Страница:
— Если понадоблюсь, позови, — замигал Макс и исчез.
— В случае нужды, — прохрипел Мэт, — но как лекарь он нам не поможет. Фадекорт, я думаю, что мы могли бы залечить некоторые раны здесь.
— Точно, — согласился циклоп. — Хотя я удивляюсь, как ты вообще можешь о чем-нибудь думать, ведь у тебя наверняка страшно болят ноги.
— Маг должен делать то, что он должен делать, — прорычал Мэт и начал читать заклинание:
— Тебе плохо? — спросил обеспокоенный циклоп.
— О! Хорошо. Дай мне минут десять, чтобы собраться с силами, и я даже попытаюсь встать на ноги.
— Я очень рад услышать это. — Но циклоп по-прежнему выглядел обеспокоенным. — И все же, что с Нарлхом?
Мэт помотал головой.
— Я не думаю, что он вообще спустился, по крайней мере где-то рядом. Конечно, герцог мог бы его поймать, точно так же, как и любой другой колдун. У меня такое подозрение, что он решил, потеряв нас, отправиться на поиски места, где нет тумана.
— В любом случае нашим летающим друзьям, я думаю, удалось удрать от герцога, — согласился Фадекорт. — Если бы это было не так, он нам для устрашения показал бы их головы.
— Это на него похоже, — согласился Мэт. — Даже если бы ему не удалось напугать нас, он получил бы удовольствие, увидев нашу печаль.
— Если им удалось спастись, — на скулах у Фадекорта заходили желваки, — может, и мы сможем? Маг, умоляю, найди выход! Используй всю свою силу! Там же мучают Иверну! Мы должны ей помочь!
— Так, может быть, легче будет обойти стены, чем пройти сквозь них. — Мэт нахмурился и попытался вспомнить стихотворение, которое помогло ему выбраться из подвала, в котором три года назад была заточена Алисанда.
Мэт был весь в напряжении, по лбу струился пот, но пелена волшебства плотно окутала его. Он расслабился и тряхнул головой.
— Герцог все-таки наложил охранный заговор на подземелье.
— А ты его не можешь разрушить?
— Так, давлй-ка я попытаюсь сделать что-то получше:
— А ты не мог бы передвинуть нас куда-нибудь подальше?
Мэт помотал головой:
— Заговор очень сильный. Никакой логики, как во сне... Это делал не любитель. Или сам герцог гораздо более сильный колдун, чем я думал, или на него работает профессионал высокого класса.
— Профессионал? Кто это?
— Я по крайней мере просто профессионал, который пытается вытащить нас отсюда. — Мэт нахмурился и сделал очередную попытку,
— Ну вот, ничего не случилось, — заметил страшно расстроенный Фадекорт. — Наверное, заклинание герцога тебе не по зубам.
— Но я мог бы поклясться, что разрушил его! — запротестовал Мэт. — Я почувствовал, как какая-то внешняя, другая сила прошла через меня! Мы сладили с ним, с его заклинанием! Мы разрушили его!
— Но мы все еще здесь, — заметил Фадекорт.
— Это точно, мы здесь. — Мэт нахмурился, посмотрел на циклопа. Внезапное озарение вспыхнуло в мозгу. — Так ведь я же ничего не сказал, чтобы нас отсюда вытащить! Я же только говорил, что мы пытаемся!
За дверью раздалось кудахтанье. Мэт уставился на Фадекорта, по спине побежали мурашки.
Фадекорт оглянулся назад.
— Либо это курица, у которой весьма странное представление об уютном насесте, — заметил Мэт, — либо у нас появился неожиданный компаньон.
Фадекорт пристально посмотрел на дверь.
— Смотри-ка! Откуда здесь свет?
Мэт уставился на тусклый свет, проникавший в камеру через зарешеченное окно, слышно было, как кто-то приглушенно разговаривает за дверью. Мэт медленно пересек темницу и заглянул в дверное окошко. Огонь освещал лишь незначительное пространство, а то, что он увидел, не назовешь камерой, потому что там нет стен. Мэт мог бы поклясться, что помещение перед их камерой не более футов двух, но теперь оно гораздо больше, и стены терялись с тени.
Вокруг костра стояли три старые женщины, по крайней мере Мэт предположил, что это были женщины. Похоже, они обсуждали его будущее, а может, это было уже его прошлое?
— У тебя еще остались нитки на веретене, Клото? — спросила одна, держа линейку в руке.
— Да, — послышался ответ Клото. — Я могла бы удлинить его жизнь или дать ему другую.
— Что? Две жизни одному человеку?
Сестра, стоявшая посередине, вздрогнула:
— Это бывало редко, и все же я знавала в старые времена магов, которым удавалось добиться такого. И сейчас есть такие умельцы-колдуны, некоторые из них накрутили нити своих жизней в невероятно длинные витки...
— Но я их тем не менее обрезала, — мрачно заметила третья женщина, — обрезала в конце концов, не так ли, Лахесис?
— Ты сделала это, сестра Атропос, но показала-то тебе я, где их нити должны оборваться. А они даже и не знали, когда придет их конец.
— Точно, и сделала ты это здорово! А ведь они могли бы обмануть саму Смерть.
Мэт задрожал. Похоже, эти три старые карги не шутили.
— Хотя для мага, который придерживается прямого пути, такой обман не проходит. А этот еще и такой молоденький.
— Кто это разговаривает? — зашептал Фадекорт Мэту на ухо.
— Я не уверен, — пробормотал Мэт в ответ, — но похоже, это — Мойры. Во всяком случае, я слышу греческие имена!
— Обрежь я его нить сейчас, — задумчиво произнесла средняя сестра, — и тогда Ибирия погрязнет в нищете и рабстве. А там смотришь, и Меровенс зашатается. Мой гобелен говорит, что и королева будет колебаться между отчаянием и верой, между унынием и чувством долга.
Ладно, по крайней мере хоть Алисанда скучает по нему. Хотя бы это было приятно узнать.
Атропос нетерпеливо защелкала ножницами.
— Режем! Окажется Европа под властью Князя Зла или нет, не наше дело! Наше дело — заниматься судьбами людей, а не народов! О судьбах народов пусть Господь Бог позаботится!
