Сташеф Кристофер. Чародей в скитаниях

   — Он предпочитает дипломатию в виде золота или земных банкнот?
   — Золото было б неплохо, но уверен, хватит и квачей МСЭ, — генерал печально улыбнулся. — Однако, боюсь, что банкноты ПЕСТ будут неприемлемы, вольмаки не очень-то доверяют им.
   — Понимаю, — улыбнулся Род. — Первобытные культуры склонны к консерватизму.
   — В самом деле, — снова острый взгляд. — Ну! В таком случае извинение должно состоять из э-э... — Он выудил из кармана блокнотик в кожаном переплете и раскрыл его. — Пятьсот квачей.
   — Пяти... сот... — уставился на него Род.
   — Сия сумма столь велика, милорд?
   — Если она у тебя есть, то нет. Как у тебя по части превращения свинца в золото, дорогая?
   Внезапно в глазах у Гвен появилось отрешенное выражение.
   Генерал внимательно наблюдал за ними, но с той же своей мягкой улыбкой:
   — Как я понимаю, вы временно в замешательстве? — Генерал улыбнулся. — Мы, конечно, сможем организовать временный беспроцентный заем, мастер Гэллоуглас. На Вольмаре есть банк, и он в данный момент платежеспособен.
   — О, нет! Деньги для нас никогда не проблема. Не так ли, Гвен? — Род сунул руку в висевший у него на поясе кошель. Содержащееся в них серебро вполне подошло бы для уплаты, но возможно будет немного трудно объяснить портреты Туана и Катарины.
   — Да, деньги нас никогда не волновали, — согласилась Гвен, искоса взглянув на него. — На самом-то деле, я их столь давно не видела, что совершенно забыла как они выглядят.
   Род замер.
   И с трудом сглотнул. Конечно, Гвен не могла знать, как выглядели банкноты МСЭ, она никогда не видела никаких денег, кроме грамарийских.
   И если поразмыслить, Род тоже не знал, как они выглядели.
   Правительство МСЭ пало за пятьсот лет до его рождения.
   — При зрелом размышлении, генерал, мне думается, я поймаю вас на этом предложении. Вы не могли бы мне одолжить, скажем, двадцатиквачовую банкноту минуты так на две?
   Генерал нахмурился, но полез за бумажником и передал Роду купюру.
   — Большое спасибо, — Род вручил его Гвен. — Да, деньги. Это деньги, милая.
   Гвен уставилась на них, словно громом пораженная.
   — Бумага, милорд? Она деньги?
   — Э, да, дорогая. — Гвен конечно же никогда не видела ничего кроме монет, так как у средневековых культур взгляд на экономику довольно элементарный. — Это деньги. Во всяком случае здесь. — Род заставил себя усмехнуться. — Э, простите, генерал. Мы не привыкли, э, пользоваться наличными, сами знаете, как это бывает.
   — Кредитные карточки, — понимающе кивнул генерал. Роду очень не хотелось разбивать его иллюзии.
   — Так вот, у меня как раз есть немного, и при себе. — Род снова пошарил в кошеле, тот по-прежнему был в основном пуст.
   — Милорд, — прошептала Гвен, — я не могу...
   — Все в порядке, милая, просто попытайся, — потрепал ее по руке Род. — Не попробуешь, не узнаешь сколько ты способна сделать... уж я-то знаю... сам... — Род рылся в кошеле так, словно тот был шахтой десятимильной глубины, по лбу у него заструились капли холодного пота.
   Что-то зашуршало.
   Его пальцы коснулись бумаги. Множества бумажек.
   — А вот и мы, генерал, двадцать пять банкнот по двадцать квачей, — он выдернул оригинал из онемевших пальцев Гвен. — О, и конечно же одна, одолженная нам вами.
   Глаза у генерал слегка расширились, но он принял наличные без комментариев.
   — Не люблю носить банкноты большого достоинства, — объяснил Род.
