Страница:
– А замочная скважина?
– Она у тебя!
– Где?
– Под юбкой.
– О негодяй! Сатанинская порода. Разве можно говорить такие вещи невинной девушке?!
– Приношу вам, сударыня, свои глубочайшие извинения. Но так уж распорядилась природа, дав одной половине рода человеческого ключи, а другой – замочные скважины.
– И где мы окажемся, открыв двери?
– Либо в аду, либо в раю. И с этим уже ничего не поделать.
– Я подумаю над твоим предложением, демон. А сейчас убирайся!
– А как же наше венчание?
– Я готова была обвенчаться пусть с плохим, но человеком. А венчаться с демоном – значит оскорблять Бога.
Как говорят в таких случаях оптимисты, если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло. Сказать, что я был очень огорчен отказом, значит сказать неправду. Я вовсе не горел желанием в результате очередного сеанса Кама Сутры оказаться в языческом капище, среди монстров. К власти над миром я не стремился. Моим единственным желанием было выбраться из этой дурацкой истории, не нанеся при этом вреда ни собственному здоровью, ни окружающему меня миру. Для этого я должен был расстроить планы коварного Варлава и отбить у него охоту к переустройству Вселенной. Нельзя сказать, что я считаю наш мир совершенным, но это еще не повод, чтобы перекраивать его в угоду амбициям всяких авантюристов.
…Мое появление поутру за общим столом произвело настоящий фурор. Больше всех был потрясен отец Жильбер, который уже готовился читать мне отходную.
– А что я вам говорил? – торжествующе воскликнул Закревский. – Не родилась еще гаргулья, которая сожрала бы доблестного рыцаря Вадимира Чарноту.
– Неужели они не пришли? – спросил потрясенный кюре, который, возможно, даже был слегка разочарован, что древнее пророчество не сбылось.
– Гаргульи были, – обрадовал я его, – но они признали меня социально близким, а потому отложили расправу до лучших времен. Вы не могли бы одолжить мне повозку, благородный рыцарь Гийом, я хочу навестить ваших соседей. Ответный визит вежливости, так сказать.
– Моя карета в вашем распоряжении, благородный рыцарь.
– Вы не будете против, если ваша дочь Маргарита выступит в качестве нашей провожатой?
– Право, не знаю, – задумчиво покачал головой Гийом. – Надо спросить у нее.
Одно из двух: либо рыцарь де Руж не доверял мне и моим соратникам, либо он не доверял своим соседям. Не исключаю, что ему одинаково подозрительны были и те и другие. И, надо признать, что для таких подозрений у него были весьма веские основания.
– Если не возражаете, благородный рыцарь, я поеду вместе с вами, – предложил отец Жильбер.
– Буду только рад вашему обществу, святой отец.
Кюре доверял мне еще меньше, чем старый Гийом, но его, как видно, разбирало любопытство. В любом случае его присутствие будет полезным. Человек он, судя по всему, осведомленный, и возможно, при определенных обстоятельствах, согласится поделиться с нами своими познаниями в сфере, где я чувствовал себя полным профаном. Дело в том, что я от природы чужд мистике. И даже сталкиваясь нос к носу с представителями потустороннего мира, вроде зверей апокалипсиса, гаргулий и прочих монстров того же ряда, я категорически отказывался считать их посланцами ада. Возможно, что именно врожденный скептицизм и помешал мне тронуться умом в ситуациях, где имелись к этому все предпосылки…
Средневековая карета сильно уступает и скоростью передвижения, и степенью комфорта не только «мерседесу», но и «жигулям». Быть может, поэтому я не очень огорчился, когда мне не хватило места в этой колымаге. По-моему, я весьма прилично смотрелся верхом на савраске, который умеренной рысью трусил по ухабистой дороге. Вацлав Карлович Крафт тоже решил путешествовать верхом и проявил себя неплохим наездником. А в карете расположились отец Жильбер, Маргарита и фюрер с Наполеоном.
– Послушайте, Чарнота, – обратился ко мне Цезарь, – за каким чертом вас понесло к этому безумцу и дважды покойнику?
– А вы, Вацлав Карлович, собираетесь провести здесь остаток дней?
– Разумеется, нет. Но ведь вы уже однажды сумели выбраться с этого острова?
– Я делал это дважды. Но один раз мне помогли жрецы, а в другой – Верка. Видите ли, господин Крафт, остров Буян – место весьма необычное, и наезженных дорог здесь нет. Боюсь, что почтенный Варлав сделал всё от него зависящее, чтобы мы никогда не выбрались отсюда.
– Почему? Зачем мы ему понадобились?
– Эти же самые вопросы я могу задать вам, Вацлав Карлович.
– Но я человек в этом деле случайный, а вы, Чарнота, связаны с этим миром кровно. Во всяком случае, так мне сказал Варламов.
– Если вы человек случайный, то зачем вы вообще ввязались в дело, где совершенно отчетливо пахнет серой?
– Я потерял все деньги, – нахмурился Крафт. – Меня кинули. И я решил посчитаться со своими врагами.
– Каким образом?
– Варламов посулил мне могущество, равное могуществу Цезаря, в пересчете на наши реалии, естественно.
– То есть мы имели бы честь лицезреть еще одного олигарха? И вы ему поверили?
– А что мне еще оставалось делать? Он, между прочим, очень богатый человек. И очень влиятельный. Я догадывался, что за ним не всё чисто, но меня это не смущало. В демонов я тогда не верил.
– А теперь?
– У меня был враг. Очень могущественный. Теперь этот человек покойник. Я убил его по возвращении из Вавилонской башни. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Вы использовали силу, которую там почерпнули?
– Именно… Не спрашивайте меня, как это случилось. Я и сам не знаю ответа. Он умер, и для меня этого достаточно.
– И вы надеетесь с помощью Варлава увеличить свою мощь и посчитаться со всеми своими врагами?
– Не знаю. Не уверен. Это было слишком страшно. Я сейчас на распутье. Я хочу знать, кто вы такой, Чарнота, чтобы сделать окончательный выбор.
– Ну что же, господин Цезарь, откровенность за откровенность. Я действительно демон, во всяком случае, в той системе координат, которые предложил нам господин Варламов. Я могу открыть дверь туда, не знаю куда, но мне неведомо, что мы там обнаружим и как все это отразится на том мире, в котором мы с вами родились. Я догадываюсь, что Варлав рвется к мировому могуществу, но мне непонятно, как он собирается его достичь.
– Так мы действительно имеем дело с нечистой силой, магией и прочими сказочными атрибутами?
– В этом я как раз не уверен. По моим сведениям, речь идет о знаниях, которыми обладали наши далекие предки атланты. Это они создали остров Буян, построили Вавилонскую башню. И даже богов вкупе с нечистой силой создали тоже они.
– Зачем?
– Чтобы с их помощью управлять миром.
– Это что же, материализация суеверий?
– А почему бы нет.
