Силецкий Александр. Отпуск с убийцей

   Но при всем при том на Невского она старалась не смотреть.
   Ему-то было в общем все равно, однако некое недоумение гнездилось в глубине души. И это раздражало.
   Невский чувствовал, что поведение Тыриной таит неведомый подвох, а разобрать, в чем дело, все никак не мог.
   - Да, весело живете, ничего не скажешь, - почесал в затылке Птучка. Вот напасть! Час от часу не легче. - Он задумался, качая головой. - Тут, главное, чтоб труп не потревожили. Эх, проморгал Дергун!.. Ну, раз уж здесь мы, то пошли. Посмотрим, что и как.
   И санаторцы шумной, взбаламученной толпою затрусили к месту происшествия.
   Дергун хотел было пресечь столь возмутительный поход, но, увидав, что лейтенант как будто бы не возражает, полностью смирился.
   Он, хоть и любил командовать, в присутствии начальства инициативу опасался проявлять. Когда приспеет время получать заветную характеристику, такое рвение ведь могут оценить и не со знаком плюс.
   Довольно скоро они вышли к насыпи.
   Взобравшись на нее, Птучка огляделся и затем с решительной поспешностью направился по шпалам к распростертому неподалеку телу Евфросиньи Аристарховны, тогда как Гугулидзе, также оказавшийся на насыпи, сорвал с головы фуражку и, яростно размахивая ею, принялся, как некогда Дергун, командовать до хрипоты:
   - Куда, куда?! Стой, дорогой! И ты, девушка, - тоже стой! Нельзя! Потом!
   Только Невскому, по высшим каким-то прикидкам, было сделано снисхождение.
   Дергун же - для порядка, ну, а может, просто уязвясь - остался внизу, среди зевак.
   К счастью, никто за это время здесь не проходил, и потому Евфросинья Аристарховна, как была, лежала на спине, неловко подвернув под себя правую руку.
   На застывшем лице ее все еще сохранялось выражение боли и крайнего испуга.
   А глаза-то у нее закрыты, вдруг подумал Невский. Зажмурилась, что ли, в самую последнюю секунду? Если так, то смерть наступила практически мгновенно. Могучий удар.
   Песок вокруг головы несчастной был несколько влажен и черен от пропитавшей его крови.
   Корзинка с собранной малиной валялась метрах в полутора от трупа часть ягод эдакой праздничной кучкой высыпалась на утоптанную тропу.
   Вся эта картина смотрелась до странного будничной, немножко невсамделишной и в первые секунды не вызывала никаких высоких скорбных чувств, не говоря уж о смятении, которое естественно могло возникнуть даже при случайном, мимолетном взгляде на покойницу.
   Так и казалось: шла себе и шла спокойно добрая старушка - и вдруг нечаянно споткнулась, и упала, и, наверное, расшиблась, но сейчас вот встанет, отряхнется, подберет рассыпанные ягоды, да и пойдет своей дорогой.
   - Все, готова, - констатировал бесстрастно Птучка и зачем-то, распустив немного галстук, расстегнул пуговицу у воротника. - Надо бы узнать номер поезда и кто вел состав. Дело, по-моему, ясное.
   Невский стоял рядом, по привычке засунув руки глубоко в карманы брюк, и молча, с явным раздражением жевал фильтр потухшей сигареты.
   - Слушайте, - сказал он наконец, - ну, неужели вы не видите?!
   - Чего? - не понял Птучка.
   - А того, что несчастным, с позволения сказать, случаем здесь и не пахнет вовсе!
   - Вот уж - простите!.. - развернулся к нему лейтенант. - А что же это, по-вашему? Ручки на себя наложила, да?
   - Нет, убийство, - не повышая голоса, ответил Невский. - Именно так. Примитивное, откровенное убийство... Рассчитанное на простачков и стопроцентное везение.
   - Гм... Вы не могли бы выражаться как-нибудь яснее? - огрызнулся Птучка.
   Такая безапелляционность Невского его и раздосадовала, и ущемила.
   - Да куда уж проще! - развел руками Невский. - Предположим, удар поезда еще мог прийтись так, чтобы мадам осталась лежать поперек тропы. Труп-то ведь пока никто не трогал. Но корзина!..
