Страница:
Низкие каблуки ее туфель вязли в земле, и она пошла по влажному, но каменистому краю тропинки. Лес, казалось, подступал с обеих сторон все ближе. Дарт стал мурлыкать «Зеленые холмы». Вскоре деревья расступились, и они направились к усыпанному гравием дворику, окруженному низкой каменной стеной. За ней начиналась белая дорожка и вела мимо двух узких газонов к четырем широким каменным ступеням центральной части поместья — длинного каменного здания с тремя рядами окон, глядевшим из отделанных цементом проемов, из-под которых, словно седые бороды, тянулись вниз по стене следы подтеков. Через каждое второе окно стена дома немного выдавалась вперед, так что весь фасад напоминал мехи гармошки. У дальнего конца здания забравшийся на половину высоты приставной лестницы рабочий соскребал со стены облупившуюся краску, еще один чинил треснувший брус порога первого этажа. Дик Дарт взял Нору под руку и повел ее по дорожке к главному зданию.
86
87
88
86
Седоволосые мужчины и женщины топтались в магазинчике сувениров, а напротив магазина чернела дверь с надписью «Только для персонала». Чуть дальше мраморные ступени поднимались к широкому коридору с высокими, цвета персика стенами, из которых выступали полуколонны, покрытые штукатуркой. В просторном зале в конце коридора группа человек из двадцати, преимущественно женщин, слушала невидимого гида. Французские двери вели на террасу. Дарт потянул Нору вверх по ступеням. В левом конце коридора из одной комнаты вслед за маленькой седой женщиной выскользнула стайка туристов и так же следом за ней нырнула в комнату напротив. Справа, плавно изгибаясь, лестница вела мимо картинной галереи на второй этаж. Норе захотелось вдруг позвать на помощь, но слова застряли у нее в горле, когда она подумала: стоит ей закричать, Дарт выхватит револьвер и перестреляет столько народу, сколько сможет. Шаркая ногами, группа туристов вслед за гидом потянулась через арку из зала.
Дарт запрокинул голову, чтобы полюбоваться украшавшими куполообразный потолок гипсовыми пальметтами и арабесками.
— К черту дорожное заграждение и мучительную кончину. Ляжем пока на дно, а потом я тряхну своего старика на пару миллионов долларов. Мы уедем в Канаду и купим себе местечко вроде этого. Я там устрою парочку потайных лестниц, классную операционную, поставлю в подвале большую газовую печь. И закатим бал.
Низенькая седоволосая женщина-гид привела свою группу в большой зал в другом конце коридора, остановилась и широко развела руки:
— А это — знаменитый зал, в котором гости Джорджины Везеролл пили коктейли и беседовали перед вечерней трапезой. Если хотите, я расскажу вам о том, что слышали эти стены. Однажды Т. С. Элиот повернулся здесь к мисс Везеролл и прошептал: «Моя дорогая, должен вам сообщить...»
Подхватив интонацию гида, Дик Дарт вдруг провозгласил на весь зал:
— Это напыщенное ничтожество Элиот останавливался здесь ровно на два дня. И все это время он только и делал, что жаловался на несварение желудка.
Большинство туристов, слушавших гида, повернулись взглянуть на Дарта.
— "Пробуждение земли и унылая весна, нас, земля, снег, жизнь, корни", — начал читать он каждое третье слово из начала «Бесплодной земли» с некоторыми изменениями для усиления поэтического эффекта. — «Нас, души, мы вышли на солнечный свет. Хофгартен, кофе»... Это про нас с тобой — чертовски выразительно, тебе не кажется? Мой-то «Пруфрок» получше будет, не так ли?
Женщина-гид тщетно пыталась увести свою стайку в другой зал.
— Ты можешь так переделывать что угодно? — спросила Нора.
— Что угодно. «Иди, и размазать, неутомимый, сквозь отдаленные раскаты, неугомонные отели, рестораны, деньги коварные. Вовлекать... О, спрашивайте...»
— Вы поэт? — раздался голос у них за спиной.
Высокая девушка лет двадцати шести с веснушчатым лицом и светлыми рыжеватыми волосами, падавшими на плечи, стояла в футе позади, на нижней ступеньке лестницы. На ней был простой белый костюм, и выглядела девушка прелестно.
Дарт улыбнулся ей.
— Вы смутили меня. Да, надеюсь, я могу претендовать на это звание.
Девушка подошла к ним и протянула для пожатия руку, также густо покрытую веснушками.
— Мистер и миссис Десмонд? Дарт укрыл ее ладошку своими.
— Скажу, если назовете свое имя.
— Мэриан Каллинан. Одна из моих обязанностей здесь — следить за тем, чтоб нашим гостям было хорошо. Тони дал мне знать, что вы идете, но я, каюсь, опоздала: надо было разобраться с кое-какими документами. — Дарт отпустил руку девушки. — Надеюсь, вы сразу нашли нас?
— Без проблем, — промурлыкал Дарт.
— Вот и славно. И, пожалуйста, пусть вас не смущает, что мы пытаемся навести вас на мысли о работе. Мы стараемся вдохновлять всех писателей, приезжающих к нам погостить. Вы публикуетесь, мистер Десмонд?
— И немало, счастлив сообщить.
— Замечательно, — воскликнула Мэриан. — Где же? Мне бы, конечно, следовало знать ваше имя. Использую каждую минутку, чтобы знать современных авторов и их произведения.
Дарт посмотрел на Нору, а затем, повернувшись к Мэриан, застенчиво потупил взгляд:
— Ну, там-сям...
— Вам не удастся отделаться от меня так просто. Я интересуюсь современной поэзией. Готова спорить, ваша жена не откажется рассказать мне, в каких изданиях можно отыскать ваши работы.
Нора судорожно попыталась вспомнить названия журналов, которые видела на кофейном столике в доме у Марка Фойла.
— Минутку... Он печатал кое-что в «Авек», «Коньюнкшнс» и «Линго».
— О! — Девушка взглянула на Дика Дарта с резко возросшими интересом и уважением. — Звучит впечатляюще. Мне хочется задать вам тысячу вопросов, но боюсь показаться чересчур назойливой.
— Мне это может показаться только приятным, — расплылся в улыбке Дарт. — Как правило, поэтам уделяют не так много внимания.
— Здесь все по-другому! Когда настоящие мастера оказывают нам честь своим приездом, мы стараемся проявить к ним чуть больше тепла и гостеприимства, чем к обычным гостям.