   — Но я думал вы сказали... — Шаклер захлопнул рот. — На самом деле нет. Совершенно не мое дело... — Он снова остро поглядел на Рода. — Разве вам не хлопотно носить при себе столько банкнот?
   — Ну, да, — признался Род, — но не было времени обменять их.
   Генерал сбил банкноты в аккуратную пачку.
   — Как я понимаю, вы покинули дом в некоторой спешке.
   — Да, можно сказать и так.
   Генерал повернулся подойти к лейтенанту и вожатому, который ухмыльнулся во весь рот и поспешил к Роду, схватив его за руку и крепко пожав ее.
   — Рад что ты один из славных парней!
   — О, пустяки, — поскромничал Род. — Спасибо за понимание.
   — Разумеется, разумеется! Выходите за стену опять, в любое время! — Вожатый скрестил руки и поклонился, а затем повернулся к двери, которую лейтенант все еще держал открытой, послюнив большой палец и пересчитав банкноты. — За вами и гнаться приятно!
   — Пожалуйста, пожалуйста, — махнул рукой Род, чувствуя легкое онемение.
   Лейтенант с облегчением закрыл за ним дверь.
   Род качая головой снова повернулся к генералу.
   — Странно, что недоразвитые общества всегда усваивают в первую очередь один и тот же аспект нашей культуры, не так ли?
   — Весьма, — генерал повернулся и возвратился к столу. — Ну! По крайней мере с этим покончено!
   — Да. Приятно оставить это позади, не правда ли? — Род схватил Гвен за руку и направился к двери. — Спасибо, что урегулировали для нас все осложнения, генерал. Если мы сможем когда-либо для вас что-то сделать...
   — Вообще-то, — пробормотал себе под нос Шаклер, — вы могли бы ответить на несколько вопросов...
   Тело Рода дернулось, когда его ноги остановились, и плечи попытались продолжить путь. Он прожег взглядом Гвен.
   — Мы должны соблюдать правила вежливости, милорд.
   — В следующий раз останавливай меня словесно, хорошо? — Род снова повернулся к генералу. — Ну разумеется, генерал. Какие вопросы у вас на уме?
   Углы рта генерала дернулись от скрытого веселья.
   Род нахмурился, замечая нечто упущенное им ранее. Он подошел к столу генерала, приглядываясь к знакам различия Шаклера, выискивая обозначения рода войск. Им служил символ Асклепия.
   — Вы врач!
   — На самом-то деле психиатр, — улыбнулся генерал. — Наверняка ведь это самая подходящая профессия для главного администратора бывшей исправительной колонии?
   — Э... да, полагаю так, — нахмурился Род. — Просто я не ожидал ничего столь логичного.
   — Я не уверен, что решение о моем назначении было логичным, по своему происхождению, — улыбка Шаклера посуровела. — Но по-моему, оно обернулось к лучшему. Я приобрел здесь огромное чувство цели.
   — Да, я понимаю, как вы приобрели б его, — Род выпрямился, прочистив горло. — Ну! Насчет тех вопросов, генерал...
   — Да, в самом деле. Вы не против рассказать мне, как получилось, что вы потерпели кораблекрушение на Вольмаре?
   — Что вы, вовсе нет (если смогу придумать).
   Шаклер посмотрел на него поверх сведенных вместе пальцев обеих рук.
   — Налет амнезии?
   — О, нет, нет, — быстро разуверил его Род. — В действительности тут дело не в амнезии, просто дело в том что, э... — Он сделал глубокий вдох и принялся импровизировать на максимальной скорости. — Э, я знаю, это покажется странным, но, э... мы шли на бал-маскарад на борту пассажирского лайнера с э... — Он попытался вспомнить какой-нибудь бесследно исчезнувший корабль, где-то в конце эры МСЭ. В голову ему приходил только самый знаменитый и он мысленно выругался, а потом тут же поспешил молча извиниться перед Гвен. — Мы летели на... э-э... «Альфреде» рейсом с Лидо ну, знаете, четвертой планеты Беты Малого Пса — на Туонелу, пятую планету 61 Лебедя...
