Страница:
— Странное у них здесь представление о развитии жилищного строительства, — Род нахмурился, оглядываясь кругом и нюхая воздух. — Пахнет так словно вот-вот пойдет дождь.
— Здесь всегда так, — заверил его брат Джой. — И небо всегда затянуто тучами, за исключением первого получаса после ежедневного рассвета. Как раз хватает, чтобы те, кому нравятся восходы, могли полюбоваться ими.
— До каких только чудес не дошло нынче управление погодой, — дивясь, покачал головой Род. — Но зачем?
— Чтобы сделать Отранто ни на что не похожей, — объяснил брат Джой. — Пока существует всего полдюжины таких планет наслаждений, но этого уже достаточно для возникновения сильной конкуренции. В конце концов число действительно богатых граждан в Земной Сфере не так уж велико.
Шорнуа кивнула.
— И большинство из них хотят лететь на Отранто.
— Отранто похоже прочно захватила основной поток туристов — «что нибудь для каждого» и все такое. Как я понимаю, у них для каждой темы развлечений отведен отдельный континент.
— Скорее очень большой остров, — поправила Шорнуа. — Но их там много, да?
Брат Джой кивнул.
— Поэтому другие планеты наслаждений вынуждены специализироваться. Они привлекают лишь небольшой процент клиентов, но этот небольшой процент доходит до миллиарда в год. А заманивают они этих клиентов, разрабатывая только одну тему, но разрабатывают ее во всех вариациях, для каких только есть место на целой планете.
— О, — Род оглянулся на разрушенный замок и мрачные особняки под нависшим над всем этим тяжелым, серым небом. — Как я понимаю, Отранто специализируется на готических романах.
Брат Джой кивнул.
— Для этой цели они даже переименовали планету. Раньше она была Звезда Зейна IV.
— Ее заполнили домами с привидениями, мрачными вересковыми пустошами и самыми тщательно спроектированными кладбищами, на каких когда-либо покоились тела, — сказала Шорнуа. — Туристы воплощают свои фантазии, переодеваются с головы до пят в маскарадные костюмы и бродят по своим, взятым напрокат фамильным особнякам, прислушиваются к лязгу цепей или стенаниям призраков.
— Так, — молвил Род. — Значит, я могу ожидать, что увижу целую стаю упадочных аристократов, преследуемых фамильными духами?
Шорнуа кивнул.
— И кучу бедных гувернанток, и уйму шикарных сельских помещиков, так и излучающих Weltschmerz* [4], и настоящий зоопарк разных чудовищ.
— Но самая большая приманка, — дополнил брат Джой, — это конечно же дома снов.
— Да, — Шорнуа с мечтательной улыбкой уставилась в пространство. — Ложишься, принимаешь наркотик, вводящий тебя в транс...
Род резко остановился, в ужасе уставившись на нее:
— Наркотик-зомби?!!
— Нет, нет! Он просто глушит телесные ощущения и повышает внушаемость. Наркотик-зомби совершенно отключает лобные доли мозга, лишая клиента всякой свободы выбора, а выбор играет важную роль. Клиент действительно должен реагировать! Конечно, реагирует он в общем-то вполне в рамках сюжетной линии, если он не настоящий оригинал...
— Сюжет? — нахмурился Род. — Я думал, он просто видит сон!
— Ну, так оно и есть, но сон этот идет из компьютера прямо в мозг клиента. Конечно же, заранее расписанный во всех деталях, и клиент играет героя или героиню. Как я слыша, это высшее достижение в области развлечений — волнующее, воздействующее на эмоции, со всеми цветами, в полном звуковом окружении, с полным диапазоном запахов и привкусов и полным ощущением осязания.
Он задрожал:
— Рвущиеся корсеты* [5] стоят дороже.
Гвен недоверчиво уставилась на нее.
— Как я понимаю, — сказал брат Джой, — все это выглядит куда ярче, чем действительность.
— О, нет! — плотно зажмурил глаза Род. — Почему это мне вдруг стало жаль всякого, кто прошел через один из таких снов?
— Возможно потому, что после того, как клиенты пройдут через один такой сон, они по большей части уже никогда не могут удовлетворяться реальной жизнью. В результате они постоянно жаждут увидеть еще один сон, и еще, и еще, — брат Джой содрогнулся. — При таких обстоятельствах утверждать, что они не создают привыкания всего лишь потому, что не вызывают физической потребности организма, значит просто манипулировать значением этого термина.
— Никогда, — заявила с полнейшей решимостью Гвен, — ни под каким видом я не подвергну себя такому.
— О, но они не опасны! — воскликнула Шорнуа. — Да и не могут быть опасными, иначе дома снов потеряют клиентов.
Род покачал головой.
— Забудем про сам сон. Ты ведь лежишь там в отключке несколько часов, верно?
— Всего лишь несколько минут реального времени. Самое большее, час, — ответила Шорнуа.
— Час? — нахмурясь повернулся к ней Йорик. — Да сколько же, собственно, стоит эта эмоциональная конфетка?
— Все пару сотен квачей...
— Пару сотен? За менее чем час?
— Это реального времени, — вздрогнула Шорнуа. — Но пока ты видишь сон, тебе кажется, что он длится недели, а может даже месяцы.
— Поэтому на самом деле ты платишь за целые недели развлечений, — кивнул Род, кривя рот. — Но заведению это обходиться всего в несколько минут эксплуатации своего оборудования. Вот и говори тут о высокой оборачиваемости...
— Целый отпуск за одну ночь, — задумчиво произнес, глядя в пространство, Йорик. — Развлечение, волнение, романтика, и все за один вечерний сон.
Род встряхнулся.
— Мы что, рекламное бюро домов снов? Факт остается фактом, что, пока твой разум наслаждается этой полнейшей иллюзией, твое тело лежит там, полностью уязвимое!
Шорнуа кивнула.
— Вот потому-то дома снов и гарантируют вашу безопасность.
— Как они могут это устроить? Я имею в виду, что пока ты спишь, они могут... — Род в ужасе уставился на спутников. — Боже мой! Они же могут попросту накачать тебе в мозг заодно с развлечением и индоктринацию.
— Нет, не могут, — быстро возразила Шорнуа. — Я имею в виду, мочь-то могут, но это совершенно противозаконно. Законы, оберегающие завсегдатаев домов снов очень жестокие.
— И к тому же довольно скрупулезные, — согласился брат Джой.
— Вот как? — пожал плечами Род. — Как я, по-моему, недавно указывал, убийства тоже противозаконны, но людей все равно убивают.
— Но эти законы вынуждают соблюдать! Очень строго!
— Также, как и законы, запрещающие убийства. Трупу это мало чем помогает.
