Шумил Павел. Долг перед видом

   — Не могу же я знать все на свете.
   — Но новый старт! Я думала, ты все про Окно знаешь.
   — Я не спрашивал. У меня было много других забот. Рассказывай.
   У девушек загорелись глаза. Пахло тайной. Элита, напротив, жалобно посмотрела на Илину. После импринтинга она всегда так смотрела, когда не знала, что делать. Когда рабское желание подчиниться приказу боролось с запретом.
   Еще одно пятно на совести, — подумал Болан и решил помочь девушке.
   — У нас в девятой и десятой капсулах все знания мира. Там это есть?
   — Конечно, есть! — с ходу поняла его Элита и повеселела. — Но тут такая история… В общем, Окно изобрели не мы. Несколько тысяч витков назад к нам через Окно случайно залетела капсула иных разумных существ. Они умели посылать их туда, куда хотели. Но с этой что-то случилось, и она попала к нам. Капсула была предназначена для пилотируемых полетов. Там были два сиденья для пилотов. Но в тот раз ее вели автоматы. А на сиденьях и на полу лежали пачки книг. Очень похожих на наши, только на неизвестном языке. На пульте была записка. Полностью расшифровать ее не удалось, но общий смысл такой, что кто-то неправ, а капсулу нужно немедленно отправить назад, в пятый пункт обитания. Книги оказались учебниками технических дисциплин. По нашей шкале — начиная со средней школы и выше. В то время ученые изучили все, что могли, расшифровали язык, убедились, что появление капсулы в нашем мире было случайностью, и законсервировали находку до лучших времен. Вновь ее открыли нигилисты витков двести назад.
   — Какой кретинизм! К ним в руки попала такая вещь, а они ее законсервировали…
   — Но они ее изучили!
   — И забыли!
   — Хоро, а что еще они должны были с ней сделать? Кое-что из их математики мы переняли. Техника в то время никого не интересовала. Да, подтвердилась гипотеза о множественности обитаемых миров. Но в ней и так никто не сомневался.
   — Как они выглядели?
   — Инопланетяне? Никто не знает. Полных изображений не было. Лишь фрагменты на диаграммах и пульте управления. Обычно — кисть руки, указывающая на что-то. Кисть руки, кстати, такая же, как у нас. Пять пальцев. Они носили одежду. На некоторых рисунках виден рукав. Судя по размерам пилотских кресел, ростом были поменьше нас — от полутора до двух метров. Две руки, две ноги, хвоста нет. Вес — не больше ста пятидесяти килограммов. Дышали, как и мы, кислородом. Пожалуй, все. К сожалению, книги до нашего времени не сохранились, а изучая аппаратуру капсулы, ученые сумели изготовить лишь генераторы Окна. Остальные системы повторить не удалось.
   — Что стало с книгами? Потеряли?!
   — Нет, они рассыпались в труху. Оказалось, у них ограниченный срок хранения.
   — … Ты веришь в судьбу? — спросила Илина.
   — Нет. Я всегда ее делал сам. Толькло в последний виток… Она меня… В чем, Илиша, в чем я ошибся?
   — Ты все делал правильно. Для нашего вида. После тебя остался новый старт, новые методики. Вероятность удачной имплантации возросла во много раз.
   — Но я не этого хотел!
   — Ты просто устал, милый.
   — Я давно уже устал. Но ты только подумай! Много тысяч лет назад в наш мир по ошибке залетела чужая капсула. А теперь мы — здесь! Какой-то механик не проверил в ней контакты, и мы — здесь!
   — Не надо так говорить. Это дает шанс нашему виду.
   — Обидно, — сдался Болан. — Тоскливо думать, что твои потомки одичают.
   — Это зависит от нас.
   — А социологи говорят, что для удержания уровня культуры в колонии должно быть не менее десяти тысяч индивидуумов. Или постоянный контакт с базовой цивилизацией.
   — Забудь о них. Мы вместе, а не набор индивидуумов. И скоро нас будет больше.
