Силецкий Александр. Отпуск с убийцей

   - Вот-вот, - подтвердил Невский.
   - На вас еще отдыхающие все время посматривали.
   - Еще бы, каланча какая - дядька метр девяносто семь! - невольно хмыкнул Невский.
   - Да не только это, не только рост. - смутилась Лидочка. - Вы вообще весь из себя. такой видный, элегантный, не похожий на других.
   - Благодарю добрейшую сеньору! - церемонно поклонился Невский, чуть не опрокинув лодку. - Рыцарь подан, он к вашим услугам. Когда заказывать турнир?
   - О!.. - засмеялась Лидочка знакомым волнующим смехом, словно ей в эти мгновения вдруг сделалось безумно хорошо. - Но ведь это ужасно! - заявила она.
   - Простите, что? - не понял Невский.
   - Ваш галстук. Даже не он - вся эта история! Просто кошмар. Если вы, конечно, не придумали нарочно, вот сейчас, чтоб напугать меня. Ума не приложу.
   - Я тоже.
   - И не представляю, как помочь вам. Нет, вы точно не придумали?
   - Будет вам, - добродушно хмыкнул Невский. - Чего ради мне пугать вас? К сожалению, все правда. Найдется где-нибудь! Не сосед же его взял.
   - Ну, этот честный, - убежденно подтвердила Лидочка. - Я точно знаю. Этот - никогда не тронет.
   Так, болтая о том о сем, а все больше - о разной ерунде, они продолжали кататься, не удаляясь, впрочем, слишком сильно от причала.
   Тут Лидочка - как будто между прочим - сообщила, что ей безумно хочется быть богатой. Не на зарплату мужа, в общем-то немаленькую, а совсем богатой.
   - Ну так - дерзайте! Кто же вам мешает? - насмешливо спросил Невский.
   Подобные разговоры его всегда смешили.
   Потому что сам он зарабатывал - кучу, однако вечно не хватало: тратился он упоенно, с неприличной, лютой быстротой. И если бы хоть треть откладывал про черный день. О, что бы было, сколько бы уже сумел собрать!..
   Зато друзьям любил давать советы.
   - Кто мешает? - Лидочка вздохнула. - Даже и не знаю. Но у нас все как-то. Хотя... вон - другие. Только это, знаете, так сложно! И опасно... Я хочу, чтоб честно. Например, выиграть много-много в "Спортлото".
   - Тогда купите много карточек. Тут и ребенок справится. Ну, и угадывайте на здоровье!
   - Муж все время покупает, - развела руками Лидочка, - но никогда еще, ни разу. Чудик просто, всегда одинаково их заполняет, с самого начала, говорит, какая-то теория для этого есть. Как же называется? Забыла... Все равно не вспомню. Он и теперь купил полсотни карточек, я ж видела. Да толку-то! Знаете, какие номера он зачеркнул?
   - Не представляю, - с нарочитой серьезностью откликнулся Невский. Номера, система. Это слишком сложно для меня. Ребенок справится, а я вот нет.
   - Вы смеетесь, - Лидочка обиженно надула губки. - Небось, ни разу не играли, жалко было денег. А я действительно переживаю. Вдруг повезет? Ну, хоть один-то разъединственный разок!.. Я вам сейчас скажу. Номер пять, семнадцать, тридцать один, тридцать четыре, сорок два и сорок семь - вот! Я уже их даже ненавижу, эти цифры. Шесть-то лет подряд!.. Но он молчит. Выходит, что опять - ничего. Я его знаю. А у вас нет газеты с тиражом?
   - Нет. Вы правы: я в эти игры давно перестал играть. Мне, как и вам, не везет.
   - Совсем? - недоверчиво спросила Лидочка.
   - Ну, почему уж так - совсем?.. Нет, иногда отчаянно везет. Вот, например, теперь. Я встретил вас, чего же боле.
   - Ладно-ладно, - словно подзадоривая, усмехнулась Лидочка. - Тоже мне, везунчик!.. Поди, вы каждой симпатичной девушке.
   - Нет, только вам! - торжественно и пламенно заверил Невский, явственно почувствовав, что эта его маленькая ложь пускай для спутницы и очевидна, но и некоторым образом приятна.