– Но ведь на дворе двадцать первый век! Постиндустриальное общество. При чем тут языческие боги, демоны, гаргульи, ведьмы и колдуны? При чем тут магия, наконец?
– Для достижения власти и денег все средства хороши. Разве не так, Вацлав Карлович?
Наше путешествие по лесу благополучно завершилось. На сей раз обошлось без приключений. Не прошло и часа, как нашим взорам открылось величественное зрелище. В прошлый свой приезд сюда я видел только живописные развалины, а ныне мы въезжали в хорошо укрепленный замок, который подавлял высотой своих стен и монументальностью архитектуры. Умели строить в Средние века, надо признать. Видимо, нас заметили со сторожевых башен издалека, а возможно, зоркие стражники разглядели герб рыцаря де Руж на дверцах кареты, но так или иначе, нам не пришлось загорать перед закрытыми воротами. Мост был опущен раньше, чем мы приблизились ко рву.
Карета медленно вкатилась во двор замка, а следом въехали мы с Цезарем-Крафтом. Нас ждали. Во всяком случае, сама баронесса Жанна де Френ спустилась с крыльца, дабы поприветствовать свою соседку Маргариту де Руж. На месте девицы я бы не стал обмениваться поцелуями с ведьмой, но, увы, молодежь далеко не всегда следует советам поживших и повидавших мир людей. К чести отца Жильбера, он не стал рассыпаться в любезностях перед явно того недостойной хозяйкой замка, а всего лишь перекрестил ее с расстояния десятка шагов. На баронессе это, впрочем, никак не отразилось, она улыбалась во весь рот и смущала гостей своим декольтированным до неприличия платьем.
Барон де Френ был, по своему обыкновению, мрачен, что не мешало ему сохранять величественную осанку. Должен признать, что Петр Сергеевич Смирнов больше других моих знакомых подходил для роли, которую собрался играть. Он прямо купался в этой роли. Печать проклятия на его лице проступала так отчетливо, что ни у кого из гостей не возникло сомнений, что перед нами чернокнижник, имеющий доступ в самые отдаленные и укромные уголки ада. Приветствовал он нас, однако, весьма любезно и широким жестом пригласил к столу.
Стол был уставлен самыми изысканными яствами. Меня это нисколько не удивило, поскольку Верка всегда отлично готовила, а уж получив в свое распоряжение такое количество прислуги, она и вовсе развернулась во всю ширь своего недюжинного таланта. Обед проходил в торжественном молчании. Разговор почему-то не завязывался, хотя выпито было немало. Возможно, виной тому было присутствие за столом отца Жильбера, который мало того что был служителем церкви, так еще и являлся представителем совершенно другой эпохи. Лишь на дальнем конце стола о чем-то тихо переговаривались Маргарита и Верка. Хотелось бы знать, о чем они так оживленно беседуют. Женщины вышли из-за стола раньше, чем мужчины утолили свою жажду. Я извинился перед хозяином застолья и последовал за Жанной и Маргаритой на террасу, стараясь остаться незамеченным. К счастью, мне это удалось, и я притаился в нише буквально в пяти шагах от благородных дам.
– Как, – вдруг театрально вскинула руки баронесса Жанна, – вы отказали благородному Фарлафу, девица де Руж?! Но почему?
– Мне бы не хотелось отвечать на ваш вопрос, – слегка покраснела Маргарита. – Спросите сами у господина Бриссара, тем более он сейчас в вашем замке.
– А где вы видите де Бриссара, милочка?
– Он сидит по правую руку от вашего мужа.
– Но позвольте, – возмутилась Верка, – это же не Фарлаф, сын Фарлафа. Это же Вадимир, сын Аталава. Как же вы могли так ошибиться, Маргарита?
Похоже, слова Верки явились для девицы де Руж неприятным сюрпризом, во всяком случае, она довольно долго молчала, собираясь с силами. И благородная Жанна тут же поспешила ей на помощь:
– Впрочем, я понимаю. Они действительно очень похожи друг на друга. Внешне. Что и неудивительно, поскольку их матери были родными сестрами.
Ложь была наглая, но я опровергать ее не стал, надеясь услышать из уст своей любовницы еще что-нибудь интересное и поучительное в свой адрес.
– Так этот негодяй назвался Фарлафом, чтобы овладеть вами?
– Вероятно. А вы уверены, что он всего лишь негодяй?
– Я вас не понимаю, Маргарита. Что значит всего лишь?
– Зачем вы принимаете этого страшного человека в своем замке?
– Скажу вам по секрету, Маргарита, – он мой любовник.
– Быть того не может?! – ахнула девица де Руж.
– Скажу вам больше – он ветреный любовник. Но что делать, я привыкла к этому лжецу.
– Но ведь он демон, Жанна! – в ужасе воскликнула Маргарита.
– Да полноте, милочка, – слегка обиделась баронесса де Френ, – я знаю его едва ли не с пеленок. Негодяй, мерзавец, лгун – это как раз про него, но демон – это слишком.
– Возможно, он родился человеком, но для него не прошла даром встреча со зверем апокалипсиса. Я сама видела сатанинскую печать у него на плече. Вы, конечно, слышали о проклятии рода де Руж?
– Слышана, милочка, и глубоко вам сочувствую. Так он убил этого зверя?
– Да. И гаргульи признали его своим.
– Он встречался с гаргульями? – ахнула Жанна.
– Да. В моей спальне.
– Значит, он всё-таки постучался в заветную дверь?
– Да.
– А почему не вошел?
– Я его не пустила. Гаргульи сказали, что именно я являюсь замочной скважиной для его ключа.
– Какой ужас! – воскликнула Жанна, и ее голос и лицо выдавали неподдельный испуг. – Мы были в шаге от вселенской катастрофы. Не подпускайте его к себе, Маргарита! Слышите?
– Но ведь он может взять меня силой!
– Этого мы ему не позволим. Я немедленно пошлю человека за Бриссарами, отцом и сыном. Уж они-то сумеют вас защитить. Мы тайно обвенчаем вас с Фарлафом. Слышите, Маргарита? И ваша первая брачная ночь будет нашим спасением.
– Вы в этом уверены, Жанна?
– Абсолютно. Я знаю, что меня называют ведьмой, а моего мужа колдуном и чернокнижником, но поверьте мне, Маргарита, мы рискуем своими душами, чтобы спасти мир от страшной угрозы уничтожения. Ведь, по вашим же словам, Вадимир, сын Аталава, уже не человек, он зверь апокалипсиса.
– Но ведь они приходили и раньше, – жалобно отозвалась Маргарита. – Многие девицы из рода де Руж становились их жертвами. Но Страшный суд не наступал.
– Он не наступал потому, что ад не был в нем заинтересован. Вы же знаете, милочка, что Страшный суд наступит не только для людей, но и для Люцифера и его подручных. Вот почему силы ада так старательно стерегли заветную дверь. Если не верите мне, то поговорите с отцом Жильбером. Он вам подтвердит мои слова. Архангел Михаил одолел Люцифера в страшной битве и сбросил его с небес в бездну. Но окончательный суд над Сатаной и его ратью наступит только в час апокалипсиса.