   — Как! Уже? — Болан вскочил и уставился на живот Илины. Отчетливо и несомненно начала формироваться складка кожи — прообраз будущей сумки. Болан застонал и сел. — Мы же еще дом не построили!
 
   Дом получился — что надо! Надежный дом. Настоящий. Большой и просторный. Только вот оборотов через тридцать-пятьдесят, когда полностью исчерпают ресурс аккумуляторы, во внутренних помещениях по вечерам будет темновато. А еще оборотов через тридцать начнут сдавать солнечные батареи, несколько рулонов которых раскатали по крыше. Еще раньше износится генератор ветряка. Тогда во внутренних помещениях будет темно и днем. Но пока все радовались. Каждый день четыре девушки занимались садом и огородом, а четыре уходили в лес. Изучать мир. Болан же, с ног до головы в машинном масле, собирал вездеход. Две первые капсулы были сделаны так, что представляли собой готовый корпус. Только вот начинка была сложена в одной из последних капсул. По старинке считалось, что хвост сцепки может не пройти в Окно, поэтому самое ценное грузили в начало сцепки, Двигатель вездехода никто ценным не посчитал. Теперь Болан исходил злостью на самого себя. Попутно изобрел массу ругательств.
   — Ах ты, редуктор планетарный, рекуператор тебе в душу!.. Да будет проклят тот день! — то и дело доносилось из глубины машины. Девушки предлагали помощь, но никого, кроме Юлин, Болан к технике не подпускал. Наконец, настал торжественный момент. Все дружно натаскали ведрами воды в бак. Болан растопил топку самыми сухими дровами, и уже через десять минут машина была готова к старту. Конечно, как горючее, дрова хуже спирта. Но спирта было мало. Болан берег его на непредвиденный случай.
   — Посторонись! — скомандовал он и плавно потянул рычаги. Вездеход, набирая скорость, тронулся вперед.
   — Ура!!! — закричали девушки и повисли на подножках. Болан объехал вокруг огорода, согнал девушек с подножек, форсировал реку и начал выписывать кренделя по заливному лугу. Машина была послушна, хотя и тяжеловата в управлении. Очень скоро выявился первый недостаток. На колеса нужно было поставить грунтозацепы. Болан вышел из кабины, хотел объяснить девушкам задачу, но те и слушать не стали.
   — Потом, потом! — по очереди садились за рычаги и гоняли вездеход кругами вокруг огорода. Аттракцион устроили. Даже Илина. Болан тяжело вздохнул и полез в подвал, разыскивать ящик с грунтозацепами.
   Привинчивали уголки грунтозацепов всем коллективом. Болан выбрал самые маленькие, двухсантиметровые. В наборе были еще пяти- и восьмисантиметровые. Но все решили, что с ними будет сильно трясти.
   — Завтра отправляемся в глубокую разведку. Недели на две. Может, больше, — объявил он. — Тащите жребий. Мне нужны две помощницы. Э-э! Илина, ты остаешься!
   — Или я тащу жребий вместе со всеми, или еду без всякой жеребьевки!
   — Но как же маленький?
   — Еще нескоро!
   — Там может быть опасно!
   — Вот именно!
   Пришлось разрешить Илине тащить жребий. К счастью, короткие палочки вытащили Элита и Шина. Юлин страшно огорчилась, а Петра чуть не расплакалась. Элита восприняла победу с отрешенной задумчивостью. Илина же взяла Юлин за руку и увела в дом. Через минуту они появились на крыльце в экзоскелетах. И направились в лес. Болан хотел крикнуть, чтоб Илина не смела поднимать тяжести, но для облаченного в экзоскелет это прозвучало бы смешно. Он посмотрел, как Элита и Шина водят вездеход, погасил топку и сбросил давление в котле. Машина окуталась облаком пара. Болан отошел на несколько метров и полюбовался ей издали. Машина была великолепна. Почти целиком прозрачный корпус на шести огромных, широко расставленных колесах из титановых сплавов. Пусть не очень быстрая — сорок километров в час, но кому здесь нужны гонки по пересеченной местности? Зато какой обзор из кабины! И клиренс почти метр! Что еще нужно вездеходу?