   — Но так и не добрались до цели своего полета?
   Род кивнул. В конце концов «Альфреда» покинула Лидо с замечательным количеством знаменитых людей на борту, но больше о нем так и не услышали.
   Это давало Роду немалый простор для поэтической вольности.
   — Мы ощутили сильный крен — странный крен, мне в итоге размазало икру по всему камзолу, и экипаж принялся орать нам забираться в анабиозные модули, и нацеливал нас куда попало, надеясь, что раньше или позже мы наткнемся на колонизированные землянами планеты.
   — Как у вас, к счастью, и получилось, — Шаклер извлек трубку и сжал ее у самого конца черенка, скрывая свой рот, но в уголках глаз у него образовались морщинки.
   — И вот мы здесь, — закончил Род. — Наш модуль приземлился на территории вольмаков, и... э... вы... мне... не... верите...
   — Нет, я вовсе не говорил этого, — генерал нагнулся вперед, опираясь локтями о стол.
   — Но это самое лучшее развлечение, которое вам выпадало за целую неделю.
   — Фактически за целый год, — тепло улыбнулся Шаклер. — По 3МТ таких баек больше не показывают.
   — Ну, если вы не верите моим словам, то можете проверить архивы. «Альфреда» исчезла по пути с Беты Малого Пса к 61 Лебедя...
   — Да, я хорошо помню это происшествие, на борту у нее находилось столько политиков, что скандал вышел еще тот, — Шаклер дружелюбно улыбнулся ему.
   — Уж это-то, уверен, чистая правда. Но вот что касается остального... А, ладно, я не таков, чтоб нажимать, мастер Гэллоуглас. Мы здесь на Вольмаре скорее придерживаемся политики не слишком вникать в прошлое человека. Однако я ценю более утонченные объекты из устного творчества.
   Особенно сильное впечатление произвел штрих насчет бала-маскарада.
   — О, да! Она изображала Нелл Гвин, а я — Сирано де Бержерака!
   — А я — короля Англии, — пробормотал, борясь с улыбкой Шаклер. — Но, как я сказал, на Вольмаре прошлое человека — его личное дело. Здесь все находятся не без причины, и причины эти обычно из тех, которые предпочитают не афишировать. — Он пожал плечами. — Конечно, что касается лично меня, я не очень то озабочен сохранением тайны. Я здесь в конечном итоге, потому что я не только психиатр, но вдобавок еще и мазохист.
   Род уставился на него, а затем спохватился.
   — О, в самом деле?
   — Да, — улыбнулся Шаклер. — Очень хорошо приспособившийся — но, тем не менее, это создает определенные трудности в системе субординации. Однако здесь моих подчиненных это, кажется, не слишком волнует.
   Род медленно кивнул.
   — Я начинаю понимать, почему вы были не прочь остаться.
   — Тут есть некоторое ощущение того, что тебя ценят, — довольно улыбнулся Шаклер. — Но, видите ли, легкий эксгибиционизм, проявляющийся в рассказывании об этом вам является составной частью моего расстройства.
   Он нагнулся вперед взглянуть на считыватель у себя на столе.
   — Однако, я чересчур задержал вас, после столь долгого пребывания в анабиозе вы, должно быть, страшно проголодались. Всего лишь дальше по улице вы найдете превосходную таверну.
   — Э... спасибо, генерал, — сумел улыбнуться Род. — Вы очень нам помогли. — Если мы когда-нибудь сможем что-то для вас сделать, вы только кликните.
   — Фактически, есть-таки одна мелочь, которую ваша леди могла бы сделать для меня, мастер Гэллоуглас.
   Род остановился, не закончив шага, почувствовав, как у него засосало под ложечкой.
   Он снова повернулся. Гвен повернулась вместе с ним, широко раскрыв глаза.
   — И чем же я могу вам помочь, сэр?
   — Дайте мне пощечину, — попросил генерал.

