Страница:
— Ну… И мы когда-то были рысаками.
Навстречу по коридору бежали Вредины. Испуганные Вредины. Но, заметив его, моментально успокоились, обрадовались и осмелели.
— Что случилось?
— К нам гости, — сообщила Мириван.
— К нам, или к вам?
— В этом как раз весь вопрос, — вздохнула Мириту.
Из-за поворота вышел крупный темнозеленый дракон.
— Мрак, мы в твой компьютер не лазали! — закричала Мириван, на всякий случай спрятавшись за спину Болана. — Честное слово! Чтоб мне в нуль уйти!
— Тогда вам нечего бояться, — отозвался дракон.
— А вдруг ты этого не знаешь?
— Девочка, ты Шаллах не видела? — обратился дракон к Болану. Болан открыл рот, закрыл, сосчитал про себя до пяти и произнес самым скрипучим басом, на который был способен:
— Представьтесь.
Мириту, широко раскрыв глаза, зачем-то принялась колотить себя ладошкой по макушке. Мириван согнулась от хохота пополам. Дракон посмотрел на одну, другую, перевел взгляд на Болана.
— Черт возьми, где это тебя так?
— Вас зовут Черт Возьми? — проскрипел Болан.
— Меня зовут Мрак.
— Мрак… Отец Артема и Шаллах. Разрешение на въезд выдано по просьбе дракона по имени Командор. Мы рады вас видеть на нашей планете, дракон Мрак. Какова цель вашего визита?
Дракон окаменел, только зрачки со страшной скоростью двигались вверх-вниз и справа налево. Болан понял, что тот советуется с компом очков. Выждав несколько секунд, продолжил скрипеть:
— Понимаю ваши трудности. Вы находитесь на планете ящеров. Это место на вашем языке называется зоной контакта. Со всеми официальными вопросами обращайтесь непосредственно ко мне.
— Вы представляете центральное правительство? — спросил дракон.
— Я — оно и есть. Правительство, то есть, — скромно ответил Болан.
— Папка! Замри! Не двигайся! Ничего не говори! Ты межпланетный конфликт вызовешь! — закричала из дальнего конца коридора Шаллах. Болан с удовольствием отметил, что дракон послушно замер.
— Все в порядке, малышка, — объяснил Болан Шаллах. — Разрешение на приезд Мрака выдано давным давно. Сразу после приезда Командора. Это было до твоей свадьбы, или после..?
Шаллах села на хвост и в ужасе обхватила голову лапами.
— Та-ак, — произнес Мрак. — Кто он?
Вредины, повиснув на руках Болана, повизгивали от смеха.
— Бенедикт, — покорно созналась Шаллах.
— Надо маму Лобасти подготовить. Для нее это будет ударом, — решил Мрак.
— Папка, ты не сердишься? — Шаллах бросилась в объятия отца.
Болан развернул сестренок и легким толчком направил к лифту. Сам пошел следом.
— … наглая зеленая ящерица. Подходит сейчас ко мне в коридоре и заявляет, что ты и Вредины под его защитой. Вас обижать нельзя.
— Па, если он сказал, значит так и есть. Болан слов на ветер не бросает. Он здесь местная власть, местный гений и космодесантник по профессии. А до этого был криминалом. Как ты в молодости. С ним сам Командор советуется. Тебе нельзя вмешиваться. Местные готовы себя убить, если кажется, что кто-то их права ущемляет. У них гонора выше головы. Больше, чем у Вредин. И сестренки на самом деле не лазали в твой комп.
— Чего же тогда они испугались?
— Это я их запугала.
— Они что-нибудь пронюхали?
— Нет, вроде.
— Если Вредины отпадают, остаешься ты. Много дров наломала?
— Много… Чуть контакт не сорвала.
— Дочь, может, тебе на самом деле покинуть зону контакта? Скажешь, я за тобой приехал. Срочное дело, ты мне нужна.
— Все это в прошлом, папа. Все глупости, которые могла, я уже совершила. Теперь я совсем-совсем взрослая, знай это. Очень осторожная и рассчетливая. А ситуация здесь сложная. Мы должны помочь цивилизации динозавров, но не можем делать это в открытую. И устраниться не можем.
— Почему это?
— Парадоксы времени. Не можем, потому что мы им помогли. Тут три незамкнутых временных петли. На год назад, на десять тысяч лет и на миллиард лет в прошлое. Сейчас Темка с Беном девятую супер монтируют. Когда кончат, мы в прошлое пойдем.
— Вот кто все мамины запасы подчистую выгреб…
Шаллах назвала это мероприятие культпоходом в театр. Сборов-то было… Не говоря уже о прививках. Болан хотел одеть простой строгий костюм, но Командор спросил, желает ли он открыть людям существование своей цивилизации, или лучше подождать до выравнивания технических потенциалов. Болан решил подождать. Пришлось идти почти голышом — в обтягивающих трико с рисунком чешуи. Да еще с бутафорскими крыльями на спине. Крылья спроектировали сестренки. Легкие, изящные и с компьютерным управлением. Они чуть шевелились время от времени и вздрагивали от резких звуков. Капюшоны с ушками и компьютерные очки дополнили маскарад. Болану и Титрану пришлось еще нацепить рога. Не поход в театр, а костюмированный бал.
Зал был огромный. Драконов и людей в нем видимо-невидимо. Команда Болана, Шаллах и сестренки расположились в ложе на первом ярусе. Всего ярусов было четыре. Поближе к сцене сидели люди. За ними — драконы. Почти все — в компьютерных очках. Шаллах объяснила, что очки нужно переключить в режим бинокля.
Пока не погасили свет, Болан изучал людей и любовался своей командой. Его девушки, стройные, в обтягивающих трико, смотрелись великолепно. Даже некоторые люди понимали настоящую красоту и изучали их в бинокли. Шина и Тая махали им ладошками, некоторые отвечали.
Сами люди были запакованы в одежду по самую шею. У самцов только голову и кисти рук не прикрывала материя. У некоторых самок руки обнажены до плеч, но кисти рук, почему-то, в перчатках. Другие носили шляпки с вуалью, закрывающей лицо. Болан спросил у Мириван, зачем они так делают.
— Не пытайся понять изгибы женской моды, — ответила та. Болану все стало ясно. Женщины везде женщины.
Спектакль оказался коротким (всего два с половиной часа) и каким-то рваным. Несколько ничем не связанных сюжетов. Ни общей темы, ни общих героев. Это очень сбивало. Командор играл в трех или четырех. Но абсолютно разных персонажей. Болан даже немного обиделся. Он ожидал чего-то грандиозного, эпического. С продолжением в следующие дни. А тут — короткие, суетливые сценки. Без начала и, практически, без конца. Только проникнешься сюжетом — уже финал. Как правило, тяжелый. Одно слово — маленькие трагедии. В общем, писали люди, и писали для себя. И отчаянно били в ладоши в самых неподходящих местах.
