Страуб Питер. Клуб адского огня

   — Это не выбор, это ультиматум, — сказала Нора.
   — Мне так показалось, что тебя в этой комнате уже нет, — бросил Элден. — Дэйви, я хочу, чтобы ты подумал над своим решением. Хорошенько подумал. Хочешь ли ты остаться с сумасшедшей бабой, на которой тебя угораздило жениться, или вести жизнь, которую заслуживаешь? Мы будем очень рады снова принять тебя в лоно семьи.
   — Папа, ты это всерьез? — спросил Дэйви.
   — У тебя неделя на раздумья. Я хочу, чтобы ты сделал правильный выбор, и надеюсь, ты поймешь, что я действую в твоих интересах.
   — Вы используете свои деньги как дубинку, — сказала Нора. — Если вы действительно намерены исполнить этот садистский план, вы можете в результате потерять сына Вы хотите, чтобы это случилось?
   Элден встал.
   — Можешь идти, Дэйви. А я должен подняться наверх и разобраться с твоей матерью.
   Дэйви покорно встал. Элден величаво прошагал к двери и открыл ее.
   — Папа, — начал было Дэйви.
   — Поговорим в следующее воскресенье.
   Дэйви пошел к двери.
   — Как же вы будете жалеть об этом, — сказала Нора.
   Притворившись, что не видит и не слышит ее, Элден похлопал по спине выходящего Дэйви.
   Нора подавила в себе порыв скинуть его руку со спины мужа.
   Мария, застилавшая стол белой скатертью в дальнем углу гостиной, испуганно дернулась к выходу.
   — Мой сын в состоянии сам открыть себе дверь, — сказал Элден, и Мария застыла на полпути.
   — До свидания, Мария, — сказала Нора, но бедная женщина была слишком запугана, чтобы ответить.

40

   Они вышли из дома в неожиданно наступившую ночь. Дэйви спустился на одну ступеньку и оглянулся на дверь.
   — Может, вернемся?...
   — Зачем? Твой отец уже произнес речь.
   — Ты права. Как же он сегодня разошелся...
   — Да сегодня один из его самых счастливых дней за многие годы. Он думает, что наконец поставил тебя на место и теперь ты станешь плясать под его дудку.
   Дэйви покачал головой и спустился еще на несколько ступенек, роясь в кармане.
   — Ты не сядешь за руль? Я совершенно разбит.
   Нора взяла ключи. Когда она села за руль и подвинула сиденье вперед, Дэйви откинулся на спинку и закрыл глаза. Тело его казалось безжизненным.
   — Не горюй, — сказала Нора. — Он никогда этого не сделает. Все это блеф.
   — Он не блефует.
   Машина тронулась и в коконе темноты направилась к воротам.
   — Неужели ты думаешь, он действительно способен выкинуть тебя из своей жизни?
   — Не знаю, — простонал Дэйви.
   — Нет, — сказала Нора. — Он просто пытается запугать тебя. Только на этот раз ты не должен допустить, чтобы это сошло ему с рук. — Нора свернула на Маунт-авеню, надавила на газ, и машина дернулась вперед, как норовистая лошадь.
   — Я не понимаю, о чем ты, — сказал Дэйви.
   Нора была превосходным и даже по-спортивному азартным водителем — она выправила начавший было рыскать по сторонам «ауди», заняла свой ряд и медленно расслабила руки.
   — Больше всего на свете он не хочет потерять тебя — вот о чем я говорю.
   Дэйви снова застонал — и Нора не смогла бы сказать точно, относился ли стон к ее словам или к тому, как она обращается с его машиной.
   — Он сделает так, как сказал, — заявил Дэйви.
   — И что с того? Недели через две он начнет шпионить за тобой, чтобы посмотреть, как ты справляешься. Если ты не найдешь новой работы, он вернет тебе твою прежнюю. И если ты согласишься, даже предложит повышение зарплаты и более высокую должность.
   — А если он этого не сделает? Если это вовсе не блеф?