Челюсти у Шорнуа прямо сжались.
— Говорите все, что угодно, а сны безопасны. Даже полиции не дозволяется беспокоить грезящего.
— О! — весело улыбнулся Род. — Значит, дом снов — идеальное укрытие для беглого преступника!
— Пока у него не иссякнут деньги, — уточнил Йорик.
— Церковь, бывало, могла предложить кое-что получше, — вздохнул брат Джой.
— Вы не можете отрицать, что нам не помешает хорошее место отдыха, — ткнула пальцем в Рода Шорнуа.
— А вы не можете отрицать, что у нас маловато наличных, — поправил Род. — Фактически, нам будет тяжеловато раздобыть сумму на рейс к Земле.
— Конечно... — поджал губы Йорик. — Возможно мы сумеем убедить местное правительство действительно сильно пожелать избавится от нас...
— Но не слишком сильно, — быстро оговорил условие Род.
— Прошу прощения, — извинился высокий, темноволосый и бескровный субъект, проскакивая вперед, задев их и бормоча своему спутнику. — Нам суждено опоздать на перекличку.
— А не рановато ли ты входишь в роль? — спросил его напарник.
Шорнуа повернула голову, глядя ему вслед.
— А не длинноваты ли зубы у этого парня?
— У меня такое ощущение, будто я его уже где-то видел, — согласился Род.
— Дракула.
— Граф Дракула? — уставился вслед брюнету Род. — А кто тот парень вместе с ним?
— Тот, что с заросшим лицом? — спросил Йорик. — Мне на мгновение подумалось, что это родственник.
— То вервольф, — ахнула Гвен.
— Скорее застрявший, наполовину обернувшись волком, — у Рода сохранились яркие воспоминания о вервольфе, с которым ему однажды довелось драться. — Разве вы не говорили, что клиенты здесь любят переодеваться в маскарадные костюмы?
— Да, но они не встают в такую рань!
— Особенно, если парень, изображающий вампира, намерен попробовать по-настоящему войти в роль, — согласился Йорик. — В конце концов, ведь сейчас может в любую минуту засиять солнце.
— Я должен посмотреть, куда они идут, — Род двинулся вслед за парой. — Валяйте, называйте меня доверчивым, но я должен увидеть!
Гвен и Шорнуа обменялись взглядами, а затем пожали плечами.
— Отчего бы и нет? Не вижу ни малейших оснований не идти.
— Одно направление ничуть не хуже другого, когда ты не знаешь куда идешь, — согласился Йорик.
— Я с вами, если вы не против, — сказал брат Джой. — В конце концов, там, где я нахожусь, от меня мало толку...
— Кто среди нас может похвастаться иным? — вздохнул Йорик.
Они вышли на деревенскую площадь, окруженную с трех сторон деревянными лавками, а с четвертой выходящей на расположенный в нескольких сотнях ярдов мрачный замок на вершине искусственной скалы. К стенам ее вел неровный склон с картинными, чахлыми деревьями.
— Хороший ландшафтный архитектор, — заметил Род.
— Или декоратор, — указал Йорик. — Смотрите.
— Что то за люди, милорд, — спросила Гвен.
— Группа специалистов по чарам, дорогая, — ответил Род. — По-моему, они творят какую-то повесть.
На площади болталось много народу, в основном в костюмах баварских крестьян, а один-другой в деловых костюмах девятнадцатого века. И прямо среди них находились люди в самых что ни на есть современных комбинезонах.
Большинство из них собрались вокруг стола, так и стонущего под тяжестью наваленной на него снеди.
Мимо них торопливо прошла женщина лет двадцати двух с низко надвинутой на лоб фокусирующей повязкой и повязанными платком волосами.
Повязка на лбу сгущала воздух у нее перед глазами в два одинаковых силовых поля, показывающих, как бы она выглядела, если бы носила очки, чем, собственно, эти силовые поля и были энергетическими линзами. В левой руке она держала компьютерный блокнот. Проходя она взглянула в их сторону, а затем резко остановилась и, нахмурясь, посмотрела на Рода и Гвен.
— Каким образом костюмер обрядил вас в эти тряпки? Вы же, по меньшей мере, на триста лет отстаете от нужной эпохи! Если эти наряды и относятся к какому-то периоду, так только к елизаветинскому. Вернитесь в костюмерную и скажите там, что вам нужны баварские, девятнадцатого века, — она повернулась к брату Джою, окинув его взглядом с головы до пят. — У вас все как надо, но если видел одного монаха, значить видел их всех, — брат Джой начал было возражать, но она подняла ладонь. — Нет, не надо мне втолковывать — «монах увидел, монах сделал». Это я уже слышала, хотя я не припомню, чтобы я затребовала вас.
— Возможно кое-кто другой, — предположил, ухмыляясь во весь рот, Йорик.
Молодая женщина воздела руки к небу.
— Ох уж эти продюсеры! Чего они ждут от помрежей, если постоянно заказывают то и се в обход их? Строганофф! — и устремилась прочь, рассекая толпу.
— Строганофф? — посмотрел на стол Йорик. — Немного странновато, но завтрак...
— По-моему, это чья-то фамилия, — показал на кого-то брат Джой. Видите того полного малого, с которым она разговаривает? Того, в сером фланелевом комбинезоне?
Йорик кивнул.
— Вероятно выпытывает у него, для чего он послал за монахом, когда по сценарию его не требуется.
— Ты наслаждаешься этим, — обвинила его Шорнуа.
— Почему бы и нет? — не сумел подавить смешок Йорик. — Я просто обожаю чужие ошибки!
— У вас нет такого ощущения, что мы забрели на съемочную площадку 3МТ? — спросил у брата Джоя Род.
— Ну, конечно, — подтвердил монах. — Где еще покажутся такими нормальными столько странных людей?
— Что такое «съемочная площадка 3МТ»? — спросила Гвен.
— Нелепость, основанная на фантазии, происходящей от никогда не существующей действительности, — ответил Род. — А сокращение означает «3-мерное телевидение» — картинки, которые выглядят и двигаются как настоящие люди, но, тем не менее, абсолютно искусственные. Люди, которых ты здесь видишь, применяют 3МТ для рассказывания повестей. Ну, нет, — тут же поправился он. — На самом-то деле, не для рассказывания, а для показывания. Они показывают повесть так, словно ты находишься прямо там, наблюдая, как она разворачивается.
— Да, но вот эта повесть куда интереснее, — просиял брат Джой, наблюдая за мельтешащими актерами. — Я уже три-четыре дня наблюдаю за этими людьми. Это просто завораживает, они тратят столько времени, чтобы сделать что-то, кажущееся таким простым!