В довершение всего, девушки совсем неправильно поняли сюжет. Например, они ничуть не сочувствовали Дону Гуану. Утверждали, что так ему и надо! Получил по заслугам. Даже Шаллах поддалась общему настроению. На обратном пути Болан объяснил ей свое видение сюжета. Шаллах как-то странно посмотрела на него, задумалась, а потом высказалаль в том духе, что гениальные произведения тем и гениальны, что могут иметь несколько трактовок. Каждый находит в них что-то свое.
Вскоре к ним присоединился счастливый и гордый собой Командор. Болан решил его не огорчать, а девушки просто забросали восторженными комплиментами. Он долго водил их от одной нуль-кабины к другой, показывая достопримечательности родного мира, декламировал стихи, рассказывал смешные и поучительные истории. В общем, был в ударе.
Домой вернулись счастливые, усталые и обессиленные. Шаллах заявила, что сносила лапы до самых подмышек, отчего потеряла былую красоту. Девушки разделись, и без ужина, без линейки, завалились спать. Все вместе. Конечно, непорядок, но праздник есть праздник.
Как добрался до кровати, Болан не помнил.
Влиятельный Секретарь довольно потер руки и взглянул на Кагара.
— Кажется, я впервые загнал Болана в угол. Во всяком случае, впервые увидел его испуганным.
— Ситуация осложнилась, шеф, — выговорил Кагар, — оторвавшись от экрана своего компа. — Экспресс-анализ показывает, что он говорил правду, когда уверял, что не строил никаких машин времени, и не знает, как это делать.
— Но он испугался. Очень сильно испугался.
— Да, испугался. И понес бред на тему, что их нельзя делать, потому что этого нельзя делать никогда. Не очень связно, но очень эмоционально.
— Вы ему верите?
— До сих пор от Болана поступала только достоверная информация.
— А этот бред насчет ангелов-пришельцев, которые якобы помогли ему технически.
— Здесь все очень запутано. Гипотеза о пришельцах многое объяснила бы, но зачем он уклоняется в мистику? Зачем настаивает на крыльях. Анализ речи показывает, что слово «ангелы» он произносит… Не знаю, как выразить. Несерьезно, что-ли. Да и не может летать организм таких габаритов. Это противоречит законам физики, биологии и здравого смысла. Он сам себе противоречит, когда говорит, что капсулу с книгами послали нам ангелы. Сиденья в капсуле рассчитаны на маленьких существ, отличающихся от нас анатомически. Во всяком случае, без крыльев и хвостов.
— А что вы скажете о фотографии крылатой девушки?
— С одной стороны, эта фотография соответствует эскизам, оставленным Титраном. С другой, я могу за пару часов изготовить на компе и не такое.
— Какой же вывод? Существуют они, или нет?
— Не знаю.
— Послушайте, Кагар, для чего создан аналитический отдел?
— Нет, это вы послушайте! Я аналитик! Я изучаю факты и выявляю связи между ними. Я не занимаюсь чудесами и теологией. Ангелы — это чудо! Я занимаюсь наукой! Есть разница? Вы спрашиваете меня, существуют ли ангелы! Не знаю! Наука ангелами не занимается. Все.
— Кагар, с завтрашнего дня наука в вашем лице будет заниматься вопросом существования ангелов. А сегодня отдохните. Расслабьтесь, на танцы сходите. Ротави пригласите. Очень красивая, умная девушка.
ЧАСТЬ 5
Навстречу по коридору бежали Вредины. Испуганные Вредины. Но, заметив его, моментально успокоились, обрадовались и осмелели.
— Что случилось?
— К нам гости, — сообщила Мириван.
— К нам, или к вам?
— В этом как раз весь вопрос, — вздохнула Мириту.
Из-за поворота вышел крупный темнозеленый дракон.
— Мрак, мы в твой компьютер не лазали! — закричала Мириван, на всякий случай спрятавшись за спину Болана. — Честное слово! Чтоб мне в нуль уйти!
— Тогда вам нечего бояться, — отозвался дракон.
— А вдруг ты этого не знаешь?
— Девочка, ты Шаллах не видела? — обратился дракон к Болану. Болан открыл рот, закрыл, сосчитал про себя до пяти и произнес самым скрипучим басом, на который был способен:
— Представьтесь.
Мириту, широко раскрыв глаза, зачем-то принялась колотить себя ладошкой по макушке. Мириван согнулась от хохота пополам. Дракон посмотрел на одну, другую, перевел взгляд на Болана.
— Черт возьми, где это тебя так?
— Вас зовут Черт Возьми? — проскрипел Болан.
— Меня зовут Мрак.
— Мрак… Отец Артема и Шаллах. Разрешение на въезд выдано по просьбе дракона по имени Командор. Мы рады вас видеть на нашей планете, дракон Мрак. Какова цель вашего визита?
Дракон окаменел, только зрачки со страшной скоростью двигались вверх-вниз и справа налево. Болан понял, что тот советуется с компом очков. Выждав несколько секунд, продолжил скрипеть:
— Понимаю ваши трудности. Вы находитесь на планете ящеров. Это место на вашем языке называется зоной контакта. Со всеми официальными вопросами обращайтесь непосредственно ко мне.
— Вы представляете центральное правительство? — спросил дракон.
— Я — оно и есть. Правительство, то есть, — скромно ответил Болан.
— Папка! Замри! Не двигайся! Ничего не говори! Ты межпланетный конфликт вызовешь! — закричала из дальнего конца коридора Шаллах. Болан с удовольствием отметил, что дракон послушно замер.
— Все в порядке, малышка, — объяснил Болан Шаллах. — Разрешение на приезд Мрака выдано давным давно. Сразу после приезда Командора. Это было до твоей свадьбы, или после..?
Шаллах села на хвост и в ужасе обхватила голову лапами.
— Та-ак, — произнес Мрак. — Кто он?
Вредины, повиснув на руках Болана, повизгивали от смеха.
— Бенедикт, — покорно созналась Шаллах.
— Надо маму Лобасти подготовить. Для нее это будет ударом, — решил Мрак.
— Папка, ты не сердишься? — Шаллах бросилась в объятия отца.
Болан развернул сестренок и легким толчком направил к лифту. Сам пошел следом.
— … наглая зеленая ящерица. Подходит сейчас ко мне в коридоре и заявляет, что ты и Вредины под его защитой. Вас обижать нельзя.
— Па, если он сказал, значит так и есть. Болан слов на ветер не бросает. Он здесь местная власть, местный гений и космодесантник по профессии. А до этого был криминалом. Как ты в молодости. С ним сам Командор советуется. Тебе нельзя вмешиваться. Местные готовы себя убить, если кажется, что кто-то их права ущемляет. У них гонора выше головы. Больше, чем у Вредин. И сестренки на самом деле не лазали в твой комп.
