Смолл Бертрис. Дикарка Жасмин (Том 2)

   - В тот вечер, когда мы решили пожениться, я поцеловал тебя. С тех пор ты ни разу не позволила поцеловать или приласкать тебя. Разве, став мужем и женой, мы не будем с тобой любовниками?
   - Пока мы еще не женаты, - просто ответила она, но ее щеки пылали от смущения. Вдруг ей сделалось неловко.
   - Но мы ведь и не любовники, мадам. Отчего ты так застенчива со мной? С Гленкирком ты такой не была, - вдруг произнес он.
   Она судорожно вздохнула, будто ужаленная, и снова попыталась подняться, и он снова ей не позволил.
   - Это все, что ты хочешь получить от меня, Рован? - яростно спросила она. - Только то, что имел Джемми Лесли? Я не распутница, что бы ты обо мне ни думал!
   - Я получу от тебя гораздо больше, чем он, - ревниво ответил маркиз и поцеловал невесту.
   Поцелуй был злым, и она так же зло ответила на него. Он с силой разжал ее губы, язык проник в ее рот и принялся бороться с ее языком. Но гнев пробудил страсть. Внезапно Рован застонал. Поцелуй становился мягче и нежнее, и он почувствовал, что злость проходит и у нее. Его жаркий рот оторвался от губ, целовал щеки, глаза, впадинку под левым ухом.
   Жасмин почувствовала озноб. Он повернул ее голову, и, к удивлению, она ощутила, как в ней зарождается желание. Он покусывал ее мочку, язык прошелся по уху и от теплого дыхания мурашки поползли вдоль спины. Он положил руку ей на грудь, сначала осторожно и вдруг скользнул в вырез платья. Жасмин удивилась, что платье осталось целым: так плотно оно облегало груди. Захватив сосок большим и указательным пальцами, он стал ласкать его, пока она не вскрикнула.
   Тогда его губы снова нашли ее. Они целовались так долго, что, казалось, больше уже были не в силах - губы жадно прижаты друг к другу. Она отстранилась, чтобы вздохнуть, и тут почувствовала под пышными юбками его руку. Она скользнула по бедру и безошибочно нащупала самое нежное место.
   - Рован! - выдохнула она его имя.
   - Позволь мне только потрогать, - умоляюще прошептал он ей в щеку. Палец чувственно ласкал Жасмин.
   Она ощутила, как на нее нахлынуло его желание. Какой он испорченный! Испорченный! Она снова попыталась подняться, но не смогла.
   - Рован! - Она задыхалась.
   Палец ласкал и ласкал ее, пока она вся не напряглась и, задрожав, вдруг не расслабилась, прижавшись лицом к его груди.
   - Я ненавижу тебя за то, что ты сделал, - всхлипнула она.
   - Тебе было мало?
   - Нет!
   - Я не хотел этого. Жасмин.
   - Тогда зачем? Зачем ты это сделал со мной? - потребовала она, глядя в его золотистые глаза.
   - Потому что хотел, чтобы и ты жаждала меня так же, как желаю тебя я, любовь моя. Ты не девственница, чтобы тебя можно было так просто удовлетворить. Ты женщина, и я хочу, чтобы ты была моей - только моей навеки.
   - Ты жесток, - еле слышно произнесла она, изнемогая от желания.
   - Я могу доставлять и наслаждение, и боль, как и ты, любовь моя, - ответил маркиз и нежно ее поцеловал.
   - Никогда больше не ставь между нами Джемми Лесли, - попросила Жасмин. Тебе не к кому меня ревновать, Рован. Клянусь тебе! Как мне убедить тебя в этом?
   - Может быть, когда я буду твоим мужем, мне удастся выкинуть из головы мучающие меня картины, и кошмары сменятся волшебным сном любви. До тех пор ревность будет непереносимо жечь мое нутро.
   - Тогда возьми меня сейчас, Рован, - тихо сказала Жасмин, гладя его рыжеватые волосы. - Мне тяжело думать, что ты так страдаешь из-за пустяков. Те несколько часов с Гленкирком для меня не имели никакого значения, как и для него. Друг в друге мы искали лишь утешения. Возьми меня, милорд, облегчи свою боль.
