Шведов Сергей. Яртур

   – Какую женку? – удивился Бутуй.
   – Есть там одна, наложница Весеня, – нехотя отозвался Аркасай. – Я ее едва ли не месяц обхаживал, а тут такой случай выпал – биармец отлучился из шатра. Кто же знал, что он вернется, и не один.
   – Повезло тебе, царь Сарматии, – глухо сказал Бутуй. – Если бы не это счастливое возвращение Весеня, украшением на твоей могиле стал бы осиновый кол.
   Обычно красное лицо Аркасая стало белее мела. Несколько томительных мгновений он беззвучно шевелил губами, но наконец его прорвало, и прорвало отборнейшей бранью в сторону ни в чем не повинного Бутуя.
   – Ты что, предупредить нас не мог, боярин? – брызнул слюной сластолюбивый Аркасай.
   – Так ведь в стане Яртура каждая собака знает, что боярин Весень путается с вампиршами, – рассердился Бутуй. – Его наложниц даже псиглавцы сторонятся. Откуда же мне знать, что почтенный царь Сарматии вдруг пустится во все тяжкие под уклон годов.
   – Не о том вы сейчас спор затеяли, – поморщился рассудительный князь Велемудр. – Что делать-то будем?
   – Я уже велел седлать коней, – в сердцах махнул рукой Аркасай. – Хватит. И без того в чужих землях засиделся.
   – От Аримана не убежишь, – покачал головой Велемудр. – А от Вия тем более.
   – Выходит, по-твоему, надо сидеть и ждать, пока внук Слепого Бера превратит нас в навий, – всплеснул руками Аркасай. – Воля твоя, князь, но я тебе в данном деле не товарищ.
   Шумный сармат покинул не только гостеприимный дом боярина Бутуя, но и беспокойную столицу Асии. Однако Велемудр и Бутуй далеко не были уверены, что Сарматия встретит своего царя взрывом ликования. Уж слишком долго он отсутствовал на родной земле, чтобы у его младших братьев и сыновей не возник соблазн вкусить пирога власти. А война в Сарматии в конце концов аукнется и в сопредельных землях, в том числе и в Ашугии.
   – Слышал я, что княжич Ратмир берет себе еще одну жену? – пристально глянул на боярина Бутуя князь Велемудр.
   – Дело обычное, – вильнул глазами в сторону хитроумный боярин. – Ратмир в своем праве. Но на положении твоей дочери, Велемудр, это никак не отразится. Велена – дочь боярина Бренко, к тому же незаконнорожденная. Ее дети твоему будущему внуку не помеха.
   – Я все-таки подожду, – недовольно пробурчал Велемудр. – Мне этот брак кажется странным.
   – Твоя воля, князь, – пожал плечами Бутуй. – Из Расены тебя никто не гонит.
   На скорой свадьбе с Веленой настаивал сам княжич Ратмир, окончательно потерявший голову. Боярин Бутуй тянул до самого последу, ссылаясь на отсутствующего боярина Бренко. Будь его воля, он бы эту ухмыляющуюся вампиршу просто прибил. Мигнул бы приказному Глузду, и все. Была Велена, и нет ее. Увы, за спиной вампирши маячил боярин Весень, который не простил бы Бутую даже случайной гибели своей давней наложницы. В отчаянии Бутуй кинулся за помощью к княгине Злате, но та его намеков не поняла, и вместо одной проблемы у боярина возникло две. Княгиня Злата не только не огорчилась по поводу интереса мужа, проявленного к другой женщине, но, скорее, обрадовалась, что скучный и вялый Ратмир не будет ей больше докучать по ночам. Ибо толку от него в постели чуть, а разговоров по этому поводу целый короб. А боярин Бутуй опять не устоял перед чарами зеленоглазой красавицы, которая норовила едва ли не обосноваться в его доме под предлогом более близкого знакомства с будущей женой своего мужа. Ратмир такому поведению старшей жены не мог нарадоваться, а Бутую ничего другого не оставалось, как руками разводить по этому поводу да уговаривать капризную Злату. Ну не мог же он, в самом деле, предаваться с ней блуду, можно сказать, на глазах ее мужа! Княгиня Злата смилостивилась и вошла в положение деликатного боярина:
   – Раз не хочешь блудить в своем доме, боярин, приходи в мой.
