Страница:
—Запишите: «Проживает в Иерусалиме, Израиль, Шаб-тай-а-нег-би…» — Она по слогам произнесла на звание улицы. — Но ни номера дома, ни квартиры… «Шаб-тай-а-нег-би»… Записали?
—Да… — Мне не надо было записывать. Я хорошо знал эту улицу в Гило. — Большое спасибо. Вы очень мне помогли…
—Желаю успеха.
Следующий мой шаг был закономерен.
Арзамасцев и девушка еще находились в ванной, а я уже звонил в Израиль Леа.
«Наш замечательный иерусалимский адвокат!..»
Леа не раз выручала нас, когда в нашем активе, кроме интуиции и чутья, ничего не было. У нее был острый ум и железная логика. Кроме того, она работала с частным детективом — молодым, необыкновенно смышленым парнем по имени Шломи, как водится в Израиле, тоже бывшим офицером полиции.
Несколько секунд тянулись протяжные безответные гудки…
На пятом, как обычно, включился автоответчик. Я услышал знакомый глуховатый голос.
«К сожалению, в настоящее время…»
В Израиле время отставало на час. Леа находилась в Верховном суде, где пользоваться сотовой связью запрещено. Извинившись, она на трех языках — иврите, английском и русском — попросила оставить сообщение, что я и сделал. Неспешно и достаточно обстоятельно…
Я собирался отъехать в армянское кафе, генерала уже не было в квартире, когда мой телефон неожиданно заработал.
— Говорит Вячеслав Георгиевич… — Голос звучал спокойно, даже мягко. — Добрый вечер…
Это был мой заказчик. Он позвонил мне впервые с начала нашей совместной работы. Но снова — увы! — говорил со мной измененным голосом — через платок…
— Мы получили ваш материал…
Речь шла, скорее всего, о первом появлении Арзамасцева в квартире у девушки…
— Фирма решила отметить добросовестную работу частного детектива…
Я подождал продолжения.
— Вам выписана премия. Примите поздравление…
Я поблагодарил. По-видимому, заказу, который я выполнял, придавалось большое значение. Заказчик продолжил:
— Загляните завтра в отделение банка «ВестернЮнион». Только это я и хотел сказать…
ИЗДАТЕЛЬСТВО
У РЕМБО
РАЗБОР ПОЛЕТОВ
—Да… — Мне не надо было записывать. Я хорошо знал эту улицу в Гило. — Большое спасибо. Вы очень мне помогли…
—Желаю успеха.
Следующий мой шаг был закономерен.
Арзамасцев и девушка еще находились в ванной, а я уже звонил в Израиль Леа.
«Наш замечательный иерусалимский адвокат!..»
Леа не раз выручала нас, когда в нашем активе, кроме интуиции и чутья, ничего не было. У нее был острый ум и железная логика. Кроме того, она работала с частным детективом — молодым, необыкновенно смышленым парнем по имени Шломи, как водится в Израиле, тоже бывшим офицером полиции.
Несколько секунд тянулись протяжные безответные гудки…
На пятом, как обычно, включился автоответчик. Я услышал знакомый глуховатый голос.
«К сожалению, в настоящее время…»
В Израиле время отставало на час. Леа находилась в Верховном суде, где пользоваться сотовой связью запрещено. Извинившись, она на трех языках — иврите, английском и русском — попросила оставить сообщение, что я и сделал. Неспешно и достаточно обстоятельно…
Я собирался отъехать в армянское кафе, генерала уже не было в квартире, когда мой телефон неожиданно заработал.
— Говорит Вячеслав Георгиевич… — Голос звучал спокойно, даже мягко. — Добрый вечер…
Это был мой заказчик. Он позвонил мне впервые с начала нашей совместной работы. Но снова — увы! — говорил со мной измененным голосом — через платок…
— Мы получили ваш материал…
Речь шла, скорее всего, о первом появлении Арзамасцева в квартире у девушки…
— Фирма решила отметить добросовестную работу частного детектива…
Я подождал продолжения.
— Вам выписана премия. Примите поздравление…
Я поблагодарил. По-видимому, заказу, который я выполнял, придавалось большое значение. Заказчик продолжил:
— Загляните завтра в отделение банка «ВестернЮнион». Только это я и хотел сказать…
ИЗДАТЕЛЬСТВО
А с утра мне на мобильник вызвонил мой новый приятель — золотозубый охранник из издательства «Тамплиеры».
— Алло! Как жизнь?
«Вот уж совсем некстати!»
Мой интерес к приходу девушки в детективное издательство в связи с вновь открывшимися обстоятельствами — появлением на горизонте генерала Арзамасцева — отодвинулся далеко на второй план.
С минуту мы говорили ни о чем.
Я не хотел дать ему понять, что его сегодняшний звонок не ко времени — ведь именно по моей просьбе он развил бурную оперативно-розыскную деятельность.
— Что свежее издали? Новую Терехову!
— Есть кое-что. Но я сейчас о той девушке…
— Ну…
— Она приходила к главному редактору. Секретарь узнала ее по фотографии. Можешь приехать? Главный, он мужик ничего. Введет в курс дела…
Уж очень он хотел мне помочь. Я вздохнул.
— Ты дежуришь?
— Ну!
— Значит, увидимся.
Я проводил девушку на автостоянку и на обратном пути заехал в «Вестерн Юнион».
Мне нравилась атмосфера западного банка.
Наклейка на дверях изображала круг с перекрещенной запрещающими красными стрелами лошадиной мордой. Надпись на английском и на русском гласила:
«С собаками не входить».
Внутри — столики с журналами, вежливые улыбки сотрудниц, неназойливый интерес: «Как поживаете,мистер?» «Погода нас не балует сегодня, правда?»
Мой гонорар уже ждал меня.
Заказчик щепетильно соблюдал условия заказа…
Еще я заскочил в «Лайнс», в гараж, и лишь оттуда погнал на Сокол…
Тянувшееся не одну сотню метров длиннющее здание, в котором размещалось издательство «Тамплиеры», появилось издалека, и оно снова вызвало у меня чувство уныния и даже безнадежности.
Когда я подъехал, у здания издательства что-то происходило.
Здесь начинался самодеятельный концерт.
Написанное от руки объявление оповещало о том, что выступают ветераны горячих точек. Оркестранты, все как один, были молодые мужики. Прохожие, не останавливаясь, кидали мелочь в раскрытый футляр виолончели. Солировал седой, с испитым лицом молодой парень в стираном камуфляже. Мы встретились с ним взглядами. Я положил сторублевку — при нынешнем моем гонораре сущую мелочь — три доллара! Солист одобрительно мигнул. У него были зеленые шалые глаза…
Секьюрити при входе в издательство дежурил на этот раз один, я едва разглядел его в узком темном закутке между тяжелыми культовыми дверями.