— Ну, если они заставляют сделанное казаться простым, значит они делают его действительно хорошо, — у Рода хватало опыта с попытками командовать армией, чтобы уверенно считать управление даже сотней людей небольшим кошмаром.
— Милорд, — поинтересовалась Гвен, — а кто те люди с таким пристегнутыми к плечам штуками?
— Операторы, дорогая. Эти маленькие пластиковые выпуклости ничто иное как 3МТ-камеры. Когда они снимают, операторы надевают специальные очки, чувствующие каждое движение их глазных мускулов и передающие их камерам. И тогда камеры автоматически «смотрят» туда же, куда и операторы.
Шорнуа нахмурилась.
— А я думала, что все эти 3МТ-боевики снимают на Луне.
Брат Джой удивленно поднял взгляд.
— О, нет! С тех пор, как на Земле утвердился режим ПЕСТ и порвал связи с бесприбыльными планетами, это прекратилось. Те, кто по-прежнему торгует, приспособились, и быстро к тому же! И раз уж они взялись за это, то изобрели способы самим поставлять себе развлечения. Неужели вы действительно не знали об этом?
— Я на время вышла из обращения, — покраснела Шорнуа.
— Пребывала, выражаясь по-вашему, в затворе, — вставил Йорик.
Шорнуа пронзила его жгучим кинжальным взглядом, но брат Джой кивнул, вполне поняв собеседника.
— А, ушли от мира? Ну, тогда позвольте мне объяснить вам. Видите ли, некоторые из этих людей оказались действительно любезны и объяснили мне все это. Конечно, не юная леди в платке и с компьютерным блокнотом — она всегда занята и никогда не вспоминает меня, увидев на следующий день. Но вот «статисты» помнят, те, что просто переодеваются крестьянами и маячат на заднем плане в качестве зевак.
— Им за это платят?
Брат Джой кивнул.
— Поэтому у них всегда имеется в избытке свободного времени, и они рады поболтать.
— Но как телекомпания может позволить себе такое? — Род нахмурился, оглядываясь кругом. — Судя по всему, это очень дорогое удовольствие.
— О, да, определенно дорогое! Поэтому, когда ПЕСТ порвал с ними, им пришлось изыскать способы сократить стоимость поставки. Главным из них кажется специализация: каждая 3МТ-компания работает только в одном жанре, и устраивается на той планете наслаждений, где есть нужная ей обстановка.
— Значит, эта телекомпания снимает готические боевики, фильмы ужасов, — заметил Род. — Но разве ПЕСТ не захотел сохранить планеты-курорты?
— Нет. Наслаждения стоят денег, значит они не выгодны.
— По крайней мере, для клиентов, — сухо улыбнулся ему Род. — Не важно, сколько денег они приносят продавцам.
— ПЕСТ — да. Нравы у них там довольно пуританские.
— Как и в большинстве диктатур в начальные годы.
— ПЕСТ видел лишь гигантские суммы, растрачиваемые гражданами Земли на этих «иностранных» планетах, и поэтому прервал торговлю с курортами. Рассудили, что если этот беспутный народ не сможет отправиться на планеты наслаждений, то деньги останутся дома.
Улыбка Рода сделалась по-настоящему теплой:
— Как я понимаю, это лишь подняло цену на перевозки?
— Правильно. Что довольно-таки сильно снизило число людей, имеющих возможность прибыть сюда с Земли.
— Дайте я сам догадаюсь: большинство тех, кто все таки прибывают, принадлежат к бюрократам ПЕСТ.
— Вот это да, как вы догадались? Вы правы, конечно, действительно богатые всегда сохраняют свои привилегии, кто б там ни сидел на троне. Но живущим здесь людям пришлось довольно трудно, они пережили несколько довольно тощих лет.
— Но не умирали с голоду, — заметил Род.
Брат Джой покачал головой.
— Нет, они сумели выкрутиться, благодаря кучке клиентов с Земли и тех немногих, которые прибывали с других пограничных планет.
— Что делает их связующим звеном, — негромко произнес Род, — одним из немногих уцелевших звеньев между периферийными планетами и сузившейся Земной Сферой.
— Да, — брат Джой посмотрел ему прямо в глаза. — Кое-какая торговля уцелела. Возможно лишь тоненькая струйка, но она есть. В обоих направлениях.
— Неудивительно, что наш фрахтер летел на Отранто, — усмехнулся Йорик.
— Курорты становятся торговыми центрами, — медленно кивнул Род, постепенно начиная понимать. Он-то всегда думал, что курортные планеты его родной эпохи стали Городами Греха для обслуживания купцов. Он и не представлял, что вначале дело могло обстоять совсем наоборот.
— Вот потому-то, — продолжал Йорик, — мы и находимся здесь.
— О, — брат Джой в удивлении поднял взгляд. — Вы хотели отправится на Землю?
Род открыл было рот, собираясь ответить, но тут невысокий худощавый седоволосый мужчина с не очень морщинистым лицом заорал во всю глотку:
— Мирейни!
— Здесь, Бел! — отозвалась девушка с компьютерным блокнотом, и, нырнув в толпу, пробороздила себе путь к нему.
Когда она подошла к нему, он сказал:
— Скоро пора снимать, не так ли?
— Восемь часов, — подтвердила Мирейни. — И все на месте или отсутствуют по уважительной причине.
— «По уважительной причине»? — поднял брови Бел. — Сколько же у нас отсутствует?
— Всего пара статистов, — Мирейни нажала несколько клавиш на своем блокноте. — Крестьянин среднего возраста и мамаша в косынке.
— Не такие, без кого нам нельзя снимать, — Бел хмуро посмотрел на небо. — Но мы не можем начинать съемку, пока тучи не проявят охоты сотрудничать. Что такое с тем метеорологом? Он обещал нам низкую облачность, с угрожающими грозовыми тучами, а получили мы всего лишь дымку до небес!
— Заплатили мы достаточно, — присоединился к ним хмурый Строганофф, тот полный мужчина, с которым прежде разговаривала Мирейни. — Проверь и выясни, что стряслось с погодой, хорошо, Мирейни?
Молодая женщина принялась нажимать кнопки на компьютерном блокноте, а потом достала из сумки у себя на поясе микротелефонную трубку и что-то произнесла в нее, хмуро глядя на небо.
Полный принялся расхаживать взад-вперед.
— Проклятье, у нас здесь завязано три звезды, пять актеров второго плана и сотня статистов! Мы не можем позволить себе зря терять время из-за метеоролога, который не способен выполнять заказ!
— Так подай на него в суд, — Бел прислонился спиной к фасаду лавки, сунув руки в карманы пиджака. — Ты слишком много беспокоишься, Дэйв.
— Кто-то ж должен, — Дэйв пронзил его огненным взглядом. — Тебе хорошо говорить, ты всего лишь режиссер!