   - Нет, - ответил маркиз, - недостойно пользоваться твоей слабостью. Я не хочу, чтобы ты вспоминала, как отдалась мне из жалости. Я должен учиться сдерживать свои чувства. Но, Боже, как я тебя хочу.
   - От ожидания страсть становится только сладостнее, - по-доброму рассмеялась она.
   - Гленкирк - дурак! - отозвался Рован Линдли.
   - Почему ты так сказал? - удивилась Жасмин.
   - Потому что он мог владеть тобой и отказался, - ответил ее жених.
   Но Яков Лесли до сих пор сожалел, что был так неосмотрителен. Через несколько дней после того, как их с Жасмин нашли в постели, он навестил графа и графиню Ланди и просил их разрешения ухаживать за внучкой. Но они ответили отказом.
   - Жасмин помолвлена с маркизом Вестлеем, - сказала Скай лорду Лесли.
   - Но если она вынашивает моего ребенка? - спросил он.
   - Не вынашивает, - последовал категоричный ответ.
   - Она влюблена в Вестлея или вы принуждаете ее к браку из-за меня? - не отступал Яков Лесли.
   - Послушайте, милорд, - спокойно объяснила Скай. - Рован Линдли встретился с внучкой первого мая, полюбил ее и просил нашего разрешения жениться на ней. Тогда мы отказали ему, так как считали, что Жасмин необходимо обжиться в Англии. Мы думали еще и о себе и наслаждались обществом новой внучки, которую даже не рассчитывали увидеть. Но для уважаемой женщины нет другого пути только замужество, и вы это знаете, милорд. Маленькое приключение Жасмин с вами убедило нас, что ей пора устраиваться в жизни основательно.
   - И она согласилась выйти за него замуж? - спросил граф Гленкирк.
   - Конечно, милорд. Мы никогда не принуждали детей или внуков идти к алтарю, - ответила госпожа де Мариско. - Ваше разочарование - дело ваших собственных рук. У вас была возможность жениться на ней, но когда вас спросили об этом, вы промолчали, что означало отказ.
   - Но она заявила, что не хочет выходить за меня замуж, - запротестовал граф.
   - А вы ей и поверили? - Скай было искренне жаль Якова Лесли. Свою ошибку он понял слишком поздно.
   - Я думал, она забавляется. Признайтесь, нас застали в ситуации, не оставляющей сомнений. А Жасмин явно не из тех женщин, которые пользуются случаем, чтобы женить на себе джентльмена. К тому же примите во внимание чувства ее сводной сестры. Я достаточно узнал Жасмин - она добрая женщина.
   - Вы все это узнали о ней за несколько коротких часов? - насмешливо спросила Скай, стараясь разрядить обстановку.
   - Мистрис де Мариско и я несколько раз подолгу беседовали в парке, когда я заезжал к ней. Ради леди Сибиллы она нисколько меня не поощряла, - скованно проговорил Гленкирк.
   - До того вечера, когда вы встретились у моего сына, - пробормотала Скай. - Она утверждала, что вы оба почувствовали себя одинокими и старались утешить друг друга.
   - Да, - подтвердил он, и боль отразилась на его красивом лице. Он выпрямился и официальным тоном обратился к хозяевам:
   - Милорд. Миледи. Благодарю вас за то, что вы меня приняли, и в сложившихся обстоятельствах впредь обещаю не беспокоить. Вы скажете Жасмин, что я был у вас?
   - Нет, милорд, - покачала головой Скай. - В этом нет никакого смысла. Разве вы полагаете по-другому? Она помолвлена с Рованом Линяли, и свадьба состоится тридцатого апреля.
   - Неужели ты не предоставишь ей выбора? - спросил Адам жену, когда дверь за Гленкирком закрылась.
   - Ее будущее в Англии, а не в Шотландии. В той дикой и сырой стране я уже потеряла Велвет. И я не отдам ей Жасмин, Адам. К тому же, если бы Гленкирк ее действительно любил, он сказал бы нам об этом. А сейчас рассуждать уже поздно. Быть может, он узнал о ее сокровищах? Богатые люди никогда не довольствуются своим состоянием. Они постоянно стремятся добавить к нему новые богатства.
