Шумил Павел. Долг перед видом

 
   — Мы нанесли удар, но, тем самым, раскрылись. Когда в Департаменте разберутся, вышвырнут меня с сервера. Это просто. Я бы на их месте установил архивную копию операционки двухмесячной давности. А потом, неторопясь, изучил все мои прибамбасы. Наверно, самое лучшее — самому убраться из сервера, чтоб не рассекретиться. Но у меня бродит в голове одна сумасшедшая идейка.
   — Других в твоей голове не бывает, — с грустной нежностью Илина обняла его за талию и положила голову на плечо. — Что будем делать?
   — Как всегда. Буду давить на кнопки. А ты попытайся отдохнуть. Ты неважно выглядишь.
   Илина и на самом деле сдала. Если до бегства ей можно было дать двадцать пять, то теперь — сорок.
   — Может, это и к лучшему, — отозвалась она. — Кто теперь нас узнает по фотографии?
   Начался очередной трехсуточный кошмар. На этот раз время было жестко ограничено, а возможностей для отладки — никаких. Писать на кросс-ассемблере программу для контроллера внешних устройств, не имея права на ошибку — такого не пожелаешь и врагу. Кроме того, Болан поднатужился и замаскировал свои изменения в файлах операционной системы. Всем любопытным система показывала эталонные образцы файлов, в работу же шли исправленные Боланом.
   Переслав на сервер последний исправленный файл, Болан тупо уставился на экран. Что-то еще надо сделать. Неужели все? Странно. Что же делать дальше?
   Он протянул руку за кружкой с кофе, но та была пуста. Источник бодрости иссяк. Смутно вспомнил, Илина говорила что-то насчет последней баночки. Что будет в следующий раз? Без кофе — труба.
   Встал, пошатнулся, подошел к окну. Горизонт только начал светлеть. Сзади приблизилась Илина. Она очень чутко спала в последнее время.
   — Устал?
   — Не знаю. Кажется, я успел. Пошатывает, а так ничего. — Язык заплетался. — Ты поройся там в новостях Департамента. Что о нас нового?
   Илина послушно села за комп. Пальцы забегали по клавишам. Болан посмотрел на свои пальцы и покачал головой. Так бойко бегать по клавиатуре они никогда не умели.
   — Я пере-прог-раммировал контроллер ввода-вывода, — зачем-то начал объяснять он. Выговаривать сложные слова было ощутимо трудно. — Они перехитрили сами себя. Нельзя в контроллеры ставить ППЗУ. ППЗУ — это полупостоянное запоминающее устройство. Они оставили возможность его пере-прог-раммировать для модернизации системы. Я его пере-прог-раммировал. Надо ставить ПЗУ — постоянное, чтоб никто его… Ни-ни. Такие, как я — ни-ни. Теперь контроллер мои файлы знает, любит и в обиду не даст.
   Болан повернулся к окну, и задумчиво посмотрел на рассвет. После трех бессонных ночей мозг работал четко, но язык жил своей жизнью. Болан слушал себя как бы со стороны.
   — Наверно, я кончился как программист. Исписался. Мне опротивело писать программы. Я написал слишком много программного кода за последние три… Три? Нет, всего два месяца. Ты знаешь, говорят, программистом можно работать только десять витков. Потом все настолько надоедает… Все эти бесконечные проверки параметров, циклы, условные переходы… Я больше не хочу думать, сколько раз надо повторить цикл. Я устал от этого. Они за это заплатят…
   Болан очнулся на полу. Перепуганная до смерти Илина хлопотала над ним, глотая слезы.
   — Уснул, — соврал он. — Приснилось, что дошел до кровати и лег.
   — Боже мой, нельзя себя до такого доводить. Пожалуйста, не делай так больше. — Илина помогла подняться, довела до кровати, стащила рубашку, штаны, закутала одеялом.
   — Фиг они что с нами сделают. Мы Пара… У меня идея появилась, — бормотал, засыпая, Болан. — Что такое «ракетное топ…ли…»
 
   — Меня интересует результат! Где Болан?
   Болан смотрел на экран с восторгом начинающего поэта, впервые увидевшего свои вирши, напечатанные типографским способом. Шла телепланерка. Точнее, телеголовомойка. Мылили шею бригаде «Финиш». Экран, разбитый на шестнадцать квадратиков, заполняли лица. Только три квадратика пустовали. Болан, как господь Бог, все видел и все слышал. Но сам в планерке не участвовал. Хотя, мог.