   Видно, ей самой не очень-то хотелось упускать его. А что тому причиной - Господи, какая разница!..
   - Я посмотрю еще, как вы себя здесь будете вести, - шутливо пригрозила Лидочка. - Учтите! Вообще-то я ужасно уважаю тех, кому везет.
   - И кто не хочет этого скрывать! - добавил важным тоном Невский.
   - А зачем тогда знакомиться? - игриво потянулась Лидочка. - Я разве не права?
   "Так все же - кто кого здесь охмуряет, если толком разобраться? неожиданно подумал Невский. - Впрочем, ладно. Ей зачем-то надо - ну, и пусть. Я тоже. отдыхать сюда приехал. Можно и расслабиться чуть-чуть".
   Меж тем из-за колхозных полей незаметно выдвинулась мощная сиреневая туча.
   Редкие купальщики, несмотря на будний день, все-таки обосновавшиеся на противоположном берегу, заволновались и стали торопливо одеваться.
   - Сейчас польет, - с досадой заметил Невский. - Поехали назад?
   Лидочка, обернувшись, тревожно высматривала что-то на санаторском берегу.
   Невский проследил за ее взглядом.
   У самой воды, полускрытая листвой довольно чахлого корявого кусточка, стояла, устремивши зоркий взгляд на реку, Евфросинья Аристарховна - его соседка по столу.
   До нее было метров пятьдесят, а то и семьдесят, и с точностью определить, куда она глядит сейчас - на лодку или, предположим, просто в даль, - отсюда было невозможно.
   - Что-то вас обеспокоило? - на всякий случай поинтересовался Невский.
   - А то нет! - с досадой отозвалась Лидочка. - Вот, мымра чертова, стоит, шпионит! Надоела уж!..
   - За вами?
   - Может, и за всеми остальными, я не знаю, - Лидочка сердито повела плечом. - За мной - так точно. Прямо ходит по пятам.
   - И давно?
   - Да с первого же дня заезда!
   Невский, деланно нахмурясь, привычным движением зажал бороду между большим и указательным пальцами, как будто собираясь сдвинуть ее набок, чтобы не мешала, и с неодобреньем тихо крякнул.
   Эти дамские интриги он всегда ни в грош не ставил.
   - А с чего, простите, вдруг? Ведь дыма без огня. Была, наверное, причина?
   - Ну-у, - слегка замялась Лидочка, - я здесь, в реке, купаюсь - ближе к вечеру, когда все идут полдничать. Нашла себе местечко поукромней, ну, и. голая купаюсь. Это так приятно!.. И полезно. Санитар наш, Николай, об этом где-то прочитал. Да и самой мне кажется. Короче, нервы успокаивает. Даже веселит.
   - Я с вами полностью согласен, - отпуская бороду, поддакнул Невский. Это просто прелесть! Ну, и что же Евфросинья Аристарховна?
   - Она меня случайно увидала - в первый день, и вот с тех пор. Шпионит, чертова старуха!
   - Может, в ней проснулась лесбиянка, а вы счастья своего не понимаете? - предположил со смехом Невский.
   - Да вы что! - невольно ужаснулась Лидочка. - В ее-то годы!.. И потом, хорошенькое счастье. Страх один! Неужто я похожа?..
   - Нет, конечно. Это я - теоретически. Как говорят, игра ума.
   - Веселая игра, - съязвила Лидочка. - Вы вообще большой шутник, я посмотрю. Но бабка - та еще, с нее все станется! Я этих стерв держала б взаперти.
   - Какая вы жестокая.
   - Да бросьте вы, ей-богу!.. Но я честно говорю: совсем уже достала!..
   - Я бы тоже, между прочим, окажись на ее месте. - проворковал Невский, обволакивая Лидочку умильным взглядом. - Я бы тоже.
   - Вы?! - скривилась Лидочка. - Да вы бы сразу, если б только увидали!..
   - Это так, - смиренно опустил взор Невский. - Долго я подглядывать не смог бы. Нету стойкости во мне!.. А что, не искупаться ли сейчас?
   - С ума сошли! При этой-то карге? Она и так повсюду растрезвонит, что видала нас обоих.
   - Ну и что? Все было исключительно прилично.
