Страница:
— Илиша, вставай. Ты хотела посмотреть, как все будет.
Болан был крайне возбужден. Глаза бегали, руки тряслись, он никак не мог найти им место.
— Три часа ночи. Днем никак нельзя?
— Нельзя. Темнота — это тоже часть плана.
— А-а… Ну тогда начинай. — Она накинула халатик на плечи и села рядом с ним. Болан запустил программу.
— Делай раз! — комментировал он, вглядываясь в экран покрасневшими как у кролика глазами. — Меняем пароли в компе электриков. Теперь никто из них не сможет нам помешать. Делай два! — отключаем силовое питание в помещении сервера. Сервер говорит всем: «до свидания» и уходит в глубокий шатдаун до лучших времен.
— Как — шатдаун? Ты же питание отключил.
— На серьезных машинах ставят аварийные батарейки на такой случай. Как раз хватает времени сказать коллегам последнее «прости». Сейчас встревожился дежурный инженер. Если проснулся, конечно. Если нет, скоро клиенты звонками разбудят. Тогда он начнет звонить электрикам. Дежурный электрик тоже спит. Спи спокойно, дорогой товарищ, ты это заслужил. Когда он подойдет к экрану, то увидит там сообщение, что подача энергии возобновится через десять минут. Если он не семи пядей во лбу, то вернется к телефону и обрадует инженера. А уж потом задумается, кто мог послать такое сообщение. Но поднимать шум не будет. Побоится, что засмеют. Итак, истекают десять минут. Делай три! — включаем силовое питание! Электрик успокаивается и ложится досыпать. Что делает инженер? Правильно! Запускает сервер. Сейчас наступит тот момент, ради которого все затевалось. Сервер уже под током, но никакой операционной системы еще нет! Он ждет команды от оператора. Кто первый скомандует, тот и будет прав! Первым будет мой комп! Вот оно! Но инженера нужно отвлечь. Иначе заметит. Не дурак же он, инженер все-таки. А заметит — всему конец. Делай четыре! Гасим свет! Вступает в действие психология. Никто в здравом уме и твердой памяти не усидит в темноте перед экраном. Нормальный инженер в здравом уме и твердой памяти отправится шарить руками по стенке в поисках выключателя. А мой комп тем временем допрашивает с пристрастием пленного языка. Сколько у того памяти, сколько процессоров, где что сидит, куда что подключено. Ага, разобрался. Делай пять! На экран инженеру выводим сообщение об аппаратной ошибке и имитируем запуск тестов. Если он умный человек, то клавиатуру пальцами трогать не будет до тех пор, пока на экране цифирьки меняются. Тем более, в темноте. А мой компик, умница, лапочка, кисонька, солнышко, сливает в сервер новую версию СВК. Моего производства! Слил! Делай шесть! Включаем свет, восстанавливаем пароли электрикам, уничтожаем следы, а инженеру сообщаем, что тест закончен, система готова к запуску. Все. Сервер наш. Спа-ать…
Лихорадочное возбуждение ушло. Пошатываясь, Болан добрел до кровати, стянул штаны и рухнул поверх одеяла лицом в подушку.
— Спят ус-сталые игрушки… Спа-ать…
Победа над сервером была полной. Но лишь на третьи сутки он начал более-менее ориентироваться в информационном хозяйстве Департамента имплантации. Технических проблем не было, просто слишком много информации. Подробные досье на каждого жителя планеты составляли едва ли сотую часть от общего объема. Болану же нужно было другое. Информационные структуры управления самим Департаментом. На четвертые сутки он нашел их. На пятые — вышел на бригаду «Финиш». Илина была неправа, когда говорила, что их всего пятеро. Ядро «Финиша» — да, но они могли привлекать к своей работе кого угодно. По Болану работало около сотни человек. Велась постоянная слежка за родными, друзьями и знакомыми Болана и Илины. Тару давно выследили, но в контакт не вступали. Болан припомнил, когда последний раз они пользовались кредиткой Тары. Вскоре после того, как на заправке купили две бочки спирта. Тогда они запаслись несколькими мешками муки и сахара. Прикинув, на сколько километров «ослику» хватило бы двух бочек спирта, Болан нарисовал на карте круг с центром в точке последней закупки. Круг ему понравился. В него вошла чуть ли не половина континента и внушительный кусок Светлого океана.
