Смолл Бертрис. Дикарка Жасмин (Том 2)

   Сибилла же неосторожно вскочила и выкрикнула:
   - Все это правда! Я не лгала!
   - Выйди из-за стола и отправляйся к себе в комнату, - приказала девушке Скай. - Сейчас же!
   - Жасмин только и хочет разбить мне жизнь, - не сдержавшись, явно в истерике, расплакалась Сибилла.
   Скай повернулась к пришедшему в ужас мажордому.
   - Брамвелл, проводи леди Сибиллу из зала, - распорядилась она и перевела взгляд на зятя, графа Брок-Кэрнского. - Милорд, вы целиком ответственны за поведение вашей дочери. Завтра же отошлите ее домой в Дан-Брок. Я больше не желаю ее видеть в своем доме.
   Велвет умоляюще посмотрела на отца.
   - Папа, - едва слышно попросила она.
   - Я полностью согласен с твоей матерью, Велвет, - ответил он.
   - В чем дело? - спросил король, наконец обретя дар речи.
   - Леди Сибилла лгала вашему величеству, - объяснила Скаи.
   - Лгала! Мне! Своему королю? - Яков Стюарт был поражен.
   - г Яков, извини меня за дочь, - смущенно проговорил Алекс Гордон. Прости Сибиллу и позволь моей теще все объяснить.
   - Мадам, просветите нас, будьте любезны. - Король оправился от удивления и теперь хотел знать, что происходит. - Ситуация, согласитесь, странная.
   - Когда-то Елизавета Тюдор и я были подругами, - начала Скай. - Но потом я стала ей как бельмо на глазу, но это уже совсем другая история.
   - Так вы не верите в божественное право королей? - перебил ее монарх. Его собственное королевское достоинство было для Якова Стюарта, свято в него верившего, болезненным вопросом.
   - Верю, ваше величество. - В ирландских глазах Скай блеснула искорка. - Но Елизавета Тюдор была королевой, а не королем.
   Яков Стюарт уставился на леди де Мариско, потом понимание засветилось в его золотистых глазах.
   - Ха! Королева, а не король! - подхватил он. - Ха, ха! Тонкая острота, мадам. Очень тонкая. Ха, ха, ха!
   Скай продолжала нить повествования, и обстановка за столом заметно разрядилась. Она трогательно рассказала о тех давних временах, когда невинный на первый взгляд приказ Елизаветы Тюдоп возглавить торговую экспедицию в Индию, отданный ей и Адаму, так изменил их судьбы. Она тщательно подбирала слова, чтобы не повредить дочери и внучке и чтобы король правильно понял не только их обстоятельства, но и горестное положение правителя Индии, когда дядя Велвет приехал за тем, чтобы забрать ее домой.
   Велвет говорила, каким высокоморальным человеком был Акбар. При его дворе были даже иезуиты, а их дочь крестили по христианскому обряду.
   Узнав, что Алекс жив, Могол ни минуты не сомневался, должна ли возвращаться к мужу Велвет, хотя Гордон был ей мужем всего несколько месяцев, а Акбар почти два года и у них уже был ребенок.
   Но нарушить свои принципы Могол не мог. И поскольку Велвет не хотела ехать по собственной воле, ее опоили дурманом и повезли насильно. Ребенка ей взять не позволили, поскольку правитель знал о предрассудках, бытующих в западных странах. Он знал, что найдутся люди, которые назовут его дочь незаконнорожденной, хотя по законам ее родины, страны, где она родилась, девочка не только законно появилась на свет, но была принцессой из королевского дома Могола.
   - Конечно, конечно, - согласился король. - В ваших рассуждениях я не вижу изъяна - она принцесса, но некоторые, я полагаю, не согласятся с этим.
   - Спасибо, ваше величество. - Глаза Велвет потемнели от слез. Хоть некоторые и называют короля "мудрейшим из дураков во всем христианском мире", но человек он, без сомнения, мягкий и добросердечный, сразу все понял.
   - К сожалению, Сибилла Гордон, которую Алекс удочерил, а моя дочь вырастила с любовью, ревнует родителей к сводной сестре. Мы увещевали ее, но безрезультатно.