   — Нужно дать ему имя.
   — Проходимец! — тут же отклилнулась Шина.
   — Фу на тебя!
   — Глазастик, — подала голос Элита. — Мудрый Жук.
   — Идет! — согласился Болан. — Мудрый Жук.
   На крыше дома шла оживленная возня. Девушки сообща устанавливали десятиметровый шест. Болан напряг мыслительные способности и понял, что это антенна. Держать связь с вездеходом. Он об этом не подумал.
   А Илина и Петра с целым ящиком инструментов уже забирались в кабину вездехода.
   — Когда кончите, скажите мне, — попросил он их. Петра кивнула головой. Во рту у нее были сверла и метчики.
   Утром Болан обнаружил над вездеходом не очень эстетичный, но надежно закрепленный растяжками трехметровый шест антенны. А в кабине — комп с радиомодемом и телекамерой. Телекамера была закреплена так, что показывала затылок водителя и панораму за ветровым стеклом. Болан включил комп и тут же увидел на экране Ирави.
   — Удачи вам, — сказала девушка и замахала руками, подзывая остальных. Болан взглянул на манометр. Давление еще не дошло до нужной отметки.
   — Берегите Илишу, — сказал он и снял машину с тормоза. Мудрый Жук медленно покатился под уклон. Давление в котле почти достигло рабочего, и Болан пустил пар в цилиндры. Скорость увеличилась. Шина издала непередаваемый звук и выдала чечетку.
   Сначала Болан пытался вести машину по берегу. Несколько раз пересекал реку, но оба берега были покрыты кустарником. Тогда он повел Жука прямо по руслу. Большей частью река была не глубже метра, и машина уверенно двигалась по дну. Но местами плыла. На обратном пути могут возникнуть трудности, но думать о них пока не хотелось.
   Километров через пятьдесят река влилась в более широкую. Болан вывел Мудрого Жука на песчаную косу, все трое вылезли через люк на крышу и осмотрели в бинокль берега. Болан никому не говорил, но изо всех сил искал следы цивилизации. Их не было.
   — Ой, смотрите! — вскрикнула Шина, подбежала к задней части вездехода, повисла на руках и спрыгнула вниз. Повалилась на бок, но тут же вскочила и принялась кого-то ловить. Накрыла ладонями и радостно засмеялась. Услышав это, Болан передумал прыгать с четырех метров, пусть даже на мягкий песок. Занятия по физической подготовке он мотал не реже, чем по теории выживания. Поспешил к люку и спустился в кабину. Шина с Элитой уже сажали маленькую ящерку в прозрачную банку. Ящерка была крохотная, с палец длиной. Болан развернул телекамеру так, чтоб в доме могли рассмотреть добычу. Тут же зажужжал трансфокатор. Ящерка бегала по банке, замирая на секунду и облизывая мордочку раздвоенным язычком. Чешуя, пятипалые лапки, хвостик — все как полагается. Только вытянулась в длину, и размеры…
   — Как же ты измельчал, бедняжка, — произнесла Элита.
   — Может, если кормить получше, он подрастет? — спросила Шина.
   Болану стало тоскливо. Во что превратились в этом мире могучие, красивые верховые животные! Этот мир был кривой усмешкой, издевательством над родной планетой. Огромные зверьки и измельчавшие донельзя ящеры — это было унизительно.
   Шина уже вскрыла консервную банку из НЗ и кормила крохотного бегуна кусочками мясного желе. Болан посмотрел на разоренный комплект НЗ и тяжело вздохнул.
   — Хоро, прости меня…
   — Ты знаешь, сколько поколений селекции надо, чтобы снова превратить его в бегуна? — перевел он разговор на другое, чтоб девушка не мучилась угрызениями совести.
