Шумил Павел. Долг перед видом

   — Умница моя ласковая, — зашептал Болан на ухо. — Давай уединимся ненадолго.
   — А Фарлик?
   — Магме отдадим.
   — Тогда девочка завидовать будет.
   Болан тяжело вздохнул, вытащил из сумки Фарлика и взял на руки.
   — А знаешь, что меня в последнее время радует? — спросил он. — Мы сами куем свои цепи!
   — Ты как драконы — начал загадками говорить.
   — Никаких загадок. Раньше цепи ковал Департамент. Потом — обстоятельства. Все было до того ясно и однозначно, что даже спорить не о чем было. А теперь мы сами куем. Что хотим, то и делаем. Вот уберем щит, активируем солнышко, исправим прошлое — и заживем-то как! Весело, свободно!
   — Теперь, рано или поздно, слухи о драконах и людях поползут.
   — Обязательно поползут! Я уже начал народ к контакту готовить. Статью в энциклопедию написал.
   — Сколько ящеров ее читали?
   — Не знаю пока. В прошлый год — восемь.
   — Три миллиарда делить на восемь — это сколько витков надо?
   — Ты права, — огорчился Болан. И тут же вновь оживился. — О чем это говорит?
   — Никак опять гениальная идея?
   — Ну, где-то, как-то. Нужно подготовить нашу цивилизацию к контакту. Драконы общественное мнение готовят, а мы куда смотрим? Дети — наше будущее! Пауна! Пауна! — закричал он вновь прибывшей девушке и побежал за ней. Новички остановились настороженной группой. — Пауна, ты высшую художественную школу закончила. И у тебя взгляд свежий. Разработай эскизы детских игрушек, изображающих людей. Но таких, чтоб дети от них не плакали. Чтоб игрушки были веселыми и добрыми. Сестренки тебе попозируют. Задача ясна?
   — Ой, я не справлюсь, — смутилась девушка.
   — Справишься! На тебя две планеты смотрят! Первые эскизы представишь завтра. И не забывай про одежки. Чтоб куклы можно было раздевать-одевать. Обязательно посмотри, какие куклы люди для себя делают. А потом возьмемся за дракончиков.
   — Можно, я с дракончиков начну?
   — Нельзя! Глаз замылится. Остроту ощущения потеряешь. — Болан поставил Фарлика на пол и, придерживая за крохотную ручонку, повел к маме.
 
   — Мы очень даже разные. Не обольщайся внешней похожестью, — внушала Беруна Олаву, прочитав его первый опус. — Вот, например, какое у вас самое страшное преступление? Убийство, так? Убийство человека. А у нас — нет.
   — Убийство ящера у нас тоже преступлением не считается, — пытался отшутиться Олав. Беруна замахала на него рукой.
   — Конечно, убийство у нас страшное преступление, но куда страшнее преступление перед природой. Вот, допустим, если я отравлю ручей, меня накажут намного сильнее, чем если убью, к примеру, тебя.
   — Не надо меня убивать к примеру, — обиженно возразил Олав. — О различиях писать буду потом. Когда каждый школьник будет знать, кто такие ящеры. А сейчас надо подчеркнуть общность двух цивилизаций.
   — А это? Ты пишешь, что ящеры, как и люди, моногамны.
   — Разве это не так?
   — С виду так. Но причина-то разная! У нас — биологическая. Мутация, которую мы подхватили в прошлое похолодание. У вас — норма морали. Есть разница?
   — Руна, вот когда я сяду за толстую книгу, там все опишу правильно и подробно. А сейчас людям надо дать хоть какое-то представление о ящерах.
   — Куда вы все так торопитесь? Вот Майя — серьезный дракон. Уже год работает, давно все написано, но еще ни строчки не напечатала. Говорит, стиль правит.
   Два Нуля стиснул зубы и застонал.
   — Болит? Где? — обеспокоилась Беруна. — Боже мой, и анализы хуже вчерашних. Тебе плохо? Да не молчи же!
   — Все хорошо. Это я по другому поводу.
   — По другому, по другому… — засуетилась Беруна у диагностической аппаратуры. — Если болит, надо врачу говорить. Господи, угораздило же меня с желтой прессой столкнуться. Слова правды не вытянешь. Лечи такого… Сделай глубокий вдох и задержи дыхание.
