Силецкий Александр. Отпуск с убийцей

   - Естественно.
   - Ну, и?..
   - Звонили из отдела кадров завода. Достали их все-таки!.. Чикин и Мордянский - помните?
   - Припоминаю. Надеюсь, ни я, ни Куплетов к заводу касательства не имеем?
   - Стопроцентную гарантию, Михаил Викторович, дать никто не может. Даже Господь Бог, - проникновенно поведал майор. - Нет, разговор о вас не шел, успокойтесь. Но кое-что другое - раскопали. Удалось. Шустрые ребята, молодые, все им - трын-трава!
   - Это вы о ком? Из отдела кадров?
   - Да что вы мне голову морочите! Нет, конечно. Чикин и Мордянский. Я ж вам говорил!
   - Ах, вот как. - Невский с удовлетворением кивнул. - И что у них случилось?
   - Ничего! Какой же вы. недогадливый! Они добыли информацию. Важнейшую! Понятно?
   - Не совсем.
   - Так вот, мои красавцы разыскали там рабочего, - Афонов заглянул в блокнот. - Бутусов некто. Токарь. Норму выполнял - претензий никаких. А вот во внеурочные часы - все там же, на заводе! - он изготовлял оружие. Один толковый пистолет сейчас нашли - как раз закончил собирать. А вот другой. Другой-то он еще к началу мая сделал. Разумеется, не для себя. Ну, как вы думаете, чей тогда заказ он выполнял, кто ему денежки платил?
   - Да мало ли. - пожал плечами Невский.
   - А вот дудки - мало ли!.. Заказчиком был Ломтев! Наш пилот!
   - Позвольте, - несколько опешил Невский, - разве у него нет револьвера? Ведь по штату.
   - Вертолетчикам - не полагается, - внушительно сказал майор. - Он - не военный.
   - Та-ак. - Невский привычным жестом защемил бороду между большим и указательным пальцами и несколько подергал ее, словно пытаясь сдвинуть набок. - Этот ваш Бутусов. знал Ломтева только в лицо или еще и по фамилии?
   - Да вроде - нет. Вернее, не совсем. - Майор потер ладонью коротко остриженный затылок. - Ломтев при знакомстве не назвался. Судя по всему, там был какой-то сводник, кто-то третий, все и обставлявший. Надо будет дальше прояснить. Пока тут - пробуксовка. Думаю, Бутусов нам поможет, если уж заговорил.
   - Заставили?
   - Нет, просто намекнули. Он смышленый - сразу захотел все рассказать.
   - А это ваше "не совсем". Как понимать?
   - Фамилию Бутусов все-таки услышал. Ломтев как-то раз наведался к директору, и, когда летчик выходил из кабинета, Мостов окликнул гостя по фамилии.
   - Ага, так, значит, Ломтев был знаком с Мостовым?! - торжествующе воскликнул Невский.
   - Да уж, выясняется. Ему Мостов какие-то материалы доставал для ремонта дома.
   - И вы, скажете, не знали этого раньше?
   - Не знал, - Афонов честно поглядел на Невского. - Конечно, выстрелы за речкой ни о чем еще не говорят. Но то, что Ломтеву понадобилось вдруг оружие. Вот это - факт не из приятных! Незаконное владение.
   - Уже только за это, думаю, вы можете его привлечь, а? - встрепенулся Невский.
   - Ну, насчет привлечь - не знаю, - завздыхал майор. - Он все же - наш районный депутат. А вот дознание начать!.. Пожалуй, вы, Михаил Викторович, были правы. Ох, морока будет, ох, морока!..
   Тяжело опершись локтями о крышку стола, майор закрыл лицо руками и на какое-то время застыл.
   - И это, как я понимаю, все? - отметил Невский. - На заводе больше нечего копать?
   - Да не скажите! - возразил Афонов, опуская руки. - Чикин и Мордянский что-то там еще пытаются нащупать. Молодцы ребята!
   Невский закурил и не спеша прошелся по кабинету, собираясь с мыслями.
   Да, слишком много разрозненных фактов! Что называется, из разных весовых категорий. Как объединить?