   - Девчонку надо выпороть и подержать на хлебе и воде. Это приводит в чувство непослушных детей. А сейчас, леди де Мариско, пожалуй, я удалюсь в спальню. Наверное, вы знаете, на рыбалку поднимаются рано.
   Когда король с лордом Лесли покинули зал, семья Скай снова расселась за столом. Вновь наполнили вином бокалы и принялись обсуждать прошедший вечер.
   - Когда я сказала, что Сибилла должна завтра возвращаться домой, я имела в виду именно это, - сказала Скай зятю.
   - Я и не спорю с вами, - ответил он ей. - Она вела себя безобразно и не может находиться в приличном обществе. Пусть до поздней осени посидит в Дан-Броке. Ей обещано место в свите королевы Анны, и отступить от слова мы теперь не можем.
   - Если мы отошлем домой девочку, сердце ее будет разбито, - решилась заступиться за Сибиллу Велвет. Ее добрая душа разрывалась от жалости к дочери.
   - Она сама во всем виновата, - резко ответил Алекс.
   - Может быть, Яков и прав и мне следует хорошенько ее выпороть. Она этого заслуживает.
   - Мама! - всхлипнула графиня Брок-Кэрнская, поворачиваясь к Скай.
   - Нет, Велвет, ей нельзя оставаться, - ответила та на невысказанный вопрос дочери, - хотя я понимаю, что она поступила так из боязни, что ее сводная сестра показалась лорду Лесли привлекательнее, чем она. Если бы я так не разозлилась, то посмеялась бы, когда граф Гленкирк пересказывал ее бредни. Он наверняка дословно цитировал ее. Позорная плотская связь... Несчастные обстоятельства. Как вам это нравится! - И Скай расхохоталась.
   - Девчонка должна знать, к каким последствиям может привести ее поведение, - сердито сказал граф Брок-Кэрнский. - Ты ее испортила, Велвет.
   - Я испортила? - Велвет выглядела разъяренной. - Не я одна ее портила, Алекс Гордон! Вспомни, как ты носился с девчонкой. Это ты вбил ей в голову историю семьи Гордонов и то, что она родственница короля. Отчасти я повинна в том, какой она стала, но ты должен признать и свою ответственность.
   - Утихомирьтесь оба, - приказала им Скай. - Ссора ни к чему не приведет. Вы родители Сибиллы и должны заставить девушку понять, что ее поведение несносно, и ее величество королева Анна не потерпит такую распущенность. Если она не хочет потерять место при дворе и опозорить семью, то должна держать себя в руках.
   Гордоны из Брок-Кэрна покинули большой зал Королевского Молверна и отправились в свои покои. Там на своей кровати они нашли спящую с заплаканным лицом Сибиллу.
   - Ох, Алекс, - прошептала Велвет, и ее мягкое сердце дрогнуло.
   - Она меня не растрогает. И тебе запрещаю жалеть ее. - Он ободряюще стиснул руку жены и сказал твердым голосом:
   - Сибилла! Просыпайся! Мать и я хотим с тобой поговорить.
   Девушка медленно села на постели и испуганно смотрела на них.
   - Ты говорил с графом Гленкирком о нашем союзе? - спросила она. - Что он ответил? Возьмет он меня в жены? Правда ведь, папа, он самый красивый мужчина?
   Алекс Гордон почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Как могло случиться, что Сибилла вдруг стала похожа на Аланну Вит, женщину, с которой он прижил свою дочь? Такое же себялюбие, как у Аланны. Граф Брок-Кэрнский мрачно покачал головой.
   - Я не собираюсь говорить с Гленкирком. Ты меня понимаешь, Сибби? Ты вела себя безобразно, опозорила и семью матери, и меня самого. Какой мужчина захочет себе такую жену? Может быть, находясь при королеве Анне, ты и произведешь на него впечатление. Вот тогда я и поговорю с графом.
   - Это несправедливо, - всхлипнула Сибилла. - Несправедливо, что я должна страдать из-за Жасмин. Это все из-за нее.
   - Нет, дочь, из-за тебя самой, - строго возразил отец. - Ты не можешь винить Жасмин. А теперь иди в свою кровать. На рассвете ты отправляешься в Дан-Брок.