   — Ну нет, нет у меня Болана! — заорал Титран, руководитель бригады.
   — Что у вас нет Болана, мне известно. Мне неизвестно, кто кого ловит. Вы его, или он вас?
   «Финиши» смущенно потупились. Трое из них носили следы побоев на лице. Результат сопротивления при задержании превосходящими силами полиции. Многократно превосходящими.
   — Зато мне известны некоторые результаты вашей деятельности, — продолжал наседать Влиятельный Секретарь Департамента. — Уничтожены запасы ракетного топлива. Уничтожено четыре моста через Каруту. Уничтожена плодорожная долина реки Каруты. И, наконец, бригада «Финиш» в полном составе оказалась замешана в уголовных преступлениях… Прошу прощения, бригады «Финиш» никогда не было и нет. Что вы можете сказать на это?
   — Начну с конца, — откликнулся Титран. — Нас уверяли в стопроцентной надежности сервера. Как могло случиться, что из него исчезли наши личные дела?
   — Начните с начала. Сервером занимаются специалисты, и мы заслушаем их доклад. Позднее. Сейчас слушаем вас. Где Болан?
   — Болан здесь, — отозвался Титран, выводя в свободный квадратик знакомую карту с двумя окружностями. Точнее, наружная была окружностью, а внутренняя — неправильным эллипсом с изрезанной кромкой. — Внутренняя линия — это зона, где может находиться Болан по нашим подсчетам. Наружная — та же зона, но по данным самого Болана. Разница составляет сто восемьдесят — двести пятьдесят километров.
   — У вас прямая связь с Боланом?
   — Да, если он захочет.
   — Из каких соображений выбрана граница зоны?
   — Из расчета расхода топлива. Болан и его супруга перемещаются на тракторе. Запасы топлива нам известны.
   — Откуда такое несоответствие между его и вашими данными?
   — Вариантов несколько. Они могли «стрельнуть» топливо у других водителей, могли отрегулировать двигатель на самый экономичный режим. И могли просто обмануть нас. Я придерживаюсь первой версии.
   — Что еще вы о них знаете?
   — Больше ничего. Все остальное — из области догадок.
   — А что говорит психолог?
   — А что может сказать психолог, если от него скрывают самое важное? — взревел старичок так, что в компе Болана зарезонировал корпус. Видимо, старичок давно собирался взреветь, но до этого момента ему не давали слова. — Я вообще не понимаю, зачем вам психолог, если от него утаивают ключевую информацию?
   — Что вы подразумеваете под ключевой информацией?
   — То, что Илина и Болан Пара. То, что Илина работала в Департаменте, то, что Болан — гений. Продолжать?
   — Продолжайте, продолжайте, мы вас слушаем.
   — Нет, это я вас слушаю. Почему Болан считает, что мы нарушаем закон, а не он?
   Влиятельный Секретарь на минуту задумался, потом заговорил, тщательно подбирая слова:
   — У Болана есть основания считать, что в отношении его наши действия были неправомерны.
   — Есть основания, или это и на самом деле так?
   — Многое зависит от уровня его информированности. Считайте, что он прав.
   — До чего я люблю расплывчатые формулировки… Мда… Но все равно никак не возьму в голову, как уровень информированности отдельного индивидуума может влиять на закон?
   — Я объясню вам это. Позднее. После того, как вы дадите подписку о неразглашении. — Влиятельный Секретарь покрутил головой, видимо, осматривая экраны. — Служба движения, вам слово.
   — Мы изучили динамику столкновения мобилей и проработали все варианты удержания на трассе мобиля с ракетным топливом. Нам удалось обнаружить маневр, при котором мобиль с топливом с достаточной степенью вероятности остался бы на трассе. Должен заметить, что такой маневр мог выполнить только живой водитель. Автопилот не может совершить выезд на встречную полосу. Подчеркиваю, что контейнеровоз с удобрением в любом случае упал бы в Каруту.
   — То есть, вы хотите сказать, что перегородив контейнеровозом трассу, Болан не оставил вам ни одного шанса?
   — Да, ни одного… Но у нас нет доказательств, что аварию организовал Болан. Не будь вашего предостережения, мы решили бы, что это обычная авария. Да, место было рассчитано исключительно точно. Да, кто-то увеличил скорость движения по трассе процентов на десять. Но невозможно вмешаться в управление мобилем. Система управления этого не допускает.
   — Но в результате аварии повреждено полотно трассы и уничтожены четыре моста.
   — Да, это так.
   — Переходим к следующему вопросу. Как Болан проник в сервер Департамента?
