Степаненко Андрей. Избранник

   — Наш! — подпрыгнула Неля.
   — Забирайте к такой матери! — взревел покоритель небес. — Провоняли мне всё насквозь! Фу!
   Мощно потянуло сандалом и, кажется, розовым маслом, и Сашка сразу всё понял: из области прибыли те самые религиозные благовония, которые заказал для секты Лосев.
   Мужики сразу же начали разгружать салон, Рейнхард и Сашка ждали, но ни микробиолог не выходил, ни заказанные медпрепараты не были видны — только ящики благовоний, десятки упаковок тяжеленных книг и свернутые в тугие, плотные трубки плакаты.
   Они ждали десять минут, пятнадцать, полчаса, а когда самолет был полностью опустошен, Рейнхард, не веря своим глазам, забрался в салон — проверять.
   — Там ничего нет! — растерянно развел он руками.
   — Конечно, нет, — хмыкнул в ответ летчик. — Мишка Лось под завязку загрузил.
   — А медикаменты?!
   — Завтра, сказали, отправят...
   — Как завтра?! Почему завтра?!
   — Потому что перегруз! — рявкнул пилот. — Вот почему!
   Рейнхард позеленел:
   — А ты метеосводку на завтра слышал?! Ты понимаешь, что мы можем еще недели две груза не дождаться?!
   — Пошли, Владимир Карлович, — ухватил врача за рукав и потащил его прочь Сашка. — Здесь ничего не решить... в область звонить надо.
   — Знаю! — вырвался врач и сунул пилоту заветный металлический чемоданчик. — Держи! Передашь представителям областной инфекционной больницы. И не дай бог, если у тебя и на обратном пути перегруз выйдет! В порошок сотру!
   Пилот растерянно моргнул, принял бесценный груз, и Рейнхард пошел прочь, размахивая руками и бормоча проклятия.
   — Саша! — позвала его Неля. — Поехали с нами! Будет чаепитие с тортом!
   Сашка бросил взгляд на сектантов, потом — на уходящего врача — и выбрал Рейнхарда.
 
   Разбитая «скорая помощь», громыхая на каждом углу, добралась до городской больницы, и Рейнхард, всё так же матерясь и размахивая руками, ворвался в здание, а затем и в кабинет главврача. Сашка следовал за ним неотступно.
   — Господи! Что еще? — аж привстал из кресла Михаил Львович.
   — Ты представить себе не можешь, Миша, чего они отчудили! — рухнул на стул Рейнхард.
   — Микробиолога не прислали, — сразу догадался крепыш. — А я тебе говорил: у них там дела быстро не делаются, — родить можно, пока допросишься!
   — Если бы... — горько усмехнулся патологоанатом. — Они вообще ничего не прислали!
   — Как это ничего? — охнул главврач. — А системы?! А шприцы?!
   — Я тебе говорю: ни-че-го!
   — А хоть образцы в область ты передал?
   — Это передал...
   Михаил Львович тяжело задумался.
   — Придется снова губернатору звонить, — спустя полминуты принял он решение.
   Он быстро набрал номер, а когда ему отозвались из приемной, представился и переключил телефон на громкую связь, так чтобы Рейнхард тоже слышал.
   — Да, — отозвался густой мужской баритон.
   — Иван Тимофеевич, это Скрыпник из райбольницы, я вчера с вами говорил...
   — Да, я помню, Михаил... э-э-э... Львович...
   — Иван Тимофеевич, нам ничего не прислали.
   — Да-да, я знаю, — с неудовольствием отозвался Губернатор. — Там кандидату нужно было агитационные материалы перевезти.
   — Тогда завтра? — с надеждой в голосе пойнтере, совался главврач.
   — Боюсь, что и завтра не получится, — пророкотал баритон. — Завтра Хомякову материалы отправляют. Для равновесия... так сказать.
   — Иван Тимофеевич! Мы не можем ждать! У нас здесь уже черт-те что творится! Секта растет как на дрожжах...
