Шумил Павел. Долг перед видом

   — Опасно у вас?
   — Не особенно, — ответила Магма. — Надо только знать, кого опасаться. Обидно, что в океане купаться нельзя. Акулы. Хочешь, мы тебе защитные очки покажем? Без них теперь из дома не выходим.
   Девушки покопались в сумках и извлекли на свет огромные очки-консервы. Одели, застегнули ремешки, покрутили головами.
   — Титран, жук навозный! Ты как был шпионом, так и остался! — возмутилась Шина. — Мы к тебе всей душой, личными секретами делемся, а ты! Выключи немедленно!
   — Что выключить?
   — То, что у тебя в сумке лежит.
   Титран заглянул в сумку.
   — Опять забыл выключить, — сделал он невинное лицо. Достал из сумки передатчик, выключил и убрал на место. — И почему шпион? Я сыщик!
   — Не стыдно? — наседала Шина.
   — На счет вас, девушки, есть особое распоряжение по моему ведомству, — серьезно произнес Титран. — При встрече я имею официальные полномочия погрозить вам пальчиком.
   — И все?
   — И все.
   Девушки прыснули. Потом обменялись парой фраз на незнакомом диалекте.
   — Титран, знаешь, в чем твоя беда? — начала Магма. — У тебя нет ангела-хранителя.
   — А у вас есть?
   Девушки засмеялись, закивали головами, и Магма достала фотографию. Крылатая девушка на фоне голубого неба и легких облаков. На ней обтягивающее трико с рисунком чешуи, на лице — очки-консервы. Широко распахнуты наполненные ветром крылья. Скорее всего, компьютерный монтаж. Но выполнено великолепно. Передано ощущение легкого, стремительного полета.
   — Какая красавица! — искренне изумился Титран. — Подарите?
   — Она — твоя, — великодушно разрешила Шина. — Ее зовут Шаллах. Это — тоже твое. Мы себе еще напечатаем, — пододвинула к нему всю груду фотографий. — А сейчас — нам пора домой. Проводишь?
   — В чем вопрос?
   Вышли из универмага, зашли в маленький, тихий дворик. Девушки чмокнули еще раз Титрана в щечку, попросили отойти метров на пять.
   — По счету три, — скомандовала Магма, — Раз-и, два-и, три!
   Обе подпрыгнули и исчезли с негромким хлопком. Откуда-то из-за спины Титрана донесся их затихающий смех. На всякий случай сыщик потрогал землю, где они стояли, ухмыльнулся и отправился на доклад к Влиятельному Секретарю.
 
   — Почему никто не поставит его на место? — Шаллах готова была заплакать. — Папа давно бы с ним разобрался!
   Артем с Бенедиктом растерянно переглянулись и опустили глаза. Вредины, наоборот, оживились и посмотрели на Командора.
   — Давай разберемся. Его задача — спасти цивилизацию. Для этого он должен передать в Департамент соответствующие научные знания и технологии. Он саботирует эти мероприятия?
   — Нет.
   — Может, он мало работает?
   — Нет.
   — Может, он третирует своих девушек?
   — Н-нет.
   — Он тебя за хвост дергает?
   — Мы о деле говорим, или дурака валяем?
   — Извини. Сформулируй свои обвинения.
   — Он бессовестно присваивает знания нашей цивилизации. Он препятствует контакту между ящерами и драконами. Мы могли бы за полгода разобраться с их светилом. И сообща, с новыми силами…
   — Ой ли…
   — В чем я не права?
   — Сколько лет существует цивилизация ящеров?
   — Вечность. Миллионы.
   — А уровень техники весьма низкий. Их цивилизация погрузилась в стасис и проснулась только тогда, когда возникла непосредственная опасность существования. Убери опасность, и они опять уснут на миллионы лет. Конечно, мы можем тайком от них стабилизировать их солнышко. Удивятся, но придумают научное объяснение. Кому от этого станет лучше?