   - Стало быть, теперь вы до конца не исключаете, что между выстрелами на реке и, мягко выражаясь, некорректным поведением пилота существует связь? - спросил он как бы между прочим. - Я вас верно понял?
   Майор печально посмотрел на него и плотно сцепил пальцы над столом.
   - Связь. Слово-то какое! - негромко и почти без выражения произнес Афонов. - Все, конечно, может быть. И глупо что-то исключать. Тем более, когда всплывают эдакие факты. Но вы понимаете, что получается? Одна закавыка мне покою не дает. Ведь ежели действительно вы правы - тогда безусловно надо Ломтева брать, и как можно скорее. Пока опять не упорхнул. Птичка наша вертолетная!.. Мда. И вот тут-то. Я не уверен, что не придется в этом случае побеспокоить и Лидию Степановну.
   Невский невольно застыл посреди кабинета, забыв про дымящийся, почти догоревший окурок между пальцами.
   - Как вы сказали? - сдавленным голосом спросил он.
   - Я же не случайно давеча пытался выяснить, кто именно мог написать письмо и почему его не отослали, - продолжал майор, как будто и не слыша Невского. - Вы мне сумели доказать, нет, просто убедили: под диктовку Лидии Степановны Мостов не делал ничего - он сам писал, тайком. И ни о чем жене не говорил. Она не знала про письмо. Не видела его.
   - Я в этом убежден, - ответил Невский и, наконец почувствовав сильное жжение, швырнул окурок за окно.
   Майор с негодованием уставился на него:
   - Опять?!
   - Виноват, - стушевался Невский. - Как-то само получилось. Чисто автоматически.
   - Вот вы и думаете - чисто автоматически. Весьма частенько. пробурчал майор. Но столь благодатную тему развивать на сей раз все-таки не стал. - Ну, и?.. - спросил он неожиданно.
   - Я лишь сказал, что в непричастности Лидии Степановны был уверен с самого начала, - отозвался Невский. - В противном случае она держалась бы иначе. Да и самого убийства, может статься, не было бы вовсе.
   - Вот не факт!.. - с сомнением сказал майор.
   - Вам снова хочется начать дискуссию? Вас что-то не устраивает в Лидии Степановне?
   - Конкретно - нет. - Майор пожал плечами. - Я только шапочно с нею знаком и не берусь судить. На вид - довольно милая особа. А дискуссия. Какой теперь в ней смысл? Потому что - вот!.. - Афонов вытащил из-под блокнота листок с заключением очередной экспертизы. - Это принесли вместе с письмом. Я не стал вам с самого начала говорить, ждал, чтобы всплыли новые детали. Но зато теперь!.. - и, встретив тревожный взгляд Невского, охотно пояснил: - На конверте и на самом письме обнаружены отпечатки пальцев Лидии Степановны. Судя по всему, она читала это письмо. И уж не знаю: до или после случившегося?..
   - До - практически исключено, - быстро сказал Невский. - А если после - то буквально сразу. Рылась в ящике стола, нашла - и прочитала. Но о том, что есть какое-то письмо, ей не было известно! Стало быть, наткнулась по случайности, ища совсем другое. Вещь, к примеру. Или деньги... А вот что конкретно?
   Невский, волнуясь, достал новую сигарету.
   - Только окурок - не в окно! - строго предупредил Афонов.
   Невский лишь рассеянно кивнул в ответ.
   - Да-а, интересная мысль. Сразу после убийства, прежде чем позвать на помощь. - тихо произнес майор. - Может, искала какой-то документ, который ее компрометировал?.. Но это значит, что не так уж и была она потрясена, если сначала кинулась искать.
   - Однако ящик от стола был заперт!
   - Верно. На ключах убитого нашли и отпечатки пальцев Лидии Степановны. Об этом тоже говорится в заключении. Я не хотел вас сразу огорчать.
   - Какой вы добренький!..
   - Нет, вовсе нет. Я просто дожидался, когда вы выговоритесь всласть. Все ваши версии, концепции.
   - Вы сами признали их состоятельность. Но снова ящик запирать зачем?! Уж лучше б выбросила все ключи куда-нибудь подальше!..