   Олав глубоко вздохнул и затрясся от сдерживаемого смеха. Беруна перепугалась.
   — Олавчик, миленький, ты ложись на кушетку и расслабься. Я… Я сейчас… Я Шаллах позову, — выбежала из медсектора.
   — Нехорошо получилось, — пробормотал Олав, вынул из заднего кармана плоскую фляжку с брэнди — источник вдохновения и причину плохого анализа — и сделал крупный глоток. За этим занятием его и застала Шаллах. Встревоженная Беруна спешила следом.
   — Вот видишь, — объяснила дракона, — процент спирта в крови объясняется элементарно. Надеюсь, так же и остальное. — Обе склонились над экраном. Олав с интересом наблюдал за ними. Он чувствовал себя великолепно.
   — Вчерашние анализы, — севшим голосом потребовала Шаллах. — Готовь биованну и очисти коридор от любопытных.
   Беруна убежала.
   — А ты, парень, раздевайся. Полностью.
   — Что, так серьезно?
   — Завтра стало бы серьезно. Сегодня — просто удачно. Да не копайся!
   — Что со мной будет? — холодея спросил Олав.
   — Ложишься в биованну на трое суток. Может — на две недели. В крайнем случае проснешься драконом. Но — проснешься. Это я гарантирую. Ты не против проснуться драконом? — Шаллах подошла к двери и подергала ручку. — Ты что, заперся?
   — Сейчас, — пробормотал Олав и нажал на красную кнопку. Взвыла сирена и дверь отошла в сторону. Шаллах отключила сирену ударом кулака, подхватила Олава передними лапами и на задних выбежала из медсектора. Через ее плечо Олав заметил, что за ними клином идут семь киберов с круглыми щетками, пенной жидкостью и пылесосами. Энтузиазма это наблюдение не добавило.
   Ботинки! — внезапно понял он. — Ботинки, в которых он топтался по слюне больного животного! А потом топтался в этих ботинках по ковру. А утром ходил по ковру босиком…
   — Не забудьте дезинфицировать мою одежду и обувь. Особенно — обувь, — сказал он Шаллах. — И ковер, и все, что в боксе.
   — Не забудем, не забудем, — Шаллах не очень нежно сгрузила его в прозрачное корыто биованны и накатила прозрачную крышку. Олав не успел еще поудобнее устроиться, а к его телу уже присасывались членистые манипуляторы…
   — Отлично, девушки! Шаллах, тебе надо в нашем спектакле играть. Беруна, ты была неподражаема! Реализм в каждом слове.
   — Мне Лобасти через очки подсказывала. Я эту лекцию о микробах за всю жизнь не выучила бы, — созналась Беруна.
   — А перебора нет? — с сомнением спросила Анна. — Очень уж все это… сомнительно. Не натурально. Вдруг кто захочет проверить?
   — Какие проверки, если все кончится хэппи эндом? Потом, ты забыла, мы находимся на суверенной территории Болана. Все проверки только с его разрешения.
   — Ох, мастер! Что ни контакт, то спектакль. Даже еще хуже — цирк! Ты когда-нибудь доиграешься. Бол, ты не знаешь, что мастер у Латинян вытворил. До сих пор — как вспомню, под землю провалиться хочется.
   Болан наконец-то понял, чего ему хотелось. Ему хотелось провалиться под землю. Что бы ни говорил Великий Дракон, друзей так не добывают.
   — С друзьями так не поступают, — Шаллах словно читала его мысли.
   — Он не друг. Он союзник. Временный! — для убедительности, дракон поднял указательный палец. — А это разные вещи.
   Болан задумался, чем отличается друг от союзника. Эти очень тонкие различия были завязаны на особенности языка и перевода. Но в этот момент в дверь без стука вошла Петра. Она была абсолютно голая и очень испуганная.
   — Бол, у меня началось, — всхлипнула девушка. Болан подхватил ее на руки и побежал в медицинский сектор. Не тот, который на скорую руку сделали для журналиста, а настоящий. Беруна устремилась за ним, драконы следом. Разумеется, как только Болан положил Петру, его тут же вытолкали за дверь. Непонятно как, но слух, что Петра рожает мигом разнесся по базе. Ящеры и драконы столпились у дверей. Прибежали сестренки. Их и Илину пропустили внутрь, остальных — нет.