— Ну, разве не чудесно все получилось? — В обращенных к Норе глазах Дарта сверкали бешеные огоньки.
— Восхитительно! Я могу показать вам фотоархив мисс Везеролл, ее личные бумаги — в общем, все, что вам захочется увидеть, — а сегодня вам предстоит обед с миссис Нолан, Маргарет Нолан, директором трастовой компании, и со мной в нашей столовой. Это будет для нас большой радостью. Обед будет чудесным, мы всегда готовим для наших литературных гостей что-нибудь особенное, не из традиционного меню «Берега». Мы с Маргарет всегда рады возможности воссоздать здесь прежнюю атмосферу. Вы хотели бы принять участие?
— Почту за честь, — сказал Дарт.
— Маргарет будет заинтригована. — Мэриан, казалось, вот-вот бросится обнимать Дика. — Нам лучше сразу покончить с бумагами, чтобы я могла все подготовить. Не могли бы вы пройти в мой кабинет?
— Я — пластилин в ваших маленьких веснушчатых ручках.
Девушка неуверенно взглянула на Дика, но потом решила считать его слова забавной шуткой.
— Знаете, прежде я стеснялась своих веснушек, но теперь почти не вспоминаю о них. Хотя, честно говоря, иногда я все же подумываю о том, какую бы подобрать косметику, чтобы скрыть их.
— А вот с этим я мог бы вам помочь, — сказал Дарт. — Как рукой снимет.
— Вы серьезно?
Дарт пожал плечами и кивнул. Девушка посмотрела на Нору.
— Он действительно говорит серьезно, — кивнула та.
— Художники такие... удивительные. Такие... непредсказуемые.
— Просто я чуть теснее общаюсь со своей женской сущностью, чем другие мужчины, — сказал Дарт.
Через дверь с табличкой «Только для персонала» Мэриан провела их вдоль по коридору к двери без таблички, за которой оказался крошечный кабинет с окном, выходившим на главный вход. В рамочку на стене была вставлена фотография молоденького солдата в форме. Мэриан прошла за стол, вынула из верхнего ящика бланк и улыбнулась Дарту.
— Мистер Десмонд, поскольку вам надо будет заполнить вот это, не согласитесь ли вы присесть на стул? Хотелось бы здесь иметь два стула, но, как сами видите, места нет.
Дарт внимательно изучил бланк. Ухмыляясь, взял ручку со стола и стал его заполнять.
Сияющими от счастья глазами Мэриан посмотрела на Нору.
— Теперь, когда я знаю, кто вы, я очень рада, что мы размещаем вас с мистером Десмондом в «Перечнице». Именно там останавливался Роберт Фрост, когда был гостем мисс Везеролл в тридцать втором году.
— А в тридцать восьмом — Меррик Фейвор и Острин Фенн.
Мэриан вскинула подбородок, и ее волосы скользнули на спину. Если поэтичному мистеру Десмонду нравятся веснушки, она явно собиралась дать ему как следует насладиться этим зрелищем.
— Боюсь, эти имена мне не знакомы.
— Моя жена, в частности, интересуется летом тридцать восьмого года. — Дарт улыбнулся, словно давая понять, что от жен следует ожидать проявлений маленьких слабостей, и Мэриан со снисходительным пониманием улыбнулась в ответ.
— Мы посмотрим, чем можем помочь вам. — Мэриан пробежала глазами заполненный Дартом бланк. — О, как прелестно! Вас зовут Норма и Норман.
— Никуда не деться от поэзии языка.
Девушка улыбнулась и кокетливо покачала головой. Норман Десмонд был просто чудом.
— Через сорок минут начнется экскурсия, и у вас будет достаточно времени, чтобы разместиться. А потом я проведу вас по тем уголкам дома, которые обычно не показывают. У нас ведь не гостиница в буквальном смысле слова, поэтому мы не можем предоставить вам полный сервис — например, чистку и утюжку одежды или еду в номер, — но, если у вас будут какие-либо особые пожелания, я приложу все силы, чтобы их исполнить.
Дарт повернулся к Норе и грустно ей улыбнулся.
— Придется, Норма, ей рассказать.
Нора понятия не имела, что они должны рассказать Мэриан Каллинан.
— Что поделаешь...
— Дело в том, что у нас нет чемоданов. Сегодня утром, когда мы остановились передохнуть, их украли прямо из машины. Осталась лишь сумочка Нормы и то, что на нас надето.
Мэриан была потрясена.
— Но ведь это ужасно! — Она вырвала листок из желтого блокнота. — Я велю Тони купить в городе пасту и щетки, а также все, что вы сочтете необходимым. Бритву? Пену для бритья? Скажите мне, что нужно.
— К счастью, все необходимые туалетные принадлежности у нас есть, но нет кое-чего другого, И мы были бы очень благодарны...
— Говорите же.
— Мы любим пропустить по стаканчику на сон грядущий. Не могли бы вы попросить вашего парня купить литр водки «Абсолют»? А если к этой бутылочке у вас найдется ведерко со льдом — будет просто замечательно.
— Сделаем. — Мэриан записала на листочке. — Что-то еще?
— Да, еще два пунктика, пожалуйста. Не хотелось бы, однако, чтобы они показались вам странными.
Мэриан приготовилась писать дальше.
— Двенадцать футов бельевой веревки и рулон клейкой ленты.
Девушка подняла на него глаза, желая убедиться, не очередная ли это шутка.
— Не обязательно бельевую веревку, — уточнил Дарт. — Подойдет любая мягкая веревка диаметром около четверти дюйма.
— Наша цель — угождать гостям. — Мэриан записала на листочке все по пунктам. — В конце коридора в ванной у нас полно сложенной в бухты бельевой веревки. Рабочие так и продолжают хранить ее там, хотя я их просила, просила...
— Не подойдет: слишком жесткая, — сказал Дарт.
— Могу я поинтересоваться...
— Медикаменты, — доверительно сказал Дарт. — Ремонтные работы.
— Я не совсем...
Дарт похлопал себя по правому колену.
— Увы, родился я не с этой ногой.
— О, простите! Все, что вы заказали, будет у вас в комнате к окончанию экскурсии. — Казалось, лицо Мэриан не покидает выражение изумления. — Если только вам не нужно что-нибудь прямо сейчас.
— Нет-нет, никакой спешки. Старый сустав поизносился и немного хлюпает, и чуть попозже мне надо будет его поджать.