— Чего же тогда они испугались?
— Это я их запугала.
— Они что-нибудь пронюхали?
— Нет, вроде.
— Если Вредины отпадают, остаешься ты. Много дров наломала?
— Много… Чуть контакт не сорвала.
— Дочь, может, тебе на самом деле покинуть зону контакта? Скажешь, я за тобой приехал. Срочное дело, ты мне нужна.
— Все это в прошлом, папа. Все глупости, которые могла, я уже совершила. Теперь я совсем-совсем взрослая, знай это. Очень осторожная и рассчетливая. А ситуация здесь сложная. Мы должны помочь цивилизации динозавров, но не можем делать это в открытую. И устраниться не можем.
— Почему это?
— Парадоксы времени. Не можем, потому что мы им помогли. Тут три незамкнутых временных петли. На год назад, на десять тысяч лет и на миллиард лет в прошлое. Сейчас Темка с Беном девятую супер монтируют. Когда кончат, мы в прошлое пойдем.
— Вот кто все мамины запасы подчистую выгреб…
Шаллах назвала это мероприятие культпоходом в театр. Сборов-то было… Не говоря уже о прививках. Болан хотел одеть простой строгий костюм, но Командор спросил, желает ли он открыть людям существование своей цивилизации, или лучше подождать до выравнивания технических потенциалов. Болан решил подождать. Пришлось идти почти голышом — в обтягивающих трико с рисунком чешуи. Да еще с бутафорскими крыльями на спине. Крылья спроектировали сестренки. Легкие, изящные и с компьютерным управлением. Они чуть шевелились время от времени и вздрагивали от резких звуков. Капюшоны с ушками и компьютерные очки дополнили маскарад. Болану и Титрану пришлось еще нацепить рога. Не поход в театр, а костюмированный бал.
Зал был огромный. Драконов и людей в нем видимо-невидимо. Команда Болана, Шаллах и сестренки расположились в ложе на первом ярусе. Всего ярусов было четыре. Поближе к сцене сидели люди. За ними — драконы. Почти все — в компьютерных очках. Шаллах объяснила, что очки нужно переключить в режим бинокля.
Пока не погасили свет, Болан изучал людей и любовался своей командой. Его девушки, стройные, в обтягивающих трико, смотрелись великолепно. Даже некоторые люди понимали настоящую красоту и изучали их в бинокли. Шина и Тая махали им ладошками, некоторые отвечали.
Сами люди были запакованы в одежду по самую шею. У самцов только голову и кисти рук не прикрывала материя. У некоторых самок руки обнажены до плеч, но кисти рук, почему-то, в перчатках. Другие носили шляпки с вуалью, закрывающей лицо. Болан спросил у Мириван, зачем они так делают.
— Не пытайся понять изгибы женской моды, — ответила та. Болану все стало ясно. Женщины везде женщины.
Спектакль оказался коротким (всего два с половиной часа) и каким-то рваным. Несколько ничем не связанных сюжетов. Ни общей темы, ни общих героев. Это очень сбивало. Командор играл в трех или четырех. Но абсолютно разных персонажей. Болан даже немного обиделся. Он ожидал чего-то грандиозного, эпического. С продолжением в следующие дни. А тут — короткие, суетливые сценки. Без начала и, практически, без конца. Только проникнешься сюжетом — уже финал. Как правило, тяжелый. Одно слово — маленькие трагедии. В общем, писали люди, и писали для себя. И отчаянно били в ладоши в самых неподходящих местах.
В довершение всего, девушки совсем неправильно поняли сюжет. Например, они ничуть не сочувствовали Дону Гуану. Утверждали, что так ему и надо! Получил по заслугам. Даже Шаллах поддалась общему настроению. На обратном пути Болан объяснил ей свое видение сюжета. Шаллах как-то странно посмотрела на него, задумалась, а потом высказалаль в том духе, что гениальные произведения тем и гениальны, что могут иметь несколько трактовок. Каждый находит в них что-то свое.
Вскоре к ним присоединился счастливый и гордый собой Командор. Болан решил его не огорчать, а девушки просто забросали восторженными комплиментами. Он долго водил их от одной нуль-кабины к другой, показывая достопримечательности родного мира, декламировал стихи, рассказывал смешные и поучительные истории. В общем, был в ударе.
Домой вернулись счастливые, усталые и обессиленные. Шаллах заявила, что сносила лапы до самых подмышек, отчего потеряла былую красоту. Девушки разделись, и без ужина, без линейки, завалились спать. Все вместе. Конечно, непорядок, но праздник есть праздник.
Как добрался до кровати, Болан не помнил.
Влиятельный Секретарь довольно потер руки и взглянул на Кагара.
— Кажется, я впервые загнал Болана в угол. Во всяком случае, впервые увидел его испуганным.
— Ситуация осложнилась, шеф, — выговорил Кагар, — оторвавшись от экрана своего компа. — Экспресс-анализ показывает, что он говорил правду, когда уверял, что не строил никаких машин времени, и не знает, как это делать.
— Но он испугался. Очень сильно испугался.
— Да, испугался. И понес бред на тему, что их нельзя делать, потому что этого нельзя делать никогда. Не очень связно, но очень эмоционально.
— Вы ему верите?
— До сих пор от Болана поступала только достоверная информация.
— А этот бред насчет ангелов-пришельцев, которые якобы помогли ему технически.
— Здесь все очень запутано. Гипотеза о пришельцах многое объяснила бы, но зачем он уклоняется в мистику? Зачем настаивает на крыльях. Анализ речи показывает, что слово «ангелы» он произносит… Не знаю, как выразить. Несерьезно, что-ли. Да и не может летать организм таких габаритов. Это противоречит законам физики, биологии и здравого смысла. Он сам себе противоречит, когда говорит, что капсулу с книгами послали нам ангелы. Сиденья в капсуле рассчитаны на маленьких существ, отличающихся от нас анатомически. Во всяком случае, без крыльев и хвостов.
— А что вы скажете о фотографии крылатой девушки?
— С одной стороны, эта фотография соответствует эскизам, оставленным Титраном. С другой, я могу за пару часов изготовить на компе и не такое.
— Какой же вывод? Существуют они, или нет?
— Не знаю.
— Послушайте, Кагар, для чего создан аналитический отдел?
— Нет, это вы послушайте! Я аналитик! Я изучаю факты и выявляю связи между ними. Я не занимаюсь чудесами и теологией. Ангелы — это чудо! Я занимаюсь наукой! Есть разница? Вы спрашиваете меня, существуют ли ангелы! Не знаю! Наука ангелами не занимается. Все.
— Кагар, с завтрашнего дня наука в вашем лице будет заниматься вопросом существования ангелов. А сегодня отдохните. Расслабьтесь, на танцы сходите. Ротави пригласите. Очень красивая, умная девушка.