Он не показался из своей каптерки. «Интересно, от кого он охраняет? От поклонников русской Агаты Кристи? От авторов-графоманов?»
— По объявлению, шестой этаж. — Я кивнул на ходу. — Привет…
Старомодная кабина лифта подняла меня в приемную главной редакции.
Мой остриженный под лысого золотозубый коллега снова дежурил здесь. Увидев меня, он включил рычаг, открывавший запор на двери.
—Привет, старик… — Он улыбнулся мне как соучастнику какого-то очень тонкого, известного только нам двоим, розыгрыша или прикола. — Прибыл?
—Ну…
—Главный редактор сейчас вышел… — Мой знакомец вынул из тумбочки фотографию девушки, вернул мне. — Держи. Он тут, в редакции. Сейчас придет… Вон его кабинет…
Из украшенной искусственными цветами приемной с ксероксом, с новой офисной мебелью двери вели к начальству. Место секретаря — сбоку, за столом с компьютером, как и в прошлый раз, было пусто.
— Посиди пока… — Мой знакомый показал на стул рядом с собой.
Я заглянул в книгу, которую он читал до моего прихода.
«Смертельное трио»…
Кумир шестидесятых Аркадий Адамов в книге «Мой любимый жанр — детектив» перечислил несколько причин популярности жанра. Кроме динамичного сюжета и ряда других, он назвал еще и тайну, неизменно лежащую в сердцевине детективной фабулы. Чаще всего ею становилась тайна жизни и смерти, загадка, которая никогда не переставала привлекать к себе читательский интерес…
Сегодня издатели без устали эксплуатировали этот интерес в коммерческих целях.
«Прикосновение смерти», «Поцелуй смерти»… Смерть, смерть, смерть.
—Хочешь полистать? — Он кивнул на пачку бестселлеров на столе.
—В другой раз…
Мы с ним любили разные жанры, хотя и тот и другой назывались одинаково: детектив.
Меня влек полицейский роман — мужское чтение. Его героем был мент. Полицейский. А в основе лежали ментовские или стилизованные под них подлинные истории, и чаще авторы их были бывшие менты. Покойный Николай Леонов… А еще братья Вайнеры, Хруцкий, Александров, Кивинов, Корецкий, Пронин… Этот, правда, не мент. Многое ждал от Георгия Климентьева, от бывших соотечественников, живших теперь за границей…
Но был и другой детектив, тот, который выбирал мой новый знакомый. Роман, написанный на тему придуманных преступлений. Затейливые конфликты. И это тоже могло быть интересно, талантливо. Как «Союз рыжих» Конан-Дойла. Но это шло уже как бы по другому ведомству. Для меня оно выглядело как суррогат. Я распознавал его с первой же страницы. И это было не мое чтение…
Поговорить не удалось: в приемной появился молодой розовощекий здоровяк, он был с кем-то из сотрудников. Однако мой коллега тут же его притормозил.
— Валерий Сергеевич…
Взаимоотношения сотрудников с охраной были почти панибратские…
— Тут приехал товарищ… — Он показал на меня. — Помните, я вам говорил…
— Здравствуйте… — Здоровяк обернулся.
Я понял, что лучше, ничего не объясняя, сунуть ему в руки фотографию. Что я и сделал…
— Вот…
Взглянув на снимок, главный редактор что-то вспомнил, но тут же на лице его появилось беспомощное выражение.
— Была тут эта девушка… — Он еще раз взглянул на фотографию и вернул мне. — Я помню. Раза два… Речь, по-моему, шла о заказе на литературную переделку какого-то произведения, уже опубликованного за рубежом… Но что конкретно… Убейте не помню!.. — Он смотрел смущенно.
Сотрудник, пришедший вместе с главным редактором, несомненно, его подчиненный, спешил, он тихо кипел и как мог выказывал свое неудовольствие вместе с нетерпением.
—Речь шла о каком-то криминальном романе, который мы могли ей заказать… — Главный редактор ничего не замечал. Было видно, что он искренне хочет быть мне полезным.
—Она — автор романа?!
—Нет. Автор откуда-то из Киргизии или Узбекистана. Судя по фамилии… В общем, из ближнего зарубежья…
—Может, она литературный агент?
Каждый следующий мой вопрос вызывал целую гамму переживаний на лице мужика, стоявшего рядом с главным редактором, но тот ничего по-прежнему не замечал.
— Я поспрашиваю. Женщина эта сначала обратилась к кому-то из редакторов, а тот уже привел ее ко мне… Я поспрашиваю и дам вам знать через вашего друга… — Он кивнул на секьюрити.
Мобильник мой прозвонил, едва я вышел из приемной.
В качестве позывного я взял музыкальную строчку из песни Владимира Высоцкого — «Но был один, который не стрелял…»
Меня искал Рембо.
Президенту «Лайнса» передали, что утром я заезжал.
Видимо, переговоры с очередным клиентом прошли успешно — голос Рембо звучал уверенно, хотя и устало.
—Помнишь, мы готовили справку на израильский банк «Яркон»…
—Очень хорошо…
Банк «Яркон» я хорошо помнил — небольшой особняк в самом центре Иерусалима, тихий, малопосещаемый, с красавцем секьюрити-эфиопом у входа, он был не из тех известных израильских банков, куда обычно переводят свои пособия новые репатрианты.
—Этот банк сейчас снова возник. Я поднял справку. В нем держали деньги несколько российских фирм. В том числе «Лузитания»… — Рембо прервался, он хотел услышать мою реакцию.
—Интересно… Как ты о нем вспомнил?..
—Мне позвонил один странный клиент… Кстати, другая фирма, «Меридор», зарегистрированная по краденому паспорту Любовича, тоже имеет свой счет в банке «Яркон»…
—А что этот клиент?
—Вообще-то его интересует мадридский банк, на звание израильского он упомянул вскользь…
—Действительно, странно…
—Я потому и звоню… «Яркон» — малоизвестный частный банк. О нем и в израильской столице мало кто слышал…
—Клиент представился?
— Адвокат. «Колишевский», «Кальнишевский»?! Фамилия ни о чем не говорит. Извини… — Я услышал, как рядом с трубкой, там, на другом конце провода, с треском раскрылась сигаретная пачка. Потом щелкнула зажигалка. Мне показалось, я почувствовал запах его любимого «Parlamenta». — Он сказал, что пока не решил, но, возможно, заедет в «Лайнс»… Но у меня создалось впечатление, что он блефует. И сейчас будет… Кстати, я проверил — в городской коллегии адвокатов сказали, что такого не знают… Так как?