   На этом вопрос закрыли и предупредили слуг, чтобы те не рассказывали мистрис де Мариско о визите графа Гленкирка. В борьбе за Жасмин победил Рован Линдли. Когда в середине февраля в воздухе потеплело и повеяло весной. Гордоны, де Мариско и Ашбурны покинули Лондон и разъехались по домам.
   - Скорее приезжай в Свон-Корт, - упрашивала сестру Сибилла. - Я буду без тебя скучать.
   - Как только бабушка позволит, - обещала Жасмин. - Она говорит, сначала нужно приготовить приданое.
   - Напиши, как только сможешь, - улыбнулась Сибилла. И карета с молодыми и родителями жены, намеревающимися посмотреть ее новый дом, выехала на дорогу, которая в конце концов должна была привести их к Свон-Корту.
   Глава 14
   - Бедняжка Бонни! - сочувственно улыбнулась Жасмин. - Ко дню свадьбы у тебя совсем не останется пальцев, которыми ты сможешь шить. Сначала Сибилла, теперь я.
   Портниха улыбнулась девушке. Она устала, и маленькая подручная тоже, но они не роптали. Знали, что их работу оценят. К тому же в отличие от многих слуг в огромном хозяйстве они всегда были сыты, жили в тепле в мансарде со створчатым окном, выходившим на поля.
   - Шитье - это и наше ремесло, и удовольствие. Да и времени на ваше приданое гораздо больше, чем перед свадьбой леди Сибиллы. Постойте секундочку спокойно, я смочу этот шов. Такое красивое свадебное платье, миледи, и требует совсем немного переделки. Мода на них с годами меняется не так быстро. Вы выше бабушки, но чуть ниже мамы. Значит, шов нужно снова распускать.
   - Подвенечное платье бабушки и мамы, - прошептала Жасмин. - Бонни! Я так счастлива!
   - Маркиз - симпатичный человек, - с улыбкой сказала Бонни и откусила нитку, которой сметывала шов. - Ну вот, миледи, можете снимать и бежать к своему ненаглядному. Еще несколько недель, и вы будете его женой!
   - Минутку, - остановила ее Скай, которая вошла в комнату с только что вернувшейся из Свон-Корта Велвет. - Дайте-ка и мне посмотреть на мою дорогую девочку. Мать ее в этом платье я так и не видела: когда она выходила замуж за Алекса, я ездила в Индию. Ах, как красиво!
   - В твоем свадебном платье я почти чувствовала, что вы с папой со мной, сказала Велвет. - Но дочь затмила меня своим сиянием. Платье словно сшито специально на тебя. Цвет просто великолепен. Взгляни сама.
   Жасмин, не решавшаяся до этого посмотреть на себя, повернулась к высокому зеркалу примерочной. На ней было то же самое платье, которое надевала Скай, когда выходила замуж за Адама; потом Велвет, праздновавшая свадьбу с Алексом Гордоном в Королевском Молверне, Оно и в самом деле сидело на Жасмин так, будто шили его для нее одной. Это было французское платье, из страны, где вступала в брак ее бабушка.
   Блестящий шелк отливал яблочно-зеленым цветом, квадратный низкий лиф был расшит золотыми бабочками и маргаритками и украшен крохотными жемчужинами. Под верхней юбкой темнела нижняя из зеленого бархата с такой же вышивкой, как и на лифе. Широкие сверху рукава сужались книзу и были отделаны тонкими золотыми ленточками и золотыми кружевами на манжетах. Осиная талия и юбка в форме колокола все еще были в моде.
   В свое время Скай сумела сшить себе и подходящее белье, и чулки, расшитые узорами в виде виноградной лозы, заказать бледно-зеленые туфли, которые также были частью ее свадебного наряда. По распоряжению госпожи Бонни изготовила розы из золотой материи, чтобы украсить волосы невесты.
   - Ты наденешь мой жемчуг, - сказала Скай внучке, и на глазах у нее блеснули слезы.
   Жасмин по очереди обняла бабушку и мать.
   - Вы так ко мне добры, - сказала она.
   - А расскажи, что было на тебе в день свадьбы с принцем Ямалом, попросила Скай, и Жасмин наконец сняла подвенечное платье.