   - Что - корзина? - ехидно прищурился Птучка.
   - Вы посмотрите внимательно. Она почти рядом с трупом - в ногах, у откоса. А должна была бы укатиться вон куда!.. И ягод из нее просыпалось чуть-чуть. Как будто покойница случайно выронила корзину из рук, донышком точно вниз, и после этого немедленно шагнула к рельсам. Вас подобный факт не удивляет? Да при ударе такой силы, от которого череп разъехался пополам, мы бы с вами не только малину, но и самую корзинку вряд ли увидали! А тут эдакая красивенькая, исключительно компактная сценка несчастного случая. И поглядите, как аккуратно развернута юбка, коленочки прикрыты, и до чего точен был удар - прямо в затылок, и никаких повреждений на теле, даже синяков нет или видимых царапин!.. Браво, лейтенант! Вашему послужному списку только не хватало такой образцовой дорожной катастрофы! - Невский пару раз, ядовито усмехаясь, хлопнул в ладоши. - А ведь я, как вы вчера изволили заметить, дилетант.
   Птучка стоял вконец растерянный, красный, полный самых разноречивых чувств.
   Теперь-то он и сам отлично видел, что Невский безусловно прав.
   Скорее по инерции, чем из профессиональной необходимости, он горестно переспросил:
   - Значит, убийство, да? Попытка все свалить на якобы несчастный случай? А зачем?
   Некоторое время Невский глядел на распластанный поперек дорожки труп.
   Эта пожилая женщина с самого начала вызывала у него решительную антипатию, его раздражали ее постоянные подглядывания, ее вранье, витиеватые иносказания за обеденным столом, двусмысленные взгляды, которыми она одаривала его при каждой встрече, - и тем не менее сейчас ему было жаль ее, просто, по-человечески жаль.
   Ведь где-то у нее остались родственники, которых она, надо полагать, любила и которые наверняка готовились встречать ее, когда она, окрепшая, поздоровевшая, вернется наконец домой.
   И вот теперь на всем необходимо ставить жирный крест.
   Невский не спеша достал новую сигарету и закурил.
   - Расчет был, очевидно, следующий, - произнес он тихим голосом. Здесь ходит достаточно много народу - вон какая знатная тропа!.. Определенно, труп сдвинули бы с места, желая опознать, и, вероятнее всего, кто-то подобрал бы и корзинку. Нам просто повезло, что гражданке Тыриной не сидится на территории. Мы могли обнаружить труп гораздо позже. Собственно, на это-то убийца, вероятно, и рассчитывал. Кстати, я абсолютно уверен, что покойница оказалась на этой тропе после того, как прошел поезд, а не раньше.
   - Почему? - изумился Птучка.
   - Здесь прямой участок пути, дорога идет в гору, так что машинист издалека заметил бы тело. Сомнительно, чтобы он проехал мимо - и не сообщил по линии. И еще. Тырина вполне могла видеть убийцу.
   Птучка невольно вздрогнул, и глаза у него беспомощно округлились.
   - Погодите. Но ведь этого не может быть! - с отчаянием возразил он.
   - Отчего же? - Невский аккуратно затоптал окурок и разгладил бороду. Смотрите: тропа, что ведет из лесу, пересекает насыпь недалеко от того места, где мы с вами стоим. Влево и вправо - вдоль насыпи - дороги нет. Путь только один - наверх. Если Тырина взобралась на насыпь, следовательно, она собиралась ее перейти - не гулять же по шпалам! Сразу сделать это она не рискнула - приближался поезд. А когда состав прошел, появился убийца с трупом. Вероятно, он нес покойную на руках. И, укладывая ее поперек дорожки, сам стоял на обочине, в траве, чтобы не оставлять явственных следов. Дальше все просто. Едва убийца исчез, Тырина выбралась из укрытия а она, без сомнения, пряталась где-то поблизости, в кустах, иначе преступник сразу бы ее заметил, - подбежала к убитой и опознала ее. Вот и все.
   - Легко сказать. Но почему же тогда она не спугнула убийцу в самом начале, почему не стала кричать? - не унимался Птучка.