— Рады помочь вам. А вы, миссис Десмонд? Могу ли я что-нибудь сделать для вас? Вы разрешите называть вас Нормой? — Она внимательно разглядывала Нору. — С вами все в порядке?
— Кто-нибудь из людей, работавших здесь в конце тридцатых годов, по-прежнему в «Береге»? Если так, мне хотелось бы с ними поговорить.
В ответ — лучезарная улыбка Мэриан:
— Лили Мелвилл — «движимая недвижимость». В те годы она была здесь горничной. Когда образовали трастовую компанию, Лили так помогла нам, что ее взяли в штат. Вы, возможно, видели ее: она водит группу туристов.
— Седые волосы? Пять футов два дюйма? — спросил Дарт. — Розовое платье под «Джеффри Бин» и искусственный жемчуг?
— Ох, да — Мэриан была в восторге от мистера Десмонда. — Норман, вы удивительны!
— Такая милая старушка, — сказал Дарт.
— Вы ей тоже понравитесь. Только не подавайте виду, что знаете, что это не настоящий «Джеффри Бин».
Дарт поднял руку, словно присягая. Нора неожиданно прервала ниточку их взаимопонимания:
— Лили Мелвилл — единственная, кто с тех пор служит здесь?
— Нет, с нами здесь еще одна бывшая горничная, Агнес Бразерхуд. Последнее время ей немного нездоровится но, думаю, вы сможете с ней поговорить.
— Очень хотелось бы, — сказала Нора.
— Хьюго Драйвер! — воскликнула вдруг Мэриан, показывая пальцем на Нору. — Я знала, в тридцать восьмом году что-то было! Так вы — поклонница Хьюго Драйвера? — Девушка улыбнулась, однако улыбку ее нельзя было назвать всецело приятной. — К нам приезжает меньше поклонников Драйвера, чем можно было бы ожидать. И, как правило, они все претендуют на то, что они не просто обычные читатели.
— Я поклонница не одного только Хьюго Драйвера, — сказала Нора — Я также поклонница Билла Тайди, Крили Монка и Кэтрин Маннхейм.
Мэриан с сомнением взглянула на нее.
— Пленительная группа, — прокомментировал Дарт. — Призывники тридцать восьмого года Предмет огромного интереса Нормы.
— Вы занимаетесь исследовательской работой?
— Если верить Норме, — сказал Дарт, — «Ночное путешествие» не появилось бы на свет, если бы не «Берег». Вся суть книги — в «Береге».
— Боже, как интересно! — воскликнула Мэриан, отпрянув от стола и сжав ладонью подбородок. — Учитывая популярность Драйвера, нам следовало бы больше уделять внимания его творчеству. И если мы в состоянии доказать, что «Берег» и те люди, которых вы упомянули, были так значимы для создания «Ночного путешествия», это просто необходимо сделать. — Проведя рукой по безукоризненно очерченной линии от скулы к подбородку, Мэриан в задумчивости посмотрела в окно. — Так и вижу перед собой полосу в воскресном номере «Таймс». А еще — заметку в книжном обозрении. Если удастся этого добиться, мы могли бы проводить уик-энды Хьюго Драйвера. А как насчет ежегодных Драйверовских конференций? Это может сработать. Необходимо согласовать все с Маргарет, но, уверена, она оценит потенциал этих задумок. Честно говоря, в последнее время здесь ощутимо не хватает клиентов, и воплощение новых идей могло бы изменить дела к лучшему.
— Уверена, что Леонард Гиммелл и Тедди Бранховен были бы счастливы поучаствовать, — сказала Нора.
Мэриан развернулась к ней; ее брови поползли вверх.
— Филологи, исследователи Драйвера, — пояснила Нора.
— Если повезет, к следующей весне можно будет все подготовить. Давайте обсудим это с Маргарет за обедом, не возражаете?... Ну что ж, цена вашего номера девяносто шесть двадцать, включая налог. Можете дать мне кредитку и отправляться в «Перечницу».
— Предпочитаю наличные, — сказал Дарт. — Заплатил — и свободен.
— Это еще лучше.
Наблюдая за тем, как Дарт достает бумажник, Мэриан поразилась количеству купюр в нем. Она достала из кассы и дала им сдачу, потом протянула два ключа с деревянными табличками с надписью «Перечница».
— С Лили вы можете встретиться возле комнаты отдыха, а я буду ждать вас после окончания экскурсии. Надеюсь, мы с вами прекрасно проведем время.
— Ну точь-в-точь мои планы, — сказал Дарт.
Дарт запрокинул голову, чтобы полюбоваться украшавшими куполообразный потолок гипсовыми пальметтами и арабесками.
— К черту дорожное заграждение и мучительную кончину. Ляжем пока на дно, а потом я тряхну своего старика на пару миллионов долларов. Мы уедем в Канаду и купим себе местечко вроде этого. Я там устрою парочку потайных лестниц, классную операционную, поставлю в подвале большую газовую печь. И закатим бал.
Низенькая седоволосая женщина-гид привела свою группу в большой зал в другом конце коридора, остановилась и широко развела руки:
— А это — знаменитый зал, в котором гости Джорджины Везеролл пили коктейли и беседовали перед вечерней трапезой. Если хотите, я расскажу вам о том, что слышали эти стены. Однажды Т. С. Элиот повернулся здесь к мисс Везеролл и прошептал: «Моя дорогая, должен вам сообщить...»
Подхватив интонацию гида, Дик Дарт вдруг провозгласил на весь зал:
— Это напыщенное ничтожество Элиот останавливался здесь ровно на два дня. И все это время он только и делал, что жаловался на несварение желудка.
Большинство туристов, слушавших гида, повернулись взглянуть на Дарта.
— "Пробуждение земли и унылая весна, нас, земля, снег, жизнь, корни", — начал читать он каждое третье слово из начала «Бесплодной земли» с некоторыми изменениями для усиления поэтического эффекта. — «Нас, души, мы вышли на солнечный свет. Хофгартен, кофе»... Это про нас с тобой — чертовски выразительно, тебе не кажется? Мой-то «Пруфрок» получше будет, не так ли?
Женщина-гид тщетно пыталась увести свою стайку в другой зал.
— Ты можешь так переделывать что угодно? — спросила Нора.
— Что угодно. «Иди, и размазать, неутомимый, сквозь отдаленные раскаты, неугомонные отели, рестораны, деньги коварные. Вовлекать... О, спрашивайте...»