   Бутуя даже в краску бросило от такого предложения. Это же надо додуматься! Боярин Бутуй, словно зеленый мальчишка, должен глухой ночью едва ли не ползком пробираться в ложницу капризной красавицы. Не будь княгиня Злата беременной, Бутуй нашел бы, что ей сказать. К сожалению, дочь князя Велемудра очень хорошо знала, от кого она понесла своего ребенка, и недвусмысленно дала понять Бутую, что об этом могут узнать и другие. Несчастный боярин, у которого забот был полон рот, струхнул и пошел на попятный.
   – А если князь Ратмир нас застанет? – только и спросил он.
   – Ратмир дома не ночует, – махнула рукой красавица. – Бояться тебе нечего, боярин.
   – А где он ночует? – удивился Бутуй.
   – Откуда же мне знать, – равнодушно пожала плечами Злата.
   Боярин Бутуй бросил растерянный взгляд на князя Ратмира, прогуливающегося по саду с коварной Веленой, и мысленно ударил себя ладонью по лбу. Он как-то упустил из виду, что его гостья отнюдь не девственница и не дочь боярина Бренко, а потому и ждать благословения жрецов ей нет никакого резону. И, судя по всему, несчастье, которое Бутуй пытался всеми силами предотвратить, все-таки случилось, и князь Ратмир, сам того не подозревая, уже стал жертвой коварной вампирши. К сожалению или к счастью, Ратмир носил длинные волосы, закрывающие шею, а потому следы укуса не были видны. Но неужели этот глупец до сих пор не догадался, что в минуту страсти из него сосут кровь? Впрочем, вампирши, по слухам, умели морочить головы не только простакам, но и мудрым мужам, весьма искушенным в любовных утехах.
   – Мне Голуба вчера сказала, что видела призрак князя Волоха в покоях Ратмира, – прервала Злата мучительные размышления боярина Бутуя.
   – Какая Голуба? – удивился боярин.
   – Моя ключница.
   – Но ведь князь Себерии жив! – возмутился Бутуй.
   – Вот и Голуба никак не могла взять в толк, зачем призраку понадобился светильник.
   – Волох разговаривал с Ратмиром? – насторожился боярин.
   – Ратмира не было дома, – раздраженно воскликнула Злата. – А призрак покрутился по его покоям и исчез. Ты уж не подведи меня, боярин, а то я боюсь спать одна по ночам. Вдруг он на меня набросится.
   – Кто он?
   – Призрак князя Волоха. Ты чем слушаешь, боярин?
   Положим, Бутуй как все нормальные люди слушал ушами, но кроме ушей у него были еще и мозги. И он уже успел сообразить, что дворец княжича Ратмира в эту ночь посетил отнюдь не призрак. Боярин и прежде слышал о подземном ходе, связывающем Асгард с Расеной, но обнаружить его так и не сумел. Пока непонятным было одно – Волох действует по своему почину или по сговору с князем Родегастом? Если верно последнее, то, значит, княжич Ратмир уже успел предать своих новых союзников и тем самым оправдаться перед братом. Вот вам и глупец! Служит и вашим и нашим. А боярин Бутуй ночи проводил в мучительных раздумьях, пытаясь уберечь княжича от мести Яртура и коварного Весеня. Ну что же, теперь, по крайней мере, совесть его чиста. Княжич Ратмир новым предательством заслужил свою незавидную участь.
   – Жди меня сегодня ночью, княгиня Злата, – прошипел боярин Бутуй. – И окно в своей ложнице оставь открытым.
   Встречаться с Волохом с глазу на глаз Бутую не хотелось, но и звать в дом Ратмира посторонних тоже было не с руки. А потому Бутуй остановил свой выбор на сыне рахмана Приама. Биармец Ермень как-то уж слишком стремительно переметнулся в стан заговорщиков, и у асского боярина были все основания полагать, что сделал он это неспроста. Эти подозрения подтверждались и практически бескровным изгнанием князя Себерии из Расены. А ведь Волох человек упрямый и далеко не глупый. Его на мякине не проведешь и звоном мечей не испугаешь. Бутуй все более склонялся к мысли, что Ермень и князь Себерии действовали по сговору. Однако сути их коварного замысла он, к сожалению, так и не смог разгадать.
