Смолл Бертрис. Дикарка Жасмин (Том 2)

   - До свидания, кузина. - Куплен Батлер осенил отъезжающих крестным знамением. - Надеюсь, что увидимся с тобой снова. Но если нам встретиться не суждено, благодарю тебя за мою маленькую каменную церковку.
   - Присматривайте тут за всеми, - произнесла Жасмин и, повернув лошадь, поскакала к голове каравана из карет и телег вслед за бабушкиным экипажем.
   Поглощенные своими мыслями, мужчины смотрели ей вслед. Куплен Батлер раздумывал, сохранится ли мир в Ирландии теперь, когда англичане в таком количестве селятся в Ольстере. Или вражда опалит многие поколения? Вражда, ставшая образом жизни, взращенная в глубинах душ кельтов и англосаксов. А ведь никакой разницы не было между этими людьми. И священник сокрушенно покачал головой - он этого не понимал.
   Рори Магвайр так пристально вглядывался вдаль, стараясь еще хоть на миг удержать образ Жасмин, что глаза стали слезиться. "До свидания, любовь моя, моя единственная, - печально думал он. - До свидания, сердце мое". Он почувствовал слезу на щеке. "Нет, я не заплачу! Мужчины не плачут, точно слезливые девушки". Вот уже караван оказался у поворота. Жасмин повернулась в седле, помахала рукой и скрылась за изгибом дороги. А он все махал и махал рукой, а другой утирал катящиеся по лицу слезы. Мужчины не плакали.
   Часть 4
   ЖАСМИН
   Англия
   1611 - 1613
   Глава 18
   - Ты в трауре по Ровану уже год. Мне кажется, этого вполне достаточно, сказала графиня Брок-Кэрнская своей дочери Жасмин Линдли. - Откровенно говоря, всякое дальнейшее проявление горя будет нарочитым.
   - Тебе легко говорить, мама, - горько возразила Жасмин. - Ты ведь никогда не теряла мужа. А я потеряла уже двух. - Она неотрывно смотрела на пасторальный пейзаж из окна своей гостиной. Лето клонилось к закату, окрестные холмы буйно зеленели, и река, как всегда спокойно, несла свои воды.
   Велвет глубоко вздохнула. Ей нельзя было выходить из себя. Смерть Рована неожиданной трагедией потрясла семью, и теперь уже ничего нельзя было изменить. Он ушел и никогда больше не вернется, а Жасмин пора задуматься о новом замужестве. Не может же она прожить остаток жизни в одиночестве. Она еще слишком молода.
   - Мы с Алексом планируем, чтобы осенью ты поехала с нами ко двору, сказала Велвет. - Сибби с Томом тоже там будут. Сейчас при дворе в самом деле стало очень интересно.
   - А я слышала, двор стал хуже клоаки, - упрямо ответила Жасмин. Удивляюсь, как отчим соглашается туда ехать. Я считала его благоразумнее. Но может быть, мама, ему легче согласиться с тобой, чем спорить. Я не поеду. Мне надо думать о детях, а они слишком малы, чтобы ехать со мной.
   - Бог с тобой. Жасмин! - раздраженно воскликнула мать. - Они и не должны с тобой ехать. Ко двору едут за развлечениями. Внуки отлично устроены в Кэдби и, слава Богу, здоровы.
   - Они еще маленькие, чтобы их оставлять, - не соглашалась Жасмин.
   - Глупости! - твердо заявила Велвет. - Индии почти три с половиной года, два с половиной Генри, и Фортуне исполнился год. У всех есть няни. Не думаешь же ты, что Адали кому-нибудь позволит причинить им вред... Он так им всем предан.
   - Мать права, - подхватила Скай, до этого молча сидевшая рядом.
   - Бабушка! - Жасмин рассчитывала, что Скай поддержит ее.
   - Права, - повторила госпожа де Мариско. - Ровану не понравилось бы, что ты заперлась в Кэдби. В нем самом жизнь так и кипела! Чем дольше ты здесь будешь оставаться, тем больше зарастешь мхом. Из обычного мужчины ты сделала святого. Но что хуже всего, ты портишь детей.