— А разве мы не орудие в его руках? — заспорила Лахесис. — Нет, я должна слушаться Его голоса, сестра.
— А как насчет моего голоса? — крикнул Мэт. Он тряхнул один из прутьев решетки и потребовал: — Оставьте хотя бы еще несколько лет! Дайте по крайней мере закончить то, что я начал!
Даже если женщины и услышали его, они не подали вида.
— Мое дело — гобелен. — С этими словами Лахесис достала полотно и критически оглядела его. — Если учесть, что каждая нитка — это человеческая жизнь, и рассматривать узор как нечто целое, то должно получиться какое-то равновесие, гармония. Интересно, те мириады нитей, которые наверняка потянутся в результате его действий, обогатят рисунок или, наоборот, обеднят его?
— Обогатят! — решил Мэт. — Совершенно точно, обогатят!
— Об этом судить тебе, а не нам, — сказала сестра с веретеном. — Но я бы рискнула, может, те яркие нити, которые он вызовет к жизни, удачно впишутся в эти бесцветные пятна, которые появились во время правления узурпаторов Ибирии.
— Ты их не можешь остановить, Маг? — Фадекорт с посеревшим лицом замер рядом с Мэтом.
— Ну-у-у, — лихорадочно пытаясь что-то придумать, пробормотал Мэта. — Не «не могу», а «сделаю». Вопрос только в том, можно ли будет оправдать изменение всего мироздания ради спасения моей жизни?
— Если ты не будешь действовать, ты погибнешь! — закричал циклоп. — Ибирия потеряет своей единственный шанс освободиться из-под власти дьявола, а ты потеряешь королеву!
Мэт застыл при мысли об уничтожении, и не просто его самого, а всех прекрасных планов и мечтаний о бесценных минутах наедине с Алисандой: их любовные игры, детишки, копошащиеся вокруг, его непоколебимая уверенность, что воспитанием принцев и принцесс не будут заниматься монашки, а учить он будет сам, играя с ними; их разговоры с Алисандой, которые пробудят в детях любовь к знаниям... Его решение окрепло окончательно, и он заговорил:
— Я не просил, чтобы ты так разделался с ними, — заговорил ошеломленный Фадекорт.
— Теперь мы квиты. Хотя я и сам не знаю, почему так получилось, я не собирался этого делать. — Мэт глубоко вздохнул, стараясь унять внутреннюю дрожь. — Кстати о силе! Иногда стихи у меня получаются очень даже ничего...
Циклоп не отрываясь смотрел на сломанный замок, потом слегка толкнул его указательным пальцем, и дверь со скрипом распахнулась.
— Ты должен выйти первым из этого подвала, Маг. Но, интересно, как ты нас выведешь, ведь лестница небось заколдована?
— Не думаю. В конце концов появление Мойр, видимо, разрушило охранные заклинания герцога. Но лучше перестраховаться, и, я думаю, надо сотворить более надежное заклинание, которое вытащило бы нас отсюда.
— А как ты...
— Тихо! Я творю. — Мэт нахмурился и мысленно пробежался по строфам одной старинной песни:
Наконец комната снова заняла нормальное положение, но это была уже не их с Фадекортом темница, а застенок, в котором пытали. На столах лежали полураздетые сэр Ги и Иверна, над которыми склонились какие-то нелюди с железными орудиями пыток в руках. Один из них прикручивал к ноге сэра Ги что-то огромное, напоминавшее по форме башмак. При одном только взгляде на эту чудовищную обувку Иверна зашлась в крике. Другой палач задрал ей юбку и приблизил кинжал к гладкой коже бедра. За всем этим наблюдал герцог, и по его скуле ползла струйка слюны. Крики Иверны привели буквально в бешенство Фадекорта. Подпрыгнув, он бросился вперед на стражника и, выбив у него алебарду, сбил его с ног. Следующей жертвой стал палач. Но все внимание Мэта было приковано к герцогу, который взирал на него в немом изумлении.
Дикая радость вскипела в груди Мэта, и, поддавшись долго мучившему его искушению, он схватил стоявшего ближе всех палача и на этот раз своими руками швырнул его об стену. Второй палач, выйдя из оцепенения, одним прыжком достиг жаровни и выхватил из нее раскаленную кочергу. Мэт едва успел повернуться к нему лицом, прежде чем он сделал выпад, размахивая своим страшным оружием. Мэт уклонился от удара и в ту же секунду нанес кулаком удар в живот противника. Деревянная рукоятка кочерги разлетелась от удара о спину мага, железка выпала из ослабевшей руки палача, но, падая, она раскаленным концом задела голень Мэта. Это заставило его заорать от боли и ярости. Он набросился на палача, и следующий удар откинул того назад. Палач споткнулся и, потеряв равновесие, упал на жаровню. Жаровня перевернулась, а он рухнул на рассыпавшиеся по полу горящие угли. Закричав звериным голосом, палач откатился в сторону и остался лежать, корчась и вопя от боли.
Мэт не тратил время зря. Обернувшись, он увидел, как Фадекорт разрезает вырванным у первого палача ножом веревки на руках Иверны, нашептывая девушке какие-то успокаивающие слова. Мэт тряхнул головой и повернулся к сэру Ги. Тот остервенело раскручивал страшный башмак.
— Мои благодарности, — произнес Черный Рыцарь. — Проследи за стражниками.
Мэт посмотрел вверх, обеспокоенный своей забывчивостью, но Фадекорт уже отшвырнул двоих в сторону, и даже Иверна успела подхватить оброненную пику и нацелила ее на одного из палачей, который замер в растерянности — перед ним стоял выбор: с одной стороны, смертельная опасность, с другой — слава труса.
Раздавшийся из зала крик стал для него спасительным. Дверь резко распахнулась, обнаружив какого-то начальника, который проорал во всю глотку: «К стенам! Нас окружили!» — и, развернувшись, бросился бежать прочь, не обращая внимания на то, что происходило в камере пыток.