   К биармцу Бутуй отправился под вечер, прихватив с собой лишь двух верных мечников для охраны. Стольный град Асии уже готовился отойти ко сну, и его улицы были практически пусты. Все-таки расенцы побаивались пришельцев и спешили укрыться за стенами каменных домов раньше, чем город окончательно погрузится во тьму. Едва ли не у самого дома купца Кипеня боярина остановил конный дозор орланов. Бутуй назвал свое имя и был пропущен без помех. Надо отдать должное темнику Хмаре, он умел держать в узде своих мечников.
   Ермень если и удивился приезду Бутуя, то виду не подал и широким жестом пригласил гостя к столу. Разговор свой бояре начали издалека, запивая ничего не значащие слова вином из серебряных кубков. Правда, биармец слегка напрягся, когда асский боярин вскользь помянул о разговоре, подслушанном царем Аркасаем в шатре Весеня.
   – Быть того не может, – покачал головой Ермень. – Заглянуть в глаза самому Вию – это верная смерть.
   – За что купил, за то и продаю, – вздохнул Бутуй. – А тут еще призрак в доме князя Ратмира объявился.
   – Шутишь, боярин, – криво улыбнулся Ермень.
   – С чужих слов передаю, – пожал плечами Бутуй. – Но, по слухам, этот призрак вылитый князь Волох.
   – Ах, вот оно что, – протянул биармец. – Так ты меня подозреваешь, боярин?
   – Скорее Ратмира, – поправил хозяина гость. – Похоже, княжич, даже переметнувшись на нашу сторону, сохранил расположение старшего брата.
   – Предусмотрительный он человек, – нахмурился Ермень.
   – А мы с тобой, выходит, безоглядные? – вопросительно глянул на биармца ас.
   – Не пойму, к чему ты клонишь, боярин?
   – Я хочу, чтобы ты повидался с князем Волохом, Ермень, и рассказал ему о встрече Яртура с Вием. Заодно мы узнаем, что сейчас происходит в Асгарде.
   – Волох мне голову снесет за измену! – попробовал слукавить сын Приама.
   – Не смеши, боярин, – обиделся Бутуй. – Все же не с глупцом дело имеешь.
   Ермень вздохнул, покачал головой и подлил гостю в кубок вина:
   – А я считал, что ты Яртуру предан.
   – Души не чаю в сыне княгини Лады, – кивнул Бутуй. – А уж как он меня любит… Едва голову не снес при встрече. Его мать убили в моем саду.
   – И уж, конечно, ты рассказал ему, кто это сделал? – зло прищурился на аса Ермень.
   – А вот интересно, боярин, чтобы ты предпринял на моем месте? – возмутился Бутуй. – Взял бы вину на себя, стал бы посыпать голову пеплом и каяться в чужих грехах, как в своих собственных?! Ты мне лучше скажи, зачем ты стрелял в княгиню.
   – Мешала она нам, – поморщился Ермень. – Лада могла примирить Родегаста с Яртуром. И князь Волох остался бы вечным изгоем.
   – И на чем ты поладил с Яртуром и Весенем, боярин?
   – Это ты о чем? – насторожился Ермень.
   – О том, что тебя давно уже должны были убить, а ты все еще жив.
   – Ума у тебя палата, боярин Бутуй, – польстил гостю хозяин. – Волох обещал поддержку Яртуру в обмен на Биармию и Себерию.
   – Ловко, ничего не скажешь.
   – Так ведь Ариман – это не выдумка кудесника Баяна, боярин. Если титан проснется, то нам всем солоно придется. Вот и думай тут, кто из них лучше – Вий или Ариман?
   – Выбор, – согласился с сыном рахмана Бутуй. – Так что делать будем?