   - Мама! - Сибилла вцепилась в Велвет. - Пожалуйста, не отсылай меня! Пожалуйста, не отсылай!
   - Справедливое наказание надо принимать с кротостью, - сказала Велвет, гладя волосы дочери.
   - Дело решено. Поцелуй нас и отправляйся в кровать, - распорядился Алекс Гордон.
   - Не буду! - Сибилла топнула ногой и выбежала из комнаты.
   - Ох, Алекс, что нам с ней делать? - зарыдала Велвет.
   - Держись твердо, дорогая, - ответил ей муж. - Сибилла отбилась от рук. Признаюсь, к стыду, что должен был приструнить ее раньше, пока она не обидела Скай и Адама.
   - И Жасмин тоже, - добавила Велвет.
   - Жасмин, - медленно проговорил граф Брок-Кэрнский. - Вот еще одна проблема, которую предстоит решить.
   - Может быть, с отъездом Сибиллы в Дан-Брок, - предположила жена, - ты узнаешь ее получше.
   - Может быть, - повторил граф с отсутствующим видом и поцеловал супругу.
   Глава 12
   На зиму двор снова переехал в Уайтхолл <Уайтхолл - главный королевский дворец в Лондоне с первой половины XVI в, и до 1689 г. В 1698 г, почти весь сгорел.>, и молодая английская знать не пропускала ни одного увеселения. В этом году при дворе появилось много новых лиц.
   - Мне говорили, у королевы две новые фрейлины, - заметил юноша с темными мрачными глазами.
   - Одна из них - наследница из Линкольна с совершенно лошадиным лицом, ответил ему товарищ - парень огромного роста с льняными волосами. - Пусть ее забирают наши шотландские соотечественники. Им все равно, кого брать в жены. Лишь бы было английское и с тугим кошельком.
   Товарищи фыркнули.
   - Кажется, Хенли, ты осведомлен больше всех нас, - предположил темноволосый лорд Норт. - Скажи-ка нам тогда, а кто же другая фрейлина?
   - Дочь шотландского графа, - последовал ответ.
   - Боже, помилуй нас, - взорвался лорд Порт. - Разве недостаточно, что двор заполонили нищие вторые сыновья из Шотландии, которые выискивают, на ком бы из английских леди им жениться. Эти неотесанные грубияны почти выставили нас из нашего собственного двора! Теперь они стали присылать сюда своих наглых веснушчатых женщин!
   - Не отчаивайся, - успокоил товарища барон Хенли. - У этой девушки английская мать, и, честно говоря, дорогой мой Порт, она божественна. Миниатюрная, кожа белая, как сметана, золотые кудри, а глаза такие голубые, что в них можно утонуть. Она - само очарование. Граф Кемпе уже без ума от нее. Она единственная дочь графа Брок-Кэрнского, и отец в ней души не чает. Будь уверен, за ней дадут богатое приданое. Да к тому же, - барон Хенли понизил голос, - ее бабушка - графиня Ланди.
   - А кто такая графиня Ланди? - спросил лорд Норт озадаченно.
   - Ну и ну, Норт! Ты действительно ничего не знаешь. Графиня - сама очаровательная Скай О'Малли. Она была соперницей старушки Бесс, и после того, как вышла замуж за графа Ланди, лорда де Мариско, ее отослали от двора. Говорят, это была самая красивая женщина во всем королевстве. В последние годы, кроме родственников, ее мало кто видит, конечно, если она еще жива. Ходят слухи, она невероятно богата. Да ты встречал ее детей здесь, при дворе. Граф Саутвуд - ее сын, и лорд Бурк тоже. А графиня Альсестерская - ее дочь. Я слышал, что одно ее имя приводило в бешенство старушку Бесс.
   - Почему?
   Барон Хенли смутился.
   - Почему? - повторил он. - Понятия не имею, Норт. Я рассказываю только то, что мне говорили. Лорд Норт рассмеялся.
   - Покажи-ка мне маленькую шотландку, - попросил он Хенли.
   - Вон там, - ответил его друг, изящно выставив палец. - На стуле рядом с самой королевой. Симпатичная девушка в небесно-голубом бархате.