   - Знаете, когда у человека сильный стресс, - с иронией сказал майор, не очень-то он рассуждает. Вероятно, Лидия Степановна решила: лучше все оставить так, как есть. И снова ящик заперла, и мужу сунула в карман ключи. Как будто ничего не делала. И только после этого взялась кричать, соседку позвала. Довольно просто, верно?
   - То есть вы хотите сказать, что она знала о предстоящем убийстве?! невольно вырвалось у Невского. - И внутренне к нему была готова?!
   Он резким движением ткнул в пепельницу только что раскуренную сигарету.
   - Нет, - покачал головой Афонов. - Утверждать так неразумно. Во всяком случае - пока.
   Глава 29
   Невский задумался. Дурные предчувствия, которые он гнал уже давно, вновь властно заявили о себе.
   Лидочка - и такая грязь?! Как получилось, почему?
   Уж ежели на то пошло, я ведь могу и бросить все сейчас, к чертям послать, мелькнула неожиданно коварная, успокоительная мысль. Меня никто не обвинит, не заподозрит - просто скажут: да куда ему, столичному-то гостю!.. И на свой лад будут правы. И сами, без меня, докончат это дело. А уж как закончат - их проблемы. В том-то и беда!.. Конечно, по большому счету, у меня и нет особых прав всем этим заниматься. Кабы не любезное согласие Афонова. Ему-то выгода какая? Да, он может предоставить результат, отдельные детали, но посвящать меня во все нюансы следствия, выслушивать мои соображения. Зачем?! Или он думает, что я и вправду собираю здесь материал для новой громкой публикации либо пикантной телепередачи, хочу пощупать дело изнутри, и потому мне помогает, уповая стать героем очерка, а то и узнаваемой в лицо персоной?.. Ни к чему его разочаровывать, он и без того переступил многие дозволенные рамки, но и напрямик спросить - неловко. Что же, пусть все остается, как пока и было: следствие идет, а я - при нем. Нейтрально-неофициальная фигура. Чушь! Ведь в том-то и пикантность ситуации, что я нейтральным, ну, никак быть не могу! Тогда на что же я рассчитываю? Лидочка явно любит Ломтева, и я в ее судьбе - случайный эпизод. Даже меньше, чем эпизод, - короткая игра. Да, чем-то приглянулся, но и только. Мало ли у всех у нас необязательных симпатий в жизни!.. Выйти из игры и наплевать, как дальше повернется следствие? Все прекратить - и стать зевакой, чтобы с любопытством под конец отметить: приговор такой-то вынесен тому-то?.. И не вмешиваться в отношения других? Снова сделаться телеведущим, неподкупным автором программы, с важностью изобразить и в самом деле постороннего, как поступал уже не раз. И после - презирать себя во имя чужой любви? К тому же - нечистой любви. Ну, что я? Право. Как приехал сюда, так и уеду. А зло останется. И здесь, и во мне - навсегда.
   Невский понял, что ненавидит Ломтева. Ненавидит - за то, что его, Ломтева, любит Лидочка; за то, что он - мерзавец.
   Счастья вам не будет, решил Невский. Я помогу довести дело до конца, если уж меня допустили.
   Значит, так. Письмо. Когда она могла прочитать? Утром того дня, когда еще все было хорошо?
   Вряд ли. Утром письмо еще не было написано.
   Хотя. Почему бы и нет в принципе? Ведь в тот день Мостов уходил на работу позже, чем она, - позавчера Лидочка сама об этом говорила.
   Но даже если письмо и было готово к утру, все равно Лидочка не успела бы его прочитать - присутствие мужа ничего подобного не допускало.
   И тайком стянуть у него ключи и отпереть ящик она тоже не могла - по этой же причине.
   К тому же, чтоб решиться на такой поступок, Лидочка должна была не только знать, что письмо есть, но и догадываться - пусть и приблизительно, - о чем оно. Вот это уже маловероятно.
   Без сомнения, Мостов давно был информирован о ее связи с летчиком уж, слава богу, мир не без злорадных и угодливых людей! - однако до поры терпел, на что-то уповая, хотя, видимо, не раз устраивал ей сцены ревности - такое, в общем-то, в характере Мостова.