* * *

   Род поставил свой поднос и выложил перед Гвен вареную колбаску и булочки на блюде, с кружкой зля на фланге.
   — Не блеск, дорогая, но, боюсь, это примерно самое лучшее, чем располагает сейчас «Таверна Чолли», — он уселся за стол и пригубил пиво.
   Глаза его расширились от удивления.
   — А неплохо, однако.
   Она осторожно отпила глоточек.
   — И впрямь, неплохое! Однако, отчего оно такое холодное, милорд?
   — А? — удивленно поднял голову Род. — О! Э... просто тут любят именно такое, милая. Вот и все. — Он откинулся на спинку стула и огляделся кругом, рассматривая грубо обструганные столешницы и сделанные кое-как столы и стулья. — Беря тебя с собой провести весь вечер вдвоем, безусловно, я рассчитывал совсем не на это.
   — Да, наверняка не на сие! — улыбнулась Гвен. — Однако — ах, боже мой! Тут все такое чудесное!
   — Да ну?
   — В самом деле, — она нагнулась над столом. — Однако скажи мне, что означают все сии странные манеры и предметы? Почему все носят краги, хотя у них нет доспехов, поверх коих их положено надевать? Что за странные выпуклые машины носили все бывшие на стене? И отчего они не носят их тут в таверне? Как загорается свет в сем трактире? И где же бочки, из коих наливают эль?
   — Погоди, дорогая, — остановил ее Род, подняв руку. — По одному вопросу кряду.
   Он не сообразил, насколько странным и новым должен показаться Гвен технологический мир, но ведь она же, в конце концов, выходец из средневековой культуры. Втайне, он благословил судьбу забросившую их на первопроходческую планету, вместо одного из чрезмерно цивилизованных, сплошь технологических миров поближе к Земле. Как же объяснить ей все это?
   Он набрал побольше воздуха в легкие, прикидывая, с чего б начать.
   — Давай начнем с движущей силы.
   — В сем нет ничего столь уж нового, — пожала плечами она. — Коль скоро ты растолковал мне, что тут нет никакой знати, стало воистину ясным, что крестьяне должны установить порядок в собственных рядах, ровно как и те вольмаки, кои преследовали нас сегодня утром. Или дикари, кои воюют с городами, как воевали на нашем острове Грамарий зверолюди, десять лет тому назад.
   Промежуток времени поразил Рода словно ударная волна.
   — Боже мой! Неужели это и впрямь было десять лет назад? — Он с содроганием втянул в себя воздух. — Ну конечно же. У нас тогда был только один ребенок, а теперь у нас их четверо, и Магнусу двенадцать. — Он внимательно изучил ее лицо. — Ты выглядишь ничуть не старше.
   Она покраснела, опуская глаза.
   — Приятно слышать от тебя такие слова, милорд, однако я вижу-таки, морщинка то тут, то там, и замечаю изредка прядь седины в своих волосах.
   — Чего ж тут такого замечательного при нашей то четверке? Но они определенно попадаются редко, я пока ни одной не заметил! А что касается морщин, то я всегда обладал своей долей их.
   — Однако ты не женщина, — пробормотала Гвен.
   — Очень мило, что ты замечаешь это... Но вернемся к подробностям этого мира, где мы очутились. Правительство не совсем та «сила», которую я подразумевал, дорогая.
   — В самом деле? — удивленно посмотрела на него она. — Однако, ты ведь наверняка говорил не о магии?
   — Нет, нет. Определенно не о ней. Я говорил о мощной силе, что заставляет предметы двигаться.
   Гвен непонимающе нахмурилась.
   Род сделал глубокий вздох.
   — Слушай. На Грамарие есть четыре вида сил, способных выполнять для нас работу: сила мускулов, наших собственных или наших животных, сила ветра, что гонит корабли и вращает ветряные мельницы, сила воды, вращающая колеса водяных мельниц, и сила огня, что согревает наши дома и кипятит нам воду и варит нам еду. И это примерно все.