ЧАСТЬ 5
Долг перед видом
Болан прорубался сквозь джунгли. Сзади расширял тропу Титран. Последними шли сестренки.
— Левее на пять градусов, — крикнула Мириван. Болан взял левее. Наушники шипели, их хотелось выключить. Но Болан упрямо изображал несгибаемого космодесантника. Зачем? Перед кем? Мышцы наливались усталостью.
С завтрашнего дня начну качать мускулы, — решил он.
— Сколько до него?
— Около ста метров.
Острое как бритва мачете легко перерубало самые толстые лианы. Но все же, это была тяжелая работа. Даже в экзоскелете. Под ногами хлюпало, сотни пиявок пытались присосаться к комбинезону. От мысли, что его группа могла высадиться в подобный мир, накатывала волна злобы.
— Хроники, вызывает база, вызывает база. Как дела, как дела? Прием, прием, — прохрипели наушники.
— Все нормально, все нормально, мы рядом с целью. Рядом с целью, прием, — отозвался Титран.
— Понял вас, понял вас. Рядом с целью. Конец связи.
Струя крови ударила в забрало шлема. Болан, приняв за лиану, перерубил толстую, десятиметровую змею. Ругаясь и яростно размахивая мачете, он отступил на пару шагов. Сорвал мясистый лист и протер забрало. Две половинки змеи корчились, ломая сучья деревьев и пятная все вокруг кровью. Выждав, пока они успокоятся, Болан пошел дальше.
— Стоп, — скомандовала Мириван целую вечность спустя. — Мы над целью.
— Сколько до нее?
— Восемь метров. Начнем копать?
— Я вам начну! — обругал их Болан. — Выжгете джунгли на сорок метров вокруг! Ставьте маяки.
Мириту с сожалением щелкнула предохранителем и повесила лазерный бур за спину. Мириван тем временем достала из рюкзака четыре черных шара с кулак величиной. Один бросила под ноги, остальные — в джунгли. В разные стороны.
— База, вызывают хроники, вызывают хроники, прием.
— Слышу вас, слышу вас, прием, — тут же отозвался Артем.
— Установили маяки, установили маяки, объект под ними, объект под ними, глубина восемь, глубина восемь, прием.
— Понял вас, понял вас, маяки треугольником, маяки треугольником, объект на глубине восемь, объект на глубине восемь. Сейчас заберу, сейчас заберу.
— Не-ет! — завопила Мириту. — Сначала нас, сначала нас!
— Испугались, вредные натуры! Высылаю машину, высылаю машину, конец связи.
— Поняли, ждем машину, ждем машину, конец связи, — выдала квитанцию Мириван.
— Почему здесь такая связь плохая? — поинтересовался Болан.
— Боланчик, милый, это же твоя планета. Мы у тебя спрашивать должны.
— Я думал, вы уже разобрались.
— Во вселенной столько загадок. С каждой мелочью разбираться — никакой жизни не хватит.
Болан присел на толстый корень. Пристроил ноги на соседнем. Если не двигаться, то начинаешь медленно погружаться в раскисшую землю. Сидеть было жестко и неудобно. Сестренкам надоело топтаться на месте. Мириту дернула плечом, отчего бур, крутанувшись на ремне, оказался каким-то чудом в ее руках.
— Я-а-а! — воскликнула она, плавным движением луча подрезая под корень толстый ствол. Дерево со стоном наклонилось, но не упало. Мешали соседние.
— И-и-я! — Мириван в падении сорвала с плеча бур и узким лучом срезала застрявшую крону. Ствол рухнул, обдав Титрана и Болана фонтанами жирной грязи.
— Два наряда вне очереди! — гаркнул Титран.
— Кому?
— Самой красивой, — проворчал Болан, стирая грязь с забрала. Сестренки захихикали. Они уже чинно сидели на поваленном стволе, скромно положив ладошки на колени. Свежие и совсем не уставшие. Ну просто пай-девочки. Титран присел рядом. Болан не стал пересаживаться. Пусть жестко, но шевелиться не нужно.
Вскоре в наушниках раздался голос Петры, а еще через минуту сверху спустился на тросе металлический шар. Все бросились к нему и проворно защелкнули на тросе карабины. Шар поплыл вверх. Болан приготовил мачете, но листва в этом месте оказалась не такая густая. Мачете не понадобилось. Показалось брюхо летающей машины драконов с распахнутым люком. Трос втянул их внутрь, люк под ногами захлопнулся.
— Какие вы грязнули! Немедленно в душ! — воскликнула Петра.
Требование было справедливым. Оставляя грязные следы, все потянулись на корму. Не вылезая из экзоскелетов, забились в одну кабинку, благо та рассчитана на драконов. Титран пустил воду. Вскоре комбинезоны приобрели исходный, яркожелтый цвет.
Когда вышли из душа, цвет неба за иллюминатором сменился с голубого на темносиний.
— Сядьте и пристегнитесь, — скомандовала Петра. Сейчас пойдем на трех «g».
— На двух! Ты что, выкидыш хочешь заработать? — обругал ее Болан. Сел в кресло и устало закрыл глаза. Еще один маяк найден. Сейчас вернемся на базу, вскроем, узнаем номер и сможем погрузиться в прошлое еще на сорок тысяч витков глубже. В то время, когда маяк был новенький, только с конвейра, и еще работал. Дурацкая методика. Забрасывать в прошлое несколько миллионов маяков в надежде, что хоть один попадет в ТВОЕ прошлое. Неужели нет другого пути? Возводить в космосе грандиозное сооружение. Две недели жить в нем, работать, а потом забросить навсегда. Уйти вглубь еще на сорок тысяч витков. Еще несколько миллионов маяков, еще одна заброшенная база… Чтоб погрузиться на миллион витков — двадцать пять прыжков. Двадцать четыре заброшенные базы. А первый прыжок был сразу на двести миллионов витков. Тогда родной мир отличался от остальных тем, что только в нем имелось радио. Очень просто найти. Если эфир заполнен радиоволнами, значит это нужный континуум.
На базе, в нуль-камере их уже ждал огромный кусок грязи. Первоначально это был куб с ребром пять метров, но теперь осыпался, растекся и превратился просто в кучу раскисшей земли. Где-то в этой куче прятался маяк.
Титран подстыковал шланг гидромонитора к водопроводу. Болан с Петрой затащили раму с соплом в нуль-камеру, Титран пустил воду. Болан направил струю на кучу. Через минуту весь пол покрылся водой, грязный ручей потек в коридор. Еще через минуту куча грязи растаяла под струей воды словно кусок сахара в кипятке. Титран перекрыл воду, Болан прошлепал по грязи к шару диаметром чуть больше метра и, натужно завывая двигателями экзоскелета, покатил шар к выходу. Несмотря на скромные размеры, шар весил десяток тонн. Петра задвинула тяжелую створку ворот.