— Что это? — поинтересовалась Илина?
— Мы — здесь! — гордо ответил Болан, шлепнув ладонью по кругу.
Он перекачал в свой комп личные дела членов бригады «Финиш» — четырех мужчин и одной женщины, изучил их от корки до корки. Подолгу вглядывался в фотографии, пытаясь понять, что же толкнуло их заняться этой работой.
— Не мучайся, — сказала Илина. — Три четверти занятых в Департаменте — штрафники. Перевод в Департамент — это вроде наказания. Я тоже так туда попала. До этого работала консерватором. По моей вине бригада ремонтников чуть не погибла. Обварились сильно.
— Илиша, но в глубине ведь недра еще горячие. Сотни градусов.
— Как ты с трехсот километров тепло на поверхность поднимешь?
— Так же, как вы со ста.
— Ты хотя бы прикидывал, какое атмосферное давление в шахте на глубине ста километров? Воздух — не вода! Он сжимается. В воде давление линейно нарастает, а в газовой среде — как лавина. Это что-то страшное! Воздух все сжимается и сжимается, пока жидкостью не станет. И он во все щели лезет, металлы в нем корродируют, словно тают. Если кессон прорвало и шахту воздухом затопило, ее засыпают. А знаешь, какое давление в недрах на глубине ста километров? Камень течет! Когда породу наверх поднимают, она взрывается. К отвалам на километр страшно подходить! Для них карьеры роют, а потом пятью метрами песка сверху присыпают.
— В таких шахтах опасно работать.
— А в них никто не работает. Все на дистанционке да автоматике. Как только теплообменники заканчивают монтировать, шахту цементомастикой заливают. На веки вечные.
Для того, чтоб легче было следить за новостями, Болан создал несколько фиктивных личностей и от их имени работал в мировых информационных сетях. Невидимым, под своим именем входил в какой-то сервер, там менял имя и, как рядовой гражданин, утолял жажду из источника знаний. Время работало на него. Бригада «Финиш» буксовала, а Болан готовил инструментарий. Вскрыть один-два сервера можно и вручную. Но, когда их сотни, лучше поручить это компу. По существу, Болан создавал свою собственную информационную сеть, независимую от государственной. Заодно узнал много интересного о мире, в котором жил. Научился подключаться к системам мониторинга службы движения и любовался пейзажами незнакомых городов. Пейзажи, правда, были так себе — перекрестки, развязки, путепроводы. Но среди них был и Кандагский перевал. Управление камерой позволяло видеть всю картину, или же выделить какой-то участок крупным планом. Был режим автоматического слежения за выбранным мобилем. Трасса широкими петлями серпантина поднималась все выше и выше. Белоснежные мосты несколько раз переносили ее через бурную Каруту. С высотой петли серпантина становились все уже и уже, пока трасса не ныряла в темный зрачок тоннеля. Она была красива, эта трасса. Она вписывалась в ланшафт, придавала ему законченность и целесообразность. Изящная виньетка на холсте горного ущелья, на нее можно было смотреть часами.
Разобравшись с системами мониторинга, Болан серьезно занялся службой движения. Он хотел научиться перехватывать управление служебными мобилями бригады «Финиш». Из этого ничего не вышло. Небольшие мобили обладали слишком большой автономностью и самостоятельностью. Они даже не поддерживали постоянного канала связи с компьютерами службы движения. То ли дело — беспилотные контейнеровозы. Однако, и тут Болан не смог многого добиться. Ядро системы управления было зашито в ПЗУ — постоянное запоминающее устройство. Болан мог направить этого монстра на колесах по любому адресу, но не мог заставить его нарушить правила дорожного движения. Например, остановиться на перекрестке, или выехать на встречную полосу. Не мог даже включить фары в светлое время суток. А вот аварийные мигалки включить мог. И стеклоочистители включить мог. И шины мог подкачать. Странные ребята проектировали управление контейнеровозом.
