Страница:
– Какой там меч, я говорю о молнии, она ударила в дуб прямо над вашей головой. Я едва не ослеп. Вы случайно с богом Перуном не в ссоре? Ведь именно он, согласно славянской мифологии, заведует молниями.
С Перуном я знаком не был и досадить ему, к счастью, не успел. Наверное, поэтому я без всякого душевного трепета взялся за рукоять присланного мне какой-то доброй душой меча и легко выдернул его из ствола векового дуба.
– А что я говорил, – торжествующе воскликнул Марк. – Вот вам и мкрткртрчак.
В этот раз небеса более благосклонно отреагировали на возглас легкомысленного актера. Молния, конечно, сверкнула, но в отдалении, а раскаты грома и вовсе едва достигли наших ушей. Дождь прекратился, и мы смогли продолжить свой скорбный путь, не рискуя подхватить простуду, которой так боялся Вацлав Карлович. Хотя я, например, считаю, что простуда не самая крупная неприятность для странствующего рыцаря. И пока наши кони месили грязь, а мы обменивались впечатлениями по поводу странностей острова Буяна, столь похабным образом реагирующего на невинное на первый взгляд слово, на горизонте появился замок. Разумеется, у любого другого путешественника человеческое жилье, замаячившее перед глазами после долгих мытарств и лишений, вызвало бы приступ восторга, но только не у странствующего рыцаря. Для любого Ланселота замок на горизонте – это очередная крупная неприятность вроде людоеда, дракона или какого-нибудь свихнувшегося чародея, у которого под старость появилась предосудительная тяга к молоденьким женщинам. Лично я не был сегодня расположен к подвигам. И уж тем более мне не хотелось освобождать красавиц, ибо для женатого человека это лишний соблазн и грандиозный семейный скандал в перспективе. Я от души порадовался, что со мной нет сейчас менестреля Шарля де Перрона, который отличается слабостью, свойственной всем поэтам, – преувеличивать подвиги героя, в том числе и сексуальные. Им, представьте себе, невдомек, что есть читательницы настолько строгие, что несклонны, в отличие от многих, прощать согрешившим на любовной ниве рыцарям.
– Солидное сооружение, – вздохнул Марк, оглядывая замок, мрачной громадиной нависающий над дорогой, по которой мы продвигались неспешным аллюром.
Я был солидарен с сиром де Мелассом как в оценке замка, так и в его разочаровании по поводу размеров встреченного на пути жилища. Ибо всем странствующим рыцарям известно, что чем больше замок, чем лучше он укреплен, тем отвратнее сволочь, которая там проживает.
– У Дракулы дом, пожалуй, побольше, – не согласился с нами Вацлав Карлович.
– Зато у этого стены повыше.
Мы, наверное, и дальше продолжили бы спор по поводу вставшего на пути замка, но тут Крафт озаботился отсутствием наших ренегатов. По всем прикидкам дорога должна была привести их к этому же месту, и одновременно с нами.
– Ну если учитывать, какие они наездники, то их опоздание вряд ли следует рассматривать как чудо, – усмехнулся Марк и был, конечно, прав в своих предположениях. Я уж не говорю о том, что компетентные товарищи могли просто упасть с лошадей и продолжить путь пешим порядком. Словом, мы решили дождаться незадачливых спутников, чтобы вступить под своды загадочного замка сплоченным коллективом. К сожалению, наши расчеты не оправдались. Тьма сгущалась все сильнее и сильнее, но о ренегатах не было ни слуху ни духу.
– Скорее всего, они сделали ночной привал, – предположил Крафт, – и теперь если и появятся у стен замка, то не ранее завтрашнего утра.
Такое тоже могло быть, учитывая навыки верховой езды у наших товарищей. Не всякая поясница выдерживает подобный способ передвижения, я знаю это по собственному опыту.
– Предлагаю все-таки постучать в ворота замка, – предложил Вацлав Карлович, – а то придется, чего доброго, ночевать на улице в грязи.
– А зачем же стучать, – возразил Марк, – когда можно в рог протрубить.
Вот это, я понимаю, рыцарь, не нам с Вацлавом Карловичем чета. Все у него, понимаешь, на месте: и кожаная, украшенная бляхами амуниция, и длинный меч на боку, и даже рог, этот верный и надежный друг всякого странствующего человека. Если кто-то думает, что рыцарь возил с собой рог прикола ради, то он глубоко ошибается. Попробуйте постучать руками или ногами в окованные железом дубовые ворота, и я заранее выражаю вам сочувствие по поводу полученных при этом синяков и шишек. Не говоря уже о том, что до этих ворот еще надо добраться. Вот и в этом случае путь нам преграждал заполненный водой глубокий ров, который не каждому рыцарю дано переплыть.
Подъемный мост опустился, когда наше почти безграничное терпение готово было уже лопнуть. Видимо, в этом замке была очень ленивая обслуга. Будь я местным феодалом, эти откормленные ребята летали бы у меня по двору легкокрылыми бабочками. Но я был всего лишь гостем, а этот статус не предполагает грозного рыка по адресу нерадивых стражников. Именно поэтому я изобразил на лице самую любезную из своих улыбок. Не скажу, что мне пришлось прикладывать большие усилия, поскольку владелицей замка, в который мы въехали через распахнувшиеся ворота, была женщина. Уточню существенное – красивая женщина. Выглядела она лет на тридцать. Волосы ее отливали медью, а безупречная фигура прямо-таки дышала сладострастием. Будучи человеком опытным, я без труда определил, что перед нами ведьма или фея, во всяком случае существо с претензией на исключительность. Стояла она у входа в донжон в окружении хорошо вооруженных дружинников и прекрасно экипированных дам с такими вырезами на платьях, что у менее опытных путешественников дух захватило бы от подобного зрелища. Я спешился первым и склонился перед благородной дамой в поклоне:
– Сир Вадимир де Руж барон де Френ.
– Вы нурман? – полюбопытствовала рыжеволосая красавица, пристально меня оглядывая.
– Скорее русский.
– Значит, варяг, – сделала неожиданный для меня вывод хозяйка замка.
– Сир Марк де Меласс, – представился Ключевский.
– Но вы-то точно франк?
– Вне всякого сомнения, – подтвердил жрец храма Тьмы и, возможно, даже не соврал.
– Крафт, – назвал себя Вацлав Карлович. Скромно и без всяких претензий на рыцарское величие.
– Леди Моргана рада приветствовать вас в своем замке, благородные господа, – торжественно провозгласил рослый мужчина средних лет, видимо мажордом.