   — Ну, это вы бросьте! — вальяжно пророкотал губернатор. — Мы с верующими дружим, а то, что они Лосева поддерживают, так это их право, у нас, знаете ли, — голос губернатора на секунду стал язвительным, — демократия...
   Сашка привстал и показал пальцем на себя: «Мне, мол, дайте сказать!» Главврач отрицательно замотал головой.
   — Это не просто секта, Иван Тимофеевич. Они больные люди!
   — Ну, не сто же процентов!
   — Да все сто, я вам говорю!
   — Это вы бросьте!
   Сашка снова замолотил себя кулаком в грудь. Рядом встал просекший ситуацию Рейнхард, и он тоже молча указывал на Сашку.
   — Вот у нас тут, — нерешительно начал главврач, — представитель секты имеется рядом. Не хотите поговорить, Иван...
   Сашка подскочил и вырвал трубку.
   — Это Никитин! — возбужденно представился он. — Я формальный глава церкви «Идущие вме...» тьфу ты! «Идущие за Силой!»
   — Глава? — удивился губернатор.
   — Да, глава! Я унаследовал этот статус по официально утвержденному регламенту, но даже мне они уже не подчиняются! Понимаете, что это значит?!
   — Странно, — хмыкнул губернатор. — А Федор Иванович на селекторе говорил, что всё под контролем...
   — Какой контроль? — саркастически захохотал Сашка. — Федор Иванович сам давно инфицирован!
   Главврач отшатнулся от Сашки и отчаянно закрутил пальцем у виска.
   — Как инфицирован?! — охнул губернатор.
   — А что же вы думаете? Это вирус! Ему по хрену, кого заражать! Он и президента Российской Федерации достать может!
   — Ну, это вы загнули! — недобро хмыкнул губернатор.
   — Я вам говорю: это уже не районная проблема! Помните, как мы к СПИДу поначалу отнеслись?! Так вот: здесь еще хуже! Они все психи полные! Никому не подчиняются! Для них, что я, что вы — пустое место!
   Губернатор обиженно задышал, и Михаил Львович решительно вырвал у Сашки трубку:
   — Иван Тимофеевич, вы, конечно, извините, но он, в принципе, прав.
   — Ладно, я всё понял, — вздохнул губернатор. — Это действительно беспредел какой-то...
   Врачи напряглись и синхронно подались к столу.
   — Короче, поговорю я с начальником авиаотряда, сегодня вышлем еще... пару рейсов. Что там у вас? Системы и препараты?
   — И микробиолога обещали!
   — Ну, ясно... сделаем.
   Главврач витиевато попрощался, бросил трубку и свирепо глянул на Сашку:
   — Ты чего с нами делаешь, пацан?! Как у тебя язык повернулся про Бугрова такое сказать?!
   — А что? Это правда! — уперся Сашка.
   — Какая правда? Ты забыл, на чьей территории находишься?!
   Сашка вспомнил, как его чуть ли не сутки везли в промерзшей насквозь клетке позади уазика, и неуютно поежился.
   — Вырвалось...
   — Видал?! — повернулся к Рейнхарду главврач. — Вырвалось у него! А нам — расхлебывай!
   — Ладно, Миша, хорош тебе, — примирительно улыбнулся Рейнхард. — Главное, что ему удалось нашего деда за живое зацепить.
   Они переглянулись и дружно захохотали:
   — Беспре-де-ел!..
 
   С этого момента что-то изменилось, и Сашка понял, что стал для них своим. Не пацаном, не племянником покойного Евгения Севастьяновича, а соратником. Они вместе пообедали в больничной столовой, а потом Сашку провели в инфекционное отделение и показали результаты первых наблюдений и, увы, пока достаточно приблизительных анализов. По всему выходило, что он прав, и не просто прав, а попал в десятку!
   Механизм воздействия вируса был неясен. То ли он прямо воздействовал на кору надпочечников, то ли активизировал их работу опосредованно, через пока не выявленных «агентов». Но результат был очевиден. У всех взятых под контроль пациентов преобладали те или иные эффекты возбуждения: тремор, беспокойство и регулярные рвотные позывы. Тонус и моторика были понижены, радиальные мышцы радужки глаза хронически сокращены, а секреция слюнных желез была плотной и вязкой.
