Смолл Бертрис. Дикарка Жасмин (Том 2)

   Она сердечно поцеловала дедушку, потом, отступив, спросила:
   - Ты хромаешь. В чем дело?
   - В чем дело? - вмешалась Скай. - Я скажу тебе, в чем дело. Дело в том, что он - старый дурак, Жасмин. Он целыми днями охотится, пьет вино и ест пищу, которая слишком тяжела для его желудка. Вот в чем дело!
   - У меня подагра, - с большим достоинством ответил граф Ланди и позволил Жасмин усадить его у огня. - Так что такое я слышал о ребенке, мадам?
   - Так мама вам написала? - спросила внучка, устраиваясь рядом, в то время как Скай заняла стул напротив.
   - Написала, - подтвердил Адам. - Ты счастлива, дорогая?
   - И да, и нет, - призналась Жасмин. - Счастлива" что У меня будет ребенок, хотя и знаю, мы никогда не сможем пожениться с его отцом. И это меня до сих пор беспокоит.
   - А как это может не беспокоить? - согласилась Скай. - Но ты ведь знала, начиная свой роман с принцем Генри, какова будет у тебя жизнь, если ты родишь ребенка. Так что выброси все из головы и не мучай себя понапрасну, девочка. Твоя мать говорила, что принц тебя любит и будет добр и к тебе, и к ребенку, даже если в конце концов женится на ком-то другом.
   - А когда появится на свет мой новый правнук? - спросил Адам, потянувшись к принесенному слугой бокалу вина, делая вид, что не замечает уничтожающего взгляда Скай.
   - В середине сентября, дедушка, - ответила Жасмин. - Хэл сказал, что приедет незадолго до рождения. Это его первый ребенок. Королевский кортеж будет следовать через центральные графства, и ему будет нетрудно улизнуть.
   Де Мариско кивнули, Скай была рада, что Генри Стюарт хотел присутствовать при рождении ребенка. Это хорошо характеризовало юного принца.
   - А где мои дети? - воскликнула Жасмин. - Я так по ним скучала! Так хотела их увидеть!
   Скай подала знак слуге, и тот поспешил из зала. Через минуту к ним ворвались трое молодых Линдли в сопровождении нянь.
   - Мама вернулась, - объявила им Скай. - Девочки, сделайте реверанс. Генри, поклонись.
   Жасмин поразили перемены, происшедшие в детях, ведь только девять месяцев, как она оставила их! Перед ней стояла Индия: темные шелковистые волосы завивались в локоны, золотистые, как у Рована, глаза широко открыты от любопытства. На ней было платье из розового бархата, которое так ей шло. Она была аккуратна и почтительна. А Генри!
   - Вы нарядили его в брюки! - поражение произнесла она. Ее трехлетний сын был одет в бриджи из голубого бархата и куртку с кружевным воротником цвета слоновой кости.
   - Я никогда не пеленала детей, как другие, - ответила Скай. - От этого у них получаются кривые ноги. И обычай наряжать до пяти лет мальчиков в юбки кажется мне смешным!
   - После пяти месяцев я не пеленала детей, - слабо согласилась Жасмин. Они были очень спокойными. Даже Фортуна. Фортуна! Ее младшей дочери было почти два года.
   - А ее волосы так и не потемнели, - заметила она и потрогала один из завитков девочки. Он был шелковисто-мягким. На Жасмин смотрели большие зеленые в голубизну глаза. - Бабушка, у нее твои глаза! - восхищенно воскликнула внучка. - Когда-нибудь она станет такой же красивой! - Фортуна, как и ее брат, была одета в голубое.
   - Прелестный выводок, - рассмеялся Адам. - Даже эта маленькая лисичка, - И он намотал на палец один из локонов Фортуны.
   - Добро пожаловать домой, мама. - Леди Индия Линдли присела в изящном реверансе, брат поклонился, а маленькая сестренка, подражая старшей, взялась ручонками за миниатюрную юбку, наблюдая из-под золотистых ресниц, правильно ли она все делает.
   Жасмин прикусила губу, чтобы не захохотать. Маленькой она вела себя так же и была уверена, что огонь, горевший в леди Фортуне, только притушили, но не загасили вовсе.