Я где-то слышал это имя, но никак не мог вспомнить, где именно. Впрочем, у меня еще будет возможность проконсультироваться на этот счет у знатока старинных баек и анекдотов Вацлава Карловича Крафта. А пока мне пришлось предложить руку леди Моргане и препроводить ее в парадный зал. Разумеется, это она вела меня по винтовой лестнице, узкой даже для двоих человек. Во всяком случае, нам с благородной дамой пришлось так тесно прижиматься друг к другу, что в другом месте и в других обстоятельствах это породило бы массу кривотолков. Кстати, в рыцарских замках лестницы практически всегда узкие и винтовые, поскольку далеко не все гости в суровые времена беспрерывных феодальных разборок были желанными. А узкую винтовую лестницу оборонять гораздо легче, чем широкую и прямую.
Парадный зал замка леди Морганы не поражал роскошью убранства и был обставлен со спартанской простотой. Вообще Средневековье – эпоха суровая и к излишествам несклонная. К достоинствам этого парадного зала можно было отнести тот факт, что здесь вокруг стола стояли стулья, а не лавки. Кроме того, серые стены зала украшали гобелены, и это вносило разнообразие в мрачноватую атмосферу.
Хозяйка замка села во главе стола, из чего я заключил, что мужа у нее нет либо он находится в отъезде. Нам были предложены места по правую руку от хозяйки, что, безусловно, следовало расценивать как честь. Кроме нас за стол село и еще несколько дам и кавалеров, среди которых я выделил мрачноватого молодого человека, который то и дело бросал на нас настороженные взгляды. Как вскоре выяснилось, это был сир Мордред, сын леди Морганы. Вино в замке было превосходное, в различных яствах тоже недостатка не было. Проголодавшись за время долгого путешествия, мы набросились на еду с таким аппетитом, что слегка шокировали хозяйку замка.
– Что вы ищете в наших краях, сир де Руж? – сладко пропела фея Моргана. – Что заставило благородного рыцаря проделать столь долгий путь от стен Араконы до нашего забытого Всевышним острова?
Честно говоря, я понятия не имел, где находится эта Аракона, от стен которой я прибыл, но спорить с леди Морганой не стал. Тем более что у меня и без того возникли затруднения с объяснениями причин своего визита в край, где меня не ждали и, если судить по лицу господина Мордреда, не очень обрадовались моему появлению. Дабы окончательно не запутаться, я решил сказать правду:
– Я прибыл сюда, благородная Моргана, чтобы убить дракона.
Мое самонадеянное заявление не вызвало особенного ажиотажа среди сидевших за столом дам и кавалеров. Видимо, в этих краях охотники на драконов были явлением обычным, возможно даже заурядным.
– Он похитил вашу невесту или супругу?
– С моей супругой все в полном порядке, но пропали два моих хороших знакомых, благородные сиры Шварц и Купцов. Вы случайно не слышали об их судьбе, леди?
– Увы, сир Вадимир, – развела руками благородная Моргана. – А вы уверены, что справитесь с драконом в одиночку? Только, ради бога, не сочтите мой вопрос проявлением недоверия к вашей доблести.
Вопрос леди Морганы бестактным мне не показался, ну хотя бы по тому, что и у меня на свой счет были серьезные сомнения. О чем я не замедлил поделиться с окружающими. И даже предложил всем присутствующим за столом кавалерам поучаствовать со мной в достославном мероприятии, которое, безусловно, войдет в анналы истории. Мое предложение не вызвало у присутствующих взрыва энтузиазма, а господин Мордред даже презрительно скривил губы. К кому относилось это презрение, ко мне или к дракону, я с уверенностью сказать не могу.
– О преданных соратниках вам следовало бы позаботиться заранее, сир Вадимир, – строго глянула на меня леди Моргана. – В нынешнее смутное время я не могу позволить своим преданным рыцарям рисковать жизнью в столь сомнительном предприятии.
– Видите ли, благородная дама, – поспешил я прояснить ситуацию, – у меня были верные соратники, но, к сожалению, они пропали во время бури, которая застигла нас неподалеку от вашего замка. Исчезновение столь доблестных рыцарей большая потеря для меня. Скажите, а к вам они случайно не забредали?
– Увы, сир. Но я обязательно с рассветом пошлю своих людей осмотреть окрестности. Может, им удастся обнаружить следы ваших рыцарей.
На этом обмен любезностями был закончен, и мажордом развел нас по отведенным комнатам для вполне заслуженного отдохновения. Я попытался выяснить у Крафта, что пишут о леди Моргане древние летописи и пишут ли вообще, но Вацлав Карлович в ответ лишь прижал палец к губам и кивнул головой на стены. Они были на первый взгляд надежны, но мне, не раз бывавшему в средневековых замках, отлично было известно, что человеческие глаза и уши проникают и сквозь каменные камни. Видимо, информация, которой обладал Крафт, была не настолько лестной для хозяйки, чтобы обнародовать ее в присутствии посторонних. С этой мыслью я и уснул на выделенном мне заботливой Морганой ложе. Ночь и утро прошли без происшествий; во всяком случае, проснувшись ближе к полудню, я узнал от Марка Ключевского, что наши пропавшие товарищи так и не дали о себе знать. И даже высланный поутру благородной Морганой отряд уже вернулся, не обнаружив никого на многие версты в округе.
– Не нравится мне все это, – сказал Марк. – Впрочем, на доброжелательное отношение к нам феи Морганы рассчитывать не приходится.
– Значит, я угадал, и она все-таки ведьма?
– А вы что, никогда раньше не слышали о фее Моргане?
– Имя мне показалось знакомым.
– Но ведь она сестра короля Артура!
– Того типа, который организовал рыцарские посиделки вокруг круглого стола?
– Того самого, – подтвердил Марк.
Кто бы мог подумать! Разговор наш с Марком происходил во дворе замка, на виду у доблестных стражей, которые не спускали с нас глаз. Дабы не привлекать к себе внимание, мы решили осмотреть конюшни. Ибо интерес доблестных рыцарей к лошадям не мог вызвать подозрений даже у самых недоверчивых соглядатаев. К сожалению, в конюшне было слишком много народу, и я предложил сиру де Мелассу осмотреть свинарник.
– У вас какие-то плебейские вкусы, сир де Руж, – попенял мне Марк за мое увлечение животноводством.
– Свинья – животное благородное, – не согласился я. – К тому же, как всякий истинный славянин, я питаю слабость к салу.
Наш разговор предназначался для служек, которые шмыгали вокруг нас с завидным упорством. Судя по всему, они получили жесткие инструкции от своей хозяйки и не собирались оставлять нас своим вниманием даже в хлеву. Тем не менее я с интересом разглядывал местную живность и пришел к выводу, что в замке Влада Тепеша выбор был победнее. Мое внимание привлек один хряк, явно породистый, хотя и не слишком упитанный.
– Никогда не видел у свиней таких умных глаз, – удивился Марк.
Если судить по этому абсолютно безграмотному заявлению, сир де Меласс слабо разбирался в животноводстве, настолько слабо, что даже не мог уловить весьма существенную разницу между свиньей и хряком.