   — Даже спасибо никто не скажет, — поддакнула Мириван.
   — Но я же не это предлагаю. А встретиться в открытую, обсудить проблемы…
   — Спасибо скажут, но все равно уснут, — перебила Мириту.
   — Сестренки! — строго произнес Командор. — Шаллах, ты когда-нибудь интересовалась прогрессорством?
   — Нет. А что это такое?
   — Род человеческой деятельности, слабо развитый в нашем континууме. Хотя, и у нас имеются отсталые планеты с феодальной структурой власти.
   — Отец, зачем о Танте говорить во множественном числе?
   — Сестренки, ша! Наш способ перемещения по Вселенной — нуль-т. В других континуумах часто используют звездолеты.
   — Медленно же!
   — Сверхсветовые звездолеты. На принципе деритринитации. По-существу, то же самое нуль-т, только наизнанку. Ненадежно, опасно, но это открытие лежит на основном пути развития человечества. А когда летают на ненадежных кораблях по всей галактике, на многих планетах появляются колонии из потерпевших аварию экипажей. Весь фокус в том, что аварии звездолетов на удивление однообразны: движителю не хватило мощности. А мощности не хватило по той простой причине, что штурман проложил курс мимо гравитационной аномалии. Чаще всего, это черная дыра. Курс звездолета отклоняется в прошлое. Опасная штука — легенные ускорения в гравитационном поле. Обычно корабли проваливаются на три-пять тысяч лет. Поэтому на SOS никто не отвечает. А когда находят пропавшую экспедицию, на планете вполне сформированное феодальное или капиталистическое общество. Естественное желание спасателей — подтянуть отсталую планету до среднего уровня. Вроде бы, ничего плохого в этом нет. Формируются комитеты и институты, на планету внедряются сотни агентов и начинают переписывать историю. Кровь льется рекой. Попытки ускорить прогресс встречают бешеное сопротивление. Но, что интересно, прогрессорам обычно удается подтянуть общий уровень до такого, при котором их удается идентифицировать местными средствами. После чего их с треском вышибают с планеты. Люди не любят, когда ими тайно кто-то управляет.
   — Но мы же — не тайно!
   — Но мы и говорим не о людях. Или ты хочешь сказать, что Бенедикта здесь встретили с распростертыми объятиями, и сразу попросили помочь? О своем появлении не говорю. У меня талант нарываться на неприятности.
   — Я все равно не согласна!
   — Это хорошо. В экспедиции полезно иметь скептика. Но не пытайся форсировать контакт. Это приказ.
   — Я не маленькая девочка! Вы не имеете права мне приказывать!
   — Шаллах, не зарывайся! — воскликнул Артем.
   — Подожди, Артем, — остановил его Командор. — Боюсь, что в последнем Шаллах права. Но в этом случае я буду вынужден передать запись нашего разговора Болану.
   — Вы просто не понимаете! — разрыдалась драконочка. И выскочила за дверь.
 
   — Отличная работа, — Влиятельный секретарь перебрал еще раз фотографии, отложил в сторону чистый белый листок. — Так вы говорите, что здесь была изображена девушка-ангел?
   — Да. Летящая девушка невиданной красоты. Мне нужны досье всех групп имплантов.
   — Думаете, она из другой группы?
   — Возможно. Ее легко узнать. Спортивная фигура, крупная голова и стройный хвост длиннее средних размеров. Но это совсем не портит впечатления. Скорее даже наоборот.
   — Как они это сделали? Я имею в виду исчезновение изображения с фотографии.
   — Не знаю, но думаю, это не сложнее, чем стереть на расстоянии кассету внутри магнитофона.
   — Значит, подпрыгнули и исчезли…
   — С хлопком.
   — А смех раздался из-за спины.
   — Да.
   — Как был мальчишкой, так и остался.
   — Его девушки так не считают.