   - О, меня нарядили, как статую, чтобы продемонстрировать богатство отца и оказать честь семье жениха, - ответила Жасмин и описала свой сверкающий алмазами наряд из красного шелка. - Но мне определенно больше нравится это платье. Индия, моя прошлая жизнь меркнут в моей памяти. Я - англичанка и горжусь этим.
   Бонни, помогавшая Жасмин раздеться, внимательно слушала ее и заинтересовалась ее первым свадебным нарядом.
   - Что же у вас было под всеми этими шелками, золотом и драгоценностями? удивилась она. - Я любопытна, как сорока.
   - А ничего, Бонни. - Глаза Жасмин озорно блеснули.
   - Ничего? - разинула рот портниха. - Продолжайте, продолжайте, госпожа!
   - Там тепло, Бонни. Теплее, чем ты можешь себе представить. В Индии люди мало надевают на себя одежд. Разве что на официальные приемы. Там не носят рубашек и другого нижнего белья, как здесь, в Англии, - ответила Жасмин.
   - Боже мой! - воскликнула пораженная Бонни. Гардероб Жасмин был уже почти готов, и она собралась в Свон-Корт навестить Сибиллу. Сводная сестра умоляла ее приехать, чтобы показать ей свой новый дом. Свон-Корт произвел впечатление на Жасмин. Поместье не было большим, но весьма милым, с очаровательным озерцом, где плавали черные и белые лебеди. Вдовствующая мать Тома Ашбурна умерла три года назад, и дом захирел без хозяйки. Сибилла, обученная матерью, быстро привела все в порядок и теперь, в преддверии лета, наставляла садовника, как восстановить сады. Жасмин гостила у Ашбурнов, пока до свадьбы не осталась всего неделя и Рован Линдли не приехал за ней, чтобы отвезти домой, в Королевский Молверн.
   - Через два дня и мы выедем вслед за тобой, - сообщила ей Сибилла. - Мы ведь будем ехать медленно. - Она лукаво улыбнулась сестре.
   - Ты не ездишь верхом? А я не люблю карету: она такая медленная, и в ней так пыльно.
   - Том не разрешает мне сидеть верхом.., сейчас. - Лицо Сибиллы расплылось от радости, Секунду Жасмин во все глаза глядела на нее, а потом закричала:
   - У тебя будет ребенок, Сибби! Правда? У тебя будет ребенок! А мама знает?
   - Пока нет. - Сестры обнялись. - И ты не говори ей. Твоя свадьба тридцатого апреля, на следующий день мамин праздник. Пусть ей подарком будет новость о первом внуке. Родить я должна в середине осени. Мне кажется, я зачала в нашу брачную ночь. О! Я и тебе желаю того же, Жасмин. Я так счастлива! Пожалуйста, будь счастлива и ты!
   Скача на лошади по английским полям рядом с Рованом Линдли, Жасмин решила, что она на самом деле счастлива. Чувство внезапно нахлынуло на нее, и, бросив взгляд из-под ресниц на скачущего бок о бок рыжекудрого мужчину, она подумала, что, вероятно, сможет его полюбить. Ей было интересно, какое чувство испытывает к ней он. То, что он жаждал ее, маркиз и не скрывал, но Жасмин понимала - одного желания недостаточно и ей, и ему.
   - О чем ты думаешь? О чем-нибудь серьезном? - спросил Рован.
   - А как ты догадался? - улыбнулась его невеста.
   - Ты морщишь лоб, когда о чем-нибудь размышляешь. И чем серьезнее предмет, тем глубже морщины, - объяснил он. Жасмин рассмеялась:
   - Как тебе удалось так хорошо меня узнать за такое короткое время, Рован?
   - Я наблюдаю за тобой. А мы уже знакомы почти год, Жасмин.
   Ей сделалось стыдно, что сама она не могла похвастаться, что знает так же хорошо его. Отважившись, она спросила:
   - Ты любишь меня, Рован Линдли?
   - Да, Жасмин, люблю, - серьезно ответил он. - Я полюбил тебя с первого взгляда. Такой уж я есть. Том может подтвердить. Так было и с первой женой. Я увидел ее и влюбился.
   - Нет, нет, - настаивала она. - Ты не можешь меня любить. Желать - да. Но любить? - Кобыла занервничала, почувствовав нервозность в голосе хозяйки, и Жасмин, успокаивая ее, похлопала по шее.