– К тому же хряки очень глупые животные, – поделился я с Марком своими наблюдениями. – Обратите внимание, как он реагирует на пистолет.
Однако хряк не оправдал моих надежд и не захотел расписываться в своем дебилизме. При виде нацеленного на него грозного оружия он громко хрюкнул и метнулся прочь. Меня такое поведение глупого животного насторожило. Откуда, черт возьми, этот самец свинячьей породы мог узнать про убойную силу огнестрельного оружия? Я начал без разбору наставлять пистолет на свиней и выяснил одну интересную особенность: из трех десятков обитающих в этом хлеву особей на мой угрожающий жест отреагировали только три. И это не могло не навести меня на кое-какие размышления.
– Вам что, делать нечего, Чарнота? – сердито зашипел на меня Ключевский.
– Мне кажется, дорогой Марк, что я нашел наших пропавших друзей, хотя и в несколько необычном обличье. Вы слышали о Цирцее?
– Это та самая волшебница, которая превращала мужчин в свиней?
– Именно. Вы уверены, что наша хозяйка леди Моргана не обладает столь же замечательными способностями?
– Но это же черт знает что! – воскликнул Марк, потрясенный моим открытием.
– А у вас есть более правдоподобная версия исчезновения наших спутников?
Вацлав Карлович Крафт, которого мы встретили во дворе, выслушал мое столь поразившее Марка откровение с олимпийским спокойствием. Похоже, он знал о фее Моргане гораздо больше нас, а потому ее коварству нисколько не удивился.
– Я только не понимаю, как этот мифический персонаж вдруг превратился в исторический?
– Вы фею Моргану имеете в виду, Чарнота?
– А кого же еще, Вацлав Карлович. Ведь все эти байки о короле Артуре не более чем выдумка.
– Они были, возможно, выдумкой, пока в дело не вмешались вы, Чарнота, – зашипел на меня Крафт. – Вы породили Мерлина, а значит, дали жизнь тем персонажам, которые, согласно легенде, были с ним связаны. Вы ведь не просто человек, Вадим, вы бог Велес. Я вас предупреждал, но вы легкомысленно отмахнулись моего предостережения.
– Но позвольте, Вацлав Карлович, Мерлина я зачал всего несколько месяцев назад. Он едва на свет появился, а фее Моргане уже далеко за тридцать.
– Чарнота прав, – поддержал меня Марк. – По легенде, Мерлин был воспитателем короля Артура, следовательно, зрелым человеком. А фея Моргана была младшей сестрой мифического короля. Если легенде о короле Артуре и суждено стать реальностью, то не ранее как через тридцать– сорок лет, ибо возрастные промежутки между ее героями должны сохраняться, иначе это будет уже совсем другая история.
– То есть вы хотите сказать, что перед нами не фея Моргана? – нахмурился Крафт.
– Марк хочет сказать, что эта женщина самозванка, и я с ним в этом солидарен. Мне только непонятно пока, кому и зачем понадобилось устраивать эту инсценировку?
– А я вам объясню, дорогой сир де Руж, – криво усмехнулся Ключевский. – Инсценировку с феей Морганой устроил небезызвестный вам Дракула с целью заманить в ловушку Шварца, эмиссара Тайного общества почитателей Мерлина. Вы ведь рассказали, господин Крафт, своим коллегам о рождении Мерлина?
Судя по багровому лицу Вацлава Карловича, предположения, высказанные Ключевским, были верны на все сто процентов. А господин Шварц был настолько легковерен, что даже не удосужился просчитать ситуацию и проглотил наживку с закрытыми глазами. Уж очень поклонники Мерлина хотели вновь вернуться на остров Буян, и в этот раз им изменила обычная осторожность. Вот только непонятно, зачем Дракуле понадобилось разыгрывать столь сложную комбинацию, чтобы заманить в ловушку наивного эмиссара?
– А господин Шварц случайно не обладает эксклюзивной информацией? – спросил я Крафта.
– Вероятно, – не очень охотно ответил тот. – Шварц не раз прежде бывал на острове Буяне.
– Он атлант?
– Нет. Но кое-какими приемами магии владел. Правда, проявить свои способности он мог только здесь, на острове Буяне.
– Руководители вашего общества знают об исчезновении Шварца?
– Разумеется, я им об этом сообщил, – поморщился Крафт. – Они пришли в ужас. Я получил приказ вытащить Шварца из ловушки во что бы то ни стало. В крайнем случае устранить.
Ключевский выругался в пространство. Я был солидарен с де Мелассом в оценке ситуации, но эмоции сдержал, дабы не обидеть Вацлава Карловича. Ибо вины Крафта в случившемся, кажется, не было. Эмиссар Шварц не поставил бывшего Цезаря в известность обо всех тонкостях проводившейся операции, и сделал это, видимо, неслучайно. Поклонники Мерлина не простили Вацлаву Карловичу утраты единственной ниточки, связывавшей их с островом Буяном. Им, похоже, и в голову не пришло, что причиной тому был не промах Крафта, а происки одного очень могущественного деятеля. Теперь понятно, почему примчался в наш город генерал Сокольский и почему он столь безответственно бросил в пасть дракона своих подчиненных, которые сейчас хрюкали в хлеву у новоявленной Цирцеи. Вероятно, поклонники Мерлина настолько озаботились пропажей эмиссара Шварца, что обратились если не напрямую, то окольными путями к российскому правительству за поддержкой.
– Я так понимаю, интерес к Вере Смирновой вашего коллеги был неслучаен, и диктовался он отнюдь не сердечной склонностью?
– Вы правильно понимаете, Чарнота, – раздраженно отозвался Вацлав Карлович, – мы взяли на заметку всех, кто имел хоть какое-то отношение к острову Буяну.
Я бы на месте этого Шварца поостерегся связываться с такой коварной женщиной, как Верка. Будучи ближайшей подручной Варлава, она прошла очень хорошую магическую школу и вполне способна задурить голову даже очень умному и расчетливому человеку.
– Как вы думаете, Марк, почему нас не убили в первую же ночь нашего здесь пребывания?
– А с какой стати ей нас убивать, Чарнота? – пожал плечами Ключевский. – Возможно, она принимает нас за странствующих рыцарей. Ведь ловушка эта не на нас расставлялась, а на эмиссара Шварца.