— Готово, — раздался по трансляции голос Артема. — Остальное киберы подотрут.
Болан все же заглянул за дверь. Пол был влажный, но грязь исчезла. Артем переправил ее куда-то по нуль-т. Титран слабой струей воды обмыл шар. Сестренки как всегда заключали пари на номер маяка. На этот раз проигравшая должна была сказать Катрин, что ее последняя статья о динозаврах — бред буйнопомешанной. В предыдущий — дернуть Мрака за хвост. (Мириту очень удачно совместила рывок за хвост с просьбой захватить с кухни еще баночку кабачков. Мрак так и не понял, почему все рассмеялись.) Болану надоело самому катить шар, и он кликнул киберов. Сестренки вслед за киберами удалились в мастерскую. Болан вылез из экзоскелета, переключил его на автопилот, приказал вернуться в раздевалку, и там отключиться. Экзоскелет послушно потопал в раздевалку.
— Четный! — раздался из мастерской радостный вопль Мириту.
— Занятные они существа, — сказал Титран.
— Занятные, — согласился Болан, вылезая из комбинезона. — Тебе не кажется, что мы не то делаем?
— Что — не то?
— Ну, все это — Болан широким жестом обвел станцию. — Пятьдесят недель на миллион лет. Катрин говорит, что, возможно, придется погрузиться на четыреста миллионов. Утроба фингала! Я же не бессмертный, как драконы! Да и нужно ли это?
— Беруна утверждает, что еще три-четыре месяца, и мы станем биологически бессмертными.
— Не в этом дело. — Болан уныло потащился на информационную централь.
— Местных видели? — спросил Артем.
— Какие местные? Там джунгли. Пиявки с палец.
— Ну и ладушки. Я тут закончил прикидки. Есть уже десять точек. Можно построить формулу глобального искривления временного измерения.
— Что это даст?
— Мы сможем втрое увеличить глубину прыжка. Сто двадцать тысяч витков. А может, и больше.
— Сто двадцать тысяч — это, конечно, лучше, чем сорок, — уныло отозвался Болан.
— Бол, не зацикливайся на прошлом. Это заря цивилизации. Все цивилизации прошли через эпоху дикости. У людей тоже было и людоедство, и рабство.
— Устал я. Пойду посплю.
— Шаллах, что произошло, пока меня здесь не было?
— Все в порядке, Командор.
— Посмотри мне в глаза.
— Честное слово, я здесь ни при чем. Говорила им, нефиг копаться в прошлом. «Это наша история! Это наша история!» Вот и сидят теперь со своей историей. Командор, у них такие темные века! Такой ужас! Но это же еще до нашей эры было! Чего они так переживают?
— Понятно. Где Болан?
— В прошлом.
— Появится, скажи, что я хочу его видеть.
— Уже появился, — в дверях экранного зала стоял Болан.
— Я пойду, — Шаллах выскользнула из зала.
— Командор, чем живут драконы? Что их заботит, над чем головы ломают?
— Ну и вопрос… Ты его лучше молодежи задай. Я — неудачный респондент. Не отражаю мнение масс.
— А все-же.
— Текучка заела, понимаешь ли. Расслоение цивилизации, проблемы с Латинянами, опять же ящеры и ваш континуум. Хорошо хоть Странниками в нашем континууме не пахнет.
— Расслоение — это на людей и драконов. Это я слышал. С нами тоже понятно. А с Латинянами — что?
— Да то же, что и с вашим континуумом.
— Тогда я не понял.
— В вашем континууме живут люди. Около семисот светолет отсюда по направлению на центр галактики. Надо выяснить, на какой они стадии развития и установить контакт. Люди любят делать глупости космических масштабов. Я по себе знаю. Это первая проблема. Есть вторая. Браки между Землянами и Латинянами в первые четыре-пять лет как правило, бесплодны. Если супруги живут вместе, едят вместе, потом дети появляются. Независимо от того, где они живут: у нас, или у них. Когда я был человеком, за десять лет жизни с Корой у нас так и не было детей. Пока наука объяснить этого не может. Теперь, с предстоящим включением в наше общество третьей человеческой цивилизации, проблема приобретает остроту.
— Это у драконов называется текучкой, — пробормотал Болан и, как сомнамбула, побрел к двери.
Командор сел за пульт и посмотрел, чем заняты обитатели базы. Кора и Катрин беседовали с Илиной, Магмой и Элитой, помогая им купать младенцев. Беруна и Шаллах занимались чем-то в биоцентре. Алтая сердито выговаривала Титрану. Мириван изучала биологию земных динозавров. Остальные грустили, забившись по разным уголкам. Ни одной улыбки, хотя все живы. Нехорошо.
Болан, окаменев, смотрел, как дротик летит прямо в лицо.
Другие вспоминают всю свою жизнь, а я? — успел подумать он. Дротик со звоном ударил в забрало и отскочил. Болан пребольно ткнулся носом в стекло. Пошла кровь.
— А-ха-ха-ха! — заорал он, увеличив гоомкость мегафона до максимума. Всадники развернулись и отступили к шатрам на вершине холма.
— Вот это номер, — сообщила Шаллах. — Шарик как раз под холмом, на котором обосновались эти придурки. Что будем делать?
— Вернемся сюда через полгода.
— Не советую, — донесли наушники голос Бенедикта. — Я только что там был. Местные решили здесь поселение обосновать. Скоро начнут стены ставить.
— Кротов пустим?
— Неделю потеряем. Жалко. Может, попробуем договориться?
— Самое время. К нам как раз мирная делегация, — заявила Мириту.
Болан оглянулся. С вершины холма, блестя наконечниками копий, на них катилась лавина всадников.
— Берем языка! — воскликнула Мириван, скидывая комбинезон. Болан обомлел. Сестренки двигались раз в пять быстрее, чем обычно. Мириту расстегнула сумку, и теперь они закрепляли на голом теле блестящие железки. На плечах, локтях, коленях. Железные перчатки, железные купальники и браслеты с шипами дополнили экипировку. Из грузового контейнера Мириван выхватила четыре меча, два бросила Мириту, и обе бегом устремились навстречу лавине всадников.
— Идиотки! — закричала Шаллах. — Бол! Командора на связь. Темка, транслируй им картинку с очков и за мной!
Разбежавшись, она распахнула крылья и на бреющем помчалась за Врединами. Артем забил крыльями и пошел вверх. Вредины остановились, широко расставив ноги и вращая мечами с необычайной скоростью. Вентиляторы — пришло на ум глупое сравнение. До всадников оставались считанные метры. Болан растерянно оглянулся на Титрана. Тот снимал с предохранителя лазерный пистолет.