— Алло! Как жизнь?
«Вот уж совсем некстати!»
Мой интерес к приходу девушки в детективное издательство в связи с вновь открывшимися обстоятельствами — появлением на горизонте генерала Арзамасцева — отодвинулся далеко на второй план.
С минуту мы говорили ни о чем.
Я не хотел дать ему понять, что его сегодняшний звонок не ко времени — ведь именно по моей просьбе он развил бурную оперативно-розыскную деятельность.
— Что свежее издали? Новую Терехову!
— Есть кое-что. Но я сейчас о той девушке…
— Ну…
— Она приходила к главному редактору. Секретарь узнала ее по фотографии. Можешь приехать? Главный, он мужик ничего. Введет в курс дела…
Уж очень он хотел мне помочь. Я вздохнул.
— Ты дежуришь?
— Ну!
— Значит, увидимся.
Я проводил девушку на автостоянку и на обратном пути заехал в «Вестерн Юнион».
Мне нравилась атмосфера западного банка.
Наклейка на дверях изображала круг с перекрещенной запрещающими красными стрелами лошадиной мордой. Надпись на английском и на русском гласила:
«С собаками не входить».
Внутри — столики с журналами, вежливые улыбки сотрудниц, неназойливый интерес: «Как поживаете,мистер?» «Погода нас не балует сегодня, правда?»
Мой гонорар уже ждал меня.
Заказчик щепетильно соблюдал условия заказа…
Еще я заскочил в «Лайнс», в гараж, и лишь оттуда погнал на Сокол…
Тянувшееся не одну сотню метров длиннющее здание, в котором размещалось издательство «Тамплиеры», появилось издалека, и оно снова вызвало у меня чувство уныния и даже безнадежности.
Когда я подъехал, у здания издательства что-то происходило.
Здесь начинался самодеятельный концерт.
Написанное от руки объявление оповещало о том, что выступают ветераны горячих точек. Оркестранты, все как один, были молодые мужики. Прохожие, не останавливаясь, кидали мелочь в раскрытый футляр виолончели. Солировал седой, с испитым лицом молодой парень в стираном камуфляже. Мы встретились с ним взглядами. Я положил сторублевку — при нынешнем моем гонораре сущую мелочь — три доллара! Солист одобрительно мигнул. У него были зеленые шалые глаза…
Секьюрити при входе в издательство дежурил на этот раз один, я едва разглядел его в узком темном закутке между тяжелыми культовыми дверями.
Он не показался из своей каптерки. «Интересно, от кого он охраняет? От поклонников русской Агаты Кристи? От авторов-графоманов?»
— По объявлению, шестой этаж. — Я кивнул на ходу. — Привет…
Старомодная кабина лифта подняла меня в приемную главной редакции.
Мой остриженный под лысого золотозубый коллега снова дежурил здесь. Увидев меня, он включил рычаг, открывавший запор на двери.
—Привет, старик… — Он улыбнулся мне как соучастнику какого-то очень тонкого, известного только нам двоим, розыгрыша или прикола. — Прибыл?
—Ну…
—Главный редактор сейчас вышел… — Мой знакомец вынул из тумбочки фотографию девушки, вернул мне. — Держи. Он тут, в редакции. Сейчас придет… Вон его кабинет…
Из украшенной искусственными цветами приемной с ксероксом, с новой офисной мебелью двери вели к начальству. Место секретаря — сбоку, за столом с компьютером, как и в прошлый раз, было пусто.
— Посиди пока… — Мой знакомый показал на стул рядом с собой.
Я заглянул в книгу, которую он читал до моего прихода.
«Смертельное трио»…
Кумир шестидесятых Аркадий Адамов в книге «Мой любимый жанр — детектив» перечислил несколько причин популярности жанра. Кроме динамичного сюжета и ряда других, он назвал еще и тайну, неизменно лежащую в сердцевине детективной фабулы. Чаще всего ею становилась тайна жизни и смерти, загадка, которая никогда не переставала привлекать к себе читательский интерес…
Сегодня издатели без устали эксплуатировали этот интерес в коммерческих целях.
«Прикосновение смерти», «Поцелуй смерти»… Смерть, смерть, смерть.
—Хочешь полистать? — Он кивнул на пачку бестселлеров на столе.
—В другой раз…
Мы с ним любили разные жанры, хотя и тот и другой назывались одинаково: детектив.
Меня влек полицейский роман — мужское чтение. Его героем был мент. Полицейский. А в основе лежали ментовские или стилизованные под них подлинные истории, и чаще авторы их были бывшие менты. Покойный Николай Леонов… А еще братья Вайнеры, Хруцкий, Александров, Кивинов, Корецкий, Пронин… Этот, правда, не мент. Многое ждал от Георгия Климентьева, от бывших соотечественников, живших теперь за границей…
Но был и другой детектив, тот, который выбирал мой новый знакомый. Роман, написанный на тему придуманных преступлений. Затейливые конфликты. И это тоже могло быть интересно, талантливо. Как «Союз рыжих» Конан-Дойла. Но это шло уже как бы по другому ведомству. Для меня оно выглядело как суррогат. Я распознавал его с первой же страницы. И это было не мое чтение…
Поговорить не удалось: в приемной появился молодой розовощекий здоровяк, он был с кем-то из сотрудников. Однако мой коллега тут же его притормозил.
— Валерий Сергеевич…
Взаимоотношения сотрудников с охраной были почти панибратские…
— Тут приехал товарищ… — Он показал на меня. — Помните, я вам говорил…
— Здравствуйте… — Здоровяк обернулся.
Я понял, что лучше, ничего не объясняя, сунуть ему в руки фотографию. Что я и сделал…
— Вот…
Взглянув на снимок, главный редактор что-то вспомнил, но тут же на лице его появилось беспомощное выражение.
— Была тут эта девушка… — Он еще раз взглянул на фотографию и вернул мне. — Я помню. Раза два… Речь, по-моему, шла о заказе на литературную переделку какого-то произведения, уже опубликованного за рубежом… Но что конкретно… Убейте не помню!.. — Он смотрел смущенно.
Сотрудник, пришедший вместе с главным редактором, несомненно, его подчиненный, спешил, он тихо кипел и как мог выказывал свое неудовольствие вместе с нетерпением.
—Речь шла о каком-то криминальном романе, который мы могли ей заказать… — Главный редактор ничего не замечал. Было видно, что он искренне хочет быть мне полезным.