   — У нее воды прямо в спальне отошли, — рассказывала Ирави. — Мы только лечь собрались, и вдруг — раз! Я говорю: «Ты присядь на кровать, я сейчас мобильчик подгоню и девочек позову». Возвращаюсь, а ее нет. Перепугалась до смерти. Бегу сюда, ее и тут нет.
   Шина так переволновалась, что у нее тоже начались роды. Вместе с ней скрылись за дверью Элита и одна из новеньких. Близняшки Юлин почувствовали общее волнение и заскулили. Магма вынула из своей сумки Фарлика и опустила в сумку Юлин. Скулеж прекратился. Зато из сумки Магмы высунулись две обиженные головки. Болан подумал, что надо перечитать лекции по воспитанию детей, теперь уж обязательно надо. И свободное время, вроде бы, появилось. Нужно только надавить на Конклав, чтоб скорей определились с выпуском вертолетов, усадить новичков учить язык, проверить, как у Артема с Бенедиктом идет погружение в прошлое, нет ли проблем у девочек с грузами для имплантов… Журналист этот… Пусть не три дня, а неделю поспит для убедительности. Тогда будет время съездить в прошлое с Командором, провести эксперимент по активизации ядра звезды в соседнем континууме. Это, к тому же, в другом временном потоке, на журналиста никак не завязано. И вот тогда…
   К утру Болан стал отцом еще двух девочек и пацана.
 
   — Бен, ты выполнил мою просьбу?
   — Да… Только понимаешь, Болан…
   — Все понимаю. Даю тебе слово, что эти материалы увидят только два ящера. Один из них — я.
   — Ты бы посоветовался с леди Корой.
   — Хочешь меня отговорить?
   — Ага.
   — Нет, Бен. Это месть. Это выше рассудка. Пусть во мне разочаруются все драконы, пусть мы разорвем контакт, но я должен сделать это. За Илишу, за моих девочек, за искалеченные судьбы всех имплантов.
   — Но тогда бы мы никогда не встретились…
   — … и не было бы никакого проекта активистов. Да! Но это не его заслуга. Наша встреча — случайность с бесконечно малой вероятностью. Короче: где файл?
   — На сервере базы. Смотри каталог: Болан — компромат — Стом.
   Несколько минут Болан просматривал видеоролик. Потом связался с Секретарем.
   — Привет. Это я. Мне нужен член Конклава Стом.
   — Ты что, сдурел? Четыре часа ночи!
   — Ох ты, боже мой! Все время забываю о разнице во времени. Ну, разбуди!
   — Болан…
   — Он в обиде не будет. На тебя, я имею в виду.
   — Гарантируешь? Тави, проснись! Криминалу нужен Стом.
   — Господи, боже мой, — заворчала Ротави, просыпаясь — Бол, здравствуй. Ты с ума сошел. — Но взяла у Секретаря клавиатуру и послушно отстучала домашний номер Стома.
   Как только на экране появился Стом, Болан хакерским приемом отключил из телеконференции Секретаря.
   — Привет, Стом. — сказал он. — Старый лис Стом. Старая сволочь Стом. Ты узнаешь меня?
   — Нет.
   — Я Болан. Тот самый. Имплант. Криминал и так далее.
   — Что вам нужно, молодой…
   — Кино посмотреть! — Болан пустил видеоролик Бенедикта. Несколько минут Стом смотрел молча. Потом не выдержал.
   — Какой гад это снял?!
   — Ангел справедливости! — рявкнул Болан. — Как видишь, я знаю, как родился закон об имплантации.
   — Чего ты хочешь?
   — Твоей крови.
   — Глупо.
   — Ты спросил, чего я хочу, — усмехнулся Болан. — А теперь поговорим о том, чего я от тебя требую. Послушания. Полного послушания. За твоей фракцией в Конклаве восемь портфелей. Они мне нужны. Или завтра этот ролик увидит весь мир. Три твоих неверных слова, и я так и сделаю.
   — Я мог бы заблокировать компьютерные сети, — задумчиво проговорил Стом.
   — И ввергнуть экономику в хаос? Это первое неверное слово. Кроме того, ты забыл о радиомодемах. А их больше пяти процентов. Два мощных ретранслятора на лунах обеспечат трансляцию на три четверти поверхности.
   — Ты что, не понимаешь, что твое кино уничтожит правительство! В мире наступит хаос! Анархия!