   - Они растут без отца. - Слезы брызнули из глаз Жасмин.
   - Это не причина, чтобы потакать каждому их желанию и прихоти, - резко ответила бабушка. - Я вырастила достаточно детей, чтобы разглядеть тревожные признаки. Индия - настоящий маленький тиран. Генри тянется за ней. И Фортуна, хоть и мала, но тоже показывает характер. Она будет кричать, пока не покраснеет, но получит то, чего хочет. Не тешь себя мыслью, что с годами их привычки изменятся. С каждым днем, с каждой неделей, с каждым месяцем, с каждым годом дети будут становиться все упрямее, если ты не начнешь их воспитывать. Раз сама не можешь этого делать, Жасмин, предоставь воспитание другим. Пусть поживут немного у меня в Королевском Молверне, а сама с матерью и семьей поезжай ко двору. Когда-нибудь тебе придется задуматься о браке, даже если ты не хочешь этого сейчас.
   - Королева устраивает восхитительные маскарады, - восторгалась Велвет.
   - А король на них не ходит, - откликнулась Жасмин.
   - Ну, Яков такой степенный, - рассмеялась мать. - Всегда был таким.
   - Пока дело не доходит до мальчиков, - возразила Жасмин. - Говорят, юный Керр все еще фаворит его величества. Я слышала, он учит парня латинскому языку, а его нужно учить английскому. Его шотландский английский просто нельзя понять.
   - Это правда, - признала Велвет и добавила:
   - Он переделал имя на английский лад и теперь зовется Карром.
   - Но как королева это терпит? - спросила Жасмин.
   - Что терпит? - переспросила Велвет. - Король ей предан, предан и детям. А у нее их было девять, хотя не все остались в живых. Ее любимчики - принцы, особенно Генри, а вот гордость и услада отца - принцесса Елизавета. У короля и королевы разные интересы, но не будь они центром нашей вселенной, мы бы не заметили в их отношениях ничего дурного. Король бывает несдержан с теми, кого любит, будь то леди или джентльмен, отсюда и слухи. Давай-ка подумаем о твоих нарядах. Мода меняется, и тебе нужен новый гардероб.
   - А если поеду я, ты поедешь с нами, бабушка? - спросила Жасмин.
   Скай рассмеялась:
   - Мне, к счастью, уже поздновато, и я с удовольствием останусь в Королевском Молверне и постараюсь привить твоим детям уважение к старшим и хорошие манеры. Генри полезно пожить рядом с мужчиной. Дедушка хотя и старик, но человек очень живой. Он и теперь охотится несколько раз в неделю. Генри и Индия научатся ездить верхом.
   Легкая тень пробежала по лицу Жасмин.
   - Меня учил скакать на лошади отец. Он говорил, что знатные женщины в Индии не ездят верхом, но раз Кандра была великолепной наездницей, то и мне не надо отказывать в этом удовольствии. Он с таким увлечением учил меня. Поэтому в отличие от сестер я и могла сопровождать его и братьев на охоту.
   - А сколько тебе было лет, когда тебя начали учить? - спросила Велвет.
   - Три года, - ответила Жасмин.
   - Ну что ж, решено, - заключила Скай. - Ты едешь с матерью ко двору. А по поводу нарядов Велвет права - тебе нужно обновить гардероб. Мода все-таки изменилась. Хотя платья по-прежнему носят с глубоким вырезом каре, спина не такая открытая, зато плечи оголили. Широкий кружевной воротник теперь излишен. Юбки короче и не такие пышные. Я пришлю к тебе Бонни. Она искусная портниха.
   - Хорошо, - согласилась Жасмин. - Может быть, бабушка, мне и стоит ненадолго съездить ко двору. Я знаю, детям будет с тобой хорошо, но обещай, что не будешь с ними слишком строгой. Им так не хватает отца. Я порчу их, но ничего не могу с собой поделать.
