Страница:
- Я - вдова маркиза Вестлея, - снова резко возразила Жасмин.
- Вы слишком молоды, чтобы быть вдовой, - ухмыльнулся он. - Ах, Брок-Кэрн, возвращаю вашу очаровательную падчерицу, кузен. На следующей неделе она будет участвовать в костюмированном спектакле матери. Я буду заезжать к ней, чтобы репетировать наши строки. Присмотрите за тем, чтобы я всегда мог ее найти. Вы ведь остановились в доме тещи на Стрэнде? Кажется, Гринвуд?
- Да, ваше высочество, - ответил граф Брок-Кэрнский, почтительно кланяясь принцу. - В Гринвуде.
- Прощайте, мадам. - Принц кивнул через плечо Жасмин и удалился.
Александр Гордон удивленно поднял брови:
- Дорогая Жасмин, кажется, сегодня ты одержала победу, и очень-очень серьезную. Никогда еще Генри Стюарт не демонстрировал на людях такого интереса к женщине. Можешь считать, что он оказал тебе честь.
- Оказал честь? - Жасмин пришла в ужас. - Да он просто показал, милорд, что хочет меня. Я не могу этого снести. Я ведь не какая-нибудь безнравственная уличная девка. И ко двору приехала не за этим. - От злости ее щеки раскраснелись, и графу Брок-Кэрнскому пришло в голову, что в этот миг его падчерица выглядит особенно привлекательной.
- Если принц Генри хочет тебя, - медленно проговорил Алекс Гордон, понизив голос так, чтобы слышать могла только она, - у тебя. Жасмин, нет другого выбора, как удовлетворить его желание. Ты не девственница, и у тебя нет мужа, который мог бы тебя защитить. А Генри Стюарт унаследует английский трон. Я думаю, будет дурной политикой отказать ему в его желании.
- Что вы мне твердите такое, милорд? Как это у меня не может быть выбора? А моя честь? Я ведь королевская дочь, и во мне столько же царственной крови, как в этом принце! - страстно возразила Жасмин.
Граф Брок-Кэрнский успокаивающе похлопал падчерицу по руке:
- Ты, конечно, знаешь, что мы с королем родственники, но тебе известно, какие мы родственники?
Жасмин покачала головой.
- У нас с ним один дедушка - король Яков Пятый. Моя бабушка Александра Гордон какое-то время была его любовницей. И отец Ангус Гордон, да упокоит Господь его душу, стал плодом их страстного союза. Стюарты, и короли, и принцы, известны своей любвеобильностью. Говорят, что половина шотландцев - их родственники. - Граф усмехнулся. - Уверяю тебя, любовь одного из Стюартов совсем не позорна. И то, чего хочет Генри, ты должна ему дать покорно и с благодарностью. Устроить скандал и поставить принца в неловкое положение будет неразумно, Жасмин.
- А если я немедленно покину двор, - сказала она отчиму, - дело заглохнет само собой. И это будет самое мудрое. Я завтра же уезжаю в Кэдби, милорд.
- Ты не сделаешь этого, - произнес граф и в ответ на ее удивленный взгляд продолжил:
- Принц дал ясно понять: он хочет, чтобы ты оставалась при дворе. Мы оба правильно его поняли. И если я позволю тебе уехать, то не подчинюсь королевскому сыну. А этого я не могу сделать. Теперь, когда Генри Стюарт приметил тебя, благополучие нашей семьи целиком зависит от его расположения. Ты не можешь думать только о себе, Жасмин. Задумайся обо всех нас!
- Это несправедливо, милорд, - вскричала Жасмин. - Я не напрашивалась на эту честь и не хочу ее!
- В чем дело? - К ним присоединилась Велвет и беспокойно посмотрела на дочь. - Жасмин, дорогая, ты так бледна. С тобой все в порядке?
- Нет, мама, я вовсе не в порядке, - ответила ей дочь.
- Кажется, в нее влюбился принц Генри, мадам, - объяснил граф жене. - Но она этим недовольна.
- Боже! - взволнованно воскликнула Велвет. - Как влюбился, Алекс?
- По уши, дорогая, - отозвался муж.
- Не может быть! Что же нам теперь делать?
- Нам делать нечего, - объявил граф. - А Жасмин, как бы велико ни было ее нежелание, должна принять неизбежное. Что в этом ужасного? Ее же не просят расстаться с жизнью, не отнимают ее богатство. Симпатичный юноша хочет обладать ею. Не понимаю, из-за чего создавать весь этот шум? - заключил он раздраженно.
- Я сегодня же уезжаю в Кэдби, - заявила Жасмин. Граф Брок-Кэрнский не стал возражать отчаянному заявлению падчерицы. Вместо того, прибыв домой, он приказал прислуге не выпускать из дома внезапно почувствовавшую себя дурно леди Линяли. Потом сам запер ее вместе с Торамалли и, вовсе расстроив жену, положил ключ себе в карман.
- Жасмин тебе этого никогда не простит, Алекс, - предупредила его Велвет. - Она родилась и выросла принцессой. Как она может стерпеть, если ее просят стать шлюхой принца? Это невозможно, милорд.
- Быть любовницей человека из королевского дома Стюартов вряд ли можно назвать позорным, - не согласился граф с женой. - Я уверен, через несколько дней она опомнится. В конце концов здесь не Индия.
- А Сибилле ты бы это пожелал? - крикнула отчиму Жасмин, когда на следующий день он явился ее уговаривать.
- На твоем месте Сибилла смогла бы разобраться, в чем заключается ее долг, и, черт побери, исполнила бы его, - с жаром возразил ей Александр Гордон.
Жасмин запустила ему в голову вазу с розами, и, увернувшись, он был вынужден отступить.
- Нет сомнений, мадам, это твоя дочь, - заявил он в коридоре жене. - Такой же необузданный характер. Когда ваза просвистела над моим ухом, я вспомнил юность. Что-то похожее было между нами.
- А я, несмотря ни на что, продолжаю оставаться твоей женой, - безжалостно съязвила Велвет. - Годы не научили тебя, Алекс, обращаться с женщинами. Я поговорю с дочерью - на ее месте я бы не промахнулась.
Ко всем неприятностям в этот миг пожаловал Генри Стюарт, и, поскольку Жасмин отказалась сойти к нему вниз, его в сопровождении графа отправили в ее комнаты.
- Как вы посмели! - встретила их разъяренная Жасмин. - Покиньте мои покои немедленно, милорды! Я сегодня не принимаю!
- Торамалли, пошли со мной, - приказал граф служанке.
- Извините, милорд, - ответила та, - но мне приказывает только госпожа.
Александр Гордон подошел к маленькой женщине и, ухватив ее за пояс, толкая и ругаясь, потащил от госпожи. Генри Стюарт проскользнул в комнаты Жасмин, закрыл дверь на ключ и положил его в карман.
Жасмин глядела на него широко открытыми глазами.
- Еще один шаг ко мне, и я закричу, - предупредила она.