   — Вопрос надо ставить шире, — подал голос специалист по электронике. — Как он вообще работает в сети? Мы оставили Болану письмо на одном из почтовых серверов… Да, так… Это письмо было ловушкой. Я испытал эту ловушку на себе… Да… Болан прочитал письмо, ответил на него, но в ловушку не попался… На счетчике единица… Более того, он стер запись о том, что я попался в ловушку… Да… Но забыл обнулить счетчик… Или не захотел… Да, так… Видимо, хотел спасти меня от разборок с бригадой сыщиков. Что меня удивляет… Да… Это почему он не уничтожил всю информацию на сервере Департамента?
   — Это как раз просто, — отозвался психолог. — Болан имеет зуб на вполне определенных личностей, а не на Департамент в целом. Об этом прямо сказано в «меморандуме Болана». И требование у него одно — чтоб их с Илиной оставили в покое. Я тоже рекомендовал бы так сделать. Кстати, «меморандум Болана» написан Илиной. Анализ словаря, используемых оборотов речи не оставляет в этом никаких сомнений. Я думаю, Департамент защищает Илина.
   — Вы считаете, у Болана напряженные отношения с женой?
   — У Болана не может быть напряженных отношений с женой. Они Пара. Вряд ли вы до конца осознаете, что значит быть в Паре. Однако, присутствие Илины смягчает его действия. Женщины, как правило, менее агрессивны, чем мужчины. Не будь рядом Илины, боюсь, он просто уничтожил бы Департамент. С такой же эффективностью, и таким же тонким расчетом, как уничтожил горную трассу и долину. И я думаю — нет, просто надеюсь — что у Илины остались друзья в Департаменте.
   Болан решил закончить телеконференцию на этой оптимистичной ноте. Камеры на портативном компе не было, поэтому он вывел в один из пустых квадратиков свое фото из личного дела. В соседний квадратик вывел фото Илины. Илина в отчаянии застонала, но Болан жестом призвал ее к тишине и включил микрофон.
   — Старичок во многом прав, — сказал он, — однако, слишком напирает на эмоции. Эмоций нет. Илина считает Департамент полезной организацией. Полезной для вида в целом. Пока мне не удалось ее переубедить. До получения повестки я не интересовался данной проблемой. Сейчас занялся ее анализом и поиском альтернативных вариантов. Однако, слишком много сил и времени уходит на мышиную возню с вами. Повторяю наше требование: оставьте нас в покое. Если вы не прекратите противоправные действия в отношении нас, я уничтожу Департамент. Возможно, физически. Как бы это ни огорчило Илину. На этом я закрываю конференцию. Подумайте над моими словами.
   — Юноша… — начал Влиятельный Секретарь. Это было его последнее слово, так как Болан закрыл конференцию. Он влез в управление СВК сервера и остановил тот виртуальный комп, который поддерживал конференцию. На экране застыли стоп-кадры участников. Должно было пройти не менее десяти минут, прежде, чем специалисты разобрались бы, в чем дело. Влиятельные Секретари не ждут так долго. А у остальных есть законный повод улизнуть.
   — Я солидно выглядел? — спросил Болан у жены.
   — Дурак, — ответила Илина. — Мальчишка. Ты же опять раскрылся. Почему тебе обязательно самому надо во все влезть и все испортить?
 
   На следующий день Болан опять обнаружил жену плачущей в саду.
   — Я плохая жена, — плакала Илина. — Листья желтеют. Скоро зима, а у нас зимней одежды нет. Совсем нет. Что делать будем?
   Проблема была серьезной. В кредитах недостатка не было, но использовать кредитку нельзя. За счетом Тары наверняка ведется наблюдение. А зимы здесь, в центре материка, всегда отличались морозами. Случалось, температура опускалась аж до нуля.
   — Не плачь, придумаем что-нибудь. Обязательно придумаем, — пытался утешить жену Болан. — Время еще есть. Чтоб две таких толковых головы, как наши, ничего не придумали… Есть же у нас друзья, о которых никто не знает. Попросим их помочь. Нужно только выбрать тех, за кем нет наблюдения.
 
   Болан лежал в саду, грелся в лучах осеннего солнца и наблюдал за усилиями экспертов обнаружить жучки, оставленные им, Боланом в сервере. Он был очень доволен собой. Сервер успешно держал оборону. Чтоб засечь Болана, экспертам предстояло перелопатить крутые гигабайты информации, да еще выяснить, имеет ли право данный файл лежать в данном месте. А эта проблема тащила за собой следующую: кто его туда положил, и кому он там нужен? Работа грозила затянуться на годы.