Ситуация складывалась непростая. Мы не могли покинуть замок, оставив на произвол судьбы своих товарищей. Но, с другой стороны, пребывание в этом каменном мешке тоже не сулило нам ничего хорошего. Конечно, я мог бы попытаться силой освободить бизнесмена и компетентных товарищей, но я не был уверен, что мне удастся рассеять магические чары, которые наложила на них фея Моргана. Мои мучительные раздумья прервал мажордом, пригласивший нас к обеду. За стол мы уселись в том же порядке, что и вчера вечером. При этом моя нога случайно встретилась под столом с очаровательной ножкой хозяйки, и это обстоятельство повергло нас обоих в смущение. Возня под столом не понравилась благородному Мордреду, и он бросил на меня откровенно злобный взгляд. Из чего я заключил, что этот молодой человек вряд ли доводится Моргане сыном. Кроме того, меня не покидало ощущение, что я уже где-то видел этого типа. И не просто видел, а даже заехал ему кулаком в челюсть, когда он вздумал демонстрировать свою агрессивность. Конечно, это был Сеня, напористый охранник мадам Смирновой. В свете открывшейся мне истины я теперь более пристально вглядывался в благородную Моргану. Но ничего общего с Веркой я в ней не обнаружил. Да и никакой морок не помешал бы мне опознать свою бывшую любовницу.
– Должен сказать, сударыня, что в ваших краях разводят превосходных свиней. Я восхищен их статями.
На лицо леди Морганы набежала тень. То ли она считала, что разговор о свиньях не совсем уместен в благородной компании, то ли заподозрила подвох.
– Какие могут быть стати у свиней? – презрительно усмехнулся Мордред. – Вот уж не думал, что судьба сведет меня с подобным ценителем.
– Это оскорбление? – гордо вскинул я голову и картинно положил ладонь на рукоять кинжала.
Мой жест был оценен по достоинству. Господин Мордред извинился и сказал, что его не так поняли. Впрочем, сделал он это только под нажимом своей липовой мамы, которая готова была буквально испепелить его взглядом.
– А я слышал, что король Артур тоже увлекается свиноводством, – вмешался в наш разговор Марк.
Фея Моргана растерянно молчала. Видно, ей эта подробность биографии мифического короля не была известна. Справедливости ради следует заметить, что об этой страсти Артура умалчивали все прежние летописцы легендарных событий, так что мы с Марком неожиданно для всех внесли в устоявшийся миф свежую струю.
– Вы не могли бы мне продать, сударыня, трех породистых кабанчиков из вашей обширной коллекции?
– А с какой же стати? – злобно покосился на меня Мордред.
– Не могу же я ехать к великому королю с пустыми руками.
– А вы не боитесь, что ваш странный дар будет воспринят моим дядей как оскорбительный намек?
– Намек на что, господин Мордред?
– На рыцарей Круглого стола.
– Помилуйте, дражайший, вы что же, не видите разницы между рыцарем и свиньей?!
На этот раз мы с сиром де Мелассом вскочили на ноги, всем своим видом выражая крайнюю степень негодования. После некоторого раздумья к нам присоединился и Вацлав Карлович Крафт, который хоть и не числился в данный момент рыцарем, но все-таки счел своим долгом поддержать благородное сословие морально. Мордред, похоже, сообразил, что зарвался, и готов был идти на попятный, но мы ему такого шанса не дали. Тем не менее липовому сыну благородной Морганы было предоставлено право самому выбрать противника из числа оскорбленных им рыцарей.
– Но позвольте, – запротестовала леди Моргана. – Я не могу допустить, чтобы кровь пролилась в моем замке.
– В таком случае мы отправимся в Камелот и сразимся там с господином Мордредом на глазах короля Артура, – решительно заявил я.
Мое предложение неожиданно устроило всех: и фею Моргану, и ее сынка Мордреда, и всех сидящих за столом дам и кавалеров, которые встретили мои слова сдержанным гулом одобрения.
– Мы отправляемся немедленно, – заявил Марк де Меласс. – Я не могу далее оставаться в замке, где меня так оскорбили.
Мне чувства благородного рыцаря были понятны, но я все же я предложил хотя бы подкрепиться перед дальней дорогой. Леди Моргана одобрила мое решение и тут же приказала слугам подать гостям вина. Возможно, она хотела нас отравить, а то и превратить в милых животных, которые хрюкали у нее в свинарнике, но этот номер у нее не прошел. Как-никак мы с Марком были атлантами, и подобного рода чары на нас не действовали, а что касается Вацлава Карловича, то он проявил завидную предусмотрительность и к вину даже не притронулся.
– Так как же насчет кабанчиков, благородная Моргана, неужели вы откажете мне в такой безделице?
Пока трудно было судить, какими сведениями обо мне располагала липовая фея и натуральная ведьма. В том, что она связана с Дракулой, я практически не сомневался. Загадкой для меня была степень ее информированности о моей скромной персоне. Конечно, меня мог опознать Мордред, он же Сеня, но не исключено, что не опознал. Я не исключаю также, что Верка не стала распространяться о своем знакомом демоне, особенно если Дракула использовал ее вслепую. Словом, у феи Морганы, возможно, есть основания в чем-то меня подозревать, но вряд ли она знает, с кем реально имеет дело. Если судить по лицу, рыжая ведьма была разочарована тем, что после такого количества выпитого вина я все еще говорю, а не хрюкаю. Тем не менее надо отдать ей должное, она не впала в истерику по поводу своей неудачи, как это часто бывает с даровитыми магами, а даже одарила меня ослепительной улыбкой:
– Как вам будет угодно, сир Вадимир. Никаких денег я с вас, разумеется, не возьму, считайте это моим подарком.
Ведьма наверняка не сомневалась, что я выберу именно тех хряков, которые пополнили ее коллекцию не далее чем вчера вечером. Кажется, ее мой выбор даже устраивал. Из чего я заключил, что она сама собиралась переправить моих несчастных друзей ко двору Лже-Артура. Замковая обслуга впрягла в телегу двух сытых коней, мы с Крафтом поместили туда трех отобранных в свинарнике хряков, не выразивших по этому поводу протеста, и процессия торжественно двинулась в путь. Во главе нашего сводного отряда находилась леди Моргана, по правую руку от нее скакал я, по левую – Мордред. Марка и Вацлава Карловича я оставил возле телеги, дабы наш ценный груз случайно не потерялся по дороге. Надо отдать должное леди Моргане, она прекрасно ездила верхом, кроме того, ей очень шел мужской костюм, выгодно подчеркивавший достоинства фигуры. Мне удалось выцарапать у прижимистых конюхов седла, что значительно облегчило жизнь нашей троице. Мы довольно бодро рысили по проселочной дороге, любуясь окружающим пейзажем, который лишь с большой натяжкой можно было назвать английским. Впрочем, я никогда не бывал на Британских островах и имел смутное представление о тамошней природе. Но в любом случае от окружающих нас березок веяло чем-то близким и родным. Я почти не сомневался, что в роли короля Артура в этой дьявольской мистерии выступает сам Дракула и у меня появляется шанс добраться до этого сукина сына и рассчитаться с ним за жрецов храма Йопитера, столь подло и исподтишка убитых этим негодяем. По словам леди Морганы, до Камелота было рукой подать, но это был слишком оптимистический взгляд на вещи. Во всяком случае, тряслись мы в седлах уже более двух часов, но даже намека на замок на горизонте пока что не просматривалось.