   - Они бы и не вспоминали об отце, если бы ты постоянно не напоминала им о Роване, - возразила Скай. - Ты идеализируешь его, делаешь из него святого, а он не был таким. Это хорошо, дорогая, что ты не даешь детям забыть отца, только не сделай его в их глазах настолько безгрешным, что сын будет просто не способен жить по таким же принципам, а дочери, сравнивая его со своими ухажерами, будут находить их недостойными внимания. Это было бы большим несчастьем. - Скай любовно потрепала внучку рукой. - Ты ведь не забыла, как сладостна любовь, дорогая. Так пусть же и дети, когда настанет время, испытают это чувство.
   Послали за Бонни, и та с подручной Мери приехала из Королевского Молверна. В последние дни лета женщины шили новые наряды для Жасмин. Заезжий ювелир с подмастерьем изготовил из ее драгоценных камней прекрасные пуговицы. Пока мастер оправлял камни в золото и серебро, ученик проворно вырезал пуговицы из слоновой кости и дерева.
   - Я просто умираю от зависти, - призналась Сибилла, осмотрев наряды сестры, прежде чем Рохана и Торамалли тщательно упаковали их для переезда в Лондон. По мере рождения детей, младший из которых родился зимой, Сибилла становилась все дороднее.
   - У меня слишком много всего, - ответила Жасмин. - Возьми, что тебе нравится. Я еще ничего не надевала. Сибилла вздохнула и рассмеялась:
   - Я не влезу в твои платья. Ты осталась тонкой, как ивовый прутик, а я растолстела, словно куропатка, готовая к столу. Но Том, кажется, не против. Он говорит, ему нравится, когда меня так много, и молит, чтобы я по-прежнему грела его зимними ночами.
   - А Том тоже прибавил в весе, - заметила Жасмин. - Это все твоя любовь и хорошая пища. Он безобразно доволен для человека, который был таким убежденным холостяком.
   Сибилла снова рассмеялась. В ней появилась какая-то мягкость, стерлись все острые грани ее характера.
   - Должна признаться, и я довольна. Том - лучший на свете муж.
   - Я рада твоему счастью, - нежно ответила Жасмин.
   - Ох! - воскликнула Сибби. - Я не хотела расстраивать тебя, Жасмин.
   - А ты меня и не расстроила, - поспешила успокоить она сестру и разумно переменила тему разговора. - Тебе хочется ко двору, Сибби? Мне кажется, это неподходящее место для солидной замужней женщины. Что ты на это скажешь?
   - Думаю, ты преувеличиваешь. При дворе и в самом деле безумно интересно. Мы приехали туда прошлой осенью, но я была уже беременна Элизабет. О, Жасмин, я так радуюсь, что у меня дочурка. С ней намного легче, чем с мальчиками. Как ты думаешь, так всегда с девчонками?
   - Не замечала, - усмехнулась Жасмин. - Ни Индия, ни Фортуна не отличаются мягким ласковым нравом. В нашей семье мне проще всего с Генри.
   ***
   В начале октября Жасмин в сопровождении Гордонов Брок-Кэрнских, графа и графини Кемпе прибыла в Лондон ко двору. Разместившись в Гринвуде, они отправились в Уайт-холл выразить свое почтение их величествам.
   Жасмин показалось, что король постарел. Кожа погрубела, и он слегка погрузнел, но вдову маркиза Вестлея он приветствовал с прежним изяществом.
   В этот вечер Жасмин выглядела особенно привлекательной в шелковом платье сочного красного цвета с кружевным серовато-бежевым воротником, открывавшим плечи. Простая нижняя юбка была сшита из розовой парчи и такая же парча виднелась сквозь разрезы на рукавах. Юбка в виде колокола до щиколоток позволяла рассмотреть изящные туфли с шелковым верхом, украшенные жемчугом, а когда Жасмин резко повернулась, на миг стали видны розовые чулки, обтягивающие ее стройные ноги. Длинное ожерелье из жемчуга было схвачено у шеи брошью с алмазами и рубинами, в ушах сверкали серьги из жемчуга грушевидной формы, золотые браслеты на руках были отделаны драгоценными камнями.