   И уж столь важного для себя письма он, конечно, показывать ей ни за что бы не стал. Нет, для острастки мог бы о послании и сообщить, но только - позже, уже отправив его адресату. Когда бы дело было сделано бесповоротно.
   Вечером Мостов безвылазно, до глубокой ночи, просидел у себя в кабинете. Может быть, как раз сочинял письмо? Значит.
   Значит, Лидочка и впрямь рылась в его бумагах после того, как совершилось убийство!
   А как же тогда ее истерика, полубессвязные рассказы, печать неизгладимого горя на следующий день? Все - ложь, искусный наигрыш?
   Страшно подумать. Но получается - так!
   Другой естественный вопрос: зачем она полезла к мужу в стол? Ведь никаких же нет теперь сомнений, что она не знала о существовании письма!
   Выходит, искала что-то другое? Что-то - жизненно важное для нее, к чему прежде не имелось доступа, быть может, и компрометирующее.
   Да, но что - конкретно?
   И еще.
   Если она так тщательно, спокойно рылась в ящиках стола, то, стало быть, убийство ожидала - именно в эту ночь! - и, безусловно, видела убийцу!
   Она знала преступника и потому заранее дала ему ключи от всех дверей чтоб он снял слепок.
   Просто отдать ключи, а потом соврать мужу, что те потерялись, не имело смысла: Мостов, по натуре подозрительный, на ночь двери в дом забаррикадировал бы намертво, а утром моментально начал бы менять замки.
   Конечно же она могла бы и сама пустить убийцу в дом. Но вдруг в последнюю минуту муж ей чем-то помешал бы, неожиданно отвлек?.. Ведь и в дальнейшем - в том числе перед собою! - чистенькой хотелось выглядеть. Немаловажный аргумент!
   Итак, она все знала.
   Но, позвольте, а зачем же вообще такое было городить, зачем же было убивать?! Если Мостов уж до того мешал любовным отношениям с пилотом, то не проще ль было развестись с Мостовым, да и дело с концом? Однако этого не произошло. Что-то мешало. Стандартный развод не являлся оптимальным выходом в данной ситуации. И предпочтительнее было мужа убрать, избавиться навсегда. Кстати, не по той ли причине была весной отравлена и жена Ломтева?
   Так-так, интересно!.. Лучше убить, чем развестись. Почему?
   Что именно могло лежать в ящиках стола - письма, фотографии, документы, деньги? Отчего убили в эту ночь, а не месяцем раньше или месяцем позже?
   И - снова, то же самое - чем плох был развод?
   Развод. Вероятный суд, раздел имущества.
   Стоп! А может.
   - Так вы говорите, чета Мостовых жила замкнуто? - спросил Невский как бы невзначай.
   - Я не говорил, - мотнул головой Афонов.
   - Ах, ну да, это мне Птучка рассказывал!.. И, насколько я понял, у Мостова близких родственников нет?
   - Совершенно верно, - аккуратно раскладывая бумаги на столе, признал майор.
   - Он был богат, ведь так?
   - Ну, - замялся Афонов, - что значит - богат? Это понятие довольно растяжимое. Одному и миллиона мало, а другой - и тысяче рад. А кому-то. медяк в ладошку - целое состояние. Судя по тому, как они жили, недостатка в деньгах не испытывали. Никогда. Больше того, я полагаю, у Мостова и на книжке остались немалые сбережения.
   - Откуда? Нет, я понимаю - зарплата приличная, премии всякие, без этого нельзя. Но, вероятно, кроме официальных выплат еще и дорогие подарки получал? Или просто купюры совали?
   - Вот уж не знаю, - уклончиво сказал майор. - Подарки, посылки, взятки. Не думаю, чтобы сейчас это имело значение. Такое уж, особенное! Надо думать о другом - ведь человек погиб! Трагедия!..
   - Погиб, да. Именно поэтому меня интересует. Осуждать теперь, естественно, нет смысла, а судить - тем паче. Важен факт! А впрочем, криво усмехнулся Невский, - вам виднее, вам решать - в конечном счете. Я не смею ни на чем настаивать. Но общее количество подарков, ценностей, размеры вкладов! Это уж!.. А?
   - Вы хотите сказать.