   — Нет…
   — И я не знаю. Но мы до этого не доживем.
   — Наши дети не будут заниматься селекцией. Они приручат зверьков, — отреагировала Элита. — Тех огромных травоядных, которых мы в лесу видели.
   — Почему?
   — Проще. Не надо ждать пять тысяч лет, пока будет восстановлена порода. А зверьки очень хорошо поддаются дрессировке. У них мозг гибче.
   — Грустно это, — заключил Болан и сел за рычаги.
   Мудрый Жук весело катил вперед по полоске песка вдоль обреза воды. Они двигались пятые сутки. Связь на коротких волнах уже не работала. На средних работала неустойчиво, но на длинных слышимость была отличная. Еще бы — на всю планету только два источника радиоволн. И никаких помех, если не считать грозовых разрядов. Ночевали на свежем воздухе. Еду готовили на костре. Эта планета была до удивления мирной. До сих пор не встретили ни одного крупного хищника. Мелкие бегали стаями. Крупных не было. Крупные травоядные были. Непуганные. Приходили и подолгу смотрели на вездеход. Болана побаивались, а девушки подходили к ним на расстояние вытянутой руки. Травоядные нюхали протянутую ладонь и отходили.
   На шестой день выехали на берег океана. Ветра не было, но пологие волны лениво накатывали на берег и так же лениво отступали. Не прекращающееся ни на секунду мерное дыхание, отголосок далеких штормов. Болан отъехал на несколько километров от устья реки, остановил вездеход и начал ворошить груды мусора, выкинутого океаном на берег. Шина разделась, каким-то образом сумела уговорить искупаться хмурую Элиту, и девушки побежали к воде. Но через несколько минут с испуганным визгом и радостным смехом выскочили на берег. Подошли к Болану и легли на теплую гальку, наблюдая, как он роется в мусоре.
   — Вода теплая?
   Девушки переглянулись, смущенно захихикали.
   — Хоро, вода теплая, но здесь купаться нельзя. Тут акулы плавают.
   — Ну да? Большие?
   — О-о-о!!!
   — Вы с акулами поделикатнее… Они дрессировке не поддаются.
   Девушки опять переглянулись и засмеялись. Болан насторожился. Подошел к ним, демонстративно пересчитал руки-ноги, потом проверил комплектность пальцев. Девушки смутились.
   — Итак?
   — Хоро, здесь же не заповедник, правда?
   — Я жду.
   — Может, она еще поправится… У нее с другой стороны жабры остались. И по голове мы ее несильно били, — начала оправдываться Шина.
   — Чем?
   — Камнем со дна.
   Болан посмотрел в сторону океана.
   — Она не поправится.
   Девушки тоже повернулись. Акула плавала кругами и прибой все ближе подносил ее к берегу. Вскоре она уже вяло трепыхалась на прибрежных камнях. Болан подогнал вездеход к линии прибоя, накинул петлю буксировочного троса на хвост, вернулся в кабину и дал задний ход. В жизни он не видел такой крупной и зубастой рыбы. Чуть меньше четырех метров.
   — Хоро, не сердись на нас. Тут ведь в самом деле не заповедник. Тут их много, — ходили за ним хвостом девушки.
   — Мы будем ее есть. Если мы съедим ее, это не убийство, а охота с целью добычи пропитания, — решил он, почесав предварительно в затылке.
   — Ура!!! — отозвались девушки, чмокнули с двух сторон его в щеки и бросились собирать плавник для костра. Совесть их больше не мучила. Болан вернулся к раскопкам мусорных куч.
 
   Никогда он не ел ничего более вкусного. Огромные, горячие куски белого мяса так и просились в рот. Пьянило дикое, варварское изобилие еды. Девушки экспериментировали с кулинарией. В качестве приправы были местные ягоды. В одном котелке — красные и пронзительно кислые, в другом — большие, желтые, сладкие. Как ни странно, и с теми и с другими получалось очень вкусно. Все трое объелись до предела.