   — Импринтинг, — отмахнулся Секретарь. — Как вы думаете, Титран, могла Юлин изобрести аккумулятор?
   — Образование у нее высшее техническое. Незаконченное. На два года старше остальных студенток. Перед университетом работала…
   — Анкету я знаю не хуже вас.
   Титран пожал плечами.
   — В технике я разбираюсь слабо.
   — А Магма, по вашим словам, мечтает избавиться от шрамов.
   — Мечтает — не то выражение. Она относится к ним как к грязи на руках. «Вот кончу работать, вымою руки».
   — Заповедник гениев. А как общее впечатление от девушек?
   — Кожа загорелая, обветренная. На руках — застарелые мозоли. Магма — охотник-следопыт. Лесной житель. Это чувствуется в походке, поведении. Сотня мелочей. Шина, по ее словам, домохозяйка.
   — Этот дом построен из бревен и разобранных капсул. На его постройку нужно больше двух месяцев. Огород не маленький. Вездеход собрать надо было. Все требует времени. Вопрос — когда делать гениальные открытия? А, Титран?
 
   — … на кудыкину гору, где раки зимуют.
   Болан защелкал клавишами компа. На экране возникло чудовище
   — Вот твой рак.
   — Боже мой! Я же ей слова плохого не сказала, — заплакала Юлин.
   Болан вызвал на прямую связь Великого Дракона.
   — Что означает идеоматическое выражение «на кудыкину гору»?
   — Вредины? — ответил вопросом на вопрос Великий Дракон.
   — Нет. Шаллах.
   Динамик донес тяжелый вздох дракона.
   — Понимаешь, Болан, — прозвучало через минуту, — говорят, таланты передаются в третьем поколении. А еще говорят, что имя накладывает на носителя характерные черты… Так вот… Шаллах дважды не повезло. Понимаешь, она еще совсем девочка. Габариты — не критерий. Наверно, нужно ввести какой-то обычай… Браслет на правой лапе до двадцати лет, что-ли… Ты можешь сделать послабление? Видишь ли, с их семейством и так напряженная политическая ситуация. Если ты вытуришь Шаллах из зоны контакта… Я просто не знаю, что мне тогда делать. Будь я правительством, подал бы в отставку. Но, поскольку правительства у драконов нет… А что, собственно, случилось?
   — Юлин плачет.
   — Юлин, если ты нас слышишь, заткни ушки. Заткнула? Болан, может ты ее… Как бы назвать… Супружеский долг… И успокоишь? А я поговорю с Бенедиктом. Сегодня девочке и так досталось.
   Экранный зал напоминал театр за пять минут до премьеры: все нервничают, волнуются, зрителей полон зал, рабочие сцены кончают сколачивать декорации, у электриков проблемы, в костюмерной паника, а миг поднятия занавеса неумолимо приближается. А дело в том, что Влиятельного Секретаря вызвали на неофициальное заседание Конклава. Официально неофициальных заседаний не существует. Все заседания Конклава должны освещаться средствами массовой информации. Но кто запретит старым друзьям провести вечер у кого-нибудь на вилле? Уловка, старая как мир.
   Ни Болан, ни Илина не знали, где находится эта вилла. Поэтому драконам пришлось непрерывно следить за всеми перемещениями Влиятельного Секретаря. А это не так просто сделать, ведь мобильные информаторы замаскированы под летучих ящерок, а мобили двигаются намного быстрее, чем порхают ящерки. Но Артем справился. Теперь предстояло нашпиговать дом жучками системы мониторинга. К счастью, на открытой веранде подали легкие закуски, и это спасло все мероприятие. Пока члены Конклава кушали, Артем с Бенедиктом лихорадочно внедряли в стены жучки. Командор следил по гравилокатору за перемещением ящеров по дому и предупреждал, когда нужно эвакуировать по нуль-т киберов. Шаллах сидела в углу, положив подбородок на сжатые кулаки и играла желваками. Юлин и Шина что-то тихонько нашептывали ей.