– Значит, этот человек не связан с адом? – сделала, на мой взгляд, совершенно правильный вывод Маргарита.
– Он посланец древних богов. Богов языческих. И они послали его, чтобы погубить всех нас. Бойтесь его, Маргарита. Он хуже всех. Для нас он страшнее Люцифера.
Слова Жанны были столь проникновенны, что я невольно поежился. Баронесса де Френ действительно испугалась. И говорила она абсолютно искренне. Я слишком хорошо знаю Верку, чтобы сомневаться на этот счет. Другое дело, что ее могли злонамеренно ввести в заблуждение. И сделал это не кто иной, как Варлав. Этот паук искусно плел свою паутину, в которую собирался поймать весь мир, используя человеческие слабости. Вместе с тем далеко не всё из того, что говорила баронесса де Френ, было неправдой. Я действительно был посланцем, правда не богов, а всего лишь их жрецов, но и это заставляло меня призадуматься. Моя встреча со зверем не была случайной, она планировалась кем-то долго и тщательно. Именно для меня некто могущественный извлек из небытия всех этих рыцарей и баронов и наделил их плотью и кровью. Но зачем? Неужели только для того, чтобы погубить весь мир? И еще один вопрос волновал меня не на шутку. Я никак не мог понять, откуда здесь взялся мой двойник и почему его с такой настойчивостью пытаются обвенчать с Маргаритой? Какими качествами обладает этот молодой человек и кто наделил его ими?
Тут на террасу вышел отец Жильбер, и женщины поспешили удалиться.
– Послушайте, святой отец, сестра рыцаря де Ружа, подвергшаяся насилию, умерла сразу?
Я присоединился к священнику, который с интересом наблюдал за действом, развернувшимся перед террасой. Видимо, барон де Френ решил позабавить гостей и не придумал ничего лучшего, как продемонстрировать достоинства своих собак. Собаки, возможно, были действительно редкостных достоинств, но, боюсь, что барон в данном случае нарвался на тех еще знатоков. Ибо господа Хохлов, Крафт и Закревский имели о псовой охоте очень смутное представление. Справедливости ради надо заметить, что и господин Смирнов был феодалом липовым. Тем не менее апломб, с которым он держался, вызывал восхищение. Судя по всему, Петр Сергеевич унаследовал от своего давно почившего предшественника не только замок, но и кое-какие познания в различных областях.
– Нет, – после довольно продолжительного молчания отозвался кюре. – Она умерла при родах.
– И родила она мальчика?
– Откуда вы знаете?
– Просто догадался. А барон знает о своем племяннике?
– Он вернулся через год после того, как всё это случилось. Смерть сестры и отца стали для него страшным ударом, и я не рискнул посвящать его во все подробности этого трагического происшествия.
– А что стало с мальчиком?
– Он был абсолютно нормальным ребенком. – Отец Жильбер глянул на меня страдальческими глазами. – Я не мог его убить, хоть и знал, кто его отец. Поймите меня правильно, благородный рыцарь.
– Я понимаю.
– Он рос в крестьянской семье и ничем не выделялся среди своих сверстников. Я наблюдал за ним в течение тринадцати лет. А потом он исчез.
– Он знал тайну своего рождения?
– Очень может быть. Я, разумеется, приказал слугам молчать, но ручаться, что они выполнили мой приказ, не могу.
– И за это время он ни разу не дал о себе знать?
– Нет.
– Как я понимаю, сейчас ему около двадцати пяти лет?
– Двадцать шесть. А почему вы о нем спрашиваете? Я всё-таки надеюсь, что бедного Жака либо нет в живых, либо он навсегда покинул эти места.
– Мне кажется, что вы ошибаетесь, отец Жильбер.
Кюре посмотрел на меня с любопытством, хотя к этому любопытству примешивалась и изрядная доля страха.
– У меня есть все основания полагать, что сейчас вашего Жака зовут Фарлаф де Бриссар. Старший Бриссар и баронесса де Френ горят желанием обвенчать его с Маргаритой де Руж.
– Чудовищно! – прошептал потрясенный отец Жильбер. – Но зачем им это понадобилось?
– Не знаю. Скорее всего, они хотят открыть ту самую дверь, в которую я недавно стучался.
Конечно, отец Жильбер мог заподозрить меня в самой обыкновенной ревности и в желании устранить с помощью клеветы удачливого соперника. И, разумеется, он меня в этом заподозрил. Однако, будучи человеком умным, кюре не спешил с окончательными выводами.
– Этот Фарлаф де Бриссар похож на меня как две капли воды, так что не пугайтесь, святой отец, если столкнетесь с ним нос к носу.
– Дьявольское наваждение?
– Скорее пластическая операция.
Возможно, отец Жильбер не понял, что такое пластическая операция, но уточнять он не стал.
– У Жака была отметина на плече и родинка под лопаткой, – сказал он после нескольких минут раздумья.
– Знак Зверя?
– Родинка, по-моему, самая обычная. А вот что касается отметины…
– Она выглядела приблизительно так?
Я обнажил свое плечо и показал его отцу Жильберу. Священник побледнел и отшатнулся. Лицо его покрылось мелкими бисеринками пота. Он перекрестился и беззвучно зашевелил посиневшими губами, возможно читал молитву.
– Так это вы?!
– У меня нет родинки. Можете полюбоваться.
– А знак на плече?
– Я получил его в схватке с монстром. Вы были тому свидетелем.
– Так вы стали зверем, рыцарь Вадимир?
– Пока нет. Но, возможно, я им стану после соития с прекрасной Маргаритой.
– Какой ужас, – только и сумел вымолвить отец Жильбер.
– Фарлаф де Бриссар-младший должен сегодня прибыть в замок Френ. Причем сделает он это тайно. Баронесса де Френ хочет, чтобы вы обвенчали его с Маргаритой. Последняя уже дала на это согласие. Вам решать, отец Жильбер, состоится ли этот брак.
– Я должен увидеть этого юношу, рыцарь Вадимир, – строго глянул на меня кюре. – Быть может, вы ошибаетесь в своих предположениях.
– Не возражаю, – кивнул я головой.
Дабы не пропустить прибытие таинственного гостя, я решил присматривать за хозяйкой замка. Впрочем, баронесса весь день провела на виду у гостей, так что особых трудностей у меня не возникло. Младший де Бриссар, судя по всему, должен был приехать ночью. Барон де Френ предложил гостям рано утром отправиться на охоту. Крафту, Хохлову и Закревскому эта идея показалась интересной. Что же касается меня, то я отверг ее с порога. Ибо терпеть не могу вскакивать с постели ни свет ни заря. На Верку мой отказ никак не подействовал, поскольку она знала за мной эту привычку спать до полудня. А вот благородный Пьер, кажется, расстроился – взгляд, который он на меня бросил, был полон ничем не прикрытой ненависти. Похоже, господин Смирнов вообразил, что я собираюсь провести ночь с его женой. Должен сказать, что в данном случае он крупно ошибался.