   Молодая вдова присела перед королем и его юным фаворитом Робертом Карром в низком реверансе, позволяя им рассмотреть ее красивую грудь.
   - Ваше величество столь любезны, что снова принимают меня у себя. - Она походила на распустившийся цветок.
   - Мы рады, что вы благополучно вернулись из Ирландии. - Яков Стюарт жестом попросил ее подняться. - Надеюсь, вы погостите у нас. Ваша красота украсит двор, леди Линдли. Правда ведь, Робби? - Король взглянул на молодого человека, расположившегося у трона. Взор короля выражал обожание.
   Голубые глаза без всякого интереса скользнули по Жасмин, и юноша отвел взгляд.
   - Да, мой дорогой милорд, - ответил он как раз то, что от него и ожидали.
   - Вы ведь не знакомы с нашим Робби, леди Линдли? - Король вновь бросил на юношу любящий взгляд.
   - Нет, милорд. - Жасмин чувствовала себя неловко, будто подглядывала за свиданием влюбленных, а не стояла в середине наполненной людьми приемной залы.
   - Робби, мальчик мой, леди Линдли - самая богатая вдова. И ей понадобится муж. Разве я не прав, миледи? - улыбнулся король.
   - Когда-нибудь, милорд, я надеюсь выйти замуж вновь. - Тон Жасмин оставался холодным и сдержанным, - но сейчас я все еще оплакиваю своего любимого Рована. - Достав отделанный кружевами платок, она смахнула слезу. Это мой первый выход в свет после его безвременной кончины. Вы любите детей, виконт? - обратилась она к Роберту Карру, которому король в начале года пожаловал титул виконта Рочестерского. - У меня дома трое малышей. И хотя бабушка говорит, я их балую, но мне тяжело без них. Если я все-таки снова выйду замуж, то захочу еще детей.
   Король, сам любящий отец, улыбнулся ей.
   - Да, дети - истинное благословение, леди Линдли. Но ремень им необходим. Я не прав, Робби? Их нужно пороть, чтобы воспитать уважительность и заставить вести себя по-христиански. Это родительский долг.
   - Да, милорд, - согласился Роберт Карр с таким видом, как будто в данный момент дети интересовали его меньше всего.
   Взгляд его блуждал где-то в направлении соблазнительной леди Эссекс.
   - О, - воскликнула Жасмин, - я никогда не позволю наказывать моих дорогих крошек. Это слишком жестоко, сир.
   - Женщины мягки, словно патока, - проговорил король, давая понять, что дамы, благослови их Господь, просто слабы. - Рад вашему возвращению, мадам. А теперь пойдите и выразите ваше уважение королеве.
   Жасмин снова присела в реверансе и отошла от короля. И в это время кто-то твердо взял ее под локоть.
   - Прекрасно исполнено, - прошептал на ухо чей-то голос. Жасмин вздрогнула от неожиданности и повернулась, чтобы узнать, кто осмелился быть с ней столь дерзким.
   - Ваша светлость!
   Ей лукаво улыбался принц Генри - красивый молодой человек, напоминавший мать и несчастного дедушку лорда Дарнли. Голубоглазый, белокурый и полный обаяния, он пользовался любовью всех, кто его знал, и считался надеждой Англии.
   - Вы заметили, как скривилось лицо Рочестера, когда вы сказали, что у вас трое детей и вы хотите еще? Он в ужас пришел, когда отец намекнул на возможность союза между вами. - Принц усмехнулся. - Если бы я не боялся потрясающей репутации вашей бабушки больше, я подбил бы отца на это. Ненавижу Роберта Карра! Этот Робби потихоньку волочится за женой лорда Эссекса. Жасмин рассмеялась.
   - Вам следует бояться не бабушки, а меня. - Она улыбнулась принцу. - Кого бы ни сватал мне ваш отец, мужа себе я выберу сама.
   - У вас уже есть кто-нибудь на примете? - удивленно спросил принц.
   - По правде сказать, я не намерена сейчас выходить замуж, - ответила Жасмин. - Думаю, не следует избегать того мужчину, который полюбит меня и захочет сделать своей женой. Оба моих мужа были убиты. Я достаточно разумна, чтобы устроить свою жизнь, и у меня уже есть дети, которые в старости послужат мне утешением.