- Но почему? - спросил принц, обходя ее, чтобы сесть у камина. - Вы позволите мне бокал вина, мадам?
"Если он хочет поиздеваться надо мной, ему это, безусловно, удается", подумала Жасмин.
- Что вы здесь делаете, милорд? - спросила она.
- Мы должны отрепетировать наши строфы для костюмированного спектакля на следующей неделе, - спокойно ответил он. - Мама просила передать, что мастер Джоунс и портниха приедут в Гринвуд завтра, чтобы заняться вашим костюмом. Он улыбнулся ей и добавил:
- А как же все-таки с моим вином? У меня в горле пересохло.
Сторонясь его, она налила из хрустального графина в бокал с серебряной каемкой терпкое красное вино и, подав принцу, быстро отступила назад, безмолвно наблюдая, как он пьет.
- Ах, - произнес Генри Стюарт, проглотив вино, - прекрасный напиток! У кого вы его покупаете?
- Вино поступает из имения прадедушки во Франции. Оно называется Аршамболь. Я прикажу, чтобы вашему высочеству прислали несколько бочек.
- Посиди со мной рядом. Жасмин, - попросил он, пододвигая к своему стулу мягкую скамеечку.
Она покачала головой и осталась на месте:
- Что вы от меня хотите, милорд?
- Очень многого, - тихо ответил он.
- Со мной нельзя обращаться, как с другими, милорд, и я не хочу, чтобы вы заблуждались на мой счет. Из-за нашей вчерашней встречи в Уайтхолле у меня с родными произошла размолвка. Я не из тех, кто развлекает двор, и уехала бы в Кэдби, но отчим меня не пустил. Он сказал, что вас нельзя обижать, что, судя по всему, вы меня хотите и тем самым оказываете мне честь.
- Да, я вас хочу, - ответил Генри Стюарт, чуть улыбнувшись. "Как она очаровательно серьезна", - подумал он. Никогда прежде он не встречал женщины, подобной Жасмин. - Но вы-то, дорогая, ведь не считаете за честь мою любовь. А почему?
- Я принцесса из императорского дома Моголов, - ответила она, зная, что Генри Стюарт - принц королевской крови и должен ее понять.
Он понял, а сам сказал:
- Никогда прежде я не заводил любовницы. Я узнал женщину, когда мне было одиннадцать лет, но никогда не влюблялся настолько, чтобы испытывать подобное желание. Никогда, пока не встретил вас, Жасмин. Стюарт королевской крови не согласен на меньшее, чем на принцессу из императорского дома Моголов, - с улыбкой заключил он.
- Мне говорили, ваши предки не были так разборчивы, как ваша светлость. Я слышала, что вы породнились с половиной Шотландии, - блеснув глазами, дерзко ответила Жасмин, а сама почувствовала, как уменьшается в ней настороженность. Генри Стюарт рассмеялся:
- К тому же, мадам, вы умеете веселить меня. У вас опасно острый ум. - И тут же посерьезнел. - Признаюсь, Жасмин, я хочу тебя и когда-нибудь буду тобой обладать, но только тогда, когда ты сама меня захочешь. Приношу извинения за то, что приставал к вам в Уайтхолле и так вас напугал. К стыду своему, я не мог сдержаться. Надеюсь, любовь моя, вы простите меня за это. Пусть между нами будет мир.
- А вы откроете дверь? - спросила она. Принц достал ключ из кармана и подал Жасмин:
- Теперь вы мне доверяете, мадам?
Жасмин взглянула на протянутый ключ и подумала, что отчим, вероятно, был прав: ей не удастся избегнуть ухаживаний Генри Стюарта. Здесь была Англия, а не Индия. Она не считалась в этой стране принцессой, а Генри Стюарт был наследником английского короля. Ей не побороть его злой воли. Следовало подумать и о детях. Если и из Англии ей придется бежать от королевской ярости, куда ей тогда направиться?
- Оставьте его себе, милорд - ответила она. - Вы дали слово, что будете держать себя в руках, а слову человека из королевского дома Стюартов можно верить. - Жасмин подошла и села рядом с ним на скамеечку. - Так что за стихи я должна выучить для костюмированного спектакля вашей мамы? - Она подняла голову и вгляделась в его светло-голубые глаза.
Генри Стюарт слегка погладил ее по темным волосам.
- Отвернитесь, мадам, - попросил он, - а то меня снова охватит желание. И, когда Жасмин смущенно повиновалась, продолжал:
- Я расскажу вам сюжет, который мы собираемся представить. Он весьма прост, как и все мамины развлечения. Основной упор делается на музыку, танцы, костюмы и привлекательную внешность исполнителей.
Лето, которое сыграет моя кузина Арабелла Стюарт, не хочет передавать сестре Осени свою власть над землей. Оно собирает к себе все цветы, которые боятся прикосновений холодных пальчиков Осени к своим лепесткам. Зато деревья мечтают сменить свой летний зеленый наряд на красный, золотой и пурпурный осенний. Сестры и их союзники борются друг с другом, но умная Осень привлекает на свою сторону господина Урожая. Он утверждает, что время уходящего сезона кончилось и Лету не остается ничего более, как передать власть сестре. Оно печально удаляется, а Осень и господин Урожай танцуют победный танец. Принц усмехнулся:
- Я говорил, что сюжет безыскусен, но мама обожает такие развлечения. Вы, любовь моя, будете очаровательной Осенью и посрамите бедную Арабеллу, которая, на мой взгляд, слишком длиннозуба и перезрела для роли Лета. Ей следовало бы выйти замуж и завести полный дом детей, но она - первая кузина отца и единственная наследница его трона из людей его поколения: их отцы были братьями.
Когда умерла старая королева Бесс, кое-кто поговаривал о том, чтобы посадить на трон Арабеллу, а не моего отца. Ее счастье, что она живет в наше время. Раньше ее бы заточили в тюрьму, а то и убили бы из-за ее несчастной крови. А отец держит ее при дворе, но не разрешает выходить замуж. Бедняжка! У нее темперамент Стюартов, Такой, как у меня.
- Так эти три роли: Лета, Осени и господина Урожая - единственные в спектакле роли со словами? - переспросила Жасмин.
- Кажется, - ответил принц. - Хотя цветы и деревья могут произносить строку-другую. Цветами будут молодые придворные дамы, деревьями - джентльмены. Роли в маминых спектаклях нарасхват.
Генри Стюарт прочитал диалог Жасмин, и они вместе отрепетировали роль. Когда день стал клониться к закату, принц поднялся и стал прощаться. Он даже не попытался ее поцеловать. Это успокоило Жасмин и в то же время насторожило.
- Можно я приду завтра утром? - спросил он. Она кивнула:
- Нам надо еще потренироваться. Боюсь, у нас не получится. Может быть, милорд, вам стоит привести Арабеллу, чтобы мы порепетировали все вместе. Не хочется, чтобы из-за ошибок других актеров мы скомкали представление и расстроили вашу мать.