—Она — автор романа?!
—Нет. Автор откуда-то из Киргизии или Узбекистана. Судя по фамилии… В общем, из ближнего зарубежья…
—Может, она литературный агент?
Каждый следующий мой вопрос вызывал целую гамму переживаний на лице мужика, стоявшего рядом с главным редактором, но тот ничего по-прежнему не замечал.
— Я поспрашиваю. Женщина эта сначала обратилась к кому-то из редакторов, а тот уже привел ее ко мне… Я поспрашиваю и дам вам знать через вашего друга… — Он кивнул на секьюрити.
Мобильник мой прозвонил, едва я вышел из приемной.
В качестве позывного я взял музыкальную строчку из песни Владимира Высоцкого — «Но был один, который не стрелял…»
Меня искал Рембо.
Президенту «Лайнса» передали, что утром я заезжал.
Видимо, переговоры с очередным клиентом прошли успешно — голос Рембо звучал уверенно, хотя и устало.
—Помнишь, мы готовили справку на израильский банк «Яркон»…
—Очень хорошо…
Банк «Яркон» я хорошо помнил — небольшой особняк в самом центре Иерусалима, тихий, малопосещаемый, с красавцем секьюрити-эфиопом у входа, он был не из тех известных израильских банков, куда обычно переводят свои пособия новые репатрианты.
—Этот банк сейчас снова возник. Я поднял справку. В нем держали деньги несколько российских фирм. В том числе «Лузитания»… — Рембо прервался, он хотел услышать мою реакцию.
—Интересно… Как ты о нем вспомнил?..
—Мне позвонил один странный клиент… Кстати, другая фирма, «Меридор», зарегистрированная по краденому паспорту Любовича, тоже имеет свой счет в банке «Яркон»…
—А что этот клиент?
—Вообще-то его интересует мадридский банк, на звание израильского он упомянул вскользь…
—Действительно, странно…
—Я потому и звоню… «Яркон» — малоизвестный частный банк. О нем и в израильской столице мало кто слышал…
—Клиент представился?
— Адвокат. «Колишевский», «Кальнишевский»?! Фамилия ни о чем не говорит. Извини… — Я услышал, как рядом с трубкой, там, на другом конце провода, с треском раскрылась сигаретная пачка. Потом щелкнула зажигалка. Мне показалось, я почувствовал запах его любимого «Parlamenta». — Он сказал, что пока не решил, но, возможно, заедет в «Лайнс»… Но у меня создалось впечатление, что он блефует. И сейчас будет… Кстати, я проверил — в городской коллегии адвокатов сказали, что такого не знают… Так как?
У РЕМБО
Запорное устройство на входе сработало, едва я замаячил на экране монитора дежурного.
Мне осталось лишь потянуть дверь на себя и перешагнуть порог.
И вот я снова у себя — в «Лайнсе».
«Мой дом — моя крепость…»
Внизу дежурил мой друг и коллега — в прошлом капитан милиции, выпускник Московской Высшей школы МВД, воевавший в первую чеченскую кампанию.
— Что-то давно тебя не видно… — Он вышел за барьер дежурной части, чтобы поздороваться.
— Скоро еще надоест мне открывать…
— Возвращаешься?
— Со следующей недели…
Наша юная змейка — секретарь наверху встретила меня обычной своей шедшей не от сердца, опасливой улыбкой, которой всегда пользовалась в нашем, в основном мужском, грубоватом коллективе:
— Кофе?
— Спасибо. Шеф пил?
— Как раз собирается…
— Тогда с молоком и сахаром. В мою кружку…
Я повесил на вешалку в углу куртку.
Секретарь успела доложить обо мне Рембо. Таков был порядок. Дружба — дружбой, служба — службой…
— Шеф ждет вас…
Рембо встретил меня в дверях.
— Думаю, адвокат вот-вот появится…
Звонок неизвестного клиента обещал высветить неожиданные криминальные связи на рынке российского бизнеса, тайные пути отмывания грязных денег, новые течения направлений перекачки денежной массы. Такие непредвиденные открытия наполняли наш информационный вакуум, но были интересны и сами по себе.
Не из-за одних же гонораров, в конце концов, пришли мы когда-то в уголовный розыск, а потом и в частный сыск!..
— …Он говорил так, словно обращается в первое попавшееся детективное бюро по дороге… А ведь наш офис не на проезжей части. — Рембо делил внимание между мной и монитором. — На самом-то деле, я уверен, он с самого начала выбрал именно нас. Его интересует не мадридский банк, а «Яркон», и он знает, что мы занимались этим иерусалимским банком. А ломался он, думаю, больше для вида, чтобы сбить цену… Да вот он, кажется!
Рембо увидел своего гостя первым — случайно бросил взгляд на экран монитора и сразу прервал себя на полуслове.
Поджарый высокий человек вышел из припарковавшейся у тротуара «Ауди», в руке он держал кейс.
Несколько минут мы молча следили за ним.
Мужчине было под сорок, на нем была расстегнутая на груди куртка с оранжевым ярким подбоем, которую он словно накинул в последнюю минуту, под нею виднелся серый пиджак и черные брюки… Униформа?
Наш гость запер «Ауди», через стоянку служебных машин, прямиком направился к дверям. Позвонил.
—Здравствуйте… — Ответ дежурного на наружном трансляторе не заставил себя ждать. — Чем могу быть полезен?
—Мне необходимо встретиться с президентом Ассоциации… — У прибывшего оказался высокий требовательный голос.
— Представьтесь, пожалуйста…
Посетитель назвал себя.
Дежурный позвонил в кабинет:
— Тут господин… — Я снова не разобрал: «Колишевский», «Кальнишевский»?!
— Его нет в списке…
— Давай примем его…
Замок внизу тотчас сработал. Мы следили за происходящим по монитору.
Дежурный встретил гостя у двери.
Теперь я смог его лучше рассмотреть. Высокий, худой, с тонким хрящеватым носом. Правда, в бедрах он выглядел шире, чем в плечах…
— Паспорт, пожалуйста… — Дежурный был безукоризненно вежлив.
— О, черт! — Гость схватился за голову. — Надо же… Просто выскочило из головы!
— К сожалению, ничем не могу помочь…
Дежурный протянул руку к запорному устройству, он действовал полностью согласно инструкции.
Мы не вели переговоры с анонимными клиентами. Это было принципом, которому мы неукоснительно следовали с первого дня основания фирмы.
Добросовестному клиенту не надо было скрывать от нас, кто он. Наш партнер мог положиться на полную конфиденциальность отношений.