   — Но как же сила арбалета, что мечет стрелу убить человека? — нахмурилась Гвен.
   — Всего лишь сила мускулов, припасенная до времени. — Род покачал головой. — Понимаешь, когда арбалетчик натягивает тетиву, он просто переводит силу из своей руки и плеча в упругое дерево арбалетной дуги. Но чтобы вложить эту силу, арбалетчику требуется несколько минут, на возведение тетивы. А потом, когда он нажимает на спуск, высвобождающий пружину, вся эта энергия высвобождается одной быстрой вспышкой, и вот это-то и выбрасывает стрелу намного сильней, чем способен метнуть ее обыкновенный лук.
   Гвен медленно кивнула, не упуская ни слова.
   — И точно так же лук простого лучника способен метнуть стрелу намного дальше, чем ратнику удается бросить копье?
   — Ну да, — Род выпрямился на стуле, удивленный тем, как быстро она поняла. — Конечно стрела к тому же легче копья. Это тоже помогает.
   — А так же и то, что концы лука подлиннее рук копьеметателя, не правда ли? Ибо я замечала, что чем длиннее лук, тем дальше он пускает стрелу.
   — Ну... да, — промолвил пораженный Род. — Чем длиннее рычаг, тем больше он умножает силу, а два конца лука и рука копьеметателя все одно рычаги.
   — И более длинный лук может быть более тугим, но все же поддающимся натягиванию?
   — Э... да, — Род почувствовал, как по спине у него пробежал легкий холодок. Схватывала она чересчур уж быстро. — И арбалет мощнее, потому что он намного туже.
   — Но стреляющий из него, может согнуть его при помощи ворота, — кивнула Гвен, казавшаяся почти сердитой от сильной сосредоточенности.
   — Верно, — с трудом сглотнул Род. — Ну... э... в этом мире, есть другие источники энергии, но самый важный — это сила, называемая «электричеством». Она похожа... — он зарыскал в поисках объяснения. — Она невидимая, но течет словно вода. Но только через металлы. Она... — тут на него нашло озарение. — Она похожа на силу, которой пользуешься ты, когда заставляешь предметы двигаться с помощью мысли. — Он махнул рукой. — Хоть ее и не видно, ее можно почувствовать, если прикоснуться к проводу, по которому она протекает. Еще как можно почувствовать! — Он нахмурился. Хотя, на самом деле, мне не следовало говорить, будто ее не видно. Ты когда-нибудь смотрела на молнию, милая? Нет, ну конечно смотрела! Что со мной стряслось? — Один такой случай он уже помнил особенно ярко. Они сидели в пещере, прижавшись друг к другу, наблюдая, как громыхает в небесах молния. А когда ярость грозы порядком ослепила их... — Он прочистил горло. — Молния и есть электричество, во всяком случае один из видов электричества.
   — Да что ты говоришь, — выдохнула она. — Значит сей род посадил на цепь молнию?
   Род кивнул, взволнованный (и похолодевший) из-за ее быстрой сообразительности.
   — Они придумали, как заставить делать всевозможные фокусы, милая.
   — Значит сей свет есть молния на привязи? — глаза ее стали огромными.
   — Можно рассматривать его и так, — медленно кивнул Род. — Но его применяют и для других вещей. Те выпуклые штуки у них на бедре, их называют «бластерами», и электричество в них заставляет рубин создавать лучевой меч.
   Гвен ошеломленно уставилась на него. Род снова кивнул.
   — И его можно заставить сделать и другие вещи, великое множество других вещей. Назовем любую задачу, милая, и есть все шансы, что эти люди придумали способ заставить выполнять ее электричество.
   — Забота о других, — немедленно назвала она.
   Какой-то миг Род сидел не двигаясь, лишь глядя на нее. А затем улыбнулся и взял ее за руку.