— Вы поэт? — раздался голос у них за спиной.
Высокая девушка лет двадцати шести с веснушчатым лицом и светлыми рыжеватыми волосами, падавшими на плечи, стояла в футе позади, на нижней ступеньке лестницы. На ней был простой белый костюм, и выглядела девушка прелестно.
Дарт улыбнулся ей.
— Вы смутили меня. Да, надеюсь, я могу претендовать на это звание.
Девушка подошла к ним и протянула для пожатия руку, также густо покрытую веснушками.
— Мистер и миссис Десмонд? Дарт укрыл ее ладошку своими.
— Скажу, если назовете свое имя.
— Мэриан Каллинан. Одна из моих обязанностей здесь — следить за тем, чтоб нашим гостям было хорошо. Тони дал мне знать, что вы идете, но я, каюсь, опоздала: надо было разобраться с кое-какими документами. — Дарт отпустил руку девушки. — Надеюсь, вы сразу нашли нас?
— Без проблем, — промурлыкал Дарт.
— Вот и славно. И, пожалуйста, пусть вас не смущает, что мы пытаемся навести вас на мысли о работе. Мы стараемся вдохновлять всех писателей, приезжающих к нам погостить. Вы публикуетесь, мистер Десмонд?
— И немало, счастлив сообщить.
— Замечательно, — воскликнула Мэриан. — Где же? Мне бы, конечно, следовало знать ваше имя. Использую каждую минутку, чтобы знать современных авторов и их произведения.
Дарт посмотрел на Нору, а затем, повернувшись к Мэриан, застенчиво потупил взгляд:
— Ну, там-сям...
— Вам не удастся отделаться от меня так просто. Я интересуюсь современной поэзией. Готова спорить, ваша жена не откажется рассказать мне, в каких изданиях можно отыскать ваши работы.
Нора судорожно попыталась вспомнить названия журналов, которые видела на кофейном столике в доме у Марка Фойла.
— Минутку... Он печатал кое-что в «Авек», «Коньюнкшнс» и «Линго».
— О! — Девушка взглянула на Дика Дарта с резко возросшими интересом и уважением. — Звучит впечатляюще. Мне хочется задать вам тысячу вопросов, но боюсь показаться чересчур назойливой.
— Мне это может показаться только приятным, — расплылся в улыбке Дарт. — Как правило, поэтам уделяют не так много внимания.
— Здесь все по-другому! Когда настоящие мастера оказывают нам честь своим приездом, мы стараемся проявить к ним чуть больше тепла и гостеприимства, чем к обычным гостям.
— Ну, разве не чудесно все получилось? — В обращенных к Норе глазах Дарта сверкали бешеные огоньки.
— Восхитительно! Я могу показать вам фотоархив мисс Везеролл, ее личные бумаги — в общем, все, что вам захочется увидеть, — а сегодня вам предстоит обед с миссис Нолан, Маргарет Нолан, директором трастовой компании, и со мной в нашей столовой. Это будет для нас большой радостью. Обед будет чудесным, мы всегда готовим для наших литературных гостей что-нибудь особенное, не из традиционного меню «Берега». Мы с Маргарет всегда рады возможности воссоздать здесь прежнюю атмосферу. Вы хотели бы принять участие?
— Почту за честь, — сказал Дарт.
— Маргарет будет заинтригована. — Мэриан, казалось, вот-вот бросится обнимать Дика. — Нам лучше сразу покончить с бумагами, чтобы я могла все подготовить. Не могли бы вы пройти в мой кабинет?
— Я — пластилин в ваших маленьких веснушчатых ручках.
Девушка неуверенно взглянула на Дика, но потом решила считать его слова забавной шуткой.
— Знаете, прежде я стеснялась своих веснушек, но теперь почти не вспоминаю о них. Хотя, честно говоря, иногда я все же подумываю о том, какую бы подобрать косметику, чтобы скрыть их.
— А вот с этим я мог бы вам помочь, — сказал Дарт. — Как рукой снимет.
— Вы серьезно?
Дарт пожал плечами и кивнул. Девушка посмотрела на Нору.
— Он действительно говорит серьезно, — кивнула та.
— Художники такие... удивительные. Такие... непредсказуемые.
— Просто я чуть теснее общаюсь со своей женской сущностью, чем другие мужчины, — сказал Дарт.
Через дверь с табличкой «Только для персонала» Мэриан провела их вдоль по коридору к двери без таблички, за которой оказался крошечный кабинет с окном, выходившим на главный вход. В рамочку на стене была вставлена фотография молоденького солдата в форме. Мэриан прошла за стол, вынула из верхнего ящика бланк и улыбнулась Дарту.
— Мистер Десмонд, поскольку вам надо будет заполнить вот это, не согласитесь ли вы присесть на стул? Хотелось бы здесь иметь два стула, но, как сами видите, места нет.
Дарт внимательно изучил бланк. Ухмыляясь, взял ручку со стола и стал его заполнять.
Сияющими от счастья глазами Мэриан посмотрела на Нору.
— Теперь, когда я знаю, кто вы, я очень рада, что мы размещаем вас с мистером Десмондом в «Перечнице». Именно там останавливался Роберт Фрост, когда был гостем мисс Везеролл в тридцать втором году.
— А в тридцать восьмом — Меррик Фейвор и Острин Фенн.
Мэриан вскинула подбородок, и ее волосы скользнули на спину. Если поэтичному мистеру Десмонду нравятся веснушки, она явно собиралась дать ему как следует насладиться этим зрелищем.
— Боюсь, эти имена мне не знакомы.
— Моя жена, в частности, интересуется летом тридцать восьмого года. — Дарт улыбнулся, словно давая понять, что от жен следует ожидать проявлений маленьких слабостей, и Мэриан со снисходительным пониманием улыбнулась в ответ.
— Мы посмотрим, чем можем помочь вам. — Мэриан пробежала глазами заполненный Дартом бланк. — О, как прелестно! Вас зовут Норма и Норман.
— Никуда не деться от поэзии языка.
Девушка улыбнулась и кокетливо покачала головой. Норман Десмонд был просто чудом.
— Через сорок минут начнется экскурсия, и у вас будет достаточно времени, чтобы разместиться. А потом я проведу вас по тем уголкам дома, которые обычно не показывают. У нас ведь не гостиница в буквальном смысле слова, поэтому мы не можем предоставить вам полный сервис — например, чистку и утюжку одежды или еду в номер, — но, если у вас будут какие-либо особые пожелания, я приложу все силы, чтобы их исполнить.