   Лорд Норт вгляделся, куда указывал ему товарищ.
   - Очень мила, - наконец выговорил он. - Вполне приемлема. Может, Хенли, нам стать сторонниками англосаксонских связей? Вот бы порадовался старый дурак король. Раз он так щедро одаривает своей дружбой всех и каждого, почему бы нам не оказаться в числе счастливчиков?
   Как раз в этот момент мажордом у дверей зала ударил о пол жезлом и объявил:
   - Граф и графиня Ланди, мистрис Жасмин де Мариско. Высоченный барон Хенли, обернувшись с разинутым ртом, чуть не запутался в своих длинных, как у аиста, ногах:
   - Не может быть! И все же.., это так. О!.. Вот взвилась бы старушка Бесс, если бы узнала, что ее главная соперница ее пережила! А что это за создание с ними? В жизни никогда не видел такой красивой женщины. А посмотри-ка на сапфиры у нее на шее, Норт! За них можно выкупить короля! Что ж, вероятно, зима не будет скучной...
   - Как ты скоротаешь зиму, милорд, дело твое, только не пытайся лезть к мистрис де Мариско. Она - моя, - пробормотал у него под ухом чей-то голос.
   Ошарашенный барон Хенли обернулся и оказался лицом к лицу с маркизом Вестлеем и его кузеном графом Кемпе.
   - Надеюсь, - сказал Том Ашбурн, - мой двоюродный брат ясно выразился. Свои притязания на мистрис де Мариско он застолбил шесть месяцев назад, когда впервые ее увидел. Ты ведь не собираешься мешать ему. А изящная Сибилла Гордон - так ее зовут, дорогой мой Норт, моя. Запомни это хорошенько, чтобы мне не пришлось тебе напоминать.
   - Кот может созерцать хоть короля, хоть королеву, - слабо улыбнулся барон Хенли. - Это как раз тот случай...
   - Здесь найдется что-нибудь и подоступнее, - заметил лорд Норт, пожав плечами. - Как я понял, лучше всего сирота или девушка без влиятельных родственников. Так что не расстраивайтесь, лорды. - И рука об руку с бароном Хенли лорд Норт отошел от них и растворился в толпе придворных.
   - Хорошенькая парочка мерзавцев, - вслед им раздраженно проговорил Рован Линдли.
   - Но как их легко обратить в бегство, - ответил Том Ашбурн и перевел глаза туда, где рядом с королевой сидела Сибилла. - Посмотри, брат, разве она не прекраснейшее создание?
   Маркиз рассмеялся:
   - Ты невозможен. Том. Сколько ты уже знаком с этой маленькой негодницей, а она еле смотрит в твою сторону. Мечтает стать графиней Гленкирк. Только вот, боюсь, глаза Гленкирка обращены в другую сторону. Но теперь, когда госпожа Жасмин де Мариско прибыла ко двору, я удвою свои усилия, чтобы сделать ее своей женой. А ты знаешь, я не тот человек, который с легкостью дарит свое сердце.
   Мужчины направились сквозь толпу к помосту, где сидела королевская чета, и были достаточно близко, чтобы слышать разговор. Де Мариско почтительно кланялись королю и королеве.
   Яков Стюарт широко улыбнулся:
   - Рад вас видеть, милорд и миледи. Я доволен, что вы не забыли о моем приглашении. - И монарх повернулся к королеве. - Анни, это тесть и теща Брок-Кэрна и его падчерица, индийская принцесса, о которой я тебе рассказывал.
   Взгляд королевы был прикован к ожерелью Жасмин.
   - Никогда не видела таких прекрасных сапфиров, - сказала она в качестве приветствия.
   - Это подарок моего покойного мужа, мадам, - ответила Жасмин. - Камни в ожерелье называются "Звезды Кашмира". - Девушка протянула королеве маленькую коробочку из слоновой кости. - Мне говорили, что ваше величество любит жемчуг. Не примете ли вы это в знак моей благодарности за прием?
   Сибилла, ближайшая к королеве, взяла у сводной сестры искусно вырезанную коробочку и подала царственной госпоже. Королева с детским восторгом открыла ее и задохнулась от восхищения. На черной бархатной подушечке покоилась не правильной формы жемчужина размером с померанец.