   — Отлично понимаю. Такому правительству не место у власти!
   — Оледенение! Ты хотя бы слышал о нем?! Мы планету должны спасти!
   — Так спасайте! — рявкнул Болан, до отказа выкрутив регулятор громкости. — Спасайте! Почему я должен делать это один? Вот что, Стом. Ты мне надоел. Ты суешь мне палки в колеса, а ледник наступает. Поэтому я отстраняю тебя от власти. Будешь петь с моего голоса. Я разрешил тебе тявкнуть два раза безнаказанно. Один раз ты уже тявкнул. Тявкнешь в третий раз — я покажу всему миру этот ролик. И второй, снятый на тех планетах, куда по твоему проекту вытолкнули имплантов. Их родственники с тебя живого сдерут кожу.
   — Что тебе нужно? — сдался Стом.
   — Послушание. И твои восемь портфелей в Конклаве. Полное и безусловное послушание. Кажется, я повторяюсь?.. Видишь, что бывает, когда регулярно недосыпаешь. Начнешь с вертолетного завода. Первая серийная машина должна быть готова через три месяца. Запомнил? Мне плевать, по какому ведомству пойдет стройка. Мне нужны машины. Уяснил, головастик? Молодец! Спи спокойно, ты это заслужил.
   Болан оборвал связь и потер лицо ладонями. Кто сказал, что миг мести сладок? Обманули, сволочи. Противно до тошноты.
 
   На следующий день Болан догнал дракона в коридоре.
   — Привет, Командор. Скажи, почему все утверждают, что контакт наших цивилизаций проходит неправильно?
   Дракон смутился до такой степени, что даже уши изнутри покраснели.
   — Бол, а как ты представляешь правильный контакт?
   — Не знаю. Это не моя область. Я вообще неудачный пример. Я криминал.
   — И Мрак тоже криминалом себя считал, когда в контакт вступил. Почему так хулиганам везет? Может, старушку-процентщицу ограбить?
   — Командор, я как банный лист. Все равно не отстану.
   Дракон тяжело вздохнул.
   — Понимаешь, Болан, я руководил только одной экспедицией по поиску братьев по разуму. Братьев мы не нашли, а нашли комп размером с большой спутник вашей планеты. Чем занят этот комп, так и не поняли. Чуть не погибли сами. Многие восхищаются масштабами экспедиции и размахом исследований, но на самом деле это грандиозный провал. Единственный успех — это то, что все вернулись живыми. И этой экспедицией руководил я. Рассмотрим другие контакты. Группа Мрака встретилась с Латинянами. На самом деле настоящим этот контакт был только со стороны Латинян. Они считали, что встретили внеземную форму жизни. А Мрак знал людей как облупленных, поэтому провел контакт гладко и без особых эксцессов. Почти. Потом туда прибыл я. И началось… Сначала Лобасти родила прямо во время торжественной церемонии. Затем прибыли сестренки… Там-то их и прозвали Врединами. Но основа контакта была заложена еще Мраком, поэтому все кончилось шуточками. Возьмем тебя. Контакт установил Бенедикт. Когда я появился здесь, вы уже были друзьями. И все равно… Я поставил себе задачу не мешать нормальному течению контакта. Работаю, сглаживаю острые углы, но не руковожу. Вокруг и так много ящеров и драконов, которые знают, что делают.
   — Это я знаю, что делаю? — удивился Болан. — Пусть так. Но как теоретически должны протекать контакты?
   — О, это вопрос! — оживился дракон. — Прежде всего отбросим контакты между цивизизациями, стоящими на существенно разных ступенях развития. Они просто не поймут друг друга. Что осталось?
   Первое. Односторонний скрытный контакт. Это когда одна цивилизация наблюдает за другой, никак не вмешиваясь.
   Второе. Прогрессорство. Одна цивилизация пытается тайно ускорить и направить развитие другой цивилизации.
   Третье. Классический двусторонний контакт. Цивилизации с помпой устанавливают дипломатические отношения, обмениваются информацией и туристами и постепенно сливаются в единое целое.
   Четвертое. Кошмарный сон человечества. Межзвездная война. Честно говоря, не могу представить повод для такой войны, но люди их успешно выдумывают и запугивают сами себя.
   — По какой же схеме проходит наш контакт?
