобрением:
— Соображаешь! Именно так. Понятное дело, что груши — совсем не та вещь, которую стоит транспортировать столь сложным способом, требующим от посылающего мага больших энергетических затрат. К тому же затраты эти тем больше, чем больше расстояние, на которое нужно отправить объект, его вес и количество. В истории не так уж редки случаи, когда маги надрывались на непосильном для них переносе, навсегда утрачивая свою силу или даже погибая. Вот, к примеру, один такой молодой и весьма перспективный, но чересчур самонадеянный чудак влюбился в девицу, не отвечавшую ему взаимностью, и решил исправить положение, переслав ей посреди зимы ни много ни мало миллион алых роз.
— И что? — заинтересовалась Глори.
— Как это «что»? Во-первых, миллион — это чересчур много для разового отправления, а во-вторых, предмет его воздыханий находился на другом берегу океана. Самое печальное, что у девицы оказалась аллергия на запах роз, к тому же они буквально погребли под собой ее дом, а предварительно удалить со стеблей шипы влюбленный маг как-то не догадался. В общем, гневное письмо с требованиями навсегда забыть ее имя наследники покойного получили аккурат к похоронам
Подождав, пока мы отсмеемся, Стефания продолжала:
— В том же случае, когда магу необходимо перенести живое существо, а также, — тут она улыбнулась Бону, который засветился от счастья, — тысячу раз по одной груше, не начиная всякий раз все сначала, он может открыть портал. В свою очередь, этот портал может быть односторонним и двусторонним. Во втором случае перемещение осуществляется не только от мага, но и к магу. Конечно, портал — штука куда более трудоемкая и скрупулезная, нежели простой перенос: стоит неправильно рассчитать координаты — и привет. К тому же его необходимо поддерживать постоянно, до тех пор, пока в нем есть необходимость, и делать это может лишь тот маг, который открывал этот портал.
— Значит, если этот маг умрет…
— Портал тут же лишится подпитки и схлопнется. Более того, любой предмет, живой или неживой, который в этот момент окажется в состоянии перехода, бесследно исчезнет навсегда. Между прочим, именно по этой причине было утрачено немало бесценных сокровищ. Вообразите: идет война, враги осаждают в замке некоего лорда. Вообразите также, что лорд имеет кучу вещей, отрадных для глаз и кошелька, которых может лишиться в случае поражения, а также мага. Итак, маг открывает портал в какое-нибудь безопасное место, в него швыряются сокровища, и тут — бац! — в окно влетает арбалетная стрела. Маг помирает, портал схлопывается, все вещички — тю-тю. И хорошо еще, если не вместе с хозяином, который как раз осознал, что эта осада у него уже в печенках сидит. Вот так мир лишился, к примеру, эпического батального полотна кисти великого Близи «Бравый Поручик, купающий красного кота в пиве», а также могущественной Штучки Для Доставания Торта, созданной великим магом и кондитером Джеймсом Бейкером.
— Только торта? — прыснула Глори. — А пирожное — никак?
— Зря иронизируешь. Хотя Бейкер создал Штучку именно для доставания торта, ею можно было достать кого угодно, — Стефания мечтательно прищурилась. — Легенды гласят, что перед ней трепетали армии… Увы, теперь это лишь история. — Немного помолчав, магесса продолжала: — Впрочем, свойство портала схлопываться может оказаться и весьма полезным. Скажем, вам нужно уничтожить некое письмо. Что вы сделаете?
— Сожжем, разумеется.
— Вот именно. Но любой худо-бедно владеющий Искусством ученик без труда его восстановит. А искушенный магистр — и такие случаи тоже были — может даже собрать развеянный по ветру пепел. Что остается? А вот что: вы нанимаете мага, он открывает слабенький — другого и не потребуется — портал, вы кладете в него свое письмо, и маг тут же схлопывает портал. Всё. Можете не волноваться, ваше письмо исчезло навсегда, и достать его под силу разве что богу. Ничего лучше пока не придумали, хотя услуги любого мага, способного открывать порталы, не из дешевых, и позволить их себе могут лишь весьма обеспеченные люди. На этом объявляю наш маленький урок магической теории законченным и жду вопросов и комментариев.
— Если я все правильно поняла, — тут же откликнулась Глори, — кто-то создал портал специально для того, чтобы переправлять из одного места в другое… мусор?
— Да.
— И как давно он действует?
— Не очень давно. Где-то с месяц, хотя объемы выбросов впечатляют: городок Ухрюпинск, в котором он раскрылся, полностью обезлюдел.
— Но это же бред! Целый месяц некто оплачивает услуги высококлассного мага только для того, чтобы самостоятельно не заниматься утилизацией отходов?!