   - Бабушка, ты их здорово выдрессировала, - признала она.
   - В границах! - поучительно сказала Скай. - Детей нужно держать в границах, дорогая! Они должны знать, что хорошо, что плохо, что им разрешено делать, а что нет. Ты их слишком баловала, и, надеюсь, когда вы вернетесь в Кэдби, не испортишь моих трудов. Манеры! Манеры прежде всего.
   Хорошие манеры скроют множество огрехов и недостатков, Жасмин.
   Жасмин наклонилась и заключила каждого из детей в теплые любящие объятия.
   - Как я рада вас видеть, дорогие, - воскликнула она. - Индия, ты уже настоящая леди. Готова поспорить, что при дворе нет тебя краше.
   - Спасибо, мама, - расплылась от удовольствия Индия, а Скай послала внучке взгляд, означавший: "Что я тебе говорила!"
   - И ты, милорд, очень вырос, - повернулась к сыну Жасмин. - Когда будешь постарше, может быть, сможешь служить пажом у короля. Тебе этого хочется?
   - Спасибо, мама, - ответил лорд Генри Линдли, но не прибавил к этому ничего.
   Жасмин взглянула на бабушку.
   - Генри - скрытный мальчик. Он много думает, но держит свои мысли при себе, но он хороший парень.
   - На свои три года он выглядит таким серьезным. - Жасмин снова наклонилась к сыну. - Так ты хочешь служить королю, Генри?
   Он кивнул, но в глазах мальчика промелькнул испуг.
   - И мне скоро придется уехать ко двору, мама? - спросил он.
   Жасмин обняла и поцеловала сына.
   - Не бойся! Через много-много лет, дорогой. - И с облегчением увидела, как после этого обещания сын улыбнулся. Какой он еще ребенок, несмотря на свой взрослый костюм!
   - Мама! Мама! - Фортуна тянула Жасмин за юбку. - Поцелуй и меня! И меня!
   Жасмин рассмеялась и, повернувшись к младшей дочери, поцеловала ее в обе щеки. Фортуна хихикнула.
   - Люблю целоваться, - с восторгом объявила она.
   - Какая ты стала рассудительная, - счастливо промолвила Жасмин.
   Последующие недели были самыми счастливыми в ее жизни. Окруженная любящими и хлопочущими вокруг нее родными, она становилась все умиротвореннее по мере того, как в ней зрел ребенок. Она гуляла с детьми в бабушкиных парках, по полям, в садах, принадлежащих Королевскому Молверну. Дни удлинялись, становилось все теплее - весна катилась к лету, потом лето побежало к осени.
   Жасмин объяснила детям, что в конце сентября в семье появится новый ребенок. Они удивлялись ее растущему животу и прижимались к нему ушами, чтобы услышать младенца.
   - А почему маленький у тебя внутри? - однажды спросила Индия.
   - Чтобы жить в нашем мире, он сначала должен вырасти там, - ответила мать.
   - А как он туда попал? - продолжала расспросы дочь.
   Скай лукаво посмотрела на внучку:
   - В самом деле, дорогая, как он туда попал?
   - Его положил туда папа, - не увиливая, ответила Жасмин.
   - Мой папа? - не унималась Индия. На секунду печаль затуманила глаза Жасмин, но она тут же улыбнулась старшей дочери:
   - Нет, Индия, не твой папа. Другой папа.
   - А другой папа будет моим папой? Он приедет жить с нами?
   - Нет, жить с нами он не сможет, но скоро ты с ним познакомишься. Он приедет на рождение ребенка. Тебе он понравится, и ты ему понравишься, обещаю, - заверила дочь Жасмин.
   ***
   На третий день сентября от Генри Стюарта прибыл гонец. Принц заболел. В своем замке в Ричмонде он слишком активно занимался спортом, а потом, разгоряченный, отправился купаться на реку. После этого слег с ужасной простудой. Он обещал, самое позднее, приехать к середине месяца. И просил ее не рожать до него. Она улыбнулась, хотя и была встревожена. Чума все еще свирепствовала и в деревне, а ослабленный простудой принц легко мог заразиться.