   Накануне Болан переправил Берту зашифрованный их личным кодом файл с описанием своих проблем и указанием способа связи. Берт обещал помочь. Через два дня один из его друзей, проживающих поблизости, отправится на рыбалку и «забудет» рюкзак с теплыми вещами.
   Илина вышла из дома и, с корзинкой в руках, направилась к нему. Болан оторвался от экрана, любуясь ее талией. Внезапно из травы поднялись две фигуры в зеленой с разводами форме. Илина запустила в них корзинкой, развернулась, пустилась бежать. Но третья фигура бросилась ей под ноги. Взмахнув руками, она упала, а сверху тут же набросились первые двое.
   Машинально Болан выключил и оттолкнул комп, но вскочить на ноги не успел. Из-за дома вышел Титран, руководитель бригады «Финиш». В вытянутой руке он держал коробочку с блестящей антенной сложной формы.
   — Источник где-то рядом, — произнес Титран, покачивая антенной. Троица в защитных комбинезонах подняла с земли Илину, крепко придерживая ее за локти.
   — Бо-олан, уходи! Уходи, Болан! — закричала Илина, повернувшись к Болану спиной и вглядываясь в ближайший кустарник. Все машинально повернулись туда же.
   — Ухожу, ухожу, — шептал Болан, плохо соображая, что делает, так как глаза застилала красная ярость. Только рывками, как в покадровой съемке, надвигалась замершая группа. Высоко подпрыгнув, он ударил каблуками в спину ближайшего, кулаком достал в полете второго. Дальнейшее вспомнить не мог. Удары, прыжки, атаки — все застилала красная ярость. Только последний кадр. Под ногами корчатся три тела, а он тупо смотрит на выросший из плеча цилиндрик. Фатма, женщина, которую он в свое время пощадил, не отдал в розыск, спокойно убирает дымящуюся трубочку в гнездо на поясе.
   В следующее мгновение земля ударила его по лицу.
 
   Открыл глаза. Белый потолок, белый прямоугольник световой панели, белая стена. Повернул голову. Это было ошибкой. Не нужно было поворачивать голову. Голова отозвалась тупой, мучительной болью.
   — Сучий потрох!
   Говорить тоже не стоило. Боль окрасилась яркими вспышками.
   — Болит? — это голос Илины.
   — Очень.
   — Выпей это, — ласковые руки подносят ко рту стакан с бесцветной жидкостью. Боль неохотно отступила.
   Оглядел комнату. Две кровати, стол, стулья. Илина баюкает перебинтованную правую руку.
   — Что с рукой?
   — Пустяки. До старта заживет. Ударила одного по зубам, а он увернулся, гад. Почти. Наложили восемь швов. Кости и сухожилия целы.
   — Где мы?
   — В Департаменте, где же еще. Ты сейчас постарайся заснуть. У тебя сотрясение мозга.
   — Что произошло? Помню, дрался, а потом?
   — Потом ничего и не было. Тебе Фатма шприц вставила, ты уснул. Вызвали санитарный мобиль, и вот мы здесь.
   — А те?
   — Трое в реанимации. Титран сам ходит. Тебе снотворного дать? Завтра серьезный разговор будет.
   — Давай.
 
   Дверь открылась, и вошел сам Влиятельный Секретарь. За ним — Титран с двумя стульями в руках.
   — Садитесь, — на правах хозяина распорядился Болан. — Титран, я вас не сильно помял?
   — Сильно, — с улыбкой отозвался тот. — С удовольствием взял бы вас в свою бригаду.
   — К делу, — скомандовал Болан, как только гости сели за стол. Он ни за что не хотел упускать инициативы в разговоре. — Что вы намереваетесь с нами сделать? Какое наказание меня ждет?
   — Вас ждет то же, что и раньше. Отправка в мир иной. Если хотите, можете рассматривать это как наказание. Я пришел сюда, чтоб ознакомить вас с правилами набора команды и программой подготовки.
   — Давайте поговорим сначала о юридической стороне дела.
   — Давайте, — неохотно согласился Секретарь. — Вы обвиняетесь в уклонении…
   — Я не могу обвиняться в уклонении, так как этот закон не имеет юридической силы.
   — Закон был утвержден всепланетным референдумом, — постным голосом начал Секретарь.
   — Закон был отклонен всепланетным референдумом, — грохнул кулаком по столу Болан. — Однако, результаты референдума были фальсифицированы.