   — Конечно. Мне следовало б знать, что ты придумаешь единственное, чего они не смогут сделать. О, не пойми меня неправильно, у них есть машины, способные позаботиться о телах людей, обо всех их физических надобностях. Электричество движет машинами, умеющими стирать одежду, готовить еду, убирать в доме. Но дать почувствовать, что кто-то заботится о тебе, что ты небезразличен другому человеку? — Он покачал головой. — Нет. Они могут при известном старании выдать убедительную иллюзию, но в глубине души все знают, что они не настоящие. О людях могут по-настоящему заботиться только люди. Никакой замены им пока не изобрели.
   Она долгий миг глядела ему в глаза — а ее глаза были наполнены волнением, но согреты главным предметом ее забот — им. Возможно, именно поэтому ее глаза так гипнотизировали. Они казалось заполняли все поле зрения Рода, приглашая, умоляя...
   — Я вспоминаю рассказ про обезьяну и питона, — тихо произнес он.
   — Правда? — промурлыкала она.
   — Да. Вот только не могу разобраться, а кто же я...
   Вдалеке в пределы его обзора вошла лохматая фигура. Род уставился, напрягаясь.
   — Кто это, кто это там только что вошел?
   Гвен испустила мученический вздох и повернулась посмотреть.
   — Солдат с гривой густых каштановых волос? — Глаза у нее расширились. — Боже мой! Не может быть?
   — Почему бы и нет? Мы знаем, что он путешествует по времени, и не говори мне, будто ничего подобного не бывает, когда я сам путешествовал по нему!
   — Такое мне и не приснится. Но как он попал сюда?
   Род пожал плечами.
   — Надо полагать, это место не хуже любого другого. В конце концов, с поста вице-короля Звероландии он подал в отставку два года назад.
   — Да, хотя Туан кричал, что все еще нуждается в нем.
   — Да, для кандидата в вице-короли это было действительно забавной новостью. Очень жаль, что она не дошла до его ушей.
   — Как она могла дойти? — спросила Гвен. — Он же просто-напросто исчез.
   Лицо гоблина медленно обвело взглядом помещение, сильно нахмурив нависающие брови. Увидев Рода, оно расплылось в улыбке. Затем его владелец поспешил через помещение, протягивая руку.
   — Милорд!
   Половина присутствующих повернулась посмотреть, и Род стал быстро соображать, как бы прикрыть этот ляп. Наклеив на лицо собственную улыбку, он сумел оказаться на высоте положения, пожав протянутую руку.
   — Милостивый бог! Йорик! — эхом откликнулся он. — Рад тебя видеть!
   Остальные завсегдатаи, недовольно ворча, вернулись к своему пиву — никакой знати, всего лишь употребление имени божьего всуе.
   Род хлопнул Йорика по плечу и кивнул на стул.
   — Присаживайся! Выпей пива! Расскажи нам чего ты здесь делаешь!
   — Ну спасибо! Я не прочь! — Пещерный человек пододвинул стул. — Держу пари, вы удивлены, увидев меня здесь.
   Род уселся помедленней, давая себе возможность оправиться.
   А затем улыбнулся:
   — Ну, да, теперь, когда ты упомянул об этом, удивление и впрямь есть.
   Я хочу сказать, ведь тут же добрых пятьсот лет до того, как ты исчез. — Он нахмурился из-за неожиданной мысли. — С другой стороны, уже примерно сорок тысяч лет как вымер весь твой вид.
   — Так почему бы не здесь, с таким же успехом как там?
   — Да, отчего бы? — чуть склонила голову набок Гвен. — Как ты оказался в сем месте?
   — С трудом, — ответил Йорик, — и немалым. Я имею в виду, когда вы той ночью не вернулись домой, ваши дети встревожились, но Пак тем не менее сумел заставить их всех лечь и уснуть. Однако, когда вы не появились к середине утра, встревожился даже он, и поэтому сообщил своему боссу.
   Род внутренне затрепетал. Бром О'Берин был не только королем эльфов, но вдобавок еще и отцом Гвен, хотя об этом не знал никто, кроме него самого и Рода. Если Бром обнаружил, что его дочь пропала без вести, то изумительно, как это он не отправил в эту таверну целую армию эльфов, вместо одного пустоголового неандертальца.