— А также спонсор, — напомнил ему Бел. — Деньги-то мы транжирим мои. Брось, Дэйв, расслабься.
Дэйв тяжело вздохнул.
— Послушать тебя, Бел, так все кажется распрекрасным. Но, черт побери, мы должны выдерживать график! Если мы будем каждый день понемногу отставать, то нам очень скоро понадобится дополнительный съемочный день, а это обойдется тебе в пару термов. Кроме того, после двадцать седьмого мы потеряем Гавейна.
— Ну что такое исполнитель главной роли? — пожал плечами Бел. — Нам придется просто гарантировать, что все сцены с ним сняты до этого числа.
— Ладно, ладно! Поэтому гарантируй это, хорошо?
— Ну, ладно, — Бел со вздохом отклеился от стены и подошел к женщине лет пятидесяти, сидящего за сложным с виду пультом. Он тихо переговорил с ней с минутку, а затем повернулся и позвал:
— О'кей, Гавейн, Герман, Клайд! Покуда мы ждем, давайте прогоним первую часть сцены, до того как толпа набрасывается на вампира.
— Где я бросаю носовой платок? — спросил человек в синем балахоне и островерхом колпаке, усыпанном знаками зодиака.
Бел кивнул.
— Давайте немного отступим, до туда, где Гавейн только что вышел из гостиницы и увидел ждущего его на другой стороне площади Германа.
— Хорошо, — к Белу подошел молодой блондин в твидовом костюме. — Я только что проснулся и обнаружил, что завтрак еще даже не приготовили, верно?
— Именно так, Гавейн. А такому милому молодому парню, как д-р Вайлин, даже присниться не может разбудить кого-то, только для того, чтобы ему сварили чашечку кофе.
— Поэтому я выхожу в зарю и даю утреннему холодку разбудить меня.
Бел согласился.
— Совершенно верно. Ты входишь в кадр слева, делаешь глубокий вдох, оглядываешься по сторонам и видишь графа Дракулу.
— Вон там, — молодой человек показал на вампира и нахмурился. — Да хватит тебе, Герман! Ты же всю ночь проторчал над этим сценарием!
— Всего лишь удостоверяюсь, малыш, — вампир закрыл обложку маленького компьютерного блокнота и отдал его брюнетке в комбинезоне. Повернувшись вновь к Гавейну, он поправил ворот своего плаща. — Итак, значит: «Он приятен, не правда ли? Воздух моей Трансильвании».
— Близящийся рассвет очищает воздух, — согласился Гавейн. — Но не становитесь ли вы беззаботным, сударь? Вас вот-вот коснутся первые лучи восходящего солнца.
— Что такое существование без риска? — риторически спросил вампир. — Всего лишь скучная, бесконечная череда нелепостей. И все же, рискую я не сильно, у меня есть еще немного времени.
— Тринадцать с половиной минут, — отрезал человечек в синем балахоне.
— А, мой коллега как всегда точен, — промурлыкал Дракула. — По-моему, вы не знакомы друг с другом. Доктор Вайлин, позвольте мне представить вам достопочтенного колдуна, Ванескина Плохаета.
— Очарован, — отвесил легкий поклон Гавейн.
— Пока еще нет, — негромко рассмеялся колдун, — пока еще нет.
— И вообще нет, — лицо Гавейна стало строгим. — Слова Аристотеля защитят меня от ваших иллюзий, герр Плохает.
Плюгавый колдун захихикал, а Дракула презрительно фыркнул:
— Ну не верите же вы и в самом деле, молодой человек, будто ваша жалкая наука способна пригодиться против нашего могущества! Вы сейчас не в своей родной Германии, оставшейся так далеко на северо-западе! И не в Италии, стране Веры, и не в Греции, стране Разума! Нет, обе эти... — он оборвал фразу, повернувшись к режиссеру. — Черт возьми. Бел! Мне полагается заставить все это показаться реалистичным?
— Конечно нет, — не полез за словом в карман Бел. — Это фантазия. Сделай ее всего лишь достоверной. Давай, давай! «Греции, стране Разума...»
Герман вздохнул и снова повернулся к Гавейну.
— Нет! Обе эти страны — мои соседки, и соседки эти, надо сказать, беспокойные. Ибо вы сейчас пребываете в Трансильвании, родине колдовства и ужаса. Мы пребываем юго-восточнее Австрии и юго-западнее России, балансируя между странами разума и страной феодальной тьмы, где ваша наука не имеет никакого влияния!
— Отнюдь, — улыбнулся доктор Вайлин, почти позабавленный его словами. — Наука правит всей Вселенной, даже этим маленьким, забытым уголком, ибо наука есть разновидность Порядка, а Порядок происходит от Добра. И никакое порождение Зла не устоит перед его символом, — он выхватил из нагрудного кармана распятие и поднял его перед собой.
Граф пронзительно закричал и съежился, вскинув руки в попытке оградить себя от лицезрения святости. Но его союзник-колдун одним прыжком очутился перед ним и что-то швырнул, выкликнув заклинание.
Это была шелковая косынка, и она, заколыхавшись, упала на мостовую у его ног.
— Стоп! — заорал Бел, и повернулся к женщине за пультом. — Ну! Провал получился отличный. Что случилось, Хильда? Этому платку полагалось перелететь и накрыть собой распятие!
Хильда с обиженным видом нажимала кнопки:
— Сожалею, Бел. Это генератор статических разрядов. Готова поклясться, десять минут назад он работал!
— Не надо никого клясть, — посоветовал Бел. — Ругаться некультурно. Выкури из него гремлинов, хорошо?
— Тучи! — хлопнул по плечу Бела Дэйв, показывая на небо.
К ним плыли во всем своем величии зловещие грозовые тучи угольного цвета.
Бел, просияв, повернулся к Мирейни.
— Ты пробилась!
Та кивнула:
— Просто какой-то клерк что-то напортачил. Обещали, что через пятнадцать минут небо приобретет милый зловещий вид.
— Отлично! — усмехнулся Бел. — Теперь мы можем приступить к работе, он повернулся к Хильде. — Скоро ли ты сможешь починить этот статический генератор?
Челюсти у Хильды сжались.
— Я мастер по спецэффектам. Бел, а не ремонтник!
— Ох уж мне эти специалисты! — закатил глаза к небу Бел. — Спаси и сохрани меня от них. Господи или Дэвид. Ты ближе. Поговори с ней, хорошо? — он снова повернулся к Мирейни. — Что еще мы можем отснять?
Дэйв тяжело вздохнул и потопал к Хильде.
— Неужели ты не знаешь, как действует это устройство?