Стражники, воспользовавшись заминкой, рванулись к двери и исчезли. Мэт оглянулся вокруг: герцог, ухватившись за конец одной из лавок, пытался подтянуться вверх. Его взгляд буквально прошил Мэта насквозь, суля страшные муки. Маг начал готовить очередное четверостишие, когда Фадекорт выступил вперед с кочергой в руке и, замахнувшись опустил ее на хребет герцогу. С вылупленными глазами герцог рухнул на пол. Неожиданно в комнате наступила полная тишина, все замерли. Мэт выхватил кинжал из-за пояса валявшегося без сознания солдата и направился к поверженному герцогу. Он наклонился и взмахнул кинжалом...
— Нет, лорд Маг! — Фадекорт перехватил его руку за запястье. — Его же не исповедовали!
Как ни странно, но Мэт остановился. Убить человека, не лав ему возможности покаяться во всех своих грехах, — это значит обречь его на вечные муки в Аду, но даже Мэт не думал, что это чудовище заслуживало вечных страданий без всякой надежды па то, что когда-нибудь они прекратятся. Ну пусть пострадает несколько столетий, это он заслужил, но не вечность же!
Но были и некоторые практические соображения в пользу того, чтобы покончить с герцогом сразу.
— Послушай, Фадекорт, если мы не воспользуемся этим случаем и не убьем его сейчас, он снова нападет на нас, как только наберется сил, а в следующий раз победа может оказаться на его стороне. Как зажмут они нас — король с герцогом — с двух сторон! Этим и кончится наш поход. Самое разумное — убить его сейчас.
— Но нельзя убивать хладнокровно, Маг. Ты загубишь его душу, да и себе навредишь.
— Дураку ясно, я делаю это, чтобы спасти наши жизни в будущем.
— Ну что же, будем иметь с ним дело в будущем, — спокойно заметил сэр Ги. — Но убивать его сейчас, когда он без сознания и не представляет никакой непосредственной опасности, — это просто убийство, сэр Мэтью. Это смертный грех и такая тяжелая ноша для твоей души что толкнет тебя в руки короля, во власть Сатаны.
— Это не убийство, это казнь! Это не месть, это справедливый суд! Признайся себе честно, неужели он не заслуживает этого? Сколько народа он уже убил, и все хладнокровно?
— Об этом не нам судить, — напомнил ему Черный Рыцарь. — Все в руках Господа. Нет-нет, когда закончится эта война, ты можешь поставить его перед судом его пэров, пожалуйста, но ты не можешь сам себя назначить его судьей. Это было бы грехом гордыни, усугубленным грехом убийства.
— Ты нас всех подвергнешь опасности, Маг, — заворчал Фадекорт, — и лишишь последнего шанса спасти Ибирию.
Мэт с отвращением выронил нож, Фадекорт с облегчением выпустил его руку. Тогда Мэт снова схватил кинжал, а циклоп с криком сделал выпад ему навстречу.
Но Мэт спокойно поднялся на ноги и повернулся к сэру Ги. Его опередила Иверна. Она перерезала путы на руках рыцаря, а затем принялась за веревки на ногах. Сэр Ги сел, потирая запястья и тихонько поругиваясь от боли в затекших плечах.
— Пресвятая Дева! Я, миледи, так благодарен! И если бы я залежался там чуть дольше, то просто бы навсегда закоченел! И я благодарен вам, Мэтью, и вам, Фадекорт, за то, что вовремя подоспели на помощь.
— Без вас и мы бы погибли! — заверил его Мэт. — Но интересно, кого мы должны благодарить за неожиданный уход солдат?
— Кто бы это ни был, он на нашей стороне независимо от того, знает он о нас или нет.
Мэт подошел к сэру Ги и помог ему подняться со скамьи, потом, подобрав его кожаную куртку и доспехи, передал их рыцарю.
— Держи это одной рукой, а другой поддержи Иверну.
— А это — тебе, — сказал Фадекорт, передавая девушке остатки ее одежды.
Иверна как могла прикрылась этими тряпками.
— Ну и как мы отсюда выйдем, Маг? — требовательно спросил Фадекорт.
Именно в эту минуту сквозь дверь просунулась маленькая фигурка, и раздался победоносный крик:
— Я нашел вас!
— Пак, — изумленно воскликнула Иверна.
— И трезвый, — заметил Мэт. — И когда же ты протрезвел, эльф?
— Пф-ф! Всего несколько минут назад! Мы с драконом раскидали наших противников, и тут оказалось, что вы исчезли. Мы пробродили в этом проклятом тумане несколько часов, пока он не рассеялся. Потом пошли по следу и увидели замок герцога. Я пробрался в подвал и услышал вашу болтовню! Но самое главное, я нашел туннель.
— Тайный подземный ход? — Глаза сэра Ги вспыхнули. — Давай веди нас туда, славный Пак! Ты придумал еще какие-нибудь грязные шутки, которые мы могли бы устроить?
— Да, кое-что есть! — заметил Пак и, развернувшись, повел их из камеры пыток.
К великому сожалению Мэта, маленький шутник не заметил распростертого без сознания герцога. Может быть, Мэта и замучила бы совесть, но уж от Пака этого ждать не приходилось.
К сожалению, момент был упущен, и теперь Мэту ничего не оставалось делать, как последовать за болтавшим эльфом, дамой, рыцарем и циклопом. Они двигались вниз по слабо освещенному проходу и миновали потайную дверь, которая вдруг распахнулась перед ними. Едва они прошли через проход, как стена захлопнулась за их спинами, но Пак пробормотал какое-то заклинание, и замерцал призрачный свет, освещая их путь по спускавшимся вниз сырым ступеням, по скользкому туннелю, а потом вверх... здесь туннель кончался, а выход из него был завален огромным круглым камнем.
— Тут небольшая задачка с валуном, который заткнул выход, — заметил эльф.
— Ну, что за проблема? — Фадекорт выступил вперед и, упершись плечом в валун, налег на него. Ничего не получилось. В слабом мерцающем свете на лице Фадекорта читалось удивление. — Да он не двигается!
— Если принять во внимание твою силу, то скорее всего он заколдован. Дай-ка посмотреть. — Мэт протиснулся к валуну и положил на него руку. Он тут же почувствовал обволакивающую силу колдовства: рука, валун и выход из пещеры буквально тонули в этой колдовской паутине. Невидимая печать скрепила валун и пещеру с силой мощного электромагнита.
— Ну что, здорово заколдовано? — тихо спросил Пак.