   - Боже! - только и сумела вымолвить королева. Потом взглянула на Жасмин. Мистрис де Мариско, ваш подарок просто великолепен. Я никогда не получала таких.
   - Я рада, ваше величество, что вы довольны, - улыбнулась Жасмин и, понимая, что свободна, присела в реверансе, после чего присоединилась к бабушке и деду.
   - Изящно проделано, - похвалил ее граф Брок-Кэрнский, подходя к ним. За месяцы ссылки Сибиллы в Дан-Брок он лучше узнал падчерицу. Хотя ему было трудно примириться с тем, что его обожаемая жена родила ребенка от другого мужчины, своего первого ребенка, теперь он не ставил это в вину Жасмин. Девушка не могла не понравиться. Он оценил здравый смысл, которым она обладала, и желал, чтобы и его дочь в этом походила на Жасмин. Хотя Сибилла больше и не нападала на сводную сестру, лучше к ней она не стала относиться. Она не могла простить, что ее не пустили в Гринвуд, когда она оказалась со двором в Лондоне. Когда-нибудь этот дом, как и Королевский Молверн, перейдет к Жасмин. И если бы не доброта старшего брата Велвет Робина, графа Саутвудского, который пригласил Сибиллу в Линмут, ей негде было бы жить в свободное от своих обязанностей время.
   - Вы идете к Робину праздновать двенадцатую ночь <Двенадцатая ночь - 6 января, двенадцатый день после Рождества, последний день рождественских святок, совпадает с Крещением.>? - спросил Алекс Гордон.
   - Да, - ответила Скай. - Теперь, когда сюда прибыло столько шотландцев, очень важно, чтобы старые английские семьи, как семья Робина, не потерялись. Королева любит маскарады и празднества. Чем они изысканнее, тем больше ей нравятся. Как только король вступил на трон, Робин вернулся к традициям и справляет двенадцатую ночь так же гостеприимно, как его отец во времена Елизаветы Тюдор. Робин говорит, что королева обожает праздник, - грустно улыбнулась Скай. - Бесс тоже любила двенадцатую ночь, - проговорила она, позволяя воспоминаниям на секунду овладеть ею, а потом спросила:
   - А ты пойдешь, Алекс?
   - Да Велвет настаивает. - Он понизил голос. - К тому же это прекрасная возможность показаться Сибилле Гленкирку. Она ведет себя хорошо, мадам Скай, и королева вполне довольна моей девочкой.
   В это время к ним подошла Сибилла и, не обращая внимания на бабушку, дедушку и сводную сестру, сказала.
   - Папа, ты видел, какую пошлую жемчужину дала королеве Жасмин? Никогда не видела драгоценности безобразнее. Изящные брови Скай взлетели кверху:
   - Твой отец нам только что рассказывал, как хорошо ты себя стала вести. А ты даже не поздоровалась ни с дедушкой, ни с сестрой, ни со мной.
   Что-то ворча, девушка сделала реверанс сначала Скай, потом Адаму.
   - В чем дело, Сибилла? - сверкнул на нее глазами отец. - Почему ты не приветствуешь Жасмин?
   - Ее я не собираюсь приветствовать, - сердито выпалила девушка.
   - Ты со всеми так груба, кого не любишь? - поинтересовалась Скай. - Ты еще, наверное, не повзрослела, как мы считали, и не готова для брака. Если будешь позволять своим чувствам главенствовать над здравым смыслом, то навсегда останешься старой девой. Вот чего я боюсь. Жаль, жаль!
   Сибилла раздраженно вздохнула, но в конце концов приветствовала и Жасмин, которая небрежно ответила ей.
   - Ну вот! - воскликнул Алекс. - Теперь мне нравятся мои девочки.
   - Она не твоя, папа! - задохнулась от злости Сибилла. - Я твоя! Неужели и тебя она переманила, как маму? - Ее глаза наполнились слезами.
   - Твой отец добр ко мне, - быстро заговорила Жасмин. - Я хоть и имею честь быть падчерицей лорда Гордона, дочерью ему приходишься только ты.