   Секретарь с осуждением посмотрел на Илину.
   — Не смотрите на Илину. Дайте мне комп, и через полчаса я скажу о каждом жителе планеты, «за» он голосовал, или «против»!
   — Пусть так. Вы слишком много знаете, и я вынужден настаивать на отправке вас в другое измерение ради сохранения тайны. Безопасность вида превыше всего.
   — Мне Илина все уши прожужжала безопасностью вида! Хорошо, — сменил тактику Болан. — Пусть будет безопасность вида. Ваша прямая обязанность привлекать к решению этой задачи каждый выдающийся ум. Или вы не считаете мой ум выдающимся?
   — А вы считаете? Вы попались на пустяке. Не приняли никаких мер, чтоб затруднить пеленгование радиомодема.
   — Я просто проспал! Собирался перехватить бригаду «Финиш» на выезде из города и уничтожить. Но проспал! Физиология подвела. Впрочем, разговор не о том. У меня есть несколько идей насчет подъема температуры на поверхности планеты. Их надо просчитать на компе.
   — Юноша, проблема не в том, как поднять температуру. Это достаточно просто. Проблема, как удержать ее на постоянной отметке. Или, вы думаете, что мы не можем озеленить и заселить северную пустыню? Или считаете, что нам на самом деле нужен заповедник пустынной зоны таких колоссальных размеров?
   — Я думаю, пустыня очень пригодилась консерваторам.
   — А до них? Почему стабилизаторы сотни тысяч лет поддерживали ее в заданных границах?
   — У меня не было времени это выяснить. От вас отбивался.
   — А зря не выяснили. Я скажу вам. Пустыня оберегает Северный Полярный ледяной щит. Это рычаг, с помощью которого мы управляем увеличением или уменьшением щита. Щит — вот главный враг. Температура — что! Мы за несколько столетий можем из нынешнего переключить атмосферу в другое стабильное состояние. На всей планете установится душный, влажный, тропический климат. Солнце навсегда скроется за облаками. Девяносто пять процентов биоформ успеют приспособиться. Не приспособится только ледяной щит! Он растает. Три километра льда растают! Океаны поднимутся на триста с чем-то метров. Много суши останется на планете, я вас спрашиваю?
   — Вот откуда пятьсот метров, — ошеломленно пробормотал Болан. — Но как же в прошлое оледенение?
   — Никогда, ни в прошлое, ни в позапрошлое оледенение щит не набирал такой массы. Планета стареет. Материки сглаживаются, океанское дно выравнивается. Вы знаете вообще, откуда вода в океанах?
   — Океаны всегда были.
   — Это не ответ. Вода поступает из недр. Она содержится в породах, образующих нашу планету. Гранитах, базальтах. И она медленно поднимается к поверхности. Пополняет океаны. Разумеется, часть воды испаряется, поднимается в верхние слои атмосферы и уходит в космос. Другая часть ионизируется под действием солнечного излучения. Кислород, как более тяжелый, остается в атмосфере, а легкий водород улетает.
   — Я знаю, что такое скорость убегания. Можете не объяснять.
   — Тем лучше. Итак, поступление воды из недр превосходит потери. До сих пор излишки скапливались в Северном Полярном щите. Атмосфера может находиться в двух стабильных состояниях. При нынешнем вымерзнем мы. При втором щит растает, а мы утонем. У вас есть идеи, как нам выжить?
   — Нет, — заиграл желваками Болан.
   — Тогда готовьтесь в дорогу.

ЧАСТЬ 2
Путь Криминала (Мы вместе!)

   — Здравствуйте, меня зовут Лита, — представилась девушка, входя в комнату. — Я буду курировать вашу группу.
   Болан оторвался от изучения двора в поисках возможности побега и окинул взглядом девушку. Модно одета, красивая, с красноватым оттенком кожи. Только во взгляде какая-то застарелая тоска.
   — А как у вас насчет свободы передвижения? — спросил он.
   — Даете слово больше не убегать, и получаете полную свободу.
   — А если нет?
   — Тогда один из вас получает полную свободу, а второй сидит под замком. Потом меняетесь. Вы же Пара.
   — Болан дает слово, — отворачиваясь от окна, произнесла Илина. — Здравствуй, Лита.
   — Ты?! Не может быть! — девушка в ужасе прижала ладони к щекам. — Нет, это невозможно! Я попрошу, чтобы меня заменили.
   — Останься, Лита. Я хочу, чтоб это была ты.