   Норой вдруг овладело странное чувство, похожее на дежа вю. В какой же книге она читала о том, как одному из героев предъявили похожий ультиматум? Вспомнила: Элден напоминает ей Арчибальда Пойзона, который заставляет Эдельберта и Клементину «обеспечить» его внуком.
   — Ответа на вопрос у тебя нет, так?
   — На какой?
   — Что будет, если отец сделает то, что сказал?
   — Любое издательство Нью-Йорка с удовольствием возьмет тебя на работу. Некоторые из них наймут тебя хотя бы для того, чтобы насолить Элдену. — Она улыбнулась Дэйви, который сидел, обхватив голову руками. — Используй как следует неделю, которую дал тебе Элден. Обзвони знакомых из других издательств. Выбери лучшее предложение, а потом отправляйся в контору к отцу и заяви об увольнении. Он будет вне себя.
   — Ошибаешься, — возразил Дэйви. — С какой радости кто-то станет давать мне работу? Я редактирую книжки с кроссвордами и головоломками. Заполняю бланки писем от имени Общества поклонников Хьюго Драйвера и рассылаю их. Ты ведь даже не знаешь, что происходит в издательском бизнесе. Никто ниоткуда не увольняется. Это не то что в восьмидесятые, когда люди порхали от издательства к издательству.
   — Дэйви, не забивай ерундой голову. Сделай несколько звонков и посмотри, что получится.
   Дальше они ехали в полной тишине.

* * *

   В гараже Нора ощупью добралась до выключателя и вдруг поняла, что Дэйви по-прежнему сидит в машине. Нора позвала его, и он медленно выбрался из машины. Когда она открыла заднюю дверь дома, Дэйви двинулся, точно зомби, к выходу из гаража.
   — Все будет хорошо, — произнесла Нора, собрав воедино остатки оптимизма. Закрыв за собой дверь, Нора увидела, что Дэйви поглядывает в сторону гостиной.
   — Пойдем наверх, — предложила она.
   Едва волоча ноги, Дэйви подошел к лестнице. Нора направилась за ним на кухню и включила свет.
   — Давай я приготовлю тебе что-нибудь, — сказала она.
   — Да мне кусок в горло не полезет.
   Нора молча смотрела, как он берет с полки бутылку кюммеля, выбирает низенький пузатый стакан и наполняет его почти до краев. Присев напротив нее, Дэйви принялся крутить на столе стакан. Наконец он посмотрел на жену.
   — Ты принимаешь все очень близко к сердцу, — сказал она.
   — Между мной и тобой в этом случае существует большая разница, Нора Он не твой отец.
   — И слава богу, — проговорила опрометчиво Нора. — Мой отец никогда не стал бы обращаться с тобой подобным образом.
   — Ах да, я забыл, что великий Мэтт Керлью был само совершенство. А мой отец, если послушать тебя, — подонок.
   — Я никогда не говорила этого, — покачала головой Нора. — Просто меня возмущает, как он обращается с тобой, и этот ультиматум — типичный тому пример. Он использует истерику Дэйзи, чтобы разлучить нас.
   — Ну, спасибо. На случай, если я не понял, что делает мой отец, тебе пришлось объяснить мне это несколько раз. — Дэйви сделал глоток из стакана, и на щеках его появился румянец.
   — О, Дэйви, может, я говорю слишком много, но твой отец очень рассердил меня. А ты смолчал.
   — А ты упорно забываешь, что он мой отец. Этот тип, который, по твоему мнению, всю жизнь обращался со мной просто ужасно, посылал меня в самые престижные школы Америки — святой Мэтт Керлью, кстати, никогда не делал для тебя ничего подобного; он дал мне работу и платит за нее гораздо больше, чем я заслуживаю; он управляет крупным издательством — чего тоже никогда не делал твой Мэтт Керлью — и, на случай, если ты забыла, — видишь этот стол? За него заплатил отец. Он заплатил за все в этом доме, включая лампочки и туалетную бумагу. Я думаю, он заслуживает благодарности, не говоря уже об уважении.