   - Как он себя чувствует на самом деле? - спросила она гонца.
   - Его лихорадит, - ответил тот. - И мучает кашель. Уверяю вас, мадам, он не умрет, если это вас беспокоит. Он уже болел так и раньше и всегда поправлялся.
   Больше от принца не поступало вестей. Пятнадцатого сентября Жасмин весь день тревожно смотрела на дорогу, но Генри Стюарт так и не приехал. Наконец, когда вечером семья села за ужин в большом зале, у дома появились всадники и вошел Хэл. Бледные щеки Жасмин сразу порозовели, пока, спотыкаясь, он бежал через зал.
   - Любовь моя! Наконец ты приехал! - Боже, каким изнуренным он выглядел, еще не оправившись от болезни. И все-таки приехал к ней! Руки Жасмин обвились вокруг шеи принца, и она страстно его поцеловала, понимая теперь, как скучала по возлюбленному.
   Он поцеловал ее в ответ и, усадив, улыбнулся и потрогал живот:
   - Как ты великолепно расцвела, любовь моя. Я вижу тебя, и мое сердце наполняется блаженством. Как мне тебя не хватало все эти месяцы!
   Лорд и леди де Мариско обменялись взглядами и радостно улыбнулись друг другу. Жасмин не преувеличивала - принц Генри искренне ее любил. И хотя внучка никогда не выйдет за него замуж, принц даже после женитьбы позаботится о ней и ребенке.
   Жасмин подвела любовника к столу, чтобы познакомить с родными.
   - Милорд, - медленно поднялся Адам де Мариско, - с вашего позволения я позабочусь о ваших людях. Их лошадей нужно поставить в стойла и самим им требуется горячая пища и кров. Я вижу, вы долго скакали.
   - В этом нет нужды, милорд, - ответил Адаму принц. - Я прибыл с одним слугой. Теперь не время для пышности и показухи. Это наше частное с вами дело. И благодарю вас за радушный прием. - Он разразился кашлем.
   - Вишневый ликер с хинной корой, - предложила Скай. - Я позабочусь о вашем слуге. У вас нехороший кашель, милорд. Его надо лечить. Разве в Ричмонде у вас нет врача?
   - Я не люблю докторов, - ответил принц.
   - Как любой мужчина, - тепло проговорила Скай, и принц Генри с удивлением посмотрел на нее. - Вы могли бы быть одним из моих внуков, - продолжала госпожа де Мариско, - и я собираюсь относиться к вам, как к внуку, милорд. Мы сразу же уложим вас в постель! Вам требуется нормальный уход, а не шарлатанство, как у вас при дворе.
   - А вы жили при дворе? - спросил он удивленно. Ему понравилась эта решительная пожилая женщина. Разглядывая ее рядом с Жасмин, он обнаружил у женщин много общего - не только в чертах лица, но и в манерах. Должно быть, в свои годы леди де Мариско была красавицей.
   - При дворе Бесс, в этом гадючнике! - объяснила Скай, уводя принца из зала. - Думаю, у вас тоже свой неплохой террариум.
   Она заботливо уложила его в постель, укрыла одеялом и положила к ногам завернутые во фланель кирпичи. Она кормила его легкой питательной едой, поила сиропом от кашля из вишни и хинной коры. К своему удивлению, через несколько дней Генри Стюарт почувствовал себя гораздо лучше. Настолько лучше, что, когда восемнадцатого сентября у Жасмин начались схватки, он решил присутствовать при родах.
   - Я никогда не видел, мадам, как появляются на свет дети, - сказал он Скай. - Ради Бога, как это выглядит? Смогу я утешить любимую во время родов?
   - Скажу вам откровенно, милорд, - начала госпожа де Мариско, - рождение ребенка дело болезненное, шумное и кровавое. Если вы боитесь этих вещей, прошу вас остаться в зале. У нас не будет времени заниматься кем-нибудь еще, кроме моей дорогой девочки. Ребенка, который у нее в животе, родить не просто.
   - Ведите меня, мадам, - прервал ее принц и последовал за Скай к постели Жасмин.