В огромном замке Френ места было в достатке, так что хозяева выделили всем гостям по комнате. То ли по воле хозяина замка, то ли по какой-то другой причине, но моя спальня находилась вдали от покоев баронессы Жанны. Меня это обстоятельство очень огорчило, но я не стал впадать по этому поводу в уныние, а напросился в гости к отцу Жильберу. Видимо, доверие хозяина замка к немолодому священнику было безграничным, поскольку его комната располагалась рядом со спальней баронессы, где мне, к слову, уже довелось однажды побывать. На мое счастье, стена, отделявшая нас от коварной Жанны, была не каменной, а деревянной. Я воспользовался этим обстоятельством и с помощью украденных у местного краснодеревщика инструментов проделал в перегородке пару отверстий, одно для себя, другое для отца Жильбера. Мои расчеты оказались абсолютно точны. во всяком случае, роскошное ложе баронессы Жанны я видел как на ладони. Самой хозяйки на нем пока что не было. Она находилась где-то рядом, и я слышал ее рассерженный голос. Похоже, она бранила служанку.
Отец Жильбер крайне неодобрительно отнесся к моей бурной деятельности и наотрез отказался даже приблизиться к проделанному мной специально для него отверстию. Я на своем предложении не настаивал, тем более что смотреть пока что было не на что.
Баронесса Жанна вошла наконец в спальню и в задумчивости присела на ложе. Раздеваться она не торопилась, видимо, действительно кого-то ждала. Время у нас, похоже, было, и я решил проинструктировать отца Жильбера, дабы он своим неразумным поведением не испортил всё дело.
– Послушайте, святой отец, я ведь занимаюсь этим не из пустого любопытства, – перешел я на шепот, отводя священника к противоположной стене. – Вы должны посмотреть на этого парня, чтобы сделать окончательные выводы. Речь идет о судьбе мира, и ваше ханжество здесь абсолютно неуместно.
– Я вам не верю, молодой человек, – сердито отозвался кюре.
– Тогда доверьтесь собственным глазам. И сделайте правильный вывод.
Мои доводы были разумны, и после недолгого размышления отец Жильбер им внял.
Ждать нам пришлось недолго. Верка, неподвижно сидевшая на ложе, вдруг встрепенулась и поднялась навстречу возникшему на пороге молодому человеку.
– Наконец-то, – выдохнула она с облегчением. – Рассказывай, Жак, что с тобой произошло.
Этого типа я опознал практически сразу, хотя сейчас он был одет на средневековый лад. Его физиономия слишком напоминала мою собственную, чтобы я мог ошибиться. Отец Жильбер был поражен настолько, что едва не вскрикнул от изумления. Для него появление еще одного рыцаря Вадимира было слишком большим потрясением, несмотря на то что я предупредил его о такой возможности.
– Он сбил меня с ног, я ударился головой об угол и потерял сознание.
Голос говорившего был хрипловатым, а уж насколько он похож на мой собственный, я судить не брался.
– Но как я могла обмануться! – Верка в расстроенных чувствах хлопнула рукой по ложу. – Ведь он сидел со мной рядом.
– А когда ты догадалась о подмене?
– Уже на сцене. Я успела предупредить Варлава. Мы изменили сюжет, но, к сожалению, моему супругу не удалось утащить его в ад.
– Магия не сработала?
– Не знаю. Варлав сказал, что для Смирнова остров Буян и есть ад. Вот он его сюда и притащил.
– Варлаву виднее, – холодно отозвался молодой человек.
– Ты с ним встречался?
– Да. В замке Бриссар. Впрочем, мы обменялись лишь несколькими словами. Он приказал мне отправляться сюда и действовать в соответствии с полученными от тебя инструкциями. Так что случилось с моей невестой?
– Этот негодяй Чарнота опять проник в замок Руж.
– Он лишил Маргариту девственности?
– Пока, к счастью, нет. Это предстоит сделать тебе, Жак. Я уже сговорилась с девицей. Осталось уломать священника. Он обвенчает вас завтра здесь, в замке Френ.
– Но пока что я холост, благородная Жанна.
– Вы, кажется, на что-то намекаете, благородный Жак? – спросила баронесса дрогнувшим голосом.
– Вот уже несколько раз вы обещали мне свою любовь, но в последний момент уходили в сторону.
– Ты не прав, мой дорогой друг. Я дважды раскрывала для тебя объятия, но каждый раз в них оказывался другой человек. Сначала здесь, в замке, потом на сцене. Это рок.
– Но сегодня нам никто не помешает?
– Надеюсь, нет. – Ведьма ослепительно улыбнулась и одним движением освободилась от одежды.
Отец Жильбер отшатнулся, я же продолжал как ни в чем не бывало наблюдать за происходящим. Наступил решающий момент спектакля, и с моей стороны было бы величайшей глупостью его пропустить. Молодой человек начал разоблачаться. Я жестом пригласил смущенного кюре вернуться к наблюдению. Отец Жильбер с неохотой последовал моему приглашению. Впрочем, Верка была уже под одеялом, и нам ничего другого не оставалось, как любоваться обнаженной спиной ее любовника.
Я угадал. Родинка под левой лопаткой этого субъекта действительно была. И увидел ее не только я, но и потрясенный священник.
– Это он, – едва слышно прошептал отец Жильбер, отвлекая меня тем самым от поучительного зрелища. Я приложил палец к губам, призывая священника к молчанию.
Но моя предосторожность, кажется, оказалась излишней. Из спальни благородной Жанны послышался сначала грохот, а потом рык уязвленного человека. Мы с отцом Жильбером мгновенно приникли к отверстиям. На сцене возник еще один персонаж, появления которого не ждал, похоже, никто, включая воркующих голубков. Барон де Френ стоял у ложа с обнаженным мечом в руке. Голый Жак успел только развернуться в сторону ревнивого мужа, но не сумел уклониться от удара. Меч с хрустом вошел в его грудь, и незадачливый любовник, обливаясь кровью, рухнул прямо на безумно закричавшую женщину. Кажется, отец Жильбер тоже вскрикнул, но за воплями благородной Жанны его голоса никто не услышал. Зрелище было воистину ужасным. Барон де Френ потрясал окровавленным мечом над телом своей недвижимой жертвы, а его супруга металась по комнате, пытаясь укрыться от его неистового гнева. К счастью, Петр Сергеевич промахнулся. В Верку он не попал, зато разнес вдребезги шкаф. Я уже собрался было вмешаться в происходящее, но как раз в эту секунду Смирнов опомнился, он отбросил в сторону меч и потрясенно уставился на лежащего на ложе молодого человека.