   — Иными словами, ты принадлежишь ему со всеми потрохами.
   — Я вовсе не принадлежу ему. Он любит меня. И хотя мне не нравится многое из того, что он делает, ты не можешь требовать от меня, чтобы я его возненавидел.
   — Да я вовсе не хочу, чтобы ты его возненавидел, — солгала Нора. — Но я тоже люблю тебя и очень хочу, чтобы ты выбрался из-под его каблука. — Дэйви поднял стакан и отпил из него. — В каком-то смысле он прав. Тебе действительно пора решить, кто из нас нужен тебе больше — я или он. Но если ты выберешь его, то потеряешь меня навсегда, а если выберешь меня, то его все равно скоро вернешь.
   — Я женат на тебе, а не на моем отце, — сказал Дэйви.
   — Слава богу, а то я уже начала волноваться.
   — Но я не хочу терять ни одного из вас. И думаю, что ты не права: отец не передумает.
   — Он не передумает, он будет выжидать другого подходящего случая.
   — Как ты можешь говорить об этом с такой уверенностью? Если он уволит меня и я не найду работу, месяца через три у нас кончатся деньги. И что тогда? Пособие по безработице? Домик из картонных коробок?
   — Элден никогда не позволит такому случиться. Ты ведь знаешь, что он...
   — А если я получу работу в другом издательстве, знаешь, сколько мне там будут платить? Примерно треть того, что я получаю сейчас. Хорошо, мы переедем отсюда, но все, что сможем себе позволить, — это какую-нибудь обшарпанную меблированную квартирку.
   — А кто говорит, что ты должен обязательно работать в издательстве? На свете полно других работ.
   — Ты что, не читаешь газет? Ладно, допустим, я найду себе работу клерка. Но на жалованье клерка мы не сможем снять даже самую плохую квартиру.
   — Я могу тоже пойти работать, — сказала Нора — И тогда мы сможем ее снять.
   — Господи, это все равно что быть женатым на Полианне^[16].
   — Но ты ведь позвонишь, правда?
   Дэйви поджал губы и обратил задумчивый взгляд к холодильнику.
   — Вообще-то существует еще один способ.
   — Какой же?
   — Я могу пообещать отцу, что перееду обратно к ним, если он позволит тебе оставаться в этом доме, сколько тебе захочется. Думаю, на это он пойдет.
   — Ты только заикнешься, тут же сбегутся адвокаты: старые добрые Дарт и Моррис поставят между нами стену толщиной в шесть футов. По-твоему, это нам поможет?
   — Когда я буду там, я смогу поговорить с ним, а значит, смогу постепенно его смягчить. Рано или поздно он прислушается к доводам здравого смысла.
   — Дэйви, это похоже на Троянского коня.
   — Похоже.
   Откинувшись на спинку стула, Нора пристально смотрела на Дэйви.
   — Я знал, что тебе не понравится этот план, — сказал Дэйви. — Но рано или поздно отец успокоится.
   — Дэйви, твой отец из кожи вон лезет, чтобы снова превратить тебя в ребенка, а ты хочешь помочь ему в этом. Когда Элден запрет тебя в «Тополях», он не остановится на достигнутом. Когда он закончит делать свое дело, ты снова будешь носить подгузники и есть морковное пюре. И мы, конечно же, будем уже разведены.
   — Высокого ж ты обо мне мнения. — Лицо Дэйви раскраснелось еще больше.
   — Да нет, просто я знаю, что с тобой происходит, когда ты находишься поблизости от отца. Ты немеешь и делаешь все, что он велит тебе.
   — На этот раз такого не будет. — Дэйви нахмурился, глядя на стакан, затем посмотрел на Нору почти с вызовом. — А где ты выкопала этот бред о том, что мать писала за Клайда Морнинга и Марлетту Титайм? В астрологической колонке?