Чтоб Илина не чувствовала себя оторванной от мира, Болан обучил ее нескольким приемам скрытной работы, и она знакомилась с прессой, когда Болан спал. К сожалению, слабенький модем хорошо принимал только ближайшую телестанцию — два канала, забитых эстрадой, развлекаловкой и местными новостями. А смотреть стереофильмы без шлема, на малюсеньком плоском экране было противно. Да и не до них было Илине. На ее плечи легли все заботы по дому, по сбору урожая и подготовке к зиме. Однако, именно Илина обнаружила ТО сообщение, адресованное лично им.
— Им не стоило этого делать! — Болан с силой ударил кулаком по стене. С потолка посыпалась пыль. — Не стоило им этого делать. Они будут об этом жалеть.
— Бол, это провокация. Они хотят вывести тебя из равновесия, хотят спровоцировать на ответные действия.
— Тогда им это удалось!
— Бол, послушай, не надо… Бол, умоляю! Хочешь на колени встану? — она на самом деле упала на колени, и Болану тоже пришлось опуститься на колени, чтоб вести разговор на равных.
— Илина, Илиша, родная моя, есть вещи, которые нельзя делать. Которые нельзя прощать. Если мы простим им это, мы предадим самих себя. Мы перестанем быть собой.
— Ради меня, ради наших детей! Я же ради тебя… Всех и все… Почему ты не можешь?
Лицо Болана страшно изменилось. Илина забилась в рыданиях.
— Прости, прости меня! Забудь, что я сказала.
— Все будет хорошо, милая моя. Мы им не по зубам. Мы же Пара.
— Бол, умоляю, дай слово, что не будешь убивать.
— Илиша, мое оружие — комп. Твоим компом не убить, даже если по голове стукнуть.
Ваши действия противозаконны и аморальны. Пока дело затрагивало лишь мою свободу и мои интересы, я терпел. Но вы пытаетесь шантажировать меня, угрожая безопасности моего друга. Этого я простить не могу. Имею честь сообщить вам, что атакую вас через три дня.Файл с таким содержанием, адресованный членам бригады «Финиш» возник на одном из почтовых серверов словно из воздуха. У этого файла не было ни даты, ни времени создания. У него не было и хозяина. А адресован он был всем почтовым серверам сразу. Болан оформил послание как модификацию служебной команды, используемой при настройке сервера для выяснения сетевых адресов ближайших соседей. Мало кто знал, что если в команде адрес отправителя задать метасимволом «все», то послание расползется по всем почтовым серверам мира.
Болан.
P.S.Поскольку я атакую государственную структуру, известную как бригада «Финиш», месть моя не коснется тех, кто добровольно выйдет из состава бригады в указанный трехдневный срок.
Каждый десятый житель планеты прочел послание, но лишь одна-две сотни поняли, кому оно адресовано. И единицы — о чем идет речь.
Почти сутки Болан подбирал ключи к банковскому серверу. Защиту делали они с Бертом. И оставили для себя лазейку, закрытую шестью подряд идущими паролями. Они всегда так делали, потому что администраторы менялись, умирали, забывали пароли, а увольняясь, меняли их из злопыхательских побуждений. Тогда фирмы обращались к авторам системы. Это был небольшой, но почти регулярный доход. Тонкость заключалась в том, что система не давала приглашения ко вводу пароля. Она в этот момент якобы думала о своем. Но и Болан не помнил паролей. Список паролей, записанный на мятой бумажке, лежал в сейфе их с Бертом офиса. В эту бумажку были завернуты канцелярские скрепки. (Берт и Болан имели свою точку зрения на надежность сейфов и других средств защиты.) Болан смутно вспоминал, что это был какой-то идиотский отрывок детского стишка.
«Идет бычок, качается, кивает на ходу», — набрал, наконец, он, и сервер пропустил его внутрь. Первым делом Болан выяснил кредитоспособность членов «Финиша». Потом написал простенькую программу из десяти строк с активизацией по дате и времени. Через пять дней программа должна была перевести всю наличность «финишей» на благотворительные цели, а счета закрыть. И — самоуничтожиться.
Покончив с банковским сервером, Болан взялся за сервер службы общественного порядка. Для проверки назначил себя главой полиции мелкого городка, а через пять минут влепил себе выговор с занесением и уволил за несоответствие занимаемой должности.
— Знаешь, Илишка, — задумчиво произнес он, — я ведь могу отсюда управлять миром. Сейчас я — первый хакер на планете. Никогда не добивался этого поста, но ведь вынудили, гады!