Всадники налетели на сестренок. Два, а потом еще два бегуна кувырнулись через голову. Шаллах прижала крылья к спине, но каким-то чудом держалась в воздухе. Так, скользя над землей на высоте двух метров, она и налетела грудью на атакующих, опрокидывая бегунов, вышибая всадников из седел. Все смешалось. Лишь Артем неподвижно висел над побоищем, распластав крылья. Болан до боли сжал рукоятку пистолета, направил ствол вверх и на негнущихся ногах двинулся вперед. Ему было страшно, отчаянно страшно, и он абсолютно не знал, что делать. Шаллах утюжила задние ряды кавалерии, вокруг сестренок кипел вулкан, а Болан нетвердым шагом шел вперед.
Сейчас мне придется их убивать, — думал он. — Я убил своего сына, теперь буду убивать их. Они живые, а я буду их убивать…
Один из всадников отделился от общей массы и помчался прямо на него. Болан, как зачарованный, смотрел на блестящий меч в его руке. Но всадник скатился с седла, выронил меч и с воплем рухнул перед ним на колени. Еще два всадника оглянулись на него, закричали, покинули седла и распростерлись ниц.
Через минуту Болан с изумлением рассматривал спины лежащих воинов. Разжал непослушные пальцы и убрал пистолет в кобуру. Ствол обжигал пальцы.
С чего бы это? — подумал он.
Рядом, жарко дыша, опустилась Шаллах. Говорить она не могла: грудь вздымалась как меха, а язык свисал из пасти словно кусок мяса. С другой стороны опустился Артем.
— Дома поговорим, — сказал он Шаллах.
— Я старше, — с придыханием отозвалась та.
Болан поискал взглядом сестренок. Обе были живы, целы, оживлены и энергичны. Разыскивали кого-то среди лежащих. Нашли, подняли за локти, подвели к Болану и… швырнули на землю лицом вниз.
— … Па, ну что ты в самом деле! Ведь все хорошо! В контакт вступили, шарик нашли. И мы никого не укокошили. Насмерть, я имею в виду.
Сестренки сидели, с ног до головы облепленные медицинскими пластырями. Там, где не было пластырей, наливались фиолетовым синяки.
— Неделю чистите на всех картошку. Ручками, без всякой автоматики.
— Ей можно, а нам нельзя?
— Она при исполнении, а вы дезертировали.
Сестренки вскинули головки, но от этой фразы поникли.
— А дальше что было?
— Болан тащит из кобуры пистолет, ставит широкий луч и включает на полную мощность. Знаете, это первый метр как сияющий конус, а потом луча уже не видно, но словно воздух кипит. Так вот, Болан направляет луч в небо, как факел, и медленно так идет на них. Словно не по земле идет, а над ней плывет. Лицо такое, не от мира сего. То ли святой, то ли пыльным мешком тюкнутый. Я чуть сзади, прикрываю. Лазер лазером, но придурков больше сотни. Тут у них нервы не выдерживают, все на землю и мордами вниз.
— Титран, а не брешешь?!
— У Болана спроси.
Тая стрельнула глазами в сторону Болана, но спрашивать постеснялась.
— Готово! — объявил Бенедикт. — Мы с компом разобрались в языке. Структуральная лингвистика — сила! Словарь пока ограничен. Но за точную передачу смысла ручаюсь.
— Не тяни кота за хвост.
— Сначала они нам кричали: «Эй, стая существ, полученных в ходе межвидовых половых контактов, уходите туда, откуда пришли». Потом: «Ты, подводное существо, подвергнутое кулинарной обработке открытым пламенем».
— Левее на пять градусов, — крикнула Мириван. Болан взял левее. Наушники шипели, их хотелось выключить. Но Болан упрямо изображал несгибаемого космодесантника. Зачем? Перед кем? Мышцы наливались усталостью.
С завтрашнего дня начну качать мускулы, — решил он.
— Сколько до него?
— Около ста метров.
Острое как бритва мачете легко перерубало самые толстые лианы. Но все же, это была тяжелая работа. Даже в экзоскелете. Под ногами хлюпало, сотни пиявок пытались присосаться к комбинезону. От мысли, что его группа могла высадиться в подобный мир, накатывала волна злобы.
— Хроники, вызывает база, вызывает база. Как дела, как дела? Прием, прием, — прохрипели наушники.
— Все нормально, все нормально, мы рядом с целью. Рядом с целью, прием, — отозвался Титран.
— Понял вас, понял вас. Рядом с целью. Конец связи.
Струя крови ударила в забрало шлема. Болан, приняв за лиану, перерубил толстую, десятиметровую змею. Ругаясь и яростно размахивая мачете, он отступил на пару шагов. Сорвал мясистый лист и протер забрало. Две половинки змеи корчились, ломая сучья деревьев и пятная все вокруг кровью. Выждав, пока они успокоятся, Болан пошел дальше.
— Стоп, — скомандовала Мириван целую вечность спустя. — Мы над целью.
— Сколько до нее?
— Восемь метров. Начнем копать?
— Я вам начну! — обругал их Болан. — Выжгете джунгли на сорок метров вокруг! Ставьте маяки.
Мириту с сожалением щелкнула предохранителем и повесила лазерный бур за спину. Мириван тем временем достала из рюкзака четыре черных шара с кулак величиной. Один бросила под ноги, остальные — в джунгли. В разные стороны.
— База, вызывают хроники, вызывают хроники, прием.
— Слышу вас, слышу вас, прием, — тут же отозвался Артем.
— Установили маяки, установили маяки, объект под ними, объект под ними, глубина восемь, глубина восемь, прием.
— Понял вас, понял вас, маяки треугольником, маяки треугольником, объект на глубине восемь, объект на глубине восемь. Сейчас заберу, сейчас заберу.
— Не-ет! — завопила Мириту. — Сначала нас, сначала нас!
— Испугались, вредные натуры! Высылаю машину, высылаю машину, конец связи.
— Поняли, ждем машину, ждем машину, конец связи, — выдала квитанцию Мириван.
— Почему здесь такая связь плохая? — поинтересовался Болан.
— Боланчик, милый, это же твоя планета. Мы у тебя спрашивать должны.
— Я думал, вы уже разобрались.
— Во вселенной столько загадок. С каждой мелочью разбираться — никакой жизни не хватит.
Болан присел на толстый корень. Пристроил ноги на соседнем. Если не двигаться, то начинаешь медленно погружаться в раскисшую землю. Сидеть было жестко и неудобно. Сестренкам надоело топтаться на месте. Мириту дернула плечом, отчего бур, крутанувшись на ремне, оказался каким-то чудом в ее руках.
— Я-а-а! — воскликнула она, плавным движением луча подрезая под корень толстый ствол. Дерево со стоном наклонилось, но не упало. Мешали соседние.