– Она у тебя!
– Где?
– Под юбкой.
– О негодяй! Сатанинская порода. Разве можно говорить такие вещи невинной девушке?!
– Приношу вам, сударыня, свои глубочайшие извинения. Но так уж распорядилась природа, дав одной половине рода человеческого ключи, а другой – замочные скважины.
– И где мы окажемся, открыв двери?
– Либо в аду, либо в раю. И с этим уже ничего не поделать.
– Я подумаю над твоим предложением, демон. А сейчас убирайся!
– А как же наше венчание?
– Я готова была обвенчаться пусть с плохим, но человеком. А венчаться с демоном – значит оскорблять Бога.
Как говорят в таких случаях оптимисты, если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло. Сказать, что я был очень огорчен отказом, значит сказать неправду. Я вовсе не горел желанием в результате очередного сеанса Кама Сутры оказаться в языческом капище, среди монстров. К власти над миром я не стремился. Моим единственным желанием было выбраться из этой дурацкой истории, не нанеся при этом вреда ни собственному здоровью, ни окружающему меня миру. Для этого я должен был расстроить планы коварного Варлава и отбить у него охоту к переустройству Вселенной. Нельзя сказать, что я считаю наш мир совершенным, но это еще не повод, чтобы перекраивать его в угоду амбициям всяких авантюристов.
…Мое появление поутру за общим столом произвело настоящий фурор. Больше всех был потрясен отец Жильбер, который уже готовился читать мне отходную.
– А что я вам говорил? – торжествующе воскликнул Закревский. – Не родилась еще гаргулья, которая сожрала бы доблестного рыцаря Вадимира Чарноту.
– Неужели они не пришли? – спросил потрясенный кюре, который, возможно, даже был слегка разочарован, что древнее пророчество не сбылось.
– Гаргульи были, – обрадовал я его, – но они признали меня социально близким, а потому отложили расправу до лучших времен. Вы не могли бы одолжить мне повозку, благородный рыцарь Гийом, я хочу навестить ваших соседей. Ответный визит вежливости, так сказать.
– Моя карета в вашем распоряжении, благородный рыцарь.
– Вы не будете против, если ваша дочь Маргарита выступит в качестве нашей провожатой?
– Право, не знаю, – задумчиво покачал головой Гийом. – Надо спросить у нее.
Одно из двух: либо рыцарь де Руж не доверял мне и моим соратникам, либо он не доверял своим соседям. Не исключаю, что ему одинаково подозрительны были и те и другие. И, надо признать, что для таких подозрений у него были весьма веские основания.
– Если не возражаете, благородный рыцарь, я поеду вместе с вами, – предложил отец Жильбер.
– Буду только рад вашему обществу, святой отец.
Кюре доверял мне еще меньше, чем старый Гийом, но его, как видно, разбирало любопытство. В любом случае его присутствие будет полезным. Человек он, судя по всему, осведомленный, и возможно, при определенных обстоятельствах, согласится поделиться с нами своими познаниями в сфере, где я чувствовал себя полным профаном. Дело в том, что я от природы чужд мистике. И даже сталкиваясь нос к носу с представителями потустороннего мира, вроде зверей апокалипсиса, гаргулий и прочих монстров того же ряда, я категорически отказывался считать их посланцами ада. Возможно, что именно врожденный скептицизм и помешал мне тронуться умом в ситуациях, где имелись к этому все предпосылки…
Средневековая карета сильно уступает и скоростью передвижения, и степенью комфорта не только «мерседесу», но и «жигулям». Быть может, поэтому я не очень огорчился, когда мне не хватило места в этой колымаге. По-моему, я весьма прилично смотрелся верхом на савраске, который умеренной рысью трусил по ухабистой дороге. Вацлав Карлович Крафт тоже решил путешествовать верхом и проявил себя неплохим наездником. А в карете расположились отец Жильбер, Маргарита и фюрер с Наполеоном.
– Послушайте, Чарнота, – обратился ко мне Цезарь, – за каким чертом вас понесло к этому безумцу и дважды покойнику?
– А вы, Вацлав Карлович, собираетесь провести здесь остаток дней?
– Разумеется, нет. Но ведь вы уже однажды сумели выбраться с этого острова?
– Я делал это дважды. Но один раз мне помогли жрецы, а в другой – Верка. Видите ли, господин Крафт, остров Буян – место весьма необычное, и наезженных дорог здесь нет. Боюсь, что почтенный Варлав сделал всё от него зависящее, чтобы мы никогда не выбрались отсюда.
– Почему? Зачем мы ему понадобились?
– Эти же самые вопросы я могу задать вам, Вацлав Карлович.
– Но я человек в этом деле случайный, а вы, Чарнота, связаны с этим миром кровно. Во всяком случае, так мне сказал Варламов.
– Если вы человек случайный, то зачем вы вообще ввязались в дело, где совершенно отчетливо пахнет серой?
– Я потерял все деньги, – нахмурился Крафт. – Меня кинули. И я решил посчитаться со своими врагами.
– Каким образом?
– Варламов посулил мне могущество, равное могуществу Цезаря, в пересчете на наши реалии, естественно.
– То есть мы имели бы честь лицезреть еще одного олигарха? И вы ему поверили?
– А что мне еще оставалось делать? Он, между прочим, очень богатый человек. И очень влиятельный. Я догадывался, что за ним не всё чисто, но меня это не смущало. В демонов я тогда не верил.
– А теперь?
– У меня был враг. Очень могущественный. Теперь этот человек покойник. Я убил его по возвращении из Вавилонской башни. Вы понимаете, о чем я говорю?
– Вы использовали силу, которую там почерпнули?
– Именно… Не спрашивайте меня, как это случилось. Я и сам не знаю ответа. Он умер, и для меня этого достаточно.
– И вы надеетесь с помощью Варлава увеличить свою мощь и посчитаться со всеми своими врагами?
– Не знаю. Не уверен. Это было слишком страшно. Я сейчас на распутье. Я хочу знать, кто вы такой, Чарнота, чтобы сделать окончательный выбор.
– Ну что же, господин Цезарь, откровенность за откровенность. Я действительно демон, во всяком случае, в той системе координат, которые предложил нам господин Варламов. Я могу открыть дверь туда, не знаю куда, но мне неведомо, что мы там обнаружим и как все это отразится на том мире, в котором мы с вами родились. Я догадываюсь, что Варлав рвется к мировому могуществу, но мне непонятно, как он собирается его достичь.
– Так мы действительно имеем дело с нечистой силой, магией и прочими сказочными атрибутами?
– В этом я как раз не уверен. По моим сведениям, речь идет о знаниях, которыми обладали наши далекие предки атланты. Это они создали остров Буян, построили Вавилонскую башню. И даже богов вкупе с нечистой силой создали тоже они.
– Зачем?
– Чтобы с их помощью управлять миром.
– Это что же, материализация суеверий?
– А почему бы нет.