   Начало разговора пропустили, так как тот начался еще на веранде.
   — … Нет, но очень быстро прогрессируют, — объяснял кому-то Влиятельный Секретарь. — В первый контакт Болан смог переправить только записку, в которой намекал, что скоро вернется вместе с группой. Однако, несколько дней спустя, вернув домой имплантов, он заявил, что возвращаться пока не собирается. Аппаратура Окна, которую использовал Болан, намного совершеннее нашей. Достаточно сказать, что она мобильна и позволяет адресовать точку финиша. Еще через несколько дней выяснилось, что импланты из группы Болана ходят по магазинам и наносят визиты родным и близким. Их видели загорающими на пляжах южного полушария, они пользуются нашей компьютерной сетью. То есть, перемещение между мирами стало для них обыденным делом. Налицо прогресс, причем невероятно быстрый. Все эксперты единогласно утверждают, что выполнить такой объем работ за прошедшее время невозможно.
   — Что вы можете сообщить об устройстве, переданном лично вам Боланом?
   — К сожалению, не лично. Болан не застал меня, оставил записку, устройство и шоколадку моей секретарше. Сейчас в мастерских опытного производства заканчивается изготовление аналога. Надеюсь, через год его можно будет пустить в серию.
   — Что это за устройство? Кто его изобрел?
   — Изобрел, видимо, Болан. А изготовила, по нашим сведениям, Юлин. Хотя, Болан тоже принимал в этом участие. Вообще, Болан предпочитает брать на себя теоретическую часть. Работать руками может, но не любит. Предпочитает сидеть за компом. На это жалуются его девушки, это подтверждают психологи.
   — Ленив?
   — Напротив. Его девушки утверждают, что работает сутками. Просто он предпочитает умственный труд физическому.
   — А чем вообще занимается его группа?
   — Серьезными вещами. Так Шина утверждает. Жалуется, что на нее свалили все заботы по хозяйству. Как считают эксперты, он разрабатывает математическую модель Солнца для проекта активистов.
   — А математика Болана?
   — Строго говоря, это не его математика. Эксперты раскопали, что это математика из книг, найденных в машине пришельцев. Болан разобрался в ней, заменил математические символы и наложил на физику Окна.
   — Зачем нужно было заменять символы?
   — Чтоб облегчить написание.
   — Вот оно! — взревел Командор, осекся и смущенно огляделся.
   — Вы считаете его разносторонним гением?
   — Честно говоря, нет. Я считаю, что он лишь похож на гения. Но это всего-навсего мое личное мнение.
   — Тогда кто же он?
   — Застывший в развитии ребенок.
   По залу прокатился легкий шумок.
   — Чувствую, что не так сформулировал, — поднял руки Влиятельный Секретарь. — Как бы это сформулировать? Застыло не умственное развитие Болана, а первая производная от него. Ведь чем характеризуется мозг ребенка трех-четырех лет? Огромной способностью усваивать и систематезировать новую информацию. Ребенок строит картину мира. Он постоянно делает сотни великих и гениальных открытий. Любопытство, любознательность и детский эгоизм, так? Все хочется узнать самому, потрогать руками, сунуть нос в любую щель. А что там? Все эти черты присущи Болану. По существу, он большой озорной ребенок. А весь мир — игрушка для него. Не удивлюсь, если узнаю, что в данный момент он подсматривает за нами.
   Артем с Бенедиктом оторвались от экрана и оглянулись на Болана. Тот встал и пошел к выходу.
   — Хорошо. Пусть это — застывшее детство. Тогда что такое гениальность? — услышал он, закрывая дверь.
 
   — Ты зря ушел. Говорили много интересного, — сообщила Илина. — Главная новость — проект имплантации закрыли, а проекту активистов дали зеленый свет. Но сам проект висит в воздухе, так как никто не знает, что делать. Все зависит от тебя. Принято решение переработать остальные проекты с учетом новых возможностей.