Не сотрудничали мы и с бандитами. Нашим твердым правилом было контролировать заказчика. Клиент давал подписку о предоставлении нам права проверить, не причинен ли в дальнейшем вред физическому лицу, на которого был принят заказ. В случае подозрения о том, что человеку причинен ущерб, мы оставляли за собой право информировать правоохранительные органы.
На киллеров мы не работали.
Возвращать долги без юридического обоснования не брались. Ограничивались поиском должника или его имущества.
«Выбивать долги» было не по нашей части…
Мы вели конкурентную разведку.
— Но у меня очень срочное дело… — Посетитель был не из тех, кто пасует перед первым же препятствием. — Я разговаривал с вашим боссом. Пожалуйста, узнайте, может, меня все-таки смогут принять…
Дежурный потянулся к аппарату прямой связи.
— Тут клиент. У него срочное дело. И нет паспорта… — Он объяснил ситуацию, которую мы уже знали.
Рембо хмыкнул:
— Хорошо, зарегистрируй со слов. И пусть пройдет. Все ясно? — Последнее служило сигналом-инструкцией дежурному, что он должен сделать дополнительно.
— Вас понял.
Я вышел к лестнице встретить нашего гостя, таков был порядок.
Мы поздоровались сухо. Со мной вновь прибывший держался свысока, даже заносчиво. Я показал, где повесить куртку, кивнул на кабинет президента Ассоциации:
— Прошу.
Он двумя руками одернул пиджак сзади, двинулся к двери.
Рембо поднялся за столом.
—Адвокат Калиншевский… — назвал себя клиент. Не «Колишевский» и не «Кальнишевский»…
—Мне нужна бизнес-справка о деятельности некоего мадридского банка, в котором я держу деньги. Ответственные финансовые рекомендации… Это возможно?
—Я думаю, мы в состоянии помочь… — Рембо пожал плечами.
—Мне интересно, как у них идут дела…
—Это обычная наша работа. Вы сказали, что банк находится в Мадриде…
—Вы его наверняка знаете… Как только мы подпишем договор, я назову его…
—Не вижу проблем…
—И как скоро вы сможете это сделать? — Адвокат держал себя как крутой бизнесмен, ценящий свое время.
—Это зависит от уровня привлекаемой информации. От суток до трех.
—Могли бы вы составить обстоятельную справку вроде этой? — Посетитель достал из кейса сколку бумаг. У него все было продумано.
Клиент положил бумаги на стол. Рембо полистал их, передал мне.
Это была бизнес-справка по банку «Яркон». Я немедленно узнал ее. Я сам готовил поручение адвокату и работавшему с Леа в спарке частному детективу Шломи по разделу «работа с российскими фирмами».
Сколка показалась мне тоньше обычной. Я перевернул ее, взглянул на последний лист. Раздел, посвященный российским фирмам, тот, что готовил израильский частный детектив, отсутствовал. Справка обрывалась на полуслове.
Рембо, естественно, тоже не мог не узнать наш документ. Он снял трубку. У телефона на другом конце провода был руководитель Информационного центра.
— Мне нужна копия нашей справки на банк «Яркон». Да. Прямо сейчас. Пожалуйста…
Несколько минут мы сидели молча. Вскоре в приемной послышались шаги.
Главе Информационного центра «Лайнса» на вид можно было дать не более двадцати. Нежное мальчишеское лицо, острый взгляд из-за чистейшей воды прозрачных стекол очков — типичный портрет фаната-компьютерщика, может, хакера.
Он поздоровался, положил стопку бумаг перед Рембо. Она была заметно толще той, что принес посетитель.
— Вот…
Ни слова не говоря, Рембо передал клиенту несколько первых страниц. Тот тоже узнал документ.
— Это он. Дело вот в чем… — Калиншевский больше не поднимал вопрос о состоянии дел некоего мадридского банка, в котором будто бы держит свои деньги. — Вы пишите: «Что касается банка „Яркон“, то в настоящее время у нас нет прямых контактов с носителями необходимой информации по этому объекту… — Адвокат сделал паузу. Потом продолжил: — Однако компетентные лица не советуют устанавливать с этой структурой долгосрочные отношения, основанные на больших вложениях…» Для кого эти рекомендации?
— К сожалению, не могу его вам назвать… — Рембо протянул руку, взял лежавшие перед Калиншевским бумаги, присоединил к другим на столе.
—Сколько это стоит? — Калиншевский показал на бизнес-справку.
—Наша такса пятьсот долларов.
—Я плачу впятеро. Но мне хотелось бы знать, кто ее заказал….
Это и было настоящей целью визита Калиншевского — имя заказчика и недостающие страницы бизнес-справки…
Рембо покачал головой. Он поднял со стола справку, передал начальнику Информационного Центра.
—Я могу идти?.. — спросил тот.
—Да.
«Лайне» не выдавал своих клиентов. Поэтому у нас не было разборок с клиентами, с их крышами…
—Мы не называем своих заказчиков. И вас я тоже не назову, если вы им станете…
—Я уполномочен рассмотреть вопрос об увеличении вашего гонорара…
—Мы уже рассмотрели этот вопрос, — Рембо не собирался никого сдавать.
—Балаган…
Чем-то знакомым повеяло от словца, которое уже давно не слышал. Но в этот момент я об этом не задумался.
— Я позвоню вам, — адвокат поднялся.
Я снова проводил нашего гостя, на этот раз только до лестницы. Внизу его принял секьюрити, проводивший адвоката к выходу.
Когда я вернулся в кабинет, Рембо уже включил экран.
Вскоре раздался звонок дежурного:
— Адвокат все наврал. Человек с такими установочными данными по этому адресу не проживает. И во обще, прописанным в Москве не значится…
— А как насчет номерных знаков машины?
— Владельцем значится некто… — Он назвал фамилию. — Выписан из Москвы в связи с привлечением к уголовной ответственности год назад… Думаю, этот человек, что сейчас был здесь, пользуется машиной по его доверенности…
Рембо обернулся ко мне. Запутанные расследования его возбуждали. Он позвонил начальнику Информационного центра:
— Я жду тебя. И снова захвати справку… — Он улыбался.
Мне осталось лишь потянуть дверь на себя и перешагнуть порог.
И вот я снова у себя — в «Лайнсе».
«Мой дом — моя крепость…»
Внизу дежурил мой друг и коллега — в прошлом капитан милиции, выпускник Московской Высшей школы МВД, воевавший в первую чеченскую кампанию.
— Что-то давно тебя не видно… — Он вышел за барьер дежурной части, чтобы поздороваться.