   – Надо выманить княжича Ратмира из дома и поговорить с Волохом без чужих ушей, – предложил Ермень.
   – Уже выманил, – небрежно бросил Бутуй. – У меня сегодня любовное свидание с княгиней Златой.
   – Так это ты, боярин, виновник Ратмирова счастья?! – осенило вдруг Ерменя. – Как же я раньше не догадался! А Весень об этом знает?
   – Весень знает все или почти все, – усмехнулся Бутуй. – Ну, разве что имя отца еще не рожденного сына княгини Лели ему неизвестно.
   – Эта тайна дорогого стоит, – прицокнул языком Ермень.
   – Догадываюсь, – вздохнул Бутуй. – Так ты готов, боярин, сопровождать меня на свидание?
   – Готов, – произнес Ермень, решительно поднимаясь из-за стола.
   Мечников бояре решили с собой не брать. При столь важной встрече лишние глаза и уши ни к чему. К дому Ратмира пробирались через усадьбу Бутуя, благо тропинка к соседскому забору уже была протоптана чьими-то старательными ногами. Асский боярин в своем саду ориентировался лучше, а потому биармец любезно пропустил его вперед. Впрочем, Бутуй и в чужой усадьбе не заплутал и самым коротким путем вывел Ерменя к открытому окну.
   – Ты уверен, что Ратмира нет в доме? – на всякий случай полюбопытствовал биармец.
   – Княжич сейчас милуется с Веленой, – усмехнулся Бутуй. – До утра эта вампирша его из своих рук не выпустит.
   – Вампирша! – Ермень от удивления даже замер на месте. – Быть того не может!
   – За все приходится платить в этом мире, боярин, – со скорбью в голосе произнес Бутуй. – За сластолюбие тоже. Но князю Волоху падение Ратмира только на руку. Зачем Яртуру Биармия и Себерия, если в руках у него будет Асгард.
   – Закрутил ты, боярин Бутуй! – восхищенно покачал головой биармец.
   – Это не я закрутил, а Слепой Бер вместе со своим подручным Весенем, – вздохнул ас. – А нам правление Яртура еще выйдет боком.
   Княгиня Злата была слегка взволнована тем обстоятельством, что к ней в открытое окно проникли сразу два мужчины вместо одного. Впрочем, волнение не помешало дочери князя Велемудра явить любовнику свое слегка располневшее тело во всей красе. Боярин Бутуй подтолкнул замешкавшегося Ерменя в спину и шепнул ему на ухо:
   – Дверь в Ратмирову ложницу в самом конце коридора.
   Ермень, смущенный неожиданным приемом, послушно покинул ложницу, оставив своего спутника наедине с красавицей, взалкавшей любви. Бутую ничего другого не оставалось делать, как не ударить в грязь лицом при столь счастливо сложившихся для него обстоятельствах. Княгиня Злата не стала скрывать чувства и ощущения, переполнявшие ее в эту минуту, и вскоре ее стоны и вздохи разносились уже по всему дворцу. К сожалению, все хорошее в этом мире заканчивается раньше, чем того хотелось бы некоторым дамам. К тому же боярин Бутуй, озабоченный проблемами почти вселенского масштаба, никак не мог полностью сосредоточиться на выполнении обязанностей, которые в любом случае нельзя было назвать супружескими. Что слегка огорчило княгиню Злату, ждавшую от нынешней ночи гораздо большего. Видимо, от огорчения по поводу не до конца сбывшихся надежд она уснула раньше, чем рассчитывала, развязав тем самым своему любовнику руки. Боярин Бутуй не замедлил воспользоваться оказией и ужом скользнул с роскошного ложа.
   В покоях отсутствующего княжича Ратмира шел очень важный и обстоятельный разговор. К сожалению, собеседники разговаривали столь тихо, что Бутуй, даже припав ухом к двери, так и не смог разобрать ни единого слова. Асскому боярину ничего другого не оставалось, как толкнуть дверь и войти в помещение, освещенное лишь слабым огоньком восковой свечи. Впрочем, князя Волоха Бутуй опознал бы и в полной темноте. Уж очень представительной внешностью наделили своего единственного сына рахман Коломан и княгиня Турица. Видимо, князь Себерии знал о присутствии в доме еще одного постороннего лица, а потому приходу Бутуя не удивился, зато не замедлил огорчить его прискорбной вестью:
   – Кудесник Баян оказался прав, Ариман действительно просыпается. Я видел это собственными глазами.