   - Не говорите ерунды, - откликнулся насмешливо Невский. - Вы что, не видели Тырину? Былинка, божий одуванчик - с детства! Да она скорей умрет, чем пикнет!.. Ей же страшно было. Страшно! И она попросту не догадалась поначалу, что же происходит. Ей сама мысль об убийстве не могла прийти!.. Не укладывалась в голове!
   Тут внизу случилось некое движение.
   Манучар снова заорал привычное "куда?!".
   Какой-то пожилой мужчина, ловким обманным движением ускользнув от заградительных объятий Гугулидзе, стал кряхтя карабкаться по склону.
   Невский обернулся и с удивлением признал в старичке Лазаретова.
   - Послушайте, - задыхаясь, начал тот, - может, вам интересно будет знать. Я тут гулял.
   - Бегали? До дуба и обратно?
   - Нет, гулял, - строптиво поджал губы Лазаретов.
   - Когда?
   - До завтрака, сегодня утром.
   - Интересное дело, - с удивлением отметил Невский, - как все дружно взялись гулять до завтрака!.. Прямо физкультпарад!.. Вы были один?
   Невский пристально взглянул на старика.
   Тот несколько смутился, и внезапный румянец залил его щеки.
   - С Виолеттой Прохоровной, ежели угодно! - после некоторых колебаний вызывающе воскликнул он. - Но это к делу не относится. Это - мое личное право!
   - Безусловно, кто же спорит, - дружелюбно согласился Невский. - Ваше неотъемлемое право. Обязанности у нас другие. Продолжайте.
   - Ну так вот, - бойко затараторил Лазаретов. - Мы собирали здесь - вон там! - малину. Нынче урожай отменный. Да! И оба видели человека.
   - Вы можете его обрисовать? И в каком точно месте это произошло? Там, где малина?
   - Нет, - почему-то вдруг обиделся Лазаретов. - Здесь. - Его рука описала широкую дугу. - Мы за кустиками стояли, а он как раз мимо пробежал.
   - Как он выглядел?
   - Мы вообще-то со спины видали. Но - высокий. - Лазаретов, прицениваясь, оглядел Невского. - Да, будет с вас - это уж точно. И волосы длинные - вот эдак развевались. А куртка - прямо как ваша. Штанов, извините, не запомнил. Да, еще галстук был! Синий такой, с золотым драконом. И какие-то бурые пятна на нем. Понимаете, он на ходу его выбросил. Из кармана.
   - Где галстук? У вас? Покажите!
   Невский почувствовал невероятное волнение.
   - Да он бросил в кусты, под откос. А мы тут с Виолеттой Прохоровной небольшой костерчик развели. - виновато опустил глаза Лазаретов. - Знаете, терпкий дымок, рано утром - это так романтично!.. Я вообще с детства костры обожаю. Ну, мы и положили галстук заодно в огонек, чтоб не валялся. Он был грязный, рваный. А что, надо было сохранить?
   - Как вам сказать. - Невский подавил глубокий вздох. - Теперь-то уж чего, конечно. Понимаю: мусор на природе, непорядок. Может быть, и следовало поберечь. Я бы взглянул. Мда, очень странный тип. Ну, а. лицо?
   - Что - лицо? - часто заморгал Лазаретов. - Я же говорю: мы со спины видали, когда он мимо нас пробежал. Мы и решили с Виолеттой Прохоровной: бог с ним, мало ли кто бегает. Так ему нужно, стало быть. Я вон тоже, бывалоча, до дуба. А потом, уже позднее, вдруг на насыпи как закричат!.. Но мы туда не пошли. Ведь всякое бывает.
   - Вы правы. Это Тырина кричала. А... скажите, она могла видеть ваш костер?
   - Нет, - уверенно ответил Лазаретов. - Не могла. Во-первых, это было довольно далеко, а во-вторых, мы сидели в овражке, за кустами, костерок развели слабенький, и ветер задувал дым под деревья, в лес. Потом кричали-то недолго. Всего раз или два.
   Эх, такая славная зацепка могла бы получиться, с досадой подумал Невский. А им, видите ли, захотелось огоньку с дымком! И чтобы мусор не валялся. Благодетели природы, тоже мне! А, впрочем, они знать не знали, что такое жгут. Поэтому - какие могут быть претензии?!