   — Это правда, — сказала Нора. Дэйви скривился. — Я действительно нашла в ее романе все эти «сетки трещин» и предложения, начинающиеся с «итак». Я была поражена.
   — Не так сильно, как моя мать. Она никогда не читала такие романы. Ты ведь слышала, что сказал папа. Да и зачем бы ей понадобилось это делать?
   — Потому, что ее уговорил Элден. Он решил, что может быстро сделать большие деньги на романах ужасов.
   Лицо Дэйви исказила гримаса отвращения, и он опустил взгляд на стакан.
   — Нора, даже если тебе пришла в голову эта сумасшедшая идея, почему ты решила сказать об этом ей? Ты что, не догадывалась, чем это кончится? Не понимаю, как... — Дэйви беспомощно всплеснул руки.
   — Она начала обвинять меня в том, что я оплевала ее шедевр, и я решила успокоить ее, сказав, что он гораздо лучше тех книг. Я думала, ей это будет приятно.
   — Очень умно. Ты бросаешь в гостиную гранату и думаешь, что это будет принято за комплимент.
   Нора оттолкнулась от стола.
   — Я иду спать. Ты со мной?
   — Я не буду пока ложиться. Все равно заснуть не смогу.
   — Но ты позвонишь завтра в другие издательства?
   — Мне не нужен еще один командир.
   — Извини, я не скажу об этом больше ни слова. Обещаю. — Нора попятилась к двери. — Увидимся позже.
   — Надеюсь.
   Выходя из кухни, Нора заставила себя улыбнуться.

41

   В понедельник утром, примерно через полчаса после того как Дэйви ушел на работу, Нора вскрикнула и проснулась. Тело и простыня были влажными, крохотное озерцо пота подрагивало между грудей. Нора застонала, отерла лицо руками, потом взяла сухой край простыни в том месте, где спал Дэйви, и промокнула грудь.
   — Корова, — обругала она себя словечком Мэтта Керлью. Едва она вытерла пот, из пор снова проступила влага. Тело ее буквально пылало.
   — А, черт, — сказала Нора вслух. — Начались приливы жара.
   Она и не знала, что это бывает во сне. Какое-то насекомое поползло по ее правому бедру, и Нора подняла голову, чтобы посмотреть, кто это там. На коже ничего не было, но ощущение, что кто-то ползет по ней, не проходило. Нора потерла бедро. Невидимое насекомое проползло еще пару дюймов вверх по бедру и исчезло. Она откинулась на влажные простыни и лежала, размышляя о том, являются ли невидимые насекомые характерными признаками приливов или подобное происходит только с ней. Через несколько секунд тело ее остыло.
   Приняв душ, Нора чисто автоматически надела синюю футболку, белые шорты и кроссовки и только тогда сообразила, что оделась для пробежки.
   Она побрела в кухню, чтобы выпить стакан апельсинового сока, и тут вдруг поняла, что знает по крайней мере одного человека, который стоит на этой земле достаточно твердо, чтобы ответить на вопрос, который другие наверняка посчитали бы чересчур бестактным. Подтянув к себе телефонный справочник, Нора стала искать номер Бет Лэндриган. И только услышав гудки на другом конце провода, Нора подумала о том, что звонит, пожалуй, слишком рано.
   Радостное приветствие Бет избавило ее от этих сомнений.
   — Нора, как мило! А я как раз думала о тебе. Мы так весело провели время за ланчем на той неделе, и это обязательно надо повторить. Но только мы — никаких шумных мужей. Давай отправимся в «Шато» и кутнем.
   — Замечательно. Я очень люблю «Шато», а Дэйви отказывается туда ходить.
   — Артуро практически живет в «Шато», но он никогда не ходит туда на ланч, так что мы в безопасности. Среда?
   — Подходит. Полпервого?
   — Ты не могла бы подождать меня до часа? По средам у меня урок японского. Начинается в одиннадцать тридцать и заканчивается через час.