   - Да не в этом дело! - Лидочка досадливо мотнула головой. Прилично-неприлично. Это ерунда. Болтать везде начнет, я ж знаю эту стерву! Слухи, сплетни. А я все-таки - не девушка на выданье, у меня муж.
   - О, Господи! - всплеснул руками Невский. - Что ж теперь мне остается - с лодки сигануть и утопиться, к вящей радости моей соседки по столу?! Не понимаю.
   - Нет, конечно, - подавляя вздох, сказала Лидочка. - Теперь нас засекли.
   - И надо с этим дальше жить, - ответил Невский, ободряюще взглянув на спутницу. - Ведь мало ли, кто путается под ногами! Так всегда. И если все всерьез воспринимать, всех замечать и каждому стараться угодить. Да выкиньте вы эту чушь из головы! А если что, я вас сумею защитить. Клянусь!
   - О!.. - снова засмеялась Лидочка волнующим, зовущим смехом. - До чего легко вы это говорите! Раз - и готово. Поклялись, наобещали. Но я верю. Правда!
   - Вот и хорошо. А то - такую панику вдруг развели. Будто конец света на дворе! Я только одного не понимаю: для чего она следит за вами? Ей-то что за радость?
   - Ждет, наверное, особого разврата, - Лидочка с улыбкой, словно подзадоривая, глянула на Невского. - Блюдет нравы. А для этого нужен разврат. Я разве не права?
   - У каждого свои слабости, - философически откликнулся Невский. - Но мы ее в два счета вокруг пальца обведем - ведь так?! - И, лихо подмигнув своей спутнице, он развернул на месте лодку. - Ну так что, поехали назад?
   - Боитесь бороду замочить? - подтрунила Лидочка.
   - Боюсь, - признался Невский. - Борода - это святое. Я и бритым не хотел бы мокнуть под дождем. И даже, более того, открою вам секрет: я не люблю страдать без видимых причин. Такой уж человек.
   - Оно заметно, - глаза Лидочки загадочно блеснули.
   И уже через десять минут лодка подплыла к причалу.
   - Спасибо, - прощебетала Лидочка, выскакивая на пирс. - Все было очень-очень мило.
   - Надеюсь, дама согласится вновь попутешествовать с учтивым кавалером? - лукаво произнес Невский, привязывая лодку и тоже выбираясь на пирс.
   - Заходите, - просто ответила Лидочка. - Днем, после обеда, я всегда у себя в кабинете. Медсестра должна сидеть на месте. Врач очень следит. Это вот сегодня.
   - А вечером?
   - Вечером я еду домой. Обычно - ближе к ночи, - она обезоруживающе улыбнулась. - Семья, знаете.
   - Да-да, конечно, - без всякого энтузиазма поспешил согласиться он.
   Они сдали весла лодочнику и двинулись вверх по усыпанной битым кирпичом аллее.
   - Можно вас проводить? - вкрадчиво спросил Невский.
   - Вы и так идете рядом.
   - Нет, когда вы поедете отсюда.
   - До дому?
   - Ну, хотя бы.
   - Это же поздно!..
   - Как-нибудь найду дорогу.
   - Нет, не стоит, - помотала она головой. - Лишние проблемы. Муж у меня ревнивый и если вдруг увидит.
   - Он что, встречает вас?
   - Бывает. Иногда.
   - Но не пешком же вы пойдете!
   - На автобусе. Тут езды - всего три остановки. Можно, кстати, и пешком. Просто в темноте не люблю.
   - Вот до автобуса я вас и провожу. И посажу в него. Если позволите, конечно.
   - А вдруг дождь? Вы ж сами говорили.
   - Ну и что? - пожал плечами Невский. - Мокнуть лишь бы мокнуть - не хочу. Но я надену куртку с капюшоном, возьму зонт - и никакие ливни не страшны!
   - Ладно, договорились. - Лидочка остановилась и протянула ему руку. Дальше я уже сама. До вечера, да? Часов так в десять заходите. И лучше все-таки, чтоб нас не слишком часто видели вместе. Ни к чему.
   Она повернулась и быстро зашагала прочь.
   Невский остался стоять один и, внутренне как-то расслабившись, глядел ей вслед.
   Сейчас ему в ней нравилось все - и фигура, и походка, и платье, и прическа.