- Превосходная идея, - согласился, уходя, принц. Как только он удалился, в комнату впорхнула Торамалли.
- С вами все в порядке, миледи? - спросила она. - Дверь была заперта, и я не могла к вам вернуться после того, как граф вытащил меня отсюда. Не могу и сказать, какую головомойку ему устроила за это ваша мать. - Торамалли усмехнулась. - Она назвала его сводником. Граф весь покраснел и закричал, что не позволит ее дочери всех их угробить, только потому что она не хочет ложиться с принцем в постель! Он и вправду добивался этого, госпожа? Его высочество, без сомнения, веселый симпатичный человек.
- Да, он хочет меня, Торамалли, - ответила Жасмин с расстановкой. - И когда-нибудь мне придется ему отдаться, потому что он - будущий король Англии. Обижать его я не могу.
- Задача не такая уж непосильная, миледи. Вы влюбитесь в принца Генри. Он такой милый. Вы ведь ни в кого не влюблены и ни с кем не обручены, - заметила Торамалли. - И сами себе госпожа во всем, что касается вас и ваших детей.
- Ты совершенно права, Торамалли. Спасибо за твой здравый смысл, который я, кажется, растеряла, - и по-доброму улыбнулась служанке. - Так он красив? И конечно, он добр и забавен.
- Вам пора завести любовника, - сказала Торамалли. - Вы уже больше года оплакиваете нашего доброго господина и мужа - вполне достаточно. Вы молоды и красивы. В вас бурлят жизненные соки. Им нужно слиться с соками молодого сильного любовника.
Жасмин казалось, что весь мир в заговоре против нее и старается уложить в постель к Генри Стюарту. Отчим утверждал, что такая роль вполне приемлема в их культурном обществе. Незаконнорожденные дети королей, если их признавали и любили, тоже не были изгоями. Это настораживало Жасмин: что скажут о ней самой, если при дворе станет известна правда о ее рождении? Но король, видимо, сохранил ее секрет. Очевидно, английский двор применял одни правила для себя и другие для остального мира.
***
На следующий день принц Генри приехал с кузиной Арабеллой. И Жасмин была вынуждена согласиться с ним: "Изящной Арабелле", как ее звали в обществе, было под сорок, и для Лета она выглядела старовато. Тем не менее она оказалась симпатичной женщиной с ясными глазами и изящными руками, которые из-за ее нервозности постоянно находились в движении. Но свою роль она проговорила хорошо и великодушно похвалила Жасмин за ее исполнение.
Когда прибыл Индиго Джоунс с портнихой, чтобы изготовить для Жасмин костюм, Арабелла Стюарт уехала, а принц остался.
- Вы не могли бы раздеться до сорочки, леди Линяли, - попросил королевский художник.
- Не поняла вас, сэр! - Жасмин была ошарашена этой просьбой.
- Не можете же вы примерять костюм поверх вашего платья, - последовал ответ.
Принц сидел, улыбаясь, и, по всей видимости, не собирался уходить.
Торамалли, кусая губу, чтобы не рассмеяться, принялась помогать госпоже. Та мрачно посмотрела на нее.
- На маскараде вы будете босой, - вежливо сообщил Жасмин Индиго Джоунс. Но мне необходимо измерить вашу щиколотку - ее обовьет маленькая виноградная лоза. Цвет ваших волос просто великолепен. Я одену вас в оттенки красного и золотого. Волосы вы распустите. Я сам покажу вашей служанке, как их украсить.
Мастер Джоунс с подручной перетряхивали шелковые отрезы, прикладывали разные цвета, закутывали Жасмин в материю то так, то эдак. Все их усилия показались ей бесполезными, тем более что через некоторое время они бросили свое занятие, мастер Джоунс собрал ткани и, уходя, сказал, что костюм она получит через три дня.
- Его доставят сюда, в Гринвуд. Хорошенько позаботьтесь о нем.
- А на что будет похож этот костюм? - спросила Жасмин у принца, когда художник ушел. - Я так и не поняла, что он делал.
- Он ужасно умный малый, - заверил ее Генри Стюарт. - Подождите немного, любовь моя, и его работа вас поразит. Можно мне поужинать с вами, Жасмин?
- Не знаю, будут ли накрывать ужин сегодня в Гринвуде, - ответила Жасмин. - Мама с отчимом, Сибиллой и Томом планировали ужинать в Уайтхолле. Торамалли, сходи к миссис Эванс и узнай, сможет ли она что-нибудь приготовить, что удовлетворило бы королевский аппетит.
Торамалли помогла госпоже надеть красный бархатный домашний халат, отделанный мягким мехом куницы, поклонилась и поспешила из комнаты.
- Мы поедим здесь, у камина, - сказал принц, как будто вопрос об ужине уже был между ними решен. А повариха, он знал, уж никак не откажется накормить Генри Стюарта. Для нее это будет большая честь. Он вытянул к камину свои длинные ноги, согревая перед танцующими языками пламени подошвы сапог.
Жасмин ничего не ответила, но вместо этого налила ему еще вина. Она надеялась, что у нее будет больше времени, но он, по всей видимости, не мог ждать. Он был умен и выбрал вечер, когда вся семья уезжала из дома, чтобы соблазнить Жасмин в ее собственной кровати, где ей будет не так неловко. Она иронически улыбнулась. Да, Генри Стюарт когда-нибудь станет замечательным королем. Тактик он великолепный.
- Милорд. - Она подала ему бокал.
Он поставил вино на столик рядом со стулом и, притянув ее, посадил к себе на колени.
- Иди-ка лучше ко мне. Твое место здесь, в моих объятиях, а не в противоположном углу комнаты, откуда ты так настороженно следишь за каждым моим движением своими удивительными глазами. И открой рот, когда я буду тебя целовать. - Он пригубил свой бокал и, целуя ее, перелил вино ей в рот, не отрывая взгляда от ее глаз.
Жасмин проглотила напиток, пораженная чувственностью его действий. Генри Стюарт был хоть и молод, но страсть была знакома ему.
- Так у вас никогда не было любовницы? - спросила его Жасмин.
Голубые глаза принца изобразили изумление:
- Вы уже ревнуете, мадам?
Его рука скользнула ей под платье и медленно прокралась между ног.
- Я впервые появился при английском дворе в девять лет. А мужчиной стал, я говорил вам об этом, в одиннадцать. В тринадцать я немного крутил с Франс Ховард, ставшей теперь леди Эссекс. Дама она гордая и очень испорченная, поэтому верит, что и в самом деле была моей любовницей. А она ею не была. До сегодняшнего дня я вообще не задумывался о том, чтобы иметь любовницу. - Его тонкие пальцы ласкали нежный треугольник между ее ногами, потом один из пальцев проник внутрь и нащупал самое чувственное место.
Жасмин ощущала кончик его пальца, недвижимый, просто дотронувшийся до ее плоти. Ее щеки разгорелись, сердце взволнованно забилось. Она прижалась щекой к его плечу, дыхание перехватило, хотя она и старалась дышать ровно. Принц терся губами о ее волосы, а она все явственнее и явственнее чувствовала его палец. Когда она уже думала, что вот-вот не выдержит, он начал нежно ее ласкать.