   – Теперь понятно, зачем Слепой Бер отправил своего внука к Вию, – вздохнул Бутуй, опускаясь на широкую лавку.
   – Если тебе понятно, то объясни нам, – недовольно буркнул Ермень.
   – Аримана в свое время усыпил именно Вий, и если титан действительно проснется, то богу смерти понадобятся глаза, чтобы вновь проделать то, что ему уже удалось однажды.
   – И это будут глаза Яртура? – догадался Волох.
   – Да, – подтвердил Бутуй. – Твой сын, князь, единственный человек в мире Яви, который способен выдержать взгляд Вия.
   – А ты уверен, что он его выдержал?
   – У меня нет причин не доверять царю Аркасаю, который слышал рассказ Шемякича собственными ушами. А друд не тот человек, который станет лгать своим друзьям.
   – Выходит, Родегаст сказал правду, – задумчиво проговорил Волох. – Он действительно видел этот сон.
   – Родегаст стал ясновидящим? – удивился Бутуй. – С чего бы это? Прежде он не обладал этим даром.
   – Владыка Асгарда считает, что причиной его прозрения является жар-цвет.
   – Что-то сомневаюсь я, – покачал головой Ермень. – Простому смертному такое вряд ли под силу. Разве что титану…
   – Ариман, – догадался Бутуй. – Только он мог проникнуть мысленным взором в логово Вия, чтобы потом наслать морок на князя Асии.
   – Но ведь сон видел и маг Сардар, – напомнил Волох.
   – Значит, они оба находятся под влиянием Аримана, еще не проснувшегося окончательно, – поддержал Бутуя боярин Ермень.
   – А как же Перун? – не сдавался Волох.
   – Перун давно уже отвернулся от Родегаста, – воскликнул почти в полный голос Ермень. – Отцом еще не родившегося ребенка княгини Златы является боярин Бутуй, а вовсе не Ратмир.
   – А Леля забеременела за два месяца до брака с Родегастом при посредничестве своей бабушки княгини Турицы, подыскавшей ей любовника, – дополнил биармца асский боярин.
   – Про княгиню Турицу я тебе ничего не говорил, – возмутился Ермень.
   – И мне, кстати, тоже, – недовольно буркнул Волох.
   – Извини, князь, но это не моя тайна. Я поклялся Велесом хранить ее до самой смерти, – заюлил сын Приама.
   – Откуда тогда боярин Бутуй знает тайну Лели? – вспылил князь Себерии.
   – Мой приказный Глузд подслушал разговор Лели с Ладой, – развел руками Бутуй. – А вот боярину Синегубу тайну раскрыла его глазастая и много порожавшая жена.
   – Выходит, все асские бояре знают, кто приходится отцом ребенка моей сестричады? – спросил недовольный Волох.
   – Им известно, что отец – не Родегаст, – возразил Бутуй. – Но и этого оказалось достаточно, чтобы многие волхвы и печальники Перуна отшатнулись от владыки Асгарда. Не о том ты сейчас думаешь, князь Волох. Княгиня Леля уже отрезанный ломоть.
   – А о чем, по-твоему, я должен думать?
   – Ариман просыпается, и просыпается он гораздо быстрее, чем думают Родегаст с Сардаром. Возможно, Прозрение случится завтра или послезавтра. И тогда всем нам придет конец. Асгард должен быть взят в течение ближайших дней.
   – Боярин Бутуй прав, – поддержал аса Ермень. – Только посланец Вия сможет вновь усыпить мятежного титана.
   – Как все же нелепо устроен мир, – печально вздохнул Волох. – И как слепы боги. Я должен собственными руками возвысить своего смертельного врага.
   – Этот смертельный враг – твой сын, – напомнил Ермень.
   – Вот я и говорю – нелепо!