Та с миг поглядела на него, а потом покраснела и покачала головой.
— Извини, Дэйв. Я только нажимаю кнопки.
— Здесь всегда так, — заверил его брат Джой. — И небо всегда затянуто тучами, за исключением первого получаса после ежедневного рассвета. Как раз хватает, чтобы те, кому нравятся восходы, могли полюбоваться ими.
— До каких только чудес не дошло нынче управление погодой, — дивясь, покачал головой Род. — Но зачем?
— Чтобы сделать Отранто ни на что не похожей, — объяснил брат Джой. — Пока существует всего полдюжины таких планет наслаждений, но этого уже достаточно для возникновения сильной конкуренции. В конце концов число действительно богатых граждан в Земной Сфере не так уж велико.
Шорнуа кивнула.
— И большинство из них хотят лететь на Отранто.
— Отранто похоже прочно захватила основной поток туристов — «что нибудь для каждого» и все такое. Как я понимаю, у них для каждой темы развлечений отведен отдельный континент.
— Скорее очень большой остров, — поправила Шорнуа. — Но их там много, да?
Брат Джой кивнул.
— Поэтому другие планеты наслаждений вынуждены специализироваться. Они привлекают лишь небольшой процент клиентов, но этот небольшой процент доходит до миллиарда в год. А заманивают они этих клиентов, разрабатывая только одну тему, но разрабатывают ее во всех вариациях, для каких только есть место на целой планете.
— О, — Род оглянулся на разрушенный замок и мрачные особняки под нависшим над всем этим тяжелым, серым небом. — Как я понимаю, Отранто специализируется на готических романах.
Брат Джой кивнул.
— Для этой цели они даже переименовали планету. Раньше она была Звезда Зейна IV.
— Ее заполнили домами с привидениями, мрачными вересковыми пустошами и самыми тщательно спроектированными кладбищами, на каких когда-либо покоились тела, — сказала Шорнуа. — Туристы воплощают свои фантазии, переодеваются с головы до пят в маскарадные костюмы и бродят по своим, взятым напрокат фамильным особнякам, прислушиваются к лязгу цепей или стенаниям призраков.
— Так, — молвил Род. — Значит, я могу ожидать, что увижу целую стаю упадочных аристократов, преследуемых фамильными духами?
Шорнуа кивнул.
— И кучу бедных гувернанток, и уйму шикарных сельских помещиков, так и излучающих Weltschmerz* [4], и настоящий зоопарк разных чудовищ.
— Но самая большая приманка, — дополнил брат Джой, — это конечно же дома снов.
— Да, — Шорнуа с мечтательной улыбкой уставилась в пространство. — Ложишься, принимаешь наркотик, вводящий тебя в транс...
Род резко остановился, в ужасе уставившись на нее:
— Наркотик-зомби?!!
— Нет, нет! Он просто глушит телесные ощущения и повышает внушаемость. Наркотик-зомби совершенно отключает лобные доли мозга, лишая клиента всякой свободы выбора, а выбор играет важную роль. Клиент действительно должен реагировать! Конечно, реагирует он в общем-то вполне в рамках сюжетной линии, если он не настоящий оригинал...
— Сюжет? — нахмурился Род. — Я думал, он просто видит сон!
— Ну, так оно и есть, но сон этот идет из компьютера прямо в мозг клиента. Конечно же, заранее расписанный во всех деталях, и клиент играет героя или героиню. Как я слыша, это высшее достижение в области развлечений — волнующее, воздействующее на эмоции, со всеми цветами, в полном звуковом окружении, с полным диапазоном запахов и привкусов и полным ощущением осязания.
Он задрожал:
— Рвущиеся корсеты* [5] стоят дороже.
Гвен недоверчиво уставилась на нее.
— Как я понимаю, — сказал брат Джой, — все это выглядит куда ярче, чем действительность.
— О, нет! — плотно зажмурил глаза Род. — Почему это мне вдруг стало жаль всякого, кто прошел через один из таких снов?
— Возможно потому, что после того, как клиенты пройдут через один такой сон, они по большей части уже никогда не могут удовлетворяться реальной жизнью. В результате они постоянно жаждут увидеть еще один сон, и еще, и еще, — брат Джой содрогнулся. — При таких обстоятельствах утверждать, что они не создают привыкания всего лишь потому, что не вызывают физической потребности организма, значит просто манипулировать значением этого термина.
— Никогда, — заявила с полнейшей решимостью Гвен, — ни под каким видом я не подвергну себя такому.
— О, но они не опасны! — воскликнула Шорнуа. — Да и не могут быть опасными, иначе дома снов потеряют клиентов.
Род покачал головой.
— Забудем про сам сон. Ты ведь лежишь там в отключке несколько часов, верно?
— Всего лишь несколько минут реального времени. Самое большее, час, — ответила Шорнуа.
— Час? — нахмурясь повернулся к ней Йорик. — Да сколько же, собственно, стоит эта эмоциональная конфетка?
— Все пару сотен квачей...
— Пару сотен? За менее чем час?
— Это реального времени, — вздрогнула Шорнуа. — Но пока ты видишь сон, тебе кажется, что он длится недели, а может даже месяцы.
— Поэтому на самом деле ты платишь за целые недели развлечений, — кивнул Род, кривя рот. — Но заведению это обходиться всего в несколько минут эксплуатации своего оборудования. Вот и говори тут о высокой оборачиваемости...
— Целый отпуск за одну ночь, — задумчиво произнес, глядя в пространство, Йорик. — Развлечение, волнение, романтика, и все за один вечерний сон.
Род встряхнулся.
— Мы что, рекламное бюро домов снов? Факт остается фактом, что, пока твой разум наслаждается этой полнейшей иллюзией, твое тело лежит там, полностью уязвимое!
Шорнуа кивнула.
— Вот потому-то дома снов и гарантируют вашу безопасность.
— Как они могут это устроить? Я имею в виду, что пока ты спишь, они могут... — Род в ужасе уставился на спутников. — Боже мой! Они же могут попросту накачать тебе в мозг заодно с развлечением и индоктринацию.
— Нет, не могут, — быстро возразила Шорнуа. — Я имею в виду, мочь-то могут, но это совершенно противозаконно. Законы, оберегающие завсегдатаев домов снов очень жестокие.
— И к тому же довольно скрупулезные, — согласился брат Джой.
— Вот как? — пожал плечами Род. — Как я, по-моему, недавно указывал, убийства тоже противозаконны, но людей все равно убивают.
— Но эти законы вынуждают соблюдать! Очень строго!
— Также, как и законы, запрещающие убийства. Трупу это мало чем помогает.
Челюсти у Шорнуа прямо сжались.
— Говорите все, что угодно, а сны безопасны. Даже полиции не дозволяется беспокоить грезящего.