   — А Бром приказал искать-свистать? — улыбнулась Гвен.
   — Отправил разведгруппу эльфов, — кивнул Йорик. — При сотне с чем-то мальцов, занятых этим делом, они живо напали на ваш след. Они прошли за вами до небольшого пруда, где обнаружили кое-какие весьма ясные признаки боя, закончившегося, похоже, тем, что пару тел куда-то поволокли, а потом они просто исчезли.
   Род улыбнулся с кислым удовлетворением.
   — Приятно знать, что у этих ребят из будущего не хватило ума замести следы. Излишняя уверенность творит настоящие чудеса.
   — Нет, они их замели, — повернулся к Роду Йорик. — Выпрямили траву, и все такое. Можно ли их винить, если они не подумали, насколько эльфы хорошие следопыты?
   — Совершенно несправедливо винить их, — согласилась Гвен.
   Йорик кивнул:
   — Я готов поклясться, что они способны определить, садилась ли муха на травинку.
   Род вспомнил, как Пак твердил, что потягивает нектар только из тех цветов, где его собирала дикая пчела, конечно, после того, как пчела улетит.
   — Фантастика. Но как они вычислили, куда мы исчезли?
   — Следы выглядели попросту чересчур похожими на те, которые вы оставили в прошлый раз, когда растворились в воздухе.
   Род кивнул, вспоминая их невольное путешествие в Тир-Хлис.
   — Я всегда недооценивал Брома. И что же он предпринял?
   — То же, что и в прошлый раз — вызвал меня.
   — Но ты же тоже исчез, — нахмурился Род.
   — Ну так он сообщил Коригу, — пожал плечами Йорик. — Помнишь его, тот рослый парень с тяжелой челюстью?
   — Твой зам, — кивнул Род. — Он знал как связаться с тобой?
   — О, можешь не сомневаться! Не думал же ты, что полностью предоставлю беднягу самому себе? Я имею в виду, что случится, если БИТА или ВЕТО попытаются снова устроить заваруху в колонии неандертальцев?
   — Отделы путешествий по времени у ребят из будущего, — кивнул Род, мысленно взяв на заметку, что в Звероландии по-прежнему работает машина времени. Принадлежащая ЗЛОСТ, компании путешественников по времени из лагеря демократов, но тем не менее машина времени. Возможно когда-нибудь пригодится. — А Кориг вызвал тебя?
   — А я сообщил доку Энгусу. На самом-то деле, Док получил сообщение первым, меня в то время не было на месте. Возникла небольшая проблема с королем Людовиком Лысым, пытающимся стать деспотом.
   — И что же ты по этому поводу предпринял?.. НЕТ! Вычеркни этот вопрос! Давай не отвлекаться от злободневной темы.
   — Как угодно, — пожал плечами Йорик. — Поэтому Док Энгус проделал небольшое исследование.
   Род вспомнил увиденного однажды мельком маленького деформированного ученого с седой гривой и ястребиным носом — главу ЗЛОСТ.
   — Какое исследование?
   — Пришел, увидел — и установил, что вас победили. По крайней мере на достаточно долгий срок, чтобы умыкнуть вас. Конечно, вас могли и убить, но Док предпочитает смотреть на вещи оптимистически. Поэтому он предположил, что вас закинули в прошлое.
   — А почему не в будущее? — нахмурился Род. — Или вообще в альтернативную вселенную?
   — Или даже просто сунули в передатчик материи, — пожал плечами Йорик. — Все возможно, но сперва он проверил гипотезу с машиной времени, поскольку это было для него легче всего.
   — Ему требовалось пролистать восемь тысяч лет человеческой истории, — Род медленно покачал головой, уставясь на собеседника, — не говоря уж о добрых ста тысяч предисторий, и при всем, что он знал, миллиард с чем-то лет до нее! Как он это сделал?