— Да, весьма. — Мэт убрал с валуна руку. — Но как говаривал один взломщик сейфов, еще не было мастера, который сделал бы такой замок, чтобы другой не придумал, как его открыть. Дай-ка я посмотрю, может, чего смогу сделать.
Но все было тихо. Он оказался на краю мелкой, поросшей травой ложбины. Валун успел докатиться до середины противоположного склона, замер и покатился обратно вниз. Мэт быстро осмотрелся, налево от него высился замок, но поблизости не было ни одного солдата. Успокоившись, он вернулся к своим спутникам.
— Все спокойно, никого не прибили. Можно трогаться в путь.
Все приблизились к выходу из туннеля. Иверна пыталась хоть как-то прикрыться обрывками платья. Дотронувшись до ее руки, Мэт остановил ее:
— Подождите, миледи. Давайте-ка я что-нибудь с этим сделаю.
— С чем? — озадаченно спросила Иверна. Но Мэт уже забубнил:
— О! — вздохнула Иверна, ее глаза засияли от радости.
— Я так и думал! Маг, ты вроде бы говорил, что не следует использовать волшебство на всякие глупости. — Кривая усмешка передернула лицо эльфа. — Поверь мне на слово, это может погубить нашу экспедицию...
Мэт заметил, что сэр Ги, воспользовавшись остановкой, уже успел надеть свою кожаную куртку. Маг шагнул к нему, чтобы помочь надеть доспехи. Сзади на помощь подоспел Фадекорт, и за какие-то считанные мгновения рыцарь оказался полностью облачен в латы. Ему пришлось сдерживать стоны, когда железные пластины прижимались к еще свежим шрамам. Мэт нахмурился — ну что такое еще пара заклинаний по сравнению с воздухом, который просто пропитан колдовством.
— Сантьяго... — автоматически повторил рыцарь. — А что это значит, Маг?
— Да это город такой, в честь святого...
— Достаточно того, что мы три раза упомянули его имя, — содрогнувшись, заметил Пак.
Мэт и надеялся, что упоминание святого Яго будет противодействовать заклинаниям какого-нибудь колдуна. Сработало. Сэр Ги поднял изумленные глаза:
— Боль прошла, и раны залечились, как рукой сняло. Сэр Мэтью, ты никогда не перестанешь меня удивлять.
— Ладно, сейчас, когда я знаю, что такое таскать на себе латы, я действительно тебе сочувствую. — Мэт повернулся спиной к туннелю. — Да, теперь, когда нет наших любезных монстров, чтобы подвезти нас, путешествие будет более длительным. Но в любом случае мне хочется отсюда выбраться как можно скорее.
— Да, конечно! — Иверна выступила вперед и встала впереди группы. — Милорды, позвольте мне показать вам дорогу. В этих местах я бывала не раз, еще ребенком...
— Осторожно! — закричал Фадекорт, тыча вверх пальцем.
Все подняли головы.
К ним приближалось что-то крылатое. Вот оно ближе, ближе...
— Стегоман! — радостно завопил Мэт, но тут же отскочил в сторону, потому что порывы ветра, вызванные взмахами крыльев дракона, чуть не сбили его с ног. Как только Стегоман приземлился, Мэт бросился к своему старому другу.
— Как ты нашел нас?
— Да я все время кружу над замком с того момента, как побомбил его валунами и поджег в нескольких местах укрепления, — сообщил ему дракон. — Я уж думал, что ты никогда не выберешься из этого места. Что тебя так задержало?
— Дурные заклинания, — пояснил Мэт. — Этот герцог оказался более сильным колдуном, чем казался. Но нам очень помогло то, что стражники вдруг бросили его.
— Я очень надеялся, что некоторые разрушения помогут делу. Я-то вообще хотел пролететь по всем залам замка и поискать тебя, но они выпустили столько стрел, что хошь не хошь призадумаешься об осторожности.
— В случае нужды, — прохрипел Мэт, — но как лекарь он нам не поможет. Фадекорт, я думаю, что мы могли бы залечить некоторые раны здесь.
— Точно, — согласился циклоп. — Хотя я удивляюсь, как ты вообще можешь о чем-нибудь думать, ведь у тебя наверняка страшно болят ноги.
— Маг должен делать то, что он должен делать, — прорычал Мэт и начал читать заклинание:
Боль исчезла так быстро, что Мэт застонал от облегчения.
Я чешу, чешу ногу,
Начесаться не могу.
Раны, скройтесь без остатка —
Пусть здоровой станет пятка!
— Тебе плохо? — спросил обеспокоенный циклоп.
— О! Хорошо. Дай мне минут десять, чтобы собраться с силами, и я даже попытаюсь встать на ноги.
— Я очень рад услышать это. — Но циклоп по-прежнему выглядел обеспокоенным. — И все же, что с Нарлхом?
Мэт помотал головой.
— Я не думаю, что он вообще спустился, по крайней мере где-то рядом. Конечно, герцог мог бы его поймать, точно так же, как и любой другой колдун. У меня такое подозрение, что он решил, потеряв нас, отправиться на поиски места, где нет тумана.
— В любом случае нашим летающим друзьям, я думаю, удалось удрать от герцога, — согласился Фадекорт. — Если бы это было не так, он нам для устрашения показал бы их головы.
— Это на него похоже, — согласился Мэт. — Даже если бы ему не удалось напугать нас, он получил бы удовольствие, увидев нашу печаль.
— Если им удалось спастись, — на скулах у Фадекорта заходили желваки, — может, и мы сможем? Маг, умоляю, найди выход! Используй всю свою силу! Там же мучают Иверну! Мы должны ей помочь!
— Так, может быть, легче будет обойти стены, чем пройти сквозь них. — Мэт нахмурился и попытался вспомнить стихотворение, которое помогло ему выбраться из подвала, в котором три года назад была заточена Алисанда.
Он только начал произносить стихотворение, но сразу же почувствовал, как вокруг него стали сгущаться магические силы.
Берег, заросший и дикий,
Лугом пройдешь, как садом...
Мэт был весь в напряжении, по лбу струился пот, но пелена волшебства плотно окутала его. Он расслабился и тряхнул головой.