— О! — весело улыбнулся Род. — Значит, дом снов — идеальное укрытие для беглого преступника!
— Пока у него не иссякнут деньги, — уточнил Йорик.
— Церковь, бывало, могла предложить кое-что получше, — вздохнул брат Джой.
— Вы не можете отрицать, что нам не помешает хорошее место отдыха, — ткнула пальцем в Рода Шорнуа.
— А вы не можете отрицать, что у нас маловато наличных, — поправил Род. — Фактически, нам будет тяжеловато раздобыть сумму на рейс к Земле.
— Конечно... — поджал губы Йорик. — Возможно мы сумеем убедить местное правительство действительно сильно пожелать избавится от нас...
— Но не слишком сильно, — быстро оговорил условие Род.
— Прошу прощения, — извинился высокий, темноволосый и бескровный субъект, проскакивая вперед, задев их и бормоча своему спутнику. — Нам суждено опоздать на перекличку.
— А не рановато ли ты входишь в роль? — спросил его напарник.
Шорнуа повернула голову, глядя ему вслед.
— А не длинноваты ли зубы у этого парня?
— У меня такое ощущение, будто я его уже где-то видел, — согласился Род.
— Дракула.
— Граф Дракула? — уставился вслед брюнету Род. — А кто тот парень вместе с ним?
— Тот, что с заросшим лицом? — спросил Йорик. — Мне на мгновение подумалось, что это родственник.
— То вервольф, — ахнула Гвен.
— Скорее застрявший, наполовину обернувшись волком, — у Рода сохранились яркие воспоминания о вервольфе, с которым ему однажды довелось драться. — Разве вы не говорили, что клиенты здесь любят переодеваться в маскарадные костюмы?
— Да, но они не встают в такую рань!
— Особенно, если парень, изображающий вампира, намерен попробовать по-настоящему войти в роль, — согласился Йорик. — В конце концов, ведь сейчас может в любую минуту засиять солнце.
— Я должен посмотреть, куда они идут, — Род двинулся вслед за парой. — Валяйте, называйте меня доверчивым, но я должен увидеть!
Гвен и Шорнуа обменялись взглядами, а затем пожали плечами.
— Отчего бы и нет? Не вижу ни малейших оснований не идти.
— Одно направление ничуть не хуже другого, когда ты не знаешь куда идешь, — согласился Йорик.
— Я с вами, если вы не против, — сказал брат Джой. — В конце концов, там, где я нахожусь, от меня мало толку...
— Кто среди нас может похвастаться иным? — вздохнул Йорик.
Они вышли на деревенскую площадь, окруженную с трех сторон деревянными лавками, а с четвертой выходящей на расположенный в нескольких сотнях ярдов мрачный замок на вершине искусственной скалы. К стенам ее вел неровный склон с картинными, чахлыми деревьями.
— Хороший ландшафтный архитектор, — заметил Род.
— Или декоратор, — указал Йорик. — Смотрите.
— Что то за люди, милорд, — спросила Гвен.
— Группа специалистов по чарам, дорогая, — ответил Род. — По-моему, они творят какую-то повесть.
На площади болталось много народу, в основном в костюмах баварских крестьян, а один-другой в деловых костюмах девятнадцатого века. И прямо среди них находились люди в самых что ни на есть современных комбинезонах.
Большинство из них собрались вокруг стола, так и стонущего под тяжестью наваленной на него снеди.
Мимо них торопливо прошла женщина лет двадцати двух с низко надвинутой на лоб фокусирующей повязкой и повязанными платком волосами.
Повязка на лбу сгущала воздух у нее перед глазами в два одинаковых силовых поля, показывающих, как бы она выглядела, если бы носила очки, чем, собственно, эти силовые поля и были энергетическими линзами. В левой руке она держала компьютерный блокнот. Проходя она взглянула в их сторону, а затем резко остановилась и, нахмурясь, посмотрела на Рода и Гвен.
— Каким образом костюмер обрядил вас в эти тряпки? Вы же, по меньшей мере, на триста лет отстаете от нужной эпохи! Если эти наряды и относятся к какому-то периоду, так только к елизаветинскому. Вернитесь в костюмерную и скажите там, что вам нужны баварские, девятнадцатого века, — она повернулась к брату Джою, окинув его взглядом с головы до пят. — У вас все как надо, но если видел одного монаха, значить видел их всех, — брат Джой начал было возражать, но она подняла ладонь. — Нет, не надо мне втолковывать — «монах увидел, монах сделал». Это я уже слышала, хотя я не припомню, чтобы я затребовала вас.
— Возможно кое-кто другой, — предположил, ухмыляясь во весь рот, Йорик.
Молодая женщина воздела руки к небу.
— Ох уж эти продюсеры! Чего они ждут от помрежей, если постоянно заказывают то и се в обход их? Строганофф! — и устремилась прочь, рассекая толпу.
— Строганофф? — посмотрел на стол Йорик. — Немного странновато, но завтрак...
— По-моему, это чья-то фамилия, — показал на кого-то брат Джой. Видите того полного малого, с которым она разговаривает? Того, в сером фланелевом комбинезоне?
Йорик кивнул.
— Вероятно выпытывает у него, для чего он послал за монахом, когда по сценарию его не требуется.
— Ты наслаждаешься этим, — обвинила его Шорнуа.
— Почему бы и нет? — не сумел подавить смешок Йорик. — Я просто обожаю чужие ошибки!
— У вас нет такого ощущения, что мы забрели на съемочную площадку 3МТ? — спросил у брата Джоя Род.
— Ну, конечно, — подтвердил монах. — Где еще покажутся такими нормальными столько странных людей?
— Что такое «съемочная площадка 3МТ»? — спросила Гвен.
— Нелепость, основанная на фантазии, происходящей от никогда не существующей действительности, — ответил Род. — А сокращение означает «3-мерное телевидение» — картинки, которые выглядят и двигаются как настоящие люди, но, тем не менее, абсолютно искусственные. Люди, которых ты здесь видишь, применяют 3МТ для рассказывания повестей. Ну, нет, — тут же поправился он. — На самом-то деле, не для рассказывания, а для показывания. Они показывают повесть так, словно ты находишься прямо там, наблюдая, как она разворачивается.
— Да, но вот эта повесть куда интереснее, — просиял брат Джой, наблюдая за мельтешащими актерами. — Я уже три-четыре дня наблюдаю за этими людьми. Это просто завораживает, они тратят столько времени, чтобы сделать что-то, кажущееся таким простым!
— Ну, если они заставляют сделанное казаться простым, значит они делают его действительно хорошо, — у Рода хватало опыта с попытками командовать армией, чтобы уверенно считать управление даже сотней людей небольшим кошмаром.