Дарт повернулся к Норе и грустно ей улыбнулся.
— Придется, Норма, ей рассказать.
Нора понятия не имела, что они должны рассказать Мэриан Каллинан.
— Что поделаешь...
— Дело в том, что у нас нет чемоданов. Сегодня утром, когда мы остановились передохнуть, их украли прямо из машины. Осталась лишь сумочка Нормы и то, что на нас надето.
Мэриан была потрясена.
— Но ведь это ужасно! — Она вырвала листок из желтого блокнота. — Я велю Тони купить в городе пасту и щетки, а также все, что вы сочтете необходимым. Бритву? Пену для бритья? Скажите мне, что нужно.
— К счастью, все необходимые туалетные принадлежности у нас есть, но нет кое-чего другого, И мы были бы очень благодарны...
— Говорите же.
— Мы любим пропустить по стаканчику на сон грядущий. Не могли бы вы попросить вашего парня купить литр водки «Абсолют»? А если к этой бутылочке у вас найдется ведерко со льдом — будет просто замечательно.
— Сделаем. — Мэриан записала на листочке. — Что-то еще?
— Да, еще два пунктика, пожалуйста. Не хотелось бы, однако, чтобы они показались вам странными.
Мэриан приготовилась писать дальше.
— Двенадцать футов бельевой веревки и рулон клейкой ленты.
Девушка подняла на него глаза, желая убедиться, не очередная ли это шутка.
— Не обязательно бельевую веревку, — уточнил Дарт. — Подойдет любая мягкая веревка диаметром около четверти дюйма.
— Наша цель — угождать гостям. — Мэриан записала на листочке все по пунктам. — В конце коридора в ванной у нас полно сложенной в бухты бельевой веревки. Рабочие так и продолжают хранить ее там, хотя я их просила, просила...
— Не подойдет: слишком жесткая, — сказал Дарт.
— Могу я поинтересоваться...
— Медикаменты, — доверительно сказал Дарт. — Ремонтные работы.
— Я не совсем...
Дарт похлопал себя по правому колену.
— Увы, родился я не с этой ногой.
— О, простите! Все, что вы заказали, будет у вас в комнате к окончанию экскурсии. — Казалось, лицо Мэриан не покидает выражение изумления. — Если только вам не нужно что-нибудь прямо сейчас.
— Нет-нет, никакой спешки. Старый сустав поизносился и немного хлюпает, и чуть попозже мне надо будет его поджать.
— Рады помочь вам. А вы, миссис Десмонд? Могу ли я что-нибудь сделать для вас? Вы разрешите называть вас Нормой? — Она внимательно разглядывала Нору. — С вами все в порядке?
— Кто-нибудь из людей, работавших здесь в конце тридцатых годов, по-прежнему в «Береге»? Если так, мне хотелось бы с ними поговорить.
В ответ — лучезарная улыбка Мэриан:
— Лили Мелвилл — «движимая недвижимость». В те годы она была здесь горничной. Когда образовали трастовую компанию, Лили так помогла нам, что ее взяли в штат. Вы, возможно, видели ее: она водит группу туристов.
— Седые волосы? Пять футов два дюйма? — спросил Дарт. — Розовое платье под «Джеффри Бин» и искусственный жемчуг?
— Ох, да — Мэриан была в восторге от мистера Десмонда. — Норман, вы удивительны!
— Такая милая старушка, — сказал Дарт.
— Вы ей тоже понравитесь. Только не подавайте виду, что знаете, что это не настоящий «Джеффри Бин».
Дарт поднял руку, словно присягая. Нора неожиданно прервала ниточку их взаимопонимания:
— Лили Мелвилл — единственная, кто с тех пор служит здесь?
— Нет, с нами здесь еще одна бывшая горничная, Агнес Бразерхуд. Последнее время ей немного нездоровится но, думаю, вы сможете с ней поговорить.
— Очень хотелось бы, — сказала Нора.
— Хьюго Драйвер! — воскликнула вдруг Мэриан, показывая пальцем на Нору. — Я знала, в тридцать восьмом году что-то было! Так вы — поклонница Хьюго Драйвера? — Девушка улыбнулась, однако улыбку ее нельзя было назвать всецело приятной. — К нам приезжает меньше поклонников Драйвера, чем можно было бы ожидать. И, как правило, они все претендуют на то, что они не просто обычные читатели.
— Я поклонница не одного только Хьюго Драйвера, — сказала Нора — Я также поклонница Билла Тайди, Крили Монка и Кэтрин Маннхейм.
Мэриан с сомнением взглянула на нее.
— Пленительная группа, — прокомментировал Дарт. — Призывники тридцать восьмого года Предмет огромного интереса Нормы.
— Вы занимаетесь исследовательской работой?
— Если верить Норме, — сказал Дарт, — «Ночное путешествие» не появилось бы на свет, если бы не «Берег». Вся суть книги — в «Береге».
— Боже, как интересно! — воскликнула Мэриан, отпрянув от стола и сжав ладонью подбородок. — Учитывая популярность Драйвера, нам следовало бы больше уделять внимания его творчеству. И если мы в состоянии доказать, что «Берег» и те люди, которых вы упомянули, были так значимы для создания «Ночного путешествия», это просто необходимо сделать. — Проведя рукой по безукоризненно очерченной линии от скулы к подбородку, Мэриан в задумчивости посмотрела в окно. — Так и вижу перед собой полосу в воскресном номере «Таймс». А еще — заметку в книжном обозрении. Если удастся этого добиться, мы могли бы проводить уик-энды Хьюго Драйвера. А как насчет ежегодных Драйверовских конференций? Это может сработать. Необходимо согласовать все с Маргарет, но, уверена, она оценит потенциал этих задумок. Честно говоря, в последнее время здесь ощутимо не хватает клиентов, и воплощение новых идей могло бы изменить дела к лучшему.
— Уверена, что Леонард Гиммелл и Тедди Бранховен были бы счастливы поучаствовать, — сказала Нора.
Мэриан развернулась к ней; ее брови поползли вверх.
— Филологи, исследователи Драйвера, — пояснила Нора.