   - Я люблю тебя, - твердо ответил маркиз. - А ты еще не любишь меня? Как бы я этого хотел!
   Жасмин остановила лошадь, и он последовал ее примеру.
   - Любить тебя? Да, мне кажется, я начинаю любить тебя, Рован.
   В молчании они снова тронулись в путь. Дорога простиралась через зеленые холмы, усыпанные яркими весенними цветами, с веселящимися ягнятами, напоминавшими маленькие пушистые облачка. Где-то сзади громыхала карета семьи де Мариско, направлявшаяся в Королевский Молверн, а в ней Торамалли присматривала за вещами Жасмин. Девушка пустила Эбони в галоп. Ей почти так же хотелось нестись вперед, как и ее лошади. И за ними шаг в шаг поспевал гнедой жеребец Рована.
   День, и с утра пасмурный, нахмурился еще больше. Поднялся ветер, и над горизонтом, и прямо над их головами беспорядочно неслись облака. Послышался раскат грома, и вдруг небо разверзлось, и на них крупными каплями хлынул дождь. Карета намного отстала. Пустив лошадей в галоп, молодые люди рванулись вперед. Насколько хватало глаз, вокруг не было никакого укрытия. Жасмин натянула на голову капюшон и сжалась под плащом. Они упорно скакали вперед, пока острые глаза Рована не заметили впереди небольшое строение, примостившееся слегка в стороне от дороги.
   Домик был обитаем, из трубы поднималась тонкая струйка дымка. Рован указал на дом, и Жасмин, кивнув, направила к нему лошадь.
   - Постоялый двор, - крикнул Рован, перекрывая шум дождя, когда они подъехали ближе, и махнул рукой в сторону вывески. - Нам везет!
   "Роза и корона", - прочитала Жасмин, въезжая во двор. Спешившись, они отвели лошадей в небольшую конюшню, пристроенную к домику. В теплом полумраке они заметили лишь одно довольно старое животное.
   - Сможешь расседлать Эбони сама или тебе помочь. Жасмин? - спросил маркиз.
   - Я сумею сама о ней позаботиться, - ответила девушка, расстегивая подпругу под животом лошади. Потом отложила в сторону седло и, разыскав корм, засыпала в кормушку стойла. - Вот, девочка, ты и устроена, - ласково проговорила она животному и, похлопав лошадь, огляделась вокруг. - Чисто, и крыша не протекает, - отметила она.
   - Да, лошади здесь надежно укрыты, - согласился Рован. - А нам придется снова выскочить на дождь, чтобы попасть па постоялый двор. - Взявшись за руки, они вышли под хлещущие струи и бросились к двери.
   Хозяйка, миловидная женщина, от удивления так и подпрыгнула.
   - Боже? Я и не услышала вашей кареты. Милорд, миледи, я - миссис Грин.
   - Карета отстала от нас на несколько миль, - объяснил Рован Линдли. - Мы ехали верхом и поставили лошадей в вашу конюшню. Вы дадите нам комнаты, добрая женщина?
   Хозяйка покачала головой:
   - Прошу прощения, милорд, у меня лишь одна комната. Гости на ночлег останавливаются здесь не часто. В пяти милях дальше по дороге стоит "Красный бык" - большое, удобное заведение, - и большинство путешественников ночуют в нем. Если дождь утихнет, вы можете легко туда попасть. А пока буду счастлива предложить вам хороший ужин, если вы никуда не спешите. Но придется подождать, муж уехал на рынок и к ночи не вернется. И со мной здесь только дочка Лиззи.
   Жасмин осмотрелась по сторонам. Трактир был маленьким, но отменно чистым. В большом камине, занимавшем почти всю стену, уютно горел огонь, столы чисто выскоблены. У очага развалилась и храпела огромная черная с белыми пятнами собака. Жасмин улыбнулась и посмотрела на маркиза.
   - Давай останемся здесь на ночь, милорд, - предложила она. - Мне что-то больше не хочется бросать вызов стихиям А здесь так мирно и тихо.
   - Я могу спать внизу у огня, - согласился Рован.
   - А можешь разделить постель и со мной, - тихо ответила она, накрыв его руку своей и подняв на жениха обжигающий душу взгляд. - Мы женимся на следующей неделе, милорд. Какой от этого может быть вред?