   Он нашел любовницу в спальне, бледную, всю в каплях пота. Нервно, с распущенными волосами она вышагивала по комнате.
   - На этот раз все кончится быстро, - обратилась она к бабушке, даже не замечая принца. - Я это чувствую. Ребенку не терпится родиться.
   - Тем лучше, - проронила Скай и окинула комнату взглядом, чтобы убедиться, все ли готово. Стол для родов стоял на месте, рядом много чистых простыней, вода. Тут же колыбель и пеленки.
   - Ox, - закричала Жасмин и от боли согнулась пополам.
   - Помогите мне положить ее на стол, милорд, - попросила Скай.
   - С ней все в порядке? - забеспокоился Генри Стюарт.
   - Насколько может быть в порядке женщина во время родовых мук, - удивилась его вопросу Скай, но похвалила за то, как аккуратно и бережно он положил Жасмин на стол. - Встаньте сзади, милорд, и обхватите ее руками, - учила она принца. - Ей потребуется вся ваша сила.
   Генри Стюарт обнял Жасмин, как велела госпожа де Мариско, и, склонившись, что-то ободряюще зашептал, потом стал поглаживать нежными руками живот. Казалось, он чувствовал, что нужно делать, и, ободренная его присутствием, Жасмин принялась за работу - изо всех сил выталкивать ребенка на свет.
   - Головка! - воскликнула Скай.
   - Адали! - вскричал Генри Стюарт. - Займи мое место!
   Адали, повинуясь, ринулся к нему, а принц, обежав стол, присоединился к Скай.
   - Боже, - прошептала она. Этого ей только не хватало. При виде крови, да еще ослабленный болезнью, он сейчас упадет в обморок. Но, к ее удивлению, принцу не стало плохо. Наоборот, он с интересом наблюдал за родами, ободряя Жасмин. А когда стало ясно, что ребенок вот-вот появится на свет, он мягко оттолкнул в сторону Скай и принял на руки ребенка, пока госпожа де Мариско обрезала ему пуповину.
   Ребенок начал кричать в ту же секунду. Всмотревшись в родившееся существо. Генри Стюарт широко улыбнулся:
   - Сын! - Он поднял вверх орущего мальчугана, чтобы стало видно Жасмин. - У нас сын, мадам! - Потом передал младенца Скай и бросился целовать возлюбленную. - Спасибо, любовь моя! Спасибо, - нежно говорил он.
   - Ты просто не поверишь, - потом рассказывала Адаму Скай, когда они остались в комнате наедине. - Он будет потрясающим королем, этот юный Генри Стюарт! Даже я буду восхищаться и уважать такого короля. Он не свалился в обморок, Адам! И он оттолкнул меня, чтобы самому принять своего ребенка. Вот это мужчина! Неудивительно, что Жасмин его полюбила, жаль только, что они не могут пожениться. Как несправедлива подчас бывает жизнь. Она была бы замечательной королевой. Ты понимаешь, что, если бы они стали мужем и женой, этот мальчик когда-нибудь взошел бы на английский престол. Боже мой, как все несправедливо! Он женится на какой-нибудь вырождающейся девице из королевской семьи, и та родит ему либо мертвого ребенка, либо совсем хилого наследника, в то время как наш правнук такой крепкий крикун.
   - Младенцу лучше оставаться простым англичанином, - заметил жене Адам. Если бы он был наследником Генри Стюарта, его бы у нас отобрали и воспитывали чужие люди. Они бы влияли на него, а не мы. Я благодарю Бога, что он не наследник престола и останется с нами с младенчества до отрочества. Мужчиной я его не увижу, но надеюсь прожить достаточно долго, чтобы узнать, каков будет мальчик Карл Фредерик Стюарт. С меня и этого довольно.
   Пораженная, Скай посмотрела на мужа. Никогда прежде он не говорил о собственной смерти.
   Он похлопал жену по руке, тут же поняв ее страхи:
   - Мне восемьдесят два года, девочка, и жить мне осталось не так уж долго, но и не так уж и мало. - Он усмехнулся и, наклонившись, поцеловал жену.