С Перуном я знаком не был и досадить ему, к счастью, не успел. Наверное, поэтому я без всякого душевного трепета взялся за рукоять присланного мне какой-то доброй душой меча и легко выдернул его из ствола векового дуба.
– А что я говорил, – торжествующе воскликнул Марк. – Вот вам и мкрткртрчак.
В этот раз небеса более благосклонно отреагировали на возглас легкомысленного актера. Молния, конечно, сверкнула, но в отдалении, а раскаты грома и вовсе едва достигли наших ушей. Дождь прекратился, и мы смогли продолжить свой скорбный путь, не рискуя подхватить простуду, которой так боялся Вацлав Карлович. Хотя я, например, считаю, что простуда не самая крупная неприятность для странствующего рыцаря. И пока наши кони месили грязь, а мы обменивались впечатлениями по поводу странностей острова Буяна, столь похабным образом реагирующего на невинное на первый взгляд слово, на горизонте появился замок. Разумеется, у любого другого путешественника человеческое жилье, замаячившее перед глазами после долгих мытарств и лишений, вызвало бы приступ восторга, но только не у странствующего рыцаря. Для любого Ланселота замок на горизонте – это очередная крупная неприятность вроде людоеда, дракона или какого-нибудь свихнувшегося чародея, у которого под старость появилась предосудительная тяга к молоденьким женщинам. Лично я не был сегодня расположен к подвигам. И уж тем более мне не хотелось освобождать красавиц, ибо для женатого человека это лишний соблазн и грандиозный семейный скандал в перспективе. Я от души порадовался, что со мной нет сейчас менестреля Шарля де Перрона, который отличается слабостью, свойственной всем поэтам, – преувеличивать подвиги героя, в том числе и сексуальные. Им, представьте себе, невдомек, что есть читательницы настолько строгие, что несклонны, в отличие от многих, прощать согрешившим на любовной ниве рыцарям.
– Солидное сооружение, – вздохнул Марк, оглядывая замок, мрачной громадиной нависающий над дорогой, по которой мы продвигались неспешным аллюром.
Я был солидарен с сиром де Мелассом как в оценке замка, так и в его разочаровании по поводу размеров встреченного на пути жилища. Ибо всем странствующим рыцарям известно, что чем больше замок, чем лучше он укреплен, тем отвратнее сволочь, которая там проживает.
– У Дракулы дом, пожалуй, побольше, – не согласился с нами Вацлав Карлович.
– Зато у этого стены повыше.
Мы, наверное, и дальше продолжили бы спор по поводу вставшего на пути замка, но тут Крафт озаботился отсутствием наших ренегатов. По всем прикидкам дорога должна была привести их к этому же месту, и одновременно с нами.
– Ну если учитывать, какие они наездники, то их опоздание вряд ли следует рассматривать как чудо, – усмехнулся Марк и был, конечно, прав в своих предположениях. Я уж не говорю о том, что компетентные товарищи могли просто упасть с лошадей и продолжить путь пешим порядком. Словом, мы решили дождаться незадачливых спутников, чтобы вступить под своды загадочного замка сплоченным коллективом. К сожалению, наши расчеты не оправдались. Тьма сгущалась все сильнее и сильнее, но о ренегатах не было ни слуху ни духу.
– Скорее всего, они сделали ночной привал, – предположил Крафт, – и теперь если и появятся у стен замка, то не ранее завтрашнего утра.
Такое тоже могло быть, учитывая навыки верховой езды у наших товарищей. Не всякая поясница выдерживает подобный способ передвижения, я знаю это по собственному опыту.
– Предлагаю все-таки постучать в ворота замка, – предложил Вацлав Карлович, – а то придется, чего доброго, ночевать на улице в грязи.
– А зачем же стучать, – возразил Марк, – когда можно в рог протрубить.
Вот это, я понимаю, рыцарь, не нам с Вацлавом Карловичем чета. Все у него, понимаешь, на месте: и кожаная, украшенная бляхами амуниция, и длинный меч на боку, и даже рог, этот верный и надежный друг всякого странствующего человека. Если кто-то думает, что рыцарь возил с собой рог прикола ради, то он глубоко ошибается. Попробуйте постучать руками или ногами в окованные железом дубовые ворота, и я заранее выражаю вам сочувствие по поводу полученных при этом синяков и шишек. Не говоря уже о том, что до этих ворот еще надо добраться. Вот и в этом случае путь нам преграждал заполненный водой глубокий ров, который не каждому рыцарю дано переплыть.
Подъемный мост опустился, когда наше почти безграничное терпение готово было уже лопнуть. Видимо, в этом замке была очень ленивая обслуга. Будь я местным феодалом, эти откормленные ребята летали бы у меня по двору легкокрылыми бабочками. Но я был всего лишь гостем, а этот статус не предполагает грозного рыка по адресу нерадивых стражников. Именно поэтому я изобразил на лице самую любезную из своих улыбок. Не скажу, что мне пришлось прикладывать большие усилия, поскольку владелицей замка, в который мы въехали через распахнувшиеся ворота, была женщина. Уточню существенное – красивая женщина. Выглядела она лет на тридцать. Волосы ее отливали медью, а безупречная фигура прямо-таки дышала сладострастием. Будучи человеком опытным, я без труда определил, что перед нами ведьма или фея, во всяком случае существо с претензией на исключительность. Стояла она у входа в донжон в окружении хорошо вооруженных дружинников и прекрасно экипированных дам с такими вырезами на платьях, что у менее опытных путешественников дух захватило бы от подобного зрелища. Я спешился первым и склонился перед благородной дамой в поклоне:
– Сир Вадимир де Руж барон де Френ.
– Вы нурман? – полюбопытствовала рыжеволосая красавица, пристально меня оглядывая.
– Скорее русский.
– Значит, варяг, – сделала неожиданный для меня вывод хозяйка замка.
– Сир Марк де Меласс, – представился Ключевский.
– Но вы-то точно франк?
– Вне всякого сомнения, – подтвердил жрец храма Тьмы и, возможно, даже не соврал.
– Крафт, – назвал себя Вацлав Карлович. Скромно и без всяких претензий на рыцарское величие.
– Леди Моргана рада приветствовать вас в своем замке, благородные господа, – торжественно провозгласил рослый мужчина средних лет, видимо мажордом.
Я где-то слышал это имя, но никак не мог вспомнить, где именно. Впрочем, у меня еще будет возможность проконсультироваться на этот счет у знатока старинных баек и анекдотов Вацлава Карловича Крафта. А пока мне пришлось предложить руку леди Моргане и препроводить ее в парадный зал. Разумеется, это она вела меня по винтовой лестнице, узкой даже для двоих человек. Во всяком случае, нам с благородной дамой пришлось так тесно прижиматься друг к другу, что в другом месте и в других обстоятельствах это породило бы массу кривотолков. Кстати, в рыцарских замках лестницы практически всегда узкие и винтовые, поскольку далеко не все гости в суровые времена беспрерывных феодальных разборок были желанными. А узкую винтовую лестницу оборонять гораздо легче, чем широкую и прямую.