   Хозяйка не могла слышать их разговора, но ее не удивило, когда джентльмен сказал:
   - Мы берем вашу комнату для гостей, миссис Грин, а поужинаем здесь, у огня, когда вы будете готовы подавать.
   - Слушаюсь, милорд. - И хозяйка подошла, чтобы помочь им снять мокрые плащи. - Я повешу их на кухне у огня, и к утру они высохнут.
   - Боюсь, вам придется повесить туда и мои юбки. Я промокла почти насквозь. У вас или вашей дочери не найдется юбки, которую я могла бы надеть, пока ужинаю?
   - Ах, несчастная овечка, - посочувствовала хозяйка. - Идите со мной на кухню, и я позабочусь о вас, миледи. Лиззи! - позвала она, и из кухни появилась девушка лет шестнадцати со свежим лицом. - Беги, девочка, приказала ей мать, - принеси свое выходное платье. Госпожа промокла до нижней юбки. - И повернулась к маркизу:
   - Я подам вам кружку доброго пива с сыром, милорд, если вы изволите чуть-чуть подождать.
   - Позаботьтесь сначала о госпоже, хозяйка, - попросил Рован Линдли, и женщина скрылась из комнаты.
   Ноги маркиза не промокли в сапогах, и на бриджи попало лишь несколько капель. Женские юбки во время непогоды страдают гораздо сильнее мужской одежды. Расположившись в - единственном большом кресле у камина, Рован наклонился и погладил шелковистую голову полусонной собаки. На секунду темные глаза открылись и посмотрели на него, потом вновь закрылись.
   - Ты сразу поняла, что я не опасен, - рассмеялся маркиз и протянул ноги к огню.
   Вскоре вернулась миссис Грин с оловянной кружкой, полной темного пенящегося пива, и подала ее вместе с тарелкой с хлебом и сыром.
   - Заморите червячка до ужина, милорд, - сказала она. - Вам придется немного подождать. Госпожа совсем промокла, и я приказала дочери принести дубовую бадью, чтобы она смогла искупаться на кухне у огня и согреть свои косточки. Девушка тоненькая, как тростинка, на ней совсем нет мяса. - И с этими словами хозяйка заспешила из комнаты, оставив усмехающегося маркиза Вестлея одного.
   На кухне Жасмин быстро раздели и усадили в горячую бадью, установленную перед огромным очагом, на котором кипели несколько чугунных горшков и над которым Лиззи вращала вертел с говяжьей ногой. На деревянных вешалках у огня сушилась их одежда. Хозяйка подала Жасмин чистое полотенце и мыло и предоставила самой себе. Мыло свежо и бодряще пахло лавандой, и Жасмин смыла с тела лошадиный дух. Она грелась в воде, наблюдая, как миссис Грин яростно месит тесто для домашнего хлеба, который подаст им наутро.
   Оставив тесто подниматься в миске, хозяйка помогла Жасмин вылезти из бадьи, и та растерлась грубым чистым полотенцем. Нижняя юбка и рубашка из легкого хлопка уже высохли, а поверх она надела красную полотняную выходную юбку Лиззи и ее белую блузку с глубоким вырезом.
   - Нечего предложить вам на ноги, а ваши чулки все еще влажные, миледи, сказала миссис Грин.
   - Даже изящные дамы время от времени ходят босиком, - улыбнулась Жасмин. В трактире тепло, и ноги не замерзнут.
   - Тогда присоединяйтесь к своему благородному джентльмену, пока я готовлю ужин. Я велела Лиззи разжечь в спальне огонь, чтобы вам там было тепло.
   Жасмин сразу заметила, что хозяйка умирает от любопытства, и, поскольку та воздерживалась от вопросов, объяснила:
   - Я - Жасмин де Мариско, внучка графа и графини Ланди. Сопровождающий меня джентльмен - мой жених, с которым я помолвлена, маркиз Вестлей. Я возвращаюсь домой, в Королевский Молверн, на свадьбу. Вскоре подъедут карета и слуги. Их вполне устроит ваша конюшня, но слуг придется накормить.