   - Спасибо, - произнес с едва заметным разочарованьем Невский. - То, что вы нам рассказали, несомненно, важно. Как я понимаю, это все у вас?
   - Н-ну, кажется. Да, все! Костер мы загасили - так что ничего, по сути, не осталось - и пошли тихохонько на завтрак. Только. - Лазаретов неожиданно замялся.
   - Я вас слушаю! - подбодрил Невский.
   - Словом. - Лазаретов опустил глаза. - Короче, если вдруг все это как-то связано с тем убийством и преступник скоро будет найден, то. не надо говорить, что мы вам помогали. Ладно?
   А ведь в самую точку попал старик, поразился Невский. Связано, и еще как! Теперь-то я не сомневаюсь. Подобрать бы только ключик.
   - Я вам обещаю, - дружелюбно улыбнулся Невский. - В наших общих интересах. Еще раз - огромное спасибо!
   Такая доверчивая непосредственность старика тронула Невского, но вместе с тем и опечалила: как все в действительности зыбко и опасно ненадежно!..
   Сам-то Лазаретов, безусловно, промолчит, не станет распускать язык.
   Однако это же чистейшая случайность, что он рассказал все Невскому, а не кому-либо другому!
   В принципе таким вот первым, благосклонным слушателем, вызывающим к себе симпатию, мог оказаться кто угодно, даже - затаившийся до времени коварный враг.
   Ведь Лазаретову он точно так же неизвестен, как и остальным!..
   И уж тогда, разоткровенничайся вдруг Илья Ефимович, - пиши пропало, все усилия насмарку.
   Потому что первый встречный мог бы оказаться и последним. И была бы новая, бессмысленная жертва.
   В то, что Евфросинью Аристарховну убрали как ненужную, пусть и случайную, наверное, свидетельницу, Невский окончательно уверовал. Вот только знать бы, где она некстати "засветилась", чем прогневала убийцу!.. Вероятно, трепанула лишнего - это она умела. Мадам любила несколько покрасоваться и почитать мораль другим. Но что именно она сболтнула, если кара оказалась столь ужасной?
   Бедный Илья Ефимович! Он даже не подозревал, какому подвергался риску! Хоть и чувствовал, конечно.
   Впрочем, почему в прошедшем времени?
   На самом деле Невский мог быть далеко не первым, кто услышал лазаретовский рассказ.
   Уж, слава богу, после завтрака стоял такой отчаянный бедлам - и в санатории, и здесь, в лесу, покуда шли!..
   "Если преступник скоро будет пойман." - невольно всплыли в памяти слова.
   Тогда-то Лазаретову как раз бояться нечего. Вот если не поймают или же - не скоро.
   - А вы до меня еще кому-нибудь о костерке и о прогулке сообщали? - с тревогой спросил Невский.
   - Господь с вами! - Лазаретов убежденно замотал головой. - Хотел было - директору. Но после передумал. Да и не нашел его на месте. А бегать всюду и искать.
   - Молодец! - невольно вырвалось у Невского. - Директор. Этому - дай только повод!.. Ну, а Виолетта Прохоровна, как вы полагаете, могла?
   - Да что вы! - замахал руками Лазаретов. - Вы совсем ее не знаете. Надежнейший товарищ! Если я не разрешу, она - ни слова, никогда! Она же понимает.
   - Очень, очень хорошо, - вновь делаясь приветливым и благодушным, отозвался Невский. - Думаю, потом, для следствия, понадобится ваш рассказ.
   - Потом. Ведь не сейчас же, правда? Больше я не нужен? - неуверенно осведомился Лазаретов.
   - Нет. Можете идти. И, кстати, почему вы спрашиваете именно меня? Вон - основной начальник.
   - Н-да? - Лазаретов недоверчиво взглянул на Птучку. - Интересно. А мне показалось. Ладно, я и впрямь пойду. Чтоб Виолетта Прохоровна зря не волновалась.
   Вот и новая забота появилась, с огорчением подумал Невский, глядя в спину Лазаретову. Нам только этих осложнений и недоставало!..