- Смотри на меня, - прошептал он ей.
- Не могу, - пробормотала она, ощущая необъяснимую застенчивость.
- Можешь, любовь моя. Мне нравится твоя скромность, но не будь такой стыдливой со мной. Посмотри на меня. Жасмин. В том, что мы делаем, ничего нет плохого, - едва слышно промолвил он.
Медленно она подняла голову, их глаза встретились. Он потянулся и поцеловал ее. Его рот оказался горячим и необыкновенно чувственным. Он поцеловал ее - сначала нежно, потом все более страстно и наконец с такой сладостной силой, что она взмолилась про себя, чтобы поцелуй этот никогда не кончился. Жасмин потянулась к нему навстречу. Его губы и палец сделали возбуждение почти непереносимым. Ей до боли захотелось, чтобы он обладал ею.
- Пожалуйста! - едва простонала она.
Так давно она не испытывала страсти и теперь поняла, как нужна ей в жизни именно страсть. Жасмин была не только матерью троих детей Рована Линдли.
- Пожалуйста! - повторила она и тихо вскрикнула, когда уже два пальца принца стали быстро двигаться в ней, принося облегчение, потом рухнула перед ним и плача, и радуясь, и стыдясь за себя.
Принц нежно продолжал ее ласкать, пока не замерли ее всхлипывания. Потом поднялся на ноги и поднял ее.
- Встань. - Он прошел через комнату к двери и повернул ключ в замке. - Где твоя спальня?
Жасмин молча указала пальцем на дверь. Генри Стюарт кивнул и снял с нее платье. Потом, продев руку за ворот ее рубашки, он одним рывком сорвал ее и некоторое время без слов стоял перед ней, оглядывая с головы до ног. Нетерпеливыми руками снял с себя одежду и минуту постоял обнаженным, давая возможность Жасмин разглядеть себя. Он был высок, широкоплеч, член уже напрягся от испытываемого желания.
Беззвучно он поднял ее на руки и понес в спальню. У камина, пламя которого было единственным источником света в комнате, висело зеркало в изогнутой серебряной раме. Генри Стюарт поставил Жасмин перед ним, а сам встал за ее спиной так, чтобы они оба могли видеть в туманном стекле отражение своих соблазнительных тел. Его руки гладили плечи, тело, ласкали груди, темно-красные соски, пока они не напряглись. Светловолосая голова склонилась, чтобы целовать шею и плечи, и она ощутила на коже его жаркий и влажный рот.
Она откинула свою темную голову и прижалась к нему затылком. Никогда она еще не чувствовала себя такой беззащитной перед страстью мужчины. Он полностью владел собой, но она его не боялась. В каком-то смысле то, что они делали, было правильным. Она почувствовала на плече его зубы и застонала от все возрастающего желания. Он повернул ее к себе, их губы встретились, и они задохнулись в поцелуе.
Медленно он надавил ей руками на плечи и заставил встать перед ним на колени, потом вложил ей в ладонь свой подрагивающий член, и она поднесла его ко рту. Генри Стюарт закрыл глаза и застонал от наслаждения. Губы Жасмин плотно сомкнулись и двигались ритмично и легко, но настойчиво. Принц боролся со своим желанием и победил.
- Довольно, - хрипло выговорил он, поднял ее на ноги и, освободившись, толкнул на кровать. Потом сам быстро встал на колени и, положив ее изящные ноги себе на плечи, наклонил голову.
От его почти болезненного прикосновения Жасмин вскрикнула. Ее желание было так велико. Она чувствовала, что вот-вот вспыхнет пламенем, и лихорадочно хватала ртом воздух. Она оказалась беззащитной перед его проникающим языком и почти непереносимым острым наслаждением. Даже под страхом смерти она бы не хотела, чтобы он перестал ее ласкать.
- Сладостная, сладостная! - шептал он, прижавшись губами к ее плоти. Она выгнулась навстречу, требовательная в своей страсти, разгоревшейся сверх всякой меры и доставлявшей невиданное удовольствие. Она любила Ямал-хана первой девической любовью. Она любила Рована Линдли любовью женщины. Генри Стюарта она не любила, но он был ей нужен. Нужна была эта страсть. И она получит ее. Или умрет!
Принц больше ее не сжимал. Поднявшись, он положил ее всю на кровать. Потом она почувствовала на себе его сильное тело, почувствовала, как он проникает в нее, и рванулась навстречу. С каждым толчком он входил в нее все глубже и глубже, неистово переполняя ее всю. Жасмин закричала. Не удовлетворившись, он снова и снова приводил ее в экстаз, проваливаясь вместе с ней в сладостную пропасть.
Придя в себя в ее уютных объятиях, он наконец проговорил:
- Мадам, вы достойны быть любовницей короля. - И рассмеялся, услышав ответ.
- И вы, ваше высочество, вполне достойны быть любовником принцессы из императорского дома Могола.
- Будем считать это решенным делом? - спросил Генри Стюарт.
- Да, милорд, я буду твоей. Но ты, Хэл, должен сохранять мне верность.
- А если не буду? - лукаво спросил он.
- Тогда и я не останусь тебе верной, - серьезно ответила Жасмин. - Я помню, что когда-нибудь ты станешь английским королем, Хэл. Но и ты не забывай, что я рождена принцессой. Разве есть на свете женщина лучше меня? Нет! А ты меня лишь опозоришь. Я этого не перенесу, милорд.
- Но однажды мне придется обзавестись женой, - проговорил Генри Стюарт.
- Жена есть жена, - согласилась Жасмин. - Жену я тебе прощу.
Пораженный принц снова рассмеялся;
- Дорогая моя! Я тебя просто обожаю! Никто еще на свете не мог так рассмешить меня и так ответить на мою страсть. Поклянись, что никогда меня не оставишь, любовь моя.
Она посмотрела ему в глаза. "Какой же он ласковый", - подумала она. Если она станет официальной любовницей принца, вопрос о браке отпадет сам собой. Сделавшись его, она останется сама себе госпожой.
- Я никогда не оставлю тебя, Хэл, - успокоила она Генри Стюарта. Конечно, если ты не перестанешь меня желать.
- Не перестану. - Он был совершенно серьезен. - Даже не представляю, как я жил без тебя, любовь моя.
- Тогда все и вправду решено, - заключила она.
Глава 19
После нескольких месяцев отсутствия граф Гленкирк вернулся ко двору. Он ездил в Шотландию осматривать свои огромные владения. Становилось все труднее и труднее служить Якову Стюарту и блюсти собственные интересы. Гленкирк - его родное поместье без Изабеллы и детей приходило в запустение. Его мучили воспоминания: и не только о жене и семье, но о родителях, бабушке с дедушкой и даже легендарной прапрабабушке Джанет Лесли, о которой в округе вспоминали до сих пор. Но все они давно ушли, и в своем доме он был одинок. А чувствовать себя одиноким он не любил.