   — Я потом запись посмотрю, — буркнул Болан.
   После ужина Элита, которая руководила группой в эту неделю, назначила собрание. В повестке стоял только один вопрос. Уплотнение вдвое брачного графика Болана. Проголосовали. Против были двое: Болан и Юлин. Беруна воздержалась. Болану намекнули, что график был составлен с учетом неизвестных опасностей. А теперь, с появлением драконов, никаких опасностей в принципе быть не может. И вообще, график — это основа. Но если Хоро хочет с кем-то помимо графика (все посмотрели на Илину), то они не возражают. Главное, чтоб график соблюдался. А что еще приятно — теперь нет необходимости рожать по десять детей. Вот родят они, каждая пару раз, потом будут применять контрацептивы. Тогда Болан сможет с любой, в любое время. Они согласны…
   С трудом выдержал Болан до конца собрания, заперся в экранном зале, побегал вдоль стены, бормоча обрывки ругательств. Предвидеть подобный поворот событий он мог. Изменить — нет. Включил комп и погрузился в любимый, спокойный компьютерный мир.
   Немного успокоившись, посмотрел, чем заняты драконы. Вредины куда-то переехали из спальни Командора. Сам же Командор что-то мастерил и при этом напевал высоким голосом:
   — Паду ли я стрелой пронзенный…
   Болан представил эту стрелу. Телеграфный столб с острым кончиком. Помотал головой и вызвал на экран план базы с индикацией местоположения обитателей. Вредины нашлись в соседнем помещении. Болан включил трансляцию оттуда. Одна лежала на диване вниз лицом, вторая сидела рядом в кресле с самым печальным видом. Обе встрепенулись и завертели головками. Через секунду на экране перед Боланом запульсировало окошко с сообщением, что из экранного зала ведется трансляция.
   — Это Болан, — произнесла та, что лежала пластом, и снова ткнулась лицом в подушку. Вторая повернулась к телекамере.
   — Привет, сестренки, — сказал Болан, поняв, что его засекли. — Зря вы не смотрели заседание Конклава. Было много смешного.
   — Мы смотрели, — вяло отозвалась та, которая сидела в кресле. Болан убедился, что его видят и слышат. Его системе подсматривания и оповещения об оном противопоставили другую, более эффективную.
   — А почто такие грустные?
   — Тебе не понять, — отозвалась та, что лежала на диване. — У вас, хладнокровных, импринтинг. Никаких проблем. Сердце не болит.
   — Так у тебя же нет сердца, — изумился Болан. — У тебя же этот… Пламенный мотор!
   — Я что по-твоему? Машина Тьюринга? — обиделась Вредина. Болан не знал, кто такой Тьюринг, поэтому честно сказал: «Нет». Вредины сразу подобрели. Болан взял на заметку, что нужно разобраться с этой машиной. Слово за слово, завязалась беседа. У сестренок и на самом деле было горе. Некая Мэгги вернулась на Зону к Конану.
   — Как же иначе? — удивился Болан. Его стали убеждать, что на Зону по своей воле не возвращаются. Убеждали неубедительно. Зона сама по себе была интересной планетой. Ей только предстояло стать обитаемым миром. Люди озеленяли ее, превращали каменную пустыню в леса и цветущие луга. А Конан, по описанию сестренок, состоял из одних достоинств. Только дура могла отвернуться от такого. Болану захотелось на Зону. То ли сестренки чего-то недоговаривали, то ли люди и ящеры отличались сильнее, чем он думал. Чтоб проверить это, Болан поведал сестренкам о своих проблемах. Сестренки суть поняли с ходу, прониклись его печалью, принялись утешать, но предложить ничего дельного не смогли. Тогда Болан рассказал им об самообучающемся алгоритме и идее создать искусственный интеллект на его основе. Вредины пришли в ужас. Болан выслушал целую лекцию о гуманизме, заложенном в живых существ еще на уровне инкстинктов, которого его проект был лишен по определению. Из этого он сделал вывод, что в сестренок инстинкты каким-то образом заложены. Командор подошел к делу намного серьезнее него. Над этим стоило подумать.