— Герцог все-таки наложил охранный заговор на подземелье.
— А ты его не можешь разрушить?
— Так, давлй-ка я попытаюсь сделать что-то получше:
И снова колдовские силы начали давить на пего, дергая нервы, заставляя подниматься волосы дыбом, но чувство напряжения теперь было сильнее, и он ощущал его физически. Классические стихи действовали лучше, чем поэзия XX века, даже в его талантливой обработке, но все равно недостаточно хорошо.
Сидим за решеткой, в темнице сырой
Вдвоем с Фадекортом, я — с ним, он — со мной,
А где-то дракон наш все машет крылом...
Покинуть бы нам сей неласковый дом!
— А ты не мог бы передвинуть нас куда-нибудь подальше?
Мэт помотал головой:
— Заговор очень сильный. Никакой логики, как во сне... Это делал не любитель. Или сам герцог гораздо более сильный колдун, чем я думал, или на него работает профессионал высокого класса.
— Профессионал? Кто это?
— Я по крайней мере просто профессионал, который пытается вытащить нас отсюда. — Мэт нахмурился и сделал очередную попытку,
И снова колдовская паутина нависла вокруг него, но теперь не так плотно. Все мускулы были напряжены, пока его заклинание боролось с заклинанием герцога. Потом что-то как будто пронзило Мэта, и напряжение внезапно исчезло, было такое ощущение, что в воздухе даже раздался хлопок. Тело Мэта сразу ослабло, и, уже поняв, что проиграл, он начал оглядываться вокруг. Они по-прежнему находились в темнице.
Мы заперты в темнице,
К нам свет, увы, не вхож,
Когда такое снится —
Во сне бросает в дрожь.
Никто нас не разбудит...
Давай, себя толкнем?
Весьма печально будет
Загнуться здесь вдвоем...
Эй, Фадекорт, вниманье!
А ну толкаться брось...
Разрушу заклинанье,
А дальше — на авось!
— Ну вот, ничего не случилось, — заметил страшно расстроенный Фадекорт. — Наверное, заклинание герцога тебе не по зубам.
— Но я мог бы поклясться, что разрушил его! — запротестовал Мэт. — Я почувствовал, как какая-то внешняя, другая сила прошла через меня! Мы сладили с ним, с его заклинанием! Мы разрушили его!
— Но мы все еще здесь, — заметил Фадекорт.
— Это точно, мы здесь. — Мэт нахмурился, посмотрел на циклопа. Внезапное озарение вспыхнуло в мозгу. — Так ведь я же ничего не сказал, чтобы нас отсюда вытащить! Я же только говорил, что мы пытаемся!
За дверью раздалось кудахтанье. Мэт уставился на Фадекорта, по спине побежали мурашки.
Фадекорт оглянулся назад.
— Либо это курица, у которой весьма странное представление об уютном насесте, — заметил Мэт, — либо у нас появился неожиданный компаньон.
Фадекорт пристально посмотрел на дверь.
— Смотри-ка! Откуда здесь свет?
Мэт уставился на тусклый свет, проникавший в камеру через зарешеченное окно, слышно было, как кто-то приглушенно разговаривает за дверью. Мэт медленно пересек темницу и заглянул в дверное окошко. Огонь освещал лишь незначительное пространство, а то, что он увидел, не назовешь камерой, потому что там нет стен. Мэт мог бы поклясться, что помещение перед их камерой не более футов двух, но теперь оно гораздо больше, и стены терялись с тени.
Вокруг костра стояли три старые женщины, по крайней мере Мэт предположил, что это были женщины. Похоже, они обсуждали его будущее, а может, это было уже его прошлое?
— У тебя еще остались нитки на веретене, Клото? — спросила одна, держа линейку в руке.
— Да, — послышался ответ Клото. — Я могла бы удлинить его жизнь или дать ему другую.
— Что? Две жизни одному человеку?
Сестра, стоявшая посередине, вздрогнула:
— Это бывало редко, и все же я знавала в старые времена магов, которым удавалось добиться такого. И сейчас есть такие умельцы-колдуны, некоторые из них накрутили нити своих жизней в невероятно длинные витки...
— Но я их тем не менее обрезала, — мрачно заметила третья женщина, — обрезала в конце концов, не так ли, Лахесис?
— Ты сделала это, сестра Атропос, но показала-то тебе я, где их нити должны оборваться. А они даже и не знали, когда придет их конец.
— Точно, и сделала ты это здорово! А ведь они могли бы обмануть саму Смерть.
Мэт задрожал. Похоже, эти три старые карги не шутили.
— Хотя для мага, который придерживается прямого пути, такой обман не проходит. А этот еще и такой молоденький.
— Кто это разговаривает? — зашептал Фадекорт Мэту на ухо.
— Я не уверен, — пробормотал Мэт в ответ, — но похоже, это — Мойры. Во всяком случае, я слышу греческие имена!
— Обрежь я его нить сейчас, — задумчиво произнесла средняя сестра, — и тогда Ибирия погрязнет в нищете и рабстве. А там смотришь, и Меровенс зашатается. Мой гобелен говорит, что и королева будет колебаться между отчаянием и верой, между унынием и чувством долга.
Ладно, по крайней мере хоть Алисанда скучает по нему. Хотя бы это было приятно узнать.
Атропос нетерпеливо защелкала ножницами.
— Режем! Окажется Европа под властью Князя Зла или нет, не наше дело! Наше дело — заниматься судьбами людей, а не народов! О судьбах народов пусть Господь Бог позаботится!
— А разве мы не орудие в его руках? — заспорила Лахесис. — Нет, я должна слушаться Его голоса, сестра.
— А как насчет моего голоса? — крикнул Мэт. Он тряхнул один из прутьев решетки и потребовал: — Оставьте хотя бы еще несколько лет! Дайте по крайней мере закончить то, что я начал!
Даже если женщины и услышали его, они не подали вида.
— Мое дело — гобелен. — С этими словами Лахесис достала полотно и критически оглядела его. — Если учесть, что каждая нитка — это человеческая жизнь, и рассматривать узор как нечто целое, то должно получиться какое-то равновесие, гармония. Интересно, те мириады нитей, которые наверняка потянутся в результате его действий, обогатят рисунок или, наоборот, обеднят его?