   Шла его женщина, с которой он хотел быть, находиться постоянно, и наблюдать за ней было для него огромным наслаждением.
   Вот чудеса! Ведь, ежели по правде, я нисколько не влюблен в нее, неожиданно подумал он. И не полюблю, пожалуй, никогда. Не сумею. И спокойно без нее проживу, как и жил до сих пор. Но когда она рядом - просто фантастически хорошо! И толком это никому не объяснишь. Даже себе. Не хватит нужных слов.
   Глава 6
   На истрескавшейся асфальтовой площадке перед главным корпусом тесным полукругом толпились отдыхающие.
   В центре этого полукольца на мягком стуле важно восседал самозваный массовик с аккордеоном на коленях.
   Потом он встал, отложил на стул свой инструмент и таинственно простер руки перед собой.
   Длинный и тощий, он возвышался над окружающими почти на целую голову.
   Лицо у него было кирпично-красное, усталое, и пальцы заметно дрожали.
   Очевидно, маэстро до этого тяпнул.
   - А сейчас мы перейдем к другому номеру программы! - простуженным голосом воззвал он. - Всех прошу внимательно следить за моей рукой. Показываю!
   Он сделал неуловимый жест, и в левой его руке оказалась колода совершенно пустых карт.
   Он быстро развернул их веером, взмахнул в воздухе, и карты разом обрели масть.
   Затем он снова собрал их, накрыл колоду ладонью правой руки, выждал пару секунд, после чего, зажмурясь, тоскливо пробубнил:
   - Три, два, один - старт!
   Он разжал ладони - и в небо, гневно чирикая, взлетел обыкновенный воробей.
   Карты неведомо куда исчезли.
   Все зааплодировали.
   Невский с любопытством начал ждать, что будет дальше.
   Приложив руки к груди, массовик сердечно поклонился на три стороны и даже зачем-то кивнул назад, где не было никого.
   В эти секунды он напоминал эдакого разъездного премьер-боксера, выходящего не столько побеждать, сколько отвечать на приветствия своих поклонников.
   - Представление окончено, - торжественно сказал он, когда зрители угомонились. - Сейчас будет дождь, так что - прошу внимательно следить за моей рукой. - Он развернулся и театрально махнул в сторону главного корпуса. - Показываю! Все - в дом! Спасайся, кто может!
   Завершив столь неожиданным и эффектным выпадом свое представление, массовик подхватил аккордеон, стул - и во главе колонны санаторцев двинулся к парадным дверям.
   Аллея и площадка перед домом опустели.
   Налетел первый, предгрозовой, порыв ветра, взмел в воздух мельчайшие частицы кирпичной крошки и весело погнал из-под скамеек - через клумбы и газоны - обрывки газет, измятые картонные стаканчики, притоптанные окурки и фантики от конфет.
   Где-то гулко захлопали створки окон.
   Небо быстро потемнело.
   Будто дьявольская фотовспышка, ослепительно змеясь, ветвясь и рассыпаясь снопом искр, сверкнула молния, и через несколько секунд раскатисто и зло ударил гром.
   На мраморные ступени парадной лестницы упали первые крупные капли.
   С реки несся неумолчный ровный шум - стена дождя стремительно приближалась.
   Когда Невский, малость задержавшийся внизу, под козырьком парадной двери, чтоб полюбоваться восхитительной грозою, вошел в свой номер, то картину он застал такую: гардероб был настежь, а перед ним - в сосредоточенно-задумчивой позе застыл массовик.
   Что-то в нем, даже скорее не в нем, не в том, чем он был занят, а в самой атмосфере, здесь царившей, Невского немедленно насторожило.
   - Здравствуйте, - сказал он сухо.
   Массовик вздрогнул и обернулся.
   На мгновение на его красном лице промелькнуло выражение испуга и растерянности.
   - А, милейший! - развязно воскликнул он, локтем захлопывая одну из створок шкафа. - Наконец-то я увидел вас! А то ведь всякую надежду потерял!..
   Невский внутренне весь подобрался.
   - Простите?
   - Да вас, поди-ка, целый день все нет и нет. Вижу: подселили ко мне, а кого именно - не знаю. Непорядок, верно? Так вас как зовут, милейший? изображая бездну заинтересованности, курлыкнул массовик.