   Еще через полчаса он уже забыл, что разговаривает с представителями другого вида. Стоило заговолить о компах, как сразу же нашлись общие интересы. Сестренки были профессионалами высочайшего класса. А в вопросе защиты данных им не было равных. Настроение исправилось. Вселенная по-прежнему была полна загадок.
   Илина вышла из дома родителей и свернула в темный переулок, откуда ее должен был вернуть Артем. За спиной послышались шаги. Обернулась — никого. Достала из сумочки и одела очки-компьютер. Переключила на инфракрасный диапазон и еще раз осмотрела переулок. Видимо, кто-то прошел по главной улице, и эхо сыграло с ней шутку. Фарлик заворочался в сумке. Илина пошевелила мышцами живота, успокаивая его. Вызвала на очки меню связи. Нуль-маяки, замаскированные под летучих ящерок, с легким шелестом крыльев спланировали откуда-то сверху и заняли позиции на карнизах и ветвях деревьев вокруг нее.
   — Не двигайся, — прозвучал над ухом злой голос. Лезвие ножа коснулось горла. — Не двигайся, и останешься жива. Мне нужна не ты.
   Илина выронила косметичку, чтоб освободить левую руку, а заодно, выглядеть испуганной. Медленно отвела для удара локоть правой.
   — Я не двигаюсь. Кто ты? Что тебе надо?
   Момент для удара созрел. Но нападавший сунул руку в сумку, выхватил Фарлика и резко толкнул ее в спину.
   — Не-ет! — закричала Илина, упав на колени. — Не надо! Меня убей, не его!
   — Тихо! — приказал голос. Илина обернулась.
   — Титран?
   — Ты меня видишь? Отлично. Стоит мне сжать пальцы, и твой сын мертв. Шевельнешься, я так и сделаю. Я хочу говорить с Боланом.
   — Илина, не бойся. Ситуация под контролем, — прозвучал в очках голос Артема. — Могу вытащить Фарлика в любой момент, но парень потеряет руку. Скажи, и я так и сделаю. На всякий случай не подходи ближе трех метров, чтоб я тебя не зацепил. Бенедикт ищет Болана.
   — Титран, я не шевельнусь. Хочешь, отойду еще дальше и лягу на землю? Мы же не враги. Зачем ты это делаешь?
   — Зови Болана.
   — Уже позвала.
   — Я тоже думал, что мы не враги. Но Болан, видимо, думает иначе. Есть шутки, за которые нужно платить кровью.
   — Титран, не знаю, что ты затеял, но рискуешь ты головой, — раздался из пространства искаженный коммуникатором голос Болана.
   — Мне много не надо. Всего-навсего ту девушку с фотографии. И плохо твое дело, Болан, если она уже не девушка.
   — Не понял. Какую девушку?
   — Ту самую! Крылатую! С исчезающей фотографии, которую подсунули мне Магма с Шиной.
   — Я им дал сотню фотографий, но там были только девушки моей группы… Ты сказал — крылатую? Вот дьявол!
   — Да, крылатую. Они назвали ее Шаллах, но девушки с таким именем нет и не было.
   — Есть такая девушка, но тебе о ней знать не положено… Какого?.. Титран, ты что, залетел по фотографии?
   — В самую точку, Болан. Бумага была пропитана пахучими веществами, и тебе это отлично известно.
   — Зад фингала! Бенедикт, разыщи Магму, Шину и Шаллах. Срочно! Титран, отдай Фарлика Илине, мы сейчас вас забираем. Не хотелось бы тебя огорчать, но похоже, ты в дерьме по самые уши.
   Что-то в голосе Болана убедило Титрана, что тот ему не враг. Он покорно отдал Фарлика в руки подбежавшей Илины.