— Если повезет, к следующей весне можно будет все подготовить. Давайте обсудим это с Маргарет за обедом, не возражаете?... Ну что ж, цена вашего номера девяносто шесть двадцать, включая налог. Можете дать мне кредитку и отправляться в «Перечницу».
— Предпочитаю наличные, — сказал Дарт. — Заплатил — и свободен.
— Это еще лучше.
Наблюдая за тем, как Дарт достает бумажник, Мэриан поразилась количеству купюр в нем. Она достала из кассы и дала им сдачу, потом протянула два ключа с деревянными табличками с надписью «Перечница».
— С Лили вы можете встретиться возле комнаты отдыха, а я буду ждать вас после окончания экскурсии. Надеюсь, мы с вами прекрасно проведем время.
— Ну точь-в-точь мои планы, — сказал Дарт.
87
— Мне давно уже следовало стать поэтом. Если бы не твое, милая супруга, присутствие, я в разложил нашу новую подружку прямо у нее в кабинете.
— Ты произвел на нее большое впечатление, — сказала Нора.
— Готов поспорить, что у девицы Мэриан веснушки даже под мышками. И наверняка россыпь на груди, сверху. А снизу, интересно, — есть?
— Веснушки у нее, наверно, даже на подошвах ног.
Через парадную дверь они вышли из главного здания и направились по убегающей в лес тропинке, по обе стороны которой высокие дубы перемежались березами и кленами. Вскоре из-за ветвей вынырнул указатель: «Пряничный домик», «Перечница», «Рапунцель»...
— Ну, разве не замечательно, как все становится на свои места, когда мы вместе? Появляемся здесь как обыкновенные туристы, и уже через пару минут становимся особо важными персонами. Нам предоставлена полная свобода действий, и в нашу честь закатывают один из исторических церемониальных обедов. Понимаешь, отчего все это?
— Мэриан считает тебя знаменитостью.
— Да нет, причина в другом. Поместье-то большое, а постоянно работает здесь человек пять, не больше. День за днем они по вечерам хлебают в кухне суп и заедают сэндвичами и плачутся друг другу о том, что бизнес разваливается. Заарканив кого-то и вообразив себе, что это особо важная персона, они получают прекрасный повод побаловать себя приличной пищей. Эти люди страдают от дефицита разнообразия и возбуждения. А пока суть да дело, мы узнаем, сколько в доме народу, где чьи комнаты — короче, хорошенько обследуем это место. Лучше не придумаешь.
Впереди слева появился еще один указатель, деревянная стрелка которого предлагала свернуть на узенькую тропинку к «Пряничному домику».
Нора взглянула через плечо.
— Не стоило тебе просить веревку и клейкую ленту. Они тебе не понадобятся.
— Наоборот! Нынче они в два раза нужней.
Они дошли до указателя. Посмотрев влево, Нора разглядела смутные очертания спрятавшегося за деревьями серого деревянного здания. Одно из окон подмигнуло ей, неярко отразив свет серого дня.
— В два раза?
Губы Дарта дернулись.
— Ладно, в твоем случае мы обойдемся, пожалуй, без клейкой ленты. Но вот старушка — совсем другое дело. Ограничение в движении чрезвычайно усиливает эффект. На какую ставишь — Лили или Агнес?
Нора промолчала.
— Мне по душе имя Агнес. Притом инвалидка, меньше возни. Заметь, я пекусь о твоих интересах, солнышко.
— Ты так добр...
— Давай поторопимся к старой доброй «Солонке», или «Перечнице», или как там эта избушка зовется.
Нора молча отвернулась от «Пряничного домика», где, возможно, умерла в борьбе с Хьюго Драйвером Кэтрин Маннхейм, и пошла дальше по тропинке. Дарт похлопал ее по плечу, и Нора с трудом поборола в себе желание увернуться от его прикосновения.
— Ты отлично справишься. — Дарт взъерошил волосы на затылке Норы.
Тропинка обегала огромный валун, поросший мхом. С другой стороны тропинки, там, где деревья расступались перед поляной, двойной указатель сообщал, что «Рапунцель» находится за деревянным мостиком через узкий ручей, а «Перечница» — в конце узкой тропинки, уходящей направо и ныряющей в лес.
Дарт ловко перемахнул через четыре фута блестящей грязи и приземлился на гладкий камень, а с него спрыгнул на траву у края тропки. Обернувшись к Норе, он вскинул руку и позвенел в воздухе тяжелыми ключами:
— Дом, о дом родной!
Нора прошла еще несколько футов по своей стороне тропинки и обнаружила несколько камней и островков сухой земли, по которым перебралась через грязь.
— Слышишь банджо? Пеструшка сослала нас в избушку лесоруба, — разглядывая дом, усмехнулся Дарт.
— Этот коттедж строили от силы два-три человека. Отличная работа, — сказала Нора.
По двум тесанным из бруса ступеням Дарт потянул ее за собой на крыльцо.
— Твои немудреные среднезападные ценности заставляют меня чувствовать себя почти декадентом. Давай, заходи в дом.
Они вошли в темную комнату, в противоположных концах которой стояло по двуспальной кровати и по сосновому письменному столу. В центре комнаты темнел журнальный столик, а по бокам его расположились коричневый диван и простенькое кресло. У дальней стены виднелся разделочный столик, кухонные полки, раковина под квадратным окном и электроплита. Дальние углы комнаты занимали тяжелые гладильные прессы; заметно выдавался вперед железный экран сложенного из камней камина Дарт запер дверь, зажег верхний свет, затем — лампы на прикроватных столиках.
— Чертова конура. — Он прошел в кухню и стал открывать и закрывать шкафчики. — Ну конечно, никакого тебе мини-бара.
— Обещали же привезти бутылку.
— Если не иметь выбора, можно с таким же успехом жить и в России. Сколько у нас в запасе времени? Минут двадцать пять?
— Примерно, — сказала Нора, благодаря судьбу за то, что этого явно недостаточно Дарту для обещанных сексуальных развлечений.
— Как ты думаешь, в этой дыре может быть ванная?
Нора указала на дверь в середине противоположной стены.
— Вон там.
— Тогда пойдем. Захвати сумочку.
Нора вопросительно взглянула на Дарта.
— Хочу переделать твой макияж. Смотреть противно, во что ты превратила мои труды.
— Ты произвел на нее большое впечатление, — сказала Нора.
— Готов поспорить, что у девицы Мэриан веснушки даже под мышками. И наверняка россыпь на груди, сверху. А снизу, интересно, — есть?