   «Не потому ли у Нели вечно чаепитие?!» — охнул над глубиной своей догадки Сашка и тут же вспомнил, как трудно было дядьке сплюнуть.
   Собранные со всей больницы «специальные» пациенты о причинах своего перемещения в инфекционное отделение догадывались смутно. Медики помалкивали, а самой расхожей среди младшего персонала больницы версией была «подозрение на гепатит». Возможно, потому, что лица из-за чрезмерного воздействия адреналина были желтоваты — печень уже не справлялась.
   Врачи переходили от пациента к пациенту, вполголоса обсуждая симптомы, а Сашка внимательно прислушивался, пытаясь увязать в одно целое то, что видел раньше, и то, что слышит сейчас, когда всё снова изменилось.
   — Где эта падла?! — внезапно прогремело по коридору, и врачи переглянулись.
   Сашка побледнел и развернулся к двери.
   — Где эта гнида подколодная?! — снова прорычал страшным голосом Федор Иванович Бугров.
   — Надо выходить, — глубоко выдохнул и снова вдохнул Сашка.
   — Подожди, я сам с ним поговорю, — упреждающе поднял крепкую ладонь главврач, направился к двери, но был тут же отброшен в сторону.
   — Ах, вот ты где!
   Федор Иванович стоял в дверях, угрожающе покачиваясь вперед-назад, и зрачки у него были еще те! Больные инстинктивно натянули одеяла.
   — Федор Иванович... здесь вам не плац, — вежливо напомнил Рейнхард.
   — Заткнись, немчура! — отмахнулся Бугров и шагнул вперед.
   Сашка напрягся. Отступать не хотелось, но и оставаться лицом к лицу с этой вершиной творения природы было жутковато.
   — Ты чего язык распустил, щенок?!
   — Я сказал губернатору правду, — с трудом сглотнул Сашка.
   — Какую такую правду?! Ты на кого пасть свою раззявил? — сделал еще один шаг вперед начальник горотдела.
   — Вы больны, — с невероятным трудом остался стоять на том же месте Сашка.
   — Я больной? — ткнул себя в грудь подполковник. — Это ты, щенок, больной! Ты! Потому что не въезжаешь уже, на кого тебе можно тявкать, а на кого нет! Понял?! Ты!
   Федор Иванович пребольно ткнул Сашку в грудь пятнистым от напряжения кулаком, но главврач и Рейнхард уже опомнились и обступили начальника горотдела с обеих сторон.
   — Покиньте больницу, Федор Ива...
   — Не устраивайте здесь КПЗ...
   Бугров покраснел и медленно, всем корпусом развернулся:
   — Ах вот вы как запели?! Как не делаешь ни хрена, так менты для вас твари продажные! А как порядок начали наводить, так не устраивайте здесь КПЗ!
   Врачи невольно попятились.
   — Не выйдет, господа! Вышло ваше время! — Врачи испуганно и недоуменно переглянулись.
   — Вы больны, Федор Иванович, — членораздельно проговорил начальнику горотдела в спину Сашка. — И с этим ничего не поделаешь.
   Бугров снова развернулся.
   — Вам надо ложиться на обследование, — собирая остатки мужества в кулак, произнес Сашка. — И поменьше контактировать с людьми.
   — Че-го?!
   — Это заразно, товарищ подполковник, понимаете?
   — Он прав, Федор Иванович, — поддержал Сашку Рейнхард. — Это действительно заразно.
   — Я вам покажу заразу! — еще больше разъярился Бугров. — Чего вы из меня дурака-то делаете?!
   Он вдруг пошатнулся, схватился рукой за дверной косяк и, было видно, попытался преодолеть мощный рвотный приступ.
   — Это болезнь, — пряча трясущиеся от напряжения руки за спину, возразил Сашка. — И ее надо...
   — Да хоть вы заткнитесь! — оборвал его встревоженный Рейнхард.