   — Зверя покормили? — задал риторический вопрос Болан, так как вставать ему не хотелось.
   — Ой, Мелкий голодный! — ужаснулась Шина и полезла в кабину вездехода. Зверем звали пойманную ящерку. Официальное имя было Маленький Бегун. Или, по-простому, Мелкий. Шине очень хотелось, чтоб он стал крупнее. Поэтому еду зверь получал три раза в день. Хотя мог поститься неделю. И он рос. В толщину.
   Подремав немного, Болан вернулся к мусорным кучам. Очень хотелось найти хоть крошечный артефакт. Пусть не сухопутная, пусть морская цивилизация. Могут же такие существовать. Ничего… Ветки, корни, водоросли, ракушки. Иногда — кости и панцири. Ни одного предмета, хоть отдаленно напоминающего искусственный.
   — Сегодня отдыхаем, завтра едем назад, — объявил он свою волю.
   — Но почему назад? Мы же так мало видели! — удивилась Шина.
   — А ничего другого мы и не увидим. По лесу Мудрый Жук не пройдет. Мы можем двигаться только по берегам рек и морей.
   — Но мы так мало исследовали, — не сдавалась девушка.
   — Шина, думаешь, зачем Хоро весь мусор на берегу переворошил? Здесь же мусор со всего света. Наверняка Хоро уже нашел, что искал. Я права? — спросила Элита.
   — Составил представление о планете, — уклончиво ответил Болан.
 
   — Экипаж, давление падает.
   — Я сейчас, — откликнулась Шина. Неуемная, она что-то мастерила в заднем отсеке вездехода. То и дело взвывала электродрель, подключенная к генератору двигателя.
   — Не отвлекайся, я все сделаю, — остановила ее Элита. Открыла дверцу топки и подбросила дров. Покрутила рукоятку сбоку, переворошив угли.
   — Лита, в чем дело? — начал неприятный разговор Болан.
   — Не поняла?
   — Ты с самой высадки ходишь как в воду опущенная.
   — Ах, это… Не обращай внимания, начальник. Лита не подведет.
   — Не хотелось бы приказывать…
   — Да что ты привязался? Я сама виновата! Сама и переживу. Никто за язык не тянул.
   — Это когда я выбрал тебя в группу? Прости.
   — Дурак ты! В группу я сама стремилась. Искупить хотела тяжелым трудом… Я не знала, что ты с группой сделаешь. Что у тебя ТАКАЯ группа будет.
   — Теперь я не понимаю.
   — Правильно о вас, постнигилистах, говорят. У вас голова работает, но только в одну сторону. В твоей группе «матери» лоботомию не проходили. Понял?
   — Ты хочешь стать «матерью»?
   — Да, начальник. Очень хочу. Так хочу, что по ночам выть готова.
   Болан смутился.
   — Лита, я не думал… Но в моей группе «тетушки» стерилизацию ведь тоже не проходили. В принципе, можно… Если ты согласишься еще раз боль потерпеть… то… вставим тебя в конец графика…
   — Да нельзя меня в график! Как ты не понимаешь!
   — Не понимаю, — сознался Болан.
   — Группа расколется. Мы же импринтинг по-разному проходили. «Тетушки» отдельно, «матери» отдельно. Ты же «матерей» всех на одну ступеньку иерархии поставил, а тетушек — по восходящей. Я — старшая. Запечатлела только тебя и Илину. Беруна — на втором месте, а Магма нам всем подчиняется. Стройная иерархическая система. Если я к «матерям» перейду, то и «тетушек» предам, и «матери» ревновать начнут. Помнишь, мы о ревности говорили. Не могу я ради шкурных интересов твою стройную систему разрушить.
   — Знаешь, откуда эта стройная система взялась? Не знал я, можно ли запечатлеть сразу нескольких. Вдруг, с какого-то количества дорога в психушку светит. У извращенцев так часто бывает. Затянут девушку в свою компанию, вскроют, а через неделю она в психушке. Вот и наращивал количество по одной, пока не понял, в чем дело.