   И неожиданно, как раз и навсегда доказанная теорема, вспыхнуло в мозгу: ведь лазаретовский-то незнакомец в той же самой куртке, что и у меня, и давешний двойник на лестнице - одно лицо! Определенно! И еще похожий, необычный галстук. Черт, наверняка же - мой! Ужасно редкостная штука ныне, и для совпадений - крайне мало шансов. Видимо, и псевдо-я, которого с таким старанием выслеживала Евфросинья Аристарховна, - из той же оперы, все тот же самый человек!.. Выходит, я не ошибался, уверяя, что концы - здесь, в санатории, буквально рядом!
   - Слушайте, а вам не хочется еще раз допросить свидетельницу? вкрадчиво осведомился Невский, оборачиваясь к лейтенанту. - Я имею в виду Тырину.
   - А где она?
   - Да вон, у самой насыпи стоит, - Невский незаметно показал глазами. Может, новые какие-то детали.
   Птучка с кислым выражением на лице уставился на Невского, качая головой.
   - Я в санатории-то от нее двух слов не мог добиться, а уж здесь. Вы, Михаил Викторович, я смотрю, психолог неважнецкий, хоть и книжки пишете. Неужто вы предполагаете всерьез, что тут, на месте преступления, где все в ней вызывает прежний ужас, она вдруг вспомнит и - заговорит?! Нет, ей нужна другая обстановка - более спокойная, располагающая к доверительной беседе.
   - А вот здесь я с вами никогда не соглашусь, - ответил Невский с вызовом. - Как раз теперь! В спокойной обстановке Тырина расслабится и, чтобы чувствовать себя совсем комфортно, самые-то неприятные детали, будоражащие память, может постараться опустить. Не специально - чисто подсознательно! Заслонка в памяти возникнет, понимаете? И вы при этом ничего не заподозрите. А в результате проку от беседы с нею будет - чуть!.. Нет-нет, именно сейчас ее необходимо загнать в угол, припереть к стенке, ошарашить парочкой прямых - избави бог, не каверзных! - вопросов, и тогда она заговорит. Потом уже вы не добьетесь ровным счетом ничего. Я знаю этот тип святых молчальниц.
   - Вы рискуете, Михаил Викторович. Вы не забывайте. - с тихою угрозою заметил Птучка.
   - Понимаю, - согласился Невский. - Тем не менее прошу позвать сюда свидетельницу. Вы увидите: она заговорит. Ведь только ей известно.
   - Хм, заговорит! - слегка надулся лейтенант. - Как этот старичок?
   - Да, Лазаретов рассказал немало интересного, - с достоинством ответил Невский.
   - Почему-то - только вам, - капризно вставил Птучка. - Только вам. А между прочим.
   Невский лишь развел руками:
   - Я его не принуждал.
   - Естественно! Быть может, вы и с Тыриной надеетесь вот эдак-то - без принужденья. без меня?!
   - Да что вы, в самом деле! - Невский укоризненно взглянул на Птучку. Не хватало нам здесь ссориться! Пустяк ведь, в сущности!..
   - Кому пустяк. - сказал со вздохом лейтенант.
   - Ну, хорошо. Зовите - и допрашивайте сами. Я в сторонке постою. У вас есть нужные вопросы?
   - Нет, - признался Птучка. - То есть я бы мог спросить ее, конечно. Вообще.
   - А вообще сейчас - не надо, - усмехнулся Невский. - Надо точно и по существу. Я - знаю: что.
   - Вам этот. Лазаретов подсказал?
   - В какой-то мере.
   - А могу я тоже - как лицо официальное - узнать, о чем вы тут беседовали? Вы воспользовались тем, что я осматривал убитую и место около нее.
   - Ну, чушь! - всплеснул руками Невский. - И не собирался я ничем таким, как вы сказали, пользоваться! Получилось все само собой. У вас какой-то комплекс, право слово!.. А вот содержание беседы я бы предпочел пересказать Афонову. Товарищу майору, вашему начальнику. С глазу на глаз... Все равно ему придется рассказать.