   Лорд Карл Фредерик Стюарт родился в полдень восемнадцатого сентября 1612 года. Восхищенный голубоглазым золотистоволосым сыном, принц Генри оставался с ребенком и матерью всего три дня. 22 сентября он уехал, чтобы присоединиться к своим августейшим родителям, которые направлялись из центральных графств обратно на юг. Прежде чем покинуть Королевский Молверн, он переговорил наедине со Скай, Адамом и Жасмин.
   - Я располагаю правом, - сказал он Адаму, - вносить изменения в наследование графского титула Ланди. - Он посмотрел на Скай. - Прошлой весной, перед тем как умереть, Роберт Сесл сказал мне, мадам, что покойная королева Бесс учредила наследование вашего титула по женской линии. Ваша дочь, графиня Брок-Кэрнская, в титуле не нуждается, не нуждается в нем и Жасмин, которая сама маркиза Вестлей.
   - Вдова маркиза Вестлея, - поправила она принца, и тот рассмеялся.
   - Да, да, вдова маркиза Вестлея, любовь моя.
   - И вы, милорд, - вмешалась Скай, - изменили наследование с тем, чтобы ваш сын получил титул моего мужа? Генри Стюарт кивнул:
   - С моей стороны это было слишком самонадеянным, и если это вас не слишком устраивает, все можно переменить. Но я не думаю, что вы станете возражать. Конечно, я могу попросить отца пожаловать титул маленькому Карлу, но так будет меньше шумихи.
   - Меньше, - согласилась Скай и посмотрела на Адама.
   - Я не против, - ответил тот.
   Жасмин была еще слишком слаба, чтобы вставать с постели, и принц попрощался с ней в спальне, где она кормила Карла. В восхищении он наблюдал, как сын жадно сосал грудь.
   - Я тебя ревную к малютке, - улыбнулся он. - Когда ты будешь со мной при дворе?
   - Карл должен подрасти. Он слишком мал, чтобы выдержать такое путешествие. А я хочу выкормить его сама, - возразила Жасмин. - Я выкормила и Индию, и Генри.
   - Я хочу, чтобы ты была при дворе к свадьбе Елизаветы в феврале, - объявил принц. - Либо найми ему кормилицу, либо возьми с собой, что вряд ли хорошо зимой.
   - Мы обсудим это, когда Карл немного подрастет, - уклонилась от ответа Жасмин, не желая прямо отказывать ему - материнская любовь пересилила в ней чувство к этому человеку.
   - К брачным торжествам Бесс, - предупредил он ее. - В этом вопросе я не потерплю ослушания.
   - Хорошо, милорд, - согласилась она с ложной покорностью.
   - Торамалли, возьми ребенка, - распорядился принц, и служанка поспешила исполнить его приказание. - А теперь, мадам, - повернулся он к Жасмин, - как следует попрощайся со мной.
   Их губы встретились, и Жасмин с удивлением обнаружила, что в ней просыпается уснувшая было страсть.
   Она отстранилась, и принц усмехнулся:
   - Вот видишь, желание ко мне уже борется в тебе с материнским чувством к ребенку. - И, поцеловав на прощание, пообещал; - Я постараюсь навестить тебя до твоего возвращения ко двору. - Потом поднялся с кровати и, подмигнув, вышел из комнаты.
   - Адали, - окликнула евнуха Жасмин, - поднеси меня к окну, чтобы я могла видеть, как уезжает мой господин.
   Слуга бросился исполнять ее желание. Он бережно держал ее в руках, а она тянулась, силясь рассмотреть в окно принца, который внизу прощался со старыми де Мариско.
   - Продолжайте принимать сироп от кашля, - наставляла его Скай. - Я дала вашему слуге его рецепт. Составляющие достать не сложно, поэтому не слушайте его, если он будет врать, что не достал хины. Кашель еще глубоко сидит в вашей груди, милорд. Мой сироп лишь не позволяет ему выходить оттуда.
   Генри Стюарт наклонился и поцеловал Скай в щеку.
   - Своих бабушки и дедушки я не знал, - произнес он. - Вы замените мне их. - И, вскочив на лошадь, поскакал по дороге прочь. Вслед за ним направился и слуга. Обернувшись, чтобы в последний раз помахать де Мариско, принц с радостью увидел в окне наверху Жасмин и послал ей воздушный поцелуй.