   - Но кто утешит вас сейчас? - тихо спросил он, быстро целуя ее в плечо. Вы знаете, какие у вас невероятно голубые глаза, мадам?
   - Мне говорили об этом, сэр, - сухо ответила Жасмин. - Я на четыре года старше вас, милорд, а вы слишком уж напористы.
   - И мне об этом говорили, - съехидничал принц, и его глаза блеснули. Жасмин не устояла перед его обаянием и рассмеялась.
   - Я должна выразить почтение вашей матери, - сказала она. - Все мои родственники уже это сделали и удивляются, почему я медлю.
   - Разрешите вас сопровождать, мадам, - галантно предложил ей принц.
   Он повел ее через залу, и все головы повернулись в их сторону: Жасмин мало кто помнил, и теперь придворные хотели знать, кого это сопровождает принц.
   Вскоре по толпе пробежало:
   - Вдова маркиза Вестлея. Самая богатая женщина. Ей благоволит сам король.
   Жасмин присела в реверансе перед королевой.
   - Ах, дорогая, - воскликнула Анна Датская, - как я рада видеть вас снова, но как горестна ваша утрата. Для двора же вы - настоящее приобретение. Вы быстро учите стихи? У нас здесь удивительный театр масок, а женщина вашей красоты должна принять участие в наших развлечениях.
   Репутацию фривольной женщины королева заслуживала вполне справедливо, но свой долг перед короной она выполнила, родив девятерых детей, правда, лишь трое из которых - принц Генри, принц Чарльз и принцесса Елизавета - дожили до зрелого возраста. Король любил свою Анни и, пока она не заставляла его участвовать в этих, как он, называл, "шалостях", позволял ей делать все что угодно. Помогал же ей во многих ее легкомысленных начинаниях мастер Индиго Джонс <Иниго Джонс (1573 - 1652) - английский архитектор, представитель паладианства. Утверждал в английской архитектуре ясность композиции и благородство пропорций классической архитектуры. В романе представлен под именем Индиго Джоунс.>, готовивший маскарады, изобретавший украшения и костюмы.
   - Я только-только выхожу из траура, - напомнила Жасмин королеве, пытаясь ускользнуть от августейшей хватки.
   - Из вас выйдет великолепная Осень, не правда ли, мастер Джоунс? На следующей неделе у нас будет костюмированный бал в честь нового урожая. Вы должны быть Осенью, леди Линдли! - настаивала королева.
   - А я изображу господина Урожая, - лукаво поддержал мать принц Генри.
   - Правильно! - улыбнулась Анна своему старшему сыну. - Генри редко участвует в моих маленьких развлечениях, но на этот раз он обещал. Правда ведь, любовь моя?
   - Разумеется, мадам, обещал, - ответил принц, целуя любящую материнскую пухлую белую руку. - А если леди Линдли возьмется за роль Осени, успех празднику обеспечен, мама.
   - Тогда решено. - Королева ласково улыбнулась Жасмин.
   Вдова маркиза Вестлея сделала реверанс и, по-прежнему сопровождаемая принцем Генри, удалилась.
   - Предатель! - шепнула она ему, когда они отошли достаточно далеко, чтобы не слышала королева. - Вы нисколько не помогли мне. Напротив, поддержали мать в ее очаровательной причуде.
   - Я помогу вам со стихами, - пообещал Генри Стюарт. - Теперь нам придется репетировать вместе.
   - Вы просто невозможны. - Жасмин не удержалась от смеха. Генри Стюарт был очаровательным юношей.
   - Так еще никто не характеризовал мою королевскую августейшую светлость, возразил ей принц. - Меня считают надеждой трона. Мама - восхитительная глупышка, не способная никого обидеть, добрейший отец, хоть и мудрее, чем полагают многие, неорганизован и слишком сентиментален. Я же, как раз наоборот, слыву пунктуальным в образе мыслей и привычках, разумным и чрезмерно рассудительным. Не говоря уже о том, мадам, что обладаю здоровым сильным телом и до неприличия очаровательным лицом.