— Обогатят! — решил Мэт. — Совершенно точно, обогатят!
— Об этом судить тебе, а не нам, — сказала сестра с веретеном. — Но я бы рискнула, может, те яркие нити, которые он вызовет к жизни, удачно впишутся в эти бесцветные пятна, которые появились во время правления узурпаторов Ибирии.
— Ты их не можешь остановить, Маг? — Фадекорт с посеревшим лицом замер рядом с Мэтом.
— Ну-у-у, — лихорадочно пытаясь что-то придумать, пробормотал Мэта. — Не «не могу», а «сделаю». Вопрос только в том, можно ли будет оправдать изменение всего мироздания ради спасения моей жизни?
— Если ты не будешь действовать, ты погибнешь! — закричал циклоп. — Ибирия потеряет своей единственный шанс освободиться из-под власти дьявола, а ты потеряешь королеву!
Мэт застыл при мысли об уничтожении, и не просто его самого, а всех прекрасных планов и мечтаний о бесценных минутах наедине с Алисандой: их любовные игры, детишки, копошащиеся вокруг, его непоколебимая уверенность, что воспитанием принцев и принцесс не будут заниматься монашки, а учить он будет сам, играя с ними; их разговоры с Алисандой, которые пробудят в детях любовь к знаниям... Его решение окрепло окончательно, и он заговорил:
Неожиданно вспыхнувшие, пронзительные лучи солнца прорвались сквозь каменный потолок темницы, а замок на двери взорвался. Потоки сияющего света ласково заструились по лицам трех женщин, но от прикосновения солнечных лучей лица начинали плавиться и стекать, как воск. Старухи завизжали, раздался страшный гул, и их пещера, освещенная костром, начала съеживаться, превращаться сначала в тусклую сферу, потом в небольшой шарик, пока не исчезла окончательно.
«Ни один волосок с головы не падет» —
Но старухи решили подстричь,
И над каждым висит, и свистит, и гудит
С давних пор пресловутый кирпич...
Пусть взорвутся замки, заплетутся клубки,
Стены — в прах, в кирпичи — потолки!
А судьбу предначертит сияющий Свет,
Он ответит нам — да или нет!
— Я не просил, чтобы ты так разделался с ними, — заговорил ошеломленный Фадекорт.
— Теперь мы квиты. Хотя я и сам не знаю, почему так получилось, я не собирался этого делать. — Мэт глубоко вздохнул, стараясь унять внутреннюю дрожь. — Кстати о силе! Иногда стихи у меня получаются очень даже ничего...
Циклоп не отрываясь смотрел на сломанный замок, потом слегка толкнул его указательным пальцем, и дверь со скрипом распахнулась.
— Ты должен выйти первым из этого подвала, Маг. Но, интересно, как ты нас выведешь, ведь лестница небось заколдована?
— Не думаю. В конце концов появление Мойр, видимо, разрушило охранные заклинания герцога. Но лучше перестраховаться, и, я думаю, надо сотворить более надежное заклинание, которое вытащило бы нас отсюда.
— А как ты...
— Тихо! Я творю. — Мэт нахмурился и мысленно пробежался по строфам одной старинной песни:
Мэт почувствовал, как в его руку вцепился Фадекорт, как темница вдруг вздыбилась и начала как будто раскачиваться, он уже готовил новое стихотворение...
Заключена Иверна
В высоком терему,
И в терем тот, наверно,
Нет ходу никому.
Как будто на свиданье
Я тороплюся к ней.
Эх, было б заклинанье
В запасе посильней!
Я знаю, стражник бродит
У самого крыльца —
Никто не загородит
Дорогу молодца!
Ворвусь я к ней в темницу,
И герцог, дрянь и скот,
Скорей всего лишится
Поместья Бруитфорт!
Наконец комната снова заняла нормальное положение, но это была уже не их с Фадекортом темница, а застенок, в котором пытали. На столах лежали полураздетые сэр Ги и Иверна, над которыми склонились какие-то нелюди с железными орудиями пыток в руках. Один из них прикручивал к ноге сэра Ги что-то огромное, напоминавшее по форме башмак. При одном только взгляде на эту чудовищную обувку Иверна зашлась в крике. Другой палач задрал ей юбку и приблизил кинжал к гладкой коже бедра. За всем этим наблюдал герцог, и по его скуле ползла струйка слюны. Крики Иверны привели буквально в бешенство Фадекорта. Подпрыгнув, он бросился вперед на стражника и, выбив у него алебарду, сбил его с ног. Следующей жертвой стал палач. Но все внимание Мэта было приковано к герцогу, который взирал на него в немом изумлении.
Герцог резко откинулся назад, как будто кто-то невидимый нанес ему апперкот, и в следующее мгновение, предварительно стукнувшись о стенку, рухнул на землю. Ошеломленные стражники и палачи уставились на него в немом изумлении.
Мерзавец Бруитфорт
Получит апперкот,
Сейчас из гада сделаю
Бифштекс и антрекот,
И прямо в стенку белую
Пусть влипнет этот скот!
Дикая радость вскипела в груди Мэта, и, поддавшись долго мучившему его искушению, он схватил стоявшего ближе всех палача и на этот раз своими руками швырнул его об стену. Второй палач, выйдя из оцепенения, одним прыжком достиг жаровни и выхватил из нее раскаленную кочергу. Мэт едва успел повернуться к нему лицом, прежде чем он сделал выпад, размахивая своим страшным оружием. Мэт уклонился от удара и в ту же секунду нанес кулаком удар в живот противника. Деревянная рукоятка кочерги разлетелась от удара о спину мага, железка выпала из ослабевшей руки палача, но, падая, она раскаленным концом задела голень Мэта. Это заставило его заорать от боли и ярости. Он набросился на палача, и следующий удар откинул того назад. Палач споткнулся и, потеряв равновесие, упал на жаровню. Жаровня перевернулась, а он рухнул на рассыпавшиеся по полу горящие угли. Закричав звериным голосом, палач откатился в сторону и остался лежать, корчась и вопя от боли.