– Но ведь на дворе двадцать первый век! Постиндустриальное общество. При чем тут языческие боги, демоны, гаргульи, ведьмы и колдуны? При чем тут магия, наконец?
– Для достижения власти и денег все средства хороши. Разве не так, Вацлав Карлович?
Наше путешествие по лесу благополучно завершилось. На сей раз обошлось без приключений. Не прошло и часа, как нашим взорам открылось величественное зрелище. В прошлый свой приезд сюда я видел только живописные развалины, а ныне мы въезжали в хорошо укрепленный замок, который подавлял высотой своих стен и монументальностью архитектуры. Умели строить в Средние века, надо признать. Видимо, нас заметили со сторожевых башен издалека, а возможно, зоркие стражники разглядели герб рыцаря де Руж на дверцах кареты, но так или иначе, нам не пришлось загорать перед закрытыми воротами. Мост был опущен раньше, чем мы приблизились ко рву.
Карета медленно вкатилась во двор замка, а следом въехали мы с Цезарем-Крафтом. Нас ждали. Во всяком случае, сама баронесса Жанна де Френ спустилась с крыльца, дабы поприветствовать свою соседку Маргариту де Руж. На месте девицы я бы не стал обмениваться поцелуями с ведьмой, но, увы, молодежь далеко не всегда следует советам поживших и повидавших мир людей. К чести отца Жильбера, он не стал рассыпаться в любезностях перед явно того недостойной хозяйкой замка, а всего лишь перекрестил ее с расстояния десятка шагов. На баронессе это, впрочем, никак не отразилось, она улыбалась во весь рот и смущала гостей своим декольтированным до неприличия платьем.
Барон де Френ был, по своему обыкновению, мрачен, что не мешало ему сохранять величественную осанку. Должен признать, что Петр Сергеевич Смирнов больше других моих знакомых подходил для роли, которую собрался играть. Он прямо купался в этой роли. Печать проклятия на его лице проступала так отчетливо, что ни у кого из гостей не возникло сомнений, что перед нами чернокнижник, имеющий доступ в самые отдаленные и укромные уголки ада. Приветствовал он нас, однако, весьма любезно и широким жестом пригласил к столу.
Стол был уставлен самыми изысканными яствами. Меня это нисколько не удивило, поскольку Верка всегда отлично готовила, а уж получив в свое распоряжение такое количество прислуги, она и вовсе развернулась во всю ширь своего недюжинного таланта. Обед проходил в торжественном молчании. Разговор почему-то не завязывался, хотя выпито было немало. Возможно, виной тому было присутствие за столом отца Жильбера, который мало того что был служителем церкви, так еще и являлся представителем совершенно другой эпохи. Лишь на дальнем конце стола о чем-то тихо переговаривались Маргарита и Верка. Хотелось бы знать, о чем они так оживленно беседуют. Женщины вышли из-за стола раньше, чем мужчины утолили свою жажду. Я извинился перед хозяином застолья и последовал за Жанной и Маргаритой на террасу, стараясь остаться незамеченным. К счастью, мне это удалось, и я притаился в нише буквально в пяти шагах от благородных дам.
– Как, – вдруг театрально вскинула руки баронесса Жанна, – вы отказали благородному Фарлафу, девица де Руж?! Но почему?
– Мне бы не хотелось отвечать на ваш вопрос, – слегка покраснела Маргарита. – Спросите сами у господина Бриссара, тем более он сейчас в вашем замке.
– А где вы видите де Бриссара, милочка?
– Он сидит по правую руку от вашего мужа.
– Но позвольте, – возмутилась Верка, – это же не Фарлаф, сын Фарлафа. Это же Вадимир, сын Аталава. Как же вы могли так ошибиться, Маргарита?
Похоже, слова Верки явились для девицы де Руж неприятным сюрпризом, во всяком случае, она довольно долго молчала, собираясь с силами. И благородная Жанна тут же поспешила ей на помощь:
– Впрочем, я понимаю. Они действительно очень похожи друг на друга. Внешне. Что и неудивительно, поскольку их матери были родными сестрами.
Ложь была наглая, но я опровергать ее не стал, надеясь услышать из уст своей любовницы еще что-нибудь интересное и поучительное в свой адрес.
– Так этот негодяй назвался Фарлафом, чтобы овладеть вами?
– Вероятно. А вы уверены, что он всего лишь негодяй?
– Я вас не понимаю, Маргарита. Что значит всего лишь?
– Зачем вы принимаете этого страшного человека в своем замке?
– Скажу вам по секрету, Маргарита, – он мой любовник.
– Быть того не может?! – ахнула девица де Руж.
– Скажу вам больше – он ветреный любовник. Но что делать, я привыкла к этому лжецу.
– Но ведь он демон, Жанна! – в ужасе воскликнула Маргарита.
– Да полноте, милочка, – слегка обиделась баронесса де Френ, – я знаю его едва ли не с пеленок. Негодяй, мерзавец, лгун – это как раз про него, но демон – это слишком.
– Возможно, он родился человеком, но для него не прошла даром встреча со зверем апокалипсиса. Я сама видела сатанинскую печать у него на плече. Вы, конечно, слышали о проклятии рода де Руж?
– Слышана, милочка, и глубоко вам сочувствую. Так он убил этого зверя?
– Да. И гаргульи признали его своим.
– Он встречался с гаргульями? – ахнула Жанна.
– Да. В моей спальне.
– Значит, он всё-таки постучался в заветную дверь?
– Да.
– А почему не вошел?
– Я его не пустила. Гаргульи сказали, что именно я являюсь замочной скважиной для его ключа.
– Какой ужас! – воскликнула Жанна, и ее голос и лицо выдавали неподдельный испуг. – Мы были в шаге от вселенской катастрофы. Не подпускайте его к себе, Маргарита! Слышите?
– Но ведь он может взять меня силой!
– Этого мы ему не позволим. Я немедленно пошлю человека за Бриссарами, отцом и сыном. Уж они-то сумеют вас защитить. Мы тайно обвенчаем вас с Фарлафом. Слышите, Маргарита? И ваша первая брачная ночь будет нашим спасением.
– Вы в этом уверены, Жанна?
– Абсолютно. Я знаю, что меня называют ведьмой, а моего мужа колдуном и чернокнижником, но поверьте мне, Маргарита, мы рискуем своими душами, чтобы спасти мир от страшной угрозы уничтожения. Ведь, по вашим же словам, Вадимир, сын Аталава, уже не человек, он зверь апокалипсиса.
– Но ведь они приходили и раньше, – жалобно отозвалась Маргарита. – Многие девицы из рода де Руж становились их жертвами. Но Страшный суд не наступал.
– Он не наступал потому, что ад не был в нем заинтересован. Вы же знаете, милочка, что Страшный суд наступит не только для людей, но и для Люцифера и его подручных. Вот почему силы ада так старательно стерегли заветную дверь. Если не верите мне, то поговорите с отцом Жильбером. Он вам подтвердит мои слова. Архангел Михаил одолел Люцифера в страшной битве и сбросил его с небес в бездну. Но окончательный суд над Сатаной и его ратью наступит только в час апокалипсиса.