   Дракон опять смутился.
   — По пятой. Видишь ли, то, что я сказал, это теория. Братание цивилизаций, шумные митинги на площадях, демонстрации с плакатами — я всего этого боюсь. Торчать часами на трибуне или на бесконечных банкетах — да пропади оно пропадом! Если интересуешься, распроси Лобасти, Артема или Шаллах про их так называемый неофициальный визит к Латинянам. Поэтому я стараюсь представить дело так, будто все пышные церемонии уже позади. Ты, вроде, тоже не против. Но Анна такого подхода не понимает. Наверно, все дело в том, что я боюсь огромных неуправляемых толп народа, а Анна умеет этими толпами управлять. У нее в этой области четыреста лет непрерывного стажа. Она без этого как без воздуха — жить не может.
   Болан с Пауной прогуливался по коридору и обсуждал эскизы кукол, когда навстречу им из-за угла вышли Илина и Тара. Илина жутко смутилась.
   — Привет, — сказал им Болан. — Тара, взгляни сюда. — Протянул ей пачку эскизов.
   — Ой, какой пупсеночек! — восхитилась девушка. — Кто это?
   — Инопланетянин. Вообще-то это она. Хочешь, назовем ее твоим именем?
   — Думаешь, откажусь?
   — Так и будет! Кстати, ты прививки делала?
   — Четыре инъекции, — Тара потерла ладошкой основание хвоста.
   — Очень хорошо. Познакомься с Пауной. Ближайшие две недели ты вместе с ее группой изучаешь язык драконов и людей. Потом подберем тебе работу по вкусу.
   — Бол, я здесь на пол дня, не больше.
   — Ты так думала, но это не так.
   — Меня предки искать будут.
   — Мы им сообщим. Курсы языка нельзя прерывать. А через две недели съездишь, и все объяснишь. Ты зачислена в штат и работаешь на меня.
   — Но…
   — Это приказ. Илиша, объясни несмышленышу, что такое долг перед видом. А потом Пауна покажет учебный класс и комнату для жилья.
   — Бол, Тара здесь по делу, — вступилась за подругу Илина. — У Тары есть друг. Славный парнишка, но… В общем, им нужно создать условия… Сам знаешь, когда двое все время рядом, организм мужчины рано или поздно…
   — Все понял. Тара, твой приятель тоже в штате. Когда выучите язык, пройдете стажировку в группе Шины. Дуй за парнем.
   Илина сунула Болану в руки Фарлика и подруги со смехом убежали. Болан смотрел, как они, взявшись за руки, весело бегут по коридору. Илина вновь радовалась жизни. Словно очнулась от долгого тяжелого сна.
 
   — … Это приказ.
   — Болан, а ты не круто берешь?
   — Хорошо, Секретарь. Это не приказ, а мое пожелание, которое никого ни к чему не обязывает. Заниматься ледовым щитом меня тоже никто не обязывает. На кой черт он мне сдался, этот щит? Ну его к лешему. Буду марки собирать.
   — Ультиматум ставишь.
   — Да, Секретарь.
   — Но какого дьявола Департамент должен заниматься детскими игрушками?
   — Дети — наше будущее, Секретарь. Все эти заводные мобильчики, кубики, конструкторы служат одной цели. Пока больше сказать не могу. Времени мало. Если каждому буду все объяснять…
   — Перестань. Не этого ты боишься. Боишься потерять ореол загадочности и непогрешимости. Боишься, что с тобой начнут спорить, критиковать…
   — Все-то ты знаешь, — улыбнулся Болан.
   — Ну ладно, кубики, конструкторы — я понимаю. Но этот голокожий розовый инопланетный пупсенок… Забавная вещь, но кому он нужен?
   — Все игрушки бьют в одну цель, Секретарь. И ты должен в течении двух месяцев завалить ими все магазины игрушек. Позднее я передам новые образцы. И не забывай о вертолетах. На Конклав я надавил, но не оставляй этот вопрос без надзора. Возьми большую иголку и каждый день коли моренистов в задницу. Чтоб шевелились. Тюлени!
 
   Пришла пора вытаскивать из биованны Ольсена. Болан решил, что стоит лично поздравить человека. Сестренки тоже решили присутствовать при этом. Шаллах почему-то решила, что они как всегда вредничают.