Мэт не тратил время зря. Обернувшись, он увидел, как Фадекорт разрезает вырванным у первого палача ножом веревки на руках Иверны, нашептывая девушке какие-то успокаивающие слова. Мэт тряхнул головой и повернулся к сэру Ги. Тот остервенело раскручивал страшный башмак.
— Мои благодарности, — произнес Черный Рыцарь. — Проследи за стражниками.
Мэт посмотрел вверх, обеспокоенный своей забывчивостью, но Фадекорт уже отшвырнул двоих в сторону, и даже Иверна успела подхватить оброненную пику и нацелила ее на одного из палачей, который замер в растерянности — перед ним стоял выбор: с одной стороны, смертельная опасность, с другой — слава труса.
Раздавшийся из зала крик стал для него спасительным. Дверь резко распахнулась, обнаружив какого-то начальника, который проорал во всю глотку: «К стенам! Нас окружили!» — и, развернувшись, бросился бежать прочь, не обращая внимания на то, что происходило в камере пыток.
Стражники, воспользовавшись заминкой, рванулись к двери и исчезли. Мэт оглянулся вокруг: герцог, ухватившись за конец одной из лавок, пытался подтянуться вверх. Его взгляд буквально прошил Мэта насквозь, суля страшные муки. Маг начал готовить очередное четверостишие, когда Фадекорт выступил вперед с кочергой в руке и, замахнувшись опустил ее на хребет герцогу. С вылупленными глазами герцог рухнул на пол. Неожиданно в комнате наступила полная тишина, все замерли. Мэт выхватил кинжал из-за пояса валявшегося без сознания солдата и направился к поверженному герцогу. Он наклонился и взмахнул кинжалом...
— Нет, лорд Маг! — Фадекорт перехватил его руку за запястье. — Его же не исповедовали!
Как ни странно, но Мэт остановился. Убить человека, не лав ему возможности покаяться во всех своих грехах, — это значит обречь его на вечные муки в Аду, но даже Мэт не думал, что это чудовище заслуживало вечных страданий без всякой надежды па то, что когда-нибудь они прекратятся. Ну пусть пострадает несколько столетий, это он заслужил, но не вечность же!
Но были и некоторые практические соображения в пользу того, чтобы покончить с герцогом сразу.
— Послушай, Фадекорт, если мы не воспользуемся этим случаем и не убьем его сейчас, он снова нападет на нас, как только наберется сил, а в следующий раз победа может оказаться на его стороне. Как зажмут они нас — король с герцогом — с двух сторон! Этим и кончится наш поход. Самое разумное — убить его сейчас.
— Но нельзя убивать хладнокровно, Маг. Ты загубишь его душу, да и себе навредишь.
— Дураку ясно, я делаю это, чтобы спасти наши жизни в будущем.
— Ну что же, будем иметь с ним дело в будущем, — спокойно заметил сэр Ги. — Но убивать его сейчас, когда он без сознания и не представляет никакой непосредственной опасности, — это просто убийство, сэр Мэтью. Это смертный грех и такая тяжелая ноша для твоей души что толкнет тебя в руки короля, во власть Сатаны.
— Это не убийство, это казнь! Это не месть, это справедливый суд! Признайся себе честно, неужели он не заслуживает этого? Сколько народа он уже убил, и все хладнокровно?
— Об этом не нам судить, — напомнил ему Черный Рыцарь. — Все в руках Господа. Нет-нет, когда закончится эта война, ты можешь поставить его перед судом его пэров, пожалуйста, но ты не можешь сам себя назначить его судьей. Это было бы грехом гордыни, усугубленным грехом убийства.
— Ты нас всех подвергнешь опасности, Маг, — заворчал Фадекорт, — и лишишь последнего шанса спасти Ибирию.
Мэт с отвращением выронил нож, Фадекорт с облегчением выпустил его руку. Тогда Мэт снова схватил кинжал, а циклоп с криком сделал выпад ему навстречу.
Но Мэт спокойно поднялся на ноги и повернулся к сэру Ги. Его опередила Иверна. Она перерезала путы на руках рыцаря, а затем принялась за веревки на ногах. Сэр Ги сел, потирая запястья и тихонько поругиваясь от боли в затекших плечах.
— Пресвятая Дева! Я, миледи, так благодарен! И если бы я залежался там чуть дольше, то просто бы навсегда закоченел! И я благодарен вам, Мэтью, и вам, Фадекорт, за то, что вовремя подоспели на помощь.
— Без вас и мы бы погибли! — заверил его Мэт. — Но интересно, кого мы должны благодарить за неожиданный уход солдат?
— Кто бы это ни был, он на нашей стороне независимо от того, знает он о нас или нет.
Мэт подошел к сэру Ги и помог ему подняться со скамьи, потом, подобрав его кожаную куртку и доспехи, передал их рыцарю.
— Держи это одной рукой, а другой поддержи Иверну.
— А это — тебе, — сказал Фадекорт, передавая девушке остатки ее одежды.
Иверна как могла прикрылась этими тряпками.
— Ну и как мы отсюда выйдем, Маг? — требовательно спросил Фадекорт.
Именно в эту минуту сквозь дверь просунулась маленькая фигурка, и раздался победоносный крик:
— Я нашел вас!
— Пак, — изумленно воскликнула Иверна.
— И трезвый, — заметил Мэт. — И когда же ты протрезвел, эльф?
— Пф-ф! Всего несколько минут назад! Мы с драконом раскидали наших противников, и тут оказалось, что вы исчезли. Мы пробродили в этом проклятом тумане несколько часов, пока он не рассеялся. Потом пошли по следу и увидели замок герцога. Я пробрался в подвал и услышал вашу болтовню! Но самое главное, я нашел туннель.
— Тайный подземный ход? — Глаза сэра Ги вспыхнули. — Давай веди нас туда, славный Пак! Ты придумал еще какие-нибудь грязные шутки, которые мы могли бы устроить?
— Да, кое-что есть! — заметил Пак и, развернувшись, повел их из камеры пыток.
К великому сожалению Мэта, маленький шутник не заметил распростертого без сознания герцога. Может быть, Мэта и замучила бы совесть, но уж от Пака этого ждать не приходилось.