   — Но… Лина, я тебя предупреждаю, я выполню свой долг до конца…
   — Конечно, конечно. Здравствуй, милая!
   Женщины обнялись, начались слезы. Болан вышел в коридор, чтоб им не мешать. То, что Илина решила за него, вызывало легкое раздражение и огромное облегчение.
   Женщины делились секретами не менее получаса. Болан за это время изучил два этажа, разгуливая по коридорам и бесцеремонно заглядывая во все двери подряд.
   — Бол! Ты где? Разговор есть! — услышал он голос Илины и поспешил на зов.
   — Присаживайтесь. Я проведу вводный инструктаж, — начала девушка. Прежде всего — о высадке. Если вы не знаете, мы научились пробивать Окно в альтернативные миры, но в какой именно мир попадем, неизвестно. Еще ни разу не удалось дважды попасть в один и тот же мир. В большинстве своем миры похожи на наш. Не в деталях, а в том смысле, что это миры, пригодные для жизни. Температура, кислородная атмосфера, уровень радиации и прочее.
   — А в меньшинстве?
   — Может быть все, что угодно. Если мир явно не приспособлен для жизни, Окно закрывается, и высадка переносится на сутки. Для открытия Окна требуется огромное количество энергии, и мы не можем позволить себе дважды открывать Окно в один и тот же день. Именно запасами энергии и определяется количество имплантаций.
   — Сколько же их?
   — В среднем, мы отправляем группу раз в неделю. Мы не можем надолго открыть Окно, поэтому высадка автоматизирована. Груз и импланты сбрасываются в защитных капсулах за минимальное время.
   — А если мир не годится для жизни?
   — Об этом я и хочу рассказать. Сразу после открытия Окна начинается сканирование пространства в поисках поверхности планеты. Ведь Окно может открыться и в космос. Как только поверхность обнаружена, срез Окна опускается на высоту трех с половиной — четырех метров. Это занимает приблизительно одну десятую секунды. Если под срезом океан, производится поиск суши. Он может продолжаться до полутора секунд. За это время срез перемещается на три-четыре тысячи километров. Не встретилась суша — старт считается неудачным, и Окно закрывается. Если суша встретилась, начинается высадка. Первыми идут четыре грузовые капсулы. Потом — импланты. И затем — снова грузовые капсулы. Пока энергия не кончится и Окно не закроется. Последнюю капсулу часто разрезает пополам.
   — А кто и когда определяет, годится мир для высадки, или нет?
   — Определяет автоматика. Пока идут грузовые капсулы. Поэтому мы и пускаем в начале четыре капсулы с грузом, чтоб успеть перекрыть Окно, если мир не подходит.
   — И как часто мир… э… не подходит.
   — В среднем, каждый восьмой запуск заканчивается фальстартом. По разным причинам. Вы можете получить статистику по всем стартам. Можете присутствовать завтра на старте очередной группы.
   — Давайте поговорим о моей группе. Кто в нее будет входить?
   — Вы и те девушки, кого вы отберете.
   — То есть как?
   — Так. Та девушка, в которую вы ткнете пальцем, получит повестку Департамента имплантации и попадет в вашу группу.
   — Любая?
   — Любая девушка. К замужним женщинам это не относится. Конечно, есть ограничения. В группу должно входить не менее пяти «матерей» и не менее трех «тетушек». Среди «матерей» должны быть представлены все основные расы планеты. Отсюда и цифра пять. Белые, черные, красные, желтые. От своей расы, думаю, вы тоже не откажетесь. «Тетушки» могут быть любой расы.
   — А тетушки захотят войти в группу?
   — «Тетушки» — это термин. Мы используем его в сугубо функциональном смысле. Их функция — помогать матерям растить детей. То есть, они будут заниматься тем, чем занимаются тетушки в нашем мире. На самом же деле это девушки, которых вы отберете, и которым проведете дефлорацию. После чего они будут стерилизованы хирургическим путем.
   — А матери?
   — «Матерям» вы тоже проведете дефлорацию, после чего им будет сделана другая операция. Практически каждый половой акт для них будет заканчиваться беременностью.
   — Вы считаете меня извращенцем? Или, может, сексуальным мутантом? У меня есть жена. Мы — Пара. Зачем мне еще четыре? Да я смотреть на них не захочу. Моему организму они и на фиг не нужны. У него просто не встанет, в конце концов!
   — Это одна из причин, по которой вам тоже будет сделана операция. Кроме того, мы снабдим вас феромонными кремами и соответствующими медицинскими препаратами. Организм можно обмануть.