   Олав проснулся, сел в ванне, увидел сестренок и густо покраснел. Мириван подала ему халат. Шаллах взяла под мышки, подняла как ребенка и поставила на пол. Мириту, хихикая, одела на Олава шлепанцы.
   — Как чувствует себя больной? — спросила Беруна.
   — Великолепно! Словно десять лет сбросил.
   — Нет, это килограммов — десять, а омоложение — пять лет, — поправила Шаллах.
   — О-о! — только и сказал Олав. — А сколько я спал?
   — Неделю. Тебя дважды разыскивал кто-то из редакции. Я ответила, что ты без спроса влез в зону карантина, подхватил заразу и теперь отмокаешь в биованне.
   — Великолепно! — обрадовался толстяк. — А ресторанчики у вас здесь водятся? Умираю с голоду.
   — Общепит! — отрезала Беруна. — И наша еда для тебя несъедобна. Разве что сестренки ублажат чревоугодника.
   — Ублажат? — с надеждой в голосе спросил Олав, поглядывая на девушек.
   Заглянула Тая в чешуйчатом костюме с крылышками. Капюшон с ушками пока был откинут за спину.
   — Кто со мной в театр? «Любовники Клеопатры». Полчаса до начала. Все зашумели.
   — Тая! Детям до шестнадцати! — воскликнул Олав. Девушка засмеялась и скрылась за дверью.
   Что я здесь делаю, — подумал Болан.
   — … обязательно желаешь посмотреть, чем занимаются на базе драконы и ящеры?
   — Причем, тайком. Скрытой камерой.
   — А знаешь, что подсматривать нехорошо? — усмехнулся Болан.
   — Знаю. Мне Шаллах уже сказала. Но ведь я — желтая пресса…
   Болан рассмеялся и сел за комп. Вызвал на экран план базы с красными, зелеными и синими точками обитателей. Олав выбрал помещение с двумя красными точками. Болан подключился к системе мониторинга.
   — … не может сравниться с форелью. Это любовь на всю жизнь. Два года я ждал, пока можно будет запустить ее в речку. Потом три года не трогал. Выжидал. Пусть подрастет, обживется. Пока жарко, форель пасется у берега. Кроны деревьев отбрасывают на воду пятна тени, в этих тенях они и сидят. По одной на тень. Сиеста у них. А когда солнце опустится, форель уходит в быстрину. Хариус — нет. У него повадка другая, — объяснял Мрак Командору.
   — За хариусом нужно вниз по течению до розовых скал спуститься. Есть там пара мест… — Дракон мечтательно закатил глаза. — А ведь за нами кто-то подсматривает, — удивился он. Болан чертыхнулся и включил двустороннюю связь.
   — А где это место? — спросил он.
   — На Зоне. У подножья гор. Будешь там — спроси, где мрачная хижина. Любой покажет, — объяснил Мрак.
   — Бол, для тебя эта рыба несъедобна, — сообщил Командор.
   — Жаль, — сделал вид, что огорчился Болан и отключился. — Засекли, — пожаловался он Олаву. — Что ни дракон, то хакер. Как он меня засек?
   — На телекамере красный огонек загорается, подсказал Олав.
   — Раньше такого не было, — удивился Болан. — Ну, Вредины!..
   — Теперь — сюда, — Олав ткнул пальцем в класс с красной и зеленой точками.
   На экране появились Кора и Элита.
   — … умный человек, но такую глупость брякнул. Свобода — это пространство моих возможных поступков. Необходимость — это ограничитель. Ограничитель моей свободы. Так?
   — Так.
   — Это понятия разных классов. Заменим термины более наглядными. Пространство — поле. Ограничитель — забор. И посмотрим, что получилось. Свобода — это осознанная необходимость. Поле — это забор.
   — Какой забор?
   — Тот самый, который поле огораживает.
   — Там было еще слово «осознанная».
   — Ах, да… Поле — это забор, который мы видим.
   — Бред. Кора, но зачем мне это изучать?
   — Ты же хочешь стать социотехником. Значит, должна знать идеологию любого государственного строя. Понятие свободы — краеугольный камень идеологии. А работа социотехника на 80 % состоит из болтовни. Доказываешь умным и не очень людям, почему они должны вести себя так, а не иначе. Объясняешь, убеждаешь, шантажируешь и запугиваешь. Да, Лита, и без этого не обходится. Люди очень не любят делиться властью. И, чем меньше ее достойны, тем неохотнее отдают. Работа голубых касок — не сахар. И дома редко ночуешь. Ну ладно, не отвлекайся, малышка. Для тренировки докажи теперь, что я не права. Двумя способами.