Парадный зал замка леди Морганы не поражал роскошью убранства и был обставлен со спартанской простотой. Вообще Средневековье – эпоха суровая и к излишествам несклонная. К достоинствам этого парадного зала можно было отнести тот факт, что здесь вокруг стола стояли стулья, а не лавки. Кроме того, серые стены зала украшали гобелены, и это вносило разнообразие в мрачноватую атмосферу.
Хозяйка замка села во главе стола, из чего я заключил, что мужа у нее нет либо он находится в отъезде. Нам были предложены места по правую руку от хозяйки, что, безусловно, следовало расценивать как честь. Кроме нас за стол село и еще несколько дам и кавалеров, среди которых я выделил мрачноватого молодого человека, который то и дело бросал на нас настороженные взгляды. Как вскоре выяснилось, это был сир Мордред, сын леди Морганы. Вино в замке было превосходное, в различных яствах тоже недостатка не было. Проголодавшись за время долгого путешествия, мы набросились на еду с таким аппетитом, что слегка шокировали хозяйку замка.
– Что вы ищете в наших краях, сир де Руж? – сладко пропела фея Моргана. – Что заставило благородного рыцаря проделать столь долгий путь от стен Араконы до нашего забытого Всевышним острова?
Честно говоря, я понятия не имел, где находится эта Аракона, от стен которой я прибыл, но спорить с леди Морганой не стал. Тем более что у меня и без того возникли затруднения с объяснениями причин своего визита в край, где меня не ждали и, если судить по лицу господина Мордреда, не очень обрадовались моему появлению. Дабы окончательно не запутаться, я решил сказать правду:
– Я прибыл сюда, благородная Моргана, чтобы убить дракона.
Мое самонадеянное заявление не вызвало особенного ажиотажа среди сидевших за столом дам и кавалеров. Видимо, в этих краях охотники на драконов были явлением обычным, возможно даже заурядным.
– Он похитил вашу невесту или супругу?
– С моей супругой все в полном порядке, но пропали два моих хороших знакомых, благородные сиры Шварц и Купцов. Вы случайно не слышали об их судьбе, леди?
– Увы, сир Вадимир, – развела руками благородная Моргана. – А вы уверены, что справитесь с драконом в одиночку? Только, ради бога, не сочтите мой вопрос проявлением недоверия к вашей доблести.
Вопрос леди Морганы бестактным мне не показался, ну хотя бы по тому, что и у меня на свой счет были серьезные сомнения. О чем я не замедлил поделиться с окружающими. И даже предложил всем присутствующим за столом кавалерам поучаствовать со мной в достославном мероприятии, которое, безусловно, войдет в анналы истории. Мое предложение не вызвало у присутствующих взрыва энтузиазма, а господин Мордред даже презрительно скривил губы. К кому относилось это презрение, ко мне или к дракону, я с уверенностью сказать не могу.
– О преданных соратниках вам следовало бы позаботиться заранее, сир Вадимир, – строго глянула на меня леди Моргана. – В нынешнее смутное время я не могу позволить своим преданным рыцарям рисковать жизнью в столь сомнительном предприятии.
– Видите ли, благородная дама, – поспешил я прояснить ситуацию, – у меня были верные соратники, но, к сожалению, они пропали во время бури, которая застигла нас неподалеку от вашего замка. Исчезновение столь доблестных рыцарей большая потеря для меня. Скажите, а к вам они случайно не забредали?
– Увы, сир. Но я обязательно с рассветом пошлю своих людей осмотреть окрестности. Может, им удастся обнаружить следы ваших рыцарей.
На этом обмен любезностями был закончен, и мажордом развел нас по отведенным комнатам для вполне заслуженного отдохновения. Я попытался выяснить у Крафта, что пишут о леди Моргане древние летописи и пишут ли вообще, но Вацлав Карлович в ответ лишь прижал палец к губам и кивнул головой на стены. Они были на первый взгляд надежны, но мне, не раз бывавшему в средневековых замках, отлично было известно, что человеческие глаза и уши проникают и сквозь каменные камни. Видимо, информация, которой обладал Крафт, была не настолько лестной для хозяйки, чтобы обнародовать ее в присутствии посторонних. С этой мыслью я и уснул на выделенном мне заботливой Морганой ложе. Ночь и утро прошли без происшествий; во всяком случае, проснувшись ближе к полудню, я узнал от Марка Ключевского, что наши пропавшие товарищи так и не дали о себе знать. И даже высланный поутру благородной Морганой отряд уже вернулся, не обнаружив никого на многие версты в округе.
– Не нравится мне все это, – сказал Марк. – Впрочем, на доброжелательное отношение к нам феи Морганы рассчитывать не приходится.
– Значит, я угадал, и она все-таки ведьма?
– А вы что, никогда раньше не слышали о фее Моргане?
– Имя мне показалось знакомым.
– Но ведь она сестра короля Артура!
– Того типа, который организовал рыцарские посиделки вокруг круглого стола?
– Того самого, – подтвердил Марк.
Кто бы мог подумать! Разговор наш с Марком происходил во дворе замка, на виду у доблестных стражей, которые не спускали с нас глаз. Дабы не привлекать к себе внимание, мы решили осмотреть конюшни. Ибо интерес доблестных рыцарей к лошадям не мог вызвать подозрений даже у самых недоверчивых соглядатаев. К сожалению, в конюшне было слишком много народу, и я предложил сиру де Мелассу осмотреть свинарник.
– У вас какие-то плебейские вкусы, сир де Руж, – попенял мне Марк за мое увлечение животноводством.
– Свинья – животное благородное, – не согласился я. – К тому же, как всякий истинный славянин, я питаю слабость к салу.
Наш разговор предназначался для служек, которые шмыгали вокруг нас с завидным упорством. Судя по всему, они получили жесткие инструкции от своей хозяйки и не собирались оставлять нас своим вниманием даже в хлеву. Тем не менее я с интересом разглядывал местную живность и пришел к выводу, что в замке Влада Тепеша выбор был победнее. Мое внимание привлек один хряк, явно породистый, хотя и не слишком упитанный.
– Никогда не видел у свиней таких умных глаз, – удивился Марк.
Если судить по этому абсолютно безграмотному заявлению, сир де Меласс слабо разбирался в животноводстве, настолько слабо, что даже не мог уловить весьма существенную разницу между свиньей и хряком.
– К тому же хряки очень глупые животные, – поделился я с Марком своими наблюдениями. – Обратите внимание, как он реагирует на пистолет.