   Прежде чем Сибилла смогла осмыслить ее слова, к ним подошел граф Кемпе и приветствовал их изысканным взмахом шляпы:
   - Прекраснейшая, я весь вечер ждал, чтобы поговорить с тобой. Скажи только доброе слово, и я буду доволен.
   - Уходи, - ответила ему Сибилла. - Неужели я нигде не буду избавлена от твоих глупостей? Почему ты мне не веришь, когда я говорю, что выйду замуж за графа Гленкирка?
   - Он холодный грубиян, радость моя, - не сдавался Том Ашбурн. - От него кровь застынет в твоих жилах, но, клянусь, я воспламеню ее своей любовью! Дай мне только возможность, счастье мое.
   - Боже милостивый! - изумилась Скай. - Пожалуй, я встану на сторону Сибби против тебя. Ты бормочешь, как полоумный!
   - Мадам, вы приводите меня в отчаяние, - ответил граф Кемпе. - Я лишь хочу доказать вашей внучке, что буду ей хорошим мужем. Гленкирк не сможет ее любить так, как я, а мой дом - Свон-Корт - будет для девушки подобной красоты достойной оправой. Милорд, - он повернулся к Алексу, - неужели ты не можешь убедить свою дочь? Алекс Гордон подавил изумление.
   - Милорд, - наконец ответил он, - я считаю тебя достойным женихом для дочери, но в традициях нашей семьи позволять девушкам самим выбирать себе мужей, конечно, если они приемлемы и нам. И ты, и лорд Лесли - вполне подходящие люди, но сначала я должен выслушать Сибиллу.
   - Уходи прочь, Кемпе! - снова повторила Сибилла.
   - Нет, Сибби. Ты юна и неопытна в сердечных делах. Гленкирк разочарует тебя, а я никогда. Я всегда буду рядом, когда бы ни понадобился тебе. - И он поцеловал ее изящную руку.
   Девушка вырвала ее и посмотрела на Тома Ашбурна так, будто он совершил что-то неприличное.
   - Прекратите сейчас же, милорд! Прошу вас! И в эту минуту к ним подошел граф Гленкирк. Одет он был по последней моде: в черные бархатные бриджи, с подвязками на черных чулках и серебристыми бантами у колен. Облегающий, с высокой талией камзол, расшитый серебром и жемчугом, подчеркивал его стройный стан. Рукава камзола и стоячий воротник были сделаны из тончайших кружев. Ансамбль завершал короткий плащ, отделанный мехом куницы. На шее графа висела тяжелая золотая цепь, но на гибких пальцах совсем не было драгоценностей, кроме одного золотого кольца.
   - Милорд, миледи, - произнес он.
   Увидев своего темноволосого избранника, Сибилла чуть не упала в обморок. Его золотисто-зеленые глаза восхищали девушку, но, к ее расстройству, и смущали ее. Что-то недоступное было в Якове Лесли в отличие от Тома Ашбурна, в присутствии которого она никогда не чувствовала себя неловко. Удивленная собственными мыслями, Сибилла отогнала их прочь. Она хотела стать женой Якова Лесли. Она всегда этого хотела.
   - Мистрис де Мариско, - негромко произнес граф Гленкирк. - Сейчас будут танцы. Позвольте мне пригласить вас. От разочарования Сибилла побледнела.
   - Благодарю, милорд, но я еще не разучила английских танцев, - ответила вежливо Жасмин. - В моей стране не принято, чтобы мужчины танцевали с женщинами, как делаете вы, англичане. Пожалуйста, извините меня. - Потупив глаза, она присела в реверансе.
   Граф Гленкирк поклонился в ответ, потом, раскланявшись с остальными, отошел прочь.
   - Ах ты, сука, - прошипела Сибилла, и, несмотря на все усилия, слезы покатились по ее покрасневшим щекам.
   - Извинись перед сестрой, Сибби, - сердито проговорила бабушка. - Жасмин вполне прилично танцует. Ты это могла бы знать, если бы прошлым летом тебя не отправили домой в Дан-Брок. Она оказала тебе добрую услугу, отказав графу.
   - Почему он не пригласил меня? - тихо всхлипывала Сибилла. - Почему он пригласил ее?