   — Ну конечно, — сказала Нора. — Урок японского. Впечатляет!
   — И меня тоже. Я уже начала говорить, но, к сожалению, с немецким акцентом. Однако ты позвонила не затем, чтобы обсудить сложности японского языка Что случилось?
   — Я хотела задать вопрос и надеюсь, что он тебя не обидит.
   — Валяй.
   — Это относится к климаксу.
   — Не обидит меня? Да ты шутишь! Практически все мои знакомые переживают климакс, и я не исключение. А что за вопрос?
   — Сегодня утром у меня был первый прилив жара.
   — Добро пожаловать в наши ряды!
   — И во время этого прилива я вдруг почувствовала, что по ноге ползет какое-то насекомое, но на коже никого не было. Тем не менее я продолжала его чувствовать. С тобой бывало когда-нибудь такое?
   Бет рассмеялась.
   — О господи, когда это случилось первый раз, я чуть не выпрыгнула из кожи. Врачи обычно предупреждают о приливах жара, о ночной потливости и многих других неприятных вещах, но об этом они никогда почему-то не говорят.
   — Я рада, что так бывает не только у меня.
   — У этого есть даже какое-то название, но я не могу его вспомнить. Какое-то умное слово, вроде мастурбации. Надо будет спросить своего учителя, как это называется по-японски. Или лучше не надо. А то он, чего доброго, сбежит. Он очень интеллектуальный юноша, но, вполне возможно, ничего не знает о климаксе.
   — И не исключено, что знает гораздо больше о мастурбации, — сказала Нора, и обе рассмеялись. Они поболтали еще немного и распрощались.
   Приободренная разговором и радуясь надежде по-настоящему подружиться с умной, веселой и уравновешенной Бет Лэндриган, Нора надела синюю кепочку и вышла из дому.

* * *

   Через сорок пять минут, открывая входную дверь, Нора услышала телефонный звонок. Она кинулась вверх по лестнице и схватила трубку. На синей футболке темнели пятна пота.
   — Алло, — сказала она.
   — Нора, это Холли. Я хочу, чтобы вы прямо сейчас приехали в участок. Это возможно?
   — Натали заговорила?
   — Нам надо побеседовать о многих вещах, и это одна из них. Если у вас нет машины, я могу послать за вами человека.
   — Я только что вернулась с пробежки и должна принять душ и переодеться. А потом приеду.
   Холли замялся.
   — Хорошо. Но кое-кто здесь будет очень нервничать, если вы не появитесь в ближайшее время. Так что постарайтесь побыстрее.
   — Холли, вы так... немногословны. Скажите, у меня есть повод для беспокойства? Моя жизнь идет в последнее время наперекосяк, так что я не удивлюсь уже ничему.
   — Да, все не так просто, — ответил Холли. — Делайте то, что собираетесь делать, и приезжайте как можно скорее.
   — Увидимся минут через двадцать-двадцать пять.
   — Входите через заднюю дверь. А то участок напоминает сегодня зоопарк.
   — Хорошо, — сказала Нора. — До встречи.
   Ничего не ответив, Фенн повесил трубку.

42

   Нора припарковала машину в том же месте, где ставил ее недавно Дэйви, и увидела в одном из окон затылок и плечи Холли Фенна, который разговаривал с Барбарой Виддоуз. Барбара прохаживалась взад-вперед перед столом Холли. В комнате, похоже, было еще несколько человек — у дальней стены угадывались их темные силуэты. Нора миновала ряд полицейских машин у входа в участок. На ней была голубая хлопчатобумажная блузка, джинсы и коричневые мокасины. Влажные волосы прилипли к ушам. Сердце бешено колотилось.
   «Все не так просто». Что он хотел этим сказать?
   Как только Нора поднялась по бетонным ступеням, дверь распахнулась и перед ней на пороге возник рыжеволосый полицейский с угреватым лицом и в плотно облегающей форме. Прежде чем обратиться к Норе, он огляделся по сторонам.