— И-и-я! — Мириван в падении сорвала с плеча бур и узким лучом срезала застрявшую крону. Ствол рухнул, обдав Титрана и Болана фонтанами жирной грязи.
— Два наряда вне очереди! — гаркнул Титран.
— Кому?
— Самой красивой, — проворчал Болан, стирая грязь с забрала. Сестренки захихикали. Они уже чинно сидели на поваленном стволе, скромно положив ладошки на колени. Свежие и совсем не уставшие. Ну просто пай-девочки. Титран присел рядом. Болан не стал пересаживаться. Пусть жестко, но шевелиться не нужно.
Вскоре в наушниках раздался голос Петры, а еще через минуту сверху спустился на тросе металлический шар. Все бросились к нему и проворно защелкнули на тросе карабины. Шар поплыл вверх. Болан приготовил мачете, но листва в этом месте оказалась не такая густая. Мачете не понадобилось. Показалось брюхо летающей машины драконов с распахнутым люком. Трос втянул их внутрь, люк под ногами захлопнулся.
— Какие вы грязнули! Немедленно в душ! — воскликнула Петра.
Требование было справедливым. Оставляя грязные следы, все потянулись на корму. Не вылезая из экзоскелетов, забились в одну кабинку, благо та рассчитана на драконов. Титран пустил воду. Вскоре комбинезоны приобрели исходный, яркожелтый цвет.
Когда вышли из душа, цвет неба за иллюминатором сменился с голубого на темносиний.
— Сядьте и пристегнитесь, — скомандовала Петра. Сейчас пойдем на трех «g».
— На двух! Ты что, выкидыш хочешь заработать? — обругал ее Болан. Сел в кресло и устало закрыл глаза. Еще один маяк найден. Сейчас вернемся на базу, вскроем, узнаем номер и сможем погрузиться в прошлое еще на сорок тысяч витков глубже. В то время, когда маяк был новенький, только с конвейра, и еще работал. Дурацкая методика. Забрасывать в прошлое несколько миллионов маяков в надежде, что хоть один попадет в ТВОЕ прошлое. Неужели нет другого пути? Возводить в космосе грандиозное сооружение. Две недели жить в нем, работать, а потом забросить навсегда. Уйти вглубь еще на сорок тысяч витков. Еще несколько миллионов маяков, еще одна заброшенная база… Чтоб погрузиться на миллион витков — двадцать пять прыжков. Двадцать четыре заброшенные базы. А первый прыжок был сразу на двести миллионов витков. Тогда родной мир отличался от остальных тем, что только в нем имелось радио. Очень просто найти. Если эфир заполнен радиоволнами, значит это нужный континуум.
На базе, в нуль-камере их уже ждал огромный кусок грязи. Первоначально это был куб с ребром пять метров, но теперь осыпался, растекся и превратился просто в кучу раскисшей земли. Где-то в этой куче прятался маяк.
Титран подстыковал шланг гидромонитора к водопроводу. Болан с Петрой затащили раму с соплом в нуль-камеру, Титран пустил воду. Болан направил струю на кучу. Через минуту весь пол покрылся водой, грязный ручей потек в коридор. Еще через минуту куча грязи растаяла под струей воды словно кусок сахара в кипятке. Титран перекрыл воду, Болан прошлепал по грязи к шару диаметром чуть больше метра и, натужно завывая двигателями экзоскелета, покатил шар к выходу. Несмотря на скромные размеры, шар весил десяток тонн. Петра задвинула тяжелую створку ворот.
— Готово, — раздался по трансляции голос Артема. — Остальное киберы подотрут.
Болан все же заглянул за дверь. Пол был влажный, но грязь исчезла. Артем переправил ее куда-то по нуль-т. Титран слабой струей воды обмыл шар. Сестренки как всегда заключали пари на номер маяка. На этот раз проигравшая должна была сказать Катрин, что ее последняя статья о динозаврах — бред буйнопомешанной. В предыдущий — дернуть Мрака за хвост. (Мириту очень удачно совместила рывок за хвост с просьбой захватить с кухни еще баночку кабачков. Мрак так и не понял, почему все рассмеялись.) Болану надоело самому катить шар, и он кликнул киберов. Сестренки вслед за киберами удалились в мастерскую. Болан вылез из экзоскелета, переключил его на автопилот, приказал вернуться в раздевалку, и там отключиться. Экзоскелет послушно потопал в раздевалку.
— Четный! — раздался из мастерской радостный вопль Мириту.
— Занятные они существа, — сказал Титран.
— Занятные, — согласился Болан, вылезая из комбинезона. — Тебе не кажется, что мы не то делаем?
— Что — не то?
— Ну, все это — Болан широким жестом обвел станцию. — Пятьдесят недель на миллион лет. Катрин говорит, что, возможно, придется погрузиться на четыреста миллионов. Утроба фингала! Я же не бессмертный, как драконы! Да и нужно ли это?
— Беруна утверждает, что еще три-четыре месяца, и мы станем биологически бессмертными.
— Не в этом дело. — Болан уныло потащился на информационную централь.
— Местных видели? — спросил Артем.
— Какие местные? Там джунгли. Пиявки с палец.
— Ну и ладушки. Я тут закончил прикидки. Есть уже десять точек. Можно построить формулу глобального искривления временного измерения.
— Что это даст?
— Мы сможем втрое увеличить глубину прыжка. Сто двадцать тысяч витков. А может, и больше.
— Сто двадцать тысяч — это, конечно, лучше, чем сорок, — уныло отозвался Болан.
— Бол, не зацикливайся на прошлом. Это заря цивилизации. Все цивилизации прошли через эпоху дикости. У людей тоже было и людоедство, и рабство.
— Устал я. Пойду посплю.
— Шаллах, что произошло, пока меня здесь не было?
— Все в порядке, Командор.
— Посмотри мне в глаза.
— Честное слово, я здесь ни при чем. Говорила им, нефиг копаться в прошлом. «Это наша история! Это наша история!» Вот и сидят теперь со своей историей. Командор, у них такие темные века! Такой ужас! Но это же еще до нашей эры было! Чего они так переживают?
— Понятно. Где Болан?
— В прошлом.
— Появится, скажи, что я хочу его видеть.
— Уже появился, — в дверях экранного зала стоял Болан.
— Я пойду, — Шаллах выскользнула из зала.
— Командор, чем живут драконы? Что их заботит, над чем головы ломают?
— Ну и вопрос… Ты его лучше молодежи задай. Я — неудачный респондент. Не отражаю мнение масс.
— А все-же.
— Текучка заела, понимаешь ли. Расслоение цивилизации, проблемы с Латинянами, опять же ящеры и ваш континуум. Хорошо хоть Странниками в нашем континууме не пахнет.
— Расслоение — это на людей и драконов. Это я слышал. С нами тоже понятно. А с Латинянами — что?