   - Да, против лома - нет приема! - патетически воскликнул лейтенант, и что он при этом подразумевал, Невский так до конца и не понял. - Вы, Михаил Викторович, хитрый жук. И все же, чувствую, - небезопасный. Так-то вот!
   - И жить торопится, и чувствовать спешит. - с иронией ответил Невский. - Все конечно же чудесно. Только мы покуда не решили. Вы зовете Тырину сюда? Скажите прямо.
   - Ну, невыносимый просто человек! И давит, и давит. - Птучка в сердцах с силой поелозил левым кулаком по правой раскрытой ладони, показывая, как ведет себя Невский. - Вы после этого отстанете, а?
   - Не отстану.
   - А тогда пообещайте, что в моем присутствии никаких компрометирующих следствие вопросов задавать не будете. И если в самом деле.
   - Так зовите ж наконец! Конечно, обещаю. С вами что-то затевать!..
   - Исчерпано! - решительно отмел рукою Птучка все дальнейшие дебаты.
   Выждав, когда Гугулидзе в очередной раз поглядел в их сторону, он резким кивком подозвал подчиненного и приказал немедленно вести сюда Тырину.
   - И все-таки... о чем вы с ней хотели говорить? - опять завел свою шарманку Птучка.
   - Господи! - сказал устало Невский. - Да всего лишь об одном! О самом главном. Про убийцу. Она видела его, не сомневаюсь. Только почему-то побоялась рассказать об этом с самого начала.
   - Хм, действительно вопрос ребром. Занятненько!.. - не то и вправду одобряя, не то сокрушаясь, отозвался Птучка. - А знаете - что? Все-таки я здесь уполномочен больше вашего. Я сам ее спрошу!
   - Валяйте, на здоровье. Если это вам доставит удовольствие. - пожал плечами Невский.
   Птучка невольно поморщился:
   - Да при чем тут удовольствие?! Ну, как же вы не понимаете? Эх!..
   - Главное, не заводитесь, - душевным тоном посоветовал Невский.
   Очень скоро, сопровождаемая младшим лейтенантом Гугулидзе, вконец перепуганная свидетельница появилась на насыпи, возле тела убитой.
   Вниз, под ноги, равно как и по сторонам, она старалась не смотреть и всем своим видом показывала, что страдает сейчас неимоверно.
   Впрочем, так оно, наверное, и было в самом деле.
   - Здесь произошло убийство, - с места в карьер, не давая ей опомниться, начал Птучка. - Убийство! Ясно? Слухи отменяются. Никакой катастрофы. Поезд ни при чем. Вы должны были видеть убийцу. Вы запомнили его? А? Учтите: мы про вас, голубушка, все знаем.
   Еще не хватало, чтоб он начал на нее сейчас орать, с тревогой подумал Невский. Тогда - все в момент испортит.
   Тырина вдруг испуганно отпрянула и, отвернувшись, громко всхлипнула.
   - Да перестаньте же! - одернул ее лейтенант. - Чего бояться? Закон на вашей стороне. Ну! Вы ведь видели убийцу! Видели?! Так? И не вздумайте нам врать!
   Она кивнула, обреченно вздохнув, но лишь еще плотнее сжала губы.
   И тогда Невский не выдержал.
   - Как этот человек выглядел? - спокойно, почти ласково спросил он, с укоризною косясь на Птучку: дескать, что я говорил вам!.. - Постарайтесь вспомнить. Кто он?
   И тогда - как бы через силу - Тырина твердо посмотрела ему в глаза.
   - Вы! - с отчаянной решимостью выдохнула она.
   Глава 24
   Майор Афонов был обескуражен.
   Дело, казавшееся поначалу таким простым и очевидным, непостижимым образом запутывалось на глазах и обрастало сумасшедшими деталями.
   Не находя себе места, майор долго и нудно вышагивал по кабинету.
   - Чудеса! Абракадабра! Ахинея!.. - бормотал он на ходу. - Ну, ни малейшей логики! Она же пальцем на вас показала - при свидетелях, в упор!..
   - Вот именно, при всех. - Невский скептически наблюдал за перемещениями майора. - Видите, какой я талантливый! Как быстро я двоих-то порешил!.. Прямо Джек-потрошитель. Маньяк и садист.