   - Приятный юноша, - заметил Адам.
   - Приятный, - согласилась Скай.
   У себя наверху в надежных руках Адали Жасмин видела в окно, как ее возлюбленный покидает Королевский Молверн. "Почему мне так грустно?" размышляла она. Слезы катились у нее по щекам. "До свидания, любовь моя, думала она про себя. - Храни тебя Бог". Отчего она так сказала? Она удивилась сама. Так обычно говорят, когда больше не рассчитывают встретиться с человеком. Жасмин передернула плечами, и Адали принялся ее успокаивать.
   - Обратно в постель, миледи. Бабушка не простит мне, если вы простудитесь. - И евнух понес ее к кровати, а она утирала слезы, которые слуга скромно не замечал.
   Глава 21
   Весь день Генри был в дороге, чтобы застать отца и мать в Судли, домашнем замке лорда и леди Шандо. С полудня начался дождь, но принц не слезал с лошади, спеша сообщить родителям о появлении на свет сына. Только раз они остановились, чтобы дать роздых лошадям и что-нибудь перекусить. Трактир был невелик, и трактирщик так и не понял, кого обслуживает. Дункан сообщил ему, и челюсть хозяина отвалилась от удивления. Трактирщик слышал, что королевская семья находится где-то неподалеку, но уж, конечно, не рассчитывал подавать пиво кому-нибудь из ее членов.
   - Есть у тебя что-нибудь из еды? - спросил Дункан.
   - Нет времени, - остановил слугу Генри Стюарт. Дункан служил принцу всю жизнь и пользовался привилегией возражать хозяину:
   - Я и шагу не двинусь дальше, милорд, если в моей утробе не окажется что-нибудь горячее. Я не так молод, как вы, да и вам что-нибудь тепленькое не повредит. Вы все еще кашляете, и эта погода не доведет вас до добра.
   - С тобой, Дункан, легче согласиться, чем спорить, - усмехнулся принц и тут же закашлялся.
   - Ну вот видите, милорд, - проворчал слуга. - Вам нужно поесть, отдохнуть и хлебнуть эликсира госпожи де Мариско, прежде чем снова пускаться в путь. Слуга повернулся к трактирщику, который так и стоял с открытым ртом, и приказал:
   - Еды!
   - Сию минуту, милорд, - пробормотал хозяин и юркнул на кухню, едва не столкнувшись с женой, которая с широко раскрытыми глазами прислушивалась из-за полуприкрытой двери.
   Вскоре на столе появился горячий суп, тушеная крольчатина, несколько толстых ломтей ветчины и каплун, хлеб, сыр и пирог с сушеными яблоками. Принц, который как будто бы и не хотел есть, вдруг понял, что, несмотря на кашель, проголодался. Когда они покончили с едой, Дункан щедро расплатился с хозяином, и мужчины вышли к конюшне. Они оставили лошадей.
   - Я накормил их и дал воды, но только после того как они остыли, милорд, сообщил им мальчишка-конюх.
   - Славно, малыш, - похвалил его Генри Стюарт и швырнул монету. - Скакать еще долго. Ты позаботился о них, и они отдохнули, как и мы подкрепились горячей пищей. - Он вывел лошадь из конюшни и вскочил на нее.
   - Когда-нибудь расскажешь своим внукам, что ухаживал за лошадью будущего короля Англии, - крикнул удивленному мальчику Дункан. - Самого принца Генри Стюарта. - Слуга тоже вскочил на лошадь, и они вновь поскакали под дождем, оставив пораженного мальчика во все глаза смотреть им вслед.
   Когда они наконец достигли замка Судли, король и королева уже сели в большом зале за ужин. Все еще в дорожных сапогах, принц присоединился к ним, и мать нахмурилась, услышав в его груди хрипы. Не обращая на нее внимания, Генри Стюарт поднял бокал:
   - Ваши величества, милорд и миледи, прошу вас выпить за здоровье и долгую жизнь Карла Фредерика Стюарта, моего сына, который восемнадцатого сентября родился в Королевском Молверне!