— Да то же, что и с вашим континуумом.
— Тогда я не понял.
— В вашем континууме живут люди. Около семисот светолет отсюда по направлению на центр галактики. Надо выяснить, на какой они стадии развития и установить контакт. Люди любят делать глупости космических масштабов. Я по себе знаю. Это первая проблема. Есть вторая. Браки между Землянами и Латинянами в первые четыре-пять лет как правило, бесплодны. Если супруги живут вместе, едят вместе, потом дети появляются. Независимо от того, где они живут: у нас, или у них. Когда я был человеком, за десять лет жизни с Корой у нас так и не было детей. Пока наука объяснить этого не может. Теперь, с предстоящим включением в наше общество третьей человеческой цивилизации, проблема приобретает остроту.
— Это у драконов называется текучкой, — пробормотал Болан и, как сомнамбула, побрел к двери.
Командор сел за пульт и посмотрел, чем заняты обитатели базы. Кора и Катрин беседовали с Илиной, Магмой и Элитой, помогая им купать младенцев. Беруна и Шаллах занимались чем-то в биоцентре. Алтая сердито выговаривала Титрану. Мириван изучала биологию земных динозавров. Остальные грустили, забившись по разным уголкам. Ни одной улыбки, хотя все живы. Нехорошо.
Болан, окаменев, смотрел, как дротик летит прямо в лицо.
Другие вспоминают всю свою жизнь, а я? — успел подумать он. Дротик со звоном ударил в забрало и отскочил. Болан пребольно ткнулся носом в стекло. Пошла кровь.
— А-ха-ха-ха! — заорал он, увеличив гоомкость мегафона до максимума. Всадники развернулись и отступили к шатрам на вершине холма.
— Вот это номер, — сообщила Шаллах. — Шарик как раз под холмом, на котором обосновались эти придурки. Что будем делать?
— Вернемся сюда через полгода.
— Не советую, — донесли наушники голос Бенедикта. — Я только что там был. Местные решили здесь поселение обосновать. Скоро начнут стены ставить.
— Кротов пустим?
— Неделю потеряем. Жалко. Может, попробуем договориться?
— Самое время. К нам как раз мирная делегация, — заявила Мириту.
Болан оглянулся. С вершины холма, блестя наконечниками копий, на них катилась лавина всадников.
— Берем языка! — воскликнула Мириван, скидывая комбинезон. Болан обомлел. Сестренки двигались раз в пять быстрее, чем обычно. Мириту расстегнула сумку, и теперь они закрепляли на голом теле блестящие железки. На плечах, локтях, коленях. Железные перчатки, железные купальники и браслеты с шипами дополнили экипировку. Из грузового контейнера Мириван выхватила четыре меча, два бросила Мириту, и обе бегом устремились навстречу лавине всадников.
— Идиотки! — закричала Шаллах. — Бол! Командора на связь. Темка, транслируй им картинку с очков и за мной!
Разбежавшись, она распахнула крылья и на бреющем помчалась за Врединами. Артем забил крыльями и пошел вверх. Вредины остановились, широко расставив ноги и вращая мечами с необычайной скоростью. Вентиляторы — пришло на ум глупое сравнение. До всадников оставались считанные метры. Болан растерянно оглянулся на Титрана. Тот снимал с предохранителя лазерный пистолет.
Всадники налетели на сестренок. Два, а потом еще два бегуна кувырнулись через голову. Шаллах прижала крылья к спине, но каким-то чудом держалась в воздухе. Так, скользя над землей на высоте двух метров, она и налетела грудью на атакующих, опрокидывая бегунов, вышибая всадников из седел. Все смешалось. Лишь Артем неподвижно висел над побоищем, распластав крылья. Болан до боли сжал рукоятку пистолета, направил ствол вверх и на негнущихся ногах двинулся вперед. Ему было страшно, отчаянно страшно, и он абсолютно не знал, что делать. Шаллах утюжила задние ряды кавалерии, вокруг сестренок кипел вулкан, а Болан нетвердым шагом шел вперед.
Сейчас мне придется их убивать, — думал он. — Я убил своего сына, теперь буду убивать их. Они живые, а я буду их убивать…
Один из всадников отделился от общей массы и помчался прямо на него. Болан, как зачарованный, смотрел на блестящий меч в его руке. Но всадник скатился с седла, выронил меч и с воплем рухнул перед ним на колени. Еще два всадника оглянулись на него, закричали, покинули седла и распростерлись ниц.
Через минуту Болан с изумлением рассматривал спины лежащих воинов. Разжал непослушные пальцы и убрал пистолет в кобуру. Ствол обжигал пальцы.
С чего бы это? — подумал он.
Рядом, жарко дыша, опустилась Шаллах. Говорить она не могла: грудь вздымалась как меха, а язык свисал из пасти словно кусок мяса. С другой стороны опустился Артем.
— Дома поговорим, — сказал он Шаллах.
— Я старше, — с придыханием отозвалась та.
Болан поискал взглядом сестренок. Обе были живы, целы, оживлены и энергичны. Разыскивали кого-то среди лежащих. Нашли, подняли за локти, подвели к Болану и… швырнули на землю лицом вниз.
— … Па, ну что ты в самом деле! Ведь все хорошо! В контакт вступили, шарик нашли. И мы никого не укокошили. Насмерть, я имею в виду.
Сестренки сидели, с ног до головы облепленные медицинскими пластырями. Там, где не было пластырей, наливались фиолетовым синяки.
— Неделю чистите на всех картошку. Ручками, без всякой автоматики.
— Ей можно, а нам нельзя?
— Она при исполнении, а вы дезертировали.
Сестренки вскинули головки, но от этой фразы поникли.
— А дальше что было?
— Болан тащит из кобуры пистолет, ставит широкий луч и включает на полную мощность. Знаете, это первый метр как сияющий конус, а потом луча уже не видно, но словно воздух кипит. Так вот, Болан направляет луч в небо, как факел, и медленно так идет на них. Словно не по земле идет, а над ней плывет. Лицо такое, не от мира сего. То ли святой, то ли пыльным мешком тюкнутый. Я чуть сзади, прикрываю. Лазер лазером, но придурков больше сотни. Тут у них нервы не выдерживают, все на землю и мордами вниз.
— Титран, а не брешешь?!
— У Болана спроси.
Тая стрельнула глазами в сторону Болана, но спрашивать постеснялась.
— Готово! — объявил Бенедикт. — Мы с компом разобрались в языке. Структуральная лингвистика — сила! Словарь пока ограничен. Но за точную передачу смысла ручаюсь.
— Не тяни кота за хвост.
— Сначала они нам кричали: «Эй, стая существ, полученных в ходе межвидовых половых контактов, уходите туда, откуда пришли». Потом: «Ты, подводное существо, подвергнутое кулинарной обработке открытым пламенем».