   Миссис Грин кивнула:
   - Счастлива служить вам, миледи. Но карета может проехать и мимо к "Красному быку" - слуги решат, что вы там. Тогда вы догоните их утром. Хозяйка сделала реверанс, и Жасмин, повернувшись, пошла в трактир, где ее ждал маркиз.
   - Ма, ты думаешь, она говорит правду? - спросила Лиззи, на которую все происходящее произвело большое впечатление.
   - Да, она де Мариско. Я как-то видела ее бабушку и никогда не забуду. Она ехала к дочери и днем остановилась здесь, чтобы напоить лошадей и перекусить. Ты еще была совсем маленькой и не помнишь, а у меня она так и стоит в глазах самая красивая женщина из всех, кого я видела. Молодая госпожа де Мариско вся в бабушку. Когда она вошла, я еще удивилась: кого это она мне напоминает? Теперь поняла. И маркиз - ее будущий муж!
   - Он симпатичный, ма. Такие золотистые глаза, - и тут же отскочила, уворачиваясь от материнского шлепка. - Мааа!
   - Не таращь глаза куда не надо, Лиззи Грин! Не одна девчонка попала в переплет, кокетничая со знатью!
   - Я не кокетничала, я только посмотрела на этого джентльмена, - фыркнула Лиззи.
   - Не заглядывайся на джентльменов, дочка. Тебе же будет хуже, - остерегла ее мать. - А теперь поднимайся наверх в комнату для гостей и присмотри за огнем, чтобы господин и госпожа не замерзли. А когда ужин будет готов, возвращайся и помоги накрыть мне на стол. Я вижу, девушке нужно как следует поесть.
   Рован и Жасмин сидели за маленьким столом, придвинутым к камину, и наслаждались ужином, поданным миссис Грин, - простой деревенской едой, но хорошо приготовленной и горячей: ломтиками тушеной крольчатины с луком и морковью, толстыми кусками говядины, жарившимися, когда Жасмин была на кухне, измельченным на тарелке турнепсом с кусочками масла, свежим черным хлебом и маленькой головкой твердого сыра. Когда они поглотили большую часть еды, запивая ее темным пивом, миссис Грин подала сладкий пудинг с яйцами, сметаной, сахаром и смородиной. Маркиз Вестлей ослабил пояс и заявил хозяйке:
   - Клянусь, если бы больше людей знали о ваших кулинарных способностях, у вас не было бы отбою от постояльцев!
   - Спасибо, милорд, но дела у нас идут неплохо. Днем кормим проезжих, да и вечером нет-нет заглянет постоялец, - ответила хозяйка с довольной улыбкой, убирая со стола последние блюда. - Когда надумаете спать, поднимитесь по лестнице: комната для гостей наверху.
   - А кто же дождется карету? - спросила Жасмин, беспокоясь о Тистлвуде и Торамалли.
   - В этом нет нужды, миледи. Мы с дочерью спим здесь, внизу. Если они приедут, мы наверняка их услышим. Но я думаю, они уже проехали мимо к "Красному быку". Мне показалось, что я слышала экипаж, но из-за ветра и дождя могу и ошибиться. - Она поклонилась и вернулась на кухню.
   Несколько минут Рован Линдли и Жасмин сидели молча перед огнем. Потом он спросил:
   - Не желает ли мадам удалиться в спальню? Она встала и томно потянулась.
   - Я устала, милорд, а стук дождя по крыше убаюкивает.
   - Тогда иди наверх. Я скоро тебя догоню. Открыв дверь, Жасмин оказалась в крохотной комнате, большую часть которой занимала кровать. Стены были обиты домотканым полотном, расшитым красной ниткой. Переступив через порог. Жасмин затворила за собой дверь. Комната выглядела такой же идеально чистой, как и весь трактир. В маленьком камине пылал добросовестно разожженный огонь, согревавший комнату, несмотря на непогоду за окном. Единственным предметом мебели, кроме кровати, в комнате был деревянный стул. Жасмин сняла с себя юбку, нижнюю юбку, блузку и рубашку, аккуратно развесила все на спинке, распустила и расчесала пальцами волосы, потом поспешила забраться в кровать. Хотя благоухающие лавандой простыни холодили, пуховая перина быстро нагрела Жасмин. Натянув на себя стеганое одеяло, она уютно свернулась и закрыла глаза.