   - Невский. Михаил Викторович, - сдержанно отрекомендовался Невский.
   - Ну вот! Теперь - порядок. А я тут гадал, как моего соседа могут звать. А все невероятно просто! Жизнь полна подсказок. Куплетов, Савва Иннокентьевич. К вашим услугам, - он изогнулся, как бы приглашая Невского с удобствами располагаться, а сам тем временем прихлопнул позади себя и другую створку гардероба.
   Невский присел на край кровати и достал из кармана пачку сигарет.
   - Не возражаете?
   - Ну, что вы, что вы! - замахал руками Куплетов. - Я сам дымлю, как паровоз, а в сердце у меня - кочегарка. Ха-ха! - он скроил довольно глупую гримасу и вдруг полез в свою тумбочку. Извлек оттуда круг дорогой теперь и достаточно дрянной полукопченой колбасы и с победным видом выложил на стол. - Вот, это - на закуску. И попить мы кое-что найдем... Алле! - Из той же тумбочки в мгновенье ока народилась поллитровка белой. - Что же, со свиданьицем, милейший, за знакомство! Все вопросы - отменить!
   - Вон как.Неужто специально берегли? Да вы и впрямь шутник! - невольно усмехнулся Невский.
   - Нет. Я нарочно ничего не делаю. Все - по-стихийному, но каждый раз буквально в точку. Волшебство! Давайте, не томите - вы же дома, черт возьми!
   - Да, по большому счету, я не пью. - попробовал на всякий случай отвертеться Невский.
   Куплетов обалдело замер, не донеся бутылку до стола.
   - Нет, этого не может быть, - сказал он с пафосом провинциального актера-трагика. - Не может быть - и все. Ну, не бывает!
   Невский, глядя на него, лишь мимолетно улыбнулся.
   - Вообще-то вы, конечно, правы. - согласился он.
   - Ну, я же чувствую людей, - мгновенно отозвался массовик.
   - Вот только я не пью посередь дня, - заметил Невский. - Сами посудите, как-то так - до ужина. Нехорошо! К тому же в здешних правилах указано, чтоб в номерах не смели. Сам читал. И если обнаружат.
   Но Куплетов был неумолим.
   - Хм. как же это? - неподдельно огорчился он. - Ну и что, что написано?! Ведь не константа ж мировая! Этих указов вам знаете, сколько еще насуют?! Опухнете от них. Если каждый болван перед тем, как из кресла полететь, пожелает себя увековечить, чтоб и другие болванами смотрелись. Ого! Прямо обида получается. Да-да! Продавать-то - продают. Дороговато, правда, ну да ничего. И желудку на пользу. Перед ужином для аппетита - в самый раз. Чтоб соки побежали. Вы думаете, Куплетов фокусы показывает, на гармошке играет и напропалую пьет? Ни-ни! Зачем? Я, как и вы, - лечусь. Мне нельзя - печенка. Страшное дело!.. Но у меня сегодня - день рожденья. Круглым счетом - сорок три годочка. Понимаете?
   - Ну ладно, пусть, - смягчился Невский. - Если уж такая дата.
   Куплетов приволок из угла два сомнительно мытых казенных стакана, пытливо поглядел их на свет и затем опростал в них содержимое бутылки, примерно треть оставив про запас.
   - Да, - вдруг спохватился он, - а чем же резать колбасу? Опять вниз за ножом бежать.
   - Ничего, - остановил его Невский, - у меня есть. Я как знал.
   Он присел на корточки, распахнул свою тумбочку, порылся в ней немного и, наконец, извлек на свет божий длинный охотничий нож в красивых самодельных кожаных ножнах с большим кольцом, чтобы носить на поясе.
   Протерев широкое лезвие полотенцем, он принялся аккуратно нарезать колбасу.
   - Жаль только, хлеба нет, - посетовал он между делом. - С хлебушком оно сытнее.
   Нож привел Куплетова в восторг.
   - Острый? - почему-то шепотом спросил он, глядя на сверкающий клинок.
   - Как бритва. Это же булат! Тот самый, знаменитый, настоящий!
   - Ой-ей-ей! - всплеснул руками ошарашенный Куплетов. - А откуда же сокровище такое?
   - Да так, знаете. - уклончиво ответил Невский. - Подарили.