   — Вы у меня кровью харкать будете... — тяжело дыша, продолжил Бугров, но приступ ярости резко шел на спад. — Я вас... я вас...
   Он вытер огромной красной рукой сбегающие по лбу крупные, с горошину, капли пота, развернулся и, продавливая половицы, вышел в распахнутые настежь двери. В дальнем углу палаты кто-то громко, беспрерывно икал.
 
   Они просидели в кабинете Михаила Львовича часов до четырех, и всё это время врачи возбужденно обсуждали, является ли очевидное падение агрессивности начальника горотдела в конце «диалога» следствием накопления продуктов распада адреналина и последует ли за этой фазой заболевания депрессивность и резкое понижение двигательной активности вследствие общего торможения ЦНС.
   Это могло быть правдой. По крайней мере, Сашка вдруг ясно вспомнил, в каком нежизнеспособном состоянии был его дядька после приступа в тот, последний день. Но только он хотел об этом сказать, как в дверь кабинета без стука влетел молодой тощий парень в белом халате:
   — Михаил Львович! Михаил Львович!
   — Что еще?
   — Москва по радио про нас передала! — Сашка обмер.
   — Че-го?! — аж подскочили врачи. — Когда?!
   — Прямо сейчас!
   Явно прибежавший из соседнего корпуса парень никак не мог отдышаться.
   — Сказали, что у нас серьезная эпидемия и врачи настаивают на карантине...
   Рейнхард и главврач переглянулись.
   — А администрация противодействует! Из-за... — Парень судорожно глотнул. — Из-за выборов...
   — Елки-зеленые! — выдохнул главврач. — Этого нам еще не хватало!
   Раздался звонок, Михаил Львович схватил трубку, приложил к уху, мгновенно побледнел, схватился за верхнюю пуговичку воротничка, а потом, не попадая на рычаги, вернул трубку на место и встал из-за стола
   — Всё, Володя, собирайся.
   — Мэр? — судорожно вытер взмокший лоб Рейнхард.
   — Он... — Главврач кинулся собирать разложенные на столе бумаги, сунул их в толстую кожаную папку и только тогда посмотрел на Сашку — холодно и отстраненно. — И вы, молодой человек, тоже... Мэр вас персонально пригласил.
   У Сашки всё оборвалось.
   Только в эту самую секунду до него дошло, что проверить, по какому номеру он вчера звонил, для того же чекиста проще простого.
   — Идемте-идемте, молодой человек! — окликнул его главврач. — Сказали, срочно.
 
   В мэрию они отправились на всё той же дребезжащей, как связка эмалированных кастрюль, «скорой помощи». Врачи активно переговаривались, выстраивая общую линию защиты, а Сашка уныло смотрел на заснеженные улицы и пытался высчитать, сколько дней здоровой жизни ему осталось. Потому что по истечении инкубационного периода болезнь войдет в активную фазу, и тогда у него начнутся «галлюники» — как у всех.
   Внезапно «скорая помощь» притормозила и принялась отчаянно сигналить. Сашка глянул вперед и увидел множество чьих-то мелькающих перед лобовым стеклом спин.
   — Свободу Лосеву! — громыхнул многоголосый хор впереди.
   — Ничего себе! — охнул сидящий на переднем сиденье Рейнхард и развернулся к Сашке: — Это, случаем, не ваши «соратники»?
   — Может, скажете, чтобы пропустили? — с ходу предложил главврач.
   Сашка открыл дверцу и спрыгнул на укатанную дорогу. Подъезд к мэрии был заполнен мятущейся толпой.
   — Свободу Лосеву! — звонко выкрикнул кто-то. — Даешь карантин!
   «Карантин? — удивился Сашка. — А у них-то какой интерес?»
   — Нет, Миша, это бесполезно, — покачал головой Рейнхард. — Проще пешком дойти. Пойдемте, Саша!
   Не теряя времени, они покинули машину и вышли на относительно свободный тротуар, но и здесь их немедленно остановили.
   — Назад, — преградил путь молоденький патрульный милиционер.