— Веснушки у нее, наверно, даже на подошвах ног.
Через парадную дверь они вышли из главного здания и направились по убегающей в лес тропинке, по обе стороны которой высокие дубы перемежались березами и кленами. Вскоре из-за ветвей вынырнул указатель: «Пряничный домик», «Перечница», «Рапунцель»...
— Ну, разве не замечательно, как все становится на свои места, когда мы вместе? Появляемся здесь как обыкновенные туристы, и уже через пару минут становимся особо важными персонами. Нам предоставлена полная свобода действий, и в нашу честь закатывают один из исторических церемониальных обедов. Понимаешь, отчего все это?
— Мэриан считает тебя знаменитостью.
— Да нет, причина в другом. Поместье-то большое, а постоянно работает здесь человек пять, не больше. День за днем они по вечерам хлебают в кухне суп и заедают сэндвичами и плачутся друг другу о том, что бизнес разваливается. Заарканив кого-то и вообразив себе, что это особо важная персона, они получают прекрасный повод побаловать себя приличной пищей. Эти люди страдают от дефицита разнообразия и возбуждения. А пока суть да дело, мы узнаем, сколько в доме народу, где чьи комнаты — короче, хорошенько обследуем это место. Лучше не придумаешь.
Впереди слева появился еще один указатель, деревянная стрелка которого предлагала свернуть на узенькую тропинку к «Пряничному домику».
Нора взглянула через плечо.
— Не стоило тебе просить веревку и клейкую ленту. Они тебе не понадобятся.
— Наоборот! Нынче они в два раза нужней.
Они дошли до указателя. Посмотрев влево, Нора разглядела смутные очертания спрятавшегося за деревьями серого деревянного здания. Одно из окон подмигнуло ей, неярко отразив свет серого дня.
— В два раза?
Губы Дарта дернулись.
— Ладно, в твоем случае мы обойдемся, пожалуй, без клейкой ленты. Но вот старушка — совсем другое дело. Ограничение в движении чрезвычайно усиливает эффект. На какую ставишь — Лили или Агнес?
Нора промолчала.
— Мне по душе имя Агнес. Притом инвалидка, меньше возни. Заметь, я пекусь о твоих интересах, солнышко.
— Ты так добр...
— Давай поторопимся к старой доброй «Солонке», или «Перечнице», или как там эта избушка зовется.
Нора молча отвернулась от «Пряничного домика», где, возможно, умерла в борьбе с Хьюго Драйвером Кэтрин Маннхейм, и пошла дальше по тропинке. Дарт похлопал ее по плечу, и Нора с трудом поборола в себе желание увернуться от его прикосновения.
— Ты отлично справишься. — Дарт взъерошил волосы на затылке Норы.
Тропинка обегала огромный валун, поросший мхом. С другой стороны тропинки, там, где деревья расступались перед поляной, двойной указатель сообщал, что «Рапунцель» находится за деревянным мостиком через узкий ручей, а «Перечница» — в конце узкой тропинки, уходящей направо и ныряющей в лес.
Дарт ловко перемахнул через четыре фута блестящей грязи и приземлился на гладкий камень, а с него спрыгнул на траву у края тропки. Обернувшись к Норе, он вскинул руку и позвенел в воздухе тяжелыми ключами:
— Дом, о дом родной!
Нора прошла еще несколько футов по своей стороне тропинки и обнаружила несколько камней и островков сухой земли, по которым перебралась через грязь.
* * *
Мимо пушистых елей с блестящей хвоей тропа пошла вверх. Сначала показалась крыша, а потом и стены стоявшего на поляне маленького коттеджа из бруса. Навес — продолжение крыши из кровельной дранки — прикрывал широкое крыльцо. Наружная кирпичная кладка камина поднималась по стене коттеджа, и большие четырехфиленочные окна прерывали стройные линии брусьев, тянувшихся от входной двери. Сзади был небольшой флигелек, пристроенный рабочими, которые попытались состыковать его в размер и рисунок тесаных брусьев и деревянных планок заводского изготовления. Телефонных проводов нигде видно не было.— Слышишь банджо? Пеструшка сослала нас в избушку лесоруба, — разглядывая дом, усмехнулся Дарт.
— Этот коттедж строили от силы два-три человека. Отличная работа, — сказала Нора.
По двум тесанным из бруса ступеням Дарт потянул ее за собой на крыльцо.
— Твои немудреные среднезападные ценности заставляют меня чувствовать себя почти декадентом. Давай, заходи в дом.
Они вошли в темную комнату, в противоположных концах которой стояло по двуспальной кровати и по сосновому письменному столу. В центре комнаты темнел журнальный столик, а по бокам его расположились коричневый диван и простенькое кресло. У дальней стены виднелся разделочный столик, кухонные полки, раковина под квадратным окном и электроплита. Дальние углы комнаты занимали тяжелые гладильные прессы; заметно выдавался вперед железный экран сложенного из камней камина Дарт запер дверь, зажег верхний свет, затем — лампы на прикроватных столиках.
— Чертова конура. — Он прошел в кухню и стал открывать и закрывать шкафчики. — Ну конечно, никакого тебе мини-бара.
— Обещали же привезти бутылку.
— Если не иметь выбора, можно с таким же успехом жить и в России. Сколько у нас в запасе времени? Минут двадцать пять?
— Примерно, — сказала Нора, благодаря судьбу за то, что этого явно недостаточно Дарту для обещанных сексуальных развлечений.
— Как ты думаешь, в этой дыре может быть ванная?
Нора указала на дверь в середине противоположной стены.
— Вон там.
— Тогда пойдем. Захвати сумочку.
Нора вопросительно взглянула на Дарта.
— Хочу переделать твой макияж. Смотреть противно, во что ты превратила мои труды.
88
Низенькая седоволосая женщина-гид взбежала по ступеням и устремилась вперед. Она была энергичной и жизнерадостной и, похоже, знала нескольких человек из группы.
— Здравствуйте, здравствуйте! — Двое мужчин лет по шестьдесят, в пиджаках и галстуках, как Дик Дарт, один с седыми коротко стриженными волосами, другой лысый, поздоровались с экскурсоводом, назвав ее по имени. Улыбка женщины на мгновение застыла, когда она увидела Дарта.