   - Эх, везет же людям!.. - позавидовал Куплетов. - Дарят. Ну, поехали! - воскликнул он, беря стакан - внимательно и нежно. - За меня и за знакомство! Только так!
   Глава 7
   Вечером, в начале одиннадцатого, едва дождавшись, когда санаторцы разбредутся отдыхать и в доме воцарится относительная тишина, Невский побежал к Лидочке.
   Она сидела в кресле под уютным стареньким торшером и что-то читала.
   Окно было настежь, и налетавший ветер слегка раздувал задернутые шторы.
   Увидав Невского, Лидочка отложила книгу и ласково, по-домашнему, улыбнулась.
   - А вот и я. Не рано? - спросил он, плотно притворяя за собой дверь.
   - Нет, - Лидочка мягко качнула головой.
   - Но ведь - и не поздно?
   - Конечно.
   Она сидела, расслабленно опустив руки на вытертые подлокотники и смотрела на него спокойным, ясным, откровенным взглядом.
   И в нем, в этом взгляде, что особенно приятно поразило Невского, не было никакого показного бесстыдства или неуемного, отчаянного желания.
   Это был взгляд женщины, которая никого ни к чему не побуждает, но по первому же зову готова сделать все, чтоб было хорошо и ей, и другому.
   Невский это понял, вернее, почувствовал - и в радостной нерешительности чуть замешкался у двери.
   Прежняя его ироничность, прежнее фривольное легкомыслие теперь смотрелись бы натужно и нелепо.
   Он совсем не ожидал, что дело сразу повернется так, и вместе с тем испытывал сейчас к этой женщине огромную благодарность.
   Благодарность и. уважение.
   Приятная стремительность событий всегда в нем вызывала уважительное чувство.
   - Ну, что же вы стоите? - спросила она просто. - Проходите. Я поеду последним автобусом. - И, чуть помедлив, добавила: - Это нескоро.
   Невский медленно шагнул в глубь комнаты, сердце у него бешено колотилось.
   Бог ты мой, подумал он, да что же это? Я действительно волнуюсь, я воспринимаю все всерьез - вот так сюрприз!.. А почему бы, собственно, и нет? Ну, почему?! Ведь, если по большому счету, именно на это - с первой же минуты - я и уповал, хотел, чтоб было так и не иначе. Как восторженный мальчишка. И пускай!
   Все так же мягко улыбаясь, Лидочка порывисто поднялась ему навстречу.
   Но то озорное выражение глаз, которое, за исключением двух-трех моментов, было днем, теперь неожиданно и окончательно сменилось у нее другим - задумчивым и даже каким-то ласково-грустным.
   В нем была в этот миг странная, тяжелая торжественность, но - никакого торжества.
   Невский подошел к ней вплотную, и она доверчиво положила руки ему на грудь, высоко запрокинув голову, чтобы видеть его лицо.
   И снова обжигающе-радостная волна, как тогда, в автобусе, захлестнула его.
   Он обнял Лидочку и привлек к себе.
   Она податливо уткнулась носом ему в плечо и на секунду так застыла...
   Под врачебным халатиком на ней ничего не было.
   И тогда он понял, что весь этот долгий вечер она его и впрямь ждала.
   - Сними, - шепотом попросил Невский.
   - И зачем ты только приехал сюда. - с нежным укором произнесла она.
   - Чтобы быть с тобой, - сказал он первое, что пришло в голову.
   И это было правдой.
   В чем-то, может быть, банальной, даже откровенно пошловатой, но, как ни странно, единственной на этот миг и абсолютной правдой.
   Просто - более изысканных слов вдруг отчего-то не нашлось.
   Да разве в них вся суть?!
   Она лишь неопределенно, с какой-то детской застенчивостью качнула головой и, бросив халат на спинку кресла, вновь устремила на Невского преданный взгляд - зовущий, ласковый, опять - восторженно-лучистый.
   На улице было гадко.
   Все очарование минувшего часа разом стерлось, потускнело и ушло.
   Потому что здесь, на холодном ветру, под дождем, это казалось ненужным и непонятным.
   Здесь была реальная жизнь, в которую никак не вмещались та тихая комната с зашторенным окном и горящим уютным торшером, та тихая радость и та красота.