   — Я чего-то не понял, юноша, — усмехнулся главврач. — Вы что, с этими заодно?
   — Назад, я сказал, — выдвинул челюсть вперед патрульный. — А то щас дошутишься у меня, козел.
   Врачи переглянулись.
   — Ну-ну, — покачал головой Рейнхард. — Надо будет Бугрову спасибо сказать за такое пополнение.
   — Ты давно в городе, отрок? — в тон ему поинтересовался главврач. — Башку еще не пробивали?
   Патрульный ощетинился и потянулся к дубинке.
   — Потому что, когда пробьют, — наступал главврач, — а тебе ее с таким гонором обязательно пробьют, я же тебя и зашивать буду. Понял, сопля зеленая?
   Он повернулся к спутникам и подал разрешающий знак рукой:
   — Пошли, мужики.
   Они в наглую отпихнули оторопевшего патрульного в сторону, прошли несколько метров и моментально поняли, как были не правы. Толпа стронулась, хлынула на тротуар, мгновенно разделила их, спрессовала телами и, качаясь, как в море в шторм, выдавила на площадку перед зданием администрации.
   — Свободу Лосеву! Даешь карантин!
   — Владимир Карлович! — заорал Сашка. — Где вы там?!
   — Да здесь я! — отозвались из-за его спины, но ни повернуться, ни даже оглянуться толком не удавалось.
   Под натиском сзади толпа качалась из стороны в сторону и медленно продвигалась вперед, к ступенькам администрации, туда, где ее ждали два десятка напряженных, закамуфлированных сверху донизу милиционера.
   — Всем назад! — на всю площадь рявкнул мегафон, но это было без толку: передние не могли сдвинуться назад ни на шаг, а задним было как-то всё равно.
   — Свободу Лосеву! Даешь карантин! — ревела толпа.
   — Я сказал, назад! — уже без мегафона заорал офицер и вытащил из кобуры пистолет, чтобы выстрелить вверх.
   И в тот же миг, словно по чьей-то неслышимой команде, толпа вздохнула и пошла вперед, сметая со ступенек и подминая всех, кто не успел отскочить. Послышался знакомый звонкий голосок, и Сашка вздрогнул и вывернул голову в его сторону.
   — Неля! — заорал Сашка. — Где ты, Неля?!
   — Саша?! — отозвался издалека знакомый звонкий голос и тут же потребовал: — Тихо!
   — Тихо... тихо... тихо... — пошло от человека к человеку. — Матушка Неля сказала «тихо»...
   Сзади сразу же перестали давить вперед, и, хотя толпа еще качалась из стороны в сторону, вокруг воцарилась относительная тишина. Только сопели пробивающиеся из толпы наружу помятые менты.
   — Ты что здесь делаешь, Саша? — громко, через десятки голов, спросила Неля.
   — Я-то к мэру на планерку иду, — ответил Сашка. — А вот ты что творишь?
   — Лосева арестовали, — на мгновение дрогнувшим голосом сообщила Неля.
   — За что? — удивился Сашка. Он прекрасно знал, что таких людей не арестовывают.
   — Обвинение пока не предъявлено, — отозвалась Неля. — Вот мы и протестуем.
   — А при чем здесь карантин?!
   — Так надо, Саша...
   — Понятно, — пробормотал Сашка и начал пробиваться сквозь толпу. — Да пустите же!
   И толпа мгновенно раздалась на две части, пропуская его к зданию администрации.
   — Рейнхард! Михаил Львович! Где вы?! Пропустите их! — крикнул Сашка, и врачи тут же отозвались, а толпа пришла в движение и выплюнула их наружу.
   — А вы кто такие? — ошарашенно смотрел сверху вниз на поднимающихся по лестнице трех помятых мужиков офицер.
   — К мэру на планерку, — недовольно буркнул главврач и сдвинул офицера в сторону. — Развели здесь, понимаешь, бардак, а потом еще и спрашивают!
 
   Мэр кричал так неистово, что они услышали его голос, едва ступили на второй этаж.
   — Ты когда со своей бабой разберешься?!