   - Да прекратите, черт вас побери! Нашли время насмехаться!.. Каким образом она могла видеть вас там, на насыпи, коль скоро в это время вы сидели в своем номере, болтая, уж не знаю о чем, с сержантом Дергуном?! А? Бред же натуральный! Ваше алиби неоспоримо. А Куплетов с вечера - у нас! Шайка, что ли, орудует?
   Птучка важно покивал при слове "шайка", всем своим видом давая понять, что очень одобряет сказанное, и строго поглядел на Невского.
   - Был еще мой галстук, не забудьте, - подсказал тот. - У меня он самым первым пропал. Нож - ладно, понятно, для чего мог пригодиться. Но галстук!..
   - Вариантов много, - подсказал тихонько лейтенант.
   - Сам знаю, - вдруг обиделся майор. - И все ведут в тупик. По крайней мере - не выводят из него. Вы это мне хотели сообщить?
   - А интересно знать: какие варианты? - мигом вставил Невский, не желая новых препирательств.
   Отношения между майором и усердным лейтенантом вдруг напомнили ему ту атмосферу, что царила в редакции учебно-познавательных программ, когда он только пришел на телевидение.
   Тогда он сам был в роли лейтенанта, в сущности, бесправного, но, как всегда, обязанного выполнять всю черную работу. Уже в первый день он догадался, что главный - дуб дубом, не смыслящий в делах ни капли и пекущийся лишь о своем благополучии. Его начальник, правда, тоже сразу понял, что свалившийся ему на голову подчиненный все прекрасно видит. И настали трудовые будни.
   Невский, как умел, пытался насолить редактору, при этом соблюдая внешне полную лояльность, даже хамское подобострастие, чем доводил начальника буквально до осатанения. Скандалы выходили каждый день. В итоге Невского перевели сначала в музыкальную редакцию, где тоже, как повсюду, была острая нужда в проверенных, толковых кадрах, а потом пригласили в отдел общественно-политических передач. К тому времени редактора, внедрявшего в народы знания, за взятки посадили. Впрочем, вскоре беспорочная его партийность дала право на амнистию в связи с каким-то славным юбилеем.
   Но ведь то - на телевидении, в узком производственном кругу! Как говорится, внутренняя склока, от которой остальным - ни холодно, ни жарко. Здесь же, худо-бедно, выяснялись и решались судьбы множества людей. И строить все на утверждении каких-то малозначащих амбиций!..
   - Так какие варианты? - повторил еще раз Невский.
   - Анатолий Аверьянович сказал же - тупиковые, - с подчеркнутым почтением ответил Птучка.
   Дескать: я-то знаю, а майор - дурак. Вот потому он до сих пор - майор.
   Афонов громко засопел, но счел за лучшее смолчать.
   - Ну, тупиковые, я думаю, чего-то тоже стоят, - поспешил прийти к нему на помощь Невский. - Их, по крайней мере, можно вовремя отбросить. И без сожаленья.
   - Правильно! - с внезапным оживлением сказал майор, при этом зорко поглядев на Невского. - Тупик - мобилизует. Я не раз подчеркивал коллегам. Это - физзарядка для ума!.. Но злоупотреблять не стоит. Вариантов в самом деле - много. Скажем, тот же галстук.
   - Может, Лазаретов врет? - заметил лейтенант.
   - Вы лучше помолчите, Птучка, - дернулся Афонов. - Я сейчас серьезно размышляю, и меня сбивать - не надо. Ваши версии оставьте на потом. Для близких, для друзей. Когда потребуется ваша помощь - я скажу. Так, значит, галстук. Предположим, он украден.
   - Да какой там - предположим?! - возмутился Невский. - Это однозначно!
   - Вот об этом я вам и толкую, - покивал Афонов. - Предположим, галстук сперли. Для чего? Посмотрим. Или - чтобы нам подбросить ложный ход, пустышку, или - чтоб свидетелей запутать, или - чтоб, в конце концов, каким-то образом использовать во время преступления. Хотя - вот в этом пункте - я не очень-то и понимаю. Чувствуете? Галстук в случае с Мостовым был не нужен совершенно!