— Скоро еще надоест мне открывать…
— Возвращаешься?
— Со следующей недели…
Наша юная змейка — секретарь наверху встретила меня обычной своей шедшей не от сердца, опасливой улыбкой, которой всегда пользовалась в нашем, в основном мужском, грубоватом коллективе:
— Кофе?
— Спасибо. Шеф пил?
— Как раз собирается…
— Тогда с молоком и сахаром. В мою кружку…
Я повесил на вешалку в углу куртку.
Секретарь успела доложить обо мне Рембо. Таков был порядок. Дружба — дружбой, служба — службой…
— Шеф ждет вас…
Рембо встретил меня в дверях.
— Думаю, адвокат вот-вот появится…
Звонок неизвестного клиента обещал высветить неожиданные криминальные связи на рынке российского бизнеса, тайные пути отмывания грязных денег, новые течения направлений перекачки денежной массы. Такие непредвиденные открытия наполняли наш информационный вакуум, но были интересны и сами по себе.
Не из-за одних же гонораров, в конце концов, пришли мы когда-то в уголовный розыск, а потом и в частный сыск!..
— …Он говорил так, словно обращается в первое попавшееся детективное бюро по дороге… А ведь наш офис не на проезжей части. — Рембо делил внимание между мной и монитором. — На самом-то деле, я уверен, он с самого начала выбрал именно нас. Его интересует не мадридский банк, а «Яркон», и он знает, что мы занимались этим иерусалимским банком. А ломался он, думаю, больше для вида, чтобы сбить цену… Да вот он, кажется!
Рембо увидел своего гостя первым — случайно бросил взгляд на экран монитора и сразу прервал себя на полуслове.
Поджарый высокий человек вышел из припарковавшейся у тротуара «Ауди», в руке он держал кейс.
Несколько минут мы молча следили за ним.
Мужчине было под сорок, на нем была расстегнутая на груди куртка с оранжевым ярким подбоем, которую он словно накинул в последнюю минуту, под нею виднелся серый пиджак и черные брюки… Униформа?
Наш гость запер «Ауди», через стоянку служебных машин, прямиком направился к дверям. Позвонил.
—Здравствуйте… — Ответ дежурного на наружном трансляторе не заставил себя ждать. — Чем могу быть полезен?
—Мне необходимо встретиться с президентом Ассоциации… — У прибывшего оказался высокий требовательный голос.
— Представьтесь, пожалуйста…
Посетитель назвал себя.
Дежурный позвонил в кабинет:
— Тут господин… — Я снова не разобрал: «Колишевский», «Кальнишевский»?!
— Его нет в списке…
— Давай примем его…
Замок внизу тотчас сработал. Мы следили за происходящим по монитору.
Дежурный встретил гостя у двери.
Теперь я смог его лучше рассмотреть. Высокий, худой, с тонким хрящеватым носом. Правда, в бедрах он выглядел шире, чем в плечах…
— Паспорт, пожалуйста… — Дежурный был безукоризненно вежлив.
— О, черт! — Гость схватился за голову. — Надо же… Просто выскочило из головы!
— К сожалению, ничем не могу помочь…
Дежурный протянул руку к запорному устройству, он действовал полностью согласно инструкции.
Мы не вели переговоры с анонимными клиентами. Это было принципом, которому мы неукоснительно следовали с первого дня основания фирмы.
Добросовестному клиенту не надо было скрывать от нас, кто он. Наш партнер мог положиться на полную конфиденциальность отношений.
Не сотрудничали мы и с бандитами. Нашим твердым правилом было контролировать заказчика. Клиент давал подписку о предоставлении нам права проверить, не причинен ли в дальнейшем вред физическому лицу, на которого был принят заказ. В случае подозрения о том, что человеку причинен ущерб, мы оставляли за собой право информировать правоохранительные органы.
На киллеров мы не работали.
Возвращать долги без юридического обоснования не брались. Ограничивались поиском должника или его имущества.
«Выбивать долги» было не по нашей части…
Мы вели конкурентную разведку.
— Но у меня очень срочное дело… — Посетитель был не из тех, кто пасует перед первым же препятствием. — Я разговаривал с вашим боссом. Пожалуйста, узнайте, может, меня все-таки смогут принять…
Дежурный потянулся к аппарату прямой связи.
— Тут клиент. У него срочное дело. И нет паспорта… — Он объяснил ситуацию, которую мы уже знали.
Рембо хмыкнул:
— Хорошо, зарегистрируй со слов. И пусть пройдет. Все ясно? — Последнее служило сигналом-инструкцией дежурному, что он должен сделать дополнительно.
— Вас понял.
Я вышел к лестнице встретить нашего гостя, таков был порядок.
Мы поздоровались сухо. Со мной вновь прибывший держался свысока, даже заносчиво. Я показал, где повесить куртку, кивнул на кабинет президента Ассоциации:
— Прошу.
Он двумя руками одернул пиджак сзади, двинулся к двери.
Рембо поднялся за столом.
—Адвокат Калиншевский… — назвал себя клиент. Не «Колишевский» и не «Кальнишевский»…
—Мне нужна бизнес-справка о деятельности некоего мадридского банка, в котором я держу деньги. Ответственные финансовые рекомендации… Это возможно?
—Я думаю, мы в состоянии помочь… — Рембо пожал плечами.
—Мне интересно, как у них идут дела…
—Это обычная наша работа. Вы сказали, что банк находится в Мадриде…
—Вы его наверняка знаете… Как только мы подпишем договор, я назову его…
—Не вижу проблем…
—И как скоро вы сможете это сделать? — Адвокат держал себя как крутой бизнесмен, ценящий свое время.
—Это зависит от уровня привлекаемой информации. От суток до трех.
—Могли бы вы составить обстоятельную справку вроде этой? — Посетитель достал из кейса сколку бумаг. У него все было продумано.
Клиент положил бумаги на стол. Рембо полистал их, передал мне.
Это была бизнес-справка по банку «Яркон». Я немедленно узнал ее. Я сам готовил поручение адвокату и работавшему с Леа в спарке частному детективу Шломи по разделу «работа с российскими фирмами».
Сколка показалась мне тоньше обычной. Я перевернул ее, взглянул на последний лист. Раздел, посвященный российским фирмам, тот, что готовил израильский частный детектив, отсутствовал. Справка обрывалась на полуслове.
Рембо, естественно, тоже не мог не узнать наш документ. Он снял трубку. У телефона на другом конце провода был руководитель Информационного центра.