   — Бу-бу-бу, — невнятно оправдывался Федор Иванович.
   — Что ты мне баки заколачиваешь?! Ты когда нормально работать начнешь?! На Лося — ни хрена не нашел! Баба — что хочет, то и делает!
   Врачи набрали воздуха и нырнули в приемную, а затем и в кабинет. Сашка двинулся следом.
   — Прибыли?! — язвительно встретил их мэр и мгновенно переключился на врачей. — Вы когда утечку информации прекратите, господа?! Вы хоть знаете, что о нас уже в Москве говорят?! А?!
   — Мне сообщили, — сгорбился главврач.
   — Ему сообщили! — негодующе пыхнул мэр. — А вы знаете, кто туда насчет карантина стуканул?
   Сашка втянул голову в плечи.
   — Лосев! — торжествующе завершил мэр. — Так что могу поздравить: вы со своим долбаным карантином теперь его лучшие кореша!
   — А Лосю-то это зачем? — оторопел главврач.
   — А затем, что задержан Лось! В камере сидит! И теперь ему перенос выборов как воздух нужен!
   Мэр сделал паузу и с отчаянием взмахнул рукой:
   — Садитесь.
   Врачи и Сашка дружно кивнули и пристроились неподалеку от дверей. А мэр снова переключился на Бугрова, и до Сашки постепенно стало доходить, в чем, как говорится, прикол.
   Лося взяли в области. И поскольку, как верно сказал господин мэр, ничего на Лося нет, выпустят его через день-другой. Но эта пауза была крайне важна: она позволяла безнаказанно украсть у нежелательного кандидата в мэры время для предвыборной агитации. Не говоря уже о компрометирующей стороне вопроса. А тут эта передача из Москвы!
   Теперь вся так называемая «общественность» только и говорила о том, что администрация города наплевала на острую необходимость карантина, лишь бы пропихнуть на выборах своего кандидата. И понятно, что Лось моментально всё просек и тут же через своих людей в области подхватил идею о карантине, что могло сместить дату выборов до лучших времен. Но вот доставалось от мэра прежде всего врачам.
   — Нам без карантина так и так не обойтись, — не поднимая глаз, бубнил несгибаемый главврач.
   — Не надо меня азбуке учить! — взорвался мэр. — Я, в отличие от вас, прекрасно осознаю свою ответственность перед городом! А вот вы, Михаил Львович, так и не поняли: выборы — это не моя придумка! Это важное государственное мероприятие. И сорвать его мы права не имеем!
   — Насчет мероприятий я не специалист, — уперся главврач, — а без карантина тут всем крышка будет.
   — Да что вы уперлись в этот карантин?! — с размаху стукнул по столу мэр. — Нам вертикаль власти укреплять надо, а он мне со своим карантином... в рожу тычет! Вам же губернатор лично два рейса с препаратами отправить обещал! Под честное слово, без единой бумажки! Чего еще вам надо?! Или вы с уголовниками заодно? А?! Не слышу!
   Врачи молчали. А мэр отдышался и перевел взгляд на Сашку:
   — И кстати, что это за выпады, молодой человек? С каких это пор вы Федора Ивановича к себе в секту записали?
   — Он у меня не состоит... — начал Сашка.
   — Но вы же сказали губернатору, что Бугров — больной!
   — Сказал.
   — А на каком основании? Он что, молится на каждом углу?
   — Болезнь не разбирает...
   — Помолчите! И вообще, что это за привычка старших перебивать?!
   Сашка поднял голову и вдруг увидел, что зрачки у мэра... на всю радужку! Не хуже, чем у Бугрова во время последнего буйства в инфекционной палате.
   "Господи! И он туда же! — мысленно охнул Сашка. — А этот-то от кого успел подцепить?! Неужели от Бугрова? "
   Он судорожно оглядел участников планерки, но никто, кроме него, в глаза мэру не смотрел.
   — Садитесь, — разрешил мэр, и Сашка осознал, что всё еще стоит, и сел.