   - Да-да-да! Вот это-то как раз я и хочу сказать! Вы мне возразите: а при чем тут Ломтев? Да при том! Подумайте-ка сами. Это ж очевидно.
   - Ему не терпелось завладеть деньгами Мостова?
   - И не только. Оставались дом, гараж, большой ухоженный участок, машина, ковры, уникальные сервизы, радиоаппаратура, дорогая мебель короче, все, что полагается иметь такому человеку, как Мостов.
   - Полагается. Выходит, сами признаете, что не всякому дано по праву, есть особенные - их страна и ценит, и оберегает!.. То-то и оно. Однако, чтобы это все заполучить единым махом, нужно стать владельцем - и при том законным, - несколько растерянно проговорил майор. - Да! Нужно быть - по крайней мере - женой. Или мужем.
   - Вдовы! - громко, даже торжествующе докончил Невский. - Вдовы, которой по наследству принадлежит все! А не половина - максимум! - как было бы в случае обычного развода. Ведь родни-то - нет!
   Афонов низко опустил голову, с шумом выдохнул воздух и потер пальцами виски.
   - Видите, вы сами обозначили проблему, - почти ласково докончил Невский.
   Коротко кивнув, майор потянулся было к телефонному аппарату.
   - Нет, минуточку! - взмахом руки остановил его Невский. - Еще не все.
   Майор, удивленно глядя на него, поколебался, все же снял трубку, но тотчас положил на место.
   - Что такое?
   - У вас случайно не сохранилась какая-нибудь центральная газета трехдневной давности? Ну, может быть, четырехдневной? - заметно волнуясь, спросил Невский. - Скажем, "Труд" или "Известия"?..
   - Наверное, есть, а как же! - Афонов встал, открыл шкаф и, порывшись на полках, вытащил вчетверо сложенную газету. - Вот, пожалуйста. Тут был тираж "Спортлото". Ребячусь, знаете, играю. иногда.
   - Его-то мне и надо! - воскликнул Невский. Он поспешно развернул газету и впился глазами в последнюю страницу. - Я так и знал!.. Как же мне это раньше в голову не пришло?! Вот она, голубушка, - произнес он радостно.
   - Простите?..
   Афонов недоуменно заглянул ему через плечо.
   - Ну, разумеется! Вот, сами убедитесь! - Невский с силой ткнул пальцем в газетный лист. - Все сходится! Буквально! Все шесть цифр!
   - Вы тоже. играете, да? - уважительно расцвел майор. - Коллега! Неужели - выиграли?! Я вас поздравляю. Это надобно отметить!..
   - Да не я! - с досадой отозвался Невский. - Кабы - я!.. Мостов!
   - А он-то тут при чем? - немедленно увял Афонов. - И откуда вам известно?
   - Слухи ходят, Анатолий Аверьянович, давно и постоянно. Слухи по миру гуляют и убийцу подгоняют, как сказал бы классик. Пушкин, то бишь.
   - Ничего не понимаю. Вы смеетесь!
   - И хотел бы, да не получается. Напротив, все ужасно грустно. Объясняю. У Мостова было пятьдесят карточек - и все они до единой выиграли! Триста тысяч! Или даже чуть побольше. Представляете? Хороший был тираж!..
   От такого заявления майор совсем оторопел.
   - А я и пары цифр не угадал. - печально сообщил он. - Есть же, черт возьми, везунчики!
   - Хорош везунчик! Сразу и убили.
   - Тоже верно, - завздыхал майор. - Но я по-прежнему не вижу связи.
   - К сожалению, связь есть, и самая, пожалуй, непосредственная, складывая вчетверо, как и была, газету и кладя ее на стол, ответил Невский. - Ведь не вы один ребячитесь, отнюдь! И разные другие люди, даже с положением, случается, резвятся. Так что. В день моего приезда в санаторий мы с Лидией Степановной катались на лодке. Ну, слово за слово, и тут Лидия Степановна возьми да и спроси, нет ли у меня газеты с последним тиражом "Спортлото". А то, мол, ее муж купил аж полсотни карточек и заполнил их все одинаково, но не говорит, выиграли они или нет. Вероятно, потому, что ничего не угадал. Как и всегда. Срамиться только. А ей так хочется выиграть! Хоть раз, но - крупно. Заветная мечта. Она мне даже сообщила, какие цифры зачеркнул Мостов. Сумела подглядеть. Но и теперь, посетовала, видно, не судьба.