   — Ты понял суть импринтинга?
   — Да не его, а почему девушки в психушку попадали. Психология в чистом виде. Они в этой компании никому были не нужны. Если хоть один от девушки не отворачивался, ее психика не ломалась. Она за него как за якорь цеплялась. Поэтому я сначала сплотил группу, а уже потом начал импринтинг проводить. И все равно боялся. Больше пяти для запечатления не решился… А ты говоришь — система.
   — Так ты на нас экспериментировал? Как на кроликах?
   — Считай как хочешь.
   — Ты на нас, на живых экспериментировал… Мы все могли в психушку попасть. Бедный, как тебе трудно было…
   Болан поморщился. Вот она — психология рабыни. В любых условиях принимать сторону хозяина.
   — Спасибо, что рассказал, Хоро. Но это ничего не меняет. Случайно, или обдуманно, но система сложилась. Ее нельзя рушить. Иначе мы не выполним миссию. Миссия важнее моих личных интересов. Поделом мне. Сама в «тетушки» напросилась. Ты всегда ко мне добр был.
   Сзади неслышно подкралась Шина.
   — Оп-ля! — она накинула на шею Элиты ожерелье из акульих зубов.
   — Ой, какие чудесные! — восхитилась Элита.
   Болан напряг память. Где-то он уже видел подобное. Вспомнил! В историческом фильме. Дикари, потрясая копьями, плясали у костра. Шаман бил в бубен, все хором выкрикивали заклинания. И у каждого на шее висело ожерелье из зубов и клыков хищников.
   — Дичаем, — буркнул он под нос.
 
   Доехали до дома без приключений. Эта планета напоминала парк. Куда делись опасности? Почему нет хищников, отчаянной борьбы за выживание. Илина, да и преподаватели утверждали, что на диких планетах кровь должна литься рекой. Куда делись дикие законы естественного отбора?
   Девушки встретили путешественников километрах в десяти от дома. Болан остановил вездеход на отмели, и все бросились обниматься. Беруна и Магма были в защитных комбинезонах и при оружии. Остальные — в легких спортивных костюмах. Вначале Болан удивился, но вскоре понял, что «тетушки» охраняют Илину от любых опасностей. Готовы грудью встать и костьми лечь. Шумная встреча затянулась минут на двадцать. Пока все по-очереди примеряли бусы из акульих зубов, Болан ощупал живот Илины. Разумеется, так рано еще ничего нельзя было определить, но сумка на животе формировалась нормально.
   — Ты привез девушкам что-нибудь на память? — спросила Илина. Болан смутился. А когда все отвернулись, поднял с земли и сунул в карман камень.
   — По машинам! — скомандовал он, и девушки набились в кабину. А кто не поместился, устроились на подножках и оглушительно визжали каждый раз, когда Мудрый Жук форсировал лужу.
   Дома, оставшись наедине с Петрой, Болан вложил в ее ладонь камень и сжал пальцы.
   — Что это?
   — Камень с берега океана, — соврал он, и девушка с радостным визгом бросилась ему на шею. После совещания с Элитой и Шиной нашлись подарки и другим девушкам. Кому красивая раковина, кому кусок акульей кожи. Юлин достался кусок дерева с необычным рисунком. Он был подобран на берегу океана, и до последнего момента считался топливом для двигателя. Юлин тут же начала из него вырезать погремушку. Беруне подарили Мелкого.
   Вечером все собрались на веранде слушать отчет об экспедиции. Отчет давала Шина. Элита отмалчивалась, а Болан лишь изредка вставлял комментарии. Ему самому было интересно слушать. В отчете приключений было намного больше, чем на самом деле. Ливень — приключение, в болоте застряли — приключение. Даже заготовка топлива для двигателя описывалась как приключение. Болан поразился, до чего точно Шина помнит все его фразы и высказывания. И тут же назначил ее летописцем. Если потомкам нужны героические легенды, то они будут.