— Точно. А также его проживание и питание, поскольку этот маг не может удаляться от исходной точки портала более чем на километр, иначе он будет не в состоянии его подпитывать. Самое же интересное, что я знаю всех магов нужной для подобного дела квалификации, и ни один из них не взялся бы за него добровольно.
— Что, слишком тяжело?
— Нет, слишком непрестижно. Магию ведь недаром именуют Искусством, причем — с большой буквы. Как, выдумаете, посмотрят художники на собрата, изображающего навозную кучу или городскую канализацию? А ведь маги — народ куда как более щепетильный… Одним словом, я хочу, чтобы вы не только прекратили творящееся безобразие, но и выяснили личность того, по вине которого оно творится, в идеале — убедили его заглянуть ко мне в гости. Мало ли какой самородок прозябает в неизвестности…
— А далеко отсюда до этого самого Ухрюпинска? — поинтересовался практичный Римбольд.
— К счастью для вас, да. Верхом около месяца пути.
— Ну ничего себе! — возмутился гном. — И это вы называете «к счастью»?
— Именно. В противном случае я бы не утерпела и отправилась разбираться сама. Не люблю, знаете ли, когда гадят у меня на пороге. С другой стороны, пока вы доберетесь, пока будете разыскивать этого , мага, он, чего доброго, прикроет свою лавочку. Именно поэтому я решила доставить вас в нужное место также при помощи портала.
— А, ну тогда другое дело. — Римбольд кивнул с таким видом, будто по пять раз на дню шастал при помощи портала в уборную. Готов спорить, что после этих слов самоуверенность Стефании слегка пошатнулась. Да, мы, конечно, простые смертные, в магии ни шиша не смыслим, лазурных драконов не держим, но с порталом на практике познакомиться успели. Не без помощи Элейн, разумеется, хотя об этом пока упоминать не станем.
— Итак, вы отправляете нас в Ухрюпинск, мы находим Мусорный портал, ныряем в него, выясняем, кто его создал, заставляем прекратить это безобразие, потом берем умельца за шиворот и тащим к ногам вашей милости. Кстати, вы намерены держать свой портал в Ухрюпинске до тех пор, пока мы не вернемся?
— Вот еще глупости какие! — фыркнула магесса. — Между прочим, вы ведь вообще можете не вернуться.
Нечего сказать, обрадовала.
— Значит, по возвращении нам все-таки придется месяц добираться своим ходом?
— Нет, не значит.
Элейн вытряхнула из висящего у нее на поясе мешочка нечто, напоминающее непрозрачный стеклянный шарик, а также пузырек с маленькими желтыми пилюлями, и протянула Глори:
— Шарик — это направленный портал, настроенный на мой дом. Когда придет время, просто бросьте его на землю и раздавите ногой. Если не случится конца света, то через пару минут будете у меня.
— А если случится? — попытался сострить Римбольд.
— То никакой портал вам уже не понадобится. — Что ж, с этим было трудно спорить. — Что же касается пилюль, то, оказавшись в Ухрюпинске, проглотите по одной и скормите по паре драконозаврам. Уверяю, вы сразу оцените мою заботу… Еще какие-нибудь вопросы, просьбы, пожелания?
«Попросить или не попросить? — мучительно размышлял я, косясь на обломки своего верного меча. — Обидится или нет?»
Перехватив мой взгляд, Стефания мигом разрешила все мои сомнения: молча вытянула вперед руки тем же жестом, которым она открывала сундучок с яйцом феникса, закрыла глаза и пропела на неизвестном мне языке какую-то сложную фразу, в которой я смог разобрать только имена Боинга и Монгольфьера. Как только последний звук сорвался с этих совершенных губ, ладони магессы окутало мягкое синеватое мерцание, буквально через пару секунд обернувшееся длинным свертком из перевязанной ремнями замши.
— И что это? — поинтересовалась Глори.
— Заклятие обратного переноса в действии, — не без нотки гордости в голосе ответила магесса. — Между прочим, сейчас во всем мире такое могут проделать всего пять человек.
— Впечатлены, польщены и тронуты, — нахально ответствовала моя супруга, — но вообще-то я спрашивала не об этом.
— Ах, это… Это подарок твоему мужу. Не люблю оружие, однако мужчина с пустыми ножнами на поясе выглядит не самым лучшим образом.
— Спасибо, — слегка покраснев, кивнул я, принимая сверток. — Я и не думал, что у вас может быть меч…
— Ой, не за что. Эта железяка попала ко мне совершенно случайно, и я давно размышляла, кому бы ее всучить.