   Афонов завистливо хмыкнул:
   - А карточки-то все и выиграли! До одной. Такая, понимаешь, незадача.
   - В том-то и дело!
   - Но как вы запомнили цифры?
   - Ну, Анатолий Аверьянович, тут вовсе никакой проблемы! Чисто рефлекторно, даже сам порой не замечаю. А потом вдруг - хлоп! - и разом вспомнил!.. Это - с детства, божий дар, как говорится. Но боюсь, когда-нибудь моя память меня все же подведет, - слегка рисуясь, пожаловался Невский. - Скажем, однажды случится что-либо и - стоп машина, в самый ответственный момент.
   - А для этого надо блокнотик иметь, - назидательно сказал майор. - В вашем-то деле. У меня вот, например, таких блокнотиков.
   - Согласен! Только, видите ли, я не всегда и не всюду успеваю записать. А диктофон я не люблю. И многие на него поглядывают косо. К тому же попадаются факты, на которые вначале вообще не обращаешь внимания. А потом они - всплывают в памяти. Или факты, вроде и не предназначенные для тебя. Их лучше просто так запоминать.
   - Я думаю, Лидия Степановна прибеднялась, - с важным видом заметил майор. - Тогда, на лодке. Ведь в конце концов она узнала про выигрыш, даже наверняка. С ее-то темпераментом и любопытством. Что-то все-таки смогла разнюхать. Тут и слабого намека хватит.
   - Да, я тоже так считаю, - согласился Невский. - Именно поэтому, едва все завершилось и убийца удалился, она кинулась к столу - искать карточки. И случайно наткнулась на письмо, которое, прочитав, впопыхах засунула подальше - оно теперь для нее утрачивало всякий смысл. Про возможный обыск она, вероятно, просто не подумала тогда.
   - Вон как вы повернули. - с деланным удивлением протянул майор.
   - А что поделаешь! Я лишь последовал в указанном мне направлении.
   - Но очень далеко зашли. Немалая ответственность, а? Вы отдаете хоть себе отчет.
   - Да, отдаю! - резко ответил Невский. - И от других требую того же. Это вовсе не жестокость. Тяга к справедливости, если хотите. Я по профессии - психолог, и не в моих правилах судить, а уж тем паче обвинять людей. Меня всегда волнует подоплека.
   Вот ты и соврал, с грустью подумал он. А чем же ты занимался вчера, что ты делаешь сейчас? И на что, в сущности, готов направить силы завтра? Можешь ли ты, положа руку на сердце, сказать, сколько раз уже за последние дни вот так честно, бесстыдно-правдиво врал?
   - Вы ставите ее на одну доску с убийцей! - волнуясь, выкрикнул майор.
   Невский утвердительно кивнул.
   Я ведь сначала не хотел, подумал он. Хотелось просто как-то защитить себя. И все-таки - ввязался в это дело. Долг? Несомненно. Желание быть объективным, беспристрастным - до конца? Вот тут не знаю. Может быть. И даже не желание само по себе, а - инерция желания. Дурацкое слово какое-то: "желание"!.. Чего? Истины, любви? Погнался и за тем, и за другим, а оказалось, что они - несовместимы. И необходимо выбирать. И вот я - выбрал. Радости, надо сказать, никакой. Что ж, это естественно.
   - А может быть, она - сама?.. - вдруг шепотом спросил Афонов.
   - Нет, - замотал головой Невский. - Тут я буду стоять до конца. Вряд ли Лидия Степановна сама убивала. И не потому, что женщина, не потому, что столько ран на теле мужа говорят: убийца был жесток и, без сомнения, силен - едва ли это женская рука. Хотя конечно же бывает всякое. Но в данном случае - нет. Чересчур уж, знаете, рискованно - самой-то! Ей ведь долго жить потом хотелось - на свободе и по-настоящему шикарно!.. Это все определяло. Ну, а что касается убийцы. Убежден: убийцу она знала. Не могла не знать! Кто б там ни затевал все это преступление и кто бы ни руководил!..