Однако хряк не оправдал моих надежд и не захотел расписываться в своем дебилизме. При виде нацеленного на него грозного оружия он громко хрюкнул и метнулся прочь. Меня такое поведение глупого животного насторожило. Откуда, черт возьми, этот самец свинячьей породы мог узнать про убойную силу огнестрельного оружия? Я начал без разбору наставлять пистолет на свиней и выяснил одну интересную особенность: из трех десятков обитающих в этом хлеву особей на мой угрожающий жест отреагировали только три. И это не могло не навести меня на кое-какие размышления.
– Вам что, делать нечего, Чарнота? – сердито зашипел на меня Ключевский.
– Мне кажется, дорогой Марк, что я нашел наших пропавших друзей, хотя и в несколько необычном обличье. Вы слышали о Цирцее?
– Это та самая волшебница, которая превращала мужчин в свиней?
– Именно. Вы уверены, что наша хозяйка леди Моргана не обладает столь же замечательными способностями?
– Но это же черт знает что! – воскликнул Марк, потрясенный моим открытием.
– А у вас есть более правдоподобная версия исчезновения наших спутников?
Вацлав Карлович Крафт, которого мы встретили во дворе, выслушал мое столь поразившее Марка откровение с олимпийским спокойствием. Похоже, он знал о фее Моргане гораздо больше нас, а потому ее коварству нисколько не удивился.
– Я только не понимаю, как этот мифический персонаж вдруг превратился в исторический?
– Вы фею Моргану имеете в виду, Чарнота?
– А кого же еще, Вацлав Карлович. Ведь все эти байки о короле Артуре не более чем выдумка.
– Они были, возможно, выдумкой, пока в дело не вмешались вы, Чарнота, – зашипел на меня Крафт. – Вы породили Мерлина, а значит, дали жизнь тем персонажам, которые, согласно легенде, были с ним связаны. Вы ведь не просто человек, Вадим, вы бог Велес. Я вас предупреждал, но вы легкомысленно отмахнулись моего предостережения.
– Но позвольте, Вацлав Карлович, Мерлина я зачал всего несколько месяцев назад. Он едва на свет появился, а фее Моргане уже далеко за тридцать.
– Чарнота прав, – поддержал меня Марк. – По легенде, Мерлин был воспитателем короля Артура, следовательно, зрелым человеком. А фея Моргана была младшей сестрой мифического короля. Если легенде о короле Артуре и суждено стать реальностью, то не ранее как через тридцать– сорок лет, ибо возрастные промежутки между ее героями должны сохраняться, иначе это будет уже совсем другая история.
– То есть вы хотите сказать, что перед нами не фея Моргана? – нахмурился Крафт.
– Марк хочет сказать, что эта женщина самозванка, и я с ним в этом солидарен. Мне только непонятно пока, кому и зачем понадобилось устраивать эту инсценировку?
– А я вам объясню, дорогой сир де Руж, – криво усмехнулся Ключевский. – Инсценировку с феей Морганой устроил небезызвестный вам Дракула с целью заманить в ловушку Шварца, эмиссара Тайного общества почитателей Мерлина. Вы ведь рассказали, господин Крафт, своим коллегам о рождении Мерлина?
Судя по багровому лицу Вацлава Карловича, предположения, высказанные Ключевским, были верны на все сто процентов. А господин Шварц был настолько легковерен, что даже не удосужился просчитать ситуацию и проглотил наживку с закрытыми глазами. Уж очень поклонники Мерлина хотели вновь вернуться на остров Буян, и в этот раз им изменила обычная осторожность. Вот только непонятно, зачем Дракуле понадобилось разыгрывать столь сложную комбинацию, чтобы заманить в ловушку наивного эмиссара?
– А господин Шварц случайно не обладает эксклюзивной информацией? – спросил я Крафта.
– Вероятно, – не очень охотно ответил тот. – Шварц не раз прежде бывал на острове Буяне.
– Он атлант?
– Нет. Но кое-какими приемами магии владел. Правда, проявить свои способности он мог только здесь, на острове Буяне.
– Руководители вашего общества знают об исчезновении Шварца?
– Разумеется, я им об этом сообщил, – поморщился Крафт. – Они пришли в ужас. Я получил приказ вытащить Шварца из ловушки во что бы то ни стало. В крайнем случае устранить.
Ключевский выругался в пространство. Я был солидарен с де Мелассом в оценке ситуации, но эмоции сдержал, дабы не обидеть Вацлава Карловича. Ибо вины Крафта в случившемся, кажется, не было. Эмиссар Шварц не поставил бывшего Цезаря в известность обо всех тонкостях проводившейся операции, и сделал это, видимо, неслучайно. Поклонники Мерлина не простили Вацлаву Карловичу утраты единственной ниточки, связывавшей их с островом Буяном. Им, похоже, и в голову не пришло, что причиной тому был не промах Крафта, а происки одного очень могущественного деятеля. Теперь понятно, почему примчался в наш город генерал Сокольский и почему он столь безответственно бросил в пасть дракона своих подчиненных, которые сейчас хрюкали в хлеву у новоявленной Цирцеи. Вероятно, поклонники Мерлина настолько озаботились пропажей эмиссара Шварца, что обратились если не напрямую, то окольными путями к российскому правительству за поддержкой.
– Я так понимаю, интерес к Вере Смирновой вашего коллеги был неслучаен, и диктовался он отнюдь не сердечной склонностью?
– Вы правильно понимаете, Чарнота, – раздраженно отозвался Вацлав Карлович, – мы взяли на заметку всех, кто имел хоть какое-то отношение к острову Буяну.
Я бы на месте этого Шварца поостерегся связываться с такой коварной женщиной, как Верка. Будучи ближайшей подручной Варлава, она прошла очень хорошую магическую школу и вполне способна задурить голову даже очень умному и расчетливому человеку.
– Как вы думаете, Марк, почему нас не убили в первую же ночь нашего здесь пребывания?
– А с какой стати ей нас убивать, Чарнота? – пожал плечами Ключевский. – Возможно, она принимает нас за странствующих рыцарей. Ведь ловушка эта не на нас расставлялась, а на эмиссара Шварца.