- Вы слишком молоды, чтобы быть вдовой, - ухмыльнулся он. - Ах, Брок-Кэрн, возвращаю вашу очаровательную падчерицу, кузен. На следующей неделе она будет участвовать в костюмированном спектакле матери. Я буду заезжать к ней, чтобы репетировать наши строки. Присмотрите за тем, чтобы я всегда мог ее найти. Вы ведь остановились в доме тещи на Стрэнде? Кажется, Гринвуд?
- Да, ваше высочество, - ответил граф Брок-Кэрнский, почтительно кланяясь принцу. - В Гринвуде.
- Прощайте, мадам. - Принц кивнул через плечо Жасмин и удалился.
Александр Гордон удивленно поднял брови:
- Дорогая Жасмин, кажется, сегодня ты одержала победу, и очень-очень серьезную. Никогда еще Генри Стюарт не демонстрировал на людях такого интереса к женщине. Можешь считать, что он оказал тебе честь.
- Оказал честь? - Жасмин пришла в ужас. - Да он просто показал, милорд, что хочет меня. Я не могу этого снести. Я ведь не какая-нибудь безнравственная уличная девка. И ко двору приехала не за этим. - От злости ее щеки раскраснелись, и графу Брок-Кэрнскому пришло в голову, что в этот миг его падчерица выглядит особенно привлекательной.
- Если принц Генри хочет тебя, - медленно проговорил Алекс Гордон, понизив голос так, чтобы слышать могла только она, - у тебя. Жасмин, нет другого выбора, как удовлетворить его желание. Ты не девственница, и у тебя нет мужа, который мог бы тебя защитить. А Генри Стюарт унаследует английский трон. Я думаю, будет дурной политикой отказать ему в его желании.
- Что вы мне твердите такое, милорд? Как это у меня не может быть выбора? А моя честь? Я ведь королевская дочь, и во мне столько же царственной крови, как в этом принце! - страстно возразила Жасмин.
Граф Брок-Кэрнский успокаивающе похлопал падчерицу по руке:
- Ты, конечно, знаешь, что мы с королем родственники, но тебе известно, какие мы родственники?
Жасмин покачала головой.
- У нас с ним один дедушка - король Яков Пятый. Моя бабушка Александра Гордон какое-то время была его любовницей. И отец Ангус Гордон, да упокоит Господь его душу, стал плодом их страстного союза. Стюарты, и короли, и принцы, известны своей любвеобильностью. Говорят, что половина шотландцев - их родственники. - Граф усмехнулся. - Уверяю тебя, любовь одного из Стюартов совсем не позорна. И то, чего хочет Генри, ты должна ему дать покорно и с благодарностью. Устроить скандал и поставить принца в неловкое положение будет неразумно, Жасмин.
- А если я немедленно покину двор, - сказала она отчиму, - дело заглохнет само собой. И это будет самое мудрое. Я завтра же уезжаю в Кэдби, милорд.
- Ты не сделаешь этого, - произнес граф и в ответ на ее удивленный взгляд продолжил:
- Принц дал ясно понять: он хочет, чтобы ты оставалась при дворе. Мы оба правильно его поняли. И если я позволю тебе уехать, то не подчинюсь королевскому сыну. А этого я не могу сделать. Теперь, когда Генри Стюарт приметил тебя, благополучие нашей семьи целиком зависит от его расположения. Ты не можешь думать только о себе, Жасмин. Задумайся обо всех нас!
- Это несправедливо, милорд, - вскричала Жасмин. - Я не напрашивалась на эту честь и не хочу ее!
- В чем дело? - К ним присоединилась Велвет и беспокойно посмотрела на дочь. - Жасмин, дорогая, ты так бледна. С тобой все в порядке?
- Нет, мама, я вовсе не в порядке, - ответила ей дочь.
- Кажется, в нее влюбился принц Генри, мадам, - объяснил граф жене. - Но она этим недовольна.
- Боже! - взволнованно воскликнула Велвет. - Как влюбился, Алекс?
- По уши, дорогая, - отозвался муж.
- Не может быть! Что же нам теперь делать?
- Нам делать нечего, - объявил граф. - А Жасмин, как бы велико ни было ее нежелание, должна принять неизбежное. Что в этом ужасного? Ее же не просят расстаться с жизнью, не отнимают ее богатство. Симпатичный юноша хочет обладать ею. Не понимаю, из-за чего создавать весь этот шум? - заключил он раздраженно.
- Я сегодня же уезжаю в Кэдби, - заявила Жасмин. Граф Брок-Кэрнский не стал возражать отчаянному заявлению падчерицы. Вместо того, прибыв домой, он приказал прислуге не выпускать из дома внезапно почувствовавшую себя дурно леди Линяли. Потом сам запер ее вместе с Торамалли и, вовсе расстроив жену, положил ключ себе в карман.
- Жасмин тебе этого никогда не простит, Алекс, - предупредила его Велвет. - Она родилась и выросла принцессой. Как она может стерпеть, если ее просят стать шлюхой принца? Это невозможно, милорд.
- Быть любовницей человека из королевского дома Стюартов вряд ли можно назвать позорным, - не согласился граф с женой. - Я уверен, через несколько дней она опомнится. В конце концов здесь не Индия.
- А Сибилле ты бы это пожелал? - крикнула отчиму Жасмин, когда на следующий день он явился ее уговаривать.
- На твоем месте Сибилла смогла бы разобраться, в чем заключается ее долг, и, черт побери, исполнила бы его, - с жаром возразил ей Александр Гордон.
Жасмин запустила ему в голову вазу с розами, и, увернувшись, он был вынужден отступить.
- Нет сомнений, мадам, это твоя дочь, - заявил он в коридоре жене. - Такой же необузданный характер. Когда ваза просвистела над моим ухом, я вспомнил юность. Что-то похожее было между нами.
- А я, несмотря ни на что, продолжаю оставаться твоей женой, - безжалостно съязвила Велвет. - Годы не научили тебя, Алекс, обращаться с женщинами. Я поговорю с дочерью - на ее месте я бы не промахнулась.
Ко всем неприятностям в этот миг пожаловал Генри Стюарт, и, поскольку Жасмин отказалась сойти к нему вниз, его в сопровождении графа отправили в ее комнаты.
- Как вы посмели! - встретила их разъяренная Жасмин. - Покиньте мои покои немедленно, милорды! Я сегодня не принимаю!
- Торамалли, пошли со мной, - приказал граф служанке.
- Извините, милорд, - ответила та, - но мне приказывает только госпожа.
Александр Гордон подошел к маленькой женщине и, ухватив ее за пояс, толкая и ругаясь, потащил от госпожи. Генри Стюарт проскользнул в комнаты Жасмин, закрыл дверь на ключ и положил его в карман.
Жасмин глядела на него широко открытыми глазами.
- Еще один шаг ко мне, и я закричу, - предупредила она.
- Но почему? - спросил принц, обходя ее, чтобы сесть у камина. - Вы позволите мне бокал вина, мадам?