   Дальше обсуждение пошло уже ровнее. Памятуя о пикетчиках на ступеньках мэрии, кто-то предложил использовать врачебное заключение для запрета всех шествий и демонстраций. И понятное дело, предложение не прошло, потому что, сказав "а", пришлось бы говорить и "б", то есть признавать состояние чрезвычайного положения, а значит, и точность утверждений московской радиостанции, включая обвинения в политической подоплеке отказа от карантина.
   Затем начали обсуждать возможные меры силового характера, и главврач сцепился с начальником горотдела, поскольку Бугрова слюнтяйская позиция доктора буквально приводила в бешенство.
   — А как с ними иначе?! — ярился он. — Если они другого языка не понимают! Им сказали разойтись? Сказали! Не понимают? Пеняйте на себя!
   — Как просто всё у вас получается! — не сдавался Михаил Львович. — А завтра весь мир будет говорить, что у нас репрессируют больных! Вам что, нужна слава эсэсовца?!
   Раскрасневшийся Бугров сразу умолк, но, было видно, еще не сдался.
   — А ведь Михаил Львович прав, — неожиданно поддержал врача мэр. — Нет, Федор Иванович, здесь надо что-то другое придумать.
   — А что я могу придумать? — растерялся Бугров. — В нашем деле давно уже всё придумано, еще до меня...
   — Дружинники нужны, — тихо произнес чекист. — И лучше, если без регистрации. Чисто народное движение за порядок.
   Публика затихла. Это было что-то новенькое.
   — Если они чего и напортачат, так это не вина администрации, — пожал плечами чекист. — А работу не хуже милиции сделают.
   — Вот! — аж подскочил мгновенно просиявший мэр. — Вот это — то, что надо! Как субботник! Чисто народное волеизъявление!
   На Федора Ивановича мгновенно насели, требуя от него конкретики, и помаленьку оправившийся от первого шока начальник горотдела признал, что набрать и обучить дружинников реально. И тут снова вмешался главврач:
   — А если эти ваши «обученные» голову кому проломят, в суд на кого подавать? На вас?
   — Почему это на меня? — негодующе пыхнул начальник горотдела.
   — Тогда на МВД?
   — Зачем на МВД? — встревожился Бугров. — Я вообще думаю, это не государственный подход — вопрос так ставить. Сектанты порядок нарушают, им за всё и отвечать!
   — Они же больные люди! — заорал главврач. — Да и кое-кто из вас тоже! Нам всем карантин нужен, медикаменты, терпение, наконец! Не все проблемы дубинкой решаются! Не все!
   И тут снова вмешался мэр.
   — Я вижу, Михаил Львович, вам всё неймется! — раздраженно произнес он. — Всё лавры душеспасителя снятся...
   — Они больные люди... — тихо повторил врач и вдруг возвысил голос: — Вы же глава администрации, Николай Павлович! Должны понимать!
   Присутствующие испуганно втянули головы в плечи. Это был откровенный «бунт на корабле».
   — Я-то как раз и понимаю, — жестко и внятно проговорил мэр. — Поэтому у меня в городе каждый будет заниматься своим делом: я — руководить, Бугров — следить за порядком, а вы — лечить. И не дай бог, если вы, Михаил Львович, будете это плохо делать! Вам всё понятно?
   В кабинете повисла гробовая тишина. Мэр властно осмотрел притихших подчиненных и, повернувшись к главврачу, добавил:
   — И кстати, карантин — это в первую очередь ваша забота. Но вы занимаетесь этим отвратительно. По крайней мере, я пока у себя на столе ни одной официальной бумаги не увидел.
   — Вы же знаете, что область результаты анализов задерживает, — дрогнувшим голосом напомнил главврач.
   — А вот это меня уже не касается.
   Публика подавленно молчала. Мэр еще раз доказал, что он по праву занимает свое место. Глава города обвел подчиненных тяжелым взглядом и остановил его на Бугрове.
   — И вот что, Федор Иванович, мне всё равно, как вы решите вопрос с этой сектой. Но сделайте это до того, как Лось выйдет. В крайнем случае, до выборов. И с народной дружиной поторопитесь.