К сожалению, момент был упущен, и теперь Мэту ничего не оставалось делать, как последовать за болтавшим эльфом, дамой, рыцарем и циклопом. Они двигались вниз по слабо освещенному проходу и миновали потайную дверь, которая вдруг распахнулась перед ними. Едва они прошли через проход, как стена захлопнулась за их спинами, но Пак пробормотал какое-то заклинание, и замерцал призрачный свет, освещая их путь по спускавшимся вниз сырым ступеням, по скользкому туннелю, а потом вверх... здесь туннель кончался, а выход из него был завален огромным круглым камнем.
— Тут небольшая задачка с валуном, который заткнул выход, — заметил эльф.
— Ну, что за проблема? — Фадекорт выступил вперед и, упершись плечом в валун, налег на него. Ничего не получилось. В слабом мерцающем свете на лице Фадекорта читалось удивление. — Да он не двигается!
— Если принять во внимание твою силу, то скорее всего он заколдован. Дай-ка посмотреть. — Мэт протиснулся к валуну и положил на него руку. Он тут же почувствовал обволакивающую силу колдовства: рука, валун и выход из пещеры буквально тонули в этой колдовской паутине. Невидимая печать скрепила валун и пещеру с силой мощного электромагнита.
— Ну что, здорово заколдовано? — тихо спросил Пак.
— Да, весьма. — Мэт убрал с валуна руку. — Но как говаривал один взломщик сейфов, еще не было мастера, который сделал бы такой замок, чтобы другой не придумал, как его открыть. Дай-ка я посмотрю, может, чего смогу сделать.
Сначала валун начал слегка вибрировать, потом его затрясло, а через несколько мгновений как будто выбросило взрывом, и он полетел прочь. Мэт выскочил в проем и рванул сквозь кусты, которые прикрывали вход в туннель: ему вдруг в голову пришла беспокойная мысль, что на пути валуна может оказаться какой-нибудь невинный прохожий.
Покати — горошек,
Покати — скала,
Между двух дорожек
Травка проросла...
Голубое платьице,
Белый пароход...
Камушек покатится,
А потом замрет!
Но все было тихо. Он оказался на краю мелкой, поросшей травой ложбины. Валун успел докатиться до середины противоположного склона, замер и покатился обратно вниз. Мэт быстро осмотрелся, налево от него высился замок, но поблизости не было ни одного солдата. Успокоившись, он вернулся к своим спутникам.
— Все спокойно, никого не прибили. Можно трогаться в путь.
Все приблизились к выходу из туннеля. Иверна пыталась хоть как-то прикрыться обрывками платья. Дотронувшись до ее руки, Мэт остановил ее:
— Подождите, миледи. Давайте-ка я что-нибудь с этим сделаю.
— С чем? — озадаченно спросила Иверна. Но Мэт уже забубнил:
Одежда Иверны замерцала, превратилась в облачко, а затем начала превращаться именно в то, что описал Мэт.
Милая Иверна,
Тонкая как серна,
Как ты нам, подруга, дорога!
Ты прими от Мэта
Жакет из креп-жоржета,
А на грудь пусть лягут жемчуга...
— О! — вздохнула Иверна, ее глаза засияли от радости.
— Я так и думал! Маг, ты вроде бы говорил, что не следует использовать волшебство на всякие глупости. — Кривая усмешка передернула лицо эльфа. — Поверь мне на слово, это может погубить нашу экспедицию...
Мэт заметил, что сэр Ги, воспользовавшись остановкой, уже успел надеть свою кожаную куртку. Маг шагнул к нему, чтобы помочь надеть доспехи. Сзади на помощь подоспел Фадекорт, и за какие-то считанные мгновения рыцарь оказался полностью облачен в латы. Ему пришлось сдерживать стоны, когда железные пластины прижимались к еще свежим шрамам. Мэт нахмурился — ну что такое еще пара заклинаний по сравнению с воздухом, который просто пропитан колдовством.
— Сэр Ги, повтори: «Сантьяго!»
Пусть сейчас на землю туча
Принесет большую кучу.
У кого, у кого
Не хватает вдруг чего,
То тогда из этой кучи
Каждый это и получит!
А у кого чего болит —
Куча сразу заживит!
Черный Рыцарь, раз, два, три —
Ты — Сантьяго — повтори!
— Сантьяго... — автоматически повторил рыцарь. — А что это значит, Маг?
— Да это город такой, в честь святого...
— Достаточно того, что мы три раза упомянули его имя, — содрогнувшись, заметил Пак.
Мэт и надеялся, что упоминание святого Яго будет противодействовать заклинаниям какого-нибудь колдуна. Сработало. Сэр Ги поднял изумленные глаза:
— Боль прошла, и раны залечились, как рукой сняло. Сэр Мэтью, ты никогда не перестанешь меня удивлять.
— Ладно, сейчас, когда я знаю, что такое таскать на себе латы, я действительно тебе сочувствую. — Мэт повернулся спиной к туннелю. — Да, теперь, когда нет наших любезных монстров, чтобы подвезти нас, путешествие будет более длительным. Но в любом случае мне хочется отсюда выбраться как можно скорее.
— Да, конечно! — Иверна выступила вперед и встала впереди группы. — Милорды, позвольте мне показать вам дорогу. В этих местах я бывала не раз, еще ребенком...
— Осторожно! — закричал Фадекорт, тыча вверх пальцем.
Все подняли головы.
К ним приближалось что-то крылатое. Вот оно ближе, ближе...
— Стегоман! — радостно завопил Мэт, но тут же отскочил в сторону, потому что порывы ветра, вызванные взмахами крыльев дракона, чуть не сбили его с ног. Как только Стегоман приземлился, Мэт бросился к своему старому другу.
— Как ты нашел нас?
— Да я все время кружу над замком с того момента, как побомбил его валунами и поджег в нескольких местах укрепления, — сообщил ему дракон. — Я уж думал, что ты никогда не выберешься из этого места. Что тебя так задержало?
— Дурные заклинания, — пояснил Мэт. — Этот герцог оказался более сильным колдуном, чем казался. Но нам очень помогло то, что стражники вдруг бросили его.
— Я очень надеялся, что некоторые разрушения помогут делу. Я-то вообще хотел пролететь по всем залам замка и поискать тебя, но они выпустили столько стрел, что хошь не хошь призадумаешься об осторожности.