"Если он хочет поиздеваться надо мной, ему это, безусловно, удается", подумала Жасмин.
- Что вы здесь делаете, милорд? - спросила она.
- Мы должны отрепетировать наши строфы для костюмированного спектакля на следующей неделе, - спокойно ответил он. - Мама просила передать, что мастер Джоунс и портниха приедут в Гринвуд завтра, чтобы заняться вашим костюмом. Он улыбнулся ей и добавил:
- А как же все-таки с моим вином? У меня в горле пересохло.
Сторонясь его, она налила из хрустального графина в бокал с серебряной каемкой терпкое красное вино и, подав принцу, быстро отступила назад, безмолвно наблюдая, как он пьет.
- Ах, - произнес Генри Стюарт, проглотив вино, - прекрасный напиток! У кого вы его покупаете?
- Вино поступает из имения прадедушки во Франции. Оно называется Аршамболь. Я прикажу, чтобы вашему высочеству прислали несколько бочек.
- Посиди со мной рядом. Жасмин, - попросил он, пододвигая к своему стулу мягкую скамеечку.
Она покачала головой и осталась на месте:
- Что вы от меня хотите, милорд?
- Очень многого, - тихо ответил он.
- Со мной нельзя обращаться, как с другими, милорд, и я не хочу, чтобы вы заблуждались на мой счет. Из-за нашей вчерашней встречи в Уайтхолле у меня с родными произошла размолвка. Я не из тех, кто развлекает двор, и уехала бы в Кэдби, но отчим меня не пустил. Он сказал, что вас нельзя обижать, что, судя по всему, вы меня хотите и тем самым оказываете мне честь.
- Да, я вас хочу, - ответил Генри Стюарт, чуть улыбнувшись. "Как она очаровательно серьезна", - подумал он. Никогда прежде он не встречал женщины, подобной Жасмин. - Но вы-то, дорогая, ведь не считаете за честь мою любовь. А почему?
- Я принцесса из императорского дома Моголов, - ответила она, зная, что Генри Стюарт - принц королевской крови и должен ее понять.
Он понял, а сам сказал:
- Никогда прежде я не заводил любовницы. Я узнал женщину, когда мне было одиннадцать лет, но никогда не влюблялся настолько, чтобы испытывать подобное желание. Никогда, пока не встретил вас, Жасмин. Стюарт королевской крови не согласен на меньшее, чем на принцессу из императорского дома Моголов, - с улыбкой заключил он.
- Мне говорили, ваши предки не были так разборчивы, как ваша светлость. Я слышала, что вы породнились с половиной Шотландии, - блеснув глазами, дерзко ответила Жасмин, а сама почувствовала, как уменьшается в ней настороженность. Генри Стюарт рассмеялся:
- К тому же, мадам, вы умеете веселить меня. У вас опасно острый ум. - И тут же посерьезнел. - Признаюсь, Жасмин, я хочу тебя и когда-нибудь буду тобой обладать, но только тогда, когда ты сама меня захочешь. Приношу извинения за то, что приставал к вам в Уайтхолле и так вас напугал. К стыду своему, я не мог сдержаться. Надеюсь, любовь моя, вы простите меня за это. Пусть между нами будет мир.
- А вы откроете дверь? - спросила она. Принц достал ключ из кармана и подал Жасмин:
- Теперь вы мне доверяете, мадам?
Жасмин взглянула на протянутый ключ и подумала, что отчим, вероятно, был прав: ей не удастся избегнуть ухаживаний Генри Стюарта. Здесь была Англия, а не Индия. Она не считалась в этой стране принцессой, а Генри Стюарт был наследником английского короля. Ей не побороть его злой воли. Следовало подумать и о детях. Если и из Англии ей придется бежать от королевской ярости, куда ей тогда направиться?
- Оставьте его себе, милорд - ответила она. - Вы дали слово, что будете держать себя в руках, а слову человека из королевского дома Стюартов можно верить. - Жасмин подошла и села рядом с ним на скамеечку. - Так что за стихи я должна выучить для костюмированного спектакля вашей мамы? - Она подняла голову и вгляделась в его светло-голубые глаза.
Генри Стюарт слегка погладил ее по темным волосам.
- Отвернитесь, мадам, - попросил он, - а то меня снова охватит желание. И, когда Жасмин смущенно повиновалась, продолжал:
- Я расскажу вам сюжет, который мы собираемся представить. Он весьма прост, как и все мамины развлечения. Основной упор делается на музыку, танцы, костюмы и привлекательную внешность исполнителей.
Лето, которое сыграет моя кузина Арабелла Стюарт, не хочет передавать сестре Осени свою власть над землей. Оно собирает к себе все цветы, которые боятся прикосновений холодных пальчиков Осени к своим лепесткам. Зато деревья мечтают сменить свой летний зеленый наряд на красный, золотой и пурпурный осенний. Сестры и их союзники борются друг с другом, но умная Осень привлекает на свою сторону господина Урожая. Он утверждает, что время уходящего сезона кончилось и Лету не остается ничего более, как передать власть сестре. Оно печально удаляется, а Осень и господин Урожай танцуют победный танец. Принц усмехнулся:
- Я говорил, что сюжет безыскусен, но мама обожает такие развлечения. Вы, любовь моя, будете очаровательной Осенью и посрамите бедную Арабеллу, которая, на мой взгляд, слишком длиннозуба и перезрела для роли Лета. Ей следовало бы выйти замуж и завести полный дом детей, но она - первая кузина отца и единственная наследница его трона из людей его поколения: их отцы были братьями.
Когда умерла старая королева Бесс, кое-кто поговаривал о том, чтобы посадить на трон Арабеллу, а не моего отца. Ее счастье, что она живет в наше время. Раньше ее бы заточили в тюрьму, а то и убили бы из-за ее несчастной крови. А отец держит ее при дворе, но не разрешает выходить замуж. Бедняжка! У нее темперамент Стюартов, Такой, как у меня.
- Так эти три роли: Лета, Осени и господина Урожая - единственные в спектакле роли со словами? - переспросила Жасмин.
- Кажется, - ответил принц. - Хотя цветы и деревья могут произносить строку-другую. Цветами будут молодые придворные дамы, деревьями - джентльмены. Роли в маминых спектаклях нарасхват.
Генри Стюарт прочитал диалог Жасмин, и они вместе отрепетировали роль. Когда день стал клониться к закату, принц поднялся и стал прощаться. Он даже не попытался ее поцеловать. Это успокоило Жасмин и в то же время насторожило.
- Можно я приду завтра утром? - спросил он. Она кивнула:
- Нам надо еще потренироваться. Боюсь, у нас не получится. Может быть, милорд, вам стоит привести Арабеллу, чтобы мы порепетировали все вместе. Не хочется, чтобы из-за ошибок других актеров мы скомкали представление и расстроили вашу мать.
- Превосходная идея, - согласился, уходя, принц. Как только он удалился, в комнату впорхнула Торамалли.