– Значит, этот человек не связан с адом? – сделала, на мой взгляд, совершенно правильный вывод Маргарита.
– Он посланец древних богов. Богов языческих. И они послали его, чтобы погубить всех нас. Бойтесь его, Маргарита. Он хуже всех. Для нас он страшнее Люцифера.
Слова Жанны были столь проникновенны, что я невольно поежился. Баронесса де Френ действительно испугалась. И говорила она абсолютно искренне. Я слишком хорошо знаю Верку, чтобы сомневаться на этот счет. Другое дело, что ее могли злонамеренно ввести в заблуждение. И сделал это не кто иной, как Варлав. Этот паук искусно плел свою паутину, в которую собирался поймать весь мир, используя человеческие слабости. Вместе с тем далеко не всё из того, что говорила баронесса де Френ, было неправдой. Я действительно был посланцем, правда не богов, а всего лишь их жрецов, но и это заставляло меня призадуматься. Моя встреча со зверем не была случайной, она планировалась кем-то долго и тщательно. Именно для меня некто могущественный извлек из небытия всех этих рыцарей и баронов и наделил их плотью и кровью. Но зачем? Неужели только для того, чтобы погубить весь мир? И еще один вопрос волновал меня не на шутку. Я никак не мог понять, откуда здесь взялся мой двойник и почему его с такой настойчивостью пытаются обвенчать с Маргаритой? Какими качествами обладает этот молодой человек и кто наделил его ими?
Тут на террасу вышел отец Жильбер, и женщины поспешили удалиться.
– Послушайте, святой отец, сестра рыцаря де Ружа, подвергшаяся насилию, умерла сразу?
Я присоединился к священнику, который с интересом наблюдал за действом, развернувшимся перед террасой. Видимо, барон де Френ решил позабавить гостей и не придумал ничего лучшего, как продемонстрировать достоинства своих собак. Собаки, возможно, были действительно редкостных достоинств, но, боюсь, что барон в данном случае нарвался на тех еще знатоков. Ибо господа Хохлов, Крафт и Закревский имели о псовой охоте очень смутное представление. Справедливости ради надо заметить, что и господин Смирнов был феодалом липовым. Тем не менее апломб, с которым он держался, вызывал восхищение. Судя по всему, Петр Сергеевич унаследовал от своего давно почившего предшественника не только замок, но и кое-какие познания в различных областях.
– Нет, – после довольно продолжительного молчания отозвался кюре. – Она умерла при родах.
– И родила она мальчика?
– Откуда вы знаете?
– Просто догадался. А барон знает о своем племяннике?
– Он вернулся через год после того, как всё это случилось. Смерть сестры и отца стали для него страшным ударом, и я не рискнул посвящать его во все подробности этого трагического происшествия.
– А что стало с мальчиком?
– Он был абсолютно нормальным ребенком. – Отец Жильбер глянул на меня страдальческими глазами. – Я не мог его убить, хоть и знал, кто его отец. Поймите меня правильно, благородный рыцарь.
– Я понимаю.
– Он рос в крестьянской семье и ничем не выделялся среди своих сверстников. Я наблюдал за ним в течение тринадцати лет. А потом он исчез.
– Он знал тайну своего рождения?
– Очень может быть. Я, разумеется, приказал слугам молчать, но ручаться, что они выполнили мой приказ, не могу.
– И за это время он ни разу не дал о себе знать?
– Нет.
– Как я понимаю, сейчас ему около двадцати пяти лет?
– Двадцать шесть. А почему вы о нем спрашиваете? Я всё-таки надеюсь, что бедного Жака либо нет в живых, либо он навсегда покинул эти места.
– Мне кажется, что вы ошибаетесь, отец Жильбер.
Кюре посмотрел на меня с любопытством, хотя к этому любопытству примешивалась и изрядная доля страха.
– У меня есть все основания полагать, что сейчас вашего Жака зовут Фарлаф де Бриссар. Старший Бриссар и баронесса де Френ горят желанием обвенчать его с Маргаритой де Руж.
– Чудовищно! – прошептал потрясенный отец Жильбер. – Но зачем им это понадобилось?
– Не знаю. Скорее всего, они хотят открыть ту самую дверь, в которую я недавно стучался.
Конечно, отец Жильбер мог заподозрить меня в самой обыкновенной ревности и в желании устранить с помощью клеветы удачливого соперника. И, разумеется, он меня в этом заподозрил. Однако, будучи человеком умным, кюре не спешил с окончательными выводами.
– Этот Фарлаф де Бриссар похож на меня как две капли воды, так что не пугайтесь, святой отец, если столкнетесь с ним нос к носу.
– Дьявольское наваждение?
– Скорее пластическая операция.
Возможно, отец Жильбер не понял, что такое пластическая операция, но уточнять он не стал.
– У Жака была отметина на плече и родинка под лопаткой, – сказал он после нескольких минут раздумья.
– Знак Зверя?
– Родинка, по-моему, самая обычная. А вот что касается отметины…
– Она выглядела приблизительно так?
Я обнажил свое плечо и показал его отцу Жильберу. Священник побледнел и отшатнулся. Лицо его покрылось мелкими бисеринками пота. Он перекрестился и беззвучно зашевелил посиневшими губами, возможно читал молитву.
– Так это вы?!
– У меня нет родинки. Можете полюбоваться.
– А знак на плече?
– Я получил его в схватке с монстром. Вы были тому свидетелем.
– Так вы стали зверем, рыцарь Вадимир?
– Пока нет. Но, возможно, я им стану после соития с прекрасной Маргаритой.
– Какой ужас, – только и сумел вымолвить отец Жильбер.
– Фарлаф де Бриссар-младший должен сегодня прибыть в замок Френ. Причем сделает он это тайно. Баронесса де Френ хочет, чтобы вы обвенчали его с Маргаритой. Последняя уже дала на это согласие. Вам решать, отец Жильбер, состоится ли этот брак.
– Я должен увидеть этого юношу, рыцарь Вадимир, – строго глянул на меня кюре. – Быть может, вы ошибаетесь в своих предположениях.
– Не возражаю, – кивнул я головой.
Дабы не пропустить прибытие таинственного гостя, я решил присматривать за хозяйкой замка. Впрочем, баронесса весь день провела на виду у гостей, так что особых трудностей у меня не возникло. Младший де Бриссар, судя по всему, должен был приехать ночью. Барон де Френ предложил гостям рано утром отправиться на охоту. Крафту, Хохлову и Закревскому эта идея показалась интересной. Что же касается меня, то я отверг ее с порога. Ибо терпеть не могу вскакивать с постели ни свет ни заря. На Верку мой отказ никак не подействовал, поскольку она знала за мной эту привычку спать до полудня. А вот благородный Пьер, кажется, расстроился – взгляд, который он на меня бросил, был полон ничем не прикрытой ненависти. Похоже, господин Смирнов вообразил, что я собираюсь провести ночь с его женой. Должен сказать, что в данном случае он крупно ошибался.