   — Ящеры собираются людьми управлять? — обеспокоился Олав.
   — Избави боже, — отмахнулся Болан. — Вас как муравьев в муравейнике. Нам бы свои проблемы решить. А вы уж как-нибудь сами. Хотя бы сто витков продержитесь, потом, если что, поможем.
   — А синие точки — это кто?
   — Синие — это Вредины.
   — Можно взглянуть?..
   — Олав, ты о ком пишешь? Обо мне, или о девочках?
 
   Командор с заговорщицким видом вел Болана к себе в гости.
   — Не суди строго. Я сто лет за кисть не брался. И, потом, эта вещь — подражание. Наполовину шутка. Я с перспективой еще экспериментировал. Был такой забытый прием — у перспективы три фокуса. Один над другим. А композиция — нечто среднее между фресками на потолке и «Ночным патрулем». Есть у людей такая картина — «Ночной патруль»… — дракон заметно волновался, а это было для него несвойственно.
   — Вот она, — смущенно произнес он и откинул занавес. Болан застыл, пораженный. Словно бы коридор базы, но под открытым небом. В центре полотна он сам. Широко и уверенно шагает против встречного ветра. Почти обнаженный, как античный герой. Справа от него, чуть сзади — Илина. Фарлика она почему-то несет на руках. Слева — Магма с решительным лицом и пистолетом в руке. Эти три фигуры словно луч солнца освещает. Остальные — и слева и справа — будто в тени. Все девушки группы Болана. А за ними — Титран, Тая, Секретарь, новички в красных комбинезонах. Сестренки, взявшиеся за руки, Олав. Еще дальше — полярники в скафандрах без шлемов. И лица, лица, лица… А над всеми с доброй улыбкой парит Шаллах.
   Что-то странное творилось с перспективой. Картина была словно распахнута на зрителя.
   Дракон включил музыку. Неторопливые переливы органа заполнили комнату.
   — Боже мой! — прошептал Болан. — Это чудо. Я должен Илише показать…
 
   Старичок семенил между Боланом и Корой.
   — У Болана, конечно есть свой адвокат, но этот случай особый, — инструктировала на ходу Кора. Сделка заключается между ящером и людьми, причем, по законам людей. Поэтому адвокат Болана рекомендовал обратиться к вам.
   — Я его знаю? — поинтересовался старичок.
   — Нет, но он вас знает. Он ящер, и не силен в человеческих законах. Кроме того, ваше имя, ваша известность…
   — Довольно, довольно. Иначе я покраснею. Введите меня в курс дела.
   — Речь идет о передаче прав на опубликование рукописи. Это документальное произведение. На родной планете Болана оно свободно распространяется по компьютерным сетям, но «Дженерал ньюс» хочет, после соответствующей литературной обработки издать его перевод отдельной книгой.
   — Что это за произведение?
   — Моя биография, — сообщил Болан.
   — Ваши мемуары?
   — Нет. Не мои. Очевидцев. Из-за этого сложности с авторскими правами.
   — Ваша задача, — пояснила Кора, — составить контракт между Боланом и его литературным агентом и контракт с издательством так, чтоб информация была подана без искажений и в нужном ключе. Связать издательство по рукам и ногам.
   — Издательство примет такие условия?
   — Не беспокойтесь на этот счет. Откажется издательство, книгу издадут драконы. Бесплатно. Но хотелось бы, чтоб эту книгу издали люди. Это уменьшит индекс социального напряжения в данном секторе космоса. И увеличит индекс деловой активности. Главным образом, в торговом секторе. Ознакомить вас с расчетами? — сделав невинные глаза, спросила Кора.
   — Не нужно. Я не специалист в социотехнике.
   — Извините. Мы, драконы, считаем, что нанимаемый специалист должен видеть проблему со всех сторон.
   — Перечислите вопросы, которые могут возникнуть.
   Болан долго думал над заглавием. Хотел назвать книгу «Моя борьба». Но Командор почему-то пришел в неописуемый ужас. Тогда Болан остановился на заглавии «Долг перед видом».