Илина с сомнением покачала головой.
— Не веришь? Послушай! — он начал загибать пальцы. — Два десятка банков — мои! Там наши с Бертом системы безопасности. Так? Полиция — моя! Связь — моя! Светофоры в городе — и то мои! Они мне на фиг не нужны, но мои!
— Я верю, что всем по отдельности ты можешь управлять. Но на все сразу тебя не хватит.
— Верно подмечено, — с неохотой согласился Болан. — Илиш, а может мне сначала предупредить «финишей»? Ну, напугать чем-нибудь безобидным? Продемонстрировать свою мощь?
— Очень хорошая идея! Скажи им, чтоб оставили нас в покое, нам же больше ничего не надо.
— Садись за клавиатуру, составляй послание. А мне подумать надо.
Болан достал карту, на которой было отмечено их возможное местонахождение и провел новую окружность — на триста километров больше старой.
— Пусть думают, что у нас был полный бак и канистра. Могла же быть у нас канистра…
— Как ты им на это намекнешь?
— Я выйду на связь отсюда, отсюда, отсюда, отсюда и отсюда, — он наметил на новой окружности пять точек. Тем самым я покажу им, что мы знаем, что они знают, где мы находимся. Этим я продемонстрирую, что не считаю их дураками, а также еще раз намекну, насколько безнадежно их дело.
— А также добавишь к зоне поиска несколько десятков тысяч квадратных километров.
— Ага!
Илина склонилась над клавиатурой, подолгу размышляя над каждой фразой.
— Где ты устроишь демонстрацию?
Болан на секунду задумался.
— На Кандагском перевале. Сегодня, перед заходом солнца. У них останутся сутки на раздумья.
Тревога поднялась сразу же, как только первый из «финишей» прочитал послание Илины. По-видимому, у них были помимо компов еще какие-то средства связи, потому что четверо остальных тут же обеспокоились и включили свои компы. После чего было несколько минут неразберихи. По двум адресам из пяти, откуда Болан отправил свои послания, были высланы оперативные группы, но отозваны с полпути. Интенсивный обмен сообщениями шел еще несколько часов. Но сообщения были зашифрованы, а возиться с декодированием не было времени. Вместо этого, мучаясь совестью, Болан подсадил в компы всех пятерых простенький, но вредный вирус-вандал с активацией по дате. Пять дней спустя вирус должен был обнулить всю память компа. Месяц назад за такое он любому набил бы морду, а теперь сам… Сделать это оказалось очень просто. Компы, на которых работали «финиши», были родными братьями компа Илины и допускали объединение ресурсов. Болан подключился шестым в общее поле памяти, а этого даже никто не заметил. Может, как сыщикам, «финишам» цены не было, но в компьютерной безопасности они не разбирались абсолютно.
Приближался вечер, и Болан занялся перевалом. Однако, его любимой обзорной телекамерой кто-то управлял вручную. Бригада «Финиш» приняла послание всерьез. Было чертовски обидно, что из-за этого он может не увидеть результатов.
Первым делом Болан увеличил на десять процентов предельно-допустимую скорость на серпантине. Комп службы движения съел поправку без звука. Потом начал выбирать жертву. Отбросил контейнеровоз с продуктами, забраковал несколько со станками, топливом и электроникой и остановил выбор на машине, везущей сорок тонн минеральных удобрений. Как только та въехала на серпантин, отключил контроль давления в шинах и включил подкачку воздуха в правое переднее колесо.
Несколько раз его контейнеровоз попадал в поле зрения телекамеры. Один раз даже крупным планом. Болан остался доволен выбором — старая, потрепанная машина. Через три-четыре витка ее так и так сняли бы с линии.
Однако, время шло, но ничего фатального не происходило. Машина упорно ползла в гору, температура двигателя тоже ползла вверх, а давление в шине хотя и росло, но далеко не так быстро, как хотелось бы. Вот контейнеровоз миновал первый поворот, и шел теперь не по краю пропасти, а почти прижимаясь боком к вертикальной стене. Болан начал нервно кусать ногти. Давление поднялось до пяти атмосфер, но шина держалась. Болан решил, что если машина дойдет до последнего зигзага, он спустит давление до нормального, и выберет следующую жертву.