— Милорд, — поинтересовалась Гвен, — а кто те люди с таким пристегнутыми к плечам штуками?
— Операторы, дорогая. Эти маленькие пластиковые выпуклости ничто иное как 3МТ-камеры. Когда они снимают, операторы надевают специальные очки, чувствующие каждое движение их глазных мускулов и передающие их камерам. И тогда камеры автоматически «смотрят» туда же, куда и операторы.
Шорнуа нахмурилась.
— А я думала, что все эти 3МТ-боевики снимают на Луне.
Брат Джой удивленно поднял взгляд.
— О, нет! С тех пор, как на Земле утвердился режим ПЕСТ и порвал связи с бесприбыльными планетами, это прекратилось. Те, кто по-прежнему торгует, приспособились, и быстро к тому же! И раз уж они взялись за это, то изобрели способы самим поставлять себе развлечения. Неужели вы действительно не знали об этом?
— Я на время вышла из обращения, — покраснела Шорнуа.
— Пребывала, выражаясь по-вашему, в затворе, — вставил Йорик.
Шорнуа пронзила его жгучим кинжальным взглядом, но брат Джой кивнул, вполне поняв собеседника.
— А, ушли от мира? Ну, тогда позвольте мне объяснить вам. Видите ли, некоторые из этих людей оказались действительно любезны и объяснили мне все это. Конечно, не юная леди в платке и с компьютерным блокнотом — она всегда занята и никогда не вспоминает меня, увидев на следующий день. Но вот «статисты» помнят, те, что просто переодеваются крестьянами и маячат на заднем плане в качестве зевак.
— Им за это платят?
Брат Джой кивнул.
— Поэтому у них всегда имеется в избытке свободного времени, и они рады поболтать.
— Но как телекомпания может позволить себе такое? — Род нахмурился, оглядываясь кругом. — Судя по всему, это очень дорогое удовольствие.
— О, да, определенно дорогое! Поэтому, когда ПЕСТ порвал с ними, им пришлось изыскать способы сократить стоимость поставки. Главным из них кажется специализация: каждая 3МТ-компания работает только в одном жанре, и устраивается на той планете наслаждений, где есть нужная ей обстановка.
— Значит, эта телекомпания снимает готические боевики, фильмы ужасов, — заметил Род. — Но разве ПЕСТ не захотел сохранить планеты-курорты?
— Нет. Наслаждения стоят денег, значит они не выгодны.
— По крайней мере, для клиентов, — сухо улыбнулся ему Род. — Не важно, сколько денег они приносят продавцам.
— ПЕСТ — да. Нравы у них там довольно пуританские.
— Как и в большинстве диктатур в начальные годы.
— ПЕСТ видел лишь гигантские суммы, растрачиваемые гражданами Земли на этих «иностранных» планетах, и поэтому прервал торговлю с курортами. Рассудили, что если этот беспутный народ не сможет отправиться на планеты наслаждений, то деньги останутся дома.
Улыбка Рода сделалась по-настоящему теплой:
— Как я понимаю, это лишь подняло цену на перевозки?
— Правильно. Что довольно-таки сильно снизило число людей, имеющих возможность прибыть сюда с Земли.
— Дайте я сам догадаюсь: большинство тех, кто все таки прибывают, принадлежат к бюрократам ПЕСТ.
— Вот это да, как вы догадались? Вы правы, конечно, действительно богатые всегда сохраняют свои привилегии, кто б там ни сидел на троне. Но живущим здесь людям пришлось довольно трудно, они пережили несколько довольно тощих лет.
— Но не умирали с голоду, — заметил Род.
Брат Джой покачал головой.
— Нет, они сумели выкрутиться, благодаря кучке клиентов с Земли и тех немногих, которые прибывали с других пограничных планет.
— Что делает их связующим звеном, — негромко произнес Род, — одним из немногих уцелевших звеньев между периферийными планетами и сузившейся Земной Сферой.
— Да, — брат Джой посмотрел ему прямо в глаза. — Кое-какая торговля уцелела. Возможно лишь тоненькая струйка, но она есть. В обоих направлениях.
— Неудивительно, что наш фрахтер летел на Отранто, — усмехнулся Йорик.
— Курорты становятся торговыми центрами, — медленно кивнул Род, постепенно начиная понимать. Он-то всегда думал, что курортные планеты его родной эпохи стали Городами Греха для обслуживания купцов. Он и не представлял, что вначале дело могло обстоять совсем наоборот.
— Вот потому-то, — продолжал Йорик, — мы и находимся здесь.
— О, — брат Джой в удивлении поднял взгляд. — Вы хотели отправится на Землю?
Род открыл было рот, собираясь ответить, но тут невысокий худощавый седоволосый мужчина с не очень морщинистым лицом заорал во всю глотку:
— Мирейни!
— Здесь, Бел! — отозвалась девушка с компьютерным блокнотом, и, нырнув в толпу, пробороздила себе путь к нему.
Когда она подошла к нему, он сказал:
— Скоро пора снимать, не так ли?
— Восемь часов, — подтвердила Мирейни. — И все на месте или отсутствуют по уважительной причине.
— «По уважительной причине»? — поднял брови Бел. — Сколько же у нас отсутствует?
— Всего пара статистов, — Мирейни нажала несколько клавиш на своем блокноте. — Крестьянин среднего возраста и мамаша в косынке.
— Не такие, без кого нам нельзя снимать, — Бел хмуро посмотрел на небо. — Но мы не можем начинать съемку, пока тучи не проявят охоты сотрудничать. Что такое с тем метеорологом? Он обещал нам низкую облачность, с угрожающими грозовыми тучами, а получили мы всего лишь дымку до небес!
— Заплатили мы достаточно, — присоединился к ним хмурый Строганофф, тот полный мужчина, с которым прежде разговаривала Мирейни. — Проверь и выясни, что стряслось с погодой, хорошо, Мирейни?
Молодая женщина принялась нажимать кнопки на компьютерном блокноте, а потом достала из сумки у себя на поясе микротелефонную трубку и что-то произнесла в нее, хмуро глядя на небо.
Полный принялся расхаживать взад-вперед.
— Проклятье, у нас здесь завязано три звезды, пять актеров второго плана и сотня статистов! Мы не можем позволить себе зря терять время из-за метеоролога, который не способен выполнять заказ!
— Так подай на него в суд, — Бел прислонился спиной к фасаду лавки, сунув руки в карманы пиджака. — Ты слишком много беспокоишься, Дэйв.
— Кто-то ж должен, — Дэйв пронзил его огненным взглядом. — Тебе хорошо говорить, ты всего лишь режиссер!