   Они торопливо, не обращая ни малейшего внимания на дождь и лужи под ногами, шагали по аллее: со стороны - двое просто знакомых людей, не так чтоб и накоротке, рядом друг с другом - даже не под руку.
   Фонари размытыми зрачками таращились на них сквозь пелену дождя.
   - Ветер-то какой!.. Ты не замерзнешь? - обеспокоенно заметил Невский.
   - Нет.
   - Может, я все-таки провожу?..
   - До дома? Пожалуйста, перестань!
   - Но.
   - Забудь, ладно? - Она повернула к нему мокрое лицо. - Ничего не было.
   Ему показалось, что она плачет.
   - Ты сердишься на меня?
   Секунду она помедлила с ответом.
   - Нет. Почему ты так решил?
   - Да просто. - Он пожал плечами и с неожиданной тоской вдруг произнес: - Ведь это ты сейчас решаешь. Ты - не я. Больше ничего не будет, да?
   - Не надо загадывать, - тихо попросила она. - Может, и будет. - Она ласково взглянула на него и с едва заметным вздохом добавила: Действительно, тебе не надо было приезжать сюда.
   Невский попробовал ее обнять, но Лидочка мягко отстранилась.
   - Боишься, нас увидят? - удивился он. - Да все давным-давно спят!
   - Не в этом дело. - покачала она головой. - Не торопись. Потом. Хорошо?
   - Как знаешь. - с рассеянной улыбкой ответил он и взял ее под руку.
   Они вышли из незапертых ворот и притулились у столба с указателем автобусной остановки.
   Кругом не было ни души.
   И никаких посторонних звуков - только негромкий, ровный шум дождя.
   Слева, в темноте, послышалось натужное урчание и замелькали огоньки.
   Они приближались, делаясь все ярче, пока не превратились, наконец, в две горящие фары рейсового автобуса.
   - А вдруг проедет мимо? - с непонятною надеждой произнес Невский.
   Лидочка только пожала плечами, словно говоря: нашел, о чем спрашивать!..
   Холодный металлический корпус, шумно качнувшись вперед и назад, плотно встал.
   В салоне сквозь мокрые стекла окон виднелись тени всего нескольких пассажиров.
   С лязгом раздвинулись двери.
   - Пойду, - просто и даже как-то буднично сказала Лидочка. - Давай прощаться.
   На короткое мгновение Невский поймал ее руку и мягко потянул к себе.
   Лидочка не сопротивлялась.
   Тогда он обнял ее и крепко поцеловал в мокрые губы.
   Водитель, поторапливая, дал гудок.
   - Все было хорошо, да? - прошептал Невский, стараясь перехватить ее взгляд.
   - Не надо об этом. - Она высвободилась из его объятий и шагнула к автобусу. - Спокойной ночи. И. не думай обо мне плохо.
   - Да, Господи!.. - всплеснул он руками, но двери уже сомкнулись за нею, и автобус, мелькнув тусклой лентой окон, исчез в темноте.
   В мире снова воцарился дождь.
   Хорошо, если только вот на этот вечер и на эту ночь. А если на неделю вдруг зарядит? Или на весь срок? Брр.
   Невский еще немного постоял, нахохлившись, сунув руки глубоко в карманы куртки, а потом развернулся и медленно побрел к санаторию.
   Лишь сейчас до него дошло, что этот их прощальный поцелуй был единственный за целый вечер.
   Первый и последний. Смешно!..
   Невский зябко повел плечами и прибавил шагу.
   Первый день в санатории истек.
   Настроение было никакое.
   Что ж, сказал себе Невский, подождем до утра.
   Глава 8
   Проснулся Невский по привычке очень рано - еще не было и семи утра.
   Минут десять он по инерции нежился в мягкой постели, вяло вспоминая минувший день.
   Лидочка, подумал он, и впрямь забавная девчонка. Это хорошо, что так получилось. Хорошо, что повстречал ее. А с другой стороны. У нее ведь муж, семья. И я - заезжий курортник, каких и до меня, наверное, хватало. Вот таких - случайных, приходяще-уходящих. Стоп! Я что, ревную? - удивился он. Да ерунда! К кому мне ревновать? К фантомам?! И с чего вдруг? Батюшки, неужто я и впрямь влюбился?!