Контейнеровоз миновал второй поворот и снова двигался по краю пропасти. Илина закончила работу в саду и села перед экраном рядом с мужем. Болан ввел ее в курс дела и показал на общем плане «свою» машину. Давление поднялось до пяти с половиной атмосфер, но дальше росло крайне неохотно. В отличии от температуры двигателя. Болан опасался, что из-за перегрева двигателя автопилот контейнеровоза снизит скорость. Позади осталось еще три поворота. Болан опять принялся за ногти, Илина легонько шлепнула его по руке.
— Во-от! — заорал Болан, тыча пальцем в экран. Давление в правом колесе упало до нуля. Даже на общем плане было видно, как машина завиляла, выехала на встречную полосу. Автопилот включил тормоза. Тягач занесло влево, он врезался в склон горы, но прицеп напирал, и контейнеровоз «сложился», перегородив наискосок всю трассу. Контейнеровоз, идущий навстречу, ударил в прицеп, развернул его и сам развернулся. Машины сцепились бортами и так, сцепкой, обрушились вниз.
— Это же надо, какого кита моя малявка завалила, — поразился Болан.
Пролетев больше ста метров, две машины суммарной массой в триста тонн обрушились на козырек, защищавший трассу от камнепадов и снесли его! Вниз, в Каруту обрушился все возрастающий поток камней и бетонных обломков. Видимо, от сотрясения, с противоположной стены тоже сорвался камнепад. Все скрылось в облаке пыли.
— Грандиозно! — только и нашел, что сказать Болан.
— Ты же дорогу повредил, — заплакала Илина. — Обещал только напугать, а сам!? Я обещала, что это будет безопасная демонстрация силы, а ты дорогу разрушил!
— Не думал я, что так получится, — расстроился за жену Болан. — Смотри! Карута мелеет!
И на самом деле, бурная, полноводная Карута мелела прямо на глазах. Исчезло белое облако брызг над водопадом, обнажились черные подводные камни. Камера, управляемая невидимым оператором, сместилась, показав долину. Вдоль застывших у обочины контейнеровозов двигалась колонна бульдозеров и экскаваторов.
— Что ты наделал, сволочь!
Не самое лучшее пробуждение. Болан попытался разлепить веки.
— Дрыхнешь? Знаешь, что ты наделал?! — Илина влепила ему пощечину. Сильно, звонко. Зло! Весь сон мгновенно слетел. Они же были Парой. А Илина его ударила! Даже после обычного запечатления жена так не делает. Пораженный, он смотрел, как Илина неловко замахнулась левой рукой.
Шлеп! Шлеп-шлеп!
Болан обнял жену, прижал к груди. Илина обмякла и завыла.
— Кто-нибудь погиб?
— Не-ет. Население вывезли. Ты поля погуби-ил, — разобрал он.
— Население? Что случилось, Илина? Причем тут население?
— Вода… Плотина… Прорвало. Мосты, поля, все…
— Какая плотина? Нет на Каруте плотин.
— Твоя…
Болан постарался мыслить логически. От жены толкового ответа получить не удавалось. Но информацию она могла получить только из компа.
Подняв жену на руки, вместе с ней прошел к рабочему столу. Пытаться разжать кольцо ее рук сейчас не стоило и пробовать. Два раза перечитал сообщение из файла новостей. Вошел в сеть службы движения, настроился на картинку со знакомой телекамеры…
Мостов через Каруту не было. Контейнеровозы и строительная техника замерли без движения, запертые на половине витка серпантина.
— Твой обвал перекрыл Каруту, — сквозь слезы начала пояснять Илина.
— Вода накопилась и снесла преграду. И мосты снесла… Карута вышла из берегов, затопила поля в долине. Да ты знаешь хоть, что в той машине было? — вдруг визгливо закрича она.
— В моей — удобрения, а в той, второй — топливо. Спирт, наверно. Или пропан.
— Это не для мобилей топливо! Это ракетное топливо! Несимметричный диметпаурзин! Отрава, какой свет не видел. Поля десять лет отраву рожать будут. Ее косить и сжигать, косить и сжигать! В противогазах! Ты превратил долину в пустыню. Рыбу потравил. Мы преступники. Нам любой в лицо плюнет. И прав будет!