   - Ваше высочество также чрезмерно скромны, - ехидно поддакнула ему Жасмин.
   Генри Стюарт разразился смехом, и окружающие повернули головы и уставились на них, пытаясь понять, что так позабавило принца.
   - Ну вот, - многозначительно проговорил он, - теперь пойдут разговоры. Вы готовы, дорогая маркиза Вестлей, оказаться предметом пересудов? О вас ведь теперь начнут шептаться.
   - Я вдова маркиза Вестлея, - поправила его Жасмин. - И почему обо мне должны шептаться? Никто из этих людей меня не знает. Почему они должны распускать обо мне слухи?
   Они подошли к алькову, и принц пригласил Жасмин присесть на кушетку.
   - Для этого есть много причин, мадам, - ответил он, усаживаясь рядом. Во-первых, вы потрясающе красивы. Вас не знают при дворе отца, что само по себе порождает любопытство. Вы находитесь в моем обществе и сумели меня развеселить, поэтому в пустых умишках тут же рождается мысль: а что еще вы собираетесь для меня едедать. Видите ли, в настоящее время у меня нет любовницы, да и раньше не было официально признанной.
   Люди при дворе гадают, что я за Стюарт. Такой же, как отец, который когда-то и любил дам, но теперь, кажется, испытывает нежность к юношам. Или как женские угодники прадедушка и прапрадедушка? - Принц взял Жасмин за руку и, поднеся к губам, поцеловал сначала тыльную сторону ладони, а потом ладонь и нежное запястье. Глаза выражали немой вопрос.
   От удивления Жасмин вспыхнула - она поняла, каким был Генри Стюарт. Этот юноша застал ее врасплох.
   - Я королевская дочь, милорд, - тихо сказала она. Молодого человека, не обижая, следовало поставить на место. Кто бы решился разозлить принца, который когда-нибудь будет королем Англии? - Я не ожидала этого от вас.
   Генри Стюарт рассмеялся, видимо довольный и собой, и ее ответом:
   - А я этого с вами еще не сделал. Но обязательно сделаю, любовь моя. До того, как вы появились здесь сегодня вечером, я ни за что бы не поверил, что женщины могут быть такими красивыми. Мы ведь не встречались, когда вы приезжали сюда в прошлый раз, тогда я учился в Ричмонде. Но мать мне о вас писала. Ее поразили ваше происхождение, богатство, красота и особенно ваши необыкновенные глаза.
   Вернувшись ко двору, я жаждал встретиться с вами, но узнал, что вы уехали к бабушке в Мидленд и вышли замуж. Я был по-настоящему разочарован. И вот сегодня вы появились в Уайтхолле. Я узнал вас сразу же, хотя ни разу не видел. Вас выдали ваши бирюзово-голубые глаза. Я тут же разыскал лорда Солсбери, и он сообщил, что вы овдовели. Благодарение Богу, что на свете есть маленький Сесил. Он знает все.
   Жасмин была поражена.
   - Не знаю, что и ответить, - сказала она ему. Его интерес к ней был очевиден, а намерения не оставляли сомнений. Жасмин колебалась, как отделаться от принца.
   - Наклонитесь, - произнес принц.
   - Что? - Она не поверила своим ушам.
   - Наклонитесь, мадам. Я хочу вас поцеловать, - повторил принц.
   - Сэр! - Она притворилась рассерженной. Нужно было как можно скорее остановить его напор. Ситуация сложилась щекотливая и делалась неприличнее с каждым мгновением.
   - Наклонитесь, - в третий раз сказал принц. - Вы ведь не хотите, мадам, чтобы из-за вас я устроил сцену, а так оно и случится, если вы не послушаетесь меня. Один лишь поцелуй. Что в нем плохого? Тем более что вы вдова, я холостяк.
   Он прав, упрекала себя Жасмин, кляня за глупость. Какой может быть вред от одного поцелуя, да к тому же в таком людном месте? Принц даже не обручен, а она - вдова. Лестно, что он хотел ее поцеловать. Покачав головой и наморщив рот, чтобы показать принцу, какой он испорченный. Жасмин наклонилась и закрыла бирюзово-голубые глаза.