   Еще не отзвучала последняя тревожная нота, когда Болан скатился с постели, удивленно прислушался и огляделся. В коридоре загрохотали торопливые шаги. Выскочил в коридор, поймал за руку Ирави.
   — Что случилось?
   — Хоро, скорей! На линейку опоздаем.
   — По-подожди! Что за линейка?
   — Подъем вымпела. Илиша-Хоро велела.
   Конечно, они опоздали. Илина укоризненно покачала головой и указала Болану его место — с правого фланга. Ничего не оставалось делать, как подыграть жене. Но когда прозвучали команды: «Группа! Равняйсь! Смирно!», а потом дружный вопль: «Мы вместе!», у него даже мурашки по спине забегали. Илина была права. По команде «Равняйсь!» он почувствовал мощь коллектива за спиной. А ради такого чувства стоило встать на полчаса раньше.
   — Сегодня честь поднять вымпел Встречного Ветра предоставляется участнице дальней разведки Шине! — торжественно произнесла Илина.
   — Что это за вымпел? — спросил Болан у жены после линейки.
   — Встречный Ветер — один из символов эпохи нигилизма. Чтобы расшевелить молодежь, многие нигилисты накидывали на плечи лямки рюкзака и ходили по свету. Кто пешком, кто на велосипеде, кто оседлав бегуна. Они останавливались в селах и рассказывали, как живут в других местах. Их задачей было расшатать стереотип оседлого образа жизни. Пробудить в молодых тягу к перемене мест, к поиску приключений. Это была программа, расчитанная на десятилетия.
   — А встречный ветер?
   — Встречный Ветер — это яркий, запоминающийся символ. Встречный Ветер несет с собой запах дальних стран. Для того, кто идет вперед, даже неподвижный воздух становится Встречным Ветром и овевает лицо прохладой.
   — Я от отца слышал: «Надо иногда писать против ветра и не бояться брызг!»
   — Это тоже оттуда, — улыбнулась Илина. За спиной хихикнула Юлин и торопливо убежала.
   — Ох ты, боже мой! — огорчилась Илина. — Твой лозунг пошел в массы.
   — Побежал… Ты заметила, как ловко они обходят психологические барьеры. Запрети я ей рассказывать, она безусловно подчинилась бы. А так — что не запрещено, то разрешено. Главное — поскорее убежать от запрета.
   — Вся в тебя.
   После завтрака Болан сидел в кресле-качалке, положив комп на колени, делал вид, что занят делом, но на самом деле читал приключенческий роман. Его голову посетила масса идей по совершенствованию программ взлома банковских систем, а также по противодействию оным. К сожалению, на планете не было ни одного банка. Поэтому Болан сел писать самообучающуюся программу предсказания погоды, использующую эмпирический алгоритм. Алгоритм получился красивый. Иерархический. Рекурсивный. С восемью уровнями абстрагирования и корреляционным анализом на каждом уровне. Так как сводок погоды для обучения алгоритма у Болана не было, он переделал интерфейс под игру в крестики-нолики на неограниченном поле. И начал играть. Первый раз проиграл после полусотни партий. Зевнул. Было очень обидно, потому что программа играла еще совсем слабо. Заглянув в файлы, он увидел, что едва-едва начали заполняться таблицы третьего уровня абстрагирования. Болан надеялся, что процесс дошел хотя бы до пятого. Какая же игра на втором уровне, если первый — правила. Дальше было два пути: Первый — перевести комп в режим игры самим с собой. Тогда он за минуту дойдет до уровня чемпиона мира, но процесс самообучения будет скрыт от наблюдателя. И второй — продолжать обучать личным примером. Это дольше, но нагляднее. Болан избрал второй путь.
   После обеда обучение успешно продолжалось. Программа делала уже вполне разумные ходы, и Болан одержал два заслуженных поражения. Это было приятно, хотя уровень абстрагирования едва дополз до четвертого.