— Итак, начнем, — сказала она. — Вообще-то я провожу экскурсии только по помещениям главного здания, а не по всей территории поместья, однако мне сообщили, что сегодня среди нас молодой многообещающий поэт и что он специально спрашивал обо мне, так что я счастлива быть с вами. — Она обратила свою улыбку к темноволосому молодому человеку с внешностью героя мыльных опер, всех этих Эдмундов и Димитрисов, которых так любила Дэйзи. — Вы — мистер Десмонд?
Эдмунд-Димитрис испуганно произнес:
— Нет.
— Боюсь, что это я, — сказал Дарт.
— О, теперь понимаю, — сказала экскурсовод. — У вас обо всем собственное мнение, это вполне естественно. Можете не тушеваться, мистер Десмонд, и время от времени делиться с остальными вашими интуицией и проницательностью.
— Почту за честь, — сказал Дарт.
Теперь гид улыбнулась всей группе.
— Мистер Норман Десмонд, поэт, будет знакомить нас со своей точкой зрения по ходу экскурсии. Уверена, что все мы найдем мистера Десмонда чрезвычайно интересным, но должна предупредить, что оценки мистера Десмонда могут быть спорными.
— Что вы, я так мелок и незначителен! — Дарт с невинной миной прижал руку к груди. Кое-кто из членов группы хихикнул.
— Также хочу сообщить вам, что среди нас находятся еще два творческих работника и наших старых друга. Фрэнк Ниари и Фрэнк Тидболл. Мы зовем их «два Фрэнка» и всегда испытываем огромное удовольствие от их общества.
Два старика, немного взволнованные представлением экскурсовода, забормотали слова благодарности. Имена их показались Норе знакомыми. Фрэнк Ниари и Фрэнк Тидболл, два творческих Фрэнка? Нора, кажется, никогда прежде не видела их.
— Вам, возможно, интересно, каким образом стоящая перед вами пожилая леди умудрилась так много узнать о «Береге». Меня зовут Лили Мелвилл, и большую часть жизни я провела в этом чудесном месте. Мне так повезло!
Лили Мелвилл явно принадлежала к числу людей, умеющих повторять одни и те же слова в тысячный раз будто впервые. Лили поведала, что Джорджина Везеролл наняла ее горничной в тридцать первом году, когда она была еще почти ребенком. Это было во время депрессии, и финансовое положение семьи Лили заставило ее бросить школу, но в «Береге» она получила просто чудесное образование.
В течение двух лет Лили помогала готовить пищу и сервировать стол, что давало ей возможность слышать застольные разговоры самых известных и выдающихся писателей на свете. После этого она убиралась в коттеджах, что обеспечивало еще более тесные контакты с гостями. К сожалению, в конце сороковых годов благосостояние мисс Везеролл пошло на убыль, и она не могла больше позволить себе принимать гостей. За годы, последовавшие за отъездом Лили из «Берега», писатели, исследователи и общественные организации часто обращались к мисс Мелвилл с просьбой поделиться своими воспоминаниями. Вскоре после того, как поместье перешло в восьмидесятом году к трастовой компании, мисс Мелвилл стала здесь постоянным сотрудником.
— Здравствуйте, здравствуйте! — Двое мужчин лет по шестьдесят, в пиджаках и галстуках, как Дик Дарт, один с седыми коротко стриженными волосами, другой лысый, поздоровались с экскурсоводом, назвав ее по имени. Улыбка женщины на мгновение застыла, когда она увидела Дарта.
— Итак, начнем, — сказала она. — Вообще-то я провожу экскурсии только по помещениям главного здания, а не по всей территории поместья, однако мне сообщили, что сегодня среди нас молодой многообещающий поэт и что он специально спрашивал обо мне, так что я счастлива быть с вами. — Она обратила свою улыбку к темноволосому молодому человеку с внешностью героя мыльных опер, всех этих Эдмундов и Димитрисов, которых так любила Дэйзи. — Вы — мистер Десмонд?
Эдмунд-Димитрис испуганно произнес:
— Нет.
— Боюсь, что это я, — сказал Дарт.
— О, теперь понимаю, — сказала экскурсовод. — У вас обо всем собственное мнение, это вполне естественно. Можете не тушеваться, мистер Десмонд, и время от времени делиться с остальными вашими интуицией и проницательностью.
— Почту за честь, — сказал Дарт.
Теперь гид улыбнулась всей группе.
— Мистер Норман Десмонд, поэт, будет знакомить нас со своей точкой зрения по ходу экскурсии. Уверена, что все мы найдем мистера Десмонда чрезвычайно интересным, но должна предупредить, что оценки мистера Десмонда могут быть спорными.
— Что вы, я так мелок и незначителен! — Дарт с невинной миной прижал руку к груди. Кое-кто из членов группы хихикнул.
— Также хочу сообщить вам, что среди нас находятся еще два творческих работника и наших старых друга. Фрэнк Ниари и Фрэнк Тидболл. Мы зовем их «два Фрэнка» и всегда испытываем огромное удовольствие от их общества.
Два старика, немного взволнованные представлением экскурсовода, забормотали слова благодарности. Имена их показались Норе знакомыми. Фрэнк Ниари и Фрэнк Тидболл, два творческих Фрэнка? Нора, кажется, никогда прежде не видела их.
— Вам, возможно, интересно, каким образом стоящая перед вами пожилая леди умудрилась так много узнать о «Береге». Меня зовут Лили Мелвилл, и большую часть жизни я провела в этом чудесном месте. Мне так повезло!
Лили Мелвилл явно принадлежала к числу людей, умеющих повторять одни и те же слова в тысячный раз будто впервые. Лили поведала, что Джорджина Везеролл наняла ее горничной в тридцать первом году, когда она была еще почти ребенком. Это было во время депрессии, и финансовое положение семьи Лили заставило ее бросить школу, но в «Береге» она получила просто чудесное образование.
В течение двух лет Лили помогала готовить пищу и сервировать стол, что давало ей возможность слышать застольные разговоры самых известных и выдающихся писателей на свете. После этого она убиралась в коттеджах, что обеспечивало еще более тесные контакты с гостями. К сожалению, в конце сороковых годов благосостояние мисс Везеролл пошло на убыль, и она не могла больше позволить себе принимать гостей. За годы, последовавшие за отъездом Лили из «Берега», писатели, исследователи и общественные организации часто обращались к мисс Мелвилл с просьбой поделиться своими воспоминаниями. Вскоре после того, как поместье перешло в восьмидесятом году к трастовой компании, мисс Мелвилл стала здесь постоянным сотрудником.