- С вами все в порядке, миледи? - спросила она. - Дверь была заперта, и я не могла к вам вернуться после того, как граф вытащил меня отсюда. Не могу и сказать, какую головомойку ему устроила за это ваша мать. - Торамалли усмехнулась. - Она назвала его сводником. Граф весь покраснел и закричал, что не позволит ее дочери всех их угробить, только потому что она не хочет ложиться с принцем в постель! Он и вправду добивался этого, госпожа? Его высочество, без сомнения, веселый симпатичный человек.
- Да, он хочет меня, Торамалли, - ответила Жасмин с расстановкой. - И когда-нибудь мне придется ему отдаться, потому что он - будущий король Англии. Обижать его я не могу.
- Задача не такая уж непосильная, миледи. Вы влюбитесь в принца Генри. Он такой милый. Вы ведь ни в кого не влюблены и ни с кем не обручены, - заметила Торамалли. - И сами себе госпожа во всем, что касается вас и ваших детей.
- Ты совершенно права, Торамалли. Спасибо за твой здравый смысл, который я, кажется, растеряла, - и по-доброму улыбнулась служанке. - Так он красив? И конечно, он добр и забавен.
- Вам пора завести любовника, - сказала Торамалли. - Вы уже больше года оплакиваете нашего доброго господина и мужа - вполне достаточно. Вы молоды и красивы. В вас бурлят жизненные соки. Им нужно слиться с соками молодого сильного любовника.
Жасмин казалось, что весь мир в заговоре против нее и старается уложить в постель к Генри Стюарту. Отчим утверждал, что такая роль вполне приемлема в их культурном обществе. Незаконнорожденные дети королей, если их признавали и любили, тоже не были изгоями. Это настораживало Жасмин: что скажут о ней самой, если при дворе станет известна правда о ее рождении? Но король, видимо, сохранил ее секрет. Очевидно, английский двор применял одни правила для себя и другие для остального мира.
***
На следующий день принц Генри приехал с кузиной Арабеллой. И Жасмин была вынуждена согласиться с ним: "Изящной Арабелле", как ее звали в обществе, было под сорок, и для Лета она выглядела старовато. Тем не менее она оказалась симпатичной женщиной с ясными глазами и изящными руками, которые из-за ее нервозности постоянно находились в движении. Но свою роль она проговорила хорошо и великодушно похвалила Жасмин за ее исполнение.
Когда прибыл Индиго Джоунс с портнихой, чтобы изготовить для Жасмин костюм, Арабелла Стюарт уехала, а принц остался.
- Вы не могли бы раздеться до сорочки, леди Линяли, - попросил королевский художник.
- Не поняла вас, сэр! - Жасмин была ошарашена этой просьбой.
- Не можете же вы примерять костюм поверх вашего платья, - последовал ответ.
Принц сидел, улыбаясь, и, по всей видимости, не собирался уходить.
Торамалли, кусая губу, чтобы не рассмеяться, принялась помогать госпоже. Та мрачно посмотрела на нее.
- На маскараде вы будете босой, - вежливо сообщил Жасмин Индиго Джоунс. Но мне необходимо измерить вашу щиколотку - ее обовьет маленькая виноградная лоза. Цвет ваших волос просто великолепен. Я одену вас в оттенки красного и золотого. Волосы вы распустите. Я сам покажу вашей служанке, как их украсить.
Мастер Джоунс с подручной перетряхивали шелковые отрезы, прикладывали разные цвета, закутывали Жасмин в материю то так, то эдак. Все их усилия показались ей бесполезными, тем более что через некоторое время они бросили свое занятие, мастер Джоунс собрал ткани и, уходя, сказал, что костюм она получит через три дня.
- Его доставят сюда, в Гринвуд. Хорошенько позаботьтесь о нем.
- А на что будет похож этот костюм? - спросила Жасмин у принца, когда художник ушел. - Я так и не поняла, что он делал.
- Он ужасно умный малый, - заверил ее Генри Стюарт. - Подождите немного, любовь моя, и его работа вас поразит. Можно мне поужинать с вами, Жасмин?
- Не знаю, будут ли накрывать ужин сегодня в Гринвуде, - ответила Жасмин. - Мама с отчимом, Сибиллой и Томом планировали ужинать в Уайтхолле. Торамалли, сходи к миссис Эванс и узнай, сможет ли она что-нибудь приготовить, что удовлетворило бы королевский аппетит.
Торамалли помогла госпоже надеть красный бархатный домашний халат, отделанный мягким мехом куницы, поклонилась и поспешила из комнаты.
- Мы поедим здесь, у камина, - сказал принц, как будто вопрос об ужине уже был между ними решен. А повариха, он знал, уж никак не откажется накормить Генри Стюарта. Для нее это будет большая честь. Он вытянул к камину свои длинные ноги, согревая перед танцующими языками пламени подошвы сапог.
Жасмин ничего не ответила, но вместо этого налила ему еще вина. Она надеялась, что у нее будет больше времени, но он, по всей видимости, не мог ждать. Он был умен и выбрал вечер, когда вся семья уезжала из дома, чтобы соблазнить Жасмин в ее собственной кровати, где ей будет не так неловко. Она иронически улыбнулась. Да, Генри Стюарт когда-нибудь станет замечательным королем. Тактик он великолепный.
- Милорд. - Она подала ему бокал.
Он поставил вино на столик рядом со стулом и, притянув ее, посадил к себе на колени.
- Иди-ка лучше ко мне. Твое место здесь, в моих объятиях, а не в противоположном углу комнаты, откуда ты так настороженно следишь за каждым моим движением своими удивительными глазами. И открой рот, когда я буду тебя целовать. - Он пригубил свой бокал и, целуя ее, перелил вино ей в рот, не отрывая взгляда от ее глаз.
Жасмин проглотила напиток, пораженная чувственностью его действий. Генри Стюарт был хоть и молод, но страсть была знакома ему.
- Так у вас никогда не было любовницы? - спросила его Жасмин.
Голубые глаза принца изобразили изумление:
- Вы уже ревнуете, мадам?
Его рука скользнула ей под платье и медленно прокралась между ног.
- Я впервые появился при английском дворе в девять лет. А мужчиной стал, я говорил вам об этом, в одиннадцать. В тринадцать я немного крутил с Франс Ховард, ставшей теперь леди Эссекс. Дама она гордая и очень испорченная, поэтому верит, что и в самом деле была моей любовницей. А она ею не была. До сегодняшнего дня я вообще не задумывался о том, чтобы иметь любовницу. - Его тонкие пальцы ласкали нежный треугольник между ее ногами, потом один из пальцев проник внутрь и нащупал самое чувственное место.
Жасмин ощущала кончик его пальца, недвижимый, просто дотронувшийся до ее плоти. Ее щеки разгорелись, сердце взволнованно забилось. Она прижалась щекой к его плечу, дыхание перехватило, хотя она и старалась дышать ровно. Принц терся губами о ее волосы, а она все явственнее и явственнее чувствовала его палец. Когда она уже думала, что вот-вот не выдержит, он начал нежно ее ласкать.