   — Миссис Ченсел, да? Я провожу вас в кабинет шефа Фенна. Идите как можно быстрее. Сегодня все чрезвычайно осложнилось.
   — Не только здесь, — сказала Нора.
   Она последовала по прохладному коридору за полицейским. Из передней части здания доносился гул множества голосов.
   — Сюда, — сказал полицейский, и, очнувшись от своих мыслей, Нора поняла, что идет за ним уже довольно долго. Они прошли мимо двери с надписью «Начальник участка» и приблизились к железной двери, за которой находились камеры. Нора вспомнила, как ей подмигнул Дик Дарт, и прошла мимо двери, глядя прямо перед собой. Таким образом, она увидела только нескольких полицейских и адвокатов, толпящихся в проходах между камерами. Адвокаты напряженно, но тихо беседовали о чем-то между собой, но Нора не могла, да и не хотела расслышать их слов. Гул голосов впереди усилился, и Нора прибавила шагу, чтобы поспеть за полицейским. Наконец они дошли до кабинета Холли Фенна.
   Полицейский постучал и заглянул внутрь.
   — Миссис Ченсел, — объявил он.
   Послышались движения и шаги нескольких человек, скрипнул стул.
   — Впустите ее, — сказал Фенн.
   Холли стоял за столом, уперев руки в бока, и смотрел на Нору подчеркнуто неулыбчиво, так же как и Барбара Виддоуз, вытянувшаяся будто по команде «смирно» у дальнего края его стола. Сердце Норы тревожно заколотилось. От стены отделились двое мужчин в темных костюмах и белых рубашках; один из них был в солнцезащитных очках. Нора узнала агентов ФБР, Слима и Слэма^[17], которых видела в доме Натали Вейл.
   — Здравствуйте, миссис Ченсел, — сказал Фенн. Ага, значит, она больше не Нора, — Думаю, вы уже знакомы со всеми присутствующими. Начальник участка Барбара Виддоуз и агенты Федерального бюро расследований мистер Шалл и мистер Хашим. — На мистере Шалле, детективе ростом повыше, были очки — они делали его чуть похожим на хиппи, и Норе это вдруг показалось забавным.
   — Рада видеть всех вас снова, — сказала она. Ответом ей были несколько секунд тишины.
   — Думаю, мы должны уладить все недоразумения, — сказал Фенн и снова превратился в Холли. — Давайте разберемся, что мы имеем.
   — Самое время, — откликнулся мистер Шалл, обращаясь то ли к самому себе, то ли к мистеру Хашиму, который, скрестив на груди руки, наблюдал, как Нора устраивается на одном из стульев. Холли сел, Барбара Виддоуз тоже опустилась на кончик ближайшего к Норе стула, тесно сдвинув полные колени и лодыжки. Агенты ФБР остались стоять.
   Мистер Шалл снял очки и спрятал их в нагрудный карман пиджака.
   — Итак, Нора, — начал Холли и улыбнулся ей. — У собравшихся в этой комнате людей существуют разные мнения по некоторым вопросам, и один из них — что нам делать с вами. Но с вашей помощью мы придем к консенсусу. Для вас сейчас очень важно быть с нами полностью откровенной. Договорились?
   — А что сказала Натали? — спросила Нора.
   Один из агентов за ее спиной причмокнул губами.
   — Миссис Вейл сказала очень много всего, и к этому мы вернемся через несколько минут. А сейчас я хочу, чтобы вы вспомнили, как мы встретились на лужайке перед ее домом. Тогда между нами произошел разговор, который навел меня на мысль, что вы и ваш муж могли бы нам помочь. Вы помните?
   — Помню, — кивнула Нора. — Мы сказали, что бывали у нее пару раз.
   — Шесть, если я правильно запомнил. И последний раз — за две недели до ее исчезновения.
   Нора кивнула, мысленно проклиная Дэйви за ту ложь.
   — Вы собираетесь настаивать на этом утверждении? Может, припомнили еще что-то?