В огромном замке Френ места было в достатке, так что хозяева выделили всем гостям по комнате. То ли по воле хозяина замка, то ли по какой-то другой причине, но моя спальня находилась вдали от покоев баронессы Жанны. Меня это обстоятельство очень огорчило, но я не стал впадать по этому поводу в уныние, а напросился в гости к отцу Жильберу. Видимо, доверие хозяина замка к немолодому священнику было безграничным, поскольку его комната располагалась рядом со спальней баронессы, где мне, к слову, уже довелось однажды побывать. На мое счастье, стена, отделявшая нас от коварной Жанны, была не каменной, а деревянной. Я воспользовался этим обстоятельством и с помощью украденных у местного краснодеревщика инструментов проделал в перегородке пару отверстий, одно для себя, другое для отца Жильбера. Мои расчеты оказались абсолютно точны. во всяком случае, роскошное ложе баронессы Жанны я видел как на ладони. Самой хозяйки на нем пока что не было. Она находилась где-то рядом, и я слышал ее рассерженный голос. Похоже, она бранила служанку.
Отец Жильбер крайне неодобрительно отнесся к моей бурной деятельности и наотрез отказался даже приблизиться к проделанному мной специально для него отверстию. Я на своем предложении не настаивал, тем более что смотреть пока что было не на что.
Баронесса Жанна вошла наконец в спальню и в задумчивости присела на ложе. Раздеваться она не торопилась, видимо, действительно кого-то ждала. Время у нас, похоже, было, и я решил проинструктировать отца Жильбера, дабы он своим неразумным поведением не испортил всё дело.
– Послушайте, святой отец, я ведь занимаюсь этим не из пустого любопытства, – перешел я на шепот, отводя священника к противоположной стене. – Вы должны посмотреть на этого парня, чтобы сделать окончательные выводы. Речь идет о судьбе мира, и ваше ханжество здесь абсолютно неуместно.
– Я вам не верю, молодой человек, – сердито отозвался кюре.
– Тогда доверьтесь собственным глазам. И сделайте правильный вывод.
Мои доводы были разумны, и после недолгого размышления отец Жильбер им внял.
Ждать нам пришлось недолго. Верка, неподвижно сидевшая на ложе, вдруг встрепенулась и поднялась навстречу возникшему на пороге молодому человеку.
– Наконец-то, – выдохнула она с облегчением. – Рассказывай, Жак, что с тобой произошло.
Этого типа я опознал практически сразу, хотя сейчас он был одет на средневековый лад. Его физиономия слишком напоминала мою собственную, чтобы я мог ошибиться. Отец Жильбер был поражен настолько, что едва не вскрикнул от изумления. Для него появление еще одного рыцаря Вадимира было слишком большим потрясением, несмотря на то что я предупредил его о такой возможности.
– Он сбил меня с ног, я ударился головой об угол и потерял сознание.
Голос говорившего был хрипловатым, а уж насколько он похож на мой собственный, я судить не брался.
– Но как я могла обмануться! – Верка в расстроенных чувствах хлопнула рукой по ложу. – Ведь он сидел со мной рядом.
– А когда ты догадалась о подмене?
– Уже на сцене. Я успела предупредить Варлава. Мы изменили сюжет, но, к сожалению, моему супругу не удалось утащить его в ад.
– Магия не сработала?
– Не знаю. Варлав сказал, что для Смирнова остров Буян и есть ад. Вот он его сюда и притащил.
– Варлаву виднее, – холодно отозвался молодой человек.
– Ты с ним встречался?
– Да. В замке Бриссар. Впрочем, мы обменялись лишь несколькими словами. Он приказал мне отправляться сюда и действовать в соответствии с полученными от тебя инструкциями. Так что случилось с моей невестой?
– Этот негодяй Чарнота опять проник в замок Руж.
– Он лишил Маргариту девственности?
– Пока, к счастью, нет. Это предстоит сделать тебе, Жак. Я уже сговорилась с девицей. Осталось уломать священника. Он обвенчает вас завтра здесь, в замке Френ.
– Но пока что я холост, благородная Жанна.
– Вы, кажется, на что-то намекаете, благородный Жак? – спросила баронесса дрогнувшим голосом.
– Вот уже несколько раз вы обещали мне свою любовь, но в последний момент уходили в сторону.
– Ты не прав, мой дорогой друг. Я дважды раскрывала для тебя объятия, но каждый раз в них оказывался другой человек. Сначала здесь, в замке, потом на сцене. Это рок.
– Но сегодня нам никто не помешает?
– Надеюсь, нет. – Ведьма ослепительно улыбнулась и одним движением освободилась от одежды.
Отец Жильбер отшатнулся, я же продолжал как ни в чем не бывало наблюдать за происходящим. Наступил решающий момент спектакля, и с моей стороны было бы величайшей глупостью его пропустить. Молодой человек начал разоблачаться. Я жестом пригласил смущенного кюре вернуться к наблюдению. Отец Жильбер с неохотой последовал моему приглашению. Впрочем, Верка была уже под одеялом, и нам ничего другого не оставалось, как любоваться обнаженной спиной ее любовника.
Я угадал. Родинка под левой лопаткой этого субъекта действительно была. И увидел ее не только я, но и потрясенный священник.
– Это он, – едва слышно прошептал отец Жильбер, отвлекая меня тем самым от поучительного зрелища. Я приложил палец к губам, призывая священника к молчанию.
Но моя предосторожность, кажется, оказалась излишней. Из спальни благородной Жанны послышался сначала грохот, а потом рык уязвленного человека. Мы с отцом Жильбером мгновенно приникли к отверстиям. На сцене возник еще один персонаж, появления которого не ждал, похоже, никто, включая воркующих голубков. Барон де Френ стоял у ложа с обнаженным мечом в руке. Голый Жак успел только развернуться в сторону ревнивого мужа, но не сумел уклониться от удара. Меч с хрустом вошел в его грудь, и незадачливый любовник, обливаясь кровью, рухнул прямо на безумно закричавшую женщину. Кажется, отец Жильбер тоже вскрикнул, но за воплями благородной Жанны его голоса никто не услышал. Зрелище было воистину ужасным. Барон де Френ потрясал окровавленным мечом над телом своей недвижимой жертвы, а его супруга металась по комнате, пытаясь укрыться от его неистового гнева. К счастью, Петр Сергеевич промахнулся. В Верку он не попал, зато разнес вдребезги шкаф. Я уже собрался было вмешаться в происходящее, но как раз в эту секунду Смирнов опомнился, он отбросил в сторону меч и потрясенно уставился на лежащего на ложе молодого человека.