   Похоже, князь Себерии успел уже наметить план действий, во всяком случае, он дал боярину Бутую четкие указания и настоятельно советовал ему передать свои предложения Яртуру в точности, не перепутав ни единого слова. От того, насколько слаженно будут действовать противники князя Родегаста внутри и вне замка Асгард, зависит многое, если не все. Неприступная твердыня должна пасть, иначе миру Яви придет конец. Теперь уже в этом не сомневались ни Бутуй, ни Волох. Робкий протест по этому поводу выразил разве что боярин Ермень, которому уж очень не хотелось покидать Расену и отправляться с Волохом в обреченный Асгард.
   – Без тебя мне не справиться с магами, – прицыкнул на него Волох. – Их пятеро, а я один. Причем, по крайней мере, четверо из них весьма искусные бойцы.
   – Но ведь у тебя под рукой почти тысяча мечников? – удивился Ермень.
   – У простого мечника не поднимется рука на мага или волхва, – покачал головой князь Себерии. – А мы должны действовать быстро, дабы парсы не успели опомниться. Выше голову, Ермень, ты ведь сын рахмана.
   Ермень и без напоминаний князя Волоха знал, чей он сын. Но, увы, сила духа и мудрость отцов далеко не всегда передается их сыновьям. Боярин Ермень на отсутствие ума никогда не жаловался, зато решительности ему порой не хватало. Одно дело бороться с князьями, и совсем другое схлестнуться с титаном Ариманом. И на всем пути из дома княжича Ратмира в Асгард, пролегавшем глубоко под землею, биармец почти беспрерывно вздыхал по этому поводу, чем окончательно вывел князя Волоха из себя:
   – Никто не заставляет тебя бороться с титаном, Ермень. Ты возьмешь жар-цвет и покинешь замок раньше, чем начнется напуск Яртура.
   – Но каким образом? – удивился Ермень.
   – Видишь этот проход справа? – ткнул горящим факелом в полумрак Волох. – Он выведет тебя на берег реки. Там тебя встретят мечники Сытень и Ревень. Постарайтесь проскользнуть мимо дозорных Яртура незамеченными. А далее уходите в Биармию, в замок Цепень, и ждите меня там.
   – А я не заблужусь? – поежился Ермень, испуганно оглядывая мощные, чуть тронутые сыростью и плесенью мощные стены подземного хода.
   – Не заблудишься, – жестко ответил Волох. – Здесь только одно ответвление. И не вздумай со мной шутить, Ермень! Снесу тебе голову, даже не поморщившись.
   В этом боярин как раз не сомневался. Сын рахмана Коломана всегда отличался крутым нравом, и не Ерменю, жизнь которого и без того висит на волоске, спорить с ним о власти и о жар-цвете.

Глава 9 Поверженный титан

   Князь Родегаст был слегка удивлен, что Волох вернулся из похода в Расену не один, а в сопровождении изменника Ерменя. Биармец сокрушенно разводил руками в ответ на вопросы владыки Асгарда и каялся в своем недомыслии. К столу изменника Родегаст не пустил, но и голову ему рубить не торопился. Похоже, князь Асии был уверен в своей неуязвимости и в силу этого обстоятельства склонялся к проявлению великодушия. Дабы обелить себя, Ермень без стеснения ругал Баяна и Бутуя, которые паническими воплями смутили разум многих бояр и простых мечников. Но после того как пошел слух о встрече кагана Яртура с богом смерти Вием, для многих, в том числе и для Ерменя, наступил час прозрения.
   – Значит, мой сон оказался вещим, – с усмешкой произнес Родегаст и скосил глаза на Волоха, сидевшего поодаль с серебряным кубком в руках.
   – Не всякому слуху можно верить, – вздохнул Ермень, – но царь Сарматии Аркасай не тот человек, который способен придумать такое. Да и слишком уж поспешно он сбежал из Расены, чтобы у кого-то возникли сомнения в его искренности.
   – Казнить Ерменя сейчас нет смысла, – махнул рукой в сторону опального боярина князь Волох. – По моим сведениям, Яртур пойдет на штурм Асгарда не сегодня, так завтра. Сила у него под рукой немалая, а у нас каждый человек на счету.