— Мне нужна копия нашей справки на банк «Яркон». Да. Прямо сейчас. Пожалуйста…
Несколько минут мы сидели молча. Вскоре в приемной послышались шаги.
Главе Информационного центра «Лайнса» на вид можно было дать не более двадцати. Нежное мальчишеское лицо, острый взгляд из-за чистейшей воды прозрачных стекол очков — типичный портрет фаната-компьютерщика, может, хакера.
Он поздоровался, положил стопку бумаг перед Рембо. Она была заметно толще той, что принес посетитель.
— Вот…
Ни слова не говоря, Рембо передал клиенту несколько первых страниц. Тот тоже узнал документ.
— Это он. Дело вот в чем… — Калиншевский больше не поднимал вопрос о состоянии дел некоего мадридского банка, в котором будто бы держит свои деньги. — Вы пишите: «Что касается банка „Яркон“, то в настоящее время у нас нет прямых контактов с носителями необходимой информации по этому объекту… — Адвокат сделал паузу. Потом продолжил: — Однако компетентные лица не советуют устанавливать с этой структурой долгосрочные отношения, основанные на больших вложениях…» Для кого эти рекомендации?
— К сожалению, не могу его вам назвать… — Рембо протянул руку, взял лежавшие перед Калиншевским бумаги, присоединил к другим на столе.
—Сколько это стоит? — Калиншевский показал на бизнес-справку.
—Наша такса пятьсот долларов.
—Я плачу впятеро. Но мне хотелось бы знать, кто ее заказал….
Это и было настоящей целью визита Калиншевского — имя заказчика и недостающие страницы бизнес-справки…
Рембо покачал головой. Он поднял со стола справку, передал начальнику Информационного Центра.
—Я могу идти?.. — спросил тот.
—Да.
«Лайне» не выдавал своих клиентов. Поэтому у нас не было разборок с клиентами, с их крышами…
—Мы не называем своих заказчиков. И вас я тоже не назову, если вы им станете…
—Я уполномочен рассмотреть вопрос об увеличении вашего гонорара…
—Мы уже рассмотрели этот вопрос, — Рембо не собирался никого сдавать.
—Балаган…
Чем-то знакомым повеяло от словца, которое уже давно не слышал. Но в этот момент я об этом не задумался.
— Я позвоню вам, — адвокат поднялся.
Я снова проводил нашего гостя, на этот раз только до лестницы. Внизу его принял секьюрити, проводивший адвоката к выходу.
Когда я вернулся в кабинет, Рембо уже включил экран.
Вскоре раздался звонок дежурного:
— Адвокат все наврал. Человек с такими установочными данными по этому адресу не проживает. И во обще, прописанным в Москве не значится…
— А как насчет номерных знаков машины?
— Владельцем значится некто… — Он назвал фамилию. — Выписан из Москвы в связи с привлечением к уголовной ответственности год назад… Думаю, этот человек, что сейчас был здесь, пользуется машиной по его доверенности…
Рембо обернулся ко мне. Запутанные расследования его возбуждали. Он позвонил начальнику Информационного центра:
— Я жду тебя. И снова захвати справку… — Он улыбался.
РАЗБОР ПОЛЕТОВ
— Вот этот раздел… Рембо заглянул в конец документа.
—Тут тридцать страниц конфиденциальной информации. Именно их нам предлагают продать… — Он посмотрел на меня. — Может, нам стоит выпить чайку? «Эрл грей». Ты как?
—С «бергамотом»…
Он позвонил секретарю и снова вернулся к справке.
Теперь его интересовал именно этот отсутствовавший в сколке бумаг Калиншевского раздел о работе банка «Яркон» с российскими фирмами.
Внезапно он что-то заметил, обернулся ко мне.
— Знаешь, где я это еще видел? — Рембо вышел из-за стола. — Именно это, но в другом формате… В жизни не угадаешь!..
Он прошел по кабинету, вычерчивая туфлями замысловатые орбиты.
— Помнишь, тайник в кейсе генерала Арзамасцева? Эта часть бизнес-справки, которая была спрятана под крышку…
Я поймал взгляд юного главы Информационного центра за его чистейшей воды совершенно прозрачными стеклами очков, он снисходительно наблюдал за нами. Взгляд был по-мальчишески ясен. Я прочитал в нем лишь интерес профессионала-хакера, одержимого идеей глобального взлома чужих секретных сайтов.
Начальника Информационного центра Криминалистика не интересовала…
Рембо, по-видимому, это тоже заметил, потому что сразу отпустил программиста. Перебросил мне на стол часть страниц.
—У Арзамасцева было все зашифровано, отсутствовали трафареты, полные названия фирм… Но это все тот же анализ, который для нас делал иерусалимский детектив…
—Шломи…
—Да, Шломи… Постой! — Рембо перестал мерить ногами кабинет, быстро вернулся к столу. — Вот так номер! — Он потряс верхней страницей. — Тут упомянут какой-то российский Фонд… Это же его, Арзамасцева!.. Фонд Изучения Проблем Региональной миграции. Выходит, он прятал от кого-то справку на свой же Фонд!
Рембо сделал и еще открытие.
— «M-R» — это наверняка «Меридор», a «L-IA» — «Лузитания»… Все наши фирмы-однодневки. На фамилию Любовича и его соучредителя в России зарегистрировано не менее пятидесяти фирм и все незаконно… И, представляешь, все клиенты одного небольшого иерусалимского банка!
Дальше открывался простор для разного рода догадок.
—Адвокату требовалась именно та часть справки, что была в тайнике у Арзамасцева, и данные на заказчика…
—А кто заказчик? Нам известно?
—Заказ прошел через шесть фирм. Установить его практически невозможно… Но вспомни: генерал никого из подчиненных не послал за кейсом! Предпочел приехать сам… И где он ее прячет — в тайнике… Рембо снова поднялся, вышел из-за стола.
— Скорее всего бизнес-справку заказал сам Арзамасцев…
Раздался звонок — секретарь попросила Рембо ответить по городскому телефону. Он успел спросить:
— Как там насчет чая? Готов?!
Пока он разговаривал с клиентом, секретарь принесла чай.
Передо мной наша тоненькая змейка поставила мою персональную чашку с групповым портретом коллег и моим собственным — в попавшей на снимок фотографии со стены этого кабинета. «Три мента» — Рембо, я и Пашка Вагин…
Я явственно помнил утро, когда было сделано фото.
Были майские праздники. Накануне нас прислали на усиление…
Центральный парк культуры и отдыха имени Горького. Пять утра. Тусклый рассвет.