   Последовало удивленное молчание. Конечно, при дворе знали, в каком положении находится леди Линдли, но до сих пор она была очень осмотрительна. Поведение принца было трудно назвать благоразумным, и августейшие родители не знали, как поступить.
   Наконец король неуклюже поднялся на ноги и взялся за бокал:
   - За здоровье и долгую жизнь лорда Карла Фредерика Стюарта, моего первого внука!
   Придворные вскочили на ноги и закричали:
   - Ура!
   Генри Стюарт весь светился от счастья и милостиво принимал поздравления окружающих.
   Потом мать зашептала ему:
   - Генри, сядь сейчас же! Не устраивай спектакля! Ты не первый мужчина, у которого родился сын, и не первый Стюарт с незаконнорожденным ребенком. Сядь! Боже, ты весь промок. Выйди из-за стола и разыщи себе сухую одежду. Поговорим после ужина в нашей комнате.
   Принц был рад покинуть зал и, улыбнувшись матери, вышел. К нему тут же поспешил мажордом лорда Шалдо.
   - Позвольте, ваша светлость, проводить вас в приготовленные апартаменты. Слуга уже вас ждет, а я распорядился принести ванну и горячей воды. Дункан сказал, что вы весь день скакали под дождем.
   В тишине отведенной ему комнаты Генри Стюарт вдруг обнаружил, что его трясет от холода. Что-то сердито бормоча, Дункан раздел хозяина и усадил в горячую воду.
   - У вас разума не больше, чем у девушки, милорд, - ворчал он. - Уж лучше бы мы остались в том маленьком трактире, чем скакать столько миль под дождем. Мои старые кости ломит, а вы снова кашляете. Согрейтесь и ложитесь в кровать.
   - Родители хотят повидаться со мной у себя в комнате, - ответил принц слуге. - В зале мы выпили за здоровье Карла. Весь двор выпил, Дункан. А первым бокал поднял отец!
   - Вы сейчас же отправитесь в постель, милорд. Больше я вам не позволю делать глупостей. Я сам переговорю с вашими родителями. Ваша августейшая мать все поймет, и они сами придут к вам. Болезнь - не шутка.
   Генри Стюарт больше не стал спорить с Дунканом. Когда возбуждение прошло, он снова почувствовал себя отвратительно. Он довольно долго просидел в ванне, чтобы тепло воды вобрало в себя боль и холод из костей. Потом Дункан вытер его и закутал в ночную рубашку, принц забрался в постель и принял немного микстуры от кашля госпожи де Мариско. Он даже не почувствовал, как задремал, пока мать не разбудила его, тряся за плечо.
   - После поездки в Королевский Молверн твоя простуда усилилась, - сказала она, - хотя Дункан говорил, что там старая де Мариско ухаживала за тобой, как за своим, и тебе на время полегчало.
   - Несколько дней я отдохну и поправлюсь, мадам, - заверил он. - Я сам помогал родам, мама. Сам принял ребенка из утробы матери и слышал, как он первый раз закричал. Это так великолепно!
   Анна Датская поразилась и слегка ужаснулась. Яков каждый раз, когда ей предстояли роды, ускользал из дворца. Да и вряд ли она в эти минуты захотела бы его видеть рядом, в этой же комнате, принимающим роды.
   - Мальчик здоров? - спросила она сына.
   - Здоров, красив и крепок, - ответил ей Генри. - У него золотисто-каштановые волосы Стюартов и, хотя глаза сейчас голубые. Жасмин говорит, что с возрастом они могут измениться.
   - Конечно, - согласилась королева и затем спросила:
   - А как себя чувствует леди Линдли? Роды прошли легко?
   - Да. Она уже кормит сына. Но я ей сказал, что зимой к свадьбе Бесс хочу ее видеть рядом с собой, так что к двенадцатой ночи ей придется передать сына кормилице. Мы еще долго пробудем здесь?
   - Пять дней, - ответила мать. - Тебе нужно отдохнуть, Генри. Мне совсем не нравится твое состояние. Я не потерплю никакого ослушания - ты останешься в кровати, пока я не разрешу тебе встать.