   - Да, разумеется, - немедленно откликнулся майор. - Я как-то упустил из виду: нож, галоши.
   - Это все пустое! - отмахнулся Невский. - Просто атрибуты, элементы декорации. Уж их-то мог использовать любой! И суть не в них.
   Невский умолк, задумчиво глядя в раскрытое окно.
   - Что же, славно. Трамвай, кажется, поехал. Меня устраивает ваш подход, - удовлетворенно заявил майор и даже позволил себе широко, по-дружески улыбнуться. Он вновь почувствовал себя на коне. - В таком случае главный - для вас, ну, и для нас! - вопрос снят. Мотив понятен. Почти все преступнички, как говорится, в сборе. Но хотел бы я знать, кто же укокошил эту тихую старушку?!
   - Да уж, тихую, видали мы таких. - пробурчал Невский себе под нос.
   На мгновение в памяти встал недавний эпизод.
   Лестница в санатории. И на площадке, перед зеркалом - двойник.
   А потом - трагедия на пустынной железнодорожной насыпи. Неведомый убийца в оранжевой куртке, сломя голову бегущий с места преступления. И испуганные, ненавидящие глаза Тыриной.
   - Если б я не знал, что это не я, то я бы сказал: убийца - я, ответил Невский, грустно глядя на майора.
   - Превосходный довод, ничего не возразишь! - Афонов ядовито покривился. - От Куплетова, я думаю, и вовсе пользы никакой. Вот на голову мне свалился!..
   Опять задребезжал телефонный звонок.
   - Разбил бы иной раз! - сделал страшные глаза майор, однако трубку снял. - Алло!.. Кто говорит? Мордянский? Так. А Чикин где? Так. Пусть не пропадает. Хорошо, я слушаю внимательно. - Сколько-то времени Афонов держал трубку возле уха просто так, но вскорости придвинул к себе трепаный блокнот и распахнул его. - Конечно, я прекрасно понимаю. А нельзя ли покороче? Нет? Тогда я все записываю. Только громче - плохо слышно!..
   Пока Афонов чиркал у себя в блокноте, строя рожи и сопя, Невский снова попытался увязать друг с другом главные события минувших дней.
   Картинка вырисовывалась вроде бы логичная, правдоподобная, и все же.
   Больше всего его раздражала в ней нахально-вызывающая, наглая фигура незнакомца - чересчур отчетливая, чтобы пребывать в тени, и вместе с тем до неприличия аморфная - буквально пальцем в нее ткни, и не заметишь, как насквозь пройдет рука. Приметы - есть, но все они - чужие. Парадокс!
   Меж тем Афонов кончил говорить, повесил трубку и с удрученным видом, словно бы не зная, чем еще заняться, начал перелистывать блокнот вперед-назад, покуда не захлопнул его вовсе.
   - Дожили! - сердито буркнул он.
   - А что такое? - вмиг насторожился Невский.
   - Чикин на заводе посетил столовую - совсем изголодался, невтерпеж ему, мальчишке! - вот его и прохватило. Пропадает, видите ли, двух шагов не может отойти!.. Талант сыскной, гроза убийц!.. Мордянский - тот умнее: взял из дому бутерброд. Пожалуй, далеко со временем шагнет, когда-нибудь мне будет на замену. Надо непременно поощрить - копнул парнишка в нужном месте, глубоко.
   - Еще какие-то известия? Про Ломтева?
   - Нет. Бери вбок, в туманный Альбион! - решил блеснуть отменной эрудицией и чувством юмора Афонов. - Стало быть, новинка номер раз. Хотя. на кой черт это все теперь?! Морока только лишняя.
   - И все же?
   Невский опустился в кресло, изготовясь слушать.
   - Ну, что Мордянский рассказал?.. - мгновенно потускневшим голосом завел майор. - Он выяснил: в ту пятницу, когда в Мостова бахали из-за реки, с завода уволились трое. На пикничок-то директор поехал к обеду, а увольнялись - утром, и он лично подписывал приказы. Репутация у всех троих, так скажем, не ахти. Ну, двое - что? Уехали из города совсем, теперь в соседней области работают. Пока нормально.