Ситуация складывалась непростая. Мы не могли покинуть замок, оставив на произвол судьбы своих товарищей. Но, с другой стороны, пребывание в этом каменном мешке тоже не сулило нам ничего хорошего. Конечно, я мог бы попытаться силой освободить бизнесмена и компетентных товарищей, но я не был уверен, что мне удастся рассеять магические чары, которые наложила на них фея Моргана. Мои мучительные раздумья прервал мажордом, пригласивший нас к обеду. За стол мы уселись в том же порядке, что и вчера вечером. При этом моя нога случайно встретилась под столом с очаровательной ножкой хозяйки, и это обстоятельство повергло нас обоих в смущение. Возня под столом не понравилась благородному Мордреду, и он бросил на меня откровенно злобный взгляд. Из чего я заключил, что этот молодой человек вряд ли доводится Моргане сыном. Кроме того, меня не покидало ощущение, что я уже где-то видел этого типа. И не просто видел, а даже заехал ему кулаком в челюсть, когда он вздумал демонстрировать свою агрессивность. Конечно, это был Сеня, напористый охранник мадам Смирновой. В свете открывшейся мне истины я теперь более пристально вглядывался в благородную Моргану. Но ничего общего с Веркой я в ней не обнаружил. Да и никакой морок не помешал бы мне опознать свою бывшую любовницу.
– Должен сказать, сударыня, что в ваших краях разводят превосходных свиней. Я восхищен их статями.
На лицо леди Морганы набежала тень. То ли она считала, что разговор о свиньях не совсем уместен в благородной компании, то ли заподозрила подвох.
– Какие могут быть стати у свиней? – презрительно усмехнулся Мордред. – Вот уж не думал, что судьба сведет меня с подобным ценителем.
– Это оскорбление? – гордо вскинул я голову и картинно положил ладонь на рукоять кинжала.
Мой жест был оценен по достоинству. Господин Мордред извинился и сказал, что его не так поняли. Впрочем, сделал он это только под нажимом своей липовой мамы, которая готова была буквально испепелить его взглядом.
– А я слышал, что король Артур тоже увлекается свиноводством, – вмешался в наш разговор Марк.
Фея Моргана растерянно молчала. Видно, ей эта подробность биографии мифического короля не была известна. Справедливости ради следует заметить, что об этой страсти Артура умалчивали все прежние летописцы легендарных событий, так что мы с Марком неожиданно для всех внесли в устоявшийся миф свежую струю.
– Вы не могли бы мне продать, сударыня, трех породистых кабанчиков из вашей обширной коллекции?
– А с какой же стати? – злобно покосился на меня Мордред.
– Не могу же я ехать к великому королю с пустыми руками.
– А вы не боитесь, что ваш странный дар будет воспринят моим дядей как оскорбительный намек?
– Намек на что, господин Мордред?
– На рыцарей Круглого стола.
– Помилуйте, дражайший, вы что же, не видите разницы между рыцарем и свиньей?!
На этот раз мы с сиром де Мелассом вскочили на ноги, всем своим видом выражая крайнюю степень негодования. После некоторого раздумья к нам присоединился и Вацлав Карлович Крафт, который хоть и не числился в данный момент рыцарем, но все-таки счел своим долгом поддержать благородное сословие морально. Мордред, похоже, сообразил, что зарвался, и готов был идти на попятный, но мы ему такого шанса не дали. Тем не менее липовому сыну благородной Морганы было предоставлено право самому выбрать противника из числа оскорбленных им рыцарей.
– Но позвольте, – запротестовала леди Моргана. – Я не могу допустить, чтобы кровь пролилась в моем замке.
– В таком случае мы отправимся в Камелот и сразимся там с господином Мордредом на глазах короля Артура, – решительно заявил я.
Мое предложение неожиданно устроило всех: и фею Моргану, и ее сынка Мордреда, и всех сидящих за столом дам и кавалеров, которые встретили мои слова сдержанным гулом одобрения.
– Мы отправляемся немедленно, – заявил Марк де Меласс. – Я не могу далее оставаться в замке, где меня так оскорбили.
Мне чувства благородного рыцаря были понятны, но я все же я предложил хотя бы подкрепиться перед дальней дорогой. Леди Моргана одобрила мое решение и тут же приказала слугам подать гостям вина. Возможно, она хотела нас отравить, а то и превратить в милых животных, которые хрюкали у нее в свинарнике, но этот номер у нее не прошел. Как-никак мы с Марком были атлантами, и подобного рода чары на нас не действовали, а что касается Вацлава Карловича, то он проявил завидную предусмотрительность и к вину даже не притронулся.
– Так как же насчет кабанчиков, благородная Моргана, неужели вы откажете мне в такой безделице?
Пока трудно было судить, какими сведениями обо мне располагала липовая фея и натуральная ведьма. В том, что она связана с Дракулой, я практически не сомневался. Загадкой для меня была степень ее информированности о моей скромной персоне. Конечно, меня мог опознать Мордред, он же Сеня, но не исключено, что не опознал. Я не исключаю также, что Верка не стала распространяться о своем знакомом демоне, особенно если Дракула использовал ее вслепую. Словом, у феи Морганы, возможно, есть основания в чем-то меня подозревать, но вряд ли она знает, с кем реально имеет дело. Если судить по лицу, рыжая ведьма была разочарована тем, что после такого количества выпитого вина я все еще говорю, а не хрюкаю. Тем не менее надо отдать ей должное, она не впала в истерику по поводу своей неудачи, как это часто бывает с даровитыми магами, а даже одарила меня ослепительной улыбкой:
– Как вам будет угодно, сир Вадимир. Никаких денег я с вас, разумеется, не возьму, считайте это моим подарком.
Ведьма наверняка не сомневалась, что я выберу именно тех хряков, которые пополнили ее коллекцию не далее чем вчера вечером. Кажется, ее мой выбор даже устраивал. Из чего я заключил, что она сама собиралась переправить моих несчастных друзей ко двору Лже-Артура. Замковая обслуга впрягла в телегу двух сытых коней, мы с Крафтом поместили туда трех отобранных в свинарнике хряков, не выразивших по этому поводу протеста, и процессия торжественно двинулась в путь. Во главе нашего сводного отряда находилась леди Моргана, по правую руку от нее скакал я, по левую – Мордред. Марка и Вацлава Карловича я оставил возле телеги, дабы наш ценный груз случайно не потерялся по дороге. Надо отдать должное леди Моргане, она прекрасно ездила верхом, кроме того, ей очень шел мужской костюм, выгодно подчеркивавший достоинства фигуры. Мне удалось выцарапать у прижимистых конюхов седла, что значительно облегчило жизнь нашей троице. Мы довольно бодро рысили по проселочной дороге, любуясь окружающим пейзажем, который лишь с большой натяжкой можно было назвать английским. Впрочем, я никогда не бывал на Британских островах и имел смутное представление о тамошней природе. Но в любом случае от окружающих нас березок веяло чем-то близким и родным. Я почти не сомневался, что в роли короля Артура в этой дьявольской мистерии выступает сам Дракула и у меня появляется шанс добраться до этого сукина сына и рассчитаться с ним за жрецов храма Йопитера, столь подло и исподтишка убитых этим негодяем. По словам леди Морганы, до Камелота было рукой подать, но это был слишком оптимистический взгляд на вещи. Во всяком случае, тряслись мы в седлах уже более двух часов, но даже намека на замок на горизонте пока что не просматривалось.