   — Слушай меня. Выйди на чистое место, сделай полувздох и подпрыгни, чтоб мы асфальт не попортили, — инструктировал Болан. Титран так и сделал. Прыгнул на улице, а приземлился в тускло освещенном просторном зале с высоким потолком. От перемены давления заложило уши.
   — Отойди к стене. Освободи место для Илины, — прозвучал откуда-то голос Болана. Титран попятился к стене. С негромким хлопком в центре зала возникла Илина. Оглянулась, схватила его за руку и повлекла к дальней стене, в которой открылся проход. За дверью их ждал смешной мобильчик вроде мотороллера. Илина усадила его на сиденье, села сама и бросила в пространство:
   — Информационная централь.
   Мобиль ожил, вырулил на осевую линию коридора и покатил, набирая скорость.
   — Это что за самобеглая коляска?
   — Юлин придумала. Ты дурак, Титран. Я тебя дважды чуть не покалечила.
   — Я знал, с кем имею дело.
   — Глупый, стоило мне слово сказать, ты без руки остался бы. Без той самой, в которой Фарлика держал. Неужели по-хорошему нельзя?
   — Не знаю, Илина. Ничего не знаю.
   Мобиль сбавил скорость и затормозил у двери размером с ворота.
   — Сюда, — произнесла Илина и пошла прямо на дверь. Та скользнула в сторону, открыв проход в просторный круглый зал с огромными экранами на стенах. Титран понял, что это экраны только потому, что на одном до сих пор виднелся переулок. У дальней стены сидела в окружении детей его девушка. Титран рванулся вперед, но замер на полушаге. Детей в зале не было. Это были девушки из группы Болана. Зрение и мозг сыграли с ним шутку, подогнав увиденное под привычные размеры. Огромная девушка нервно распахнула и сложила крылья.
   — Простите меня пожалуйста. Это я одна во всем виновата, — произнесла она с незнакомым акцентом.
 
   — Думаю, вы давно уже поняли, что сам собой этот мир возникнуть не мог, — произнес Командор и обвел строгим взглядом собравшихся. — Остается выяснить пустяк — кто его породил. Кто произвел то ключевое воздействие, которое превратило динозавров в разумных существ.
   — Но это же естественное развитие живой материи, — возразила Беруна.
   — Отнюдь. В бесчисленном множестве миров, окружающих ваш, динозавры так и не развились в разумных существ. Теплокровные, почему-то тоже… — дракон надолго задумался над этим печальным фактом. Все молча ждали.
   — Итак, на чем я остановился? — очнулся он. — Если разум возник, значит кто-то подтолкнул этот процесс. Скорее всего, именно мы. Есть косвенные данные, что мы погружались в прошлое этого мира.
   — Какие? — оживился Болан.
   — Десантная шлюпка, набитая книгами. По сохранившимся описаниям, это малая десантная шлюпка людей класса «Нырок».
   — Но книги написаны на неизвестном языке, — возразила Мириту.
   — В книгах наша, земная математика. Полагаю, язык тоже земной. Скорее всего, один из мертвых. Хотя, возможна простая транслитерация.
   — Что-что?
   — Замена символов. Думаю, этим нужно заняться вам, сестренки.
   — Отец, мы сейчас не можем. Дела.
   — Напротив. Именно сейчас у вас появилась масса свободного времени. Возможно, мне даже придется кого-то посадить под домашний арест. Во всяком случае, кому-то нужно некоторое время держаться подальше от Зоны. Или кто-то хочет, чтоб Конан узнал, почему Мэгги прибыла на Зону с опозданием на сутки?
   Сестренки сникли.
   — Есть второй факт. Некто отдал Бенедикту приказ продолжить изучение этого мира. Скорее всего, это был я. Утверждать наверняка не могу, но такими вещами мне приходилось заниматься.
   — Какими — такими? — решил уточнить Болан.