Пораженный, Болан тупо уставился в стену. Вот так становятся преступниками. Десятки квадратных километров полей. За всю жизнь ему не восстановить плодородие почвы на такой территории. Преступление против природы — что может быть гнуснее и отвратительнее? Болан честно попытался придумать. И не смог.
Подошел к зеркалу, посмотрел в глаза отражению и плюнул. Не полегчало. Со всей силы врезал кулаком. Боль в костяшках была страшной. Зеркало прогнулось, теперь на него скалилась страшная, высоколобая образина. Болан зарычал от отчаяния и бессильной злости.
«Спасибо, что предупредил, гаденыш!» — прочитал Болан в ответном письме руководителя группы «Финиш». Чисто случайно он догадался посмотреть, нет ли ответа на те фиктивные адреса, с которых были посланы его письма. Один ответ был. И была простенькая ловушка, отлавливающая любопытных, сунувших нос в файл с письмом. Ребята из «Финиша» быстро набирали опыт.
О ловушке Болану сообщил его жучок, отслеживающий все изменения в программном обеспечении сервера. Болан сказал жучку спасибо. Вслух. В ловушку уже попался администратор почтового сервера. Болан прочитал письмо, но не как файл, а на более низком, физическом уровне — как последовательность кластеров. Снова заглянул в список отловленных. Себя там не обнаружил. Ловушка была написана наспех и слишком примитивно. Болан выпустил на волю администратора — у парнишки могли возникнуть неприятности, а ведь он действовал в пределах своих должностных прав и обязанностей.
«Я — твое отражение. Приятно смотреться в зеркало? Напоминаю, срок истекает вечером. Гаденыш.» Написал он в ответном письме. Достал карту с окружностями, выбрал точку на дуге и послал письмо якобы с компьютера придорожного ресторанчика.
— В следующий раз подписывай: «Пара гаденышей», — сказала ему Илина.
— Как называлось то действо, когда наши предки убивали друг друга тысячами? — почему-то Болан был уверен, Илина знает это слово.
— Война. Ее государства объявляли друг другу. Одни выигрывали, другие проигрывали.
Болан не стал спрашивать, что означает слово «государство». Он смутно помнил, что это что-то вроде ареала.
— Я объявляю бригаде «Финиш» войну. Теперь мне ничего не страшно. Ужасней того, что сделал, все равно совершить не смогу.
Болан вошел в сервер Департамента имплантации и, первым делом, уволил всех пятерых. После чего стер файлы их личных дел. Уничтожил досье в банке данных по населению планеты. Стер медицинские карты. Запустил программу, которая отыскивала их имена во всех документах и заменяла на первые попавшиеся из случайного списка. Затем перешел в сервер муниципалитета и повторил все действия там. Разумеется, достоверная информация осталась в архивных копиях двухдневной, недельной, месячной и годовой давности, но восстановление потребует огромных усилий и времени. Главное — времени. И, самое интересное, чтобы восстановить документ, надо знать, что его нужно восстановить. Болан не оставлял следов в статистике обращения к файлам. Он был фантомом, невидимкой. Призраком в компьютерной сети.
— Это была подготовка. Теперь я наношу удар, — объяснил он Илине. И, через банковский сервер, снял с их счетов все, до последнего кредита. А потом анулировал и сами кредитки.
— Ты не круто берешь? — спросила Илина.
— Это начало. Удар нужно наносить сразу и с максимальной силой.
Он вызвал на экран файлы, которые собирался переслать в полицейский сервер. Поколебался секунду и стер один. Женщины. Илина чуть заметно улыбнулась. Отобрала клавиатуру и начала править файлы, заменяя обычные слова полицейскими терминами. Болан в который раз поразился широте ее эрудиции. Вспомнил, что надо спросить, что такое ракетное топливо, но не решился говорить под руку.
— Так будет лучше.
— Вооружен и очень опасен, — прочитал Болан. — Ты уверена, что они вооружены?
Илина на секунду задумалась, и отредактировала фразу: — Очень опасен и, возможно, вооружен.
Болан переслал файлы в полицейский сервер. С этого момента мужской контингент бригады «Финиш» обвинялся в самых страшных преступлениях и находился в розыске.