   - Кто может сказать, почему мужчина поступает так, а не иначе, - со смешком ответила Скай. Нынешним вечером она просто блистала в темно-синем бархатном платье, нижняя юбка которого была отделана золотой парчой и украшена крошечными алмазами, которые сверкали при каждом шаге. Вырез ворота был квадратным и глубоким, Скай гордилась, что грудь у нее, несмотря на ее шестьдесят шесть лет, все еще привлекательна. Широкие сверху и сужающиеся книзу рукава перехватывали множество темно-синих с золотом полосатых ленточек На шее лучилось бриллиантовое ожерелье, в ушах сияли алмазы и рубины, в волосах, причесанных, как обычно, виднелись заколки с головками из тех же камней.
   - Не волнуйся, Сибилла, - продолжала Скай. - Если суждено, чтобы граф Лесли на тебе женился, так и будет.
   - Он и не подозревает, что я существую. - Голос Сибиллы дрогнул от жалости к себе. - Почему он видит ее, а не меня? - Осуждающим перстом она указала на Жасмин. - Я заметила, как он на нее смотрел. А на меня вообще не глядит.
   - Ты же знаешь, я его нисколько не поощряю, - запротестовала Жасмин. - Он меня не волнует. Ни он, ни какой-либо другой мужчина. Я хочу, чтобы мне дали спокойно оплакивать мужа Ямала.
   - Вряд ли по тебе можно сказать, что ты в трауре! - Cухо заметила Сибилла, окидывая оценивающим взглядом красивое платье сестры из бургундского бархата, отделанное розовыми лентами, и розовой нижней юбкой.
   - Муж Жасмин умер почти два года назад, - быстро вставила Скай. - Она уже не в глубоком трауре и может носить, что пожелает, особенно при дворе.
   - Я оплакиваю Ямала в своем сердце, - терпеливо объяснила Жасмин. - Сердце никогда не забывает.
   На какое-то мгновение Сибилла позволила жалости проникнуть в свое, в сущности, доброе сердце, но она тотчас отбросила это чувство. Жасмин - ее враг. Она отняла мать, и даже отец теперь поддерживал эту негодницу. Что же до интереса к ней Якова Лесли, то он скоро пройдет. Жасмин еще пожалеет, что попала ко двору.
   Рождество осталось позади, и теперь весь двор предвкушал знаменитые пирушки и празднества в великолепном доме графа Линмутского на Стрэнде. Двенадцатая ночь стала легендой со времен отца теперешнего графа, и приглашение в его дом страстно жаждали получить все придворные. Даже те, кто был не уверен, что их позовут, готовили костюмы - портные в Лондоне принимали заказы за месяцы.
   Семья Скай всегда держала собственного портного. Бонни со своей ученицей, тканями и наполовину законченными нарядами переехала с ними поздней осенью из Королевского Молверна в Лондон. Добирались они с Мери в город в своей просторной удобной карете.
   Мужчины горестно жаловались, но стоически переносили примерки. Сэнди и Чарли в первый раз позволили приехать в Лондон и разрешили посетить праздник у дяди Робина. Как отцу и деду, им сшили костюмы из красного и оранжевого шелка, символизирующего языки пламени; Скай, Велвет и Жасмин приготовили костюмы разноцветных мотыльков. Сибиллу приглашали присоединиться к ним, но она предпочла нарядиться изысканной английской розой.
   - Там будет не меньше двух дюжин английских роз, - с отвращением заявила Скай. - Уверяю вас, она будет разочарована. Почему бы ей не выбрать что-нибудь получше? С ее замечательным цветом волос она будет превосходной Зарей.
   Поколебать Сибиллу, однако, не удалось, пока за два дня до праздника дворцовые слухи не донесли ей, сколько изумительных английских роз придет к дяде Робину.
   - Я пропала! - захныкала девушка. - Гленкирк меня вообще не заметит, а я так рассчитывала на этот праздник. Что же делать, мама?
   Они собрались в Линмуте на семейный обед.
   - Надевай мой костюм, - великодушно предложила Жасмин. - Ты миниатюрнее, и у тебя меньше грудь, но времени хватит, чтобы Бонни перешила на тебя наряд. Я должна была изображать серебряную бабочку. Цвет и тебе пойдет.