— Случайно? — заинтересовался я, развязывая ремешки.
— Ну да. Давным-давно мне ее притащил один дед, а он, в свою очередь, выловил меч неводом из моря. Подсмотрел, понимаешь, как какой-то раненый король его туда закинул, и две недели тягал морскую траву и тину, выслушивая проклятия своей жены, прежде чем ему улыбнулась удача. Не совсем понятно только, почему он решил, что этот меч мне так необходим, но не пожалеть бедолагу было бы просто жестоко. Итак, я взяла меч и в благодарность заколдовала его лодку «Наутилус» — жуткое было корыто, постоянно протекало. Дед прослезился, два часа бил земные поклоны, величая меня Золотой Рыбкой, и, счастливый, уплыл домой.
— Какой странный комплимент, — удивилась Глори.
— Нормальный. Бедолага всю жизнь имел дело с рыбой, как до того его отец, дед и прадед, отсюда и лексика. Был бы бортником, назвал бы пчелкой…
— А золотая — из-за ваших чудесных волос? — благоговейно спросил Бон.
— Хотелось бы верить, — усмехнулась магесса. — Хотя, боюсь, тут все гораздо прозаичнее: для бедняка что дорого, то и красиво.
Тем временем я наконец справился с ремешками и извлек меч. Ну ничего себе!
— Подойдет? — поинтересовалась Стефания.
И, когда я не ответил, уже Глори:
— Что это с ним?
— Онемел от восторга при виде новой игрушки, — тяжело вздохнула та. — Теперь, неровен час, в постель ее с собой потащит.
— И потащу! — не поддался я на провокацию, любуясь самым потрясающим мечом из всех, что мне доводилось держать в руках. Если в деле он так же хорош, как и внешне… Я не удержался и проделал разученный когда-то фехтовальный канон «Пьяный журавль верхом на трехногом тигропарде выбивает глаз хромому отшельнику в зарослях бамбука на южных склонах благословенной горы Бу». Меч слушался беспрекословно. С сожалением убрав его в ножны (как будто под него делались!), я объявил:
— Хоть режьте меня, но того короля звали Артуром!
— Почему?
— Потому что самого большого идиота, встретившегося мне в жизни, звали именно так. Это ж надо быть на всю голову раненым, чтобы такой меч в море выбросить!..
Как и в прошлый раз, переход через портал меня совершенно не вдохновил. Тем более, беря в расчет лекцию, прочитанную нам Стефанией. Просто темнота, холодок по коже — и все. Месяц пути — за пару секунд. Кстати, интересно, две секунды внутри портала и две секунды снаружи — это одно и то же? Видимо, нет, иначе все те сокровища, о которых разглагольствовала магесса, не успевали бы пропадать при его схлопывании. Не забыть бы уточнить, когда… если вернемся. Вот ведь зар-раза! Что бы ей стоило тогда промолчать?!
Как бы там ни было, мы очутились в месте, которое я идентифицировал как главную площадь достославного града Ухрюпинска… Экое, однако, словосочетание! Впрочем, наша любимая Райская Дыра звучит не намного лучше.
С первого же взгляда было ясно, что Мусорный портал поработал на славу. Точнее, нет — с первого же нюха. Городок благоухал так, что тут можно было вешать не только топор, но и целую артель лесорубов или как там в той поговорке… Невыразимая словом вонь, в которой смешались все самые омерзительные запахи этого мира, сбивала с ног, кружила голову и выжимала из глаз горючую слезу.
— Пилюли! — прохрипел Бон, в молитвенном жесте протягивая к Глори руки. Впрочем, моя жена всегда отличалась сообразительностью — не дожидаясь просьбы парня, она уже извлекла пузырек и сейчас сражалась с его затычкой. С другой стороны, кто нам сказал, что подарок магессы поможет? А-а-а, была не была! Хуже все равно вряд ли будет, даже если там пресловутый яд коралловой гадюки. По крайней мере, быстро отмучаемся.
Против моего ожидания, пилюля была не горькой, как большинство лекарств, а сладковатой, с легким привкусом мяты. И тем не менее проглотить ее мне удалось не сразу. Возмущенный вонью желудок отчаянно бунтовал и грозил исторгнуть не только фармакологическое изделие, но и остатки завтрака. То-то Стефания так активно возражала против нашего намерения пообедать. Как бы там ни было, но из стычки со своим организмом я вышел победителем, а буквально через мгновение жизнь вновь была прекрасна. Мой нос не чувствовал ничего! Вообще! Взглянув на радостные лица друзей, постепенно утрачивающие бледно-зеленый оттенок, я понял, что и они успешно проглотили пилюли.