- Смотри на меня, - прошептал он ей.
- Не могу, - пробормотала она, ощущая необъяснимую застенчивость.
- Можешь, любовь моя. Мне нравится твоя скромность, но не будь такой стыдливой со мной. Посмотри на меня. Жасмин. В том, что мы делаем, ничего нет плохого, - едва слышно промолвил он.
Медленно она подняла голову, их глаза встретились. Он потянулся и поцеловал ее. Его рот оказался горячим и необыкновенно чувственным. Он поцеловал ее - сначала нежно, потом все более страстно и наконец с такой сладостной силой, что она взмолилась про себя, чтобы поцелуй этот никогда не кончился. Жасмин потянулась к нему навстречу. Его губы и палец сделали возбуждение почти непереносимым. Ей до боли захотелось, чтобы он обладал ею.
- Пожалуйста! - едва простонала она.
Так давно она не испытывала страсти и теперь поняла, как нужна ей в жизни именно страсть. Жасмин была не только матерью троих детей Рована Линдли.
- Пожалуйста! - повторила она и тихо вскрикнула, когда уже два пальца принца стали быстро двигаться в ней, принося облегчение, потом рухнула перед ним и плача, и радуясь, и стыдясь за себя.
Принц нежно продолжал ее ласкать, пока не замерли ее всхлипывания. Потом поднялся на ноги и поднял ее.
- Встань. - Он прошел через комнату к двери и повернул ключ в замке. - Где твоя спальня?
Жасмин молча указала пальцем на дверь. Генри Стюарт кивнул и снял с нее платье. Потом, продев руку за ворот ее рубашки, он одним рывком сорвал ее и некоторое время без слов стоял перед ней, оглядывая с головы до ног. Нетерпеливыми руками снял с себя одежду и минуту постоял обнаженным, давая возможность Жасмин разглядеть себя. Он был высок, широкоплеч, член уже напрягся от испытываемого желания.
Беззвучно он поднял ее на руки и понес в спальню. У камина, пламя которого было единственным источником света в комнате, висело зеркало в изогнутой серебряной раме. Генри Стюарт поставил Жасмин перед ним, а сам встал за ее спиной так, чтобы они оба могли видеть в туманном стекле отражение своих соблазнительных тел. Его руки гладили плечи, тело, ласкали груди, темно-красные соски, пока они не напряглись. Светловолосая голова склонилась, чтобы целовать шею и плечи, и она ощутила на коже его жаркий и влажный рот.
Она откинула свою темную голову и прижалась к нему затылком. Никогда она еще не чувствовала себя такой беззащитной перед страстью мужчины. Он полностью владел собой, но она его не боялась. В каком-то смысле то, что они делали, было правильным. Она почувствовала на плече его зубы и застонала от все возрастающего желания. Он повернул ее к себе, их губы встретились, и они задохнулись в поцелуе.
Медленно он надавил ей руками на плечи и заставил встать перед ним на колени, потом вложил ей в ладонь свой подрагивающий член, и она поднесла его ко рту. Генри Стюарт закрыл глаза и застонал от наслаждения. Губы Жасмин плотно сомкнулись и двигались ритмично и легко, но настойчиво. Принц боролся со своим желанием и победил.
- Довольно, - хрипло выговорил он, поднял ее на ноги и, освободившись, толкнул на кровать. Потом сам быстро встал на колени и, положив ее изящные ноги себе на плечи, наклонил голову.
От его почти болезненного прикосновения Жасмин вскрикнула. Ее желание было так велико. Она чувствовала, что вот-вот вспыхнет пламенем, и лихорадочно хватала ртом воздух. Она оказалась беззащитной перед его проникающим языком и почти непереносимым острым наслаждением. Даже под страхом смерти она бы не хотела, чтобы он перестал ее ласкать.
- Сладостная, сладостная! - шептал он, прижавшись губами к ее плоти. Она выгнулась навстречу, требовательная в своей страсти, разгоревшейся сверх всякой меры и доставлявшей невиданное удовольствие. Она любила Ямал-хана первой девической любовью. Она любила Рована Линдли любовью женщины. Генри Стюарта она не любила, но он был ей нужен. Нужна была эта страсть. И она получит ее. Или умрет!
Принц больше ее не сжимал. Поднявшись, он положил ее всю на кровать. Потом она почувствовала на себе его сильное тело, почувствовала, как он проникает в нее, и рванулась навстречу. С каждым толчком он входил в нее все глубже и глубже, неистово переполняя ее всю. Жасмин закричала. Не удовлетворившись, он снова и снова приводил ее в экстаз, проваливаясь вместе с ней в сладостную пропасть.
Придя в себя в ее уютных объятиях, он наконец проговорил:
- Мадам, вы достойны быть любовницей короля. - И рассмеялся, услышав ответ.
- И вы, ваше высочество, вполне достойны быть любовником принцессы из императорского дома Могола.
- Будем считать это решенным делом? - спросил Генри Стюарт.
- Да, милорд, я буду твоей. Но ты, Хэл, должен сохранять мне верность.
- А если не буду? - лукаво спросил он.
- Тогда и я не останусь тебе верной, - серьезно ответила Жасмин. - Я помню, что когда-нибудь ты станешь английским королем, Хэл. Но и ты не забывай, что я рождена принцессой. Разве есть на свете женщина лучше меня? Нет! А ты меня лишь опозоришь. Я этого не перенесу, милорд.
- Но однажды мне придется обзавестись женой, - проговорил Генри Стюарт.
- Жена есть жена, - согласилась Жасмин. - Жену я тебе прощу.
Пораженный принц снова рассмеялся;
- Дорогая моя! Я тебя просто обожаю! Никто еще на свете не мог так рассмешить меня и так ответить на мою страсть. Поклянись, что никогда меня не оставишь, любовь моя.
Она посмотрела ему в глаза. "Какой же он ласковый", - подумала она. Если она станет официальной любовницей принца, вопрос о браке отпадет сам собой. Сделавшись его, она останется сама себе госпожой.
- Я никогда не оставлю тебя, Хэл, - успокоила она Генри Стюарта. Конечно, если ты не перестанешь меня желать.
- Не перестану. - Он был совершенно серьезен. - Даже не представляю, как я жил без тебя, любовь моя.
- Тогда все и вправду решено, - заключила она.
Глава 19
После нескольких месяцев отсутствия граф Гленкирк вернулся ко двору. Он ездил в Шотландию осматривать свои огромные владения. Становилось все труднее и труднее служить Якову Стюарту и блюсти собственные интересы. Гленкирк - его родное поместье без Изабеллы и детей приходило в запустение. Его мучили воспоминания: и не только о жене и семье, но о родителях, бабушке с дедушкой и даже легендарной прапрабабушке Джанет Лесли, о которой в округе вспоминали до сих пор. Но все они давно ушли, и в своем доме он был одинок. А чувствовать себя одиноким он не любил.