   Довольный собой. Генри Стюарт ухмыльнулся. Одной рукой он обнял ее за голову и прижал свой чувственный рот к ее губам, несколько раз нежно поцеловал, а потом впился в нее в глубоком чувственном поцелуе. Она замерла, сочтя за лучшее не сопротивляться, лишь отстранила голову и, почувствовав его руку на груди за вырезом платья, воскликнула:
   - Милорд!
   Он снова привлек ее голову и прошептал прямо в губы:
   - Открой рот, любовь моя. - Его блуждающие руки лихорадочно ласкали ее. Боже, твоя кожа, как шелк!
   Она ощутила, что его язык прорвал заслон ее зубов, соски напряглись под опытными пальцами принца. Как это ее так разгорячил простой поцелуй, недоумевала Жасмин. Его язык стал ласкать со все усиливающейся страстью ее язык. В отчаянии она собрала все силы и, уперевшись руками в затянутую в бархат грудь принца, оттолкнула его.
   - Прекратите, милорд, - попыталась она прошептать. - Сейчас же прекратите!
   - Ты сводишь меня с ума, - пробормотал он, опуская лицо к вырезу платья и целуя нежную кожу на груди, в то время как его хищные руки продолжали все более настойчиво ощупывать ее.
   Корсет сжимал Жасмин. Она почти не могла дышать. Что ей оставалось делать? Страсть принца была такой неистовой, что еще мгновение - и он швырнет ее на кушетку и овладеет на виду у всего двора. Эта мысль так поразила ее, что в желудке сделалось дурно, и она откровенно предупредила:
   - Прекратите, милорд. Меня сейчас стошнит. Вы ведь не хотите, чтобы я запачкала ваш замечательный, украшенный драгоценными камнями, костюм?
   Генри Стюарт оторвался от нежной свежести ее кожи и встретился с ней взглядом. Это быстро привело его в чувство. Жасмин побледнела, капли пота выступили на лбу, - Любимая! - воскликнул он. - В чем дело? Боже мой, какой же я дурак! Ты не ожидала моего напора. Я не мог сдержать страсти, а должен был. - Принц сделал знак проходящему слуге:
   - Вина!
   Приказание было исполнено молниеносно. Генри Стюарт вложил бокал в руку Жасмин и сам сделал несколько больших глотков из своего бокала. Вино успокоило, дыхание восстановилось.
   - Спасибо, - только и сказала она. Что еще можно было сделать в ее положении. Вот уж не представляла она, что можно оказаться в такой ситуации. Мысли путались. Рован, что же делать? Если бы хоть бабушка была здесь!
   Когда она поднималась с кушетки, ее ноги слегка дрожали. Бокал она оставила на кушетке.
   - Мне нужно разыскать родных. Они не могут понять, куда я запропастилась, милорд.
   - Я буду вас сопровождать, - ответил принц и взял ее под руку.
   Жасмин с возможно большим достоинством оправила платье.
   - Я готова, - пробормотала она спутнику.
   - В самом деле? - Он наклонился, чтобы поцеловать ее в мочку уха.
   - Прекратите! - Она разозлилась, и к ней вернулась сила, на щеках выступили два ярких пятна. Жасмин топнула ногой.
   - Превосходно, мадам, - усмехнулся принц. - Вы совсем пришли в себя. А вы знаете, мне ужасно нравится ваша маленькая родинка. Ее я поцелую при нашей следующей встрече, которую, надеюсь, не придется долго ждать.
   - Не знаю, сколько я пробуду при дворе, - быстро ответила Жасмин. - Дома у меня дети. До сих пор я с ними ни разу не разлучалась. Я скучаю по ним и думаю, что через неделю отправлюсь в Кэдби.
   - Я вам этого не позволю, - со смехом сказал он. - Вы нужны мне здесь, при дворе, чтобы наслаждаться вашим обществом, дорогая маркиза Вестлей.