Мы только что закончили двигаться цепочкой по Воробьевым горам по направлению к Зеленому театру. Грабитель, которого задержали ночью, успел выбросить снятые им с жертвы часы — основное вещественное доказательство преступления…
Следователь потребовал, чтобы часы нашли, иначе дело развалится.
Всю ночь мы провели в отделении без сна, ожидая, когда рассветет. И вот мы идем между деревьями на расстоянии шага друг от друга, не отрывая глаз от земли. Моим соседом справа был Пашка, слева шел Рембо. Пашка чуть приотстал. Что-то прикольное пришло мне в голову. Я перемигнулся с Рембо, снял с руки свой «ориент» и незаметно положил справа под Пашку…
Я ждал, что он заорет: «Вот они!»
Но, видимо, Пашка заметил маневр, поэтому, не поднимая шума, поднял мои часы и сунул в карман…
Мы продолжали поиски. Пашка делал вид, что ничего не произошло, как ни в чем не бывало, смотрел себе под ноги…
В конце концов я трепыхнулся:
—Пашк!
—Ну чего?!
—Как там с часами?
—С какими?!
—Да, ладно…
—Не понял! С какими часами?!
Шутка вышла мне боком. Пришлось пообещать бутылку. Там, на Воробьевых горах, мы и сфотографировались. Втроем…
Рембо, наконец, закончил говорить по телефону, несколькими глотками допил остывший чай. У него была такая же большая фирменная чашка, как и моя. С теми же картинками. Он взглянул на меня.
— А теперь кофейку… Ты как?
Я не возражал.
Секретарь с неизменной улыбкой неслышно сменила чашки, бесшумно закрыла за собой дверь.
—Тут тридцать страниц конфиденциальной информации. Именно их нам предлагают продать… — Он посмотрел на меня. — Может, нам стоит выпить чайку? «Эрл грей». Ты как?
—С «бергамотом»…
Он позвонил секретарю и снова вернулся к справке.
Теперь его интересовал именно этот отсутствовавший в сколке бумаг Калиншевского раздел о работе банка «Яркон» с российскими фирмами.
Внезапно он что-то заметил, обернулся ко мне.
— Знаешь, где я это еще видел? — Рембо вышел из-за стола. — Именно это, но в другом формате… В жизни не угадаешь!..
Он прошел по кабинету, вычерчивая туфлями замысловатые орбиты.
— Помнишь, тайник в кейсе генерала Арзамасцева? Эта часть бизнес-справки, которая была спрятана под крышку…
Я поймал взгляд юного главы Информационного центра за его чистейшей воды совершенно прозрачными стеклами очков, он снисходительно наблюдал за нами. Взгляд был по-мальчишески ясен. Я прочитал в нем лишь интерес профессионала-хакера, одержимого идеей глобального взлома чужих секретных сайтов.
Начальника Информационного центра Криминалистика не интересовала…
Рембо, по-видимому, это тоже заметил, потому что сразу отпустил программиста. Перебросил мне на стол часть страниц.
—У Арзамасцева было все зашифровано, отсутствовали трафареты, полные названия фирм… Но это все тот же анализ, который для нас делал иерусалимский детектив…
—Шломи…
—Да, Шломи… Постой! — Рембо перестал мерить ногами кабинет, быстро вернулся к столу. — Вот так номер! — Он потряс верхней страницей. — Тут упомянут какой-то российский Фонд… Это же его, Арзамасцева!.. Фонд Изучения Проблем Региональной миграции. Выходит, он прятал от кого-то справку на свой же Фонд!
Рембо сделал и еще открытие.
— «M-R» — это наверняка «Меридор», a «L-IA» — «Лузитания»… Все наши фирмы-однодневки. На фамилию Любовича и его соучредителя в России зарегистрировано не менее пятидесяти фирм и все незаконно… И, представляешь, все клиенты одного небольшого иерусалимского банка!
Дальше открывался простор для разного рода догадок.
—Адвокату требовалась именно та часть справки, что была в тайнике у Арзамасцева, и данные на заказчика…
—А кто заказчик? Нам известно?
—Заказ прошел через шесть фирм. Установить его практически невозможно… Но вспомни: генерал никого из подчиненных не послал за кейсом! Предпочел приехать сам… И где он ее прячет — в тайнике… Рембо снова поднялся, вышел из-за стола.
— Скорее всего бизнес-справку заказал сам Арзамасцев…
Раздался звонок — секретарь попросила Рембо ответить по городскому телефону. Он успел спросить:
— Как там насчет чая? Готов?!
Пока он разговаривал с клиентом, секретарь принесла чай.
Передо мной наша тоненькая змейка поставила мою персональную чашку с групповым портретом коллег и моим собственным — в попавшей на снимок фотографии со стены этого кабинета. «Три мента» — Рембо, я и Пашка Вагин…
Я явственно помнил утро, когда было сделано фото.
Были майские праздники. Накануне нас прислали на усиление…
Центральный парк культуры и отдыха имени Горького. Пять утра. Тусклый рассвет.
Мы только что закончили двигаться цепочкой по Воробьевым горам по направлению к Зеленому театру. Грабитель, которого задержали ночью, успел выбросить снятые им с жертвы часы — основное вещественное доказательство преступления…
Следователь потребовал, чтобы часы нашли, иначе дело развалится.
Всю ночь мы провели в отделении без сна, ожидая, когда рассветет. И вот мы идем между деревьями на расстоянии шага друг от друга, не отрывая глаз от земли. Моим соседом справа был Пашка, слева шел Рембо. Пашка чуть приотстал. Что-то прикольное пришло мне в голову. Я перемигнулся с Рембо, снял с руки свой «ориент» и незаметно положил справа под Пашку…
Я ждал, что он заорет: «Вот они!»
Но, видимо, Пашка заметил маневр, поэтому, не поднимая шума, поднял мои часы и сунул в карман…
Мы продолжали поиски. Пашка делал вид, что ничего не произошло, как ни в чем не бывало, смотрел себе под ноги…
В конце концов я трепыхнулся:
—Пашк!
—Ну чего?!
—Как там с часами?
—С какими?!
—Да, ладно…
—Не понял! С какими часами?!
Шутка вышла мне боком. Пришлось пообещать бутылку. Там, на Воробьевых горах, мы и сфотографировались. Втроем…
Рембо, наконец, закончил говорить по телефону, несколькими глотками допил остывший чай. У него была такая же большая фирменная чашка, как и моя. С теми же картинками. Он взглянул на меня.
— А теперь кофейку… Ты как?
Я не возражал.
Секретарь с неизменной улыбкой неслышно сменила чашки, бесшумно закрыла за собой дверь.