   Князя Родегаста Ермень почти не боялся, куда больше его пугал прозревающий Ариман. А ну как титан нашлет новый вещий сон на владыку Асгарда, в котором разъяснит ему, какую тяжкую ношу коварный князь Волох возложил на плечи своего боярина. Была, правда, надежда, что титан, занятый распрей с богами, просто не обратит внимания на столь малую букашку, как Ермень. Да и спать днем, да еще накануне возможного штурма, владыка Асгарда не собирался. Наоборот, он развил бурную деятельность, проверяя готовность витязей и мечников к отражению напуска Яртура. Особое его беспокойство вызывали друды, которые запросто могли перемахнуть в лебедином обличье через стены и оседлать одну из башен.
   – Друды – это серьезно, – поддакнул ему Волох, – но ты и о грифонах не забывай. Внутрь башен они, конечно, не проникнут из-за своих размеров, но в замковом дворе летающие псы способны наделать много бед.
   – Друдов мы будем бить еще на подлете, а против грифонов используем шутихи парсских магов. Ты, боярин Ермень, умеешь с ними управляться?
   – Дело не хитрое, – пожал плечами биармец в ответ на вопрос князя Родегаста. – А как быть с подземным ходом? Вдруг темник Хмара заподозрит недоброе и прижмет княжича Ратмира. А твой младший брат, князь Родегаст, человек нестойкий.
   – Там есть еще и ответвление, – напомнил Волох. – Я, правда, не знаю, куда оно ведет.
   – Зато я знаю, – усмехнулся Родегаст. – Оно ведет к реке. Один поворот рычага здесь, в замке, и поток воды заполнит подземелье.
   – Разумно, – кивнул головой Волох и посмотрел при этом на побледневшего биармца. А Ермень в эту минуту проклинал и князя Волоха, втравившего своего ближника в гиблое дело, и строителей замка, предусмотревших, кажется, все возможные и невозможные варианты развития событий. Сын Приама рыбой не был. И если вода хлынет в подземный ход раньше, чем он его покинет, то возможности для спасения у него точно не будет. И никакой жар-цвет ему не поможет. Об этом Ермень сказал Волоху, когда они остались наедине.
   – Значит, ты должен покинуть Асгард раньше, чем Яртур пойдет на штурм, – спокойно сказал Волох. – Времени у нас в обрез, боярин. Если Бутуй нас не подведет, то друды объявятся на крыше Срединной башни в полночь. Я должен их встретить и проводить в святилище Аримана.
   – Но у тебя мало людей, – покачал головой Ермень. – Если Родегаст что-то заподозрит, то сомнет сотню твоих беров раньше, чем Шемякич со своими друдами придет тебе на помощь.
   – Положим, у меня не сто беров, а тысяча, – вздохнул Волох. – Будем надеяться, что они успеют прийти к нам на помощь. Все, Ермень, время разговоров прошло, наступает пора действий.
   – Как? Уже? – испугался Ермень и схватился за рукоять меча, словно утопающий за соломинку.
   Волох молча застегнул ремни колонтаря и повел широкими плечами. Поножами он пренебрег, дабы не мешали при ходьбе. А потом проверил, как вынимается из ножен меч.
   – Будь начеку, – сказал он Ерменю. – Не исключено, что парс Сардар приготовил для нас ловушку.
   Ермень шел за князем Себерии ни жив, ни мертв. Ужас переполнял его душу. Сама мысль, что вот сейчас, через несколько шагов, он окажется пред грозным оком титана, которого боялись даже боги, повергала его в такой трепет, что он с трудом удерживался от крика. Зато князь Волох, похоже, ничего не боялся и стремительно отсчитывал ступеньки винтовой лестницы сильными ногами, обутыми в красные сапоги. Сын рахмана Коломана жаждал обладать жар-цветом, и теперь только смерть могла его остановить. У тяжелой двери, украшенной золотом и драгоценными камнями, он все-таки задержался, дав тем самым боярину Ерменю возможность перевести дух.