— А также спонсор, — напомнил ему Бел. — Деньги-то мы транжирим мои. Брось, Дэйв, расслабься.
Дэйв тяжело вздохнул.
— Послушать тебя, Бел, так все кажется распрекрасным. Но, черт побери, мы должны выдерживать график! Если мы будем каждый день понемногу отставать, то нам очень скоро понадобится дополнительный съемочный день, а это обойдется тебе в пару термов. Кроме того, после двадцать седьмого мы потеряем Гавейна.
— Ну что такое исполнитель главной роли? — пожал плечами Бел. — Нам придется просто гарантировать, что все сцены с ним сняты до этого числа.
— Ладно, ладно! Поэтому гарантируй это, хорошо?
— Ну, ладно, — Бел со вздохом отклеился от стены и подошел к женщине лет пятидесяти, сидящего за сложным с виду пультом. Он тихо переговорил с ней с минутку, а затем повернулся и позвал:
— О'кей, Гавейн, Герман, Клайд! Покуда мы ждем, давайте прогоним первую часть сцены, до того как толпа набрасывается на вампира.
— Где я бросаю носовой платок? — спросил человек в синем балахоне и островерхом колпаке, усыпанном знаками зодиака.
Бел кивнул.
— Давайте немного отступим, до туда, где Гавейн только что вышел из гостиницы и увидел ждущего его на другой стороне площади Германа.
— Хорошо, — к Белу подошел молодой блондин в твидовом костюме. — Я только что проснулся и обнаружил, что завтрак еще даже не приготовили, верно?
— Именно так, Гавейн. А такому милому молодому парню, как д-р Вайлин, даже присниться не может разбудить кого-то, только для того, чтобы ему сварили чашечку кофе.
— Поэтому я выхожу в зарю и даю утреннему холодку разбудить меня.
Бел согласился.
— Совершенно верно. Ты входишь в кадр слева, делаешь глубокий вдох, оглядываешься по сторонам и видишь графа Дракулу.
— Вон там, — молодой человек показал на вампира и нахмурился. — Да хватит тебе, Герман! Ты же всю ночь проторчал над этим сценарием!
— Всего лишь удостоверяюсь, малыш, — вампир закрыл обложку маленького компьютерного блокнота и отдал его брюнетке в комбинезоне. Повернувшись вновь к Гавейну, он поправил ворот своего плаща. — Итак, значит: «Он приятен, не правда ли? Воздух моей Трансильвании».
— Близящийся рассвет очищает воздух, — согласился Гавейн. — Но не становитесь ли вы беззаботным, сударь? Вас вот-вот коснутся первые лучи восходящего солнца.
— Что такое существование без риска? — риторически спросил вампир. — Всего лишь скучная, бесконечная череда нелепостей. И все же, рискую я не сильно, у меня есть еще немного времени.
— Тринадцать с половиной минут, — отрезал человечек в синем балахоне.
— А, мой коллега как всегда точен, — промурлыкал Дракула. — По-моему, вы не знакомы друг с другом. Доктор Вайлин, позвольте мне представить вам достопочтенного колдуна, Ванескина Плохаета.
— Очарован, — отвесил легкий поклон Гавейн.
— Пока еще нет, — негромко рассмеялся колдун, — пока еще нет.
— И вообще нет, — лицо Гавейна стало строгим. — Слова Аристотеля защитят меня от ваших иллюзий, герр Плохает.
Плюгавый колдун захихикал, а Дракула презрительно фыркнул:
— Ну не верите же вы и в самом деле, молодой человек, будто ваша жалкая наука способна пригодиться против нашего могущества! Вы сейчас не в своей родной Германии, оставшейся так далеко на северо-западе! И не в Италии, стране Веры, и не в Греции, стране Разума! Нет, обе эти... — он оборвал фразу, повернувшись к режиссеру. — Черт возьми. Бел! Мне полагается заставить все это показаться реалистичным?
— Конечно нет, — не полез за словом в карман Бел. — Это фантазия. Сделай ее всего лишь достоверной. Давай, давай! «Греции, стране Разума...»
Герман вздохнул и снова повернулся к Гавейну.
— Нет! Обе эти страны — мои соседки, и соседки эти, надо сказать, беспокойные. Ибо вы сейчас пребываете в Трансильвании, родине колдовства и ужаса. Мы пребываем юго-восточнее Австрии и юго-западнее России, балансируя между странами разума и страной феодальной тьмы, где ваша наука не имеет никакого влияния!
— Отнюдь, — улыбнулся доктор Вайлин, почти позабавленный его словами. — Наука правит всей Вселенной, даже этим маленьким, забытым уголком, ибо наука есть разновидность Порядка, а Порядок происходит от Добра. И никакое порождение Зла не устоит перед его символом, — он выхватил из нагрудного кармана распятие и поднял его перед собой.
Граф пронзительно закричал и съежился, вскинув руки в попытке оградить себя от лицезрения святости. Но его союзник-колдун одним прыжком очутился перед ним и что-то швырнул, выкликнув заклинание.
Это была шелковая косынка, и она, заколыхавшись, упала на мостовую у его ног.
— Стоп! — заорал Бел, и повернулся к женщине за пультом. — Ну! Провал получился отличный. Что случилось, Хильда? Этому платку полагалось перелететь и накрыть собой распятие!
Хильда с обиженным видом нажимала кнопки:
— Сожалею, Бел. Это генератор статических разрядов. Готова поклясться, десять минут назад он работал!
— Не надо никого клясть, — посоветовал Бел. — Ругаться некультурно. Выкури из него гремлинов, хорошо?
— Тучи! — хлопнул по плечу Бела Дэйв, показывая на небо.
К ним плыли во всем своем величии зловещие грозовые тучи угольного цвета.
Бел, просияв, повернулся к Мирейни.
— Ты пробилась!
Та кивнула:
— Просто какой-то клерк что-то напортачил. Обещали, что через пятнадцать минут небо приобретет милый зловещий вид.
— Отлично! — усмехнулся Бел. — Теперь мы можем приступить к работе, он повернулся к Хильде. — Скоро ли ты сможешь починить этот статический генератор?
Челюсти у Хильды сжались.
— Я мастер по спецэффектам. Бел, а не ремонтник!
— Ох уж мне эти специалисты! — закатил глаза к небу Бел. — Спаси и сохрани меня от них. Господи или Дэвид. Ты ближе. Поговори с ней, хорошо? — он снова повернулся к Мирейни. — Что еще мы можем отснять?
Дэйв тяжело вздохнул и потопал к Хильде.
— Неужели ты не знаешь, как действует это устройство?
Та с миг поглядела на него, а потом покраснела и покачала головой.
— Извини, Дэйв. Я только нажимаю кнопки.