   — По правде говоря, я не была в этом доме более двух лет.
   Барбара Виддоуз сцепила руки на коленях, а мистер Шалл и мистер Хашим молча прошли к другому концу стола Холли.
   — Это соответствует тому, что рассказала нам миссис Вейл. Если существует причина, побудившая вас создать у меня ложное впечатление о характере ваших отношений с Натали Вейл, мне хотелось бы ее услышать.
   Нора вздохнула.
   — Вообще-то не я, а мой муж Дэйви сказал, что мы бывали там шесть раз и обедали две недели назад. Помните? Он сказал, что мы ели мексиканскую пищу и смотрели по телевизору борьбу, но это было примерно за месяц до того, как мы купили у Натали наш дом, вот когда мы действительно там были.
   — У вас есть какие-нибудь идеи, почему он так сказал? Нора снова вздохнула.
   — Понимаете, у моего мужа есть одна особенность... Как бы поточнее сказать... Он приукрашивает действительность, и почти всегда это не более чем преувеличение.
   — Насколько я помню, вы согласились тогда с его детальным преувеличением.
   — Как раз перед этим мы поссорились, и мне не хотелось раздражать Дэйви, споря с ним у вас на глазах. Теперь, когда я вспоминаю об этом, мне кажется, что вы с самого начала понимали, что Дэйви говорит неправду.
   — Для этого не надо быть Шерлоком Холмсом, — сказал Холли. — С нашей точки зрения именно этот факт делал вас двоих интересными для нашего дела. Я решил впустить вас в дом и посмотреть, не произойдет ли что-нибудь интересное.
   — Не могли бы мы приступить к делу, опустив все эти примитивные рассуждения? — подал голос мистер Шалл.
   — К делу? — Нора удивленно взглянула на мистера Шалла, который улыбнулся ей в ответ.
   — Есть одна вещь, которая ставит всех нас в тупик, — продолжил Холли. — Это связано с осмотром места преступления, а также с некоторыми репликами, которыми обменялись вы и ваш муж. Помните, он сказал мне, что вы не считаете миссис Вейл мертвой?
   — Я не знаю, откуда он вообще это взял. Я-то была уверена, что Натали мертва.
   — Не кажется ли вам, что реплика вашего мужа оказалась удивительно близкой к действительности?
   — Честно говоря, мне кажется, он просто пытался выставить меня дурой.
   — Потому что вы поссорились?
   — Думаю, да.
   — А из-за чего произошла ссора?
   — Дэйви считает, что я не выказываю достаточно уважения его отцу, а я считаю своего свекра тираном. И так из года в год.
   — Это все не важно, — вмешался мистер Шалл. — Если вы немедленно не перейдете к делу, я сам буду вести допрос.
   — Уже переходим, — сказал Холли и улыбнулся Норе, но вовсе не так злорадно, как это сделал мистер Шалл. — Давайте теперь вернемся к тому моменту, когда мы стояли на пороге спальни миссис Вейл. Вы помните, в каком состоянии была комната?
   Нора кивнула.
   — И помните, что я сказал вам тогда?
   — Что я могу не входить внутрь, если не хочу.
   — А сразу после этого? Вы помните, что я сказал сразу после этого?
   — Нет, мне очень жаль.
   — Я предположил, что вы, возможно, пересмотрите свое мнение о том, что миссис Вейл жива.
   — Я не помню этого, — сказала Нора.
   — И не помните свой ответ? Это касалось крови, которой была залита комната.
   — Да?
   — Вы сказали: «Может быть, это не ее кровь?» Теперь вспомнили?
   — О, вы правы, да, я вспомнила Но это просто вдруг пришло мне в голову из-за того, что сказал Дэйви там, на лужайке. — Нора посмотрела на мистера Шалла, который, улыбаясь, не отвел взгляда. — Разумеется, это была ее кровь, чья же еще? — Она повернулась к Холли Фенну. — Или это была не ее кровь? Просто какая-то кровь?